Война как философская категория

[Afa]

и эт, конспироложеский канальчик меньше читай. их надо просеивать мелким ситом, заносит. периодически до мышей доёбываются

[Ирис]

Эт, для разнообразия.

Они всё равно не дают никакой однозначной информации, а лишь понимание масштабов... как сильно всё запущено.

[Afa]

да я и не против. они забавны, в наблюдении держу. просто предупреждаю об особенности - их как фоменку несёт

[Tytgrom]

Если не к месту - переноси или грохай

«Жизнь подобна вторжению в Россию. Начало похода – блиц, блестят кивера, пляшут плюмажи, как переполошившийся курятник; лихой рывок вперёд, воспетый в красноречивых донесениях, противник отступает; а затем долгий, унылый, изматывающий поход, сокращаются рационы, и в лицо летят первые снежинки. Противник сжигает Москву, и вы начинаете отход под натиском генерала Января, у которого ногти – ледяные сосульки. Горестная ретирада. Казачьи набеги. И кончается тем, что вы падаете, убитый из пушки мальчишкой-канониром при переправе через польскую речку, которой даже вообще нет на карте у вашего генерала».
==
© Джулиан Барнс, английский писатель

[Ирис]

«Что мы (США) делаем - мы поощряем украинцев проводить жёсткую политику в отношении России. Мы поощряем их мысль о том, что Украина в конце концов станет частью Запада. Потому что мы (якобы) в конечном итоге победим Путина и всё будет по-нашему, время на нашей стороне.

И украинцы, разумеется, подыгрывают нам в этом и почти совсем не хотят идти на компромиссы с Россией, хотят вместо этого проводить жёсткую политику.

Ну, как я и говорил раньше, если они так сделают, в конечном итоге их страну разнесут. И мы, получается, поощряем такой результат.

Я думаю, куда разумнее было бы создать нейтральную Украину. Это было бы в наших интересах прекратить этот кризис как можно скорее. Это точно было бы в интересах России. Но, самое главное, это было бы в интересах Украины - закончить этот кризис».

Джон Миршаймер, профессор, автор теории наступательного реализма, 2015 год

[Ирис]

Джон Миршаймер, дорогие друзья, кстати, неглупый дядька и он, при этом, никакой не «экс» и собственную разработанную линию наступательного реализма уже не первое десятилетие гнёт, мнение официальных западных властей в этом плане ему совершенно по боку.

По видео ж видно, что хохлячий сценарий в общих чертах он довольно точно, не стесняясь, описал девять лет назад, уже после возвращения Крыма в родную гавань.

В этом большое преимущество философских концепций (а наступательный реализм именно таковой и является) перед набором рандомных блоггерских прогнозов, которые мы с вами ежедневно сгружаем в себя в телеграме и других социальных сетях.

Сформулированная философская концепция задаёт универсальную систему координат, в которой события прогнозируются не исходя из внезапной публикации в Лё Уолл Стрит Цайтунг – как это у большинства современных блоггеров принято – а исходя из установленных принципов взаимодействия национальных и наднациональных игроков, сил, сущностей, как хотите можете называть.

Не в какой-то конкретной локации и в какой-то конкретный временной отрезок, а вообще – универсально. Поэтому один раз целиком прочитать одну любую работу Миршаймера или послушать его лекцию для общего развития кукушки будет занятием куда более полезным, чем в течение года читать всех блоггеров в телеграме, взятых вместе и по модулю.

Если вы, дорогие друзья, про наступательный реализм до сегодняшнего дня не слышали, то кратко на пальцах: система международных отношений анархична, каждое государство в нём борется за собственную безопасность, из-за чего вооружается и автоматом начинает представлять опасность для соседей по планете. Государства, при этом, рациональны и действуют исходя из своей собственной выгоды в первую очередь – и этот момент, помноженный на необходимость вооружаться, также является предвестником нескончаемых военных конфликтов.

Концепция в целом чёткая, но имеет и слабые места тоже.

Во-первых, она рассматривает в основном взаимодействие государств и недостаточно внимательно относится к религиозным течениям, например, или транснациональным корпорациям, или этносам, которые наравне с государствами способны проецировать свою волю вовне. Это косяк и большое упрощение при установке системы координат.

Отсюда во-вторых: в угоду силовым методам решения вопросов концепция Миршаймера почти полностью игнорирует возможности иногда замещающей их агрессивной экономической и культурной экспансии – которые наш биологический вид, вообще-то, тоже практикует.

Отсюда в-третьих: сама система международных отношений, ввиду вышеизложенного, имеет куда более сложную структуру, чем по Миршаймеру. Но это отнюдь не делает её анархичной, как в своих трудах пишет американский профессор политологии.

Анархичная система – это само по себе оксюморон, потому что любая система, если мы говорим именно о системе, а не наборе не связанных между собой факторов (сыр жёлтый, а бабушке 83 года), будет иметь внутри себя некоторые законы и закономерности.

Известный пример: если мы представим себе абстрактное анархическое людское общество, из которого удалены все искусственные культурные надстройки взаимодействия – социальный статус, уровень дохода, не знаем там, избирательная система – такое общество со временем всё равно выстроится в определённую иерархию. То есть оно создаст внутри себя понятную систему внутреннего взаимодействия.

Просто первоочередными факторами в ней станут биологические вроде роста, ширины плеч, количества мышечной массы, развитости рефлексов или длины полового органа. Как это у других стайных биологических видов происходит. «Анархичной» эта «анархичная» система будет называться разве что дегенератами-анархистами – и то с большой натяжкой.

Возвращаясь к концепции Миршаймера. Систему международных отношений он называет анархичной в основном потому, что та не имеет единого мощного управляющего органа. Но это не делает её «анархичной», это всего лишь делает её трудно прогнозируемой.

https://t.me/orda_mordora/16321

[Ирис]

В-пятых, по Миэршмеймеру, великие державы являются рациональными акторами. На наш взгляд, данный тезис не требует какого-либо развернутого объяснения, однако мы вновь сталкиваемся с вопросом о теоретической преемственности.

При ответе на этот вопрос можно выделить как минимум три точки зрения.

Во-первых: американский международник апеллирует к классическому политическому реализму Моргентау, который также считал, что государства действуют рационально и эгоистично.

Во-вторых: Миэршеймер таким образом дистанцируется от концепции Уолца, который трактует государства как мыслящие субъекты международной политики.

И, наконец, в-третьих: теория Миэршеймера заимствует понятие «рациональный актор» из такого направления политической мысли ХХ в., как теория рационального выбора.

На наш взгляд, в данном случае все эти три посылки оказали влияние на формирование концепции Миэршеймера, но первое место среди них все же следует отдать тезису о влиянии на наступательный реализм классической теории Г. Моргентау.

Сам ученый называет идеальную систему международных отношений «self-help world» (дословный перевод: «мир самопомощи»; этот термин прочно закрепился не только в политической науке, но и в журналистике), в рамках которой государства «вынуждены быть эгоистичными» (см.: Mearsheimer, 2001, p. 33). В этом мире у государств есть только два пути поведения.

Первый, нежелательный, — это сохранение status quo на международной арене, сопровождающееся накоплением ресурсов. По мнению ученого, государство должно обладать военным арсеналом, достаточным для развязывания войны против сильнейшего государства мира. При этом не имеет значения, каковы шансы на успех; не важно, будет выиграна или проиграна потенциальная война. Важно лишь одно — наличие ресурсов, которые позволили бы бросить вызов мировому лидеру.

Второй путь действия государств — попытка достижения гегемонии на международной арене. Этот путь Миэршеймер считает наиболее приемлемым и перспективным вариантом внешнеполитического курса государства. По его мнению, гегемония «означает доминирование в системе, которая чаще всего интерпретируется как весь мир» (Ibid., p. 40). Из этого определения следует, что существует как минимум два типа гегемонии — глобальная и локальная. Нетрудно догадаться, что суть различия между этими понятиями заключается в объеме потенциала влияния гегемона.

[Ирис]

Теория рационального выбора ориентируется на классическую политическую экономию Адама Смита. В явном виде смитовское представление о рациональном поведении сформулировал Джон Стюарт Милль, который представил идею человека экономического (англ. homo economicus).

Впоследствии эта идея была позаимствована авторами маржиналистской революции, которая завершилась созданием неоклассической школы. В её основе лежит представление о том, что экономические ситуации можно рассматривать как взаимодействие спроса и предложения. Спрос и предложение являются результатом оптимизирующего рационального поведения потребителя и производителя.

В социологии теория рационального выбора опирается на «понимающую социологию» Макса Вебера и идеи Ганса Моргентау. Делается попытка объяснить сложные социальные действия с помощью абстрактных моделей.

В XX веке модели рационального поведения подвергались явной или неявной критике. Создатель макроэкономики Джон Мейнард Кейнс фактически отошел от принципов неоклассической школы. Его рассуждения нередко опирались на поведенческие предпосылки, апеллирующие к психологии: основной психологический закон, животный дух инвесторов и т. п. Экономистам пришлось предпринять усилия, чтобы примирить неоклассический подход и кейнсианскую макроэкономику в рамках неоклассического синтеза.

Тем не менее поведенческая экономика продолжила развиваться. В качестве альтернативы полной рациональности были предложены также модели ограниченной и органической рациональности. Герберт Саймон предложил вместо принципа максимизации использовать принцип удовлетворения, то есть поиск агентов не лучшего, а первого подходящего решения.

Рациональность также использовалась для анализа поведения в условиях риска и неопределенности. На этой основе была построена теория ожидаемой полезности.

Современные модели рационального выбора варьируются от классической концепции Homo economicus (человек экономический) до модели RREEMM (человек изобретательный, ограниченный, оценивающий, ожидающий, максимизирующий) в современной социологии. В понимании предпочтений рационального индивида в настоящее время отсутствует единство.

Относительно новой попыткой построить альтернативную модель поведения человека является нейроэкономика — междисциплинарное направление на стыке экономической теории, нейробиологии и психологии. Нейроэкономика использует экономические модели для изучения работы мозга в процессе принятия решений.