История жизни Семена Афанасьевича Калабалина - Страница 2

Sergey · 18.06.2011, 14:08

Еще немного о Барыбинском детском доме

За высоким забором в Барыбине находился целый городок, где под охраной НКВД за колючей проволокой существовали шестьсот детей и подростков. Каждый день через забор кто-то убегал, каждый день кого-то сажали в карцер за побег. Местное население боялось ездить на подводах мимо колонии, беглецы жестоко грабили крестьян, забирая даже одежду и обувь. Взрослые ребята дрались, проигрывали в карты подушки, одеяла, ботинки малышей. Отнимали скудные пайки: два прозрачных куска белого хлеба, крохотный кусочек масла и сахар. Девочки-подростки спали с воспитателями. Им завидовали другие – у них были тёплые пальто и обувь.

Новый директор колонии Семён Афанасьевич Калабалин несколько дней ходил по барыбинской территории инкогнито, присматривался. Блатную жизнь он знал не понаслышке: Макаренко когда-то взял его к себе из тюрьмы. Воспитанники решили, что приехал «новый мент», и не придали этому никакого значения: охрана и начальство часто менялись. А Калабалин на четвёртый день собрал всех в грязном клубе, не здороваясь, со сцены назвал всех паразитами, которые даром кормят вшей, и под общий свист и улюлюканье предложил начать новую жизнь: самоуправление, труд, дисциплина.

Через несколько дней заборы в колонии сломали, был избран совет командиров, воспитанники занялись сельским хозяйством.

Семён Афанасьевич научил своих питомцев прежде всего уважать в себе личность. Колония была преобразована в детский дом № 3. Самых отъявленных великовозрастных бандитов куда-то перевели. Остались обездоленные, с искалеченными судьбами дети. О работе ученика Макаренко знали многие, скоро в детском доме стали появляться оступившиеся, сбившиеся с пути дети известных родителей.

Калабалин знал каждого, вникал во всё: заглядывал в классы и мастерские, ел с воспитанниками из общего котла, удивлял своими знаниями в сельском хозяйстве, мастерил, показывал, как печь хлеб и сажать цветы. А если случалось, что директор забывал имя воспитанника, то обращался: «Сынок! Дочка!» – и это было очень близко к истине.

Воспитанники детского дома ставили «Без вины виноватые» А.Н. Островского, пели в хоре, играли на музыкальных инструментах в оркестре, изучали авиацию, занимались художественной гимнастикой и волейболом, а летом отдыхали в Крыму.

Калабалин добился, что в детском доме открыли восьмой, девятый и десятый классы

Sergey · 18.06.2011, 14:10

Работа в Барыбинском детском доме была налажена, и С.А. Калабалину предложили работать в детском доме № 60, в Сокольниках. Сюда направлялись мальчики, исключённые из московских школ. В этом детском доме Семён Афанасьевич проработал до начала Великой Отечественной войны.

* * *

После завтрака предложено было детям собраться в зале.

- Ребята! - сказала Галина Константиновна. - Семён Афанасьевич, уходя в армию, оставил вам письмо. Вот оно. Слушайте.

И начала читать. Письмо было прямое, решительное, волнующее.

«Уезжая на фронт, прошу вас, - писал Семён Афанасьевич, - не осрамите начатого мною дела. Нещадно боритесь со всякой нечистью, которые, если их вовремя не заметить, станут пособниками врага. Не обманывайте себя ложным мнением, что, скрывая мерзавцев, вы поступаете правильно. Это будет правильно с точки зрения преступной, блатной, но неправильно с точки зрения народной, государственной.

Помните, вы граждане страны, которая переживает час великих испытаний. Трудитесь для фронта. Учитесь для фронта. Откажите себе в лишнем для фронта. Победим врага - всё придёт сторицей.

Живите дружно с воспитателями, учителями. Они - ваши, они - для вас. Помогите Галине Константиновне, которая должна заменить меня. Берегите свой детский дом. Добиваясь чего-нибудь, не отступайте, не сворачивайте. Смело глядите в лицо трудностям - сильным они не страшны. Будьте хозяевами своей жизни, но жизни такой, которой гордятся, а не такой, за которую краснеют.

Вы - здесь, я - там. Жаль, что я так мало побыл с вами. Но где бы я ни был, мыслями я всегда буду среди вас.

Обнимаю. Целую. Будьте счастливы».

Галина Константиновна простилась с мужем на Ярославском вокзале. Она не знала, что путь его будет недолгим. Он сойдёт на подмосковной станции. И отныне всё, что связано с его судьбой, окажется под грифом секретности. И на долгие годы… Он будет готовиться работать в разведке.

Sergey · 18.06.2011, 14:54

Война - плен

«Когда началась война, я написал заявление: прошу использовать меня там, где я могу принести максимальную пользу. Меня послали в глубокий тыл к немцам. Больше двух лет я работал в условиях строгой конспирации на территории третьего рейха. О своей скромной работе в тылу врага говорить ещё не время. Но следует сказать, что никакие страдания, лишения, не сломили воли и чести советского человека. Были минуты отчаяния, и в эти минуты я думал: а как бы поступил Антон Семёнович?

– Не пищать, Семён, перехитри врага, победи врага».

Полковник УКГБ по Горьковской области Серафим Сергеевич Булычёв, вспоминает:

– Известный герой «Педагогической поэмы» Семён Афанасьевич Калабалин не мог быть незамеченным среди многих желающих быть на фронте. Послать его в окопы, на передовой рубеж? Нет, надо было использовать его иначе. Тут учитывалось многое: ум, смелость, решительность, находчивость, артистизм, контактность, умение сохранять хладнокровие в непредсказуемых, экстремальных обстоятельствах, и, наконец, – безграничная преданность своей Родине, своему народу. Всеми этими качествами Семён обладал.

Журналист Александр Хинштейн:

– Калабалина направили в спецлагерь… военной разведки. Учёба была недолгой, враг уже подходил к Москве. Радиодело, организацию диверсий, ведение разведки «товарищ Семён» (такую кличку ему дали) освоил всего за десять дней.

Одиннадцатого августа тридцать бойцов отряда особого назначения прибыли в штаб Южного фронта, в местечко Бровары под Киевом. Командиром отряда был назначен «товарищ Семён».

Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Григорьевич Митрофанов:

– Через два дня, ночью, группа из 13 человек совершила десант в заданном районе, где должна была добыть информацию о перемещении войск противника, расположении штабов, а также вывести из строя несколько железнодорожных мостов у складов. О результатах деятельности командир отряда обязан был докладывать ежедневно по рации. Возвращение группы планировалось 14 сентября 1941г. В случае неудачи командиру рекомендовалось действовать на своё усмотрение…

Журналист Александр Хинштейн:

– Группе предстояло провести разведку в районе Житомира – Новограда – Волынска. Однако в назначенное время отряд не вернулся…

Злоключения Калабалина начались уже в первые минуты выполнения задания. Инструктор по обеспечению сброса был пьян – только с одним грузовым парашютом он возился 20 минут. В результате разведчики оказались выброшенными далеко друг от друга и не в указанном месте…

Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Митрофанов:

– Калабалин, приземлившись, отправился на поиски своих, и только незадолго до рассвета ему удалось наткнуться на двух товарищей, один из которых был радист. Остальных они искали долго, но безрезультатно. Остановились, чтобы отдохнуть и немного перекусить. Через несколько минут радист, которого поставили на страже, сообщил, что неподалёку видел вооружённых людей и предположил, что это партизаны. Встреча с партизанами не входила в их планы, поэтому Семён приказал товарищам укрыться, а сам вышел к незнакомцам. Их было человек 25 – 30, все вооружены. Калабалин засомневался, что это свои, но было поздно: «партизаны» плотным кольцом окружили его, и он решил, хотя бы ценой собственной жизни, отвлечь внимание незнакомцев от спрятанных в укрытии товарищей.

Отрекомендовавшись командиром партизанского отряда, Семён Калабалин, в свою очередь поинтересовался, с какой целью пребывает в лесу эта группа вооружённых людей.

– Мы партизаны, – услышал в ответ, – нас преследуют немцы. И предложили пойти с ними в село, где якобы размещался их штаб. Но только колонна вместе с Калабалиным вошла в село, как «партизаны» (а на самом деле бандеровцы) накинулись на него, начали бить прикладами, ногами. Теряя сознание, Семён понял: плен!

Случилось это 14 августа 1941 года возле села Антоновка Барского района Винницкой области…

Sergey · 18.06.2011, 15:00

Журналист Александр Хинштейн:

– Очнулся он уже в сельсовете. Отпираться было бессмысленно. На допросе "Семён" показал, что он действительно был заброшен в тыл с разведывательными целями, но ничего конкретного не сообщил - "я человек маленький". Назвался рядовым Наливко, уроженцем села Сторожевого (в этом селе Калабалин жил в детстве), по профессии физрук.

Вскоре его передали немцам. Бандеровцы избили Калабалина настолько жестоко, что фашисты были вынуждены положить его в лазарет.

Всё это время "Семён" не оставлял надежды сбежать. Он уговорил приходящую медсестру принести ему штатскую одежду, продумал план побега, но в последний момент немцы заподозрили неладное.

Через две недели Калабалина вместе с другими ранеными направили в новоград-волынский госпиталь для военнопленных. Он пробовал сбежать по дороге, но это не удалось…

Писатель Вадим Кожевников:

- Гитлеровские лагеря для военнопленных, вся их система, были нацелены на то, чтобы убить в человеке всё человеческое. В их задачу входило предусмотренное планом экономики рейха массовое физическое истребление заключённых. Для этого концлагеря были оснащены соответствующим техническим оборудованием, которое поставляли в точно обозначенные сроки самые солидные германские фирмы.

Журналист Александр Хинштейн:

– Вагон, набитый пленными так, что невозможно дышать, – люди стояли на головах других. «Семёну» плохо, его рвет, но упасть он не может – верная смерть, тут же затопчут…

Холмский лагерь для военнопленных №319 «А». Землянки-бараки. Порция жидкого супа, кусок хлеба и кипяток на весь день. От истощения он почти не может ходить. 100 метров – расстояние до уборной – преодолевал за 40 минут… [у него еще и сухожилие на ноге было повреждено стараниями Бандеровцев]

Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Митрофанов:

– В конце 1941 года Калабалина, в составе трёх тысяч узников-украинцев, отправили в лагерь, расположенный в местечке Понятово. Колонна военнопленных весь 20-километровый путь от станции до лагеря прошла пешком. На конечной остановке недосчитались почти 200 человек – их расстреляли по дороге конвоиры.

Sergey · 18.06.2011, 15:01

Немецкая разведшкола

Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Митрофанов:
– В марте 42-го Калабалина вновь перевели в Холмский лагерь. Всё то же самое: скудный рацион, холодные, нетопленые бараки. Но в один из дней в лагерь приехал немецкий офицер, хорошо владевший русским языком. Это был майор Марвиц, начальник Варшавской школы разведки. Он вызывал пленных к себе в кабинет по одному и проводил с ними беседу. Когда настала очередь Семёна Калабалина, офицер, узнав его анкетные данные, задал ему главный вопрос: «Какие места и районы Советского Союза собеседник знает хорошо? И остался доволен ответом, когда услышал, что узник знает Полтаву, Харьков, Москву и область. И вдруг, как из ружья: «Хочешь работать против большевиков, на великую Германию?». Калабалин ответил утвердительно. Военнопленный увидел в этом единственную возможность или побега, или активной работы на пользу своей Родины.

Через три дня всех 33 пленных, обитателей отдельного барака, погрузили на две машины и отправили в предместье Варшавы – Сулеювек, в разведывательную школу, готовившую разведчиков и радистов для дальнейшего использования их в прифронтовой зоне и в глубоком тылу СССР. Каждому слушателю тут присваивалась кличка, поэтому называть кого-либо настоящей фамилией категорически запрещалось. Узники школы постоянно «обрабатывались» в антисоветском, профашистском духе…

Журналист Александр Хинштейн:

– Калабалину пришлось по второму разу пройти спецкурс. Пять месяцев диверсантов учили топографии, агентурному делу, методам работы НКВД, организации РККА, преподавали физподготовку.

Надо сказать, учителя свои предметы знали. В разведшколе работали бывшие советские командиры (в том числе бывший командир дивизии) и даже один чекист.

"Семён" внимательно запоминал всё, что ему говорили. Исподволь он старался собрать как можно больше сведений о разведшколе. Ему было понятно, что всё это представляет большой интерес для советской разведки.

Вёл осторожные разговоры с "однокурсниками", кто чем дышит. Двое радистов показались ему надёжными людьми, и постепенно он убедил их сдаться чекистам, как только они перейдут через линию фронта. (Так потом и вышло.)

12 августа – ровно через год после заброски в немецкий тыл - Калабалин окончил разведшколу. Две недели спустя его перевели в пересыльный пункт – под Смоленском.

Ветеран КГБ по Горьковской области Серафим Булычёв:

— Осенью 1942 года группа во главе с Семёном Калабалиным в количестве 6 человек была полностью подготовлена, экипирована и доставлена на аэродром под Кенигсбергом (ныне Калининград). В воздух группу поднял спецсамолёт без опознавательных знаков. Об этом Семён Калабалин рассказывал так:

"Все мы ждали момента отлёта с нетерпением. Каждый радовался, только в душе, не показывая признаков восторга. Я как будто бы родился вновь. Впереди Родина. Свобода. Я был горд, что выполнил задание Отчизны. Но где-то в глубине у каждого таилась тревога: а вдруг всё - отменят. Такие случаи бывали и часто. Всего лишь 3 часа, и мы дома, и в то же время мы могли запросто оказаться вновь в ненавистных казармах среди смертельных врагов. Но, кажется, всё благополучно. Запущены двигатели. Сопровождающий офицер даёт последние указания, и мы в воздухе. Я знал, что там... на своей земле должны ждать..."

И, действительно, такие данные нами были получены, и в район выброски немецких парашютистов – Арзамас, Чернуха, Сергач были направлены группы госбезопасности и милиция…

Sergey · 18.06.2011, 15:03

Из протокола допроса гражданина С.А. Калабалина:

ВОПРОС: Когда и с какими задачами Вы были переброшены на территорию СССР?

ОТВЕТ: В ночь с 15 на 16 сентября я с группой разведчиков в 6 человек был сброшен с немецкого самолёта в Горьковсой области в районе г. Арзамас.

Задание перед нами поставлено: разведка движения войск по железной дороге, водным и шоссейным путям, где формируются воинские части, их возраста, командный состав, вооружение, работа промышленности, транспортировка грузов и вооружения. Разведка военных складов, аэродромов.

ВОПРОС: Какими путями Вы должны были собирать эти данные и как пересылать их?

ОТВЕТ: Сведения я должен был черпать из личных наблюдений, а также путём извлечения этих данных от лиц, имеющих непосредственное отношение к разведываемым объектам.

ВОПРОС: Как вы должны были сообщать получаемые данные немецкой разведке?

ОТВЕТ: Только по радио, при помощи рации. Для этого я специально обучен зашифровке телеграмм по известному мне коду.

ВОПРОС: Когда и как Вы приняли решение сдаться добровольно органам НКВД?

ОТВЕТ: За время пребывания в плену, я постоянно думал, как найти возможность вернуться в СССР и служить на пользу Родине. В меру возможностей, склоняя к этому и своих товарищей по разведывательной школе. К этому же, в частности, я подготовил заброшенных вместе со мной нескольких разведчиков-радистов. Вот почему, как только приземлился на территории СССР, пошёл искать ближайший орган НКВД, чтобы явиться с повинной, что и сделал 16 сентября 1942 года».

Sergey · 18.06.2011, 15:04

Радиоигра

Из оперативной справки НКВД:

– Приземлившись, Калабалин С.А. добровольно явился с повинной в органы НКВД, сдал радиостанцию, оружие, деньги, документы и дал ценные показания о сотрудниках и методах работы известных ему разведорганов германской армии. Показаниями других добровольно явившихся и задержанных разведчиков Варшавской школы Калабалин С.А. характеризуется положительно.

24 октября 1942 года по указанию заместителя наркома внутренних дел Союза ССР — товарища Меркулова В.Н. Калабалин был из-под стражи освобождён и включён в оперативную комбинацию...

Журналист Александр Хинштейн:

– Советская контрразведка активно занималась радиоиграми. Скрупулёзные чекисты даже подсчитали — за время войны они провели 183 радиоигры с противником. Пользу от них трудно даже оценить: благодаря комбинациям разведорганы немцев долго питались «дезой», были парализованы, да и чекисты вовремя могли ориентироваться на местности: им заранее становились известны планы врага.

Непосредственным участником одной из таких игр под кодовым названием "Семён" и стал Калабалин. Он легализовался в полном соответствии с полученными у немцев инструкциями: осел в Горьком, прописался по фиктивным документам на имя Карева, встал на учёт в военкомат, устроился работать на подсобном хозяйстве в посёлке Мыза.

Регулярно, как и было условлено, от имени "Семёна" чекисты передавали радиограммы в немецкий Центр. Стоит ли добавлять, что вся военная «деза» тщательно утверждалась в Генеральном штабе.

Журналист Александр Хинштейн:

– В канун Нового года, 28 декабря 1943-го, Указом Президиума Верховного Совета СССР Семён Калабалин был награждён орденом Отечественной войны второй степени. Награду лично вручил ему начальник "Смерша" комиссар госбезопасности 2-го ранга Абакумов, будущий министр госбезопасности.

Но это отнюдь не означало, что игра подошла к финалу. Операция "Семён" продолжалась ещё долго, до самого конца 44-го года. Лишь стремительное наступление советских войск вынудило немцев передислоцировать свой разведцетр в глубь Германии, откуда связь с горьковским агентом поддерживать было уже невозможно.

Вячеслав Шилов:
В июле 1942 года бронированная армада фашисткой Германии ринулась через Дон на Сталинград. Для обороны Сталинграда знаменитые танки “Т-34”, артиллерию, минометы, в том числе и “Катюши”, бронекатера для Волжской флотилии и боеприпасы выпускал крупнейший военный завод в Сормово под городом Горьким. Узнав об этом, гитлеровская дальняя авиация пыталась разбомбить завод, но не получилось. Тогда “Абвер” дает Калабалину секретное задание: отобрать лучших курсантов школы для немедленной засылки в Сормово с целью взорвать завод. Прибывшую в Сормово группу диверсантов Калабалин “тепленькими” сразу же сдал в местный отдел КГБ. Командование советской военной разведки, во-первых, решило устроить “радиоигру” с “Абвером”; во-вторых, инсценировать уничтожение завода путем подрыва нескольких пустующих складов и второстепенных помещений на территории завода; в-третьих, организовать мнимую “утечку” информации об этом “взрыве”. Таким образом, радиошифровки Калабалина о выполнении спецзадания подтвердила “утечка” информации. Скоро Калабалин в ответной радиошифровке из “Абвера” узнал о том, что ему присвоено звание майора Вермахта и он бы награжден двумя “Железными Крестами” I и II степени. Почти одновременно с этим и советское командование присвоило ему звание майора и наградило двумя новыми боевыми орденами — орденом “Отечественной войны” I и II степени. Так Калабалин стал дважды майором (Красной Армии и Вермахта) и кавалером восьми советских и немецких боевых орденов.

Sergey · 18.06.2011, 15:09

А тем временем детский дом №60, руководимый Г.К. Калабалиной, переживает эвакуацию в Челябинскую область. Там поначалу имеются проблемы, но вскоре Галине удается их решить. Детский дом признаётся лучшим среди детских домов Челябинский области. Детдому в 1943 году вручают Красное знамя, а Галину Константиновну награждают знаком «Отличник народного образования».

Из отчётных документов тех лет:

«…Бригадой лесорубов под командой воспитанника В. Дурманова было заготовлено дров 520 кубометров, 60 человек под руководством воспитателей Сухининой и Дёмушкиной заработали в колхозе 2500 трудодней, одновременно обслуживая колхозников культурно-массовыми мероприятиями. 100 воспитанников работали в подсобных хозяйствах заводов района и жили в лагерях, оборудованных ими. Все воспитанники получили благодарность от командования заводов…»

С августа 1944 г. по август 1946 г. Семён Афанасьевич руководит детским домом для испанских детей в г. Солнечногорске Московской области. Но… Но «сверхбдительное» бериевское начальство не доверяло даже таким своим работникам, как С.А. Калабалин, его героическая деятельность в годы войны оказалась не в счёт. Семёну Афанасьевичу было предложено поискать себе новое место работы.

Sergey · 18.06.2011, 17:32

В октябре 1946 г. С. А. Калабалин с семьёй переезжает в Грузию. Его назначают заместителем начальника колонии по учебно-воспитательной части в городе Кутаиси. За короткий срок Семён Афанасьевич сумел наладить в колонии воспитательную работу, сплотить ребят, воспитать коллектив. В постоянных педагогических поисках оттачивалось его мастерство, накапливался опыт работы воспитания Человека в условиях колонии послевоенного времени.

В мае 1947 г. приказом министра МВД Грузии С.А. Калабалина переводят в Сталинирскую ТВК заместителем начальника по учебно-воспитательной работе.

↓↓ Из дневников С. А. Калабалина

↓↓ Еще из дневников

«– Рыбы в море идут косяками — есть вожак. Самолёты летят в воздухе — есть ведущий. На 12 тысяч пчелиного семейства есть матка в улье. В семье есть отец, на заводе — директор. Везде, тем паче в людской среде, есть назначенные, или по опыту и разуму определившиеся, руководители. Первым вашим руководителем буду я. Но этого мало, мне нужны помощники. Есть среди вас командиры?

– А мы все командиры!..

– Хорошо. Тогда вы и командуйте, а я буду рядовым. Ведите меня, организуйте мою жизнь так, чтобы она мне нравилась. Но если она будет похожа на ту, которой вы живёте сейчас, я взбунтуюсь.

Я говорил долго, вырывал куски из личной жизни, из жизни колонии имени Горького, коммуны имени Дзержинского. К столу подползали и подползали из дальних углов. Ужинали поздно, а после ужина снова потащили меня в спальню, опять говорили задушевно. Заявили мне, что будут делать всё, но только без командиров, потому, что командирам всегда блат в жратве и в барахле.

— Это не командиры, — говорил я им, — а жулики. Командир, как я понимаю его, — это старший, вами же уполномоченный товарищ. Он не съест, пока не накормит всех. Он не наденет штанов, пока все его подчиненные не будут в штанах...»

↓↓ Из письма С.А. Калабалина к инспектору по трудколониям МВД Грузинской ССР Е.В. Месхи

↓↓ Из воспоминаний воспитателя колонии Л. Бородиной

Sergey · 18.06.2011, 17:33

В августе 1950 г. С.А. Калабалин переезжает на Украину и принимает заведование специальным детским домом на станции Мотовиловка Фастовского района Киевской области.

И опять поиск новых форм воспитания, опять борьба с человеческими пороками, за детство полноценное, трудовое.

Из статьи «Светлые дороги» (журнал «Огонёк», 1952 г.:

«… Нет и трёх лет, как Семён Афанасьевич приехал в Мотовиловку, а сколько вокруг перемен! Поднялся над землей молодой сад, зазеленели высаженные ребятами четыре тысячи кустов акации, клёны и тополи. На дворе вырос спортивный городок. Есть тут футбольное поле, площадка для волейбола, беговые дорожки, гимнастические лестницы и трапеции, полоса препятствий, шесты и качели. Ребята роют пруд – зимой будет каток, а летом своя рыба.

Время благополучия и в этом детском доме было краткосрочным. Нашлись и здесь недоброжелатели калабалинских средств и методов воспитания – увидели в его действиях диктат и насилие над воспитанниками. Пошли упрёки, наговоры, угрозы, сменившиеся письмами-кляузами в Киевское облоно и обком партии. В детский дом зачастили комиссии с проверками. Дело доходило до парадоксов.

↓↓ Из воспоминаний Г.К. Калабалиной

На защиту чести, имени и достоинства С.А. Калабалина включается детская писательница Фрида Абрамовна Вигдорова. Она помещает ряд статей в центральной прессе, где развенчивает клевету, как распространяющееся зло в педагогических кругах.

Она всегда бескомпромиссно шла на защиту таланта. «Корреспондент по справедливым делам», - так называли Фриду Абрамовну её современники, когда она помогала освободиться от клеветы и наветов С.А. Калабалину, когда активно заступалась за поэта И. Бродского во время судебного процесса.

↓↓ Из статьи Ф.А. Вигдоровой «Лживое слово»

«В детском доме раздавали подарки, присланные шефами. Подарки были щедрыми – выпускники получили костюмы, платья, часы!

Ну а тем, кто ещё не кончил школу и оставался в детском доме, шефы подарили материю – девочкам на кофточки, мальчикам на рубахи. Дети любовались подарками, толковали о том, как и когда сшить наряды.

Ровно через два дня в детский дом приехал инспектор районного отдела народного образования проверить, действительно ли директор детского дома присвоил себе детские подарки: так утверждало анонимное письмо, пришедшее на имя РОНО. В приписке было сказано: «Кроме того, директор присвоил ещё один шефский подарок – ковёр».

Расследование было недолгим, потому что расследовать, в сущности, было нечего: директор ничего не присвоил, а на чёрном фоне ковра было вышито красное солнце и недвусмысленные слова: «Дорогому Семёну Афанасьевичу Калабалину от шефов».

Но никто уже не говорил: «Какая хорошая получится кофточка», никто не спрашивал больше: «Который час?». Клочок бумаги, на котором наспех было набросано несколько слов клеветы, сделал своё дело: праздника не стало.

С тех пор прошло десять лет. Но время от времени в Министерстве просвещения, в Академии педагогических наук, в школах меня спрашивают:

– А правду говорят – шефы прислали детдому в подарок ковёр, а Калабалин его присвоил?

Наверное, следовало бы сказать, что Калабалин – честнейший человек, что я верю ему, как самой себе. Но ведь это тоже требует доказательств! И я всем отвечаю так:

– Съездите к Калабалину, прочитайте, что написано на ковре.

Из письма Ф.А. Вигдоровой С.А. Калабалину:

– Каиров был в Киеве, и ему там толковали о ковре, который вы присвоили!!! Эх, ма… Сейчас, Семён Афанасьевич, надо обращаться на самый верх… Каиров будет в Москве в понедельник. Непременно зайдите к нему, поговорите с ним. Очень бы хорошо обратиться к Швернику….

Иван Андреевич Каиров, возглавлявший в те годы Академию педагогических наук, содействует восстановлению доброго имени С.А. Калабалина как педагога. При его прямом участии в 1956 г. С.А. и Г.К. Калабалины переезжают под Москву и принимают Клемёновский детский дом в Егорьевском районе.

18.06.2011, 15:04	#17
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	Радиоигра Из оперативной справки НКВД: – Приземлившись, Калабалин С.А. добровольно явился с повинной в органы НКВД, сдал радиостанцию, оружие, деньги, документы и дал ценные показания о сотрудниках и методах работы известных ему разведорганов германской армии. Показаниями других добровольно явившихся и задержанных разведчиков Варшавской школы Калабалин С.А. характеризуется положительно. 24 октября 1942 года по указанию заместителя наркома внутренних дел Союза ССР — товарища Меркулова В.Н. Калабалин был из-под стражи освобождён и включён в оперативную комбинацию... Журналист Александр Хинштейн: – Советская контрразведка активно занималась радиоиграми. Скрупулёзные чекисты даже подсчитали — за время войны они провели 183 радиоигры с противником. Пользу от них трудно даже оценить: благодаря комбинациям разведорганы немцев долго питались «дезой», были парализованы, да и чекисты вовремя могли ориентироваться на местности: им заранее становились известны планы врага. Непосредственным участником одной из таких игр под кодовым названием "Семён" и стал Калабалин. Он легализовался в полном соответствии с полученными у немцев инструкциями: осел в Горьком, прописался по фиктивным документам на имя Карева, встал на учёт в военкомат, устроился работать на подсобном хозяйстве в посёлке Мыза. Регулярно, как и было условлено, от имени "Семёна" чекисты передавали радиограммы в немецкий Центр. Стоит ли добавлять, что вся военная «деза» тщательно утверждалась в Генеральном штабе. Журналист Александр Хинштейн: – В канун Нового года, 28 декабря 1943-го, Указом Президиума Верховного Совета СССР Семён Калабалин был награждён орденом Отечественной войны второй степени. Награду лично вручил ему начальник "Смерша" комиссар госбезопасности 2-го ранга Абакумов, будущий министр госбезопасности. Но это отнюдь не означало, что игра подошла к финалу. Операция "Семён" продолжалась ещё долго, до самого конца 44-го года. Лишь стремительное наступление советских войск вынудило немцев передислоцировать свой разведцетр в глубь Германии, откуда связь с горьковским агентом поддерживать было уже невозможно. Вячеслав Шилов: В июле 1942 года бронированная армада фашисткой Германии ринулась через Дон на Сталинград. Для обороны Сталинграда знаменитые танки “Т-34”, артиллерию, минометы, в том числе и “Катюши”, бронекатера для Волжской флотилии и боеприпасы выпускал крупнейший военный завод в Сормово под городом Горьким. Узнав об этом, гитлеровская дальняя авиация пыталась разбомбить завод, но не получилось. Тогда “Абвер” дает Калабалину секретное задание: отобрать лучших курсантов школы для немедленной засылки в Сормово с целью взорвать завод. Прибывшую в Сормово группу диверсантов Калабалин “тепленькими” сразу же сдал в местный отдел КГБ. Командование советской военной разведки, во-первых, решило устроить “радиоигру” с “Абвером”; во-вторых, инсценировать уничтожение завода путем подрыва нескольких пустующих складов и второстепенных помещений на территории завода; в-третьих, организовать мнимую “утечку” информации об этом “взрыве”. Таким образом, радиошифровки Калабалина о выполнении спецзадания подтвердила “утечка” информации. Скоро Калабалин в ответной радиошифровке из “Абвера” узнал о том, что ему присвоено звание майора Вермахта и он бы награжден двумя “Железными Крестами” I и II степени. Почти одновременно с этим и советское командование присвоило ему звание майора и наградило двумя новыми боевыми орденами — орденом “Отечественной войны” I и II степени. Так Калабалин стал дважды майором (Красной Армии и Вермахта) и кавалером восьми советских и немецких боевых орденов. Последний раз редактировалось Sergey; 18.06.2011 в 17:50.

18.06.2011, 17:32	#19
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	В октябре 1946 г. С. А. Калабалин с семьёй переезжает в Грузию. Его назначают заместителем начальника колонии по учебно-воспитательной части в городе Кутаиси. За короткий срок Семён Афанасьевич сумел наладить в колонии воспитательную работу, сплотить ребят, воспитать коллектив. В постоянных педагогических поисках оттачивалось его мастерство, накапливался опыт работы воспитания Человека в условиях колонии послевоенного времени. В мае 1947 г. приказом министра МВД Грузии С.А. Калабалина переводят в Сталинирскую ТВК заместителем начальника по учебно-воспитательной работе. ↓↓ Из дневников С. А. Калабалина ...Сталинирская ТВК. В первый день пребывания в колонии я решил не делать с детьми официальной встречи. Ходил по колонии, заглядывал во все «щели», изучал «боевую» обстановку… Я говорил с работниками колонии, а ребят как бы не замечал. Они тоже держались на приличном расстоянии от меня, делали вид, что не интересуются мною. Но не выдержали: разведчики стали кружить на близком расстоянии, их пути стали «невзначай» скрещиваться с моими зигзагами по двору. Наконец, один из них метнул на ходу в меня вопросом: – Вы будете у нас замначем? – Тебе это лучше знать, буду или нет... (У пацана рот бубликом, а лицо скорчилось недоумённым вопросом). – Да - да, это решать будете вы. И если станете очень просить меня, то, может быть, я и останусь в этом хлеву. Но передай пославшим тебя, что замнач сердитый. Не люблю трусов, лентяев, воров, грязнух и дураков. Хлопец прыснул, распустил свои лохмотья в многочисленные крылья и улетел в направлении спален. Торчащие из окон и дверей головы ребят скрылись. Я знал, что в эту минуту в спальнях, в которых я ещё не был, разведчик докладывает о разговоре со мной… В тот день мне хотелось сделать ещё что-нибудь такое, чтобы дать ребятам пищу для разговора. В новом строящемся доме я услыхал какое-то завывание. Мне объяснили, что это вопит сидящий в карцере воспитанник М., водворённый туда за неоднократные побеги из колонии. В помещении изолятора передо мною предстал подросток лет 16. Лицо в крови, грудь исцарапана стёклами. – Зарежусь! Всё одно зарежусь! — вопил он. – Ты чего тут истерику закатываешь? – А что меня держат? Не хочу я жить в колонии! – Так ты не хочешь жить здесь? А почему же ты в колонии? – Забрали меня... – Значит, пришли к тебе домой, ты сидел, читал книгу, а тебя забрали? – Нет у меня дома. На базаре это было. – Ты что же, работаешь на базаре? – Я просто был на базаре... – Значит, у тебя дома нет, и ты, такой большой и красивый парень, ещё не работаешь, а паразитничаешь? Выгоните его вон! Иди, хороший мальчик, куда хочешь. Ты не имеешь права даже на эту яму. Недостоин. Марш! – Куда идти, в спальню или из колонии? – Куда хочешь, туда и иди, истеричка! Я был уверен, что он пойдёт в спальню и будет рассказывать, как новый замнач приказал ликвидировать карцер, а охраннику заняться более полезным делом. М. не ушёл из колонии. Сначала не ушёл потому, что ему был интересен странный начальник. Затем мне пришлось изрядно поработать над его характером. А спустя полтора года М., как хорошего ученика и производственника, приняли в комсомол… На второй день я пришёл в спальню в 6 часов утра. Излишне описывать жуткое состояние спален, способное возмутить самого нетребовательного воспитателя. Я заглянул в лицо каждому спящему. Не было ни одного такого, кого можно было бы назвать дегенератом, идиотом, садистом. То были нормальные детские лица, но с тенями тревоги. А проснутся — и будет толпа, идеал которой «хватай» и «сопротивляйся», девиз которой — «каждый за себя, а прав тот, кто сильнее». Организация коллектива! Самая решительная и немедленная организация коллектива нужна им более, чем еда, чем всё остальное!..» ↓↓ Еще из дневников «– Рыбы в море идут косяками — есть вожак. Самолёты летят в воздухе — есть ведущий. На 12 тысяч пчелиного семейства есть матка в улье. В семье есть отец, на заводе — директор. Везде, тем паче в людской среде, есть назначенные, или по опыту и разуму определившиеся, руководители. Первым вашим руководителем буду я. Но этого мало, мне нужны помощники. Есть среди вас командиры? – А мы все командиры!.. – Хорошо. Тогда вы и командуйте, а я буду рядовым. Ведите меня, организуйте мою жизнь так, чтобы она мне нравилась. Но если она будет похожа на ту, которой вы живёте сейчас, я взбунтуюсь. Я говорил долго, вырывал куски из личной жизни, из жизни колонии имени Горького, коммуны имени Дзержинского. К столу подползали и подползали из дальних углов. Ужинали поздно, а после ужина снова потащили меня в спальню, опять говорили задушевно. Заявили мне, что будут делать всё, но только без командиров, потому, что командирам всегда блат в жратве и в барахле. — Это не командиры, — говорил я им, — а жулики. Командир, как я понимаю его, — это старший, вами же уполномоченный товарищ. Он не съест, пока не накормит всех. Он не наденет штанов, пока все его подчиненные не будут в штанах...» ↓↓ Из письма С.А. Калабалина к инспектору по трудколониям МВД Грузинской ССР Е.В. Месхи 8 октября 1947г. «Самый безнадёжный нытик и фантазёр не мог бы представить той душевной пустоты, какой отличаются мои дети. Это стадо зоологических ничевоков, движимых желудочным мышлением, грызущихся, царапающихся, истеричных, кляузничающих, подлизывающихся и вообще всё на «ся»…» ↓↓ Из воспоминаний воспитателя колонии Л. Бородиной «…В колонии был полный развал, нечто подобное Куряжу, описанному в «Педагогической поэме». Произошло убийство одного из воспитанников и готовилось второе. Калабалина прислало начальство из Тбилиси для наведения порядка. Собрав всех колонистов во дворе, он провёл беседу с ними: «Как будем жить и что делать…» В отношении карцера, куда запирали провинившихся колонистов, сказал следующее: – Хорошее помещение, крепкое, двери прочные, запираются хорошо. Только карцер нам не нужен – здесь мы свиней держать будем… Обращаясь к воспитаннику, уличённому в воровском промысле, предупредил: - Ты любишь лазить по карманам? Вот мой карман и засунь руку, раз это тебе так нравится. Так и будем вместе ходить, пусть все видят, что ты любишь чужие карманы… Сколько ума, сколько юмора! Какая прямота и сила духа! Какое человеческое очарование, сколько доброты и веры в людей! И какая в нём непримиримость к человеческим недостаткам и порокам! Какая требовательность и любовь! С.А. Калабалин – это воплощённая сила жизни и радость жизни, это талант. Как и в любой области, их не так уж много…»

18.06.2011, 17:33	#20
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	В августе 1950 г. С.А. Калабалин переезжает на Украину и принимает заведование специальным детским домом на станции Мотовиловка Фастовского района Киевской области. И опять поиск новых форм воспитания, опять борьба с человеческими пороками, за детство полноценное, трудовое. Из статьи «Светлые дороги» (журнал «Огонёк», 1952 г.: «… Нет и трёх лет, как Семён Афанасьевич приехал в Мотовиловку, а сколько вокруг перемен! Поднялся над землей молодой сад, зазеленели высаженные ребятами четыре тысячи кустов акации, клёны и тополи. На дворе вырос спортивный городок. Есть тут футбольное поле, площадка для волейбола, беговые дорожки, гимнастические лестницы и трапеции, полоса препятствий, шесты и качели. Ребята роют пруд – зимой будет каток, а летом своя рыба. Время благополучия и в этом детском доме было краткосрочным. Нашлись и здесь недоброжелатели калабалинских средств и методов воспитания – увидели в его действиях диктат и насилие над воспитанниками. Пошли упрёки, наговоры, угрозы, сменившиеся письмами-кляузами в Киевское облоно и обком партии. В детский дом зачастили комиссии с проверками. Дело доходило до парадоксов. ↓↓ Из воспоминаний Г.К. Калабалиной – Вечером дежурный рапортует: день прошёл благополучно. Проверяющий Калабалину этим рапортом в нос тычет: это отдаёт мистикой! Б-л-а-г-о-о! И находит в этом «преступление». Или отдаёт директор указание воспитаннику, тот ему в ответ: «Есть!». Проверяющий аж весь передёргивается: какое-то военизированное сообщество! По итогам этих многочисленных проверок выносится вердикт высшей власти: «Калабалина от занимаемой должности директора детского дома освободить и впредь запретить ему занимать должности, связанные с работой с детьми!». На защиту чести, имени и достоинства С.А. Калабалина включается детская писательница Фрида Абрамовна Вигдорова. Она помещает ряд статей в центральной прессе, где развенчивает клевету, как распространяющееся зло в педагогических кругах. Она всегда бескомпромиссно шла на защиту таланта. «Корреспондент по справедливым делам», - так называли Фриду Абрамовну её современники, когда она помогала освободиться от клеветы и наветов С.А. Калабалину, когда активно заступалась за поэта И. Бродского во время судебного процесса. ↓↓ Из статьи Ф.А. Вигдоровой «Лживое слово» «В детском доме раздавали подарки, присланные шефами. Подарки были щедрыми – выпускники получили костюмы, платья, часы! Ну а тем, кто ещё не кончил школу и оставался в детском доме, шефы подарили материю – девочкам на кофточки, мальчикам на рубахи. Дети любовались подарками, толковали о том, как и когда сшить наряды. Ровно через два дня в детский дом приехал инспектор районного отдела народного образования проверить, действительно ли директор детского дома присвоил себе детские подарки: так утверждало анонимное письмо, пришедшее на имя РОНО. В приписке было сказано: «Кроме того, директор присвоил ещё один шефский подарок – ковёр». Расследование было недолгим, потому что расследовать, в сущности, было нечего: директор ничего не присвоил, а на чёрном фоне ковра было вышито красное солнце и недвусмысленные слова: «Дорогому Семёну Афанасьевичу Калабалину от шефов». Но никто уже не говорил: «Какая хорошая получится кофточка», никто не спрашивал больше: «Который час?». Клочок бумаги, на котором наспех было набросано несколько слов клеветы, сделал своё дело: праздника не стало. С тех пор прошло десять лет. Но время от времени в Министерстве просвещения, в Академии педагогических наук, в школах меня спрашивают: – А правду говорят – шефы прислали детдому в подарок ковёр, а Калабалин его присвоил? Наверное, следовало бы сказать, что Калабалин – честнейший человек, что я верю ему, как самой себе. Но ведь это тоже требует доказательств! И я всем отвечаю так: – Съездите к Калабалину, прочитайте, что написано на ковре. Из письма Ф.А. Вигдоровой С.А. Калабалину: – Каиров был в Киеве, и ему там толковали о ковре, который вы присвоили!!! Эх, ма… Сейчас, Семён Афанасьевич, надо обращаться на самый верх… Каиров будет в Москве в понедельник. Непременно зайдите к нему, поговорите с ним. Очень бы хорошо обратиться к Швернику…. Иван Андреевич Каиров, возглавлявший в те годы Академию педагогических наук, содействует восстановлению доброго имени С.А. Калабалина как педагога. При его прямом участии в 1956 г. С.А. и Г.К. Калабалины переезжают под Москву и принимают Клемёновский детский дом в Егорьевском районе.

18.06.2011, 14:08	#11
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	Еще немного о Барыбинском детском доме За высоким забором в Барыбине находился целый городок, где под охраной НКВД за колючей проволокой существовали шестьсот детей и подростков. Каждый день через забор кто-то убегал, каждый день кого-то сажали в карцер за побег. Местное население боялось ездить на подводах мимо колонии, беглецы жестоко грабили крестьян, забирая даже одежду и обувь. Взрослые ребята дрались, проигрывали в карты подушки, одеяла, ботинки малышей. Отнимали скудные пайки: два прозрачных куска белого хлеба, крохотный кусочек масла и сахар. Девочки-подростки спали с воспитателями. Им завидовали другие – у них были тёплые пальто и обувь. Новый директор колонии Семён Афанасьевич Калабалин несколько дней ходил по барыбинской территории инкогнито, присматривался. Блатную жизнь он знал не понаслышке: Макаренко когда-то взял его к себе из тюрьмы. Воспитанники решили, что приехал «новый мент», и не придали этому никакого значения: охрана и начальство часто менялись. А Калабалин на четвёртый день собрал всех в грязном клубе, не здороваясь, со сцены назвал всех паразитами, которые даром кормят вшей, и под общий свист и улюлюканье предложил начать новую жизнь: самоуправление, труд, дисциплина. Через несколько дней заборы в колонии сломали, был избран совет командиров, воспитанники занялись сельским хозяйством. Семён Афанасьевич научил своих питомцев прежде всего уважать в себе личность. Колония была преобразована в детский дом № 3. Самых отъявленных великовозрастных бандитов куда-то перевели. Остались обездоленные, с искалеченными судьбами дети. О работе ученика Макаренко знали многие, скоро в детском доме стали появляться оступившиеся, сбившиеся с пути дети известных родителей. Калабалин знал каждого, вникал во всё: заглядывал в классы и мастерские, ел с воспитанниками из общего котла, удивлял своими знаниями в сельском хозяйстве, мастерил, показывал, как печь хлеб и сажать цветы. А если случалось, что директор забывал имя воспитанника, то обращался: «Сынок! Дочка!» – и это было очень близко к истине. Воспитанники детского дома ставили «Без вины виноватые» А.Н. Островского, пели в хоре, играли на музыкальных инструментах в оркестре, изучали авиацию, занимались художественной гимнастикой и волейболом, а летом отдыхали в Крыму. Калабалин добился, что в детском доме открыли восьмой, девятый и десятый классы

18.06.2011, 14:10	#12
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	Работа в Барыбинском детском доме была налажена, и С.А. Калабалину предложили работать в детском доме № 60, в Сокольниках. Сюда направлялись мальчики, исключённые из московских школ. В этом детском доме Семён Афанасьевич проработал до начала Великой Отечественной войны. * * * После завтрака предложено было детям собраться в зале. - Ребята! - сказала Галина Константиновна. - Семён Афанасьевич, уходя в армию, оставил вам письмо. Вот оно. Слушайте. И начала читать. Письмо было прямое, решительное, волнующее. «Уезжая на фронт, прошу вас, - писал Семён Афанасьевич, - не осрамите начатого мною дела. Нещадно боритесь со всякой нечистью, которые, если их вовремя не заметить, станут пособниками врага. Не обманывайте себя ложным мнением, что, скрывая мерзавцев, вы поступаете правильно. Это будет правильно с точки зрения преступной, блатной, но неправильно с точки зрения народной, государственной. Помните, вы граждане страны, которая переживает час великих испытаний. Трудитесь для фронта. Учитесь для фронта. Откажите себе в лишнем для фронта. Победим врага - всё придёт сторицей. Живите дружно с воспитателями, учителями. Они - ваши, они - для вас. Помогите Галине Константиновне, которая должна заменить меня. Берегите свой детский дом. Добиваясь чего-нибудь, не отступайте, не сворачивайте. Смело глядите в лицо трудностям - сильным они не страшны. Будьте хозяевами своей жизни, но жизни такой, которой гордятся, а не такой, за которую краснеют. Вы - здесь, я - там. Жаль, что я так мало побыл с вами. Но где бы я ни был, мыслями я всегда буду среди вас. Обнимаю. Целую. Будьте счастливы». Галина Константиновна простилась с мужем на Ярославском вокзале. Она не знала, что путь его будет недолгим. Он сойдёт на подмосковной станции. И отныне всё, что связано с его судьбой, окажется под грифом секретности. И на долгие годы… Он будет готовиться работать в разведке.

18.06.2011, 14:54	#13
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	Война - плен «Когда началась война, я написал заявление: прошу использовать меня там, где я могу принести максимальную пользу. Меня послали в глубокий тыл к немцам. Больше двух лет я работал в условиях строгой конспирации на территории третьего рейха. О своей скромной работе в тылу врага говорить ещё не время. Но следует сказать, что никакие страдания, лишения, не сломили воли и чести советского человека. Были минуты отчаяния, и в эти минуты я думал: а как бы поступил Антон Семёнович? – Не пищать, Семён, перехитри врага, победи врага». Полковник УКГБ по Горьковской области Серафим Сергеевич Булычёв, вспоминает: – Известный герой «Педагогической поэмы» Семён Афанасьевич Калабалин не мог быть незамеченным среди многих желающих быть на фронте. Послать его в окопы, на передовой рубеж? Нет, надо было использовать его иначе. Тут учитывалось многое: ум, смелость, решительность, находчивость, артистизм, контактность, умение сохранять хладнокровие в непредсказуемых, экстремальных обстоятельствах, и, наконец, – безграничная преданность своей Родине, своему народу. Всеми этими качествами Семён обладал. Журналист Александр Хинштейн: – Калабалина направили в спецлагерь… военной разведки. Учёба была недолгой, враг уже подходил к Москве. Радиодело, организацию диверсий, ведение разведки «товарищ Семён» (такую кличку ему дали) освоил всего за десять дней. Одиннадцатого августа тридцать бойцов отряда особого назначения прибыли в штаб Южного фронта, в местечко Бровары под Киевом. Командиром отряда был назначен «товарищ Семён». Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Григорьевич Митрофанов: – Через два дня, ночью, группа из 13 человек совершила десант в заданном районе, где должна была добыть информацию о перемещении войск противника, расположении штабов, а также вывести из строя несколько железнодорожных мостов у складов. О результатах деятельности командир отряда обязан был докладывать ежедневно по рации. Возвращение группы планировалось 14 сентября 1941г. В случае неудачи командиру рекомендовалось действовать на своё усмотрение… Журналист Александр Хинштейн: – Группе предстояло провести разведку в районе Житомира – Новограда – Волынска. Однако в назначенное время отряд не вернулся… Злоключения Калабалина начались уже в первые минуты выполнения задания. Инструктор по обеспечению сброса был пьян – только с одним грузовым парашютом он возился 20 минут. В результате разведчики оказались выброшенными далеко друг от друга и не в указанном месте… Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Митрофанов: – Калабалин, приземлившись, отправился на поиски своих, и только незадолго до рассвета ему удалось наткнуться на двух товарищей, один из которых был радист. Остальных они искали долго, но безрезультатно. Остановились, чтобы отдохнуть и немного перекусить. Через несколько минут радист, которого поставили на страже, сообщил, что неподалёку видел вооружённых людей и предположил, что это партизаны. Встреча с партизанами не входила в их планы, поэтому Семён приказал товарищам укрыться, а сам вышел к незнакомцам. Их было человек 25 – 30, все вооружены. Калабалин засомневался, что это свои, но было поздно: «партизаны» плотным кольцом окружили его, и он решил, хотя бы ценой собственной жизни, отвлечь внимание незнакомцев от спрятанных в укрытии товарищей. Отрекомендовавшись командиром партизанского отряда, Семён Калабалин, в свою очередь поинтересовался, с какой целью пребывает в лесу эта группа вооружённых людей. – Мы партизаны, – услышал в ответ, – нас преследуют немцы. И предложили пойти с ними в село, где якобы размещался их штаб. Но только колонна вместе с Калабалиным вошла в село, как «партизаны» (а на самом деле бандеровцы) накинулись на него, начали бить прикладами, ногами. Теряя сознание, Семён понял: плен! Случилось это 14 августа 1941 года возле села Антоновка Барского района Винницкой области…

18.06.2011, 15:00	#14
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	Журналист Александр Хинштейн: – Очнулся он уже в сельсовете. Отпираться было бессмысленно. На допросе "Семён" показал, что он действительно был заброшен в тыл с разведывательными целями, но ничего конкретного не сообщил - "я человек маленький". Назвался рядовым Наливко, уроженцем села Сторожевого (в этом селе Калабалин жил в детстве), по профессии физрук. Вскоре его передали немцам. Бандеровцы избили Калабалина настолько жестоко, что фашисты были вынуждены положить его в лазарет. Всё это время "Семён" не оставлял надежды сбежать. Он уговорил приходящую медсестру принести ему штатскую одежду, продумал план побега, но в последний момент немцы заподозрили неладное. Через две недели Калабалина вместе с другими ранеными направили в новоград-волынский госпиталь для военнопленных. Он пробовал сбежать по дороге, но это не удалось… Писатель Вадим Кожевников: - Гитлеровские лагеря для военнопленных, вся их система, были нацелены на то, чтобы убить в человеке всё человеческое. В их задачу входило предусмотренное планом экономики рейха массовое физическое истребление заключённых. Для этого концлагеря были оснащены соответствующим техническим оборудованием, которое поставляли в точно обозначенные сроки самые солидные германские фирмы. Журналист Александр Хинштейн: – Вагон, набитый пленными так, что невозможно дышать, – люди стояли на головах других. «Семёну» плохо, его рвет, но упасть он не может – верная смерть, тут же затопчут… Холмский лагерь для военнопленных №319 «А». Землянки-бараки. Порция жидкого супа, кусок хлеба и кипяток на весь день. От истощения он почти не может ходить. 100 метров – расстояние до уборной – преодолевал за 40 минут… [у него еще и сухожилие на ноге было повреждено стараниями Бандеровцев] Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Митрофанов: – В конце 1941 года Калабалина, в составе трёх тысяч узников-украинцев, отправили в лагерь, расположенный в местечке Понятово. Колонна военнопленных весь 20-километровый путь от станции до лагеря прошла пешком. На конечной остановке недосчитались почти 200 человек – их расстреляли по дороге конвоиры.

18.06.2011, 15:01	#15
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	Немецкая разведшкола Ветеран госбезопасности г. Полтавы Олег Митрофанов: – В марте 42-го Калабалина вновь перевели в Холмский лагерь. Всё то же самое: скудный рацион, холодные, нетопленые бараки. Но в один из дней в лагерь приехал немецкий офицер, хорошо владевший русским языком. Это был майор Марвиц, начальник Варшавской школы разведки. Он вызывал пленных к себе в кабинет по одному и проводил с ними беседу. Когда настала очередь Семёна Калабалина, офицер, узнав его анкетные данные, задал ему главный вопрос: «Какие места и районы Советского Союза собеседник знает хорошо? И остался доволен ответом, когда услышал, что узник знает Полтаву, Харьков, Москву и область. И вдруг, как из ружья: «Хочешь работать против большевиков, на великую Германию?». Калабалин ответил утвердительно. Военнопленный увидел в этом единственную возможность или побега, или активной работы на пользу своей Родины. Через три дня всех 33 пленных, обитателей отдельного барака, погрузили на две машины и отправили в предместье Варшавы – Сулеювек, в разведывательную школу, готовившую разведчиков и радистов для дальнейшего использования их в прифронтовой зоне и в глубоком тылу СССР. Каждому слушателю тут присваивалась кличка, поэтому называть кого-либо настоящей фамилией категорически запрещалось. Узники школы постоянно «обрабатывались» в антисоветском, профашистском духе… Журналист Александр Хинштейн: – Калабалину пришлось по второму разу пройти спецкурс. Пять месяцев диверсантов учили топографии, агентурному делу, методам работы НКВД, организации РККА, преподавали физподготовку. Надо сказать, учителя свои предметы знали. В разведшколе работали бывшие советские командиры (в том числе бывший командир дивизии) и даже один чекист. "Семён" внимательно запоминал всё, что ему говорили. Исподволь он старался собрать как можно больше сведений о разведшколе. Ему было понятно, что всё это представляет большой интерес для советской разведки. Вёл осторожные разговоры с "однокурсниками", кто чем дышит. Двое радистов показались ему надёжными людьми, и постепенно он убедил их сдаться чекистам, как только они перейдут через линию фронта. (Так потом и вышло.) 12 августа – ровно через год после заброски в немецкий тыл - Калабалин окончил разведшколу. Две недели спустя его перевели в пересыльный пункт – под Смоленском. Ветеран КГБ по Горьковской области Серафим Булычёв: — Осенью 1942 года группа во главе с Семёном Калабалиным в количестве 6 человек была полностью подготовлена, экипирована и доставлена на аэродром под Кенигсбергом (ныне Калининград). В воздух группу поднял спецсамолёт без опознавательных знаков. Об этом Семён Калабалин рассказывал так: "Все мы ждали момента отлёта с нетерпением. Каждый радовался, только в душе, не показывая признаков восторга. Я как будто бы родился вновь. Впереди Родина. Свобода. Я был горд, что выполнил задание Отчизны. Но где-то в глубине у каждого таилась тревога: а вдруг всё - отменят. Такие случаи бывали и часто. Всего лишь 3 часа, и мы дома, и в то же время мы могли запросто оказаться вновь в ненавистных казармах среди смертельных врагов. Но, кажется, всё благополучно. Запущены двигатели. Сопровождающий офицер даёт последние указания, и мы в воздухе. Я знал, что там... на своей земле должны ждать..." И, действительно, такие данные нами были получены, и в район выброски немецких парашютистов – Арзамас, Чернуха, Сергач были направлены группы госбезопасности и милиция…

18.06.2011, 15:03	#16
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	Из протокола допроса гражданина С.А. Калабалина: ВОПРОС: Когда и с какими задачами Вы были переброшены на территорию СССР? ОТВЕТ: В ночь с 15 на 16 сентября я с группой разведчиков в 6 человек был сброшен с немецкого самолёта в Горьковсой области в районе г. Арзамас. Задание перед нами поставлено: разведка движения войск по железной дороге, водным и шоссейным путям, где формируются воинские части, их возраста, командный состав, вооружение, работа промышленности, транспортировка грузов и вооружения. Разведка военных складов, аэродромов. ВОПРОС: Какими путями Вы должны были собирать эти данные и как пересылать их? ОТВЕТ: Сведения я должен был черпать из личных наблюдений, а также путём извлечения этих данных от лиц, имеющих непосредственное отношение к разведываемым объектам. ВОПРОС: Как вы должны были сообщать получаемые данные немецкой разведке? ОТВЕТ: Только по радио, при помощи рации. Для этого я специально обучен зашифровке телеграмм по известному мне коду. ВОПРОС: Когда и как Вы приняли решение сдаться добровольно органам НКВД? ОТВЕТ: За время пребывания в плену, я постоянно думал, как найти возможность вернуться в СССР и служить на пользу Родине. В меру возможностей, склоняя к этому и своих товарищей по разведывательной школе. К этому же, в частности, я подготовил заброшенных вместе со мной нескольких разведчиков-радистов. Вот почему, как только приземлился на территории СССР, пошёл искать ближайший орган НКВД, чтобы явиться с повинной, что и сделал 16 сентября 1942 года».

18.06.2011, 15:09	#18
Sergey Старожил Регистрация: 12.05.2006 Адрес: Г.Брянск Сообщений: 8,853	А тем временем детский дом №60, руководимый Г.К. Калабалиной, переживает эвакуацию в Челябинскую область. Там поначалу имеются проблемы, но вскоре Галине удается их решить. Детский дом признаётся лучшим среди детских домов Челябинский области. Детдому в 1943 году вручают Красное знамя, а Галину Константиновну награждают знаком «Отличник народного образования». Из отчётных документов тех лет: «…Бригадой лесорубов под командой воспитанника В. Дурманова было заготовлено дров 520 кубометров, 60 человек под руководством воспитателей Сухининой и Дёмушкиной заработали в колхозе 2500 трудодней, одновременно обслуживая колхозников культурно-массовыми мероприятиями. 100 воспитанников работали в подсобных хозяйствах заводов района и жили в лагерях, оборудованных ими. Все воспитанники получили благодарность от командования заводов…» С августа 1944 г. по август 1946 г. Семён Афанасьевич руководит детским домом для испанских детей в г. Солнечногорске Московской области. Но… Но «сверхбдительное» бериевское начальство не доверяло даже таким своим работникам, как С.А. Калабалин, его героическая деятельность в годы войны оказалась не в счёт. Семёну Афанасьевичу было предложено поискать себе новое место работы.

Опции темы
Версия для печати Отправить по электронной почте