вопросы и материалы по 22.06.1941

[Ветер]

разумеется, первоочередное значение в освещение данного вопроса имеет английский публицист... Сами Знаете Кто ))

тем не менее, вопрос о планах ркка остается до сих пор открытым, как по причине до сих пор не рассекреченных частей архивов, так и по причине сложности вопроса, разрозненности имеющихся источников... а уж аналитикой всех сортов, на этом фоне, инфопространство загажено более чем..

хоца попытаться самому поразгребать этот вопрос, чему и посвящена эта тема.

и так, предвоенное состояние ркка, планы и приграничное сражение.

[Ветер]

на афтершоке нарыл такую статью.. . на мой взгляд не мало бреда, но меня заинтересовало то, что я назову для себя маркерами и ключевыми словами, в ней утверждается, что документ от главы ген штаба именуемый "соображения", вполне является планом действий в ней даются даты этих "соображений" и реквизиты публикаций или архивов, по крайней мере, некоторых из них (так же напоминается, утверждается, что "соображения" требовали утверждения как в НКО, так и Сталиным). ↓↓ пример:

«Соображения» от июля-августа 1940 года начальника Генштаба маршала Б.М. Шапошникова предусматривали два варианта развития событий – два варианта нападения Гитлера. Один – главными силами по ПрибОВО и ЗапОВО, и второй вариант – главные силы немцы бьют по КОВО. При этом указывается, что более вероятным надо ожидать главный удар немцев именно по Прибалтике и Белоруссии – здесь просто проще сконцентрировать самим немцам свои войска, чем гнать их ближе к союзникам, к Венгрии и Румынии. Даже при том, что к осени 40-го на Балканах и присутствовали некоторые немецкие войска, удар по Украине главными силами немцев Шапошниковым считается маловероятным и практически не рассматривается. Германия не могла готовить два главных удара в любом случае – главным мог быть только один удар. Остальные – вспомогательные. Но Главные силы РККА по этим двум вариантам в любом случае следовало концентрировать против главных сил врага.

Сменивший Шапошникова Мерецков предложил в сентябре свой вариант «Соображений». В которых удар немцев по КОВО уже преподносится как очень даже вероятный и даже предпочтительнее чем удар по Прибалтике и Белоруссии. При этом Мерецков подготовил и вариант «Соображений», в котором уже предлагается свой ответный удар готовить из КОВО – «южный» вариант образца 1940 года – как ответ на главный удар Германии по все той же Прибалтике и Белоруссии. После этого ГШ получает задачу-разрешение от Сталина – усилить КОВО и подготовить ДВА варианта отражения агрессии – «северный» и «южный». Которые вступили бы в силу исходя из того где немцы начнут концентрировать свои главные силы для вторжения в СССР. Т.е., против главных сил врага выставляются наши главные силы. Срок полной готовности этих вариантов – 1 мая 1941 года. При этом даже при том, что удар главный у немцев будет севернее Полесья, военным было указано – усилить КОВО, так как Шапошников и потом и Мерецков по «северному» варианту предположили против КОВО слишком уж заниженные силы противника.

Какой вариант станет основным – будет решено Сталиным в тот момент, когда угроза войны станет близкой и станет более определенным – где немцы концентрируют свои главные силы. До этого, численность наших войск севернее и южнее Полесья должна быть примерно равной.

так же в данной статье с АШ упоминается работа Покровского, которую называют "расследованием" или "вопросами Покровского", проведенную, емнип, 54-59 гг состоявшую из пяти вопросов:

1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?
2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто до начала боевых действий?
3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня…?
4. Почему большая часть артиллерии находилась в учебных центрах?
5. Насколько штабы были готовы к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?

↓↓ кратко о том, кто такой сам покровский:

Александр Петрович Покровский (1898 – 1979), родился 21.10.1898 года в Тамбове. В 17-летнем возрасте был призван в Русскую армию, окончил школу прапорщиков, служил в запасных частях и в Новокиевском пехотном полку на Западном фронте. В 1918 году вступил в Красную армию. В годы Гражданской войны командовал ротой, батальоном и полком. В 1926 году окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе, в 1932-м – оперативный факультет этой академии, а в 1939-м – Академию Генштаба РККА. В перерывах между учебой служил в штабах дивизий и военных округов. В 1935 году возглавил штаб 5-го стрелкового корпуса, в 1938 г. стал заместителем начальника штаба Московского ВО, с октября 1940 года – адъютант, затем генерал-адъютант заместителя наркома обороны СССР маршала Буденного.

В Великую Отечественную войну: начальник штаба главного командования Юго-Западного направления (при Буденном: 10 июля — сентябрь 1941 года)). После снятия Буденного и прихода туда Тимошенко его назначили на Северо-Западный фронт начальником штаба 60-й (с дек. 1941 – 3-й ударной) армии (октябрь-декабрь 1941 г), которой командовал Пуркаев. А оттуда он был переведен в штаб Западного фронта, на котором (впоследствии — на Третьем Белорусском), работал всю войну. Сначала в роли начальника оперативного управления, потом некоторое время в должности начальника штаба 33-й армии, а затем снова в оперативном управлении и заместителем начальника штаба фронта у Соколовского. А затем (после снятия Конева, когда Соколовский стал командующим фронтом), он стал начальником штаба фронта и на этой должности уже оставался с зимы 43-го года до конца войны.

После войны начальник штаба военного округа, с 1946 года начальник Главного военно-научного управления – помощник начальника Генерального штаба, в 1946 – 1961 заместитель начальника Генштаба.

часть ответов была опубликована в 1989 году в Военно-историческом журнале
↓↓ кусочек

Редакция «Военно-исторического журнала» сумела опубликовать ответы на первые два вопроса, но когда подошла очередь отвечать на третий вопрос: «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность?», кто-то свыше распорядился прекратить публикацию. Но уже из первых двух ответов следует, что телеграмма (или директива) начальника Генштаба, видимо, была.

Генерал-полковник танковых войск П.П. Полубояров (бывший начальник автобронетанковых войск Прибалтийского ОВО) вспоминал после войны: «16 июня в 23 часа командование 12-го механизированного корпуса получило директиву о приведении соединения в боевую готовность. Командиру корпуса генерал-майору Н.М. Шестопалову сообщили об этом в 23 часа 17 июня по его прибытии из 202-й моторизованной дивизии, где он проводил проверку мобилизационной готовности. 18 июня командир корпуса поднял соединения и части по боевой тревоге и приказал вывести их в запланированные районы. В течение 19 и 20 июня это было сделано. 16 июня распоряжением штаба округа приводился в боевую готовность и 3-й механизированный корпус (командир генерал-майор танковых войск А.В. Куркин), который в такие же сроки сосредоточился в указанном районе».

Генерал-майор И.И. Фадеев (бывший командир 10-й стрелковой дивизии 8-й армии ПрибОВО): «19 июня 1941 года было получено распоряжение от командира 10-го стрелкового корпуса генерал-майора И.Ф. Николаева о приведении дивизии в боевую готовность. Все части были немедленно выведены в район обороны, заняли дзоты и огневые позиции артиллерии».

Генерал-майор П.И. Абрамидзе (бывший командир 72-й горно-стрелковой дивизии 26-й армии Киевского ОВО): «20 июня 1941 года я получил такую шифровку Генерального штаба: «Все подразделения и части Вашего соединения, расположенные на самой границе, отвести назад на несколько километров, то есть на рубеж подготовленных позиций... Все части дивизии должны быть приведены в боевую готовность. Исполнение донести к 24 часам 21 июня 1941 года»...

Имеются и некоторые другие архивные документы, свидетельствующие о том, что 16—20 июня 1941 года войска на западе СССР приводились в боевую готовность. В Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны (выпуск 33), вышедшем в Воениздате в 1957 году, опубликовано донесение штаба 12-го механизированного корпуса ПрибОВО о боевых действиях корпуса в период с 22 июня по 1 августа 1941 года. В нем говорится:

«18.06.41 г. На основании директивы Военного совета Прибалтийского особого военного округа по корпусу был отдан приказ за № 0033 о приведении в боевую готовность частей корпуса, выступлении в новый район и сосредоточении...»

Вышеизложенное позволяет утверждать, что нападение Германии на Советский Союз не было внезапным для командования соединений и объединений западных военных округов.

Это в той или иной степени признают советские военачальники. Бывший начальник ГРУ Генерального штаба генерал армии П.И. Ивашутин в своей статье в «Военно-историческом журнале» (1990, № 5) признавал, хотя и с оговорками, что «ни в стратегическом, ни в тактическом плане нападение фашистской Германии на Советский Союз не было внезапным». Правда, далее он указывал, что «вторжение фашистских войск на нашу территорию застало советские войска врасплох, так как они не были заблаговременно приведены в полную боевую готовность». Не вступая в полемику, хотелось бы все же заметить, что на уровне командиров дивизий и выше употреблять понятие «врасплох» несколько необоснованно.

В связи с этим следует обратить внимание на размышления генерал-полковника в отставке Н.Ф. Червова, изложенные им в книге «Провокации против России»: «Если стратегия вступления государств и армии в войну изначально ошибочна, то ничто – ни искусство генерала на поле боя, ни доблесть солдат, ни отдельные одноразовые победы – не могло иметь того решающего эффекта, которого можно было ожидать в противном случае. Одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период войны явилась недооценка Наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны, условий развязывания войны и ее ведения в первые часы и дни».

Генерал Червов указывал, что «внезапности нападения в обычном понимании не было» и эта формулировка была придумана после 1953 года «для того, чтобы взвалить вину за поражение в начале войны на Сталина».

Можно привести и высказывание очевидца трагических событий 22 июня – маршала артиллерии Н.Д. Яковлева (его не упрекнешь в подобострастности перед Сталиным, так как он, в 1948–1951 гг. заместитель министра Вооруженных Сил, в 1952-м был арестован и освобожден только после смерти вождя): «Когда мы беремся рассуждать о 22 июня 1941 года, черным крылом накрывшем весь наш народ, то нужно отвлечься от всего личного и следовать только правде, непозволительно пытаться взвалить всю вину за внезапность нападения фашистской Германии только на И.В. Сталина. В бесконечных сетованиях наших военачальников о «внезапности» просматривается попытка снять с себя всю ответственность за промахи в боевой подготовке войск, в управлении ими в первый период войны. Они забывают главное: приняв присягу, командиры всех звеньев от командующих фронтами до командиров взводов обязаны держать войска в боевой готовности».
взято отсюда

при жукове ответы на эти вопросы не были опубликованы

пс. да, автор статьи с афтершока:
Козинкин Олег Юрьевич – российский писатель, публицист, автор пяти книг о причинах трагедии 22 июня 1941 года, вышедших в издательстве АСТ и ЯУЗА в 2011–2013 годах.
↓↓ тескст самой статьи:

«Выявился и другой просчет немцев относительно русских, о котором Клейст упомянул Лиддел Гарту и который, разумеется, разделяло большинство людей на Западе в то лето. «Надежды на победу, – говорил Клейст, – в основном, опирались на мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России…. Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжелое поражение. Эту веру лелеяли политические советники фюрера…» (У. Ширер, Взлет и падение третьего рейха, т.2, с. 244, М., Воениздат, 1991 г.)

Заканчивая разбирать ответы генералов (самый малый мизер из всех ответов) ответим на простой вопрос – были ли эти вопросы чисто «академическими»? Конечно, нет. Эти вопросы сами по себе уже «расстрельные», и задавать их стали явно в связи с подозрением наличия «состава преступления» среди отдельных генералов из числа командования округов и армий. И если бы не было подозрений в адрес военных, в том, что они умышленно срывали выполнение поступающих приказов и директив Москвы, сознательно не выполняли свои должностные обязанности, то такие вопросы так ставить точно не стали бы. В общем, это было вполне официальное дознание. После которого «Дело» либо было бы передано в Военную прокуратуру и МГБ, либо закрыто.



Какие выводы, или какие итоги можно подвести, разобрав достаточно полные ответы некоторых генералов отвечавших на «вопросы Покровского»? Неутешительные…

«Расследование» Покровского формально продолжалось до примерно 1956 года (имеются «воспоминания» записанные в этом году). Однако судя по всему, никаких выводов или итогов по нему сделано не было, ответы в военную прокуратуру не попали, а были сданы в архив. В 1956 году Покровского сменил генерал армии В.В. Курасов, который и прекратил опросы командиров, а в 1961 году сам Покровский в возрасте 63 лет был уволен из армии. Но разобрав ответы (полные) некоторых генералов по всем зап. округам можно попробовать самим сделать эти выводы и подвести некоторые «итоги». Итак…

«Соображения» от июля-августа 1940 года начальника Генштаба маршала Б.М. Шапошникова предусматривали два варианта развития событий – два варианта нападения Гитлера. Один – главными силами по ПрибОВО и ЗапОВО, и второй вариант – главные силы немцы бьют по КОВО. При этом указывается, что более вероятным надо ожидать главный удар немцев именно по Прибалтике и Белоруссии – здесь просто проще сконцентрировать самим немцам свои войска, чем гнать их ближе к союзникам, к Венгрии и Румынии. Даже при том, что к осени 40-го на Балканах и присутствовали некоторые немецкие войска, удар по Украине главными силами немцев Шапошниковым считается маловероятным и практически не рассматривается. Германия не могла готовить два главных удара в любом случае – главным мог быть только один удар. Остальные – вспомогательные. Но Главные силы РККА по этим двум вариантам в любом случае следовало концентрировать против главных сил врага.

Сменивший Шапошникова Мерецков предложил в сентябре свой вариант «Соображений». В которых удар немцев по КОВО уже преподносится как очень даже вероятный и даже предпочтительнее чем удар по Прибалтике и Белоруссии. При этом Мерецков подготовил и вариант «Соображений», в котором уже предлагается свой ответный удар готовить из КОВО – «южный» вариант образца 1940 года – как ответ на главный удар Германии по все той же Прибалтике и Белоруссии. После этого ГШ получает задачу-разрешение от Сталина – усилить КОВО и подготовить ДВА варианта отражения агрессии – «северный» и «южный». Которые вступили бы в силу исходя из того где немцы начнут концентрировать свои главные силы для вторжения в СССР. Т.е., против главных сил врага выставляются наши главные силы. Срок полной готовности этих вариантов – 1 мая 1941 года. При этом даже при том, что удар главный у немцев будет севернее Полесья, военным было указано – усилить КОВО, так как Шапошников и потом и Мерецков по «северному» варианту предположили против КОВО слишком уж заниженные силы противника.

Какой вариант станет основным – будет решено Сталиным в тот момент, когда угроза войны станет близкой и станет более определенным – где немцы концентрируют свои главные силы. До этого, численность наших войск севернее и южнее Полесья должна быть примерно равной.

Осенью 40-го ГШ подготовил два варианта отражения агрессии, при которых наш ответный удар главных сил был либо севернее, либо южнее Полесья и Бреста, но при этом главные силы немцев ожидались только севернее Бреста. Новые «северный» и «южный» варианты. При этом военные стали протаскивать идею именно этого «южного» варианта – нанести наш ответный удар по неосновным силам противника, предлагая считать его основным. Принимать решение какой вариант станет основным, должен был и мог по мере готовности этих вариантов и по мере складывающейся военной и политической обстановки – также Сталин и СНК (правительство и Политбюро ВКП(б)), а не НКО и ГШ.

На осень 40-го планировались КШИ по двум вариантам, которые были проведены в январе 41-го. Но на этих КШИ военные играли не те варианты, которые сочинял Шапошников – против главных сил немцев – наши главные. С нашими ответными действиями не ране чем через несколько дней, а то и недель после нападения Германии.

На этих КШИ игрались варианты – немцы своими главными силами врежут в одном месте, а мы – им ответим в другом своими главными. По их неосновным силам. И мы при этом наносим свои ответные удары именно немедленно.

Жуков командуя КОВО, лихо ударил «на Будапешт» по «южному» варианту военных, ударив сразу после нападения врага по именно неглавным силам «западных», лихо их разгромил и стал после этого начальником Генштаба. При этом на играх этого варианта, Жуков и Мерецков (тогда начГШ) просто смухлевали. Немцы легко смяли слабые силы в Белоруссии и Прибалтике, должны были сорвать такое красивое наступление Жукова «на Будапешт», но «проблему» решили просто – из воздуха нарисовали в помощь ЗапОВО 18-ть дивизий с парой тысяч танков «резерва» и немецкое наступление погромное было «остановлено».

Т.е.. военные уже с января 41-го минимум свой «южный» вариант отражения нападения Германии – наши главные силы наносят наш немедленный ответный удар по неосновным силам (и союзникам) Германии – начали готовить как основной. Не дожидаясь, что там Сталин решит. При этом они же занимались подтасовкой, но насколько это было подготовкой измены или дуростью безграмотных неучей тимошенок -мерецковых-жуковых – увы, мы этого не узнаем видимо никогда. И на этих КШИ также проиграли и некий «северный» вариант – наш ответный удар севернее Полесья по неосновным силам врага, которые своими главными силами ударил по Украине.

Таким образом, реально в ГШ готовилось, и было даже не ДВА, а ЧЕТЫРЕ частных варианта к «Соображениям» осени 1940 года. Два – «северный» и «южный» – с размещением наших главных сил против главных сил противника. Которые и одобрил наверняка Сталин. И два – с размещением наших главных сил и ответным ударом соответственно – против неосновных сил врага. В мае 41-го Жуков с Василевским сочинили план нанесение превентивного удара из КОВО по готовящему вторжение противнику – это уже пятый «план войны», который остался не более чем черновым предложением военных Сталину. Который так и остался не более чем черновиком. А также к середине июня Жуков начал сочинять еще одни «Соображения», которые к 22 июня тем более остались не более чем набросками…

К марту 1941 года наш ГШ уже достаточно точно определил-знал, что Гитлер будет наносить свой главный удар по Прибалтике-Белоруссии (в феврале пришло сообщение от «Альты» (Ильзы Штёбе), в котором та сообщила о трех направлениях ударов вермахта, указав фамилии командующих этими группами Армий) и ГШ начинает разрабатывать окончательные «южный» и «северный» вариант отражения агрессии. При этом в обоих разрабатываемых вариантах Жукова главные силы Германии ожидаются только против ПрибОВО и ЗапОВО, как и предусматривают «общие» «Соображения» Шапошникова от августа и даже Мерецкова от сентября 1940 года. При этом «южный» вариант отражения агрессии – ответный удар из КОВО по неосновным войскам противника, южнее Бреста, явно становится предпочтительным для НКО и ГШ. Которые разработку «северного» варианта, с размещением наших главных сил против главных сил противника севернее Бреста просто херят – переносят отработку этого варианта на июль месяц еще 1 февраля! В момент назначения Жукова на Генштаб.

При этом наши «стратеги» ГШ и командующие округов, не просто просчитывают, а и именно надеются, что немцы свой главный удар будут наносить именно севернее Полесья! И «записка Павлова» от конца января 41-го в Генштаб именно об этом – не дай бог, немцы прознают, что мы свои главные силы гоним в КОВО и свой ответный удар планируем из Украины! Немедленный удар – в ответ на нападение.

И хотя основными по идее должны были стать «Соображения» по «северному» варианту (ведь по «южному» осени 40-го немцы свои войска против Украины не сосредотачивают как главные, а этого на весну 41-го и не ожидается), в Генштабе к маю подготовили всю необходимую документацию по «южному» варианту, но по «северному» – нет. Хотя для видимо Сталина, в ГШ ведется работа и по «отработке» в черновиках вариантов, которые он одобрил – «южный» и «северный» варианты, при которых наши главные силы выставляются против главных сил противника. Такой черновик нам известен как «Соображения от 11 марта» опубликованные в наше время в полном варианте и как именно перечерканный черновик без чьих то подписей (кроме исполнителя Василевского) в сборнике «1941: документы и материалы к 70-летию начала Великой Отечественной войны: в 2 т.» (Сост.: Ю. А. Никифоров, к. и. н., и др.». Санкт-Петербург: ФГБУ "Президентская библиотека им. Б.Н. Ельцина", 2011г.).

При этом Сталина пытаются уверить наши «стратеги» в ГШ и с помощью того же Голикова, нач. РУ ГШ (выходца из КОВО), что немцы свои главные силы гонят на Украину – для ее «захвата» в первую очередь. Таким образом, военные пытаются убедить Сталина в необходимости еще большего усиления КОВО. Хотя они не только точно знают, где врежут немцы главными силами, знают о именно трех направлениях ударов и какие из них основные, но они именно на такой сценарий и надеются. Т.е., вводя Сталина в заблуждение по поводу Украины, военные пытаются готовить свой «южный» вариант начала войны.

И тут надо помнить и понимать самое важное – все эти «планы войны», которые «утверждал» (одобрял минимум) Сталин предусматривали наши ответные действия не ранее готовности наших войск к контрнаступлениям, т.е. не ранее чем через несколько недель после нападения противника. После начала мобилизации в стране. Но наши стратеги в ГШ надумали начинать войну именно немедленными ответными контрнаступлениями, по неосновным силам врага. А если получится – то можно попробовать врезать и превентивно – по изготовившемуся к нападения противнику – Германии ее союзникам. Ведь СССР по любому отстает от Германии в степени мобготовности и развернутости. Ведь Германия уже воюет в Европе. Но в РККА и в приграничных округах часть мероприятий по разворачиванию и отмобилизованию также уже начали проводить – с зимы-весны 41-го. И как писал в своих «трудах великий полководец» Тухачевский – врезать по врагу своими приграничными армиями, которые уже вроде как готовы воевать, но, не имея в тылу готовых к войне главных сил – не есть глупость и авантюра.

Те, кто был потупее и менее грамотен в военных вопросах, видимо считали что «недоучившийся семинарист» ничего не смыслит в военных вопросах и поэтому и надо не обращая внимание на его указания и советы готовить быструю «победу» над агрессором таким вариантом! А были, скорее всего, и те, кто, прекрасно понимая всю губительность такой авантюры, и впихивали в головы неучам этот «южный» вариант. Прекрасно понимая, что будет достаточно небольшого сбоя в подготовке и начале реализации этого сценария и все рухнет и приведет к неминуемому погрому Армии и поражению СССР!

Еще при Тухачевском, начГШ Егоров сочинял мобпланы приводящие к поражению в случае войны – планировалось готовить на случай войны с Германией меньше своих дивизий по мобилизации, чем могут выставить немцы. Но к 22 июня 41-го нового готового мобплана вообще так и не было отработано в ГШ. А ведь без планов по мобилизации на случай войны в принципе воевать нельзя… Ведь мобпланы и позволяют иметь необходимые запасы военного имущества под формирование новых своих дивизий, исходя и расчетов сил противника. Или вам придется уже в ходе начавшейся войны заниматься импровизациями с мобилизациями из народного хозяйства людей, техники и ресурсов, что может вполне привести к поражению в войне.

В начале мая в запокруга отправляются директивы на разработку новых Планов прикрытия по окончательным «южным» «Соображениям» весны 41-го. И по этому варианту Жукова наши главные силы собираются не против главных сил противника. Директивы же и карты на разработку ПП по «северному» варианту в запокруга должны были отправить только в начале июля, после чего в округах должны были иметь «под рукой» ДВА Плана прикрытия. И как указывается в исследовании «1941 год— уроки и выводы», новые майские ПП в запокругах при этом не совсем соответствовали разрабатываемому в ГШ «южному» варианту.

Т.е., Генштаб отправляет в округа директивы на ПП по своему «южному» варианту – главные силы РККА против неосновных сил врага и при этом КОВО должен был быть готов к немедленному ответному удару, а не спустя минимум три недели требуемых для готовности к такому удару по рабочим Соображениям!

Если вы сравните ПП округов, то увидите что если ПП ПрибОВО и ЗапОВО написаны как под копирку – имеют одну задачу – сдержать удар противника, то ПП КОВО имеет задачу – быть готовыми всеми силами нанести немедленный ответный удар. И команда на этот удар для КОВО предполагается как неопределенная, без учета мобилизации которую начнут с началом войны как предполагалось в «Соображениях» Шапошникова, – в любой момент КОВО должен начать по первой же команде, хоть на следующий день после нападения Германии, ответное наступление практически всеми силами округа!

Жуков готовил «южный» вариант-задачу отражения агрессии из КОВО по которой главные силы немцев ожидаются севернее Полесья. Должен был иметь и «северный» вариант – наши главные силы против главных сил немцев севернее Полесья. И если главные силы врага определяются разведкой против Прибалтики-Белоруссии (а именно это и показывала разведка – главные силы немцев концентрируются севернее припятских болот, «севернее устья реки Сан»), то он тем более должен был (в первую очередь) готовить вариант, по которому наши главные силы будут сосредотачиваться именно в этих округах – ПрибОВО и ЗапОВО. По крайней мере, только Сталин мог решать – какой вариант будет основным. Однако Тимошенко и Жуков стали реализовывать свой вариант – «южный» – подготовку немедленного ответного удара из КОВО по неосновным силам противника напавшего своими главными силами в Прибалтике и Белоруссии. Кто-то считает, что это и есть – «активная оборона» как было прописано у Шапошникова еще? Нет – это подготовка наступления, хоть и ответного, и никакого отношения к активной обороне это наступление из КОВО не имеет. «Активную» оборону оставили ПрибОВО и ЗапОВО.

По «северному» варианту, который был предпочтительным по Шапошникову и даже по Мерецкову в единственно утвержденных Сталиным «Соображениях», главные силы РККА и прежде всего западных округов развертываются против главных сил вермахта (в ПрибОВО и ЗапОВО – против В. Пруссии и северной Польши). Они сдерживают первый удар, а потом наносят и свой ответный. По «южному» же варианту Жукова, даже притом, что главные силы немцев все равно ожидаются и бьют по ПрибОВО и ЗапОВО, главные силы РККА концентрируются в КОВО для ответного «флангового» удара-наступления. При активной обороне в ЗапОВО-ПрибОВО и отвлекающих ударов по Пруссии из этих округов – войска ПрибОВО-ЗапОВО округов должны «сковать» главные силы немцев пока КОВО лихо громит врага ответным ударом «на Люблин».

Директивы на новые ПП от 5-6 и 14 мая отправили в округа с готовностью ПП в них – к концу мая. После чего эти ПП должны были утвердить в НКО. И это были ПП под «южный» вариант военных, а не одобренный Сталиным еще осенью 40-го вариант – главные наши силы выставляются против главных сил противника… При этом по этому плану предусматривалось самое страшное – на границе выставлялись стрелковые дивизии растянутые по фронту так что плотность их обороны уменьшалась в 3 раза и выше. Т.е., Жуков решил оставить на границе минимум войск в тех местах, где не готовилось наше ответное наступление. И таким образом немцы получали многократный перевес на участках именно своего наступления.

С 14 по 20 мая в Генштабе провели (видимо под контролем Сталина) последние и окончательные Командно-Штабные игры (КШИ). На которых по вводной «южного» варианта предлагавшегося еще Шапошниковым в августе 1940 года и которые как показывают эти КШИ Сталиным и одобрялись к исполнению – главные силы немцев и их союзников ударили по КОВО и наши главные стоят там же – отрабатывали, самое наиболее важное: действия ВВС приграничных округов на случай нападения Германии. Которым по игре дали численность их ВВС в разы больше чем у них было в реальности!

Ведь от действий наших ВВС в первые часы и сутки войны, в случае если мы отдаем инициативу первого удара, нападения немцам и зависит – насколько успешными будут дальнейшие наши действия. И тот, кто завоюет господство в воздухе с первых минут и часов войны тот и может оказаться в итоге победителем.

РККА имеет на границе вроде как больше самолетов, чем Германия, и даже при том, что не все полки получили новые истребители, мы вроде как вполне можем удержать господство в воздухе. Даже если немцы начнут первыми и имеют кратный перевес в самолетах, как это игралось на этих КШИ. Но для этого мы должны быть готовы к их первому удару и держать свои ВВС минимум в повышенной б.г. загодя. И в случае нападения немцы не смогут уничтожить нашу авиацию на «спящих» аэродромах. Что и отрабатывалось на этих КШИ: мы узнаем о дате нападения примерно за две недели, и приводим свои войска и ВВС в повышенную боевую готовность. И когда враг нападает, мы вполне готовы его встретить.

На этих КШИ игрался «южный» вариант одобренный Сталиным и без всяких немедленных ответных ударов, которые игрались в январе, и которые нашими военными и протаскивались. На этих – немцы нанесли удар, вторглись на нашу территорию, какое-то время мы обороняемся и спустя время необходимое для подготовки ответного контрудара (полная мобилизация и развертывание своих главных сил) наносим свой удар из КОВО. Спустя примерно пару недель. И на этих КШИ, которые до сих пор толком не изучены и до конца не рассекречены, однозначно наши командующие ВВС приграничных округов также показали Сталину, как они лихо разгромят напавших немцев. А 24 мая у Сталина подвели итоги этим КШИ, на совещании которое до сих пор остается «тайной» для многих историков. На котором и присутствовали командующие ВВС западных округов.

Тут надо понимать одну вещь – Сталин не страдал авантюризмом и другим не позволял. Проведя за месяц до ожидаемого нападения КШИ по одному варианту отражения агрессии, он вряд ли пошел бы на то чтобы изменить этот вариант или поменять его на другой – вместо контрнаступления через несколько недель отмобилизования и подготовки готовить ответное и немедленное контрнаступление! Зная прекрасно, что немцы могут напасть буквально спустя несколько недель. Что мы и получили в итоге к 23 июня. Т.е – проведя эти КШИ, Сталин рассчитывал именно на такой сценарий начала войны с нашей стороны. И не мог дать добро военным на подготовку другого сценария…

Также и в самих округах, под контролем ГШ проводились свои игры на случай нападения Германии.

Существует несколько различных опубликованных на сегодня вариантов «южных» «Соображений от 11 марта», в которых вроде бы главный удар немцев ожидается по КОВО и поэтому там надо разместить более мощные силы РККА. Но это – «фальшивки». Сделанные на основе одобренного Сталиным «черновика» ГШ по отработке «южного» варианта – главные силы РККА против главных сил Германии. Когда удар из КОВО просчитывался в ответ на концентрацию главных сил врага против Украины. Такое количество «фальшивок» в принципе не имеет никакого логического объяснения – зачем они вообще были бы нужны, если бы не ставилась цель скрыть те «Соображения от марта» 1941 года Жукова по которым он и собирался начать войну. Что в них такого крамольного было для жуковых? Попробуем разобраться.

Военные кинулись отрабатывать и готовить к войне «южный» вариант, с размещением главных сил в КОВО для лихого удара по союзникам Гитлера, с целью отрезать их от Германии, а Германию от нефти Румынии. А в «центре» как-нибудь продержатся Павловы-Кузнецовы. Как потом писал маршал М.В. Захаров, с приходом в НКО и ГШ Тимошенко и Мерецкова «взгляды на стратегическое сосредоточение и развертывание резко меняются, хотя в оценке возможных действий противника расхождений не было. Главная группировка советских войск создается южнее Припяти для выполнения следующей стратегической задачи: “Мощным ударом в направлении Бреслау в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне”.»

Т.е., предпочтение было отдано «южному» варианту: «По этому варианту и была развернута Красная Армия к началу Великой Отечественной войны». Но если Мерецков в сентябре 40-го вроде как предлагал выставить на Украине наши главные силы против главных сил немцев, то Жуков в марте 41-го надумал реализовать еще и дурость Тухачевского – поставить наши главные силы против слабого крыла немецкого фронта и нанести ответный фланговый удар из КОВО.

Как видите, М.В. Захаров писал, что в КОВО нагоняются главные силы РККА для нанесения ответного удара по напавшему врагу притом, что главный удар немцев все равно ожидается в ПрибОВО и ЗапОВО! Могли нарком и нГШ делать это своей волей, имели ли на это право? Могли – но права не имели. Именно это и было «подменой» ими утвержденных Сталиным «планов», о которых столько лет пишет историк А.Б. Мартиросян. Нарком и нач. ГШ реализовывали на случай нападения Германии «Соображения» по «южному» варианту и этот «южный» вариант Жукова весны 41-го наверняка Сталиным не утверждался и тем более как основной.

Почему «южный» вариант Тимошенко и Жукова не был утвержден Сталиным как основной или хотя бы одобрен им? Так все просто – после войны проще было бы просто опубликовать этот «южный» вариант (хотя бы в общих чертах) и показать что именно Сталин и виноват в том, что он якобы знал, где попрут главные силы немцев, но при ожидании главных сил немцев против Прибалтики и Белоруссии «тиран заставил военных» гнать войска на Украину. Чтобы нанести ответный удар по слабому флангу напавшего врага. Т.е. это Сталин придумал такой авантюрный план!

Прежде всего, именно Жукову проще потом и было бы валить все «на тирана» с предъявлением подписей Сталина на этом «варианте», мол, он сам подписал тот «план войны», с ударом из КОВО по неосновным силам врага – с него и спрос.

При этом для убедительности показывался бы «северный» вариант, который по версии Жуковых был похерен Сталиным. И все было бы просто – это «тиран» заставил военных исполнять дурной вариант, «бездарный сценарий» начала войны – готовить из Украины немедленный ответный удар по врагу, напавшему своими главными силами севернее Бреста. При этом на обоих вариантах показывались бы минимум подписи Тимошенко и Жукова и возможно даже утверждающие подписи Сталина.

Но военные врали о другом – «тиран заставлял считать их, что немцы в первую очередь хотят захватить Украину» и там (а не против Прибалтики-Белоруссии) якобы собирают свои главные силы, и, мол, поэтому в КОВО и нагоняли так много войск впустую…

Вместо документов нам все эти годы подсовывали байки о том, что Сталин «устно заставляет» военных нагонять войска в КОВО, мол, там немцы нанесут свой главный удар – «тиран заставлял считать их, что немцы в первую очередь хотят захватить Украину» и там якобы собирают свои главные силы, и, мол, поэтому в КОВО и нагонялись войска. Однако под эти байки маршальские, «планов» военные на этот случай не подготовили хотя бы со своими подписями и утверждающих подписей «тирана» на них тем более нет.

Известные нам «Соображения от 11 марта» (публикация 1998 года, хранятся в ЦАМО) утверждают, что главные силы вермахта будут бить по КОВО. Однако маршал М.В. Захаров пишет, что с общими «Соображениями» Шапошникова в «южном» варианте по которому началась война для РККА «в оценке возможных действий противника расхождений не было». И это подтверждает и исследование «1941 год — уроки и выводы» в 1992 году. Т.е. в тех вариантах ГШ, которые реализовывали военные, главные силы немцев ожидались не против КОВО, а только против Прибалтики и Белоруссии! И на такой сценарий наши «стратеги» именно надеялись и рассчитывали. Чтобы реализовать свой дурной сценарий – ударить по неосновным силам противника, который попрет своими главными в другом месте. И если немцы разгадают наши «замыслы» и погонят против Украины свои главные силы, то тогда Павлов из ЗапОВО (а не Кирпонос из КОВО как планировалось с января 41-го) будет наносить наш главный удар – из Белоруссии, на Варшаву.

Зачем маршалы врали что «тиран заставлял» их считать, что Гитлер в первую очередь пойдет, на Украину, что главные силы немцев будут бить по КОВО, если в реальности главный удар ожидался по Прибалтике и Белоруссии?! Зачем гуляет столько фальшивок к «Соображениям от 11 марта»? Зачем и кому это могли в принципе понадобиться?!

Ответ – чтобы скрыть вину Жукова и его окружение за трагедию 22 июня. Скрыть подмену одобренных минимум, отработанных на последних майских КШИ планов начала войны на планы немедленных ответных контрнаступлений. За запланированную авантюру чуть не приведшую к гибели СССР. Которую Жуков и пытался скрыть всю жизнь. Ведь если убедить всех что главные силы немцев ожидаются на Украине, то тогда проще объяснить, зачем в КОВО столько войск нагнали. А если уверять что так «Сталин приказал» – «заставил считать» что немцев интересует, прежде всего, Украина как главная цель, то можно под этими байками и скрыть то, что произошло – авантюру с попыткой нанести ответный фланговый удар силами всего КОВО «на Люблин». При том, что в «центре» против главных сил немцев оказались ослабленные ЗапОВО и ПрибОВО, что и привело к катастрофе. За которую хоть и расстреляли павловых и прочих коробковых-кленовых, нести свою ответственность должны были и Тимошенко с Жуковым. И «помогают» в этом черновики «южного» варианта одобренного Сталиным осенью 40-го еще – если враг выставит против Украины свои главные силы, то и мы свои поставим там же.

В реальности же, в «центре», в ЗапОВО, где Гитлер и наносил свой главный удар, немцев еще и ждали спящие по вине павловых-коробковых казармы, разоруженные истребительные полки, и выводимые к границе без боеприпасов дивизии. Однако Жуков по указке Хрущева и с подачи Сандаловых в 1956-м всех их оптом «реабилитировал» и встал вопрос – а кто ж тогда виноват то в трагедии 22 июня? «Ответ» мы знаем – Сталин.

А начни маршалы показывать подлинные, свои «варианты» Соображений весны 41-го и на них утверждать что это Сталин заставил их считать главным вариантом «Южный» вариант, то при более тщательном изучении документов какой-нибудь дотошный исследователь и докажет что Сталин тут не при чем. Да и не все маршалы готовы были «подтверждать» слова жуковых в их обвинениях против Сталина. Так что – рисковать с подлинными «планами войны» нельзя было – проще было голословно врать о том что «тиран заставлял военных считать, что Гитлер хочет захватить Украину» и поэтому главные силы выставит против нее.

Таким образом, тот же Захаров и показал, что натворили нарком и его начальники Генштаба – они реализовывали свои дурные идеи начала войны – подготовку ответного и немедленного контрнаступления из Украины. Которые сам Тимошенко потом и назвал «бездарным сценарием начала войны». При этом Захаров даже показал, откуда «ноги растут» у этих идей – от теоретических разработок еще генерала Свечина. Которые Тимошенко и Жуков смешали с дурными идеями фланговых ударов от Тухачевского. Таким образом «Штабу РККА навязывалась давно скомпрометировавшая себя идея периферийной стратегии и кружных путей к достижению цели. Предложения А.А. Свечина в свое время (еще в начале 1930-х годов – К.О.) после тщательного изучения были отклонены обоснованными аргументами Б. М. Шапошникова, а в последующем и А.И. Егорова». (М.В. Захаров, указанное сочинение, с. 179). Однако Тимошенко-Мерецков и Жуков именно это и пытались реализовать. И Захаров, по сути, и назвал эти идеи дуростью и авантюрой.

Конечно, идеи нанесения ответного удара по слабому флангу наступающего противника в принципе вполне «разумны». Почитайте того же Клазузевица, историю Наполеоновских походов. Т.е., «классика» – связать противника относительно слабыми силами в центре, затормозить его и ударить по нему с флангов сильными резервами, вполне разумна. Но! Это «классика» времен Наполеона или ему подобных «Александров Македонских», что воевали, дай бог в масштабах армии, фронта образца середины 20 века. Однако в масштабах трех-четырех фронтов-округов июня 41-го – это становится авантюрой с непредсказуемым результатом. Т.е. переносить идеи и опыт «локальных» войн и операций на такие масштабы лета 41-го – минимум некомпетентность «планировщиков»… Тем более переносить опыт Первой мировой войны с ее немедленными ответными контрнаступлениями на войну новую, не учитывая то, как уже воюет Германия в Европе.

ПП по Жуковскому «южному» варианту «Соображений», что должны были исполнить в округах к концу мая, исполнили в штабах округов к началу июня и отправили на утверждение в НКО и ГШ после 10 июня. Но при этом на уровне дивизия-корпус, а то и армия, большинство командиров о существовании новых ПП касающихся их частей не знали и в разработке «в части их касающейся» не участвовали.

Когда историк А. Мартиросян написал в своем исследовании «22 июня. Блицкриг предательства» (М., 2012 г.) что Жуков и прочие «подменили» «Соображения Шапошникова» и на основании «негласных устных договоренностей» с командующими запокругов протащили свой «план» отражения агрессии, нагнав войска в КОВО, то это практически верно. Жуков и Тимошенко действовали в строгом соответствии со своим «южным» вариантом общих «Соображений» Шапошникова-Мерецкова. Изучен и одобрен был Сталиным, но как вариант, «южный» вариант отражения агрессии по которому главные силы немцев ожидаются против КОВО, но осени 40-го. Вспомогательный и не главный вариант. Этот «южный» вариант игрался на КШИ в мае 41-го, после которых подводились итоги с участием командования ВВС западных округов 24 мая у Сталина. О котором никто из маршалов не спешил рассказывать. Ведь маршалы мемуаристы уверяли всегда, что это Сталин заставлял военных считать, что немцы ударят главными силами по Украине, а начни поднимать тему тех последних КШИ и тем более о чем было то совещание у Сталина, и выяснится, не дай бог, что это военные убеждали «тирана» что немцы главный удар нанесут по КОВО.

Однако, к июню 41-г, реально военные реализовывали именно свой «южный» вариант, по которому главные силы немцев ожидаются севернее Бреста, но наш ответный удар готовится южнее, по слабым войскам немцев и их союзникам, в «обход». Хотя Шапошников четко и показал, какой вариант должен быть предпочтительным, с размещением наших главных сил против главных сил врага, «киевская мафия» в первую очередь пропихнула исполнение именно своих грандиозных идей как лучше разгромить напавшего врага. «Фланговым» ударом, из КОВО. А «северный» вариант – немцы нападают главными силами по ПрибОВО и ЗапОВО и там же и у нас главные силы, который и должен был быть главным, задвинули подальше.

При этом Тимошенко и Жуков всю зиму-весну подсовывали Сталину то записки в которых пытались доказать что немцы главные силы разместят против Украины, то разведсводки в которых уже начальник РУ ГШ генерал Голиков угождая своим прямым начальникам – Жукову и Тимошенко, собирал донесения агентов чуть не от анонимных источников и «по слухам», что немцы свой главный удар наносить будут по Украине. Что в первую очередь Гитлер собирается захватить Украину.

Т.е., Жуков и Тимошенко «подменили» не сами «Соображения» от августа-сентября 1940 года, а суть этих «Соображений», поменяли «приоритеты» – то где будут бить главными силами немцы. Самовольно стали реализовывать в первую очередь свой «южный» вариант отражения агрессии, а не утвержденный «южный» и тем более «северный». И как указывают авторы исследования «1941 год — уроки и выводы» последние майские ПП действительно не соответствовали рабочему (одобренному Сталиным) «южному» варианту «Соображений». А все потому, что если брать «южный» вариант Мерецкова, судя по всему одобренный Сталиным, с размещением главных сил в КОВО против главных сил вермахта, то это одно. А если брать «южный» вариант Жукова, в котором главные силы в КОВО выставляются против не основных сил немцев – это другое! И разница также – в сроках ответных наших действий.

По одобренному Сталиным варианту, который на майских КШИ и проверяли – наши ответные действия начнутся не ранее чем через несколько дней и недель оборонительных боев. Как и предусматривали планы мобилизации. От КОВО по одобренным «Соображениям» не требовалось начинать ответное наступление немедленно, но в последних ПП КОВО выполненных под «южный» вариант ГШ именно немедленное наступление в ответ на нападение врага уже и предусмотрено. Не исключается минимум.

Это немедленное встречное наступление предполагается-подразумевается по самой идее «южного» варианта Тимошенко-Жукова, иначе размещение наших главных сил в КОВО просто бессмысленно. Ведь немцы ударив своими главными силами севернее могут просто быстро смять ослабленные ПрибОВО-ЗапОВО и выйдя в тылы КОВО свести не нет идею наступления-удара «на Люблин», по тылам противника. А т.к. допустить этого нельзя было, то наш ответный удар и должен был быть именно немедленным. Буквально «на следующий день» после вторжения Германии. Что и отрабатывалось на КШИ еще в январе в ГШ. И по ответам и мемуарам командиров это готовилось для КОВО, даже не дожидаясь «директивы №3» на это!

Т.е. Тимошенко с Жуковым действительно подменили утвержденный вариант «Соображений» на свой, в котором планируется именно немедленный ответный удар из КОВО! И под этот немедленный ответный удар и шла подготовка с мая по 22 июня, что закончилось сочинением «Директивы №3».

И эту авантюру с немедленным ответным наступлением Тимошенко-Жуков начали планировать именно уже с января 41-го – смотрите совещание Кирпоноса с Военным Советом КОВО по воспоминаниям Баграмяна. Или «записку Павлова» середины-конца января 41-го, и тем более январские КШИ.

Ну а потом чтобы хоть как то «объяснить» потомкам – зачем в КОВО нагнали столько войск, если ожидали удара по Белоруссии, и придумали байку что «тиран заставил считать главным в ударе немцев Украину», мол, якобы там немцы нанесут свой главный удар и поэтому в КОВО и нагнали столько войск. И что «Директива №3» которой и попытались начать это немедленное наступление из КОВО, это дурная идея только наркома и, в общем, Сталина. И как сегодня пытаются «рассуждать» различные «историки» от «резунов» до «официоза», данная директива была некой «импровизацией» от «незнания обстановки», «истерикой»

(Примечание: Кстати, Голиков собирая по всей Европе слухи и сплетни о том, что Гитлер в первую очередь собирается оттяпать от СССР Украину, или что он против Украины выставит свои главные силы, также указывал и дату немецкого нападения – 15 июня. Немцы эту дату подбрасывали, чтобы запутать нашу разведку, но Сталин на эту дату не реагировал. Точнее вывод войск по ПП начали с 8-11 июня в ОдВО и ЗапОВО, но в том же КОВО подписанные директивы НКО 12 июня о выводе 2-х эшелонов начали выводить только с 15-16 июня. И историки с исследователями задаются удивленным вопросом – а почему Сталин не реагировал на сообщения разведки о дате 15 июня?! Ответ простой – Сталин прекрасно знал, что сведения о том, что по Украине будет нанесен главный удар – вранье. И НКО с ГШ в своих подлинных планах также прекрасно знали, где попрут главные силы немцев. Поэтому и дата 15 июня применительно к этим «сведениям» и воспринималась как «деза». Опять же, та же разведка пограничников, что отслеживала немецкую территорию на 400 км к «15 июня» скорее всего, просто не показывала еще концентрацию немецких войск готовых к нападению. Хотя судя по ответам командиров Москва, давая в середине июня директивы о приведении в повышенную б.г. также давала округам и дату возможного на тот момент нападения – 19-20 июня…)

Шапошников в июле-августе 1940 года ошибочно считал, что немцы будут бить главными силами больше по Прибалтике, но не по Бресту. И эта его «ошибка», перекочевав в новые «Соображения» также наложилась на авантюру ответного наступления из КОВО, южнее Бреста. Однако не так все просто – разведка к июню 41-го докладывала об отдельной группировке немцев против ЗапОВО, и другой дороги для них, кроме как бить по Бресту, против которого на 5 июня уже «видели» до тысячи танков вермахта, особо и не было. В конце концов, никого в РУ ГШ за то, что те якобы проглядели группировку Гудериана, бьющую по Бресту – не расстреляли. И в реальности на Брест шла одна танковая группа немцев, а на Прибалтику, севернее Белостокского выступа – две танковые группы. Т.е., немцы свой главный удар действительно нанесли больше именно по Прибалтике, как «предсказывал» Шапошников, с последующим поворотом на Минск. Но и бресткое направление было жуковым известно как «танкоопасное»и как раз там армия Коробкова была изначально ослаблена – например, в эту армию свою противотанковую бригаду для усиления, как в соседние армии всех округов – не дали.

«Заставлял» ли «тиран» военных считать удар по Украине главным?! Нет. Если бы это было так, то мы бы просто имели на этот счет документы. С его подписями – уж маршалы-мемуаристы постарались бы прикрыть себе одно место. И те же «Соображения» по «южному» варианту с ожиданием главного удара Германии по КОВО были бы «подписаны» и Сталиным и тем более наркомом и нГШ. И ими бы сегодня вовсю размахивали историки и тем более «официозные». Однако мы имеем только то, что опубликовала «малиновка» – по сути фальшивки (черновики) «Соображений от 11 марта» и прочие «записки» без подписей, в которых главные силы немцев якобы ожидаются против КОВО. А оригинальные и действительно рабочие документы предвоенного планирования Жукова-Тимошенко, их «южный» вариант, так и лежат в архивах.

Надеюсь теперь понятно, почему книгу Захарова при его жизни, в 1969-1971 года не издали? Понятно, почему вообще никто и никогда из официальных историков не разбирал подробно историю этих ДВУХ вариантов отражения агрессии все эти годы, даже если и «разбирали» «планы войны» СССР?! Которые трансформировались в итоге в еще два «плана войны» – наших военных.

В предыдущих книгах я уже не раз писал что Тимошенко и его начальники Генштаба «23 июня» и реализовали в итоге дурные идеи «а ля Тухачевский». Точнее Тимошенко-Мерецков смешали в кучу идеи Свечина и авантюрную дурость от Тухачевского. Но тут видимо придется подробнее показать – что же у Тухачевского, коим так потом восторгался Жуков, они взяли и из-за чего в итоге и произошел разгром РККА летом 1941 года? Для этого придется немного глянуть, что писал Тухачевский в своем «Плане поражения» на следствии 1 июня 1937 года.

Суть «Плана поражения» у заговорщиков была, прежде всего, в том, что по мобпланам они планировали намного меньше сил в виде развертываемых на случай войны дивизий против ожидаемого количества дивизий возможно напавшего врага (в 1937 году – польско-немецкие войска), что неминуемо и должно было привести к поражению РККА и страны. Этого в принципе Тимошенко и его нГШ вроде не делали, хотя Павлов и показал на следствии что в разговоре с Мерецковым (нГШ с сентября 40-го по январь 41-го), он узнал, что с мобпланом творятся «странные» вещи – планируются заведомо нереальные цифры. А сам мобплан в итоге вообще не был доведен до ума до 22 июня и с началом войны нам пришлось решать эти вопросы именно «импровизациями».

Однако Тухачевский использовал одну «гениальную» вещь – то, что и привело в итоге к разгрому РККА в июне 41-го, при реальном нападении немцев – это «армии вторжения» и «операции вторжения». Идеи «встречных наступлений» из опыта Первой мировой войны. И по замыслу уже Тухачевского армии наших приграничных округов должны ударить до того как враг нападет – провести «операции вторжения». И сделать они это должны и до того как враг (поляки или немцы – неважно в принципе) нападет, и до того как свои главные силы РККА будут готовы к войне (кстати говоря, это в итоге и организовали немцы своим «блицкригом» – удар «клиньями» по дивизиям РККА которые не успевали выйти в районы сосредоточения и обороны и не были до конца отмобилизованы – готовы к войне).

«Если война вспыхнет неожиданно и поляки не будут иметь в своем распоряжении предмобилизационного периода, то действия наших армий вторжения будут носить еще более решительный характер, т.к. по польскому плану мобилизации призываемое в приграничных с нами районах население перебрасывается в тыл для укомплектования расположенных в этнографической Польше частей. Само собой понятно, что быстрые действия армии вторжения, поддержанные сильной авиацией, могут сорвать эти мобилизационные перевозки и поставят мобилизуемую польскую армию в очень тяжелое положение.

Далее, операции вторжения дезорганизуют аэродромную полосу приграничной полосы противника, заставляя его отнести развертывание своей авиации в глубину, сокращая тем самым радиус полезного воздействия его легкой авиации на наши железнодорожные перевозки, осуществляющие стратегическое сосредоточение.

Таким образом операции вторжения срывают сроки сосредоточения противника, если война началась без предмобилизационного периода, что наносит ощутимый удар по польской мобилизации; наконец, операцией вторжения наиболее надежно обеспечивают собственное стратегическое сосредоточение.»

Вот такой вот «непризнанный гений» военной науки – сочинитель «превентивных ударов», после которых СССР автоматом объявляется агрессором со всеми вытекающими... А ведь на момент его сочинений, в 1937 году Польша имела союзника – Англию. Как мы знаем от таких «превентивных» ударов СССР отказался и готовился только к ответному удару. Но уже Тимошенко и Мерецков-Жуков эти «операции вторжения» и пытались реализовать в июне 41-го – немедленное и уже ответное наступление силами целого округа с той же целью что и Тухачевский придумал, мол, операции вторжения, мощные фланговые удары, а не оборона «наиболее надежно обеспечивают собственное стратегическое сосредоточение».

Участник заговора 1937 года, командующий ЗапОВО И.Уборевич, видимо уже на следствии показал, что это может привести РККА к поражению – проведение операций вторжения силами запокругов, не имея в тылу готовых к войне Главных сил РККА, приведет к общему разгрому армии и страны в итоге с очень большой вероятностью. На что Тухачевский пытался возразить:

«Уборевич указывает на то, что вредительством являются операции вторжения, если они имеют разрыв во времени с окончанием сосредоточения главных сил. Это неправильное, ошибочное заключение. Операции вторжения именно потому и предпринимаются, что запаздывает стратегическое сосредоточение и его надо обеспечить заблаговременным вторжением. В зависимости от успехов сосредоточения на том или другом фронте части армий вторжения могут быть поддержаны соединениями из состава главных сил и смогут обеспечить этим последним более удобные рубежи развертывания. Однако же если такое удержание за собой территории противника армиям вторжения и не удастся, то их задачу следует считать выполненной, если они расстроят и оттеснят назад сосредоточение противника и тем самым обеспечат бесперебойность собственного стратегического сосредоточения.

Само собой понятно, что армии вторжения, выполняя свои операции, неизбежно понесут потери. Конница будет быстро таять от воздействия авиации и химии. Вообще конь трудно защитим от авиахимического нападения. Гужевые парки, обозы и пр. будут нести еще большие потери, чем конница. Механизированные соединения будут напряженно расходовать свои моторесурсы. Поэтому ответственейшей задачей фронтового и Главного Командования будет определение того предела использования армий вторжения, который диктуется как интересами окончания сосредоточения, так и состояния войск армии вторжения, т.е. их моральными и физическими силами и материальными ресурсами. Безусловно, неправильный пример использования успеха армии вторжения имел место на стратегической военной игре в январе месяце с. г., когда Белорусский фронт пачками вводил в наступление эшелоны главных сил до окончательного их сосредоточения только для того, чтобы развить частный успех армии вторжения.» (М.Н. Тухачевский. Как мы предали вождя. М. 2012 г., с. 120)

Тухачевский проповедовал свои идеи по сути неподготовленного ответного удара-контрнаступления (или превентивного удара – не важно в данном случае) в середине 1930-х, хотя еще в конце 20-х тот же военный теоретик В.К. Триандафиллов в своей работе «Характер операций современных армий» показал, что проведение неподготовленных контрнаступлений однозначно чревато неудачей минимум и погромом собственных войск в худшем варианте.

Смотрим, что писали в исследовании «1941 год — уроки и выводы» по этому вопросу, но применительно к «планам Жукова» по ответному удару из КОВО:

«замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника. Как признавал Г. К. Жуков, в плане не учитывался возможный объем и «характер самого удара» агрессора.

Предполагалось, что на минском направлении 63 дивизии приграничных округов, ведя активную оборону, могут противостоять удару главных сил противника. Данное предположение не учитывало реально складывавшейся обстановки, когда немецкие войска упреждали Красную Армию в стратегическом и оперативном развертывании.

Это особенно заметно, когда сравниваются перегруппировки и сосредоточение войск. Уступая противнику в пропускной способности железных и шоссейных дорог, советские войска на 5-й день мобилизации могли сосредоточить в планируемых районах только 17 стрелковых дивизий, на 10-е сутки — 24, на 20-е сутки — 46 и лишь на 35-е сутки — 75 дивизий. Таким образом, переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки. Даже при одновременном начале перегруппировок противник имел все возможности упредить советские войска в выдвижении и создании группировок сил и средств. Это позволяло ему захватить инициативу и создать предпосылки для успешных боевых действий в начальном периоде войны. В реально создавшейся обстановке вермахт завершил развертывание полностью, а советские войска его лишь начали.» (с.56)

Как видите, «замысел, основанный на идее нанесения мощного контрудара, а не отражения агрессии путем ведения обороны, требовал точного учета сил и планов противника». Но как к чертям можно планировать немедленный ответный удар, если наш «переход в общее наступление главных сил был возможен только на 35-е сутки»?! Это что – тупость и недомыслие планировщиков-стратегов нашего ГШ, Мерецкова и Жукова, или – предательство через сознательное и просчитанное подставление своей армии под разгром?!

Тухачевский делал свои расчеты, на случай если войска противника еще не отмобилизованы, а свои к войне готовы. И в принципе, если армии запокругов уже имеют штаты, приближенные к штатам военного времени и развернуты в районах сосредоточения для войны, то некий «шанс на успех» вроде как есть. Но в реальности вермахт к маю 41-го был полностью отмобилизован, а войска наших приграничных округов – нет. А вот Тимошенко и его нГШ и пытались организовать эти самые «операции вторжения» в июне 41-го (ответное наступление «на Люблин») не до конца отмобилизованными силами КОВО против вермахта, который полностью готов к войне. Не обращая внимания ни на подготовку обороны, ни на то, что главные силы РККА к «23 июня» ну никак не успевали бы закончить выдвижение в районы сосредоточения в западные округа. А ведь армии внутренних округов и шли в западные округа с мая месяца не до конца отмобилизованными. Хотя некоторые и везли с собой все имущество, и даже приписных из своих округов.

Похоже, что упор в расчетах был сделан на часть ударных мехкорпусов укомплектованных танками и личным составом практически полностью, что были в каждом округе и могли теоретически нанести некие поражения немцам. Которые по директиве ГШ от 14 июня, с 16-20 июня также приводились в боевую готовность и выводились в «Районы сбора». В конце концов, в одном нашем мехкорпусе полного состава было почти столько же танков, сколько в танковой группе немцев – около тысячи.

Похоже, нарком и нГШ очень «мудро» рассудили, что пока КОВО своими мехкорпусами Власова да Фекленко с Рябышевым доблестно отрезает до «100 немецких дивизий» и отрезает вермахт от Балкан, то и Главные силы РККА закончат сосредоточение, а немцы испугаются и остановятся в Белоруссии и Прибалтике. И именно это и пытались Тимошенко и Жуков сказать Сталину вечером 21 июня, когда по воспоминаниям Буденного они пытались заявить, что быстренько разобьют врага на его же территории, на что «тиран» ответил – «это несерьезно».

Также в «плане поражения» Тухачевского для разгрома РККА предусматривалось – свои главные силы собирать не против возможных ударов врага, его главных сил, а в других местах! Т.е. давать немцам возможность прорывать нашу оборону на большую глубину там, где нет наших больших сил. Что в итоге и вышло уже у Тимошенко и Жукова в реальности. Сделали ли они это специально? Думаю, все же нет. Как сказал кто-то умный (до Наполеона): «Это не преступление, это хуже – это ошибка». Тот же Тимошенко перед войной, видимо от большого ума копируя немецкую систему званий в ВВС, перевел летчиков имевших офицерские звания в сержанты и загнал их в казармы, а потом «сокращал» техперсонал в авиаполках из-за чего в начале войны летчикам самим приходилось готовить свои самолеты между вылетами. Т.е. не шибко умен был наш нарком… А вот некие «умные советнички» у него и Жукова точно были.

Этот «южный» вариант отражения агрессии военные проверили на картах в январе 41-го в ГШ на КШИ и на них было вполне видно что эти «планы войны» –минимум авантюра. На них немцы ударили главными силами севернее Полесья. А из КОВО в котором были наши главные силы под командованием Жукова, был нанесен встречный удар 75-ю дивизиями (всего по игре у Жукова на Украине была 101 дивизия) по противнику который попытался атаковать «Львовский выступ» силами до 39 дивизий. И этот ответный удар Жукова производился буквально на следующий день после нападения врага – «западные» напали 2 августа, а уже 8 августа Жуков собирался быть под Краковом. (М.В. Захаров, указанное сочинение, с.201-202, 369-372, 381-384).

Немцы смяли войска в Белоруссии, стали угрожать Жукову и для снятия этой угрозы у «восточных» появились «вдруг откуда не возьмись» 18 виртуальных дивизий с парой тысяч танков («6 стрелковых дивизий, 2 кавалерийских и 2 механизированных корпуса»). Эти дивизии «резерва» остановили и лихо разгромили «западных» угрожавших Жукову с севера и Жуков победно попер «на Будапешт». Ну а став после этих КШИ начальником Генштаба Жуков и начал реализовывать этот дурной «южный» вариант отражения агрессии-нападения…

А ведь варианты, проигранные на этих КШИ, показали что они – провальные и именно для нас. На первой Павлов сначала надрал задницу Жукову игравшего за «западных» севернее полесья, когда ударил из ЗапОВО по неосновным силам «восточных», Жукова. Но потом Жуков получив резервы, вроде как остановил войска Павлова и, не дожидаясь этого погрома ЗапОВО, игру прекратили. А на второй Жуков победил всех, потому что его тылы и фланги с севера прикрыли высосанными их пальца «резервами» в помощь ЗапОВО. Т.е. без этих «резервов» нам также грозил погром и катастрофа!

В мае в ГШ играются еще одни КШИ – по отработке действий авиации приграничных округов в случае нападения Германии. Первоначально их хотели провести уже в феврале 41-го, сразу после январских «общих» КШИ, но вроде как ввиду неготовности ГУ ВВС к ее проведению, ее перенесли на май. КШИ были для ВВС, но начинались они с вводной – враг напал 20 мая и главными силами по Украине – около 70 дивизий против КОВО, около 32 дивизий против ПрибОВО и около 29 дивизий по ЗапОВО. При этом в КОВО у нас 104 дивизии. Т.е, «война» началась по одобренному Сталиным варианту – против главных сил противника выставляются наши главные силы. По «южному» варианту.

Но! Никакого нашего немедленного удара не готовится и не играется на этих КШИ – враг вклинивается на нашу территорию и только спустя некоторое время следуют наши ответные действия. Как и положено и прописано в планах одобренных Сталиным. И это при том, что мы узнаем от разведки о дате нападения за пару недель и с 5 мая уже выводим в районы сосредоточения по ПП войска западных округов и подтягиваем резервы ГК в эти округа. Т.е. эти КШИ были однозначно более реальными, и на них нам однозначно не грозил погром. Ведь эти игрались по нормальной схеме – враг выставил свои главные силы там то и мы ставим против его главных сил свои главные. И проведя предварительные мероприятия с приведением войск в боевую готовность с выводом их по ПП, с приведением в боевую готовность заранее авиации, мы вполне можем выстоять. И при этом немцам завысили количество их ВВС в разы от реальности.

После этих КШИ и состоялось то «странное» совещание у Сталина военных 24 мая. На котором и подводились итоги этих КШИ (подробно это показал М.Солонин в Военно-Промышленном курьере № 7 (424) за 22 февраля 2012 года). Однако реально – к 22 июня начали реализовывать другой южный вариант – точно зная заранее и дату нападения и место его главных сил – по ПрибОВО-ЗапОВО, все же удумали готовить свой ответный и немедленный удар в другом месте – в КОВО. И хотя предварительные мероприятия по ПП и были санкционированы в этом случае – получили погром.

В общем – что напланировали то и получили… Жуков готовил ответные немедленные удары из белостокского и львовского выступов, при ослабленных и растянутых («а ля Тухачевский») на границе дивизиях, и получил погром РККА.

К сожалению «коротко» показать «итоги» по предвоенным планам не получилось, но без этого понять, что дальше произошло в принципе невозможно. Ведь только разобравшись с тем, что там сочиняли и претворяли в жизнь наши стратеги в Генштабе и можно понять причины трагедии 22 июня. Ведь если вы в свои планы отражения агрессии сразу заложите проигрышные (или авантюрные – не важно) варианты ваших ответных действий, с заранее невыполнимыми или проигрышными решениями, то вы однозначно получаете погром своих войск. А уж делаете вы это по безграмотной дурости своей, или из предательских побуждений – не важно. Но Гитлер и его окружение почему-то надеялись именно на свержение Сталина, которое будет реакцией «возмущенного народа» на провальное начало войны. В конце концов, не просто же так Клейст утверждал после войны именно что – «Надежды на победу, в основном, опирались на мнение, что вторжение вызовет политический переворот в России…. Очень большие надежды возлагались на то, что Сталин будет свергнут собственным народом, если потерпит на фронте тяжелое поражение. Эту веру лелеяли политические советники фюрера».

И, похоже, что организовать эти поражения в начале войны и должны были наши дурные «планы войны» в ГШ, по которым и начали воевать жуковы 23 июня…

Но возвращаемся к тому, что делалось в непосредственно предвоенные дни в округах. Сделаем своего рода некую «хронологию» событий по известным фактам…

Исходя из того, что на сегодня известно по мероприятиям, проводимым в мае-июне в СССР по подготовке к войне с гитлеровской Германией видно, что подготовка велась достаточно большая. О выводе войск внутренних округов в помощь западным округам известно давно и много. Можно только добавить – перед отправкой этих войск на местах некоторые армии доотмобилизовывались, поднимали все свои запасы боеприпасов и ГСМ и отправлялись на запад в полной боевой готовности. Но некоторые армии планировали отмобилизовывать на месте. Если они прибывали до 21 июня, то на месте они дополучали в местных РВК и приписных и те же автомашины из местных автопредприятий, если требовалось. И тем более это делалось уже после 22 июня.

В начале июня, в связи с усилением группировки немецких войск по ту сторону границы Военные Советы западных округов стали отправлять запросы в НКО и ГШ с предложениями-просьбами на вывод войск 2-го эшелона и резервов округов ближе к границе по Планам прикрытия.

ВС ОдВО отправил такой запрос еще 6 июня – в связи с ожиданием нападения Румынии и немецких войск на границе ОдВО на 12 июня.

ВС ЗапОВО отправил свой запрос – 8 июня.

ВС КОВО 9 июня тоже дал запрос на вывод и попытался начать поднимать и приграничные дивизии с последующим выводом их на их рубежи обороны, в предполье. 11 июня в том же КОВО издали директиву для приграничных дивизий о проведении мероприятий «В целях сокращения сроков боеготовности частей прикрытия и отрядов, выделяемых для поддержки погранвойск», в которой предписывалось провести мероприятия которые позволили бы в случае получения сигнала тревоги быстро привести войска в б.г. и занять рубежи обороны.

По ПрибОВО – такой запрос пока неизвестен.

Т.е. как только на той стороне началась концентрация войск и тем более от разведки поступила дата возможного нападения – угроза войны, как тут же последовала ответная реакция – Военные Советы округов слали запросы в НКО и ГШ на вывод войск по Планам прикрытия, наши войска приводились в боевую готовность и выдвигались в свои районы сосредоточения по ПП.

Однако поступившие в округа директивы-разрешения ГШ от 11-12-14 июня указывали – начать вывод войск только 2-го эшелона и резервов. Приграничным же дивизиям указали ждать «особый приказ наркома» на их выход в районы сосредоточения и тем более на занятие рубежей на самой границе. При этом мехкорпуса, как соединения не участвующие непосредственно в отражении первых ударов немцев по отдельной директиве Москвы от 14 июня должны были приводиться в боевую готовность в местах постоянной дислокации, т.е. в «районах сбора» по ПП.

ОдВО получил разрешение уже 6 июня по телефону от Г.К. Жукова, и потом в Одессу пришла телеграмма, подтверждающая этот вывод «глубинных» дивизий (телеграмма пока не опубликована, но ее наличие подтверждают «архивные копатели») – без таких разрешений-директив войска в районы по Плану прикрытия не поведет никто. После этого в ночь на 8 июня дивизии ОдВО и начали выводиться.

ЗапОВО получил также устное разрешение числа 9-10 июня, в 7.00 11 июня первые дивизии 2-го эшелона округа начали выводиться и 11 июня для Минска подписали и отправили директиву НКО и ГШ на вывод «глубинных» дивизий округа в «районы предусмотренные планом прикрытия».

КОВО директиву на вывод всех войск 2-го эшелона Киеву подписали 12 июня. Однако если Минску и Риге указали выводить войска строго по новому ПП, который в округе должны были отработать к концу мая, то Киеву указали выводить войска по некой карте. В которой районы сосредоточения были несколько ближе к границе, чем в ПП отработанном штабом КОВО ко 2 июня. Как мы уже выяснили – для подготовки ответного удара – немедленного.

ВС ПрибОВО возможно также отправлял свой запрос и им директиву на вывод «глубинных дивизий» подписали также 12 июня. А возможно они запрос и не отправляли – 11 июня Ф. Кузнецов вместе с ЧВС ПрибОВО лично были у Сталина: «5. Тимошенко 21.55 –22.55 6. Жуков 21.55 –22.55 7. Кузнецов 21.55 –22.55. 8. Диброва 21.55 –22.55». Т.е. возможно по ПрибОВО решение на вывод 2-го эшелона было принято на этом совещании – возможно этот «запрос» ВС округа Кузнецов и Диброва просто привезли с собой в Москву сами.

Этими директива от 11-12 июня от округов требовалось выводить в районы сосредоточения по ПП (или некой карте как для КОВО) стрелковые дивизии округов и резервы. Для всех мехкорпусов западных округов была отдельная директива от 14 июня и c 16 июня в ПрибОВО были подняты по тревоге, приведены в полную б.г. и выведены в «районы сбора» и сосредоточения два мехкорпуса округа – 3-й и 12-й. 18-20 июня в ОдВО – подняли свой 2-й мк, в КОВО подняли два мехкорпуса из 8-ми – 4-й и 19-й, в ЗапОВО – изобразили поднятие одного (6-го) мк из шести мехкорпусов.

Т.е., все наиболее боеспособные и мощные мехкорпуса приграничных округов 18-20 июня приводились в повышенную б.г. и выводились в «Районы сбора» – для подготовки будущего ответного удара «на Люблин» и «на Сувалки» (из Львовского и Белостокского «выступов»). Также, но уже после 19 июня в том же КОВО для ответного удара-наступления стали готовить и 8-й мехкорпус Рябышева. Также достаточно мощный.

(Примечание: Есть чудное мнение что в ПрибОВО началось приведение в боевую готовность по отдельному указанию Сталина после того как комокругом Ф.Кузнецов вместе с комиссаром ПрибОВО Диброва побывали у «тирана» 11 июня в Кремле:

«Такое имело место только в ПрибОВО, поскольку о частичном приведении ПрибОВО в боевую готовность (включая и некоторые приграничные дивизии) было решено лично Сталиным на совещании с командующим округом генералом Кузнецовым и членом ВС Диброва, состоявшемся 11 июня. Введена б.г. в ряде войсковых частей ПрибОВО была из-за угрозы контрреволюционных выступлений пятой колонны прибалтов, возможности провокаций на границе и предстоящим арестом пособников Гитлера. Т.е. эти мероприятия НАПРЯМУЮ не были связаны с предполагаемой датой нападения Германии на СССР!!! Чего Вы никак не желаете понять». (исследователь Ю. Житорчук)

На вопрос – «У вас есть доки и факты или опять мне свое «имхо» втюхивать станете???», и «ФАКТЫ давайте и точные данные – кто сказал, что Сталин что-то указал делать ПрибОВО – ваше мнение никого не интересует», ответ был таким – «Да мало ли что еще не рассекречено?».

Но, увы, ПрибОВО приводили в б.г. именно в связи с угрозой нападения, на 19-20 июня. И под наш будущий ответный удар из КОВО – главные силы немцев ожидали по Прибалтике, что было тоже верно в принципе и поэтому его раньше стали приводить в боевую готовность. Но в эти же дни приводились в б.г. и остальные округа. Должны были приводиться, по словам самого Жукова в черновиках его «Воспоминаний»…)

Директивы для КОВО и ПрибОВО подписанные 12 июня отправили в Ригу и Киев 14 июня вечером. И 15-16 июня первые дивизии этих округов также получили свои приказы на вывод в районы сосредоточения. В этих директивах НКО и ГШ от 11-12 июня было ограничение – приграничные дивизии не поднимать «до особого приказа наркома», однако по этим директивам начали выводить к границе и отдельные приграничные дивизии, расположенные на зимних квартирах далеко от границы.

Данные директивы требовали («по определению») от командования западных округов приводить в боевую готовность повышенная (по современным меркам – а тогда сразу полная) выводимые «глубинные» дивизии. Для этого от командования требовалось отменять плановые занятия, работы, стрельбы и прочие мероприятия, и отправлять приведенные в б. г. дивизии в полном составе в районы сосредоточения по ПП, или как минимум в «Районы сбора». И в том же ЛенВО, который в эти же дни получал аналогичные директивы, все эти мероприятия выполнялись четко и грамотно.

О том, что этот вывод войск должен был сопровождаться приведением дивизий в боевую готовность и писал сам Г.К. Жуков в черновиках своих «Воспоминаний и размышлений», которые в сами мемуары не попали:

«Проводились ли Наркоматом обороны и Генштабом мероприятия по повышению общей боевой готовности вооруженных сил? Да, проводились, но как теперь мы понимаем, явно недостаточно.

Что было сделано. Весной и в начале лета 1941 года была проведена частичная мобилизация приписного состава с целью доукомплектования войск приграничных военных округов. <…>

Командующим приграничных военных округов было приказано вывести войска округов - назначенных в состав войск прикрытия, ближе к государственной границе и тем рубежам, которые они должны были занять при чрезвычайном обстоятельстве, по особому распоряжению. При этом передовые части было приказано выдвинуть в зону пограничных частей. Проводились и другие не менее важные мероприятия. Все это обязывало командующих округами и армиями повысить боевую готовность». («№ 655. Из неопубликованных воспоминаний маршала Советского союза Г.К. Жукова [не позднее 1965 г.] РГВА. Ф.41107. Оп. 1. Д.48. Лл. 1-58. Рукопись, автограф. Сохранены стиль и орфография документа». Источник – «1941. Документы»)

Хотя как уверяет исследователь С.Л. Чекунов к этим директивам были некие «разъяснения», на самом деле они не могли и не должны были отменить главного в той ситуации – приведение в б.г., что подразумевает прекращение всяких занятий, работ, учений и полигонов… Однако если эти «ограничения» снижали боеготовность выводимых по ПП войск то это уже прямая измена со стороны наркома обороны…

(Примечание: Не совсем вроде понятно – Гитлер подписывает свой приказ о нападении на СССР 22 июня только 10 июня, а Сталин дает разрешение (хоть и по запросам округов) начинать вывод войск уже с 8, 11 июня. Но ответ прост. Уже к 10 июня дата нападения «22 июня» в принципе была «известна» как озвученная Гитлером еще в апреле-мае после его расширенных совещаний, на которых он дату и озвучивал. И чтобы не опоздать, «на всякий случай», было решено начать выводить наши войска раньше. Как это репетировали на майских КШИ. Тем более что немецкие войска все активнее концентрировались на той стороне, и разведка о них докладывала исправно. Это кстати и предусматривалось предвоенными планами – к моменту возможного нападения врага РККА должна быть в максимально боеготовом состоянии.

«6 июня 1941 г. глава британской политической (дипломатической) разведки Реджинальд Липер пригласил У. Донована в Британский центр расшифровки германских военных сообщений в Блетчли, где и заявил ему: «...премьер-министр поручил мне раскрыть вам тайну, известную г-ну Черчиллю и начальникам штабов вот уже несколько недель. Он разрешил мне сказать вам, и только вам, с тем, чтобы мы могли скоординировать наши планы, — Гитлер нападет на Советскую Россию. Вторжение ожидается в середине июня, вероятно, 22 июня, через две недели и два дня». (Stevenson W. A Man called Intrepid. The Secret War the Authentic Account of the most decisive intelligence operations of World War II — and the superspy who controlled them. N.Y., 1977. P. XVI, XVIII, XXIII. Цит. по: Яковлев Н.Н. ЦРУ против СССР. М., 1983. С. 327.)

<…>

6 июня 1941 г. в Вашингтон поступила шифровка из американского посольства в Берлине. В это срочной телеграмме первый секретарь посольства Дональд Хит с прямой ссылкой на бывшего главного банкира Третьего рейха Ялмара Шахта (В 1940-41 гг. Я.Шахт поддерживал конфиденциальную связь с указанным дипломатом США) сообщил, что, по данным Я. Шахта от 6 июня 1941 г., «Гитлер решил 20 июня или около того напасть на Россию...». Когда же обе шифровки – то есть от У. Донована из Лондона и от Д. Хита из Берлина - сошлись в Вашингтоне, получилось едва ли не абсолютное очередное подтверждение даты нападения.» (А.Б. Мартиросян. 22 июня. Блицкриг предательства. От истока до кануна., М. 2012 г., с. 594-595)

В Администрации США работала агентура, курировавшаяся нашими резидентами И.Ахмеровым и В. Павловым. А сведения из английской разведки Сталину поставляли К.Филби и его «кембриджская пятерка». Так что дата нападения, которую уже в начале июня знали в Англии и США, также стала известна и Сталину. Поэтому когда ВС приграничных округов на основании своих разведданных о концентрации немецких войск и тем более о возможном нападении слали запросы в Москву на вывод войск округов по планам прикрытия, то Москва такое разрешение и давала…)

Также в эти же дни в западных округах проводилось и доотмобилизование своих дивизий, доведение их до штатов приближенным к штатам военного времени. За счет местных приписников, за счет даже бывших солдат польской армии из числа украинцев и белорусов бывших «польских» территорий, или «бесарабцев». Делалось это через «учебные сборы», по которым призвали и ввели в дивизии всей РККА около 800 тысяч приписных (именно в дивизии вводили приписных, в роты). В ту же Прибалтику приписных должны были доставить в эти дни из внутренних округов – около 36 тысяч человек, на «сборы». Это должно было пройти еще «На основании шифртелеграммы Генерального штаба Красной Армии от 23 мая с.г. № моб/540». После чего штаб ПрибОВО только 12 июня под номером «№ом/оп 1744» , «Командирам стрелковых корпусов и дивизий (по расчету). Командующим армиями» издал приказ «О проведении 45 дневного сбора приписного состава запаса»:

«КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ ОКРУГА ПРИКАЗАЛ:

1. Провести 45-дневные учебные сборы приписного состава в частях в количестве, согласно прилагаемого расчета (приложение №1).

Срок сбора с 24 июня по 7 августа 1941 года.

2. Командирам дивизий:

а) обеспечить своевременную встречу частями прибывающего на сборы приписного состава, учтя, что все команды прибудут в адрес командира дивизии;

б) организовать контроль в частях и обеспечить своевременную подготовку их к приему приписного состава на сборы, его размещению и довольствию;

в) прибывающий на сборы личный состав влить в подразделения частей соответственно военно-учетным специальностям приписного состава, обеспечив равномерную укомплектованность частей и подразделений, проводящих сборы, согласно типового расчета (приложение №3)…». (Данный приказ любезно предоставил исследователь ПрибОВО С.Булдыгин – не указав реквизиты архивного хранения к сожалению)

Как видите – именно в роты дивизий («влить в подразделения частей») и должны были вводить приписных на тех «сборах». Для «справки» – на обычных учебных сборах приписных держат отдельно от «срочников», в отдельных лагерях и учебных центрах. (Это для любителей «истории», которые пытаются уверять что никаких «БУС», «Больших Учебных сборов» как «скрытой мобилизации», не было в преддверии войны, а были «обычные» сборы приписных…) Самое интересно, что точно также с вводом приписных в роты проводились учебные сборы и в 1940 году. Т.е., руководство СССР и РККА, подписав «Пакт о ненападении» в ожидании войны с Гитлером готовило армию к войне вполне разумно.

Однако, до начала войны дивизии ПрибОВО так и остались в штатах мирного времени (приписные так и не прибыли из МВО), т.е., в половинном составе, дай бог, от необходимого для военных действий. Что также сыграло свою губительную роль. Кроме некоторых приграничных дивизий, которые по планам ГШ весны 41-го худо бедно довели до 11-12 тысяч. Т.е., мало того что по «южному» варианту в ПрибОВО было меньше войск против немецких танковых групп по сравнению с «северным», так еще и дивизии ПрибОВО большая часть дивизий были в «половинном» составе.

Против полноценных немецких дивизий под 14 тысяч (примерно) солдат в Прибалтике были наши дивизии, дай бог по 6-8 тысяч бойцов. При том, что против 29-ти немецких дивизий было только 23-и наших, соотношение по л/с было – около 792 тысячи немцев против всего около 350 тысяч в ПрибОВО. Т.е. на одного нашего солдата оказалось два немца. В реальности же на направлениях ударов немцы имели и до 8-ми солдат вермахта на 1-го красноармейца. И даже если им на пути встали приграничные дивизии доведенные до 10 тысяч, они не могли сдержать немцев никоим образом. Ведь у них и участки обороны были нарезаны больше чем «по уставу» по новым ПП.

Кто в этом виноват? Штаб ПрибОВО и конкретно – начщтаба Кленов, впоследствии расстрелянный. Ведь в ПрибОВО не было своих приписных, их должны были привезти из Московского ВО, что, кстати, гораздо проще, чем собирать «западенцев» на месте – дай только заявку и нехай как говорится, голова болит у Генштаба. Но Кленов получив 23 мая директиву ГШ на эти сборы сроки их проведения «установил» – аж на 24 июня! И на телеграммы Москвы с требованием выслать в ГШ заявку на приписных – тянул резину. Ведь сама Москва не может прислать пополнение без заявок округа – кого и на какие должности округу требуется по мобпланам!

Некоторые исследователи склоны видеть в этом «банальный бардак», мол, подумаешь, забыли вовремя подать заявку. И правда – подумаешь, сотни тысяч полегли из-за таких «забывчивых»… Но С.Чекунов по этому поводу показывает:

«Вина командования ПрибОВО все же есть. Накосячили они дважды. Сначала в конце мая, когда дали неправильную заявку по сборам /с виновных удержали стоимость телеграммы ГШ с разъяснениями косяка/. Затем в начале июня (11/6): “Несмотря неоднократные требования заявка привлечение сборы приписного состава стрелковых дивизий Вами до сих пор штабу МВО не предъявлена. Комвойсками Прибово принял решение сборы дивизий начать 25 июня. 12 июня заявка должна быть сдана штабе МВО”.

13 июня следует новая взбучка: “...Ничем необоснованная задержка предъявления штабу МВО заявки на вызов сборы приписного состава дивизий (напечатанной 26 мая) и отсутствие развернутой заявки на начсостав сокращают время на проработку заданий и оповещение и ставят под угрозу своевременность выполнения...”…».

Т.е. – Кленов и его подчиненные (тот же Трухин) именно что умышленно тянули резину с этой заявкой.

И то, что в ПрибОВО свои приграничные дивизии, которые были «в штатах приближенных к штатам военного времени» уже с весны, привели в б.г., «разбудили» еще с 16 июня и посадили в окопы на границе, не спасло округ от погрома. Как пишет историк А. Исаев: «Пример с Таураге, где "не спала" 125-я сд. На 21 июня она насчитывала 10 522 человека. В дивизии было много самозарядок Токарева — в соединении имелось 8 190 обычных винтовок и 3 630 самозарядных. Помимо этого дивизия располагала 813 пистолетами-пулеметами ППД. Тем не менее, немцы ее снесли и поехали дальше. …». И задержать их было уже просто некому – второй эшелон в ПрибОВО не имел дивизий даже 10-ти тысячного состава…

Павлов в обвинительном заключении также обвинялся именно в ослаблении «мобилизационной готовности войск» округа – против почти 1 млн. 453 тысяч немцев в ЗапОВО имели около 791 тысячи наших солдат и офицеров. Т.е. опять один к двум. Ведь к «началу войны в ЗапОВО был пополнены приписным составом за счет военнослужащих, призванных на сборы 1941 года, только четыре дивизии 44-го стрелкового корпуса резерва округа. Ни одна из дивизий 1-го эшелона войск прикрытия пополнена не была. Ориентировочно, средняя численность дивизий ЗапОВО составляла 9327 человек личного состава при штатной численности 14483 человека. В этой связи командующий 3-ей армией в своем боевом донесении №3 от 24 июня 1941 года сообщал: “Части, находясь в штатах мирного времени, не имеют транспорта”.

Киевский особый военный округ был пополнен приписным составом за счет военнослужащих, призванных на сборы 1941 года в количестве 65 550 человек.

Одесский военный округ был пополнен приписным составом за счет военнослужащих, призванных на сборы 1941 года в количестве 24 000 человек.

Прибалтийский особый военный округ вообще не был пополнен приписным составом за счет военнослужащих, призванных на сборы 1941 года.

Всего на пополнение приписного состава в ходе сборов 1941 года было выделено 465 300 человек, из них на западные приграничные округа приходилось 113 550 человек или 26% от списочного состава». (Ю.Житорчук, исследователь)

Призвать в армию четверть от списочного состава – это очень много. Но оставить целый округ без пополнения – это нечто. Даже и КОВО с ОдВО имел 1 млн. 400 тысяч против 1 млн. 556 тысяч немцев и их союзников по личному составу, но оружие без солдата воевать не может. А ведь Жуков уже в феврале подписал «план мобилизации», по которому приграничным дивизиям было определено – они должны быть в численности близкой к штату военного времени. Чтобы не зависеть от проведения мобилизации – как скрытной, так и общей, и в случае «внезапного» («без объявления войны») нападения они и дали бы остальным возможность отмобилизовываться.

Однако, даже имея в основном в среднем по 10 тысяч бойцов и командиров в приграничных дивизиях, растянутых на границе в три раза и выше, они тупо не могли выполнить свою задачу – удерживать напавшего врага на время, необходимое для отмобилизования и развертывания вторых эшелонов округов и главных сил Армии.

Таким образом, и произошел погром – преступная авантюра «южного» варианта военных наложилась на организованный кем-то «бардак» – КОВО готовят к встречно-ответному наступлению «на Люблин», но там где немцы наносят свой Главный удар ВСЕ дивизии ПрибОВО и ЗапОВО были оставлены в половинном составе от нормы! С 10 июня в том же ОдВО и КОВО идет скрытое отмобилизование через сборы, армии внутренних округов перед отправкой также отмобилизовываются по штатам военного времени, а Павлов у себя это отмобилизование срывает! Ну а для ПрибОВО «забыли» ускорить отправку приписных на «сборы». Интересно – кто-то в ГШ был «невинно репрессирован» в те дни за это?

Как пишет «исследователь архивов» С.Л. Чекунов, на случай начала войны или угрозы начала войны, было два варианта наших ответных действий:

«1. Если противник начинал сосредоточение, которое предусматривало наступление крупными силами, то по предвоенным взглядам такое сосредоточение разведка должна выявить своевременно, затем должно последовать с нашей стороны БУС+ПП /в мирное время/.

2. Если военные действия начинались малыми силами, то по предвоенным взглядам на это хватало пограничных войск + сил прикрытия с отмобилизованием в 2-4 дня.

При любом раскладе система планирования – ПП + отмобилизование – оставалась неизменной. Такой эта система осталась и на сегодняшний день.»

Как говорится, выбирайте сами, – по какому варианту готовился Кремль к возможному нападению Германии. Скорее, и по факту событий известных на сегодня – по обоим, но более по первому варианту ответных действий. Но потом маршалы стали врать в мемуары, что они не ждали удара всеми силами сразу от немцев. И поэтому мол ничего они не делали по указке «тирана». – и войска спали в казармах и приводить в б.г. он запрещал и вывода войск по его же указке не было… А ведь в предвоенные недели и «БУС» провели – скрытую частичную мобилизацию под видом «учебных сборов», и это «исторический факт». И по ПП войска выводить начали с 8-11-15 июня…

Получив команду выводить дивизии 2-го эшелона 15 июня, тот же ВС КОВО 16 июня запросил ГШ – что делать с приписными на сборах? Им ответили – задержать до особого распоряжения. Но, кстати говоря, в КОВО приписные и не были сразу, до 22 июня влиты в составы дивизий. Вот что писал И.И. Федюнинский: «Дивизии содержались по штатам мирного времени. <…>Как раз в это время проходили учебные сборы приписного состава – уроженцев западных областей Украины.[Только] Когда началась война, приписники были влиты в кадровые дивизии». (Поднятые по тревоге., М. 1961г. Есть в интернете)

Также 16 июня ВС КОВО запросил ГШ – можно ли начать занимать Укрепрайоны? На что Жуков 18 июня отписал резолюцию – «Занятие УРов разрешено. УРы по старой границе подготовить к занятию также УРовскими частями с целью обучения и сколачивания. Срочно закончить формирование УРовских частей для Киевского УР, после чего подготовить УР к занятию кадрами». После этого должна была состояться директива всем западным округам на занятие УРов на границе и расконсервацию укреплений «Линии Сталина» на старой границе.



Дата 22 июня приближалась, и оставалось только поднять и вывести в районы обороны на границу, приграничные дивизии!

Но! Одного, общего для всех округов пресловутого «пр. ГШ от 18 июня», «особого приказа наркома» о приведении в б.г. приграничных дивизий и выводе их на границу, судя по всему не было.



16-17 июня для приграничных дивизий ПрибОВО Генштаб отправил приказ на вывод приграничных дивизий в их районы обороны по ПП. 18 июня приказом по округу №00229 (о проведении мероприятий с целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа) приводится в полную б.г. ПВО и связь округа. Требуется подготовить к минированию участки в армиях «на предмет устройства на определенных, предусмотренных планом [направлениях] заграждений», «создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы». Этим приказом требовалось также подготовить переправочные средства для рек, как на границе, так и в своем тылу, подготовить к подрыву мосты через эти реки. Танки из местных национальных стрелковых корпусов приказывалось изъять и выставить на танкоопасных направлениях в оборону, а бронемашины – для охраны КП 8-й и 11-й Армий.

Следом, 18 июня же отдельно для ПВО был дан такой уточняющий приказ:

«1. Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС и средствам ПВО войсковых соединении и частей принять готовность № 2 (повышенная б.г. – К.О.)..

3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в пункты постоянной дислокации …

6. Срок готовности 18.00 19 июня 1941-го. Исполнение донести 20.00 19 июня 1941-го.

Начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант КЛЕНОВ» (ЦАМО, ф. 344. Оп. 5564. Д. 1. Л. 14. Источник – ВИЖ № 5, 1989 г., с. 29)

В ПрибОВО к 18-19 июня устными распоряжениями командующего округом привели в полную б.г. свои шесть приграничных дивизий и посадили их в окопы на границе. Точнее посадили в окопы те батальоны, которые по ПП там и должны были сидеть. Делалось это в связи с ожиданием нападения на 19-20 июня и эти дивизии так и остались на границе до 22 июня. 18-19 июня Кузнецов выдал еще приказы о приведении в б.г. всех войск округа, после чего штаб стал перебираться в Паневежис.

19 июня в округе также выдали приказ, в котором приказали заканчивать работы в предпольях на границе, которые можно будет занимать «только в случае нарушения противником границ». Также требовалось – «Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье так и основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности». Приказывалось «усилить контроль боевой готовности, всё делать без шума, твёрдо, спокойно. Каждому командиру и политработнику трезво понимать обстановку».

И самое важное:

«4. Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией — тоже по плану оборонительного строительства.

5. Штарм, корпусу и дивизии — на связи КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира

6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать участившиеся случаи перелёта государственной границы немецкими самолётами.

7. Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения….» (ЦАМО, ф.344, оп. 5564, д. 1, л. 34-36)

Была ли для ПрибОВО из ГШ та сама «телеграмма ГШ от18 июня»? Сложно сказать – без изучения входящих документов в ПрибОВО из ГШ, или исходящих из ГШ – это точно не установишь… Скорее всего такая «телеграмма» была в ПрибОВО из Москвы раньше – 16 июня еще…

Павлов в ЗапОВО получил «телеграмму ГШ от 18 июня» после которой он так и не привел в б.г. свои войска и не вывел приграничные дивизии на их рубежи на границе. КОВО – получил 19 июня директивы Генштаба для отдельных приграничных дивизий на вывод их на их рубежи на границе, без занятия оных, и с готовностью – к 24.00 21 июня! Т.е. в «пр. ГШ от 18 июня» давались даты возможного нападения Германии! Но – Всем остальным приграничным дивизиям КОВО Генштаб запретил занимать оборону на границе! Только отдельным дивизиям на второстепенных участках границы, и дивизии эти имели до 100 км обороны. Также границу в КОВО прикрывали отдельные батальоны приграничных дивизий усиленные артдивизионами.

Такой порядок обороны и расписал Кирпонос Военному совету КОВО еще в январе 41-го, на первом же совещании после своего назначения на округ – как будущую задачу КОВО из «южного» варианта ГШ отражения нападения на СССР. И вывод отдельных приграничных дивизий в КОВО с 19-20 июня делался в точном соответствии с этим «южным» вариантом Генштаба и даже ПП округа – на границе в КОВО оставляются минимальные силы, а все войска округа должны быть готовы к немедленному ответному удару-наступлению в случае начала войны! По неосновным силам врага.

На что тот же Пуркаев задавал вопрос – хорошо, а если немцы тут нанесут свой главный удар, или просто сильный удар и не будут топтаться на границе – что тогда?! Кто удержит их на границе?

ОдВО шел в связке с КОВО и, похоже, им вообще отдельного приказа для приграничных дивизий не давали – они, как вывели по ПП часть дивизий к границе с 8 июня так там и оставались. И нш 35-го ск показывал, что и 12 и 18 июня они также принимали меры к повышению б.г. своих войск. Т.е. даты возможных нападений доводились и в этот округ …

18 июня ГШ отправил в запокруга директивы о приведении в боевую готовность повышенная ВВС. После чего командованию ВВС округов сообщили и новое точное время нападения Германии – 3.00 22 июня. В ПрибОВО привели письменными приказами в б.г. ВВС и ПВО округа, с затемнением городов. После чего получили телеграмму Жукова – затемнение отменить, однако приведение в б.г. самих ПВО Жуков не отменил. Точно также ПВО приводилось в повышенную б.г. и в КОВО с ОдВО.

В КОВО боевую готовность для ВВС не вводили Птухины, а вечером 21 июня они еще и распустили летчиков по домам. В ЗапОВО приказ о приведении в готовность «№2» для ВВС прошел по округу 19-20 июня, однако командующий ВВС Копец отменил ее вечером 21 июня. После чего в отдельных ИАП стоящих на границе и самых боеспособных, он же (по команде Павлова) к вечеру 21 июня дал команду снять вооружение и боеприпасы с истребителей. Снимали оружие в эти дни с истребителей и в КОВО. В ОдВО также приведения в боевую готовность «№2» для ВВС, похоже, не проводилось, но там не рискнули разоружать истребители.

18-19 июня западные округа получили приказы на вывод штабов округов в полевые Командные пункты. Но если ПрибОВО и КОВО срок был указан – к 22 июня вывести в полевое управление штабы округов, то Минску Жуков дал команду выводить штаб к 23 июня.

ОдВО вывел свой штаб к исходу 21 июня и был готов работать под руководством нш генерала М.В. Захарова – сам командующий выехал из Одессы в 9 часов вечера в Тирасполь. КОВО штаб вывел не в полном составе – Оперотдел занимающийся приемом и расшифровкой телеграмм ГШ вместе с его начальников И.Х.Баграмяном был оставлен Пуркаевым в Киеве и прибыл в Тернополь только утром 22 июня, к 7 часам.

В ПрибОВО штаб с командованием был в Паневежисе и был готов принимать команды Москвы но сам командующий Ф.И. Кузнецов «затерялся» где-то в частях 11-й армии Морозова и его потом чуть не сутки найти не могли. Вместо Кузнецова командовать пришлось в эти часы его нш Кленову. В ЗапОВО Павлов часть офицеров штаба (Оперотдел, что и занимается приемом и расшифровкой «телеграмм» из ГШ – Фомин потом и отвечал Покровскому, что не был в Минске в эту ночь) отправил в полевой КП, но сам штаб остался в Минске.

20 июня командованию приграничных округов ГШ ставит задачу – согласовать с флотами свои действия по ПП. В двухдневный срок.

21 июня вечером, около 19.00, Жуков лично обзванивал округа и предупреждал их о возможном нападении в ближайшие сутки с приказом быть к нему готовыми, но не поддаваться на провокации. После этого в некоторых частях западных округов уже к 22.00 стали приводить подразделения в боевую готовность. И вечером же 21 июня тот же Павлов со штабом отправились в театр Минска, хотя еще сразу после полуночи с 20-е на 21-е июня, начштаба Климовских отправил такое донесение в ГШ:

«Сов. секретно Вручить немедленно

Начальнику Генерального штаба Красной Армии

Первое. 20 июня направлении Августов имело место нарушение госграницы германскими самолетами: в 17 часов 41 минута шесть самолетов углубились на 2 км, в 17 часов 43 минуты девять самолетов на 1 1/2 км, в 17 часов 45 минут десять самолетов были у границы, в то же время три самолета углубились нашу территорию на 2 км.

Данным погранотряда самолеты имели подвешенными бомбы.

Второе. Докладу командующего 3-й армией проволочные заграждения вдоль границы у дороги Августов, Сейны, бывшие еще днем, к вечеру сняты. В этом районе лесу будто бы слышен шум наземных моторов.

Пограничниками усилен наряд.

345-му стрелковому полку (Августов) приказано быть готовности.

Климовских

На документе отметка: «Отправлено 21 июня 1941 г. в 2 часа 40 минут». Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, л. 34» (Сборник боевых документов Великой отечественной войны. Выпуск 35. Москва 1958г. По словам С.Чекунова на этом донесении есть резолюция Ватутина: «Срочно подготовить донесение в Правительство и отдельно Вышинскому». Вышинский был заместителем наркома ИнДел Молотова.)

Т.е. немцы уже днем 20 июня начали снимать и к вечеру 20-го сняли заграждения на границе между ЗапОВО и ПрибОВО. Жуков к 19.00 21 июня предупредил округа, что возможно нападение, но Павлов идет в театр вечером 21 июня…

Думаю именно такие донесения утра 21 июня, о снятии заграждений на границе и стали для Сталина окончательным сигналом, что донесения разведки о нападении верны и нападение произойдет в считанные сутки. Тимошенко по этому донесению из Белоруссии должен был сделать доклад Сталину и правительству днем 21 июня. После чего на 19.00 21 июня назначается совещание у Сталина Комиссии по Военным и Морским делам в связи с угрозой нападения. В которую постановлением СНК № 1443-580сс от 30.05.1941 года (которым Комитет Обороны при СНК СССР был упразднен) вошли: Сталин (председатель), Вознесенский (заместитель), Ворошилов, Жданов и Маленков. 6 июня 1941 г. секретарем этой комиссии был назначен Сафонов И.А., а 7 июня в состав комиссии ввели Тимошенко и Н.Г. Кузнецов.

Все эти люди, кроме Жданова, что был в отпуске в Сочи, прибыли к Сталину в 7 часов вечера 21 июня. Также присутствовали Берия – НКВД, и Молотов – нарком ИноДел: «21 июня 1941 года. 1. Молотов 18.27 –23.00 2. Ворошилов 19.05–23.00 3. Берия 19.05–23.00 4. Вознесенский 19.05–20.15 5. Маленков 19.05–22.20 6. Кузнецов 19.05–20.15 7. Тимошенко 19.05–20.15 8. Сафонов 19.05–20.15»

На этом совещании, обсуждался вопрос (по донесениям разведки) о возможном нападении Германии в ближайшие часы, а также обсуждались вопросы мобилизации. Жуков в это время обзванивает округа и предупреждает командующих о возможном нападении в эту ночь. Как потом рассказывал историку Г.А. Куманеву управляющий делами СНК Я.Е. Чадаев, уже на этом совещании Сталин довел до присутствующих, что нападение будет в эту ночь (Куманев, «Говорят сталинские наркомы», М. 2005г.). Также Чадаев рассказывал Куманеву, что Сталин еще днем 21 июня действительно оповестил о возможном нападении руководителей ВКП (б) Москвы и дал команду командующему Московского округа генералу Тюленеву привести ПВО столицы в повышенную боевую готовность.

К 21.00 21 июня уже начГШ Жуков с Тимошенко прибыли к Сталину, где ими был написан черновик «Директивы б/н» о приведении всех войск западных округов в полную боевую готовность в связи с ожидающимся утром 22 июня нападением Германии. Жуков нес с собой к Сталину некий вариант директивы войскам, которая приказывала вскрывать «красные» пакеты – вводить в действие Планы прикрытия: «Ввести в действие КОВО-41» (и так для каждого округа). И возможно она была написана на бланках шифрблокнота заранее. Этот вариант был отвергнут Сталиным, как преждевременный. И в нем, скорее всего, четко прописывалось, как отвечать огнем на вторжение противника, или каким образом можно или нельзя пересекать границу в ответ. Тут же был написан новый, но на листках рабочего блокнота Жукова. И возможно, что средний листок, что сегодня хранится в черновике «Директивы б/н» – это листок из того варианта, что принес Жуков с собой. Сталин утвердил директиву о приведении в полную боевую готовность всех войск приграничных округов, ВВС ПВО и флотов. В связи с ожидающимся нападением Германии, которое может начаться с провокаций, на которые отвечать нельзя. А директива о вводе Планов прикрытия уйдет чуть позже. Когда немцы и начнут свои провокации на границе, в виде обстрелов.

В 22.00 Жуков, прямо из кабинета Сталина (нет данных, что он выходил из кабинета для этого) дал команду оперативному дежурному Генштаба обзвонить штабы западных округов, чтобы там ожидали поступления «важной шифровки» ГШ. После этого Жуков с Тимошенко убыли в 22.20 в наркомат обороны и в кабинете Тимошенко до, примерно 23.30 переписывали в шифрблокнот текст «Директивы б/н».

С. Чекунов, первым нашедший черновик этой «Директивы б/н» сделал предположение, почему так долго не могли отправить эту директиву в округа: «Есть только одна версия, которая объясняет все – Директиву б/н писали Тимошенко с Жуковым в ГШ уже после совещания в Кремле». Но это ерунда – они не «писали», а переписывали эту директиву. Возможно, изменив часть текста, написанного ими в кабинете Сталина на новый, на тот, что и ушел в округа.

С учетом времени потраченного на поездку от Кремля в наркомат, на переписывание без помарок текста с черновика в листки шифрблокнота, времени на доставку этих листков в ГШ шифровальщикам – вполне можно валандаться с 22.20 до 23.45.

Около 23.00 Тимошенко вызвал к себе наркома флота адмирала Кузнецова, дал почитать текст «Директивы б/н» и на его уточняющие вопросы подтвердил, что это война и можно открывать огонь по нападающему врагу. И как уверяет сам Н.Г. Кузнецов в директиве, которую ему дали почитать Тимошенко и Жуков, подробно указывалось, что делать округам в случае нападения Германии.

В 23.45 текст, наконец, поступил в шифровальный отдел Оперативного Управления ГШ, полчаса его шифровали и, начиная с 00.20, началась отправка «Директивы б/н» в запокруга. В КОВО она поступила около 0.30, в Минск – в 1.00, в ПрибОВО – около 1 часа ночи (или еще около 0.25, что не существенно), в ОдВО – около 1.15 ночи 22 июня. Перед этим, в 23.50 для Флота и штаба Резервных армий (создан буквально 21 июня – командующий маршал С.М. Буденный) сделали по копии данной директивы.

Около 23.30 нарком флота Кузнецов, после разговора с Тимошенко в 23.15, начал обзванивать флота и давал команду переводить флота находящиеся с 14-16 июня в повышенной б.г. (готовности №2) в полную, в готовность №1. А в случае нападения – открывать огонь на поражение.

Около 24.00 21 июня, в то время когда шифровальщики ГШ еще только зашифровывали текст «Директивы б/н», Жуков лично звонил в КОВО и дал команду Кирпоносу приводить войска в боевую готовность, не дожидаясь прихода директивы об этом. Как написал потом в мемуарах сам Жуков – «быстрее передавать директиву в войска о приведении их в боевую готовность». Правда в мемуаре Жуков врет, что Сталин запрещает даже этой директивой приводить войска в боевую готовность.

В это же время в ОдВО начштаба генерал М.В. Захаров не получая таких звонков с разъяснениями из Москвы, по своей инициативе и на основании предыдущих указаний НКО и ГШ, исходя из логики событий и приказов Москвы тех дней, не дожидаясь когда придет в Тирасполь директива о которой еще в 22.00 его однако предупредил оперативный дежурный ГШ, около полуночи дал команду приводить войска округа-армии в полную боевую готовность и занимать рубежи обороны по Плану прикрытия. Т.е. фактически дал команду вводить ПП округа, что не требовала еще «директива б/н».

Однако если Захаров получив позже всех эту директиву о приведении в полную б.г., тут же по телефону дал команду поднимать по боевой тревоге все гарнизоны округа, не отменяя свой приказ о «вводе ПП», то кузнецовы-павловы-кирпоносы и этого не сделали. Точнее один Павлов сначала нечто невнятное выдавал в армии около 1.30 по телефону – «приводить войска в боевое состояние», а затем около 2.00-2.30 он же уже дал более четкую команду – «вскрывать красные пакеты», после чего в 3-й и 10-й армиях к 2.30 стали таки поднимать свои дивизии по боевой тревоге со вскрытием «красных пакетов». И как сегодня можно утверждать вполне обоснованно – делал Павлов это именно по приказу ГШ-Жукова. По «телеграмме ГШ от 2.30 22 июня» – директиве «№1».

Однако Коробков в 4-й армии это делать не стал до 3.30 примерно, хотя около 1.30 соврал Павлову, что его армия поднимается и три дивизии Бреста из города и крепости вовсю выводятся (он лично проверит это). Также в 1.30 Копец и Таюрский врали Павлову, что приказы наркома на рассредоточение и приведение ВВС в боевую готовность у них выполнены. Остальные округа делали это только около 4 часов утра. Только после того как передали в армии свои директивы, а точнее войска будили немецкие снаряды и бомбы.

Т.е. на самом деле только один Павлов (кроме Захарова) все же поднимал свои армии в 1.30-2.30, хотя около 1 часа ночи Тимошенко звонил в Минск и Павлову давал странные «советы» собраться утром в штабе, если будут какие-нибудь «неприятности». Был ли подобный звонок в ПрибОВО? Был. Принял его на полевом КП в Паневежисе начштаба округа-фронта Кленов – генерал Ф.Кузнецов был где-то «в войсках».

После получения «Директивы б/н» в округах везде кроме ОдВО командующие начали вести себя «странно». В ПрибОВО составили длинную окружную директиву, при этом выкинули из нее положение на рассредоточение и приведении ВВС в полную б.г. и пока ее не расшифровали в армиях никаких дополнительных звонков и команд не отдали. И армии свои по тревоге как Захаров в ОдВО не поднимали. Точнее, Кленов разыскивая командующего Ф.Кузнецова в 11-й армии, сообщил комармией Морозову об этой директиве, однако в другие армии о ней он не звонил. В итоге остальные войска ПрибОВО получили команду подъема по тревоге буквально за час до нападения, а то и вместе с немецкими ударами в 4 часа утра. Морозов уверяет, что свою армию стал поднимать сразу после этого звонка но, похоже, это не правда.

Кленов так ратовал за нанесение превентивных ударов на зимних совещаниях, а когда ему представилась возможность проявить себя – ему видимо «не хватило смелости» принять решение и поднять округ по боевой тревоге получив «директиву б/н» и «директиву №1», оставаясь за командующего округом в штабе. За «проявление бездеятельности» в эту ночь, он и был арестован и расстрелян. Также ему наверняка поставили в вину и срыв проведения сборов в ПрибОВО…

В Бресте командующий 4-й армией Коробков сделал все, чтобы три дивизии в Бресте не были разбужены до 4 часов утра. И «испорченная диверсантами связь» тут совершенно не причем! Также Коробков с начштаба 4-й армии Сандаловым, по указанию видимо Павлова еще числа с 12 июня дали команду на изъятие боеприпасов из техники и казарм этих приграничных дивизий Бреста. А также они же часть техники этих дивизий согнали на полигон южнее Бреста на «выставку» после 19 июня, где эта техника и осталась после 22 июня немцам. «Выставка» эта утверждена была Тимошенко, Павлов запроса на отмену ее не давал, а Тимошенко видимо «забыл» дать команду ее отменить. Хотя на эти «учения» к 20 июня аж из НКО и ГШ приехали представители… Отменена (приостановлена) она была только вечером 21 июня, Павловым. Офицеры разъехались, а техника осталась на полигоне.

Кстати, насчет этих звонков Жукова и Тимошенко с предупреждениями и указаниями поднимать войска после полуночи 21-22 июня.

Тот же В.М. Молотов очень критически отозвался об этих звонках и вообще о действиях военных:

«Что не знали, неправда. Ведь Кирпонос и Кузнецов привели войска в готовность, а Павлов– нет… Военные, как всегда, оказались шляпы. Ну, конечно, мы тогда были очень слабы по сравнению с немцами. Конечно, надо было подтягивать лучше. Но на этом деле лучшие военные у нас были. Жуков считается неплохим военным, он у нас был в Генштабе, Тимошенко тоже неплохой военный, он был наркомом обороны.

– А военные сваливают все на Сталина, что он связывал инициативу, ждали от него команды.

– Каждый здесь хочет снять с себя ответственность, – говорит Молотов. – Однако Кузнецов, моряк, морской министр, дал с вечера 21-го на 22 июня указание быть готовым к авиационному налету. Жуков этого не сделал». (Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева», М.: ТЕРРА, 1991г., с. 41)

Получив и расшифровав «Директиву б/н» Павлов с начштаба сделали свой вариант, почти полностью скопировав текст «приказа наркома» но при этом выкинули положение о приведении в боевую готовность ПВО округа. В КОВО, скорее всего также просто скопировали полностью текст московской директивы однако из-за того что оперативный отдел штаба округа был не в Тернополе Кирпонос и Пуркаев не могли сразу расшифровать директиву Москвы. Возможно, Пуркаев или Кирпонос звонили в ГШ около 1 часа ночи за разъяснениями и им указали – «привести войска в полную боевую готовность, в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения». Однако Кирпонос до чуть не до обеда прямо запрещал приводить армии КОВО в полную б.г. и выводить их на позиции. При этом Кирпонос и Пуркаев сами обзванивали армии по телефону и зачитывали им текст директивы «б/н». Но только после 3.30 утра примерно. При этом о том, что надо вскрывать уже и «красные» пакеты, по директиве Жукова «№1» от 2.30, они своим подчиненным вообще не сообщали!

Впрочем, в принципе не важно в каком часу родили в округах свои директивы для армий на основании «Директивы б/н» ГШ. О приведении всех войск в полную боевую готовность. Важно, что поднимать они вполне могли именно простыми командами по телефонам. Что и сделали тот же Захаров и даже Павлов сразу после прочтения директивы «б/н».

Ни в «Директиве б/н», ни в «Директиве №1», ни в других распоряжениях Тимошенко и Жукова в эти часы не было никаких запретов отвечать огнем на вторжение. Не путать с запретом отвечать огнем на провокации. А в «Директиве №1» скорее всего даже и прописали об этом отдельным пунктом. Ведь в ПрибОВО в своей директиве указали вполне четко – «В случае провокационных действий немцев огня не открывать» и «до тех пор пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать». Но «2. Случае перехода наступление крупных сил пр-ка разгромить его». И Пуркаев также показывает, что запрета не было этими директивами, а указывалось – «в случае перехода немцев госграницы отражать всеми силами и средствами, самим границы не переходить и не перелетать, до особого распоряжения».

В общем, никакого запрета на открытие огня не было точно в ту ночь, однако в том же КОВО поперла «инициатива» – там стали давать команды с запретом отвечать на огонь, даже если враг границу перешел и атакует. И шло это как от командующего округом, так и от отдельных комармиями. В ЗапОВО – Павлов в протокол показал что от наркома запретов он не получал на ответный огонь. В ОдВО и ПрибОВО – запретов не было…

По словам Молотова, уже около 2 часов ночи Тимошенко и Жуков, видимо после докладов с границы о начавшихся провокациях в виде обстрелов пограничников и попыток атаковать их отдельными немецкими взводами, «разбудили» Сталина и всё Политбюро собралось в Кремле:

«Я перечитывал «Воспоминания и размышления» Жукова, и для меня все-таки не совсем ясна ситуация 22 июня 1941 года. У него сказано:

«<…>…В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии… Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно…»

—Это уже около четырех утра получается, – говорю я Молотову, отрываясь от книги.

— Да раньше мы собрались, раньше! – горячо возражает Молотов. – Ему хочется как-то себя показать, он верит, что он правильно понимал обстановку, но он тоже плохо понимал.

Продолжаю читать из книги Г.К. Жукова:

«Наконец, слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны. Прошу его позвать к телефону И.В. Сталина. Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин. Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин молчит. Я слышу лишь его дыхание.

– Вы меня поняли? Опять молчание.

Наконец, И.В. Сталин спросил:

– Где нарком?

– Говорит с Киевским округом по ВЧ.

– Приезжайте в Кремль с Тимошенко. Скажите Поскребышеву, чтоб он вызвал всех членов Политбюро».

— А это было раньше, – снова утверждает Молотов.

«<…> Через некоторое время в кабинет быстро вошел В.М. Молотов:

– Германское правительство объявило нам войну. И.В. Сталин опустился на стул и глубоко задумался».

— А это уже где-то около пяти утра получается, – говорю я.

— Да, неточно, неправильно, — отвечает Молотов. — Жуков тут не говорит о том, что Сталин дал указание за всем строго следить и докладывать, но надо понять, что, наверное, будут провокационные всякие сообщения – нельзя им на слово верить.

…Много раз за семнадцать лет наших встреч разговор возвращался к 22 июня. В целом, со слов Молотова получилась такая картина.

— То ли Жуков ошибается, то ли я запамятовал, – говорит Молотов. – Позвонил Жуков. Он не сказал, что война началась, но опасность на границе уже была. Либо бомбежка, либо получили другие тревожные сведения. Вполне возможно, что настоящей войны еще не было, но уже накал был такой, что в штабе поняли: необходимо собраться. В крайнем случае, около двух часов ночи мы собрались в Кремле, у Сталина, – когда с дачи едешь, минут тридцать-тридцать пять надо.

— Но Жуков пишет, что разбудил Сталина и доложил, что бомбят. Значит, уже в час ночи бомбили?

— Подождите… В этой части, он, может быть, не точен. Жуков и Тимошенко подняли нас: на границе что-то тревожное уже началось. Может, кто-то раньше сообщил им о какой-то отдельной бомбежке, и раньше двух началось, это уже второстепенный вопрос. Мы собрались у товарища Сталина в Кремле около двух часов ночи, официальное заседание, все члены Политбюро были вызваны. До этого, 21 июня, вечером мы были на даче у Сталина часов до одиннадцати-двенадцати. Может быть, даже кино смотрели, в свое время мы часто так делали вечером – после обеда смотрели кино. Потом разошлись, и снова нас собрали.(Заседание в кабинете Сталина закончилось для Молотова, Ворошилова и Берии 21 июня в 23.00. После чего они видимо и поехали на дачу Сталина, где пробыли еще с час и разъехались по домам.– К.О.)

А между двумя и тремя ночи позвонили от Шуленбурга в мой секретариат, а из моего секретариата – Поскребышеву, что немецкий посол Шуленбург хочет видеть наркома иностранных дел Молотова. Ну и тогда я пошел из кабинета Сталина наверх к себе, мы были в одном доме, на одном этаже, но на разных участках. <…> Но звонил мне не Шуленбург, а чекист, связанный с Поскребышевым: Сталин дал указание собраться. Шуленбурга я принимал в полтретьего или в три ночи, думаю, не позже трех часов. Германский посол вручил ноту одновременно с нападением. У них все было согласовано, и, видно, у посла было указание: явиться в такой-то час, ему было известно, когда начнется. Этого мы, конечно, знать не могли.

<…>

Это, по-моему, было не позже, чем в половине третьего. И Жуков с Тимошенко прибыли не позже трех часов. А то, что Жуков это относит ко времени после четырех, он запаздывает сознательно, чтобы подогнать время к своим часам. События развернулись раньше.» (Чуев Ф. «Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева», М.: ТЕРРА, 1991г., с. 46-49)

Молотов утверждает, что собрались они в кабинете Сталина в 2 часа ночи по докладу Тимошенко и Жукова о начавшихся на границе обстрелах, но по журналам посещений в кабинете Сталина первые посетители появились только в 5.45 утра 22 июня. Так что, скорее всего Политбюро собралось не в кабинете Сталина в 2 часа ночи, а на его квартире в Кремле. Либо тот, кто должен был делать записи в журналах посещения, еще «спал» и не был на месте…

Т.е. в 2 часа начались обстрелы на границе, Жуков доложил о них Сталину и в это же примерно время от посла Германии в СССР Шуленбурга позвонили с просьбой об аудиенции. И уже в это время от Сталина Жуков и Тимошенко и получили команду – дать в округа телеграмму о вводе Планов прикрытия – в 2.30. При этом немецкий посол вручил ноту Молотову около 3 часов 22 июня, за час до нападения по московскому времени, однако Сталин пошел на некоторую хитрость – в официальном выступлении наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова в 12.00 22 июня по радио было заявлено, что Германия напала на СССР «без объявления войны»…

Ну а «дальше была война» и то, как командовали в первые дни коробковы и прочие «невинные жертвы сталинских репрессий» потом – тема отдельных исследований…

Вот такие вот «выводы» можно сделать по ответам генералов…

Может, кому-то не нравятся мои выводы, не нравится то, как я разобрал ответы генералов? Без проблем – забудьте все мои выводы и сделайте свои на этих ответах генералов и прочих фактах и документах как приведенных в этой книге, так и новых, если они у вас есть. Ведь главной целью данной книги (как и предыдущих о трагедии 22 июня) является не навязывание читателю мнение автора, а публикация максимально полных документов и фактов по предвоенным дням и в данной книге – ответов некоторых генералов июня 41-го на вопросы Покровского. Впервые достаточно полно опубликованных после проведенного расследования. Спустя более полувека …



Конечно, неисполнение (умышленное, или по дурости и тупости) приказов и директив Москвы на местах, не было единственной причиной трагедии 22 июня. Очень важной причиной этой трагедии был, например низкий уровень общей боеспособности армии, которая с сентября 1939 года к июню 41-го выросла с около 2-х млн. человек до 5,5 млн. и вступила в войну на стадии реформ и реорганизаций. Когда вновь созданные соединения всех родов войск, были таковыми только на бумаге, хотя задачи при всей их неукомплектованности ставились в планах именно как полностью готовым к войне! Но – это также прямая вина тех, кто затевал эти реорганизации, как с теми же мехкорпусами. О чем писал маршал М.В. Захаров.

Исследователь В.М. Чунихин в своей работе «”Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин”. Вариант 2. Расширенный» (размещено на его сайте в интернете 27.3.2014г.) показывает, что РККА образца осени 1939 года, комплектуемая по территориально-милицейскому принципу в принципе была армией не способной воевать в современной войне. СССР до начала Второй Мировой войны, до осени 39-го не мог себе позволить иметь кадровую армию основанную на всеобщей воинской обязанности когда солдат служит 2-3 года и на случай войны в стране есть мобресурс из служивших солдат. В РККА до сентября 39-го солдат служил три месяца, потом возвращался на гражданку и потом раз в год призывался на сборы в территориальные дивизии на месяц. И было это от общей неспособности страны проводящей экономические реформы тратить деньги и на содержание мобилизационной армии. Эти деньги шли на перевооружение РККА, на создание новых образцов танков и самолетов.

Германия перешла на всеобщую воинскую обязанность с 1936 года и таким образом сумела, и накопить свои мобрезервы на случай войны и имела к лету 41-го уже вполне профессиональную армии. А СССР, который перешел на такой же принцип комплектования только в сентябре 39-го – за оставшиеся полтора с небольшим года, на июнь 41-го армии способной воевать с вермахтом на равных, не имел в принципе. И локальные войны – у озера Хасан, в Монголии и финская компания и показали, насколько в принципе небоеспособна такая армия. Поэтому стремление и надежды Сталина «оттянуть» неизбежную войну еще на год-другой вполне объясняются именно неспособностью армии воевать и экономической неготовностью страны.

Чунихин приводит вполне доступные читателю директивы и приказы НКО СССР по боеготовности РККА и по ним видно, в каком плачевном состоянии находилась армия в те предвоенные 1939-1941 годы. Повальное пьянство и отсутствие дисциплины у командиров, низкая облученность как рядового-сержантского так и офицерского состава, отмеченные в актах и директивах тех лет показывают (особенно тем кто сам служил и понимает что это все это значит на самом деле) практически полную небоеспособность амии. Также на случай войны в НКО и ГШ так и не были отработаны мобпланы, без которых воевать практически невозможно.

Однако – реформы незаконченные и общая неготовность к войне, конечно, играли роль, но объяснять ими что-то можно лишь в рассмотрении вопроса и попыток доказывать только, что такая армия собиралась нападать первой «6 июля» 41-го. Т.е. незаконченные реформы армии и ее реальная и очень низкая боеспособность не позволяли нападать первыми, но вполне позволяли готовить оборону страны в ответ на нападение. Ведь усилиями Сталина РККА с осени 39-го к лету 41-го все же начала приобретать черты нормальной армии.

Так что причины трагедии 22 июня лежат все же, прежде всего в неисполнении приказов по повышению боевой готовности войск в приграничных округах в последние недели и дни перед 22 июня и срыве вывода войск по ПП. А также в дурном планировании Генштаба на случай нападения Германии. Когда все утвержденные (одобренные минимум) Сталиным планы ГШ требовали начинать ответные наступления только спустя минимум несколько недель после нападения врага, и то только при благоприятных условиях, а наши стратеги в Генштабе удумали начинать войну ответными контрнаступлениями буквально на следующий день после возможного нападения Германии. По неосновным силам противника оголяя, в общем, те участки границы, где немцы нанесут свои главные удары.

Ну и напоследок – еще раз о «мотивации» предательства, или минимум трусости и нежелания воевать отдельных генералов.

Стало некой аксиомой, что всеобщий порыв патриотизма, охвативший советский народ в связи с нападением Германии допускал предательство среди простых командиров и тем более солдат в армии, но исключал предательство, трусость и паникерство среди генералов РККА. Но если предательство и трусость все же были (а судя по ответам самих генералов, без измены в чистом виде в их среде не обошлось в июне 41-го), то какие «мотивы» двигали этими отдельными генералами? «Героические» образы генералов, показанные в «Освобождениях» и прочих к/ф увы, не совсем соответствуют действительности. Разные у нас были генералы. В конце концов, кого-то незаконно «репрессировали» по «Делу маршалов» в 1937-1938 годах и они затаили «обиду» (были и такие среди генералов, что сами сдавались, а потом служили под Власовым от «обиды на Советскую власть»). Кто-то изначально не собирался воевать за власть «жидо-коммунистов». Были семьи бывших царских офицеров, или командиров арестованных в «37-м» что детям в Москве втолковывали, как надо говорить при приходе немцев: «Вир вайс!» («Мы белые»). Но какой же мотив был у некоторых генералов, что творили измену в июне 41-го? Да, в общем-то, примитивный…

Вспомним, что там Павлов сообщал на суде про разговор с Мерецковым «по пьянее» еще в январе 1940 года: «С момента начала военных действий Германии на Западе Мерецков говорил, что сейчас немцам не до нас, но в случаенападения их на Советский Союз и победы германской армии хуже нам от этого не будет» («№ 5. Протокол закрытого судебного заседания Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР, Москва 22 июля 1941 г.». ЦА ФСБ России – «...Уничтожить Россию весной 1941 г.» (А. Гитлер, 31 июля 1940 года): Документы спецслужб СССР и Германии. 1937–1945 гг.», Сост. Ямпольский В.П., М., 2008 г. – Есть в интернете)

Как видите, для мерецковых в случае нападения Германии на СССР допускалось только одно – победа германской армии. Т.е. «отдельные» советские генералы (как и многие граждане СССР что, в общем, «нормально») просто не верили, что РККА и СССР может противостоять немецкой армии и Гитлеру! Не верили, что СССР выстоит в случае нападении всей Европы во главе с Гитлером и победит. Ну а раз победить мы не можем с нашими «лаптями» против немецкого «порядка», то проще сдаться, а еще лучше сдать свою армию и страну и при новой власти стать каким-нибудь мелким «гауляйтером» в родной деревеньке, чем гнить в концлагере или канаве. В конце концов, именно генералы и знали лучше других, в каком состоянии находится Армия, которая с около двух миллионов в сентябре 1939 года, армии еще вчера милицейского типа, выросла до армии в 5,5 миллионов. Эта Армия, с незаконченным перевооружением, элементарной нехваткой офицеров для вновь формируемых частей, действительно «позорно победившая» малочисленную финскую армию зимой 40-го, действительно «не могла» реально победить вермахт в июне 41-го. И даже ежегодные «учебные сборы» с 1939 по 1941 годы, с поднятием чуть не по миллиону приписников, которые проводились в таких масштабах именно в связи угрозой скорой войны с Германией, не давали уверенности в том, что СССР и РККА способны на равных воевать с Гитлером и Европой. А в реальности Красная Армия (и СССР) не только смогла остановить нашествие, но и – победила... под руководством И.В. Сталина.

Когда генералы-маршалы писали потом что Сталин только к концу Сталинградской Битвы «поумнел и научился» воевать, то они врут. Это они к концу Сталинграда, наконец, поверили, что СССР может победить Гитлера и Европу. А до этого (отдельные) генералы не верили в победу ни в 41-м, ни в даже в конце 42-го. Когда сдавали немцам города и регионы.

Смотрим «Записку наркома внутренних дел СССР JI. П. Берия И. В. Сталину», на которой Сталин наложил резолюцию: «Т[овари]щу Кулику. Прошу представить свои объяснения письменно. И. Сталин. 27.1.42 г.»:

«При этом представляю протокол допроса арестованного Левченко Г. И.{44 – Г. И. Левченко был арестован в конце ноября 1942г. Протокол допроса не публикуется. Ред. журнала «Известия ЦК КПСС»} — бывшего командующего войсками Крыма:

Левченко признал себя виновным в том, что под влиянием фашистской пропаганды о непобедимости германской армии и мощи ее техники был настроен пораженчески, поддался панике и, не организовав отпора врагу, вопреки приказу Ставки Верховного Главного Командования Красной Армии,— сдал противнику значительную часть территории Крыма с городом Керчь.» («Известия ЦК КПСС» № 12 1991 г., )

Левченко, в силу своего паникерства и неверия в собственных солдат развалил оборону Керчи. Ему в помощь 11 ноября 1942 года прибыл маршал Кулик, который имея четкий приказ Ставки (Сталина) оборонять Керчь с целью недопущения немцев к Севастополю, захвата Крыма и дальнейшего прорыва немцев уже на Таманский полуостров, на Кубань, тут же начал организовывать сдачу Керчи и эвакуацию армии через пролив из Крыма. Кулик «здраво» рассудил, что оборону он не организует с теми войсками, что были в Керчи и проще сделать вид, что главная задача Ставки – не допустить прорыва немцев на Кубань из Крыма, через керченский пролив:

«Г.И. Кулик — И. В. Сталину {47 – Документы публикуются с сохранением особенностей авторского стиля; тексты объяснительных записок, написанных рукой Г. И. Кулика, сверены с их машинописными копиями, перепечатанными для доклада И. В. Сталину. Ред. журнала «Известия ЦК КПСС»}

30 января 1942 г.

т. Сталин!

Представляю объяснение на показание Левченко, согласно Вашей резолюции.

Получив лично от Вас в гор. Ростове 9.10.41. {49 – В данном документе и документе от 22 февраля 1942 г. Г.И. Куликом ошибочно указан октябрь. Правильно ноябрь. В машинописной копии рукой И. В. Сталина исправлено на ноябрь. Ред. журнала «Известия ЦК КПСС»} по телефону указание, Вы мне сказали, что Северному Кавказу угрожает опасность с Крыма, что 51 армия в беспорядке отступает к гор. Керчь. Есть опасность, что противник сможет переправиться у Керченского пролива, овладеть Таманским полуостровом и выйти на Северокавказское побережье и Кубань. Выезжайте на Таманский полуостров и в гор. Керчь, разберитесь на месте с положением, помогите командованию 51 армии не допустить противнику форсировать Керченский пролив, овладеть Таманским полуостровом и выйти на Северный Кавказ с Крыма.»

Т.е., Кулик, как говорят в армии, «включил дурочку». Обгадившись со своей «инициативой» по драпу из Керчи, он попытался сделать вид что «неправильно понял» приказ Ставки и Сталина. Мол, он «подумал» что от него требовалось не допустить высадку немцев из Крыма на Кубань, а не оборона Керчи и Крыма – мол, Крым (он так «понял») в планах Ставки уже был списан и сдан под немцев. В итоге Крым по милости Кулика сдали, а самого маршала Кулика разжаловали в генерал-майоры, чтобы в следующий раз он тоже «правильно понимал» приказы Ставки-Сталина (Левченко дали 10 лет, с заменой через год на фронт).

Но в данном случае кулики-левченки не более чем проявляли примитивную трусость и нежелание воевать. При этом шло это от дурного восторгания перед «непобедимостью германской армии и мощью ее техники». Что тогда и всегда называлось – пораженческие настроения. Но когда это присутствует среди рядовых то это одно, а когда исходит от командиров уровня командующих армиями и даже наркомов обороны (хоть и бывших) и их замов – это и ведет к драпу до Волги в итоге. Ведь если почитаете воспоминания маршала С.М. Буденного, то он как раз и описывает что вопил периодически (под Смоленском, а потом и под Сталинградом) тот же бывший нарком обороны СССР Тимошенко – «Все про..рали!!!», «Драпать надо до Урала и Аляски!!!». (Эти воспоминания не публиковались пока, но в различных интервью дочь Буденного, что и хранит эти воспоминания именно о таких «настроениях» Тимошенко и рассказывает.)

Так что с «мотивацией» у павловых-коробковых-кирпоносов было вполне «нормально». Одни просто проявляли примитивную трусость, которая лечилась трибуналом, а другие считали, что могут заслужить перед «новой властью» и некие «должности»… Если сознательно сдадут страну и армию. Такие и не собирались сдаваться тут же в плен после нападения Гитлера, а гадили, насколько возможно было, пока их либо к стенке не ставили или они сами не прекращали свою деятельность, поняв, что Гитлер не победит Россию-СССР. Были и такие что сразу же сдавались в плен в первые же дни войны (тот же Трухин или Богданов в ПрибОВО), но многие не торопились сдаваться.

В общем, все, как и всегда в человеческой истории, и наши отдельные генералы, что гадили в начале войны, ничем не отличались от своих таких же «коллег» в других странах и армиях. Но при этом они, конечно же, себя изменниками и предателями Родины не считали. Они так с «кровавым сталинским режимом» боролись, конечно же...

[Ветер]

что доподлинно известно, это текст и дата директивы номер один:

Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22 — 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22 июня 1941 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко Жуков

Павлов Фоминых

Климовских

ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: «Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45», «Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 — 02-35». Подлинник, автограф.

[Ветер]

...да, еще по работе покровского. как я понял, 22.06.18 МО, в списке анонсированных рассекреченных документов, на своем сайте опубликовало и работу покровского... в более-менее полном виде, на сколько я понял, она ранее не публиковалась ни где:
здесь

[Ветер]

↓↓ Описание командиром 8-го механизированного корпуса боевых действий корпуса с 22 по 29 июня 1941 г.

1. По приказу командующего 26-й армией N 002 от 17.05.41 г. части 8-го механизированного корпуса в 05.40 23.06.41 г. были подняты по тревоге и к исходу дня, составляя резерв 26-й армии, сосредоточились в районе Чишки, Ваньковичи, Райтаревиче. За 22.06.41 г. корпус в среднем, с учетом выдвижения частей в районы сосредоточения по тревоге, прошел 81 км.

2. В 20.40 22.06.41 г. корпус, не успев полностью сосредоточиться в районе Чишки, Ваньковичи, Райтаревиче, приказом командующего Юго-Западным фронтом был выведен в новый район Куровице, Винники, Борыниче. По этому приказу корпусу ставилась задача: после ночного марша к утру 23.06.41 г. сосредоточиться в районе Куровице в готовности парирования удара мотомеханизированных соединений противника в направлении Броды и войти в подчинение 6-й армии. Корпус с 23.00-24.00 22.06.41 г. начал выдвижение в новый район по двум маршрутам, и к 11.00 23.06.41 г. головные части дивизии подошли: 12-й танковой дивизии - к Куровице, 7-й мотострелковой дивизии - к Миколаюв, а 34-я танковая дивизия прошла Грудек Ягельоньски.




К этому же времени был получен устный приказ командующего 6-й армией о повороте корпуса и сосредоточения его в районе Яворов, Грудек Ягельоньски, Ярына.

Корпус (без танковых полков 12-й танковой дивизии и артиллерийского полка 7-й мотострелковой дивизии, сосредоточившихся в районе Куровице) сосредоточился в указанном районе к 24.00 23.06.41 г.

Марш с первого и второго районов сосредоточения в район северо-западнее Грудек Ягельоньски проходил по двум маршрутам вне воздействия авиации противника.

Корпус за это время прошел в среднем 215 км. Количество оставшихся на этом участке машин не выявлено вследствие того, что корпус, не сосредоточившись полностью, был переброшен в новый район Буск, Задвуже, Островчик Полны.

3. С 06.00 24.06.41 г. корпус по частному приказу командующего 6-й армией N 005 начал переход в новый район Буск, Задвуже, Островчик Полны. Корпус совершал марш по двум дорогам, занятым большим количеством войск.

Сборник боевых документов Великой Отечественной войны.
Выпуск 1. Военное издательство Министерства
Вооруженных Сил Союза ССР, Москва, 1947





Донесение штаба 12-го механизированного корпуса о боевых действиях корпуса в период с 22 июня по 1 августа 1941 г.




До 18.06.41 г. До начала боевых действий части 12-го механизированного корпуса дислоцировались:

- 23-я танковая дивизия - в районе Лиепая;

- 28-я танковая дивизия - в районе Рига;

- 202-я мотострелковая дивизия - в районе м. Радзивилишки;

- штаб корпуса, 380-й отдельный батальон связи и 10-й мотоциклетный полк - Елгава;

- 47-й отдельный мотоинженерный батальон - 5 км северо-восточнее Елгава.

Части корпуса занимались боевой и политической подготовкой.

18.06.41 г. На основании директивы Военного совета Прибалтийского особого военного округа по корпусу был отдан приказ за N 0033 о приведении в боевую готовность частей корпуса, выступлении в новый район и сосредоточении.

28-й танковой дивизии (без мотострелкового полка) - в леса Бувойни, Бриды, Норейки.

23-й танковой дивизии - м. Тиркшляй, м. Седа, м. Тришкяй.

202-й мотострелковой дивизии - Драганы, Валдейки, Науконис.

10-му мотоциклетному полку - в лес Давноры.

47-му отдельному мотоинженерному батальону - лес 2 км южнее Адомишки.

Штабу корпуса, 380-му отдельному батальону связи - в лесу 2 км западнее г. дв. Найсе.

18-20.06.41 г. Части корпуса, совершая ночные марши, 20.06.41 г. сосредоточились в указанных районах.

202-я мотострелковая дивизия 20-21.06.41 г. вышла из указанного района и заняла оборону на рубеже Коркляны, Покроженце, г. дв. Юнкелай.

18-21.06.41 г. В районах сосредоточения организованы охранение и круговая оборона своих районов. Приводились в порядок материальная часть и личный состав после совершения марша.

22.06.41 г. В 4 часа 30 минут из штаба 8-й армии [получен] сигнал воздушной тревоги.

В 5 часов над командным пунктом пролетел самолет противника.

В 8 часов [получено] приказание о ведении разведки 23-й танковой дивизией на м. Плунгяны и готовности к выступлению 28-й и 23-й танковых дивизий.

Сборник боевых документов Великой Отечественной войны.
Выпуск 33. Военное издательство Министерства Обороны
Союза ССР, Москва, 1957

[Ветер]

для дальнейшего изучения:
↓↓ Начальный период войны в документах военной контрразведки (22 июня — 9 июля 1941 г.) Автор: А.И. Мельтюхов

Изучение начального периода Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг. продолжает оставаться актуальной задачей российской исторической науки. Рассекречивание недоступных ранее фондов военных архивов позволяет ввести в научный оборот неизвестные ранее материалы о событиях начала войны. Большое значение для этих исследований, наряду с другими источниками, имеют документы политорганов и военной контрразведки, отражающие положение в Действующей армии.

Контрразведкой в Красной армии с декабря 1918 г. нанимались Особые отделы ВЧК — ОГПУ — НКВД. Однако 8 февраля 1941 г. согласно постановлению ЦК НКП(б) и СНК СССР № 278-131сс «О передаче Особого отдела из Наркомвнудела СССР в ведение Наркомата Обороны и Наркомата Военно-Морского Флота» в составе НКО и НКВМФ создавались Третьи управления, а в НКВД — Третий отдел, занимавшиеся контрразведывательной работой ( Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-5446. Оп. Зас. Д. 3. Л. 114—119. Частично опубликовано: 1941 год. Документы. Кн. 1. С. 598-600.). Однако в ходе начавшейся Великой Отечественной войны 17 июля 1941 г. согласно постановлению Государственного Комитета Обороны № 187сс Третье управление НКО вновь было переформировано в Управление Особых отделов НКВД (1941 год. Документы. Кн. 2. С. 473-474.).

Конечно, материалы военной контрразведки, как исторический источник, имеют ряд особенностей. Прежде всего следует отметить их критичность к описываемым событиям. Нацеленные на выявление и обобщение негативных фактов и явлений, органы военной контрразведки выполняли в Действующей армии функцию контрольно-надзирательного аппарата. Естественно, что в этих документах в наибольшей степени отразились именно негативные явления. Вместе с тем эти документы дают возможность ощутить основные тенденции в восприятии происходивших событий их современниками. Приводимые ниже выдержки из документов военной контрразведки позволяют показать основные проблемы, с которыми столкнулись советские войска в первые недели войны с Германией.

Для удобства восприятия эти материалы сгруппированы по следующим тематическим разделам. Первая подборка посвящена проблемам в советских ВВС, затем приводятся подборки сведений по сухопутным войскам Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов за начальный период войны, хотя некоторые из этих документов и составлены намного позднее описываемых событий. Конечно, приводимые материалы не дают связной картины событий, это скорее; мозаика отдельных эпизодов, описание которых также не следует воспринимать как истину в последней инстанции. Как и любой исторический источник, эти документы требуют критического отношения, нопри этом являются необходимой частью всестороннего осмысления причин трагедии 1941 г.

* * *

В 3.15 утра 22 июня 1941 г. Германия напала на Советский Союз. Стремясь захватить господство в воздухе, германские люфтваффе обрушили авиаудары по советским аэродромам, штабам, центрам связи и крупным населенным пунктам. Соответственно советские ВВС были вынуждены вступать в бой в условиях внезапного нападения. В результате к сложностям боевой обстановки в первые дни войны добавился целый ряд проблем, связанных с тыловым обеспечением авиации, организации ее боевой работы.

Наиболее важной проблемой Военно-воздушных сил Красной армии стали большие потери самолетов. Так, согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 35134 от 25 июня, на Северо-Западном фронте «наша авиация несет большие потери: было 880 самолетов, с 24 июня осталось в строю около 500. Самолеты выбыли из строя главным образом на аэродромах, по причине их скученности размещения, отсутствия нужного количества запасных аэродромов, площадок»(Российский государственный военный архив. Ф. 9. Оп. 39. Д. 98. .1.163.).

25 июня 3-е Управление НКО направило в Главное управление политической пропаганды Красной армии копию спецсообщения № 2/35064, в котором сообщалось, что «в руководстве нечеткость мягкотелость. Настроение в штабе округа ПрибОВО нервозное, со стороны ряда руководящих работников проявляется неуверенность за создавшееся положение.

По состоянию на 24 июня с. г. от каждого полка авиации ПрибОВО в среднем осталось 10—20 самолетов. Во всей 7-й авиадивизии имеется около 60 самолетов, моторесурсы частей «СБ» в среднем ниже 50%, боевых припасов авиации хватит на 1—2 суток только до 26 июня. По обещанному наряду подвозка боеприпасов авиации из Эстонии не обеспечивается из-за отсутствия транспорта. В связи с отходом частей недостает аэродромов, так как аэродромы в основном строились в юго-западных местах Литовской и Латвийской республик с расчетом наступления.

Настоящего руководства частями ВВС врид заместителем командующего ВВС генерал-майором авиации Андреевым и заместителем начальника штаба полковником Рассказовым не обеспечивается из-за отсутствия связи с некоторыми частями и командным пунктом фронта чувствуют отсутствие руководства и не распорядительность со стороны фронта сами надлежащих мер по бомбежке противника не организовали. Самолеты сидят на своих аэродромах, в результате большие потери на земле, из-за неорганизации, выхода из-под удара противника»(Там же. Л. 263-264.).

Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 2/35552 от 28 июня 1941 г.: «Основные потери [7-й авиадивизии] относятся к 46-му СБАП и объясняются неорганизованностью и растерянностью со стороны командира полка майора Сенько и начальника штаба подполковника Канунова, приведшим при первом налете противника весь личный состав в паническое состояние.

За 22 июня 46-й СБАП потерял 20 самолетов, из которых 10 были уничтожены при налете противника на Шауляйском аэродроме, а остальные сбиты при выполнении боевых заданий по бомбардировке войск противника в районе Тильзит и ст. Киллен.

Три девятки самолетов 46-го СБАП на выполнение боевых задач были выпущены без сопровождения своих истребителей. Посты наблюдения были не организованы, связи с ними штаб полка никакой не имел и не знал о их существовании» (Там же. Л. 272).

Кроме того, оказалось, что далеко не все важные пункты прикрыты ПВО. Например, 27 июня 1941 г. начальник 2-го отдела 3-го Управления НКО бригадный комиссар Авсеевич докладывал:

«Оборона объектов Двинского [Даугавпилского] гарнизона не обеспечена; железнодорожные узлы, мосты и склады зенитными точками не прикрыты и остаются уязвимыми для авиации противника.

Оставшаяся истребительная эскадрилья 49-го авиаполка, обеспечить охрану объектов от налетов противника не в состоянии.

Противник проявляет исключительное внимание к разрушению мостов, стремясь прервать источники обеспечения Двинского гарнизона с последующим его окружением.

Посты ВНОС работают плохо, путают передачу сигналов на командный пункт из-за чего 22 июня с.г. летный состав полка, дислоцируемого на аэродроме »Нэндэнэ» шесть раз поднимался в воздух по ложной гроноге, а при действительном нападении противника наши истребители, будучи не предупреждены, поднялись в воздух, когда противник уже бомбардировал окраины города.

Личный состав подразделений ПВО Двинска [Да-угавпилса] не знает типы наших самолетов и, несмотря на хорошую видимость распознавательных знаков, подвергает их обстрелу, так 22 июня с.г. 6 самолетов «СБ» уходили с литовских аэродромов из-под удара противника через Двинск и были подвергнуты обстрелу, случайно не окончившемуся жертвами. [...]

Такое же состояние противовоздушной обороны Великолукского аэродрома, где нет зенитных средств и истребительной авиации, хотя этот аэродром является узловым для транспортных самолетов.

Отсутствие средств ПВО аэродрома дает возможность безнаказанно появляться над городом вражеским самолетам, что имело место 25 июня 1941 г.»(Там же. Л. 133-134.)

Согласно докладной записке № 03 от 28 июня начальника 3-го отдела Северо-Западного фронта дивизионного комиссара Бабич, «авиационные части ВВС фронта, вследствие вывода из строя всех аэродромов на территории Литвы и большей части Латвии, передислоцировались в различные пункты аэродромов Псковского узла, однако, на 28 июня к 11.00 связи с авиаполками, управлениями 8-й, 7-й и 57-й авиадивизий не установлена и об их действиях ничего не известно. Поддерживается связь только с 6-й авиадивизией — гор. Рига, часть которой действует в районе Риги и направлениях 8-й армии. Количество боевых самолетов в ВВС, вследствие больших потерь на аэродромах, насчитывается 150—160 самолетов, из них истребителей около 100 штук. Отсутствие связи не дает возможности эти самолеты сконцентрировать в боевой кулак, и они разрозненны. Отдельные полки имеют но 6—10 самолетов.

Некоторые командиры авиаполков и авиадивизий, не получая приказов фронта, переезжают с места на место самостоятельно (7-я авиадивизия и 54-й СБАП) н этим еще больше вносят путаницу в отдачу им боевых приказов.

Командир 7-й авиадивизии полковник Петров с самого начала боевых действий все боевые вылеты организовывал по своему усмотрению, надлежаще боевыми операциями не руководил с самого начала. 19 июня Петров был предупрежден заместителем командующего ВВС по политработе о возможных военных действиях; ему был указан срок готовности к 3 часам 22 июня с.г. (подчеркивание - автор сайта) Петров к этому указанию отнесся крайне халатно. Не истребовал от командиров полков выполнения этого указания и полки фактически были противником застигнуты врасплох, в результате чего и были большие потери самолетов на аэродромах.

Командир 54-го СБАП майор Скиба боевыми вылетами руководит плохо, на аэродромах не бывает, приказания отдает из блиндажа, без всяких данных: « Идите бомбить — цель найдете сами».

На замечание, что без данных о противнике можно разбомбить и своих, Скиба отвечал: «Я ничего не знаю». В первой день войны отдал приказание поднять 3-ю эскадрилью и ждать дальнейших распоряжении is воздухе. Эскадрилья, вооруженная самолетами Ар-2» и четырьмя самолетами «СБ», ожидала распоряжения в воздухе 1,5 часа, в результате чего боевое задание выполнить не могла, так как она всего может находиться в полете 3—4 часа. Самолеты «Ар-2» вынуждены были сесть на свой аэродром с бомбами, а звено «СБ», вылетевшее на боевое задание, после 1,5 часов пребывания в воздухе полностью погибло.

Эскадрилья майора Иванова, будучи подготовленной к ночным полетам, ночью не использовалась, и когда по этому вопросу Иванов обратился к Скиба, чтобы летать только ночью, Скиба ответил: «Нет такого приказа».

Сам Скиба на боевое задание не вылетал и прикрепленный к нему самолет передал другому летчику, так же поступил его помощник майор Леонтьев.

Перед базированием с одного аэродрома на другой Скиба, имея возможность вывозить ценное боевое имущество, бросал или уничтожал его.

По данному факту проводится расследование на предмет придания суду майора Скиба»(Там же. Д. 103. Л. 86-87.)

Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 37738 от 14 июля 1941 г., «оставшееся минимальное количество истребительной авиации ВВС Северо-Западного фронта из-за отсутствия сжатого воздуха для запуска моторов бездействует.

Бомбардировщики, посылаемые на уничтожение живой силы противника без прикрытия истребителей, несут большие потери как матчасти, так и летно-подъемного состава.

7 июля с.г. на уничтожение войск противника в районе гор. Остров вылетало 17 самолетов «СБ» 7-й авиадивизии без прикрытия истребителей, и ни один из них на свою базу не возвратился.

Всего в частях дивизии осталось 24 боевых самолета, остальная материальная часть уничтожена авиацией противника в большом количестве на аэродромах. [...]

Эвакуация баз и частей от передовых линий фронта происходит неорганизованно, само командование проявляет панику, что вызывает большую потерю боеприпасов и других видов технического снабжения.

3 июля с.г. из района Опочка перебазировалась 110-я авиабаза 6-й авиадивизии, ответственные за погрузку инженер Кашиниен и помощник начальника штаба по тылу майор Шмелев, не имея взрывчатых веществ, оставили врагу 48 вагонов авиационных бомб.

6 июля с.г. 25-я авиабаза 8-й авиадивизии перебазировалась из местечка Карамышева, для перевозки грузов было подано 4 платформы, однако полковник Шевченко приказал запас бомб и горючего взорвать, имеющиеся 9 самолетов уничтожить, пулеметы ШКАС побросать в колодцы. Что и было сделано, а платформы и автотранспорт были использованы для перевозки личных предметов командования (мотоциклы, велосипеды, подбитые легковые машины).

Уничтожение материальной части, запасов горючего и авиабомб не вызывалось необходимостью, так как противник находился на большом расстоянии от места базирования, имелась полная возможность перенести в тыл.

13-я, 127-я и 206-я авиабазы при паническом бегстве большинство запасов оставили на территории, занятой врагом, не уничтожив боевого имущества.

Командир 127-й авиабазы старший лейтенант Четыркин на площадке Груджай оставил врагу 5 144 авиабомбы (разных марок), 442 500 винтовочных и авиационных патрон и 10 пулеметов ШКАС.

В Шауляе оставлено 18 вагонов авиабомб, 3 млн. авиапатрон, несколько тонн бензина, продовольственные, вещевые и технические склады.

Отдел снабжения штаба ВВС фронта, возглавляемый военинженером 1 ранга Ивановым и интендантом 1-го ранга Лисянским, вопросами эвакуации боевого имущества по-настоящему не руководят, указаний авиачастям на случай отступления в части принятия мер с горючим и боеприпасами не давали. Посылаемые работники штаба в части для руководства эвакуацией практической помощи не оказывают.

Командированный из штаба в Шауляйский гарнизон военинженер Батаев вместо оказания практической помощи гарнизону в перевозке боеимущества заручился от командира базы Любогощева распиской, обязывающей последнего вывести все имущество.

Для уничтожения секретной и совершенно секретной документации 10-го авиаполка и 206-й базы в г. Митава [Елгава] были посланы батальонный комиссар Маложин, старший политрук Барыбин и начальник общей части Кудрявцев, которые, перепоручив это задание младшему командиру и красноармейцам, занялись сбором личных вещей, в результате документация указанных частей в том числе и шифр при отступлении остались неуничтоженными.

ВВС фронта, потеряв свои базы, довольствуется снабжением боеприпасами, горючим и автотранспортом со складов ЛВО, запасы которых, будучи не рассчитаны на обеспечение двух фронтов, полностью запросы ВВС Северо-Западного фронта удовлетворить не могут»(Там же. Д. 99. Л. 376-379.)

Ситуация для ВВС Западного фронта сложилась ничуть не лучше. Так, согласно донесению уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня, «в Вельском истребительном авиаполку за 2 часа до налета была тревога, и только разошлись по домам, как был произведен налет германской авиации.

Нa рассвете в воскресенье 22 июня германская аниация напала количеством в 100 самолетов на крепость, полигон и все места дислоцирования частей Красной Армии в гор. Бресте. Особенно точно германская авиация знала расположение наших аэродромов, которые были подвергнуты обстрелу из пулеметов зажигательными пулями, в результате чего в Брест — Кобринском направлении, которое прикрывалось 4 полками 10-й авиадивизии, находившимися: 123-й ПАП — в дер. Именины (г. Кобрин), 74-й ШАП — Малые Взводы (что в 18 км от границы), 33-й ИАП — гор. Пружаны и 39-й СБАП — гор. Пинск, германской авиацией подверглись почти что полному уничтожению на земле. Боеспособной матчасти осталось единицы. Характерно, что матчасть в этих полках, за исключением 39-го авиаполка, была не рассредоточена.

На Пинском аэродроме, где дислоцируется 39-й СБАП, эскадрилья самолетов Пинской флотилии, которая не была рассредоточена, подверглась полному уничтожению противником. Характерно, что объекты, расположенные ближе к германской границе, как-то: 74-й ШАП, 123-й ИАП подверглись более раннему нападению, чем 39-й СБАП, [но] не предупредили наши части, находящиеся в отдаленном месте от липни фронта, то есть от германской границы, в результате этого авиация противника уничтожила и эти, наиболее отдаленные аэродромы, путем обстрела из пулеметов.

Одновременно подверглись сильной бомбардировке военные городки и дома начсостава, в результате чего из крепости и полигона гор. Бреста осталось из состава семей и комначсостава незначительное количество людей, остальные все погибли в развалинах домов. Так, например, полковая школа в крепости г. Бреста была разрушена, никто из курсантов не мог спастись.

В гор. Кобрине много погибло в разрушенных домах начсостава и членов их семей штаба 4-й армии.

Из 472-го артполка спаслось 7 семей; из 48-го стрелкового полка спаслись 6 семей.

Склады бензина и боеприпасов 33-го ИАП, 123-го ИАП, 39-го СБАП были уничтожены.

По 39-му СБАП, несмотря на то, что производилось 3 налета, не смогли отстоять и сохранить матчасть самолетов.

Летно-технический состав почти что не понес потерь, за исключением 74-го ШАП, о котором командование дивизии не имело никаких данных, так как связь с этим полком прервана, а самолетом У-2 установить связь было невозможно, так как налет авиации противника производился волной с кратким интервалом.

Несмотря на тяжелые потери матчасти самолетов по 10-й авиадивизии, оставшиеся 6 самолетов 123-го ИАП производили сильное отражение нападения ВВС противника, как на станцию, военный городок и гор. Кобрин.

При появлении эскадрильи самолетов противника количеством от 12 до 18 самолетов, наши летчики по 2 — 3 самолета 123-го авиаполка вылетали навстречу, принимали лобовой бой, сбивая по 3 — 4 самолета, обращали в бегство противника и не давали возможности производить дальнейшие разрушения.

Германские летчики одеты в гражданскую форму — в серые суконные мундиры однобортного фасона, брюки на выпуск такого же качества, как и френч, без всяких эмблем и пуговиц военного образца, фуражки с большими кожаными наушниками, в гражданских шелковых рубашках, кожаных желтых ботинках с толстой подметкой. Поверх всего этого одеты в серые летные комбинезоны. Одежда, видимо, служит для укрытия в случае вынужденных посадок.

Из числа убитых германских летчиков один был поляк, взятый в плен один летчик, также оказался поляком.

Такая же форма одежды была на летчике сбитого самолета близ Пинского аэродрома.

Германские летчики летают на самолетах чешского производства завода „Шкода", имеют личное оружие „Парабеллум".

Основной причиной, послужившей большому количеству потерь самолетов на аэродромах явилось то, что командование дивизии не рассредоточило матчасть самолетов. Кроме того, налет был внезапным, и i ie была организована защита аэродромов от последующих налетов германской авиации после первого нападения.

Такой факт имел место в 39-м СБАП, где было 3 налета. В результате рассеянности командования и отсутствия приказа действовать, матчасть самолетов была уничтожена. Во время последнего налета вылетевший самолет „СБ" сбил самолет противника „Ю-88".

Зенитные пулеметы на аэродромах бездействовали. Пулеметы на уцелевших самолетах не были приведены в действие. Между перерывами налетов мер к спасению матчасти самолетов не предпринималось.

В первый же день военных действий весь летный состав был на аэродромах, ничего не делал, то есть не уходил в тыл и был в растерянности, в результате того, что нечем было воевать.

На аэродромах в основном велась подготовка к отражению предполагаемой высадки десантов. Запасы бомб, продовольствия, обмундирования в тыл не вывозились, бомбы не рассредоточивались.

С наступлением противника на авиагарнизон 123-го и 33-го ИАП запасы, видимо, не будут уничтожены, так как совершенно не организована эвакуация, бегут в беспорядке, то основное внимание этих гарнизонов будет сосредоточенно на спасении жизней семей.

Командование дивизии не планирует эвакуации военнослужащих и членов семей.

Настроение личного состава боевое, несмотря на то, что большие потери. Отсутствие матчасти самолетов приводит в отчаяние летчиков.

Самолеты противника в бой не вступают, всякий раз при появлении наших самолетов из боя выходят на больших скоростях. [...]

Железнодорожная сигнализация (семафоры, стрелки) на всей магистрали от Кобрина до Гомеля и от Гомеля до Москвы не замаскированы, представляют хороший объект бомбардировки железнодорожных путей, что может нарушить коммуникации наших войск, а также служит хорошим ориентиром (маяками) в ночное время при полетах германских самолетов.

Германские самолеты по этой железнодорожной магистрали ночью ходят на высоте 400 — 300 метров с двумя сильно освещенными фарами (прожектора) и нащупывают наши эшелоны» (Там же. Д. 98. Л. 243-249.).

Согласно рапорту начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лось от 13 июля, «в 3 часа 58 минут над Белостоком появились первые самолеты противника и вслед за этим начали бомбить бело-стокский аэродром, батальон связи армии, узел связи, железную дорогу и ряд других объектов. Одновременно бомбардировке подверглись почти все города и местечки, где располагались штабы соединений 10-й армии.

4-я бригада ПВО, прикрывающая Белосток, примерно до 8 часов утра бездействовала и ни одного выстрела по противнику не произвела. При расследовании выяснилось, что 4-я бригада ПВО имела специальное приказание от помощника командующего ЛанОВО по ПВО до особого распоряжения по самолетам противника не стрелять и это приказание было отменено уже командующим 10-й армией.

9-я авиадивизия, дислоцированная в Белостоке, несмотря на то, что получила приказ быть в боевой готовности с 20 на 21 число, была также застигнута врасплох и начала прикрывать Белосток несколькими самолетами «МИГ» из 41-го полка» (Там же. Д. 99. Л. 331.)

Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 37928 от 15 июля, «произведенным расследованием причин уничтожения фашистской авиацией всей материальной части в 41-м и 124-м ИАП 9-й смешанной авиадивизии установлено:

Командир 41-го авиаполка майор Ершов в момент налета самолетов противника утром 22 июня растерялся и не мог организовать личный состав полка для отпора противнику.

Несмотря на то что при первом налете фашистских самолетов на аэродром Сибурчин, где дислоцировался 41-й ИАП, противник не вывел из строя ни одного боевого самолета, так как все они были рассредоточены и замаскированы, Ершов не принял самостоятельных действий по нанесению решительного удара самолетам противника, ожидая указаний от командования 9-й АД.

Майор Ершов, имея в своем распоряжении боевой полк, вместо принятия решения действовать соединениями, высылал навстречу противнику по 1—2 самолета, которые уничтожались противником. Таким образом были убиты лучшие летчики полка — Соло-ха, Аксенов, Чернявский и подбиты — Крутоверец, Коробков, Кукушкин и Киселев.

Ершов, не имея необходимости перебазироваться с аэродрома Сибурчин, так как на этом аэродроме имелось все для ведения боя, принял решение перебросить полк на аэродром Курьяны, а затем вечером 22 июня перебазировался на аэродром Квартеры. Впоследствии вся материальная часть была уничтожена вследствие того, что самолеты на этих аэродромах не имели воздуха для заправки самолетов и патрон к пулемету Б С, оказавшись небоеспособным.

Командир 124-го ИАП майор Полунин к моменту военных действий находился в отпуску и прибыл в полк только днем 22 июня, когда противник уже совершил два налета на аэродром. После третьего налета самолетов противника, Полунин улетел на самолете УТИ-4, не дав никаких указаний.

Помощник командира 124-го ИАП капитан Круглов, оставался за командира полка на время его отпуска, 22 июня утром при налете фашистский авиации растерялся и не принял решительных мер по борьбе с ней.

Все распоряжения Круглова носили неорганизованный характер. Самолеты выпускались в воздух не подразделениями, а одиночками, что не давало должного эффекта по отпору вражеским самолетам.

У большинства истребителей «МИГ-3» не стреляли пулеметы, так как бригада завода № 1 не успела отрегулировать их. Все это привело к тому, что все самолеты полка были уничтожены» (Там же. Д. 100. Л. 96-98. Там же. Д. 99. Л. 205-206.)

Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 56701 от 5 июля, «службы ВНОС и ПВО по обороне Минска работали крайне плохо. В ряде случаев отсутствовала сигнализация и связь в момент появления самолетов противника. Зенитные батареи действовали беспорядочно. Когда одна батарея открывала огонь, к) за ней открывали и другие, не зная, стреляют ли они но самолетам противника или по своим. За 23 июня нашими зенитными батареями во время обстрела по-п|>еждено 3 самолета «СБ». Имел место обстрел над сво-11 м аэродромом самолетов «СБ» 313-го отдельного раз-игдывательного авиаполка, возвращавшихся с боевого падания, истребителями 163-го ИАП 43-й авиадивизии.

Это вызвало ряд отрицательных настроений среди личного состава полка.

Командир 6-й батареи в/ч 4229 7-й бригады ПВО младший лейтенант Чекуров в местечке Щучине после обстрела батареи с самолета противника бежал, оста нив бойцов, которые затем также разбежались»' (Там же. Д. 98. Л. 250-251.)

Схожие проблемы встали и перед ВВС Юго-Западного фронта. Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 36137 от 1 июля, «несмотря на сигналы о реальной возможности нападения противника, отдельные командиры частей Юго-Западного фронта не сумели быстро отразить нападение противника.

В гор. Черновицах 21 июня с.г. летный состав был отпущен в город, вследствие чего истребительные самолеты не были подняты для отражения нападения противника.

Командир 87-го ИАП и 16-й авиадивизии майор Слыгин и его заместитель по политчасти батальонный комиссар Черный в ночь под 22 июня вместе с другими командирами пьянствовали в ресторане города Бучач. После получения телеграммы из штаба 16-й авиадивизии о боевой тревоге командование полка, будучи в пьяном состоянии, не сумело быстро привести в порядок полк.

22 июня в 5.50 над аэродромом появился немецкий бомбардировщик, который был принят за самолет командира дивизии. Ввиду этого он беспрепятственно с высоты 10—15 метров начал обстрел аэродрома и вывел из строя 9 самолетов.

Противовоздушная оборона была организована плохо. Зенитная артиллерия пяти бригад ПВО фронта и зенитных дивизионов, состоящая из 37-мм и 85-мм зенитных пушек, не имела к ним снарядов.

Бомбардировщики Пе-2 не могли быть использованы для выполнения боевых заданий, так как они вооружены крупнокалиберными пулеметами, к которым не было патронов. [...]

Зенитная артиллерия 18-го зенитного артполка 12-й армии, охранявшая гор. Станислав от воздушных налетов противника, не имела 37-мм снарядов».

Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 35303 от 26 июня, «по сообщению НКГБ УССР за первые 3 дня войны при 7 налетах на Киев зенитной артиллерией и авиацией в Киеве приземлен 1 самолет.

3-я дивизия ПВО к обороне не подготовлена. Полученные новые 85-мм зенитные пушки дивизией не освоены. Личный состав дивизии обучен на пушках 76-мм, которые с вооружения сняты, снарядов 85-мм недостаточно.

36-я авиадивизия вместо 240 самолетов имеет 90, из них только 8 самолетов обеспечены рациями. Патрулирование над городом не организовано.

Противник после разведки и бомбежки уходит безнаказанно, что отрицательно отражается на настроении населения.

Бомбежка ведется только по жизненным объектам.

25 июня противник шел крупными группами на малой высоте. Несмотря на интенсивный огонь зенитной артиллерии, разбомбил чугунолитейный завод « I большевик» и плавильную печь; на заводе № 43 разрушены электроцех, 4-й, 22-й и 25-й цеха и конструкторское бюро; на аэродроме гражданского флота уничтожено 6 самолетов гражданской авиации и 5 истребителей. Насчитывается около 50 человек убитых и 105 раненых.

Аэродромы окрестностей Киева забиты самолета-м и учебно-бомбардировочного типа и тяжелыми машинами, которые могут подвергнуться бомбардировке.

Требуется усиление обороны Киева 2 зенитными артполками, 18 пушками 37-мм, 81 пулеметом крупного калибра, одной авиадивизией и соответствующим количеством снарядов и патронов»(Там же. Л. 234-235.)

Но больше всего проблем возникло со снабжением ВВС и ПВО Юго-Западного фронта снарядами и патронами. 24 июня 1941 г. заместитель начальника 3-го отдела КОВО сообщал: «Зенитные части обороны не имеют снарядов, в результате авиация противника ежедневно бомбит Луцк, Станислав. 40 000 снарядов находится на складе Нежин, около Киева. Командование приняло решение перебросить их вагонами, это займет 3 дня. Снаряды необходимо перебросить немедленно с самолетами, повторяю, немедленно самолетами» (Там же. Л. 125.) Оказалось, что 5-я бригада ПВО в Тарнополе, 186-й, 139-й, 563-й и 259-й отдельные зенитные артдивизионы Юго-Западного фронта, вооруженные «37-мм и 85-мм пушками, не имеют к ним выстрелов» и «необходима срочная отправка артвыстрелов на головные склады из центральных складов ГАУ» (Там же. Л. 237.) Даже 2 июля 1941 г. было «не налажено снабжение авиачастей КОВО вооружением и боеприпасами. Патронов Б С в частях нет. 36-ю авиадивизию сильно лимитируют снаряды PC. В дивизию доставлены снаряды, система подвесков которых не подходит, переделать нельзя, а нужных нет. Артуправление КОВО обещает дать 300 шт. из Винницы, но оно не уверено в том, что снаряды будут пригодны»( Там же. Д. 99. Л. 159.)

Кроме того, оказалось, что слабо отработано взаимодействие родов авиации и авиачастей разного подчинения. Результатом стали боевые столкновения между советскими самолетами. Так, 26 июня «начальник 3-го отдела Одесской военно-морской базы тов. Морозов сообщил, что 25 июня в 9 час. 25 мин. звено самолетов «СБ» 70-й авиаэскадрильи под командой командира эскадрильи майора Краснодарского, получив разрешение ПВО гор. Могилева о вылете, поднялось в воздух со своего аэродрома на выполнение боевого задания.

После первого разворота звено было обстреляно батальоном зенитной артиллерии, а затем атаковано истребителями ВВС ОдВО. В результате обстрела и атаки самолеты 1 и 2, пилотируемые летчиками Крамцовым и Земцовым, имея пробоины, сели на своем аэродроме. Самолет № 4, пилотируемый командиром звена Ануфриевым, загорелся в воздухе. При посадке взорвались бомбы. Экипаж погиб.

В 9 час. 42 мин. при возвращении из разведки 2 самолетов «СБ-Р2» 82-й эскадрильи были атакованы истребителями ВВС ОдВО. Один из самолетов истребители заставили сесть в море» (Там же. Д. 98. Л. 236. )

Схожая ситуация имела место и на Западном фронте. Как отмечалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 35753 от 27 июня, «из-за плохой организации связи тыла с передовыми линиями фронта, бомбардировочная авиация при возвращении с выполнения боевых заданий по бомбежке объектов противника, продолжает подвергаться нападению наших истребителей.

26 июня самолеты 96-го авиаполка Западного фронта, вылетевшие на боевое задание по уничтожению мотомеханизированных колонн и танков против-11 и ка на минском направлении, в районе Меркулевичи были атакованы звеном наших истребителей «И-16», в результате чего самолет лейтенанта Донского был сбит, а ответным огнем бомбардировщиков сбит один самолет «И-16».

Этого же числа были атакованы нашими истребителями бомбардировочные самолеты 98-го авиаполка 52-й авиадивизии, возвращающиеся с бомбежки на-к'мных войск противника. При атаке сбит самолет лейтенанта Гришина, в районе Могилева подбит и посажен самолет заместитель] командира 52-й авиадивизии майора Картакова.

Атаки своих истребителей вызывают панику среди летного состава бомбардировочной авиации»( Там же. Л. 270.)

К сожалению, не был исключением и Юго-Западный фронт. Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 36253 от 2 июля, «в частях 36-й авиадивизии Юго-Западного фронта продолжаются случаи обстрела своих самолетов, приводящие к потере материальной части и гибели летного состава.

26 июня за время с 15.00 до 17.00 были атакованы своими истребителями несколько групп самолетов «ДБ-Зф». В результате атак один самолет сбит и 6 самолетов посажены на разные аэродромы в районе Киева.

Неумением различить свои самолеты от самолетов противника и допущением указанных безобразных случаев особенно отличается 2-й авиаполк 36-й авиадивизии.

Младший летчик — лейтенант Зайцев атаковал самолет «СБ» 52-го СБАП. Летнаб легко ранен, самолет требует ремонта.

Командир эскадрильи этого же полка Солдатов со своими летчиками дважды обстреливал свои самолеты «СУ-2» и «Дуглас». Солдатов, прилетев на аэродром, доложил, что ясно видел кресты и свастику.

Летчик этого полка Барднер сбил самолет «ДБ-Зф». Самолет сгорел. Экипаж случайно остался жив.

Летчики 2-го авиаполка атаковали самолеты «ДБ-Зф», которые уже выпустили шасси. В результате один стрелок-радист убит, а на втором самолете стрелок-радист ранен.

26 июня в 10 часов самолетом «И-16» был атакован самолет «ДБ-Зф» 22-й авиадивизии, возвращавшийся после выполнения боевого задания. В результате летчик самолета «ДБ-Зф» легко ранен в руку, радист тяжело ранен, самолет сгорел.

Звено самолетов «ДБ-Зф», летя на боевое задание, в районе Сарны потеряло ориентировку. После разворота курсом на 90 градусов с выходом на Днепр для in ((-становления ориентира, звено было атаковано своими самолетами «И-16». Один из атакуемых самолети «ДБ-Зф» был с бомбами, остальные два сбросили бомбы в неизвестном районе на своей территории.

Все три самолета «ДБ-Зф» повреждены, убит стрелок-радист младший сержант Гоберман» (Тамже.Д.99.Л.158-159.)

Подобные случаи имели место и в последующем. Так, например, согласно спецсообщению Особого отдела НКВД № 39778 от 4 августа, на Северо-Западном фронте «13 июля с.г. группа самолетов «ДБ-Зф» 53-го авиаполка 40-й авиадивизии 1-го авиакорпуса на маршруте полета на боевое задание в 19 ч. 32 м. в районе д. Никитинки Калининской области было 4 раза атаковано звеном истребителей «МИГ-3» 27-го ИАП.

В результате атак самолет «ДБ-Зф» пилотируемый .лейтенантом Князевым был подбит, упал на землю и от взрыва загорелся. Командир экипажа лейтенант Князев сгорел, остальной экипаж спасся, получив легкие ранения.

Второй самолет «ДБ-Зф», получив пробоины бензобака и левой плоскости, вернулся на свой аэродром Будово. Стрелок-радист этого самолета младший воентехник Гаврин получил ранение в плечо.

Непосредственный виновник этого происшествия командир звена истребителей 27-го авиаполка младший лейтенант Карачевич, который ясно видел опоз-нанательные знаки (звезду), все же атаковал самолеты «ДБ-Зф», открыв по ним стрельбу из пулеметов.

Свои действия Карачевич объяснил тем, что самолеты «ДБ-Зф» не отвечали на его сигналы покачиванием крыла, и он усомнился в принадлежности их к споим самолетам.

Материалы расследования переданы военному прокурору 24-й авиадивизии для предания суду Карачевича.

Этого же числа в 18 ч. 45 м. в районе дер. Дохославль, Калининской области, 5 самолетами «И-16» 29-го ИАП был атакован над своим аэродромом самолет «ДБ-Зф» 200-го авиаполка 40-й авиадивизии, возвращавшийся с боевого задания. Группой истребителей руководил командир 29-го авиаполка капитан Лешко.

При развороте самолета «ДБ-Зф» на посадку летчик истребителя Попов зашел ему в хвост и дал из пулемета две очереди, но, заметив опознавательные знаки, обстрел прекратил и пошел на снижение.

После этого капитан Лешко сам атаковал самолет «ДБ-Зф», открыв по нему огонь. Самолет ДБ-Зф выпустил шасси, пытаясь сесть на аэродром, но, не рассчитав посадку, ушел на второй круг.

Капитан Лешко вторично зашел в хвост самолету «ДБ-Зф» и, несмотря на сигналы ракетами, дал по нему еще три пулеметные очереди, после чего самолет «ДБ-Зф» загорелся. Из горящего самолета выбросились на парашютах стрелок-радист Петрачков и воздушный стрелок Полянцев. Капитан Лешко дал по ним очередь из пулемета, ранив их.

Самолет «ДБ-Зф» вместе с летчиком — старшим лейтенантом Новиковым и штурманом лейтенантом Быковым сгорел.

Материал расследования передан военному прокурору 31-й И АД для привлечения Лешко к уголовной ответственности».(Там же. Д. 100. Л. 326-328.)

Нападение противника застало войска Северо-Западного фронта неготовыми к каким-либо немедленным военным действиям. Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 4/37155 от 8 июля 1941 г., «в дополнение к № 36833 от 7.07.41 г. сообщаем, что произведенным 3 отделом Северо-Западного фронта расследованием, факт отдачи приказания членом Военного Совета ПрибОВО Диброва в отношении разминирования минных полей и сдачи выданных личному составу патронов в частях 11 ск и 125 сд перед началом военных действий, подтверждается.

Расследованием установлено:

После получения Разведотделом данных о начавшейся концентрации немецких войск на наших границах, части корпуса начали минировать поля, раздавать боеприпасы личному составу, одновременно началась подготовка эвакуации семей начсостава.

21 июня с.г. к месту сосредоточения 11 [-го] стрелкового] корпуса приехал член Военного Совета ПрибОВО корпусной комиссар Диброва и приказал немедленно отобрать у бойцов патроны и разминировать ноля, объясняя это возможной провокацией со стороны наших частей.

Начальник ОПП 125-й стрелковой дивизии Левченко дал объяснение Диброва о причинах эвакуации семей комначсостава, ссылаясь при этом на данные разведотдела о начавшейся концентрации войск противника на границах.

На объяснение Левченко Диброва заявил: „Хотя Германия и фашистская страна, но момент, когда они могут начать войну с СССР, еще не назрел, что у нас от страха расширяются глаза".

После этого Диброва вторично приказал прекратить панику, отобрать у бойцов выданные патроны, разминировать поля, прекратить подготовку к эвакуации семей начсостава.

В этот же день 21 июня член Военного Совета 8-й армии дивизионный комиссар Шабалов телеграммой подтвердил приказание Диброва о прекращении подготовки к эвакуации. В результате этого в момент наступления противника семьи начсостава пришлось вывозить во время боя, при этом значительная часть семей погибла; личный состав дивизии был без боеприпасов и выдача их проводилась под артиллерийским огнем противника».

Правда, сам П.А. Диброва объяснял свои распоряжения тем, что «минированных полей не было, из-за отсутствия мин. Речь шла о подготовке к минированию полей (ямки), ссылаясь на указание командующего. Патроны дал указание отобрать и сдать на взводные пункты или отделений». Эвакуация же семей ком-начсостава была запрещена наркомом обороны (Там же. Д. 101. Л. 328-329; Д. 105. Л. 55-56.)

22 июня 3-й отдел штаба Северо-Западного фронта сообщил, что «по непроверенным данным в тылу 128-й стрелковой дивизии имеются случаи кулацких выступлений местного характера. В 29-м национальном корпусе отмечены случаи боевого саботажа быв-[ших] офицеров Литовской армии. 3-м Управлением НКО СССР даны указания об их аресте» (Там же. Д. 98. Л. 174.)

В столь же сложном положении оказалась и соседняя 48-я стрелковая дивизия. Как показало расследование причин ее разгрома, сообщенное в спецсообщении 3-го Управления НКО № 38186 от 18 июля, «командование дивизии, получив задачу сосредоточить свои войска на границе, вывело части дивизии почти неподготовленными для ведения боя с противником. Необходимый запас патронов и снарядов взят не был. Дивизия вышла к границе как на очередные учения, забрав с собой учебные пособия.

Кроме этого, к началу боевых действий дивизия не была отмобилизована даже по штатам мирного времени. Имелся большой некомплект командного и рядового состава и материальной части.

В таком состоянии дивизия к 22 июня сосредоточилась в 2 местах: стрелковые полки на немецкой границе, влево от г. Таураге, артполки и спецчасти за гор. Россиены [Расейняй], ввиду чего взаимодействие артиллерии с пехотой было невозможным.

Командование дивизии, находясь непосредственно на поле боя, 23 июня во время атаки немцев погибло. Были убиты: командир дивизии генерал-майор Богданов, полковой комиссар Фоминов, начальник штаба Бродников и ряд других командиров.

После того, как противник вывел из строя связь, дивизия совершенно потеряла руководство и стала отходить. Стрелковые полки, не имея между собой связи, дрались самостоятельно, пробиваясь из окружения.

Вместе с частями дивизии беспорядочно отступали строительные батальоны и отдельные группы бойцов 125-й стрелковой дивизии. Это вносило панику и дезорганизацию.

25 июня дивизия сосредоточилась в районе гор. Шауляй, где командование дивизией принял на себя заместитель] командира дивизии по строевой части полковник Мельников.

От гор. Шауляй к берегу Чудского озера отход частей 48-й стрелковой дивизии проходил исключительно неорганизованно. Командный пункт дивизии находился в отрыве от полков на расстоянии 50—80 км, никакой связи с полками не было. Пункты сбора и маршруты штаб дивизии с 25 июня по 4 июля не указывал, отдельные части совершали беспорядочные марши и блуждали» (Там же. Д. 99. Л. 370-371.)

В ходе боев 22 июня 1941 г. противнику удалось не только оттеснить передовые части Северо-Западного фронта Красной армии от границы, но и разрезать советский фронт на стыке 8-й и 11-й армий. Именно в эту брешь командование группы армий «Север» ввело части 4-й танковой группы, устремившиеся на Даугавпилс. Советское командование на несколько дней потеряло это направление из виду и появление немецких танков у города 26 июня оказалось совершенно неожиданным. К тому же, как сообщал 27 июня начальник 2-го отдела 3-го Управления НКО бригадный комиссар Авсеевич, «гарнизон г. Двинска [Дагавпилса] не обеспечен средствами обороны и на случай выброски десанта противником, отразить его нападение не сможет, так как в гарнизоне имеется только 150 винтовок, которыми вооружены курсанты ШМАС. Летно-технический состав вооружен пистолетами „ТТ" и на весь состав имеется 50 гранат. Не обеспеченность гарнизона средствами обороны порождает паническое настроение у личного состава» (Там же. Д. 98. Л. 133-134.)

Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 35134 от 25 июня, «по сообщению 3[-го] отдела Северо-Западного фронта 24 июня 1941 г. противник продвинулся на Каунасском направлении на 80 км, направляя удар на северо-восток, и на Шауляйском направлении продвинулся на 60-70 км. Создается серьезное положение для 11-й армии и левого фланга 8-й армии.

Управление войсками от штаба фронта и ниже — плохое. Штаб фронта часто теряет связь с армиями. Радиостанции используются плохо.

В ночь на 24 июня с.г. противник занял Каунас. [...]

Материальная часть артиллерии фронта выбыла в значительном количестве. Большая часть оставлена при отходе, например: 414-й гаубичный артполк 125-й стрелковой дивизии вывел из боя 2—3 орудия по причине убыли конского состава.

Снабжение боевыми припасами, особенно снаряда-м и — плохое. Совершенно отсутствуют снаряды 85-мм, 37-мм, 107-мм, на исходе расход 122-мм и 155-мм.

Контрудар 12-го мехкорпуса 23 июня с.г. по существу сорван из-за отсутствия связи и контроля со стороны штаба фронта. После отдачи вечером 22 июня приказа на контрудар, штаб фронта в течение суток совершенно не имел связи с корпусом, не знал о подготовке к контрудару, самый ход контрудара, в результате корпус запоздал с атакой на 6 часов, удар наносил разрозненно 11 и i [елом — никакого результата от удара.

Части несут большие потери людьми и материальной частью, а пополнения их нет.

По предварительным данным 2-я танковая дивизия, действуя в направлении Россиена [Расейняй], подбила 40 танков и 18 орудий противника.

3-м отделом фронта для оказания помощи и улучшения связи, высланы в армию на длительный период из аппарата 3-го отдела фронта 35 оперативных работников.

Совместно с командованием организованы отряды заграждения для задержания самовольно оставляющих боевые позиции и для сбора блуждающих.

Организована борьба с проявлениями местного бандитизма» (Там же. Л. 163-164.)

25 июня 3-е Управление НКО докладывало, что «3[-й] отдел штаба Северо-Западного фронта сообщил, что вследствие бомбардировок противником связь с войсками часто прекращается. Восстановительные работы линии связи проводятся Наркоматом Связи очень медленно, войсковые же части в восстановлении постоянных линий не участвуют.

Охрана аэродромов, складов и войск от воздушного нападения противника организована слабо из-за недостатка зенитных средств, вследствие чего противник часто бомбит безнаказанно.

Медленно развертываются тыловые органы для обеспечения действующих войск, войсковые соединения несут потери, пополнения же не поступают.

Печатной пропаганды среди немецких солдат и немецкого населения фронтом не ведется» (Там же. Л. 165.)

В 6.45 26 июня из Резекне в Москву поступило сообщение заместителя начальника 3-го отдела Северо-Западного фронта Асмолова, который информировал, что «положение в Прибалтике нашей армии требует немедленного вмешательства Главного командования и Центрального Комитета партии. Руководство фронта потеряло всякую связь с армией. Армия неуправляема, стихийно отходит, беспорядки.

Для выправления положения необходимо немедленно выделить авиасоединение для подкрепления, иначе грозит потерей основных сил» (Там же. Л. 2-3.)

27 июня 3-е Управление НКО сообщало, что «положение на Северо-Западном фронте с начал военных операций и по настоящее время является исключительно тяжелым. Штаб фронта с 23 июня потерял связь со многими соединениями и частями, с 11-й армией в целом, по существу прекратил руководство и ми, так как все попытки установить связь успеха не имели.

Основной причиной отсутствия связи является уничтожение ее авиацией противника, а также действием разрозненных диверсионно-повстанческих групп из числа лиц местных граждан, сочувствующих германскому национал-социализму.

По отдельным частям связь не была обеспечена вследствие недостатка телефонного кабеля, что привело в результате к отсутствию взаимодействия между родами войск (пехоты и артиллерии).

Как нами уже указывалось, авиация Северо-Западного фронта в первый день войны понесла большие потери боевых самолетов, уничтоженных противником на земле (из имеющихся 880 самолетов на земле было уничтожено 400).

В последующие дни — с 23 по 26 июня авиация противника, получив абсолютное превосходство в воздухе, безнаказанно бомбила наши войска, как на передовой линии фронта, так и в тылу, при этом значительно сказалось также отсутствие достаточных средств противовоздушной обороны.

Несмотря на героические усилия наших войск, в первый же день войны германская авиация, получив превосходство в воздухе, наносила значительные потери нашим войскам, которые пополнения не получали.

Полученное германскими силами превосходство и воздухе, применение значительных бронетанковых сил, действовавших во взаимодействии с авиацией,

привело к перевесу сил противника над нашими войсками, в результате начался отход наших частей от занимаемых рубежей, который при отсутствии руководства с конца 23 июня стал принимать панический характер. Беспрерывные безнаказанные налеты авиации усложняли обстановку. Особенно сильной панич-ности подверглись понесшие большие потери части 11-й армии, в отношении которой штаб Северо-Западного фронта с 23 по 26 июня никаких сведений не имел.

Отдельные соединения 11-й армии, будучи окружены противником, были уничтожены почти полностью (5-я, 128-я стрелковые дивизии, 324-й отдельный зенитный артдивизион).

Потери также понес 12-й мехкорпус, который находится в окружении противника.

Паническое отступление приобрело особенно острый характер от распространяемых всевозможных провокационных слухов о действиях в тылу дивизий воздушных немецких десантов и диверсионных групп, которых во многих случаях фактически не было.

Штаб фронта, получая неправильные данные о воздушных десантах от разных случайных лиц, снаряжал оперативные группы для уничтожения десантов и при выезде на место зачастую сведения о десантах не подтверждались. Вообще до сегодняшнего дня нет подтверждения о высадившихся десантах и, по-моему, их и не было.

По пути отхода частей имели место случаи нападения из лесу отдельных бандгрупп и одиночек, что среди личного состава отходящих частей вызвало большую нервозность и усиливало паничность.

В связи с создавшейся тяжелой обстановкой на фронте — панического отхода наших частей 11-й армии,

со стороны командования фронта и Политуправления принимались необходимые меры, путем посылки непосредственно в части отдельных руководящих лиц, но нее это положения не выправило и обстановка на фронте к настоящему времени нисколько не изменилась» (Там же. Л.283 - 289.)

28 июня начальник 3-го отдела Северо-Западного фронта дивизионный комиссар Бабич направил в Москву докладную записку № 03, в которой сообщал, что «части Северо-Западного фронта под натиском противника продолжают отход. 26 июня части 8-й армии с боем, организованно продолжали отход на новый оборонительный рубеж. 10-й стрелковый корпус отошел за р. В[е]нта, 11-й стрелковый корпус — за Шаули [Шауляй]. Сведений о положении 12-го мех-корпуса и о его местонахождении не имелось, на радиовызовы штаб корпуса не отвечал.

В частях продолжает оставаться неблагополучное положение с боеприпасами. По данным артотдела 8-й армии в частях может находиться не более 1/4 бк всех ныстрелов.

Боеприпасы со склада Линконган, откуда питались 11-й стрелковый корпус и частично 10-й стрелковый корпус, в течение 25 и 26 июня частью вывезены, а остаток, примерно 70 — 100 вагонов, подорваны.

По заявлению представителя Артуправления фронта, находившегося на командном пункте 8-й армии, 26 июня с.г. части армии должны снабжаться боеприпасами со складов гор. Риги. Отправление боеприпасов эшелоном из г. Риги по железной дороге считается рискованным, так как не исключена возможность бомбардировки его самолетами противника.

Такие рассуждения Артуправления губительно сказываются на ходе боевых действий, тем более что доставлять боеприпасы автотранспортом нет возможности, ввиду отсутствия его в частях и при штабе армии.

Через Военный Совет фронта нами принимаются меры к доставке боеприпасов в части различными путями.

Части фронта в результате непрерывных боев с противником потеряли большое количество материальной части. Так, например, в 125-й стрелковой дивизии по состоянию на 26 июня имеется 3 ПТО, 2 76-мм орудия, в 414-м легком артполку имеется 2 орудия, в 459-м гаубичном артполку —18 орудий.

Командование фронта, армий, корпусов и дивизий не могут проводить свои мероприятия организованно, в результате чего появляются панические настроения и отпадает всякая возможность твердо осуществлять намеченные мероприятия. Так, например, 22 июня с.г. по просьбе командира 10-й стрелковой дивизии генерал-майора Фадеева командир 10-го стрелкового корпуса генерал-майором Николаевым было обещано дать 2 танковых батальона 23-й танковой дивизии.

22 июня генерал-майор Николаев дал устное распоряжение командиру 23-й танковой дивизии полковнику Орленок предоставить 2 танковых батальона из своей дивизии в распоряжение командира 10-й стрелковой дивизии для поддержания пехоты при наступлении для нанесения контрудара противнику с его последующим уничтожением и занятием прежнего положения на госгранице.

23 июня командиром 10-го стрелкового корпуса было дано боевое распоряжение командиру 10-й стрелковой дивизии о том, чтобы во взаимодействии частей 10-й стрелковой дивизии с 2 танковыми батальонами 23-й танковой дивизии уничтожила бы наступающие части противника, восстановила бы ранее занимаемое положение с последующим нанесением контрудара противнику. На основании боевого распоряжения командира 10-го стрелкового корпуса командованием дивизии было выработано боевое распоряжение частям о переходе в наступление при поддержке 2 танковых батальонов 23-й танковой дивизии.

Командир 23-й танковой дивизии полковник Орленок командиру 10-й стрелковой дивизии заявил, что он предоставит в распоряжение дивизии 2 танковых батальона к 5 — 6 часам утра 23 июня. В связи с этим нее части были предупреждены о том, что наше наступление будет поддерживаться 2 танковыми батальонами, что воодушевило весь личный состав частей, с желанием уничтожить противника.

Наступление намечалось 23 июня в 6 часов утра. Командир 23-й танковой дивизии полковник Орленок не только не прислал эти 2 батальона к 6 часам утра 23 июня, но даже не счел нужным поставить своевременно в известность командира дивизии. Наступление было отложено до прихода батальонов. 23 июня полковник Орленок приехал на командный пункт 10-й стрелковой дивизии в 23 часа 30 минут и заявил, что командующий 8-й армии не разрешил ему дать 2 батальона танков для 10-й стрелковой дивизии и приказал ему выполнять первое свое приказание и что он в связи с этим не может дать этих батальонов. На самом деле эти 2 танковых батальона были присланы it распоряжение 10-й стрелковой дивизии и находи-л ись в районе Плунге и в течение полутора суток бездействовали. Но о наличии этих батальонов в районе г. Плунге командованию 10-й стрелковой дивизии известно не было. В результате чего наступление частей дивизии было сорвано, а танки в течение полутора суток находились в районе г. Плунге и бездействовали. Кроме того, 24 июня части дивизии отступали в направлении гор. Тялыиая [Телыняй]. Красноармейцами, находившимися на охране командного пункта дивизии, было сообщено о наличии танков, идущих в направлении Тяльшая.

Командование дивизии, зная, что дивизии никаких танков не придавалось, а танки 23-й танковой дивизии были приняты за танки противника, в результате чего создалось тревожное положение, что противник перерезал дивизии путь на Тялынай [Телыияй] и дивизия находится в окружении. На самом деле никаких танков противника не было, и это были 2 танковых батальона 23-й танковой дивизии. Наступление 23 июня для дивизии было самым удобным моментом, противник всего имел 2 пехотные дивизии и 2 дивизиона артиллерии и уже вечером 23 июня, по показаниям пленных, противник в нашем направлении подтянул еще 2 пехотные дивизии и несколько артполков и повел активное наступление.

Кем конкретно давалось приказание этим батальонам идти в распоряжение 10-й, стрелковой дивизии не установлено. Действия командира 23-й танковой дивизии, повлекшие за собой создание исключительно тяжелого положения для дивизии, являются преступно-халатными.

По данному вопросу проводится расследование, результаты сообщим дополнительно.

Командующий 8-й армии в связи с отходом частей и создавшимся критическим положением на участке 12-го мехкорпуса к исходу дня 25 июня (окружен противником) во избежание быть отрезанным в 1.00 26 июня приняло решение о перемене командного пункта. Организация эвакуации на новый командный пункт была проведена исключительно безобразно. Штаб представлял из себя не организованную единицу, отходящую на новый командный пункт, а панически бегущую часть.

Приказание от эвакуации командного пункта было отдано в 1.00 26 июня с расчетом отъезда через 40 минут. Выделенные ответственными за эвакуацию подполковник Мамченко и военинженер 3 ранга Шишкин эту работу как следует не организовали, а превратили ее в панику. Машины для отделов под погрузку имущества и вещей организованы не были. Отделы самостоятельно захватывали машины и грузили свои вещи. Вся работа по эвакуации проходила is суете и беготне, в результате чего штаб вместо назначенного времени 1.40, выехал в 4.20. На месте старого командного пункта брошены: карта с обстановкой, инвентарь, легковая автомашина иностранной марки.

О месте нахождения нового командного пункта знал исключительно ограниченный круг лиц, которые выехали в эшелоне с командованием. Оставшиеся 2 эшелона место нахождения командного пункта не знали, в связи с чем долгое время путались по дорогам в его поисках. Основной состав штаба прибыл на командный пункт только в 13.00 26 июня, пробыв, таким образом, в пути 9 часов.

В результате такой неорганизованности и эшело-пирование штаба в дневное время, эшелоны в пути следования подвергались бомбежке и пулеметному обстрелу с самолетов. Имеются потери среди красноармейского состава батальона охраны: убито 1, ранено 3 человека. Характерно отметить, что вся эти паническая эвакуация командного пункта происходила в то время, когда командный пункт находился в 30 км от линии фронта.

Быстрое продвижение мотомехчастей противника 26 июня с.г. создало угрозу г. Двинску [Даугавпилсу]. Для недопущения противника в гор. Двинск и на правый берег реки Двины, было принято решение взорвать два моста через р. Двину, однако в результате неорганизованности командования мосты не были взорваны, и противник, перейдя реку, 27 июня занял гор. Двинск. Через некоторое время наши части выбили противника из гор. Двинска. Под нажимом его наши части были вынуждены вновь оставить гор. Двинск, однако нахождение в городе использовано не было и мосты не взорвали, что дало возможность противнику выйти на правый берег реки.

Паникой перед противником заражены не только бойцы, но и большое количество командного состава. Так, например: пом[ощник] командира 459-го ГАП 125-й стрелковой дивизии майор Кондратюк Григорий Сергеевич, 1900 года рождения, член ВКП(б), в момент открытого немецкими войсками артиллерийского огня в 5 час. 30 мин. 22 июня самовольно уехал с огневых позиций. В 8.30 22 июня командиром ГАП на имя Кондратюка был отдан приказ об отходе 3-го дивизиона, но так как Кондратюка в расположении дивизиона не оказалось, приказ выполнен не был и дивизион успел вывести на новые огневые позиции только 8 орудий, оставив на месте много снарядов и продовольствия. Вернулся в часть 23 июня.

Материал о бегстве Кондратюка оформляется на арест и предание его суду Военного трибунала.

Командир 206-го автобата 125-й стрелковой дивизии капитана Старовойтов, член ВКП(б), с первого дня боя находится в тылу. Старовойтов во время бомбардировки гор. Таураге не обеспечил вывозку бензина и автомашин, а больше всего заботился о себе лично.

Начальник снабжения 125-й стрелковой дивизии майор Корнилков с начала военных действий на фронте не был. По заявлению капитана Сизова Корнилков отправлял семью и до сего момента в штаб не явился.

25 июня с переездом штаба Северо-Западного фронта с Поневежис на командном пункте по приказу командующего была оставлена опергруппа штаба 150 главе с заместителем начальника штаба по оперработе генерал-майором Трухиным.

Для охраны командного пункта в Поневежис в распоряжении генерал-майора Трухина были оставлены ПТО в составе 12 орудий, ПВО в составе 9 зенитных крупнокалиберных пулеметов и рота десантного батальона.

25 июня Трухин с командного пункта выехал, при чем подразделениям, охранявшим командный пункт, четких указаний им дано не было и отправка их к но-вому месту командного пункта организована не была, и результате Трухин, уехав на легковой машине, по существу бросил на произвол судьбы подразделения, которые растерялись в дороге и к новому месту командного пункта не прибыли.

Орудия ПТО, вследствие отсутствия для них тяги, были погружены на грузовые машины, которым Трухин дал приказание следовать за ним, но так как грузовые машины не могли успевать за легковой машиной, машины с орудиями по разным причинам отстали в дороге, и Трухин это оставил без внимания.

Трухин был вновь возвращен в часть для установления связи с ними. По полученным данным, он наткнулся на немцев и был убит» (Там же. Д. 103. Л. 80-87.) Однако, как позднее выяснилось, Трухин был ранен и попал в плен, где стал сотрудничать с немцами.

Согласно спецсообщения 3-го Управления НКО № 4/35820 от 29 июня, «3-й отдел Северо-Западного фронта сообщает: созданными заградительными отрядами по борьбе с бандитизмом, шпионажем и диверсией, а также по возвращению бежавших или потерявшихся на фронте свои части, проделано следующее:

в районе гор. Крупишкис (Литовская ССР) частично ликвидирована кулацко-повстанческая банда, появившаяся 21 июня в составе до 100 человек. Арестовано 43 человека, в том числе 9 бойцов и 2 командира 29-го стрелкового корпуса, остальные из гражданского населения.

Военным Трибуналом дело было рассмотрено в ускоренном порядке, 27 человек приговорены к расстрелу, остальные 16 человек направлены в гор. Полоцк в центральную тюрьму.

Захвачены 3 человека парашютистов, сброшенных с германского бомбардировщика в районе г. Двинска. При захвате офицер Гельм оказал вооруженное сопротивление и убил одного активиста г. Двинска. На допросе Гельм заявил, что он, как немецкий националист и враг коммунизма, никаких показаний давать не будет.

Военным трибуналом Гельм приговорен к расстрелу» (Там же. Д. 98. Л. 290-291.)

Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 4/36833 от 7 июля, «3-й отдел Северо-Западного фронта 3 июля с.г. сообщил следующие данные о положении в частях фронта:

В состав 27-й армии вошло 4 корпуса, личный состав последних колеблется от тысячи до полутора тысяч человек.

Входящие в состав 27-й армии соединения и части небоеспособны, так как потеряли материальную часть и людской состав.

О том, сколько убито, ранено, пропало без вести и разбежалось, ни одна часть не может дать точных данных.

Командование 27-й армии связь с корпусами только налаживает, обстановки на участке армии, наличие противника, его направление и приблизительный замысел не знает.

Борьба с танковыми и моточастями противника, а также с его авиацией, частями 27-й армии не ведется, вследствие полного отсутствия материальной части. На отдельных участках противника отбивают ружейным и пулеметным огнем.

Противник чувствует полную безнаказанность с нашей стороны, спускается над линией фронта и бреющим полетом обстреливает наши части, а также жителей в городах.

Отсутствие поддержки пехоты танками, авиацией и артиллерией вызывает недоумение у высшего комначсостава армий и отрицательные настроения у ряда неустойчивых командиров и бойцов.

Некоторые командиры оценивают создавшееся положение как предательство со стороны высшего командования, которое еще не раскрыто, и считают, что наша тактика — это тактика на подставку сначала пехоты, а потом танковых частей, не поддерживаемых пехотой и авиацией. Антисоветские элементы подогревают эти настроения и создают панику среди личного состава частей армии.

25 июня во время передвижения из г. Таллин в г. Шавли [Шауляй] для руководства боевыми действиями 11-й стрелковой дивизии и 180-й территориальной стрелковой дивизии части и командование 65-го стрелкового корпуса встретились на шоссе в 18 км от г. Митава [Елгава] с группой красноармейцев и командиров 11-й и 90-й стрелковых дивизий, беспорядочно отступавших с передовых позиций. Вместо принятия мер к задержанию потока отступающих войск и организации обороны командование 65-го стрелкового корпуса бросилось в бегство, внеся еще больше неорганизованности в отступление.

Связь с 11-й стрелковой дивизией и 180-й стрелковой дивизией штаб 65-го стрелкового корпуса не установил.

29 июня с.г. после обстрела колонны 65-го стрелкового корпуса бандитами паника увеличилась еще больше. В результате колонна 65-го стрелкового корпуса разбилась на две группы. Одна из них (штаб, часть 3-го отдела и комендантский взвод) двинулась по направлению к местечку Ваймут, и где находится в настоящее время, неизвестно. Вторая группа (123-й ОБС, часть саперного батальона и оперсостав 3-го отдела) двинулась по направлению г. Риги и через некоторое время присоединилась к 8-й армии.

Части 65-го стрелкового корпуса боя с противником не приняли в силу нераспорядительности и паники, созданной самим командованием корпуса, и рассеялись в разных направлениях; где находятся в настоящее время, неизвестно.

Часть 10-й стрелковой дивизии 28 июня начали отход в направлении г. Риги. По пути от Митавы [Елгавы] до Риги были отрезаны противником: 204-й, 48-й стрелковые полки, 30-й легкий артполк.

С утра 29 июня части 10-й стрелковой дивизии стали оборонять левый берег реки Западная Двина, отражая натиск противника.

Недостатком в боевых действиях частей 10-й стрелковой дивизии явилось отсутствие связи штаба дивизии со своими частями, действовавшими на правом и левом флангах. Стрельбу вели по карте без соответствующей корректировки, в результате меткость огня была низкая и часть снарядов попадала в расположение наших частей и их штабов.

Подходивший из г. Митава [Елгава] к г. Рига 30-й легкий артполк был принят за артиллерию противника, и по нему был открыт огонь. В свою очередь 30-й легкий артполк открыл огонь по г. Риге.

Несмотря на активную деятельность авиации противника, наша авиация в районе г. Риги 29 июня не появлялась.

Командование 8-й армии не осуществляет нужного руководства подчиненными соединениями, работает неуверенно, без достаточной решительности. В штабе армии и тыловых частях царит паника, вызванная необоснованными рассказами военнослужащих частей 48-й и 125-й стрелковых дивизий, отступающих с фронта, и систематическими налетами неприятельских самолетов на тыловые части армии. С самолетами противника никакой борьбы не ведется.

Вследствие отсутствия руководства части и подразделения отходят с передовых линий на новые рубежи обороны, кто куда вздумает.

11-й стрелковый корпус, отступая с упорными боями, отдал противнику 200 км в глубь фронта. Причинами неуспехов корпуса в боях являлись полная неподготовленность к боевым действиям. За 10 часов до начала боевых действий по приказу члена Военного Совета ПрибОВО корпусного комиссара Диброва были собраны патроны и прекращена постановка мин на переднем крае обороны. Ранее установленные мины были вынуты.

Предвидя отступление, командиры частей и соединений не доводят до войск маршруты вероятного отхода, пункты перегруппировок и формирований, вследствие чего получается не отход, а паническое бегство.

55-й танковый полк в боевых действиях не участвовал, за исключением двух атак.

24 и 25 июня личный состав полка оставался без пищи, трое суток не спал. Все это вызвало массовые нездоровые разговоры. При отходе полка в тыл в пути следования оставлено 15 % машин.

Потери в личном составе и материальной части штабом полка не учитываются. Работники штаба полка бездействуют.

202-я мотодивизия при отходе 24 июня не имела поддержки ни слева, ни справа. Отходили неорганизованно, оставив много вооружения, боеприпасов, материальной части, продуктов питания и растеряв значительное количество личного состава.

В таком приблизительно положении оказались 28-й тяжелый артполк и разведывательный батальон 11 -го стрелкового корпуса.

За последнее время вследствие работы заградительных отрядов дезертирство и беспорядочное бегство из частей армии прекратилось. Отступление проводится уже более организованно» ('Там же. Д. 101. Л. 330-333.)

* * *
Обстановка, сложившаяся в начале войны на Западном фронте, также выявила целый ряд проблем.

Согласно донесению уполномоченного 3-го отдела 10-й смешанной авиадивизии Леонова от 27 июня, «в 12 часов ночи 22 июня 1941 г. со стороны Германии в районе Бреста (крепости и полигона) были даны германскими военными частями сигналы ракетами: красного, белого и зеленого цвета.

Начсостав и члены их семей в крепости считали, что происходит учение германских войск, никаких мер предосторожности командованием Брестского гарнизона предпринято не было.

Командиры и члены их семей думали, что это учение в германской армии проводится так же, как и в нашей армии, которое предполагалось якобы провести в 20-х числах сего месяца.

После сигналов на стороне противника в 1—2 часа ночи в городе Бресте была нарушена всякая связь, видимо, диверсантской группой. [...]

Беспорядков контрреволюционного характера и других проявлений со стороны военнослужащих и членов их семей не имеется.

15-летние девушки: дочь заместителя начальника 3-го отдела 4-й армии Хваленского и дочь военврача 2 ранга Орловцева убежали от своих семей в Кобринский госпиталь для оказания помощи раненым бойцам.

В госпиталях отсутствуют медикаменты, особенно бинт, работают местные врачи без надзора военных. Бойцы Брестского гарнизона, вышедшие по тревоге, имели запас патрон по 15 шт., израсходовав их, в район Жаб инки отступали в беспорядке, так как отсутствовали боеприпасы.

Связь между железнодорожными станциями от Кобрина до ст. Микашевичи отсутствует.

Поведение местного польского населения по отношению к Красной Армии и их семьям в большинстве враждебное. Так, в гор. Брест они оказывали вооруженное сопротивление, из окон стреляли или бросали камнями и палками.

Борьба с такими проявлениями не ведется, так как нет никаких указаний.

В районе гор. Городец, восточнее гор. Кобрина, местное польское кулачье с пулеметом произвело налет на вспомогательно-восстановительный поезд, который следовал из Пинска на восстановление пути от бомбардировки ». (Там же. Д. 98. Л. 243, 248-249.)

26 июня начальник 3-го Управления НКО майор государственной безопасности А. Н. Михеев направил начальнику Главного управления политической пропаганды Красной армии армейскому комиссару 1-го ранга Л. 3. Мехлису донесение: «По сообщению начальника 3[-го] отдела 6-й стрелковой дивизии тов. Маркеева, положение в районе Слуцк — Бобруйск катастрофическое.

Сегодня в 10.00 передовые отряды противника заняли город Слуцк. Противопоставить танкам и авиации нечего.

Ценности попадают в руки врагов. Командование растерялось. Просит принятия срочных мер. Считает, что для восстановления положения потребуется десятка 2—3 танков и авиации» (Там же. Л. 1.)

29 июня 3-е Управление НКО подготовило спецсообщение № 35887, в котором указывалось, что «по сообщению начальника 3-го отдела Западного фронта майора государственной безопасности тов. Бегма, положение на Западном фронте продолжает оставаться по-прежнему.

Основная масса бойцов, командиров, в том числе и бежавших с фронта, выражает готовность драться с врагом, защищать родину.

Среди комсостава, главным образом подучетников, появились вопросы, где наша авиация, где противотанковые средства, почему фашисты могут нас расстреливать безнаказанно с воздуха.

То же настроение высказывают генерал-майор Ермаков, командиры 2-го стрелкового корпуса Перн, Волков и др.

Энергичными действиями в направлении Минск — Борисов корпусного комиссара Сусайкова, при участии работников 3-го отдела фронта основной поток бежавших с фронта военнослужащих приостановлен.

Формируются запасные части и направляются на фронт, но достаточной техникой эти части не обеспечены: отсутствует зенитная, противотанковая артиллерия, танки. Без оснащения этой техников моральное состояние войск низкое.

Управление войсками из-за отсутствия эффективной связи до сих пор не налажено. Командиры частей самостоятельно принимают решения о вступлении в бой, навязывают его противнику, не зная при этом, кто находится у них на фланге.

С приостановлением движения противника паническое настроение упало, но оно может снова возникнуть при малейшем успехе врага.

Аппарат 3-го отдела Западного фронта направлен па восстановление порядка на фронте и укрепление морального состояния бойцов» (Там же. Д. 99. Л. 139-140.)

Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 36026 от 30 июня о положении на Западном фронте, «при наступлении немецких войск группой диверсантов из числа местных жителей-поляков было совершено нападение на склад боеприпасов. Группа состояла из 6 человек, вооруженных гранатами и револьверами. Все участники группы задержаны и расстреляны». (Там же. Д. 98. Л. 294.)

Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 36701 от 5 июля, «3-й отдел Западного фронта сообщил ряд фактов, оказавших отрицательное влияние на ход боевых операций наших войск в первые дни войны на Западном фронте.

Военный Совет Западного Особого военного округа, командование армий и отдельных воинских соединений в подготовке частей к боевым действиям с противником проявили неорганизованность.

Части округа к началу военных действий не были полностью обеспечены материальной частью, вооружением, боеприпасами, питанием и другими видами снабжения.

21 июня командующий 3-й армии Кузнецов вместе с генерал-лейтенантом из Генерального штаба Красной Армии Карбышевым смотрели части, расположенные на границе. Заместитель командира артполка 56-й стрелковой дивизии майор Дюрба доложил, что происходит большая концентрация немецких войск на границе, что наши укрепленные точки боеприпасами не обеспечены и в случае нападения окажутся небоеспособными. На этот доклад Дюрба Кузнецов ответил: «Ничего страшного нет и не может быть». Никаких мер к обеспечению точек боеприпасами Кузнецов не принял.

После вторжения фашистских войск Дюрба среди комначсостава заявил: «Кузнецов и командование 3-й армии нас продали».

444-й тяжелый корпусной артполк, находившийся на границе, боеприпасов не имел, в то время как боеприпасов на складах Гродно и Лида было достаточно.

При отходе от границы полк оставил 3 152-мм пушки, 2 трактора и 2 автомашины.

Части 38-й танковой дивизии 23 июня вышли в направлении гор. Барановичи не обеспеченными материальной частью, боеприпасами и оружием, в частности мотострелковый полк вышел без артиллерии, которая был сдана в ремонт.

Корпусные части 2-го стрелкового корпуса перед вступлением в бой в ночь на 26 июня материальной частью были укомплектованы не полностью, в связи с чем в день вступления в бой в 151-м корпусном артполку могли быть использованы только 2 дивизиона.

127-й отдельный саперный батальон 4-го стрелкового корпуса к началу военных действий имел только 30 винтовок. Батальон потерял до 70% личного состава. [...]

Воинские соединения 4-й армии на 26 июня противником были разбиты. Для отражения натиска противника и для поддержки действий стрелковых частей 4-я армия авиации и танков не имела. Артиллерия была уничтожена противником.

Управление войсками со стороны руководящих штабов с началом военных действий было неудовлетворительным.

В связи с частыми бомбардировками гор. Минска штаб ЗапОВО из города эвакуировался в лес, в район Уручья. Эвакуация отделов штаба проходила беспорядочно, работники штаба группами по 20—30 человек в течение 10 часов и больше разыскивали новое дислоцирование штаба. Руководящие работники отделов вместо организации эвакуации занялись выво-

зом своих семей из города, допустив панику и растерянность.

Из-за отсутствия связи с частями Артснабжение округа не знало расхода и потребности боеприпасов в действующих частях, в результате не обеспечивало их боеприпасами.

22—23 июня Артснабжение округа должно было отправить действующим армиям 3 эшелона боеприпасов, но по вине работников Артснабжения боеприпасы отправлены не были.

Разведотдел штаба фронта все свои подразделения — разведпункты и 2 радиодивизиона — растерял, мер к поиску не принял. К организации партизанских отрядов в тылу у противника не приступал. Месторасположения противника и обстановку не знал.

8 первые дни боевых действий разведсводки составлялись по материалам ВВС, оперотдела штаба и старым агентурным материалам.

Паника, начавшаяся после неожиданного вторжения немецких войск, приняла широкие размеры. Бойцы и командиры частей 3-й армии неорганизованно, вразброд отступили по всем дорогам по направлению к Минску. Многие из них на второй линии обороны разыскивали свои части и, не находя их, обращались к командирам частей с просьбой принять их в часть для дальнейшей борьбы с немецкими фашистами. Командиры частей отказывались зачислять этих бойцов в свои части, мотивируя тем, что «нечем их кормить».

Данные 3-го отдела Западного фронта на 4 июля говорят о том, что неорганизованность в частях фронта продолжается.

Разгруженные в районе действующих частей

9 транспортов оружия не найдены, и кем они получе-

11 ы, не установлено. Артуправлением для розыска этого оружия посланы нарочные.

Связь с частями фронта, потерянная с первых дней боевых действий, не восстанавливается. Исправлением поврежденных линий отдел связи не занимается. Радиосвязь со штабами соединений также отсутствует. Центральный радиоузел из-за неисправности двух радиостанций типа PAT работать бесперебойно не может. Связь осуществляется только через делегатов.

74-м авиаполком утеряны перешифровальные средства и шифр ОК-40.

Противник с провокационными целями пользуется нашим кодом 16 ч.РАП. Получены две телеграммы провокационного характера без адреса и подписи, зашифрованные указанным кодом.

Генеральный штаб дал распоряжение о замене кода 16 ч.РАП».(Там же. Д. 99. Л. 204-207.)

Как указывалось в спецсообщении 3-го Управления НКО № 4/37175 от 8 июля, «по сообщению 3-го отдела Западного фронта по состоянию на 1 июля имелись следующие существенные недочеты.

Отсутствовало достаточное количество артснарядов и других боеприпасов.

Снабжение частей фронта боеприпасами с начала военных действий проходило с большими перебоями.

Со стороны Артуправления фронта в лице генерал-лейтенанта Клич действенных мер к упорядочению обеспечения частей боеприпасами не принималось.

Имеющиеся в 28-м стрелковом корпусе снаряды в боевую готовность приведены не были (недовернуты взрыватели); большинство поступивших в части мин не имели взрывателей.

При эвакуации зенитного дивизиона в/ч 1822 из гор. Гродно, вследствие отсутствия тяти, материальная часть осталась невывезенной. Должного сопротивления противнику дивизион не оказал, так как не был обеспечен снарядами.

56-я стрелковая дивизия к бою подготовлена не была — минометный взвод не имел мин, полковая школа 37:го стрелкового корпуса не имела винтовок и патронов. Части дивизии вступили в бой с оружием и боеприпасами мирного времени.

27-я стрелковая дивизия была введена в бой тоже неподготовленной — не хватало снарядов и патронов.

Находившиеся на границе передовые части вооружением и боеприпасами обеспечены не были, в результате при первом появлении противника бежали, создавая панику в основных частях 3-й армии.

Снабжение частей 85-й стрелковой дивизии горючим, боеприпасами и продовольствием было поставлено исключительно плохо. Уже на третий день боя артполки дивизии не имели снарядов.

24-й отдельный минометный батальон к началу военных действий винтовками был обеспечен наполовину, гранат и мин не имел вовсе. По этой причине в бой с противником батальон не вступил, а при выезде из военного городка Козекова (близ Минска) оставил на территории городка до 30 минометов и свыше тысячи мин.

Из 12 имевшихся в округе складов с боеприпасами уничтожено путем взрыва 6, что составляет 24,5% общего запаса.

В корпусных артиллерийских частях 28-го стрелкового корпуса и полках РГК снаряды на исходе и части не знают, где их получать.

Завезенные 26 июня снаряды оказались без взрывателей. Часть 3-й армии в районе Молодечно — Крулевщины боеприпасов не имели.

Находящийся в районе Барановичи и оторванный от фронта 6-й мехкорпус боеприпасами обеспечен не был.

С начала военных действий в работе отдела ВОСО наблюдается большая нечеткость.

При отправлении транспорта с боеприпасами номерация и станция отправления транспорта зачастую отсутствовала, что приводило к срыву своевременной подачи боеприпасов на линии фронта.

Управление Военных сообщений Красной Армии не сообщало номера отправляемых с центрального склада эшелонов с боеприпасами.

Снабжение частей фронта горюче-смазочными материалами проходило крайне неорганизованно.

Смазочные материалы Р-9, дизельное топливо и автол в частях были на исходе. Заявка ОСГ фронта от 23 июня на отгрузку Р-9 Управлением снабжения горючим Красной Армии к 1 июля не была выполнена. Отгруженные для частей фронта смазочные материалы и топливо в период с 23 по 30 июня поступали в незначительных количествах, что ни в какой степени не обеспечивало потребность фронта, а отдельные виды смазочных материалов и горючего не поступали вовсе.

29 июня командующим фронтом было отдано приказание о переброске горючего для фронта на транспортных самолетах.

Выполнение этого задания было возложено на представителя АБТ фронта капитана Сорокина и начальника отделения ОСГ военинженера 3-го ранга Пономарева, которые из-за недоговоренности между собой горючее на аэродром в необходимом количестве не подвезли, в результате из 22 транспортных самолетов было загружено только 3, остальные улетели незагруженными.

Начальники отдельных складов в панике перед противником склады подожгли, а сами дезертировали.

Начальник склада ГСМ № 497 в г. Орша — интендант 3-го ранга Трегубов и помполит — батальонный комиссар Пивоваров в панике подожгли склад № 497 в г. Орше, а сами дезертировали. Сгорело 700 тонн бензина и 6 вагонов смазочного материала и масла.

Трегубов и Пивоваров преданы суду Военного трибунала.

Начальник склада ГСМ № 645 на ст. Хородище — интендант 2-го ранга Май 26 июня сжег склад, а сам дезертировал.

По данному факту 3-м отделом фронта ведется расследование.

Снабжение частей фронта по линии интендантского управления не было налажено.

Вследствие отсутствия связи Управления фронта с интендантами армий, корпусов и отдельных воинских соединений, Интендантское управление о положении с продовольствием и другими видами имущества не знало.

Головные склады продовольствия на 1 июля сформированы еще не были и на прифронтовую полосу не выброшены.

Автобатальонов в распоряжении Интендантского управления не было, в связи с чем переброска продовольствия передовым частям фронта была крайне затруднена. Другими видами транспорта управление не располагало.

Военным Советом фронта было дано указание о немедленном сформировании 10 автобатальонов с целью использовать их для подвоза частям фронта артснабжения, горючего и продовольствия, однако автобатальоны созданы не были.

Положение фронта с госпитальными учреждениями весьма тяжелое.

Отмобилизование санитарных учреждений по схеме развертывания на территории Западного Особого военного округа было сорвано. Кроме этого уничтожены были Минский, Молодечненский, Волковысский и Кобринский военные госпитали, в связи с этим раненых лечить было негде» (Там же.Л.187-190.)

13 июля 1941 г., выйдя из окружения, начальник 3-го отдела 10-й армии полковой комиссар Лось направил на имя начальника 3-го Управления НКО рапорт, в котором писал: «Согласно Вашего приказания докладываю обстановку, в которой начались события и их развитие. 21 июня в 24 часа мне позвонил член Военного Совета и просил прийти в штаб. Прибыв в штаб армии, командующий 10-й армией генерал-майор Голубев сказал, что обстановка чрезвычайно напряженная и есть приказ из округа руководящему составу ждать распоряжений не отходя от аппарата.

В свою очередь к этому времени были вызваны к проводу и ждали распоряжений все командиры корпусов и дивизий.

Примерно в 1 час ночи 22 июня бывший командующий ЗапОВО Павлов позвонил по «ВЧ» и приказал привести войска в полную боевую готовность и сказал, что подробности сообщит шифром. В соответствии с этим были даны указания всем командирам частей. Около 3 часов все средства связи были порваны. Полагаю, что противником до начала бомбардировки были сброшены парашютисты и ими выведены все средства связи.

К 10—11 часам утра шифровка прибыла, точного содержания ее сейчас не помню, но хорошо помню, что в ней говорилось привести войска в боевую готовность, не поддаваться на провокации и государственную границу не переходить. К этому времени уже войска противника углубились в нашу территорию местами на 5—10 км. Шифровку подписали — Павлов, Фоминых, Климовских. [...]

В 8 часов утра командный пункт переместился близ дер. Старосельцы в лес, что северо-западнее Белостока в 5 км. Сразу же командованием были приняты меры к установлению связи между соединениями, и уже к 12 часам связь с ними была восстановлена делегатами. Радиосвязь была восстановлена к исходу 22 числа как с округом, так и со всеми соединениями. Проволокой же связи во время действий армии не восстановлено.

22 и 23 числа все части вели усиленные боевые действия против противника. В отдельных местах (86-я, 113-я стрелковые дивизии) переходили в контрнаступление. К вечеру 22 числа, не помню сейчас от кого, то ли от заместителя командующего ЗапОВО Болдина лично, то ли из штаба ЗапОВО, было получено приказание отступить и закрепиться на рубеже реки Нарев. Приказание было вызвано якобы неустойкой соседа слева — 3-й армией.

22-го вечером командный пункт армии переместился близ ст. Валилы, что восточнее Белостока, части завершали отступление за реку Нарев.

В связи с тем, что отступление велось и днем, авиация противника действовала совершенно безнаказанно, так как ни одного нашего самолета не было, бомбили и расстреливали из самолетов отходящие части. Все последующие дни авиация противника совершенно безнаказанно расстреливала бомбами разных калибров и пулеметным огнем самолетов как передовые части, так и все войска армии, не давая нашим войскам поднять голову. Кроме того, наступающие войска противника вели усиленную стрельбу из огнеметов, которых у нас совершенно не было.

Самолеты противника взяли под контроль все шоссейные дороги, расстреливали машины, а впоследствии охотились даже за отдельными людьми, что создало большую панику и большое количество людей разбежалось, бросая на ходу оружие, материальную часть и боеприпасы.

Шоссе Белосток — Волковыск было забито трупами людей, автомашинами, танками, боеприпасами, и пробраться через него было совершенно невозможно.

Таким образом, по существу, на реку Нарев вышли разбитые части, имея в дивизиях очень незначительное количество людей, а такие соединения как 13-й МК остался только с одним штабом. Это произошло потому, что корпус формировался как мехкорпус к началу военных действий и материальной части не получил, не считая незначительную часть учебных танков. Полки имели на вооружении 200—300 винтовок, весь остальной личный состав находился без оружия.

Положение еще усугублялось и тем, что по распоряжению штаба округа с 15 мая все артиллерийские полки дивизий, корпусов и артиллерийские полки РГК были собраны в лагеря в двух местах — Черво-ный Бор (между Ломжей и Замбровым) 22-го полка 10-й армии и Обуз-Лесна артиллерийские полки тыловых дивизий армии и других частей округа. Для поднятия этих полков был послан начальник артиллерии армии генерал-майор Барсуков, которому, как он мне рассказывал, удалось в 6 часов утра добраться до полков, разбудить их, поднять по тревоге и направить их в дивизии. Это было уже в то время, когда все пограничные дивизии вели бой с противником.

В исключительно тяжелое положение попали артполки на мехтяге. Часть пушек, не имея тягачей, была оставлена на зимних квартирах, часть тягачей в лагерях также была неисправна, и командование частей эту материальную часть взрывало или бросало, не произведя из них ни одного выстрела по противнику. На дороге, во время отступления, вследствие порчи тягачей от бомбежки бросались совершенно исправные орудия, не всегда снимались даже замки.

Аналогичное положение было также с зенитной артиллерией. Все дивизионы и полки, во всяком случае весь основной начсостав и матчасть были собраны для прохождения лагерных сборов в м. Крупки, близ Минска, и до последнего времени в 10-ю армию не вернулись, и их судьба мне неизвестна. Таким образом, соединения, склады, города остались без зенитной артиллерии.

6-й мехкорпус, которым командовал генерал-майор Хацкилевич, был полностью укомплектован новой материальной частью, танками «KB» и Т-34, держался командованием 10-й армии в резерве и намечался для нанесения контрудара. 22 июня прибыли заместитель комвойсками генерал-лейтенант Болдин, а 23-го маршал Кулик. Оба выехали в 6-й корпус и [он] ими [был] направлен на стык 3-й армии в район Соколки — Кузница, где противнику удалось прорваться. Из подчинения 10-й армии корпус вышел, им командовали Болдин и Кулик. Корпус попал в чрезвычайно тяжелое положение вследствие отсутствия горючего и снарядов. База снабжения горючим была в Волковыске, то есть в 100 с лишним км от корпуса. Были приняты все меры к снабжению горючим, но отправка затруднялась тем, что движение возможно только ночью, то есть в течение 4—5 часов. За это время нужно было расчистить дорогу от пробок после бомбежки.

Войска оказывали сопротивление противнику до 26 числа, после чего начали беспорядочное отступление. Командный пункт армии был перенесен в Замковый лес, что северо-восточнее гор. Волковыска. В командный пункт стали прибывать командиры соединений с докладами о состоянии войск, из которых было видно, что из дивизии осталось 500—600 человек, остальной состав убит или бежал.

Распространению паники и увеличению беспорядка в тылу способствовало следующее.

В ночь с 22 на 23 июня позорно сбежало все партийное и советское руководство Белостокской области. Все сотрудники органов НКВД и НКГБ во главе с начальниками органов также сбежали. Аналогичное положение имело место почти во всех районных и городских организациях. Из Белостока и других городов сбежала вся милиция. Города, и в частности Белосток, как ближайшая питающая база, были оставлены без власти. Враждебные элементы воспользовались этим и подняли голову. Освободили из тюрем более 3000 арестованных, которые начали грабежи и погромы в городе. Враждебные элементы открыли стрельбу из окон по проходящим частям и тылам наших войск, используя для этого спрятанное оружие бывшей польской армии и брошенное нашими частями.

Все это создало возможность мелким десантам противника в 10—15 человек безнаказанно наводить панику и создавать впечатление об окружении, так как не было организовано их уничтожение.

22 июня 1941 г. вечером на командном пункте я внес предложение, ввиду отсутствия возможности судить арестованных и эвакуировать их, расстрелять всех шпионов, повстанцев, диверсантов и изменников, составить акт за подписью секретаря Обкома тов. Куд-ряева, начальника УНКВД т. Фукина, НКГБ т. Бель-ченко и моей. Это предложение мною было сделано в присутствии генерал-лейтенанта Богданова и Соколова, которые меня поддержали. Тов. Кудряев и Бель-ченко обещали над этим предложением подумать и сообщить мне результат 23 числа. Как я указал выше, 23 числа они все из Белостока сбежали.

Аналогичное положение имело место во всех остальных районах и городах. Население как в западных областях, так и в восточных, теперь занятых противником, не было организовано на борьбу с десантами и контрреволюционными элементами.

Военный Совет армии принял решение о дальнейшем отступлении и (так как парашютным десантом был отрезан штаб 10-й армии от Волковыска с запада и Слонима с востока) обойти с северо-востока проселочными дорогами и выйти на Барановичи.

Как оказалось в дальнейшем, Барановичи был взят немцами, после чего Военный Совет принял решение отступать на восток по направлении к Слуцку. Оказалось, что и эти пути отхода отрезаны немцами.

Пересекая шоссе [у] Барановичи встретились с противником, приняли бой. До этого командующий меня предупредил, что решено разбиться на группы, причем группа, в том числе руководящий состав штаба армии, пойдет вместе с маршалом Кулик выедет вперед на легковых машинах. Заместитель народного комиссара обороны маршал Кулик приказал мне ехать вместе с ним. Оставшийся оперативный состав под руководством моего заместителя вместе с остальной группой командного состава штаба армии и под руководством командующего армией генерала Голубева должны были пробираться в том же направлении.

С 30-го числа о них никаких сведений не имею.

Группа, в которой я был, в 24 человека, на машинах по проселочной дороге пробилась к старой границе в район юго-западнее Минска. После того как оказалось, что противником занят Минск, было принято решение пробираться в Березину. Разбившись на группы 5—6 человек, следуя по одному направлению в 5—6 км друг от друга, пробирались к Березине, но и Березина оказалась занятой противником, после чего было принято решение двигаться на Днепр.

9 июля 1941 г. к вечеру вышли к Днепру, северней Нового Быхова против дер. Селец. Вечером на сколоченном плоту из бревен проплыли Днепр и были задержаны нарядом 183-й дивизии.

Весь наш путь проходил по малопроезжей дороге, проселком, болотами, лесами. Избегая заходить в крупные деревни и села, с предварительной разведкой заходили только в небольшие населенные пункты. Шоссе, по которому двигались силы противника, пересекались нами, как правило, ночью в перерывах между движением автотранспорта.

О работе 3-го отдела

Сразу же после бомбежки все документы 3-го отдела были сданы в областное Управление НКВД для доставки их в Минск.

3-му отделу приходилось заниматься всем, и главным образом по обеспечению работы тыла.

3-м отделом армии из отходящих пограничников в 200 человек под руководством оперативного состава были созданы заградотряды, задерлсивающие всех бегущих и направлявшие их на пункты, где штабом армии формировались полки и отправлялись на фронт. Была организована чистка людей, переходящих через заградотряды, ведение следствия по дезертирам, мародерам, шпионам и паникерам.

Во все основные решающие пункты направлялся оперативный состав, которому придавались группы пограничников и командиров.

Кроме того, в связи с тем, что с 22 в ночь на 23 из Белостока сбежали все работники НКВД и НКГБ, партийного и советского аппаратов, город остался без власти, и так как Белосток являлся еще базой снабжения наших частей, мною была сформирована оперативная группа при коменданте города, усиленная пограничниками, в Белостоке был восстановлен порядок с применением всех мер военного времени.

25—26 числа оперативная группа покинула Белосток только тогда, когда с западной стороны его начинали входить немцы.

Идя 10 дней по территории противника, заходя в отдельные села, я наблюдал следующее.

Большое количество красноармейцев, бросивших оружие, бродят по селам, немецкими войсками не задерживаются, в плен не берутся. В отдельных случаях эти группы используются немцами для работ (постройке домов, расчистке дорог и т.п.). Командный состав расстреливается на месте любым чином немецкой армии, как только устанавливается, что это лицо относится к начсоставу. Гражданское население не трогают. В отдельные села заезжали представители немецкого командования и предлагали оставить существующий порядок, колхозы не распускать, напирая особенно на то, чтобы урожай снять в организованном порядке.

Следует отметить, что, как правило, районное партийное и советское руководство сбежало со всех мест за 5—6 дней до появления противника, оставив весь колхозный советский актив села без руководства.

Кроме того, в предвоенный период все радиоприемники были изъяты, так что колхозники не знали указаний Советского правительства об уничтожении всего имущества при отходе. Также им неизвестно о создании партизанских отрядов. По крайней мере, за 10 дней продвижения по территории противника я не видел ни одного случая уничтожения имущества и не слышал о партизанских отрядах. Были случаи, когда крестьяне деревень разбирали имущество, принадлежащее совхозу и государству. В отдельных колхозах единоличники терроризировали колхозников и начали грабить колхозное имущество.

Говоря о поведении командиров, идущих в группе во время выхода из окружения, следует отметить, что в основном все шли с решением либо пробраться к своим, либо умереть.

Непонятно поведение заместителя наркома обороны маршала Кулик. Он приказал всем снять знаки различия, выбросить документы, затем переодеться в крестьянскую одежду и сам переоделся в крестьянскую одежду. Сам он никаких документов с собой не имел, не знаю, взял ли он их с собой из Москвы. Предлагал бросить оружие, а мне лично ордена и документы, однако, кроме его адъютанта, майора по званию, фамилию забыл, никто документов и оружия не бросил.

Мотивировал он это тем, что если попадемся к противнику, он примет нас за крестьян и отпустит.

Перед самым переходом фронта т. Кулик ехал на крестьянской подводе по той самой дороге, по которой двигались немецкие танки, что хорошо было известно тов. Кулик по следам немецких машин (они отличаются от наших) и по рассказам крестьян, и только счастливая случайность спасла нас от встречи с-немцами. Маршал тов. Кулик говорил, что хорошо умеет плавать, однако переплывать реку не стал, а ждал, пока сколотят плот» (Там же. Л. 330-340.)

* * *
Схожие проблемы имели место и в войсках Юго-Западного фронта. 22 июня «по сообщению 3[-го] отдела 139-й дивизии КОВО части дивизии идут к исходному положению. Автотранспорт дивизии без запасных частей и без резины. Снаряды оставлены на зимних квартирах. В дивизии ощущается большой недостаток в обуви, 200 человек совершенно босые. Дивизия не отмобилизована»(Там же. Д. 98. Л. 175.)

Как указывалось в спецсобщении 3-го Управления НКО № 36137 от 1 июля, «по сообщению 3[-го] отдела Юго-Западного фронта от 25 июня с. г., в ходе развертывания боевых действий в первые дни войны в частях фронта отмечалась неорганизованность, беспечность и растерянность.

Несмотря на сигналы о реальной возможности нападения противника, отдельные командиры частей Юго-Западного фронта не сумели быстро отразить нападение противника. [...]

К началу военных действий штаба округа на месте не было. Отделы штаба следовали разрозненными эшелонами и прибыли на командный пункт из Киева к концу 22 июня. Регулярной связи с армиями и корпусами штаб не имел.

Командование 5-й армии в первый день войны потеряло связь с частями и не знало обстановку на фронте.

22 июня командующий 5-й армией приказал сменить командный пункт. Начальники отделов не были предупреждены о месте нового сосредоточения. Переезд происходил неорганизованно, колонны растянулись, были обнаружены авиацией противника и обстреляны ею.

Зенитная артиллерия 18-го зенитного артполка 12-й армии, охранявшая гор. Станислав от воздушных налетов противника, не имела 37-мм снарядов. Также не оказались обеспеченными снарядами артиллерийские дивизионы частей, в частности 164-й стрелковой дивизии.

В некоторых городах, подвергшихся бомбардировке, партийные и советские работники бросались первыми бежать, чем создавали панику и беспорядок.

22 июня с. г. после бомбежки противником г. Луцка весь партийный и советский аппарат в панике оставил город. Оставшиеся в тюрьме г. Луцка арестованные подняли бунт, обезоружили часть охраны и пытались бежать. (Бунт вскоре был подавлен.)

22 июня после первого налета немецких бомбардировщиков в г. Львове началась паника. Партийные и советские работники областных организаций мобилизовали весь львовский автотранспорт, собрали свои семьи и большими партиями стали покидать город.

23 июня в г. Львове фактически власти не было. Этим воспользовался бандитский элемент, который ночью разграбил кондитерскую фабрику, некоторые торговые предприятия и квартиры эвакуировавшихся семей. На Львовском мясокомбинате была отравлена вода.

В пересыльной тюрьме г. Львова захваченные подняли бунт, обезоружив часть охраны. Конвойным батальоном войск НКВД бунт был подавлен.

Созданный по приказанию командующего 6-й армии генерал-лейтенанта Музыченко опергруппой из работников 3-го отдела армии и отдела Политпропаганды в г. Львове к 24 июня был восстановлен революционный порядок. Организованные заградительные пункты стали возвращать беженцев обратно во Львов.

23 июня из местечка Буек бежали первый секретарь Бусского райкома КП(б)У Безухов и председатель исполкома Попов, оставив район без всякого руководства. (Оба арестованы.)

Политико-моральное состояние частей фронта здоровое, за исключением отдельных случаев нездоровых настроений и дезертирства.

22 июня с.г. начальник артиллерии 12-й армии генерал-майор Гавриленко заявил: «Немцы начнут наступать и побьют нас. Все, что было взято в 1939 году, заберут. У нас на каждом шагу безобразия. В 16-м мехкорпусе снаряды не подходят к системе орудий, стрелять нельзя. В артбригадах материальную часть возить не на чем. Заберут нас немцы, как цыплят, без выстрела».

23 июня работник артотдела 12-й армии майор Серофанов сказал: «Нас били, бьют и будут бить из-за неорганизованности, отсутствия дисциплины и порядка».

По частям Юго-Западного фронта на 26 июня было задержано 69 дезертиров, в том числе 3 человека начсостава. Из числа задержанных 32 человека расстреляны командованием, 2 осуждены к расстрелу Военным трибуналом, в отношении остальных военной прокуратурой ведется следствие.

За период с 24 по 26 июня подобрано 450 красноармейцев, потерявших свои части.

Для задержания дезертиров и потерявших свои части 3-м отделом Юго-Западного фронта созданы специальные заслоны.

В бою с противником частей 97-й стрелковой дивизии была захвачена в плен группа немецких солдат. Путем осмотра оружия, отобранного у них, было установлено, что немцы-фашисты активно дерутся, стволы их винтовок были сильно накалены, у пленных из австрийцев, чехов и др. национальностей винтовки оставались смазанными маслом, так как из них не было произведено ни одного выстрела» (Там же. Л. 250-253.)

Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 36698 от 6 июля, «по сообщению 3-го отдела Юго-Западного фронта, первые дни войны с Германией показали, что ряд частей КО В О к военным действиям подготовлены не были. В частях и соединениях отсутствовало необходимое количество боеприпасов и вооружения, взаимосвязь между частями налажена была плохо, среди высшего комсостава имели место случаи паникерства. Все это привело к большим потерям личного состава и вооружения.

Из-за недостатка боеприпасов части 9-го (Так в тексте. Имеются в виду оборонительные сооружения 13-го Ковельского УР) УРа (5-я армия г. Любомль) с началом военных действий понесли большие потери и на второй день войны вынуждены были выйти на передовые линии полевых частей. Артиллерия УРа на огневые позиции из-за отсутствия снарядов не выходила.

Командование армии, располагая неточными данными о расположении своих частей и о движении частей противника, зачастую издает неверные приказы и приказания.

24 июня начальником штаба армии на основе непроверенных данных разведки штаба армии о том, что в районе Дубенской дороги передвигаются 30 танков противника, артиллерия и 18 бронемашин, что справа якобы обходит 14-я танковая дивизия немцев, было приказано приготовиться к эвакуации.

В результате проверки эти данные не подтвердились, а отданное распоряжение вызвало паническое состояние начсостава штаба армии.

23 и 24 июня местные власти Львова и Луцка стали в беспорядке покидать эти города, вызывая панику среди населения. Принятыми мерами со стороны 3-го отдела и командования 5-й армии паника была быстро ликвидирована.

26 июня в связи с предполагаемым приближением немцев была создана паника в самом штабе Юго-Западного фронта. Расследованием установлено, что заместитель начальника штаба по политчасти полковой комиссар Зиновьев получил приказание от начальника штаба генерал-лейтенанта Пуркаева подготовить машины и погрузить на них имущество отделов. Приказание было выполнено. В результате начальник отдела интендантской службы генерал-майор Ковалев, начальник ОСГ генерал-майор Алексеев и другие с 3 часов 26 июня свернули работу своих отделов.

Кроме того, по приказанию заместителя начальника штаба по тылу Трутко для погрузки имущества штаба были взяты 100 грузовых автомашин, предназначенных для перевозки горючего сражающемуся с противником 15-му мехкорпусу.

Принятыми мерами со стороны 3-го отдела и Военного Совета Юго-Западного фронта работа отделов штаба восстановлена.

Командный пункт штаба армкавгруппы организован плохо: блиндажи отсутствуют, охрана малочисленна и состоит из плохо обученных бойцов. В ночь с 24 на 25 июня караулом, охраняющим командный пункт, была поднята бесцельная стрельба, которую прекратить удалось только утром.

Станция снабжения Армгруппы не организована. Работники штаба не выезжают в части для помощи и оперативного руководства»'(Там же. Д. 99. Л. 112-114.)

Как отмечалось в спецсообщении Особого отдела НКВД № 4/38578 от 21 июля, «по сообщению Особого отдела Юго-Западного фронта расследованием обстоятельств ухода частей 199-й стрелковой дивизии с поля боя в районе Новый Мирополь установлено: части дивизии с 5 июля с.г., согласно приказу командования фронта, занимали оборону на южном секторе Новоград-Волынского укрепрайона, в частности па участке Боринцы — Новый Мирополь — Коростки.

Вследствие отсутствия руководства боем со стороны командования дивизии и преждевременного оставления точек У Ровскими частями, при прорыве противником 6 июля с.г. укрепленного района Новый Мирополь 7-й стрелковый полк дивизии с занимаемых позиций в панике отступил.

После этого прорыва управлением дивизии связь с двумя полками была потеряна.

9 июля с.г. командир дивизии Алексеев, имея письменный приказ Военного Совета фронта — удерживать занятые позиции, на основании якобы устного приказа командира 7-го стрелкового корпуса Добросердова, 492-му стрелковому полку, располагавшему всеми возможностями удерживать оборону рубежа до прихода подкреплений, приказал отходить. Остальным полкам этот приказ передан не был.

Командир дивизии Алексеев вместе с комиссаром Коржевым и другими командирами, оставив части, с поля боя бежал.

В районе, где находился штаб дивизии 11 июля обнаружено брошенным все делопроизводство штаба дивизии и около 2 млн денег.

Следствие по делу ведет Особый отдел фронта».

22 июля 1941 г. начальник Генштаб РККА генерал армии Г. К. Жуков наложил на этом донесении следующую резолюцию: «Т. Носову, копия т. Мехлису. Немедленно арестовать командира корпуса, командира дивизии, командиров полков и судить в самом срочном порядке как изменников и трусов» (Там же. Д.100. Л.252-253.)

17 августа Особый отдел НКВД подготовил спецсообщение № 41/103, в котором указывалось, что «6 июля у Ново-Мирополя потерпела поражение, понеся большие потери людьми и материальной частью, 199-я стрелковая дивизия.

Особый отдел Юго-Западного фронта в связи с этим произвел расследование, в результате которого установлено:

30 июня командующий Юго-Западным фронтом приказал 199-й стрелковой дивизии к утру 5 июля занять и прочно удерживать южный фас Новоград-Волынского укрепрайона. Этот приказ командование дивизии выполнило с опозданием. Части дивизии заняли оборону позже указанного срока, кроме этого, во время марша не было организовано питание бойцов. Люди, особенно 617-го стрелкового полка, прибыли в район обороны истощенными.

После занятия района обороны командование дивизии не произвело разведку сил противника, не приняло мер к взрыву моста через реку Случь на центральном участке обороны, что дало возможность противнику перебросить танки и мотомехпехоту. В связи с тем, что командование не установило связи штаба дивизии с полками, 6 июля 617-й и 584-й стрелковые полки действовали без всякого руководства со стороны командования дивизии.

Во время паники, создавшейся в подразделениях при наступлении противника, командование не сумело предотвратить начавшееся бегство. Управление штаба дивизии разбежалось. Командир дивизии Алексеев, заместитель командира по политчасти Коржев и начальник штаба дивизии Герман оставили полки и с остатками штаба бежали в тыл.

По вине Коржева и Германа противнику были оставлены партийные документы, чистые бланки партийных билетов, печати партийной и комсомольской организаций и все штабные документы.

Командир дивизии полковник Алексеев, заместитель командира по политчасти полковой комиссар Коржев и начальник штаба дивизии подполковник Герман арестованы и преданы суду Военного трибунала».

Как отмечалось в спецсообщении Особого отдела НКВД № 4/51973 от 20 ноября 1941 г., «по сообщению Особого отдела НКВД Южного фронта, возвратившийся из окружения противника бывший помощник начальника штаба по разведке 396-го стрелкового полка 135-й стрелковой дивизии 27-го стрелкового корпуса 5-й армии старший лейтенант Кудаков сообщил следующее.

С первых дней войны 135-я стрелковая дивизия в районе Владимира-Волынского направления потерпела поражение и была направлена в Шепетовку на переформирование.

В связи с имевшимися данными о гибели командира дивизии генерал-майора Смехотворцева, командиром вновь сформированной 135-й стрелковой дивизии был назначен подполковник Дубровский.

Как впоследствии выяснилось, сведения о гибели генерал-майора Смехотворцева были ложными. На самом деле генерал-майор Смехотворцев совместно с начальником штаба дивизии подполковником Михайловым в местечке восточнее гор. Коростеня собирали вышедшие из боя части и формировали из них дивизию, причем личного состава и вооружения в этих частях было больше, чем во вновь сформированной 135-й стрелковой дивизии под командованием подполковника Дубровского.

По сформировании дивизия Дубровского была переброшена километров 20 западнее ст. Полонной для занятия обороны.

Несколько позже дивизия вновь был переброшена на старый УР на реке Случь близ г. Барановка, где части дивизии заняли район обороны по восточному берегу реки Случь.

Через несколько дней дивизия Дубровского и действовавшая левее 149-я стрелковая дивизия оказались в полукольце противника.

Время на отход было, так как в районе обороны дивизии противника не было, но отход по неизвестным причинам организован командованием дивизии не был.

7 июля генерал-майор Смехотворцев прислал приказ об отводе остатков дивизии Дубровского к месту формирования частей генерал-майором Смехотворцевым.

Подполковник Дубровский этого приказа не выполнил и присланных Смехотворцевым трех лейтенантов и одного капитана с шестью младшими командирами обратно не отпустил.

Выехавший в этот же день к генерал-майору Смехотворцеву политрук Особого отделения дивизии Пашюта 8 июля в дивизию возвратился и привез подтверждение приказа Смехотворцева, но подполковник Дубровский вторично отказался его выполнить.

В среде комсостава стало нарастать недовольство. Фактически существовало две 135-х стрелковых дивизии.

Противник этим временем продолжал обход дивизии, и к 10 июля последняя оказалась полностью окруженной.

В связи с этим на совещании комсостава было принято решение разбить дивизию на три группы и начать выход из окружения каждой группы самостоятельно.

Однако прорвать кольцо противника ни одной группе не удалось. У места намеченного прорыва недалеко от села Стрибеж, Житомирской области, через Киевское шоссе разведкой было обнаружено большое движение мотомехчастей на Житомир.

Собравшиеся у села Стрибеж части двух групп дииизии оказались в 2 км от противника. Из командования дивизии никого не было, подполковник Дубровский, бросив части, еще ночью уехал в неизвестном направлении.

Оставшимся командным составом было принято решение — лишнее оружие и боеприпасы закопать в землю, людей разбить на небольшие группы и через шоссе пойти в направлении Киева.

Имевшиеся 3 машины после этого решения были приведены в негодность, лошадей с повозками передали в колхоз в селе Стрибеж. Личный состав разбился на небольшие группы, многие командиры пошли со своими подразделениями.

В результате из окружения возвратились лишь отдельные военнослужащие» (Там же. Д. 103. Л. 388-389.).

Согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 38209 от 18 июля, «командование 25-го механизированного корпуса Харьковского военного округа 24 июня 1941 г. получило распоряжение об отправке корпуса в действующую армию, со сроком погрузки в этот же день к 23 часам.

Управление корпуса и отдельные корпусные части убыли из Харькова 24 июня 1941 г. железной дорогой, следовали через Полтаву, Кременчуг, Знаменку до ст. Мироновка, откуда своим ходом прибыли в г. Богу слав и вошли в состав 19-й армии.

Из г. Богуслава управление корпуса своим ходом через Таращу, г. Белая Церковь, г. Васильково прибыло в с. Глеваха, Васильковского района Киевской области, оттуда на следующий день передислоцировалось в с. Святошино под г. Киев, а затем своим ходом на ст. Ирпень в 15 км от Киева, где погрузились в железнодорожный эшелон, которым через ст. Нежин и Гомель в ночь на 5 июля 1941 г. прибыли в г. Новозыбков, Орловской области и поступили в распоряжение 5-й армии.

На все перечисленные выше переезды корпус затратил 10 суток, бесцельно израсходовав моторесурсы, и растерял по дороге корпусные части, то есть мотоциклетный полк, отдельный инженерный батальон и др.

Из 50-й танковой дивизии, которая совершила почти аналогичный маршрут, неизвестно где находятся 4 эшелона и в таком же положении находятся 4 эшелона 219-й моторизованной дивизии, которая, кроме того, во время переездов потеряла убитыми и ранеными 150 человек личного состава, попав под бомбежку авиацией противника на ст. Васильково перед разгрузкой эшелона.

На переезд из г. Харькова (прежнее место дислоцирования) в г. Новозыбков понадобилось бы всего лишь 1—1,5 суток, следовательно, время, потерянное на переезды из одного места в другое, можно было использовать на получение недостающей матчасти и вооружения, которыми корпус до настоящего времени не укомплектован и поэтому к полной боевой готовности не приведен» (Там же. Д. 99. Л. 352-353.)

Согласно спецсообщению Особого отдела НКВД № 39405 от 1 августа, «4-й мехкорпус с первых дней нойны использовался командованием 6-й армии как часть прикрытия.

В боях с противником корпусом потеряно 27 танков «KB» и 174 танка Т-34, кроме того, убыло по техническим неисправностям 133 танка указанных марок.

Большая часть этих потерь произошла по вине командования 6-й армии, которое перебрасывало части корпуса с места на место на дальние расстояния.

Были случаи, когда корпус со своими частями не успевал расположиться на новом рубеже или только подходил к нему, как следовал приказ 6-й армии с новым боевым заданием, вызывавшим новые дальние передвижения (Каменка-Струмилов, Мосциск и др.).

Вследствие частых переходов корпус в целом прошел 800 километров (а 32-я танковая дивизия — 1000 километров) и остался совершенно без материальной части.

Танки «KB» и Т-34 бросались на дорогах из-за незначительных неисправностей. Командование 6-й армии никакой работы по сбору оставленной на дорогах материальной части не проводило. Силами корпуса было подобрано и эвакуировано 73 танка, подорвано и сожжено 98 танков.

Неправильно использовался корпус и в боевых операциях. Все бои, проведенные дивизиями корпуса, не сопровождались ни артиллерийским огнем, ни авиацией. Приданные танковым частям мотострелковые полки командованием 6-й армии с первого дня боевых действий были разбросаны мелкими частями, а 202-й и 32-й полки были задержаны для охраны штаба 6-й армии.

Отход частей командование 6-й армии не организовало. Формально приказом и на картах разграничивалось движение частей, однако основные маршруты всегда были чрезмерно перегружены. Армейских регулировщиков и начальников маршрутов не было, как например, при отходе из Львова на Злочев, когда 4-й мехкорпус соединился с частями 6-го стрелкового корпуса и 3-й кавдивизии и образовал многокилометровую колонну, создав на дорогах пробки» (Там же. Д. 100. Л. 318-319.)

Так же 1 августа было подготовлено спецсообщение Особого отдела НКВД, в котором подводились некоторые итоги боевых действий бронетанковых войск фронта. «По сообщению Особого отдела Юго-Западного фронта за истекший период военных действий танковые и мотомеханизированные соединения, находящиеся в распоряжении командования фронтом, понесли большие потери материальной части.

Основными причинами больших потерь материальной части являются:

1) Громоздкость структуры командных пунктов, которая затрудняла тактическую маневренность бронетанковых соединений;

2) Слабая тактическая и техническая подготовка личного состава, особенно командного;

3) Плохая сколоченность частей и подразделений;

4) Частые изменения районов сосредоточения, следствием чего имели место большие марши, которые привели к сильной изношенности машин до участия их в боях (8-й механизированный корпус перед боем совершил марш около 500 км, потерял за это время до 45 % машин; 56-я дивизия совершила марш около 1000 км, потеряла до 35 % машин);

5) Отсутствие взаимодействия с танками артиллерии, авиации и пехоты и слабое прикрытие танковых соединений зенитными средствами;

6) Отсутствие разведывательных данных о противнике и местности, в результате чего значительное количество танков погибло в болотах;

7) Необеспеченность ремонтными средствами, запасными частями и эвакосредствами;

8) Проявление паникерства и трусости отдельными командирами.

По данным на 30 июля с. г.

в 8-й танковой дивизии осталось 39 танков;

в 32-й танковой дивизии — 10 танков;

в 20-й танковой дивизии — 3 танка;

в 35-й танковой дивизии — 24 танка;

в 10-й танковой дивизии — 6 танков;

в 37-й танковой дивизии — 7 танков;

в 15-й танковой дивизии — 101 танк;

в 43-й танковой дивизии — 47 танков;

в 40-й танковой дивизии — 3 танка;

в 19-й танковой дивизии — 1 танк;

в 41-й танковой дивизии — 11 танков;

в 34-й танковой дивизии — 3 танка;

в 44-й танковой дивизии — 125 танков;

в 39-й танковой дивизии — 0 танков.

Вся оставшаяся в частях фронта материальная часть требует ремонта.

Оставшийся личный состав 9-го, 19-го, 22-го и 24-го корпусов участвует в боях как пехотные соединения.

Комплектующаяся в настоящее время 12-я танковая дивизия получила с заводов и ремонтных баз 75 танков; в остальных сформированных полках в общей сложности имеется 270 танков»(Там же. Л. 315-317.)

* * *
Одним из видов деятельности военной контрразведки было фиксирование различных «неправильных» высказываний военнослужащих Красной армии. Подобные материалы интересны тем, что дают возможность получить сведения об имевшихся настроениях. При этом, конечно, следует помнить, что фиксируемые органами военной контрразведки высказывания были именно заметным отклонением от широко распространенных, что и делало их объектом внимания.

22 июня 1941 г. органами 3-го Управления НКО были зафиксированы следующие высказывания военнослужащих. Преподаватель тактики ВСШ майор Мухин полагал, что «теперь немцы сделают нам мясорубку. Мы к войне не готовы. Везде распущенность и неорганизованность». По мнению слушателя 2-го курса ВСШ старшего лейтенанта Павлова, «Япония не выступит против нас, так как мы ее купили. Ведь еще Маркс говорил, что в интересах революции можно пожертвовать и целой нацией. Советское правительство, наверное, пообещало Японии дать возможность быть хозяином на Тихом океане и отдать Китай»1. Красноармеец 14-го стрелкового корпуса Южного фронта Тверетинов был уверен, что «Германия победит Советский Союз. При первом же наступлении немцев нужно сдаться в плен. Там останешься живым, и будешь жить неплохо». Как полагал шофер автобазы НКО Родюков, «немцы нас разобьют. СССР долго воевать не может, т.к. экономически Советский Союз очень слаб, это не то, что у немцев. Кроме этого, с нашей стороны будут большие измены, а у немцев этого быть не может. Нам в войне никто внутри страны не поможет, раньше помогали крестьяне, а теперь и они этого не будут делать. Во время финских событий было много добровольцев, а теперь в войне с Германией никто добровольцем не пойдет, т.к. после окончания войны с Финляндией вернувшихся с фронта обратно не брали на работу и многие из них подолгу не имели никакой работы».

По мнению инженера спецотдела Главного военно-строительного управления Косоланова: «Германия в вопросах подготовки к войне была умнее, чем СССР и поэтому Германия хорошо сформировалась, подготовилась и может оказаться победительницей. Одно из положительных сторон в Германии это то, что там с начсоставом запаса велась и ведется подготовительная работа, а в СССР этот важный участок работы совершенно забыт, НКО в войне рассчитывает на молодняк, находящийся в Красной Армии, это неправильно». Слушатель Военно-ветеринарной академии Мирин заявил, что «германский народ ни за что не пойдет против своего правительства, так как всем немцам живется несравненно лучше, чем остальным трудящимся тех государств, которые поработила Германия. В Германии почти каждый крестьянин имеет свою автомашину и другие удобства в жизни». Неназванный в документе красноармеец 266-го корпусного артполка 9-й армии Южного фронта сказал: «Хорошо говорил Молотов, что победа будет за нами, но на самом деле она может оказаться на стороне Германии. Я больше уверен в германской технике. Потом, победа остается за тем, кто первый ведет наступление». По мнению командира 1-го дивизиона 260-го гаубичного артполка Северного фронта капитана Чеснокова: «Это нам не Финляндия, у нас жидковато, а Гитлер сильный противник, он может нас растерзать на клочья».

23 июня красноармеец 9-й армии Южного фронта Селюченко заявил: «У меня чувствует сердце, что мы будем разбиты, так как германская армия сильна в техническом отношении и лучше обучена. Я сегодня убедился, что Германия борется за справедливое, она нас не боится, ее самолеты летают свободно, не боясь нашей зенитной артиллерии и самолетов. Они делают свои дела на наших глазах, а в наших газетах много шумихи о Красной Армии, но на фактах что-то получается иначе». Как полагал воентехник 1-го ранга эскадрильи 41-й авиадивизии Федоров (ст. Луга), «при такой организации как у нас, я чувствую, нас Гитлер покроет, разобьет в пух и прах. У них организованность не наша. У нас привыкли много болтать, а на деле совсем не то. Начальству живется, ему и бомбы не страшны. Надеяться на народ много не приходится. У нас много заключенных и многие из них сидят ни за что. Гитлер это учитывает и возможно будет выбрасывать десант около лагерей заключенных»2. По мнению воентехника 1-го ранга научно-испытательного полигона стрелкового вооружения Ольшанского, «сообщения нашего Информбюро не верны. Не может быть взято столько пленных, когда нашим войскам в некоторых местах пришлось отступать и даже сдать города. Потери наши, наверно, больше, чем немцев — и живой силы, и машин»3.

24 июня исполняющий обязанности начальника кафедры Артиллерийской академии Н. П. Береснев полагал, что «Германия передовая нация, немецкая национальная социалистическая партия должна победить и победит она потому, что немецкая армия и национал-социалисты несут передовую культуру народу»4. По мнению командира радиороты Северного фронта лейтенанта Тарасова, «из первых дней боев с немцами видно, что наши части не имеют большого успеха и получается вроде того „Ура, наших бьют"».

25—26 июня преподаватель тактики Интендантской академии генерал-майор Скворцов считал, что «прорыв танков к Ошмяны говорит о многом. Слабо, очевидно, у нас руководство. Имеем колоссальное количество танков, а использовать их не умеем. Превосходства в воздухе у нас перед немцами тоже нет. Я считаю — положение на фронте для нас очень неблагополучное. Немцы имеют определенный успех. Они могут в лесах Белоруссии высадить незаметно для нас десанты и ударить с тыла». По мнению курсанта Харьковского военно-авиационного технического училища Курочкина, «рано немцы начали с нами войну. У нас в настоящее время идет перевооружение авиации новой материальной частью. Летный состав еще ни одного раза не летал на этих самолетах и к воздушным боям на этих самолетах не подготовлен».

26 июня работник Управления кадров Красной Армии капитан Малофеев полагал, что «будет большая драка, но у нас все же слабовато в области техники. Мехкорпуса материальной частью не укомплектованы, да еще много дураков в Красной Армии. Кроме того, немцы летали по воздушной трассе Берлин — Москва и обратно. Это была их разведка. Немцы знали, что у нас в Белостоке стоит авиадивизия, которая в воздух подняться не может потому, что аэродром был весь вспахан». Как полагал красноармеец роты обслуживания 2-го полка ВНОС 2-го корпуса ПВО Зайцев, «Гитлер освободит от жидовского засилья. В Германии всех жидов перебили, теперь и у нас тоже перебьют. Вождям теперь нашим конец и убежать им никуда нельзя, всюду капиталистическое окружение. Народ голодный, в деревне нечего есть до нового урожая, а правительство направляло Германии и Финляндии крупчатку и масло». По мнению райинженера УВС Главного интендантского управления Красной Армии инженера 1-го ранга Чувиленкова, «наступление Германии идет в полном контакте с Англией, с целью полного уничтожения СССР и установления единой капиталистической системы. Поражение СССР в этой войне неизбежно и в скором времени СССР будет вынужден сделать своей столицей Свердловск». Бригадный интендант Главного интендантского управления Красной Армии Гемизов считал, что «сейчас трудно предрешить, на чьей стороне будет победа, нужно учесть, что немецкая армия более организованна, неоднократно обстреляна и к тому же имеет опыт в войне больше, чем Красная Армия». По мнению заместителя начальника отдела Главного военно-инженерного управления бригинтен-данта Зайцева, «Гитлер опутал наших. Мы дали возможность Гитлеру осуществить его мечты, сначала разбить Францию, а потом Советский Союз. Где уж нам, с нашей неорганизованностью воевать с немцем. Если мы удержим немцев, то только нашей валовой силой». Как полагал слушатель Военной академии механизации и моторизации младший воентехник Мирошниченко, «наша авиационная промышленность выпускает мало самолетов, то ли дело Америка. Там один завод в месяц дает до 1500 самолетов и если Америка нам не поможет, то мы не справимся с немцами. Да и самолеты наши хуже американских. Вообще-то техника Красной Армии хуже немецкой, а сейчас исход боя решает техника».

26 июня в Главном артиллерийском управлении НКО был подготовлен план отправки пулеметов для укрепленных районов в Себеж и ЛВО из Полтавы и других мест. По этому поводу капитан Крутиков заявил: «Выходит, что вторая оборонительная линия без пулеметов — точки пустые, а Гитлер подходит к старой границе. Пока идут пулеметы, УРы будут заняты. Пять дней прошло, а Генштаб об этом не подумал. Вспомнили о второй укрепленной линии, когда нависла угроза. Если в Генштабе такой же большой аппарат, как в ГАУ, и работает он так же, то мы войну проиграем. Гитлер захватил врасплох. Мы были неподготовлены. Напрасно давали Финляндии хлеба, Гитлеру — горючее и хлеба, а теперь нашим горючим и нас же бьют». По мнению сотрудника Мобилизационного управления подполковника Родионова, «наши проспали, противник хитрый, учел даже все мелочи. Начал войну в воскресенье с расчетом захватить врасплох, так как командный состав в этот день отдыхал. Наше командование знало, что противник концентрирует войска на нашей границе, а отнеслось благодушно. Эта беспечность привела к тому, что наши части стали отходить. В стране у нас было много шумихи, а мало дела. Началось отмобилизование, а в некоторых военных округах нет обмундирования (ПрибОВО). Самолетам не хватает бомб. Спрашивается, к чему же готовилось наше командование»2. Как полагал начальник 3-го отдела Военно-топографического управления Генштаба майор Бодалин, «а немцы опередили нас в развертывании войск и их успех, по-видимому, создает в Германии моральный подъем. Они имеют много авиации и, наверное, превосходство в воздухе, по отношению к нам. Тем более что ими используется вся военная промышленность оккупированных стран».

28 июня работник автобазы НКО Тарасов полагал, что «если наши войска будут так обороняться как сейчас, то Гитлер, наверное, нас победит». По мнению работника Семенова, «Гитлер молодец — умеет воевать, знает тактику, а мы остались в дураках, наши хлопают ушами и поэтому германские войска так быстро наступают и бьют Красную Армию. Особенно плохо обстоит с авиацией, потому что наша авиация гораздо хуже, чем немецкая». Как полагал шофер Макаров, «Гитлер хорошо умеет воевать, немцы свое дело знают, технически грамотны и победят. Вот, смотрите, наши с финнами положили много людей, а немцы линию Мажино взяли без потерь. Командование Красной Армии думает взять на „ура", но это время прошло, немцы „ура" не боятся, нужна техника, умение, а этого у нас нет»2. По мнению преподавателя кафедры Военной академии механизации и моторизации Красной Армии полковника И. М. Снежкова, «Гитлер не ставит себе целью свержения Советской власти, а преследует лишь цель выхода на рубеж реки Днепра или на какой-либо другой рубеж и предложит нам мир на выгодных для себя условиях. Гитлер в своей декларации называет войну с Советским Союзом освободительной войной, войной за освобождение Эстонии, Латвии, Литвы и Бессарабии».

29 июня начальник 3-го отдела УПС Главного интендантского управления Красной Армии Чувиленков полагал, что «война с Германией называется отечественной войной неправильно. Отечественной войной можно назвать такую войну, для ведения которой поднимается весь народ, без различия классов, сословий и состояния. В советско-германской войне есть не мало пораженцев». По мнению слушателя 2-го курса Военно-ветеринарной академии Канищева, «до начала войны с Германией везде и всюду выступали и сейчас заявляют, что наша Красная Армия непобедима, а фактически по результатам первых боев видно, что Красная Армия отступает. Очевидно, наша армия по своей силе уступает германской. Так же не подтверждается и лозунг ведения войны на территории противника, так как бои с немцами идут не на территории Германии, а на нашей территории».

30 июня инженер Энергоотдела Главного военно-строительного управления Красной Армии Пискарев считал, что «агитацией заниматься за победу Советского Союза легко, но плохо то, что Советский Союз не подготовился к войне. Германия стала наступать безнаказанно, забирая один за другим города, не встречая сопротивления. Если так будет продолжаться, СССР может потерпеть поражение и вынужден будет согласиться на любые мирные условия. Свою силу Германия уже показала на протяжении всей войны с Францией и другими странами, а сейчас с Советским Союзом».

1 июля генерал-майор Павлович из 1-го Свердловского пехотного училища полагал, что «раз речь идет о Березине, значит, укрепления пройдены немцами ... теперь до самого Ленинграда равнина... ни одного препятствия. Вопрос идет о народном ополчении, значит, кадровая армия порядочно пострадала. Теперь надо думать не об отпоре немцам, а о том сумеют ли армии Южной группы выйти из мешка, в который они попали в районе Львова». По мнению красноармейца Горбунова Н. В. из того же училища, «цифры о потерях противника дутые, где же можно учесть, когда наши войска все отступают, а противник наступает».

5 июля подполковник Белай (16-я армия Западный фронт) полагал, что «наше командование заключило договор с Германией и на этом успокоилось, начали митинговать, сколачиванием армии не занимались. Больше всего уделяли внимание на введение новой формы, в результате этого мы оказались неподготовленными к обороне. Немцы нас жмут, несомненно, у нас будет много дезертиров и молодежь наша мало надежная и небоеспособная, будут стараться увильнуть от войны, начнут дезертировать, пальцы рубить и искать выхода. У нас привыкли только кричать в мирной обстановке, а сейчас оказалась одна бестолковщина и нет никакого порядка».

8 июля сотрудник Управления военно-учебных заведений НКО полковник Ковардин считал, что «немцы теснят нашу армию. Надо отдать справедливость: у немцев четко организован армейский аппарат, не то, что у нас и нам надо у них в этом отношении поучиться»4. По мнению сотрудника Управления боевой подготовки полковника Вишнякова, что «наши прохлопали с развертыванием, надо было к этому готовиться раньше, а теперь неизвестно, что получится... Германская армия хорошо организована, дисциплина значительно сильней, войска имеют большой опыт боевых действий, и организация управления войсками поставлена высоко. Наличие этих фактов дает возможность немецким войскам продвигаться на нашу территорию».

11 июля генерал-майор артиллерии Внуков полагал, что «Красную Армию сильно бьют. В сводках фактических данных о потерях нет. Зная организацию во время финской кампании, я могу себе представить, что сейчас происходит и как наших колошматят. Дальнейшее продвижение немцев очевидно и, возможно, Москву ждет повторение 1812 года».

13 июля лектор Отдела пропаганды Управления политической пропаганды Юго-Западного фронта старший политрук Теличко (член ВКП(б)) полагал, что «мы отступаем потому, что наши генералы бездарные полководцы, поэтому они не могут организовать отпор и наметить удар по врагу. Я поражен этим. Немцы инициативнее и хитрее». По мнению заместителя начальника отделения по понтонным войскам капитана Химочкина, «наше отступление не иначе как связано с делом рук предателей и, безусловно, предателей из числа больших военных чинов. Это подтверждается тем, что наши части в первый день войны воевали лопатами, без оружия».

8 июля начальник Отдела политической пропаганды 28-й танковой дивизии Северо-Западного фронта батальонный комиссар Третьяков полагал, что «наши генералы бравые в мирное время, в военное время превратились в мокрых кур, растерялись и наводят панику в частях. Примером может служить заместитель командующего фронтом генерал-лейтенант Сафронов. Противник был еще в Ионишках, а мы отступали из Риги и на вопрос, почему отступаем, он ответил: „Немец под Митавой, надо спасать армию, вывести и взорвать мосты, не дав ему дальнейшего продвижения"». По мнению командира 28-й танковой дивизии полковника Черняховского, «мне кажется, что о действительном положении на фронте и о количественном составе противника в Москве не знают. За время боевых действий я не видел у противника хорошо сформированных частей, ни в одном месте они не выставили крепких сил, а выбрасывают отдельные группы и если им дать бой, они бегут и идут там, где нет войск. С 2 июля наша дивизия отступает. Так можно отступать до Москвы. Я со всей ответственностью заявляю, что если бы мне дали укомплектованную дивизию и оставили те войска, которые находятся в районе Острова и Пскова, я в течение двух дней выгнал бы противника за пределы наших границ и дальше». Как указывал помощник начальника 2-й части штаба 28-й танковой дивизии капитан Козлов, «среди красноармейцев, когда им говоришь об отступлении, идет массовое недовольство и буквально приходится вытаскивать из окопов, люди хотят драться, а приказы отступать»

* * *
Таким образом, документы военной контрразведки свидетельствуют о наличии целого комплекса причин неудач советских вооруженных сил в начальный период Великой Отечественной войны. Наиболее часто указываемой в документах проблемой войск являлась неорганизованность и неразбериха, существовавшие в армии и в мирное время, но ставшие серьезным препятствием к организованным действиям с началом войны. Этому немало способствовали паника и растерянность определенной части личного состава, возникшие в результате как внезапного нападения противника, так и неудачных боевых действий своих частей в первые дни войны. Можно предположить, что в это время большая часть личного состава Действующей армии пережила психологический надлом, связанный как с переходом от мирной жизни к войне, так и с явным расхождением образа войны, сформированного в сознании советских людей накануне 22 июня 1941 г., и реалий боевых действий. Не имея опыта борьбы с равноценным противником, советские войска не имели ни психологических, ни практических навыков действий в динамичной, резко меняющейся обстановке, в условиях прорыва фронта противником, окружений и отступлений. Все это накладывалось на такой стереотип общественного сознания как неверие в свои силы. Если в мирное время эта особенность общественных настроений проявлялась лишь в разговорах, то во время войны она стала питательной почвой для распространения паники и неустойчивости войск. Фактически войска Действующей армии, неожиданно для себя вовлеченные в боевые действия, переживали острое шоковое состояние, в котором любые самые фантастические слухи и предположения практически сразу же воспринимались как достоверные факты, воздействуя на поведение больших масс людей.

Еще одним бросающимся в глаза фактом является слабая профессиональная подготовка определенной части командного состава Красной армии. Это стало еще одной причиной неразберихи, неустойчивости и паники в войсках. Не умея организовать своих подчиненных на выполнение боевых задач, такие командиры лишь подталкивали бойцов к убеждению в заведомом неуспехе любых собственных действий. Конечно, приведенные выше выдержки из документов военной контрразведки не дают возможности дать какие-либо количественные оценки подобных негативных явлений, однако они вполне позволяют констатировать, что в начальный период войны Красная армия явно не являлась отлаженным военным инструментом, готовым выполнить любой приказ Главного командования. Неорганизованное вступление в бой, отсутствие разведки, связи и управления соединениями, частями и подразделениями, а также снабжения и взаимодействия войск на поле боя, все это, по сути, превращало Действующую армию в значительной степени в вооруженную толпу, не имеющую возможности оказать серьезный отпор противнику. Естественно, что в такой ситуации заметное распространение получили настроения относительно готовности к сдаче в плен. Конечно, это не означает, что в массе своей советские военнослужащие мечтали сдаться в плен, но в ситуации неудачного для Красной армии начала войны, когда шок от перехода от мирной жизни к военному быту и от поражений на фронтах стал питательной средой для таких настроений, неустойчивый боец видел выход из ситуации в сдаче в плен или в дезертирстве. Не случайно, что к 20 июля 1941 г. оперативными заслонами и заградительными отрядами было задержано 103 876 человек, по той или иной причине «потерявших» свои части, большая часть которых была вновь отправлена на фронт. С 20 по 26 июля было задержано еще 25 355 человек, из которых 1189 было арестовано за шпионаж, трусость, дезертирство и дезорганизацию фронта, а 505 было расстреляно (Там же. Л. 312-313.).. К 31 июля германские войска взяли в плен 814 030 советских военнослужащих (SchustereitH. Vabanque: Hitlers Angriff auf die Sovjetunion 1941 als Versuch, durch den Sieg im Osten den Westen zu bezwingen. Bonn. 1988. S.73.)

Понятно, что в этих условиях успешные действия отдельных воинских формирований Красной армии не увязывались в единую систему и не оказывали заметного влияния на ситуацию на фронте. Однако благодаря им противник нес все более серьезные потери, что в перспективе вело к созданию условий для срыва германского «блицкрига». Конечно, для современников и участников тех далеких событий этот результат был отнюдь не очевиден. К сожалению, боевые действия советских войск в начальный период войны не оказали заметного влияния на реализацию планов германского командования. К исходу 9 июля германские войска успешно развивали наступление согласно плану «Барбаросса». Группа армий «Север» продвинулась на 450—500 км до Центральной Эстонии и вышли на фронт Псков — Остров — Опочка — Себеж. Войска группы армий «Центр» вышли на фронт Полоцк — Витебск — Орша — Жлобин, продвинувшись на 450— 600 км. На Юго-Западном фронте советские войска с 1 июля начали отходить на линию старых укрепленных районов, но части 1-й танковой группы противника успели преодолеть эти укрепления до их занятия советскими частями. К 9 июля группа армий «Юг» в Западной Украине продвинулась на 300—350 км. Потери сторон в начальном периоде войны показаны в таблице 1.

Таблица 1 Потери сторон к 10 июля 1941 г.

Красная Армия Вермахт
Личный состав 815 700 79 058
Орудия и минометы 21500 1061
Танки 11783 350
Самолеты 4013 826
Тем не менее, несмотря на потери и поражения 11ервых недель Великой Отечественной войны, Красная армия вовсе не была разгромлена. Вопреки ожиданиям германского руководства, да и большинства сторонних наблюдателей, оказалось, что действия советских вооруженных сил постепенно принимают все более организованный и целенаправленный характер. Это давало самое в тот момент главное — выигрыш времени, что в свою очередь позволяло советскому военно-политическому руководству более полно использовать военно-промышленный потенциал и мобилизационные возможности Советского Союза. В итоге Красной армии в 1941 г. удалось совершить то, что до того не смог сделать ни один из противников Третьего рейха — удержать фронт и перевести войну в затяжную, выиграть которую Германия в тех условиях не могла.

[Ветер]

тоже для дальнейшего изучения

↓↓ подборка приказов и донесений за период с 19.06.41 по 22.06.41

ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР

19 июня 1941 г.

По маскировке аэродромов и важнейших военных объектов до сих пор ничего существенного не сделано. Аэродромные поля не все засеяны, полосы взлета под цвет местности не окрашены, аэродромные постройки, резко выделяясь ярким цветом, привлекают внимание наблюдателя на десятки километров, скученное и линейное расположение самолетов на аэродроме при отсутствии их маскировки и плохой организации аэродромного узла обслуживания с применением демаскирующих знаков и сигналов окончательно демаскируют аэродромы. Современный аэродром должен полностью слиться с окружающей обстановкой, и ничто на аэродроме не должно привлекать внимание с воздуха, Аналогичную беспечность к маскировке проявляют артиллерийские и мотомехчасти: скученное и лилейное расположение их парков представляет не только отличные объекты наблюдения, но и выгодные для поражения с воздуха цели: танки, бронемашины, командирские и другие специальные машины; мотомеханизированные й другие войска окрашены красками, дающими яркий отблеск, и хорошо наблюдаемые не только с воздуха, но и с земли. Ничего не сделано для маскировки складов и других военных объектов.


ПРИКАЗЫВАЮ.

1. К 1.7.41 года засеять все аэродромы травами под цвет окружающей местности, взлетные полосы покрасить и имитировать всю аэродромную обстановку соответственно окружающему фону.

2. Аэродромные постройки до крыш включительно закрасить под один стиль с окружающими аэродромными постройками. Бензохранилища зарыть в землю и особенно тщательно замаскировать.

3. Категорически воспретить линейно и скученно располагать самолеты. Рассредоточение и замаскирование самолетов обеспечат их полную ненаблюдаемость.

4. Организовать к 5.7.41 года в каждом районе авиационного базирования [в] 500-километровой погранполосе —10 ложных аэродромов, оборудовать каждый из них 40—50 макетами самолетов. "

5. К 1.7.41 г[ода] провести окраску танков, бронемашин, командирских, специальных и транспортных машин. Для камуфлированного окрашивания применять матовые краски применительно к местности района расположения и действия. Категорически воспретить применять краски, дающие отблески.

6. Округам, входящим в угрожающие Зоны, провести мероприятия по маскировке: складов, мастерских, парков и к 15.7.41 года обеспечить их ненаблюдаемость с воздуха.

7. Проведенную маскировку аэродромов, складов» боевых и транспортных машин проверить с воздуха наблюдением ответственным командирами штабов округов и фотосъемками.

8. Исполнение донести 1.7.41 и 15.7.41 года через начальника Генштаба КА.



Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза ТИМОШЕНКО

Начальник Генерального штаба КА
генерал армии ЖУКОВ



ЦАМО СССР, ф. 334. оп. 5307, д. 945, л. 193. Копия.



(Примечание: Номер данного приказа ГШ – ЛГ № 0042. Также существует ещё один приказ «о маскировке»:



«ПРИКАЗ
О маскировке самолетов, взлетных полос, аэродромных сооружений
№ 0043 от 20 июня 1941 г.

Самолеты, находящиеся в частях ВВС, взлетно-посадочные полосы, палатки и аэродромные сооружения по всей окраске не удовлетворяют требованиям современной маскировки.
Такое отношение к маскировке, как к одному из главных видов боевой готовности ВВС, дальше терпимо быть не может.

Приказываю:

1. К 20 июля 1941 г. силами авиачастей с привлечением работников авиамастерских произвести маскирующую окраску всех имеющихся самолетов согласно прилагаемой схеме окраски, за исключением нижней поверхности, которую оставить с прежней окраской.
2. К 10 июля 1941 г. произвести маскировку всех существующих взлетно-посадочных полос, бетонных рулежных дорожек и якорных стоянок самолетов применительно к фону окружающей местности.
3. К 1 июля 1941 г. произвести маскировку всех аэродромных сооружений применительно к фону местности.
4. К 1 июля 1941 г. замаскировать палатки в лагерях авиачастей.
5. На лагерных аэродромах самолеты располагать рассредоточенно под естественными и искусственными укрытиями, по окраинам летного поля, не допуская расстановки их по прямым линиям.
6. Ответственность за выполнение всех маскировочных мероприятий как по качеству, так и по срокам возлагаю на военные советы и персонально на командующих ВВС округов.
7. План мероприятий доложить 23 июня 1941 г.
О ходе окраски самолетов командующим ВВС округов докладывать ежедневно по ВЧ начальнику ГУ ВВС Красной Армии с 21 часа до 23 часов.


Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Член Главного военного совета Секретарь ЦК ВКП(б) Г. Маленков
Начальник Генерального штаба Красной Армии Генерал армии Г. Жуков .» )







ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СССР № 1 *



22 июня 1941 г.



1. В течение 22—23.6.41 [года] возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) В течение ночи на 22.6.41 г [ода] скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) Перед рассветом 22.6.41 [года] рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) Все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

ТИМОШЕНКО

ЖУКОВ

ЦАМО, ф. 208, оп. 2513, д. 71. л. 69. Подлинник.



* Поступил в штаб Западного особого военного округа 22 июня 1941 г. в 0 ч 45 мин. Отправлен в войска 22 июня 1941 Р. в 2 ч 25 мин, 2 ч 35 мин.



(Примечание: Данный приказ был составлен в ЗапОВО командующим округом Павловым и начштаба округа Климовских в ночь на 22 июня.





В «Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1947-1960 (http://militera.lib.ru/docs/da/sbd/index.html) от 1958 года, № 35 показан такой приказ наркома Обороны составленный в ЗапОВО в ночь на 22 июня:

«ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г.
С ОБЪЯВЛЕНИЕМ ПРИКАЗА НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ В ТЕЧЕНИЕ 22-23 ИЮНЯ 1941 г.

Совершенно секретно

Командующим 3, 4-й и 10-й армиями

Передаю приказ Народного Комиссара Обороны для немедленного исполнения.

Военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого,
Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов
Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота

1. В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировав;

в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко
Жуков”

Павлов Фоминых Климовских

На документе отметка: “Отправлен 22 июня 1941г. в 2 часа 25 минут”.»

(Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, л 69. )»

Таким образом, текст «Директивы № 1» по ЗапОВО из ВИЖ № 5 от 1989 года и текст из СБД № 35 от 1958 года идентичны. При этом в ВИЖ показано точное время поступления «приказа наркомата обороны в Минск – 00.45 22 июня.





В ПрибОВО в ночь на 22 июня для войск округа был составлен следующий приказ:

«СОВ. СЕКРЕТНО

ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 8-й и 11-й АРМИИ
22 июня 1941 г.

2 часа 25 минут

1. Возможно в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.

2. Задача наших частей – не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить [противника].

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать.

В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.

2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его.

3. Крепко держать управление войсками в руках командиров.

4. Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам.

5. Семьи начальствующего состава 10, 125, 33-й и 128-й стрелковых дивизии перевозить в тыл только в случае перехода границы крупными силами противника.

6. В случае перехода крупных сил противника в наступление:

а) саперные батальоны управлений начальника строительства передать командирам дивизий на участках их местонахождения и использовать для усиления войск;

б) строительные батальоны, автотранспорт и механизмы управлений начальника строительства отвести на тыловые рубежи по планам армий.

7. Командующему 11-й армией немедленно выдвинуть штаб 126-й стрелковой дивизии и возможное количество пехоты и артиллерии ее в район Кальвария, куда будут продвигаться все части 126-й стрелковой дивизии.

8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов.

9. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно.

10. Исполнение сего и о нарушении границы доносить немедленно.

[Командующий войсками Прибалтийского особого военного округа
генерал-полковник] Ф. Кузнецов

[Начальник управления политпропаганды округа
бригадный комиссар] Рябчий

[Начальник штаба округа
генерал-лейтенант] Кленов

(Ф. 221, оп. 2467сс, д. 39, лл. 77-84.)»

Сам «Приказ наркомата обороны», «Директива № 1» от 21 июня 1941 года составленная в кабинете Сталина выглядит так (впервые опубликован в 1969 годы в мемуарах Г.К. Жукова):

« Директива ГШ № 1 от 21. 06.41.»

« Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдОВО.

1. В течении 22 -23 июня 1941 года возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, Приб. ОВО, Зап. ОВО, КОВО, Од. ОВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

Приказываю:

а) в течении ночи на 22 июня 1941 года скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22 июня 1941 года рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков.

21 июня 1941 года.»





Также существует и черновик-оригинал «Директивы № 1»:



«Шифром. Расшифровать немедленно

Военным Советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО
Копия Народному Комиссару Военно-Морского Флота

1. В течение в ночь на 22.6.41 23.6.41 возможно внезапное нападение немцев на фронтах участках ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО, ЛВО.

Нападение немцев может начаться с провока- Сегодня 22.6.41г. на рассвете рассредоточить ционных действий. Особенно со стороны Румынии.

2. Задача наших войск не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.
Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев, или их союзников.

3. Приказываю:
а) В течении ночи на 22.6.41г. скрытно занять укреплен огневые точки укрепленных районов и полевые сооружения вдоль на государственной границе.
б) Перед рассветом 22.6.41г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать.
в) Все части расположенные в лагерях привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано и зарывшись в землю.
г) В случае каких либо провокаций со стороны немцев, или их союзников ни на какие провокации, не поддаваться, приняв все меры к немедленному урегулированию недоразумений мирным путем.
г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.
д) Эвакуац Ни каких других мероприятий без особого разрешения не проводить.

Тимошенко
Жуков
21.6.41

Рукопись, автограф
ЦАМО, ф. 48а, оп. 3408, д. 3, л.л. 257-259

Данная директива поступила в шифровальный отдел в 23.45 21 июня 1941 года.
Машинистка Грибкова отпечатала две копии в 23.50.
Первый экземпляр машинописной копии передан в НКВМФ.
Второй экземпляр машинописной копии передан Покровскому.

Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно.»

Данный документ имеет подписи Наркома обороны маршала С.К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г.К. Жукова.

Впервые выложен 29.12.09 г. на http://militera.borda.ru/?1-3-40-000...0-0-1263290275 неким «Сергеем ст.», который переписал тест в ЦАМО от руки. – Козинкин О.Ю.)



ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДИРА 139-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ КОМАНДИРУ 37-го СТРЕЛКОВОГО КОРПУСА И КОМАНДУЮЩЕМУ 6-й АРМИЕЙ КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

18 июня 1941 г.



На оборонных работах в районе Вашкоуп, Жадова, Старожиней находятся три стрелковых батальона, два артдивизиона, саперные роты стрелковых полков, 150 подвод, 20 автомашин. Два стрелковых батальона и 40 подвод находятся на подходе к району оборонительных работ. Саперный батальон дивизии на оборонительных работах в районе Львова. Две роты находятся на охране складов Тарнополь. Два батальона несут охрану гарнизонных окружных и армейских объектов.

Фактически в лагеря выступать не с кем.

Прошу разрешить снять части дивизии с оборонительных работ и вернуть две роты с охраны Тарнополь — дабы выполнить директиву о выходе в лагеря. Для этого требуется оттяжка 5—6 суток. Прошу срочных распоряжений.



Командир 139 сд ЛОГИНОВ Нач. штаба 139 сд КАРПЕНКО



ЦАМО, ф. 334, оп. 5307, д. 22, л. 210. Подлинник.





ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 6-й АРМИИ КОМАНДИРАМ 6-го СТРЕЛКОВОГО КОРПУСА, 4-го И 15-го МЕХАНИЗИРОВАННЫХ КОРПУСОВ И 3-й КАВАЛЕРИЙСКОЙ ДИВИЗИИ



20 июня 1941 г.



Штабам корпусов, дивизий, полков находиться на месте. Из района дислокации никуда не убывать. На всякие учения, связанные с отрывом от района дислокации, испрашивать разрешение военного совета.

Батальоны с оборонительного строительства не снимать.



Командующий 6-й армией

генерал-лейтенант МУЗЫЧЕНКО



ЦАМО, ф. 334, оп. 5307, д. 22, л. 186. Подлинник.





ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 6-й АРМИИ КОМАНДИРАМ 4-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА, 8-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ И 81-й МОТОСТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ



20 июня 1941 г.



Зенитные дивизионы срочно отозвать из Львовского лагсбора к своим соединениям.

По прибытии поставить задачу—прикрыть с воздуха расположение дивизий.

Каждой зенитной батарее иметь на ОП 0,25 бк, окончательно снаряженных.

Огонь открывать по иностранным самолетам только с разрешения, полученного от начальника штаба армии.

Для проведения боевых стрельб на Львовском артполигоне зенитная артиллерия отправляется побатарейно по плану начальника Львовского артлагсбора.

Исполнение донести.



Командующий 6-й армией

генерал-лейтенант МУЗЫЧЕНКО



ЦАМО, ф. 334, оп. 5307, д. 22, л. 197. Подлинник.



ТЕЛЕГРАММА ШТАБА 6-й АРМИИ КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ОКРУГА



21 июня 1941 года 01 ч 35 мин



Командующий армией просит дать указания: следует ли проводить учения штабов 4 мк и 6 ск, намеченные [в] районе Розвадув, Роздул, реки Днестр, куда придется выводить все средства связи и штабы.

Прошу ответ ускорить *.



Начальник штаба 16-й армии

комбриг ИВАНОВ



ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 26, л. 64. Подлинник.



* На телеграмме имеется резолюция: Нач. ОП перенести на последующее.



Начальник штаба Юго-Западного фронта

генерал-лейтенант ПУРКАЕВ





ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК ЗАПАДНОГО ФРОНТА



22 июня 1941 г.



...Около часа ночи из Москвы была получена шифровка с приказанием о немедленном приведении войск в боевую готовность на случай ожидающегося с утра нападения Германии.

Примерно в 2—2.30 аналогичное приказание было сделано шифром: армиям, частям УР, им предписывалось немедленно занять УРы. По сигналу «Гроза» вводился в действие «Красный пакет», содержащий в себе план прикрытия госграницы.

Шифровки штаба округа штабами армий были получены, как оказалось, слишком поздно. 3-я и 4-я армии успели расшифровать приказание и сделать кое-какие распоряжения, а 10-я армия расшифровала предупреждение уже после начала военных действий...

В 4.00 22.6 в штаб округа начали беспрерывно поступать донесения, главным образом по системе ПВО о бомбардировках.

В 4.00 22.6 немецкие части открыли артиллерийский огонь по нашим войскам, расположенным у границы. В 5.00 перешли по всему фронту в наступление.

Две эскадры немецких самолетов бомбардировали г. Гродно.

В 4.00 подвергся бомбардировке г. Брест.

Наша ИА ведет бой в районе Каролин (3 км юго-западнее Гродно).

5.25—подверглась бомбардировке Лида двумя группами самолетов (одна — 2 самолета, вторая — 3).

4.30 — бомбардировался г. Волкозыск одним самолетом.

В 4.30 проволочная связь с 3, 10 и 4-й армиями была нарушена.

По донесению управления ПВО.

В 4.00—4.30 ротный пост ПВО Бельск разбит, имеются жертвы.

4.00—4.30—бомбардирован аэродром Борисовщизна (г. Волковыск).

6.37 — один ДО – 17 бомбардировал Лида, сбросил 5 бомб с большой высоты.

Бомбы упали за город.

В Лида разбит пассажирский поезд...



Заместитель начальника штаба Запфронта

генерал-лейтенант МАЛАНДИН



ЦАМО. ф 208, оп. 2511, д. 207, лл. 4-10. П. Подлинник.



(Примечание: Журнал боевых действий войск Западного фронта составлен в августе-сентябре 1941 г. – Козинкин О.Ю.)





РАСПОРЯЖЕНИЕ НАЧАЛЬНИКА ШТАБА 8-й АРМИИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА



18 июня 1941 г.



Оперативную группу штаба армии перебросить на КП Бубяй к утру 19 июня. Немедленно готовить место нового КП. Выезд произвести скрытно, отдельными машинами.

С нового КП организовать связь с корпусами в течение первой половины дня 19 июня.



Начальник штаба 8-й армии генерал-майор ЛАРИОНОВ



ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 16. Подлинник.





ВЫПИСКА ИЗ ПРИКАЗА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА



18 июня 1941 г.



С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:

4. Командующим 8-й и 11-й армиями:

а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов, ПТ мин, ВВ и противопехотных заграждений на предмет устройства определенных, предусмотренных планом заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41;

б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять, и план работы их. Все это через начинжов пограничных дивизий;

в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с оперативным отделом штаба округа.

30-й и 4-й понтонные полки подчинить военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условие наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;

е) командующим войсками 8-й и 11-й армий — с целью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: госграница и тыловая линия Шяуляй, Каунас, р. Неман прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество ВВ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрывания. План разрушения мостов утвердить военному совету армии.

Срок выполнения 21.6.41….

7. Командующим войсками армий и начальнику АБТВ округа.

Создать за счет каждого автобата отдельные взводы цистерн, применив для этой цели установку контейнеров на грузовых машинах, количество создаваемых отдельных взводов — 4. Срок выполнения — 23.6. 41 г. Эти отдельные взводы в количестве подвижного резерва держать: Тельшай, Шяуляй, Кейданы, Ионова в распоряжении командующих армиями.

д) Отобрать из числа частей округа (кроме механизированных и авиационных) бензоцистерны и передать их по 50 проц. в 3и 12 мк. Срок выполнения 21.6.41 г.;

е) Принять все меры обеспечения каждой машины и трактора запасными частями, а через начальника ОСГ принадлежностями для заправки машин (воронки, ведра).



Командующий войсками ПрибОВО Член военного совета

генерал-полковник КУЗНЕЦОВ корпусной комиссар ДИБРОВА



Начальник штаба генерал-лейтенант КЛЕНОВ



ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, лл. 12-13. Подлинник.





ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДИРА 125-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ КОМАНДУЮЩЕМУ ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ



18 июня 1941 г.

20 ч 10 мин



По агентурным данным и данным перебежчиков, последние дни в р-не Тиль- зит немцами сосредоточено до семи дивизий, не считая войск, расположенных в р-не Шилуте и с. з.

Часть войск непосредственно подтянута к границе.

Имеются мотомех[анизированные] дивизии.

[С] нашей стороны [мероприятий] противооборонительного характера, гарантирующих от нападения мотомех[анизированных] частей, не предпринято, и достаточно немцам пустить один танковый батальон, как удерживающий гарнизон может остаться захваченным врасплох.

Внутренний наряд и патрули могут только предупредить части, но не обеспечить.

Полоса предполья без гарнизонов, войск наступления немцев не задержит, а погранчасти могут своевременно полевые войска и не предупредить.

Полоса предполья дивизии находится к госгранице ближе, чем к частям дивизии, и без предварительных мероприятий по расчету времени немцами будет захвачена ранее вывода туда наших частей.

Докладывая о создавшейся обстановке на границе, прошу:

1. Дать указание, какие мероприятия сейчас я могу провести в жизнь, гарантирующие от неожиданного вторжения мотомех [анизированных] частей немцев, или дать мне право самому разработать план мероприятий, но средств дивизии для этого мало.

2. Для сокращения срока боевой готовности частей разрешить иметь у бойца на руках укомплектованный ранец, плащ-палатку, каску и 60 боевых патронов. В этом случае боевая готовность подразделений может быть доведена через 10—15 минут.

3. Ускорить решение вопроса о семьях начсостава, так как -последние могут дезорганизовать работу командиров.

4. Разрешить мне вывести для работы на полосу предполья не два батальона, а четыре.

5. Прикажите УНС ускорить постройку противотанковых и противопехотных препятствий на рубеже УР.

6. Было бы желательным иметь танковую часть и противотанковую дивизию, артиллерию кроме дивизионной в р-не ст. Янишки и Стргутышки, как на одном из вероятных направлений наступления мотомех [анизированных] частей.



Командир 125 сд генерал-майор БОГАЙЧУК



ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 10, лл. 3—4. Подлинник





ДИРЕКТИВА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА



19 июня 1941 г.



1. Руководить оборудованием полосы обороны. Упор на подготовку позиций на основной полосе УР, работу на которой усилить.

2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы.

Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье, так и [в] основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности.

В районе позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями.

3. Особое внимание обратить, чтобы не было провокации и паники в наших частях, усилить контроль боевой готовности. Все делать без шума, твердо, спокойно. Каждому командиру и политработнику трезво понимать обстановку.

4. Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для пр[отивни]ка и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые препятствия создавать по плану командующего армией тоже по плану оборонительного строительства.

5. Штарм, корпусу и дивизии — на своих КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира.

6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать участившиеся случаи перелета госграницы немецкими самолетами.

7. Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения.

Настойчиво сколачивать подразделения на марше и на месте.



Командующий войсками ПрибОВО Начальник управления

генерал-полковник КУЗНЕЦОВ политпропаганды РЯБЧИЙ



Начальник штаба генерал-лейтенант КЛЕНОВ



ЦАМО, ф. 344, оп. 5564. д. 1, лл. 34—35. Подлинник.





РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 8-й АРМИИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРАМ 10-го И 11-го СТРЕЛКОВЫХ КОРПУСОВ



20 июня 1941 г.



1. Еще раз подтверждаю, что боевые сооружения в полосе предполья частями не занимать. Подразделения держать позади сооружений в боевой готовности, производя работы по усилению обороны.

2. Завалы производить таким образом, чтобы они не были заметны со стороны границы.



Командующий войсками 8-й армии

генерал-майор СОБЕННИКОВ



ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 10, л. 36. Подлинник.





ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА 11-й АРМИИ НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА *



20 июня 1941 г.

23 ч 46 мин



Задержанный в ночь на 20.6.41 перебежчик 13-й роты 58 пп 6 пд показал, что их рота стоит в Пшеросль (рота 150-мм тяжелых орудий). 6 пд переброшена эшелонами в район Сувалки в конце мая из Парижа и разгрузилась в 180 км от Пшеросль.

Будучи в Сувалки, сообщает перебежчик, в Сувалки большое количество войск, в данное время все войска из Сувалки переброшены к границе.

Пехота располагается в 5 км от границы, артиллерия на позициях, крупные тан« ковые части перебежчик не видел.

Перебежчик показал, что немецкие части у границы окопы не копают, имея в виду переход в наступление. По словам перебежчика, военные действия начнутся через 8—10 дней. Вот уже 2 месяца, как солдат агитируют офицеры, говоря, что СССР — главный враг Германии. Солдаты 50 проц. настроены против войны.



Начальник штаба 11-й армии

генерал-майор ШЛЕМИН



ЦАМО, ф. 221. оп. 1394, д. 2. л. 76.



* На документе имеется резолюция: «Донесено [в] Москву, т. Кореневскому 21.6.41 г.».





ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО КРАСНОЗНАМЕННЫМ БАЛТИЙСКИМ ФЛОТОМ КОМАНДУЮЩИМ ЛЕНИНГРАДСКИМ И ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМИ ВОЕННЫМИ ОКРУГАМИ, НАЧАЛЬНИКУ ПОГРАНВОЙСК



20 июня 1941 г.



Части КБФ с 19.6.41 года приведены в боевую готовность по плану № 2, развернуты КП, усилена патрульная служба в устье Финского залива и Ирбенского пролива.

Командующий КБФ



вице-адмирал ТРИБУЦ



ЦАМО. ф. 221. оп. 1394, д. 2. л, 59. Подлинник.


РАСПОРЯЖЕНИЕ ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 8, 11 И 27-й АРМИЙ



21 июня 1941 г.

14 ч 30 мин



Начиная с сегодняшней ночи до особого распоряжения ввести светомаскировку в гарнизонах и местах расположения войск. Обеспечить автотранспорт светомаскировочной аппаратурой. Организовать тщательный контроль за качеством светомаскировки. Обратить особое внимание на состояние маскировки войск и технику ведения воздушного наблюдения.

Помощник командующего войсками С[еверо-]3[ападного] ф[ронта] ПО ПВО



полковник КАРЛИН



ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 62. Подлинник.





ПРИКАЗ ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРУ 3-й СТРЕЛКОВОЙ БРИГАДЫ



21 июня 1941 г.

16 ч 05 мин

Все аэродромы на островах Эзель и Даго, не занятые авиацией, немедленно привести в негодное состояние, завалить крупными камнями, деревьями, пнями и т. п. тяжелыми предметами, но не нарушать земляного покрова.

Исполнение донести 25 июня 1941 г.



Заместитель командующего ПрибОВО

генерал-лейтенант СОФРОНОВ



ЦА1у!0, ф. 221, оп 1394, д. 22, л. 340. Подлинник.





РАЗВЕДСВОДКА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА № 02

21 июня 1941 г.

20.00

По данным, заслуживающим доверия, продолжается сосредоточение немецких войск в пределы Восточной Пруссии. По достоверным данным, 20.6.41 г. на участке ж. д. Кенигсберг, Тильзит, граница — движения воинских эшелонов.

Выдвижение частей к госгранице продолжается.

Вдоль госграницы продолжаются интенсивные фортификационные работы. Закончено строительство новых понтонных мостов через р. Неман в р-нах: м. Рус, Татамишкен, Елокен, Тильзит, Винкел; продолжается строительство в р-не Вишвилл, особенно форсированное строительство понтонных мостов отмечено в р-не Винге.

Охрана границы и наблюдение за нашей территорией возложены на полевые части.

В Клайпедской области гражданскому населению (главным обр[азом] лицам преклонного возраста) предложено эвакуироваться вглубь от границы на 20 км.

В Сувалкском уезде жители выселены вглубь от границы на 5 км.

12.6.41 г. в р-не Сувалки производился учет лошадей, которые должны быть взяты 20.6.41 г. в армию.

Среди военнослужащих и гражданского населения Восточной Пруссии идут разговоры, что войска, расположенные в Восточной Пруссии, получили приказ занять исходное положение для наступления.

ПЕРВОЕ. ШЯУЛЯЙСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

а) Данными нашей агентуры подтверждена и установлена следующая дислокация:

Клайпеда: Штаб 291 пд, 504, 505 и 506 пп, 291 ап, 291 танк, б-н, 291 сап. б-н, 291 б-н связи; 7 полк берегов, обороны в составе арт. д-на и двух пех. б-нов; тяжелый зрт. полк, танк, б-н 20-й бронетанковой дивизии. Отряд штурмовиков в составе трех рот.

Приекуле: Зап. б-н 348 пп 217 пд.

Шилутэ: 161 мд в полном составе, танк. 6-н 20-й бронетанковой дивизии.

Тильзит: Штаб 7 ак, штаб 1 пд, 216, 43, 45 пп, 213 зап. б-н, 24 лап, 22 тап, 101 танк, б-н, штаб 8 мд, 202, 204, 227 мп, 505 моторизован, тап.

Штаб 290 пд, 501, 502, 503 пп. 290 ап. .

Штаб 20-й бронетанковой дивизии, нумерация частей, организационно входящих в состав дивизии, точно не установлена.

Штаб 1 кав. бриг., 1 и 2 кп, 1 арт. д-н.

Авиационная группа до 63 самолетов.

Нойкирх: Штаб 217 пд, 348 пп, нумерация остальных частей, Организационно входящих в состав дивизии, не установлена.

Кенигсберг: Штаб 1-й армии, штаб 8 ак, штаб 4 и 43 пд, штаб 3 ак (данные требуют проверки).

21, 207, 201, 210 пп, 25 мп, 4 и 19 ап, бронетанковый полк, штаб 1-го возд. округа, на аэродромах Кенигсберг до 300 самолетов неустановленных типов.

Пиллау: 215-й полк морской зенитной артиллерии, тяжелый артполк, авиачасть до 100 гидросамолетов и до 50 Ю-87;

Тапмау: Штаб 205 пд (ранее, в сводке N2 15, нами отмечались части, входящие в состав 205 пд, в Мемельской области).

Натткишкен, Коадиутен: Танк, б-н 20-й бронедивизии и арт. дивизион 511 тап.

в) По данным 105 ПО в г. Клайпеда отмечается штаб 61 пд, в лесу до б-на пехоты и кав. эскадрон, в лесу — до б-на танков с артиллерией; в лесу — до двух б-нов танков (данные требуют проверки).

Примечание: Данными нашей агентуры штаб 61 пд в Клайпеда не отмечался.





ВТОРОЕ. КАУНАССКО-ВИЛЕНСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ



а) Продолжается выдвижение немецких частей непосредственно к госгранице. В р-не фл. Судавске окапывается до б-на пехоты с 6-ю пушками, выдвинувшимися

из Вилейны.

По данным 4-й комендатуры 107 ПО отмечено, что в период с 14.6 по 15.6.41 через Сейкы проследовало до 200 танков.

В августовских лесах, в р-не Вержники, Калеты, Кукле подтверждается сосредоточение до корпуса пехоты, артиллерии, до 200 танков, до 400 автомашин.

В р-не Сейны — 26 пд, Сувалки — 17 и 37 мд, зенитный артполк.

В р-не Брызголь, Лясь-Подсерский— части 5 пд.

Примечание: Ранее, по нашим данным, 5 пд отмечалась в районе Шилутэ. Убытие из р-на Шилутэ нами не отмечено.

в) Данными нашей агентуры подтверждена и установлена на направлении Каунас, Вильно следующая дислокация:

Инстербург: Штаб 12 ак, штаб 16 пд, штаб 22 пд (нами в сводке N2 15, по непроверенным данным, отмечался штаб 22 а к, очевидно, это был штаб 22 пд).

27, 29, 69 пп, 10, 43 запаси, пех. б-на.

61, 206 ап, 4 ап ПТО, 206 кп, 25 танк, б-н, 337 коне, б-н, 16-я авиагруппа — до 170 самолетов.

Гумбинен: Штаб 120 пд (нами, в св N2 15, ранее отмечался штаб пд неустановленной нумерации) 222, 203, 204 пп, 317 арт. д-н ПВО, 494 запасн. пех. б-н.

Шталлупенен: Штаб 405 пп г—1, 2 и 3 б-ны 405 пп расположены у границы в р-не Аддкунен.

Выводы:

1. Продолжается сосредоточение немецких войск к госгранице и из глубины в р-ны Восточной Пруссии.

2. Общая группировка войск продолжает оставаться в прежних районах.

3. Требуется установить достоверность дислокации в г. Кенигсберг штаба 3 ак, штаба 1-й армии (нашими данными в течение продолжительного времени отмечался штаб 18-й армии. Данных о его убытии не поступало).

Продолжают ли оставаться части, не указанные в этой сводке, ранее нами отмечаемые?



Начальник штаба ПрибОВО

генерал-лейтенант КЛЕНОВ

Зам. нач. Р[азвед] 0[тдела[ штаба ПрибОВО

Полковник КАШНИКОВ



ЦАМО, ф. 221, оп. 1362, д. 5, лл. 27 — 30. Подлинник.





ДИРЕКТИВА УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТПРОПАНДЫДЫ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА



21 июня 1941 г.

21 ч 35 мин

Обстановка требует полной боевой готовности частей. Всемерно усилить разъяснение личному составу сложности международной обстановки, чреватой всякими неожиданностями.

Все действия командиров, политработников, красноармейцев должны быть направлены на полное выполнение задачи и повышение боевой выучки войск. Боевая учеба не должна прекращаться ни на минуту. Учиться на марше, [в] походах и местах сосредоточения. Тщательно учитывать все недостатки, обнаруженные в боевой выучке при выполнении заданий, доносить о них и немедленно принимать мерь, к их устранению.

Навести четкий порядок в тылах и вторых эшелонах. Начальникам политорга- нов и зам. командиров по политчасти точно знать боевые задачи и докладывать вышестоящему политоргану. Организуйте точный учет людей и постоянный контроль за их деятельностью. Сейчас особо важно, чтобы все политработники находились постоянно в массах и разъясняли красноармейцам все неясные для них вопросы. Коммунисты и комсомольцы должны на деле показать образцы дисциплинированности и бдительности.

Отделам ПП корпусов и дивизий письменных директив в части не давать. Задачи политработы ставить устно через своих представителей.

Настоящую директиву немедленно полностью довести до нач. политорганов соединений.



Начальник управления политпропаганды ПрибОВО РЯБЧИЙ



ЦАМО, ф. 344, оп. 5564, д. 1, л. 47. Подлинник.





ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 8-й АРМИИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРУ 11-го СТРЕЛКОВОГО КОРПУСА

21июня 1941 г.

22 ч 15 мин

С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий командующий 8-й армией приказал:

1. Немедленно приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через р. Дубисса. Пункты переправ будут даны дополнительно.



Начальник штаба 8-й армии

генерал-майор ЛАРИОНОВ



ЦАМО. ф. 344, оп. 5564, д% 10, л. 53. Подлинник.





ПРИКАЗ ШТАБА 27-й АРМИИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

22 июня 1941 г.

3 ч 45 мин



Со стороны немцев могут быть действия мелких групп нарушения нашей границы. Не поддаваться [на] провокации.



Командующий войсками 27-й армии Член военного совета

генерал-майор БЕРЗАРИН дивизионный комиссар БАТРАКОВ

Начальник штаба полковник БОЛОЗНЕВ



ЦАМО, ф. 325, оп. 4579, д. 1-л, л. 43. Подлинник.





ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ ВОЕННЫМ СОВЕТАМ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО, ЗАПАДНОГО, ЮГО-ЗАПАДНОГО И ЮЖНОГО ФРОНТОВ № 3



22 июня 1941 г., 22.07.

1.Противник, нанося главные удары из сувалкского выступа на Олита и из района Замостье на фронте Владимир-Волынский, Радзехов, вспомогательные удары в направлениях Тильзит, Шауляй и Седлец, Волковыск в течение 22 июня, понеся большие потери, достиг небольших успехов на указанных направлениях.

На остальных участках государственной] границы с Германией и на всей государственной границе с Румынией атаки противника отбиты с большими для него потерями.

2.Ближайшей задачей войск на 23—24 июня ставлю:

а) концентрическими сосредоточенными ударами войск Северо-Западного и Западного фронтов окружить и уничтожить сувалкскую группировку противника и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки?

б) мощными концентрическими ударами механизированных корпусов, всей авиацией Юго-Западного фронта и других войск 5 и 6А окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский, Броды.

К исходу 24 июня овладеть районом Люблин.

3. Приказываю:

а) армиям Северного фронта продолжать прочное прикрытие гос [ударственной] границы, граница слева — прежняя;

б) армиям Северо-Западного фронта, прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунас во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки, граница слева — прежняя;

в) армиям Западного фронта, сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух механизированных] корпусов и авиации фронта во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24 июня овладеть районом Сувалки, граница слева — прежняя;

г) армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая гос[ударственнуюЗ границу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5 и 6А, не менее пяти мех [анизированных] корпусов и всей авиации фронта окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир- Волынский, Крыстынопрль, к исходу 24 июня овладеть районом Люблин, прочно обеспечить себя с краковского направления;

д) армиям Южного фронта не допустить вторжения противника на нашу территорию; при попытке противника нанести удар в черновицком направлении или форсировать реки Прут и Дунай мощными фланговыми ударами наземных войск во взаимодействии с авиацией уничтожить его; двумя мехкорпусами в ночь на 23 июня сосредоточиться в районе Кишинев и лесов северо-западнее Кишинева.

4.На фронте от Балтийского моря до государственной] границы с Венгрией разрешаю переход гос [ударственной] границы и действия, не считаясь с границей.

4. Авиации Главного Командования:

а) поддержать Северо-Западный фронт одним вылетом 1-го ав [иационного] корпуса] ДД и Западный фронт одним вылетом 3-го ав [иационного] корп[уса] ДД на период выполнения ими задачи по разгрому сувалкской группировки противника;

б) включить в состав Юго-Западного фронта 18-ю авиа[ционную] дивизию ДД т поддержать Юго-Западный фронт одним вылетом 2-го ав [иационного] корп[уса] ДД на период выполнения ими задачи по разгрому люблинской группировки противника;

в) 4-й авиационный] корп[ус] ДД оставить в моем распоряжении в готовности содействовать главной группировке Юго-Западного фронта и частью сил Черноморскому флоту.



Народный комиссар обороны Союза ССР

Маршал Советского Союза ТИМОШЕНКО

Член главного военсовета МАЛЕНКОВ

Начальник генерального штаба Красной Армии генерал армии ЖУКОВ



ЦАМО СССР, ф. 208, оп. 2513. д. 9. л. 444.





ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

22 июня 1941 г.



...Наша агентура и перебежчики указывали, что надо ожидать в ближайшее время вооруженного выступления Германии против нас. Почти точно указывались сроки начала наступления — 20—22 июня 1941 г.

Таким образом, война становилась фактом, события требовали принятия срочных мероприятий с обеих сторон, и в первую очередь в области оперативного развертывания войсковых соединений всех родов войск и сосредоточения их по мобилизационному] плану для ведения операций.

Командованию Северо-Западного фронта в последние дни перед войной представлялась возможность немедленно передислоцировать ряд частей ближе к границе. Однако темпы сосредоточения и развертывания... усиливались крайне медленно. Необходимо было учитывать слабую пропускную способность железных дорог Прибалтики, разбросанность войск на большой территории и их удаленность от государственной] границы.

Вместе с тем представлялась полная возможность под видом вывода частей в лагеря произвести скрытное сосредоточение главных сил у государственной] границы, занять и совершенствовать полевые оборонительные сооружения при условия правильной оценки и предвидения надвигающихся событий на Северо-Западном фронте. Своевременно были выведены только 90, 188, 5 сд, но и они в своем большинстве занимались оборудованием лагерей, меньше боевой подготовкой.

Таким образом, непосредственно у гос [ударственной] границы находились от Балтийского побережья до Аугстогаллен: 10 ск — 10, 90 и 125 сд 11 ск; от р. Неман и до Копциово — 16 ск — 5, 33, 188 сд и 128 сд.

Эти части в основном располагались в лагерях, имея непосредственно у государственной границы прикрытие от роты до батальона, по существу, усилив пограничную службу...



ЦАМО, ф. 221. оп. 1351, д. 202, л. 1. Подлинник.





БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА 27-й АРМИИ НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

22 июня 1941 г., 7.05.



По данным на 6 часов 22 июня 1941 г. Паланга обстреляна, горит, связь потеряна. Немецкие части перешли [в] наступление, наши чести ведут бой. Было 7 налетов — [на] Либаву сброшены зажигательные бомбы. [На] виндавском побережье и острове спокойно.

Данные проверяются и уточняются.



Командующий войсками 27-й армии генерал-майор БЕРЗАРИН

Член военного совета БАТРАКОВ

Начальник штаба БОЛОЗНЕВ



ЦАМО, ф. 221, оп. 1394, д. 2, л. 154. Подлинник.





ТЕЛЕГРАММА ЗАМЕСТИТЕЛЯ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЕННО-ВОЗДУШНЫМИ СИЛАМИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ СНАБЖЕНИЯ И РЕМОНТА ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ КРАСНОЙ АРМИИ

22 июня 1941 г., 7.10.



[В] своей телеграмме от 20 июня 1941 г. я просил ответить, когда будут поданы боеприпасы. Боевые действия на территории округа начались. Вторично прошу срочно сообщить, когда будут поданы боеприпасы.



Заместитель командующего ВВС Прибалтийского особого военного округа генерал-майор авиации АНДРЕЕВ



ЦАМО, ф. 221, оп. 1394, д. 22, л. 389. Подлинник.





ПРИКАЗ ШТАБА СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 8-й и 11-й АРМИЙ

22 июня 1941 г., 11.30 — 12.00



Противник занял танковыми и мотоциклетными частями Кретингу; [в] Тауроген ворвались его танки и мотопехота. Противник пытался окружить части 8-й армии.

ПРИКАЗЫВАЮ: 12 мк — ликвидировать 23 тд танки противника в Кретинге, главные силы корпуса развернуть на фронте Тельшяй, Повентис для удара по флангу и тылу противника, прорывающемуся на Тауроген. 3 мк, оставив 5 тд в распоряжении командующего 11-й армии, 2 тд и 84 мд в ночь на 23 июня выйти заранее в путь движения район Россиены для удара во взаимодействии 12 мк с 9-й артбригадой ПТО по противнику.

Командарму 8-й использовать широко заграждения, не допустив выхода противника в тыл 11 ск, объединить действия 3 и 12 мк.

Командарму 11-й обезопасить отход 28 сд, не допустив ее окружения, подготовить позиции по воет [очному] берегу р, Неман до лев [ой] границы фронта. Войти во взаимодействие с ЗА.

Командующему ВВС бить сильными ударами Тильзитскую и Кальвэрийскую группировки противника.

Командармам 8-й и 11-й доложить решения.





Командующий войсками Прибалтийского особого военного округа

генерал-полковник Кузнецов

Член военного совета округа корпусной комиссар Диброва

Начальник штаба генерал-лейтенант Кленов



ЦАМО, ф. 344. оп. 5564, д. 1. л. 64. Подлинник.







ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА 27-й АРМИИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА

22 июня 1941 г., 11.45.



1.В период между 4.00 и 6.00 22 июня авиация пр[отивни]ка произвела налет и бомбила Виндаву и Либаву.

Одновременно на фронте 8 А в 4.00 пр[отивни}к перешел государственную] границу, к 9.00 овладел Палангой и продвинулся на 4 км. Севернее Паланги к 10.45 противник занял Тауроген, Шаки, Кальвария.

2. 27-я армия выполняет поставленную задачу.

3. 3 сбр согласно приказу заняла оборону на островах...

4. 67 сд заняла оборону по плану. Связь поддерживаю со 114 сп (Виндава), со шта[бом] див[изии] 67-й связь прервана с 4.00.

5.От 24 и 65 ск новых сведений не поступало.



Начальник оперативного отдела штаба 27-й армии

майор СТЕПАНОВ



ЦАМО, ф. 325, оп. 4579. д. 1, лл. 54—61. Подлинник,







РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СВОДКА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА № 03

22 июня 1941 г., 12.00



После артиллерийской подготовки ВВС противника нарушили государственную] границу и, начиная с 4.15 22 июня 1941, производили налеты и бомбардировку ряда объектов на нашей территории.

С 5.25 пехота и танки пр [отивни] ка перешли в наступление.

Налеты авиации и бомбардировка производились на следующие объекты: [в] 4.42 22 июня 1941 до 45. самолетов бомбили Шауляй. Над Шауляем происходил воздушный бой; в 4.15 группа самолетов действовала над Виндавой; [в] 4.18 — 5 самот летов обстреляли Виштынец и эти же самолеты действовали над Кальварией; [в] 4,25 — на Юрбург сброшены бомбы; [в] 4.20 — до полка авиации бомбило Каунас, Кальварию; в 4.55 —5 самолетов бомбили аэродром Паневежис.

В этот же период времени были подвергнуты бомбардировке Кейданы, Симно, Алитус. В период с 9.08 до 9.12 12 Ю-88 пролетели на Шауляй и 9 бомбардировщиков с направления Россиены также на Шауляй. [В] 8.20 с высоты 3000 м бомбили Ораны и в 9.25 бомбили аэродром Шауляй.

Первое. Шауляйское направление.

а) После артиллерийской подготовки противник перешел в наступление, нанося основной удар на направлении Кретинга, Картена и более мощный — на участке Тауроген, Юрбург.

В 6.00 22 июня 1941 мотоциклетный батальон с танками занял Кретингу и к 9.00 до полка пехоты занял Картену.

В р[айо]не Вежайчей до б[атальо]на танков прорвалось к Рьэтавас. В 6.30 до б[атальо]на танков перешло границу на направлении Тауроген; в 7.30 — 9.00 к Тау- рогену подошло до батальона пехоты и моточасти; в 7.30 — танковый батальон противника занял Гавры.

Западнее Юрбурга наступает до пп, охватывая левый фланг 8 сд.

б) В р[айо]не Тильзита крупное скопление пехоты и танков. Р[айо]н Тильзит, Рагнит, Жиллен прикрыт сильной ПВО.

Второе. Каунасско-виленское направление.

а) На участке Юрбург, Виштынец к 9.00 противник вышел на фронт: на направлении Шаки наступает до пехотного полка; Наумиестис, Кибарты, Вирбалис занимает до двух пех[отных] полков; в р[айо] не Виштынец наступает пехота неустановленной численности.

б) на фронте Виштынец, Копцево основной удар пр[отивни]к развивает в общем направлении на Алитус и к 9.00 на участке занимает следующее положение: Виргеле и р[айо]н занимает до пп с танками, в р[айо]не Любово — до кав[алерийского] полка наступает на Кальварию; до 500 танков прорвалось в районе Лоздзее, развивая наступление на Алитус; Копцево занято пехотой.

в) Августов занят пехотой пр [отивни] ка.

г) в 730 в районе Воджгиры пр [отивни] к выбросил авиадесант, к 10.00 численность десанта не установлена.

Выводы:

1.После артиллерийской подготовки и бомбардировки ВВС, пехота и танки пр[отивни]ка перешли в наступление, развивая основной удар на Каунас, Вильно.

2.Пр [отивни] к еще не вводил в действие значительных [сил] ВВС ограничиваясь действием отдельных групп и одиночных самолетов.



Начальник штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенант КЛЕНОВ Заместитель начальника разведывательного отдела штаба Прибалтийского особого военного округа полковник КАШНИКОВ



ЦАМО, ф. 221, оп. 1362, д. 5, лл. 25 — 26. Подлинник.





ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 27-й АРМИИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА



22 июня 1941 г.



В 4.00 7 самолетов пр [отивни] ка бомбили аэродром в Либаве, 4 самолета уничтожены на земле и ранены 3 кр[асноармей]ца.

Один самолет противника сделал вынужденную посадку в лесу (район Либава), 6 самолетов ушли обратно.

Части 67 сд согласно боевому приказу занимают боевые позиции.

По неточным данным [в] лес южнее Либавы (точный район не установлен) выброшен парашютный десант. Требуется проверка.

16.00. Противник проявляет на фронте большую активность. Противник произвел бомбардировку Либавы 5 раз. В 12.00 противник занял Руцаву, имея абсолютное превосходство перед нашими частями, которые на этом участке, не имея танков, не могут сдержать противника.

10 сд быстро отходит на север и северо-запад.

В р[айо]не Элтвилки высадился десант. 67 сд получила задание во что бы то ни стало удержать Либаву. Для приостановления распространения пр[отивни]ка на север [к] ст[анции] Руцава (до 2 пех[отных] батальонов) направлены 2 сб с артиллерией, один батальон — поездом и второй— на автомашинах.

Сосредоточение частей 65 и 24 ск идет медленно, перебрасываются они по плану и приказам округа.



ЦАМО, ф. 325, оп.4570, д. 36, лл. 1 —1 об. Подлинник.





БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА № 2



22 июня 1941 г., 14.30



Первое. Противник перешел в наступление по всему фронту в 6.30. Наступление предварялось бомбардировкой аэродромов и войск в Виндаве, Таурогене, Шауляе, Кейданах, Каунасе, Кальварии, Паневежисе.

Второе. На фронте 8 А мотоциклетные части с танками заняли Кретингу, Карте- ну. Контратакой в 12.30 Картена возвращена частями 10 сд.

Противник прорвал фронт с[еверо]-з[ападнее] и ю[го]-з[ападнее] Кулей и окружает части 10 сд, действующей в этом районе. На Таурогенском направлении 125 сд, неся большие потери, ведет бои за р. Юра. Против дивизии действует до двух мотодивизий с танками, обходящими ее фланги.

48 сд, подвергшаяся на подходе к Воджгири нападению авиации противника, ведет бой, отходя в с(еверо]-в[осточном] направлении.

В районе Россиены, Видукле в 12.52 высажен десант неустановленной численности. Противник, заняв Юрбург, распространяется вдоль Немана на восток, северо-восток.

Третье. На фронте 11 А противник наступает, имея основную группировку до 500 танков в направлении Кальвария и Алитус.

5 сд контратакует противника, прорвавшегося на Шаки и Скордубяны.

33 сд удерживается на фронте Карднишки, Волковышки; 1 сп выходит в район Мариамполя; 188 сд — на подходе к рубежу Волковышки, Буденце.

126 сд — в движении от Прены к озеру Жувинты.

23 сд передовыми частями подошла к Каунасу и выдвигается на р. Невяжа.

128 сд ведет тяжелые бои в районе озера Дусь, ее фланги обходятся танковыми частями.

В Алитусе — авиадесант противника, его танки.

Четвертое. Авиация ведет борьбу в воздухе и действует по войскам. Потери —• 56 самолетов.

Начальник штаба Прибалтийского особого военного округа

генерал-лейтенант Н. КЛЕНОВ Заместитель начальника штаба генерал-майор Ф. ТРУХИН



ЦАМО, ф. 221, оп. 1351, д. 57, лл. 16 — 17. Подлинник.






БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДИРА 67-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИЙ

22 июня 1941 г., 15.20.



Части 10 сд отступают по донесению быстро. Находятся подходом Руцава; Либаву без крепкой помощи удержать трудно. Просим поддержки. Либаву обороняет строительный батальон, на Либаву сделано 13 налетов. Зенитная артиллерия не задерживает [самолеты противника].

Командир 67-й стрелковой дивизии генерал-майор Н. А. ДЕДАЕВ



ЦАМО, ф. 221, оп. 1394, д. 2, л. 194. Подлинник.





БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА 8-й АРМИИ

НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

22 июня 1941 г15,30.



По донесению командира 11 ск 125 сд охватывается на обоих флангах из районов м. Паграмантис, м. Гавры. Дивизия несет большие потери, снарядов мало, части постепенно отходят. Перед ней до 3 пд и до 2 полков танков.

48 сд отходит.

Командиру корпуса приказано упорной обороной в лесах вост[очнее] Тауроген задержать пр[отивни]ка.

Командир 125 сд меняет [местоположение] КП [на] район леса ю[го]-з[ападнее] м. Скаудвиле.

В 15.00 связи с КП 125 и 48 сд ком[анди]р корпуса не имел.



Начальник штаба 8-й армии генерал-майор ЛАРИОНОВ



ЦАМО, ф. 344. оп. 5564, д. 10, л. 69. Подлинник.





ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА 67-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА 27-й АРМИИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

22 июня 1941 г., 20.00.



1.67 сд (без 114 сп) вышла на учения в район: Павилоста, Либава, Барта, на тему: оборона побережья и борьба с воздушными десантами противника.

2.56 сп с 94 ап проводят занятия в районе: Павилоста, Либава, Гробиня...

4. 114 сп в зимних квартирах Виндава, выступает на учение в своем составе 22 июня 1941 г. ...

Начальник штаба 67-й стрелковой дивизии полковник БОБОВИЧ



ЦАМО, ф. 325. оп. 4579, д. 1-а, л. 58. Подлинник.





ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ

22 июня 1941 г., 22.00

1.Части СЗФ продолжают сдерживать противника, стремящегося охватить тау- рогенскую группировку (90, 125, 48 сд) с флангов, одновременно противодействуя развитию его наступления в каунасском и алитусском направлениях.

2.27 А: части подняты по тревоге и заняли: 3 осбр — 1 батальоном остров Даго, остальными силами прибрежные укрепления озера Эзель;

67 сд — 114 сп, артдивизионом побережье м. Колкас-Рагас, Виндава, 156 сп в районе Либава и Павилоста, 281 сп в подвижных резервах. На островах противник не делал попыток высадки. По непроверенным данным высадился незначительный морской десант у Павилосты.

Либава бомбардировалась 13 раз.

3.8 А — 10 ск штаб Варняй. Фронт дивизий прорван в направлении Кретинги танками и мотоциклетными частями и в направлении Кулей — пехотой.

Части 10 сд отошли к Плунге, 204 сп с артиллерией выбился из окружения в районе Кулей. Район Рьэтавас удерживается частями 10 сд, потери выясняются.

90 сд ведет упорный бой за Шилале с превосходящими силами противника. Противник атакует стык 10 и 125 сд в районе Паюрис. 11 ск — 125 сд понесла большие потери, потеряла связь и, охватываемая с обоих флангов, ведет борьбу в лесах между Тауроген и Скаудвиле.

48 сд отходила во второй половине дня от Эржвилки на северо-восток.

12 мк сосредоточен: 23 тд — севернее Тельшяй, 28 тд — севернее Шауляй, 202 мд — Келме.

11 сд продолжает выгрузку [в] районе Радвилишкис, Бейсагола, Шедува.

9 птб на рубеже Варняй, Келме.

3 мк (шта[б] корп[уса], лес сев[ернее] Кейданы).

84 мд выдвинута на р. Невяжис к югу от Лабуново.

2 тд — в лесах в районе Гайжюняй.

5 тд оставлена в 11 А, обороняет переправы в Алитусе. Корпус готовится к наступлению, занимая в течение ночи исходное положение в районе Россиены.

Вследствие бомбардировки проводная связь с 8 А с 14.00 отсутствует. Потери выясняются.

4.11 А — шта[бом] арм[ии] переходит Кайшядорис. Связь, разрушенная авиацией противника, почти не действует. Связь поддерживается только [по] радио.

Под натиском превосходящих сил противника соединения отходят: 16 ск — 5 и 33 сд отброшены в Козловарудские леса.

188 сд ведет бои в лесах юго-восточнее Прены.

126 сд ведет [бои] у Алитуса.

128 сд понесла большие потери; связи с ней шта[б] арм[ии] не имеет.

5.Авиация противника бомбила в течение дня узлы связи, населенные пункты, склады, аэродромы, причинила серьезные повреждения Шауляю и Каунасу.

ВВС, выполняя задачи, вели борьбу с авиацией противника и бомбили скопление танков и танковые колонны в районе Тильзит и на алитусском направлении.

ПОТЕРИ: 56 самолетов уничтожены; 32 повреждено на аэродромах.

Сбито авиации — 19 самолетов противника и 8 самолетов сбито 3 А. Эти цифры уточняются.



Начальник штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенант КЛЕНОВ

Заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта генерал-майор ТРУХИН



ЦАМО, ф. 344, оп. 5554, д. 32, л. 11. Подлинник.





ПРИКАЗ ВОЕННОГО СОВЕТА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА № 05

22 июня 1941 г.



В связи с начавшимися по вине Германии военными действиями, объявляю территории Литовской и Латвийской ССР на военном положении. .

1.Все сухопутные силы, находящиеся на территории Прибалтийского особого военного округа, подчиняю себе.

2.Войска НКВД подчинить начальникам гарнизонов для борьбы с авиадесантами противника и диверсиями.

3.Во всех населенных пунктах огней не зажигать, движение по улицам в городах и населенных пунктах для местного населения запрещаю с 20 часов до 5 часов утра. Всех виновников нарушения установленного порядка предавать суду по закону военного времени.

4.В городах и во всех прочих населенных пунктах поддержание революционного порядка и дисциплины возлагаю на органы рабоче-крестьянской милиции.



Командующий войсками округа Член военного совета округа

генерал-полковник Ф. КУЗНЕЦОВ корпусной комиссар ДИБРОВА



Начальник штаба округа генерал-лейтенант П. КЛЕНОВ



ЦАМО, ф. 221, оп. 1362, д. 5, л. 2. Подлинник.





ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 8-й АРМИИ

СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ФРОНТА КОМАНДИРАМ 10-го и 11-го СТРЕЛКОВЫХ КОРПУСОВ

22 июня 1941 г.



Приказываю немедленно имеющимися у Вас средствами эвакуировать семьи начсостава из Паланги, Кретинги, Картена, Алунге, Таурогена. Эвакуацию произвести 10 ск — Тельшяй, 11 ск — Шауляй.

Нач[альни]ку УНС 85 выделить в распоряжение командира 10 ск необходимое количество машин, по требованию командира корпуса.

Нач[альни]кам ОПП выделить по одному политработнику на гарнизон для устройства семей начальствующего] с[остава].


Требую при проведении этой работы соблюдения полного порядка, не допускать паники.



Командующий войсками 8-й армии

генерал-майор Член военного совета

СОБЕННИКОВ дивизионный комиссар ШАБАЛОВ



ЦАМО, ф. 3444 оп. 5564, д. Ю. л. 56. Подлинник.





БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 001/оп

22 июня 1941 г., 4.20.



Первое: 3-я армия —до 60 самолетов немцев бомбят Гродно. Наша авиация завязала воздушный бой.

Второе: 10-я армия — группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено в плен, один бежал.

Третье: 4-я армия — в 4.20 началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено.

Четвертое: По всей границе по данным постов ВНОС артиллерийская перестрелка.

Пятое: Приказано поднять войска и действовать по-боевому.



Начальник штаба Западного особого военного округа генерал-майор КЛИМОВСКИХ



ЦАМО, ф. 344. оп. 5564, Д. 10, л. 56. Подлинник.





БОЕВОЙ ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ЗАПАДНЫМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ КОМАНДУЮЩЕМУ 4-й АРМИЕЙ

22 июня 1941 г.1



Командующий Западным особым военным округом приказал: прорвавшиеся и прорывающиеся банды решительно уничтожать, для чего в первую очередь использовать корпус Оборина2. В отношении действий руководствуйтесь красным пакетом. Авиацию используйте для совместных атак с механизированными] частями. Обращаю исключительное внимание на поддержание связи постов ВНОС, делегатов на самолетах [направлять] прямо в штаб округа [или] до ближайшей переговорной телеграфной и телефонной станций. Информируйте через каждые 2 часа. Ответственность за это возлагаю на Вас. До сих пор не имею связи с тов. Голубевым 3. Установите ее [через] делегата и передайте ему, чтобы он донес о положении на фронте всеми имеющимися средствами. Передаю для руководства выписку из приказа НКО № 2



Командующий войсками Западного Член военного совета

особого военного округа корпусной комиссар

генерал армии ПАВЛОВ ФОМИНЫХ



Начальник штаба генерал-майор КЛИМОВСКИХ



ЦАМО, ф. 318, оп. 4631, д. 6, л. 1. Подлинник,



БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 002/оп

22 июня 1941 г., 7.00.



Первое: 3-я армия — в 5 ч 16 мин немцы произвели вторую бомбардировку Гродно. Между 5.00—5 ч 25 мин произведена бомбежка Лиды тремя группами:

2 самолета, 2 самолета, 3 самолета. Бомбардировалась Россь — в 4 ч 30 мин. В 6 ч 36 мин Лида снова подверглась бомбардировке. На перегоне Лида — ст. Гавья произведен налет на пассажирский поезд, сброшены 2 бомбы. Поезд расстрелян. Ранено 10 человек, поезд горит. В 5 ч 40 мин обстрелян поезд на ст. Бастуны.

Второе: 10-я армия — подверглись бомбардировке Белосток, Бельск. РП — ВНОС Бельск разрушен. Бомбился аэродром Борисовщина. Есть потери.

Третье: По всей границе ружейно-пулеметный артиллерийский огонь.

Четвертое: По сообщению КОВО подверглись бомбардировке Луцк. Дубно, Вилецк. Немцы перешли государственную границу на территории КОВО.

Пятое: Проводной связи с армиями не имеем.



Заместитель начальника штаба Западного особого военного округа

генерал-майор СЕМЕНОВ

ЦАМО, ф. 208, оп. 2513, д. 71, лл. 85, 86. Подлинник

1 Вручен делегатом фронта в 18.00 22 июня 1941 г.

2 Имеется в виду 14-й механизированный корпус, командир корпуса генерал-майор Оборин Степан Ильич.

3 Голубев Константин Дмитриевич, командующий 10-й армией.





БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА 4-й АРМИИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА № 05

22 июня 1941 г., 11.55

.

1.К 10.00 22 июня части армии продолжают выходить в районы обороны (49 и 75 сд), причем гарнизон крепости Брест — 42 сд — потерпел от авиации и артиллерии противника] большой урон, в результате... 6 сд вынуждена была к 7.00 22 июня отдать с боями Брест, а разрозненные части 42 сд собираются на рубеж Курнеща Вельке, Черне (459 сп с 472 ап в районе Жабинка, Каролин, Хведковиж) и приводят себя в порядок. Таким образом, 42 сд только около 12.00 будет следовать для занятия своего района севернее — на уровень своего участка.

Пр[отивни]к превосходит в воздухе; наши авиаполки имеют большие (30~-40 проц. личного состава) потери. Штаб армии (в Кобрине). Шта[б] кор[пуса] 28 ск — Жабинка также в 12 ч 15 мин 22 июня бомбили; штаб корпуса 14 мк — Тевли.

2.Отдал приказание:

а) 28 ск — не допустить дальнейшего продвижения противника на Жабинка, Кобрин;

б) 14 мк в составе 22 и 30 тд, сосредоточившихся в районе Видомяя, Жабинка, атаковать противника в брестском направлении и уничтожить вместе с 28 ск и 10 сад и восстановить положение.

3.Штаб армии из Буховиче переходит в Запруды.

4Прошу задержать продвижение противника с брестского направления авиацией.

5.Связь имеется с штабом 28 ск и периодическая с штабом Т4 мк.

6.205 мед осталась на месте, выбросив один со на р. Муховец,



Командующий войсками 4-й армии Член военного совета

генерал-майор КОРОБКОВ дивизионный комиссар ШЛЫКОВ

Начальник штаба полковник САНДАЛОВ



ЦАМО, ф. 318. оп. 4631» д. 6, ДД. 23—29. Подлинник.





БОЕВОЙ ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ 4-й АРМИИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА К2 02

22 июня 1941 г., 18Ж



1. Противник бандитски напал на советские города и потеснил наши части от границы в восточном направлении.

2. Войска 4-й армии, продолжая в течение ночи твердую оборону занимаемых рубежей, с утра 23 июня переходят в наступление в обход Брест-Литовска, а с севера с задачей уничтожить противника, переправившегося через р. Западный Буг. Удар наносят: 14 мк совместно с 28 ск и сбп 10 сад. 75 и 49 сд продолжать удерживать занимаемые рубежи.

3.14 мк (22 и 30 тд и 205 мед) с утра 23 июня нанести удар с рубежа Крывляны, Пелище, Хмелево в общем направлении Высоке-Литовски с задачей к исходу дня уничтожить противника восточнее р. 3[ападный] Буг,

На правом заходящем фланге иметь роту и для развития успеха и прикрытия правого фланга 205 мед.

Атаку танков поддерживает сбп 10 сад.

4.28 ск наносит удар своим правым флангом: 6, 42 сд и батальоном танков 205 мед — в общем направлении на Брест, имея задачей к исходу дня занять Брест.

5.Атаку начать в 5.00 23 июня после 15-минутного огневого налета.

6.Границу до особого распоряжения не переходить.

7.КП — Запруды.

8.Донесения присылать через каждые 2 часа.


9. Командирам частей принять решительные меры по обеспечении частей ночью боеприпасами (Бронна Гура и Пинск) и горючим (Кобрин, Оранчицы).



Командующий войсками 4-й армии Член военного совета

генерал-майор КОРОБКОВ дивизионный комиссар ШЛЫКОВ

Начальник штаба полковник САНДАЛОВ



ЗгОЮ, ф. 318, оп. 4631, д. 6, лл. 7 — 7 об. Подлинник.





ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА 1-го СТРЕЛКОВОГО КОРПУСА 10-й АРМИИ ЗАПАДНОГО ФРОНТА 4

22 июня 1941 г„ 19.00



1.Противник ориентировочно силой до двух пд, поддержанный артиллерией и авиацией, в 5.00 22 июня 1941 г. нарушил государственную] границу, сбил пограничные части и развивал успех в восточном и юго-восточном направлении.

2.Части 8 сд, упрежденные противником в захвате передовой позиции УР, под- жвтые по тревоге, заняли оборону на рубеже: Щучын, Грабово, Кольно, Ворково, Ханты. Вели сдерживающие упорные бои в течение дня, к 19.00 22 июня 1941 г. находятся на рубежах:

3.229 сп — Щучын, фл. Ментусево, имея перед собой до одного пп, потери уточняются.

4.151 сп сдерживает натиск до двух-трех пб на рубеже Марки, Лэбки-Дуже, Голянки.

5.310 сп ведет сдерживающие бои на рубеже безым[янной] выс[оты] вост[оч- «ее] Кольно, Ворково (ее восточная окраина), Конты — Малы, Плоцк, занятый противником в 12.00—14.00, был очищен от противника, который отошел сев[еро]-зап[аднее] Конты.

6.57 осб в районе Попки до 12.00 сдерживал натиск противника невыясненной смлы и к 19.00 отошел к лесу Рогенице Вельки. В ночь на 23 июня сап[ерный] батальон отводится к м. Визна для прикрытия и восстановления переправ.

7.В результате двукратного налета бомбардировочной авиации м. Визна сожжено. Мост, получивший незначительное повреждение, исправляется.

8.Слева в направлении Лубы и далее к югу действуют части 6 кд.

9.Части 2 сд ведут сдерживающие бои в районе Руда. Противник с силой до одного пп. Граево взято противником.

10.Создается резерв КСК в составе 1 сб от 261 сп.

11.Связи со штабом армии 10-й в течение дня нет ни по радио, ни телеграфной. С дивизиями — телефонная, с частыми перебоями. Потери в частях уточняются.



Начальник штаба 1-го стрелкового корпуса Начальник оперативного отдела полковник СОКОЛОВ майор СТАВРОВСКИЙ



ЦАМО, ф. 353, оп. 5908, д. 2, л. 2. Подлинник.





БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАБА КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРАМ 24-го МЕХ[АНИЗИРОВАННОГО] КОРПУСА И 45-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ

22 июня 1941 г.



С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идет на границе.

Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года.



Командующий войскам Член военного совета

Киевского особого военного округа Киевского особого военного округа

генерал-полковник КИРПОНОС корпусной комиссар ВАШУГИН



Начальник штаба Киевского особого военного округа

генерал-лейтенант ПУРКАЕВ



ЦАМО, ф. 229, оп. 164, д. 50, л. 3. Подлинник.



4 Дело находилось у противника.



ПРИКАЗ НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТПРОПАГАНДЫ КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКАМ ПОЛИТОРГАНОВ СОЕДИНЕНИЙ ОКРУГА

22 июня 1941 г.



Предлагаю проверить расстановку партийно-комсомольских сил и политическое обеспечение боевых действий частей в ночь на 23 июня 1941 г., обратив особое внимание на слаженность, взаимодействие и связь между собой подразделений, частей и соединений.

Непрерывная разведка, знание обстановки, доведение боевой задачи до бойцов, постоянная бдительность — необходимое условие предотвращения растерянности, паники, особенно опасных в ночное время.

Ликвидация мелких групп парашютистов, диверсантов, переодевающихся в красноармейское обмундирование, обеспечит спокойствие в тылу.

Популяризуйте факты героизма и самоотверженной работы отдельных красноармейцев, начсостава, подразделений и частей.

Обеспечьте четкую работу тыла, эвакуацию раненых, бесперебойное питание личного состава, доставку газет и радиослушание.

Ежедневно к 8.00 и 20.00 доносить телеграфом, а через день представлять подробные письменные донесения.



Начальник управления политпропаганды Киевского особого военного округа бригадный комиссар МИХАЙЛОВ



ЦАМО, ф. 229, оп. 213, д. 1, л. 3. Подлинник.



ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТПРОПАГАНДЫ КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРОПАГАНДЫ КРАСНОЙ АРМИИ

22 июня 1941 г., 13.00.



22 июня 1941 года в 4.00 немецкая авиация без всякого повода совершила налеты не ряд наших аэродромов и городов вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке. Наиболее подверглись бомбардировке аэродромы — Черновиц (сгорел ангар и уничтожен 21 самолет, вражеских самолетов сбито 8), Станислава (уничтожено 36 наших самолетов).

Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли границу. В районе Любомль, Владимир-Волынск противник форсировал р. Буг. Открыт артиллерийский огонь по Перемышлю. Неоднократно подвергался бомбардировке с воздуха Луцк.

В Карчежи перешли границу румыны и нашими передовыми частями были приостановлены. В районе Гута готовится к переправе полк кавалерии. В районе Устилуг действуют диверсионные группы противника, переодетые в нашу форму. В этом же районе горят склады.

Войска округа вскрыли пакеты и выступили в места, указанные мобилизационными планами.

Штаб и УПП КОВО 22 июня к 5.00 сосредоточились в гор. Тарнополь и приступили к оперативной работе.

Моральный дух войск округа высокий. Личный состав полон грозной ненависти к германскому фашизму, нагло нарушившему мирный договор с СССР. Все силы и средства войск округа обрушены на врага, уничтожают его там, где он перешел границы.

Даны указания отделам политической] пропаганде» армий и соединений о глубоком разъяснении войскам приказа наркома и организации разъяснения сообщения тов. Молотова по радио.

ОПП соединений предложено организовать беспрерывную партийно-политическую] работу в частях и тылах, правильно расставить партийные силы. Также предложено сдать партийное хозяйство в УПП КОВО (г. Киев).



Начальник управления политпропаганды Киевского особого военного округа бригадный комиссар МИХАЙЛОВ



ЦАМО, ф. 229, оп. 213, д. 12, лл. 7, 8. Подлинник.





ПОЛИТДОНЕСЕНИЕ УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ] ПРОПАГАНДЫ КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЛАВНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ] ПРОПАГАНДЫ КРАСНОЙ АРМИИ

22 июня 1941 г., 22.05.



На всех участках, где противник перешел границу, наши части ведут упорные бои, сдерживая в ряде мест численно превосходящие силы противник.Особенно ожесточенные бои происходят в районе Перемышля, где действую, части 99 сд, 8 УРа,

69 сп 97 сд в районе Любачева сдерживает наступление противника силой до двух полков.

Личный состав 4 УРа, окруженный в отдельных сооружениях, яростно отражает атаки врага. Все опорные пункты 6 УРа ведут напряженный огонь. На этом участке противник отошел и выбросил три небольших десанта. Для борьбы с этими группами вооружены рабочие строительных батальонов.

Все части КОВО, вошедшие в соприкосновение с противником, самоотверженно защищают каждую пядь советской земли, проявляя при этом образцы мужества и героизма.

Кр[асноармее]ц 244 сп т. Романов, подкравшись к вражескому разведчику-мотоциклисту, уничтожил его.

К[оманди]р роты этого полка мл[адший] лейтенант Мезуев, будучи трижды раненым, не ушел с поля боя, продолжая вести бой.

Шофер строительного батальона 6 ск задержал 4 летчиков, которые выбросились с подбитого самолета и пытались скрыться.

В районе Жолков немецкие самолеты сбросили антисоветские листовки, которые го добраны и уничтожены.

Выступление по радио тов. Молотова и приказ наркома обороны доведены до бойцов и командиров. Личный состав полностью одобряет мероприятия Советского правительства и горит желанием разгромить зарвавшегося врага.

Военным советом издана директива об усилении боевого порыва войск и действиях их ночью.

Проинструктированы и посланы в армии и соединения оперативные работники Управления полит[ической] пропаганды КОВО. Подобраны все начальники и заместители] отделов политической] пропаганды корпусов и дивизий.

Подобраны (за исключением трех вакантных должностей) все заместители командиров полков.

Выпущены досрочно окружные курсы партактива (250 человек), Киевское военно-политическое училище (200 человек), окружные курсы замполитруков — 200 человек.

Формируется 18 санитарных поездов. 23 июня 1941 г. вступят в строй 1—2 санитарных состава на ст. Киев и 3 санитарных состава на ст. Тараса Шевченко.

Установлена связь и информация с Тарнопольским обкомом КП(б)У. Партактив -&2жданских организаций мобилизован и вооружен для борьбы с парашютными десантами противника и поддержания порядка в городе.

Подготовлены для печати листовки на немецком и румынском языках. Готовится первый номер газеты на немецком языке. Организован радиоперехват иностран- шх радиостанций.

Создана в количестве 13 человек фронтовая экспедиция, имеющая в своем распоряжении 15 автомашин. Дан запрос о доставке газет самолетами.

Созданы две походные автомастерские для ремонта политпросветимущества.

Из Киева отправлены окружная кинобаза и поезд-типография. Даны указания сгделам политпропаганды армий об организации кинобаз. Приближен к фронту фонд «ИЗ» кинокартин.



Начальник управления политической] пропаганды Киевского особого военного округа бригадный комиссар МИХАЙЛОВ



ЦАМО ф. 229, оп. 213, д. 12, лл. 9 — 11. Подлинник.

↓↓ козинкин "о красных пакетах"

А теперь подробнее остановимся на одном «маленьком» вопросе – как, и в какое время отправляли в западные округа «Директиву № 1». И помогут в этом опять всё те же давно опубликованные документы и «воспоминания» нескольких известных маршалов. А, изучив эти документы и мемуары, придем к поразительному выводу.

В реальности Жуковы не только просаботировали контроль за выполнением распоряжений от 15--18 июня 41-го о приведении частей западных округов в повышенную и полную боевую готовности. Для этого достаточно было всего лишь обзвонить штабы округов и затребовать доклад о выполнении Директив НКО и ГШ от 13-18 июня не от командующих округов и их ближайших подчиненных, а например, по линии «особых отделов», что подчинялись самому же наркомату обороны – и саботаж бы выявился! Но они и последнее распоряжение (подтверждающее ранние директивы и телеграммы о повышении боевой готовности) требованием встретить врага в полной боевой готовности (дословно: «…войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников…»), так называемую «Директиву № 1» от вечера 21 июня 41 года умудрились так передавать в округа, что её некоторые воинские части принимали уже под обстрелом ранним утром 22 июня. Передавали короткий Важный текст, по сути «сигнал боевой тревоги», несколько часов!!! Так долго и упорно «просили тирана привести войска в боевую готовность», а когда им дали такое разрешение, то передавали короткий текст в округа несколько часов. Чуть не до 2.00 ночи его «получали и расшифровывали» только в штабах округов! А многие части в самих округах в итоге этой «Директивы» вообще не получали.

Но ведь Жуков и Тимошенко так переживали, что «Сталин не дает им привести части в полную боевую готовность»!!! А когда им, наконец, дали себя проявить – опять саботаж устроили товарищи генералы??? Они же, Тимошенко и Жуков, пришли к Сталину в 20.50, и ушли от него ещё в 22.20! По словам Жукова, как только они вышли от Сталина, Ватутин сразу же, чуть не бегом, получив в руки бумажки с текстом «Директивы № 1» (черновик исполнен на трёх листах из рабочего блокнота, скорее всего Жукова), помчался в Генштаб отправлять её в округа. Но отправлять саму «Директиву» в округа стали только в 00.30! (по словам Г.К. Жукова)! И в округа, одни, в тот же КОВО, «Директива № 1» пришла чуть не в это же время, в 0.25-0.30 ночи (что «подтверждает» маршал Баграмян, начальник оперативного отдела КОВО), а в другие – почему-то в спустя почти час! В Одесский округ – после часа ночи, в Прибалтику тоже, скорее всего после часа ночи, а в Минск, к Павлову – чуть не в 1.45 (если верить документу из «сборника документов от Яковлева» за 1998 год)!!!

На черновике оригинала «Директивы № 1» стоит важная отметка:

«Данная директива поступила в шифровальный отдел в 23.45 21 июня 1941 года.
Машинистка Грибкова отпечатала две копии в 23.50.»

И есть ещё одна, не менее важная (и «снимающая ответственность» с Жукова и Тмошенко):

«Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно.»

Г.К. Жуков пишет: «С этой директивой Н.Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас передать её в округа». Сделать он это мог только сразу после подписания «Директивы № 1». Не раньше, но явно и не позже того, как Жуков и Тимошенко вышли от Сталина в 22.20 согласно журналов посещения Кремля и кабинета Сталина:

«21 июня 1941 года

1. Молотов 18.27 – 23.00

2. Воронцов 18.27 – 23.00 3. Берия 19.05 – 23.00......

9. Тимошенко 20.50 – 22.20

10. Жуков 20.50 – 22.20

11. Буденный 20.50 – 22 .20.

12. Мехлис 21.55 – 22.20

13. Берия 22.40 – 23.00

Последние вышли 23.00»

(«Журнала посещений И. В. Сталина в его кремлевском кабинете. 1941 год. Горьков Ю. А. "Кремль. Ставка. Генштаб." 1941. Также – «Сборник документов. 1941. т. 2» Под редакцией А. Н. Яковлева, 1998 г.)

Вышли Жуков и Тимошенко от Сталина в 22.20, и Ватутин «немедленно» поехал на машине в Генштаб, что находится всего в 5 минутах езды от Кремля, чтобы «передать» Директиву в округа!!! А шифровальный отдел Генштаба согласно отметки на черновике «Директивы № 1» получил директиву о приведении войск находящихся в ожидании «сигнала боевой тревоги», в боевую готовность, только спустя почти 1 час 20 минут, в 23.45!? И «передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года». («Воспоминания и размышления», стр. 244, М., 1969 г.) Возможно и, скорее всего на шифровку и передачу директивы в округа (причем именно во все одновременно, и Жуков прямо пишет что «передача в округа была закончена в 00.30 минут» и пометка на черновике оригинале это подтверждает) и необходимо до 45 минут. Тут вопросов нет. Но сколько ж тогда «ехал» Ватутин до Генштаба – больше часа??? А ведь Генштаб тогда находился возле станции метро «Арбатская», что действительно всего в 5 минутах езды от Кремля.

«Директива № 1» ушла в округа в 0.30, но в ЗапОВО Павлов получает эту директиву в 1.45 и примитивно «дублирует» подчиненным ему войскам московскую «Директиву № 1» в 02.25-02.35. В сборнике документов от Яковлева, «официального», «Директива Павлова» выглядит так (слово в слово копирует вариант «от Жукова» из его «Воспоминаний» от 1969 года, и в 3-й главе данной книги она уже приводилась полностью), и там же есть отметка о поступлении «Директивы № 1» в Минск:

«…№ 605. ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ

22 июня 1941 г.

Передаю приказ Наркомата обороны для немедленного исполнения:

1. В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников. …

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко Жуков Павлов Фоминых Климовских

(ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45", "Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник, автограф.)…»

(На опубликованном в 1989 году в «Военно-историческом журнале», № 5, варианте «приказа Народного Комиссара обороны СССР № 1» указано другое время поступления в Минск – «Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45.»)

Т.е. по Жукову выходит, что начали отправлять в округа данную Директиву в Генштабе, видимо около полуночи, и закончили отправку-передачу в 0.30. В Киевский ОВО она вроде бы действительно стала поступать согласно мемуаров Баграмяна – в 0.25-0.30. Но принимали и расшифровывали её в КОВО (если поверить маршалу Баграмяну) аж до 2.30 – почти 2 часа! И поэтому и отдавали соответствующие приказы по армиям в КОВО, дай бог к 3.00. (Кстати, вполне оперативно сочинили и передали уже по армиям в КОВО свой текст окружной директивы, исполненной на основании расшифрованной только к 2.30 «Директивы № 1». Всего за полчаса. Если действительно пришла она в КОВО в 0.30 и расшифровали к 2.30. А может не в 0.30 стала поступать «Директива № 1» в КОВО, а несколько позже?)

Возникает предположение-«объяснение», что возможно в округах потому так долго «рождали» свои директивы, что им требовалось время на то чтобы «собрать» командование в штабах, довести до них данную московскую директиву и только после этого принималось решение на сочинение своего приказа-директивы по округу.

Ещё раз посмотрим, что пишет Баграмян об этом: «…В 0 часов 25 минут 22 июня окружной узел связи в Тарнополе начал прием телеграммы из Москвы. Она адресовалась командующим войсками всех западных округов. Нарком и начальник Генерального штаба предупреждали, что "в течение 22—23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев.… Только в половине третьего ночи закончился прием этой очень важной, но, к сожалению, весьма пространной директивы…». Т.е. «телеграмма из Москвы», «Директива № 1» поступала в Киевский округ в штаб находящийся не в Киеве, а в полевых условиях, где и находилось все командование округом. Баграмян пишет что ранее, ещё 19 июня: «…В то же утро из Москвы поступила телеграмма Г. К. Жукова о том, что Народный комиссар обороны приказал создать фронтовое управление и к 22 июня перебросить его в Тарнополь. Предписывалось сохранить это "в строжайшей тайне, о чем предупредить личный состав штаба округа"….».

Т.е. времени на собирание командования округом, чтобы ознакомить их с данной директивой Москвы не требовалось. В КОВО все были на месте. И в Прибалтике все были на месте, в своем окружном полевом управлении. Правда, в Минске как раз действительно командования в штабах не было вечером 21 июня – они в театре отдыхали. Но и они после полуночи прибыли в штаб округа после звонка Тимошенко Павлову в театр. Павлов на допросе заявил, что Тимошенко позвонил ему в 1.00 ночи уже в штаб округа, и он и его офицеры к этому времени уже были на месте, в штабе округа.

В Белоруссию, в Минск, где штаб округа ни в какое «фронтовое управление» выезжать вовсе не собирался, данную Директиву («приказ наркомата обороны») отправили не одновременно с отправкой в КОВО, в 0.25-0.30, а спустя 1 час 20 минут?! Согласно отметки на Директиве «по Яковлеву» в Минск она «…"Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45"…». Но тогда выходит что слова Жукова о том, что передачу директивы закончили, т.е. отправили одновременно во все округа в 0.30 – враньё? И пометка на «черновике Директивы № 1» не соотвтетствует реальности – т.е. возможно что «черновик» фальшивка? Не совсем так.

В Минске её получили скорее всего не в 1.45 а все же в 0.45. Расшифровали и составили свою директиву, также как и в КОВО к 2.30 и после этого стали отправлять в армии ЗапОВО!!! Т.е. в этом округе при всех преступлениях Павлова и его подельников-подчиненных, ещё и тянули резину с передачей окружной директивы по армиям, как и в Киевском?

В Киев отправили, как и пишет Жуков, к 0.30 ночи, но передали в войска в КОВО только к 2.30 свой приказ. В Минск эта директива пришла только в 0.45, и приказ по округу поступил в армии тоже к 2.30 ночи. То есть в двух ключевых западных округах, армии этих округов получали данную директиву-команду на поднятие по тревоге корпусов и дивизий только после 2-х часов 30 минут ночи! Всего за 1 час до нападения!!! Но и в том же ПрибОВО также выдали свой приказ по армиям только около 2.30 ночи (его рассмотрим чуть позже). Но тогда выходит что и в КОВО и в ЗапОВО и в ПрибОВО одинаковое время «тянули» с расшифровкой и передачей в армии окружных директив?!?! Почти по 2 часа (если допустить что в ПрибОВО Директива пришла также в около 1 часа ночи)???

Но, кстати, если бы эти армии держали бы свои части в полевых лагерях в повышенной боевой готовности, как и было предусмотрено директивами от 13-18 июня и согласно планов прикрытия, а авиацию рассредоточили бы ещё согласно Директивы от 19 июня, то в принципе такая странная задержка роли особой возможно сама по себе и не играла бы. Лагеря эти должны были находиться не у самой границы, и полевые аэродромы немецким летчикам ещё найти надо было бы. И за несколько часов поднять по тревоге дивизию или корпус, а летчиков (что должны были находиться не в городских квартирах, в нескольких километрах от аэродромов, а в палатках и землянках у самолетов) посадить в истребители – проблема не большая. Но это если бы у командования на местах были бы эти «часы». Или хотя бы приказы по округам состоялись через 30-40 минут (вполне нормальное время – в ЗапОВО именно столько времени для этого и потребовалось) после получения московской Директивы. В 1.15 – 1.30 ночи. Двух часов до нападения, чтобы перелететь на полевые аэродромы самолетам и чтобы поднять по боевой тревоге личный состав в лагерях расположенных в «районах предусмотренных планом прикрытия» вполне достаточно! И в одном округе именно так все и происходило и возможные «перекуры Ватутина» никак особо не повлияли на события в этом округе.

Впрочем, особого саботажа (затягивания) в передаче директив в армии в самих округах, скорее всего не было. Точнее было в «создании» самих директив по округам. Но по различным свидетельствам командование округов оказывается около часа ночи, действительно обзванивало армии и предупреждало их о приходе в округ важной шифровки из Москвы. Правда при этом сам приказ родили в иштабах округов только к 2.30 и передавали его в армии так что многие его вообще не получали…. Однако. Чтобы катастрофа состоялась, большую роль должен был сыграть, и сыграл срыв выполнения приказов о приведении войск в боевую готовность ещё перед 22 июня. За несколько дней до нападения Германии. Особенно в Белоруссии. А некий саботаж в передаче «Директивы № 1» похоже, устроили ещё в Москве (в округах тоже тянули резину с отправкой в войска приказа наркома, но подробне об этом чуть позже).. И этого оказалось вполне достаточно, чтобы окончательно сорвать мероприятия по приведению в боевую готовность войск западных округов последней недели перед 22 июня. Но возможно тому же Павлову «саботаж» с сочинением и передачей «Директивы № 1» во вверенные ему войска ставить в вину не стоит... Он получил свою директиву из Москвы в 0.45 (точнее сообщение опративного дежурного ГШ, то и обзванивал округа в это время), а приказ «родил» только через 1 час 40 минут…. Правда многие командиры так и не получили в округах этот приказ вообще (и тот же генерал Голованов служа в ЗапОВО в эти дни примерно об этом и пишет в своих воспоминаниях), а некоторые армии получили, «на руки», «приказ наркома» только …. к обеду 22 июня….

Некоторые адвокаты генералов считают, что никакой умышленной задержки в отправке «Директивы № 1» вовсе не было. Ни в Москве, в Генштабе, ни в округах. Мол, с учетом «перекуров» вполне себе нормально передавали, в меру быстро – пока Ватутин доехал до Генштаба, пока вызвал к себе офицера шифровального отдела, пока тот пришел, пока отнес в отдел, пока зашифровали и отправили. А может еще, и шифровальный отдел находился не в здании ГШ, а где-то по соседству.… В КОВО отправили, как и пишет Жуков в 00.30. А в ЗапОВО отправили только в 1.45 (если доверять варианту «от Яковлева»), потому что сначала по списку отправляли то ли в ЛВО (Ленинград), в Прибалтику (Ригу), в Белоруссию (Минск), на Украину (Киев) и в ОдВО (Одессу). А может и наоборот, очередность была при отправке – начали с Одессы, а закончили Ленинградом. Т.е, Белоруссия как раз по середине стоит в «списке». Но тогда получается, что всего один аппарат связи стоял телеграфный в Генеральном штабе, а не на каждый округ свой, и тогда в последний город (Одессу или Ленинград) «по списку» вообще только утром срочную директиву отправили?!?! А во сколько же тогда отправляли «первую Директиву», в какой округ? В Одессу, или Ленинград? Наверное, в Одессу.… По значимости.… Но если в КОВО отправили в 0.30, а в Минск только в 1.45 то разрыв выходит – 1 час 15 минут. Столько времени отправляли в Киев, или перекур и здесь устроили в Оперативном Управлении ГШ??? А во сколько отправляли тогда в Одессу – ещё до полуночи? А в Ригу, или в Ленинград – в какое время по такой «логике»?...
И все бы ничего в такой «логике» человека нашедшего «черновик-оригинал Директивы № 1» и выложившего его в интернете первым. И Ватутин перекуры устраивает с офицерами-шифровальщиками, и с аппаратами передачи шифровок напряженка была в ГШ (или один на весь Генштаб, или «ломался» после каждой отправки, перегревался)…. Да вот только все же ситуация была несколько отличная от каких-нибудь «учений». Ведь оказывается, сам Жуков ещё вечером 21 июня обзванивал округа и предупреждал о близости войны. Перед этим, ещё 15 и 18 июня отправляют приказы о приведении войск согласно планов прикрытия в боевую готовность и во втором случае требуют исполнить выполнение приказа к 24.00 21 июня! А тут сплошная раслабуха??? Как будто ничего необычного не происходит... А ведь Жуков пишет что отправку «закончили в 0.30». Одновременно для всех округов. И отметка на черновике гласит-подтверждает – «Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно»…

И в КОВО, и в ЗапОВО и в том же ПрибОВО внутриокружные директивы войскам на основании «Директивы № 1» отдали практически в одно и то же время – в 2.30!!! Так что, скорее всего, получили они «свою» «Директиву № 1» тоже одновременно. Т.е. все же разными аппаратами передавали «Директиву № 1» в округа, не «по очередности»… Скорее одновременно. Но, тогда, похоже, что отправили «Директиву № 1» из Москвы в округа все же не в «00.30» 22 июня, как утверждает Г.К. Жуков, а «несколько» позже – ближе к 1.00?!? Впрочем, повторюсь – время в данном случае особой роли не играло. В 0.30 или в 1.00 в среднем получили в округах сообщение о приказе наркома – не особо важно и тут вопрос уже техники, а не «человечского фактора». Важно как быстро передали его в войска в самих округах. Тем более, что передавать могли и в 0.30 в среднем, но пока оперативный дежурный по ГШ не сообщил в штабы округов их дежурным о том что в их адрес пошли шифровки особой важности в округах эти шифровки ещё не видели. Порядок таков – оперативный дежурный ГШ сообщает в округ, что в их адрес пошла шифровка, и те начинают ей принимать («включив аппарат связи» после этого звонка).

Но сначала насчет «перекуров» Ватутина.

Ватутин, который якобы, по мемуарам Жукова, получил в приемной Сталина в Кремле листочки от руки написанной «Директивы № 1», и который, по словам Жукова же «немедля» отправился на машине в Генштаб, в этой ситуации обязан был лично, как ужаленный носиться с этими листочками по ГШ. И чуть не сам настукивать текст Директивы в округа! Это ж Директива о Войне!!! А он «перекуры» устраивает с шифровальщиками и машинистками??? Вспомните, как тот же адмирал Н.Г. Кузнецов описывает, как его подчиненный, адмирал, рванул из кабинета Тимошенко к флотским шифровальщикам в соседнее здание, бегом, передавать приказ на флоты:

«Пробежав текст телеграммы, я спросил:

— Разрешено ли в случае нападения применять оружие?

— Разрешено.


Поворачиваюсь к контр-адмиралу Алафузову:


— Бегите в штаб и дайте немедленно указание флотам о полной фактической готовности, то есть о готовности номер один. Бегите!


Тут уж некогда было рассуждать, удобно ли адмиралу бегать по улице. Владимир Антонович побежал, сам я задержался еще на минуту, уточнил, правильно ли понял, что нападения можно ждать в эту ночь. Да, правильно, в ночь на 22 июня. А она уже наступила!»…

Предположим, что Ватутин получил из рук Жукова (по словам Жукова) текст черновика-оригинала в приемной Сталина в 22.20, когда Жуков и Тимошенко согласно записей в журнале посещений вышли из кабинета Сталина. Директива же поступила согласно отметки на черновике в шифровальный отдел Генштаба только в 23.45! Отправлять её в округа согласно и воспоминаний Жукова и отметки на черновике стали достаточно быстро, после того как её получили шифровальщики – уже в 0.30 отправку якобы закончили. По крайней мере, в некоторые вроде точно. В тот же КОВО, по Баграмяну она стала поступать уже в 0.25. К Павлову она поступила в 0.45. Т.е., в КОВО «поступила в 00.25», в то же время что и отправлялась и это значит, что её начинают отправлять из Генштаба и её тут же начинают принимать в округе. Это же телеграф. И Кузнецов пишет, что его приказ принимали немедленно на флотских шифротелеграфах.

В ЗапОВО прием директивы начинается согласно отметки на «Директиве» из ВИЖ от 1989 года (ему все же больше доверия, чем компании Яковлева) – в 0.45!!! «…(ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45", "Отправлен в войска 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник.)…»

Но толучается, что и при отправке «Директивы № 1» в округа умудрились накрутить не более получаса в Генштабе? В Киев отправляют в 0.30, в Минск в 0.45, в Одессу – примерно в 1.110 – 1.15. И в Ригу тоже скорее всего примерно в это жнее время? Т.е. основную задержку при отправке осуществили … Г.К. Жуков и С.К. Тимошенко???

В ЗапОВО директива пришла в 0.45 и её же отправили в войска только в 2.25. Как и в КОВО (и скорее всего как и в ПрибОВО). Т.е. и принимали и расшифровывали и отправили (смотрите на пометки на директиве у Павлова») по 2,5 часа во всех округах?!?! Но тогда получается, что уже в округах время накидывали господа военные??? Если в Генеральном штабе все же не всего один аппарат связи стоял, для передачи шифровок, для связи с западными и вообще с округами, и время поступления «директивы № 1», в виде «шифровки» во все округа было примерно одно и то же, то выходит что командование западных округов действительно «тянули резину» с отправкой в войска этой важнейшей Директивы!!!

Как, в какое время принимали и как быстро расшифровывали в ПрибОВО, или в Одессе, или в Ленинградском ОВО, надеюсь можно будет при желании найти. По номерам. Эти Директивы наверняка существуют и в этих директивах также должны стоять отметки, аналогичные тем, что ставились в конце «черновика-оригинала». Или должно стоять время передачи в войска. И если кому-то из «официальных» историков что-то не нравится в этих «обвинениях» генералов в саботаже с передачей «Директивы № 1» в войска – достаточно только опубликовать тексты директив по округам – Киевского, Ленинградского и Одесского. Где было бы указано точное время и прихода «Директивы № 1» в округа и точно время отдачи приказа по округу в войска.

Но мне почему-то кажется, что все же не один аппарат связи стоял в ГШ для отправки в округа... (текст директивы в ПрибОВО и время отдачи этой директивы в войска округа, посмотрим чуть ниже). И вычислить достаточно точное время – когда в округах узнали о «приказе наркома», можно будет на основе мемуаров или уже опубликованных документиов. И по ним понять – где тянули время – в ГШ, в округах или и там и там и кто…

Но в любом случае командующие округов должны были знать, что возможно в эту ночь к ним придет важный приказ, и они должны были находиться на месте и быть готовыми отдавать приказы своим войскам. И в одном округе именно так и происходило – там именно в ночь на 22 июня и ждали «важный приказ наркомата и ГШ». Однако по официальным версиям от маршалов – этого не произошло и командующие западных округов вроде как ничего даже «не подозревали» в последнюю мирную ночь. А тот же Павлов в Белоруссии вообще ушел в театр отдыхать.… Но оказывается, сам Г.К. Жуков ещё вечером 21 июня лично обзванивал Павловых и предупреждал о возможном нападении Германии в ближайшее время! И не должен был Павлов, если он не полный кретин, или он не сознательный саботажник, идти ни в какие театры после этого! А уже после отправки «Директивы № 1» в округа «в 00.30», Тимошенко и Жуков тем более также должны были «обзванивать» и «обзванивали» командующих округов и предупреждали их об отправленной директиве. Должны были…

Откуда известно, что Жуков обзванивал западные округа ещё вечером 21 июня, до посещения кабинета Сталина в 20.50, если сам он толком об этом не пишет? А надо всего лишь посмотреть, как описываются события 21 июня в Москве, ещё кем-то из маршалов и генералов. Ведь цензоры от ЦК КПССС не могли за всеми уследить и все вычеркнуть. Да и не особо стремились к этому на самом деле. Ведь простой читатель, вряд ли перечитает всех мемуаристов, и начнет сопоставлять их «показания» по событиям 22 июня и выискивать на этих «сопоставлениях» кто больше врет, и как было на самом деле. Этим может (и должен) заниматься только профессиональный историк на должности, а таковых «энтузиастов» в СССР тогда не было. Ведь «правда» о 22 июня уже написана Г.К. Жуковым и прочими «маршалами Победы»!!! Так зачем себе проблемы создавать, выискивая «неточности» в мемуарах генералов? Ещё в «антисоветчине» чего доброго обвинят.

Но сегодня никто не запретит сопоставлять эти мемуары и сличать слова одних маршалов с другими. И, например можно сравнить то, как описывает день и вечер 21 июня Жуков с тем, как описываются эти же события, например в МВО, где командовал генерал Иван Владимирович Тюленев. Например, Тюленев описывает, как и в каком объеме приводили в боевую готовность ПВО Московского округа 21 июня. Помните пункт «г)» «Директивы № 1» от 21 июня о приведении в боевую готовность ПВО западных округов, написанной поздним вечером того же дня: «противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава»? А заодно он же и рассказывает, что ему сказал сам Жуков по поводу его звонков в западные округа, о близости войны.
Открываем мемуары И. В. Тюленева «Через три войны», М.: Воениздат, 1972 г., тираж 100 000 экз. (подчеркивания и выделения мои – К.О.Ю.). Также эта книга есть и в Интернете на сайте – http://militera.lib.ru/memo/russian/tulenev_iv/06.html :

«...А Москва была так хороша в этот последний мирный июньский вечер! Невольно вспомнились все события прошедшего дня.

В полдень мне позвонил из Кремля Поскребышев:

— С вами будет говорить товарищ Сталин...

В трубке я услышал глуховатый голос:

— Товарищ Тюленев, как обстоит дело с противовоздушной обороной Москвы?

Я коротко доложил главе правительства о мерах противовоздушной обороны, принятых на сегодня, 21 июня. В ответ услышал:

— Учтите, положение неспокойное, и вам следует довести боевую готовность войск противовоздушной обороны Москвы до семидесяти пяти процентов.

В результате этого короткого разговора у меня сложилось впечатление, что Сталин получил новые тревожные сведения о планах гитлеровской Германии. Я тут же отдал соответствующие распоряжения своему помощнику по ПВО генерал-майору М. С. Громадину.

Вечером был у Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова. От них узнал о новых тревожных симптомах надвигающейся войны. Настораживала и подозрительная возня в немецком посольстве: сотрудники всех рангов поспешно уезжали на машинах за город.

Позднее снова зашел к Жукову.

— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто все спокойно. Тем не менее, я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки.

Я поинтересовался, каково сейчас соотношение сил — наших и германских.

— У немцев, насколько мне известно, нет общего превосходства, — коротко ответил Жуков.

Итак, реальная опасность войны возникла совершенно отчетливо. …»

Вообще-то мемуарная литература вещь в исторических исследованиях не очень надежная. Грешат старые генералы порой и старыми обидами, и память подводит в датах и времени. Например, тот же адмирал Кузнецов пишет, что Тюленев получил команду от Сталина на приведение ПВО в повышенную боевую готовность не в полдень (как пишет Тюленев), а аж в 21.00 вечера 21 июня, а посещение Кремля Тимошенко и Жуковым обозначил, как 17.00 вечера 21 июня, а не 20.50 как отмечено в «Журналах посещений». Но мы сейчас о сути этих воспоминаний говорим. И некоторые из них именно сутью интересны. Но в принципе и реставрировать вечер 21 июня и того, что делали Жуковы вполне можно даже по таким воспоминаниям разных генералов-маршалов…

Возможно, Тюленев был у Жукова, после того как Жуков (и Тимошенко) ушел от Сталина, после 22.30??? Нет, не был. Жуков пишет, что они от Сталина поехали в наркомат: «Заканчивался день 21 июня. Доехали мы с С.К. Тимошенко до подъезда наркомата молча, но я чувствовал, что и наркома обуревают те же тревожные мысли. Выйдя из машины, мы договорились через десять минут встретиться в его служебном кабинете».

Т.е. не совсем понятно – где же тогда Тюленев с одним только Жуковым разговаривал ещё раз, после того как он «Вечером был у Наркома обороны Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова» и – «Позднее снова зашел к Жукову». Явно в наркомате обороны, что находился на ул. Фрунзе д.19 (в 1990 году улица Фрунзе переименована в ул. Знаменка), что, кстати, достаточно близко от Кремля, практически «на одной улице» с Генштабом, что находится в Колымажном переулке, в соседнем квартале. В 1941-м Генштаб находился на «Арбате», недалеко от кинотеатра «Художественный», что не очень далеко от Кремля даже пешком, и куда отправился Ватутин – «немедленно выехал» для передачи в округа «Директивы № 1» в 22.20 (это близко, но все же не совсем «рядом стоящие» здания).

У начальника Генерального штаба был свой кабинет в наркомате обороны (как и у наркома, был свой кабинет в Генштабе). Так что, возможно, что Тюленев общался с Жуковым на ул. Фрунзе, в наркомате обороны, и после того как Жуков прибыл туда с Тимошенко от Сталина, после 22.00? Тем более что командующему Московского военного округа вполне логично в этот вечер быть в здании наркомата, «ближе» к своему непосредственному начальнику – наркому обороны. И нахождение начальника ГШ в наркомате было вполне разумным в этот вечер. И обзванивать он по логике должен был командующих округов после написания им «Директивы № 1», и предупреждать их о возможном нападении.

И сам Жуков пишет что: «В ночь на 22 июня 1941 года всем работникам Генерального штаба и Наркомата обороны было приказано оставаться на своих местах. Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность. В это время у меня и наркома обороны шли непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы. Эти сведения они получали от пограничников и передовых частей прикрытия.

…Последняя мирная ночь была совершенно иной.

Как я уже сказал, мы с наркомом обороны по возвращении из Кремля неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами Ф. И. Кузнецовым, Д. Г. Павловым, М П. Кирпоносом и их начальниками штабов, которые, кроме Д. Г Павлова, находились на своих командных пунктах.

Под утро 22 июня Н. Ф. Ватутин и я находились у наркома обороны С. К. Тимошенко в его служебном кабинете

В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф С. Октябрьский…».

То есть, и Жуков, и Тимошенко действительно вроде как обзванивали командующих округов после ухорда о Сталина, после 22.20 и во время отправки в западные округа «Директивы № 1» (по словам Жукова)!!! Но в это время уже не мог Жуков сказать Тюленеву после 22.00, что в округах «как будто всё спокойно». Скорее всего, Тюленев видел Жукова все же до 20.00. Ведь Жуков, после того как они с Тимошенко ушли от Сталина – поехал в наркомат и оттуда стали обзванивать округа и вести «непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов, которые докладывали нам об усиливавшемся шуме по ту сторону границы». Что подтверждает и адмирал Н.Г. Кузнецов, прибывший в кабинет Тимошенко около 23.00, из соседнего со зданием наркоматом обороны здания наркомата ВМФ. И кстати, по логике событий они должны были не только вести ««непрерывные переговоры с командующими округами и начальниками штабов», но и ещё и должны были бы именно предупреждать командующих о том, чтобы те ждали важнейшую Директиву о приведении войск в боевую готовность! Как обзванивал свои флоты Кузнецов, дублируя свой приказ флотам!!! Значит, Тюленев был у Жукова и именно в наркомате до того как тот убыл с Тимошенко к Сталину, т.е. до 20.00!? Но тогда выходит, что Жуков, по словам Тюленева, обзванивал округа ещё и до того как отправился к Сталину со своим вариантом Директивы о «приведении войск в полную боевую готовность»??? Или Тюленев решил таким образом «польстить» Жукову…

Но посмотрите сами в протоколах допроса Павлова – как Тимошенко вел «переговоры» с находящимся в театре командующим ЗапОВО (Белоруссии) Павловым, как он его потом на самом деле успокаивал и советовал не волноваться и собрать штаб округа только утром:

«В час ночи 22 июня с.г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного Совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских.

Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: «Ну, как у вас, спокойно?» Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге… в течение полутора суток …шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. …во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения…

На мой доклад народный комиссар ответил: «Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните». На этом разговор закончился.

Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату ВЧ всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные….».

Нарком звонит Павлову в 1 час ночи, и «Директива № 1» уже вроде как отправлена в округа (и в Минск, в том числе тоже) ещё в 0.30 (пусть и в 0.45). Но Тимошенко не ведет себя как адмирал Кузнецов – он вовсе не сообщает о уже подписанном им самим «приказе наркома» и не требует поднимать войска по боевой тревоге и приводить их в полную боевую готовность!!! Нарком вовсе не требует от Павлова немедленно «привести в боевой состояние» войска и собирать-обзванивать камандиров – командующих армий. Он предлагает собрать утром штаб округа, «на всякий случай»!!! А вот Павлов оказывается «по личной инициативе» поднимает войска округа – «Мною было предложено командующим привести войска в боевое состояние…». (И он действительно уже сразу после часа ночи дает команды, «предлагает» командующим «привести войска в боевой состояние». Правда при этом он в протокол не сообщает что действовал так именно после звонка оперативного дежурного ГШ в 0.45. И Павлов особо, похоже, «не настаивает» на приведении в боевую готовность и сообщает командующим, чтобы они ждали «подробностей» в виде приказа. И некоторые армии ждали этого приказа, «подробностей» чуть не до обеда 22 июня, не двигаясь с места. Но об этом подробнее чуть позже.)

Впрочем, как, и о каком «шуме на границе» Павлов «докладывал» наркому из фойе театра есть воспоминания других очевидцев.… И тот же генерал Болдин, первый заместитель Павлова в ЗапОВО и рассказал как Павлов, сидя в театре, реагировал на доклады об «усиливающихся» приготовлениях немецких войск (Издание: Болдин И.В. Страницы жизни. — М.: Воениздат, 1961. Книга на сайте: http://militera.lib.ru/memo/russian/boldin/index.html )

Но Жуков не стал расписывать, где в ночь на 22 июня находился Павлов, если его подчиненные и командующие соседних округов-республик уже находились там, где и должны были – «кроме Д. Г Павлова, находились на своих командных пунктах». Кстати, в первых изданиях «Воспоминаний» вообще не было фразы о Павлове как находящемся не на своем месте – «кроме Д. Г Павлова». Эту фразу «жуковеды» вписали в более поздние издания, когда скрыть факт нахождения Павлова в минском театре в ночь на 22 июня было уже нельзя.… При этом остальные командующие западных округов были во фронтовых управлениях уже с 20-21 июня или отправлялись туда.

Похоже, что Жуков и Тимошенко действительно обзванивали командующих западных округов вечером 21 июня и в ночь на 22 июня, и худо-бедно, странным образом, но вроде как «предупреждали» штабы западных округов о возможном нападении!!! И командующие сразу после часа ночи узнавали, что к ним идет шифровка «Директивы № 1»! Но при этом, в отличии от Кузнецова точно ни Жуков ни Тимошенко не доводили до командующих западных округов что приказ, «Директива № 1», на приведение в боевую готовность, на подъем по тревоге ими уже подписан в кабинете Сталина ещё в 22.20!!! Об этом в округа сообщали должностные лица рангом пониже, уровня оперативного дежурного Генштаба. Или же в момент телефонных разговоров с тем же Павловым, в 1.00 ночи «Директива № 1» все ещё не уходила в округа!!! Но тогда получается, что Тимошенко и Жуков и срывали отправку в округа «Директивы № 1»??? Вряд ли. Передача в округа «приказа наркома» после того как её получили шифровальщики шла в коридорах ГШ без их участия. Они свои «полчаса» накрутили ещё перед этим…

На самом деле катастрофа 22 июня (особенно в Белоруссии) произошла, прежде всего, потому, что было сорвано выполнение предыдущих Директив НКО и ГШ от 13-18 июня, с которыми Директива № 1 шла в тесной связке. Так что на самом деле сама по себе чисто «техническая» задержка с отправкой «Директивы № 1» в округа какой-то особой роли уже не играла. «Директива № 1» была логическим и смысловым продолжением Директив от 13 и приказом-шифровкой ГШ от 18 июня, и задержка даже на час с её отправкой в западные округа само по себе привести к катастрофе 22 июня не могла. Однако реальная задержка с передачей в округа «приказа наркомата» о приведении в боевую готовность составляет около 3 часов! В 22.20, была подписана «Директива № 1» в кабинете Сталина, примерно в 0.25 – 0.40 её отправили в западные округа, от оперативного дежурного ГШ о ней узнали и стали принимать в 0.30 – 1.20. Но в войсках приказ получали только после 2.30, всего за 1 час до нападения!!! За это время, конечно, уже не реально вывести авиацию из под удара – рассредоточить её по полевым аэродромам. Да и поднять войска и начать выводить на позиции проблематично – все в любом случае однозначно окажутся под ударом в момент нападения – в 3.30!!! И особенно если эти войска так и не получили свои окружные «Директивы № 1» вообще!!!! (Вспомнили вопрос от Покровского № 3»?)

Может кто-то скажет что Тюленев «выгораживает» Жукова, создавая ему образ полководца «болеющего всей душой за Родину» и «вопреки Сталину», по собственной инициативе» обзванивающего западные округа ещё до посещения Кремля и создания «Директивы № 1»? Как раз наоборот. Тюленев Жукова «подставляет». Он ведь свою книгу написал и издал в те же годы что и вышли в свет мемуары маршала победы. В которых тот рассказывает, что никакой особой суеты с округами до появления «Директивы № 1» вообще не было. Сталин «запрещал». И никто округа до посещения кабинета Сталина не обзванивал, и все было вполне благостно…. А ведь в отличии от «заклятого друга» адмирала Кузнецова, Тюленев был в хороших отношениях с Жуковым.

(Примечание: С началом Войны генерал Тюленев неожиданно для всех был снят с поста командующего Московского военного округа и отправлен командовать Южным фронтом. Где начальником штаба был генерал Захаров, о котором чуть позже. Вместо Тюленева командующим МВО был назначен генерал Артемьев П. А., подчиненный Л. Берии. Вот что написал об этом в 1966 году (Битва за Москву. М., 1966 г., с. 47) командующий истребительной авиации ПВО (подчинялся командующему ВВС Московского военного округа) полковник Сбытов Н.А.:

«С нападением Германии на нашу страну в Московском военном округе стали какие-то удивительные события происходить. Во-первых, командующий войсками округа генерал Тюленев со всем штабом и органами управления собрались и отправились воевать на Южный фронт. На их место назначили новых командиров и управленцев, и почему-то всех из НКВД. Командующий войсками МВО Артемьев – из НКВД, его заместитель Соколов – из НКВД, член Военного совета Телегин – из НКВД, начальник штаба Референко – из НКВД. А порядочным человеком оказался только Референко – видит, что не тянет, ничего не понимает, и попросил, чтобы освободили. Освободили, назначили на его место Белова, хорошо, что не оперативного работника, а мобилизатора. Еще членами Военного совета стали Щербаков – партийный работник. Хорошее руководство военного округа – не одного кадрового военного. И это во время войны! Потом, в июле месяце меня ввели. Но мое дело – ПВО, самолеты…».

Смена командования МВО прошла в виду полного недоверия Сталина к военным (об этом более подробно пишет в своих работах А. Мартиросян), для предотвращения возможной попытки военного переворота в начале войны. Сбытов этого не понимал, но описал, насколько не доверяли даже ему, в ситуации, когда он фактически спас Москву 5 октября 41-го, когда его летчики обнаружили под Юхновом танковый корпус немцев в количестве свыше 100 танков и свыше 300 машин с пехотой, идущих на открытую и незащищенную Москву! Его доклад перепроверяли сутки, опасаясь с его стороны попытки организации паники в Москве этим сообщением!!!

Абакумов: «где у вас, Сбытов, фотографии немецких танков на Варшавском шоссе? Тоже нету?

Я объяснил, что танки обнаружены визуальным наблюдением, фотографирование с боевых истребителей вестись не может, а что самолеты на разведку вылетали об этом есть записи в соответствующих журналах в штабе. Проверили – записи есть, слава Богу.

А Абакумов все равно:

- Вы не можете командовать, мы считаем, что вас надо снять с должности. Поезжайте!

- Куда ехать?

- Как куда? К себе!

- А я думал, в Бутырку.

- В Бутырку еще успеете.

Приезжаю к себе, у кабинета уже часовой стоит, Телегин поставил. Я вошел в кабинет, достал маузер, положил рядом автомат, думаю: придут забирать – будем воевать.

Телегин, оказывается, никаких мер, о которых мы утром договорились, не принял. Тут вскоре приезжает Артемьев, и мы стали звонить начальнику Главного оперативного управления штаба Василевскому. Тот говорит, что наших танков там быть не может. Значит – точно немецкие. Но мер никаких не принял. И Артемьев не принял. А время уже 18 часов. Практически темно. Авиацию использовать сегодня уже нельзя. Значит, одни сутки потеряны…».

Эти танки потом уничтожались с воздуха, а пехоту остановили курсанты пехотных училищ с двумя пушками – «Курсантов в период с 6 по 10 октября легло на полях от Медыни до Крестов три с половиной тысячи только убитым». )

Впрочем, многие генералы и маршалы Жукова «не любили». А кому-то его вранье могло и не нравиться и у них с совестью проблем не было – вот и писали после выхода «Воспоминаний» то, что точно знали лично и как было на самом деле…. Насколько это было возможно.

Например, тот же маршал Василевский в целом подтверждает слова Жукова во всем. Он на 22 июня служил заместителем начальника Оперативного Управления (оперотдела) Генерального штаба. И именно он (Оперативное управление ГШ) и отправлял данную «Директиву № 1» в западные округа. Так вот он сообщает достаточно точное время: когда получил текст Директивы, и когда она ушла – получил сразу после полуночи (примерно в 00.10) и отправили её якобы в 00.30 во все округа:

«В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать поступившую от начальника Генерального штаба Г. К. Жукова подписанную наркомом обороны и им директиву в адреса командования Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов…. В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива была послана в округа….».

(«Дело всей жизни», М., 1978 г. http://militera.lib.ru/memo/russian/vasilevsky/11.html)

При этом у Жукова написано: ««передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года». («Воспоминания и размышления», стр. 244, М., 1969 г.)

А Василевский пишет что: «В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива была послана в округа….».

И на черновике-оригинале «Директивы № 1» стоит отметка: ««Директива отправлена в 00.30» в округа.

И между понятиями – «передача была закончена» и «послана» или «отправлена», существует некоторая разница. Скорее всего, к 0.30 отправку только начали осуществлять в Оперативном управлении ГШ, и в округа шифровка с «приказом наркома» стала поступать именно и только около часа ночи.… А сообщил о том, что в округа пошла важднейшая лиректива о начале войны – всего лишь оперативный дежурный ГШ, а не нарком или нач ГШ. Чего-чего, а «воспоминаний» о том, что кому-то в округа звонили Жуков или Тимошенко – нет!

А вот у наркома ВМФ адмирала Кузнецова можно увидеть вообще поразительные вещи. И на основании внимательного прочтения этих воспоминаний, и увидим – в какое время и как отправляли «Директиву № 1» в западные округа. Придется ещё раз повторить его уже цитированные ранее воспоминания по событиям ночи 21 июня:

«Около 11 часов вечера зазвонил телефон. Я услышал голос маршала С. К. Тимошенко:

— Есть очень важные сведения. Зайдите ко мне…


Наши наркоматы были расположены по соседству. Мы вышли на улицу.… Через несколько минут мы уже поднимались на второй этаж небольшого особняка, где временно находился кабинет С. К. Тимошенко.

Маршал, шагая по комнате, диктовал. Было все еще жарко. Генерал армии Г.К. Жуков сидел за столом и что-то писал. Перед ним лежало несколько заполненных листов большого блокнота для радиограмм. Видно, Нарком обороны и начальник Генерального штаба работали довольно долго.

Семен Константинович заметил нас, остановился. Коротко, не называя источников, сказал, что считается возможным нападение Германии на нашу страну.


Жуков встал и показал нам телеграмму, которую он заготовил для пограничных округов. Помнится, она была пространной — на трех листах. В ней подробно излагалось, что следует предпринять войскам в случае нападения гитлеровской Германии…».


Что же ещё интересного можно найти в этом тексте от адмирала? А то что, скорее всего никакой Ватутин, ни в какой Генштаб листки с черновиком «Директивы № 1» из приемной Сталина не отвозил «немедленно» вообще. Может, он там и был – в Кремле, но, похоже, что Жуков сам привез черновик в наркомат и уже там подготовил для отправки в округа чистовой вариант «Директивы № 1». Написан был этот «черновик» в кабинете Сталина, на трех листах из рабочего блокнота Г.К. Жукова. Чтобы передать его шифровальщикам, а потом он попадет к Василевскому в Оперативный управление ГШ, перечерканный «черновик» стоило привести в божеский вид. А точнее переписать его в специальный блокнот для шифровального отдела. И сделал это не Ватутин, который якобы «немедленно» уехал с листками в Генштаб для «отправки в округа». А сам Жуков. И Жуков «под диктовку» наркома Тимошенко и в присутствии Кузнецова и переписывал набело текст черновика (черновик все же был с зачеркиваниями и исправлениями) в «блокнот для радиограмм». А иначе никто шифровать, и отправлять не будет – таков порядок.

(Так указал Кузнецов – «блокнот для радиограмм», хотя точнее будет – «блокнот шифрограмм». Но военно-морской офицер адмирал Кузнецов не «оговорился». Дело в том, что у моряков – «в ходу больше сленговое название "радиограммы", т.к. с кораблями существует лишь радиосвязь. Скорее всего, Кузнецов, поэтому по привычке и написал "радиограмма". А может действительно, у штаба флота была лишь радиосвязь с флотами. Но в любом случае, и у них службы шифрования и связи разделены - кроме небольших кораблей, где радист-шифровальщик одно лицо» – С. Мильчаков, полковник ГРУ.)

При этом Кузнецов прочитав около 23.00, уже переписанный в «блокнот для радиограмм» текст «Директивы № 1», практически тут же убыл в свой наркомат и стал обзванивать флоты. А вот Жуков и Тимошенко ещё около получаса «переписывали» в «блокнот для радиограмм» текст «Директивы № 1». И только к полуночи передали этот текст в «шифроблокноте» шифровальщикам («восьмерикам», как их называют штабисты). Ведь на приводимом в этой главе «черновике» стоит отметка – «Данная директива поступила в шифровальный отдел в 23.45 21 июня 1941 года». Т.е., с момента выхода Жукова и Тимошенко от Сталина до появления Кузнецова в кабинете наркома, прошло уже 40 минут. От 23.00, с момента ухода Кузнецова от Тимошенко – ещё почти полчаса, а Директива все ещё была в руках у Тимошенко и Жукова. Поступила она к шифровальщикам в 23.45толькко примерно в 0.10 она попала в Оперативное управление ГШ для «немедленной» и срочной отправки в округа… А ведь если в Оперуправлении ГШ получили текст в 0.10 то и им требовалось какое-то время чтобы отправить телеграфом директивы в округа….

Тогда получается, что и здесь Георгий Константинович приврал? Свалил на давно умершего Ватутина, написав, что тот отвозил текст «Директивы № 1» в ГШ для отправки, а на самом деле сам лично принес черновик от Сталина в наркомат и в кабинете Тимошенко переписывал его начисто до почти 23.35? И только после этого отдал текст директивы шифровальщикам? Ведь в шифровальный отдел «директива» поступила только в 23.45, о чем сделана пометка на черновике «Директивы № 1», и «машинистка Грибкова отпечатала две копии в 23.50». И, скорее всего машинистка печатала эти копии для Кузнецова и для Покровского не с черновика из сталинского кабинета, а с того уже варианта, что Жуков и переписывал в кабинете Тимошенко в присутствии Кузнецова, из шифроблокнота. И после этого текст поступил уже Василевскому, после 00.00 (начальником Оперативного Управления ГШ на 22 июня бы генерал-лейтенант Маландин Герман Капитонович), для отправки в округа…. Ведь на «черновике Директивы № 1» стоит отметка с временем отправки директивы в округа – «Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно».

Так что картина вырисовывается довольно простая и обычная – без какой-то особой беготни, спешки и нервозности. Жуков и Тимошенко вышли от Сталина в 22.20. «Испытывая чувство какой-то странной, сложной раздвоенности», Жуков и Тимошенко прихватив с собой в приемной Ватутина (если он вообще там был), минут через 10 приехали в наркомат обороны на ул. Фрунзе (сегодня – «Знаменка»): «Выйдя из машины,… договорились (ещё) через десять минут встретиться в ... служебном кабинете» наркома Тимошенко (видимо посещения кабинета Сталина требовало времени, чтобы прийти в себя). Встретились они в кабинете наркома, похоже, уже около 22.40-22.45 и Жуков сел переписывать набело текст «Директивы № 1» в шифроблокнот который затем должен был быть передан в шифровальный отдел ГШ для зашифровки и дальнейшей передачи в округа через Оперативное управление ГШ.

К 23.00 в кабинет наркома пришел вызванный Тимошенко адмирал Кузнецов и, прочитав уже переписанный текст Директивы, послал бегом своего зама передавать короткий приказ на флоты в соседнее здание наркомата ВМФ. После этого Кузнецов убывает в свой кабинет и начинает примерно в 23.10-23.15 сам лично обзванивать флоты и даже если там ещё и не получали его приказ-телеграмму о приведении в боевую готовность, он по телефону требует поднимать флоты по тревоге.

Жуков же, закончив писать текст Директивы в блокнот шифрограмм, после ухода Кузнецова только спустя ещё минут 25 (и из кабинета наркома возможно) и передал Ватутину текст «Директивы № 1», чтобы тот по старой памяти (и согласно своей должности) отнес её в Генштаб для отправки в войска. (Ватутин – генерал-лейтенант с 04.06.1940, начальник Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии с июля 1940 года. С февраля 1941 года – 1-й заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии по оперативным и устройству тыла вопросам.) И Ватутин возможно и отнес текст (шифроблокнот с текстом и сам черновик на трех листах рабочего блокнота-тетради Жукова) шифровальщикам, в 23.45, а затем и в Оперативное управление, где её Василевский увидел в первом часу ночи (возможно в 00.10 22 июня), для отправки в округа. Надо учесть, что здание наркомата и генштаба хоть и находились практически «на одной улице», но не так уж «рядом». И вот тут возможно Ватутин и уехал на машине «немедленно» в Генштаб для отправки «Директивы № 1». Не из Кремля и не в 22.20, как поведал Г.К. Жуков, а от наркомата, из кабинета Тимошенко и около 23.30. А потом «как положено», на черновике сделали пометки и о времени поступления «Директивы» к шифровальщикам, и о времени отправки, и о том, что машинистка сделал ещё две копии – наркому ВМФ Кузнецову и Покровскому.

Формально, вроде бы, пока, особой волокиты вроде нет – Жуков и Тимошенко приехали в наркомат от Сталина к 22.30, перекурили «минут 10», переписали в шифроблокнот и передали для зашифровки и дальнейшей передачи в округа в шифровальный отдел ГШ в 23.30-23.40 примерно. Ничего особенного и никакого явного саботажа и волокиты. Если не учитывать что тот же Кузнецов и бегом бегал и сам уже примерно в 23.10 начал обзванивать флоты и устно передавать уже подписанный приказ наркома о приведение частей флота в полную боевую готовность. И если не считать того сколько времени («всего-то» час?) надо было Жукову для того чтобы переписать текст составленной в кабинете Сталина «Директивы № 1» в шифроблокнот. А вот, во сколько уже Василевские в Оперативном управлении ГШ послали «приказ наркома» в округа – вопрос уже не столь важный…. Тут уже сама машина военно-бюрокритческя заработала. Из Оперуправления ГШ отправили достаточно оперативно. Ну, может свои полчасика, и накинули, с 0.10 до 0.40 может быть…

Зачем Жуков Ватутина приплел? Да все просто может оказаться – вышли от Сталина в 22.20. А отдали шифровальщикам и дальше Василевскому только через полтора часа. В принципе ничего особенного – вполне не большой промежуток времени на «раскачку». Но вот только ситуация была все же не совсем обычная. Счет-то шел на минуты…. А после Войны Жуков написал что отправляли «Директиву» в очень срочном порядке и надо было эти полтора часа куда-то списать. И «списали». На Ватутина. Правда, «забыл» Г.К. Жуков написать одну «мелочь» – во сколько же её получали в округах! И никто в своих воспоминаниях уж точно не пишет, что им в округах Жуков или Тимошенко устно доводили суть «приказа наркома», «Директиву № 1», до того как она пришла в округа!!! Флотские командиры устный приказ от Адмирала Кузнецова получали, а армейские от Тимошенко или Жукова – нет. Никто не стал впоследствии угождать Жукову в этом. Хотя на самом деле звонок и предупреждение о том, что идет «приказ наркома» командующие в округах после 1 часа ночи получали. От оперативного дежурного ГШ. Но так просто и должно было быть – «так положено» ссобщать при отправке их вышестоящих штабов в части о подобных приказах, шифровках и т.п. сообщений.

Вот мнение человека знающего штабную кухню:

«Что касается того, что Жуков сам лично правил документ – то именно так и было, скорее всего, раз он за своей подписью и подписью НКО отправлял это распоряжение. То, что отметка стоит 23.45 — то это и есть то время, с которого начинается отсчет передачи этого распоряжения – так, по крайней мере, принято, и все задержки, которые могут произойти после этого, к исполнителю не имеют отношения.

Правда вопрос, почему её передали не сразу, а с задержкой, остается открытым. Я и раньше выдвигал версию, что возможно сам срок отправки её в войска был согласован со Сталиным в ходе совещания, если тем более было дано указание отправить её к исходу 21 июня. Может они еще раз о чем-то говорили со Сталиным по телефону в этот промежуток времени и уточняли какие-то детали директивы – вопрос так и не будет понятен полностью, т.к. свидетелей этого уже давно нет. Но по своему опыту знаю, что дата отправки какого-то важного документа может быть определена устным распоряжением начальника.

Есть такие случаи, когда старший начальник пишет в резолюции "Дать ответ к ... (дате, времени) " и если вы подготовили документ сразу же, то все равно в Генштабе не принято нести его сразу на подпись и отправлять – там все выполняется строго согласно резолюций и устных распоряжений. И это не трусость, а обычная штабная культура, о которой многие “пиджаки” не имеют представления. Да и некоторые военнослужащие иногда несут отсебятину по этим вопросам. Привожу это просто вам к сведению - не думаю, что задержка связана с каким-то умыслом, потому что если была бы спешка, то и "не прилизанную" шифрограмму отправили. Мне встречались и такие – их сразу видно» – полковник ГРУ Сергей Мильчаков.

С точки зрения штабиста все вроде совершенно правильно и вполне «объясняет задержку» с передачей текста шифровальщикам и дальше в войска. Но…. Если согласовывали срок отправки со Сталиным, и надо было отправлять не ранее наступления 22 июня этот «приказ наркома», то на кой черт было, потом выдумывать байки «про Ватутина», про то, как они, Жуков и Тимошенко «срочно» отправляли её в войска? Ну, рассказывали бы потом, что это Сталин так сказал – отправлять «Директиву № 1» в округа не раньшне 1 часа ночи – кто ж проверит. Валите все на мертвого... Тем более что Жуков как раз отправлял не «не прилизанную» директиву. Текст точно совпадает с черновиком, но это беловой вариант и машинистка наверняка перепечатывала именно с белового, из шифроблокнота. У Жукова был почти час, чтобы не спеша переписать текст с черновика-оригинала в шифроблокнот. А иначе тем более не понятно будет – что делали с Директивой № 1 нарком и начальник ГШ с 22.20 до 23.30, больше часа, в кабинете наркома…

Опять же. Кузнецов-то, кинулся тут же обзванивать флоты и бегом послал своего «зама» отправлять свою телеграмму, как только ему дали почитать текст «Директивы № 1» (правда потом приврал что его эта «Директива» не касалась вовсе)! Ему ни о какой необходимости ждать наступления 22 июня, не было сказано в кабинете Тимошенко в 23.00 21-го. Да и сами маршалы писали, что спешка была, и Сталин вовсе не ставил задачу «тормознуть» отправку директивы, о приведении в боевую готовность, в войска. Наоборот – ситуация была неординарная и требовала именно срочной отправки срочной директивы. Счет действительно шел на минуты. И Жуков сам же и пишет: «Необходимо было как можно быстрее передать в округа директиву о приведении приграничных войск в боевую готовность…». Да и, в конце концов, при всем том обилии обвинений Сталина во всех мыслимых и немыслимых грехах, почему-то никто «не догадался» ещё и в этом обвинить Сталина – в задержке отправки «Директивы № 1» в западные округа в ночь на 22 июня. Так было бы проще. Однако вместо этого придумали байку про Ватутина, что «немедленно выехал» с Директивой в ГШ. Правда, отправлял её уже Василевский, и только в 00.10 – 00.30. Якобы…

Короче, заврались товарищи маршалы от души…. А ведь врут люди в основном, когда есть что скрывать…. Такие события как начало Войны «забыть» все же трудно. А они – то ли отправили «Директиву № 1» в округа в 00.30 во все округа одновременно – то ли в разное время отправляли. То ли спешили с отправкой – то ли резину тянули….

Так что, то, что на «черновике Директивы № 1» стоит отмекта о том что «Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО…» говорит только о том, что её действительно передали в Оперативное управление ГШ для отправки в округа в это время. Но точно узнать в какое время она на самом деле уходила в округа, в каждый соответственно, можно только подняв окружные директивы, на которых соответствующие отметки поступления документа также должны стоять. А ещё и в Оперативном управлении должны были остаться «следы» времени отправки «Директивы № 1» в округа. И тогда можно делать достаточно точный вывод – в какое время уже Оперативное управление отправляло в округа этот «приказ наркома», и почему в одни он ушел в одно время, а в другие – в другое…

А ведь, повторюсь, на самом деле более важно все же не столько то, как быстро текст Директивы отправили в округа. В конце концов, время отправки – 00.30 и даже – 1.30, на самом деле ещё не самое большое «запоздание». Важно во сколько она поступила в эти округа, но гораздо важнее то как быстро передали этот приказ по армиям. Важно что сделали командующие для того чтобы поднять войска по тревоге в кратчайшее время.

В Киев «приказ наркома» пришел якобы в те же «00.30», но выдали приказ по армиям – дай бог к 2.30. И примерно в это же время приказ по армиям выдали и в Минске и в Риге.… Так что возможно, что Жуков нагородил «про Ватутина» с целью скрыть сразу несколько «странностей» – во сколько на самом деле ушла «Директива № 1» в западные округа из Генерального штаба в ночь на 22 июня, точнее как он сам лично переписывал её в шифроблокнот в течении часа – с 22.35 до 23.35 примерно!!! И то, почему в войсках западных округов (кроме одного!!!) приказ о приведении в полную боевую готовность, приказ об объявлении тревоги был доведен до частей только к 2.30!!! Всего за 1 час до нападения Германии ... А ещё более важно – получали ли войска в западных округах этот приказ вообще!!!

На самом деле чертовски сложно восстанавливать картину событий по мемуарам генералов-маршалов. Практически никто из них не указывает точное время хотя бы суток. К примеру, может тот же Тюленев, был у Тимошенко и Жукова в наркомате обороны вечером 21 июня (и еще раз виделся с Жуковым) и все это до 20.00, до того как они убыли к Сталину на совещание. А может и после 22.00. Ведь и 18.00 можно вечером назвать, и 17.00. И времени у Тюленева, чтобы ещё раз, «позднее» зайти к Жукову, у которого был кабинет в наркомате, до того как они убыли в Кремль в 20.00, вполне было. Но если разговор Тюленева с Жуковым состоялся всё же действительно до 20.00, то тем более получается очень интересно. Командующие западных округов доложили начальнику Генштаба, что пока все спокойно, но он их все равно предупреждает о скором нападении, о котором ему известно от разведки:

«— По донесениям штабов округов, — сказал он, — как будто все спокойно. Тем не менее, я предупредил командующих о возможном нападении со стороны фашистской Германии. Эти предположения подтверждаются данными нашей разведки…».

Об этих «данных нашей разведки», в котором сообщалась точная дата и время нападении, и с которым начальник Генштаба наверняка был ознакомлен в обязательном порядке, пишет в своих работах историк А. Мартиросян. Например, ещё 17 июня военно-морской атташе капитан 1-го ранга Воронцов действительно отправил из Берлина сообщение в Москву, в котором доложил, что нападение Германии произойдет 22 июня в 3.30 утра! И этот Воронцов согласно журналов посещений находился в кабинете Сталина 21 июня с 18.47 (зашел вместе с В. Молотовым) и до 23.00 – вышел вместе с последними посетителями, с Молотовым же и Берией.

Генералы и маршалы и с датами частенько не договаривают. Тот же Жуков ведь писал что перед 22 июня, «по рекомендации наркома» командующие западных округов начали проводить «учения в сторону границы», но в какие точно числа и дни эти «учения» начались – не показал. Впрочем, ловить маршалов на «лукавстве», сличая их слова со словами их подчиненных или сослуживцев дело увлекательное, но не очень приятное. «Сусальный образ» облупляется слишком быстро.

Но «мемуары» мемуарам – рознь. В ходе исследования на предмет того, как приводили в боевую готовность товарищи генералы свои войска, в этой книге были рассмотрены три основных западных округа – Прибалтийский, Белорусский и Киевский. Однако остался без внимания самый «скромный» из четырех западных округов – Одесский. Этот Одесский округ – Южный фронт вскоре после 22 июня (к осени) был влит в состав Юго-западного и как-то «затерялся» в истории войны. А зря. Ведь в этом округе и приказы до 22 июня исполнили, как надо, и в ночь на 22 июня всё сделали, как положено. И даже странная задержка в Генеральном штабе с отправкой «Директивы № 1» в округа не помешала командованию округа привести свои войска в полную боевую готовность до нападения Германии и все части этот «приказ наркома» получили вовремя – все же почти за 2 часа до нападения врага!!!

Стоит потратить ещё время и посмотреть, что пишет о событиях связанных с получением «Директивы № 1» в Одесском округе генерал Захаров М.В., начальник штаба ОдВО. Вот уж где на самом деле командиры действовали по «личной инициативе», причем во всем округе. Как сговорились…. Сама книга Захаровым была написана ещё в 1969 году, но после его смерти в 1972 году набор «рассыпали» а рукописи изъяли. Издана она была в первый раз только в 1989 году. Как военный, маршал Захаров личность примечательная. В партию большевиков-коммунистов вступил в 1917 году. Дважды Герой Советского Союза, с 1945 по 1949 годы начальник Военной академии Генерального штаб. А с 1949 по 1952 годы, три года – заместитель начальника Генштаба по разведке – начальник Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба. Захаров был в Генштабе в те годы когда «в конце 1940-х - первой половине 1950-х годов военно-научным управлением Генерального штаба под руководством генерал-полковника А.П. Покровского» и задавались те самые «пять вопросов» генералам по событиям начала Войны…

С 1952 года по 1957 годы его карьера не отражена в «Советском энциклопедическом словаре». Однако в «ВИКИПЕДИИ», в интернете указано:

«С июля 1952 года – Главный инспектор Советской Армии. С мая 1953 года – командующий войсками Ленинградского военного округа». В это время уже умер Сталин и к власти в Министерстве обороны вернулся Жуков, старый «заклятый друг» Захарова. Четыре года М.В. Захаров пробыл на второстепенном округе. Но после того как в октябре 57-го Жуков был снят с поста министра обороны и министром стал маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский (бывший подчиненный Захарова по Одесскому округу в июне 41-го – командир 48-го стрелкового корпуса ОдВО), Захаров в ноябре 1957 года назначен Главнокомандующим Группой советских войск в Германии.

С 1957 по 1960-й год – командующий Группой Советских войск в Германии. В 1959 году – Маршал Советского Союза. Но самое интересное – М.В. Захаров был начальником Генштаба в 1960-1971 годах, с небольшим перерывом с марта 1963 года по ноябрь 1964-го. Почти 11 лет, больше чем кто-либо другой за последние лет сто.

(Примечание: Маршал Р.Я. Малиновский в эти же годы был министром обороны СССР.

Герой Советского Союза, Р.Я. Малиновский «В марте 1956 года стал заместителем Министра обороны СССР Георгия Жукова — Главнокомандующим Сухопутными войсками СССР. После скандальной отставки Жукова в октябре 1957 года Малиновский сменил его на посту Министра обороны СССР, оставаясь в этой должности до своей смерти. Внёс большой вклад в усиление боевой мощи СССР, в стратегическое перевооружение армии.

Родион Малиновский скончался 31 марта 1967 года после тяжёлой болезни, после смерти был кремирован, прах помещён в урне в Кремлевской стене на Красной площади в Москве».

Всегда интересно изучать и сравнивать карьеры и биографии генералов и маршалов времен Великой Отечественной. При этом вылезают интересные «совпадения». Например, Малиновский служил в подчинении у Захарова, в округе который единственный среди западных округов был приведен своими генералами в полную боевую готовность ещё до 22 июня. Так же как и К.К. Рокоссовский, Малиновский с корпуса летом 41-го был назначен на армию. Потом командовал фронтом, потом за неудачи – снова армия, потом снова фронт. А в 1944 году Малиновский получил звание маршала Советского Союза!

Однако пока у власти в Министерстве обороны был Жуков, то тот же Захаров находился в заштатном военном округе. Но как только министром стал Малиновский, то он сразу отправил Захарова в Германию на повышение, а через три года вернул в Москву начальником Генерального штаба…

К сожалению Р. Я. Малиновский не успел оставить своих воспоминаний. Как это успели сделать многие генералы и маршалы. Однако, наверняка в архиве есть его ответы на «вопросы от Покровского». Но пока эти ответы не опубликованы и не доступны для изучения любителями истории. )


У нас много любили рассказывать как нарком ВМФ адмирал Н.Г. Кузнецов «поднимал по личной инициативе флот по тревоге», приводил Флот в боевую готовность до 22 июня «вопреки Сталину». Но как-то старались не говорить при этом как генерал Захаров, начальник штаба Одесского округа, привел свой округ в полную боевую готовность за несколько дней до 22 июня. А в ночь на 22 июня он рассредоточил авиацию округа по полевым аэродромам и поднял по тревоге войска округа … ещё до прихода в округ «Директивы № 1»!!!

«Генеральный штаб в предвоенные годы». М.: Воениздат, 1989. Глава 6. «Накануне и в первые дни Великой Отечественной» -- http://militera.lib.ru/memo/russian/zaharov_mv/06.html

Во-первых, о ситуации с отправкой артиллерии округа на полигонные стрельбы:

«….В этот же день (15 июня – К.О.Ю.) штаб округа отдал распоряжение: вторую очередь артиллерийских полков не отправлять на окружной артиллерийский полигон, где они должны были проводить боевые стрельбы; задержать также отправку и зенитной артиллерии на полигон. …»

Помните, как Павлов не вернул свою артиллерию с полигонов после 15 июня, получив Директиву НКО и ГШ от 13 июня о начале вывода глубинных дивизий «в районы, предусмотренные планом прикрытия»? И не только не вернул, но и отправил на полигоны ещё и оставшиеся артполки 15 июня 41-го….

Насчет того, почему авиация ОдВО не понесла особых потерь в первые налеты 22 июня:

«Проводилась проверка боевой готовности войск. Многие авиационные части и соединения поднимались по боевой тревоге с наступлением темноты. В течение ночи летный состав тренировался в перебазировании самолетов с постоянных аэродромов на оперативные. Взлет самолетов намечался с таким расчетом, чтобы летчики, совершив перелет, успели с наступлением рассвета сесть на оперативные аэродромы, где создавались запасы горючего и боеприпасов….»

Т.е. и летный состав обучался ночным перелетам, и полевые аэродромы («оперативные») были подготовлены к перебазированию и приему самолетов заранее. Чего не делалось ни в КОВО, ни в ЗапОВО, ни даже в ПрибОВО, где тоже «личная инициатива» процветала.… И где командующие ВВС этих округов и были расстреляны после 22 июня, за «бездействие»…

По ситуации вокруг «телеграммы ГШ от 18 июня» об отводе приграничных частей от границы на свои рубежи обороны и приведении войск в боевую готовность:

«…В конце июня в округе намечалась армейская полевая поездка со средствами связи, на которую привлекались все корпуса, авиация и армейский аппарат, выделяемый по мобилизации из окружного управления.

18 июня утром командующему войсками округа, возвратившемуся в Одессу, были доложены соображения о том, что полевую поездку со средствами связи следует отменить, так как обстановка требует постоянной боевой готовности войск. Проведение же этого учения вызовет необходимость сосредоточить штабы корпусов и штабы авиационных дивизий с их средствами связи в районе Тирасполя, приведет к тому, что войска всего округа в случае военных действий могут остаться без управления….

…было решено в порядке проверки мобилизационного плана поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь. Там, в зависимости от обстановки, в ближайшие дни провести с командирами корпусов рекогносцировки и проигрыш летучек на местности…».

Вообще-то эти «учения» округа должны были состояться «в конце июня», но в Одессе решили отменить эти учения! По «личной инициативе» конечно же! Однако детские глупости «про личную инициативу» мы рассматривать не станем и будем говорить «по-взрослому». Помните, что требуется от командира при повышении боевой готовности??? Правильно – отменять всякие плановые учения и собирать войска в места дислокации. Кем были «доложены соображения» командующему ОдВО, на каком основании, почему именно 18 июня, Захаров не пишет – догадайся, мол, сама. Захаров даже выезд штаба округа в Тирасполь «законспирировал» под «личную инициативу», хотя сегодня точно известно, что на это был приказ Москвы. Также Захаров при этом ничего не пишет о том, что в округ приходила «Директива НКО и ГШ от 12-13 июня» о начале выдвижения глубинных дивизий к границе, (в те годы даже Жуков написал об этом как о «рекомендации наркома» провести «учения» в сторону границы) «в районы, предусмотренные планами прикрытия» (или «согласно прилагаемых карт»). Точнее Захаров об этом пишет «обтекаемо»:

«…Выполняя директиву НКО от 12 июня 1941 года, приграничные округа начали подтягивать ряд дивизий и корпусов, расположенных в глубине, ближе к государственной границе…».

Не пишет что «полевое управление» штаба округа-фронта разворачивалось в Тирасполе, но пишет что:

«По настоятельной просьбе Военного совета ОдВО личным распоряжением начальника Генерального штаба Г. К. Жукова от 14 июня Одесскому военному округу согласно мобплану разрешалось «выделить армейское управление и 21.6.1941 г вывести его в Тирасполь»…

Утром 20 июня управление 9-й армии тронулось в путь …».

На этом некоторые «историки» делают умопомрачительные выводы. Мол, не штаб округа выдвигался на полевое управление в Тирасполь, а всего лишь штаб одной 9-й армии ОдВО.

А вся «хитрость» в том, что в ОдВО к июню 1941 года и была всего одна армия – 9-я. И управление этой армии действительно было сформировано 14 июня 41-го на базе управления ОдВО. Сначала 9-я армия была сформирована на базе управления ОдВО 22 июня 1940 года, затем управление армии было расформировано 10 июля 40-го. И 14 июня 41-го снова сформировали управление 9-й армии – оно же управление штаба ОдВО. Таким образом – штаб округа и штаб 9-й армии – это одно и тоже, по сути. Поэтому когда Захаров пишет, что в Тирасполь выдвинулось управление 9-й армии, то надо понимать, что выдвинулся в полевое управление штаб Одесского округа: «18 июня … было решено в порядке проверки мобилизационного плана поднять по боевой тревоге личный состав развертываемого армейского управления и на автомашинах направить его в Тирасполь….». На полевой командный пункт Одесского военного округа!

Таким образом, ситуацию с приказом ГШ от 18 июня об отводе от границы приграничных дивизий и приведении в боевую готовность войск округа Захаров преподнес как некую «инициативу» командования округом. А может это уже «цензоры» постарались и «убедили» генерала так написать в 1969 году? Захаров был, как и адмирал Кузнецов, в не очень теплых отношениях с Жуковым, но против партии и ЦК КПСС, уже «утвердивших» историю начала Войны и «назначивших виновного», переть не мог…

Ну а теперь посмотрим, как начальник штаба ОдВО описывает историю с получением в округе «Директивы № 1», – в какое время, и как это происходило. И как её довели до войск округа:

«На следующий день (21 июня – К.О.Ю.) с разрешения командующего войсками округа я также выехал из Одессы поездом в Тирасполь и вечером прибыл в штаб армии, занимавший здание педагогического института.

Около 22 часов меня вызвали к аппарату Бодо на переговоры с командующим войсками округа. Он спрашивал, смогу ли я расшифровать телеграмму, если получу ее из Москвы. Командующему был дан ответ: что любая шифровка из Москвы будет прочитана. Вновь последовал вопрос: «Вторично спрашивают, подтвердите свой ответ, можете ли расшифровать шифровку из Москвы?» Меня это крайне удивило. Я ответил: «Вторично докладываю, что любую шифровку из Москвы могу расшифровать». Последовало указание: «Ожидайте поступления из Москвы шифровки особой важности. Военный совет уполномочивает вас немедленно расшифровать ее и отдать соответствующие распоряжения. Я и член Военного совета будем в Тирасполе поездом 9.00 22 июня. Черевиченко»….»

Т.е., ещё до того как Жуков и Тимошенко вышли из кабинета Сталина в 22.20, в Одессе командующий округом примерно за полчаса до этого спрашивает у своего начштаба – может ли он принять в Тирасполе, в полевом управлении фронта, шифровку из Москвы в случае необходимости? Таким образом, с одной стороны командующий проверял готовность полевого управления штаба округа – управления 9-й армии, к работе. А с другой – он явно уже предупрежден тем же Жуковым или наркомом о возможности получения в округе приказа из Москвы о поднятии по тревоге войск округа в связи с нападением Германии??? Получается, что Жуков перед посещением Кремля действительно обзванивал округа и предупреждал о возможности войны в ближайшие часы?!? Понимая, что в Кремле именно такой приказ и будет подписан…. И, кстати, сам Жуков и писал что, идя в Кремль, он имел на руках такой приказ заготовленный заранее. Но сам Захаров о таком звонке ничего не пишет. И даже если бы это звонок получал командующий округом, то начштаба должен был знать о нем. Тем более, когда стал писать свои воспоминания. Тем более под надзором Жуковских цензоров. Очень может быть, что Захаров так написал умышленно – может, кто начнет разбираться и найдет несуразность этого «звонка» в «22.00», которого быть в это время не могло. Т.к. сама «Директива № 1» ещё не была написана и утверждена в кабинете Сталина, и вряд ли командующий округом имел дар предвидения…

Так что, скорее всего никаких звонков из Москвы ещё не было, и Захаров просто выполнял … приказ ГШ от 18 июня!! Которым и предписывалось закончить все мероприятия по приведению в полную боевую готовность войск округа к 24.00 21 июня!!! А после этого и должен пройти следующий приказ – либо «отбой», либо – «боевая тревога»!

Либо этот звонок был не в 22.00 а, например в 23.00 (при этом командующий округом Черевиченко в это время вряд ли уже был в поезде – расстояние от Одессы до Тирасполя около 100 км по железной дороге и чтобы прибыть в Тирасполь в 9.00 утра командующему надо было выехать часов в 5-6 утра). Но информации о том кто и как сообщил командующему ОдВО о поступлении «из Москвы шифровки особой важности» достоверной пока нет. И, скорее всего и не может быть, и этого «звонка» вообще не было. А Захаров это «присочинил» чтобы как-то прикрыть свои действия по приведению («самовольному») войск округа в боевую готовность … согласно приказов НКО и ГШ перед 22 июня. И чтобы как-то «объяснить» свои дальнейшие действия. Ведь общая установка по насаждению Жуковско-Хрущевской версии начала Войны уже была утверждена. А иначе трудно будет объяснить – на каком основании начальник штаба округа приводит войска округа в 23.00 21 июня в полную боевую готовность, не получая никакой информации о том что в кабинете Сталина подписана директива о приведении войск западных округов в полную боевую готовность но о которой ему никто не сообщает по тому же телефону. Так что скорее всего «звонок командующего в 22.00» скорее всего – вынужденная байка – в 22.00 ещё никто в округах не мог знать, что данная директива может быть, или уже, подписана.

«Немедленно после этого начальнику отдела было дано указание выделить опытного работника, способного быстро расшифровать телеграмму. Затем я вызвал к аппарату Бодо оперативного дежурного по Генеральному штабу и спросил, когда можно ожидать передачу шифровки особой важности. Дежурный ответил, что пока не знает. Оценив создавшееся положение (??? – К.О.Ю.), я около 23 часов решил вызвать командиров 14, 35 и 48-го стрелковых корпусов и начальника штаба 2-го кавалерийского корпуса.

Первым к аппарату СТ-35 подошел командир 14-го корпуса генерал-майор Д. Г. Егоров, вторым — командир 35-го корпуса тогда комбриг И. Ф. Дашичев, а затем — начальник штаба 2-го кавкорпуса полковник М. Д. Грецов. Командиру 48-го корпуса Р. Я. Малиновскому распоряжение передавалось по аппарату Морзе. Всем им были даны следующие указания: 1) штабы и войска поднять по боевой тревоге и вывести из населенных пунктов; 2) частям прикрытия занять свои районы; 3) установить связь с пограничными частями.

К этому времени (около 23.30 ??? – К.О.Ю.) в штабе по срочному вызову собрались начальники отделов и родов войск, командующий ВВС округа. Тут же присутствовал командир 2-го механизированного корпуса генерал-лейтенант ТО. В. Новосельский, прибывший из Тирасполя. Я информировал их о том, что ожидается телеграмма особой важности и что мною отданы соответствующие приказания командирам соединений. Командиру 2-го мехкорпуса также было дано указание привести части корпуса в боевую готовность и вывести их в намеченные выжидательные районы.

Таким образом, непосредственно в приграничной полосе Одесского военного округа по боевой тревоге были подняты 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 2 танковые и механизированная дивизии и 2 укрепленных района. Во втором эшелоне округа оставались 150-я стрелковая дивизия и дивизии 7-го стрелкового корпуса (на третий день войны этот корпус был передан в состав Юго-Западного фронта).

Когда командующему ВВС округа было предложено к рассвету рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам, он высказал возражения, мотивируя их тем, что при посадке на оперативные аэродромы будет повреждено много самолетов. Только после отдачи письменного приказания командующий ВВС приступил к его исполнению».

Захаров пишет что «по личной инициативе», в отсутствии командующего округом (тот в это время должен был находиться в Одессе и готовиться к путешествию в Тирасполь) поднял по боевой тревоге практически все войска округа и дал команду на перебазирование авиации на полевые аэродромы!!! И сделал он это ещё до того, как в округ поступила «Директива № 1»! Примерно за 2 часа! В 23.00!!!

Но на самом деле, скорее всего перед этим он действительно звонил оперативному дежурному ГШ. И наверняка доложив о том, что к 24.00 21 июня (как требовал приказ ГШ от 18 июня) приведение в боевую готовность войск округа закончено, спрашивал, какие будут следующие указания – «когда можно ожидать передачу шифровки особой важности».

Правда немного поартачился командующий ВВС округа, но после получения письменного приказа выполнил приказ и он – в конце концов, не зря он до этого регулярно проводил ночные тренировки со своими авиачастями. Павлов на суде именно на то что «опыта ночных полетов» у летчиков не было, и сослался когда оправдывался в уничтожении авиации округа в первые часы и сутки войны. Напомню – этого командующего ВВС ОдВО не расстреляли за потерю авиации … Его имя – генерал-майор авиации Федор Георгиевич Мичугин. (Родился 02.03.1899 г. Советский военачальник, генерал-лейтенант авиации. Командующий ВВС Среднеазиатского военного округа – 05.39 - 08.40. Командующий ВВС Одесского военного округа – 09.40 - 08.41. Командующий ВВС Западного фронта – 16.08.41 - 03.42. Командующий Ударной авиационной группой № 1 – 03.42 - 08.42. Командующий ВВС Среднеазиатского военного округа – 08.42 - 06.43. Командир 113-й обад – 06.43 - 05.44. Начальник отдела боевой подготовки штаба ВВС Дальневосточного фронта – 05.05.44 - 15.06.45. Награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалью "За оборону Москвы". Умер 25.10.1955 г. )

Самолеты перегнали на оперативные (полевые) аэродромы. Но ведь «Директива № 1» в Одессу ещё не пришла к этому времени. Возможно, Жуков и Тимошенко в это время, в 23.00-23.30, уже позвонили (как Кузнецов на флоты) и предупредили о том, что приказ, о приведении в боевую готовность и о рассредоточении авиации подписан и следует ждать его прихода в округ, а пока пора начинать выполнять мероприятия его пунктов? Нет. Захаров ничего о таких звонках не пишет. Звонок от Тимошенко Павлову состоялся только около 1 часа ночи, но ничего не известно о хотя бы таком подобном звонке Тимошенко в Одессу. Командующий ОдВО в это время был ещё в Одессе, но Захаров о таком звонке от Тимошенко или от Жукова ему лично – тоже не упоминает.

«Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба. Произошел следующий разговор: «У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету». Я ответил: «У аппарата генерал Захаров. Предупреждение понял. Прошу передавать». В телеграмме за подписью Наркома обороны С. К. Тимошенко и начальника Генерального штаба Г. К. Жукова военным советам приграничных округов и Наркому ВМФ сообщалось, что в течение 22–23.6.41 г. возможно нападение немцев в полосах Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов. В телеграмме подчеркивалось, что нападение немцев может начаться с провокационных действий. Поэтому войскам ставилась задача не поддаваться ни на какие провокации, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно приказывалось: все войска привести в боевую готовность; в ночь на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; перед рассветом 22 июня рассредоточить по полевым аэродромам и тщательно замаскировать всю авиацию; привести в полную боевую готовность противовоздушную оборону; подготовить к затемнению города и объекты. Округа предупреждались, чтобы никаких других мер без особого распоряжения не предпринимать.

… Получив директиву Народного комиссара обороны, я был очень взволнован, так как отданное мною приказание о выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу находилось в противоречии с полученными указаниями из Москвы. Тогда я решил передать от имени командующего войсками округа содержание приказа Народного комиссара обороны командирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и было немедленно сделано. Однако прежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в выжидательные районы не отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа.

.... В 3 часа 45 минут 22 июня в комнату, где мы находились, вбежал дежурный по телеграфу и передал принятое из Одессы от заместителя начальника штаба округа по организационно-мобилизационной работе полковника А. М. Кашкина сообщение, в котором говорилось, что, по данным командира Одесской военно-морской базы контр-адмирала А. А. Жукова, неизвестная авиация в 3 часа 15 минут бомбила Очаков и Севастополь. Стало ясно — это война.

Не успели мы обсудить обстановку с начальниками отделов штаба и начальниками родов войск, как в 4 часа дежурный по узлу связи доложил, что к аппарату СТ-35 меня вызывает командир 14-го корпуса генерал Д. Г. Егоров. Передаю примерное содержание разговора: «У аппарата Егоров. Товарищ Захаров! В 3 часа 30 минут в районе Рени противник открыл артиллерийско-минометный и ружейный огонь и пытается форсировать реку. Части 25-й стрелковой дивизии и заняли район прикрытия и ведут огонь. Нас...» (перерыв связи). Минут через пять-десять, когда аппарат начал работать, Егоров добавил, что авиация бомбит Болград и он, генерал Егоров, уезжает из города в штаб корпуса. …»

К сожалению, нет точного содержания приказа отданного Захаровым по округу после получения «Директивы № 1», на котором должна стоять отметка отправки в войска округа этого приказа. Но время получения в округе «приказа наркома» Захаров как раз указал достаточно точное – «во втором часу ночи», т.е. примерно в 1.10-1.15 ночи 22 июня. А Жуков и Василевский пишут, что передачу в округа Директивы они закончили в 0.30. И тот же Баграмян им вторит – в 0.30 Директиву в КОВО получили.… И отметка на «черновике-оригинале Директивы № 1» об этом же – «Директива отправлена в 0.30» в западные округа. Но тогда выходит, что: либо Жуков и Василевский врут и «черновик» – фальшивка, либо врет Захаров. Решили миаршалы себе ещё полчаса подрезать…

Но обратите внимание на то, как быстро принималась и расшифровывалась телеграмма с приказом наркома. Такое ощущение, что Захаров читал её прямо с ленты. По крайней мере, не до 2.30 как Баграмян в КОВО «принимал и рашифровывал» он эту «Директиву № 1»! Ведь поднятые по тревоге войска должны были успеть и успели «занять районы прикрытия» и встречать врага огнем.

Но начальник штаба округа генерал Захаров М.В. кроме того что «немедленно» отправил «приказ наркома» в войска, сделал ещё и самое важное. То, что сделал на флотах адмирал Н.Г. Кузнецов – он объявил в войсках округа, «во всех гарнизонах», «БОЕВУЮ ТРЕВОГУ»!!! И сделать это не представлялось для этого округа чем-то особенным или сложным. Ведь войска округа были приведены в повышенную боевую готовность загодя, начиная с 15-18 июня!! Но, конечно же, по «личной инициативе» начальника штаба округа…

Правда не совсем понятно – почему Захаров заявляет что распоряжения «Директивы № 1» вступали в «противоречия» с отданными им ранее приказами по округу о «выводе войск округа в районы прикрытия на государственную границу»??? Ведь Директива НКО и ГШ от 12-13 июня, о которой упоминает сам Захаров и требовала выводить войска округов «в районы предусмотренные ПП», на госграницу (и, скорее всего для ОдВО, как и для ЗапОВО в первом пункте данной директивы и было так написано – «вывести в районы предусмотренные ПП»). А приказ ГШ от 18 июня требовал отводить уже приграничные части от границы и также в «районы предусмотренные ПП». И ставился срок выполнения – привести части в боевую готовность и к 24.00 21 июня доложить о выполнении!!! И «Директива № 1» в этом плане всего лишь дополняет своими положениями предыдущие Директивы и приказы НКО и ГШ. Впрочем, не стоит забывать, что к моменту написания воспоминаний Захарова Жуковская трактовка этих событий была уже «утверждена» в ЦК КПСС…. Или же Захаров дает намек на некие другие, «странные» приказы из Москвы, что пытались отменитиь Директивы от 13-18 июня, и отменить проводившееся в последние дни в ОдВО приведение в боевую готовность?

Захаров и его товарищи выполнили точно приказы Москвы до 22 июня, и к полуночи 21 июня им оставалось только что и отдать приказ войскам о приведении в полную боевую готовность. И самое важное – добиться этого они могли, дав «всего лишь» короткий приказ-команду на объявление боевой тревоги в округе!!! И если бы и в соседних округах были свои Захаровы, то наверняка мы бы сегодня изучали совсем другую историю Великой отечественной Войны!

Так что, М.В. Захаров приводил войска округа в полную боевую готовность в 23.00 21 июня 1941 года, не получая ещё известий о «Директиве № 1» уже подписанной в Москве, только исходя из логики предыдущих «Директив НКО и ГШ» и особенно приказа ГШ от 18 июня!!! Который требовал закончить все мероприятия по приведению войск округов в полную боевую готовность к 24.00 21 июня. Вот поэтому Захаров как настоящий военный и ждал следующего приказа из Москвы в эти часы – приказа об объявления боевой тревоги. Либо Москва могла бы и должна была бы отменить приведение войск в боевую готовность в округах в эту ночь!

Но ответы генералов из округа, где повышал боевую готовность генерал М.В. Захаров на вопросы «от Покровского», не вошли в статью «Фронтовики ответили так!...» в «Военно-историческом журнале» в 1989 году. А ведь в этом округе начинал войну командиром 2-го кавалерийского корпуса и такой командир как генерал-майор Белов Павел Алексеевич, будущий герой обороны Москвы, Герой Советского Союза с 1944 года. Корпус Белова стал гвардейским 26 ноября 41-го (в эти же дни Южный фронт под командованием Захарова и Черевиченко освобождали Ростов-на-Дону). Правда генерал Белов хоть и умер в 1962 году, но успел оставить свои мемуары. Жукова уже не было в армии и министром обороны и начальником ГШ были сослуживцы Белова по ОдВО июня 41-го. Однако в это время вовсю господствовала и насаждалась версия от Жуковых-Хрущевых по началу войны и по 22 июня, «утвержденная и одобренная Партией». Да и Хрущев ещё был у власти. И поэтому сложно найти в воспоминаниях Белова нужную информацию по событиям в Одесском округе перед 22 июня. Тем более что к этому времени 53-х летний генерал-полковник П.А. Белов уже был убран из армии ещё в 1955 году и «командовал» ДОСААФ до 1960 года «по состоянию здоровья». Умер в 1962 году.

Сам Белов на 22 июня вообще был в отпуске в санатории. Впрочем, в его книге попадаются такие фразы, которые вроде бы опровергают слова Захарова о том, что шло повышение боевой готовности округа в мае-июне 41-го. При этом не стоит забывать, в каком году Белов писал свою книгу – в 1962 году из Мавзолея вынесли Сталина, так что Сталин как «виновник» вроде и указан:

«Меня, как, вероятно, и других военачальников, удивляло то спокойствие и благодушие, с которым в высших инстанциях относились к тревожным сообщениям. Мы не получали никаких указаний о подготовке к военным действиям. Оставалось надеяться только на то, что в Генеральном штабе знают больше нашего и своевременно примут необходимые меры. Надежда эта не оправдалась….

Сталин считал, что Германия не рискнет в ближайшее время напасть на Советский Союз. Тогда, в 1941 году, мне, как и многим другим, не давал покоя тревожный вопрос: почему нападение гитлеровцев оказалось для нас внезапным, почему мы вступили в войну неподготовленными, не успев провести мобилизацию и сосредоточение войск? …»

Но есть и такие фразы, и больше, похоже, что все же Белов указывает именно на Генштаб Жукова как основных «виновников»:

«многочисленные данные, поступавшие из-за рубежа, не были должным образом оценены и использованы нашим Генеральным штабом…»

( Белов П.А., За нами Москва, М. 1962 г. -- http://militera.lib.ru/memo/russian/belov_pa/01.html )

Об этой истории и истории того, как воевал этот округ в первые месяцы войны, особо стараются не упоминать…. Книга Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» (не путать с книгой Штеменко «Генеральный штаб во время войны») вышла в 1989 году, на пике очередных «разоблачений сталинизма». Но никто особо анализировать её на предмет сопоставления с байками от Жуковых не стал. А там и СССР уничтожили, и никому уже дела не было до того, как начальник штаба Одесского округа подготовил свой округ к Войне. Единственного в СССР военного западного округа, на 22 июня практически полностью готового к нападению врага! И где до частей довели приказ о приведении войск в боевую готовность ещё за 2 часа до прихода в округ «Директивы № 1»…

Но не зря видимо генерал Захаров почти 10 лет, потом руководил Генеральным штабом уже в советское время. При Хрущеве и Брежневе. Хотя Хрущев и снимал Захарова почти на год, но затем Брежнев снова поставил его на эту должность…. Впрочем, о том, что Захаров (не командующий округом Я.Т. Черевиченко, а именно начальник штаба Одесского округа М.В. Захаров) привел к 22 июня войска в полную боевую готовность (до 22 июня) написал тот же К.А. Мерецков:

«В ночь на 22 июня только Военно-Морской Флот, и войска Одесского военного округа были приведены в боевую готовность и в первый день войны не понесли серьезных потерь...».

Можно ещё пару цитат от известных маршалов привести о маршале Советского Союза Матвее Васильевиче Захарове, похороненного у Кремлевской стены в 1972 году:

«Война застала эти полки и дивизии, если не на рубежах, которые надлежало занять, то уже на марше к ним. Авиация избежала благодаря этому больших потерь (от бомбежек во всем округе погибло в первый день войны всего три самолета). А управление войсками округа было к этому времени перенесено на заранее оборудованный полевой КП». (Из воспоминаний Н.И. Крылова)

«Критерием оценки готовности штаба к началу войны является быстрая смена городских условий на заранее подготовленный полевой командныый пункт. История минувшей войны отметила в этом отношении всего лишь один пример – штаб Одесского военногог округа. Ещё в ночь на 20 июня командный состав уже находился на полевом командном пункте, оборудованном всеми средствами связи, что позволило привести войска в состояние полной боевой готовности и в первые дни войны успешно отражать натиск весьма крупных сил прпотивника, нанося ему значительный урон». (Из воспоминаний И. С. Конева)

Видимо все же не зря генерал Захаров, потом командовал и Группой Советских войск в Германии, и Генштабом Советской Армии почти 10 лет. Такие командиры всегда нужны и стране и армии…. Вот только должное таким командирам не всегда воздают вовремя и согласно их деятельности. Вот что ещё пишется в «ВИКИПЕДИИ» о Захарове:

«С апреля 1960 года — начальник Генерального штаба Вооружённых Сил СССР. В марте 1963 года понижен в должности до начальника Военной академии Генерального штаба (в некоторых мемуарах упоминается о предшествующем этому событию конфликте М. В. Захарова с Н.С. Хрущевым по какому-то военному вопросу). Сразу после отстранения Хрущёва от власти, в ноябре 1964 года Захаров повторно назначен вместо погибшего в авиационной катастрофе С.С. Бюрюзова начальником Генеральногго штаба Вооружённых Сил СССР — первым заместителем Министра обороны СССР. В 1967 году находился в длительной командировке в Египте, решая вопросы восстановления египетской армии после разгрома от Израиля в Шестидневнорй войне.

Член ЦК КПСС с 1961 г. Депутат Верховного Совета РСФСР 2-го (1947—1952) созыва. Депутат Верховного Совета СССР 4-8-го (1954—1972) созывов.

С сентября 1971 года — генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. Похоронен в Кремлевской стене на Красной площади в Москве в 1972 году».

Подойдет какой-либо турист к Кремлевской стене, прочитает фамилию дважды Героя Советского Союза (1945, 1971 годы), Маршала Советского Союза с 1959 года Матвея Васильевича Захарова на стене, но ему и в голову не придет задаться вопросом – а чем так прославился этот Маршал коли удостоился быть захороненным на столь почетном кладбище СССР-России? А он «всего лишь» честно выполнял свой долг перед Родиной и сделал то, что другие «не смогли» сделать – будучи всего лишь генерал-майором (генерал-лейтенанта он получит только в мае 42-го), он привел в боевую готовность подчиненные ему войска Одесского округа перед нападением Германии 22 июня, как положено….

Но нам осталось попробовать ответить на последний вопрос – зачем вообще Жуковы «фальсифицировали» историю начала Великой Отечественной войны.

С одной стороны – это конечно был заказ партии победивших Сталина после 1953 года Хрущевых. С другой – давила на того же маршала Жукова личная ответственность за начало войны и то, как выполнялись его собственные приказы и директивы генералами в западных округах. Он ведь в одном из интервью в последние годы жизни вроде бы «Комсомолки» вроде бы признал, что несет ответственность за «22 июня», за 1941-й год. Правда потом добавил – а кто ответит за 42-й год?

Но кстати, Г.К. Жуков к его «чести», не только занимался тем, что Сталина выставлял негодяем в своих «бессмертных воспоминаниях». Он все же написал о последних днях перед 22 июня практически всю правду. И о том, что отмобилизование-доукомплектование войск западных округов провели военные ещё в мае-июне, и о том, что они выдвигали войска приграничных округов в сторону границы в последнюю неделю. Под видом «учений» и «лагерных сборов», по «рекомендации наркома», но ведь проводили выдвижение войск перед нападением Гитлера. И все вместе это и есть – Приведение в повышенную и полную боевую готовность войск западных округов перед нападением Германии 22 июня! Так что в этом плане Г.К. Жуков, в общем-то, чист перед Историей – все, что надо сказать об этих днях он сказал. Правда, надо ещё умудриться найти в его воспоминаниях эту информацию, да сопоставить с опубликованными спустя почти 30 лет документами этих последних дней. А так маршал конечно – «чист», «не соврал». Правда, со временем отправки «Директивы № 1» в округа, похоже, … «слукавил», но в остальном – «чист».

Да и такое ощущение складывается при чтении Жуковских «Воспоминаний», что если в чем-то Жуков обвиняет Сталина, то, скорее всего он на «тирана» перекладывает дела и помыслы либо «товарищей генералов», либо свои.… Если утверждается что Сталин «не давал приводить» в боевую готовность войска, то значит, это военные и срывали это приведение. Если говорит что «Директива № 1» запоздала в войска и «виной» в том «нерешительность» Сталина перед 22 июня, то значит отправку в округа «Директивы» № 1» срывали сами военные уже в ночь на 22 июня. Если говорит что Сталин «не верил» в то, что Гитлер нападет, то значит это сами военные и делали все для того чтобы «убедить» в этом главу правительства СССР. Нужен пример? Почитайте воспоминания Голованова об этих днях. Он и Сталина особо не выгораживает (хотя всю жизнь был «сталинистом») и Павловых не обличает особо.

Голованов Александр Евгеньевич «Дальняя бомбардировочная...». Размещено на сайте – http://militera.lib.ru/memo/russian/..._ae/index.html :

«….В тот день я в двенадцать часов явился к командующему округом.

В кабинете за письменным столом сидел довольно массивного телосложения человек с бритой головой, со знаками различия генерала армии.

Павлов поздоровался со мной, спросил, почему так долго не приезжал в Минск, поинтересовался, что мне нужно, и сказал, что давно уже дал распоряжение, чтобы нас всем обеспечивали, так как об этом его просил Сталин. Только я начал отвечать на его вопросы, как он, перебив меня, внес предложение подчинить полк непосредственно ему. Я доложил, что таких вопросов не решаю.

— А мы сейчас позвоним товарищу Сталину. — Он снял трубку и заказал Москву.

Через несколько минут он уже разговаривал со Сталиным. Не успел он сказать, что звонит по поводу подчинения Голованова, который сейчас находится у него, как по его ответам я понял, что Сталин задает встречные вопросы.

— Нет, товарищ Сталин, это неправда! Я только что вернулся с оборонительных рубежей. Никакого сосредоточения немецких войск на границе нет, а моя разведка работает хорошо. Я еще раз проверю, но считаю это просто провокацией. Хорошо, товарищ Сталин... А как насчет Голованова? Ясно.

Он положил трубку.

— Не в духе хозяин. Какая-то сволочь пытается ему доказать, что немцы сосредоточивают войска на нашей границе.

Я выжидательно молчал.

— Не хочет хозяин подчинить вас мне. Своих, говорит, дел у вас много. А зря.

На этом мы и расстались. Кто из нас мог тогда подумать, что не пройдет и двух недель, как Гитлер обрушит свои главные силы как раз на тот участок, где во главе руководства войсками стоит Павлов? К этому времени и у нас в полку появились разведывательные данные, в которых прямо указывалось на сосредоточение немецких дивизий близ нашей границы. Но упоминалось, что немецкий генштаб объясняет это переброской войск на отдых в более спокойные места. Так обстояло дело в то время{30}- так думал, в частности, и я.

Как мог Павлов, имея в своих руках разведку и предупреждения из Москвы, находиться в приятном заблуждении, остается тайной. Может быть, детально проведенный анализ оставшихся документов прольет свет на этот вопрос...»

Голованов был у Павлова в кабинете примерно 10-12 июня (в начале недели). В эти дни уже готовились Директивы НКО и ГШ на выдвижение к границе дивизий и корпусов из глубины округов «в районы предусмотренные планом прикрытия». И именно Павлов и пытается уверить Сталина в том, что никакой угрозы войны не существует. Его почему-то раздражает то, что «какая-то сволочь пытается убедить» Сталина в том, что немцы готовятся к нападению и накапливают войска на границе. Да ещё и пытается подгрести под себя летное подразделение Голованова – отдельный бомбардировочный полк дальнего действия центрального, московского подчинения. ( Кстати – «хозяином» звали Сталина либо люди холуйского типа, либо такие как Павловы. Такое слово вы не встретите в воспоминаниях тех, кто Сталина действительно уважал как Главу государства. )

А это у Голованова уже о событиях ночи на 22 июня и то, как в Минске «не успели» довести до своих войск «Директиву № 1»:

«Почему войска не были приведены в боевую готовность, хотя уже накануне стало очевидно, что завтра может грянуть война и, как известно, были отданы на сей счет определенные указания? Кто виноват в том, что эти, хотя и запоздалые, указания, пусть оставлявшие на подготовку самые что ни на есть считанные часы, не были сразу доведены до войск? По укоренившейся за многие годы версии, все как будто упирается в Сталина, а так ли это?! Ведь, как известно, после полученных из Москвы распоряжений Военно-Морской Флот был приведен в боевую готовность до наступления регулярных войск фашистской Германии. Является ли один Сталин виной этой, надо прямо сказать, катастрофы?

В тот июньский день 1941 года я ушел от генерала армии Павлова, даже не задумавшись, не придав сколько-нибудь серьезного значения его разговору со Сталиным, свидетелем которого был. Объяснялось это, наверное, тем, что душой и мыслями я был в своем полку, куда тотчас же и отправился, тем более что в Минске делать мне было больше нечего. …»

Единственно, что невозможно найти в мемуарах у всех без исключения генералов и маршалов-мемуаристов о событиях перед 22 июня – это хоть какое-то упоминание о приказе ГШ, Г.К. Жукова, от 18 июня об отводе приграничных частей дивизий в округах от границы на предназначенные им рубежи обороны. В котором ставилась задача закончить все перемещения и все мероприятия по повышению боевой готовности войск западных округов к 24.00 21 июня!

А как уже писалось выше, все дело в том, что в этом приказе ГШ от 18 июня не только дается команда о повышении боевой готовности приграничных дивизий и об отводе их на их рубежи обороны согласно «Планов прикрытия» и обороны. В этом приказе именно сообщается ещё и точная дата начала Войны – 22 июня. Сообщается требованием для всех войск западных округов участвующих в занятии рубежей обороны закончить все перемещения и выдвижения в районы обороны к 24.00 21 июня!!! Вот поэтому этот приказ Генерального штаба от 18 июня, подписанный лично Г.К. Жуковым, и скрывается до сих пор. Ведь выполнен этот последний предвоенный приказ из мероприятий по повышению боевой готовности войск западных округов не был (кроме одного округа!). И не выполнившие его генералы были сначала при Сталине расстреляны, но после его смерти Жуковым же и Хрущевым поголовно и оптом «реабилитированы» и названы «невиновными». Обнародуй этот приказ от 18 июня 1941 года и придется всю историю всей Великой Отечественной войны переписывать. И имена предателей называть придется по новой.

Так что с другой стороны, Жуков себя и своих «товарищей генералов» выгораживал….

Теперь ещё раз вернемся к «черновику-оригиналу» «Директивы № 1» о 21 июня 1941 года, к «апокрифу», и той самой «пресловутой запятой» в каноническом тексте от маршала Жукова – откуда она все же взялась там, если её нет в оригинале? И что в ней такого интересного.… Поговорим немного о той самой пресловутой «запятой» в Жуковском варианте «Директивы № 1», стоящей после слов «быть в полной боевой готовности», и вообще о «фальшивках». И попробуем разобраться, наконец, по имеющимся опубликованным документам, – в какое же время, «в каком часу» на самом деле передавали в округа «Директиву № 1» из Москвы, из ГШ.

В сборнике Яковлева выставлен приказ Павлова в ночь на 22 июня для ЗапОВО (приведен в предыдущих главах полностью). И этот приказ Павлова слово в слово повторяет московскую «Директиву № 1» в Жуковском варианте. А также практически слово в слово повторяет (без слов о Румынии) и вариант «черновика-оригинала». Есть только одно отличие приказа Павлова из сборника Яковлева от черновика – именно в «запятой» после слов «быть в полной боевой готовности». Но есть ещё один вариант этого приказа Павлова в ЗапОВО, после получения «Директивы № 1», и он существенно отличается и от варианта из сборника Яковлева, и от Жуковского варианта.

Еще начиная с 1947-го по 1960 год, выходил «Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. — М.: Воениздат, 1947-1960 г.г.». (Есть в Интернете на сайте – http://militera.lib.ru/docs/da/sbd/index.html ) И в выпуске № 35 (Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва – 1958 г. ) выставлен такой вариант приказа по Западному округу в ночь на 22 июня:

«ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г.
С ОБЪЯВЛЕНИЕМ ПРИКАЗА НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ О ВОЗМОЖНОСТИ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ НЕМЦЕВ В ТЕЧЕНИЕ 22-23 ИЮНЯ 1941 г.

Совершенно секретно

Командующим 3, 4-й и 10-й армиями

Передаю приказ Народного Комиссара Обороны для немедленного исполнения.

Военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого,
Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов
Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота

1. В течение 22-23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. Нападение немцев может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев или их союзников.

3. ПРИКАЗЫВАЮ:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировав;

в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко Жуков

Павлов Фоминых Климовских

На документе отметка: “Отправлен 22 июня 1941г. в 2 часа 25 минут”.»

(Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, л 69. )

Как видите, Павлов в действительности не только примитивно сдублировал московскую «Директиву № 1». Он её оказывается, ещё и сократил – сравните сами текст этой директивы Павлова с текстом оригинала и Жуковским вариантом, что в принципе одинаковы, и тем, что выставили в 1998 году в сборнике Яковлева по ЗапОВО. Павлов «совместил пункты «в)» и «г)» московской директивы, а пункт «д)» превратил в отдельное положение приказа.

В оригинале приказывалось:

«в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;…»

А Павлов из двух отдельных положений соорудил полную ерунду:

«в) все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов…»

Он выкидывает положение о том, что войска округа надо «держать рассредоточено и замаскировано» и совмещает с требованием для войск ПВО – дает указание уже всем войскам: «все части привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава». Ну, правильно, что там можно было «держать рассредоточено и замаскировано», если войска спали в казармах «зимних квартир», особенно в Бресте, на ключевом направлении. Но ещё более несуразно предложение привести войска в боевую готовность «без дополнительного подъема приписного состава». Это «несуразно», потому что ночью, за пару часов до нападения, при всем желании приписной состав уже не поднять. Ведь Павлов точно знал, что нападение произойдет не «22-23 июня», а именно 22 июня, через несколько часов…. Но с другой стороны этих приписных ещё в мае-июне уже призвали через «учебные сборы» в войска западных округов.

Т.е., Павлов подошел к выполнению приказа из Москвы вполне «творчески». На самом деле, в той конкретной ситуации, он не мог примитивно дублировать текст московской директивы такого значения. Он был, конечно, мерзавец, но не конченный идиот. Дело в том, что кроме него подпись под окружной директивой о «приведении в боевую готовность» поставили его заместитель – начальник штаба округа генерал Климовских, да ещё и «замполит», член военного совета округа генерал Фоминых. Климовских был, как сообщник Павлова расстрелян, но вовсе не за то, что они с Павловым дословно скопировали московскую директиву «№ 1». А вот Фоминых расстрелян не был – значит «подельником» не был (и он ещё и замечательную докладную написал на имя Мехлиса по итогам начала войны в ЗапОВО 19 июня 41-го, где указал много интересного). Были ещё и другие работники штаба округа, и тем более командующие армий округа. Так что примитивно копировать московскую директиву они не стали – они стали сочинять. Хотя в этом варианте это вообще не приказ по округу – в ЗапОВО действительно сочинили некую, фактически отписку войскам округа. И в этом варианте тоже нет «запятой» после слов «быть в полной боевой готовности»…

Но то, что есть отличия в тексте это одно. В начале текста приказа стоит пометка: «Военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов». И есть также – «Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота» чего нет в яковлевском варианте Павловской директивы. Похоже, что этим положением своей директивы Павлов действительно примитивно продублировал московскую «Директиву № 1». В яковлевском варианте от 1998 года этого положения нет вовсе. Но, скорее всего, потому что в яковлевский вариант вошла левая версия, хотя и взят точный текст «Директивы № 1», но по сути – это уже фальшивка. Впрочем, на фальшивки эта компания «историков» всегда была горазда. Видимо Яковлевцы тоже «творчески» подходили к выполнению фальшивок в 98-м. Ведь в сухопутном округе копировать слова «копия – наркому ВМФ» вообще нечто…. Вот и решили не выставлять Павлова уж полным кретином. Ведь в соседнем ПрибОВО, имеющем флот в неком «подчинении» и соседстве, такой дурости как – «Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота», не было вовсе.

Также есть ещё один опубликованный официально вариант «павловской директивы № 1» по ЗапОВО. В 1989 году в Военно-историчском журнале МО СССР, в № 5 был выставлен текст «Директивы № 1»! по ЗапОВО. Это практически полная копия того что выставили в своем сборнике компания Яковлевых. Но он отличается от варианта от 1998 года началом текста и самое интересное – «примечаниями» в конце текста.

«Директива № 1» из ВИЖ № 5, М. 1989 г., статья «Документы первых дней войны», стр. 44:

«… ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПОВО КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3-й, 4-й и 10-й АРМИЙ

22 июня 1941 г.

Передаю приказ Народного комиссара обороны СССР № 1:

Передаю приказ Народного комиссара обороны СССР № 1:

1. В течение 22 - 23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск - не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

ПРИКАЗЫВАЮ:

.........

Тимошенко Жуков
Павлов Фоминых Климовских

(ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45", "Отправлен в войска 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник.)…»

Почему именно яковлевский вариант из «сборника» от 1998 года Павловской директивы – фальшивка, а не, например вариант из «сборника боевых документов» от 1958 года, и даже не из ВИЖ от 1989 года? А в варианте от 1958 года нет той самой пресловутой «запятой», после фразы «быть в полной боевой готовности»! Которой не было и в оригинале черновика «Директивы № 1»!!! Нет её и ВИЖ. Эта запятая появилась в мемуарах Жукова. А потом она начала жить своей отдельной жизнью. А те же яковлевцы тупо перенесли её в «Директиву Павлова» от 22 июня для ЗапОВО, в свой сборник документов, под № 605. А ещё яковлевцы «добавили» интересную пометку, которой не было в приказе из СБД № 35 от 58-го. Но она была в варианте в ВИЖе. Но добавив эту пометку, они изменили в ней время поступления «Директивы № 1» в Минск!

В сборнике от 1958 года в конце текста стоят пометки о том, что хранится этот документ в «совсекретной» описи – «Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26, л 69.». И время отправки приказа в армии стоит – «“Отправлен 22 июня 1941г. в 2 часа 25 минут”». А вот в яковлевском варианте уже другие пометки и архивные данные. Видимо из секретной описи переложили в обычную – «ЦА МО РФ. Ф.208. Оп.2513. Д.71. Л.69. Машинопись. Имеются пометы: "Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45", "Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35". Подлинник, автограф». И здесь и появляется самое интересное в разбирательстве о времени отправки «Директивы № 1» из Генштаба. В Минск «Директива № 1» "Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45"!!! По версии оо Яковлевых. ари этом и в ВИЖ и в яковлевском варианете архивные реквизиты совпадают.

Зачем компании Яковлева надо было ещё и эту пометку вставлять? Так если в реальности «Директива № 1» пришла в Минск сразу после 1 часа ночи (как и в остальные округа), то получается что Павлов ещё и умышленно тянул резину с отправкой её в армии. Но раз Павлов невинная жертва «сталинского произвола» то и в этом не стоит его обвинять и подставлять… Но тогда подставляется совсем другой генерал в этом случае -- начальник Оперативного управления ГШ Г. К. Маландин. Правда о Маландине особо никто не знает, «жертвой сталинского произвола» он вроде не был – так чего ж его имя жалеть…

Т.е. в 1998 году реквизиты и пометки оставили подлинные (фонд хранения остался прежний в ЦАМО, но из совсекретной «описи 2454сс» перевели в обычную – «2513»), но текст поменяли, убрав кастрированный Павловский вариант и выставив в «Сборник документов» текст «от Жукова». И составители умышленно изменили «пометку» о времени поступления «директивы» в Минск.

Зачем они это могли сделать в 90-е? А вы посмотрите сами на вариант «Директивы № 1» отданный армиям в ПрибОВО – подробно и толково армиям в округе расписаны их действия применительно к местным условиям – что и кому и как делать согласно приказа из Москвы. И пресловутой «запятой» там нет вовсе. И о «наркоме ВМФ» – ни слова. И никаких отметок о времени поступления «приказа наркома» в Ригу – в готовом виде приказа такая отметка не ставится. Это делается потом (если надо кому-то). А что «сочинили» Павлов и его замы в Белоруссии? Бредятину. Примитивно скопированную «директиву № 1»! Но скопированную московскую директиву в окружном приказе ещё можно списать на некий «дебилизм командования». А вариант что состряпал Павлов и его подельники – тянет уже на прямой саботаж. Ведь это на самом деле не «Директива командующего округом», а дешевая отписка, действительно запутывающая всех.

Потом кто-то и для ВИЖ в 1989 году состряпал текст котрого в ЗапОВО не сочиняли, но при этом сделал важную пометку о времени поступления этого «приказа наркома» в Минск, к Павлову. Заложил так сказать мину под фальшивку на будущее: «"Поступил в штаб Западного Особого военного округа 22 июня 1941 г. в 00-45", "Отправлен в войска 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35".». Ну а яковлевцы переписывая под свой сборник этот текст, и запятую воткнули, которай не нужна и её никогда и не было, и время на пометках поменяли, выставляя Павлова «белым и пушистым»: «"Поступила 22 июня 1941 г. в 01-45", "Отправлена 22 июня 1941 г. в 02-25 - 02-35".». При этом они её ещё и в женский род перевели…

Кстати, «копирование» Московских директив и приказов в округах, «на местах», на самом деле не такое уж необычное дело. Частенько в войсках так делали и делают. Но в таких случаях именно полное копирование документа и производится. И если уж у Павлова указали в начале приказа – «Передаю приказ Народного Комиссара Обороны для немедленного исполнения», а дальше начали перечислять все округа которым данная «Директива № 1» предназначалась – «Военным советам Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого, Одесского военных округов», вплоть до – «Копия – Народному Комиссару Военно-Морского Флота», то в этом случае действительно было бы логичнее выдать в армии точную копию московской «директивы», «Приказа наркомата обороны». Но Павлов, исказив «Директиву № 1» от 21 июня, выдал в войска приказ, действительно своим смыслом запутывающий всех. И компания Яковлева-Сахарова решила «исправить» это упущение – сделали за Павлова точное копирование текста «Директивы № 1». А «исправив, влепили и ту самую «запятую», похоже, действительно скопировали текст для Павлова «от Жукова», из мемуаров маршала. А ещё добавили «время поступления» директивы в Минск, которого вообще нет варианте из СБД № 35 от 1958 года…

Возможно, что и в том же Одесском округе генерал Захаров именно так и сделал – чтобы не терять время передал в войска точную копию московского «приказа наркома» после того как получил его «в первом часу ночи». Но он сделал «небольшое» добавление. Он ещё и поднял войска округа по «боевой тревоге»: «…я решил передать от имени командующего войсками округа содержание приказа Народного комиссара обороны командирам корпусов для неуклонного исполнения и руководства, что и было немедленно сделано. Однако прежнее распоряжение не только о приведении войск округа в боевую готовность, но и о выводе их в выжидательные районы не отменялось. Более того, объявлялась боевая тревога во всех гарнизонах округа...». Чего точно не делали ни Павлов, ни Кирпонос, ни генерал Ф. Кузнецов в ПрибОВО. По крайней мере, не в такой форме они сообщали войскам устный приказ на приведение в боевую готовность в ночь на 22 июня, и о том, что в округа пришел «приказ наркома». Ну и кроме всего прочего, Захаров ещё и довел до всех частей ОдВО этот приказ – «Директиву № 1», «немедленно», чего в остальных округах Павловы «не смогли» сделать для своих частей. И это «обвинение» могли бы подтвердить или опровергнуть показания командиров и начальников западных округов, отвечавших в конце 40-х, начале 50-х на «вопрос от Покровского № 3». И ответы генералов из Одесского округа. Однако эти ответы, и тем более генералов из ОдВО пока не публикуется.… А ещё нужны точно воспроизведенные документы из ЦАМО по этим событиям или даже лучше фотокопии этих документов.

В случае передачи точной копии вышестоящего приказа в войска, действительно не требуется много времени в округе. Ведь текст только копируется и времени на переработку и «сочинение» нового не требуется. Но вся суть в этом случае – как раз в коротком дополнительном приказе – «объявить боевую тревогу» в войсках, «во всех гарнизонах округа»! Помните, как адмирал Н.Г. Кузнецов описал состояние Сталина, после того как тот узнал о разгроме армии 22 июня?

«… И.В.Сталин представлял боевую готовность наших вооруженных сил более высокой, чем она была на самом деле. Совершенно точно зная количество новейших самолетов, дислоцированных по его приказу на пограничных аэродромах, он считал, что в любую минуту по сигналу боевой тревоги они могут взлететь в воздух и дать надежный отпор врагу. И был просто ошеломлен известием, что наши самолеты не успели подняться в воздух, а погибли прямо на аэродромах».

И это касается не только авиации…

Смотрим теперь для сравнения, какую директиву на основании «Приказа наркомата обороны» в ночь на 22 июня сделали в ПрибОВО. («Сборник боевых документов Великой Отечественной войны». — М.: Воениздат, 1947-1960 г.г.. Выпуск № 34. Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва – 1953 г. ). Смотрите сами – насколько подробно в директиве по ПрибОВО расписана приказная часть документа:

«ДИРЕКТИВА КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 8-й И 11-Й АРМИЙ О МЕРОПРИЯТИЯХ В СВЯЗИ С ВОЗМОЖНЫМ НАПАДЕНИЕМ НЕМЦЕВ В ПЕРИОД 22-23 ИЮНЯ 1941 г.

СОВ. СЕКРЕТНО

ВОЕННЫМ СОВЕТАМ 8-й и 11-й АРМИИ
22 июня 1941 г. 2 часа 25 минут

1. Возможно в течение 22-23.6.41 г. внезапное нападение немцев на наше расположение. Нападение может начаться внезапно провокационными действиями.

2. Задача наших частей – не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения.

Одновременно наши части должны быть в полной боевой готовности встретить внезапный удар немцев и разгромить [противника].

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. В течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять оборону основной полосы. В предполье выдвинуть полевые караулы для охраны дзотов, а подразделения, назначенные для занятия предполья, иметь позади. Боевые патроны и снаряды выдать.

В случае провокационных действий немцев огня не открывать. При полетах над нашей территорией немецких самолетов не показываться и до тех пор, пока самолеты противника не начнут боевых действий, огня не открывать.

2. В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его.

3. Крепко держать управление войсками в руках командиров.

4. Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам.

5. Семьи начальствующего состава 10, 125, 33-й и 128-й стрелковых дивизии перевозить в тыл только в случае перехода границы крупными силами противника.

6. В случае перехода крупных сил противника в наступление:

а) саперные батальоны управлений начальника строительства передать командирам дивизий на участках их местонахождения и использовать для усиления войск;

б) строительные батальоны, автотранспорт и механизмы управлений начальника строительства отвести на тыловые рубежи по планам армий.

7. Командующему 11-й армией немедленно выдвинуть штаб 126-й стрелковой дивизии и возможное количество пехоты и артиллерии ее в район Кальвария, куда будут продвигаться все части 126-й стрелковой дивизии.

8. Средства и силы противовоздушной обороны привести в боевую готовность номер один, подготовив полное затемнение городов и объектов.

9. Противотанковые мины и малозаметные препятствия ставить немедленно.

10. Исполнение сего и о нарушении границы доносить немедленно.

Командующий войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-полковник Ф. Кузнецов

[Начальник управления политпропаганды округа бригадный комиссар] Рябчий

[Начальник штаба округа генерал-лейтенант] Кленов»

(Ф. 221, оп. 2467сс, д. 39, лл. 77-84. )

Директива по ПрибОВО также в 50-е хранилась в совсекретной описи. И как видите, и эта директива по ПрибОВО также пошла в штабы армий, в войска округа только в 2.25 ночи! И при этом время отдачи приказа в армии есть, а вот времени «поступления» из Москвы «Директивы № 1» – нет. На ней никто не ставил ни в момент написания в 41-м, 22 июня, ни при составлении сборника документов в 1953 году пометку о времени прибытия в Ригу «Директивы № 1»! В 53-м такое ещё не поощрялось …

Если верить Жукову, «Директива № 1» должна была поступить в штаб и этого округа примерно сразу после полуночи, где-то к 00.30 ночи – «Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 12941 года» – Г.К. Жуков. На расшифровку, составление своей куцей директивы и передачу её в армии в Белоруссии (если действительно получили в 1.45) потратили около 45 минут. Но с учетом того, что в ПрибОВО составили достаточно подробную директиву своим армиям, то вполне может быть, что здесь понадобился и целый час для составления своей директивы. И выдать в войска свою «Директитву № 1» должны были в ПрибОВО как максимум к 1.30! Но выдали только в 2.25! Но тогда получается что, в Прибалтике аж 2 часа (как и в КОВО – !?!) составляли свою окружную директиву!!!

Особых «задержек» в ПрибОВО как мы уже видели, в эти дни, перед 22 июня, не было (по сравнению с той же Белоруссией особенно). Так что и с получением этой директивы и отправкой её в войска здесь тоже, скорее всего не должно было быть задержек. И при этом в Риге должны были сделать и так как сделал начальник штаба Одесского округа – скопировать московский «приказ наркома» и дать приказ об объявлении во всех частях округа «боевой тревоги»! Или издав свой приказ все равно дать команду объявлять «боевую тревогу» «во всех гарнизонах» немедленно. Правда объявлять «боевую тревогу» в частях можно только в том случае если войска точно знают что им делать – до них доведены планы прикрытия, и они приведены заранее в повышенную боевую готовность как минимум.… Но видимо с этим в Прибалтике тоже были некие проблемы – приказа на объявление «боевой тревоги» в ПрибОВО в ночь на 22 июня тоже не было. Хотя некоторые части в Прибалтике ещё до 22 июня по «боевой тревоге» и поднимались и шли к границе на свои рубежи обороны…

Если бы около 00.40 ночи «Директиву № 1» в Риге получили, потратили на расшифровку и составление своей около часа, то к 1.40 вполне могли уже выдать в войска свою директиву. Но выдали только в 2.25. Выходит что и в Прибалтике «тормозили» со срочной директивой? Выходит что «странные задержки» с отправкой этой директивы уже в войска были в Белоруссии, в Прибалтике и на Украине, в ЗапОВО, ПрибОВО и в КОВО! Или может всё же – в Генштабе, в Оперативном управлении, куда текст «Директивы № 1» попал для отправки после шифровальщиков, примерно в 0.10-0.15… А скорее всего и там и там.

Возможно, конечно, что все же не «в 00.30» «Директиву № 1» отправили во все округа. А чуть позже, ближе к часу ночи. По документам получается, что везде получение данной директивы в войсках произошло только после 2.30 ночи – за час до нападения! Но если учесть что в Одесский округ «приказ наркома» пришел только во втором часу ночи, в 1.10-1.20 , а в Минск согласно отметки на «павловской директиве», в 1.45, то, скорее всего всё же и в остальные округа не в 0.30 отправляли текст «Директивы № 1», как уверяют Жуковы-Василевские...

Отправлять в западные округа «Директиву № 1» Василевские начали только около 1 часа ночи. А оперативный дежурный ГШ обзванивал командующих окргов с о.45 до пости 1.30 ночи 22 июня. И чуть позже будет рассмотрен доклад начальника 3-го отдела 10-й армии полкового комиссара Лося от 15 июля 1941года, в котором тот и показывает достаточно точное поступление «Директивы № 1» в Минск, и донесение об этом же генерала Маландина.

(Примечание: В этой связи стоит посмотреть – а кто командовал Оперативным управлением Генштаба на 22 июня, где заместителем начальника управления был генерал-лейтенант Василевский (в документах тех дней Василевский пописывался как замначальника оперативного отдела ГШ). Открываем в интернете «ВИКИПЕДИЮ» и находим – Маландин Герман Капитонович, генерал-лейтенант с 4.06. 1940 года:

«Родился в 1894 году в семье служащих. Окончил гимназию в Нолинске (Вятская губерния, ныне Кировская область), поступил на юридический факультет Московского университета. С началом Первой Ммировой войны призван на военную службу. Окончил Александровское военное училище в Москве в 1915 году. Воевал на Юго-Западном и Румынском фронтах Первой мировой войны, командовал ротой. В 1917 году занимал должность старшего адъютанта штаба армейского корпуса (примерно соответствует современной должности начальника оперативного отдела штаба корпуса). Последнее звание в российской армии — поручик».

Вступил в РККА в 1918 году, в годы гражданской командовал стрелковым полком и губернскими военкоматами. На фронтах гражданской войны в боях не участвовал, но активно боролся с бандитизмом и повстанческим движением. До войны в основном на штабной работе в различных частях. С 1939 года – заместитель начальника штаба КОВО. Вступил в партию коммунистов только в 1940 году, будучи уже генерал-майором РККА. И с 1940 года переведен в Генштаб, заместителем начальника Оперативного управления (начальник – Ватутин), а с февраля 1941 года — начальник Оперативного управления Генерального штаба.

Интересна военная карьера бывшего царского поручика Маландина (ставшего в 1940 году начальником, бывшему царскому штабс-капитану Василевскому) после 22 июня 41-го. Она очень необычна для Великой отечественной войны и особо никогда не афишировалась:

«В первые дни войны, 30 июня, назначен начальником штаба Западного фронта» (к Павлову). «С 10 по 21 июля 1941 года — начальник штаба Западного направления. Всё это время войска фронта отступали со значительными потерями вглубь территории страны, создать устойчивый фронт обороны командованию фронта не удавалось. Вероятно, это стало поводом к понижению Г. К. Маландина в должности до заместителя начальника штаба Западного фронта в июле 1941 г. После Вяземской катастрофы войск фронта в октябре 1941 года снят и с этой должности. В ноябре 1941 г. назначен начальником кафедры Военной академии Генерального штаба.

В декабре 1943 года по личной просьбе вновь направлен на фронт, назначен начальником штаба 13-й армии 1-го Украинского фронта. На этом посту воевал до конца войны, успешно участвовал в Житомирско-Бердичевской, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской, Нижне-Силезской, Берлинской и Пражской операциях.

…в отличие от подавляющего числа других советских военачальников, Г. К. Маландин прошел Великую отечественную войну с понижением (начальник штаба фронта, заместитель начальника штаба фронта, начальник штаба армии) и ни разу за годы войны не повышался в воинском звании . Видимо, причиной тому стали неудачные операции в первые месяцы войны, хотя вина Г. К. Маландина в этих поражениях, как минимум, спорная…».

И действительно, после поражений под Вязьмой в 41-м Маландин сначала отсиделся в академии Генштаба, на кафедре, и потом после 43-го уже участвовал в победных операциях. Но при этом никакого «повышения» по службе??? Ведь он так и оставался генерал-лейтенантом всю войну.

А может «причиной» опалы генерала Маландина стало то, как и он поучаствовал в отправке в западные округа «Директиву № 1» в ночь на 22 июня??? Ведь как пишет в своих работах А. Мартиросян, в первые же дни войны Берия по команде Сталина проводил проверку деятельности … Генерального штаба. Может уже тогда вскрылось то, как Маландины-Василевские с Ватутиными отправляли «немедленно» эту Директиву в войска? Если это действительно было выявлено, то именно Маландин (а не тот же Василевский), как старший начальник Оперативного управления и понес «наказание» на всю войну. За то что, получив текст в 0.10 примерно, его получили в округах (в Одессе, например) только спустя почти час! И вопрос «от Покровского» № 3, о том, как и когда командиры в округах получали сообщение о возможном нападении 22 июня, воспринимается несколько по-другому…

Очередное воинское звание генерал-полковника, генерал-лейтенант Маландин получил 31 августа 1945 года. Видимо в связи с окончанием Второй мировой войны (на «праздник»). Затем он был заместителем Главкома сухопутных войск СССР (начальником Главного штаба) и с 1948 по 1952 годы – заместитель начальника Генштаба. Генерал армии с 1948 года. С 1952 года по 1953-й – начштаба Прикарпатского военного округа, а после смерти Сталина снова замначальника ГШ Советской армии. С 1955-го по 1956 год – снова заместитель Командующего Сухопутных войск – начальник Главного штаба. С 1956 года – замначальника Военной академии Генерального штаба и с 1958 года – начальник Военной академии ГШ. Умер бывший «поручик» Маландин в 1961 году, после назначения на должность начальника Генштаба в 1960 году Маршала Захарова.

Сравните сами карьеры двух генералов – бывшего поручика Маландина и крестьянского сына Захарова. Войну «поручик» начал генерал-лейтенантом и получил генерал-полковника только в августе 45-го. Захаров начал войну генерал-майором, и закончил свою войну генералом армии – в мае 45-го, получив Героя Советского Союза 8 сентября 45-го. При этом Захаров только за время Войны 8 раз награждался орденами – 2 ордена Красной звезды (31.12. 1942 г., 3.11. 1944 г.), 2 ордена Суворова 1-й степени (13.09. 1944 г., 28.04. 1945 г.), 2 ордена Кутузова 1-й степени (27.08.1943 г., 22.02. 1944 г.), орден Богдана Хмельницкого 1-й степени 17.05 1944 года, 1 орден Ленина 21.02. 1945 года. Также в 1968 году, Маршал Советского Союза с 8 мая 1958 года М.В. Захаров был награжден почетным оружием с золотым изображением Государственного герба СССР – 22.02 1968 года.

При этом генерал Маландин также со стороны различных маршалов получал лестные отзывы:

«Не могу не сказать тут хотя бы несколько слов о начальнике штаба 13-й армии Германе Капитоновиче Маландине. Это был человек большой штабной школы, талантливый и организованный, отличавшийся безукоризненной честностью и точностью, никогда не поддававшийся соблазну что-либо приукрасить или округлить в своих докладах. Вот уж за кем не было этого греха, водившегося за некоторыми в общем-то неплохими людьми.» (Цитата по Конев И. С. Записки командующего фронтом. М.: Военное издательство, 1991. — С.493-494)

Или: «… генерал Г. К. Маландин … был тоже очень уравновешенный, всегда корректный человек, необычайно скромный и душевный. До самозабвения отдавался работе и умел ее выполнять, какой бы сложной она ни была. Герман Капитонович пользовался в Генштабе большим уважением за свою пунктуальность и глубину анализа обстановки.» (Цитата по С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. М.: Военное издательство, 1989.)

Правда «талантливый», «скромный», «уравновешенный» и «всегда корректный» генерал Маландин имел все же поменьше орденов за время войны, чем Захаров. И в звании не повышался. Впрочем, не все генералы становились маршалами. А некоторые и наоборот – ещё легко отделывались за свои грешки…

Кстати, вопреки расхожему мнению подобных «поручиков» Маландиных, ставших в РККА генералами перед Войной и не состоявших при этом в партии большевиков, было очень много. Это как раз к вопросу о том, что каждый красный командир «при Сталине обязан был быть и был коммунистом», если хотел вырасти в звании, и о том что «всех славных поручиков перестреляли в 37-м» вместе с таким же бывшим поручиком Тухачевским. Только в окружении у Павлова в Белоруссии, в ЗапОВО, было арестовано и расстреляно в июле 41-го за сдачу округа-фронта врагу три бывших «поручика» – генерал Климовских, начштаба округа, генерал Клич, начальник артиллерии округа, генерал Коробков, командующий 4-й армии, прикрывавшей Брест. А ещё был начштаба ПрибОВО Кленов, расстреляный за 22 июня, и у него был заместитель, начоперотдела ПрибОВО Трухин, сдавшийся в плен и служивший у Власова в РОА и повешенный с Власовым в 46-м. Так может мало тех «поручиков» в 37-м перестреляли? Но справедливости ради надо сказать что на самом деле в партию большевиков-комунистов бывших «поручиков» не пускали в 30-е согласно особого решения самой ВКР(б). Право быть коммунистом, надо было ещё заслужить. Однако при этом никаких особых ущемлений по службе у «поручиков» не было – многие из них становились генералами и награды правительственные имели многие.

Между прочим, в то же время когда на кафедре академии ГШ отсиживался после нервных потрясений б/у начальник Оперативного управления (отдела) Генштаба Герман Капитонович Маландин, начальником Академии ГШ с марта 42-го стал другой «герой 22 июня» – генерал-полковник Ф.И. Кузнецов, бывший командующий ПрибОВО. Который чудил выдавая одновременно совершенно противоположные приказы по округу перед 22 июня. И кстати, генерал Кузнецов (выходец из крестьян) в первую мировую также был «поручиком», точне – прапорщиком. Ох уж эти… «разночинцы»…

И хотелось бы не делать акцент на «социальном происхождении» бывших прапорщиков и поручиков, особенно тех, кто занимал ключевые посты в событиях вокруг 22 июня, да не получится.

Дело в том, что ещё во время испанских событий НКВД проводило спецоперации по устранению и похищению руководителей «РОВСа» – «Российского Общевоинского Союза». Которые в эти годы пошли на открытый союз с нацистами Германии, надеясь с их помощью «вернуться» в Россию. Руководителем «Союза» был генерал Миллер, немец наполовину, которого похитили в Париже и вывезли в СССР на пароходе. После похищения Милера «РОВС» захирел и к 22 июня практически прекратил свое существование. И толку от РОВСа к моменту нападения на СССР уже не было. Но Абвер перед нападением на СССР ставил задачу своим агентам выяснить – сколько бывших офицеров царской армии продолжают на июнь 41-го служить в Красной армии! Видимо некую надежду в Германии на б/у прапорщиков и поручиков все же питали…

Перед 22 июня начались аресты верхушки Красной армии. Часть была арестована до, а часть и после 22 июня. И при этом многие арестовывались на основе показаний уже расстрелянных 2-3, а то и 4 года назад командиров по «Делу Тухачевского». Видимо ведомство Берии, наконец, дошло до подробного изучения «Дел Маршалов». Появилось так называемое «Дело Героев». Героев, потому что многие арестованные в мае-июне 41-го командиры действительно были Героями Советского Союза. Но также среди этих «героев» бьыло много именно бывших «поручиков». И эти командиры расстреливались осенью 41-го, и даже в феврале 42-го. Об этом более подробно пишет историк А.Б. Мартиросян. )

Почему в ПрибОВО сделали подробную «директиву № 1» для войск округа, а в ЗапОВО Павлов ограничился куцей отпиской? Дело в том, что подробно расписывать войскам (подчиненным) что и как им делать (тем более в ограниченные указанные сроки) можно только в том случае если подчиненные вам войска способны выполнить в эти сроки (несколько часов) поставленные вами задачи. Если «войска знают свой маневр». Т.е., если до этого они уже выполнили и отработали некие мероприятия – например, Директивы НКО и ГШ от 13-18 июня о повышении боевой готовности войск и о выдвижении этих войск на рубежи обороны согласно «Планов прикрытия» (или «прилагаемых карт»). Но что и кому мог приказывать Павлов в Белоруссии, если его войска в большинстве своем «спали в казармах» и на «зимних квартирах» в том числе? Вот и отделался примитивной отпиской. Павлов не стал ни подробную директиву отрабатывать, ни отдавать короткий приказ-команду как Н.Г. Кузнецов на флоте или М.В. Захаров в Одесском округе. Не стал и точно скопированный текст «Директивы № 1» передавать в войска. Мало того, что не выполнил Директивы от 13-18 июня и не довел их со своим штабом до своих командующих армиями, так он ещё и умудрился нанести последнюю подлость по своим войскам – он сочинил с начштаба бредовый текст «приказа по округу» который в штабах армий окончательно всех в тупик загонял. И этот приказ, ещё и не до всех был доведен до момента нападения Германии.

А ещё обратите внимание на замечательную фразу в приказной части «Директивы № 1» в ПрибОВО:

«4. Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам»!!!

Понятно, почему яковлевцы подменили директиву Павлова на свою фальшивку, примитивно скопировав вариант от Г.К. Жукова? Вспомнили как нарком Тимошенко после часа ночи «успокаивал» самого Павлова, а потом тот расхолаживал и своих подчиненных вместо того чтобы «Обстановку разъяснить начальствующему составу и красноармейцам»? Ведь Павлов не просто тупо скопировал московский «приказ наркомата обороны». Он его урезал до невозможности и сделал его ещё тупее, и в таком виде она стала для его подчиненных действительно и «странной» и «несуразной». А ещё Павлов «забыл» «разъяснить начальствующему составу и красноармейцам» обстановку.

Почему в Павловской «директиве» (от Яковлевых) после слов «быть в полной боевой готовности» повторяется «запятая», «встретить возможный внезапный удар немцев»? Чего нет ни в черновике оригинала, ни директиве по ЗапОВО в «Сборнике боевых документов» от 1958 года, ни в директиве по ПрибОВО, ни даже в воспоминаниях маршала И.Х. Баграмяна в КОВО по этой директиве, в его изложении. А всё потому что, копируя «канон» от Жукова, Яковлев и компания возможно в глаза не видели черновик этой «Директивы № 1». И видимо и не собирались. И им и в голову не приходило задаться вопросом – почему у Жукова эта «запятая» стоит в его варианте, а в оригинале-черновике, в настоящем «приказе» от Павлова в ЗапОВО и в приказе по ПрибОВО – её нет. Видимо не было в компании Яковлева в 1998 году «филологов». Хотя кое-какие «запятые» из Жуковского варианта яковлевцы все же убрали…

А, например, в изложении маршала Василевского – «Дело всей жизни» издания 1978 года (замначальника Оперативного управления Генштаба) что приводит Директиву № 1 не дословно, эта запятая стоит и вполне себе на месте при этом. Впрочем, возможно здесь её поставили корректоры в издательстве, «согласно правил грамматики», а может, и «подглядели» в «Воспоминаниях» Жукова. Хотя без неё предложение будет все же более читабельно:

«В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать поступившую от начальника Генерального штаба Г. К. Жукова подписанную наркомом обороны и им директиву в адреса командования Ленинградского, Прибалтийского особого, Западного особого, Киевского особого и Одесского военных округов. В директиве говорилось, что в течение 22—23 июня возможно внезапное нападение немецких войск на фронтах этих округов. Указывалось также, что нападение может начаться с провокационных действий; поэтому задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокации, которые могли бы вызвать крупные осложнения.

Однако далее подчеркивалась необходимость округам быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар противника. Директива обязывала командующих войсками: а) в течение ночи на 22 июня скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе; б) перед рассветом рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать; в) все части привести в боевую готовность; войска держать рассредоточено и замаскировано; г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов. Никаких других мероприятий без особых распоряжений директива не предусматривала. В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива была послана в округа»….

Кстати, Василевский и дает «точное» время поступления «Директивы № 1» в Оперативное управление Генштаба и точное время – когда она якобы была отправлена в округа, полностью этим самым, повторяя слова Жукова:

«В первом часу ночи на 22 июня нас обязали в срочном порядке передать … директиву в адреса командования … военных округов...

В 00.30 минут 22 июня 1941 года директива была послана в округа».

Т.е. время на отправку для Василевского потребовалось менее получаса для всех 4-х округов. Должно было столько потребоваться. «Ватутин немедленно» выехал из приемной Сталина в 22.20. В шифровальный отдел «Директива № 1» поступила согласно записи на черновике в 23.45, Василевскому шифровальщики передали её уже минут через 20-25 (что вполне нормально и оперативно для шифровальщиков) и через минут 20 она уже ушла в округа. Во все. Одновременно…. Так примерно пишут все мемуаристы вслед за Жуковым.

А может все же не «одновременно»??? Или скорее – не совсем «в 00.30»!? Сначала валандались в кабинете Тимошенко, когда Жуков красиво переписывал текст черновика в «блокнот для радиограмм». А уже затем Василевский и Ватутин отправляли её в округа. Но! В КОВО – не в 00.30, как «подтверждает» Баграмян, а к 1.10-1.20. В ЗапОВО – к 0.45-1.00, и в ПрибОВО – в те же 1.10-1.20…. Узнав от оперативного дежурного Генерального штаба, что надо принимат шифровку особой важности. Оперативный дежурный сообщал примерно с 0.30 до 120 в округа, что к ним идет важная телеграмма (Баграмян тоже «Директиву № 1» называет телеграммой), приказ наркома.

Ну а когда отправили «Директиву № 1» из Москвы в Ленинград или Одессу – в данном случае уже не играет роли. Хотя начштаба ОдВО генерал Захаров написал вполне конкретно: «Примерно во втором часу ночи 22 июня дежурный по узлу связи штаба доложил, что меня вызывает оперативный дежурный Генерального штаба. … «У аппарата ответственный дежурный Генштаба. Примите телеграмму особой важности и немедленно доложите ее Военному совету»…».

Тут можно конечно только гадать – где держали «Директиву» до 0.45 ночи 22 июня – у шифровальщиков, или в Оперативном управлении ГШ??? С одной стороны в управлении свидетелей больше…. Но с другой стороны, если в шифровальный отдел текст поступил в 23.45, потратив на зашифровку минут 20-30, «Директиву № 1» должны были штабные «клерки» передать в оперативной управление ГШ не затягивая особо. Т. е., как раз сразу после полуночи – к первому часу ночи, как и пишет Василевский. А уже здесь, в Оперативном управлении ГШ, скорее всего ещё «полчасика» и накинули.… Ну, а потом начальник Оперативного управления всю войну и проходил генерал-лейтенантом (хорошо, что хоть к стенке не поставили за компанию с Павловыми бывшего поручика), за эти «полчасика». «Отбрехался» как-то….. свалил на «технические трудности».

Но ещё раз повторюсь, на самом деле вовсе не так важно, какие там Ватутин «перекуры» устраивал. Важно, что на самом деле «Директива № 1» действительно пришла в округа только к 1 часу ночи, и выдали приказы по округам, в армии, уже только в 2.30 ночи, за час до нападения... Но тот же М.В. Захаров не стал тянуть время с выдачей директивы в войска округа, как это делали в соседних округах. Может поэтому текст «Одесской Директивы № 1» и не публикуют…. В «Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны». — М.: Воениздат, 1947-1960 г.г.. Выпуск № 36. Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, Москва – 1958 г., в котором приводятся документы по КОВО и ОдВО, «Директивы № 1» по ОдВО нет.

Самое интересное – в какое время «Директива № 1» поступила в эти округа на самом деле, узнать не сложно – временные отметки должны стоять на директивах.

А в реальности войска на границе получили приказы о приведении в полную боевую готовность и сообщение о начале Войны – под бомбами и обстрелами. Кроме Одесского округа!!! И если действительно отправили из Генштаба в округа «Директиву № 1» не в 00.30 ночи как пишут Жуковы-Василевские и Баграмяны, а примерно к 1.00, а в округах ещё и свои «полчасика» накидывали, то это уже вполне подсудное дело…

Но на самом деле и разбирательство с тем, в какое время ушла-пришла «Директива № 1» из ГШ в округа тоже совершенно не важно. Если бы Тимошенко и Жуков по примеру наркома флота действительно стали бы сразу после 23.00 обзванивать командующих западных округов и сообщать им о том, что в их адрес идет приказ о приведении в боевую готовность всех войск округов «расположенных в лагерях» и требовать по телефону, поднимать войска по тревоге. Если бы сами командующие по примеру начштаба ОдВО приказали бы «немедленно» объявлять «боевую тревогу во всех гарнизонах», то все получили бы «сигнал боевой тревоги» вовремя, за пару-тройку часов до нападения Германии. И этого вполне хватило бы. Но этого не произошло. Не стали утруждать себя ни нарком с нач. ГШ, ни Павловы-Кирпоносы-Кузнецовы такими «глупостями»… Правда, потом писал Жуков как они все «переживали» и «спешили» с передачей в западные округа «Директивы № 1»… А даже если кто и выявит некую волокиту и «задержку» то всегда можно списать на технические трудности. Впрочем, похоже, что никто до этого особо и не пытался уличить наших славных генералов в саботаже при отправке «Директивы № 1» в западные округа….

К сожалению, в этих сборниках боевых документов № 36 от 1958-го года нет аналога «Директивы № 1» для Киевского ОВО и для Одесского ВО. Можно было бы посмотреть и сравнить – есть ли там эта «запятая» после слов «быть в полной боевой готовности», и самое важное – что вообще сочинил Кирпонос в своем округе – такую же туфту, как и Павлов или все же нечто грамотное как в ПрибОВО. Или действительно просто скопировали текст московской директивы, «Приказа наркомата обороны». Скорее всего – примитивно, вплоть до запятой, скопировали и выдали в армии округа текст «Директивы № 1». Вроде бы «Директива № 1» по КОВО есть в книге «Лето 1941. Украина: Документы и материалы. Хроника событий. Коллектив авт., сост.: Замлинский В.А. (рук.) и др. – Киев. Изд-во "Україна", 1991. - 512 с.: ил.». Но эту книгу найти пока проблематично….

Хотя сборник документов для КОВО и ОдВО № 36 составлялся ещё в 1958 году, как и для ЗапОВО или ПриБОВО, но не стоит забывать что «20 съезд» уже прошел и фальсификация Великой отечественной войны пошла полным ходом, особенно её начала, и тем более – о «22 июня». Впрочем, если «Директиву № 1» для КОВО и «забыли» опубликовать в 58-м, то возможно она не намного умнее настоящей Павловской, для Белоруссии. Время приема приказа наркома там, скорее всего вообще не стоит (как и на Директиве из ПрибОВО), а время отправки – примерно 2.30, как и написал Баграмян в 1971 году.

В отличие от флота в принципе общая директива по военному округу должна и может быть достаточно подробной. Ведь необходимо отразить все нюансы для подчиняющихся командующему округа родов войск. Отдельными пунктами. А вот уже приказ по армии или роду войск, короткий приказ-команда из нескольких слов для своих корпусов и дивизий, и должен быть наподобие тому короткому приказу, что отдал на флоты адмирал Н.Г. Кузнецов в эту же ночь. Но Захаров в ОдВО кроме дублирования московского «приказа наркома» сделал самое важное и простое – дал приказ «боевой тревоги» в Одесском округе!!! А в остальных это делать не стали. Не стали Павловы-Климовских в Минске, Кирпоносы-Пуркаевы этого делать в Киеве, а Кузнецовы-Кленовы в Риге…

А теперь посмотрите, какой ещё «боевой приказ» выдал Павлов в ЗапОВО после получения «Директивы № 1» из Москвы. Выдал почти сразу вслед за вариантом «Директивы № 1» что приведен выше. Почти такой же короткий приказ-команду для войск Белоруссии, как и отдавал для флотов адмирал Кузнецов. Правда, Кузнецов давал свой приказ до нападения, а Павлов отдал его после:

«БОЕВОЕ РАСПОРЯЖЕНИЕ КОМАНДУЮЩЕГО ВОЙСКАМИ ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ОТ 22 ИЮНЯ 1941 г. КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ 3, 10-й и 4-й АРМИЙ НА ОТРАЖЕНИЕ НАПАДЕНИЯ НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИХ ВОЙСК

Особо секретно

Командующим 3, 10-й и 4-й армиями

Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю:

Поднять войска и действовать по-боевому.

Павлов Фоминых Климовских

На документе отметка: “Отправлен 22 июня 1941 г. 5 часов 25 минут”.»

(Ф. 208, оп. 2454сс, д. 26. л. 76. )

И всё бы ничего в этом приказе.… Да вот только при получении такого «приказа», «боевого распоряжения», командующим армиями этого округа надо было пускать себе пулю в лоб. Особенно командирам корпусов и дивизий в этом округе. Ведь при получении подобного «приказа» командиры будут делать то, что они и должны в таких случаях делать – «действовать по-боевому». Это значит вскрывать «красные пакеты» и начинать согласно приказов в этих «пакетах» «действовать по-боевому» – выполнять «План прикрытия». А вот тут и произошло то, что и привело к Разгрому ЗапОВО. Практически все дивизии и корпуса не имели никакого понятия о том, что им делать и куда выдвигаться. А все потому – что «вскрывать» им было нечего.

Дело в том, что при составлении «Плана прикрытия» каждый командир части, подразделения, если его часть указана в этом «плане» должен быть ознакомлен с этим «планом» в части его касающейся. Если в «Плане прикрытия» указан район и действия для конкретной дивизии, то командир дивизии должен иметь тот самый «красный пакет» в котором эти действия и район обороны, и будут указаны. Точнее, в «красных пакетах» дается общее указание и разрешение на выполнение «Плана прикрытия» «в части касающейся» для этой конкретной дивизии – куда двигаться, в какие сроки и т.п.. Так вот практически во всех корпусах и дивизиях ЗапОВО «красные пакеты» просто отсутствовали. В связи с тем, что они находились в штабе округа на утверждении у командующего округом, у Павлова, «под сукном». И с одной стороны в этом нет ничего предосудительного – ведь окружной «План прикрытия» на 22 июня ещё не был утвержден в Москве. Однако вся «хитрость» была ещё и в том, что при этом сами командиры дивизий и корпусов (и не только в Белоруссии) даже на стадии разработки этих «Планов» не были ознакомлены с «планами прикрытия». Они просто не участвовали в разработке этих «планов» и не ознакамливались своими командирами с положениями «Плана» в «части их касающейся».

Из того, что на сегодняшний день накопали «архивные археологи» получается что «Планы прикрытия» вроде как вообще не были утверждены в Генштабе Жуковым. Вот что один из них, С. Булдыгин («ник» – «Прибалт») утверждает на одном из форумов:

«Утверждающая надпись на экземпляре ПП ПрибОВО для ГШ заделана, но подписей на ней нет. Отсюда и следует, что ПП утвержден не был. Такая же ситуация и по остальным планам. Думаю, что в ГШ собирали все планы вместе, чтобы утвердить одним махом. Но к началу войны так и не собрали. План прикрытия КОВО уехал из округа только 19 июня, План прикрытия ОдВО -- 19 июня, План прикрытия ЗапОВО – 11 июня, План прикрытия ЛВО прибыл в ОУ ГШ 10 июня. ПП ПрибОВО был разработан где-то к числу 10 июня, и сразу доставлен к ГШ. Что подтверждается датировкой Генштаба….

То, что ПП составлялись, известно, вопрос - были ли они утверждены? Вот Захаров, например, имеющий опыт штабной работы, пишет, что в ОдВО Директиву выполнили, ПП разработали, в ГШ его представили. Но для доклада ПП в Москву убыл не ком округом и не НШ, а - нач. операт. отдела штаба округа. Дальше мне, например, вообще ничего непонятно: "Не ожидая утверждения его Наркоматом обороны, штаб округа дал соответствующие указания командирам корпусов по отработке своих частных планов" (Захаров, ГШ в предвоенные годы, с. 396). Это что - анархия? Нет, скорее, это пришло соответствующее распоряжение из ГШ…»

Его оппонент («ник» – «ccsr»), отслуживший в армии 26 лет полковник ГРУ Сергей Мильчаков, уверяет, что роли это для боевой готовности округов в принципе не играло, т.к. вторые экземпляры утвержденных «Планов прикрытия» находились в округах все равно, и в ПрибОВО это точно было сделано в начале июня. Да и ознакомление командиров («в части их касающейся») с этими планами должно было происходить и происходило:

«… Директива НКО от 14 мая 1941 г. № 503920/сс/ов …: "5. План прикрытия разработать в двух экземплярах, один экземпляр через начальника Генерального штаба представить на утверждение, второй экземпляр, опечатанный печатью военного совета округа, хранить в личном сейфе начальника штаба округа"… Слово "один экземпляр" означает не "первый экземпляр" и это понятно любому грамотному офицеру. Так как НКО подписал второй экземпляр, который после регистрации в Управлении делами НКО был передан командующему (начальнику штаба) округа, то первый экземпляр с отметкой, заверяющей подпись НКО остался в Генштабе. Если бы у вас был опыт штабной работы, то вы бы знали, что НКО (и все другие большие начальники) подписывают только ОДИН экземпляр, если дело касается подчиненных ему структур, а остальные заверяются печатью и текстом, где указано кем подписано с датой указания подписи. Начальник Генштаба, кстати, имеет право за своей подписью издавать приказы НКО (в части касающейся)… Так что план прикрытия ПрибОВО с подлинной подписью НКО хранился в опечатанном виде в сейфе нач. штаба округа согласно директивы НКО от 14 мая 1941 года…»
Сам Захаров пишет, что директива НКО и ГШ на разработку окружного «ПП» пришла в Одессу ещё 6 мая. Но командиры дивизий и корпусов ОдВО знали на 22 июня «свой маневр» только потому, что сами и участвовали в разработке частей окружного «плана прикрытия». Как это и должно происходить в таких случаях. И то, что сам «ПП» был представлен в ГШ на утверждение только 20 июня, роли особой не играло. В «красных пакетах» находились необходимые указания, и командиры частей прекрасно знали, что им делать в случае нападения!!! И даже не утвержденные «пкаеты» тот же Коробков, командующий 4-й армией, перед 22 июня стал выдавать в части. Но даже ещё не утвержденные планы должны были доводить до командиров в момент из разработки. Командующий войсками округа доводит общий ПП – командармам, а те после ознакомления – командирам своих частей.… А теперь посмотрите, как это проводилось в том же ПрибОВО:

«… Надо сказать, что разработка и доведение до армий окружного плана обороны государственной границы осуществлялись командованием и штабом округа крайне поспешно и в нервозной обстановке. Вот что говорит об этом в своих воспоминаниях генерал Собенников: "28 мая 1941 года я был вызван с начальником штаба генерал-майором Г. А. Ларионовым и членом Военного совета дивизионным комиссаром С. И. Шабаловым в штаб округа, где командующий войсками (ПрибОВО) генерал-полковник Ф. И. Кузнецов наспех ознакомил нас с планом обороны. ...Все это проходило в большой спешке и несколько нервной обстановке. План был получен для ознакомления и изучения начальником штаба. Он представлял собой довольно объемистую толстую тетрадь, напечатанную на машинке. Примерно через 1,5—2 часа после получения плана, не успев еще с ним ознакомиться, я был вызван к генерал-полковнику Ф. И. Кузнецову, который принял меня в затемненной комнате и с глазу на глаз продиктовал мое решение...."…» (ВИЖ № 3, 1989 г.)

Так что даже то, что одни экземпляры «ПП» оказались в Генштабе только во второй половине июня, не значит, что командование округов не должно было доводить до своих подчиненных суть этих планов «в части их касающейся», и не доводило. Тем более, что в том же сборнике документов от Яковлева от 1998 года (в котором много чего вообще не выставлено из документов тех дней), представлены указания Павлова на отработку в армиях ЗапОВо в конце мая своих «Планов прикрытия» согласно окружного «Плана» и Директивы НКО и ГШ для ЗапОВО «№ 503859/сс/ов»:

««..№ 468. ДИРЕКТИВА ВОЕННОГО СОВЕТА ЗАПОВО КОМАНДУЮЩЕМУ 3 АРМИЕЙ

№ 002140/сс/ов 14 мая 1941 г. Совершенно секретно Особой важности Экз. № 2

1. На основании директивы народного комиссара обороны СССР за № 503859/сс/ов (от 5 мая – К.О.Ю.) и происшедшей передислокации частей, к 20 мая 1941 года разработайте новый план прикрытия государственной границы участка: оз. Кавишки, Кадыш, Красне, Аугустов, Райгород, Грайево, иск.Щучын.

Указанному плану присваивается название: "Район прикрытия государственной границы №1". Командующим войсками района прикрытия назначаю Вас.

Штарм - ГРОДНО…

Командующий войсками ЗапОВО генерал армии Д.Павлов
Член Военного совета ЗапОВО корпусный комиссар Фоминых
Начальник штаба ЗапОВО генерал-майор Климовских

(ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.248. Лл.36-54. Машинопись на бланке: "НКО СССР. Штаб Западного Особого Военного Округа". Исполнитель: зам. начальника штаба ЗапОВО генерал-майор Семенов. Указана рассылка. Подлинник, автограф.)»

То есть никакого «разгильдяйства» со стороны командующего ЗапОВО Д.Г. Павлова и его замов в отработке этих документов в это время вроде не наблюдалось. И Директива для 3-й армии ЗапОВО достаточно подробная и вполне грамотная. И уже на основании этих армейских «планов прикрытия» и должны были в армиях отработать «красные пакеты» для отдельных частей, которые утверждались в штабе округа. Павловым в том числе. Однако в реальности это не было сделано. И «красных пакетов» в частях не было и сами командиры, похоже, толком не знали что разработано в новом майском окружном «ПП» в «части их касающейся». И тот же начштаба 4-й армии Сандалов прямо написал в своих ответах после войны что майского «Плана прикрытия» он в глаза не видел и значит приказа на разработку нового «ПП» для 4-й армии Павлов не подписывал или не довел.

Но раз нечего вскрывать и командиру конкретной дивизии или корпуса (до которого «планы прикрытия» либо вообще не доводились, как К.К. Рокоссовскому в КОВО, или доводились через одно место как генералу Собенникову в ПрибОВО) непонятно, что делать – то и начинается «вечный русский бардак». Перед этим примитивно организованный отсутствием «красных пакетов» в войсках. Помните, как звучал «вопрос № 1» в перечне вопросов от генерала Покровского после Войны? Вопрос этот комплексный и включает в себя и вопрос о «красных пакетах» в том числе, которые в округах командование «забыли подписать» и выдать командирам дивизий и корпусов до 22 июня. Такое вот «извечное русское разгильдяйство»….

«1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы; когда и что было сделано командованием и штабами по обеспечению выполнения этого плана?»

И многие командиры западных округов, особенно в Белоруссии, фактически заявили после Войны при опросе, что они понятия не имели о том какие «планы обороны госграницы» имеются в округах. Кроме командиров Одесского округа. В КОВО и ПрибОВО – частично (см. ответы генералов на данный вопрос в ВИЖ № 3 за 1989 год). Генералы ЗапОВО при этом сообщают о том, что «Планы прикрытия» для их частей отрабатывались в марте-апреле 41-го, но никто не сообщает о том, что им было известно о прибытии в округ в мае Директивы на разработку нового «ПП», по которому им надлежало воевать в июне 41-го. Например:

«Полковник С.И. Гуров (бывший начальник штаба 49-й стрелковой дивизии 28-го стрелкового корпуса 4-й армии). В конце марта или в начале апреля нас с командиром вызвали в штаб 4-й армии. Там окончательно было принято решение, составлен план и написан боевой приказ частям на оборону участка дивизии. Все документы вложенные в конверт, опечатаны печатью штаба армии, в последующем привезены в штаб дивизии, где хранились в моем сейфе вместе с «Красным пакетом».

Построить систему огня обороны дивизии с учетом укрепленного района нам не удалось, так как его штаб отказался выдать эти данные, ссылаясь на то, что штаб ЗапОВО запретил давать какие-либо сведения по этим вопросам»

(Дата составления документа отсутствует. – В.К.)»..

«Полковник А.С. Кислицын (бывший начальник штаба 22-й танковой дивизии 14-го механизированного корпуса). Примерно в марте – апреле 1941 года командир дивизии, я, начальник оперативного отделения и связи были вызваны в штаб 4-й армии (г. Кобрин).

В течении 2-3 суток мы разработали план поднятия дивизии про боевой тревоге, в который вошли и такие документы, как приказ на марш в район сосредоточения, схемы радио- и телефонной связи, инструкция дежурному по дивизии на случай боевой тревоги. Усиление дивизии не планировалось.

Было категорически запрещено ознакамливать с содержанием разработанных документов даже командиров полков и дивизионных частей. Кроме того, оборудование наблюдательных и командных пунктов в районе сосредоточения соединения производить не разрешалось, хотя этот вопрос поднимался связистами.

(Дата составления документа отсутствует. – В.К.)»

(ВИЖ, № 3 «Ветераны ответили так! Пять вопросов Генерального штаба», 1989 г.)

Таким образом, дивизии и корпуса в Белоруссии в июне 41-го собирались воевать по «устаревшим» и фактически отмененным апрельским «планам прикрытия и обороны государственной границы»!!! И в этом случае не имело никакого значения как «замечательно и оперативно» Павлов отдавал приказы после начала войны – «действовать по-боевому» и «согласно планов прикрытия». Сами то планы, бывшие «на руках» у командиров в частях абсолютно не соответствовали новой реальной обстановки к 22 июня и выдвигались войска по ним в несоответствующие реальной обстановке районы…

Также хочется напомнить – 22-я танковая дивизия дислоцировалась в Бресте и не была выведена из города до 22 июня. Командовал 4-й армией, очередной бывший «поручик» царской армии, генерал Коробков, расстрелянный вместе с Павловым в июле 41-го…

Но мало того что красных пакетов в ЗапОВО не было в частях, так некоторым командирам просто запрещали эти пакеты вскрывать, если они были в части. Точнее не давали команду-разрешение на вскрытие «пакетов». Пример тому – воспоминания маршала Голованова, который пишет в своей книге, что он не получал разрешение на вскрытие своего «красного пакета» (желающие могут сами почитать маршала Голованова – в Интернете размещена его книга на сайте: http://militera.lib.ru/memo/russian/..._ae/index.html -- Голованов Александр Евгеньевич, «Дальняя бомбардировочная...»): «Распоряжение о вскрытии пакета и шифровка наркома были получены лишь на третий день войны». При этом в «пакете» разработанном в штабе округа для полка Голованова «Нового там ничего не было, подтверждалось, что объявлена война. Это мы уже и сами видели».

И полк Голованова вступил в боевые действие не утром и даже не днем 22 июня в боевые действия: «Во второй половине второго дня войны полк поднялся в воздух и лег курсом на Варшаву…».

А сколько таких частей было на границе, которые также стояли и ждали когда им из штаба округа «разрешат» воевать с врагом.… А Вермахт, таким образом, и получал свои несколько часов «форы»…. Но как мы помним – маршалы утверждают, что это им «Сталин запрещал» воевать даже 22 июня….

Но, кстати, Павлов в 5 часов 25 минут 22 июня отправляет командармам 3-й, 10-й и 4-й армий «Боевое распоряжение» – «действовать по-боевому». Отправляет в армии, не имеющие этих самых «красных пакетов»??? В которых командиры понятия не имеют что им делать согласно «майского ПП». Но в Москву, однако, он доложил об этом своем «боевом распоряжении» через своего начальника штаба Климовских – ещё за час до этого, уже в 4.20:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ ШТАБА ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА НАЧАЛЬНИКУ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ № 001/оп

22 июня 1941 г., 4.20.

Первое: 3-я армия — до 60 самолетов немцев бомбят Гродно. Наша авиация завязала воздушный бои.

Второе: 10-я армия — группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено в плен, один бежал.

Третье: 4-я армия — в 4.20 началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено.

Четвертое: По всей границе по данным постов ВНОС — артиллерийская перестрелка.

Пятое: Приказано поднять войска и действовать по-боевому.

Начальник штаба Западного особого военного округа
генерал-майор КЛИМОВСКИХ

(ЦАМО, ф. 344, oп. 5564. д. 10, л. 56. Подлинник. Источник: "Военно-исторический журнал" № 6, 1989 г.)

То есть, сначала Павлов через начштаба Климовских доложил в Москву о том, что он якобы дал «боевое распоряжение» в войска, а потом спустя час, вспомнил-таки о том, что в Москву уже доложил об этом приказе и выдал такое «боевое распоряжение» в армии. Маладэц…

Похожий приказ по округу 22 июня выдал и генерал Кирпонос в Киевском особом военном округе, и тоже уже видимо утром. Ещё раз посмотрим на приказ командующего КОВО командирам 24-го мехкорпуса резерва округа и 45-й танковой дивизии:

«БОЕВОЙ ПРИКАЗ ШТАБА КИЕВСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА КОМАНДИРАМ 24-го МЕХ[АНИЗИРОВАННОГО] КОРПУСА И 45-й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ

22 июня 1941 г.

С рассвета 22 июня немцы начали наступление. Бой идет на границе.

Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 года.

Командующий войсками Киевского особого военного округа
генерал-полковник КИРПОНОС

Член военного совета
корпусной комиссар ВАШУГИН

Начальник штаба
генерал-майор ПУРКАЕВ»

(ЦАМО, ф, 229, ОП.164, д.50, л.3. Подлинник. Источник: "Военно-исторический журнал" № 6, 1989 г.)

Однако данный приказ в КОВО отдан конкретным частям, а не «вообще», в армии, как это сделал Павлов. Но данные подразделения входили в состав резерва командующего округом и находились в глубине округа, и у них было время на подъем по тревоге и на отправку их в их районы сосредоточения согласно «Плана прикрытия» Киевского округа. Впрочем, также входивший в состав резерва КОВО 9-й механизированный корпус генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского, согласно его воспоминаний такого приказа из штаба КОВО не получал. Он получил приказ на вскрытие «красного пакета» из штаба 5-й армии, в состав которой он входил. Эта же армия по «Плану прикрытия госграницы» действовала в районе Ковеля. А 9-й механизированный корпус генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского входил по «Плану прикрытия» КОВО в состав резерва командующего округом и из штаба округа и должен был напрямую получать приказы:

«Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет.

Сделать это мы имели право только по распоряжению Председателя Совнаркома СССР или Народного комиссара обороны (т.е., Сталина или Тимошенко – К.О.Ю.). А в телефонограмме стояла подпись заместителя начальника оперативного отдела штарма. Приказав дежурному уточнить достоверность депеши в округе, в армии, в наркомате, я вызвал начальника штаба, моего заместителя по политчасти и начальника особого отдела, чтобы посоветоваться, как поступить в данном случае.

Вскоре дежурный доложил, что связь нарушена. Не отвечают ни Москва, ни Киев, ни Луцк.

Пришлось взять на себя ответственность и вскрыть пакет…»

(К.К. Рокоссовский, «Солдатский долг», М., 1969 г.)

Обратили внимание, что был приказ в КОВО для отдельного корпуса и для отдельной дивизии, находящихся в резерве согласно «Плана прикрытия» КОВО. Но не было отдельного приказа для такого же резервного корпуса Рокоссовского (по словам самого маршала К.К. Рокоссовского)? Ему дал команду вскрывать «красный пакет» не командующий округом Кирпонос, не начальник штаба Пуркаев, или начальник оперативного отдела штаба округа Баграмян, а заместитель начальника оперативного отдела штаба 5-й армии! Дай бог подполковник! А ведь Рокоссовский прямо пишет, что дать команду на вскрытие этого «пакета» ему должны были минимум из штаба округа и со ссылкой на Тимошенко или даже на Сталина – «Сделать это мы имели право только по распоряжению Председателя Совнаркома СССР или Народного комиссара обороны»!!! И получил свой приказ, «сигнал боевой тревоги» Рокоссовский только около 4.00! В это время война уже началась…

В книге Владимирского А.В. «На киевском направлении в июне-сентябре 1941 г.» (М. 1989 г.), по ситуации в 5-й армии, в состав которой входил и 9-й механизированный корпус К.К. Рокоссовского, говорится что:

«Директива НКО («Директива № 1» – К.О.Ю.) о приведении в боевую готовность войск и занятии ими огневых точек на границе была получена в штабе армии и доложена командарму в 2 часа 30 минут 22 июня…..

Командующий армией, ознакомившись с содержанием директивы, сам лично в начале четвертого часа по телефону приказал командирам корпусов поднять войска по тревоге, повторив при этом требование директивы НКО "не поддаваться ни на какие провокации", что было понято некоторыми командирами соединений как предостережение - не давать немцам повода для раздувания спровоцированных ими приграничных конфликтов в войну…».

Однако в корпус Рокоссовского позвонил по телефону всего лишь заместитель «начальника оперативного отдела штарма». Видимо на звонок в 9-й мех. корпус резерва округа времени у командарма И. Потапова или его замов все же не хватило.

Но тогда что ж выходит – отдельные подполковники брали на себя «личную инициативу» и вместо генералов, командования округом, поднимали войска по боевой тревоге перед началом войны??? Нет, конечно. Этот заместитель «начальника оперативного отдела» штаба 5-й армии, скорее всего, выполнял приказ либо своего начальника штаба армии, либо командарма-5 Потапова и обзванивал корпуса по их команде.

Кирпонос и Павлов должны были по примеру адмирала Кузнецова и начштаба Одесского округа генерала Захарова поднимать войска по боевой тревоге сразу после получения из Москвы «Директивы № 1»!!! Получили её в КОВО якобы в 00.30, приняли (по Баграмяну) и расшифровали данную директиву около 2.30, но в войска приказа–команды на поднятие по тревоге и на вскрытие секретных пакетов не давали ещё около часа? Вместо этого по округу (что в КОВО, что в ЗапОВО), в армии дали дубликат директивы московской и нехай там, в штабах армий сами решают – что с этим делать??? Возможно, повторюсь, Кирпонос при этом примитивно скопировал эту «Директиву № 1», а Павлов кастрированный вариант сочинил…

Но так делали в Минске и Киеве….

По ПрибОВО в «Сборнике боевых документов № 34» от 1953 года, есть Приказ командующего округом Кузнецова от 18 июня, который выдали войскам в Прибалтике после получения в Риге приказа ГШ от 18 июня. Обратите внимание, что практически все сроки на исполнение установлены именно до 22 июня 1941 года! Т.е., в эти дни реально дата 22 июня была некой ключевой и возможной датой возможного нападения. В одном случае складам дается команда исполнение закончить до 25 июня, но это связано со спецификой работы окружных военных складов вооружений. Тем более что в войсках есть свои «склады» с запасом боеприпасов и «боекомплекты». Также ряд технических служб должны были отработать некоторые моменты к 1 июля. Что совершенно не мешало бы им выполнять свои функции и 22 июня как положено:

«ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ № 00229 ОТ 18 ИЮНЯ 1941 г. УПРАВЛЕНИЮ И ВОЙСКАМ ОКРУГА О ПРОВЕДЕНИИ МЕРОПРИЯТИЙ С ЦЕЛЬЮ БЫСТРЕЙШЕГО ПРИВЕДЕНИЯ В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ОКРУГА

СОВ. СЕКРЕТНО
ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ПРИКАЗ УПРАВЛЕНИЮ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
№ 00229

18 июня 1941 г. гор. Рига

С целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Начальнику зоны противовоздушной обороны к исходу 19 июня 1941 г. привести в полную боевую готовность всю противовоздушную оборону округа, для чего:

а) организовать круглосуточное дежурство на всех постах воздушного наблюдения, оповещения и связи и обеспечить их непрерывной связью;

б) изготовить всю зенитную артиллерию и прожекторные батареи, назначив круглосуточное дежурство на батареях, организовав бесперебойную связь их с постами, тщательно подготовив в инженерном отношении и обеспечив огнеприпасами;

в) организовать взаимодействие истребительной авиации с зенитными частями;

г) организовать бесперебойную связи постов воздушного наблюдения, оповещения и связи с аэродромами истребительной авиации;

д) к 1 июля 1941 г. закончить строительство командных пунктов, начиная от командира батареи до командира бригадного района.

19.6.41 г. доложить порядок прикрытия от пикирующих бомбардировщиков крупных железнодорожных и грунтовых мостов, артиллерийских складов и важнейших объектов.

До 21.6.41 г. совместно с местной противовоздушной обороной организовать: затемнение городов: Рига, Каунас, Вильнюс, Двинск, Митава, Либава, Шауляй, противопожарную борьбу в них, медицинскую помощь пострадавшим и определить помещения, которые могут быть использованы в качестве бомбоубежищ;

е) максимально форсировать все организационные мероприятия, закончив их не позднее 1 июля 1941 г.

Лично и через работников управления проверить выполнение изложенных выше мероприятий.

2. Начальнику связи округа привести в полную готовность все средства связи на территории округа, для чего:

а) не позднее утра 20.6.41 г. на фронтовой и армейские командные пункты выбросить команды с необходимым имуществом для организации на них узлов связи. Иметь подводы готовыми к немедленному включению.

Систематически производить проверку связи с командными пунктами, иметь на узлах связи ответственных командиров;

б) организовать и систематически проверять работу радиостанций согласно утвержденному мною графику.

Особое внимание обратить на радиосвязь с пограничными корпусами и дивизиями, с пограничными войсками, авиацией и службой воздушного наблюдения, оповещения и связи.

Для конкретного руководства всей радиосетью назначить начальником радиосвязи округа одного из своих заместителей.

Сводки о результатах проверки радиосетей докладывать начальнику штаба округа ежедневно к 9, 13 и 21 часу;

в) форсировать, закончив не позднее 23.6.41 г., постановку приборов СИГ-2 на всей сети воздушного наблюдения, оповещения и связи;

г) наметить и изготовить команды связистов, которые должны быть готовы к утру 20.6.41 г. по приказу командиров соединений взять под свой контроле утвержденные мною узлы связи.

3. Начальнику военных сообщений округа:

а) потребовать и помочь организовать на крупных железнодорожных станциях и железнодорожных, узлах местную противовоздушную оборону, потребовав от начальников управлений дорог обеспечения станции средствами противопожарной охраны, противохимической защиты и создания обученных команд для обслуживания этих станций; выполнить к исходу 19.6. 41 г.;

б) составить план восстановления возможных разрушений на железных дорогах, конкретно определив и сосредоточив на этих станциях необходимые средства. Восстановительные поезда Народного комиссариата путей сообщения расставить по участкам железной дороги в зависимости от их важности;

в) обеспечить станции, предназначенные для погрузки и выгрузки, необходимыми средствами погрузки (рельсы, шпалы, переносные мостки), а также средствами освещения; предусмотреть усиление личного состава станций.

На станциях погрузок и выгрузок очистить погрузочно-выгрузочные площадки от грузов;

г) составить план переключения двигающихся эшелонов на новые железнодорожные направления в случае разрушения крупных железнодорожных мостов.

Срок выполнения указанных мероприятий – 21.6.41 г.

4. Командующим 8-й и 11-й армиями:

а) определить на участке каждой армии пункты организации полевых складов противотанковых мин, взрывчатых веществ и противопехотных заграждений на предмет устройства на определенных, предусмотренных планом [направлениях] заграждений. Указанное имущество сосредоточить в организованных складах к 21.6.41 г.;

б) для постановки минных заграждений определить состав команд, откуда их выделять и план работы их. Все это через начальников инженерной службы пограничных дивизий;

в) приступить к заготовке подручных материалов (плоты, баржи и т. д.) для устройства переправ через реки Вилия, Невяжа, Дубисса. Пункты переправ установить совместно с Оперативным отделам штаба округа. 30-й и 4-й понтонные полки подчинить Военному совету 11-й армии. Полки иметь в полной готовности для наводки мостов через р. Неман. Рядом учений проверить условия наводки мостов этими полками, добившись минимальных сроков выполнения;

г) начальнику Инженерного управления составить совместно с начальником [Отдела] военных сообщений округа план устройства переправ через рр. Зап. Двина и Неман на плавучих судах, взяв последние на учет. Места переправ определить рекогносцировками.

д) создать на телшяйском, шяуляйском, каунасском и калварийском направлениях подвижные отряды минной противотанковой борьбы. Для этой цели иметь запасы противотанковых мин, возимых автотранспортом. Штат этих отрядов, формируемых за счет саперных частей и выделяемых начальником Автобронетанкового управления автотранспортных средств, разработать и доложить мне 19.6.41 г.

Готовность отрядов 21.6.41 г.;

е) командующим поисками 8-й и 11-й армий с цепью разрушения наиболее ответственных мостов в полосе: государственная граница и тыловая линия – Шауляй, Каунас, р. Неман, прорекогносцировать эти мосты, определить для каждого из них количество взрывчатых веществ, команды подрывников и в ближайших пунктах от них сосредоточить все средства для подрыва. План разрушения мостов утвердить военным советам армий. Срок выполнения 21.6.41 г.;

ж) начальнику Инженерного управления совместно с командующим Военно-воздушными силами составить и 21.6.41 г. мне доложить план заграждений аэродромов от посадочных воздушных десантов, определив средства и силы для этой цели.

5. Начальнику Автобронетанкового управления округа к 21.6.41 г. изъять из 22, 24 и 29-го [стрелковых] корпусов все танки иностранных марок и бронемашин. Совместно с начальником Артиллерийского управления округа вооружить их малокалиберной противотанковой артиллерией (там, где они ее не имеют) и передать по 45 танков и по 4 бронемашины 8-й и 11-й армиям, которым танки использовать для стационарной противотанковой обороны в противотанковых районах, а бронемашины – для обороны командных пунктов армий.

6. Начальнику штаба округа выработать штат обслуживания стационарных танковых батарей и бронемашин и после утверждения его мною сформировать необходимые команды.

7. Начальнику Артиллерийского управления округа совместно с командующими армиями прорекогносцировать районы расположения указанных выше батарей и пункты их дислокации.

8. Пересмотреть план ремонта всей автотракторотанковой техники и максимально форсировать выполнение его. Это сделать не только в отношении окружных, но и всех войсковых мастерских.

9. Командующим войсками армий и начальнику Автобронетанкового управления округа создать за счет каждого автомобильного батальона отдельные взводы цистерн, применив для этой цели установку контейнеров на грузовых машинах. Количество создаваемых отдельных взводов – четыре. Срок выполнения 23.6.41 г.

Эти отдельные взводы в качестве подвижного резерва держать в Телшяй, Шяуляй, Кейданы и Ионава в распоряжении командующих армиями.

10. Отобрать из частей округа (кроме механизированных и авиационных) все бензоцистерны и передать их по 50% в 3-й и 12-й механизированные корпуса. Срок выполнения 21.6.41 г.

11. Принять все меры к обеспечению каждой машины и трактора запасными частями, а через начальника Отдела снабжения горючим – принадлежностями для заправки машин (воронки, ведра).

12. Заместителю начальника штаба округа по тылу и начальникам родов войск:

а) до 23.6.41 г. доснабдить чисти всем положенным по табелям; \24\

б) ответственным представителям до 25.6.41 г. проверить готовность каждого склада к большой оперативной работе по приему и выдаче грузов, очистить склады от всего негодного и ненужного для нужд округа, на месте, совместно с начальниками складов, составить планы рассредоточения (а там, где возможно, и укрытия под землей) имущества складов, обороны их за счет внутренних ресурсов от воздушного и наземного нападения и противопожарных мероприятий. Срок выполнения 25.6.41 г.;

в) к 25 июня закончить рекогносцировки всех станций снабжения, составив планы развертывания их, развития и дооборудования.

13. Заместителю командующего войсками генерал-лейтенанту Сафронову совместно с командующим Военно-воздушными силами и начальником Оперативного отдела составить и 24.6.41 г. мне доложить план противодесантной борьбы в наиболее вероятных районах высадки десантов. Предусмотреть привлечение для борьбы с авиадесантами бронепоездов с пехотным десантом на них, [танковых] батальонов Т-27, Рижского и Виленского военно-пехотных училищ, перебрасываемых автотранспортом.

Командующий войсками [Прибалтийского особого военного] округа генерал-полковник Кузнецов

Член Военного совета округа корпусный комиссар Диброва

Начальник штаба округа генерал-лейтенант Кленов»

(ЦАМО Ф. 221, оп. 7833сс, д. 3, лл. 17-21. )

Этот приказ, некоторые поклонники Резуна (или Мельтюхова) не подумав, пытаются притянуть к бреду о том, что вот мол, как мы собирались нападать на Гитлера и всю Европу!! И «доказывают» примерно таким «аргументом» – «Готовили переправочные средства заранее»…. Правда, при этом сначала минирование своих рубежей против вражеских танков проводить собирались в Прибалтике. Да и речки указанные в планах строительства переправ, судя по карте, не очень подходят для рывка в Европу – они находятся в 50-100 км от границы в нашем тылу…. Надеюсь, комментарии не требуются?

Есть в сборнике «№ 33» от 1957 года по действиям бронетанковых войск в ПрибОВО и такой приказ, и такие приказы стоит тоже приводить полностью:

«ПРИКАЗ КОМАНДИРА 12-го МЕХАНИЗИРОВАННОГО КОРПУСА № 0038 ОТ 18 ИЮНЯ 1941 г. О ПРИВЕДЕНИИ ЧАСТЕЙ КОРПУСА В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ

СОВ. СЕКРЕТНО
ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ПРИКАЗ 12-му МЕХАНИЗИРОВАННОМУ КОРПУСУ
№ 0033

18 июня 1941 г. Елгава

(Карта 100000)

1. С получением настоящего приказа привести в боевую готовность все части.

2. Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять. Всю работу проводить быстро, но без шума, без паники и болтливости, имея положенные нормы носимых и возимых запасов продовольствия, горюче-смазочных материалов, боеприпасов и остальных видов военно-технического обеспечения. С собой брать только необходимое для жизни и боя.

3. Пополнить личным составом каждое подразделение. Отозвать немедленно личный состав из командировок и снять находящихся на всевозможных работах. В пунктах старой дислокации оставить минимальное количество людей для охраны и мобилизационные ячейки, возглавляемые ответственными командирами и политработниками.

4. В 23.00 18.6.41 г. частям выступить из занимаемых зимних квартир и сосредоточиться:

а) 28-й танковой дивизии без мотострелкового полка – в лесах Бувойни (2648), м. Груджяй (2040), Бриды (1046), Норейки (1850), (все западнее шауляйского шоссе).

К 5.00 20.6.41 г. командный пункт – лес 1,5 км северо-западнее Норейки (2050).

б) 23-й танковой дивизии в полном составе – в лесах в районе м. Тиркшляй (3680), м. Седа (2366), Тельшай (0676), м. Тришкяй (1498).

К 5.ОО 20.6.41 г. командный пункт – лес 2 км севернее Неримдайчяй (северн.) (1886).

в) 202-й мотострелковой дивизии в полном составе – в лесах в районе Драганы (9222), Гесьви (9814), Валдейки (8680), Науконис (8418)

К 14.00 19.6.41 г. командный пункт – лес 1,5 км восточнее Сенканы (9416).

г) 10-му мотоциклетному полку в полном составе – в лесу 2 км северо-западнее Давноры (1254).

К 5.00 20.6.41 г. командный пункт – лес 1 км севернее Давноры (1054).

д) 47-му отдельному мотоинженерному батальону в полном составе – в лесу 2 км южнее Адомишки (1256) к 5.00 20.6.41 г.

е) 380-му отдельному батальону связи – со штабом 12-го механизированного корпуса.

5. Марши совершать только в ночное время. В районах сосредоточения тщательно замаскироваться и организовать круговое охранение и наблюдение. Вырыть щели, войска рассредоточить до роты с удалением роты от роты 300–400 м.

6. Организовать на маршрутах движения службу регулирования и восстановления материальной части.

7. Установить в районах сосредоточения безотказную и быстродействующую связь с подчиненными частями. К 4.00 20.6.41 г. на командный пункт 12-го механизированного корпуса выслать делегатов связи, которых в дальнейшем иметь при командном пункте корпуса постоянно.

8. К 23.00 18.6.41 г. донести в штаб корпуса (Елгава) по телефону или телеграфу условной цифрой “127” о выступлении с зимних квартир. В дальнейшем донесения представлять о прибытии в пункты дневок и прибытии в район сосредоточения.

9. К 20.00 18.6.41 г. шифром донести краткое содержание своих приказов на марш с указанием частей и маршрутов для них, время выступления, время и места дневок и сосредоточения частей в своих новых районах. Особенно точно указывать время и место на марше и дневках штабов.

10. Командный пункт 12-го механизированного корпуса с 4.00 20.6.41 г. – в лесу 2 км западнее г. дв. Найсе (1266). До 22.00 18.6.41 г. командный пункт корпуса – Елгава.

Командир 12-го механизированного корпуса генерал-майор ШЕСТОПАЛОВ

Начальник штаба корпуса полковник КАЛИНИЧЕНКО

(Ф. 619, оп. 266019с, д. 11, лл. 14–15. Машинописная копия.)

Обратите внимание на фразу в этом приказе из ПрибОВО: «Части приводить в боевую готовность в соответствии с планами поднятия по боевой тревоге, но самой тревоги не объявлять». Которая и передаёт суть проводимых в те дни в западных округах мероприятий по повышению боевой готовности войск. Мероприятия по повышению б.г. отрабатывались не формально (официально и открыто), но фактически!!! В «соответствии с планами» по приведению в боевую готовность, но без официального и открытого объявления об этом в приказах!

В этом округе были ещё внутриокружные директивы в эти дни. Во исполнение Директивы ГШ от 18 июня, которая предписывала приводить в полную боевую готовность приграничные дивизии первого эшелона и отводить их от границы на свои рубежи обороны. Например, такой приказ приводил ВИЖ в 1989 году:

«ВЫПИСКА ИЗ ПРИКАЗА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

19 июня 1941 г.

1. Руководить оборудованием полосы обороны. Упор на подготовку позиций на основной полосе УР, работу на которой усилить.

2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы.

Для обеспечения быстрого занятия позиций как в предполье, так и (в) основной оборонительной полосе соответствующие части должны быть совершенно в боевой готовности.

В районы позади своих позиций проверить надежность и быстроту связи с погранчастями.

3. особое внимание обратить, чтобы не было провокаций и паники в наших частях, усилить контроль боевой готовности. Все делать без шума, твердо, спокойно. Каждому командиру и политработнику трезво понимать обстановку.

4. Минные поля установить по плану командующего армией там, где и должны стоять по плану оборонительного строительства. Обратить внимание на полную секретность для противника и безопасность для своих частей. Завалы и другие противотанковые и противопехотные препятствия создавать по плану командующего армией – тоже по плану оборонительного строительства.

5. Штабам, корпусу и дивизии – на своих КП, которые обеспечить ПТО по решению соответствующего командира.

6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия. Учитывать участившиеся случаи перелета госграницы немецкими самолетами.

7. Продолжать настойчиво пополнять части огневыми припасами и другими видами снабжения.

Настойчиво сколачивать подразделения на марше и на месте.

Командующий войсками ПрибОВО генерал-полковник Кузнецов

Начальник управления политпропаганды Рябчий

Начальник штаба генерал-лейтенант Кленов»

(ЦАМО Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, лл. 34-35 )

Этот приказ был опубликован в 1989 году в ВИЖ. И в данном приказе есть некие странности.

В отличии от приведенного выше приказа «….КОМАНДУЮЩЕГО ПРИБАЛТИЙСКИМ ОСОБЫМ ВОЕННЫМ ОКРУГОМ № 00229 ОТ 18 ИЮНЯ 1941 г. … О ПРОВЕДЕНИИ МЕРОПРИЯТИЙ С ЦЕЛЬЮ БЫСТРЕЙШЕГО ПРИВЕДЕНИЯ В БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ ТЕАТРА ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ ОКРУГА» из сборника Яковлева, который также публиковался в ВИЖ в 89-м и назван был «Директивой штаба Особого военного округа», в выписке «… ИЗ ПРИКАЗА ШТАБА ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА 19 июня 1941 г. », нет никаких дат об окончании исполнения указанных мероприятий. Ни в одном из пунктов. Что само по себе странно. Ведь, например, в пункте «2» явно не хватает указания срока на исполнение: «2. В предполье закончить работы. Но позиции предполья занимать только в случае нарушения противником госграницы». Не понятно – когда «закончить работы» в предполье, в какие сроки?

Но самое любопытное написано в пункте «6». Там сказано (так опубликовано в «ВИЖ»):

«6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы укрытия.»

При этом непонятно – когда должны выйти в районы «укрытия» «выдвигающиеся части» и самое интересное – что это за такие «районы укрытия», в которые выходят части??? Судя по тому, что опубликованная в «ВИЖ» «Директива штаба особого военного округа» (приказ ПрибОВО № 0029) существенно отличается от того как он выглядит в «Сборнике боевых документов» № 34 от 1953 года, можно предположить, что и выписку «… из приказа штаба Прибалтийского особого военного округа, 19 июня 1941 г. » в «ВИЖ» показали не верно. Скорее всего, данный пункт № 6 должен выглядеть следующим образом:

«6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы предусмотренные планом прикрытия.» Или, в крайнем случае: «6. Выдвигающиеся наши части должны выйти в свои районы прикрытия.»

И должен стоять срок окончания выполнения выдвижения – например и скорее всего – к 24.00 21 июня. Ведь для приграничной 72-й горно-стрелковой дивизии Абрамидзе в КОВО именно такой срок и установили приказом ГШ в эти же дни.

Также «Приказ командующего Прибалтийским особым военным округом № 00229 от 18 июня 1941 г…» из «Сборника боевых документов» № 34 от 1953 года имеет архивные реквизиты – «ЦАМО Ф. 221, оп. 7833сс, д. 3, лл. 17-21». А в ВИЖ для этого же приказа, названного «Директивой штаба Особого военного округа», стоят уже другие «реквизиты» – «ЦАМО Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, лл. 34-35». Точно такие же, как и для выписки «…из приказа штаба Прибалтийского особого военного округа» от 19 июня 1941 года – «ЦАМО Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, лл. 34-35». Т.е. похоже, что в «ВИЖ» слегка «корректировали» некоторые документы при публикации? Либо они были «откорректированы» ранее, при передаче из совсекретного фонда в не секретный? Не должны так совпадать реквизиты у разных документом. Но в любом случае поражают сами документы из ПрибОВО. То, что в них написано. Ведь согласно им приведение в боевую готовность шло очень даже активно.

Ещё в «ВИЖ» № 5 за 1989 год опубликован такой «сокращенный» вариант приказа по ПрибОВО для частей ПВО, от 18 июня 1941 года:

«КОМАНДУЮЩИЙ ПРИКАЗАЛ:

1.Частям ПВО зоны, батальонам ВНОС, и средствам ПВО войсковых соединений и частей принять готовность № 2 (повышенная боевая готовность) …

3. Части ПВО, находящиеся в лагерях, в том числе и войсковые, немедленно вернуть в пункты постоянной дислокации…

6. Срок готовности 18.00 19 июня 1941-го. Исполнение донести 20.00 19 июня 1941-го.

Начальник штаба ПрибОВО генерал-лейтенант КЛЕНОВ»

( ЦАМО СССР, Ф. 344, оп. 5564, Д. 1, л. 14.)

Это как раз для «скептиков» заявляющих, что «не обязан» был Павлов возвращать свои зенитные средства в «пункты постоянной дислокации» после 15-18 июня. Видимо Уставы РККА разные действовали в Прибалтике и в Белоруссии. Прям как сегодня….

На этот приказ по ПрибОВО от 18 июня, и на приказ по ПрибОВО «№ 00229 от 18 июня 1941 г. … о проведении мероприятий с целью быстрейшего приведения в боевую готовность театра военных действий округа» последовала телеграмма Жукова от 21 июня с требованием не проводить затемнение городов в Прибалтике:

«Вами без санкции наркома дано приказание по ПВО о введении в действие положения № 2 – это значит провести по Прибалтике затемнение, чем наносится ущерб промышленности. Такие действия могут проводиться только по решению правительства. Сейчас Ваше распоряжение вызывает различные толки и нервирует общественность.

Требую немедленно отменить незаконно отданное распоряжение и дать объяснение для доклада наркому.

Начальник Генерального штаба Красной армии генерал армии Жуков».

(ЦАМО, Ф 251, оп. 1554, Д. 4, л. 437. Приводится по ВИЖ, № 5, 1989 год )


Впрочем, как мы все хорошо помним, в Прибалтике вообще все всё делали «по собственной инициативе». И даже «вопреки Сталину»…. Сначала начали воевать в «отдельных частях» и целых «флотах» как положено (просто выполняя свои должностные обязанности) но при этом, конечно же, по «личной инициативе» отдельных смелых командиров и начальников. А потом и победили назло Сталину, «вопреки».

И хотелось бы порадоваться за то, что в ПрибОВО все же были такие командиры, но, кстати, начальником штаба ПрибОВО, у генерал-полковника Ф. И. Кузнецова был генерал-лейтенант Кленов П.С., арестованный 10 июля 41-го и расстрелянный в феврале 42-го. Обвинялся «в проявлении бездеятельности в руководстве войсками округа». Заметьте – не фронта, когла он был начштаба Северо-Западного фронта после 22 июня, а именно округа. Сам генерал Кузнецов был снят с должности командующего фронта 30 июня 41-го….

29.07.2010 г.

[Ветер]

по наущению Ифа, ветку сходной тематики, стартовавшую десять лет тому...

)) толь я за десять я поумнел, толь исследование вопроса сильно сдвинулось с мертвой точки, но тезисы почти всех участников мне кажутся ветхой пропагандой... и только севад (да, видимо, экзисто), верны себе, не сдвинувший по вопросу ни на йоту... стабильность- признак класса )

[Ветер]

↓↓ текст; ЗАПИСКА ПО ПЛАНУ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК В ПРИКРЫТИИ НА ТЕРРИТОРИИ
ЗАПАДНОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА

Совершенно секретно
Особой важности
Экз. № 1

"УТВЕРЖДАЮ"



Народный комиссар
обороны СССР
Маршал Советского Союза
С. ТИМОШЕНКО

"___" июня 1941 года


ЗАПИСКА
ПО ПЛАНУ ДЕЙСТВИЙ ВОЙСК
В ПРИКРЫТИИ НА ТЕРРИТОРИИ
ЗАПАДНОГО ОСОБОГО
ВОЕННОГО ОКРУГА
I. Общие задачи войск по обороне госграницы округа

1. С целью прикрытия отмобилизования, сосредоточения и развертывания войск округа вся территория разбивается на четыре армейских района прикрытия (РП) государственной границы, а именно:

а) район прикрытия № 1 -Гродненский, 3-й армии;
б) район прикрытия № 2 -Белостокский, 10-й армии;
в) район прикрытия № 3 - Бельский, 13-й армии;
г) район прикрытия № 4 - Брестский, 4-й армии.

2. Общие задачи войск округа по обороне госграницы:

а) упорной обороной полевых укреплений по госгранице и укрепленных районов:

не допустить вторжения как наземного, так и воздушного противника на территорию округа;
прочно прикрыть отмобилизование, сосредоточение и развертывание поиск округа;

б) противовоздушной обороной и действиями авиации обеспечить нормальную работу железных дорог и сосредоточение войск;

в) всеми видами и средствами разведки округа своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника;

г) активными действиями авиации завоевать господство в воздухе и мощными ударами по основным жел[езно]дорожным узлам, мостам, перегонам и группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение и развертывание войск противника;

д) не допустить сбрасывания и высадки на территории округа воздушных десантов и диверсионных групп противника

3. Оборона государственной границы организуется на следующих основаниях:

а) в основу обороны войск положена упорная оборона укрепленных районов и созданных по линии госграницы полевых укреплений с использованием всех сил и возможностей, начиная с мирного времени, для дальнейшего их развития. Оборона строится на активных действиях с развитием в глубину. Всякие попытки противника к прорыву обороны немедленно ликвидируются контратаками войсковых и армейских резервов;

б) особое внимание уделяется противотанковой обороне. В случае прорыва фронта обороны крупными мотомехчастями противника борьба с ними и их уничтожение будут осуществляться непосредственно командованием округа, для чего часть противотанковых артиллерийских бригад, авиации и механизированных корпусов остается в распоряжении командования округа.

Задачей армий в этом случае будет - закрыть прорыв на фронте и не допустить вхождения в него мотопехоты и полевых войск противника.

Задача противотанковых артиллерийских бригад сведется к тому, чтобы на подготовленных рубежах встретить танки противника мощным артогнем и совместно с авиацией задержать их продвижение до подхода и контрудара наших мотомехкорпусов.

Задачей мехкорпусов будет - развертываясь пол прикрытием противотанковых артиллерийских бригад и средств ПТО частей, мощными фланговыми и концентрическими ударами совместно с авиацией нанести окончательное поражение мехчастям противника и ликвидировать прорыв.

4. Особо ответственными направлениями в границах округа являются:

а) Сувалки, Лида;
б) Сувалки, Белосток;
в) с фронта - Остроленка, Малкиня-Гурна на Белосток;
г) Седлец, Волковыск;
д) Брест, Барановичи.

Решение по их прикрытию и обеспечению в связи с организацией общего плана обороны излагается в 6-м разделе настоящей записки.

II. Соседние части и границы с ними

1. Правее - ПрибОВО. Штаб с М-3 - Паневеж. Его левофланговая 11-я армия организует оборону на фронте: Юрбург, Капчямиестис. Штарм 11 - Каунас.

Граница с ПрибОВО - Ошмяны, Друскеники, Маргграбова (Тройбург), Летцен, все пункты за исключением Маргграбова для ЗапОВО включительно.

2. Левее - КОВО. Штаб с М-3 - Тарнополь. Его правофланговая армия (5-я) организует оборону на фронте: оз. Свитязь, Крыстынополь. Штарм 5 - Ковель.

Граница с КОВО - Пинск, Влодава, Демблин, все [пункты] за исключением Демблина для ЗапОВО включительно.

III. Состав войск, выделяемых для прикрытия границы

1. Для прикрытия государственной границы из состава войск округа с М–1 до М-15 выделяются:

а) управления 3, 10, 13 и 4-й армий;

б) управления 4, 1,5, 2, 28, 21 и 47-го стр[елковых] корпусов с корпусными частями;

в) управление 6-го кав|алерийского] корпуса с корпусными частями;

г) управления 11, 6, 13, 14, 17 и 20-го мехкорпусов с корпусными частями;

д) 56, 27, 85, 24, 8, 13, 86, 2, 113, 49, 42, 6, 75, 100, 17, 37, 55, 121 и 155-я стрелковые дивизии;

е) 6-я и 36-я кавал[ерийские] дивизии;

ж) 4, 7, 29, 25, 22 и 30-я, а по получении материальной части и 33, 31, 27, 36, 26 и 38-я танковые дивизии;

з) 204, 29, 208, 205, 209 и 210-я моторизованные дивизии;

и) 6, 7 и 8-я противотанковые артиллерийские бригады;

к) 11, 9, 43 и 10-я смешанные авиадивизии; 12-я и 13-я бомбардировочные авиадивизии; по получении материальной части 59-я и 60-я истребительные авиадивизии;

4-й воздушно-десантный корпус; 3-й авиакорпус в составе 42-й и 52-й дальнебомбардировочных дивизий и 61-й истребительной дивизии (корпус используется по заданиям Главного Командования);

л) 124, 375, 301, 120 и 338 гап РГК, 311 пап РГК;

м) части Гродненского, Осовецкого, Замбрувского и Брестского УР;

н) 86, 87, 88 и 89-й пограничные отряды.

2. Для выполнения поставленных задач по обороне госграниц округа войска прикрытия распределяются по районам прикрытия следующим образом:

1) в состав войск района прикрытия № 1 - Гродненского входят:

а) управление 3-й армии;
б) управление 4-го стр[елкового] корпуса с корпусными частями;
в) 56, 27, 85 и 24-я стр[елковые] дивизии;
г) управление 11-го мех[анизированного] корпуса с корпусными частями;
д) 29-я, а по получении матчасти и 33-я танковые дивизии;
е) 204-я моторизованная дивизия;
ж) 6-я противотанковая артиллерийская бригада;
з) 11-я смешанная авиадивизия;
и) 124 гап РГК;
к) части Гродненского УР;
л) 86-й пограничный отряд.

Начальник войск [района] прикрытия - командующий 3-й армией. Штарм - Гродно.

Граница слева: ст. Новоельня, иск. Сокулка, иск. Щучин, иск- Фридрихсгоф;

2) в состав войск района прикрытия № 2 - Белостокского входят:

а) управление 10-й армии;
б) управления 1-го и 5-го стр[елковых] корпусов с корпусными частями;
в) 8, 13, 86 и 2-я стр[елковые] дивизии;
г) управление 6-го кав[алерийского] корпуса с корпусными частями;
д) 6-я и Зб-я кав[алерийские] дивизии;
е) управление 6-го мех[анизированного] корпуса с корпусными частями;
ж) 4-я и 7-я танковые дивизии;
з) 29-я моторизованная дивизия;
и) 9-я смешанная авиадивизия;
к) 375 и 301 гап РГК;
л) части Осовецкого и Замбрувского УР;
м) 87-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия - командующий 10-й армией. Штарм - Белосток.

Граница слева: иск. Слоним, Свислочь, Сураж, Чежув, иск. Зузель, Вышкув;

3) в состав войск района прикрытия № 3 - Вольского входят:

а) управление 13-й армии;
б) управление 2-го стр[елкового] корпуса с корпусными частями;
в) 113-я и 49-я стр[елковые] дивизии;
г) управление 13-го мех[анизированного] корпуса с корпусными частями;
д) 25-я, а по получении матчасти и 31-я танковые дивизии;
е) 208-я моторизованная дивизия;
ж) 43-я смешанная авиадивизия;
з) 311 пап РГК;
и) 88-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия - командующий 13-й армией. Штарм - Бельск.

Граница слева: иск. Косув, Хайнувка, Дрогичин, Гура-Калвария;

4) в состав войск района прикрытия № 4 - Брестского входят:

а) управление 4-й армии;
б) управление 28-го стр[елкового] корпуса с корпусными частями;
в) 42, 6, 75 и 100-я стр[елковые] дивизии;
г) управление 14-го мех[анизированного] корпуса с корпусными частями;
д) 22-я и 30-я танковые дивизии;
е) 205-я моторизованная дивизия;
ж) 10-я смешанная авиадивизия;
з) 120 и 318 ran РГК;
и) части Брестского УР;
к) 89-й пограничный отряд.

Начальник войск района прикрытия - командующий 4-й армией. Штарм - Кобрин. Граница слева - граница округа;

5) в непосредственном распоряжении командования округа остаются:

а) 21-й стр[елковый] корпус в составе 17-й и 37-й стр[елковых] дивизий, который с М-3 сосредоточивается по жел|езной] дороге в районе ст. Друскеники, ст. Жидомля, Скидель, Дзембрув и до получения боевой задачи готовит оборонительный рубеж на фронте Меркине, Ротница, Озеры, Пузевище, Лунно;

б) 47-й стр[елковый] корпус в составе 55, 121 и 155-й стр[елковых] дивизий, который с М-3 по М-10 автотранспортом, походом и по жел[езной] дороге сосредоточивается в районе Пружаны, Запруды, Береза- Картуска, Блудень и до получения боевой задачи готовит оборонительный рубеж на фронте Мурава, Пружаны, Днепровско-Бугский канал до Городец;

в) противотанковые артиллерийские бригады: 8-я в районе Лида и 7-я в районе Грудек, Михалово, ст. Бжостовица;

г) механизированные корпуса:

17-й механизированный] корпус в составе 27-й и 36-й танковых дивизий, 209-й моторизованной дивизии в районе Волковыск;

20-й механизированный] корпус в составе 26-й и 38-й танковых дивизий, 210-й моторизованной дивизии в районе Ошмяны.

До укомплектования мех[анизированных] корпусов танками дивизии вооружаются артиллерийской матчастью, оставшейся свободной по сформировании арт[иллерийских] бригад и используются для обороны в качестве противотанковых частей;

д) 12-я и 13-я бомбардировочные авиадивизии, 59-я и 60-я истребительные авиадивизии, 4-й воздушно-десантный корпус в районе Пуховичи, Осиповичи; 3-й авиакорпус в составе 42-й и 52-й дальнебомбардировочной дивизии и 61-й истребительной авиадивизии в районе Минск, Слуцк, Осиповичи, Пуховичи.

IV. Сосредоточение войск прикрытия

1. Войска прикрытия, расположенные на госгранице и в непосредственной близости от нее, с объявлением боевой тревоги немедленно занимают районы обороны, намеченные им по плану.

2. Управления 21-го и 47-го стр[елковых] корпусов с корпусными частями 17, 37 и 121-й стр[елковых] дивизий, 124, 301, 120 и 318 гап РГК, 311 пап РГК, голсклады артиллерийские № 1497, 1451, 1477, 1469-й и продовольственные № 1322, 1315, 1323, 1320-й перевозятся полностью по жел[езной] дороге по окончании отмобилизования.

3. 24-я и 100-я стр[елковые] дивизии перевозятся в первую очередь поэшелонно автотранспортом и по жел[езной] дороге с расчетом сосредоточения первых эшелонов дивизий в назначенные им по плану районы сосредоточения не позднее М-3.

Для перевозки людей, лошадей и обоза в распоряжение командира 24-й стр[елковой] дивизии выделяется 30-й автотранспортный полк в составе 240 машин ЗИС-5 и 625 машин ГАЗ-АА; в распоряжение командира 100-й стр[елковой] дивизии - 15-й и 32-й автотранспортные полки в составе 269 машин ЗИС-5 и 1140 машин ГАЗ-АА.

Машины прибывают в пункты дислокации частей указанных дивизий к 20.00 М-1, оборудованные для людских и конских перевозок.

Начало жел[езно]дор[ожных] перевозок первых эшелонов 24 и 100 сд - с утра М-2.

4. 155-я стр[елковая] дивизия перебрасывается в район сосредоточения комбинированным маршем: походом, автотранспортом и по жел|езной] дороге. В распоряжение командира 155-й стр[елковой] дивизии к утру М-5 в район Барановичи прибудут после окончания перевозки 24-й стр[елковой] дивизии 30-й автотранспортный полк в общем составе 240 автомашин ЗИС-5 и 625 ГАЗ-АА.

55-я стр[елковая] дивизия перебрасывается автотранспортом и по жел[езной] дороге. В распоряжение командира 55-й стр[елковой] дивизии к утру М -5 после окончания перевозки 100-й стр[елковой] дивизии в район Слуцк прибудут 15-й и 32-й автотранспортные полки в составе 269 машин ЗИС-5 и 1140 машин ГАЗ-АА.

Начало жел[езно]дорожных перевозок 155-й и 55-й стр[елковых] дивизий - с утра М-4 по окончании их отмобилизования.

V. Инженерная подготовка оборонительных рубежей на территории округа

Кроме строительства первой и второй линий укрепленных районов, полос предполья и полевого доусиления УР, которые строятся в настоящее время и будут строиться силами строительных участков УР, инженерных частей и полевых войск, с началом боевой тревоги будет начата подготовка и оборудование тыловых оборонительных позиций, армейских и фронтовых.

А. Армейские тыловые позиции на фронте:

1) р. Неман от Друскеники до устья р. Свислочь, р. Свислочь от устья до Олекшыце -готовится распоряжением командующего 3-й армией;

2) Ясенувка, ст. Кнышин, р. Нарев до Сураж - готовится распоряжением командующего 10-й армией;

3) иск. Сураж, Браньск, Боцьки, Клещеле - распоряжением командующего 13-й армией;

4) иск. Клещеле, Войнувка, р. Полична, р. Лесна Права, р. Лесна Лева, Щерешево, р. Дахловка, р. Мухавец, Ожеховский канал - готовится распоряжением командующего 4-й армией;

5) вторая тыловая армейская позиция на фронте:

а) иск. Олекшыце, Куле, Санники, Грудек - готовит командир 7-й противотанковой артиллерийской бригады;
б) далее на ст. Наревка, Хайнувка, Войнувка - готовится распоряжением командующего 13-й армии;

6) отсечные позиции:

а) иск. Олекшыце, Слоя, Вежхлесе, Яновщызна, Немчин, Ясенувка;
б) по р. Нарев от ст. Наревка до Сураж. К подготовке перечисленных рубежей армии приступают по окончании работ на 2-й оборонительной полосе УР, а с объявлением тревоги - немедленно. Рекогносцировка этих рубежей и составление плана работ с определением потребного количества материалов и рабочей силы будет проведено во время армейских полевых поездок в июне месяце с.г.

Б. Фронтовые, тыловые оборонительные рубежи на фронте:

1) Меркине, Ротница, Озеры, Пузевище, р. Неман до Лунно - готовится с М –3 распоряжением командира 21-го стрелкового} корпуса; далее р. Неман до устья р. Россь, р. Россь до Волковыск, Порозув, Новы-Двур, иск. Мурава – командиром 17-го механизированного] корпуса, а с его убытием - нач[альником] инженеров округа; далее Мурава, Пружаны, Днепровско-Бугский канал до Городец – распоряжением командира 47-го стр[елкового] корпуса;

2) Ошмяны, Субботники, р. Гавья до устья, р. Неман до устья р. Шара, оз. Выгоновске, Огиньский канал, Пинск с отсечной позицией на фронте Ошмяны, Вельке, Солечники, Куже, Ейшишкес, Мончагиры, который готовится распоряжением начальника инженеров округа, и промежуточный рубеж на фронте Вороново, ст. Бастуны, Жирмуны, Подзитва, Мыто, Поречаны, Пески - готовится распоряжением командира 8-й противотанковой бригады;

3) по линии Полоцкого, Минского, Слуцкого и Мозырьского УР – готовится распоряжением начальника инженеров округа;

4) [р]. Улла, Лепель, Сергучский канал, р. Березина до ее устья, р. Днепр до устья р. Сож - готовится распоряжением начальника инженеров округа.

Рекогносцировка тыловых рубежей будет проведена с 15.6 по 15.7 сего года. В основу работ будет положено создание противотанковых районов и противотанковых препятствий на путях вероятного движения мотомехчастей противника.

VI. Возможные варианты действий по обеспечению основных операционных направлений на случай прорыва через армейские районы обороны мотомехчастей противника.

1. В случае прорыва крупных мотомехсил противника в направлении Сувалки, Лида 8-я противотанковая артиллерийская бригада, заняв противотанковый рубеж на фронте Вороново, ст. Бастуны, Жирмуны, Мыто, Поречаны, Пески совместно с 11 сад и 12 бад задерживают их дальнейшее продвижение.

11-й мехкорпус под прикрытием 8 птбр, сосредоточившись на ceверном берегу р. Неман, в районе Скидель и леса севернее и северо-восточнее, совместно с 11 сад и 12 бад атакует прорвавшиеся мотомехчасти противника в зависимости от обстановки западнее или восточнсе жел[езной] дороги в общем направлении на Ралунь, Вельке, Солечннки или Лида, Ошмяны и уничтожает их.

20-й мехкорпус в зависимости от готовности: а) организует противотанковую оборону на рубеже, указанном 8 птбр, подчинив последнюю себе, или б) совместно с 11 сад и 12 бад атакует прорвавшиеся мотомехчасти противника в направлении Ошмяны, Клевица, Вороново, Ейшишкес, Радунь и совместно с 11-м мехкорпусом уничтожает их.

В случае если к этому времени будет сформирован 17-й мехкорпус, то он может быть использован вместо 11-го мехкорпуса. остающегося на месте.

Направления атаки те же, что и для 11-го мехкорпуса. Переправы через р. Неман у Мосты.

21-й стр[елковый] корпус используется для парирования ударов противника с фронта или уничтожения прорвавшейся вслед за мехчастями пехоты противника.

2. В случае прорыва крупных мотомехсил противника в направлении Августов, Гродно 24-я стр[елковая] дивизия, 6 птбр и средства ПТО 21 ск прочно занимают восточный берег р. Неман, Гожа до устья р. Свислочь и во взаимодействии с 11 сад и 12 бад уничтожают танки и пехоту противника, не допуская их распространения восточнее этого рубежа.

11-й мехкорпус из района Гродно, Домброва, Сокулка атакует прорвавшиеся части противника во фланг и тыл, в общем направлении на Новы-Двур. Сопоцкин и совместно с 85-й и 24-й стр[елковыми] див|изиями], а затем и частями 21 ск уничтожает их и восстанавливает положение.

3. В случае прорыва крупных мотомехсил противника с фронта Остроленка, Малкиня-Гурна на Белосток 6-й кав[алерийский] корпус с 7 птбр выбрасывается на р. Нарев, на фронт Тыкоцин, Сураж, ст. Страбля и при поддержке 43 сад и 12 бад уничтожает танки и пехоту противника, не допуская их распространения восточнее указанного рубежа.

11-й мехкорпус под прикрытием 2 сд и 7 птбр сосредоточивается в районе Стренькова Гура, Тыкоцин, Кнышин и во взаимодействии с 6-м кав[алерийским] корпусом и 11 сад атакует мотомехчасти противника в общем направлении на Замбрув, уничтожая их и отбрасывая остатки под удар 6-го мехкорпуса.

6-й мехкорпус пол прикрытием 7 птбр сосредоточивается в районе ст. Страбля, Райск, Рыболы и, атакуя противника в общем направлении на Высоке-Мазовецк, Замбрув или Соколы, Стренькова Гура, во взаимодействии с 9, 43 сад и 12 бал уничтожает его мехкорпуса.

При явном превосходстве прорвавшихся в этом направлении мотомехчастей противника к выполнению задачи по их уничтожению может быть привлечен и 13-й мехкорпус с общим направлением для атаки на Бельск, Замбрув.

17-й мехкорпус остается в резерве округа и используется в зависимости от сложившейся обстановки и его готовности.

4. В случае прорыва крупных мотомехчастей противника с фронта Соколув, Селлец в направлении на Бельск, Хайнувка, Волковыск 100-я стр[елковая) дивизия совместно с 7 птбр, 43 сад и 12 бад, прочно заняв тыловой рубеж на фронте Грулек, Хайнувка, Войнувка, уничтожает наступающие танки и мотопехоту противника, не допуская их распространения восточнее этого рубежа.

6-й мехкорпус из района Белосток наносит улар в общем направлении на Браньск, Цехановец и во взаимодействии с 9 сад и 12 бад уничтожает противника.

13-й мехкорпус под прикрытием средств ПТО 100 сд из района Хайнувка, Черемха, Каленковиче во взаимодействии с 43 сад наносит удар в общем направлении на Дзядковице, Цехановец, уничтожая противника и отрезая ему пути отхода. Остатки противника отбрасывает под удар 6-го мехкорпуса и 100 сд.

5. В случае прорыва крупных мотомехсил противника с фронта Бяла-Полляска, Пищац в направлении Брест, Барановичи 47 ск во взаимодействии с 10 сад, прочно заняв рубеж Пружаны, Городец, уничтожает его и не допускает распространения восточнее указанного рубежа.

14-й мехкорпус, сосредоточившись в противотанковом районе и за отсечной позицией в районе Каменец-Литовск, Шерешево, Дзядувка, атакует противника во фланг и тыл в общем направлении на Жабинка и совместно с частями 47 ск уничтожает его.

17-й мехкорпус, оставаясь в резерве округа, переводится в район Пружаны в готовности усилить удар 14-го мехкорпуса или 47 ск.

VII.План использования ВВС округа.

1. На части ВВС округа возложены следующие задачи:

а) последовательными ударами боевой авиации по установленным базам и аэродромам противника, а также боевыми действиями в воздухе уничтожить авиацию противника и с первых же дней войны завоевать господство в воздухе;

б) истребительной авиацией в тесном взаимодействии со всей системой ПВО округа прочно прикрыть отмобилизование и сосредоточение войск округа, нормальную работу жел[езных] дорог и не допустить пролета авиации противника через территорию округа в глубинные районы округа и страны;

в) во взаимодействии с наземными войсками уничтожить наступающего противника и не допустить прорыва его крупных мотомехсил через фронт обороны округа;

г) мощными, систематическими ударами по крупным жел[езно]дорожным мостам и узлам Кенигсберг, Мариенбург, Алленштайн, Торн, Калиш, Лодзь, Варшава, а также по группировкам войск нарушить и задержать сосредоточение войск противника;

д) действиями боевой и разведывательной авиации своевременно определить характер сосредоточения и группировку войск противника.

2. На 1 июня в округе имеется следующее количество авиачастей, которые могут быть использованы по плану прикрытия госграницы:

а) истребительных авиаполков - 12;
б) бомбардировочных авиаполков - 12;
в) штурмовых авиаполков - 2;
г) разведывательных авиаполков - 2;
д) корпусных авиаэскадрилий - 9.

Подавляющее число частей ВВС округа перевооружается на новую материальную часть, в частях идет переучивание летного состава и освоение новых типов машин, поэтому части не подготовлены к ночным и высотным полетам, могут выполнять задачи только днем, в простых условиях, со средних высот.

Укомплектование частей новой материальной частью еще не закончено, утвержденный план поступления новой матчасти не выполнен. Большинство частей имеют от 40 до 60 проц. старой матчасти, сильно изношенной; нет запасных авиамоторов, особенно для самолетов типа СБ. По плану укомплектования части ВВС до 1 сентября сего года будут укомплектованы новой матчастью только на 50 проц. и то при условии выполнения плана подачи новой матчасти в сроки, утвержденные Генштабом КА. Общая укомплектованность частей ВВС на 1 июня сего года выражается следующими цифрами.

По истребительной авиации:

а) полностью укомплектованы новой матчастью 4 авиаполка (41, 124, 126 и 129-й);
б) полностью укомплектованы старой матчастью 7 авиаполков (123, 122, 127, 160, 161, 162 и 163-й);
в) имеет только 44 самолета один полк - 33-й 10 сад 4 А;
г) совершенно не имеют матчасти и технического летного состава 8 авиаполков (182, 183, 184, 185, 186, 187, 188 и 189-й).

По бомбардировочной авиации:

а) полностью укомплектованных новой матчастью нет ни одного авиаполка;
б) укомплектовано до штата старой матчастью 2 авиаполка (13-й и 121-й);
в) имеют от 40 до 50 самолетов 5 авиаполков (39, 16, 128, 24 и 25-й);
г) имеет от 30 до 40 самолетов 1 полк (130-й);
д) имеют меньше 30 самолетов 4 полка (6-й 11 сад ЗА, 43, 203 и 97-й).

По штурмовой авиации:

из имеющихся двух авиаполков полностью укомплектован старой матчастью 74-й авиаполк и имеет только 15 самолетов 215-й авиаполк.

Исходя из поставленных задач и наличия бомбардировочной авиации, части ВВС округа могут решать следующие задачи:

а) нанести одновременный улар по установленным аэродромам и базам противника, расположенным в первой зоне, до рубежа Инстербург, Алленштайн, Млава, Варшава, Демблин, прикрыв действия бомбардировочной авиации истребительной авиацией. Для выполнения этой задачи потребуется 138 звеньев, мы имеем 142 звена, т. е. используя всю наличную бомбардировочную авиацию, можем решить эту задачу одновременно;

б) вторым вылетом бомбардировочной авиации нанести улар по аэродромам и базам противника, расположенным во второй зоне до рубежа Кенигсберг, Мариенбург, Торн, Лодзь. Для этой цели могут быть использованы самолеты типа СБ, ПЕ-2, АР-2, которых мы имеем 122 звена, для решения этой задачи требуется 132 звена, не достает 10 звеньев. Истребитель- ная авиация сопровождать бомбардировщиков при выполнении этой задачи не может, не позволяет радиус их действия;

в) Для одновременного удара по жел[езно]дорожным узлам с целью задержать перевозки и сосредоточение войск противника требуется 320 авиазвеньев, у нас имеется только 122 звена, следовательно, задача может выполняться только последовательными ударами после решения

первой задачи - разгрома авиации противника и завоевания господства в воздухе.

Для удара по жел|езно]дорожным мостам могут быть использованы только самолеты типа ПЕ-2 и АР-2, которые могут производить бомбометание с пикирования. Бомбометание по мостам с горизонтального полета малоэффективно и требует большого расхода самолетов. Ввиду того, что у нас мало пикирующих бомбардировщиков, необходимо взять для разрушения только главнейшие мосты, как то: в МариенбургеТорне, Варшаве и Демблине;

г) для совместного действия с наземными войсками по наступающим войскам противника, в первую очередь, используются смешанные авиадивизии, приданные армиям. При обнаружении наступления на одном из армейских направлений крупных мотомехчастей противника усилить последнее за счет 12 и 13 бад;

л) истребительная авиация в тесном взаимодействии с ПВО прикрывает сосредоточение войск и объекты государственной важности до рубежа Друскеники, Щучин, Слоним, Береза-Картуска, ст. Дрогичин. Восточнее этого рубежа истребительной авиации нет.

Выводы

1. Одновременно обе задачи по борьбе за господство в воздухе и по срыву перевозок, сосредоточения и мобилизации противника выполнять нельзя.

Борьба за господство в воздухе полностью может решаться лишь при отсутствии наземных целей и то только в первой полосе. Для борьбы во второй полосе средств нет.

Выбор целей по выполнению каждой из этих двух задач будет решаться в каждом отдельном случае в зависимости от обстановки.

2. Выполнить поставленные задачи по завоеванию господства в воздухе можно только с помощью авиации Главного Командования или надо придать в распоряжение командования округа еще не меньше 12 - 15 бомбардировочных авиаполков.

3. Территория округа восточное рубежа Слоним совершенно не прикрыта истребительной авиацией. Совершенно необходимо в срочном порядке укомплектовать матчастью, техническим и летным составом 59-ю и 60-ю истребительные авиадивизии.

4. Изменение в составе авиадивизий по военному времени сравнительно с мирным временем вызывается тем, что 12 бад и один полк 13 бад имеют на вооружении матчасть с малым радиусом действий – самолеты СУ-2. Эти полки из указанных авиадивизий передаются в состав смешанных авиадивизий, подчиненных армиям, с перебазированием их на аэродромы в непосредственной близости от госграницы, а бомбардировочные полки сад состава сегодняшнего дня передаются в состав 12 и 13 бад.

По мирному времени остается прежняя дислокация частей ВВС, перемещение авиаполков по новому составу дивизий производится с началом боевой тревоги.

5. Разведывательная авиация:

а) корпусные авиаэскадрильи (каэ) в основном укомплектованы до штатной потребности, но имеют на вооружении старую матчасть (самолеты типа РЗЕТ), сильно изношенную. По штату положены самолеты типа СБ, но на сегодня нет ни одного самолета.

При наличии у противника новых типов самолетов каэ могут решать задачи по разведке только пол сильным прикрытием нашей истребительной авиации и при наличии абсолютного господства в воздухе нашей авиации;

б) кроме каэ в округе имеются два разведывательных авиаполка, но они на сегодня не укомплектованы матчастью, имеющиеся самолеты, за исключением СБ, которых в обоих полках 21 самолет, не приспособлены для фотографирования.

Усилить армии разведывательной авиацией не представляется возможным, оба полка остаются в распоряжении начальника штаба округа. Разведка будет вестись централизованно, с учетом задач в интересах армий, по их заявкам;

в) основные задачи по разведке возложить на боевую авиацию, которая, ведя разведку на себя, будет обеспечивать и вести разведку в интересах армий и округа.

6. Границы для действий армейской авиации - Йнстербург, Алленштайн, Млава, Варшава, Демблин.

Фронтовая авиация главным образом будет действовать в границах армейской авиации, усиливая ее действия, и совместно с авиацией резерва Главного Командования по второй зоне до рубежа Кенигсберг, Мариенбург, Торн, Лодзь.

7. Для борьбы с авиадесантами противника в первую очередь используется истребительная авиация и средства ПВО с целью не допустить высадки десантов и уничтожения их еще в воздухе.

Кроме них широко используются специально выделяемые подвижные отряды, запасные части, органы милиции и войска НКВД, гражданское население через организации Осоавиахима, военно-учебные заведения. Для охраны важнейших аэродромов и государственных объектов от нападения воздушных десантов противника иметь танкетки по мере снятия их с вооружения мехкорпусов, вооруженные пулеметами и приборами для огнеметания. Задача их – борьба как с парашютистами, так и посадочными десантами противника на аэродромах. Запасные части дислоцировать с таким расчетом, чтобы они прикрывали важнейшие объекты от возможных диверсий и захватов этих объектов со стороны десантов противника.

8. Для выполнения задач по срыву жел[езно]дорожных перевозок и сосредоточения войск противника наряду с боевыми действиями авиации будут использованы мелкие десантные группы в составе 5 - 10 человек, выбрасываемые на территорию противника с задачей разрушения жел[езно]дорожных сооружений, нарушения связи и других диверсионных действий. Высадка десантных групп, как правило, будет производиться ночью при помощи сбрасывания людей и материалов на парашютах или при посадке самолета на землю. В обоих случаях место посадки тщательно разведывается, иногда для этой цели будет привлекаться наша агентура. Возвращение десантных групп по выполнении задачи будет производиться при помощи посадки самолетов, но вероятнее им придется переходить на нелегальное положение и пробираться обратно через границу самостоятельно.

Кадры для формирования десантных групп мы имеем в составе 4-го воздушно-десантного корпуса. Формирование их будет производиться в строго добровольном порядке, отбирая для этой цели смелых, решительных бойцов и командиров, способных выполнить эту ответственную задачу.

Несмотря на то что людским составом укомплектован полностью, а из матчасти нет только ранцевых огнеметов и не хватает до 3000 парашютов, 4-й воздушно-десант- ный корпус на сегодня полностью еще не боеспособен, так как специальная подготовка началась только с 1 июня сего года.

Из состава корпуса полностью боеспособна одна 214-я бригада, которая сохранила старые кадры, учеба в ней идет нормально, весь личный состав был в воздухе, с парашютом не прыгали единицы, по плану боевой подготовки бригады днями весь состав будет обучен прыжкам.

VIII. Противовоздушная оборона округа

1. Противовоздушная оборона округа осуществляется:

а) истребительной авиацией округа;

б) пунктовыми средствами ПВО и средствами ПВО военных складов (зенитная артиллерия, зенитно-пулеметные части, части ВНОС округа, спецчасти ПВО - прожекторные и аэростаты заграждения);

в) войсковыми средствами;

г) средствами ПВО НКВД (погранчастями и частями охраны государственных объектов).

2. Вся противовоздушная оборона округа строится на тесном взаимодействии средств ПВО (зен[итной] артиллерии, зен[итно-]пулеметных рот, аэростатов заграждения) с истребительной авиацией. Для прикрытия всех объектов, имеющих государственное и стратегическое значение, существующих в мирное время и развертываемых в военное время частей ПВО явно недостаточно, поэтому с началом боевой тревоги придется проводить широкий маневр средствами ПВО, прикрывая наиболее важные из указанных объектов.

3. Расположение войск и районов выгрузки войсковых частей осуществляется распоряжением командиров соединений и частей, штатными средствами ПВО частей. Для усиления средствами ПВО армий в распоряжение командармов передаются:

а) 3-й армии - 181-й и 165-й отд[ельные] див[изио]ны ПВО РГК;
б) 10-й армии - 437-й зенартдив[изион] и 176-й дивизион ПВО РГК;
в) 13-й армии - 189-й отд[ельный] дивизион ПВО РГК;
г) 4-й армии - 218-й и 298-й отд[ельные] зен[итные] див[изио]ны ПВО РГК.

4. План наземной охраны и обороны важнейших объектов, имеющих государственное и стратегическое значение, предусмотрен по общему мобилизационному плану, разрабатываемому частями и учреждениями.

5. Связь по линии ПВО. Связь штаба округа с пунктами ПВО и частями зен[итной] а[ртиллерии], а также связь оповещения частей ВВС как при расположении на постоянных, так и на оперативных аэродромах, осуществляется через систему постов ВНОС ПВО.

Связь пунктов ПВО с з[енитной] а[ртиллерией] и истребительной авиацией осуществляется средствами постоянной пунктовой связи и по проводам НКС, с подвеской полевых кабельных линий к средствам з[енитной] а[ртиллерии] и прожекторных частей.

Оповещение звеньев истребительной авиации, расположенных в пограничной зоне на полевых аэродромах, осуществляется непосредственно с ротных постов (РП) ПВО по проводам НКС, выделенным для этой цели в мирное время.

Связь оповещения службы ВНОС ПВО на территории округа осуществляется по телефону, по проводам НКС, выделенным для ПВО из сети НКС на военное время, и по паролю "воздух" на тех направлениях, где провода НКС выделить не представляется возможным.

Оповещение в системе ВНОС округа производится - НП (наблюдательными постами) передающими на ротные посты, а последние по прямым проводам НКС передают по телефону на главный пост пункта ПВО.

Оповещение в мирное время, кроме пунктовой истребительной авиации и истребительной авиации, расположенной в приграничной зоне на полевых аэродромах (засады), производится по паролю "воздух" через предприятия НКС- Прямые телефонные провода НКС в мирное время выделены в распоряжение РП только для оповещения истребительной авиации, расположенной в приграничной зоне, на полевых аэродромах.

Радиосвязь оповещения в системе службы ВНОС ПВО на период прикрытия до передислоцирования авиации не изменяется. В связи с новой организацией аэродромной службы ВВС система радиосвязи оповещения приобретает большую стабильность в сетях и устойчивость работы. Работа радиосвязи на период прикрытия производится без ограничения и по схеме радиосвязи оповещения мирного времени.

IX. Подъем частей по боевой тревоге

1. Подъем частей по боевой тревоге имеют право производить:

а) народный комиссар обороны;
б) военный совет округа;
в) военные советы армий;
г) лица, имеющие предписания, подписанные только народным комиссаром обороны или военным советом округа;
д) командиры соединений и частей в части [касающейся] подчиненных им частей.

Шифротелеграмма военного совета о вводе в действие этого плана прикрытия будет следующего содержания: "Командующему (3, 4, 10, 13-й) армией. Объявляю тревогу (Гродно, Белосток, Бельск, Кобрин), 1941 года. Подписи".

Командующие армиями указывают следующие условные тексты шифротелсграмм (кодограмм) для соединений и частей района прикрытия: "Командиру № корпуса (дивизии). Объявляю тревогу с вскрытием "красного" пакета. Подписи".

Части поднимаются по боевой тревоге с соблюдением всех мероприятий по сохранению военной тайны и выходят:

а) 56-я стр[елковая] дивизия через 3-9 часов после объявления боевой тревоги занимает Гродненский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте оз.Кавишкн. Кадыш, Красне, Чарна Бруд, Августовский канал;

б) 27-я стр[елковая] дивизия через 3-9 часов после объявления боевой тревоги занимает позиции полевого доусиления на фронте иск. Чаона Бруд, Янувка, Райгрод, Богуше, иск. Щучин;

в) 85-я стр[елковая] дивизия через 24 часа после объявления боевой тревоги сосредоточивается в районе Старокаменна, Суховола, Корыцин, Сидра и, составляя второй эшелон 3-й армии, готовит оборонительный рубеж по южному берегу р. Бебжа и восточному берегу Бжозово;

г) 8-я стр[елковая] дивизия через 3-9 часов после объявления боевой тревоги занимает Осовецкий УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Щучин, Бжозово, Птаки, Серватки;

д) 13-я стр|елковая] дивизия через 3-9 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Новогруд, Лясковец, Жохи;

е) 86-я стр[елковая] дивизия через 6-16 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления на фронте Гняздово, Смолехи, Вельке;

ж) 113-я стр[елковая] дивизия через 6-12 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте иск. Вельке, п. Hyp, Глембочек;

з) 49-я стр[елковая] дивизия через 8-16 часов после объявления боевой тревоги занимает Замбрувский УР и позиции полевого доусиления на фронте Гранное, Бужиска, Дрогичин;

и) 42-я стр[елковая] дивизия через 30 часов после объявления боевой тревоги занимает Брестский УР и позиции полевого доусиления по госгранице на фронте Буяки, Мельник, Орля;

к) 6-я стр(елковая] дивизия через 3-9 часов после объявления боевой тревоги занимает Брестский УР и позиции полевого доусиления по линии госграницы на фронте Огородники, Брест-Литовск, Заказанка;

л) 75-я стр[елковая] дивизия через 4-10 часов после объявления боевой тревоги занимает позиции полевого доусиления по линии госграницы на фронте Страдечь, Домрачево. Комаровка, ст. Влодава.

Остальные части сосредоточиваются в районы сбора по тревоге в 3 - 5 км от места своего расквартирования в наиболее укрытые от воздушного нападения и наиболее удобные к выступлению колонн на марш и для выполнения боевых задач.

В дальнейшем части районов прикрытия действуют по распоряжению командующих армиями в зависимости от обстановки.

2. В целях сокращения сроков готовности части, входящие в состав войск районов прикрытия, должны иметь:

пехотные и кавалерийские:

а) носимый запас винтовочных патронов (90 шт. на винтовку) в опечатанных ящиках под охраной дежурного и дневального в подразделениях. Каждый командир (взвода. роты. бат|альо]на) определяет порядок выдачи носимого запаса. Выдача производится только по тревоге. Возимый запас винт[овочных] патрон[ов] (кроме выдаваемых на руки) разложить по взводам и ротам в опечатанных ящиках, штабелях и расписать по повозкам. В каждом полку, батальоне, роте, эскадроне должно быть назначено лицо, отвечающее за их своевременную и правильную погрузку;

б) на каждый станковый пулемет иметь набитыми и уложенными в коробки по 4 ленты; на ручной пулемет и автомат - по 4 диска. Коробки с набитыми лентами и дисками в опечатанном виде хранить в подразделениях или особых охраняемых помещениях. Диски и патроны периодически освежать, ленты просушивать;

в) ручные и ружейные гранаты хранить комплектами в складах части, в специальных ящиках для каждого подразделения;

г) снаряды и мины в количестве 0,25 боекомплекта в окончательно снаряженном виде хранить в опечатанных и закрытых на замок передках и зарядных ящиках в парках частей;

д) военно-химическое, инженерное и имущество связи хранить в складах части комплектами для каждого подразделения;

е) носимый запас продовольствия и личных принадлежностей бойца хранить в подготовленном виде для укладки в вещевые мешки и ранцы;

ж) в складах части хранить для каждого подразделения по одной суточной даче продовольствия и фуража, подготовленной к погрузке в обоз части. Кухни и обоз этих частей иметь в исправном виде и [с] положенным к ним имуществом и запасными частями;

з) в зимних условиях все подразделения должны быть обеспечены теплым бельем, рукавицами, маскхалатами и лыжами на весь состав части;

и) военно-топографические карты НЗ содержать склеенными в запечатанных пакетах на каждого командира, не выдавая их на руки до объявления боевой тревоги;

моторизованные и танковые части:

а) на каждую боевую машину на складах части иметь 10 [проц.] боекомплекта патронов, набитыми в диски; переснаряжение дисков производить через каждые 15 суток. Укладку дисков в машины производить по объявлении боевой тревоги;

б) все остальные вилы запасов хранить порядком, указанным для стрелковых частей. Полная норма боекомплекта должна быть разложена по ротам, взводам с расчетом выдачи на каждую машину. Каждый командир должен знать укомплектованность машины. Продовольствие и вещимущество подготавливаются и раскладываются с расчетом погрузки в машины, и командиры должны знать на какую машину и что грузится;

в) горючее - [сделать] (где еще не сделаны) дополнительные бачки для горючего, увеличив этим радиус действия автомашин до нормы приказа НКО № 0335 от 27 ноября 1940 года.

3. Готовность частей к выступлению устанавливается:

а) для стрелковых и кавалерийских частей - летом 2 часа, зимой 3 часа; дежурные подразделения через 45 минут;

б) для танковых полков - летом 2 часа, зимой 4 часа; при наличии в частях теплых гаражей сроки готовности танковых частей зимой сокращаются на 1 час.

4. При объявлении тревоги части проделывают следующие мероприятия:

а) оставляют командный, политический и красноармейский состав в строго необходимом количестве, обеспечивающем возможность выполнения всех работ по переводу части на военное положение; для охраны имущества оставляется по одному человеку на объект кроме лиц, ответственных за передачу зданий и имущества КЭЧ или воинским частям. Для ускорения процесса передачи в казармах иметь инвентарные списки, которые и будут служить приемосдаточными документами при передаче;

б) в танковых частях диски с боевыми патронами укладываются в машины; все машины должны быть постоянно заправлены горючим и маслом, вода (зимой) заливается с объявлением тревоги;

в) усиливается охрана складов, парков, гаражей;

г) возимые запасы огнеприпасов, горючего и продфуража укладываются в обоз;

д) со вскрытием "красного" пакета выдаются на руки начсоставу карты НЗ;

е) телефонные элементы заливаются водой по особому приказу.

5. Все боевые сооружения переднего края УР должны быть заняты полным составом гарнизонов и обеспечены пушками и пулеметами. Занятие и приведение сооружений, расположенных на переднем крае, в полную боевую готовность должно быть закончено не позднее чем через два-три часа после объявления боевой тревоги, а для частей УР - через 45 минут.

С объявлением тревоги гарнизоны УР занимают боевые сооружения и полностью изготавливаются к бою, высылается боевое охранение и устанавливается связь.

6. Подъем частей по тревоге и занятие ими участков должно быть доведено до автоматизма., для чего особенно четко должен быть поставлен весь внутренний распорядок в части, отработана и проверена служба оповещения начсостава, хранение имущества должно обеспечивать быструю выдачу его в подразделения. Младший командный состав, особенно старшины, должны быть натренированы в руководстве своими подразделениями при [действии по] тревоге.

Командиры частей должны в совершенстве знать свои боевые задачи и участки во всех отношениях, особенно хорошо следует изучить пути движения, переправы и рубежи, удобные для развертывания и веления боя. Систематической тренировкой командного состава на играх, полевых выходах и других вилах занятий должны быть отработаны наиболее вероятные варианты тактического решения боевых задач.

Для поддержки частей пограничной охраны до выхода к границе полевых войск при нарушении последней вооруженными отрядами или бандами в распоряжение командиров погранотрядов выделяются:

а) для 86-го погранотряда - стр[елковый] бат[альо]н от 345 сп 27 сд;
б) для 87-го [погранотряда] - 48-й кав[алерийский] полк от 6 кд;
в) для 88-го [погранотряда] - стрелковый] бат[альо]н от 679 сп 113 сд;
г) для 89-го [погранотряда] - стрелковый] бат[альо]н от 333 сп 6 сд;

Срок готовности выделяемых отрядов устанавливается 45 минут с момента объявления тревоги.

О выделенных отрядах ставятся в известность командиры погранотрядов. Им предоставляется право вызова этих отрядов на границу, они устанавливают проводную связь с отрядами и определяют сигналы для вызова их.

Командир отряда поддержки погранчастей при вызове поднимает отряд по боевой тревоге и ставит об этом в известность свое командование.

При вызове погранчастя ми отрядов поддержки бойцам последних выдается носимый запас патронов. Отряды поддержки до выхода частей к госгранице подчиняются командирам погранотрядов.

С выходом войск Красной Армии на государственную границу пограничные части НКВД поступают в распоряжение командующих армиями (оперативное подчинение).

Штаб округа - Минск на период прикрытия устанавливает прямую телефонную связь.

1. [Связь осуществляется] по следующей схеме:

а) со штабами 3, 10 и 4-й армий (Гродно, Белосток, Кобрин) по двум проводам НКС, аппараты Бодо и СТ;

б) связь со штабом 13-й армии (Бельск) - устанавливается на М -3 с прибытием армейского управления;

в) непосредственная связь штаба округа устанавливается по телефону, аппарату Морзе или СТ: с 20-м мехкорпусом - Ошмяны; с 17-м мехкорпусом - Волковыск; с 21-м стр[елковым] корпусом - Озеры (при непрохождении прямой связи связь с 21 ск осуществляется через штарм 3); с 47-м стр[елковым] корпусом - Пружаны; с 8-й противотанковой артбригадой - Лида; с 7-й противотанковой артбригадой - через штаб 10-й армии; с 4 вдк - Пуховичи.

2. Связь армейских управлений по фронту осуществляется по телефону, по прямым проводам НКС, выделенным в распоряжение армий. До прибытия штарма 13-й в Бельск связь по фронту штарма 10-й устанавливается со штармом 4-й.

3. Связь с Генштабом [КА] осуществляется по телефону по схеме мирного времени, аппарату Бодо-дуплекс и подготавливается к работе второй аппарат Бодо.

4. Связь с соседями - Рига и Тарнополь по телефону и аппаратам Бодо устанавливается по направлениям Минск, Борисов, Полоцк, Двинск, Рига с использованием трансляции в Полоцке.

Связь на Тарнополь устанавливается по направлению, указываемому Генштабом КА в период прикрытия.

5. Телефонная связь с армиями. Генштабом КА и соседями осуществляется по схеме мирного времени, по системе ВЧ, через НКВД.

6. Радиосвязь штаба округа организуется по следующей схеме:

а) сеть Генштаба |КА] для работы с Москвой, Ригой и Тарнополем: волна - по указанию Генштаба КА, позывные - по работе в схеме мирного времени;

б) первая сеть - (оперативной связи) – для работы со штабами 3, 4 и 10-й армий, а впоследствии и 13-й армии. Сеть работает на рациях 11 ак. Волны и позывные указаны на схеме радиосвязи;

в) вторая сеть (с частями резерва фронта) - для работы с част[ями] 21 и 47 ск, 20 и 17 мк. Сеть работает на рациях 11 - АК. Волны и позывные указаны на схеме радиосвязи;

г) кроме радиосетей округа подготавливается для работы радиостанция командующего] войсками округа типа РСБ на волне 160, позывные КМВ;

д) радиосвязь на период прикрытия работает радиосигналами по радиосигнальной таблице, разрабатываемой штабом округа в мирное время;

е) для контроля за работой армейских радиосетей устанавливаются отдельные приемники окружного узла связи РУК; волны и позывные армейских радиосетей указаны на схеме радиосети округа;

ж) радиосвязь ВВС на период прикрытия с началом тревоги по схеме мирного времени в дальнейшем разрабатывается штабом ВВС.

XII. Организация скрытого управления войсками.

Скрытое управление войсками осуществляется при помощи кодов, кодированных карт и радиосигнальных таблиц. Последние используются не только при разговорах по радио, но и при разговорах по телефону.

Открытые разговоры по телеграфу и особенно по телефону категорически запрещаются, виновных сурово наказывать.

XIII. Материальное обеспечение войск прикрытия.

1. Базирование армий:

3-я армия базируется на жел[езно]дорожное направление Молодечно, Лида, Мосты, Гродно. Распорядительная станция - Лида;

10-я армия базируется на железнодорожные направления а) Волковыск, Белосток, Лапы и б) Белосток, Осовец. Распорядительная станция Волковыск;

13-я армия базируется на жел[езно]дорожное направление Барановичи, Волковыск, Хайнувка, Бельск. Распорядительная станция - Барановичи (фронтового подчинения);

4-я армия базируется на жел[езно]дорожные направления а) Лунинец, Жабинка и б)Барановичи, Брест. Распорядительные станции - Лунинец, Барановичи (последняя фронтового подчинения).

Части резерва фронта базируются: а) 21ск - на ст. Жидомля; б) 20 мк - на ст. Солы, Богданов; в) 47 ск - на ст. Оранчицы; г) 17 мк - ст. Волковыск; д) 8 птбр - на ст. Лида; е) 7 птбр - на ст. Валилы.

2. Районы станций снабжения. Под станции снабжения подготавливаются:

а) [для] 3-й армии - ст. Гродно, ст. Жидомля, ст. Сокулка;
б) [для] 10-й армии - ст. Моньки, ст.Кнышин, ст. Соколы и ст. Белосток;
в) [для] 13-й армии - ст. Бельск и ст.Хайнувка;
г) [для] 4-й армии - ст. Жабинка, ст.Кобрин, ст. Городец, ст. Тевли и ст. Оранчицы.

3. Стационарные и головные склады: для питания войск и содержания переходящих запасов армиям передаются:

а) 3-й армии - окружной артсклад № 856 в Гродно; гол[овной] артсклад № 1498, формируемый в Гродно; гол[овной] артсклад № 1497 прибывает к М -6;

окружные склады горючего: № 919 - Гродно, № 928 - Лида и № 929 - Мосты; гол[овные] склады горючего: № 1020 - Гродно, № 1033 - Мосты, № 1022 - Лида;

окружной продсклад № 817 - Гродно и отдел продсклада № 816 - Лида; гол[овные] продсклады: № 1241 - Гродно, № 1322 прибывает к М -5;

б) 10-й армии - окружной артсклад Хайнувка (служит одновременно базой и для 13-й армии); головные артсклады:

№ 1447 - Хайнувка и № 1469 прибывает к М -6;

окружные склады горючего: № 920 - Белосток, № 923 - Моньки, № 924 - Червонный Бор и № 922 - Волковыск; гол[овные] склады горючего: № 1019 - Моньки, № 1018 - Червонный Бор, № 1040 - Белосток и № 1044 - Волковыск;

окр[ужной] продсклад № 819 – Белосток и отделение склада № 818 - Волковыск;

гол[овные] продсклады: № 1237 – Белосток и № 1315 прибывает на М -6;

в) 13-й армии - огнеприпасы получает из окружного артсклада № 838 - Хайнувка;

гол[овной] склад № 1451 прибывает на М-6;

окружные склады горючего: № 926 - Хайнувка и № 925 - Бельск; гол[овные] склады горючего: № 1038 - Бельск и № 1048 - Хайнувка;

продовольствие 13-я армия получает из окр[ужного] продсклада № 819 - Белосток;

на М -6 прибывает гол[овной] продсклад № 1320;

г) 4-й армии - окружные артсклады: № 843 - Бронно Гура и № 847 - ст. Пинск;

гол[овные] артсклады: № 1483 – Бронно Гура, № 1484 - Пинск, № 1477 прибывает на М -6;

окружные склады горючего: № 921 - Кобрин, № 927 - Черемха, № 930 – Оранчицы и № 933 - Лахва; гол[овные] склады горючего: № 1024 - Черемха, № 1023 - Оранчицы, № 1034 - Кобрин, № 1025 - Лахва;

окружные продсклады: № 820 – Лунинец и № 821 - Брест;

гол[овные] продсклады: № 1319-Лунинец, № 1321 -Брест и № 1320 прибывает на М -6;

4. Санитарное и ветеринарное обеспечение. В распоряжение армий передаются все санитарные и ветеринарные учреждения и части, существующие в мирное время или формируемые на территории армейского района.

5. До 15-го дня мобилизации армиям отпускается: огнеприпасов - 3 боекомплекта, горючего для боевых машин - 3 заправки и для транспортных машин 5 заправок, продфуража по одной суточной даче ежедневно-

Потребность в огнеприпасах покрывается: 1 боекомплект имеется в войсках, 2 боевых комплекта на окружных складах.

Потребность в горючем обеспечивается за счет: 2 заправок, хранящихся в частях (одна в баках машин, вторая в таре), трех заправок для боевых машин и шести заправок для транспортных, хранящихся на окружных складах.

Потребность в продовольствии и фураже обеспечивается за счет оборонных и неприкосновенных запасов войсковых частей. Недостающее будет отпущено штабом округа по заявкам штабов армий из окружных складов.

XIV. Общие указания по составлению плана

1. Первый перелет или переход государственной границы - только с особого разрешения Главного Командования.

2. План прикрытия вводится в действие при получении шифрованной телеграммы за подписью народного комиссара обороны, члена Главного военного совета и начальника Генерального штаба Красной Армии следующего содержания: 'ПРИСТУПИТЬ К ВЫПОЛНЕНИЮ ПЛАНА ПРИКРЫТИЯ 1941 ГОДА".

3. К разработке плана прикрытия госграницы допускаются:

а) в штабе округа - в полном объеме:

командующий войсками, член военного совета, начальник штаба и начальник оперативного отдела штаба округа;

в части разработки плана действий ВВС - командующий ВВС ЗапОВО;
в части плана военных сообщений - начальник отдела военных сообщений штаба ЗапОВО;
в части плана устройства тыла - зам[еститель] начальника штаба ЗапОВО по тылу;
в части плана устройства связи - начальник связи округа.

Прочим начальникам родов войск и служб давать персональные задания по их специальности без сообщения плана прикрытия;

б) в штабах армий - командующий армией, член военного совета, начальник штаба армии и начальник оперативного отдела штаба армии.

4. Командующие армиями представляют разработанные ими планы районов прикрытия в двух экземплярах. По утверждении их военным советом округа оба экземпляра опечатываются сургучной печатью военного совета округа и хранятся: 1-й экз[емпляр] в личном сейфе соответствующего начальника штаба армии и 2-й экз[емпляр] в сейфе начальника штаба округа.

5. Папки и пакеты с документами по прикрытию госграницы вскрываются только по письменному или телеграфному распоряжению в армиях - военного совета округа, в войсковых соединениях и частях военных советов армий.

6. Все документы по плану прикрытия госграницы пишутся от руки или печатаются на машинке лично командирами, допущенными к его разработке.

Приложения*

1. Схема расположения и сосредоточения войск прикрытия ЗапОВО на карте [1:] 500 000.
2. Директивы командующим 3, 10, 13 и 4-й армий по разработке плана прикрытия госграницы на 19 листах каждая, всего 76 листов.
3. Директивы начальникам штабов армий по разработке плана матобеспечения на 3 - 4 листах каждая, всего 14 листов.
4. План сосредоточения частей, выделенных в состав войск прикрытия госграницы, на 5 листах.
5. График накапливания частей войск прикрытия ЗапОВО на 4 листах.
6. Схема намеченных оборонительных рубежей на карте [1:] 500000.
7. Расчеты на потребную рабочую силу и материалы по оборудованию оборонительных рубежей на 29 листах.
8. Справка о состоянии частей ВВС ЗапОВО по состоянию на 1 июня 1941 года на 8 листах.
9. Таблица досягаемости объектов бомбардировочной авиации на 1 листе.
10. Бомбардировочный расчет наряда самолетов для удара по аэродромам противника в 1-й зоне на 2 листах.
11. То же для удара по 2-й зоне на 1 листе.
12. Расчет на разрушение жел[езно]дор[ожных] узлов на 1 листе.
13. Схема аэродромного базирования и оперативного, использования ВВС ЗапОВО на карте 420000**.
14. Ведомость распределения ВВС по плану прикрытия на 2 листах.
15. Схема дислокации частей ПВО и ИА на карте 1:500000.
16. План ПВО западной зоны на 12 листах.
17. План охраны и обороны объектов, имеющих государственное и оперативное значение, на 13 листах.
18. Схема организации и расположения постов ВНОС ЗапОВО на карте 10 верст в 1 дм.
19. Схема оповещения и связи постов ВНОС на 1 листе.
20. Выписка из директивы НКО на 1 листе (не приложена).
21. Схема проволочной связи на 1 листе.
22. Указания по связи армиям на 16 листах.
23. Схема радиосвязи округа на 1 листе.
24. Таблица радиосигналов (не приложена).
25. Указания по скрытому управлению войсками на 7 листах.
26. Схема организации и устройства тыла на карте 1:500000.
27. Ведомость боевого состава на 4 листах.

Командующий войсками ЗапОВО
генерал армии
Д. ПАВЛОВ

Член военного совета ЗапОВО
корпусной комиссар
А. ФОМИНЫХ

Начальник штаба ЗапОВО
генерал-майор
[В.] КЛИМОВСКИХ

Напечатано в 2 экз.:
экз. № 1 - Генштабу КА
экз. № 2 - штабу ЗапОВО

Исполнитель - генерал-майор СЕМЕНОВ

ЦАМО РФ, ф. 16, oп. 2951, д. 243, лл. 4 - 34.

* Содержащиеся в приложении документы не публикуются.
** Так в документе.

ссыль

[Ветер]

Сайт «Милитера» («Военная литература»): militera.lib.ru и militera.org
Издание: 1941 год. — М.: МФ «Демократия», 1998.

[1] Так помечены страницы, номер предшествует.
1941 год: В 2 кн. / Сост. Л.Е. Решин и др.; Под ред. В.П.Наумова; Вступ. ст. акад. А.Н.Яковлева. — М.: Международный фонд «Демократия», 1998. — 832 с. — («Россия. XX век. Документы»/ Под ред. акад. А.Н.Яковлева)
Аннотация издательства: Страшная катастрофа, постигшая нашу страну в 1941 году, до сих пор хранит множество безответных вопросов о ее причинах и виновниках. Не в последнюю очередь потому, что под грифом секретности долгие годы, и при Сталине и после него, оставались документы советского политического и военного руководства. Из десяти тысяч выявленных документов в это издание вошли свыше 600 наиболее важных и интересных. Книга первая — документы с июня 1940 года по март 1941 года, книга вторая — апрель 1941 года — 22 июня 1941 года. Во вторую книгу вошли также документы за июнь — декабрь 1941 года, а также (в приложении) ряд материалов за 1933-40 гг., важных для оценки событий начального периода Великой Отечественной войны. В сборнике опубликованы документы из секретных архивов ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР, высших военных ведомств и разведывательных служб, различных наркоматов (министерств) СССР, значительная часть которых предается гласности впервые. Они дают возможность для изучения и понимания трагических событий 1941 года, преодоления создававшихся годами легенд и ошибочных представлений о том периоде нашей истории.

[Ветер]

... например А. В. Исаев цитирует М. Н. Свирина:
<<:Не поголовно! Но это не важно, раз вы не знаете. Кстати (чтоб вы знали) бронебойные 45-мм снаряды летом 1941 г. существовали только на бумаге. Их реальная бронепробиваемость составляла из танкового орудия обр 1932/34/38 ггг всего 18 мм на 500 м по нормали! Как раз из-за качества снарядов. Сколько голов за это полетело после Московской Битвы!>

Ссылался Михаил Николаевич на доклад Сатэля и на результаты обстрела "тройки" в Кубинке в 1940-м году. В принципе у меня есть подтверждающий источник, результаты обстрела из 45-к Renault-35 польского в Кубинке:.>
То есть с лета 1941 по весну 1943 Красная армия не имела полноценного противотанкового батальонного орудия и была вынуждена использовать в качестве противотанкового 76-мм дивизионные пушки.

[Ветер]

↓↓ Директива НКО и ГШ СССР от 13.06.1941

13 июня 1941 г.

Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941 г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты.

1) 31 ск - походом; 2) 36 ск - походом; 3) 55 ск - походом; 4) 49 ск - по железной дороге и походом; 5) 37 ск - походом.

Приграничные дивизии оставить на месте, имея в виду, что вывод их к госгранице, в случае необходимости, может быть произведен только по моему особому приказу. 164 сд для лагерной стоянки вывести к 17 июня 1941 г.:

1) один сп - в Дунаевцы, 20 км. сев. Герца; 2) один сп - в район Ларга; 3) остальные части - в район Хотин.

Передвижения войск сохранить в полной тайне.

Марш совершать с тактическими учениями, по ночам.

С войсками вывести полностью возимые запасы огнеприпасов и горюче-смазочных материалов. Для охраны зимних квартир оставить строго необходимое минимальное количество военнослужащих, преимущественно малопригодных к походу по состоянию здоровья. Семьи не брать.

Исполнение донести нарочным к 1 июля 1941 г. ПРИЛОЖЕНИЕ: карта 500 000 - одна.


Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза С. Тимошенко

Начальник Генерального штаба РККА
генерал армии Жуков
(ЦА МО РФ. Ф. 16. Оп.2951. Д.261. Лл.20-21. Рукопись на бланке: „Народный комиссар обороны СССР“. Копия, заверенная заместителем начальника Оперативного управления Генерального штаба РККА генерал-майором Анисовым. Имеются пометы. )

[Ветер]

↓↓ Соображения к плану стратегического развёртывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками

Народный комиссар обороны СССР

май 1941 г.
Только лично.
Экземпляр единств.
Председателю Совета Народных Комиссаров СССР
тов. Сталину

Докладываю на Ваше рассмотрение соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками.

В настоящее время Германия по данным разведывательного управления Красной Армии имеет развернутыми около 230 пехотных, 22 танковых, 20 моторизованных, 8 воздушных и 4 кавалерийских дивизий, а всего около 284 дивизий. Из них на границах Советского Союза, по состоянию на 15.4.41 г., сосредоточено до 86 пехотных, 13 танковых, 12 моторизованных и 1 кавалерийской дивизий, а всего до 112 дивизий.

Предполагается, что в условиях политической обстановки сегодняшнего дня Германия, в случае нападения на СССР, сможет выставить против нас - до 137 пехотных, 19 танковых, 15 моторизованных, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий, а всего до 180 дивизий. Остальные 104 дивизии вероятно будут находиться в центре страны в резерве 22 пд, 1 кд, 1 тд, 1 воздушно-десантная дивизия, всего 25 дивизий; в Дании, Бельгии, Голландии и Франции - 40 пд, 2 кд, 1 тд, 2 возд. дес. див., всего 45 дивизий; Югославия - 7 пд, всего 7 дивизий; Греция - 7 пд, 1 кд, всего 8 дивизий; Болгария - 3 пд, всего 3 дивизии; Африка - 5 пд, 1 кд, 1 тд, всего 7 дивизий; Норвегия - 9 пд, всего 9 дивизий; всего 93 пд, 5 кд, 3 тд, 3 возд. дес. дивизий; итого 104 дивизии в центре страны на западных границах, в Норвегии, в Африке, в Греции, и Италии.

Вероятнее всего главные силы немецкой армии в составе 76 пехотных, 11 танковых, 8 моторизованных, 2 кавалерийских и 5 воздушных, а всего до 100 дивизий будут развернуты к югу от линии Брест - Демблин для нанесения удара в направлении Ковель, Ровно, Киев.

Одновременно надо ожидать удары на севере из Восточной Пруссии на Вильно и Ригу, а также коротких, концентрических ударов со стороны Сувалки и Бреста на Волковыск, Барановичи.

На юге надо ожидать ударов одновременно с германской армией - перехода в наступление в общем направлении на Жмеринку - румынской армии, поддержанной германскими дивизиями. Не исключена также возможность вспомогательного удара немцев из-за р.Сан в направлении на Львов:
а. в направлении Жмеринки - румынской армии, поддержанной германскими дивизиями;
б. в направлении Мункач, Львов;
в. Санок, Львов.
Вероятные союзники Германии могут выставить против СССР: Финляндия до 20 пехотных дивизий, Венгрия - 15 пехотных дивизий, Румыния до 25 пехотных дивизий.

Всего Германия с союзниками может развернуть против СССР до 240 дивизий. Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это и разгромить немецкую армию, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск.

Первой стратегической целью действий войск Красной Армии поставить - разгром главных сил немецкой армии, развертываемых южнее линии Брест - Демблин и выход к 30 дню операции на фронт Остроленка, р.Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц. Последующей стратегической целью иметь: наступлением из района Катовице в северном или северо-западном направлении разгромить крупные силы Центра и Северного крыла германского фронта и овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии.

Ближайшая задача - разгромить германскую армию восточнее р. Висла и на Краковском направлении, выйти на р.р. Наров, Висла и овладеть районом Катовице. Для чего:
главный удар силами Юго-Западного фронта нанести в направлении Краков, Катовице, отрезая Германию от ее южных союзников;
вспомогательный удар левым крылом Западного фронта нанести в направлении Седлец, Демблин, с целью сковывания Варшавской группировки и содействия Юго-Западному фронту в разгроме Люблинской группировки противника;
вести активную оборону против Финляндии, Восточной Пруссии, Венгрии и Румынии и быть готовым к нанесению удара против Румынии при благоприятной обстановке. Таким образом Красная Армия начнет наступательные действия с фронта Чижов, Лютовиско силами 152 дивизий против 100 германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона.
Таким образом, Красная Армия начнет наступательные действия с фронта Чижов, Мотовиско силами 152 дивизий против 100 дивизий германских. На остальных участках госграницы предусматривается активная оборона.

Исходя из указанного замысла стратегического развертывания, предусматривается следующая группировка вооруженных сил СССР:

Сухопутные силы Красной Армии в составе - 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд (всего 303 дивизии и 74 артполка РГК) распределить следующим образом:
Главные силы в составе 163 сд, 58 тд, 30 мд, и 7 кд (всего 258 дивизий) и 53 артполка РНК иметь на Западе, из них в составе Северного, Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов - 136 сд, 44 тд, 23 мд, 7 кд (всего 210 дивизий) и 53 артполка РГК; в составе резерва Главного командования за Юго-Западным и Западным фронтами - 27 сд, 14 тд, 7 мд (всего 48 дивизий);
Остальные силы в составе 35 сд, 3 тд, 1 мд, 6 кд (всего 45 дивизий) и 21 ап РГК, назначаются для обороны дальневосточной, южной и северной границ СССР, из них:
на Дальнем Востоке и в Забво - 22 сд, 3 тд, 1 мд, 1 кд (всего 27 дивизий) и 14 ап РГК;
в Средней Азии - 2 горно-стрелковых и 3 кав. дивизии (всего 5 дивизий);
в Закавказье - 8 стрелковых и 2 кавалерийских дивизий (всего 10 дивизий) и 2 ап РГК;
на обороне Черноморского побережья Северного Кавказа и Крыма - 2 стр. дивизии;
на побережье Белого моря - 1 стр. дивизия. Детальная группировка сил показана на прилагаемой карте.
Военно-воздушные силы Красной Армии в составе имеющихся и боеспособных на сегодняшний день 97 иап, 75 ббп, 11 шап, 29 дбп и 6 тбп (всего 218 авиаполков) распределить следующим образом:
Главные силы, в составе 66 иап, 64 ббп, 5 шап, 25 дбп и 5 тбп - всего 165 авиаполков, развернуть на Западе, из них:
в составе Северного, Северо-Западного, Западного и Юго- Западного фронтов - 63 иап, 64 ббп, 5 шап, 11 дбп и 1 тбп - всего 144 авиаполка;
в составе резерва Главного командования за Юго- Западным и Западным фронтами - 14 дбп и 4 тбп, всего 21 авиаполк;
Остальные силы в составе 51 иап, 11 ббп, 6 шап, 4 дбп и 1 тбп - всего 53 авиаполка оставить на обороне дальневосточных, южной и северной границ и пункта ПВО гор.Москвы, из них:
на Дальнем Востоке и в ЗабВО - 14 шап, 9 ббп, 5 шап, 4 дбп и 1 тбп, всего 33 авиаполка;
в СаВО - 1 иап и 1 шап, всего 2 авиаполка;
в ЗакВО - 9 иап, 2 ббп, всего 11 авиаполков;
в АрхВО - 1 истр. авиаполк.
На обороне города Москвы - 6 истребительных авиаполков.
Детальная группировка сил показана на прилагаемой карте.
Кроме указанных ВВС, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще небоеспособных 52 иап, 30 ббп, 4 шап, 7 дбп и 22 дис, всего 115 авиаполков, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.42 г.
Эти авиаполки по мере их готовности намечено распределить следующим образом:
на Запад назначить 41 иап, 30 ббп, 4 шап, 5 дбп, 14 дис, а всего 94 авиаполка, из них:
в состав фронтов 41 иап, 33 ббп, 6 шап, 7 дис, всего 87 авиаполков;
в составе резерва Главного командования - 4 иап, 3 дбп, всего 7 авиаполков;
оставить для ДВФронта и Забво 10 и в Закво - 6 авиаполков;
на обороне г.Москвы - 5 истр, авиаполков.
Ориентировочные сроки вступления этих авиаполков в строй - согласно таблице на картах.
Состав и задачи развертываемых на Западе фронтов (карта 1: 1000000):

Северный фронт (ЛВО) - 3 армии, в составе - 15 стрелковых, 4 танковых и 2 моторизованных дивизий, а всего 21 дивизии, 18 полков авиации и Северного военно-морского флота, с основными задачами - обороны г. Ленинграда, порта Мурманск, Кировской железной дороги и совместно с Балтийским военно-морским флотом обеспечить за нами полное господство в водах Финского залива. С этой же целью предусматривается передача Северному фронту из ПрибОВО обороны северного и северо-западного побережья Эстонской ССР. Граница фронта слева - Осташков, Остров, Выру, Вильянди, зал. Матсалу, острова Эзель и Даго исключительно. Штаб фронта - Парголово.
Северо-Западный фронт (ПрибОВО) - три армии, в составе 17 стрелковых дивизий, 4 танковых, 2 моторизованных дивизий, а всего 23 дивизий и 13 полков авиаций, с задачами: упорной обороной прочно прикрыть Рижское и Виленское направления, не допустив вторжения противника из Восточной Пруссии; обороной западного побережья и островов Эзель и Даго не допустить высадки морских десантов противника. Граница фронта слева - Полоцк, Ошмяны, Друскеники, Маргграбова, Летней. Штаб фронта - Поневеж.
Западный фронт (ЗапОВО) - четыре армии, в составе - 31 стрелковой, 8 танковых, 4 моторизованных и 2 кавалерийских дивизий, а всего 45 дивизий и 21 полка авиации. Задачи:
упорной обороной на фронте Друскеники, Остроленка прочно прикрыть Лидское и Белостокское направления;
с переходом армий Юго-Западного фронта в наступление, ударом левого крыла фронта в общем направлении на Варшаву и Седлец, Радом, разбить Варшавскую группировку и овладеть Варшавой, способствовать во взаимодействии с Юго-Западным фронтом разбить Люблинско-Радомскую группировку противника, выйти на р. Висла и подвижными частями овладеть Радом и обеспечить эту операцию со стороны Варшавы и Восточной Пруссии. Граница фронта слева - р. Припять, Пинск, Влодава, Демблин, Радом. Штаб фронта - Барановичи.
Юго-Западный фронт - восемь армий, в составе 74 стрелковых, 28 танковых, 15 моторизованных и 5 кавалерийских дивизий, а всего 122 дивизий и 91 полка авиации, с ближайшими задачами:
концентрическим ударом армий правого крыла фронта окружить и уничтожить основную группировку противника восточнее р. Вислы в районе Люблин;
одновременно ударом с фронта Сенява, Перемышль, Лютовиска разбить силы противника на Краковоком и Сандомирско-Келецком направлениях и овладеть районом Краков, Катовице, Кельце, имея в виду в дальнейшем наступать из этого района в северном или северо-западном направлении для разгрома крупных сил северного крыла фронта противника и овладения территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии;
прочно оборонять госграницу с Венгрией и Румынией и быть готовым к нанесению концентрических ударов против Румынии. Из районов Черновицы и Кишинев с ближайшей целью разгромить сев. крыло Румынской армии и выйти на рубеж р.Молдова, Яссы.
Для того, чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо заблаговременно провести следующие мероприятия, без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле:

произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса;
под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного командования;
скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл;
постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу.
Группировка резервов Главного командования..
В резерве Главного командования иметь 5 армий и сосредоточить их:

две армии, в составе 9 стрелковых, 4 танковых и 2 моторизованных дивизий, а всего 15 дивизий, в районе Вязьма, Сычевка, Ельня, Брянск, Сухиничи;
одну армию в составе 4 стрелковых, 2 танковых и 2 моторизованных дивизий, а всего 8 дивизий, в районе Вилейка, Новогрудок, Минск;
одну армию в составе 6 стрелковых, 4 танковых и 2 моторизованных дивизий, а всего 12 дивизий, в районе Шепетовки, Проскуров, Бердичев и
одну армию в составе 8 стрелковых, 2 танковых и 2 моторизованных дивизий, а всего 12 дивизий, в районе Белая Церковь, Звенигородка, Черкассы.
Прикрытие сосредоточения и развертывания.
Для того, чтобы обеспечить себя от возможного внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

Организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на западе;
Разработать детальный план противовоздушной обороны страны и привести в полную готовность средства ПВО. По этим вопросам мною отданы распоряжения и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 1.6.41 г.
Состав и группировка войск прикрытия - согласно прилагаемой карте.

Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепленных районов, начать строительство укрепрайонов на тыловом рубеже Осташков, Печеп и предусмотреть строительство новых укрепрайонов в 1942 г. На границе с Венгрией, а также продолжать строительство укрепрайонов по линии старой госграницы.

Задачи Военно-морскому флоту поставлены - согласно ранее утвержденных Вами моих докладов.

Развертывание войск и их боевые действия имеющимися запасами обеспечиваются:
по боеприпасам:
мелкокалиберными снаряда на три недели;
среднекалиберными - на месяц;
тяжелокалиберными - на месяц;
минами - на полмесяца;
по зенитным выстрелам:

37 мм - на 5 дней;
76 мм - на полтора месяца;
85 мм - на 11 дней;
по авиабоеприпасам:

фугасными бомбами - на месяц;
бронебойными - на 10 дней;
бетонобойными - на 10 дней;
осколочными - на месяц;
зажигательными - на полмесяца;
по горюче-смазочным материалам:

бензином Б-78 - на 10 дней;
Б-74 - на месяц;
Б-70 - на 2 1/2 месяца;
автобензином - на 1 1/2;
дизельным топливом - на месяц;
Запасы горючего, предназначенные для западных округов, эшелонированы в значительном количестве (из-за недостатка емкости на их территории) во внутренних округах.

Прошу:

Утвердить представляемый план стратегического развертывания вооруженных сил СССР и план намечаемых боевых действий на случай войны с Германией;
Своевременно разрешить последовательное проведение скрытого отмобилизования и скрытого сосредоточения в первую очередь всех армий резерва Главного командования и авиации;
Потребовать от НКПС полного и своевременного выполнения строительства железных дорог по плану 41 года и особенно на Львовском направлении;
Обязать промышленность выполнять план выпуска материальной части танков и самолетов, а также производства и подачи боеприпасов и горючего строго в назначенные сроки;
Утвердить предложение о строительстве новых укрепрайонов.
Приложения:

схема развертывания на карте 1: 1.000.000, в 1 экз.;
схема развертывания на прикрытие на 3-х картах;
схема соотношения сил, в 1 экз.;
три карты базирования ВВС на западе.

Народный Комиссар Обороны СССР
Маршал Советского Союза С.Тимошенко
Начальник Генерального Штаба КА.
Генерал Армии Г. Жуков

ЦАМО РФ. Ф16. Оп.2951. Д.237.

ПРИМЕЧАНИЕ:
Документ не подписан
Правка (предположительно) рукой Г.К.Жукова выделена подчёркиванием
Вычеркнутая часть текста выделена вычеркиванием

[Ветер]

↓↓ №306. ВЫПИСКА ИЗ ПРОТОКОЛА РЕШЕНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК ВКП(б) №28 8 марта 1941 г.

155. О проведении учебных сборов военнообязанных запаса в 1941 году и привлечении на сборы из народного хозяйства лошадей и автотранспорта.

Утвердить следующий проект постановления СНК СССР: "Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

1. Разрешить НКО призвать на учебные сборы в 1941 году военнообязанных запаса в количестве 975.870 человек, из них:

сроком на 90 дней – 192.869 человек

на 60 дней – 25.000 человек

на 45 дней – 754.896 человек

на 30 дней – 3.105 человек

2. Разрешить НКО привлечь на учебные сборы из народного хозяйства сроком на 45 дней 57.500 лошадей и 1.680 автомашин, с распределением по республикам, краям и областям согласно приложению.

3. Сборы провести:

а) в резервных стрелковых дивизиях тремя очередями:

первая очередь – с 15 мая по 1 июля

вторая очередь – с 10 июля по 25 августа

третья очередь – с 5 сентября по 20 октября;

б) в стрелковых дивизиях шеститысячного состава в период – с 15 мая по 1 июля;

в) в стрелковых дивизиях трехтысячного состава в период – с 15 августа по 1 октября; \732\

г) прочие сборы проводить очередями на протяжении всего 1941 года.

4. Освободить от учебных сборов в 1941 году рабочих и инженернотехнических работников:

Наркоматов авиационной, судостроительной, химической промышленности, боеприпасов, вооружения и путей сообщения;

Харьковских заводов №№ 183 и 75, Ленинградского № 174, Московского № 37, Харьковского и Сталинградского тракторных заводов, подшипниковых заводов ГП31 и ГП32; фюзеляжного цеха Харьковского завода "Серп и Молот" Наркомсредмаша;

Кировского завода Наркомтяжмаша;

НИИ-20, спеццеха малых серий завода "Электросигнал", заводов №№ 197 и 203 Наркомэлектропрома;

Кольчугинского завода им. Орджоникидзе, ленинградских заводов "Красный Выборжец" и им. Ворошилова Наркомцветмета, а также всех трактористов, комбайнеров на период весенней посевной и уборочной кампаний.

5. Обеспечение продовольствием призываемых на учебные сборы военнообязанных произвести из фондов НКО в пределах, отпускаемых на сборы 1941 года, 145.000 годовых продовольственных пайков.

6. Отнести расходы, связанные с довольствием людей и лошадей, привлекаемых на сборы, за счет сметы НКО по содержанию Красной Армии на 1941 год".

(РЦХИДНИ Ф.17. Оп.З. Д. 273. Лл. 27-28. Машинопись, заверенная копия.)

[Ветер]

↓↓ Приказ войскам Прибалтийского особого военного округа № 0052 по обеспечению боевой готовности войск округа (15 июня 1941 г.)

СОВ. СЕКРЕТНО
ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ
ПРИКАЗ
ВОЙСКАМ ПРИБАЛТИЙСКОГО ОСОБОГО ВОЕННОГО ОКРУГА
№0052

15 июня 1941 г. гор. Рига
-------------------------------------------------------
Содержание. По обеспечению боевой готовности войск округа.
-------------------------------------------------------
Проверка боевой готовности частей округа показала, что некоторые командиры частей до сего времени преступно не уделяют должного внимания обеспечению боевой готовности и не умеют управлять своими подразделениями и частями.

Оповещение подразделений, особенно находящихся на учениях или работах, в 90-й стрелковой дивизии совершенно не отработано. Сбор по тревоге частей дивизии выполняется неправильно – выстраиваются целые полки на плацу и стоят на месте. Сбор происходит медленно, неорганизованно и без управления. Со сборной площадки полки вытягиваются по одной узкой дороге. При движении создаются пробки.

Готовность бойцов 90-й стрелковой дивизии плохая – ранцы не укомплектованы, воды во флягах нет, снаряжение не подогнано.

Материальная часть полностью не выводится – в 286-м стрелковом полку осталось в лагере одно орудие полковой артиллерии, 4 орудия противотанковой батареи, один миномет, а в 149-м гаубичном артиллерийском полку было оставлено 8 орудий.

Распределение продуктов на суточные дачи в 286-м стрелковом полку не произведено, и бойцы суточной дачи на руках не имеют.

Подразделения, уходя на работу на десятки километров от расположения лагеря, полностью своего оружия и боевых патронов в опечатанных ящиках с собой не берут, младшие командиры в районы работ выходит без оружия (2-й батальон 286-го стрелкового полка). Командиры частей и подразделений 90-й стрелковой дивизии своих районов действий не изучили. Налицо преступная халатность и легкомыслие старших начальников.

На двустороннем учении частей 125-й стрелковой дивизии выявлена слабая боевая подготовка 466-го стрелкового полка и других частей 125-й стрелковой дивизии. Взаимодействие родов войск и управление безобразно низкое. Командный состав не умеет ориентироваться на местности. Ночью блуждает, не умеет управлять, бегает по полю боя вместо посыльных. Командир полка майор Гарипов лично сам искал более двух часов заблудившийся авангардный батальон. Своевременно боевой приказ полку не отдал. Никто из командиров подразделении боевой задачи от командира полка не получал, поэтому полк не был готов своевременно начать выполнение боевой задачи. Командный состав не отработал действия блокировочных групп и не умеет организовать наблюдение за полем боя. Особенно плохо организуется и ведется разведка.

Оборона при наличии в районо частей дивизии дотов и дзотов плохо отработана. Подразделения не умеют прикрыть доты и дзоты от захвата их противником. Особенно плохо готовится ночная оборона. Полевые караулы и секреты в ночное время в район расположения противотанковых препятствий и проволоки не высылаются. Доты для ночной стрельбы не приспособлены и в ночное время бездействуют. Связь с гарнизонами дзотов не устанавливается, и их действиями никто не руководит.

Подготовка командного состава в частях 90-й стрелковой дивизии в течение мая – июня месяцев не проводилась. Непосредственно виновен в этом командир дивизии полковник Голубев, который допустил грубую ошибку. Надо твердо понять, что участие стрелковых батальонов на оборонных работах дает командирам частей и подразделений возможность больше заниматься своей личной подготовкой и проводить большее количество командирских занятий, чем это установлено.

Указанные ошибки в действиях командиров частей и соединений показывают, что немалое количество командиров живет и работает старыми порочными методами, совершенно не понимая современной международной обстановки, не понимая главного, что именно сегодня, как никогда, мы должны быть в полной боевой готовности. Этого многие командиры не понимают. Но это надо всем твердо и ясно понять, ибо в любую минуту мы должны быть готовы к выполнению любой боевой задачи.

Подготовку проводить без шума, спокойно, скрытно, но работать надо день и ночь, ночь и день. Всегда быть в полной боевой готовности. Каждый командир должен знать свою позицию, подготовить ее и быть в полной готовности разбить на этой позиции любого врага.

ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Командующему армией лично с командирами дивизий провести занятие на местности по выполнению моей директивы. К 22 июня каждый командир дивизии должен выработать решение на местности, которое командующему армией утвердить и за каждую дивизию донести

2. Командирам корпусов провести учение на местности с каждым командиром полка по выполнению решения, принятого командиром дивизии, к 24.6.41 г.

3. Командирам дивизии провести учение на местности с каждым командиром батальона, дивизиона к 28.6.41 г.

4. На учения выходить группами, не более 3-4 человек, не показывая гражданскому населению и военнослужащим цели учения. Задача учения – по выработанному решению старшего начальника занятие местности для упорной обороны. Главное – уничтожить пехоту противника, укрыть свои войска от авиации, танков и артиллерийского огня противника.

5. Установку противотанковых мин и проволочных заграждений перед передним краем укрепленной полосы готовить с таким расчетом, чтобы в течение трех часов минное поле было установлено, для чего: в каждом полку провести показные занятия с командирами и красноармейским составом саперных взводов и предусмотреть привлечение, по мере необходимости, саперных батальонов, работающих в полосе укрепленных районов по плану, утвержденному командующим армией.

6. Проволочите заграждения начать устанавливать немедленно, в первую очередь перед передним краем полосы [обороны] дивизии, и по окончании развивать установку проволочных заграждений в глубине полосы дивизии Командующему армией лично принять решение о прикрытии стыка.

7. Подготовить постановку завалов по плану командующего армией, для чего наметить деревья, направление их укладки, подготовку проволоки для обвязывания завалов, подготовить противотанковые и противопехотные мины для закладки их впереди завалов, между завалами и своими окопами.

8. Командиру дивизии разработать план обороны своей полосы, для чего:

а) подготовить по две огневые позиции для каждого орудия, миномета и пулемета – основную и запасную, сначала основную;

б) произвести планировку окопов для пехоты;

в) наметить линии связи и установить точное место командных пунктов до батальона – дивизиона включительно – основной и запасный;

г) особое внимание обратить на организацию огня артиллерии.

Основной закон – на любом направлении, где надо ожидать появление танков противника, должен быта дан огонь массы орудий.

Для этого подготовить маневр колесами и маневр огнем;

д) перемещение огневых позиций корпусной, дивизионной, полковой и батальонной артиллерии, перемещение огневой позиции каждого орудия, каждого пулемета, каждого миномета на новую позицию проводить быстро по заранее разведанному и подготовленному маршруту как днем, так и ночью;

е) каждое орудие, каждый миномет и пулемет подготовить для стрельбы днем и ночью;

ж) огневые позиции для каждой батареи артиллерии и минометов утвердить командиру дивизии с расчетом массировать огонь, где он нужен будет по обстановке. Командиры батальонов, дивизионов и рот должны каждый знать свою позицию.

Огневые позиции пулеметов и минометов наметить командирам батальонов. Командирам полков утвердить их и подготовить необходимые средства для устройства этих позиций. Командиры батальонов, дивизионов, рот, батарей должны точно знать свои позиции и пути скрытного подхода к ним. Изучение проводить скрытно под руководством командиров полков;

з) как только будут заняты позиции, особое внимание обратить на закапывание всех видов вооружения и живой силы глубоко в землю. В состав охранения наметить наиболее энергичных, стойких командиров и политработников.

Наметить позиции секретов к ночных дозоров.

9. Научить и заставить штабы всегда знать положение своих войск и противника, уметь снабжать свои войска всем необходимым для боя, иметь действующую связь, в особенности с пограничными заставами, контролировать постоянно выполнение войсками своих задач. Командирам соединений и частей повысить требовательность к качеству работы штабов, конкретно руководить их работой, учить и воспитывать каждого командира штаба. Особое внимание обращаю на то, что у некоторых командиров соединений начальники родов войск и служб не работают, распускаются и деквалифицируются только потому, что командиры ими вовсе не руководят или руководят плохо.

10. Тщательно разработать план противовоздушной обороны.

Во-первых, надо укрыть в любой обстановке свои войска от удара авиации противника.

На марше, при расположении на месте каждой части всегда быть готовой к быстрому рассредоточению, маскировке и прикрытию себя огнем.

Во-вторых, при занятии позиции всегда иметь ложные огневые точки в стороне от действующей.

11. Отработать охранение в любой обстановке ночью. Разработать план ведения разведки.

12. Учитывая, что попадание авиационной бомбы может лишить сразу полк огнеприпасов на целый день, патроны, снаряды, горючее укрывать в земле.

13. Каждый командир должен быть проникнут одной мыслью, что при всех способах, какие бы противник ни попытался применить, чтобы сломать нашу силу, при всех условиях противник должен быть и будет разгромлен.

Твердо воспитывать красноармейцев и начальствующий состав, чтобы никто в самой тяжелой обстановке не поддавался панике. Панику пресекать самыми суровыми мерами.

Высокая боевая стойкость войск, личный пример командира и политработника, умелое руководство боем – не разбрасывать силы, не тратить зря ни одного патрона, ни одного снаряда, но уничтожить врага массой меткого прицельного огня, – это главная задача, которую должен уяснить каждый красноармеец, командир и политработник.

14. Надо твердо понять, что ошибки в действиях одного человека, особенно когда этот человек является командиром, могут стоить много крови. Поэтому обеспечение полной и быстрой боеготовности соединений, частей и подразделений, умение постоянно твердо держать в руках свои части и подразделения – это главная задача для каждого командира.

15. Всему начальствующему составу надо твердо знать метод, который может противник применить для того, чтобы дезорганизовать управление нашими войсками. В чем будет состоять этот метод?

Надо учесть, что на узлах связи работают слабо проверенные люди, в числе которых могут быть шпионы, работающие на противника, поэтому с первого дня выхода дивизии (что будет выполнено только по особому моему приказу) в район своих действий все узлы связи на территории полосы дивизии – корпуса должны быть заняты связистами войсковых частей дивизии – корпуса.

В Бельгии немецкие офицеры и вообще участники 5-й колонны переодевались в форму французских и английских офицеров и, проникнув в тыл французских и английских частей, отдавали французским и английским частям и соединениям приказы, которые в корне нарушали план французского и английского командования.

16. Для того чтобы такого положения не было, надо твердо установить опознавательный сигнал старшего начальника для младшего и младшего для старшего Отдавать устные приказы имеет право только прямой и непосредственный начальник Никаких устных приказов не отдавать открытым текстом по телефону. Письменные приказы должны быть кратко написаны – что, где, кто, когда должен исполнять. Для этого крепко учить командиров на всех занятиях, чтобы каждый командир умел четко быстро, правильно, ясно и правдиво донести что, когда, где, кто делает, что он знает, из каких источников; уметь ясно ставить подчиненному боевую задачу.

С первого часа боевых действий организовать охранение своего тыла, а всех лиц, внушающих подозрение, немедленно задерживать и устанавливать быстро их личность.

На поднятие бдительности, настороженности нужно постепенно и настойчиво, повседневно мобилизовать партийные, комсомольские организации, весь начальствующий состав, всех красноармейцев. Не шуметь вообще, а правдиво, ясно, кратко разъяснить эту задачу и потребовать выполнения бдительности по-настоящему. Беспечности, сонливому отношению к бдительности надо положить конец.

Каждый командир и каждый политический работник должен крепко понять, что сейчас надо работать не по дням, а по часам и делать то, для чего раньше затрачивали день, теперь это делать в течение часа и делать организованно, крепко, надежно.

17. Самолеты на аэродромах рассредоточить и замаскировать в лесах, кустарниках, не допуская построения в линию, но сохраняя при этом полную готовность к вылету.

Парки танковых частей и артиллерии рассредоточить, разместить в лесах, тщательно замаскировать, сохраняя при этом возможность в установленные сроки собраться по тревоге.

Сбор по тревоге всех частей и соединений организовать так, чтобы, соблюдая требования боевой готовности, не допускать крупных скоплений войск, линейных построений на открытых местах, в лагерях и у казарм.

Устанавливаю срок готовности по боевой тревоге с момента подачи сигнала для всех родов войск – 40 минут.

18. Каждый командир соединения, каждый командир части, подразделения должен быть командиром сильной воли, непреклонной настойчивости, командиром кипучей энергии.

На воспитание этих качеств и надо направить все внимание нашего командного состава.

19. Приказ полностью знать начальствующему составу до командира дивизии включительно. В развитие этого приказа никому письменных приказов и приказаний не отдавать.

Командующему армией, командиру корпуса и дивизии составить календарный план выполнения приказа, который полностью выполнить к 25 июня с. г.

План по выполнению этого приказа утвердить старшему начальнику.

Командующий войсками
Прибалтийского особого
военного округа
генерал-полковник Ф. Кузнецов
Член Военного совета округа
корпусный комиссар П. Диброва

Начальник штаба округа
генерал-лейтенант П. Кленов

На экземпляре, поступившем в штаб 8-й армии, имеется резолюция командующего войсками 8-й армии генерал-майора Собенникова:

«Полковнику Мальчевскому. 1. Организовать контроль выполнения приказа, возложив это на штабы и командиров корпусов, начальников отделов штаба армии. Я лично на местности поставлю задачи по пункту 1 приказа командирам стрелковых дивизий в присутствии командиров корпусов:

18.6.41 г. – 10-й стрелковой дивизии – в Кулей,
90-й и стрелковой дивизии – в Рьэтавас
19.6.41 г – 125-й стрелковой дивизии – в Таураге,
48-й стрелковой дивизии – в Таураге.
Присутствие командиров и начальников штабов корпусов обязательно – 10-го стрелкового корпуса в Рьэтавас, 11-го стрелкового корпуса в Таураге.

2. Начальнику штаба. Ознакомить с этим приказом начальников отделов штаба армии 17.6.41 г. П.Собенников».

Ф. 344, оп. 2459сс, д. 11, лл. 30-36. Машинописная копия.

[Ветер]

↓↓ (первая страница) доклада народного комиссара обороны тимошенко и нач гш ркка жукова генсеку цк вкпб, председателю совнаркома ссср сталину с предложением по план стратегического развертывания вс ссср на случай войны с германией и ее союзникамию ма 41 г.

[Ветер]

↓↓ (первая страница) октябрьского (сорокового года) доклада наркома тимошенко и начальника гш мерецкова сталину и молотову об основных выводах по плану стратегического развертывания вс ссср на 1941 год.

[Ветер]

[QUOTE=D.D.;948621]

Сообщение от D.D.

Перед уикендом напомню контрольную карту настоящих историков.


…если официальная история не содержит данных

о количестве танков, (v)
самолётов (-)
и
боеприпасов (-)
в Красной Армии (и не спрашивайте у настоящих историков почему), если в ней нет данных о
количестве

военных округов, (-)
армий (-)
и
корпусов, (-)


значит, эта версия войны вообще версией не является.
— Виктор Суворов.

тема боеприпасов, кстати...

... например А. В. Исаев цитирует М. Н. Свирина:
<<:Не поголовно! Но это не важно, раз вы не знаете. Кстати (чтоб вы знали) бронебойные 45-мм снаряды летом 1941 г. существовали только на бумаге. Их реальная бронепробиваемость составляла из танкового орудия обр 1932/34/38 ггг всего 18 мм на 500 м по нормали! Как раз из-за качества снарядов. Сколько голов за это полетело после Московской Битвы!>

Ссылался Михаил Николаевич на доклад Сатэля и на результаты обстрела "тройки" в Кубинке в 1940-м году. В принципе у меня есть подтверждающий источник, результаты обстрела из 45-к Renault-35 польского в Кубинке:.>
То есть с лета 1941 по весну 1943 Красная армия не имела полноценного противотанкового батальонного орудия и была вынуждена использовать в качестве противотанкового 76-мм дивизионные пушки.

сорокопятка, это не только батальонное орудие, это и Т-28 и БТ...
а дивизионная 76мм артиллерия, это тот же калибр что и у Т-34 и КВ-1... и 18% выполненного предвоенного плана выпуска бронебойных снарядов.

вся остальная арта (ну, из разряда- плевать на уровень брони), из находившегося в мехкорпусах, априори не могло участвовать в том же бое, что и танки мехкорпуса, так как тягачи были, чуть менее чем полностью- сх трактора, со скоростью на марше 5-10 км\ч.

↓↓ выпуск т3 по сорок первый год:

Модификация______Период___Количество
Pz.Kpfw.III Ausf.A___1937_________10 (пушка 37мм KwK- пушка-колотушка )) )
Pz.Kpfw.III Ausf.B___1937_________10
Pz.Kpfw.III Ausf.C___1937—1938____15
Pz.Kpfw.III Ausf.D___1938_________30
Pz.Kpfw.III Ausf.E___1938—1939____96
Pz.Kpfw.III Ausf.F___1939—1940____435 (пушка 50 мм, длина- 42 калибра, пробивала КВ с 200 м (хотя еще вопрос- чем пробивала?)
Pz.Kpfw.III Ausf.G___1940—1941____600
Pz.Kpfw.III Ausf.H___1940—1941____286

↓↓ т3 бронирование:

бронирование (крышу, корму и прочее днище опущу, так как их толщина, в основном, роляет для тактики засад):
(15 мм, это, в основном, для мелкосерийных версий, выпускавшихся по 38 год, прочие варианты указаны для моделей, выпукавшихся по апрель сорок первого)
Лоб корпуса (верх) 15мм/9°, 30мм 50мм;
Лоб корпуса (середина) 15мм/87°, 25мм/87°;
Лоб корпуса (низ) 15/21-75°, 30/21-52° 25/75°

Борт корпуса 15/0°, 30мм

Лоб башни 15мм/15°, 30мм
Маска орудия 15мм, 30мм 50мм
Борт башни 15мм/25°, 30мм
Корма башни 15мм/25°, 30мм

↓↓ т4. Количество выпущенных Pz.Kpfw. IV по годам

_______________________1937_1938_1939_1940_1941_19 42_1943_1944_1945_Всего
Pz.Kpfw. IV с KwK 37 L/24___13__102__141__278__476__ 124_________________1134
Pz.Kpfw. IV с KwK 40 L/43___________________________ 870__580____________1450
Pz.Kpfw. IV с KwK 40 L/48________________________________2433_3126_440__5 999
Всего___________________13__102__141___278__476__9 94_3013_3126__440__8583

↓↓ выпуск моделей т4

выполнение____Ausf.A___Ausf.B___Ausf.C___Ausf.D___ Ausf.E___Ausf.F___Ausf.F2/G___Ausf.H___Ausf.J
Год постройки___1937____1938__1938/39__1939/40__1940/41__1941/42__1942/43___1943/44__1944/45
количество______35______42______140______248_____2 06_____471_____1927___~ 2324______3160___Итого: 8553

↓↓ т4. броня

т4, бронирование. серии по 41 г. (D)

Лоб корпуса, мм/град. 50
Борт корпуса, мм/град. 30


Лоб башни, мм/град. 50
Борт башни, мм/град. 30
Корма башни, мм/град. 30

↓↓ Таблица бронепробиваемости пушек Pz.Kpfw.III при угле встречи 30°, мм

Марка пушки_________37 mm KwK 35/36 L/45_____50 mm KwK 38 L/42
Дальность, м______100__500_1000_1500_2000__100__500_1000_1500 _2000
бронебойный______35___29___22___20__—_____53___43_ _32__24____—
подкалиберный____64___31___—___—___—_____94___55__ 21__—____—

↓↓ Pz.Kpfw. IV с KwK 37 L/24 (т4 с 50мм пушкой на 24 калибра, выпускавшеся по сорок второй год. Бронепробиваемость бронебойным и подкалиберным(соответствующего же периода) боеприпасом:

______________________100 м____500 м__1000 м_1500 м_2000 м
бронебойный Pzgr. 39____41 мм____39 мм__35 мм__33 мм__30 мм
подкалиберный 38HL_____45 мм____45 мм__45 мм__45 мм__-

↓↓ как подкалиберные катушечные выглядели. и как надкалиберные

надкалиберная мина

ограничение на спойлеры в сообщении случилось, так что без спойлера:
броня чешских поделочек (больше четверти танков на восточном фронте, кстати 38 было на востоке 660шт):
38(т):
Лоб корпуса (верх), мм/град. 25
Лоб корпуса (середина), мм/град. 12
Лоб корпуса (низ), мм/град. 25
Борт корпуса, мм/град. 15 / 0°

Лоб башни, мм/град. 25
Маска орудия, мм/град. 25
Борт башни, мм/град. 15
(орудие на танчике - 37мм шкодовское. совместимо с немецкими боеприпасами)


35(т)
Лоб корпуса, мм/град. 25
Борт корпуса, мм/град. 16


Лоб башни, мм/град. 25
Борт башни, мм/град. 16

пушечка тоже на 37мм.


ну и броню по т-34-76, тогда, выложу:

Лоб корпуса (верх), мм/град. 45 / 60°
Лоб корпуса (низ), мм/град. 45 / 53°
Борт корпуса (верх), мм/град. 45 / 40°
Борт корпуса (низ), мм/град. 45 / 0°

Лоб башни, мм/град. 45 - 52
Маска орудия, мм/град. 40
Борт башни, мм/град. 45 / 30°
Корма башни, мм/град. 45 / 30°

пс. ну и еще одной вишенкой на торте- StuG III

производство:

________1940_1941_1942_1943_1944_1945
Январь_____1___36___45__130__227__391
Февраль____3___30___45__140__196__189
Март_______6___30___3___197__264__235
Апрель____10___47___36__228__294__48
Май______10____48___79__260__335
Июнь_____12____56___70__275__341
Июль_____22____34___60__281__377
Август____20____50___80__291__312
Сентябрь__29____38___70__345__356
Октябрь___35____71___84__395__325
Ноябрь____35___46___100__295__361
Декабрь___29___46___120__174__452
Всего_____212__532__792__3011_3840__863


орудие - 75мм 24 калибра. StuK 37/L24
броня корпуса: 50/27/27
броня рубки: 50/30/30

выпущено к июню 1941 около 400 шт

В 1942 году на научно-испытательном полигоне ГАБТУ КА был произведён обстрел трофейных немецких танков. По итогам данного обстрела был составлен «Отчёт по испытанию немецких танков обстрелом бронебойными и осколочными снарядами из танковых пушек». В ходе указанного обстрела был обстрелян в том числе и немецкий танк «Арт-Штурм» (именно под таким названием и именно как «танк» StuG III фигурирует в данном отчёте).

Обстрелу подверглась одна из ранних модификаций StuG III, вооружённая короткоствольной 75-мм пушкой. Согласно отчёту, бортовая броня обстрелянного образца составляла 30 мм под углом 0°, лобовая — 50 мм под углом 15°. Были получены следующие результаты:

Обстрел 45-мм пушкой, установленной на танке Т-70
Обстрел лобовой проекции: «…45-мм бронебойный снаряд 50 мм лобовой брони не пробивает на любой дистанции…»

Обстрел боковой проекции: «…бортовую 30-мм броню 45-мм бронебойный снаряд пробивает с дистанции 850 метров…»

Обстрел 76-мм пушкой Ф-34, установленной на танке Т-34
Обстрел лобовой проекции: «…76-мм бронебойный снаряд, при стрельбе из 76-мм пушки /Ф-34/ обр. 1940 г., пробивает лобовую броню с дистанции 800—1000 м. На дистанции больше 800 и 1000 м пробивная способность бронебойного снаряда не проверялась…»

Обстрел боковой проекции (осколочно-фугасным снарядом): «…76-мм осколочно-фугасный дальнобойный стальной снаряд при стрельбе из 76-мм пушки /Ф-34/ обр. 1940 г., установленной в танке Т-34, при попадании по броневым листам немецкого танка „Арт-Штурм“ толщиной 30 мм, броневые листы разрушает, выламывает с дистанции 1000 метров, и осколками снаряда и кусками брони поражается экипаж и агрегаты танка…»

[Afa]

ветер, поправь. немцы калибры считают в сантиметрах. 3.7 - не миллиметра. сантиметра.

[Ветер]

Сообщение от Afa

ветер, поправь. немцы калибры считают в сантиметрах. 3.7 - не миллиметра. сантиметра.

немцы в городе? )))

видишь ли, я, местами, пропускаю единицы измерения... так что, ради большего единообразия и меньшей путаницы в моей голове, немецих дюймов буду избегать... для начала, по крайней мере.

[Afa]

нене
наман всё
я просто слегка прифигел от пушки-игольника.

[Ветер]

Сообщение от Afa

нене
наман всё
я просто слегка прифигел от пушки-игольника.

от подкалиберного что-ль? или я не догоняю?

[Afa]

от колотушки калибром 3.7 мм.

[Ветер]

Сообщение от Afa

от колотушки калибром 3.7 мм.

так наши, творчески копируя тот же рейнметалл 37мм, увеличивали его до 45мм не с целью бронебоность раскачать, а с целью, что б он еще и пехоту приложить мог. бронепробиваемость, в итоге, не шибко выросла, ибо..

а так- подкалиберных рейх достаточно напилить успел... и это еще довоенные модели, кстати.

пс. и, кстати, 37мм- фигня. 20мм автомат- нашефсе:
Таблица бронепробиваемости пушки 2-cm KwK 30.
Патрон___Тип____________Масса___Скорость___Уклон__ _100 м___500 м___1000 м
PzGr._____Бронебойный____148 г____780 м/с_____30°___20 мм___14 мм____9 мм
PzGr. 40__Подкалиберный___100 г___1050 м/с_____30°___40 мм___20 мм____/

[if]

ОБРАЩЕНИЕ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ГКО СССР ТОВАРИЩА СТАЛИНА К СОВЕТСКОМУ НАРОДУ. 3 ИЮЛЯ 1941 ГОДА

3 июля 1941 года. Выступление по радио Председателя Государственного Комитета Обороны И. В. Сталина — первое обращение главы Правительства СССР Иосифа Сталина к Советскому народу после начала Великой Отечественной войны.



Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!

Вероломное военное нападение гитлеровской Германии на нашу Родину, начатое 22 июня, продолжается. Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, несмотря на то, что лучшие дивизии врага и лучшие части его авиации уже разбиты и нашли себе могилу на полях сражений, враг продолжает лезть вперёд, бросая на фронт новые силы. Гитлеровским войскам удалось захватить Литву, значительную часть Латвии, западную часть Белоруссии, часть Западной Украины. Фашистская авиация расширяет районы действия своих бомбардировщиков, подвергая бомбардировкам Мурманск, Оршу, Могилёв, Смоленск, Киев, Одессу, Севастополь. Над нашей Родиной нависла серьёзная опасность.

Как могло случиться, что наша славная Красная Армия сдала фашистским войскам ряд наших городов и районов? Неужели немецко-фашистские войска и в самом деле являются непобедимыми войсками, как об этом трубят неустанно фашистские хвастливые пропагандисты?

Конечно, нет. История показывает, что непобедимых армий нет и не бывало. Армию Наполеона считали непобедимой, и она была разбита попеременно русскими, английскими, немецкими войсками. Немецкую армию Вильгельма в период первой империалистической войны тоже считали непобедимой армией, но она несколько раз терпела поражение от русских и англо-французских войск и, наконец, была разбита англо-французскими войсками. То же самое нужно сказать о нынешней немецко-фашистской армии Гитлера. Эта армия не встречала ещё серьёзного сопротивления на континенте Европы. Только на нашей территории встретила она серьёзное сопротивление. И если в результате этого сопротивления лучшие дивизии немецко-фашистской армии оказались разбитыми нашей Красной Армией, то это значит, что гитлеровская фашистская армия также может быть разбита и будет разбита, как были разбиты армии Наполеона и Вильгельма.

Что касается того, что часть нашей территории оказалась всё же захваченной немецко-фашистскими войсками, то это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против СССР и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром стороной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства.

Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно, нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии: если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом.

Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора лет и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.

Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира, как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией.

Вот почему вся наша доблестная армия, весь наш доблестный Военно-Морской Флот, все наши лётчики-соколы, все народы нашей страны, все лучшие люди Европы, Америки и Азии, наконец, все лучшие люди Германии клеймят вероломные действия германских фашистов и сочувственно относятся к Советскому правительству, одобряют поведение Советского правительства и видят, что наше дело правое, что враг будет разбит, что мы должны победить.

В силу навязанной нам войны наша страна вступила в смертельную схватку со своим злейшим и коварным врагом — германским фашизмом. Наши войска героически сражаются с врагом, вооружённым до зубов танками и авиацией. Красная Армия и Красный Флот, преодолевая многочисленные трудности, самоотверженно бьются за каждую пядь советской земли. В бой вступают главные силы Красной Армии, вооружённые тысячами танков и самолётов. Храбрость воинов Красной Армии — беспримерна. Наш отпор врагу крепнет и растёт. Вместе с Красной Армией на защиту Родины подымается весь советский народ.

Что требуется для того, чтобы ликвидировать опасность, нависшую над нашей Родиной, и какие меры нужно принять для того, чтобы разгромить врага?

Прежде всего необходимо, чтобы наши люди, советские люди, поняли всю глубину опасности, которая угрожает нашей стране, и отрешились от благодушия, от беспечности, от настроений мирного строительства, вполне понятных в довоенное время, но пагубных в настоящее время, когда война коренным образом изменила положение. Враг жесток и неумолим. Он ставит своей целью захват наших земель, политых нашим потом, захват нашего хлеба и нашей нефти, добытых нашим трудом. Он ставит своей целью восстановление власти помещиков, восстановление царизма, разрушение национальной культуры и национальной государственности русских, украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев и других свободных народов Советского Союза, их онемечение, их превращение в рабов немецких князей и баронов.

Дело идет, таким образом, о жизни и смерти Советского государства, о жизни и смерти народов СССР, о том — быть народам Советского Союза свободными или впасть в порабощение. Нужно, чтобы советские люди поняли это и перестали быть беззаботными, чтобы они мобилизовали себя и перестроили всю свою работу на новый, военный лад, не знающий пощады врагу.

Необходимо, далее, чтобы в наших рядах не было места нытикам и трусам, паникёрам и дезертирам, чтобы наши люди не знали страха в борьбе и самоотверженно шли на нашу Отечественную освободительную войну против фашистских поработителей. Великий Ленин, создавший наше Государство, говорил, что основным качеством советских людей должно быть храбрость, отвага, незнание страха в борьбе, готовность биться вместе с народом против врагов нашей Родины.

Необходимо, чтобы это великолепное качество большевика стало достоянием миллионов и миллионов Красной Армии, нашего Красного Флота и всех народов Советского Союза.

Мы должны немедленно перестроить всю нашу работу на военный лад, всё подчинив интересам фронта и задачам организации разгрома врага. Народы Советского Союза видят теперь, что германский фашизм неукротим в своей бешеной злобе и ненависти к нашей Родине, обеспечившей всем трудящимся свободный труд и благосостояние. Народы Советского Союза должны подняться на защиту своих прав, своей земли против врага. Красная Армия, Красный Флот и все граждане Советского Союза должны отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за наши города и сёла, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственные нашему народу.

Мы должны организовать всестороннюю помощь Красной Армии, обеспечить усиленное пополнение её рядов, обеспечить её снабжение всем необходимым, организовать быстрое продвижение транспортов с войсками и военными грузами, широкую помощь раненым.

Мы должны укрепить тыл Красной Армии, подчинив интересам этого дела всю свою работу, обеспечить усиленную работу всех предприятий, производить больше винтовок, пулемётов, орудий, патронов, снарядов, самолётов, организовать охрану заводов, электростанций, телефонной и телеграфной связи, наладить местную противовоздушную оборону.

Мы должны организовать беспощадную борьбу со всякими дезорганизаторами тыла, дезертирами, паникёрами, распространителями слухов, уничтожать шпионов, диверсантов, вражеских парашютистов, оказывая во всем этом быстрое содействие нашим истребительным батальонам. Нужно иметь в виду, что враг коварен, хитёр, опытен в обмане и распространении ложных слухов. Нужно учитывать всё это и не поддаваться на провокации. Нужно немедленно предавать суду военного трибунала всех тех, кто своим паникёрством и трусостью мешают делу обороны, невзирая на лица.

При вынужденном отходе частей Красной Армии нужно угонять весь подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Всё ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться.

В занятых врагом районах нужно создавать партизанские отряды, конные и пешие, создавать диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов, обозов. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия.

Войну с фашистской Германией нельзя считать войной обычной. Она является не только войной между двумя армиями. Она является вместе с тем великой войной всего советского народа против немецко-фашистских войск. Целью этой всенародной Отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма. В этой освободительной войне мы не будем одинокими. В этой великой войне мы будем иметь верных союзников в лице народов Европы и Америки, в том числе в лице германского народа, порабощенного гитлеровскими заправилами.

Наша война за свободу нашего Отечества сольётся с борьбой народов Европы и Америки за их независимость, за демократические свободы. Это будет единый фронт народов, стоящих за свободу против порабощения и угрозы порабощения со стороны фашистских армий Гитлера. В этой связи историческое выступление премьера Великобритании Черчилля о помощи Советскому Союзу и декларация правительства США о готовности оказать помощь нашей стране, которые могут вызвать лишь чувство благодарности в сердцах народов Советского Союза, являются вполне понятными и показательными.

Товарищи! Наши силы неисчислимы. Зазнавшийся враг должен будет скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенция на войну с напавшим врагом. Поднимутся миллионные массы нашего народа. Трудящиеся Москвы и Ленинграда уже приступили к созданию многотысячного народного ополчения для поддержки Красной Армии. В каждом городе, которому угрожает опасность нашествия врага, мы должны создать такое народное ополчение, поднять на борьбу всех трудящихся, чтобы своей грудью защищать свою свободу, свою честь, свою Родину в нашей Отечественной войне с германским фашизмом. В целях быстрой мобилизации всех сил народов СССР для проведения отпора врагу, вероломно напавшему на нашу Родину, создан Государственный Комитет Обороны, в руках которого теперь сосредоточена вся полнота власти в государстве.

Государственный Комитет Обороны приступил к своей работе и призывает весь народ сплотиться вокруг партии Ленина-Сталина, вокруг Советского правительства для самоотверженной поддержки Красной Армии и Красного Флота, для разгрома врага, для победы.

Все наши силы — на поддержку нашей героической Красной Армии, нашего славного Красного Флота!

Все силы народа — на разгром врага!

Вперед, за нашу победу!

↓↓ Черновик

[if]

Авиапромышленность СССР накануне Великой Отечественной войны: 1939-1940 гг.

В конце 30-х гг., когда фашистская Германия завершала приготовления ко Второй мировой войне, Советский Союз не мог оставаться в роли пассивного наблюдателя и вынужден был серьезно позаботиться об укреплении собственной обороноспособности. На состоявшемся в марте 1939 г. XVIII съезде ВПК(б), принявшем план развития авиаиндустрии на 1938-1942 гг., отмечалось: «Авиационная промышленность не знает иной задачи, как дальнейшее повышение мощности нашего воздушного флота. А это в первую очередь означает непрерывное повышение боевых качеств нашего самолета, усовершенствование его конструкции, скорости, дальности, потолка, грузоподъемности. Эти задачи стоят в центре внимания конструкторов, производственников авиапромышленности »1.

Тогда же в структуре вновь созданного управления кадров ЦК ВКП(б) был образован отдел авиационной промышленности, а ответственным за отрасль, ее «шефом», назначили секретаря ЦК и начальника этого управления Г.М. Маленкова. Однако инициировано такое усиление партийно-государственного контроля за авиапромышленностью было еще указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 января 1939 г., разделившим Наркомат оборонной промышленности (НКОП) на четыре новых ведомства, одним из которых стал Наркомат авиационной промышленности (НКАП). 21 января в него из НКОП были переданы профильные главные управления, предприятия и учебные заведения.

Определить основополагающие задачи в области создания новой боевой авиатехники и мобилизовать на их решение творческие усилия конструкторов было призвано представительное совещание, состоявшееся в феврале 1939 г. в Кремле. В его работе приняли участие партийно-государственное руководство страны, главные авиаконструкторы самолетов, ученые, летчики, ответственные работники НКАП и ВВС. Вскоре последовал целый ряд важнейших решений ЦК ВКП(б) и СНК СССР, предусматривавших предоставление авиапромышленности значительных материальных и трудовых ресурсов на техническую модернизацию и существенное наращивание производственных мощностей, а также форсирование разработки новых самолетов. Чрезвычайно важное значение имело постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 17 сентября, обязавшее НКАП до 1 июля 1941 г. завершить строительство и реконструкцию заводов и тем самым увеличить потенциал самолетостроения более чем в полтора раза. Наряду с этим реалистичным и насущным проектом бы решено начать строительство еще девяти новых авиазаводов2. На принятие такого рассчитанного на долгосрочную реализацию и весьма затратного по капитальным вложениям плана руководство СССР пошло, очевидно, полагая, что, заключив перед этим пакт о ненападении с Германией, оно получило гарантию от нацистского вторжения минимум на три года, то есть на срок, как представлялось, достаточный для выполнения этого проекта. И хотя строительство авиазавода было приравнено к всенародным стройкам и взято под контроль региональных партийных органов, из-за времени, потраченного на подготовка проектно-сметной документации, первые цеха новых самолетных заводов — в Минске, Могилеве, Запорожье, Гомеле, Днепропетровске, Киеве Куйбышеве, Кутаиси, Харькове и других городах (в том числе и в приграничной зоне!) — были заложены только в 1940 г. К июню 1941 г. их возведение находилось в лучшем случае на стадии «нулевого цикла». И только после войны появилась возможность завершить строительство некоторых из этих объектов, перепрофилированных, правда, в автомобильные и тракторные заводы.

Целиком здесь: http://www.airaces.ru/stati/aviaprom...9-1940-gg.html

[if]

Сколько танков было в Красной Армии

Соотношение танков СССР и Германии перед началом Великой Отечественной войны долгое время было популярной темой в обсуждении трагедии лета 1941 года. Причем в официальной советской историографии данные об общем количестве советских танков были не полными. Обычно указывалось количество новой техники такой как Т-34 и КВ-1, КВ-2, далее скороговоркой говорилось о массе устаревшей бронетехнике, не заостряя внимания на количестве таких танков.

Причинами для такого умолчания являлось то, что простой гражданин, не имеющий представления о размерах советского танкового парка и воспитанный на версии тотального превосходства вермахта начала войны, такая информация могла вызвать резко антисоветские настроения. Кстати говоря, что и произошло в годы Перестройки. Одним из инструментов разрушения советской державы стало резкое изменение общественного сознания, немаловажную роль в котором сыграли тогда всевозможные разоблачения секретов партийной и государственной власти, в том числе и сфальсифицированные. У неподготовленного к такому мощному информационному выбросу советского человека подобные публикации вызвали сначала шок, а потом реакцию, характеризующуюся в отрицании всего советского. Следствием этого стало тотальное охаивание любого советского источника и, одновременно, слепое доверие любому труду и автору, антисоветской направленности.

Сейчас очевидно, что партийные инстанции поступали неправильно, дав директиву о замалчивании информации о действительном состоянии Красной Армии к 22 июня 1941 г., в том числе ее танковых войск. Но будем справедливы, ситуация для власти была еще та. Ведь широко огласив полные данные о вооружении РККА, пришлось бы столкнуться с новыми проблемами. Простой человек ознакомившийся тогда с информацией, задался бы вопросом о том, как мы проиграли начальный период войны, имея численный перевес в танках. Учитывая, что официоз на протяжении нескольких десятков лет освещал начало войны исходя из утверждения о превосходстве агрессора. Опасаясь пересмотра "утвержденной" официальной версии причин нашего поражения летом 1941 года, советское руководство предпочло делать вид, что проблемы не существует, надеясь, что само собой все рассосется.
Но количество танков на начало войныпродолжало оставаться спорным вопросом. В 90-е гг. кроме добросовестных историков, которые хотели докопаться до истины, появились и фальсификаторы от истории, такие как Резун и т.д., который для своего пиара, использовали эту чехарду с танковыми "цифирками". Большую запятую, но не точку в спорах о количестве советской бронетехники на июнь 1941 года в свое время поставила статья Золотова Н.П. и Исаева С.И. "Боеготовы были ..." в № 11 ВИЖ 1993 года. Главное в том, что ими было дано не только распределение танков по округам на 1 июня, но и впервые показано качественное состояние парка боевых машин с использованием стандартной для отчетности того времени схемы деления танков по категориям. Оба историка, ссылаясь на "Ведомость наличия и технического состояния боевых машин по состоянию на 1 июня 1941 года", пришли к выводу о том, что по состоянию на 1 июня 1941 года в РККА на вооружении было 23106 танков и САУ. Из них боеготовыми следует считать 18691 боевую машину, или 80,9% от общего числа. В западных военных округах насчитывалось 12782 танка, из них боеготовых - 10540 единиц, или 82,5%.

ЦЕЛИКОМ ЗДЕСЬ: https://ammoussr.ru/history/skolko-t...krasnoy-armii/

**

Еще раз о танках, советских и немецких

Данный раздел, так же как и приведенные выше эпиграфы — не стремление автора попасть в великую литературу, а всего лишь необходимость в определении некоторых начальных моментов, которые, возможно снимут (или значительно сократят) негодование глубокоуважаемых участников форума в случае замеченных ошибок разного уровня глубины. Данная работа отнюдь не претендует на истинность в последней инстанции, а лишь является слабой попыткой автора разобраться в нагромождении фактов и данных, которые имеются в литературе и на просторах Интернета, о тактико-технических характеристиках танков, которые имелись на вооружении РККА и Вермахта к 22 июня 1941-го года, а также попыткой небольшого анализа и обобщения таковых. Насколько мне это удалось, судить Вам…

https://topwar.ru/39652-esche-raz-o-...h-chast-1.html

**

У врага было больше живой силы, у нас - пушек, танков, самолетов
Каким было соотношение сил к 22 июня 1941 года

При отсутствии сухопутного фронта в Европе германское руководство приняло решение о разгроме Советского Союза в ходе кратковременной кампании летом - осенью 1941 года. Для достижения этой цели на границе с СССР была развернута наиболее боеспособная часть вооруженных сил Германии1.

Вермахт

Для операции "Барбаросса" из имевшихся в вермахте 4 штабов групп армий было развернуто 3 ("Север", "Центр" и "Юг") (75%), из 13 штабов полевых армий - 8 (61,5%), из 46 штабов армейских корпусов - 34 (73,9%), из 12 моторизованных корпусов - 11 (91,7%). Всего для Восточной кампании было выделено 73,5% общего количества имевшихся в вермахте дивизий. Большая часть войск имела боевой опыт, полученный в предыдущих военных кампаниях. Так, из 155 дивизий в военных действиях в Европе в 1939-1941 гг. участвовали 127 (81,9%), а остальные 28 были частично укомплектованы личным составом, также имевшим боевой опыт. В любом случае это были наиболее боеспособные части вермахта (см. таблицу 1). Военно-воздушные силы Германии развернули для обеспечения операции "Барбаросса" 60,8% летных частей, 16,9% войск ПВО и свыше 48% войск связи и прочих подразделений.

ЦЕЛИКОМ ЗДЕСЬ: https://rg.ru/2016/06/16/rodina-sssr-germaniya.html

[if]

Некоторые статистические материалы по истории Второй мировой войны


http://www.teatrskazka.com/Raznoe/karta_saita.html

**

Скан: Боевой и численный состав Вооруженных Сил СССР в период Великой Отечественной войны.
Статистический сборник № 1 (22 июня 1941 года)

http://reflection-wwii.ucoz.ru/load/5-1-0-1

[Ветер]

Фон Бутлар. Очерк "Война в России" Книга "Мировая война 1939-1945 годы": "Критически оценивая сегодня пограничные сражения в России, можно прийти к выводу, что только группа армий "Центр" смогла добиться таких успехов, которые даже с оперативной точки зрения представляются большими. Лишь на этом направлении немцам удалось разгромить действительно крупные силы противника и выйти на оперативный простор. На других участках фронта русские повсюду терпели поражение, но ни окружить крупных сил противника, ни обеспечить для моторизованных соединений достаточной свободы маневра немцы не сумели. Группы армий "Север" и "Юг" продвигались, как правило, тесня искусно применявшего маневренную оборону противника, и на их фронтах даже не наметилось никаких возможностей для нанесения решающих ударов".


"суд над павловым" (и Ко), протоколы:
подсудимый- начальник связи ЗапОВО генерал-майор А.Т. Григорьев.

«…Член суда тов. Орлов. Давая показания об обстановке в штабе округа пе*ред началом войны, вы говорите: «Война, начавшаяся 22 июня, застала За*падный Особый военный округ врасплох. Мирное настроение, царившее все время в штабе, безусловно, передавалось и в войска. Только этим «бла*годушием» можно объяснить тот факт, что авиация была немецким нале*том застигнута на земле. Штабы армий находились на зимних квартирах и были разгромлены и, наконец, часть войск (Брестский гарнизон) подвер*галась бомбардировке на своих зимних квартирах» (лд. 76 том 4-й).
Эти показания соответствуют действительности?

Подсудимый. Да.

Член суда тов. Орлов. Чувствовалось ли в штабе округа приближение войны?

Подсудимый. Нет. Начальник штаба округа Климовских считал, что все наши мероприятия по передвижению войск к границе есть мера предупре*дительная.

Член суда тов. Орлов. Кто во всем этом виновен?

Подсудимый. Виновны в этом командующий Павлов, начальник штаба Климовских, член Военного совета Фоминых и другие.

Член суда тов. Орлов. На лд. 79 4-го тома вы дали такие показания: «Вы*езжая из Минска, мне командир полка связи доложил, что отдел химвойск не разрешил ему взять боевые противогазы из НЗ. Артотдел округа не раз*решил ему взять патроны из НЗ, и полк имеет только караульную норму по 15 патронов на бойца, а обозно-вещевой отдел не разрешил взять из НЗ по*левые кухни. Таким образом, даже днем 18 июня довольствующие отделы штаба не были ориентированы, что война близка... И после телеграммы начальника Генерального штаба от 18 июня войска округа не были приве*дены в боевую готовность».

Подсудимый. Все это верно…»

[Ветер]

↓↓ Ровно-Луцк-Броды

23 июня 1941 на западе Украины началось крупнейшее в мировой истории танковое сражение, длившееся неделю. На участке Броды-Ровно-Луцк столкнулись советские 8-й, 9-й, 15-й, 19-й, 22-й мехкорпуса и немецкие 11-я, 13-я, 14-я, 16-я танковые дивизии.

22 июня в этих 5-ти советских корпусах было 33 КВ-2, 136 КВ-1, 48 Т-35, 171 Т-34, 2.415 Т-26, ОТ-26, Т-27, Т-36, Т-37, БТ-5, БТ-7. Всего – 2.803 советских танков. То есть более четверти танковых сил, сосредоточенных в 5 западных военных округах СССР. Стоит также отметить, что западнее Бродов сражался советский 4-й мехкорпус - самый мощный из советских - 892 танка, из них 89 КВ-1 и 327 Т-34. 24 июня 8-я танковая дивизия (325 танков, в том числе 50 КВ и 140 Т-34 - на 22 июня) из его состава была переподчинена 15-му мехкорпусу.

22 июня в противостоявших 4-ти немецких танковых дивизиях было 80 Pz-IV, 195 Pz-III (50mm), 89 Pz-III (37mm), 179 Pz-II, 42 BefPz. Всего – 585 немецких танков. Это около шестой части всех немецких танков, выделенных на весь Восточный фронт. Кроме того, с 28 июня в это сражение вступила 9-я немецкая танковая дивизия (на 22 июня - 20 Pz-IV, 60 Pz-III (50mm), 11 Pz-III (37mm), 32 Pz-II, 8 Pz-I, 12 Bef-Pz).

23 июня 10-я и 37-я танковые дивизии 15-го мехкорпуса генерал-майора Карпезо атаковали правый фланг немецкой группировки с целью разорвать кольцо вокруг советской 124-й стрелковой дивизии в районе Милятина. При этом 212-ю моторизованную дивизию корпуса пришлось оставить в тылу из-за недостатка грузовиков. Болотистая местность и авиаудары Люфтваффе замедлили продвижение танковых дивизий (19-й танковый полк полностью застрял в болоте и не принимал участия в боях этого дня), и немецкая 197-я пехотная дивизия успела организовать сильную противотанковую оборону на своем фланге. К вечеру подошла немецкая 11-я танковая дивизия.

24 июня немецкая 11-я танковая дивизия продвигалась в направлении Дубно, преодолев сопротивление советской 37-й танковой дивизии и нанеся ей тяжелые потери. Советская 10-я танковая дивизия, обороняясь и контратакуя, была остановлена возле Лопатина обороной пехоты немцев. В этот же день в район Бродов был направлен 8-й мехкорпус. По воспоминаниям командира корпуса генерал-лейтенанта Рябышева, в пути было потеряно до половины легких танков (т.е. порядка 300 БТ).

25 июня немецкие 13-я и 14-я танковые дивизии взяли Луцк и начали продвижение к Ровно. Они столкнулись с частями 9-го мехкорпуса. В то же время части сильно пострадавшего 22-го мехкорпуса заняли оборонительные позиции под Луцком вместе с 27-м стрелковым корпусом. В район Ровно прибыли 20-я, 35-я, 40-я, 43-я танковые дивизии 9-го и 19-го мехкорпусов. Они должны были атаковать немецкую 11-ю танковую дивизию. С другого направления эту же дивизию должны были атаковать 12-я и 34-я танковые дивизии 8-го мехкорпуса.

26 июня началось советское контрнаступление. Действия мехкорпусов не координировались, к тому же не все части 9-го и 19-го мехкорпусов успели прибыть к месту боев. В сражении участвовали только танковые части, при небольшой поддержке мотострелков. Им удалось перерезать дорогу Луцк-Ровно, а части 43-й танковой дивизии взяли Дубно, но лишь после того, как основная часть немецкой 11-й танковой дивизии покинула город, следуя на восток.

Немцы, почувствовав угрозу, развернули 13-ю танковую дивизию к югу от Луцка, вопреки первоначальному плану движения на восток. Кроме того, немцы направили 75-ю, 111-ю, 299-ю пехотные дивизии для очистки коммуникаций 11-й танковой дивизии.

15-й мехкорпус пошел на соединение с 8-м мехкорпусом. Тем временем командир 8-го мехкорпуса приказал 34-й танковой дивизии и передовому отряду 12-й танковой дивизии перерезать шоссе, по которому снабжались немецкие 11-я и 16-я танковые дивизии. А со стороны Львова пошла на восток 8-я танковая дивизия 4-го мехкорпуса, дабы присоединиться для контрудара.

27 июня наступление 9-го мехкорпуса Рокоссовского и 19-го мехкорпуса Фекленко стало тормозиться. Их передовые части были почти уничтожены, остальные подразделения были вынуждены отступить. Остатки передовых частей мехкорпусов оказались отрезанными на расстоянии порядка 10 километров. На их окончательное уничтожение была брошена немецкая 13-я танковая дивизия, которая прошлась по ним с фланга и затем повернулась на восток в направлении Ровно.

Немецкая 13-я танковая дивизия вышла в тыл остатков четырех советских танковых дивизий и в последующие двое суток эти советские части двигались на восток вслед за немецкой дивизией. В то же время немецкая 11-я танковая дивизия захватила основную переправу в районе Острога, и советское командование было вынуждено собрать все возможные (но небольшие) резервы для блокирования немецких 13-й и 11-й танковых дивизий.

На южном фланге немецкой группировки советское наступление развивалось несколько успешнее. Там были собраны для удара 12-я и 34-я танковые, 7-я моторизованная дивизии 8-го мехкорпуса и 14-я кавалерийская дивизия. На помощь 10-й танковой дивизии 15-го мехкорпуса наконец прибыла 8-я танковая дивизия из состава 4-го мехкорпуса. Однако танков в этих частях оставалось лишь около половины от первоначальной численности (порядка 800 танков).

Советские 12-я и 34-я танковые дивизии продвинулись примерно на 5 километров, но не смогли прорвать оборону немецкой 111-й пехотной дивизии. Затем немцы двинули вперед 13-ю танковую дивизию и вслед за ней 111-ю пехотную. Они смогли пробить коридор между 9-м и 19-м мехкорпусами, оперировавшими севернее Дубно, и 8-м мехкорпусом, атаковавшим южнее Дубно. Советская 7-я моторизованная дивизия была атакована с тыла немецкой 16-й танковой дивизией, а немецкая 75-я пехотная дивизия ударила по советской 12-й танковой дивизии, отрезав ее основные части от передовых отрядов.

28 июня немецкая 13-я танковая дивизия достигла района Ровно, однако у нее не было пехотной поддержки, поскольку немцы бросили пехоту в район Дубно. 9-й и 22-й мехкорпуса смогли, отойдя от Дубно, занять оборонительные позиции севернее и юго-восточнее Луцка. Тем самым создался "балкон", задержавший немецкую группу армий "Юг" на ее пути к Киеву. Считается, что в результате этого Гитлер решил изменить стратегическое решение и направить дополнительные силы на юг, сняв их с московского направления.

28 июня части советских 12-й и 34-й танковых дивизий сражались западнее Дубно, однако основные танковые части пытались отойти.

Тем временем в район Острога прибыл 5-й мехкорпус (на 22 июня - 1070 танков, без КВ и Т-34), которому удалось остановить продвижение немецкой 11-й танковой дивизии. (По другим данным, под Острогом сражались только 109-я моторизованная дивизия и танковый полк 5-го мехкорпуса). В этот же день оборону южнее Бродов усилили части советского 37-го стрелкового корпуса. Но и немцы бросили на левый фланг советской обороны (в районе Львова) 9-ю танковую дивизию. Этот маневр полностью разрушил левый фланг обороны советских частей.

К этому времени у советских танков почти не осталось боеприпасов и горючего.

Трудности переросли в катастрофу 29 июня. Утром немецкая 13-я танковая дивизия продвигалась на восток от Ровно, в то время как советские войска отходили севернее и южнее города, параллельно движению немцев. Советские танки все чаще оставались без топлива, и немецкая пехота уничтожала остатки советских 12-й и 34-й танковых дивизий.

30-го июня немецкая 9-я танковая дивизия атаковала остатки советской 3-й кавалерийской дивизии. Затем она отрезала советские 8-ю и 10-ю танковые дивизии, завершив их окружение. К этому времени командующий советской 6-й армией приказал всем своим частям отходить на позиции восточнее Львова. А немцы в это время собирали южнее Луцка части 13-й и 14-й танковых дивизий, чтобы создать кулак для удара в направлении Житомира и Бердичева.

К 1 июля советские мехкорпуса Юго-Западного фронта были практически уничтожены. В 22-м осталось около 10% танков, в 8-м и 15-м - 10-15%, в 9-м и 19-м - около 30%. В несколько лучшем положении оказался 4-й мехкорпус под командованием генерала А.А.Власова - он сумел отойти с примерно 40% танков.

Однако по сравнению с другими советскими фронтами Юго-Западный сумел своими механизированными частями нанести существенный урон немцам.(С)

↓↓ сютуба

vBulletin [media]

vBulletin [media]

[Ветер]

↓↓ образцы вооружения на примере парада 01.05.41 москва:

Тягачами для Б-2 служили арттягачи " Ворошиловец"



едут 152-мм гаубицы М-10 в походном положении (ствол сдвинут назад).
В Интернете есть сайт про М-10 с фотографиями (в т.ч. М-10, ставшими трофеями для немцев и финнов)..
Тягачами на параде у М-10 служат атртягачи СТЗ-5 (СТЗ-5-НАТИ, СТЗ-НАТИ 2ТВ, СТЗ-5 "Сталинец") — гусеничный тягач выпускавшийся в СССР, на Сталинградском тракторном заводе в 1937—1942 на базе трактора СХТЗ-НАТИ. Всего произведено 9944 трактора СТЗ-5-НАТИ, в том числе до начала ВОВ 3438 ед.


т-35 (больше трех десятков вывели. видимо все что двигались ) )


что-то крупнокалиберное зенитное, на баз тяжелого трехосного грузовика.
???


артиллерийские бронеавтомобили


бт-7

vBulletin [media]

любопытны еще три орудия, имеющиеся в кинохронике. фотки не нашел... орудия ли это или просто стволы на 1-50
?!

ну и нынешняя имеющаяся видео информация о самом параде, несколько озадачивает.
здесь имеются воспоминания о параде его частника - В.В. Крымова, курсанта 1-го Московского артиллерийского училища им. Красина. в не упоминается киножурнал с хроникой парада.. что естественно....
странно, но на данный момент, упоминаемого в воспоминаниях, выпуска киножурнала, не находиться... ищу как можно более подробную хронику...
есть только кусок на 1.55 мин, вырезанный из "великая отечественная. неизвестная война". видимо, отрывок из того самого журнала. и еще почти минутный кусок с германским представительством на параде... как тимошенко с ними ручкается... видимо из немецкого киножурнала же...

а ведь должна быть наша хроника. на 5-10 минут, хотя бы.

[Ветер]

Танки МС-1 с 45-мм пушками, захваченные немецкими войсками. Группа армий «Юг», июнь 1941 года.

По состоянию на 1 июня 1941 года в Красной Армии насчитывалось 2558 танкеток Т-27, 2331 танк Т-37А и 1129 танков Т-38. При этом в исправном техническом состоянии находилось 1134, 1371 и 629 боевых машин соответственно.

Что касается Т-40, то до июня 1941 года заводские цеха покинул 151 танк этого типа, еще 41 машину изготовили в июне. К 1 июня 1941 года в войсках имелось всего 132 Т-40, из которых эксплуатировалось только 18 машин и то главным образом в учебных заведениях. Например, в Киевском Особом военном округе, где Т-40 было больше всего, из 84 танков в эксплуатации находился только один! Основная масса малых плавающих танков Т-37А и Т-38 была потеряна в первый месяц Великой Отечественной. Причем, главным образом, танки бросили или подорвали свои же экипажи из-за поломок и неисправностей. Лишь в считанных случаях, при грамотном использовании, этим слабым машинам удавалось оказать эффективную поддержку нашей пехоте. Один такой эпизод описал в своих воспоминаниях офицер-танкист Г. Пенежко, командовавший в первые дни войны ротой плавающих танков Т-37А, которые он вполне справедливо именует то «танкетками», то «малютками».


Легкий танк Т-26 обр. 1931 года с пулеметным вооружением.


анк Т-26 выпуска 1937 года. Машина имеет сварной корпус, новый щиток механика-водителя, штампованную маску пушки и фары боевого света.
мощная форма башни и корпуса с наличием заклепок и болтов, говорит о технологическом прорыве...

На 1 июня 1941 года танковые войска Красной Армии располагали 10 268 танками Т-26 всех модификаций, включая специальные, что составляло 39,5 % всего танкового парка Красной Армии. Представляет интерес и количество танков Т-26 в западных военных округах.

Всего в западных, или, как их часто называют, приграничных военных округах к 1 июня 1941 года насчитывалось 4875 танков Т-26 всех модификаций. Из этого количества 709 боевых машин относились к 3-й и 4-й категориям, то есть требовали среднего и капитального ремонта. Само собой разумеется, что эти танки были небоеспособны. Формально к боеготовым машинам относились танки 1-й и 2-й категорий. 828 танков 1-й категории представляли собой технику, находившуюся на хранении. После снятия с хранения эти танки были готовы к бою. Сложнее обстояло дело с машинами 2-й категории (3339 единиц), к которой относились как вполне исправные и годные к использованию танки, так и требующие текущего ремонта. В понятие «текущий ремонт» относились такие операции, как замена аккумуляторов, траков гусениц, опорных катков и т. д. Если учесть дефицит запасных частей, имевшийся в Красной Армии, то становится ясно, что некоторая часть танков 2-й категории была небоеспособной. В некоторых подразделениях до трети машин стояли без движения (особенно для Т-26 не хватало траков и пальцев), хотя числились они во 2-й категории. Кроме того, до 30 % танков составляли машины выпуска 1931–1934 годов, имевшие ограниченный моторесурс.

Таким образом, в пяти западных военных округах имелось примерно 3100–3200 технически исправных танков Т-26 и машин на их базе, что немногим меньше всего немецкого танкового парка, предназначенного для вторжения в СССР, и примерно 40 % от общего числа советских танков, имевшихся в этих округах.

В ходе боевых действий первых месяцев Великой Отечественной войны большинство Т-26 оказались потерянными в основном от огня артиллерии и ударов авиации. Много машин вышло из строя по техническим причинам, а недостаточная обеспеченность воинских частей средствами эвакуации и нехватка запасных частей не позволили их отремонтировать. При отходе даже танки с незначительными поломками приходилось взрывать или поджигать. Динамику и характер потерь можно проиллюстрировать на примере 12-го механизированного корпуса, накануне войны дислоцировавшегося в Прибалтийском Особом военном округе. В составе корпуса на 22 июня 1941 года имелось 449 танков Т-26, два химических танка и четыре тягача-транспортера Т-27Т. К 7 июля 201 Т-26, оба химических танка и все транспортеры были подбиты. Еще 186 Т-26 вышли из строя по техническим причинам.

За этот же период в 125-м танковом полку 202-й моторизованной дивизии было потеряно 66 танков Т-26, из них 60 — безвозвратно.

К 21 июля 1941 года в 28-й танковой дивизии 12-го мехкорпуса осталось 4 БТ-7, 1 Т-26 и 2 БА-20, в 23-й танковой дивизии — 4 Т-26, в 202-й моторизованной — 1 Т-26! Корпус практически перестал существовать как соединение танковых войск.

↓↓ оценка т-28

Прежде чем давать оценку Т-26, необходимо определиться с классификацией. В большинстве современных справочников эту машину относят к легким танкам. Это не совсем верно. На самом деле Т-26 — легкий пехотный танк, или легкий танк сопровождения пехоты.

Впрочем, если быть абсолютно точным, то танк сопровождения в классическом варианте — это пулеметная версия Т-26. Так сказать, полный аналог британского «Виккерса» модели А, который был закуплен Советским Союзом. После оснащения Т-26 в 1933 году 45-мм пушкой получили что-то вроде танка-истребителя. От пехотного танка осталась разве что ограниченная скорость движения.

Однако вне зависимости от нюансов классификации следует признать, что «Виккерс 6-тонный» модели А и его советский вариант Т-26 обр. 1931 года вполне соответствовали поставленным перед ними задачам. Их маневренные качества и вооружение полностью укладывались в концепцию легкого пехотного танка. Противопульную бронезащиту на тот момент нельзя признать недостатком. В конце 1920-х годов ни в одной армии мира еще не было специализированных противотанковых пушек. Отсутствовала и теоретическая (да и практическая) база системы противотанковой обороны. Танк почти безраздельно доминировал на поле боя.

К моменту принятия на вооружение Т-26 обр. 1933 года ситуация изменилась кардинальным образом. С 1930 по 1933 год на вооружение Красной Армии были приняты сначала 37-мм, а затем и 45-мм противотанковые пушки. Танковым вариантом последней вооружили Т-26. При оценке бронезащиты танка существует следующий критерий: его броня должна «держать» снаряды собственной пушки. Броня Т-26 абсолютно не соответствовала этому критерию. Не «держала» она и снаряды противотанковых пушек меньшего калибра, появившихся к тому времени за рубежом. Так что уже на 1933 год Т-26 следует признать устаревшим. Однако понимание этого пришло только после войны в Испании, и то далеко не ко всем военным руководителям страны. Во всяком случае, работы по созданию танков с противоснарядным бронированием шли ни шатко ни валко. Окончательный приговор «двадцать-шестому» вынесли Халхин-Гол и «зимняя война».

Нельзя, впрочем, сказать, что не предпринимались никакие шаги для усиления бронирования Т-26. Введение конической башни, а затем и наклонной брони подбашенной коробки, безусловно, способствовало повышению пулестойкости брони. Но только пулестойкости! От снарядов она по-прежнему не спасала. Кардинальное же усиление бронезащиты было невозможно. Неизбежно возраставшую при этом массу не выдержала бы ни ходовая часть, ни двигатель, ни трансмиссия. Масса Т-26 к концу серийного производства и без того возросла до 12 т, что самым негативным образом сказалось на его технической надежности.

По-хорошему, требовалось снять Т-26 с производства уже в 1936–1937 годах. Но безнадежно устаревшую и концептуально (к этому времени уже были созданы пехотные танки с мощной бронезащитой — R-35 и Н-35 во Франции и «Матильда I» в Великобритании), и технически машину продолжали выпускать до 1941 года. Начать массовый выпуск танка сопровождения Т-50, имевшего броню на уровне среднего Т-34, так и не удалось.

Впрочем, читателя чаще всего волнует не вопрос о том, насколько устаревшим был Т-26 на 1941 год, а его реальные возможности при встрече с немецкими танками. При ответе на этот вопрос необходимо проанализировать в сравнении три основных оценочных параметра: подвижность, защищенность и огневую мощь.

С подвижностью у Т-26 дело обстояло довольно плохо — он уступал всем танкам вермахта, за исключением чехословацкого 35(t). Последний был вообще близок по своим ТТХ к Т-26, поскольку создавался в рамках той же концепции по образу и подобию «Виккерса 6-тонного».

Защищенность у Т-26 была еще хуже — даже германский Pz.I (по сути, танкетка с вращающейся башней) имел более толстую броню, чем Т-26. Все остальные легкие немецкие танки 1941 года защищались лобовой броней в 25–30 мм, а средние и тяжелые (напомним читателю, что до 1942 года немцы делили танки на классы не по боевой массе, а по калибру пушки) — до 50 мм.

Пожалуй, только с вооружением у Т-26 было все в порядке. Мощная (для 1941 года) 45-мм пушка в определенной степени компенсировала недостаточность бронезащиты Т-26 и уравнивала шансы в огневой дуэли с немецкими танками.

Впрочем, отнюдь не недостатки этой боевой машины обусловили высокие потери 1941 года. Целый ряд боевых примеров, приведенных выше, убедительно доказывает, что при грамотном применении Т-26 мог эффективно противостоять и Pz.III, и Pz.IV, и не только в 1941 но и в 1942 году.

↓↓ оценка бт

Созданный в 1935 году колесногусеничный танк БТ-7, вне всякого сомнения был для своего времени выдающейся боевой машиной, не имевшей себе равных в мире по маневренным качествам. Однако в отечественной печати при освещении событий начального периода Великой Отечественной войны уже давно стало традицией причислять БТ-7 к числу устаревших, ограниченно боеспособных танков. Именно этой причиной обосновываются их высокие потери в июне — августе 1941 года. Верен ли этот расхожий тезис, который никак нельзя обойти, давая оценку танку БТ-7? Ведь получается, что к устаревшим в 1941 году приписали боевую машину, производство которой прекратилось годом раньше. Попробуем разобраться.

Лучший способ — сравнить «семерку» с его противниками на поле боя — немецкими танками. В первую очередь это необходимо сделать с его «собратом» по классу «легких-средних» танков и ровесником по времени создания — немецким танком Pz III. (Этот не совсем привычный промежуточный класс боевых машин предложил английский теоретик Р. Огоркевич. Он включил в него танки, боевые возможности которых уже вышли за пределы класса легких, но уровня полноценных средних еще не достигли. Лучшим в предложенной им классификации Р. Огоркевич назвал советский танк БТ-7.) Pz III производился небольшими партиями с 1937 года и поначалу его характеристики были весьма скромными и ничем не превосходили БТ-7: масса — 15,4 т; карбюраторный двигатель мощностью 250 л.с.; макс, скорость — 40 км/ч; небольшой по сравнению с БТ-7 запас хода — 165 км; 37-мм пушка и броня толщиной 15 мм. К достоинствам танка следует отнести традиционно качественную для немцев оптику и радиостанцию. Кроме того, немецкий танк при примерно одинаковых с БТ-7 длине и высоте был на 520 мм шире и несравнимо просторнее, что и позволило разместить в нем экипаж из 5 человек. В «бэтэшке» и три члена экипажа чувствовали себя тесновато. Большие габариты немецкого танка позволили более интенсивно проводить его модернизацию. К июню 1941 года Pz III получил 50-мм пушку и 30-мм броню. Именно последнее обстоятельство вместе с полным разделением труда членов экипажа и несравненно лучшими и более современными приборами наблюдения давало ему преимущество перед БТ-7.

Возможно ли было добиться аналогичных характеристик у БТ-7? Отчасти да. Скажем, увеличить толщину лобовой брони до 30 мм. Это не повлекло бы за собой уж очень значительного увеличения массы машины. К тому же имелась возможность компенсировать ее рост за счет усиления пружин подвески. Вопреки традиционному мнению отказ от колесного движителя тут мало что давал. Масса и габариты его привода не столь значительны, как это принято считать. Однако его демонтаж накануне войны, а за это дело взялись бы дружно во всех танковых частях сразу по получении соответствующей директивы, привел бы к выходу из строя вообще всех танков БТ. Да и осуществить это было довольно трудно — не следует забывать, что корпус «гитары» одновременно выполнял роль балансира ведущего колеса колесного хода. Так что считать колесный движитель недостатком танка БТ-7 нельзя, так же как и наличие карбюраторного двигателя, поскольку на Pz III стоял аналогичный мотор. Действительно неустранимых недостатков насчитывалось два — очень плохие приборы наблюдения и экипаж из трех человек, не позволявший добиться разделения функций. Хорошие приборы наблюдения у нас появились только в 1943 году, после копирования английского МК-4. Что же касается экипажа, то его увеличению мешал ограниченный объем боевого отделения и небольшой диаметр башенного погона в свету. БТ-7 вообще был неширок, а боевое отделение еще и дополнительно суживалось за счет двойного борта. По другим показателям — вооружению и маневренности — Pz III никаких преимуществ перед «семеркой» не имел.

Следует подчеркнуть, что аналогичным превосходством по сравнению с БТ-7 обладал и немецкий танк Pz IV. Двум другим наиболее массовым боевым машинам вермахта — Pz II и 38(t) — БТ-7 вообще почти не уступал (лишь часть этих танков имела лобовую броню 30–50 мм).

Все вышесказанное, казалось бы, однозначно диктовало для менее защищенного БТ-7 соответствующую тактику действий — ведение огневого боя из засад, с использованием естественных и искусственных укрытий, которые давали возможность снизить вероятность попадания вражеских снарядов и одновременно позволяли подпустить танки противника поближе, на дистанцию, когда от 45-мм снаряда не спасла бы уже и 30-мм броня. Однако к тактике танковых засад у нас перешли только осенью 1941 года — после того как был выбит 90 % наших танков. Почему же не раньше? Да потому что боевой устав предусматривал для танковых частей только один вид боя как в наступлении, так и в обороне — атаку. Стрельба с места в обороне допускалась в исключительно редких случаях.

Подводя итог сказанному, можно утверждать — в июне 1941 года БТ-7 (особенно машины выпуска 1937 года и после) не являлся устаревшим танком. Из трех основных оценочных параметров — вооружения, маневренности и броневой защите — он уступал немецким танкам (и то не всем) только по последнему. Факты боевого применения танков БТ-7 летом и осенью 1941 года дают основания утверждать, что при грамотной тактике использования и хорошей подготовке экипажа он мог успешно противостоять немецким танкам всех типов. За пять лет серийного производства конструкцию БТ-7 достаточно хорошо отработали. Вполне удовлетворительной была и техническая надежность танка в условиях нормальной эксплуатации.

На 1 июня 1941 года в танковых частях Красной Армии насчитывалось 7549 танков БТ всех модификаций. Из этого количества в западных приграничных военных округах имелось 396 БТ-2, 878 БТ-5 и 3243 БТ-7 и БТ-7М. Число их в танковых и моторизованных дивизиях, сосредоточенных в приграничных округах, колебалось от нескольких штук до полутора сотен. Все они использовались в боях начального периода Великой Отечественной войны.

Наглядным примером достаточно высокой боевой эффективности танков БТ могут служить результаты боевой деятельности 16-го танкового полка 109-й мотострелковой дивизии 5-го мехкорпуса. В начале июля 1941 года 5-й и 7-й мехкорпуса Западного фронта нанесли контрудар по немецким войскам в районе Сен-но — Лепель. На начало контрудара в 16-м танковом полку имелось 100 БТ-5 и 13 БТ-7. Вчитаемся в скупые строки журнала боевых действий.

«6 июля 1941 г. Дивизия перешла в наступление во втором эшелоне корпуса.

В 18 ч. 35 мин. 7 июля отряд 109-й мотострелковой дивизии выделил танковый взвод в район Топонаны для связи с 1-й мотострелковой дивизией. Взвод под командованием лейтенанта Кравченко в районе Романова был атакован 20 танками противника. Один танк сгорел с экипажем, два танка подбито. Уничтожено 3 танка противника.

8 июля у станции Бурбин была замечена группа в 50 танков с мотопехотой противника. 5 танков 4-го батальона открыли огонь по колонне, подбили 3 танка, потеряв 2 своих.

14 июля. В районе Лугес части полка перешли в атаку, захватили переправу и вывели из окружения 229-ю и 233-ю стрелковые дивизии. Было уничтожено 4 средних танка, подбито 4 БТ-5.

За период с 2 по 19 июля 1941 г. отряд 109-й мотострелковой дивизии прошел 500 км. Состояние матчасти было неудовлетворительным, боевые машины имели крайне низкий запас хода — 20–25 моточасов. Запчастей не было и нет. Крайне низкое техническое состояние 16-го танкового полка характеризуется следующими показателями: из 113 танков боевые потери — 12, остальные вышли из строя по техническим причинам.

Уничтожено: 22 танка, 2 бронеавтомобиля, 3 орудия. Захвачено: 2 75-мм орудия, 1 танк».

(с) м. барятинский. все танки ссср.

[Ветер]

↓↓ по арт тягачам:

http://wio.ru/galgrnd/car/avto-t.htm(с)
АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ ГУСЕНИЧНЫЕ ТЯГАЧИ И ТРАКТОРА

Для обеспечения армии механической тягой было принято решение о привлечении тракторной промышленности к выпуску тягачей и транспортеров. В 1930 году, Основное Техническое бюро Главного управления ВП ВСНХ совместно с КБ ОАТ в соответствии с положениями системы танкового и тракторного вооружения РККА начали разработку целого ряда проектов, частью которых было
создание целой серии тракторов для нужд РККА: "малый трактор РККА", "средний трактор РККА" и "большой трактор РККА". Предполагалось, что базой для тракторов будут служить шасси танков и танкеток, состоявших на вооружении Красной Армии. В апреле 1931 года "малый трактор РККА" был создан и 12.5.1931 г. поступил на испытания научно-инженерно-технического полигона РККА, но на вооружение прият не был. Средний трактор РККА (рабочее имя проекта - "Борец") планировалось выпускать на базе танка Т-19 и в 1930 году был принят его проект. . "Средний трактор" предполагалось использовать взамен тракторов "Коммунар" и
"Большевик", но поскольку Т-19 на вооружение принят не был то разработку тягача продолжили на базе шасси танка Т-26. Выпуск тягачей, под индексом Т-26Т начался с июля 1933 года, и к концу декабря было изготовлено 163 тягача.



армейские тягачи Коминтерн фото


Всего по состоянию на 1 июня 1941 года в танковых частях Красной Армии числилось 211 тягачей на базе Т-26. Тяжелый трактор проектировался для транспортировки орудий весом до 11 000 кг со скоростью до 15 км/ч, при создании артиллерийского
тягача, широко применялись элементы ходовой части танка Т24. В 1933 г. трактор получил собственное имя "Коминтерн" и в 1934 г. запущен в серию. Тягач использовался для транспортирования практически всех орудий РГК калибром до 152-мм, а иногда и 203-мм гаубиц Б-4 на гусеничном ходу. Всего до 1940 г. было выпущено около 1800 "Коминтернов", после чего его сменил более совершенный "Ворошиловец".
На сталинградском тракторном заводе совместно с НАТИ был разработан трактор СХТЗ-НАТИ Средней мощности двойного назначения, для селького хозяйства и для армии, в качестве тягача, способным буксировать прицепы по бездорожью. В
начале 1935 года была построена третья серия опытных образцов СТЗ-5. Эти машины, показанные 16 июля вместе с сельскохозяйственным трактором СТЗ-3 высшему руководству страны во главе с И.В.Сталиным, получили полное одобрение.



Среди экспонатов выставки находились и два трактора с маркой ЧТЗ Сталинец-60 (С-60) и новый дизельный трактор С-65

Двигатель 1МА - типично тракторный, четырехцилиндровый, карбюраторный был фактически многотопливным. За создание трактора
В.Я. Слонимский (руководитель проекта) был удостоен Сталинской премии I степени. Производство трактора осваивалось под руководством технического директора СТЗ Э.А. Сателя и начальника технического отдела В.Г. Станкевича. В 1937 году были выпущены первые 173 транспортных СТЗ-5, в 1938-м - 136, в 1939-м - уже 1256 и в 1940 году - 1274. В артиллерийских частях они буксировали артсистемы массой до 3400 кг, в том числе 76-мм полковые и дивизионные пушки, 122-мм и 152-мм гаубицы, а также 76-мм (позже и 85-мм) зенитные орудия. Скоро в РККА СТЗ-5 стал наиболее распространенным и доступным артиллерийским тягачом Средне-техническая скорость движения тягача с прицепом по шоссе в составе батареи достигала 14 км/ч; в составе полка - 11 км/ч;
по грунту - 10 км/ч.

В июне 1930 года был составлен генеральный план Челябинского тракторного завода, который должен был стать первым в СССР заводом, выпускающим мощные гусеничные тракторы. Предполагалось, что сходный по типу с американским трактором "Катерпиллер", советский гусеничный трактор будет весить около 10 тонн. Строительство завода началось 10 августа 1930
года и уже 1 июня 1933 года из ворот проходной вышел первый трактор, а за ним - еще двенадцать новеньких тракторов. 1 июня 1933 года, из ворот Челябинского тракторного завода вышла первая партия мощных гусеничных тракторов "Сталинец-60" (С-60) общего назначения. На тракторе был установлен карбюраторный двигатель мощностью 60 л.с, работавший на лигроине . Трактор
выпускался до 31 марта 1937 года. А затем его сменил на конвейере дизельный трактор С-65. В 1935 году ЧТЗ выпускал уже 20,5 тысяч тракторов в год.

В мае 1937 года в Париже открылась международная выставка «Искусство и техника современной жизни». Среди экспонатов выставки находились и два трактора с маркой ЧТЗ "Сталинец-60" (С-60) и новый дизельный трактор С-65. Жюри выставки дало высокую оценку машинам ЧТЗ, присудив им диплом и «Гран При» - высшую награду выставки. Основное назначение тракторов С-60 и С-65 было: работа с прицепными с/х машинами, в т.ч. с приводом от вала отбора мощности, а также для привода стационарных машин. Тем не менее, с началом ВОВ и тяжёлых потерь первого периода, большинство тракторов было изъято из сельского
хозяйства и использовались для буксировки орудий большой мощности, в Красной Армии. По состоянию на 1 января 1941 года в артиллерии Красной Армии эксплуатировалось 2839 тягачей СТЗ-5.

В ходе Великой Отечественной войны нехватка других, более подходящих транспортных средств высокой проходимости
заставляла монтировать на СТЗ-5 реактивные установки БМ-13. При обороне Одессы, где было много тракторов СТЗ-5, они использовались как шасси для постройки суррогатных танков "НИ" с тонкой броней и пулеметным вооружением, обычно снятым с устаревших или подбитых бронемашин. Несмотря на большие потери осенью 1941 года, другие заводы были вынуждены прекратить производство тягачей, поэтому вся тяжесть снабжения Красной Армии транспортными гусеничными машинами легла на Сталинградский тракторный, который с 22 июня до конца года произвел 3146 СТЗ-5; за 1942 год - 3359. Всего завод изготовил 9944
таких машины, из них 6505 - после начала войны.

С целью перевода производство на выпуск тракторов с дизель-мотором, в 1935 году на Челябинском тракторном
заводе имени И.В.Сталина началась реконструкция К разработке трактора Сталинец С- 2, дизельной версии транспортного трактора С-1 приступили в 1938 году. Трактор предназначался для буксировки тяжелых артиллерийских орудий. Двигатель МТ-17 четырехцилиндровый типа «Катерпиллер» мощностью 105 л.с. позволял трактору уверенно буксировать тяжелые артсистемы Б-4 и А-19 как по шоссе, так и по мягкому грунту, преодолевая подъемы свыше 15 градусов, причем средняя скорость составляла 15 км/ч по шоссе и 10 км/ч по грунту, запас хода по шоссе 160 км. После выпуска опытной партии из 12 машин с до ноября 1940 года
было произведено 1258 тягачей Но в ноябре ЧТЗ переключился на выпуск танков, тяжелые артиллерийские тягачи перестали быть нужными С-2 попали на все фронты, особенно много было их на Юго-Западном, где они буксировали все: от 85- мм зенитных пушек до 203-мм гаубиц и 280-мм мортир, выводили на ремонт подбитые легкие и средние танки. По штатам, утвержденным 1 января 1941 года, в артиллерии Красной Армии должен был находиться 951 тягач С-2. В 1941 году было выпущено уже 1235 тягачей. На 1 сентября 1942 года в армии числилось 892 С-2.

На Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна (ХПЗ) разрабатывался гусеничный трактор «Коммунар», в качестве прототипа, при его разработке, был выбран трактор немецкой фирмы «Ганомаг». Выпуск тракторов начался в 1934 году. «Коммунар» выпускался в трех вариантах – с двигателем на керосине мощностью 50 л.с. и на бензине с двигателями 75 и 90 л.с. Использовался
в народном хозяйстве и в Красной Армии в качестве артиллерийского тягача. Принятые на вооружение Красной Армией трактора «Коммунар» позволили начать перевод тяжелой артиллерии на механическую тягу. Однако использование тракторов в качестве тягачей довольно быстро выявило их главные недостатки – низкую скорость движения и невозможность размещения на них боеприпасов и расчета артиллерийского орудия. В 1931 году выпуск тракторов «Коммунар» был прекращен.

На ХПЗ Группа сотрудников ХПЗ под руководством Б. Н. Воронкова (ведущие конструкторы Д. М. Иванов и Д.Ф.Бобров)приступила к разработке артиллерийского тягача, получившего наименование «Коминтерн». В конце 1934 году была изготовлена первая установочная партию в 50 «Коминтернов». На тягаче был установлен дизельный двигатель КИН мощностью 131 л.с. В машине широко использовались элементы танка Т-24, была установлена кабина автомобильного типа для экипажа и платформа для размещения орудийного расчета, возимого боекомплекта и снаряжения. В 1935 года началось серийное производство – в месяц
выпускали по 25 – 30 машин. «Коминтерн» применялся для транспортировки всех типов полевой и гаубичной артиллерии. В 1940 году производство «Коминтерна» было прекращено в связи в появлением более совершенного и мощного артиллерийского тягача «Ворошиловец». Всего за период с 1934 по 1940 гг. было изготовлено и поступило в войска 1798 «Коминтернов».

В 1936 году были построены два образца сверхтягача, получившие наименование «Ворошиловец». Летом 1938 года на тягаче прошел официальные испытания и новый танковый дизель, получивший в дефорсированной модификации для тягача название В-2В. Летом 1939 года “Ворошиловец” проходил армейские испытания на танковом полигоне под Москвой. Как и ожидалось, он показал высокие результаты, уверенно буксировал самые большие артиллерийские системы и все виды танков, включая Т-35. Была опробована, причем успешно, буксировка на местности следующих тяжелых арт. систем: 210-мм пушки образца 1939 года (раздельно лафет и ствол), 152-мм пушки образца 1935 года, 203-мм гаубицы образца 1931 года (раздельно лафет и ствол). 280-мм мортиры образца 1939 года, 305-мм гаубицы образца 1939 года (раздельно лафет и ствол). Максимальная скорость достигала 42 км/ч, средняя по шоссе с полной нагрузкой - до 20 км/ч, по грунту- 16 км/ч. Это были наибольшие скорости среди всех испытанных тягачей - сказывались высокая удельная мощность и более совершенная подвеска «Ворошиловца». Среднетехническая (расчетная) скорость движения по шоссе с артиллерийской системой в составе «колонна - батарея» равнялась 18 км/ч, в составе «колонна -
полк» - 13 км/ч. Снабженный экономичным дизелем, «Ворошиловец» выдерживал непрерывный суточный марш без дозаправки. В качестве топлива могли применяться: дизтопливо, газойль или в крайнем случае смесь моторного масла с керосином. Запас хода по шоссе с грузом без прицепа достигал 390 км, с грузом и прицепом - 240 км, по фунту с грузом и прицепом от 125 до 200 км (в зависимости от местности).

В конце 1939 года началось производство «Ворошиловцев». Всего их было выпущено к концу августа 1941 года, до эвакуации завода в Нижний Тагил, 1123 штуки. Во время войны «Ворошиловцы» эффективно использовались на всех фронтах, на самых разнообразных тяжелых транспортных работах, но прежде всего в артиллерии большой мощности Резерва Верховного Главного Командования. На 1 сентября 1942 года в Советской Армии действовало всего 528 машин, а в конце войны осталось 336.

В Научном автотракторном институте (НАТИ), в 1935 году, под руководством А.С.Щеглова по образцу быстроходного американского трактора «Мармон-Херинггон» с автомобильным двигателем Форд V-8 был спроектирован тягач, «Пионер», спроектировали. Силовой агрегат и трансмиссию с дифференциалом позаимствовали от находившегося в производстве плавающего танка Т-37А, от него же использовали пружинно-балансирные тележки (по одной на борт) и гусеницы. Машина была очень короткой и узкой. Масса ее составляла всего 1500 кг, скорость до 50 км/ч. Водитель сидел посередине. Первую партию «пионеров» выпустили на московском заводе № 37 имени Орджоникидзе в 1936 году, а 7 ноября того же года тягачи уже приняли участие в параде на Красной площади. Производство их продолжалось по 1937 год. В ходе короткой эксплуатации выявилась необходимость в броневой защите водителя, двигателя, радиатора и бензобака от огня стрелкового оружия, так как тягач должен работать в непосредственной близости от противника — в зоне вероятного обстрела. Такую бронированную модификацию вскоре разработали и построили в НАТИ (конструктор Маринин) в двух вариантах: «Пионер Б1» (расчет сидит лицом друг к другу) и «Пионер Б2» (расчет сидит спинами друг к другу). Модифицированная машина, в основе своей и без того не очень удачная, получилась еще хуже.

Довольно быстро, в конце 1936 года под руководством главного конструктора завода Н.А.Астрова был создан полноценный быстроходный бронированный гусеничный тягач «Комсомолец» (Т-20), на базе плавающего танка Т-38 в конце 1936 года и был предназначен для буксировки противотанковых и полковых пушек. На тягаче устанавливался четырехтактный четырехцилиндровый карбюраторный двигатель М-1 мощностью 50 л.с. Средняя скорость движения тягача с прицепом по шоссе достигала 15 – 20
км/ч, по проселку и бездорожью – до 8 – 11 км/ч. Машина имела более просторный клепано-сварной корпус из бронелистов толщиной 7—10 мм, защищавших экипаж — водителя и командира-стрелка — от пуль винтовочного калибра и мелких осколков. Вооружение состояло из танковый пулемета ДТ в подвижной маске. Выпускать «Комсомолец» начали в 1937 году на головном заводе № 37 и на специальных производствах СТЗ и ГАЗ. По состоянию на 1 января 1941 года в войсках насчитывалось 4401 «Комсомольца» (20,5% парка специальных тягачей) при положенных по штату 2810. Кстати, по штатам, утвержденным в апреле 1941 года, в каждой стрелковой дивизии полагалось иметь 21 машину; к началу войны число тягачей этого типа в войсках достигло 6700 единиц. Летом 1941 года при нанесении контрударов по врагу тягачи "Комсомолец" иногда использовали как
пулеметные танкетки для борьбы с пехотой. В то же время на Горьковском артиллерийском заводе № 92 по инициативе главного конструктора В.Г.Грабина на сотне машин были смонтированы 57-мм противотанковые орудия ЗИС-2 (ЗИС-30), распределенные по танковым бригадам они принимали участие в битве за Москву. Выпуск "Комсомольца" прекратили в июле 1941 года: армии в большей степени требовались легкие танки. Всего было изготовлено 7780 машин.

Развитие отечественного тракторостроения позволило в 1935 году установить очередность перевода различных видов артиллерии на механическую тягу. В первую очередь на механическую тягу переводились 45 мм. противотанковые пушки, во вторую – артиллерия РВГК и корпусная, в третью – дивизионная артиллерия. Полковая артиллерия оставалась на конной тяге. Для выполнения этой
программы было решено создавать для артиллерии только гусеничные тягачи, тягачи которые не применяются в народном хозяйстве. Учитывая недостаточное развитие автомобильной промышленности, в предвоенный период, колесные тягачи не разрабатывались.

Конструкторами НАТИ с 1942 года разрабатывался легкий артиллерийский тягач Я-12. Тягач Я-12 представлял собой компактную быстроходную гусеничную машину с передним расположением силовой установки и кабины механика- водителя. Грузовая кабина располагалась сзади, в ней кроме расчета буксируемого артиллерийского орудия мог разместиться возимый боекомплект и необходимое имущество. В ходе войны Ярославским автомобильным заводом кроме дизельного Я-12 выпускалась также модификация Я-13 с четырехтактным карбюраторным двигателем ЗИС-5М и Я-13Ф с форсированным четырехтактным карбюраторным
двигателем ЗИС-МФ Артиллерийский тягач Я-12 поступил в серийное производство в августе 1943 года. При мощности дизельного даигателя 110 л/с тягач двигаясь по грунту с прицепом развивал среднюю скорость 13 км/час, по шоссе 17 км/час. Запас хода состалял 290 км. Из-за перебоев с поставками дизелей в 1944 году выпускались отдельные партии упрощенных тягачей с отечественными бензиновыми двигателями. Я-12 буксировали 122-мм корпусные пушки, 152-мм гаубицы-пушки и даже 203-мм тяжелые гаубицы. Всего до конца войны на Ярославском автомобильном заводе было выпущено 1666 тягачей. В мае 1945 года
в Красной Армии имелось 1270 ярославских машин.

По мобилизационным планам с началом войны артиллерия укомплектовывалась сельскохозяйственными тракторами, работавшими на полях. При занятии, 1939 году Западной Украины и Западной Белоруссии артиллерийские части на тракторной тяге за 6 –10 суток марша отставали от войск на сутки и более, помимо этого наблюдался массовый выход из строя средств тяги. Во время советско-
финской войны артиллерия была укомплектована на 69 % от штата. Более 20% отмобилизованных тракторов части бросили на месте отмобилизования, из-за невозможности осуществить ремонт. 85 % мобилизованных тракторов составляли трактора С-60, которые нуждались в ремонте (15 % в среднем, 85 % в капитальном).

К началу 1941 года артиллерия была обеспечена тракторами по штатам мирного времени полностью, специальных тракторов из них было около . , все остальные сельскохозяйственные.. В ремонте нуждалось 19% всех тракторов, а в Западном и Одесском военных округах – до 50 %. Противотанковая артиллерия была обеспечена специальными тракторами на 28 % от штата. Не была решена проблема с механической тягой и для малокалиберных зенитных батарей. В первом периоде Великой Отечественной войны из-за отсутствия надежных средств тяги и автотранспорта была потеряна большая часть артиллерии – 80 % противотанковой артиллерии, 78 % минометов и полковой артиллерии и 85 % малокалиберных зенитных пушек действовавших непосредственно с передовыми частями войск. К 1943 году с широким внедрением в артиллерию колесных тягачей, получаемых по Ленд-Лизу, положение со средствами тяги улучшилось, особенно в противотанковых и зенитных частях. Это позволило осуществлять маневартиллерийских частей в ходе сражений.

[Ветер]

по сау в ркка:

су5 (122мм гаубица):
На 1 июня 1941 года в Красной армии числилось 28 машин этого типа (11 — на Дальневосточном фронте, 9 — в Киевском Особом военном округе и 8 — в Западном Особом военном округе), из них 16 являлись исправными

[Ветер]

Танки БТ-5 в атаке. Маневры Забайкальского военного округа. 1936 год.


что за джихад-мобиль, на заднем плане? ))

[Ветер]

по исаеву:
↓↓ бтр, тяж. тягач=0

[Ветер]

[Ветер]

На 1 июня 1941 года в Красной Армии числилось более 25 000 танков. Исправными было 18 844 единицы. В июне 1941 года было произведено еще 305 танков.
Типы танков и их количество, в скобках – исправные:
– Т-35 (76 мм пушка, 2 пушки 45 мм, 5 пулеметов 7,62 мм) – 59 шт. (42 шт.)
– КВ -1 (76 мм пушка, 4 пулемета 7,62 мм) – 412 шт. (410 шт.)
– КВ -2 (152 мм гаубица, 4 пулемета 7,62 мм) – 135 шт. (134 шт.)
– Т-28 (76 мм пушка, 4 пулемета 7,62 мм) – 442 шт. (292 шт.)
– Т-34 (76 мм пушка, 2 пулемета 7,62 мм) – 1030 шт. (1029 шт.)
– БТ -7М (45 мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 704 шт. (688 шт.)
– БТ-7 (45 мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 4563 шт. (3791 шт.)
– БТ-5 (45 мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 1688 шт. (1261 шт.)
– БТ-2 (37мм пушка, 1 пулемет 7,62 мм) – 594 шт. (492 шт.)
– Т-26 (45 мм пушка, 2 пулемета 7,62 мм) – 9998 шт. (8423 шт.)
– Т-40 (2 пулемета 12,7 мм и 7,62 мм) – 160 шт. (159 шт.)
– Т-38 (1 пулемет 7,62 мм) – 1129 шт. (733 шт.)
– Т-37 (1 пулемет 7,62 мм) – 2331 шт. (1483 шт.)
– Т-27 (1 пулемет 7,62 мм) – 2376 шт. (1060 шт.)
– Су-5 (1 пушка 76 мм) – 28 шт. (16 шт.)

Итого: 25 621 танк, имеющийся на учете, из них 19 997 исправных (боеготовых) более 78%.

Из этого следует, что немцы подбили и захватили 70% из всех имеющихся советских танков за 1 мес.

Еще в 1960 г. подполковник М.П.Дорофеев в брошюре, изданной в Военной академии бронетанковых войск, сообщает точное количество личного состава, танков, бронеавтомобилей, артиллерийских орудий и минометов, автомобилей, тракторов и мотоциклов механизированных корпусов западных приграничных округов ( не более 11 000). Поэтому, приведённые в статье цифры вызывают справедливое сомнение. Скорее всего они взяты из немецких мемуарных источников, котор. в последнее время полюбили пользоваться наши авторы.


(С)

[Ветер]

vBulletin [media]

[Ветер]

vBulletin [media]

[Ветер]

↓↓ БА-27

оды производства 1928—1931[1]
Годы эксплуатации 1928—1945
Количество выпущенных, шт. 215

Тип брони стальная[1]
Лоб корпуса (верх), мм/град. 8
Лоб корпуса (низ), мм/град. 8
Борт корпуса (верх), мм/град. 8
Борт корпуса (низ), мм/град. 6-8[2]
Корма корпуса (верх), мм/град. 8
Корма корпуса (низ), мм/град. 8
Днище, мм 3
Крыша корпуса, мм 5
Лоб башни, мм/град. 8[2]
Борт башни, мм/град. 8

Скорость по шоссе, км/ч 40
Запас хода по шоссе, км 300
Колёсная формула 4 × 2

Вооружение
Калибр и марка пушки 37-мм пушка Гочкиса[1]
Длина ствола, калибров 20

Длина корпуса, мм 4617[1]
Ширина, мм 1710[1]
Высота, мм 2520[1]
База, мм 3070[1]
Клиренс, мм 250

Летом 1940 года на заседании АБТУ РККА решено снять с вооружения устаревшую бронетехнику, в том числе и БА-27. Механизмы предполагалось использовать как запасные части, а корпуса сдать на металлолом. Но это не сделано и к июню 1941 в РККА продолжали 193 таких бронеавтомобиля и 10 в войсках НКВД. Кроме того ещё 9 БА-27, поставленных в 1930-31 гг, были в армии Монголии.

Несколько БА-27М оставались на вооружении разведбатов стрелковых дивизий вместо положенных по штату БА-6 и БА-10. Большая часть машин, находившаяся в приграничных частях, потеряна в первые недели войны. К концу лета 1941 года оставшиеся БА-27М выведены из разведбатов стрелковых дивизий и переданы в учебные части или ОСОАВИАХИМ.[22]

Но из-за огромных потерь в технике осенью 1941 года БА-27 использовались даже в танковых подразделениях.

↓↓ БА-И

Годы производства 1932—1934
Годы эксплуатации 1932—1945
Количество выпущенных, шт. 109

Тип брони стальная катаная
Лоб корпуса, мм/град. 8
Борт корпуса, мм/град. 8
Корма корпуса, мм/град. 7
Днище, мм 2,5
Крыша корпуса, мм 4
Лоб башни, мм/град. 8
Борт башни, мм/град. 8
Корма башни, мм/град. 8
Крыша башни, мм 4

Скорость по шоссе, км/ч 75
Скорость по пересечённой местности, км/ч 29
Запас хода по шоссе, км 140
Запас хода по пересечённой местности, км 110

Калибр и марка пушки 37-мм пушка Гочкис-ПС
Тип пушки нарезная танковая
Длина ствола, калибров 20
Боекомплект пушки 34 выстрела

Размеры
Длина корпуса, мм 4775
Ширина, мм 2000
Высота, мм 2370
База, мм 3412
Колея, мм 1405 (передняя)
1420 (задняя)
Клиренс, мм 254

После пересадки БА-И на шасси ГАЗ-ААА они были оставлены на вооружении РККА, хотя их рекомендовалось использовать как учебные. Кроме того, от года к году нехватка снарядов для 37-мм орудий «Гочкис» чувствовалась всё сильнее. По состоянию на 1 января 1941 года наличие БАИ-М в различных военных округах выглядело следующим образом:

Наличие бронеавтомобилей БАИ-М в военных округах по состоянию на 1 января 1941 года[23]
Округ ОрВО КОВО СКВО САВО МВО ЗабВО Итого
Количество БА 1 11 8 7 2 48 77
Таким образом, в начале 1941 года подавляющее большинство бронеавтомобилей БАИ-М находилось в частях Забайкальского военного округа. Однако к июню 1941-го часть соединений, сформированных в ЗабВО, была переведена в западные военные округа вместе со штатной техникой, в числе которой были и БАИ-М. Так, на 22 июня 1941 года 5-й механизированный корпус РККА, сформированный в Забайкалье и дислоцированный на территории Белоруссии, имел в своём составе 131 средний бронеавтомобиль, 22 из которых являлись БАИ-М. При этом все БАИ-М находились в 13-й танковой дивизии в составе мехкорпуса

↓↓ БА-3

Годы производства 1933—1936
Годы эксплуатации 1934—1954[2]
Количество выпущенных, шт. 180 (210)

Лоб корпуса, мм/град. 8
Борт корпуса, мм/град. 8
Корма корпуса (верх), мм/град. 8
Корма корпуса (низ), мм/град. 6
Днище, мм 5
Крыша корпуса, мм 4
Лоб башни, мм/град. 8
Борт башни, мм/град. 8
Корма башни, мм/град. 8Скорость по шоссе, км/ч 57[1]

Запас хода по шоссе, км 248[1]
Запас хода по пересечённой местности, км 143[1] (по просёлку)
Колёсная формула 6 × 4

Вооружение
Калибр и марка пушки 45-мм обр. 1932 г. (20К)
Боекомплект пушки 60[1]
Прицелы ТОП, ПТ-1
Пулемёты 2 × 7,62-мм ДТ-29

Длина корпуса, мм 4825
Ширина, мм 1963
Высота, мм 2494
База, мм 254
Клиренс, мм 250

на 1 июня 1941 года в войсках числилось 143 бронеавтомобиля этого типа.

↓↓ БА-6

Годы разработки 1934—1936
Годы производства 1936—1938
Годы эксплуатации 1936— 1945
Количество выпущенных, шт. 394

Лоб корпуса (верх), мм/град. 9[1]
Лоб корпуса (низ), мм/град. 8[1]
Борт корпуса, мм/град. 8
Корма корпуса, мм/град. 8
Днище, мм 3[1]
Крыша корпуса, мм 4[1]
Лоб башни, мм/град. 8[1]
Борт башни, мм/град. 8[1]
Корма башни, мм/град. 8[1]

Скорость по шоссе, км/ч 52[2]
Запас хода по шоссе, км 265[2]
Запас хода по пересечённой местности, км 150 по просёлку[2]

Калибр и марка пушки 1 × 45-мм образца 1932 года (20-К)
Тип пушки нарезная полуавтоматическая
Длина ствола, калибров 46
Боекомплект пушки 60

Длина корпуса, мм 4900
Ширина, мм 2070
Высота, мм 2360

Всего в период с 1934 по 1939 год было экспортировано 187 бронеавтомобилей БА-И, БА-3 и БА-6. Значительная часть из оставшихся в СССР машин несло службу в частях Красной Армии на Дальнем Востоке. Некоторое количество броневиков БА-3 и БА-6 состояло на вооружении советских частей, участвовавших в польском походе[11] и зимней войне с Финляндией, безвозвратные потери в которой составили 7 БА-6[12]. На фронтах Великой Отечественной войны БА-3 и БА-6 активно использовались до конца 1942 года, а два до 1944-го[

↓↓ БА-10

Годы разработки 1938
Годы производства 1938—1941
Годы эксплуатации 1938—1945
Количество выпущенных, шт. 3413

Тип брони стальная катаная
Лоб корпуса, мм/град. 10
Борт корпуса, мм/град. 10
Корма корпуса, мм/град. 6—10
Днище, мм 4
Крыша корпуса, мм 6
Лоб башни, мм/град. 10
Борт башни, мм/град. 10
Корма башни, мм/град. 10
Крыша башни, мм 6

Скорость по шоссе, км/ч 52
Скорость по пересечённой местности, км/ч 20
Запас хода по шоссе, км 260
Запас хода по пересечённой местности, км 200

Калибр и марка пушки 45-мм обр. 1938 г. (20К)
Тип пушки нарезная
Длина ствола, калибров 46
Боекомплект пушки 49
Прицелы перископический ПТ-1, телескопический ТОП
Пулемёты 2 × 7,62-мм ДТ-29

Длина корпуса, мм 4450
Ширина, мм 2100
Высота, мм 2470
База, мм передней и средней осями - 2730 мм, задней тележки - 940 мм
Клиренс, мм 230

К началу Великой Отечественной войны в РККА и НКВД имелось около 2 890 единиц БА-10, из них непосредственно в в/ч числилось примерно 2 800 единиц. Остальные находились либо в пути в войска, либо на заводе в стадии ожидания отгрузки.

Применялись на всем протяжении ВОВ, а также в войне с Японией в августе 1945.

↓↓ БА-20

Годы производства 1936—1942
Годы эксплуатации 1936—1957
Количество выпущенных, шт. 2108[3

Тип брони стальная катаная [3]
Лоб корпуса (верх), мм/град. 6 (9)[2]
Лоб корпуса (низ), мм/град. 6 (6)[2]
Борт корпуса, мм/град. 5-6 (6)
Борт корпуса (верх), мм/град. [2]
Корма корпуса, мм/град. 5 (5)
Корма корпуса (верх), мм/град. [2]
Днище, мм 3 (3)[2]
Крыша корпуса, мм 5 (5)[2]
Лоб башни, мм/град. 6 (9)
Лоб рубки, мм/град. [2]
Борт башни, мм/град. 6 (6)[2]
Корма башни, мм/град. 6 (9)[2]
Корма рубки, мм/град. [2]
Крыша башни, мм 5 (5)[2]



Углы ВН, град. −13…+23°
Пулемёты 1 7,62-мм ДТ[3]

Длина корпуса, мм 4310[4]
Ширина, мм 1750[4]
Высота, мм 2130[4]
База, мм 2845[1]
Колея, мм 1440
Клиренс, мм 240[4]

На 1 июня 1941 года в РККА числились 1424 БА-20 и 99 БА-20 жд, еще 2 машины находились на НИАБТ Полигоне. (ДОКЛАД начальника ГАБТУ Главному военному совету КА о состоянии обеспечения автобронетанковой техникой и имуществом Красной Армии. июнь 1941 года)

Всего на 22.06.1941 в РККА, НКВМФ и НКВД около 1550 БА-20. Еще около 40 машин находились либо в пути, либо на заводе

[Ветер]

https://ru.wikipedia.org/wiki/Список..._мировой_войны

[if]

Советский Союз готовился к защите, но не к нападению
Анатолий Вассерман рассуждает на тему, зачем СССР понадобились Белостокский и Львовский выступы.

https://vassermans.ru/stati/belostok-i-lvov/

**

Германия побеждала не танками, а автомобилями

Вассерман рассуждает о причинах поражений СССР в первые дни войны. Причина - более высокая мобильность Вермахта.

https://vassermans.ru/stati/kolyosa-blickriga/

[Ветер]

(С)
... отчет ЦНИИ-48 по теме "Изучение броневой защиты танков немецкой армии" и отчет НИБТ полигона по испытанию немецких танков обстрелом бронебойными и осколочными снарядами из танковых пушек.

Собственно, оба отчета документально подтверждают уже много лет циркулирующие среди любителей военной истории слухи о проблемах "сорокапятки" с поражением немецких танков 1941-1942-го годов в лоб.

В отчете "Изучение броневой защиты танков немецкой армии" приведены расчетные тактические диаграммы, построенные на основании результатов отстрела на полигоне брони немецких танков. Расчеты не внушали особого оптимизма:

"Танк ТНГЦ-38Т (Прага)... Лобовые детали танка 45-мм бронебойным снарядом не пробиваются.

Танк Т-III... Верхняя лобовая деталь корпуса, лобовые детали подбашенной коробки и башни, верхняя и средняя кормовые детали корпуса 45-мм бронебойным снарядом не пробиваются.

Танк Т-IV... Лобовые детали танка 45-мм бронебойным снарядом не пробиваются.

Танк "Артштурм"... Лобовые детали танка 45-мм бронебойным снарядом не пробиваются."

Практический отстрел немецких танков на полигоне, результаты которого приведены в отчете по испытанию немецких танков обстрелом бронебойными и осколочными снарядами из танковых пушек, подтвердил высокую степень достоверности теоретических расчетов:

"Результаты обстрела чехословацкого танка "Прага" 38Т из 45-мм пушки обр. 1934 г. бронебойно-трассирующим снарядом... 45-мм бронебойно-трассирующий снаряд лобовую броню 50 мм пробивает с дистанции 200 метров*.

Результаты обстрела немецкого штурмового танка "Арт-Штурм" из 45-мм отечественной пушки обр. 1942 г., установленной на танке Т-70, бронебойно-трассирующим снарядом изготовления 1938 г.... 45-мм бронебойный снаряд, при стрельбе из пушки обр. 1942 г., 50-мм лобовой брони не пробивает на любой дистанции. Причина - недостаточная прочность снаряда.

Результаты обстрела немецкого танка Т-III из из 45-мм пушки обр. 1934 г. бронебойным снарядом... 45-мм бронебойный снаряд 60 мм лобовой брони не пробивает на любой дистанции.

Результаты обстрела немецкого танка Т-IV из из 45-мм пушки обр. 1934 г.... 45-мм бронебойный снаряд, при стрельбе из пушки обр. 1934 г., пробивает лобовую броню толщиной 50 мм с предельной дистанции 50 метров."

В ходе испытаний оценивалась также кучность и меткость пушек, точность и удобство наводки (стрельбой с 800 м по StuG-у). Результат предсказуемо неутешителен: "Лучшей по точности наводки в цель любого размера, кучности и меткости стрельбы с места, из приведенных пушек с прицелами, является 50-мм пушка, установленная в немецком танке Т-III. Худшей по кучности и меткости боя пушек, это 45-мм пушка, установленная в танке Т-70".

И еще один момент, иллюстрирующий степень превосходства зарубежных технологий металлообработки перед отечественными: сравнительный результат стрельбы по 50-мм лобовым листам StuG-а.

Артсистема Начальная скорость бронебойного снаряда Вес бронебойного снаряда Результат обстрела
Отечественная 45-мм пушка 760 м/с 1.425 кг Не пробивает на любой дистанции
Французская 47-мм пушка 700 м/с 1.5 кг Пробивает с дистанции 300 м
Немецкая 50-мм пушка 685 м/с 2.06 кг Пробивает с дистанции 800 м


Полагаю, несложно видеть, что ощутимой разницы в начальных скоростях или весе снаряда (чтоб " в разы") нет, а результат обстрела, очень мягко скажем, разительно различается.

*Справедливости ради следует отметить, что броня 38(t) охарактеризована как "... очень хрупкая, сильно колется, дает большие трещины"

[Ветер]

Производство различных модификаций Pz.Kpfw.III в период 1937—1943 гг.
Модификация_____Период_____Количество__Боевая масса (т)
Pz.Kpfw.III Ausf.AЗ__1937__________10_____15,4
Pz.Kpfw.III Ausf.B___1937__________10_____15,9
Pz.Kpfw.III Ausf.C___1937—1938____15_____16,0
Pz.Kpfw.III Ausf.D___1938__________30_____16,0
Pz.Kpfw.III Ausf.E____1938—1939____96_____19,5
Pz.Kpfw.III Ausf.F___1939—1940_____435____19,8
Pz.Kpfw.III Ausf.G___1940—1941____600_____20,3

Pz.Kpfw.III Ausf.H 1940—1941 286___21,8
Pz.Kpfw.III Ausf.J 1941—1942 1600___21,5
Pz.Kpfw.III Ausf.J1 1941—1942 950____21,5
Pz.Kpfw.III Ausf.L 1942___519__________22,7
Pz.Kpfw.III Ausf.M 1942—1943 517_____22,7
Pz.Kpfw.III Ausf.N 1942—1943 614_____23,0


Pz.KpfW.IV
Модификация_____Период_____Количество__Боевая масса (т)
Pz.KpfW.IV Ausf.A__1936-1937______35______18,4
Pz.KpfW.IV Ausf.B__1938___________42______18,8
Pz.KpfW.IV Ausf.C__1938-1939______134______19,0
Pz.KpfW.IV Ausf.D__1939-1941_____200+48____20,0
Pz.KpfW.IV Ausf.E___1940-1941_____206______21,0
Pz.KpfW.IV Ausf.F1__1941-1942_____470_______22,3
Pz.KpfW.IV Ausf.F2__1942___________180______23,0
Pz.KpfW.IV Ausf.G___1942-1943______1687_____23,5
Pz.KpfW.IV Ausf.H___1943-1944____3774-3839___25,7
Pz.KpfW.IV Ausf.J___1944-1945_____1758_______25,0

[Ветер]

Многие из мехкорпусов были сформированы из танковых бригад, которые в 1939 г. отмотали сотни километров по дорогам Польши. Соответственно «танки Т-28 имели запас хода в среднем до 75 моточасов. Танки БТ-7 имели запас хода от 40 до 100 моточасов, и лишь только на 30 машинах были поставлены новые двигатели». (Цитата из доклада командира 10-й танковой дивизии 15-го механизированного корпуса, ЦАМО РФ. Ф. 229. Оп. 3780сс. Д. 6. Л. 196–218.) Никто не собирается объявлять недостаточное количество моточасов главной причиной поражения мехкорпусов, например, Т-26 10-й танковой дивизии были в хорошем техническом состоянии, но проблема была. И столбец «отработали моточасы» в списке выбывших из строя танков дивизий советских механизированных корпусов присутствует. Расходование моторесурса в Польше и Финляндии — это факторы субъективные, для полноты картины необходимо рассказать и о штатных значениях моторесурса советских танков. Моторесурс Т-26 для танков выпуска до 1936 года составлял 180 моточасов, для танков более позднего выпуска — 250 моточасов. Фактически танки выпуска 1938 года и позднее имели не увеличенный, а значительно сниженный моторесурс по двигателю из-за перегруза машины. Двигатель М-17 танка БТ в 1936 году достиг 250 часов ресурса.

В 1941 году паспортный ресурс всех В-2 не превышал 100 моточасов на стенде и в среднем 45–70 часов в танке. (С)

[Ветер]

осенью 1939 г. в Польше были обнаружены и тайно вывезены два поврежденных немецких танка, которые подверглись внимательному изучению на НИБТполигоне. Легкий танк PzKpfw II был почти комплектным, но не вызвал никаких особых эмоций. Отмечались удачное бронирование из 15-20-мм листов цементованной брони, удачная конструкция двигателя (двигатель был передан на Ярославский завод для внимательного изучения с целью выработки проекта аналогичного изделия мощностью 200-250 л.с), КПП и системы охлаждения, но в целом оценка танка была сдержанной.

А вот при исследовании танка PzKpfw III, именовавшегося в документах АБТУ как "средний 20-тонный танк "Даймлер-Бенц", у советских специалистов получился разрыв шаблона. Вес танка составлял примерно 20 тонн, он имел цементованную (то есть неравнозакаленную броню, когда верхний слой бронеплиты подвергается закалке на высокую твердость, а тыльный слой остается вязким) броню толщиной 32 мм, очень удачный 320-сильный бензиновый двигатель, прекрасные приборы наблюдения и прицел, а также командирскую башенку. Танк был не на ходу, и отремонтировать его не получилось, ибо уже весной 1940 года листы его брони были подвергнуты обстрелу из противотанковых орудий и ПТР. Но в 1940 г. такой же танк, был официально куплен в Германии "для ознакомительных целей" и доставлен в Кубинку на ходовые испытания.
В отечественных документах этот танк именуется Т-ШГ, но скорее всего его модификация была Ausf F, а литера "F" превращалась из машинописной заглавной буквы Г дорисовкой малой поперечной перекладины вручную.

Полученные результаты испытаний этих двух танков советских специалистов поразили. Оказалось, что немецкие танки имеют очень качественную броню.

Еще в процессе захвата и тайной перевозки "польского" PzKpfw III по нему с дистанции 400 м из 45-мм пушки было произведено два выстрела, не пробивших (!) бортовой брони толщиной 32 мм. Штатный бронебойный снаряд БР-240 оставил в борту две лунки округлой формы глубиной 18 и 22 мм, но тыльная часть листа повреждена не была, лишь на поверхности образовались выпучины высотой 4-6 мм, которые покрылись сеткой мелких трещин.


Упоминание об этом вызвало пожелание проделать такой же опыт на НИБТполигоне. Но здесь, стреляя с указанной дистанции при угле встречи от нормали до 30 градусов, дважды (из пяти) пробили указанную броню. Замнаркома обороны по вооружению Г. Кулик санкционировал проведение дознания по линии техуправления НКВ и ГАУ под руководством Э. Сатэля, которое показало следующее:
"…Обстрел из 45-мм пушки бронебойным снарядом брони немецкого среднего танка дает нам крайний случай пробития, т. к. указанная немецкая цементованная броня толщиной 32-мм равнопрочна 42-44-мм гемогенной броне типа ИЗ (ижорского завода). Таким образом, случаи обстрела борта танка под углом большим, чем 30 градусов, приводят к рикошету снарядов, тем более что поверхностная твердость немецкой брони чрезвычайно высока…
В данном же случае дело усугублено тем, что при стрельбе использовались снаряды выпуска 1938 г. с некачественной термообработкой корпуса, которая в целях увеличения выхода велась по сокращенной программе, что привело к повышенной хрупкости корпуса снаряда и его раскалыванию при преодолении толстой брони высокой твердости.
Подробно о снарядах этой партии и решение по их изъятию из войск вам было доложено 21.06.1939…
Расследование убедительно показывает, что несмотря на указанное решение об изъятии, большое количество 45-мм бронебойных снарядов отмеченной выше части, равно как и в соседней, имеют такие же клейма и, видимо, тот же дефект… Таким образом, изъятия указанных снарядов из войск, выполнено это до наст. времени не было, и снаряды выпуска 1938 г. по сей день соседствуют с новыми нормального качества…
При обстреле бронекорпуса танка на БТ-Полигоне использовались 45-мм БРЗ снаряды вып. 1940 г., свободные от указанного дефекта и полностью удовлетворяющие ТТТ…"



Бронеплита толщиной 32-мм танка PzKptw III после обстрела серией из пяти 45-мм снарядов (2 пробоины). Угол встречи до 30 градусов.



Но даже применение качественных снарядов не делало "сорокапятку" достаточно мощной для борьбы с танком PzKpfw III на средних и больших дальностях. Ведь согласно данным нашей разведки, в Германии уже приступали к выпуску этих танков с броней корпуса и башни 45-52-мм, непреодолимой для 45-мм снарядов на всех дальностях.
Следующей особенностью немецкого танка вызвавшей у отечественных танкостроителей восторг была его трансмиссия, и в особенности – коробка перемены передач. Даже прикидочные расчеты показывали, что танк должен быть весьма подвижным. При мощности двигагеля 320 л.с. и массе около 19,8 т танк должен был разгоняться на хорошей дороге до 65 км/ч, а удачный подбор передач позволял хорошо реализовать свои обороты на всех типах дорог.
Одобренный свыше совместный пробег немецкого танка с Т-34 и БТ-7 подтвердил преимущества немца на ходу. На мерном километре гравийного шоссе на перегоне Кубинка-Репише-Крутицы немецкий танк показал максимальную скорость в 69,7 км/ч, лучшее значение для Т-34 составило 48,2 км/ч, для БТ-7 – 68,1 км/ч. При этом испытатели отдали предпочтение немецкому танку из-за лучшей плавности хода, обзорности, удобным рабочим местам экипажа.

Осенью 1940 г. председатель Комитета Обороны К.Ворошилов получил письмо от нового начальника АБТУ:
"Изучение последних образцов иностранного танкостроения показывает, что наиболее удачным среди них является немецкий средний танк "Даймлер-Бенц-Т-3Г". Он обладает наиболее удачным сочетанием подвижности и броневой защиты при небольшой боевой массе – ок. 20 т. Это говорит, что указанный танк при сравнимой с Т-34 броневой защите, с более просторным боевым отделением, прекрасной подвижностью, несомненно более дешевый, чем Т-34, и потому может выпускаться большой серией.
Согласно особому мнению тт. Гинзбург, Гаврута и Троянова, главным недостатком указанного типа танка является его вооружение из 37-мм пушки. Но согласно сент. с.г. разведобзора, эти танки уже модернизируются путем усиления брони до 45-52 мм и вооружения 47-мм или даже 55-мм пушкой…
Считаю, что немецкая армия в лице указанного танка имеет сегодня наиболее удачное сочетание подвижности, огневой мощи и броневой защиты, подкрепленное хорошим обзором с рабочих мест членов экипажа…
Необходимо не медля ни минуты продолжить работы по танку "126" с целью доведения всех его характеристик до уровня немецкой машины (или превосходящих ее), а также внести в конструкцию других наших новых танков наиболее удачные решения немецкого танка, как то:
1. конструкция эвакуационных люков;
2. схема охлаждения двигателя;
3. конструкция КПП;
4. схема питания с размещением двигателя и топливного бака за герметичной выгородкой от команды;
5. командирской наблюдательной башенки;
6. размещение радиостанции в корпусе.
Прошу принять решение по проведению доработки конструкции новых танков в виду вновь открывшихся обстоятельств…

Федоренко 13/1Х-40"

Все это определило некоторые корректировки курса советского танкостроения, взятого в 1937-1938 гг. и подправленного в начале 1940 г.
В конце октября руководством АБТУ были в основном сформулированы требования по дополнению и изменению конструкций новых танков и тактико-технических требований к ним, а 6 ноября 1940 г. маршал С. Тимошенко обратился к Председателю КО при СНК СССР К. Ворошилову со следующим письмом:
"Проведенные опытные учения Танковых и Механизированных Войск показали, что вопросы управления танковыми подразделениями крайне затруднены.
Результаты длительных пробегов и испытаний танков, а также изучение передовых образцов иностранной танковой техники показывают, что в Тактико-Технические требования по нашим танкам необходимо внести соответствующие дополнения.
Танковому командиру, начиная от отдельного танка и выше, необходимо дать возможность полного и постоянного наблюдения за полем боя, за обстановкой и за подчиненными ему танками, освободив его окончательно от обязанности артиллериста или заряжающего.
В наст. время смотровые приборы и средства обозрения для командира ограниченны и вызывают крайнюю необходимость увеличения круговой видимости и обзорности для каждого отдельного танка.
Одновременно необходимо значительно понизить усилия на приводах управления танком при вождении.
В целях повышения боевых качеств танков… необходимо внести следующие дополнения в ТТТ.
1) Установить на башнях танков специальные командирские смотровые башенки с круговым обзором.
2) Пересмотреть численный состав экипажей.
3) Уточнить вооружение и боекомплект.
4) Для внешней связи потребовать установки р/с КРСТБ меньш. по габаритам, чем 71-ТК и проще в настройке.
5) Для внутренней связи потребовать применение ларингофонов взамен громоздких микрофонов.
6) Смотровые приборы механика-водителя и радиста заменить на более совершенные. Водителю, кроме того, установить оптический смотровой прибор.
7) Потребовать гарантийный срок работы танка не менее 600 часов до К. Р.
8) Подвеску танка Т-34 переделать на индивидуальную торсионную.
9) В первой половине 1941 г. заводы должны разработать и подготовить к серийному выпуску планетарную трансмиссию для танков Т-34 и КВ. Это позволит увеличить среднюю скорость танков и облегчить управление.
Представляю проект постановления КО.
Прошу утвердить.
Маршал Советского Союза С Тимошенко"


Так что в отличие от утверждений некоторых любителей бронетанковой техники, советские военный прекрасно понимали недостатки наших предвоенных танков, даже "свежих" Т-34 и КВ. Во многом из-за этого понимания и родилась такая машина как Т-50, или проект глубокой модернизации танка Т-34 известный как А-43 (или Т-34М).



Источники

М.Свирин “Броневой щит Сталина. История советского танка 1937-43 гг.” Яуза/ЭКСМО. 2006 г.
М.Свирин “Самоходки Сталина. История советской САУ 1919-45 гг.” Яуза/ЭКСМО. 2008 г.
М.Барятинский "Советские танки в бою.От Т-26 до ИС-2". ЯУЗА\ЭКСМО. Москва. 2007.
"Полная энциклопедия танков мира 1915-2000". сост.Г.Л.Холявский. Харвест.Минск\АСТ.Москва. 1998 г.
(с)

[Ветер]

А) обученность экипажей.

У немцев здесь проблем нет - немецкие машины во-первых находились на вооружении уже три года, немцы могли полностью изучить их возможности, в том числе в боевых условиях (и вылечить их детские болезни), сколотить как отдельные подразделения, так и части и соединений и т.д. и т.п.

Что же имели мы?

Выше я уже давал циферки по поступлениям тридцатьчетверок в войска. На 1 июня 1941 года мы имели в войсках 891 машину - если учесть, что в 1940 году промышленностью было произведено 115 машин, в 1941 году в войска поступило примерно 776 машин, или по 155 машин в месяц, еще 238 танков было поставлено в войска с 31 мая по 22 июня. Таким образом больше половины машин войска получили весной 41 года, непосредственно перед началом войны. Соответственно времени у экипажей изучить данные машины практически не было, при этом машины новые, капризные, сложные в управлении - отсюда возникали проблемы в управлении и техническом обслуживании.


Так, например М.Н. Свирин в свое время приводил такие вот выдержки из планов боевой учебы МК на 1941 г. "Завершить обучение и подготовку одиночного экипажа к 1 июля 1941 г... Завершить обучение и подготовку танкового взвода к 1 августа 1941 г... Завершить обучение и подготовку танковой роты к 1 сентября 1941 г... Завершить обучение и подготовку танкового батальона к 1 октября 1941 г... с 1-го октября до 31 декабря 1941 г. обучение красноармейцев первого года службы проводить по программе обучения красноармейцев второго года службы на первый период обучения... В танковых частях изучение тактических тем предусмотреть с тренировочных занятий в ящике с песком, далее пеший по танковому и заканчивать 6-8 часами выходом в поле с матчастью..." (ЦАМО ф. 131 оп 454326с д 1). "[Личный состав] совершенно не освоил матчасти тяжелых танков КВ и средних Т-34... Водительский состав из-за недостатка времени и крайне ограниченных моторесурсов не научился водить танки в условиях местности с закрытыми люками и преодолением препятствий... Вождение боевых машин колоннами совершенно не отработанно... Сокращенные нормы боеприпасов не позволяют подразделениям отработать стрелковые упражнения и огневые задачи. Особенно плохо обстоит дело с новыми 76-мм танковыми пушками... Удовлетворительные показатели продемонстрировали экипажи только 1-го 4-го и 8-го МК..." (ЦАМО Ф 131 оп 454225с д 2) По его же словам, во многих частях по планам обучения Т-34 и КВ следовало изучить в сентябре-октябре 1941 г. Он же (Михаил Николаевич) в своей книжке писал следующее: Многочисленные беседы с ветеранами показывают, что совершенно новые танки (то есть танки первой категории) в большинстве танковых частей и соединений того времени прямым ходом от предприятия-изготовителя лишь принимали на длительное хранение и тут же запирали на замок. Личный состав в большинстве случаев не мог не только вести "слаживание" (отработку взаимодействия танков в подразделениях), но даже осваивать новую матчасть. Обучались пользованию новыми танками (особенно Т-34 и Т-40) лишь в специально выделенных учебных подразделениях, причем в весьма ограниченном объеме. [Выше я уже давал циферки по численности учебно-боевого парка новых машин] ... по соображениям секретности документацию на новые танки в некоторых танковых частях не выдавали на руки не только членам экипажей, но даже командирам подразделений. Все это способствовало тому, что потери новых танков начались еще в мае 1941 г., до нападения фашистской Германии" .

При этом, как я уже упоминал - тридцатьчетверки с 4-х скоростной КПП требовали от механиков-водителей очень большого умений и банально физической силы (для примера - на Т-34 усилие
переключения передач достигало 45-55 кг). Вот цитаты по теме:
1. отрывок из воспоминаний стрелка-радиста П. И. Кириченко: "На Т-34-76 стояла четырехскорост-ная коробка передач. Переключение передачи требовало огромных усилий. Механик-водитель выведет рычаг в нужное положение и начинает его тянуть, а я подхватываю и тяну вместе с ним. И только после некоторого времени дрожания она включается. Танковый марш весь состоял из таких упражнений" .
2. А. В. Боднарь, лейтенант - танкист, в 1941-1942 гг.: "Если механик-водитель не натренированный, то он может вместо первой передачи воткнуть четвертую, потому что она тоже назад, или вместо второй - третью, что приведет к поломке КПП. Нужно навык переключения довести до автоматизма, чтобы мог с закрытыми глазами переключать... Очень многое зависело от того, насколько хорошо отрегулирован главный фрикцион на свободный ход и на выключение и насколько хорошо механик-водитель может пользоваться им, когда трогается с места. Последнюю треть педали нужно отпускать медленно, чтобы не рвал, потому что если будет рвать, то пробуксует машина и покоробится фрикцион" .

В результате, "чтобы не мучиться с переключением, малоопытные механики-водители еще перед атакой включали 2-ю (стартовую) передачу и снимали ограничитель оборотов. Затем дизель раскручивали до 2300 об/мин, набирая тем самым скорость до 25 км/час, и маневрировали путем сброса или повышения оборотов. Как это сказывалось на двигателе, думать не приходится: конечно, он быстро выходил из строя" . Впрочем этим "вклад", который танкисты добавляли к конструктивным недочетам тридцатьчетверки, не ограничивался. Так, по инструкции после каждых 50 часов работы двигателя В-2 требовалось подтягивать гайки силовых шпилек и креплений блоков картеров, а также, по возможности, гайки сшивных шпилек. Как правило, в войсках это не выполнялось - увы, с более чем естественными последствиями...


Закономерным следствием малой опытности экипажей были например следующие факты:
"1. 23 мая 1941 г. в 6-м м.к. выведены из строя 5 танков Т-34, поскольку по халатности были заправлены бензином. Танки требуют большого ремонта.
2. 11 мая 1941 г. 3-й м.к. запросил у завода-изготовителя документацию по ремонту и помощь специалистами, так как треть танков Т-34 учебно-боевого парка была выведена из строя во время учебных занятий. Проведенное дознание показало, что у всех танков по причине неправильной эксплуатации были сожжены главные фрикционы".

Вот выдержка из доклада помощника командующего войсками Юго-Западного фронта по танковым войскам генерал-майора танковых войск В. Т. Вольского заместителю Народного комиссара Обороны СССР генерал-лейтенанту танковых войск Я.Н. Федоренко от 5 августа 1941 года о недостатках в управлении боевыми действиями механизированных корпусов: "14. Личный состав новой техники не освоил, особенно "KB" и "Т-34", и совершенно не научен производству ремонта в полевых условиях. Ремонтные средства танковых дивизий оказались неспособными обеспечить ремонт в таком виде боя, как отход".

Кстати, по словам М.Н. Свирина, несколько более удачное использование танков КВ в первые дни войны было обусловлено тем, что "у них были экипажи практически полностью из офицерского состава (водитель бывал сержантом)" .

Проблемы усугублялись отсутствием боеприпасов и топлива для проведения занятий на новых танках. Так, 30 мая 1941 г. командование 8-м мк в очередной раз обратилось к командованию округа с просьбой о спешном выделении необходимого количества дизельного топлива и практических снарядов для проведения плановых боевых занятий по слаживанию танковых взводов и рот.

Естественно, проблемы были не только у экипажей - но и у командного состава - в том числе и потому, что "для укомплектования мехкорпусов требовалось иметь в наличии более 20 тыс. танкистов-офицеров, тогда как в наличии имелось не более 6000 человек. И за полгода взять недостающих 14 000 было неоткуда. Укомплектованность мехкорпусов командно-начальствующим составом к лету 1941 г. составляла в разных соединениях от 22 до 40%.Командиры же и личный состав, пришедшие из стрелковых и кавалерийских частей и соединений, не имели никакого практического опыта по боевому использованию бронетанковых войск".

Вот опять же закономерные следствия:

"Все боевые действия механизированных корпусов проходили без тщательной разведки, некоторые части совершенно не знали, что происходит в непосредственной близости. Авиационной разведки в интересах механизированных корпусов совершенно не велось.... много было недочетов, допущенных непосредственно и командирами механизированных частей и соединений. К таковым относятся:
1. Штабы механизированных корпусов, танковых дивизий и полков еще не имели должного оперативно-тактического кругозора, они не смогли делать правильные выводы и полностью не понимали замысла командования армии и фронта.
2. Командный состав обладает недостаточной инициативой.
3 Не были использованы все подвижные средства, которыми обладают механизированные части.
4. Не было маневренности была вялость, медлительность в выполнении задач.
5. Действия, как правило, носили характер лобовых ударов, что приводило к ненужной потере материальной части и личного состава, а это было потому, что командиры всех степеней пренебрегали разведкой.
6. Неумение организовать боевые порядки корпуса по направлениям, перекрывать пути движения противника, а последний главным образом двигался по дорогам.
7. Не использовались средства заграждения, совершенно отсутствовало взаимодействие с инженерными войсками.
8. Не было стремления лишить противника возможности подвоза горючего и боеприпасов. Засады на главных направлениях действий противника не практиковались.
9. Действия противника по флангам привели к боязни быть окруженным, тогда когда танковьш частям нечего бояться окружения.
10. Не использовались крупные населенные пункты для уничтожения противника и неумение действовать в них.
11. Управление, начиная от командира взвода до больших командиров, было плохое, радио использовалось плохо, скрытое управление войсками поставлено плохо, очень много тратится времени на кодирование и раскодирование.
...
15. Большой процент командно-начальствующего состава задач не знал, карт не имел, что приводило к тому, что не только отдельные танки, но и целые подразделения блуждали
...
19. Начальники автобронетанковых отделов армий выполняли функции только снабжения, да и с ними полностью не справлялись. Аппарат начальников автобронетанковых отделов армий малочисленный и не обеспечивает управления войсками. Подбор их был сделан очень неудачно, в результате чего начальника Автобронетанкового отдела 6-й армии полковника Дедова отстранили от занимаемой должности, как несправив-шегося со своей работой.
20. Штабы оказались мало подготовленными, укомплектованы, как правило, общевойсковыми командирами, не имеющими опыта работы в танковых частях.
21. Много лиц командовало механизированными корпусами: фронт ставил задачи, армия ставила задачи, командиры стрелковых корпусов ставили задачи. Наиболее ясно это показывает применение 41-й танковой дивизии 22-го механизированного корпуса.
22. Часть командиров механизированных корпусов оказалась не на должной высоте и совершенно не представляла себе управление механизированным корпусом.
23. В высших учебных заведениях (академиях) таких видов боя, с которыми пришлось встретиться, никогда не прорабатывалось, а это явилось большим недостатком в оперативно-тактическом кругозоре большинства командно-начальствующего состава".

Вот еще цитата: "У командно-начальствующего состава нет твердого навыка и умения командовать своим подразделением, так как в большинстве своем командиры на должностях своих работают мало, приобрести опыт за короткий срок и научиться еще не успели ..." из доклада нач. 9-го мк Рокоссовского, май 1941 г. (ЦАМО ф 131 оп 454226с д 9). Желающих направляю к упоминавшемуся выше докладу генерал Вольского - там примеров слабости комсостава танковых войск более чем достаточно. В общем-то проблемы присутствовали на всех уровнях - от взвода до корпуса. Так, в летних-осенних учениях 1940 г. ни один мехкорпус в полном составе участия не принял. "Выходили 1-й, 4-й, 6-й и 8-й мехкорпуса, но отнюдь не полным составом (8500 машин) а учебно-боевым парком, который насчитывал от 50 до 120 танков устаревших типов и от 20 до 200 автомобилей. Шла отработка взаимодействия танков в ротном и батальонном звене. Так что ни один командующий МК не мог похвалиться тем, что водил полный мехкорпус. Тем более по нормам и наставлениям 1940-41 г. мехкорпус (около 8500 машин) при движении 4-мя маршрутами должен был вытягиваться в длину колонн от 130 до 150 км (но не свыше 180 км). Поэтому и дислоцировались они дивизиями. Да и топлива на учения они получили мало".



Существенной проблемой было и отсутствие понимания специфики АБТВ общевойсковыми командирами:

"Управление механизированными корпусами со стороны общевойсковых командиров было поставлено плохо, соединения были разбросаны (8-п механизированный корпус) и к моменту наступления были оторваны друг от друга.
Штабы армий совершенно не были подготовлены такими крупными механизированными организмами, как механизированные корпуса. Пехота, как правило, действовала самостоятельно, да и обстановка не позволяла организовать взаимодействие.
Имели место случаи, когда общевойсковые командиры использовали танки не только мелкими группами, но и отдельными машинами, особенно разительно это было в 41-й танковой дивизии.
Штабы армий совершенно забыли, что материальная часть имеет определенные моточасы, что она требует осмотра, мелкого ремонта, дополнительного пополнения горючим и боеприпасами, а технический состав и начальники автобронетанковых отделов армий не подсказали им этого, и вместо того, чтобы после выполнения задачи отвести механизированный корпус, представив ему время, необходимое для этой цели, общевойсковые командиры требовали только "давай" и больше ничего. Не было совершенно взаимодействия с воздушными силами. Механизированные корпуса совершенно не имели прикрытия как на марше, так и на поле боя, особенно плохо обстоял вопрос одновременной обработки переднего края артиллерией и авиацией.
Информация сверху вниз, а также с соседями была поставлена из рук вон плохо. Война с первого дня приняла маневренный характер, противник оказался подвижнее. Главное в его действиях состоит в том, что он широко применял и применяет обходы и фланговые удары. Лобовых встреч избегал и немедленно противопоставлял подвижные противотанковые средства, располагая их главным образом в противотанковых районах, а сам действовал обходом с одного, а в большинстве с обоих флангов.
Наши же действия носили характер обороны на широком фронте, и, к великому сожалению, механизированные корпуса также вынуждены были в отдельных случаях в начальный период боевых действий, а в последующем как система вести оборонительные бои.
Наш командный состав мало натренирован в мирное время именно к аналогичным действиям, поэтому стремится к обороне с локтевой связью с соседом, а сил было недостаточно для того, чтобы иметь такую оборону.
Крупнейшим недостатком было то, что приказы очень часто наслаивались, в них подчас конкретные задачи не ставились, а частая смена обстановки подчас приводила к тому, что штабы армий совершенно теряли управление механизированными корпусами."


Следствием отсутствия опыта организации маршей, организации работы эвакуационной службы были большие небоевые потери в первые месяцы войны. Цитаты на эту тему я уже приводил выше.


Что же касается причин неудачных действий оперативно-тактического уровня, то они были выявлены и изложены еще летом 1941 года. Одним из самых характерным документов такого рода является доклад помощника командующего войсками Юго-Западного фронта по танковым войскам генерал-майора танковых войск В. Т. Вольского заместителю Народного комиссара Обороны СССР генерал-лейтенанту танковых войск Я.Н. Федоренко от 5 августа 1941 года о недостатках в управлении боевыми действиями механизированных корпусов. Мы приводим его полностью доклад, пусть и посвященный разбору действий мехкорпусов Юго-Западного фронта, может быть распространен и на все остальные танковые соединения всех остальных фронтов.


Б) Следующий момент - это техническое состояние тридцатьчетверок и их чрезвычайно низкая надежность по состоянию на лето 1941 года. Я уже писал, что машина была сырой и недоработанной, со множеством детских болезней. В 1941 году недостижимым пределом для тридцатьчетверок было 100 часов моторесурса: при том что даже паспортный ресурс ВСЕХ В-2 не превышал 100 моточасов на стенде (кроме образцовых моделей, которые на стендах уже в начале 1941 г. исправно работали по 250 часов), моторесурс в танке в реальной жизни составлял в среднем 40-70 часов. В начале 1943 года завод 76 (дизельный) получил красное
знамя и грамоту ГКО за то, что ресурс серийного В-2 превысил показатель 150
часов на стенде при паспортной мощности 480 л.с. По словам М.Н.Свирина - 1000 км, если считать дороги и бои - как минимум 250-300 моточасов для того времени (поскольку моточасы крутятся, когда работает двигатель). Сравните - у немецкого танка перед войной ресурс ДВИГАТЕЛЯ от 300 до 400 моточасов - у нас 45-70. Разница в 5-10 раз.

Проблема осложнялась чрезвычайно плохой системой охлаждения, из-за чего летом двигатели умирали практически сразу. В ходе летних боев 1942 г. некоторые дизели В-2 после первых же 10 - 15 часов работы на запыленном воздухе требовали ремонта, а после 30 - 50 часов - выходили из строя. Во время испытаний в Абердине про Т-34 отмечался следующий факт: "после пробега в 343 км, окончательно вышел из строя и не может быть отремонтирован".

Вот еще цитата:
"Жарким летом 1942 г. старые и вновь приобретенные технические недостатки вновь лишили "тридцатьчетверку" подвижности. Первые же танковые контрудары по наступающим немецким войскам, несмотря на их малую глубину, обратили внимание командования на проблему низкой технической надежности "тридцатьчетверок". Сталину пришлось лично вызывать заместителя наркома танковой промышленности Ж. Котина и главного конструктора завода 183 А. А. Морозова, выяснять причины и требовать немедленного их устранения. Содержание явно неприятного для танкостроителей разговора сохранилось в двух практически совпадающих версиях. А. А. Морозов: "Когда у Сталина разбирался вопрос о дефектах танка Т-34, тов. Сталин сказал, что "Основным дефектом Т-34 является то, что наши танки имеют малые переходы в отличие от немецких танков, которые имеют возможность делать переходы до 200 км,- а наши танки могут делать переходы только до 50 км". Ж. Котин: "Наши танки, находясь в условиях боевого применения, подчас не доходят до линии фронта или, попадая на территорию, занятую противником, для проведения боевых операций, иногда вынуждены из-за мелочей оставаться на территории противника... Недавно мы с тов. Морозовым были у тов. Сталина. Товарищ Сталин обратил наше внимание на то, что танки противника свободно перебрасываются на большие расстояния, а наши машины хотя и лучше, а обладают тем недостатком, что если пройдут 50 или 80 километров, так начинают чинить".

Приведенная выше цитата касалась 1942 года, но в 1941 году ситуация была не лучше, поскольку проблемы были присущи танку с самого рождения. Вообще, история с системой очистки воздуха, к сожалению, не единична - недостаточной надежностью в 1941-1942 гг. отличались многие узлы "тридцатьчетверки", проблемы усугублялись и варварским обращением с машин.

Закономерный итог – как состояния танков, так и подготовленности экипажей и комсостава – следующее сравнение:

“У немецкого танка перед войной ресурс ДВИГАТЕЛЯ от 300 до 400 моточасов, а в конце октября 1941 г. командир 6-й немецкой танковой дивизии писал в рапорте: "Среднее расстояние, пройденное танками, составляет 11500 км для Pz.II, 12500 км для 35(t), 11000 км для Pz.IV и 3200 км для gr.Pz.Bef.Wg".

…

Проблемы с плохим техническим состоянием танков, отсутствием запчастей, плохой обеспеченностью ремонтных частей, отсутствием автотранспорта и как следствие проблемы с ГСМ - имели своим следствием то, что например 8-й мехкорпус в первые дни войны - за 4 дня маршей (495 км) еще до вступления в бой оставил на дороге 50% матчасти (в то время как немецкие танки ан масс легко наматывали на гусеницы по 10 тыс. км без серьезных поломок). Ну или вот еще примеры (тоже приводились Дм. Шеиным):
Из рапорта 8-й танковой дивизии РККА о движении матчасти за 22 июня - 1 августа 1941 г.:
КВ наличествовало 22 июня 50 единиц, из них потеряно в бою 13, оставлено при отступлении 25, эвакуировано в ремонт 5 единиц, по другим причинам потеряно 2 единицы; Т-34 наличествовало 140 единиц, потеряно в бою 54, пропало без вести 8, оставлено при отступлении 31, эвакуировано в ремонт 32, по другим причинам потеряно 15 единиц и т.д. Всего 8-я танковая дивизия из 382 бронеединиц, наличествовавших на 22 июня, потеряла в бою 92, бросила при отступлении 97 и эвакуировала в ремонт 50. Вот цифры по 10-й танковой дивизии - из 448 бронеединиц, наличествовавших 22 июня, по тревоге было выведено 382, по боевым причинам потеряно 134, оставлено при отступлении 167. Проблемы везде одинаковые, которые и сводили даже то зыбкое казалось бы имевшееся численное преимущество к нулю - исчерпание моторесурса, отсутствие топлива, боеприпасов, запчастей...”


Теперь можно перейти и к последнему пункту - В) - непосредственно боевым возможностям машин в сравнении.

Реальные боевые возможности танка - это его способность выполнять поставленные перед ним задачи. Выполнять поставленные перед ним задачи танку позволяют три составляющие формулы - это "огонь, броня, скорость".

Начну с последнего – «СКОРОСТЬ» - в данной формуле скорость можно разбить на две составляющих. Первая составляющая "скорости" в данной формуле - это возможность совершать быстрые и длительные марши - с целью нарушения коммуникаций противника, воздействия на его тылы, штабы, с тем, чтобы не дать ему времени подтянуть силы и восстановить прорванный фронт и т.д. и т.п. Данная составляющая включает в себя высокий запас хода, т. е. способность проходить большие по сравнению с танками противника расстояния на одной заправке топливом; и оперативную скорость, т. е. возможность преодолевать определенное расстояние за установленный промежуток времени с учетом необходимости выполнения работ по техническому обслуживанию танков; К перечисленному следует добавить еще техническую надежность двигателя и ходовой части, непосредственно влияющих на оперативную скорость - но этот момент мы уже разбирали выше и я думаю, касаться его здесь смысла уже нет.
Вторая составляющая включает в себя скорость и маневренность непосредственно на поле боя, проходимость по пересеченной местности, которые дают танку возможность быстро пересечь простреливаемое пространство, уйти из под обстрела и т.д. На поле же боя проявляются и другие две составляющие формулы - это огонь и броня, в сочетании с маневренностью позволяющие танку подавить чужие огневые точки, при этом избежать поражения противотанковыми средствами и обеспечить своей пехоте выполнение боевой задачи.

Итак, что касается маршевых возможностей тридцатьчетверок - мы пропустим то, чего уже касались выше и разберем вопрос маршевой скорости и запаса хода. Итак, запас хода - казалось бы - по табличным данным тридцатьчетверка наголову превосходит тройку. Однако если посмотреть на реалии, то при том, что запас хода Т-34 по топливу превышал 200 км - по маслу он составлял 130-150 км. Из трех - четырех дополнительных баков на Т-34 (и ИС) один ВСЕГДА был наполнен маслом. При этом в Т-34 необходимо было уже после 60 км марша “ОБЯЗАТЕЛЬНО доливать не менее ведра масла (сравните например с Шерманом, который требовал долива масла через 1000 км марша при необходимости)”.

По максимальной скорости Т-34 - по табличным данным - опять же казалось бы лидер. Однако - как пишет М.Н.Свирин, "следующей особенностью немецкого танка была его трансмиссия, и в особенности коробка перемены передач. Даже прикидочные расчеты показывали, что танк должен быть весьма подвижным. При мощности двигателя 320 л.с. и массе около 19,8 т танк должен был разгоняться на хорошей дороге до 65 км/ч, а удачный подбор передач позволял хорошо реализовать свои обороты на всех типах дорог. Одобренный свыше совместный пробег немецкого танка с Т-34 и БТ-7 подтвердил преимущества немца на ходу. На мерном километре гравийного шоссе на перегоне Кубинка Репище Крутицы немецкий танк показал максимальную скорость в 69,7 км/ч, лучшее значение для Т-34 составило 48,2 км/ч, для БТ-7 - 68,1 км/ч. При этом испытатели отдали предпочтение немецкому танку из-за лучшей плавности хода, обзорности, удобным рабочим местам экипажа".

Далее - "на максимальный ход танкисты разгоняют машины крайне редко, и не потому что не хотят - не могут. В течение 1941-1943 гг. летняя (при температуре воздуха ...25 градусов) эксплуатационная мощность дизеля В-2 составляла 315 л. с, что позволяло развивать скорость до 30 км/час. При наборе мощности в 400 л. с. двигатель перегревался через 12 мин. работы. Американские испытатели с Абердинского полигона, обкатывавшие "тридцатьчетверку" в 1942 г., отметили, что "Плохая система охлаждения двигателя ограничивает возможности движения при широком интервале температур". Или в другой части отчета: "Охлаждение двигателя не удовлетворяет требованиям наших стандартов, и если бы оно не компенсировалось самой конструкцией двигателя, то срок службы двигателя значительно бы сократился". Немецкий танк Pz. Kpfw III в данном отношении выглядел более привлекательно: он мог выдерживать скорость движения до 40 км/час в течение двух часов". Вообще летом существенные ограничения на возможности тридцатьчетверок накладывали уже описанные выше проблемы с фильтрами - при этом "конструкция и надежность немецких воздухоочистителей, например, на танке Pz. Kpfw III, существенно превосходили советские. Четыре масляных фильтра германской машины позволяли между остановками для очистки преодолевать без опасности для двигателя до 120 км по проселочной запыленной дороге или до 250 км по хорошему шоссе. Иначе говоря, фильтры позволяли танку двигаться до полного расхода запаса топлива; обслуживание также не занимало много времени". Впрочем, зимой "тридцатьчетверки" чувствовали себя получше, чем немцы.

Впрочем, гораздо логичнее в данной ситуации рассмотреть средние скорости движения по проселочной дороге, которые характеризуют маршевые возможности танков. Здесь Т-34 со средней скоростью в 25 км/час не обладал никакими преимуществами перед танками Pz. Kpfw IV (25 км/час), а танку Pz. Kpfw III (30 км/час) даже уступал. Причем и эти цифры - не окончательные, поскольку они показывают лишь скорость движения без учета времени на техническое обслуживание. "Испытания танков Т-34 в ноябре - декабре 1940 г. показали, что оперативная скорость движения (т. е. фактически преодолеваемое расстояние) составляет меньше половины от средней скорости и равняется 11 км/час. Иначе говоря, за сутки "тридцатьчетверки" могли пройти всего 260 - 270 км, да и то при непременном условии, что их экипажи не спят, не едят и занимаются только управлением и обслуживанием танка: заправкой, чисткой, регулировкой наличных узлов и т. д. В действительности танки Т-34 прошли в общей сложности 2680 км за 14 дней, т. е. в среднем по 190 км в день. Еще 11 дней были отданы на технические осмотры, обслуживание и различные ремонтные работы. Немецкий Pz. Kpfw III требовал от экипажа гораздо меньших усилий - несмотря на более сложную конструкцию, он, по оценке советских специалистов, не требовал каких-либо регулировок и мелких ремонтов до завершения гарантийного пробега".

Краткий вывод:
в реальной жизни - а не по табличным циферкам - Т-34 обр. 1941 года не превосходил немецкую тройку ни по маршевой скорости, ни по запасу хода - и это без учета чрезвычайно низкой надежности танка.

Следующий момент - это скорость и маневренность на поле боя. "Более скромная, по сравнению с танками противника, подвижность неизменно оборачивалась поражением и гибелью если не экипажа, то танка - всенепременно. Маневренность на поле боя в не меньшей степени, чем броня, определяет выживание танка под огнем противника. Экипаж выжимает из машины все возможное, лишь бы быстрее проскочить обстреливаемый участок в ходе атаки или добраться до укрытия в обороне".

Я уже приводил выше цитированные в свое время Михаилом Николаевичем циферки из документов того времени - значения измерянных максимальных скоростей некоторых танков вне дорог, полученные в 1941 г. (в летнее время) на Кубинке и Уральском полигоне:
КВ-1 - 8 км/ч,
КВ-2 - 6 км/ч,
Т-34-76 (4 ск) - 11-12 км/ч,
Т-70 - 17-19 км/ч,
Матильда - 11-12 км/ч
Валентайн - 13-15 км/ч
PzII - 17-19 км/ч
PzIII (короткоствольный) - 18 км/ч

Для обеспечения маневренности на поле боя механик-водитель, по большому счету, может использовать "два средства - удельную мощность двигателя и быстроту управления трансмиссией. В отношении удельной мощности у "тридцатьчетверки" в 1941-1942 гг. не было конкурентов 17 с лишним лошадиных сил на тонну веса среднего танка считались очень приличным показателем вплоть до 1980-х гг., а в годы войны удельная мощность Т-34-76 вообще рассматривалась как идеальная. Тем не менее немецкие танки на поле боя имели маневренные возможности, по меньшей мере не уступающие Т-34-76 выпуска 1941-1942 гг., главным образом за счет более совершенной конструкции коробок перемены передач и вообще трансмиссии. Во-первых, иностранные машины имели 5-6-скоростные КПП - против 4-скоростных на Т-34 и тем самым сокращали разрыв в удельной мощности. А во вторых [мы уже касались этого вопроса выше] - с советскими КПП было очень трудно работать. Читаем отчет немецких специалистов, обследовавших в 1941 г. захваченные "тридцатьчетверки": "Подавляющее большинство КПП в танках наших противников плохо переключается, отчасти от того, что в большинстве случаев это - простая система передвигаемых шестерен; кроме того, заднее расположение двигателя и КПП в танках делает необходимыми длинные рычаги управления передачами, имеющими большой мертвый ход, вследствие наличия промежуточных звеньев, что вызывает при быстрых переменах скоростей неправильные переключения. В плохом переключении заключается самая большая слабость советского танка Т-34" Советские танкисты подтверждают мнение германских инженеров. В одном из отчетов НИИИБТ о сравнительных испытаниях отечественных и зарубежных танков в 1942 г. сообщается: "Коробки перемены передач отечественных танков, особенно Т-34 и KB, не удовлетворяют полностью требованиям, предъявляемым к современным боевым машинам, уступая коробкам перемены передач как танков союзников, так и танков противника, и отстали по крайней мере на несколько лет от развития техники танкостроения" Проблема того, что КПП и главный фрикцион "тридцатьчетверки" требовали от механика-водителя непомерно много сил и умений, поднималась еще до войны: маршал С. К. Тимошенко указывал на необходимость значительного уменьшения усилий на приводах управления танком Т-34 еще осенью 1940 г., однако в течение 1941 г. ничего сделано не было. Лишь в 1942 г. в конструкцию главного фрикциона были внесены небольшие изменения, позволившие уменьшить усилия на педаль сцепления.

Ну а для сравнения вот, например, отрывок из характеристики танка Pz. Kpfw III, составленной советскими специалистами еще до начала войны: "Коробка перемены передач, несмотря на продолжительное уже ее существование, представляет большой интерес, а косозубчатая муфта сцепления дает новое введение в технику". Или же, в другом месте: "Танк может вести любой квалифицированный водитель"

Краткий вывод:
В реальной жизни на поле боя "тридцатьчетверка" отличалась в полтора раза меньшей скоростью, чем "тройка" и гораздо меньшей маневренностью и управляемостью.

(С)


Итак, перейдем к следующим пунктам - огонь и броня. В этой связи сначала рассмотрим вопрос, а против кого предназначены данные составляющие нашей формулы? Любители сравнивать танчики по бумажным очень часто изучают возможности дуэльного противостояния, между тем как в первую очередь танк на поле боя воевал против пехоты противника, его противотанковых средств и в последнюю очередь - против танков. Тот же Михаил Николаевич, отмечал, что "по советским документам, что на 10 танковых боев приходилось 0,3-0,5 боя с танками противника. Причем это для 1943 г. В 1941 году немцы сами уклонялись от боев с советскими танками, предпочитая обходить их скопления, понимая, что без топлива и боеприпасов танки ничего не стоят. С конца 1943 года немцы начали применять свои танки уже преимущественно против танков противника, поступая также, как СССР поступал осенью 1941 г - весной 1942 г. ввиду недостатка дивизионных и противотанковых пушек Но в 1943 г, немцы перешли в стратегическую оборону. СССР же, наступая, продолжал следовать концепции "против танка применять только противотанковую и самоходную артиллерию". Танк использовать только против живой силы и огневых точек".

Итак - ОГОНЬ.
Как раз тот пункт - где "тридцатьчетверка" имеет неоспоримое преимущество - ее 76-мм снаряд не идет ни в какое сравнение с 50-мм пушкой немецкой тройки по своему воздействию на зарытые в землю пехоты и расчеты противотанковых орудий и пулеметов. Однако преимущества на этом, увы, и заканчиваются (с советским осколочно-фугасным снарядом мог в какой-то степени сравниться лишь боеприпас от 75-мм окурка, установленного на "четверке" - отечественный снаряд давал до 870 убойных осколков с радиусом сплошного поражения 15 м, немецкий - 765 осколков с радиусом 11,5 м).


Во-первых -я уже упоминал эти цифры - опять же со ссылкой на М.Н.Свирина и на добытые им документы об укомплектованности боеприпасами механизированных корпусов на 1-20 июня 1941 г. (ЦАМО ф 32 оп 138078с д.23) - по 76 мм танковым пушкам боеприпасов имелось ДО 12% от положенного по штату; (кстати по другим видам боеприпасов ситуация была еще хуже: 152 мм танковая пушка - ПрибБВО и ЗапОВО - боеприпасов нет, КОВО - 10%, Одесский ВО - 15% от положенного по штату; 45 мм танковая и противотанковая пушки ЛенВО, ПрибВО, Одесский ВО - боеприпасов нет, КОВО - имеются в наличии только в МК 4 и МК 8, по ЗапОВО данные не приведены).

Во-вторых - "тридцатьчетверку" от "тройки" отличала крайне слабая эргономика, отрицательно влиявшая на боевую скорострельность. В особенности если речь шла о неподготовленном экипаже. Тут же надо отметить тот факт, что немецкое орудие было специально и изначально сконструировано для использования в танке, имело свой особый - короткий - снаряд, очень удобный при использовании в ограниченном пространстве, была очень рационально продумана боеукладка. Итого: "В 1941-42 сотрудниками НИБТ полигона была разработана типовая трасса оценки скорострельности. При этом по полигону проложили почти прямолинейную дорогу, по обе стороны которой в пределах курсового угла 10-30 град в пределах прямого выстрела (400-600 м) были расставлены различные цели - от "пулемета" до "тяжелого танка" (всего 5 целей). Заезд начинался с выходом танка на бугор и открывания всех целей, а завершался только тогда, когда все цели были поражены. Данные усредняли по трем заездам двух-пяти экипажей (КВ-2 и Тигр-2 делали только по одному заезду). Вот что удалось разыскать: 1941-42 г. Pz III: 5...9 выстр/мин, Т-34 для неподготовленных экипажей: 1...3 выстр/мин, Т-34 для подготовленных экипажей: 3...5 выстр/мин, КВ-1: 4...6 выстр/мин, КВ-2: 1 выстрел в 3,5 минуты"

Кроме того, "отставание в возможностях борьбы с основным противником [пехота, пулеметные и орудийные расчеты] артиллерийскими средствами немецкие танки в какой-то мере компенсировали более плотным пулеметным огнем. При близких калибрах (7,62 и 7,92) и равном числе пулеметов немецкие MG-34 превосходили советские ДТ по темпу стрельбы (соответственно 800-900 и 600 выстрелов в минуту) и боевой скорострельности (300-400 и порядка 200 выстр./ мин.) [44]. Учитывая, что танковый пулемет работает, как правило, в экстремальных условиях непрерывной тряски, когда цель в прицеле то появляется, то исчезает, темп огня и количество выпущенных за единицу времени пуль приобретает первоочередное значение".

В третьих - или последнее по месту, но не последнее по значению - существенные ограничение на полное использование возможностей своего оружия у тридцатьчетверки накладывали проблемы с обзором на поле боя. Они же (проблемы) кстати влияли и на маневренность на поле боя. Данная проблема имела своими причинами целый ряд факторов - первоочередные ИМХО это отсутствие командирской башенки и отсутствие дополнительного члена экипажа, из-за чего командир выполнял функции заряжающего и отвлекался от исполнения своих непосредственных обязанностей - наблюдения за полем боя и управления машиной. Приведу обширный отрывок из многократно цитированной выше книги "Т-34. Боевые машины Уралвагонзавода":

"Как только командир приступал к обстрелу одной цели, все остальные противники танка могли чувствовать себя в полной безопасности. "Тридцатьчетверка" на время превращалась в глухаря на токовище - спокойно заходи с боков или сзади, делай что хочешь - тебя никто не увидит и не услышит.

Необходимость введения в состав экипажа Т-34 еще одного человека - наводчика, была очевидна еще до войны, б ноября 1940 г. маршал С. К. Тимошенко обратился с письмом к председателю Комитета Обороны при СНК К. Е. Ворошилову, где не только предлагал незамедлительно улучшить конструкцию смотровых приборов (что в 1942 г. было сделано), но и дать командиру "... возможность полного и постоянного наблюдения за полем боя, за обстановкой и за подчиненными ему танками, освободив его окончательно от обязанностей артиллериста или заряжающего" [55].

Хороший образец для подражания был известен - немецкие танки Pz. Kpfw III и Pz. Kpfw IV с 5 членами экипажа. Обращаемся к довоенному советскому отчету о танке Pz. Kpfw III: "Устройство для командира специальной башенки является положительной стороной этого танка, так как командир полностью разгружен от всех других обязанностей, а ведет непосредственное наблюдение за полем боя и руководит танком. Смотровые приборы, триплексы оригинальные, дают хорошую видимость и заслуживают внимания - изучения" [56].

Танкисты вермахта практически сразу обнаружили слабое место танка Т-34. Читаем описание П. Кареля боя трех танков Pz. Kpfw IV (тех самых, с короткоствольной 75-мм пушкой и без кумулятивного снаряда в боекомплекте) с одной "тридцатьчетверкой" в начале июля 1941 г. в районе г. Борисова: "... командиры немецких танков скоро поняли, что экипаж T-34 действует неуверенно и очень медленно стреляет. Немецкие танки умело маневрировали, уходили из зоны обстрела и в конечном счете смогли остановить противника, поразив его в гусеницы". Немцы сделали правильный вывод: "У Т-34 имелось одно очень уязвимое место. В экипаже из четырех человек - водитель, стрелок, заряжающий и радист - не хватало пятого члена, командира. В Т-34 командир выполнял функции наводчика. Совмещение двух задач - обслуживание орудия и контроль за происходящим на поле боя - не способствовало ведению быстрого и результативного огня. Пока Т-34 выпускал один снаряд, немецкий Т-4 расходовал три" [57].

Уже после войны Г. Гудериан напишет: "То обстоятельство, что командир немецкого танка не был непосредственно занят ведением огня и радиосвязью, а имел возможность все свое время уделять наблюдению за противником и управлению действиями экипажа, делало немецкие танки более боеспособными по сравнению с танками армий других стран" [58].

В начале 1990-х гг. известный советский специалист в области танкостроения и видный деятель Военно-промышленной комиссии при Совете Министров СССР Ю. П. Костенко предпринял попытку осмысления итогов развития советских танков за полвека, начиная с 1940-х гг. В отношении танка Т-34-76 он пришел к следующим выводам: "Война показала серьезную недооценку роли экипажа в обеспечении максимальной боевой эффективности танка. Первоначальное стремление сократить количество членов экипажа, а также объемы и габариты танка ради увеличения уровня броневой защиты привели к тому, что танк в бою оказался практически без командира... Как только командир-наводчик начинал вести огонь из пушки, он прекращал на все время боя выполнять функции командира. Он физически не мог, ведя дуэльный бой, наблюдать за полем боя, вести круговой обзор, наблюдать за действиями других танков... Такое решение противоречило основам организации боя с применением танков.

Именно этот фактор - "командир - наводчик" - стал одной из важнейших причин огромных потерь наших танков. Именно поэтому, несмотря на огромное превосходство в производстве танков, реально на поле боя немцы имели численное превосходство...
Война подтвердила, что в танке требуется не минимальный по численности экипаж любой ценой, а нужен экипаж, необходимый для максимального использования боевых возможностей танка, только в этом случае потери в танках и, следовательно, потери личного состава будут наименьшими" [59].

Ограниченный объем боевого отделения танка Т-34-76 не только не позволил ввести еще одного члена экипажа - наводчика, но и просто мешал действиям заряжающего. Наш танк имел самый небольшой диаметр погона башни в свету среди машин с орудиями калибром 75/76 мм - 1420 мм, в то время как немецкие Pz. Kpfw IV - 1600 мм, Pz. Kpfw V - 1650 мм, американские М4А2 - 1730 мм [60]. Советский танкист должен был обладать одновременно очень малым ростом и большой физической силой. Ему нужно было забрасывать в казенник орудия десятки девятикилограммовых снарядов, поднимая их из ящиков на днище танка и затем проскальзывая в узкую щель между пушкой и башенным погоном."

В тему кстати еще пример из дуэльной практики - опять же приводился в свое время М.Н.Свириным:

"Впрочем, есть пример, когда 5 танков КВ, контратакуя, были расстреляны всего одним танком Pz III, который подходил к ним с кормы и с дистанции около 100 м по очереди поджег их все (факт подтвержден отечественными документами). Немцы приводят этот пример, как свидетельство неподготовленности советских экипажей, но мне кажется все дело было в том, что и КВ и Т-34 были слепыми".

Итак, краткий вывод:
"Тридцатьчетверка" обладала гораздо более мощным по своему воздействию орудием, чем "Тройка", но данное преимущество к сожалению полностью нивелировалось целым рядом факторов - отсутствием снарядов, крайне плохим обзором и слепотой экипажа и относительно невысокой скорострельностью.


Следующий пункт - БРОНЯ

Здесь также наряду с бронированием следует рассмотреть вопрос основного противника танков - для немецкой "Тройки" летом 1941 года это в основном 45-мм ПТО и реже 76-мм дивизионная пушка. Для Т-34 - это 37мм и 50мм противотанковые пушки.

Итак, что касается самой брони.

Броня корпуса Т-34 в целом осталась неизменной всю войну (45 мм). Башня с введением литья была утолщена сначала до 52 мм, потом до 58 мм. Как писал М.Н., "геометрически 45 мм лист под углом 60 град к нормали дает суммарную толщину 90 мм и ТЕОРЕТИЧЕСКИ соответствовал этой толщине, но при использовании тупоголовых ББ снарядов, поведение которых после закусывания брони было непредсказуемо, оказывался намного более слабым. В частности, он пробивался из орудия ЗИС-3 штатным ББ снарядом с дистанции 500-600 м (табличная бронепробиваемость 69 мм), из немецкой PaK 40 с дистанции более 1200 м (табличная бронепробиваемрость на этой дистанции порядка 70-75 мм). И чем тяжелее был снаряд - тем более парадоксальными в то время казались результаты обстрела. Например, легкая 105-мм пехотная гаубица пробивала его броню с 1000 м и далее, хотя табличное значение на дистанции 1000 м составляло не более 54 мм". Впрочем, нас больше интересует стойкость брони по отношению к 37-50 мм ПТ снарядам (указанные цифры кстати опять же неплохо иллюстрируют несоответствие бумажных циферок реальной жизни).

Опять же М.Н. писал что в 1941 году "37-мм пушка пробивала борт Т-34 (не стоит говорить о ней с презрением - половина всех Т-34, изученных в НИИ-48 осенью 1941 г была подбита именно этим "дверным молотком"), и литая башня поддавалась ей". В условиях слепоты "тридцатьчетверки" опытные и слаженные расчеты "колотушек" действительно имели возможности почти как на полигоне расстреливать тридцатьчетверки с близких дистанций, оставаясь незамеченными. Примеры выше уже приводились и со словами Свирина, что не стоит отзываться о 37-мм ПТО с презрением - можно лишь согласиться. Вот еще цитата из выпущенной УВЗ книги про Т-34 - "исчерпывающие сведения о возможностях 37-мм пушки были собраны учеными НИИ-48 в конце 1942 г. Выяснилось, что наклонные броневые листы корпуса (лоб, корма, подкрылки) бронебойными и подкалиберными снарядами 37-мм, как правило, не пробиваются. Вертикальная часть борта уверенно поражается подкалиберными снарядами; бронебойные сквозное пробитие дают не всегда, но непременно производят заметные разрушения с тыльной стороны брони. Наименее стойкой оказалась литая башня с толщиной стенок 52 мм, легко уязвимая для подкалиберных снарядов".

Впрочем, уже летом немецкие ПТ-дивизионы имели в своем составе 50-мм ПТО, на которые и легла вскоре основная тяжесть борьбы с новыми советскими танками. "Общую картину борьбы германского снаряда и советской брони в первой половине 1942 г. применительно к танку Т-34 дает отчет НИИ-48 по научно-исследовательской работе "Поражаемость танков Красной Армии и причины выхода их из строя. Вып.1. Танк Т-34". Предлагаем ознакомиться с основными его материалами и выводами [100].Все сведения были получены на ремонтных базах, действующих в городах Москва и Горький (последняя - при заводе 112), всего обследовались 154 машины с поражениями броневой защиты. Выявлено 534 поражения, в том числе 431 (81%) на корпусах танков и 102 (19%) - на башнях. 289 поражений, или 54,1%, относились к числу "безопасных" - вражеский снаряд не смог разрушить броню. Соответственно, сквозных пробоин (далее - "опасных поражений") имелось 245, или 45,9%.
По калибрам поражения распределялись следующим образом.
Калибр 50 мм: 54,3%, в том числе опасных/ безопасных соответственно 57% и 43%.
Калибры от 20 до 42 мм составили в целом 22,2% поражений. При более дробном делении калибров на безопасные/ опасные поражения выясняется следующее: снаряды калибром
20 мм - 68/32%,
37 мм - 68/32%,
42 мм - 65/35%.
На калибр 75 мм пришлось всего 10,1% поражений, безопасных - менее трети.
Калибр 88 мм - 3,4% поражений, почти все опасные.
На калибр 105 мм пришлось 2,9% поражений, две трети - безопасных (большая часть попала в наклонный лобовой лист корпуса). Калибр снарядов 7,1% поражений определить не удалось".

Небезынтересно здесь же рассмотреть и возможности немецких танковых пушек тех же калибров: "Нужно сказать, что 50мм пушка существенно превосходила ранее ставившуюся 37мм пушку, особенно в плане бронепробиваемости. Так, если 37мм орудие своим бронебойным снарядом могло поразить на дистанции 500 метров 29мм броню (установленную под углом 30 градусов к вертикали), то стандартный бронебойный снаряд 50мм пушки на том-же расстоянии и при таких-же условиях пробивал уже 46мм броню. А в начале 1941 года в боекомплект машины был введен 50мм подкалиберный снаряд, способный на дистанции 500 метров пробить 58мм броневой лист, а на расстоянии 100 метров - преодолеть 96мм брони!"

Что касается немецкой "тройки" - я ранее уже давал цитаты из книги М.Н. про их цементированную броню, когда во время сравнительных испытаний "выяснилось, что немецкая цементированная броня толщиной в 32-мм оказалось равнопрочной нашей 42-44-мм гемогенной броне". Таким образом - по большому счету немецкая броня оказывалась сравнимой с нашей, при этом если корпус еще спасали наклонные листы, то по - опять же - словам Свирина - "50-мм - это серьезно! У Т-34 было 45 мм и если корпус спасали большие углы наклона, то башня шилась не хуже немецкой". Это же отмечалось и в отчете 1940 года - где писалось о броневой защите трешки, сравнимой с броневой защитой Т-34. При этом в 1941 году основным противником трешек были 45-мм советские ПТО обр 1932/37 гг., которые из-за проблем со снарядами не пробивали Pz III с дистанции далее 150-200 м. Даже лучшие небракованные снаряды 30-мм броню немца на 500 м практически не брал! Новые ББ снаряды с локализаторами пошли в производство только с октября 1941 г. При этом - по словам Свирина - ПТРД имел той же осенью 1941 года ТУ ЖЕ БРОНЕПРОБИВАЕМОСТЬ, ЧТО И 45-мм обр 1932/37 гг.

Таким образом единственным достойным противником была 76-мм дивизионка, причем не переделка дореволюционной трехдюймовки, а орудия класса Ф-22УСВ - но опять же при наличии бронебойных снарядов, с чем были большие проблемы. Вот еще цитатка: "Не стоит делать скоропалительных заявлений. PzKpfw III Ausf Н - Ausf J имели 50 мм лобовую броню. Кто их мог пробить в лоб, кроме 76-мм со стволом 41 калибр, да еще бронебойным снарядом? А в реальности часто стреляли стержневой и пулевой шрапнелью, поставленной на удар (в руководстве на пушку Ф-34 даже 1943 г. стержневая шрапнель значится ШТАТНЫМ БРОНЕБОЙНЫМ боеприпасом. В руководстве по ремонту и обслуживанию пушки Ф-22УСВ 1942 г. имеется раздельчик о переделке осколочно-фугасных гранат в бронебойные!!!)". При этом "тройка" в отличие от "тридцатьчетверки" отнюдь не была пусть и зубастым, но слепым монстром и фокусы с безнаказанной стрельбой в упор на протяжении продолжительного времени с ней отнюдь не проканывали.

Краткий вывод:
Бронирование "тройки" и "тридцатьчетверки" было практически сравнимым - по большому счету они были одинаково неуязвимы для основного противотанкового оружия противника (37/45 мм ПТО), и с одинаково неплохо подбивались более мощными 50-76 мм ПТО. При этом отнюдь не в пользу Т-34 играла его слепота, а в пользу тройки - логистические проблемы РККА в первые месяцы войны и как следствие - отсутствие бронебойных 76-мм снарядов в нужное время в нужном месте.

Кстати, в 1942 г. лобовая броня немецких троек была усилена за счет установки дополнительных листов толщиной 20 - 30 мм, из-за чего "сорокопятки", полностью утративших возможность поражать немецкие танки даже при стрельбе в упор. Впрочем для 7б,2-мм снарядов экраны означали только сокращение дистанций, на которых можно было пробивать лобовую броню при больших курсовых углах. Однако уже в 1943 году установленное на "Тройках" разнесенное бронирование сделало их чуть ли не единственным танком, который выдерживал попадание 122 мм бронебойного снаряда пушки типа Д-25: Тройка "стояла на поверхности на дальности 800 м от корпусной пушки А-19, которая стреляла по "тройке Аусф Л или М". Констатировано, что при попадании в лоб подбашенной коробки (я подчеркиваю, чтобы потом в борта не попадали пересказыватели), штатный тупоголовый бронебойный снаряд брони не пробивал, так как донный взрыватель срабатывал раньше, чем снаряд преодолевал броневую защиту. Вывод -"...бронироватие улучшенного Т-3 взводящей броней является на сегодняшний момент наиболее удачным для легких и средних танков..." и еще "... рассмотреть возможность установки взводящей контрукционной брони на танки Т-34 и Т-70 с целью улучшения их броневой стойкости против немецкой ПТА..." Август 1943 г. Кстати, я повторяю, отечественные конструкторы считали, что немцы пойдут по пути усовершенствования "тройки", как наиболее удачного танка вермахта и в 1945 году страшно удивлялись, что немцы начали городить громадных монстров".


Здесь кстати можно перейти и к следующему вопросу - к оценке немецкой тройки и нашей тридцатьчетверки специалистами - конструкторами, военными и испытателями.

Итак, ТРОЙКА

"Лучшим танком в ходе проводимых испытаний неизменно выходил PzKpfw III. Он же по отзывам всех испытателей являлся лучшим также по удобству и боевым возможностям (мнение субъективное, но проверенное на 40 испытуемых)".

"А как вам документ за подписью Кульчицкого, который считал ЛУЧШИМ ТАНКОМ немецкий PZ III Ausf G?"

"Были и такие ветераны (уже померли к сожалению), что считали лучшим танком времен войны немецкий PzKpfw III. И тоже ни слова не упоминали о его бензиновости, грамотоно перечисляя недостатки".

"Единственный танк у которого нет недостатков это T-III"... Это всего лишь мнение военной комиссии под руководством п-ка Скибы, которая знакомилась с "тройкой", переданной в танковую роту на 10 дней для несения службы совместно с БТ и Т-34".

"А вот отечественные специалисты считали лучшим танком первого периода войны - немецкую "тройку". Причем даже в 1943 году (после появления зверинца)."

"Кстати, я повторяю, отечественные конструкторы считали, что немцы пойдут по пути усовершенствования "тройки", как наиболее удачного танка вермахта и в 1945 году страшно удивлялись, что немцы начали городить громадных монстров".

"А что делать, если таковые почему-то не отмечались? Это вопрос скорее к предкам. Но все доработки Т-34 и прочих рекомендовалось ввести "по типу немецкого Т-3", например, торсионная подвеска, ломающийся прицел, короткий выстрел, амортизаторы ходовой части, командирская башенка. О недостатках, проверился, нет почему-то во всех пяти отчетах ни слова, в отличие от "Пантеры", например. Может, еще всплывут? Как знать?"

Ну и как итог: "Памятка по использованию немецкой боевой машины - среднего танка T-III" от 28 сентября 1941 года

"Немецкий средний танк Т-III представляет собой наиболее совершенный тип танка немецко-фашистской армии. Обладает следующими отличительными особенностями:
1. Высокая скорость движения на дорогах и вне их.
2. Превосходная плавность хода.
3. Простой и надежный мотор, способный потреблять автобензин. Однако для получения лучших результатов нужно применять авиационный или иной бензин первого сорта.
4. Малый размер артиллерийского выстрела и возможность произведения выстрела электроразрядным устройством, что значительно повышает скорость и меткость стрельбы.
5. Удобное расположение эвакуационных люков, позволяющее осуществить быструю эвакуацию в случае загорания танка.
6. Хорошие наблюдательные приборы, обеспечивающие круговой обзор из танка.
7. Хорошее радиооборудование танка.
8. Простота эксплуатации малоподготовленным персоналом. Полный вес среднего немецкого танка Т-III составляет 19 - 21т., двигатель 12-цилиндровый бензиновый типа "Майбах" с водяным охлаждением. Максимальная мощность двигателя 320 л.с. Емкость топливного бака - 300 л. ... В настоящее время танк Т-III имеет вооружение из 50-мм танковой пушки, по основным характеристикам несколько превышающей отечественную 45-мм танковую пушку обр. 1938 г., что значительно увеличивает его боевые возможности по сравнению с танком указанного типа прежних выпусков с вооружением из 37-мм танковой пушки танков.

Кроме того, многие танки Т-III с 50-мм пушкой имеют усиленную толщину лобовой брони подбашенной коробки и башни (суммарно до 52-55 мм), что делает их непроницаемыми для бронебойных снарядов 45-мм противотанковой пушки на дистанции далее 400 м. Эти танки как правило, оснащены оборудованием для преодолевания глубоких бродов и водных преград глубиной до 5 м. ...

Хорошая броневая защита среднего танка Т-III, высокая плавность его хода, большое количество и высокое качество приборов наблюдения позволяет рекомендовать применение указанного типа танка особенно в качестве машины командира танкового подразделения или танка для проведения разведки близкого тыла немецко-фашистских войск....

Будучи захваченным в ходе боев, танк подвержен ремонту большей частью в полевых условиях и с привлечением минимального количества материалов и оборудования. Агрегаты танка отличаются высокой надежностью и могут эксплуатироваться даже неквалифицированным водителем. Руководство по ремонту танка Т-III разрабатывается......"


В принципе, многие вещи были известны и ранее - немецкую тройку впервые мы захватили в Польше в 1939 году, а в 1940-м году два танка мы получили от немцев. Результаты испытаний произвели на наших военных ошеломляющее впечатление. Кое-что уже цитировалось выше – но здесь приведу кусок целиком: Выяснилось, что немецкая цементированная броня толщиной в 32-ммоказалось равнопрочной нашей 42-44-мм гемогенной броне. Как пишет М.Н.Свирин, "следующей особенностью немецкого танка была его трансмиссия, и в особенности коробка перемены передач. Даже прикидочные расчеты показывали, что танк должен быть весьма подвижным. При мощности двигателя 320 л.с. и массе около 19,8 т танк должен был разгоняться на хорошей дороге до 65 км/ч, а удачный подбор передач позволял хорошо реализовать свои обороты на всех типах дорог. Одобренный свыше совместный пробег немецкого танка с Т-34 и БТ-7 подтвердил преимущества немца на ходу. На мерном километре гравийного шоссе на перегоне Кубинка Репище Крутицы немецкий танк показал максимальную скорость в 69,7 км/ч, лучшее значение для Т-34 составило 48,2 км/ч, для БТ-7 - 68,1 км/ч. При этом испытатели отдали предпочтение немецкому танку из-за лучшей плавности хода, обзорности, удобным рабочим местам экипажа". В отчете об испытаниях отмечались и более удачная подвеска немецкого танка, высокое качество оптических приборов, удобное размещение боекомплекта и радиостанции, надежные двигатель и трансмиссия. Немецкая машина оказалась и менее шумной - при максимальной скорости движения Pz-III было слышно за 150 - 200 м, а Т-34 - за 450-500 м. Pz-III имел трехместную башню, в которой были достаточно комфортные условия для боевой работы членов экипажа. Командир имел удобную башенку, обеспечивавшую ему прекрасный обзор, у всех членов экипажа имелись собственные приборы внутренней связи. В башне же Т-34 с трудом размещались два танкиста, один из которых выполнял функции не только наводчика, но и командира танка, а в ряде случаев и командира подразделения. Внутренней связью обеспечивались только два члена экипажа из четырех - командир танка и механик-водитель. Единственным недостатком оказалось более слабое вооружение немецкого танка, но немцы уже тогда начали перевооружение троек 50-мм орудиями, о чем наши военные были в курсе. В письме начальника АБТУ, написанном осенью 1940 г. на имя председателя Комитета Обороны К.Ворошилова, указывалось: "Изучение последних образцов иностранного танкостроения показывает, что наиболее удачным среди них является немецкий средний танк "Даймлер-Бенц-Т-ЗГ"... Он обладает наиболее удачным сочетанием подвижности и броневой защиты при небольшой боевой массе ок. 20 т... Это говорит, что указанный танк при сравнимой с Т-34 броневой защите, с бо-пее просторным боевым отделением, прекрасной подвижностью, несомненно более дешевый, чем Т-34, и потому может выпускаться большой серией. Согласно особому мнению тт. Гинзбург, Гаврута и Троянова, главным недостатком указанного типа танка является его вооружение из 37-мм пушки. Но согласно сент. с.г. разведобзора, эти танки уже модернизируются путем усиления брони до 45-52мм и вооружения 47-мм или даже 55-мм пушкой... Считаю, что немецкая армия в лице указанного танка имеет сегодня наиболее удачное сочетание подвижности, огневой мощи и броневой защиты, подкрепленное хорошим обзором с рабочих мест членов экипажа..."



При этом про прекращение производства М.Н. писал, что оно было связано только с тем, что на ее мощностях нужно было производить "Пантеру", при этом наши специалисты того времени недоумевали в связи с этим, и считали, что тройку лучшим немекцим танком, а наиболее целесообразным идти именно по пути ее дальнейшего развития:

"Неверно! Производство Pz III было прекращено ТОЛЬКО из-за того, что негде больше было производить "Пантеру". PzIII Ausf L, вооруженная 75-мм пушкой с длиной ствола 43 калибра прошел успешные испытания. Да и как могло быть иначе, если у "тройки" круг обслуживания башни 1520 мм (почти как у КВ), а у Т-34 - 1420. ... Они [Pz.III и Pz.IV] были равными кандидатами. Просто Даймлер-Бенц смогла сходу перестроить свое производство под "Пантеру". Все нововведения, что появились на "Пантере-А" разработаны для "трешки" - башенка, шаровая установка пулемета, механизм продувки канала ствола второго образца, оптический дальномер (а это вообще - только в "Пантере" Аусф Ф реализовано), шмальтурм... Опять же - "тройка" снята с производства протому, что "Даймлер-Бенц" начал освоение "Пантеры". "Тройка" с 75-мм - не миф, а реальность. Наши даже Ф-34 впихнули в ее башню, но реакция отдачи была великовата. Но немецкая KwK 40 имела дульный тормоз и вдвое меньшую реакцию отдачи… Кстати, я повторяю, отечественные конструкторы считали, что немцы пойдут по пути усовершенствования "тройки", как наиболее удачного танка вермахта и в 1945 году страшно удивлялись, что немцы начали городить громадных монстров"



Что касается НАШИХ ТАНКОВ, то они отнюдь не были уникальными - по словам М.Н. Свирина -

1. "КВ вполне коорелировал с французским тяжелым Д-2, британским "Черчиллем" (в сентябре 1939 г. их А-20 уже испытывался), "Матильдой-CS", имевшей броню в 70 мм и гаубичку в 76-мм и это при куда меньшей массе, немецкими VK3001 и VK3601, которые были готовы в 1941 г и из которых в 1942 г. родился "Тигр". ... Сравнивали и наши спецы из Кубинки, кто и написал, что "Черчилль" и "Матильда-CS" "по основным боевым качествам находятся на уровне нашего танка КВ".

2. "Т-34 летом 1941 г. вполне стоил немецкой "тройки" Ausf J, французского "Сомуа" и даже во многом уступал нашему же Т-28".

По последнему факту - если интересно - то вот более подробная цитата:

"...Т-28 оценивали порой выше, чем КВ и ВСЕГДА (в 1941 г.) выше, чем Т-34. Также к нему относились и финны. Недостаток Т-28 - большая длина.... Т-28 имел втрое больший ресурс трансмиссии, вдвое больший (чем паспортный) ресурс двигателя, более работоспособную КПП, которую можно было переключить на ходу без приложения значительных усилий. Для примера - на Т-34 усилие переключения передач достигало 45-55 кг. Максимальная скорость на бездорожье у Т-34 (4 ск) - не более 13 км/ч, у Т-28 - 18 км/ч из-за лучшей динамики КПП. У Т-28 более надежные бортовые редуктора, вращающийся полик башни, больший круг обслуживания и меньшая теснота боевого отделения, а следовательно - выше реальная боевая скорострельность орудия. Надежнее зацепление гусениц."


Возвращаясь к началу дискуссии - что было лучше на поле боя в 1941 году - иметь 1000 "Троек" или 1000 Т-34.

Если взять за основу подход Михаила Свирина в оценке числа боеспособных танков и самого понятия "боеспособности" танка:


Цитата
"Боеспособным считается тот танк, который готов в любое время в составе танкового соединения приступить к выполнению любой боевой задачи". Именно так, не меньше. То есть автор считает боеспособным лишь исправный танк, заправленный горючим и укомплектованный боеприпасами и ЗИП, но главное имеющий к тому же обученный экипаж, прошедший слаживание хотя бы в составе танкового подразделения, что единственно превращает его из мертвого куска пусть даже самого дорогого металла в грозную боевую единицу, способную не только играть роль статиста в массовке на сцене, но и в нужное время в нужном месте вести боевые действия для достижения решительных целей".



то мы получим, что Т-34 не соответствовала ни одному критерию:
- она часто не была исправной и нередко выходила из строя еще до вступления в бой;
- она из-за проблем со снабжением она не имела горючего и боеприпасов в нужном объеме:;
- она в массе не имела обученных экипажей, и уж тем более прошедших слаживания хотя бы в составе подразделения (я уже молчу про части и соединения).

Если углубляться далее, то мы увидим, что тридцатьчетверка образца 1941 года имела 50%-ный шанс сломаться после 500 км марша и не доехать до поля боя, скорость ее передвижения на марше и реальный запас хода уступали соответствующим показателям "тройки", она уступала "тройке" в скорости передвижения и в маневренности на поле боя, а также в его обзоре - и как следствие - ее шансы выжить при сравнимой боевой защите и сравнимом воздействии ПТА противника - значительно уступали шансам "тройки". Обладая более мощным орудием, чем тройка, она опять же не могла использовать этого преимущества, да и вообще необходимость поразить цель на поле боя представляло для нее куда как большую проблему, в силу проблем с той же обзорностью, скорострельностью и попросту из-за отсутствия боеприпасов.

Так что на поле боя лета 1941 года Т-34 однозначно и практически по всем параметрам уступала немецкому танку.

Вообще следует указать, что "тридцатьчетверка" "тридцатьчетверке" рознь. Как-то при устной встрече Михаил Николаевич привел слова одного из ветеранов, что "тридцатьчетверка" - говно (буквальные слова), а вот Т-34-85 - это супертанк. Данный ветеран, прошедший войну в танковых войсках от начала и до конца - отнюдь не считал оба этих танка одной и той же машиной. И Т-34-85 - лишенный многих детских болезней, впитавший в себя опыт войны, максимально учитывавший возможности промышленности - действительно был отличным танком.

Причем написав все это - напишу и о том, что тем не менее и образцы тридцатьчетверки обр. 1941-43 гг. были для нас по своему идеальными танками. Как написал Михаил Николаевич Свирин - этот танк был шедевром - не конструкторской мысли, а с точки зрения массового производства и массового обучения. При относительно высоких боевых качествах он был гораздо более приспособлен к массовому производству - позволю себе напоследок еще пару цитат:

"Я имею в виду простоту освоения и эксплуатации. Все советские танки в освоении были предельно просты - уже через 3-4 часа занятий неподготовленный шофер выполнял все необходимые для боя манипуляции, кроме переключения скоростей на танке с 4-ск КПП. Из орудия мог стрелять любой, кто хоть раз видел даже стрельбу из полевых орудий. Немецкие танки были на порядок сложнее. Даже для производства выстрела (а он осуществлялся до Pz III Ausf L-M только электрозапалом) наводчику и заряжающему необходимо было в четко установленном порядке произвести 4 операции. Были у них и особенности с запуском танка и с работой электроприборов и т.д. Немецкие танки были хороши только для подготовленного и слаженного экипажа. Но и они в конце войны пошли на предельное упрощение своих боевых машин, так как в условиях 1945 г. бросали в бой уже совсем зеленых.

…

Да ни с какой патриотической! Знаете ли вы, что у Пантеры (да и прочих фрицев до 1944 г) профрезеровывали борта, чтобы установить бортовые редуктора? Знаете ли вы, что башню под Пантеру раскраивали лекальщики - не то не сваривалась? А как собирали беговую дорожку башни? Засовывая по одному шарику через спецобойму... А чтобы поменять средний опорный каток приходилось разбирать полборта, а то и весь борт - от полсуток до двух суток. А торсионы можно было закрутить только в заводских условиях... а жидкость в тормозе отката пушки менять только в мастерской, а снаряды, которые можно было использовать только в танке, но не в полевом орудии (впрочем, это беда всех немецких танковых пушек) PaK 42/21. К сборке Пантеры допускался слесарь со специальным образованием. Вы представьте такой танк на производстве у нас? Упростим - получим ту же Т-34. Обратная картина. Т-34 у немцев. Соляры нет (для кригсмарине не хватает). Лить броню немцы не умеют (медицинский факт) - башни сваривать. Сварные нагруженные швы немцы так и не освоили - заменяем на шип с обваркой. Пушка Ф-34 для них - запредельная мечта. То же фасонное литье в кокиль и штамповка. Заменяем на механообработку. Корпус тесен по немецким понятиям. Каучука не зватает. Пройдемся по всем мелочам и получим вместо Т-34 ... Даймлер-бенц 3002 - конкурент Пантеры.

…

Дурь! Просто Т-34 можно было производить в СССР, а "Пантеру" - нет! Станков не хватало, а некоторых и вообще не было. Может у немцев их купить нужно было в 1941-42? Уже подсчитали, что производство одной "Пантеры" в СССР могло обходиться по загрузке станочного парка 35 Т-70, 16 Т-34, или 6 ИС. И это при учете того, что многих станков просто не было. У нас не было, например, фрезерного станка, которым можно было бы ФРЕЗЕРОВАТЬ БОРТА СОБРАННОГО КОРПУСА ТАНКА в районе установок стаканов торсионов и бортредукторов. Кстати, немцы после войны тоже отказались от применения такого станка. Вот и вся недолга..."

(С)

[Ветер]

дубль

[Ветер]

↓↓ советские подкалиберные:

53-УБР-243П - 45-мм выстрел с бронебойным подкалиберным снарядом 53-БР-240П
« : Апреля 10, 2015, 09:14:37 pm »
45-мм выстрел 53-УБР-243П с подкалиберным бронебойно-трассирующим снарядом катушечной формы 53-БР-240П

Предназначен для стрельбы по средним и тяжелым танкам и самоходным орудиям прямой наводкой на дальности до 500 м. Применяется для стрельбы из 45-мм буксируемых противотанковых пушек обр. 1932, 1934, 1937 и 1942 гг, танковых пушек 20К обр. 1932/38 гг.

Историческая справка
В марте 1942 года был разработан первый советский подкалиберный снаряд катушечной формы калибра 45 мм. Разработка осуществлялась группой инженеров под руководством И.С. Бурмистрова и В.Н. Константинова.

Состав выстрела
- снаряд 53-БР-240П с трассером
- метательный заряд 54-Ж-243П
- латунная гильза 54-Г-242
- запальная трубка Норденфельда (ЗТН, 54-В-012)

Характеристики
Масса снаряда - 0,85 кг
Масса выстрела - 1,84 кг
Масса сердечника - 0,26 кг
Масса поддона - 0,59 кг
Масса порохового заряда - 0,365 кг
Длина снаряда - 120 мм
Диаметр сердечника - 20 мм
Длина сердечника - 71 мм
Начальная скорость снаряда - 1070 м/с
Дальность прямого выстрела по цели высотой 2 м - 1000 м
Бронепробиваемость по нормали к броне, на дистанции:
- 100 м - 111 мм
- 300 м - 94 мм
- 500 м - 79 мм
- 1000 м - 49 мм
Бронепробиваемость под углом 30 град. от нормали к броне, на дистанции:
- 100 м - 77 мм
- 300 м - 65 мм
- 500 м - 55 мм
- 1000 м - 34 мм

Описание конструкции
Выстрел 53-УБР-243П состоит из снаряда с трассером, гильзы, порохового заряда и запальной трубки.
Снаряд 53-БР-240П состоит из корпуса, сердечника, баллистического наконечника, гайки трассера и трассера.
Корпус изготовлен из мягкой стали, сердечник - из карбида вольфрама. Корпус имеет два кольцевых выступа. Верхний кольцевой выступ служит центрующим утолщением, а нижний кольцевой выступ выполняет роль ведущего пояска.
Под гайку трассера (на торец трассера) помещен целлулоидный кружок.
Метательный заряд 54-Ж-243П состоит из навески пороха марки 6/7 или 7/14, насыпанной в гильзу, картонного кружка, цилиндрика и крышки-обтюратора.

Действие снаряда
При ударе подкалиберного снаряда в броню баллистический наконечник и корпус разрушаются, и бронебойный сердечник проникает в броню. Пробивая броню, сердечник наносит поражение своими осколками и осколками брони; при этом осколки имеют высокую температуру. Если осколки попадают в бак с горючим, последнее воспламеняется и вызывает в машине пожар.
Трассер воспламеняется при выстреле от газов боевого заряда. Во время полета снаряда трассер оставляет огненный след (трассу), чем облегчается пристрелка по быстро движущейся цели.

[Ветер]

(C)
↓↓ АНАТОМИЯ «CHAR DE BATAILLE TYPE B1 bis»

История французского танка В1 bis началась в 1921 г., когда была открыта программа разработки танка массой 13—15 т. Ее инициатор, генерал Эстьенн (Estienne), хотел создать предназначенный для действий в составе механизированных подразделений средний танк, занимающий нишу между легким FT-17 и тяжелым FCM 2C.



История создания

К участию в программе были приглашены пять фирм: Renault, Schneider, Forges et Chantiers de La Mediterranee (F.C.M.), Forges et Acieries de la Marine et d'Homecourt (F.A.M.H.), Delaunay Belleville. Причем сразу достигли соглашения, что после испытания прототипов будет создана окончательная версия, включающая наиболее удачные конструкторские решения всех участников программы. При этом каждая фирма должна была получить часть заказа при серийном производстве.

Конструкцию Delaunay Belleville, представляющую собой развитие конструкции FT-17, отвергли еще на ранней стадии. К испытаниям в 1924 г. были допущены четыре прототипа. Их форма корпуса походила на корпус САУ времен Первой мировой войны Gun Carrier Mark I, созданной майором Греггом (Gregg) из компании Metropolitan Carriage, Wagon and Finance Co.

Однако орудие было установлено в корпусе, а башня в первую очередь предназначалась для наблюдения командира танка за окружающей обстановкой.

FCM 21 имел стробоскопический наблюдательный купол, прототип F.A.M.H. - башню с двумя пулеметами. Фирмы Schneider и Renault создали консорциум, представивший два прототипа с одинаковыми двухпулеметными башнями: SRA - с коротким 75-мм орудием и SRB — с длинноствольной 47-мм пушкой.

По результатам испытаний требования к танку уточнили, и было решено строить машину массой 19 т. От прототипа SRA заимствовали двигатель Renault, сцепление Fieux и расположение агрегатов в корпусе (но добавили проход вдоль правого борта отделения механизмов). Фирма F.A.M.H. разработала конструкцию двойного дифференциала, сервопривода механизмов управления и устройства поворота Naeder, a F.C.M. — конструкцию гусениц, являющуюся развитием конструкции гусениц Холта. Изготовление брони поручили F.A.M.H. В марте 1927 г. был выдан заказ на постройку трех опытных танков, получивших обозначение «char В»: №101 (с орудием фирмы Schneider) — консорциуму Schneider и Renault, №102 — F.A.M.H. и №103 — F.C.M. (оба с орудиями F.A.M.H.).

Фирма Renault в марте 1929 г. поставила танк №101 со своей опытной башней, вооруженной двумя пулеметами. Вертикальная и наклонная броня танка собиралась из листов катаной гомогенной брони с большим содержанием молибдена толщиной 20 и 25 мм, горизонтальная — из 10-мм листов. Листы соединялись между собой с помощью уголков и болтов с коническими головками.

Танк №101 испытывался до 1930 г., затем защиту решили усилить. Для предотвращения чрезмерной перегрузки танка было применено дифференцированное бронирование.

На предсерийных танках №102 и №103 увеличили до 40 мм толщину брони, защищавшей наиболее уязвимые участки — лобовую и заднюю проекции, а также боковые наружные вертикальные стенки корпуса внутри гусеничного обвода. На участках, хотя бы частично прикрытых гусеницами и ведущими колесами, броневую защиту оставили без изменений.

Усилили и вооружение: на всех трех опытных танках использовали «универсальную» литую башню ST2 (с толщиной стенок 35 мм) с 47-мм пушкой и пулеметом, планируемую к установке также на танках D1, D2 и модернизируемых FT-17. Но уже в 1932 г. было решено использовать новую башню АРХ. 1 с 47-мм пушкой SA Mle. 1934. В качестве основного вооружения выбрали 75-мм пушку фирмы ABS (Ateliers de Bourges).

В результате этих доработок танк получил обозначение «В1». Заказ на первые семь серийных образцов был подписан 6 апреля 1934 г., на следующие 20 — в декабре того же года. Из этих 27 танков по крайней мере шесть (№120-125) выпустила F.C.M., остальные — Renault.

В апреле 1935 г. фирма F.C.M. получила заказ на пять боевых машин (№131-135) с несколько измененными элементами бронирования.

На следующих танках вместо части бронелистов, имевших толщину 40 мм, стали устанавливать бронелисты толщиной 60 мм. Причем для того чтобы не изменять геометрию старых бронедеталей, в местах стыка новые детали получили фаски, уменьшавшие толщину их стыковочной кромки до 40 мм. Кроме того, вместо башни АРХ. 1 стали устанавливать башню АРХ.4.

Новая башня появилась в связи с пожеланиями военных установить новую 47-мм пушку SA Mle. 1935, получить возможность независимой горизонтальной наводки 7,5-мм пулемета Reibel Mle. 1934 без поворота башни, увеличить толщину брони, оснастить более тяжелую башню электроприводом механизма поворота и использовать перископические приборы наблюдения новой конструкции. В результате всех изменений масса пустого танка достигла 29,36 т.

Новая модификация получила обозначение «Char B1 bis». Контракт на первые 35 танков (№201-235) был подписан в октябре 1936 г. Но наиболее совершенный вариант пошел в серию, начиная с танка №236: на машины стали устанавливать более мощный двигатель (275 л.с. вместо 180 л.с. при 1600 об/мин), а также изменили конструкцию части бронедеталей. Очередное изменение некоторых деталей бронирования было внедрено, начиная с танка №276, но оно уже не являлось принципиальным и определялось скорее технологическими причинами.

Модернизации подвергли и ранее выпущенные танки В1, заменив в башнях АРХ.1 пушки SA34 на SA35, но оставив старые приборы наблюдения.



Особенности конструкции танков В1 и В1 bis

При проектировании танка большое внимание уделялось его проходимости. Он должен был преодолевать широкие траншеи, поэтому корпус сделали максимально длинным (6,37 м), обеспечив длину опорной поверхности 5,23 м. Это позволило преодолевать траншеи шириной 2,75 м (у немецких танков Pz.Kpfw. Ill и IV этот показатель составлял 2,3 м), но для сохранения приемлемых весовых характеристик потребовалось уменьшить общую ширину танка до 250 см, а колеи — до 192 см. Визуально танк стал казаться очень громоздким, однако высота его корпуса равнялась 180 см, а общая высота с башней — только 279 см. То есть он был выше Pz.Kpfw.IV всего на 11 см и на 9 см - Т-34-85, оснащенного командирской башенкой, при этом клиренс В1 bis равнялся 48 см против 40 см у обоих танков. Отметим, что попытки создать в СССР двухпушечные танки с размещением каждого орудия в отдельной башне приводили к созданию значительно более высоких (343 см) СМК и Т-100.

Внутренняя перегородка делила корпус танка на две части: переднюю (отсек экипажа) и заднюю (отсек механизмов).

Расстояние между днищем корпуса из броневого листа толщиной 20 мм и верхним листом толщиной 25 мм составляло 1320 мм. С учетом того, что по всей длине отсека экипажа вплоть до сиденья водителя имелся пол (зазор между полом и днищем служил для хранения части боезапаса, там же проходили тяги систем управления), его высота составляла всего около 122 см при внутренней ширине отсека 130 см. Таким образом, габариты отсека экипажа танка В1 bis примерно соответствовали габаритам салона легкового автомобиля класса ВАЗ-2112.

Экипаж состоял из командира (chef de char), водителя-наводчика орудия (pilote specialiste), заряжающего-помощника водителя (aide-pilote) и радиотелеграфиста (radiotelegraphiste). Несмотря на тесноту, в танк часто дополнительно брали одного из прикрепленных механиков, задачей которого было не только помогать при ремонте, но и подавать орудийные выстрелы. Впереди-справа в отсеке находилось 75-мм орудие, правее и ниже — жестко зафиксированный курсовой пулемет. Водительское место располагалось впереди-слева, перед ним находились рулевое колесо, педали сцепления, тормоза и газа, два рычага тормоза, справа — рычаг переключения передач, правее и выше — маховик механизма вертикальной наводки 75-мм орудия. Причем водителю не нужно было тянуться к маховику, он находился прямо под рукой. Высота оси ствола орудия от днища танка составляла 690 мм, пулемета — 450 мм. Рабочее место заряжающего находилось справа, он заряжал как орудие, так и курсовой пулемет. Хотя, при необходимости, водитель мог осуществить выстрел из орудия самостоятельно, обычно это делал заряжающий по его команде.


Схема расположения агрегатов в корпусе Char B1 bis.




Фронтальный вид танка В1 bis №468 «Vendee II». Верхний лобовой броневой лист рубки водителя имел толщину 60 мм, нижний — 40 мм. Они были установлены с углами наклона от вертикали, соответственно, 40 и 50°. Траки гусениц на этой машине — первого типа, не имеющие заклепок.


Корпус

Передняя часть корпуса В1 bis имела довольно сложную конфигурацию. Левая носовая часть была выполнена в виде выступающей рубки, на которую сверху устанавливался литой смотровой купол водителя. Литым был также полукруглый бронекожух 75-мм орудия в правой носовой части. Остальные корпусные детали выкраивались из листов гомогенной катаной броневой стали. Верхние боковые стенки и нижние лобовые листы брони имели толщину 40 мм, верхние лобовые — 60 мм. На нижних внутренних боковых стенках (толщиной 25 мм) снаружи крепились ведомые колеса с механизмами натяжения гусеницы, прикрытые, в свою очередь, наружными передними броневыми листами толщиной 20 мм.

Бронедетали соединялись между собой посредством балок уголкового сечения и болтов с коническими головками. Для увеличения жесткости конструкции между правой нижней боковой стенкой и правой стенкой рубки устанавливались верхняя и нижняя литые распорные балки, причем верхняя балка имела два прилива, образующих правую буксировочную проушину. Левая проушина отливалась в виде отдельной детали и прикручивалась к левым верхнему и нижнему лобовым листам.

Разрез передней части корпуса Char В1 bis


Боковые стенки задней части отсека экипажа и передней части отсека механизмов имели ярко выраженную ступенчатую форму и дифференцированное бронирование. Верхний вертикальный бронированный пояс набирался из трех (позже — из двух бронедеталей), раскроенных из листов толщиной 25 мм. Ниже по обоим бортам внутри гусеничного обвода располагались казематы, имевшие собранные из отдельных вертикальных секций наружные стенки толщиной 40 мм (В1) или 60 мм (В1 bis) и верхние горизонтальные полки толщиной 15 мм. Внутренних стенок, отделявших бы их от отсеков, казематы не имели. Г-образные детали из гнутых листов толщиной 10 мм образовывали нижние горизонтальные полки казематов и нижние боковые внутренние стенки корпуса.

Вместо второй секции наружной стенки каземата правого борта была установлена отлитая из броневой стали рамка, на петлях которой висела бронированная дверца отсека экипажа.

Переднюю часть отсека механизмов слева прикрывал блок жалюзи, представляющий из себя цельную деталь, отлитую из бронестали.

В крайних нижних частях передних и задних секций наружных стенок казематов устанавливались четыре литые проушины. На Char B1 они устанавливались прямо на наружную поверхность бронелиста вертикальных секций, у Char B1 bis — заподлицо, во выфрезерованное в бронелисте посадочное место. Каждый танк комплектовался четырьмя опорными стойками. Приподняв один край танка домкратом, можно было закрепить верхнюю часть опорной стойки в проушине. После убирания домкрата, танк оставался завешенным на опорной стойке.

Задняя часть отсека механизмов корпуса Char B1 bis собиралась из верхнего наклонного бронелиста крыши (наклон 78° от вертикали, толщина 25 мм), вертикального (толщина 55 мм) и нижнего наклонного (наклон 45° от вертикали, толщина 40 мм) кормовых бронелистов, боковых бронелистов (толщиной 25 мм), наклонного днища (наклон 6° от горизонтали), имевшего, как и остальные бронелисты днища по всей длине корпуса танка, толщину 20 мм.

Башня

Башня АРХ.4 состояла из двух основных частей: цельного литого корпуса, имевшего переменную толщину стенок (от 56 мм в вертикальной части стенок до 30 мм в горизонтальной части крыши), и наблюдательной башенки (cloche a" observation), вращающейся на 360° относительно корпуса башни, также имевшую переменную толщину стенок (от 48 мм в вертикальной части стенок до 30 мм в горизонтальной части крыши). Высота башни (от погона до крыши смотровой башенки) составляла 959 мм.

В башне были установлены 47-мм пушка «Canon de 47 SA1935» и 7,5-мм пулемет с левосторонним заряжанием Reibel Mle. 1934 производства Государственного арсенала в Шательро (Manufacture d'armes de Chcitellerault, или MAC), оборудованные раздельными наружными защитными бронемасками. Пушка имела вертикальные углы наводки ±18°, маска пулемета обеспечивала вертикальные углы наведения ±18° и горизонтальные - ±10°. Оптический прицел был установлен выше и соосно с пулеметом в его маске. Масса башни без оружия составляла 2210 кг, с пушкой и пулеметом — 2570 кг.

В отличие от башни АРХ. 1, где стоял прицел L.724, в башне АРХ.4 использовался прицел L.762. Он имел четырехкратное увеличение и угол обзора 12,5 град (напомню, ныне почти не используемая угловая величина 1 град равна 1/400 оборота). При необходимости наведения пушки специальное устройство позволяло быстро соединить маску пушки с маской пулемета, выставив пулемет и прицел соосно пушке в обеих плоскостях. Чтобы не сбивать соосность осей стволов пушки и пулемета вследствие тряски, рекомендовалось при движении вне зоны боевых действий разъединять маски, выставляя и блокируя пушку на предельном угле возвышения, а пулемет - на предельный угол наклона с одновременным предельным разворотом налево, фиксируя его в этом положении подпружиненной защелкой.




Башня АРХ.4 с 47-мм пушкой SA35 и 7,5-мм пулеметом Reibel и верх носовой части танка В1 bis. Литой смотровой купол водителя соединялся с левой верхней боковой стенкой из катаного бронелиста толщиной 40 мм, имевшей смотровую щель.


Разрез задней части корпуса.


В правой задней стенке башни находился откидной люк толщиной 56 мм. В стенке башни по контуру проема имелась выемка, на которую ложились края люка. Таким образом, он был утоплен заподлицо с поверхностью башни, а его нижний край, упирающийся в выемку башни, не позволял ему откинуться назад. При повороте находящейся в центре люка рукоятки запорного устройства люк сначала поворачивался на двух верхних осях под действием двух пружин, установленных на этих осях, при этом его нижний край выходил из выемки башни. После этого люк можно было откинуть назад. Для облегчения его закрытия на нижней оси рычагов были смонтированы две пружины, компенсирующие вес люка.

Башня вращалась на шариковой опоре, диаметр которой (по центрам шариков) составлял 1070 мм. Грубая наводка пушки осуществлялась разворотом башни с помощью механизма поворота с электроприводом; на 90° башня поворачивалась за 9 с (для сравнения: у немецкого танка Pz.Kpfw.lll - за 13 с, у Т-34 — за 26 с). Точная наводка осуществлялась вращением маховика ручной горизонтальной наводки. Для полного кругового поворота башни требовалось совершить 148 оборотов маховика (164 - у Pz.Kpfw.lll, 384 - у Т-34).



Char B1 bis№234 «Impetueux». В руке немецкого солдата - выстрел с бронебойным снарядом обр. 1910 г. для Canon 75 mm SA35.


Вооружение

Основным оружием танка Char B1 bis являлось полуавтоматическое орудие калибра 75 мм образца 1935 г. с длиной ствола 17,1 калибра. Во французском руководстве службы его обозначали как «Canon de 75 mm SA 35» или «Canon de 75 mm S.A. 1935», где SA означало «semi-automatique».

Орудие состояло из девяти основных частей: наружного бронекожуха с цапфами для полуосей орудия и с суппортом механизма вертикальной наводки, люльки с подвижным щитом, ствола, затвора, механизма полуавтоматики затвора, ударного механизма со спусковым механизмом, механизма досылания выстрела, гидравлического тормоза с автоматическим пополнением тормозной жидкостью, гидропневматического накатника. В некоторых статьях о танке Char В1 bis утверждается, что особенностью этого орудия стало наличие вентилятора, отсасывающего после выстрела пороховые газы из канала ствола. Однако во французском руководстве службы Canon de 75 mm SA 35, датированном январем 1940 г., не упоминается о наличии такой системы.



Полуавтоматическое орудие калибра 75 мм образца 1935 г. (Canon de 75 mm S.A. 1935), устанавливавшееся на Char В1 bis.


Полуавтоматика орудия в обычном режиме обеспечивала: открытие затвора после выстрела; экстракцию и последующий выброс стрелянной гильзы; взведение ударного механизма; досыл снаряда в снарядную камору; закрытие затвора. Кроме того, для повышения скорострельности имелась возможность включить режим беглого огня, при котором после закрытия затвора автоматически производился выстрел. Данный режим считался опасным с точки зрения возможности травмирования заряжающего при откате и требовал от него предельного внимания.

Для боевой стрельбы применялись выстрелы двух типов, имевшие одинаковую гильзу образца 1934 г. (Douille Mle 1934) длиной 245,7 мм: с осколочно-фугасным снарядом образца 1915 г. (I'obus explosif MIe 1915) и бронебойным снарядом образца 1910 г. (I'obus de rupture MIe 1910).



Слева направо — гильза обр. 1934 г., бронебойный обр. 1910 г. и осколочный обр. 1915 г. снаряды выстрелов Canon de 75 mm S.A. 1935, головной инерционный взрыватель мгновенного действия 24/31 RyG Mle 1921, обеспечивающий осколочное действие и имеющий шайбу (plaquette), исключающую рикошет (обозначена «Р»).



Рисунки из немецкого руководства D50/8b, слева направо - осколочный выстрел с установленным головным инерционным взрывателем мгновенного действия 24/31 RyG Mle 1921, гильза обр. 1934 г., бронебойный выстрел 75-мм орудия (немецкое обозначение — 7,5cm Kw. К. 251 (f)), взрыватели-детонаторы ударного действия 24/31 Mle 1899 и 24/31 Mle 1899-1908.


Сетка прицела пушки Canon de 75 mm SA35.


Бронебойный остроголовый снаряд с донным взрывателем имел длину 238,2 мм и массу 6,4 кг. Его выстрел массой около 8 кг снаряжался 525 г бездымного пороха марки B.S.P. Цилиндрическая часть снаряда окрашивалась в желтый цвет, как и все снаряды во французской армии, содержавшие взрывчатку типа «explosif nitre» (обычно это был мелинит - Melinite). Начальная скорость снаряда составляла 470 м/с.

Для сравнения: немецкий снаряд K.Gr.rot Pz. массой 6,8 кг при выстреле из орудия 7.5 cm Kw.K. с длиной ствола 24 калибра (стоявшего на танке Pz. Kpfw. IV и штурмовом орудии Sturmgeschuetz) имел начальную скорость 385 м/с и пробивал (при попадании под углом 30° к нормали) броню толщиной 35 мм на дистанции 1000 м. Более высокая начальная скорость французского снаряда при стрельбе из орудия с более коротким стволом (длина 17,1 калибра против немецких 24) объясняется использованием существенно более мощного выстрела, имевшего в 1,4 раза большую навеску пороха (525 г против 370 г в немецком выстреле).

Напомню, что и начальная скорость советского 76,2-мм бронебойного снаряда БР-350А выстрела УБР-353А, используемого как в полковой пушке обр. 1927 г., так и в стоявшей в танках Т-28 танковой пушке КТ обр. 1927/32 г. (длина ствола 16,5 калибров), составляла только 370 м/с.

В 1940 г. Canon de 75 mm SA 35 при использовании бронебойного снаряда образца 1910 г. могла поражать любой немецкий танк на дистанции прямого выстрела. 16 мая 1940 г. в Стонне (Stonne) экипаж танка В1 bis №337 «Eure» под командованием командира 1-й роты 41-го танкового батальона капитана Пьера Бийотта (Billotte) уничтожил колонну из 13 немецких танков, причем Бийотт приказал водителю-наводчику открыть огонь по самому дальнему танку, замыкающему колонну. Первый же 75-мм снаряд поразил Pz.Kpfw.lll, который сразу загорелся.

Но основным назначением Canon de 75 mm SA 35 была стрельба по живой силе противника и уничтожение легких полевых укреплений. Осколочно-фугасный снаряд с головным взрывателем имел длину 264 мм и массу 5,315 кг. Его выстрел массой около 7 кг снаряжался 540 г бездымного пороха марки B.S.P. Снаряд целиком окрашивался в желтый цвет в случае снаряжения его «explosif nitre». При снаряжении его взрывчаткой типа «explosif nitrate», обычно это был шнейдерит (Schneiderite) или тол (Tolite), головная часть также окрашивалась в желтый цвет, а цилиндрическая — в красный. Начальная скорость снаряда составляла 500 м/с.

Согласно руководству службы Char В1 bis (редакция 1939 г.), в боекомплект 75-мм орудия Char B1 bis входило 7 бронебойных и 67 осколочно-фугасных выстрелов (из них только шесть с установленными головными взрывателями). Хранение в боеукладке выстрелов отдельно от головных взрывателей преследовало две цели.

Во-первых, снижалась опасность детонации боекомплекта при поражении танка, так как взрывчатка в снарядах менее чувствительна к внешнему воздействию, нежели взрыватели. Известен случай, когда во время боя немецкий мелкокалиберный снаряд (или пуля) попал в канал 75-мм орудия во время заряжания, вызвав взрыв французского снаряда внутри отсека экипажа. Однако это не вызвало детонации всего боезапаса.

Во-вторых, на снаряд образца 1915 г. можно было установить один из трех типов взрывателей. Для получения осколочного действия использовался инерционный взрыватель мгновенного действия 24/31 RyG Mle 1921 (весом 217 г) в специальном исполнении «для танков», предусматривающем установку дополнительной шайбы. Так как стрельба из Canon de 75 mm SA 35 велась в основном на коротких дистанциях, угол падения снарядов был небольшим, что могло вызвать рикошет. Дополнительная шайба предназначалась для зарывания снаряда в землю с целью исключения рикошета. Для получения фугасного действия использовались взрыватели-детонаторы ударного действия, для стрельбы по земляным укреплениям - 24/31 Mle 1899-1908 (с черной головкой, небольшое замедление), по кирпичным и каменным строениям - 24/31 Mle 1899 (с белой головкой, мгновенного действия).



Военнослужащий люфтваффе осматривает выстрелы с 75-мм осколочно-фугасным (без головного взрывателя) и 47-мм бронебойным снарядами.



Кроме описанных выше двух типов боевых выстрелов, для Canon de 75 mm SA 35 существовали еще два типа выстрелов для обучения и учебных стрельб. Первый - холостой выстрел, не имевший снаряда и содержавший в гильзе заряд пороха марки ВС массой 600 г. Второй - практический выстрел, комплектовавшийся снаряженным черным порохом осколочным снарядом образца 1915 г., имевшим массу 5,315 кг, с взрывателем 24/31 RyG Mle 1921. Снаряд красился в черный цвете голубой полосой.

Угол вертикальной наводки орудия, согласно руководству службы Canon de 75 mm SA35 (январь 1940 г.), а также чертежу, приведенному в каталоге запасных частей танков Char B1 и Char B1 bis, датированном 11 апреля 1938 г., составлял +25° — -20°, но в руководстве службы Char B1 bis (1939 г.) почему-то указан другой диапазон: +25° — -15°. Общая длина орудия равнялась 147 см, длина ствола -128 см, нарезной части ствола — 103 см. Число нарезов — 24, длина поля нарезов - 252 см. Общая масса орудия - 925 кг, масса качающейся части — 620 кг, откатных частей орудия - 380 кг, ствола с затвором — 367 кг. Нормальная величина отката — 28 см, максимальная разрешенная величина отката — 32 см.

Наведение орудия при стрельбе прямой наводкой осуществлялось с помощью бинокулярного прицела, установленного в смотровом куполе водителя. Прицел соединялся с качающейся частью орудия рычагом, обеспечивающим синхронный с орудием поворот прицела, сохраняющий соосность его оптической оси с осью канала ствола.

В некоторых публикациях утверждается, что прицел являлся дальномером. Это неверно, так как все элементы оптической системы были жестко закреплены в корпусе прицела. Стереоскопичность прицела лишь обеспечивала глубину изображения и помогала точнее определять расстояние. Прицел имел 3,5-кратное увеличение, угол обзора 170 mil (напомню, во французской армии угловая величина 1 mil (тысячная) была равна 1/6400 оборота). Ввиду близости баллистики бронебойного и осколочного снарядов на микрометре прицела была нанесена одна центральная шкала расстояний, разбитая от нуля до 1600 м, с шагом делений 100 м и цифровым значением расстояния, нанесенным через каждые 200 м.



На люке смотрового купола водителя установлены выстрелы с осколочно-фугасным снарядом калибра 75 мм и с осколочным снарядом калибра 47 мм.



При стрельбе на дальность более 1600 м могли использоваться таблицы стрельбы с максимальной табличной дальностью 2700 м для бронебойного и 2500 м для осколочно-фугасного заряда.

Установленная в башне полуавтоматическая пушка «Canon de 47 SA 1935» калибра 47 мм была специально разработана для танковых башен, производимых фирмой АРХ. В руководстве службы встречаются другие варианты обозначения - «Canon de 47 SA 1935», «Canon de 47 SA Mle 1935», «Canon de 47 APX.V.650». Эта пушка имела ствол-моноблок длиной 1,50 м с 20 нарезами глубиной 0,4 мм. Нарезка правая, с углом наклона 7 град. Длина отката нормальная — 220 мм, максимальная — 242 мм. Общая масса пушки — 340 кг, откатных частей — 125 кг. Усилие отката — 3 т.

Для пушки выпускались два боевых и три учебных выстрела, имевших общую гильзу бутылочного типа «АРХ Mle 1935» длиной 193,5 мм с капсюлем «F33 de 14/18 a systeme a percussion №1».

Для боевой стрельбы использовался выстрел, комплектовавшийся осколочным снарядом образца 1932 г. типа «В» (I'obus explosif Mle 1932 type В) с устанавливаемом на нем головным взрывателем типа «G» образца 1932 г. (a fusee ogive a verrous G Mle 1932). Снаряд длиной 183 мм и массой 1410 г снаряжался 142 г мелинита (соответственно, красился в желтый цвет). Заряд пороха марки B.C. или B.S.P. массой 190 г сообщал снаряду начальную скорость 590 м/с. Общая длина выстрела составляла 342,5 мм, масса (с установленным взрывателем) - 2,270 кг.

Имелся также выстрел, комплектовавшийся остроголовым стальным снарядом с бронебойным колпачком из «специальной стали». Снаряд массой 1620 г был сплошным, не имевшим зарядной каморы. У этого выстрела был усиленный заряд пороха марки B.C. или B.S.P. массой 290 г. Интересно, что в секретном руководстве службы «Canon de 47 SA1935», выпущенном в сентябре 1939 г., не приводится точная величина начальной скорости снаряда. Там просто указано, что она «высокая» (elevee), хотя в секретном временном руководстве службы башни АРХ.4, датированном 1937 г., эта величина была указана - 680 м/с. В немецком руководстве по опознанию иностранной военной техники «D50/8b, Kennblaetter fremden Geraets, Heft 8b, Munition ab 3,7 cm», датированном 21 мая 1941 г., этот снаряд именовался «Pzgr. 176(f)», а пушка Canon de 47 SA 1935 - «4,7 cm Kw.K. 173(f)». Согласно данным T.L Jentz, проведенный немцами позднее отстрел снарядов Pzgr. 176(f) из пушки 4,7 cm Kw.K.173(f) по немецким листам брони дали начальную скорость 660 м/с и следующие толщины брони, пробиваемой при попадании под углом 30 град, к нормали: 39 мм на дистанции 100 м, 33 мм - 500 м, 26 мм - 1000 м. Обычно для таких испытаний немцы использовали гомогенные броневые листы, которые при толщинах от 30 до 50 мм имели твердость от 323 до 368 НВ. Однако по данным советских испытаний, при обстреле немецкого штурмового орудия из Canon de 47 SA 1935, установленной на трофейном танке Somua, бронебойный снаряд выпуска 1938 г. пробивал при попадании под углом 15° к нормали лобовой лист Sturmgeschuetz толщиной 50 мм и твердостью 390 НВ с расстояния 250 м. Таким образом, при попадании под углом 30° к нормали на этой дистанции он должен был пробивать лист толщиной не менее 40 мм.



Полуавтоматическая 47-мм пушка Canon de 47 SA 1935.




Рисунки из немецкого руководства D50/8b (слева направо): осколочный, бронебойный, учебный осколочный и учебный бронебойный выстрелы «Canon de 47 SA 1935» (немецкое обозначение пушки 4,7 cm Kw. К. 173(f)), головной взрыватель типа «G» образца 1932 г.

Сетка прицела L.762, размеченная до дистанции 1600 м для пулемета и 1500 м —для пушки.



Учебный выстрел с осколочным снарядом отличался от боевого только тем, что его снаряд вместо мелинита снаряжался черным порохом. Начальная скорость снаряда составляла 590 м/с, как и у боевого снаряда. Учебный выстрел, имитирующий бронебойный, имел чугунный снаряд массой 1000 г. Его гильза снаряжалась уменьшенным до 20 г зарядом пороха марки «Bal. 3.75», сообщавшим снаряду начальную скорость 210 м/с. Снаряды учебных выстрелов окрашивались в черный цвет.

Холостой выстрел имел слегка укороченную гильзу «APX MIe 1935» длиной 191,25 мм, снаряженную 200 г черного пороха марки «МС.30», упакованного в мешочек из асбестовой ткани. Гильза закрывалась крышкой диаметром 46,3 мм и высотой 15 мм, прессованной из картона толщиной 1,5 мм.

Согласно руководству службы Char В1 bis (1939 г.), в боекомплект 47-мм пушки Char В1 bis входило 30 бронебойных и 20 осколочных снарядов. Осколочные снаряды хранились с установленными взрывателями.

В отличие от башни АРХ.1, где стоял прицел L.724, в АРХ.4 использовался L.762, который имел те же характеристики, но отличался длиной и массой. Оба прицела имели четырехкратное увеличение и угол обзора 200 mil.

Сетка прицела была образована наложением друг на друга изображений, нанесенных на две плоскопараллельные стеклянные пластины — дальномерной шкалы на подвижной и шкал расстояний на неподвижной пластине.

Дальномерная шкала представляла собой перекрещивающиеся в центре вертикальную и горизонтальную риски. Справа от горизонтальной риски была нанесена марка в виде ромба, слева — в виде уголка. Следует заметить, что на подвижной пластине прицела первых Char B1 bis вместо дальномерной шкалы была нанесена крупная прицельная марка в виде латинской буквы V.

На неподвижной пластине слева была нанесена шкала расстояний для пулемета, обозначенная буквой М, означавшей «пулемет» (mitrailieuse). Справа находились две шкалы: левая — для бронебойного снаряда, обозначенная буквами «BR», означавшими «бронебойный сплошной снаряд» (boulet de rupture), и правая - для осколочного снаряда, обозначенная «Ex.32» — «осколочный, образца

Танк. комплектовался еще одним прицелом типа «Туре 0.202», предназначенным для определения положения оси ствола при согласовании соосности его оси с осью прицела. Он имел 9,5-кратное увеличение и угол обзора 31 дециград (напомню, что 1 дециград равен 1/4000 оборота).

В отделении экипажа правее и ниже 75-мм орудия был неподвижно закреплен 7,5-мм пулемет Chatellerault Mle. 1931. В башне был установлен 7,5-мм пулемет с левосторонним заряжанием Reibel Mle. 1934.

Оба пулемета производства Государственного арсенала в Шательро (Manufacture d'armes de Chatellerault, или MAC). Согласно руководству службы Char В1 bis (1939 г.), в боекомплект пулеметов входило 5100 патронов.



Смотровые приборы командира танка

Для бокового обзора в обеих задних боковых стенках башни АРХ.4 имелись сквозные проемы квадратного сечения, закрытые установленными заподлицо и закрепленными изнутри четырьмя болтами боковыми бронещитками со смотровыми щелями. Так как в горизонтальном сечении образующая боковых стенок была не перпендикулярна поперечной оси башни (угол между ними составлял 86°), то ребро башни закрывало смотровые щели от прямого фронтального огня. Изнутри бронещитки имели два верхних и два нижних кронштейна, на которые крепились быстросъемные зеркальные перископические приборы наблюдения P.P.L. типа RX.160, имевшие бронированный корпус. В случае попадания в смотровую щель мелких осколков снарядов или пуль они могли только разбить верхние стеклоблок и зеркало прибора, за которыми находилась внутренняя бронированная стенка. При замене разбитого P.P.L. для снятия его с кронштейнов бронещитка было достаточно нажать на две подпружиненные защелки, одновременно повернув два рычажка с обеих сторон прибора.

Круговой обзор обеспечивала вращающаяся смотровая башенка, в которой размещались бинокулярный перископ производства фирмы «ВВТ (Barbier Benard Turenne) Krauss» четырехкратного увеличения и установленный диаметрально противоположно ему зеркальный перископический прибор наблюдения P.P.L. типа RX. 160. В стенке смотровой башенки напротив корпуса перископа имелись две вертикальные прорези, закрытые изнутри стеклоблоком, а снаружи - бронезаслонкой. Вращая корпус перископа в вертикальной плоскости, можно было менять его угол наклона к горизонту, увеличивая возможный вертикальный угол обзора.

На тот случай, если все оптические приборы были разбиты, налево от перископа, под прямым углом к оси перископа P.P.L., имелась смотровая щель длиной 120 мм и высотой 10 мм, закрытая заслонкой толщиной 24 мм, висящей на шарнирной петле. Поднимая заслонку на больший или меньший угол, можно было регулировать высоту щели, вплоть до ее полного открытия.



Смотровые приборы водителя

Корпус смотрового купола водителя Char B1 bis был одной из немногих бронедеталей, изготовлявшихся методом литья. В каталоге запасных частей танков Char B1 и Char B1 bis, датированном 11 апреля 1938 г. содержал перечень всех деталей серийных модификаций, начиная с Char В1 №104, вплоть до деталей, впервые внедренных на Char B1 bis №277), корпус смотрового купола водителя Char B1 имел номер 2002, для Char B1 bis использовались взаимозаменяемые корпуса с номерами 2003 и 2004, визуально отличавшиеся от корпуса №2002 наличием на внешней передней стенке трех конических головок болтов вместо четырех. Друг от друга корпуса №2003 и 2004 внешне отличались формой нижнего края правой боковой стенки: у №2004 он имел более развитую горизонтальную часть и резкий прямоугольный переход к нижнему краю передней стенки, а у №2003 переход был плавным. Позднее появилась третья модификация корпуса смотрового купола для Char B1 bis, имевшая форму нижнего края боковой стенки, аналогичную корпусу №2004, но на передней стенке имевшая снова четыре конические головки болтов. Видимо, эти модификации корпусов куполов Char B1 bis выпускались параллельно до самого конца производства танков, так как Char B1 bis №533 имел корпус купола поздней модификации, а №534 — корпус №2004, как и танк №552, последний в 500-й серии, сфотографированный на стадии сборки на заводе Renault.



Поздняя версия корпуса купола на Char B1 bis №737 «Charlemagne». Верхняя накладная бронеплитка пробита снарядом на всю толщину. Концентрированный огонь из всех видов оружия зачастую приводил немцев к успеху. Ниже правой вертикальной щели прицела снаряд небольшого калибра, попав в коническую головкубота, пробил броню, ослабленную высверленным под болт отверстием.



Передняя стенка купола имела смотровой проем и две вертикальные щели для объективов бинокулярного прицела75-мм орудия. Для защиты смотрового проема от попадания пуль и осколков при боковом обстреле служили два высоких боковых вертикальных прилива, а для защиты от рикошетирующих пуль ниже проема имелся невысокий горизонтальный прилив-пулеулавливатель. Выше проема между боковыми приливами крепилась съемная верхняя накладная бронеплитка. В случае повреждения ее можно было заменить, поэтому на батальон полагалось иметь 72 запасные бронеплитки. Осматривать местность перед танком водитель мог как непосредственно через проем, так и через щель эпископа.



Двигатель

Начиная с танка №236, В1 bis оснащался 6-цилиндровым однорядным низкооборотным двигателем авиационного типа фирмы Renault со степенью сжатия 5,25 и рабочим объемом 16,5 л. Двигатель развивал мощность 204 л.с. при 1200 об/мин, 275 л.с. при 1600 об/мин, 297 л.с. при 1800 об/мин и 307 л.с. при 1900 об/мин. Масса двигателя составляла 450 кг. Потребление бензина при замере на стенде составляло 260 г на 1 л.с./ч, масла — 3 г на 1 л.с./ч. Согласно инструкции 1939 г., запаса бензина в баках общим объемом 400 л (200 л в основном и 100 л в дополнительном баках в нишах правого борта, а также 100 л в дополнительном баке в нише левого борта) хватало на 10 ч работы двигателя (хотя в инструкции 1940 г. приведен другой показатель — 9 моточасов). Однако это интегральный показатель, предусматривающий работу двигателя танка по большей части на холостом ходу. При совершении непрерывного марша по шоссе запас хода составлял около 100 км. Таким образом, с точки зрения расхода топлива один моточас примерно соответствует пробегу в 10 км. Французы ориентировались в своих расчетах потребности в топливе именно на время. Так, в журнале боевых действий 41-го танкового батальона имеется запись, что 14 мая 1940 г. в 17 ч командир батальона Malaguti доложил командиру полубригады подполковнику Balanie, что после совершения 65-км марша в баках танков осталось бензина примерно на 3 ч.

Система охлаждения двигателя с общим объемом охлаждающей жидкости 75 л имела два трубчатых радиатора и два вентилятора, обеспечивая съем тепла до 100 тыс. кал/ч при расходе жидкости через насос до 18 тыс. л/ч. При этом исходящий наружу сквозь жалюзи вентиляционной решетки на левом боку танка поток воздуха сдувал пыль с дороги лучше любой пылеуборочной машины.



Трансмиссия

В1 bis имел механическую трансмиссию. На двигатель крепился корпус сцепления Fieux, представляющего из себя последовательное соединение двух агрегатов: автоматического центробежного сцепления (conjoncteur-disjoncteur Fieux automatique), включающегося при превышении скорости вращения вала двигателя величины 900 об/мин и разъединяющего двигатель и трансмиссию при падении оборотов ниже этой величины (что позволяло трогаться на повышенной передаче или продолжить движение без переключения скорости после резкого торможения, сцепление также разъединяло двигатель и трансмиссию, когда сила сопротивления вращению превышала мощность двигателя, предотвращая его поломку) и быстродействующего сцепления, которое давало возможность быстро переключать скорости. На выходной вал сцепления надевалась втулка с шестерней цепного привода устройства поворота Naeder, во внутренние пазы вала входили наружные шлицы первичного вала коробки передач, находящейся в корпусе механизмов.

Корпус механизмов (Boite de mecanisme) включал в себя: коробку передач с пятью прямыми и одной задней передачей; главный дифференциал привода валов полуосей ведущих колес; по одному демультипликатору в ступице каждого из ведущих колес; тормозную систему с тормозными колодками, управляемыми сервоприводом Athimon; находящийся выше основного вспомогательный дифференциал, приводимый в действие устройством поворота Naeder.

Уникальной особенностью В1 bis было наличие вспомогательного дифференциала с приводом от устройства поворота Naeder. Их совместная работа давала возможность увеличивать обороты одного ведущего колеса при одновременном снижении оборотов другого, позволяя легко осуществлять повороты, а также быстро и точно наводить орудие, неподвижно закрепленное относительно корпуса в горизонтальной плоскости.

Устройство поворота Naeder (appareil Naeder) объединяло в одном корпусе нагнетатель, промежуточный резервуар, высокомоментный радиально-плунжерный гидромотор и устройство быстрого возврата в нейтральное положение. Шестерня входного вала нагнетателя соединялась цепной передачей с шестерней, закрепленной на выходном валу быстродействующего сцепления. В гидромоторе давление нагнетаемой жидкости преобразовывалось во вращательное движение вала, имеющее при небольшой скорости большой крутящий момент. Имея на входном валу крутящий момент 22 кгм, Naeder, при давлении нагнетания 100 кг/см2, создавал на выходном валу крутящий момент в размере 68 кгм.



Сцепление Fieux: автоматическое центробежное сцепление, быстродействующее сцепление и втулка с шестерней цепного привода устройства поворота Naeder.




Во время войны с надежностью работы устройства поворота Naeder возникли проблемы. Пока в мирное время объемы выпуска оставались небольшими, была возможность отладить каждый агрегат. Но при резком росте производства качество резко упало, были случаи, когда танки приходили с завода с неработающим устройством поворота.

Хотя при выходе из строя устройства Naeder водитель мог продолжать движение, поворачивая танк путем притормаживания гусеницы одного из бортов, это требовало значительных физических усилий. Обычно в этом случае двигались на 2-й передаче, причем водителям, непривыкшим к такому стилю вождения, иногда приходилось совершать три маневра, чтобы вписаться в крутой поворот. И, конечно, исключалась возможность быстрого и точного наведения 75-мм орудия.

Двигатель эксплуатировался в достаточно узком диапазоне скоростей вращения вала. Инструкция рекомендовала переходить с 1-й передачи на 2-ю при достижении скорости 2 км/ч (при скорости вращения вала двигателя 1200 об/мин), со 2-й на 3-ю - при 6 км/ч, с 3-й на 4-ю — при 9 км/ч, с 4-й на 5-ю - при 17 км/ч. По той же инструкции предельное число оборотов двигателя ограничивалось величиной 1900 об/мин, при которых скорость составляла: на 1-й передаче — 3,2 км/ч, на 2-й - 6,9 км/ч, на 3-й — 11,6 км/ч, на 4-й - 19,9 км/ч, на 5-й - 28 км/ч. В то же время были установлены и предельные величины скоростей для различных условий движения: максимальная скорость на шоссе — 25 км/ч (при маршевой — 20 км/ч), на неровной местности — 21 км/час, на пересеченной — 15 км/ч. Танк преодолевал подъем в 40,5° и боковой уклон 35°.


Устройство поворота Naeder (appareil Naeder)



Ходовая часть

На танке использовались гусеницы такого же типа, как и на тракторе Холта (Holt). Каждая гусеница состояла из 63 траков, соединенных между собой пальцами. Каждый трак имел сплошной башмак с развитым гребнем, соединенный с двумя рельсами клепкой или сваркой (траки с обоими методами соединения выпускались параллельно). В вертикальных стенках рельсов имелись четыре отверстия, с задней стороны трака между рельсами стояла соединительная втулка, соосная с крайним задним отверстием. Для соединения траков между собой на рельсы трака надвигались рельсы последующего трака до совмещения заднего отверстия переднего трака с передним отверстием последующего. Затем в отверстие вводилась втулка и палец шарнирного соединения. Собранная гусеница, таким образом, представляла собой бесконечную замкнутую двухрельсовую дорогу, по которой катились сдвоенные опорные катки, имеющие с обоих сторон реборды, охватывающие рельсы.

Движение верхней ветви гусеницы осуществлялось скольжением по рельсовым поддерживающим направляющим. Шаг трака, т.е. расстояние между осями шарнирных соединений, составлял 213 мм. Гусеница была громоздкой и тяжелой (масса одного трака составляла 18,2 кг), требовала больших радиусов поворота, но обладала и рядом достоинств. Во-первых, при создании танка в 1920-х и начале 1930-х гг. остро стоял вопрос низкого ресурса гусениц. Так как у Char В1 bis с грунтом контактировали только башмаки, шарнирные соединения гусениц работали в гораздо более щадящих условиях, чем у гусениц более современной конструкции. Кроме того, опорные катки не требовали резинового бандажа, с ресурсом которого у многих танков 1930-х гг. также были проблемы. Развитый гребень башмака позволял саморегулировать удельное давление на почву: на твердой дороге, без погружения, оно составляло 13,9 кг/см2; на грунте при погружении на 2 мм — 10 кг/см2; на мягком грунте, при погружении на 20 мм — 3,7 кг/см2; на болотистой почве при погружении на 70 мм - 0,8 кг/см2. Массивный трак также не разрушался при попадании в него снарядов малого калибра и пуль противотанковых ружей. Обычно разрыв гусеницы происходил вследствие разрушения шарнирного соединения при боковом обстреле, так как при лобовом обстреле оно было прикрыто траком. Гусеница служила и дополнительной защитой верхних боковых листов корпуса, имевших относительно малую толщину (25 мм).

Подвеска танка состояла из шести балансирных тележек, потри на борт. Каждая тележка имела большой балансир: на его противоположных концах были закреплены два малых балансира, на каждом из которых, в свою очередь, крепились два сдвоенных опорных катка. Таким образом, на борт суммарно приходилось12 сдвоенных опорных катков.

Три сдвоенных катка впереди первой тележки и один замыкающий сдвоенный каток позади последней, третьей тележки, служили для натяжения гусеницы. Причем первый и третий каток имели одинаковую конструкцию, которая отличалась от конструкции второго и замыкающего катка.

Каждая балансирная тележка имела независимую пружинную подвеску из трех соосных вставленных друг в друга винтовых пружин разного диаметра, работа которой дополнялась двумя листовыми рессорами, расположенными продольно корпусу с обеих сторон вертикального штока пружиной подвески. Цилиндрические винтовые пружины сжатия из стали прямоугольного сечения центральной тележки имели силу сжатия 7200 кг, пружины крайних тележек круглого сечения — 4250 кг. Такое неравномерное распределение было вызвано стремлением улучшить поворачиваемость танка. Максимальных ход пружинной подвески составлял 70 мм, листовые рессоры включались в работу на последних 30 мм хода, при этом на последних 5 мм дополнительно задействовался отбойник с резиновым упругим элементом, ограничивающий максимальный ход.

Каждый натяжной каток имел только независимую подвеску из двух листовых рессор, расположенных параллельно друг другу вдоль корпуса.

Все балансирные тележки и натяжные катки каждого борта были собраны в отдельных левом и правом корпусах ходовой части (train de roulement). Периодичность смазки осей катков, малых и больших балансиров, а также механизма натяжения гусеницы была установлена в 150 км пробега. На внешних вертикальных бортах корпусов ходовой части имелись четыре площадки с установленными в два ряда штуцерами для впрыска смазки, при этом каждый штуцер трубкой соединялся с определенной точкой смазки. Чтобы получить доступ к штуцерам одного из корпусов ходовой части, было достаточно откинуть четыре бронелючка, установленных в прикрывающих его нижних бронелистах.



Объемы производства и нумерация танков

Выпуск Char B1 bis разворачивался медленно. Главной проблемой в мирное время была высокая закупочная цена танка, которая в 1938 г. составляла (без башни и вооружения) 1590 тыс. франков, в 1939-1940 гг. - 1800 тыс. франков. Суммарный заказ на 8 октября 1936 г. составил всего 70 Char В1 и В1 bis. Заказав 1 мая 1937 г. еще 35 танков (с №236 по №270), а 1 февраля 1938 г. - 70 (с №271 по №340), армия планировала укомплектовать ими первые пять батальонов. Это удалось сделать только после начала войны (на 1 октября 1939 г. произвели лишь 170 шасси и 187 башен).

С сентября 1938 г. по сентябрь 1939 г. было подписано четыре контракта на изготовление еще в общей сложности 175 танков (с №341 по №515) для пяти батальонов второго формирования. Из заказанных в рамках второй группы контрактов 57 танков фирма А.М.X. смогла поставить до перемирия всего 47 единиц, поэтому не существовало танков A.M.X. с №493 по №501, а также №508.

27 сентября 1939 г. был выдан первый военный заказ еще на 400 танков (нумерация для танков производства Renault была установлена с №516 по №685, А.М.Х. - с №686 по №735, F.A.M.H. - с №736 по №855, Schneider - с №856 по №875, F.C.M - с №876 по №915), за ним последовал второй — на 418 единиц. До окончания военных действий французы успели изготовить только 64 танка из первого военного заказа. Возможно, что часть этих танков (производства F.A.M.H.) получила номера, не использованные А.М.Х. в рамках второй группы контрактов.

Всего французы выпустили 403 Char В1 и В1 bis (без учета №101, переделанного в прототип новой модификации — Char B1 ter), из которых 182 было произведено фирмой Renault, 72 - F.C.M., 70 - F.A.M.H., 47 — А.М.Х., 32 — Schneider. Причем в мае 1940 г. было собрано 42, до 15 июня -27 танков. При оценке объемов выпуска необходимо учесть, что в ремонтном подразделении каждого батальона по штату должен был находиться тройной запас почти всех деталей танка, включая детали бронировки, в том числе все бронеплиты и наблюдательный купол водителя. Фактически на каждые 35 танков дополнительно поставлялось три танка «россыпью».

Надо также упомянуть, что сосредоточение производства литых башен для всех типов танков на одной государственной фирме АРХ позволило создать эффективное предприятие, оснащенное специализированным литьевым оборудованием, и обеспечить минимальную себестоимость производства. Но во время войны оно не смогло обеспечить фирмы-производители танков нужным количеством литых башен, а на других заводах такого оборудования не было. В качестве решения проблемы рассматривались как возможность размещения заказа на литье в Португалии, так и создание сварной башни. Небольшое количество Char B1 bis применяли в варианте штурмового орудия без башни, причем по крайней мере один такой танк (№505) имел кормовую часть корпуса, конструктивно отличавшуюся от кормовой части линейных танков. Кроме того, башни отсутствовали и на шести линейных танках, эвакуированных 13 июня своим ходом из Парижа в составе импровизированной группы «deiachement de Baulieu».

Таким образом, отсутствие достаточных мобилизационных производственных мощностей, в первую очередь — для литья башен, не позволило этому мощному танку стать массовой боевой машиной французской армии.


Литература:

1. Manuels S Noticesdela SecondeGuerre Mondiale, Char B1 bis// Technitracks № 1, Editions du Barboutin.

2. Pascal Danjou. Les Chars B, B1 - B1 bis - B1 ter // Trackstory №3, Editions du Barboutin.

3. Francois Vauvillier. Produire le Char B: Defi ou Chimere?'//'Histoire de Guerre, Blindes & Material, №76, april-may 2007, Histoire & Collections, Paris.

4. Уланов А.А., Шеин Д.В. Порядок в танковых войсках? - М.: Вече, 2011.

5. Отчет НИБТ полигона по испытанию немецких танков обстрелом бронебойными и осколочными снарядами из танковых пушек. - ЦАМО РФ. Ф. 38. Оп. 11355. Д. 832

6. Jentz T.L Panzertruppen. Vol. 1 //Schiffer Military History, Atglen, PA.

ser-sarajkin.narod2.ru

[Ветер]

кременчугская перепарва сентябрь 1941 года

[Ветер]

танк____тип___масса__разработка__производство__тип брони_____толщина_______пушка___длина_по шоссе_вне дорог_запас_л.с./т._кг/см2_стенка_ров_брод
LT vz.35_Лёгкий_10,5___1934-1936__1936—1940_стальная катаная_25-16-8___37-мм vz.34UV__39_____34____12—16____160/__11,4__0,51____0,8___2___0,8
LT vz.38_Лёгкий_9,75___1935-1936__1938—1940_катаная хромоникел_25-15-8_37-мм Skoda А7_42_____45____15-25___230/160_11,1_0,57____0,8___2,1__0,8








↓↓ LT vz.38

Ausf. A (Ausf. = Ausführung, версия) был изготовлен с 22 мая 1939 года по 23 ноября 1939 года. По сравнению с оригинальными танками, изготовленными для Чехословацкой Республики, Армия отличалась дополнительной броней пулемета. Танки были оснащены немецкими радиостанциями FuG 2 или FuG 5. Всего было выпущено 150 танков серии A.
Ausf. B - В июне 1939 года немцы в BMM заказали еще 325 танков, заказ был разделен на три серии. Серия B была изготовлена ​​с января по май 1940 года в количестве 110 танков. Баки серии B были оснащены светом Notek, а масштаб прицела был изменен.
Ausf. C был изготовлен с мая по август 1940 года и изготовил 110 шт. Небольшими изменениями были упрощение антенного захвата и расположение броневого кольца у основания башни. Броня передней панели была увеличена с оригинала от 25 мм до 40 мм.
Ausf. D был изготовлен с сентября по ноябрь 1940 года в количестве 105 штук и более или менее не отличался от Ausf. C. В конце 1939 года немцы заказали еще 275 танков, а в начале 1940 года еще 250.
Ausf. E был изготовлен с ноября 1940 года по май 1941 года и произвел 304 штуки. Существенным изменением было усиление бронежилета и башни до 50 мм. Боковые стенки были усилены до 30 мм. Вместе с другими модификациями вес танка вырос до 10345 кг.
Ausf. F был изготовлен с мая по октябрь 1941 года и произвел 250 штук.

Ausf. S (S = Schweden) - это танки, первоначально предназначенные для Швеции, но конфискованные немецкой армией. Швеция по покупке танков TNH-Sv занимается ХЗП с марта 1939 года, контракт на продажу 90 танков был подписан 21 марта 1940 года. Танки должны были быть изготовлены с июня по октябрь 1940 года. Однако в июле 1940 года немецкая армия конфисковала целую серию для своих нужд. Потому что танки были изготовлены в соответствии с оригинальной Чехословакией. стандартный LT vz. 38, были адаптированы к немцам примерно так же, как и серия Ausf. E / F (в частности, 50 мм фронтальная арматура). Модифицированные танки немецкой армии заняли период с мая по октябрь 1941 года.

Ausf. G - В 1941 году Ваффенямт заказал еще два танков PzKpfw 38 (t) на 500 вагонов. Последняя серия G была последней, изготовленной в период с октября 1941 года по июнь 1942 года, и было завершено в общей сложности 306 танков. Танки не сильно отличались от предыдущих серий, технология производства несколько уменьшилась, а количество заклепочных суставов уменьшилось.

В операции «Барбаросса» присутствовали 625 PzKpfw 38 (t) и 40 Command PzBfWg 38 (t) в 7-м, 8-м, 12-м, 19-м и 20-м танковых дивизиях (7-11 командных танков в каждом танковом дивизионе). Как мы видим, потенциал чешской военной промышленности сильно помог нацистам, потому что на чешских танках PzKpfw 35 (t) и PzKpfw 38 (t) приходилось почти четверть всех танков, которые были развернуты во время операции «Барбаросса». 8-я танковая дивизия работала в Ленинграде в составе группы Северных армий. Остальные четыре дивизии, вооруженные PzKpfw 38 (t), действовали на средней части очереди (Army Group Mitte). В начале 1942 года танк PzKpfw 38 (t) был вооружен новообразованной 22-й танковой дивизией, которая действовала на южном участке очереди (в Крыму).

Подразделения, вооруженные чешскими танками во время кампании против СССР:

деление___________________________________________ ______тип______номер
6. Танковая дивизия
(Генерал дер Панцерруппен Вильгельм Риттер фон Тома)___PzKpfw 35 (t)____155 + 5 командиров
7. Танковая дивизия
(Генерал Panzertruppen Ханс Фрайерр фон Функ)__________PzKpfw 38 (t)____167 + 7 командиров
8. Танковая дивизия
(Генерал дер Панцерруппен Эрих Бранденбергер)_________PzKpfw 38 (t)____118 + 7 командиров
12. Танковая дивизия
(Генерал-губернатор Йозеф Харпе)______________________PzKpfw 38 (t)___109 + 8 командиров
19. Танковая дивизия
(Генерал-дер Панцерруппен Отто фон Кнобельсдорф)______PzKpfw 38 (t)____110 + 11 командиров
20. Танковая дивизия
(Генерал дер Панцерруппен Хорст Стумпф)_______________PzKpfw 38 (t)____Команда 121 + 2
22. Танковая дивизия
(Генерал-лейтенант Вильгельм фон Апелл)_______________PzKpfw 38 (t)____114

В 1942 году PzKpfw 38 (t) постепенно выводился с Восточного фронта. Общие потери на восточном фронте составляли около 800 танков PzKpfw 38 (t) - см.


(С)

[D.D.]

Теоретически, в теме о 22.06.1941 можно было бы привести речь Гитлера от 22.06.1941, тем более что она переведена и не засекречена.

[D.D.]

"4 июля на Западный фронт в качестве командующего с сохранением своих основных обязанностей прибыл Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко. Как уже было сказано выше, Тимошенко 4 июля лишь формально вступил в должность. Его назначение состоялось еще 2 июля. Наспех назначенный вместо арестованного Павлова, генерал Еременко стал заместителем нового командующего. Тимошенко с ходу взял быка за рога и радикально сменил стратегию действий вверенных ему войск. Ранее основной идеей было удержание линии обороны пехотой с контрударами мехкорпусами из глубины. Тимошенко решил использовать мехкорпуса для разгрома подвижных соединений немцев перед строящейся линией обороны армий внутренних округов. Иными словами, новое командование Западного фронта решило нанести контрудар по подходящему с запада противнику."

что бывает если воевать одними танками (спойлер - останешься без танков)

[Ветер]

если противник равен по подготовке, имеет достаточно арты и не деморализован, но безсловно.

[Afa]

а если ещё и преимущество в воздухе

[D.D.]

Да, столь любимые Стариком КВ тупо горели после обливания фосфорной жидкостью сверху. Да и бомбу с пикирования в КВ без проблем клали.

[Ветер]

(С)
(С)(С)

↓↓ Архив: доклад об обеспечении боевой и транспортной техникой РККА на 01.06.1941г. Доклад начальника ГАБТУ Главному военному совету РККА о состоянии обеспечения автобронетанковой и транспортной техникой Красной Армии на 1 июня 1941 г.

Обеспеченность Красной Армии АБТ вооружением на 1.06.1941 г. следующая:

Танки
Положено по штатам военного времени – 37 886
Положено по штатам мирного времени – 34 950

На 1.06.41 г. состоит в наличии:
«КВ»: 545
Т-34: 969
БТ-2, 5, 7: 7550
Т-26: 10 057
Т-40: 147
Т-37, 38: 3460
Т-35: 59
Т-28: 481
ВСЕГО 23 262

Выноски:
* Из них 594 БТ-2.
** Из них 2-х баш. – 1261; СУ-5 – 28 и 1137 огнем.
Некомплект по танкам на 1.01.1942 г. составит:
По штатам военного времени – 10 697.
По штатам мирного времени – 7761.


Танки:
Положено по штату 31 574
наличие на 1.06.41 16 555
на 1.01.42 19 825
некомплект на 1.01.42 11 749


Бронемашины:
Положено по штату 8159
наличие на 1.06.41 3007
на 1.01.42 3795
некомплект на 1.01.42 4364

Укомплектованность мехкорпусов по состоянию на 1.06.1941 г. следующая:

Данные по каждому МК – в отдельном приложении. [319]
В 1940–1941 гг. на вооружение Красной Армии приняты новые типы танков «KB», Т-34, Т-50 и Т-40. Прочие типы танков, состоящие на вооружении Красной Армии, а именно: Т-35, Т-28, БТ, Т-37, Т-38 в настоящее время с производства сняты.
Учитывая выпуск танков заводами промышленности с 1.06.1941 г. по 1.01.1942 года, а именно:
Некомплект по танкам на 1.01.1942 г. составит:
По штатам военного времени – 10 697.
По штатам мирного времени – 7761.

При существующем на 1941 г. плане выпуска танков в количестве 5220 этот некомплект может быть покрыт только к концу 1943 года.
Учитывая необходимость перевооружения и дальнейший рост танковых войск, производственное задание промышленности по выпуску танков следует установить:
При этом условии танковые корпуса к концу 1943 года будут полностью перевооружены и укомплектованы новой материальной частью.
Следует отметить, что развитие танкостроения немыслимо без соответствующего обеспечения его:
а) двигателями – дизель;
б) танковой броней;
в) новой радиостанцией 10-Р (КРСТБ), взамен устаревшей 71-ТК;
г) танковым электрооборудованием.
Существующие производственные возможности по выпуску этих видов продукции не обеспечивают выпуск танков, даже по программе 1941 года.
Танкостроение в основном сосредоточено в г. Харькове и Ленинграде.
Производство танков КВ-3 и Т-50 не имеет дублирующих заводов. Необходимо создать новые базы танкостроения внутри страны – Горький, Урал.

Выводы :
Для обеспечения выпуска в 1942–1943 гг. потребного количества танков, а также для создания производственных баз, дублирующих изготовление этих танков, необходимо:
1. По танкам «KB» иметь три завода (Кировский, Челябинский тракторный и новый завод в районе г. Горький) с общим выпуском в 1942 г. – 4500 танков и в 1943 г. – 7500 танков.
2. По танкам Т-34 иметь два завода (завод № 183 и Сталинградский тракторный) с общим выпуском в 1942 г. – 8000 танков и в 1943 г. – 15 000 танков.
3. По танкам Т-50 иметь три завода (завод № 174, организовать производство на Коломенском паровозном заводе и построить новый завод в г. Омске) с общим выпуском в 1942 г. – 4000 танков и в 1943 г. – 10000 танков.
4. По дизелям:
а) Расширить производственную мощность завода № 75 до 12 000 дизелей в 1942 г. По заводу № 174 обеспечить производство дизелей в объеме программы на 1942 г. по танку Т-50.
б) Организовать производство дизелей на СТЗ, ЧТЗ и Ярославском автозаводе с общим выпуском 6000 дизелей в 1942 г. и 18 000 дизелей в 1943 г.
в) Построить новый завод в районе г. Уфа с годовым выпуском 12 000 дизелей в 1943 г.
5. Строительство новых и расширение существующих заводов по изготовлению танков и танковых дизелей производить с учетом выпуска запасных частей эквивалентно выпускаемым количествам танков и дизелей.
6. В проектах расширения и строительства заводов предусмотреть полный цикл танкового производства в районах расположения танковых заводов.
7. Танковая броня.
Для обеспечения намечаемого выпуска танков необходимо дополнительно к существующим заводам организовать производство танковой брони:
а) на заводах № 264 («Красноармейская Верфь»), «Красный Октябрь» (Сталинград) и заводе имени Андреева (Таганрог) в пределах полного обеспечения выпуска танков Т-34 на СТЗ;
б) на заводе № 78 (Наркомат Боеприпасов) в пределах полного обеспечения выпуска танков «KB» на ЧТЗ и новом заводе в г. Омске;
в) на Урале в пределах обеспечения выпуска танков «KB» на новом заводе в районе г. Горький.

8. Радиостанция 10-Р.
В системе Наркомата Электропромышленности организовать на нескольких заводах производство радиостанций 10-Р в количествах, полностью обеспечивающих потребность танковой промышленности и НКО.


Бронеавтомобили и бронепоезда

Потребность и наличие в Красной Армии составляет:
В числе общего наличия бронемашин на 1.06.1941 г. имеется 1147 устаревших бронемашин (БАИ, ФАИ и др.).

Бронемашины БА-20 и БА-10 полностью не отвечают современным требованиям Красной Армии, так как имеют недостаточную бронировку (6-10 мм) и малую проходимость по пересеченной местности. Материальная часть бронепоездов по своим боевым качествам мало чем отличается от бронепоездов времен Гражданской войны.
Бронепоезда имеют слабую броневую защиту, устаревшее вооружение и паровозы (серии ОВ). Перевода на западно-европейскую колею не имеют.
Для обеспечения Красной Армии соответствующими современным требованиям типами бронемашин и бронепоездов необходимо:
а) организовать производство бронемашин на 2-3-осном шасси со всеми ведущими осямипо типу ЛБ-62, которые вооружить 23-25-мм пушкой.
б) разработать и поставить на производство новый образец средней бронемашины на 3-х – 4-хосном автошасси со всеми ведущими осями и броней 13–15 мм.
в) существующие бронепоезда до 1943 г. оставить без изменения.
В дальнейшем бронепоезда строить по типу мотоброневагонов с броней, обеспечивающей защиту от мелкокалиберной артиллерии, вооруженных по образцу средних и тяжелых танков. Базой для производства бронепоездов оставить завод «Красный Профинтерн».


Тракторы

Потребность и наличие тракторов в Красной Армии составляет:
В числе общего наличия тракторов на 15.06.1941 г. имеется 14 277 устаревших тракторов типа ЧТЗ-60, СТЗ-3 и «Коммунар», которые подлежат изъятию, так как по своим техническим качествам не могут обеспечить боевой работы войсковых частей, особенно артиллерии.

Для обеспечения потребности Красной Армии тракторами, с учетом изъятия устаревших тракторов и покрытия некомплекта по штатам военного времени, требуется 66 833 трактора, из них:
«Ворошиловец» и С-2 25 436;
ЧТЗ-65 и СТЗ-5 41 397.

При существующем объеме производства в 29 700 тракторов в год НКО получит около 13 500 тракторов типа С-2, ЧТЗ-65 и СТЗ-5 (при условии, что поставка в 4 квартале будет на уровне плана 3 квартала), 670 тракторов «Ворошиловец» и 2500 тракторов СТЗ-3 для авиационного тыла.
Такое положение со снабжением Красной Армии тракторами из года в год не снижает, а увеличивает разрыв между поступлением материальной части артиллерии большой мощности и мехтягой.

Если по тракторам ЧТЗ и СТЗ при мобилизации можно рассчитывать на получение необходимого количества тракторов для Красной Армии из народного хозяйства, то по тракторам «Ворошиловец», «Коминтерн» и С-2, обеспечивающим артиллерию РГК эта возможность исключена.
Применение в качестве арттягачей дивизионной и корпусной артиллерии тихоходных и маломощных тракторов ЧТЗ и СТЗ не обеспечивает артиллерию тягачами, отвечающими современным ее требованиям. Необходимо:
1. Организовать производство специальных арттягачей, полностью удовлетворяющих тактико-техническим требованиям НКО.
2. Построить к 1.01.1943 г. завод по выпуску тракторов «Ворошиловец» до 2500 в год и завод по выпуску тракторов типа С-2 – 10000 в год.
3. Перевести все тракторные заводы на многосменную работу. Все выпускаемые заводами тракторы «Ворошиловец», С-2, ЧТЗ-65 и СТЗ-5 передавать в НКО.


Автомобили

Потребность и наличие автомобилей в Красной Армии составляют:
По грузовым машинам ЗИС, мастерским типа «А» и «Б» и походно-зарядным станциям Красная Армия имеет значительный некомплект.

Рассчитывать на покрытие некомплекта по этим машинам за счет поставки по мобилизации из народного хозяйства, как показал опыт польской и финской кампаний, не представится возможным, так как громадное количество машин будет поступать на сдаточные пункты в плохом техническом состоянии и с изношенной резиной.
Отпуск НКО автомашин и в особенности грузовых ЗИС до сего времени был недостаточен. При годовой заявке НКО в 93450 автомобилей, из них ГАЗ – 40 785, ЗИС – 43 205, прочих – 9550 или 66,5 % от общего выпуска – 140 000 машин в год.

За пять месяцев поставлено 27 633 автомашины или 29,5 % годовой заявки НКО.
Недополучение машин по заявке НКО не давало возможности обеспечить автотранспортом проводимые по Армии оргмероприятия.
Снабжение Красной Армии спецмашинами лимитируется с одной стороны – дефицитом специального оборудования (станки, инструмент и проч.), с другой стороны – 3-хосными автомобилями, на которых монтируется около 50 % всех типов спецмашин.
Намеченный перевод ряда спецмашин на прицепы на сегодня не обеспечен необходимым выпуском соответствующих типов прицепов.

Существующие на снабжении армии автомобили по проходимости не отвечают современным требованиям. Необходимо:
1. Организовать массовое производство легковых и грузовых автомобилей повышенной проходимости с двумя и тремя ведущими осями.
2. Для работы в тылу армии по подвозу грузов часть автомобилей выпускать грузоподъемностью 6-10 тонн.
3. Увеличить отпуск грузовых автомобилей ЗИС до 70–80 % от общего количества поставляемых НКО грузовых автомобилей, так как некомплект по Красной Армии главным образом идет за счет этого типа машин, замена которых грузовиками ГАЗ нецелесообразна из-за увеличения водительского состава и тыла войсковых частей.


Прицепы

Обеспеченность Красной Армии прицепами составляет:
За пять месяцев НКО поставлено 4302 прицепа или 13 % от годовой заявки.
Промышленность медленно переходит на изготовление в массовом масштабе необходимых для Красной Армии двухосных прицепов в 2–5 тонн.
Такое положение со снабжением Красной Армии прицепами задерживает обеспеченность ими, главным образом, артиллерии на мехтяге и возможность перевода ряда специальных установок с автомашин на прицепы.

Мотоциклы

Потребность и наличие мотоциклов в Красной Армии составляют:
Военного времени 73047
Мирного времени 54992
Наличие на 15.06.41 16918
Некомплект:
по мирному времени 56129
по военному времени 38074
В наличии так же указаны и марки мотоциклов, снятые с производства.
Снабжение Красной Армии мотоциклами обеспечивается принятым ЦК ВКП(б) и СНК СССР решением по развитию в СССР мотоциклостроения. В 1941 г. НКО получит 47 500 мотоциклов.

Техническое состояние машин Красной Армии

Техническое состояние автотракторного и танкового парка на 15.06.1941 г. следующее:

Причинами такого технического состояния являются:

1. Усиленная эксплуатация машин в период 1939–1940 гг.
2. Недостаточная обеспеченность войсковых частей дефицитными запасными частями, агрегатами и инструментом.
3. Отсутствие в Красной Армии необходимого количества подвижных ремонтных средств (мастерские типа «А» и «Б»), укомплектованность по которым составляет 38 %.
Для восстановления машин, требующих среднего и капитального ремонта, необходимо:
а) увеличить отпуск автотракторных и танковых запчастей по дефицитным деталям в количествах и по номенклатуре заказа НКО;
б) в дальнейшем расширить производство подвижных мастерских типа «А» до 3000 и типа «Б» до 2000 штук в год.

Запчасти

Для обеспечения в 1941 г. эксплуатации наличного парка машин, а также для заложения в Красной Армии неприкосновенного запаса по запчастям требуется запчастей и агрегатов:
а) танковых запчастей выделено на 219 млн. руб. вместо необходимых по заявке 476 млн. рублей;
б) автомобильных и тракторных – выделено фондов на 112,5 млн. рублей против 207 млн. рублей по годовой заявке.
Поступление от промышленности автомобильных запчастей (из расчета на одну машину) из года в год уменьшается по танковым остается почти без увеличения, несмотря на то, что машины стареют и изнашиваются

На 1941 год заводы №№ 26, 48 и Кировский ввиду перехода на выпуск новой продукции прекратили производство запчастей для танков Т-28 и моторов М-5 и М-17.

Заводы № 37, 174 и 183 сокращают выпуск запчастей к танкам БТ, Т-26, Т-37, 38 и трактору «Коминтерн».

Особенно плохо обстоит дело с подачей НКО остродефицитных танковых и автотракторных деталей. Детали моторной группы (поршни, шатуны, поршневые кольца и проч.) и целый ряд других недодается промышленностью из года в год.

Для обеспечения Красной Армии танковыми и автотракторными запасными частями необходимо:

1. На 1941 год увеличить отпуск НКО автотракторных запасных частей с 112,5 млн. рублей до 207 млн. рублей, из них по автомобилям с 74,5 млн. рублей до 144 млн. рублей и по тракторам ЧТЗ и СТЗ с 38 млн. рублей до 63 млн. рублей.
2. Для обеспечения производства запасных частей к танкам Наркомсредмашу выделить в системе «Глававтотрактордеталь» 2–3 основных завода и, кроме того, создать спеццеха на остальных заводах этого Главка, изготавливающих танковые запчасти по заказу 1941 года.
3. Расширить производство танковых запасных частей, особенно остродефицитных, для чего необходимо в системе «Глававтотрактордеталь» выделить Саратовский завод – головным заводом по изготовлению запасных частей к танку БТ и Омский завод – головным заводом по изготовлению запасных частей к танку Т-26.

Авторезина

Все имевшиеся у Наркомата обороны запасы авторезины израсходованы за период 1939–1940 г.
На 1941 г. Наркоматом обороны заявлено 525 000 комплектов резины. На первое полугодие 1941 г. выделен фонд в 195 000 комплектов или 35 % от годовой заявки.
Для обеспечения текущей потребности в резине и для замены в военных округах изношенной резины необходимо во втором полугодии 1941 г. выделить Наркомату обороны 430 000 комплектов резины.

Ремонт

Основными ремонтными средствами для восстановления боевых и вспомогательных машин Красной Армии в системе ГАБТУ КА являются:
По капитальному ремонту:
Ремонтные базы в количестве 38, имеющие:
Производственную площадь – 125224 м2.
Станочное оборудование – 1790 единиц.
Рабочих и служащих – 13705 человек.
По плану 1941 г. рембазами ГАБТУ КА будет отремонтировано:
боевых машин – 4158 от общей потребности в 4877 капремонтов;
автомобилей – 19217 от общей потребности в 27439 капремонтов;
тракторов – 7427 от общей потребности в 9897 капремонтов;
мотоциклов – 2776 от общей потребности в 2776 капремонтов;
двигателей – 5453 от общей потребности в 5964 капремонтов.
Остальное количество капремонтов, потребных на 1941 г., будет [выполнено] на заводах промышленности.

Непрерывно увеличивающийся парк боевых и вспомогательных машин и поступление на вооружение Красной Армии новых типов танков, автомобилей, тракторов и мотоциклов требует усиления ремонтных средств путем увеличения и обновления оборудования на существующих рембазах и постройки новых рембаз.

В настоящее время ГАБТУ КА строятся в Кременчуге, Витебске, Тернополе и Барановичах ремонтные заводы с общей производственной мощностью 5000 капитальных ремонтов боевых машин в год и 7 ремонтных баз в Тбилиси, Риге, Каунасе, Тарту, Харольске, Одессе и Хабаровске с общей производственной мощностью 5250 капремонтов вспомогательных машин в год.

Общая стоимость строительства в 1941 г. составит 77,6 млн. рублей. Срок ввода в эксплуатацию новостроек – конец 1942 года.

Основным недостатком в работе рембаз является необеспеченность их инструментом, материалами и станочным оборудованием, особенно станками для шлифовки коленчатых валов, расточки цилиндров и подшипников и станками-автоматами.

По среднему ремонту

Производственная характеристика ремсредств среднего ремонта следующая:
Производственная программа на 15.06.1941 г. по гарнизонным и железнодорожным мастерским, а также по армейским ремонтно-восстановительным батальонам выполнена только в размере 45–70 %.
Основными причинами невыполнения производственных программ является недостаточность снабжения их запасными частями, материалом, инструментом и станочным оборудованием.

В целях обеспечения Красной Армии ремонтными средствами, необходимо:

1. Отпустить ГАБТУ КА станочное оборудование, необходимое для доукомплектования АБТ рембаз и гарнизонных мастерских в количестве 485 шт. (приложение ведомость № 1).
2. Выделить ГАБТУ КА на 1941 г. для АБТ рембаз и мастерских дополнительный фонд:
на инструмент шоферский и специально танковый, в сумме – 25 млн. рублей;
на инструмент общего назначения, в сумме – 3,5 млн. рублей.
3. Выделить материалы для обеспечения программы по ремонту материальной части и на переоборудование автомашин, согласно Приказа НКО № 0335 1940 года (по прилагаемой ведомости № 2).
4. Для обеспечения ремонта и укомплектования машин в войсках и на ремонтных предприятиях необходимо построить завод для изготовления специального инструмента и приспособлений.
5. Ускорить решение по организации подвижных ремонтных баз, выделяемых заводами промышленности и рембазами НКО.

Общие выводы

Для повышения боеготовности механизированных войск и обеспечения Красной Армии автобронетанковой техникой и имуществом необходимо:

1. Просить Правительство:
а) обязать Наркоматы промышленности немедленно приступить к расширению танкостроения;
б) утвердить программу по танкостроению на 1942 год в количестве 18 500 танков и на 1943 год – 36 500 танков.
2. Для обеспечения артиллерии АРГК и КАПов мощными тракторами построить новый завод по выпуску тракторов «Ворошиловец» до 2500 в год и второй завод по выпуску тракторов типа «С-2» – 10 000 в год.
3. Перевести тракторные заводы СТЗ, ХТЗ, ЧТЗ и цех «200» завода № 183 на многосменную работу. Выпускаемые заводами промышленности тракторы «Ворошиловец», С-2, ЧТЗ-65 и СТЗ-5 полностью передавать НКО.
4. Приступить немедленно к производству автомобилей повышенной проходимости с 2–3 ведущими осями для комплектования ими механизированных войск.
5. Увеличить отпуск грузовых автомобилей ЗИС до 70–80 % от общего количества поставляемых НКО грузовых автомобилей.
6. Увеличить отпуск автотракторных запасных частей с 112,5 млн. рублей до 207 млн. рублей, из них автомобильных с 74,5 млн. рублей до 144 млн. рублей и тракторных ЧТЗ и СТЗ с 38 млн. рублей до 63 млн. рублей.
7. Расширить производство танковых запасных частей, особенно дефицитных, для чего:
а) В системе «Глававтотрактородеталь» выделить основные заводы и спеццеха для изготовления запчастей к танку БТ, Т-26 и моторам М-5 и М-17.
б) Обязать Наркомат общего машиностроения организовать на заводах Наркомата производство запчастей Т-27 и Т-37.
в) Обязать Наркомат тяжелого машиностроения организовать производство запчастей к Т-28 на заводах Наркомата.
г) Построить в 1942–1943 гг. три новых завода для производства запчастей к новым типам машин с общим выпуском, обеспечивающим потребность НКО.
8. Выделить НКО на второе полугодие 1941 года 430 000 комплектов авторезины.
9. Расширить производство подвижных ремонтных мастерских типа «А» до 3000 и типа «Б» до 2000 шт. в год.
10. Просить Правительство ускорить решение о развертывании промышленностью подвижных ремонтных баз для НКО.
11. Обязать промышленность изготовить в 1941 году образцы танков, вооруженных зенитными пушками для мехкорпусов. [320]

Начальник ГАБТУ Красной Армии генерал-лейтенант танковых войск Федоренко

[Ветер]

(С) лавжурнал

Танковые силы сторон у границы накануне 22.06.1941
Здесь информация о численности танков в крупных механизированных соединениях вермахта и РККА в районе западной границы СССР по состоянию на 22.06.1941г. С немецкой стороны рассмотрены танковые группы, с советской - мехкорпуса приграничных округов. Со стороны вермахта к средним танкам отнесены Pz.III и Pz.IV, с советской - Т-34. С обеих сторон подсчитываются только классические танки на гусеничном ходу и с пушечным вооружением. Не учитываются любые типы командно-штабных машин, бронетранспортеров и прочих "псевдотанков", поэтому цифры могут отличаться от указанных в традиционных источниках. С советской стороны, кроме того, не учитываются состоящие на вооружении давно устаревшие танки производства 20-х годов типа "Виккерс", огнеметные (химические) танки, пушечные бронеавтомобили БА-10. В процентах указана доля легких танков по отношению к общему количеству танков в мехкорпусах РККА.

! Буду благодарен за любые замечания и поправки, которые позволят улучшить качество данного справочного материала.


ТВД Украина

ВЕРМАХТ (группа армий "Юг")
1-я танковая группа, командующий генерал-полковник Эвальд фон Клейст. Всего 694 танка, из них 100 Pz.IV, 375 Pz.III и 219 ЛТ (31%). В ее составе:
9-я танковая дивизия: 131 танк, из них 8 Pz.I, 32 Pz.II, 11 Pz.III с 37-мм пушкой, 60 Pz.III с 50-мм пушкой, 20 Pz.IV.
11-я танковая дивизия: 135 танков, из них 44 Pz.II, 24 Pz.III с 37-мм пушкой, 47 Pz.III с 50-мм пушкой, 20 Pz.IV.
13-я танковая дивизия: 136 танков, из них 45 Pz.II, 27 Pz.III с 37-мм пушкой, 44 Pz.III с 50-мм пушкой, 20 Pz.IV.
14-я танковая дивизия: 156 танков, из них 45 Pz.II, 35 Pz.III с 37-мм пушкой, 56 Pz.III с 50-мм пушкой, 20 Pz.IV.
16-я танковая дивизия: 136 танков, из них 45 Pz.II, 23 Pz.III с 37-мм пушкой, 48 Pz.III с 50-мм пушкой, 20 Pz.IV.


РККА (Одесский и Киевский особый военные округа). Всего 5479 танков, из них 814 КВ и Т-34, 4665 ЛТ (85%).
2-й мехкорпус (Одесский военный округ), штаб — Тирасполь, командир генерал-лейтенант Ю.B. Новосельский. Всего 489 танков, из них 60 — КВ и Т-34, 429 ЛТ (87%).
4-й мехкорпус (КОВО), штаб — Львов, командир генерал-майор А.А. Власов. Всего 892 танка, из них 414 — КВ и Т-34, 478 ЛТ (53%).
8-й мехкорпус (КОВО), штаб — Дрогобыч, командир генерал-лейтенант Д.И. Рябышев. Всего 858 танков, из них 171 — КВ и Т-34, 687 ЛТ (80%).
9-й мехкорпус (КОВО), штаб — Новоград-Волынский, командир генерал-майор К.К. Рокоссовский. Всего 300 танков, из них БТ — 134, Т-26 — 148, прочих — 18 (100% ЛТ).
15-й мехкорпус (КОВО), штаб — Броды, командир генерал-майор И.И. Карпезо. Всего 733 танка, из них 131 — КВ и Т-34, 602 ЛТ (82%).
16-й мехкорпус (КОВО), штаб — Каменец-Подольский, командир комдив А.Д. Соколов. Всего 608 танков, КВ и Т-34 нет (100% ЛТ).
18-й мехкорпус (Одесский военный округ), штаб — Аккерман, командир генерал-майор П.В. Волох. Всего 280 легких танков (100%).
19-й мехкорпус (КОВО), штаб — Бердичев, командир — генерал-майор Н.В. Фекленко. Всего 450 танков, из них 5 КВ и 2 Т-34, 443 ЛТ (98%).
22-й мехкорпус (КОВО), штаб — Ровно, командир генерал-майор С.М. Кондрусев. Всего 647 танков, из них 31 КВ-2, 616 ЛТ (95%).
24-й мехкорпус (КОВО), штаб — Проскуров, командир — генерал-майор В.И. Чистяков. Всего 222 ЛТ (100%).


ТВД Белоруссия

ВЕРМАХТ (группа армий "Центр")
2-я танковая группа, командующий генерал-полковник Гейнц Гудериан. Всего: 937 танков, из них 108 Pz.IV, 434 Pz.III и 215 ЛТ. В ее составе:
3-я танковая дивизия: 200 танков, из них 58 Pz.II, 29 Pz.III с 37-мм пушкой, 81 Pz.III с 50-мм пушкой, 32 Pz.IV
4-я танковая дивизия: 169 танков, из них 44 Pz.II, 31 Pz.II(37), 74 Pz.III с 50-мм пушкой, 20 Pz.IV
10-я танковая дивизия: 170 танков, из них 45 Pz.II, 105 Pz.III с 50-мм пушкой, 20 Pz.IV
17-я танковая дивизия: 192 танков, из них 12 Pz.II, 44 Pz.II, 106 Pz.III с 50-мм пушкой, 30 Pz.IV
18-я танковая дивизия: 206 танков, из них 6 Pz.I, 50 Pz.II, 99 Pz.III с 37-мм пушкой, 15 Pz.III с 50-мм пушкой, 36 Pz.IV

3-я танковая группа вермахта, командующий генерал-полковник Герман Гот. Всего 906 танков, из них 121 Pz.IV и 785 ЛТ (86%). В ее составе:
7-я танковая дивизия: 250 танков, из них 53 Pz.II, 167 Pz.38(t), 30 Pz.IV
20-я танковая дивизия: 227 танков, из них 44 Pz.I, 31 Pz.II, 121 Pz.38(t), 31 Pz.IV
12-я танковая дивизия: 212 танков, из них 40 Pz.I, 33 Pz.II, 109 Pz. 39(t), 30 Pz.IV
19-я танковая дивизия: 217 танков, из них 42 Pz.I, 35 Pz.II, 110 Рz.38(t), 30 Pz.IV

РККА (Западный особый округ). Всего в 6-ти мехкорпусах 2201 танк, из них 117 КВ, 266 Т-34, 1818 разных ЛТ (82%).
6-й мехкорпус, штаб - Белосток, командир генерал-майор М.Г. Хацкилевич. Всего 1021 танк, из них — 114 КВ и 238 Т-34; 669 ЛТ (65%).
11-й мехкорпус, штаб — Волковыск, командир генерал-майор Д.К. Мостовенко. Всего 237 танков, из них 3 КВ и 28 Т-34; 206 ЛТ (87%).
13-й мехкорпус, штаб — Бельск-Подлясны, командир генерал-майор П.Н. Ахлюстин. Всего 294 танка, из них 15 БТ, 263 Т-26, прочих — 16 (100% ЛТ).
14-й мехкорпус, штаб — Кобрин, командир генерал-майор С.И. Оборин. Всего 520 танков, из них 6 — БТ, 504 — Т-26, прочих — 10 (100% ЛТ).
17-й мехкорпус, штаб — Барановичи, командир генерал-майор М.П. Петров. Всего 36 танков, из них 24 БТ, 1 Т-26 (100% ЛТ).
20-й мехкорпус, штаб — Борисов, командир генерал-майор А.Г. Никитин. Всего 93 ЛТ (100%).


ТВД Прибалтика

ВЕРМАХТ: группа армий "Север".
4-ая танковая группа вермахта, командующий генерал-полковник Эрих Гёпнер. Всего 563 танка, из них 80 Pz.IV, 71 Pz. III и 412 ЛТ (73%). В ее составе:
1-я танковая дивизия: 134 танков, из них 43 Pz.II, 71 Pz. III(5), 20 Pz.IV
6-я танковая дивизия: танков, из них 47 Pz. II, 155 Pz.35(t), 30 Pz. IV
8-я танковая дивизия: 197 танков, из них 49 Pz.II, 118 Pz.38(t), 30 Pz.IV

РККА: Прибалтийский Особый военный округ. Всего 994 танка, из них 51 КВ, 50 Т-34, 893 ЛТ (90%).
3-й мехкорпус, штаб — Вильнюс, командир генерал-майор А.В. Куркин. Всего 51 КВ, 50 Т-34; 174 ЛТ (63%).
12-й мехкорпус, штаб — Елгава, командир генерал-майор Н.М. Шестопалов. Всего: 719 ЛТ (100%).

отсылка к источникам:
Состав немецких танковых групп http://armedman.ru/stati/sostav-neme...i-na-sssr.html
Дроговоз И.Г. "Мехкорпуса РККА 1940-41гг." https://history.wikireading.ru/319818

[Ветер]

В 1932 году в СССР были введены единые десятилетние трудовые школы[14][15].

В 1934 году на XVII съезде ВКП(б) была принята резолюция о втором пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР (1933—1937 гг.) в котором в частности была поставлена задача о всеобщем образовании в объёме семилетки, в первую очередь в деревне, поскольку в городе эта задача была в основном уже решена в ходе первой пятилетки. В плане 2-й пятилетки были установлены следующие показатели: рост количества учащихся (в низших и средних школах, рабфаках, ФЗУ, техникумах, вузах и втузах) до 36 млн против 24,2 млн человек в 1932 году, или до 197 человек на тысячу человек населения против 147 человек, не считая дошкольного образования, охватывавшего уже в 1932 году 5,2 млн человек; увеличение сети массовых библиотек до 25 тысяч против 15 тысяч в 1932 году.[25]

В 1933-37 годах было осуществлено обязательное 7-летнее обучение в городах и рабочих поселках[2]. Уже в 1938/1939 учебном году в СССР 97,3 % детей, окончившие начальные классы, перешли учиться в среднюю школу[26].

Согласно плану третьей пятилетки планировалось также введение всеобщего среднего образования в сельской местности, однако оно не было осуществлено в связи с началом Великой Отечественной войны. И 7-летнее всеобщее обучение в СССР было осуществлено только в 1950-56 годах.[2]

Всего за этот период количество учащихся в СССР во всех школах увеличилось с 13 515 688 в 1929/30 гг. до 31 517 375 в 1938/39 гг.[17] Из них:

в начальных школах с 9 845 266 в 1929/30 до 10 646 115 в 1938/39 гг.
в неполных средних школах с 2 424 678 в 1929/30 гг. до 11 712 024 в 1938/39 гг.
в средних школах с 1 117 824 в 1929/30 гг. до 9 028 156 в 1938/39 гг.
Количество учителей увеличилось с 384 848 в 1929/30 гг. до 1 027 164 в 1938/39 гг.

В целом, были достигнуты значительные успехи в народном образовании. Так, количество учащихся в СССР за 20 лет после октябрьской революции в 1937 году по сравнение с предвоенным 1914 годом увеличилось в 3,5 раз, в средних школах в 20,2 раз[27]. С 1930 по 1940 год число высших и средних технических учебных заведений в СССР выросло в 4 раза и превысило 150.[28].

К концу 30-х годов удалось также достичь значительных успехов в борьбе с неграмотностью: согласно переписи 1939 года процент грамотного населения составлял 87,4 %, значительно уменьшился разрыв в грамотности сельского и городского населения. Всего за 16 лет (с 1923 по 1939 гг.) в СССР обучалось более 50 млн неграмотных и около 40 млн малограмотных людей разных возрастов[3]. Среди новобранцев проблема грамотности уже не стояла. А доля призывников, имеющих высшее и среднее образование, в 1939—1940 гг. составляла треть от общего числа призванных[26].


в 1940/41 учебном году в школах СССР обучалось 34 784 тысяч человек[36]. Из них:

В начальных — 10 060 тысяч.
В семилетних — 12 525 тысяч.
В средних — 12 199 тысяч.



численность ркка:


К концу апреля 1918 года — 196 000 человек[11].
К началу сентября 1918 года — 550 000 человек[12].
К концу октября 1918 года — почти 800 000 человек[11].
К концу 1919 года — 3 000 000 человек[11][12].
К осени 1920 года — 5 500 000 человек[11][12].
К январю 1925 года — 562 000 человек[11].
В 1927 году — 586 000 человек[12].
Март 1932 года — 604 300 человек (всей РККА (сухопутной Красной армии, красного воздушного флота и красного морского флота)).
На 1 января 1937 года — 1 518 090 человек.
На 1 января 1938 года — 1 582 057 человек [1 605 520 чел.].[14]
На 21 февраля 1939 года — 1 910 477 человек[13][уточните ссылку (уже 918 дней)].
На 20 сентября 1939 года — 5 289 400 человек.[источник не указан 884 дня]
На 1 декабря 1939 года — 3 273 400 человек.
На 1 января 1940 года — 3 851 700 человек.
На 1 февраля 1940 года — 4 229 954 человек.
На 1 апреля 1940 года — 4 416 600 человек.
На 1 мая 1940 года — 3 990 993 человек.
На 1 июня 1940 года — 4 055 479 человек.
На 1 сентября 1940 года — 3 423 499 человек.
На 1 октября 1940 года — 3 446 309 человек.
К январю 1941 года — 4 200 000 человек[12].
На 22 июня 1941 года — 5 080 977 человек.
К 1 июля 1941 года — 10 380 000 человек[11].
К весне 1942 года — 5 500 000 человек (Действующая армия и флот)[12].
С весны 1942 года — 5 600 000 человек (Действующая армия и флот).
К лету 1942 года — около 11 000 000 человек[11].
К началу 1945 года — 11 365 000 человек[12].
К маю 1945 года — 11 300 000 человек[12].
К февралю 1946 года — 5 300 000 человек.

[Ветер]

на 01.01.41 из 1833 командиров полков, 14% закончили военные академии, 60% - военные училища, 26%- ускоренное военное образование. данные главупра кадров ркка или тут кусок текста


(С)
Д.К. Шумов Развитие системы военно-учебных заведений РККА в период 1929-1937 гг.

...указанный комплекс проведенных мероприятий позволил, к 1937 году, существенно улучшить командно-преподавательские кадры, имевшие в своем составе на 1 января 1936 года 55,5% с высшим и средним образованием (РГВА оп9 ф1 д367 л287

...на 1 января 1941 года, школы и училища ввс были укомплектованы преподавателями на 44,1% (военно-исторический журнал 1990 год. с.44

С 1937 года военные школы начали преобразовываться в военные училища со сроком обучения вначале 3, а затем 2 года. Количество военных училищ быстро росло. К началу Великой Отечественной войны действовало 203 военных училища, в которых обучалось 240 тысяч курсантов. С началом войны срок обучения в них был установлен от 4 до 10 месяцев. Немалую роль в комплектации военных училищ отлично подготовленной молодежью сыграли вновь образованные подготовительные военно-учебные заведения - специальные военные школы.
В 1938 году в СССР уже действовали 17 специальных артшкол, принявших более 8 тысяч юношей.

(С)



по вермахту:

Кроме того – сейчас я к сожалению не смог найти точной информации об этом – но к концу 30-х годов было реализовано и задекларированное выше сокращение срока подготовки офицеров до 2,5 лет.

Нашел. у Корума же:

"Программа подготовки офицеров была расширена, но требования к уровню образования сохранялись. Даже при том, что доля офицеров в армии упала до уровня ниже двух с половиной процентов, полноценная четырехлетняя программа подготовки офицеров 20-х годов оставалась без изменений до 1937 года. Даже когда курс подготовки офицера был сокращен до двух лет, строгие требования к производству в офицеры были сохранены".

[Ветер]

дойчландовская вика:

динамика численности вермахта (рейхсвера):
Осень 1934 года: 250 000 человек (21 пехота и три кавалерийских дивизии)
Осень 1935 года: 400 000 человек (24 пехотные, три бронетанковых и два кавалерийских дивизии)
Осень 1936 года: 520 000 человек (36 пехотных и 3 танковых дивизии)
Осень 1937 года: 550 000 человек (32 пехоты, четыре моторизованной пехоты и три бронированные дивизии)
Осень 1938 года: 570 000 человек (раздел 1938 Моб был перенесен на весну 1939 года)
Лето 1939 года: 730 000 человек.

Строительство не было завершено в 1939 году. Также неоспоримо, что вермахт, от его основания до начала войны, вырос до огромной силы в процессе, ранее уникальном в истории военного времени. В общей сложности войска включали в начале войны 4556 000 человек, что на

3,7 миллиона человек в армии ,
677 000 человек в Люфтваффе ,
150 000 в Кригсмарине и
23 000 человек в Ваффен-СС
распределены. Однако между численностью и качеством боевых сил были серьезные различия. Таким образом, армия, которая в соответствии с германской военной доктриной должна нести основную тяжесть боевых действий, состояла только из 730 000 активных и полностью обученных солдат; на флоте было 78 000, а в ВВС - 332 000 человек. Общий уровень образования выглядит следующим образом: [75]

Активная труппа
Лайферы / призывников Резерв I
Родился в 1914 году и младше Резерв II
Родился в 1913 году и старше Служил война
Ландвер (родился 1894-1900) Все еще необразованный
Vintage 1906/07 u. 1918/19 Вермахт общая численность
1131000 647000 770000 1200000 808000 4556000

В начале войны у Фельдера было 2,758 миллиона человек. Планируемым 43 дивизиям августовской программы противостояли 52 дивизии, которые были разделены на 35 пехотных, четыре моторизованной пехоты, шесть бронированных, четыре легких и три горных дивизии. К этому добавились 51 пехотные дивизии, которые будут мобилизованы для армии, так что 102 ранее проецируемых крупномасштабных ассоциаций теперь столкнулись с 103. 3.7 миллиона человек всей армии были разделены на: [77]

2 758 000 человек в полевой армии,
2 108 000 бойцовских групп
223 000 сухопутных пограничных и крепостных войск
427 000 строительных бригад (эти в значительной степени неоформленные и невооруженные войска были раскопаны в 1939 году из РАД и подчинены армии)
около 1 миллиона мужчин в армии замещения и
23 000 человек в Ваффен-СС (SS-отряд был поставлен 19 августа 1939 года главнокомандующим армией) .

[Ветер]

↓↓ любопытно

Голландский остров Тексел

Бункер немецкой «Атлантической стены» в дюнах Тексел
Грузинское восстание на Текселе ( грузинский грузинский грузинский ტექსელის აჯანყება ) с 4 апреля по 20 мая 1945 года было восстанием грузинских членов вермахта грузинского пехотного батальона 822 « Королева Тамар » , подразделения грузинского легиона восточных легионов , против немецких солдат на голландском острове Тексел ( Северная Голландия ). Битва в конце Второй мировой войны иногда упоминается как последнее сражение Европы .


содержание
1 начальная позиция
2 Восстание
3 После окончания боя
4 литературы
5 кинематических процессов
6 веб-ссылок
7 индивидуальных доказательств
Исходное положение
Остров стал центральным пунктом в немецкой Атлантической стене после оккупации Нидерландов в мае 1940 года и был сильно укреплен. Грузины были солдатами из Грузинской ССР , которые были захвачены на восточном фронте, а затем сражались со стороны вермахта . Они были размещены в лагере на острове и служили, вооруженные соответственно, вермахтом в качестве вспомогательной силы.

Восстание
В ночь с 5 на 6 апреля 1945 года в 1 час ночи грузины поднялись против немцев, так как они должны были быть переведены с немецким командиром Клаусом Брейтнером на фронт, чтобы сражаться с союзниками, и на короткое время захватили власть контроль над островом. В эту ночь в одиночестве погибло около 400 немцев - в основном, во время сна. Грузины не могли взять на себя судовые батареи на севере и юге острова. Для немецкого подкрепления прибыл 163-й морской стрелковый полк , начавшийся с помощью танков с голландского материка, контрнаступление и смог захватить остров через несколько недель жесткой борьбы.

Во время русской войны ( Russenoorlog ), как ее называют на Текселе, 800 были убиты, согласно другим источникам, до 2000 солдат вермахта , 565 грузин и 120 местных голландцев. Разрушение было огромным, десятки ферм поднялись в огне. Кровопролитие продолжалось после капитуляции немцев в Дании и Нидерландах (5 мая) и безоговорочной капитуляции вермахта (8 мая). После того, как форма «перемирия» между немцами и грузинами могла быть достигнута благодаря посредничеству голландского сопротивления на острове, окончательно удалось канадским войскам умиротворить 20 мая «последнее сражение в Европе».

После окончания боя

Гробница в Хоге Берге

Упавшие грузины похоронены на кладбище Хогеберг в Оудесшильде на Текселе. На мемориальной службе, проводимой ежегодно на этом кладбище, грузины напоминают о своих падших предках и разбрасывают грузинскую землю на могилы.

Выжившие грузины, как и большинство грузинских солдат, были насильственно возвращены в Советский Союз в соответствии с решениями Ялтинской конференции . Многие из них были отправлены в советские трудовые лагеря в течение многих лет, и лишь немногим разрешили вернуться прямо на родину. Восстановление последних оставшихся в живых произошло только в 1956 году в ходе десталинизации .

Большинство убитых немецких солдат были похоронены на части общего кладбища в Ден-Бурге . В 1949 году они нашли свое последнее место отдыха на военном кладбище Йессельстейн в Венере ( Лимбург ). Члены эскадрильи союзных эскадронов похоронены на муниципальном кладбище в Ден-Бурге.

Постоянную выставку о событиях можно найти в музее авиации в аэропорту Тексел .

[Ветер]

wiki: Список_операций_вооружённых_сил_СССР_во_Второй_мир овой_войне

http://bdsa.ru

wiki: Категория:Военные_документы_СССР_1940_года

wiki: Категория:Военные_документы_СССР_1940_года

wiki: Категория:Военные_документы_СССР


↓↓ .

Сообщение от Старик

Вот карта ГШ о нанесении превентивного удара по Германии. Там стрелочками показаны направления главного удара советских войск. Остальные фронты - второстепенные. Это и есть банальные вещи...

это почеркушечки солонина... рупь-пучек в базарный день...

где архивные реквизиты? ))

Сообщение от Старик

То есть, ни карт, ни планов...

Знакомо.

о да... с методикой резунов-солониных-стариков... знакомо, да )

Сообщение от Старик

План обороны наступательными методами?

Да, представили.

Когда Гитлер упредил и напал первым, именно оборона СССР и не сработала. Потому как не планировались оборонительные мероприятия. К тому же - тот же Жуков, Тимошенко и Сталин запретили советским войскам открывать огонь и сбивать фашистские самолёты 22 июня 1941 года. А потом - приказы только о наступлении. При полном господстве в воздухе фрицев. Оттого и разгром. Вот так оборона!!!

брехня... и эту брехню уже разбирали. и ты сливался... тебе понравилось? )

про "приказы только о наступлении"- тоже фееричная брехня )

Сообщение от Старик

Конечно не могли знать дня нападения Гитлера. Исходили из своей даты своего наступления.

Товарищ Сталин допустил ошибку, отобрав резво Северную Буковину и Бессарабию. После этого Гитлер свернул свой план высадки десанта в Англию, дал приказ разработать план разгрома СССР и погнал свои войска на границу с СССР.

гитлер не собирался штурмовать непотопляемый авианосец... а так- да, сталин виноват ))

Сообщение от Старик

А разве СССР - это Франция?

А советские люди - это французы?

))) демагог, сверни свою демагогию в трубочку и засунь себе сам знаешь куда... хоть заудаляйся, мои посты тут будут, сколько б тебя не бомбило ))

Сообщение от Старик

Линию Мажино можно было обойти - фашисты линию Мажино обошли. Франция на этом и погорела.

линию мажино немцы, где надо- обошли, где надо- штурмовали. так же штурмовали линию обороны в бельгии... безусловно это все от того, что бельгийцы/французы/англичане, готовились к нападению и не готовились к обороне... на этом и погорели ))) ведь линия мажино была куда как круче чем и линия сталина и линия молотова... франция ж, куда как более бедная страна, в сравнении с ссср тридцатых )))) на том и погорела )))

Сообщение от Старик

Французы также за первые месяцы войны с Вермахтом потеряли:

• порядка 18 000 (восемнадцать тысяч) боевых самолётов;
• порядка 21 000 (двадцать одна тысяча) танков;
• порядка 32 000 (тридцать две тысячи) орудий;
• пленными порядка 4 000 000 (четыре миллиона) солдат и офицеров;
• миллионы тонн боеприпасов, топлива и продовольствия на границе;
• порядка 85% мощностей военной промышленности?

французы потеряли все... за сорок дней... имея количественное и качественное преимущество в танках, штыках, артиллерии, авиации. но старику это ни чего не на поминает.. на столько ни чего, что он это сообщение трет, в качестве аргумента )))

Сообщение от Старик

Я приветствую любые вихляния от оппонентов, потому как эти вихляния доказывают импотентность оппонентов в обсуждаемых вопросах.

Когда оппоненты ничего не могут доказать - начинаются пляски и прыганье по темами и выгибания трактовок по очевидным вещам.

БРАВО!!!

такое, например?:
==А разве СССР - это Франция?
А советские люди - это французы?==

...одобряю самокритику

БРАВО!..

Сообщение от Старик

Ни карт, ни планов, ни подписанных директив от оппонентов так и не будет?

так вот ждемс... не дождемся, видимо )

Сообщение от Старик

Да не в этом проблема.

Нас учили, что причинами поражения Красной Армии летом 1941 года явилось то, что:

1. В Красной Армии было меньше вооружения, чем в Вермахте. Оказывается - это не так. В Красной Армии вооружения было больше, чем в Вермахте.
2. В Красной Армии было хуже вооружение, чем в Вермахте. Оказывается - это не так. В Красной Армии вооружения было лучше, чем в Вермахте.
3. У Красной Армии было меньше опыта ведения войны, чем у Вермахта. Оказывается - это не так. У Красной Армии опыта ведения войны было больше, чем у Вермахта.
4. У Красной Армии были не подготовлены экипажи. Оказывается - это не так. У Красной Армии экипажи были подготовлены.
5. В Красной Армии в 1941 году был заговор генералов. Оказывается - это не так. В Красной Армии в 1941 году не было никакого заговора генералов.

И как оказалось, есть до сих пор граждане России, которые не могут пережить и принять то, что советское вооружение круче фашистского... У таких граждан России за нацистов до сих пор душа болит...

пруф на учебник по которому тебя учили? )

Сообщение от Старик

Так надо перестать оппонентам прикидываться экзаменаторами и оппонентам давно следует опубликовать всё своё - что докажет их тезисы.

Или оппонентам реально следует пойти почитать разный материал по теме, если знаний не хватает...

самокритику одобряю

Сообщение от seevad

Будет забавно, если они ещё вытащат из нафталина т.н. "планы прикрытия" и будут их выдавать за планы по обороне страны.

не... будет забавно, если у тебя, таки, окажется мозговой аппарат, способный вместить более одного универсального, всеобъясняющего тезиса ))

Сообщение от seevad

И не только Гареев.

И антирезунистов, по идее - должно начать бомбить, ибо почему - то они с Гареевым и Исаевым носились как с писаной торбой.

А вот что признал тов. Исаев:

"А.ИСАЕВ: Ответ будет следующим - по советским военным планам первая операция войны должна была быть наступательной. Целью этой операции была группировка противника у советских границ. То есть, в случае возникновения политического кризиса, мобилизации и выдвижения войск к границам, по завершению мобилизации и сосредоточению войск, обе стороны переходят в наступление, и кому будет сопутствовать удача, за тем и окажется приграничное сражение – это вполне логичное с военной точки зрения решение, которое вряд ли можно подвергнуть сомнению даже сейчас – это вековые традиции армии.

На 22 июня Красная армия не имела группировку ни оборонительную, ни наступательную, - это пишет совершенно честно и открыто Манштейн, который прямо говорит, что это было незавершившая сосредоточение группировка. И в принципе, если бы очень захотелось, можно было ее выстроить «а-ля» Курская дуга. Другой вопрос, что наряд сил на это был бы больший, поэтому сосредоточение в момент, когда обе стороны готовы к переходу в наступление, это было простое и логичное. Поэтому говорить о планах завоевания Европы нельзя, - это абсолютный абсурд. А так, - да, планы были наступательные. В советское время это и не скрывалось, это нормально для военной теории.



В.ДЫМАРСКИЙ: Марк – абсурд?



М.СОЛОНИН: Да нет, я практически согласен с каждым словом моего оппонента в данном случае. Потому что была предложена моим оппонентом блестящая формулировка - первая операция планировалась как наступательная. Можно сказать попроще – то есть, планировалось наступление, а наступать к западу от советской границы – придется наступать в Европу, там нет другого места, там нет Мадагаскара. Поэтому все-таки предполагалась наступательная операция, то есть, вторжение в Европу.

А что касается завоевания Европы, порабощения, угнетения, эксплуатации, освобождения, спасения, просвещения – то уже это к нам, военным историкам, не имеет никакого отношения. Да, конечно, - планировалась наступательная операция, и я очень рад, что мой оппонент, известны всем, кто нас сейчас слушает, по книге «Анти-Суворов – большая ложь маленького человечка», - что мой сейчас оппонент говорит о том, что первая операция планировалась как наступательная.

Я полностью согласен с тем, что не было завершено развертывание – это совершеннейшая правда, не было построено ни наступательной, ни оборонительной группировки – по той простой причине, что советское военно-политическое руководство, будем называть его коротким словом «Сталин», - такой коллективный Сталин готовился к вторжению в Европу, для этой цели развертывались войска. Как можно предположить по ряду документов, срок завершения развертывания был примерно первая декада июля. И начиная с середины июля должна была начаться та самая наступательная операция к западу от советских границ.

Вот по этой простейшей причине - 22 июня началась реально война, а планировали ее начать, свою войну, 15 июля. Что у нас набирается? У нас набираются три недели.



В.ДЫМАРСКИЙ: Этого достаточно?



М.СОЛОНИН: Если мы посмотрим, что было за три недели до 22 июня, то здесь мой оппонент прекрасно это подтвердит - за три недели до 22 июня немецкой группировки еще не было. Не было ни танковых дивизий, ни моторизованных, авиации вообще почти никакой не было. Конечно же, за три недели до намеченного «часа икс» группировка не была построена – вот и все.



В.ДЫМАРСКИЙ: Так были планы, или не были планы?



А.ИСАЕВ: Мы полностью здесь солидарны. Вопрос только в том, что Марк Семенович, может быть считает, что слова Суворова о завоевании Европы имеют какое-то отношение к реальности. Реально советское развертывание было ответом на действия немцев. В середине июня начинается, я бы так сказал, - паника, - когда советское руководство принимает лихорадочные меры по приведению страны в готовность. И в числе этих мер начинается выдвижение глубинных корпусов особых округов, выдвижение армии из внутренних округов, и это движение, естественно, не успевает завершиться до 22 июня.

Подчеркну. Что речь идет о зависимом от действий противнике, а не о том, что мы заранее спланировали и начали выдвигать совершенно независимо от противника. Это было зависимое действие. Выходит сообщение ТАСС - немцы молчат, - повезли и зашагали дивизии.



М.СОЛОНИН: Дивизии зашагали с конца мая 1941 г., когда начали вывозить дивизии второго стратегического эшелона с Дальнего Востока. 13 июня уже зашагали так называемые «глубинные дивизии» округов, то есть, второй эшелон первого стратегического эшелона. Но интересно другое. Очень важно отметить момент, что вплоть до 22 июня в стране не была объявлена мобилизация, и таким образом СССР оказался единственной страной – конечно, я не считаю Парагвай, который тоже, вроде бы, участвовал - единственный участник Второй мировой войны, который исхитрился не провести мобилизацию до начала войны. Это невероятная ситуация. Все проводили хотя бы за несколько дней до начала боевых действий, а в Советском Союзе первым днем мобилизации было 23 июня. Я не оговорился - 23. О какой спешке может идти речь, если в стране даже не объявлена мобилизация?

Второй момент. В СССР не был введен особый режим военных перевозок – это такой термин, не эпитет. Железные дороги имеют определенный режим, когда они начинают ломать и отменять гражданские перевозки и перевозят войска. Введение этого режима является важнейшей составляющей стратегического развертывания. В сентябре 1939 г., накануне разгрома полу-разгромленной Польской армии, и то был введен режим военных перевозок на железных дорогах. А в июне 1941 г. он не вводился.

То есть, СССР, Красная Армия, «коллективный Сталин», не только не спешил, а он полз к границе по-пластунски, причем, до некоторой степени, в прямом смысле этого слова - все перемещения были только по ночам, и выдвижение глубинных дивизий происходило именно ночными короткими маршами – потому что в июне ночь короткая.

Так вот я считаю, - когда люди бегут потушить пожар в своем доме, они бегут. А если они бегут ночью, а днем прячутся, - виноват, не бегут, а ползут ночью, а днем прячутся в лесах, то они, наверное, не свой дом собираются тушить, и не к какому-то отражению готовятся, а готовятся, конечно же, к проведению собственной игры. То есть, выбирая между скрытностью развертывания и темпом развертывания, «коллективный Сталин» однозначно выбрал скрытность. На мой взгляд, это совершенно убедительно говорит о том, что планировалось, конечно же, собственное вторжение.

Ну и, наконец, не надо ничего гадать - весной 1992 г. были опубликованы прекрасно известные всем, в том числе, моему оппоненту, июльские, сентябрьские, уточнения от октября, мартовские и майские - пять вариантов, - планы стратегического развертывания Красной армии, плюс нам известны планы развертывания Западного округа и Юго-Западного. Никакой стратегической обороны там никогда не просматривалось.

Поэтому не было никакой лихорадочной реакции на "сообщения Зорге" или еще кого-то, а шла своя игра, шла подготовка к собственной наступательной операции."

http://www.solonin.org/political_kli...im-eho-moskvyi

Хорошая вышла полемика, познавательная.

А полный текст - ещё интересней.

я дебилу еще во второй раз укажу, на то что он читать не умеет:

.ИСАЕВ: Мы полностью здесь солидарны. Вопрос только в том, что Марк Семенович, может быть считает, что слова Суворова о завоевании Европы имеют какое-то отношение к реальности. Реально советское развертывание было ответом на действия немцев. В середине июня начинается, я бы так сказал, - паника, - когда советское руководство принимает лихорадочные меры по приведению страны в готовность. И в числе этих мер начинается выдвижение глубинных корпусов особых округов, выдвижение армии из внутренних округов, и это движение, естественно, не успевает завершиться до 22 июня.

Подчеркну. Что речь идет о зависимом от действий противнике, а не о том, что мы заранее спланировали и начали выдвигать совершенно независимо от противника. Это было зависимое действие. Выходит сообщение ТАСС - немцы молчат, - повезли и зашагали дивизии.

Сообщение от Старик

В СССР было 14-ть ГУЛАГов.

Силами ГУЛАГов были построены заводы и фабрики, некоторые города, а также дороги. Добывалась руда, золото, алмазы и уран...

Кто не попал в ГУЛАГ - тому рассказывали про сокращающийся рабочий день, предоставлялись бесплатно обучение и медпомощь. И что в СССР человек труда живёт лучше всех.

Правда, на ГУЛАГовцев ничего это не распространялось.

Заранее предупреждаю - не надо мне будет гнать коммунистическую агитацию против этих тезисов - я родился и рос 19 лет там, где вокруг были только одни ГУЛАГовские лагеря. Это место называется ТавдинЛаг. А в 300-ах километрах - город Тобольск. Если кто в теме...

Вот, рассказал.

плакаль... в ссср было 14 главных управлений лагерей... ))))
спасибо, ты сделал день

ты даже терминологией не владеешь

про тавдин лаг я тебе уже отвечал. и ты слился. но, смотрю, даже твой слив тебя не убеждает )

Сообщение от Старик

Ответ в самом начале получения власти - НИГДЕ коммунисты не смогли взять власть открыто и публично через выборы.

Власть коммунисты захватывали ТОЛЬКО вооружённым путём. Такова история.

списка стран, где демократы захватили власть не вооруженным путем, понимаю, тоже не представишь? ))

Сообщение от Старик

Ответ в самом начале получения власти - НИГДЕ коммунисты не смогли взять власть открыто и публично через выборы.

Власть коммунисты захватывали ТОЛЬКО вооружённым путём. Такова история.

где "демократы" захватили власть демократическим путем?

[Ветер]

немецкая танковая дивизия имеет два тп по два тб примерно одинаковой подвижности(по ИА идеал один тп из трех тб).
Советская тд дивизия имеет два тп по четыре тб, причем один КВ, два Т-34 и один Т-26. Оперативная подвижность танков такова, что Т-34 оставляют позади и КВ, и Т-26, т.е. совместное ведение боя ими возможно лишь при заблаговременном планировании и довольно длительном сосредоточении. В то же время по возрениям советского командования первыми бой должны начинать артиллеристы, давящие огнем артиллерию противника и разрушающие ПТО(а они отстали из-за тихоходных тракторов), затем КВ(маршевые скорости и проходимость по мостам/дорогам оставлет желать лучшего) атакует оборону противника. При этом КВ благодаря мощному бронированию уничтожает уцелевшие ПТО и пробивает дорогу для Т-34, входящих в прорыв для уничтожения артиллерии противника и действий по тылам. Затем должны вступить в бой Т-26(маршевые скорости на уровне КВ и в два раза меньше Т-34/БТ), выжигающие огнесмесью уцелевшую пехоту противника и узлы обороны. завершает все мотопехота, берущая местность под контроль. На деле артиллерия, КВ и Т-26 с мсп отстают от Т-34(БТ) и они самостоятельно долбятся в подготовленную оборону противника.

(С)

[Ветер]

остав и вооружение советской дивизии регламентировалось по штату № 4/100, численность стрелковой дивизии — 10 291 человек, все ее подразделения были развернуты, а в случае мобилизации для доукомплектования до штата военного времени, дивизия должна была получить дополнительно 4200 человек личного состава, 1100 лошадей и около 150 автомашин.



Даже содержание в таком «урезанном» варианте всех дивизий, по штату № 4/100, для Советского государства было делом накладным, поэтому был еще штат № 4/120, в соответствии с которым из 27 стрелковых рот были развернуты только 9, а остальные «обозначены» кадрами. Дивизия насчитывала 5864 человека, в ней были почти все предусмотренное штатом военного времени оружие и боевая техника. При мобилизации дивизии надлежало принять 6000 резервистов и получить недостающие до штата военного времени 2000 лошадей и около 400 автомобилей.

Сравнение штатного состава стрелковой дивизии Красной Армии и Вермахта приведены в таблице




Из 140 стрелковых дивизий войск пограничных округов 103 (то есть более 73 %) накануне Великой Отечественной войны дислоцировались на западных границах СССР. Их средняя укомплектованность составляла: Ленинградского — 11 985 человек, Прибалтийского Особого — 8712, Западного Особого — 9327, Киевского Особого — 8792, Одесского — 8400 человек.


Т.е. к началу Великой Отечественной войны дивизия Вермахта имела в двое больше численность, чем средняя дивизия РККА в приграничных округах. Учитывая такое соотношение сил, информация о том, что 22 июня 1941 года в первом эшелоне вторжения было 166 дивизий немцев и их союзников, против 140 советских, выглядит по-другому- немцы имели более чем двукратное превосходство!

Однако, есть дивизии численностью 8 и 10 тыс. человек, такое было нередко и в 1941 году и в 1942…. Любопытно, что в победном 1945 году Красная Армия не имела на фронте дивизий укомплектованных 8-10 тыс «штыками». Дивизия, насчитывающая в своем составе 4-5 тыс считалась вполне боеспособной, в отличии от 1941 года. Именно в таком составе наши стрелковые дивизии брали Берлин.

Вот нашел….Например, в армиях Киевского особого военного округа 1 июня 1941 г. численность личного состава стрелковой дивизии колебалась от 7177 человек в 173-й сд 26-й армии до 10 050 человек в 97-й сд 6-й армии при штатной численности 14 583 человека. Количество автомашин колебалось от 63 в 62-й сд 5-й армии до 395 в 159-й сд 6-й армии. Все стрелковые дивизии нуждались в пополнении автотранспортом, людьми, развертывании тылов

в СССР в 30е гг. были 3 вида дивизии исходя из штата.
Кадровые дивизии имели сокращенный кадр командного и красноармейского состава и пополнялись при мобилизации до штатов военного времени путём призыва обученных контингентов из запаса. Численность личного состава кадровых соединений и частей колебалась в пределах 40-75% процентов от штата военного времени. Кадровые дивизии, как правило, располагались непосредственно на границах СССР в первом эшелоне приграничных округов.
Территориальные дивизии имели лишь минимальный кадр среднего и младшего комсостава (10-20% от полного штата). Красноармейский состав и часть командного состава являлись переменными и призывались лишь на кратковременные учебные сборы от 1 до 3 месяцев в течение года. При мобилизации комплектование территориальных войск остальным личным составом до штатов военного времени проводилось путём призыва обученных этими соединениями и частями контингентов военнообязанных, приписанных к ним по территориальному принципу. В основном территориальные корпуса и дивизии находились во внутренних округах страны либо в третьем эшелоне приграничных округов.
Дивизии смешанного типа являлись кадровыми дивизиями, в которых один или два полка содержались на территориальной основе. Их численность колебалась в пределах 15-30%. Все они были распределены между западными приграничными округами, составляя второй эшелон.
Позже от этого отказались, в 1938 году приняли решение перейти полностью на кадровые дивизии. Но опять вопрос о процентах. Поэтому их было несколько видов. По планам 38 года РККА мирного времени:
стрелковых дивизий «по мирному времени» по-прежнему 96 дивизий

3 — в численности по 13 тыс. чел.;

9 — в численности по 10 тыс. чел.;

38 — в численности по 6,95 тыс. чел.;

36 — в численности по 5,22 тыс. чел., «тройного развертывания»;

10 — горнострелковых, в численности по 4 тыс. чел.

Дивизии 6,95 тыс. чел. (7-ми тысячники одинарного развертывания), и 5,22 тыс дивизии «тройчатки» это дивизии одинарного развертывания(дивизии 6-7 тыс) — в полках которых три батальона но только по одной роте в батальоне, во время войны остальные две роты в батальоне, должны формироваться по мобилизации.
..»Тройчатки» дивизии 5,22 тыс. Это такие же дивизии тоже с одной ротой в батальоне, но при мобилизации они не пополняются, как вышеуказанные, одинарного развертывания, а сначала распадаются на три полка, на основе которых, методом пополнения призывным контингентом, формируются три новые дивизии. ( с 1938 г их структуру признают неудачной, и в 1939 году расформируют и на их базе развернут 92 дивизии одинарного развертывания).
Вообщем СССР постоянно балансировал между законами экономики и поддержанием обороноспособности страны. А вот Вермахт, т.е. их дивизии создавались изначально по штатам военного времени, полностью укомплектованные. Тут можно вспомнить Суворова — зачем держать такую прорву солдат? Максимум через два года значит планируется большая война))) У СССР РККА тоже резко увеличивала численность, но периодами, в момент вооруженных конфликтов. После завершения конфликта численность опять падала до приемлемых по штату мирного времени. Происходило это за счет вот этих дивизий скелетиков.

↓↓ карта

(С)

[Ветер]

(С)
ПРО МОБИЛЬНОСТЬ ВЕРМАХТА

Как 4-я танковая группа Гепнера как из под Ленинграда оказалась под Вязьмой?
Нормально оказалась . ИМЕЯ танки с БОЛЬШИМ МОТОРЕСУРСОМ и большим межремонтным пробегом, имея артиллерию на БЫСТРОХОДНЫХ тягачах, имея в несколько раз больше единиц автотранспорта при ИХ БОЛЬШЕЙ грузоподъемности, и уже имея возможности пользоваться нашей, захваченной транспортной сетью, за счет возможности немцев иметь мобильные силы для восстановления наших дорог. 1941 год сделали ПОДВИЖНЫЕ соединения против МАЛОПОДВИЖНЫХ. Я УСМАТРИВАЮ ЭТО КАК ОДНУ ИЗ ПРИЧИН, причем причину как раз НЕЗАВИСИМУЮ от уровня управления. ИБО при ЛЮБОМ качестве управления пропускная способность дорог и тонно-километраж, перевозимый транспортными средствами, останется таким, каким он был.

ЗАВИСИМОСТЬ армии от снабжения была ОЧЕНЬ велика. И тут ЛУЧШИЕ возможности по оперативному снабжению войск на немецкой стороне - НЕЗАВИСИМО от уровня их боевой организации. Грубо говоря, попробуйте на карте передвинуть нашу реальную пехотную дивизию на 50 км, в зону возможного прорыва, и немецкую пехотную (не вдаваясь пока в уровень подготовки командного состава) просто переместите позицию. И посмотрите - при равной скорости движения походных колонн, когда немцы получат возможность перебросить свои ПЕРЕДОВЫЕ подразделения, переместить АРТИЛЛЕРИЮ. Сколько тонн в сутки сможет подать немецкий тыл, сколько наш. И так в пересчете на все дивизии.

НЕ ПЕХОТА БЫЛА ПОДВИЖНЕЕ, НО СРЕДСТВА ОБЕСПЕЧЕНИЯ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ЭТОЙ САМОЙ ПЕХОТЫ. Каковые более подвижные средства придавали большую среднюю скорость передвижения пехоты.

Вот и получим кроме ЛУЧШЕГО управления войсками - за немцев еще и лучшие ВОЗМОЖНОСТИ к оперативному управлению войсками и их боепитанию. ЧТО ПОВЫШАЕТ их боеспособность в РАЗЫ. И если вопрос управления войсками еще можно обсуждать, то вопрос маневренности и снабжения - фактор объективно не в нашу пользу. Как на первом этапе - немцы ДО 22,06 ИМЕЛИ ЛУЧШИЕ возможности для сосредоточения войск и организации их снабжения так и после, когда война перешла в фазу «бой питает сам себя» - и каждый немецкий успех обеспечивал ступень для нового успеха, а каждое НАШЕ поражение - для СЛЕДУЮЩЕГО. И так до момента когда немаки забравшись слишком ДАЛЕКО и непосильно для имеющейся цепи снабжения не загнали сами себя в кризис, то есть не повторили подвиг Роммеля в Африке.

И В АВТОМОБИЛЯХ дело НЕ в последнюю очередь. ИБО имея скорость движения артбатареи на марше 25-30 км/ч против наших 13 на тракторной тяге (ХОРОШЕЙ) и 5-8 на плохой или конной тяге (при немецкой конной тяге скажем в 10-12 км/ч, за счет лучших лошадей), имея возможность подвоза боепитания непосредственно к танковой части и подвоза снабжения к пехоте - ЭТО ВСЕ РАДИКАЛЬНО УПРОЩАЕТ РАБОТУ УПРАВЛЕНИЯ. А не имея этих возможностей мало поможет и качество управления. Как тут не вспомнить еще "вывод артиллерии на позиции в две очереди ввиду нехватки средств тяги" или оставление матчасти дивизиона РГК БМ в Дубно ввиду того, что он располагал одним тягачом на шесть орудий.

500-600 тыс. автомобилей в Вермахте против 270 тыс. авто в РККА 40 с чем то тысяч тракторов у нас, ПРИ БОЛЬШИХ НЕМЕЦКИХ РЕЗЕРВАХ И СРЕДСТВАХ ВОЗМЕЩЕНИЯ ПОТЕРЬ. Плюс ТО что средняя грузоподъемность немецких машин ВЫШЕ, то что они имеют БОЛЬШУЮ эксплуатационную скорость, многие - ВЫШЕ надежность, то что более подготовленный Л.С. позволяет их интенсивнее эксплуатировать, то что в ТЫЛУ у немцев большое количество подготовленного и снабженного автотранспорта, осуществляющего и ТЫЛОВЫЕ перевозки, которые у нас нарушаются с момента мобилизации. ИМЕЕМ БОЛЬШИЕ возможности снабжения и боепитания войск. Больше топлива, боеприпасов, больше мобильности в переброске военных материалов. А уж учет ВСЕХ работающих на Вермахт и на Красную армию автотрактортных средств и их суммарной производительности НАСТОЛЬКО не в НАШУ пользу. Преимущество как количественное, так и качественное, причем в разы.

При этом исправной техники у нас УЖЕ СИЛЬНО МЕНЬШЕ, даже трудно сказать насколько меньше - по ГАЗам где-то была статистика, например. Многое было уже просто изношено и не списано только из-за завышенных норм на списание, числилось в ведомостях и работало на "каннибаллов". У немаков же еще нетронутая Европа и ее промышленность. ПЛЮС БОЛЬШАЯ грузоподъемность единицы. Ну ГДЕ у нас массовые автопоезда с грузоподъемностью 8-12 тонн, как в немецких тыловых ластбатальонах? НЕМЦЫ создали сбалансированную транспортную автотриаду - 4-8 тонная машина по шоссе на дальнем подвозе, 3-2 тонка на полевой дороге - машина повышенной (невысокой правда, с этим у немаков трудности) проходимости или тягач на оконечном участке.

И система была сбалансирована и работала... Во многом разгружая железные дороги, дополняя их и главное справлялась с экстренными грузоперевозками, не внося аритмии в работу железной дороги. Система продержалась года до 1943 примерно, дальше у немаков пошли сплошные траблы.

Плюс полторы сотни тысяч конных повозок в вермахте (при зарегистрированном количестве только в ГЕРМАНИИ в 500 000 штук) и при лучшем конском поголовье, (а нам строевых тяговых лошадей не хватало даже для артиллерии). Так что даже и тут преимущество, если бы не ДРАКОНОВСКИЕ методы Буденного, по развитию конезаводства и максимально неприхотливых саврасок (потом, в 50-е названых Буденновской породой) могли бы и без гужбатальонов остаться. Лошадь не автомобиль, ей 4 года нужно на сборку. Зимой же 41 года гужбаты сыграли свою огромную роль. НО ДАЖЕ конский состав у немаков лучше и пароконная повозка везла на 30-49% БОЛЬШЕ груза. Даже тут мы объективно отставали. Такие грустные дела.

... Даже 10 мехкорпусов мы таки не могли обеспечить автоцистернами, например, исходя из имевшегося их количества и не оголяя другие места (цистерны и топливоперекачивающие насосы шли в первую голову в авиацию). Немакам тоже не хватало цистерн, но выходили из положения применяя бочки, большие канистры и насосы. У нас, увы, не хватало ДАЖЕ 200л БОЧЕК, ТРАГИЧЕСКИ НЕ ХВАТАЛО. Насосов не хватало для быстрой перекачки, даже ручных альвееров системы "гомосексуалист" (одна из немецких кличек, два зольдата, качающих топливо такой штукой действительно производят странное впечатление со стороны). С цистернами начали решать в 40-году. Ударно создали подвижную 2500 литровку на базе СТЗ-5 - НЕ УСПЕЛИ С ПРОИЗВОДСТВОМ. Планировали 500 Т-26 переоборудовать в топливозаправщики - ОПЯТ НЕМНОГО НЕ УСПЕЛИ. Такие вот грустные дела. МЕХКОРПУСА не могли перебазироваться на 50 КМ, без 30-40% потери матчасти. УПРАВЛЯЙ НЕ УПРАВЛЯЙ ТАКИМ корпусом и как не управляй - все едино.


Малая подвижность РККА в сравнении с Вермахтом - ЭТО ОДНА ИЗ КОРЕННЫХ ПРИЧИН. ОДИН ИЗ КОРНЕЙ. ПРИЧЕМ ЗНАЧИТЕЛЬНЫХ. КАЖДЫЙ ИЗ ФАКТОРОВ сыграл РОЛЬ, ЭТОТ ОДИН ИЗ РЕШАЮЩИХ. Вы имеете войска, но не на нужном месте и не в нужное время - ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ ФАКТОР. НЕЛЬЗЯ ЕГО ЗАБЫВАТЬ. НЕ ВСЕ РЕШАЕТСЯ ОДНОЙ СИСТЕМОЙ управления. МОЖНО прекрасно управлять, но не иметь ЧЕМ управлять. У нас же увы и управляли не хорошо и не было возможностей к управлению. Именно "берлинские такси" но на значительном уровне. ИМЕЙ наши мехкорпуса снабжение ГСМ на уровне немецких танковых групп, имей наша артиллерия (ОСОБЕННО ТЯЖЕЛАЯ) возможность ТАК оперативно перебазироваться, как это имела возможность делать немецкая. МНОГОЕ могло быть по-другому. МНОГО техники брошенной могло быть ИСПОЛЬЗОВАНО. Пехота, поддержанная артиллерией, танками, авиацией, и действовать могла бы эффективнее. ЭТО (меньшая подвижность войск, вызванная техническими причинами) НЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ РЕШАЮЩИЙ ФАКТОР, НО ЭТО ОДИН ИЗ ОСНОВНЫХ. Немцы, имея МЕНЬШЕ сил на театре, имели БОЛЬШЕ сил на острие удара, и могли ГИБКО ими манипулировать.

[Ветер]

ОБРАЩЕНИЕ ГИТЛЕРА К СОЛДАТАМ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА НАКАНУНЕ ОПЕРАЦИИ «ТАЙФУН»

Солдаты Восточного фронта!

Глубоко озабоченный вопросами будущего и благополучия нашего народа, я еще 22 июня решился обратиться к вам с требованием предотвратить в последнюю минуту опаснейшую угрозу, нависшую тогда над нами. То было намерение, как нам стало известно, властителей Кремля уничтожить не только Германию, но и всю Европу.

Вы, мои боевые товарищи, уяснили за это время два следующих момента:

1. Наш противник вооружился к готовившемуся им нападению буквально до зубов, перекрыв многократно даже самые серьезные опасения.

2. Лишь Господь Бог уберег наш народ, да и народы европейского мира от того, что варварский враг не успел двинуть против нас свои десятки тысяч танков.

Погибла бы вся Европа. Ведь этот враг состоит в основном не из солдат, а из бестий.

Теперь же вы, мои товарищи, собственными глазами увидели, что представляет собой «рай для рабочих и крестьян». В стране с огромной территорией и неисчерпаемыми богатствами, которая могла бы прокормить весь мир, царит такая бедность, которая нам, немцам непонятна. Это явилось следствием почти 25-летнего еврейского господства, называемого большевизмом, который представляет собой в истинном своем смысле не что иное, как самую обычную форму капитализма.

Носители системы и в том и в другом случае – одни и те же: евреи и только евреи.

Солдаты!

Когда 22 июня я обратился к вам с призывом отвести ужасную опасность, угрожающую нашей родине, вы выступили против самой мощной державы всех времен. Прошло немногим более трех месяцев и вам, мои боевые товарищи, удалось благодаря вашему мужеству разгромить одну за другой танковые бригады противника, вывести из строя его многочисленные дивизии, взять в плен громадное число его солдат и захватить бескрайние просторы – и не пустынные, но именно те, за счет которых наш противник жил и восполнял потребности своей гигантской военной индустрии в сырье самого различного вида.

Через считаные недели все три важнейших промышленных района окажутся в ваших руках!

Ваши имена, солдаты вермахта, как и имена наших доблестных союзников, названия ваших дивизий, полков, кораблей и авиаэскадрилий войдут в мировую историю, связанные с величайшими победами за весь ее обозримый период.

Вот они, ваши деяния:

– более 2 400 000 пленных,

– свыше 17 500 танков и 21 600 орудий уничтожено или захвачено,

– 14 200 самолетов сбиты или уничтожены на земле.

Мир еще не видел ничего подобного!

Территория, которую на сегодняшний день завоевали немцы и союзные нам войска, в два раза превышают территорию нашего рейха в границах 1933 года и в четыре раза – территорию английской метрополии.

После 22 июня мощнейшие оборонительные системы противника прорваны, форсированы крупнейшие реки, взяты штурмом многочисленные населенные пункты, крепостные сооружения и укрепрайоны уничтожены или выкурены. С крайнего севера, где наши финские союзники вынуждены во второй раз доказывать свое геройство, и до Крыма вы вторглись совместно со словацкими, венгерскими, итальянскими и румынскими дивизиями на территорию противника на глубину порядка 1000 километров. К вам присоединяются испанские, хорватские и бельгийские части, за ними последуют и другие.

Эта борьба – вероятно впервые – станет борьбой всех наций Европы и будет рассматриваться как единая акция в целях спасения культурных ценностей всего континента.

За линией гигантского фронта вместе с тем ведется громадная работа:

Построено около 2000 мостов длиною более 12 метров каждый.

Возведено 405 железнодорожных мостов.

Введено в строй 25 500 километров железнодорожных линий, из которых свыше 15 000 километров переоборудованы на европейскую колею.

Ведутся строительно-восстановительные работы на тысячах километров дорог.

Огромные территории взяты под гражданское управление. Жизнь на них ускоренно восстанавливается по вполне приемлемым законам. Уже готовы громадные склады с продовольствием, горючим и боеприпасами.

Впечатляющие успехи этой борьбы достигнуты не без потерь. Однако число жертв – учитывая всю тяжесть скорби отдельных товарищей и их семей – достигает не более одной пятой потерь Первой мировой войны.

То, что вам, мои боевые товарищи, пришлось перенести за истекшие три с половиной месяца совместно с доблестными солдатами наших союзников, продемонстрировав величайшие достижения, мужество и героизм и преодолев всевозможные лишения и трудности, знает лишь тот, кто сам выполнял свой солдатский долг в прошлой войне.

За три с половиной месяца, солдаты, наконец-то создана предпосылка для нанесения врагу последнего и решающего удара еще до наступления зимы, удара, который должен разгромить его окончательно. Все подготовительные мероприятия, насколько это оказалось в человеческих силах, завершены. Планомерно, шаг за шагом сделано все необходимое, чтобы поставить противника в такое положение, когда мы сможем нанести ему смертельный удар.

Сегодня начинается последнее величайшее и решающее сражение этого года.

Эта битва должна поставить на колени не только противника, но и зачинщика всей войны – Англию. Ибо, разгромив противостоящего противника, мы лишим Англию последнего ее союзника на континенте. Вместе с тем мы устраним опасность не только для нашего рейха, но и для всей Европы, опасность нашествия гуннов, как когда-то впоследствии монголов. Весь немецкий народ в предстоящие несколько недель будет близок к вам, как никогда прежде.

Свершения, достигнутые вами и нашими союзниками, обязывают нас всех к глубочайшей благодарности. В предстоящие последние тяжелые дни вместе с вами будет вся наша родина, которая, затаив дыхание, будет следить за вашими деяниями, благословляя на подвиги. С Божьей помощью вы добьетесь не только победы, но и создадите важнейшие предпосылки для установления мира!

Адольф Гитлер.

Фюрер и верховный главнокомандующий вермахта.

Ставка фюрера.

2 октября 1941.

Источник: NARA, T312, R150, F7689745-1, 2.

[Ветер]

""10 января майор, назначенный мною в качестве офицера связи во 2-й воздушный флот, вылетел из Мюнстера в Бонн с задачей выяснить некоторые малозначительные детали плана у командования флота. При себе он имел полный оперативный план наступления на Западе.
Из-за морозной погоды и сильного ветра над замерзшим, покрытым снегом Рейном самолет сбился с курса и залетел на территорию Бельгии, где ему пришлось сделать вынужденную посадку. Майор не смог сжечь важный документ, следовательно, общее содержание немецкого плана наступательных действий на Западе стало достоянием бельгийцев. Немецкий военно-воздушный атташе в Гааге сообщил, что в этот же вечер король Бельгии имел долгую беседу по телефону с королевой Голландии". (Штудент)
Разумеется, немцы в то время точно не знали, что произошло с документами, но они, естественно, опасались худшего и должны были считаться с этим.
Интересно было наблюдать реакцию на этот инцидент у высших немецких руководителей. Геринг был в ярости. Гитлер хотел нанести удар немедленно, полотом решил полностью отменить первоначальный план и вместо него принял план Манштейна.
(...)
По старому плану, разработанному генеральным штабом под руководством Гальдера, главное направление наступления, как и в 1914 году, должно было проходить через центральную Бельгию: удар наносила группа армий "В" под командованием Бока, а группа армий "А" под командованием Рундштедта осуществляла наступление на вспомогательном направлении через холмистые и лесистые Арденны. Все танковые дивизии были приданы Боку, поскольку генеральный штаб считал Арденны непригодными для продвижения танков.
Манштейн отмечал, что замысел первоначального плана слишком очевиден и в значительной степени повторяет план Шлиффена (1914 года), а значит, союзное верховное командование может быть готово к нему. Другим недостатком первоначального плана, по мнению Манштейна, являлось то, что немецким войскам пришлось бы столкнуться с английской армией, которая наверняка оказалась бы более трудным противником, чем французы. Более того, этот план не обещал решающих результатов. (...) Обдумывая эту проблему, Манштейн пришел к выводу, что целесообразнее нанести главный удар в Арденнах, где противник будет захвачен врасплох. Однако прежде Манштейн должен был решить одни серьезный вопрос, по поводу которого в ноябре 1939 года он и проконсультировался с Гудерианом.
Вот как писал об этом Гудериан:
"Манштейн спросил меня, возможно ли продвижение танков через Арденны в направлении Седана. Он объяснил свой план прорыва через укрепления линии Мажино у Седана. По его мнению, так можно было избежать повторения плана Шлиффена, который был известен противнику. Местность, мне была знакома еще со времен Первой Мировой войны, и, изучив карту, я согласился с выводами Манштейна. Затем он убедил в своей правоте генерала Рундштедта и направил памятную записку в штаб сухопутных войск Браухичу и Гальдеру. Последние не согласились с Манштейном, но Гальдер все-таки доложил Гитлеру об этом варианте плана". " (Лиддел-Гарт. Вторая Мировая Война)


РО ПОДГОТОВКУ ПРОМЫШЛЕННОСТИ, ЖЕЛЕЗНЫЕ ДОРОГИ И АГРЕССИВНЫЕ ПЛАНЫ

Когда танк стоит 60000 рублей а полуприличный грузовик-вездеход обходиться в 100 000 с копейками, танков можно наделать МНОГО. Танки почти не имели оборудования (которое очень дорого) - оптика примитивная, пушка и пулеметы наипростейшие, рации одна на пяток десяток - в других странах с развитой промышленностью подходили к оборудованию СТРОЖЕ и машины были сложнее и дороже. Остальные страны не строили массово танков по многим причинам - США и Великобритания массово строили корабли (почему никто не спрашивает почему они построили по 300 эсминцев и зачем им 70 крейсеров :-)). Франция потому - что имела 7000 запас танков с ПМВ на первых порах, а потом сразу взялась за качественно ПРЕВОСХОДЯЩУЮ технику, немцы делали в пределах возможного, оттачивая перфекционизм, остальные страны - промышленно слишком легкие для массового выпуска танков или их театр не требовал такого количества (Япония, где "Оцу" обр 89/94 в Китае был полный оверкил любой китайской технике...). СССР же ВЫНУЖДЕН был в пожарном порядке (транспортная сеть слаба, межтеатровый маневр затруднен, а пространства требующие защиты огромны, опять же мобилизационные возможности промышленности) строить числом поболее ценой подешевле.

Громадное количество танков (к примеру), накопленных в мирное время планировалось иметь потому, что МОБИЛИЗАЦИОННЫЕ возможности империалистических хищников по выпуску танков В СЛУЧАЕ ВОЙНЫ расценивались совсем уж огромадными, с которыми промышленность СССР даже по мобилизации будет неспособна конкурировать по объемам выпуска, а следовательно, надо заранее накопить запасы в мирное время, чтобы смягчить этот неизбежный (как считалось) в случае войны дисбаланс в количестве вооружения. Об этом есть, к примеру, в "Красном колоссе" Самуэльсона.

Так оно и случилось, и не вина наших планировщиков что Гитлер оказался НЕСПОСОБЕН использовать даже ИМЕЮЩИЕСЯ мобилизационные возможности. И только к 1944 году развернул производство тех же танков на полную мощность. Это наше счастье.

...Триандафиллов писал про возможности потери промышленного производства, и Орджоникидзе еще в 1934 году, когда и планировались все наши танковые армады, писал о ВОЗМОЖНОЙ необходимости ЭВАКУАЦИИ промышленности на УРАЛ. Глупо считать, что эвакуация 1941 была таки экспромтом. Уже при начале индустриализации и все время военного строительства было ясно и понятно, что практически вся Европейская часть страны будет потеряна при внешней агрессии. Это высказывал например С. Орджоникидзе в 1934 году - следует УЧИТЫВАТЬ что при максимально неблагоприятном развитии событий некоторые западные районы или районы Приморья и даже Хабаровск могут быть временно потеряны, и необходимо задумываться о расширении производства за Волгой и в центральной части страны.

(См. напр. Мелия А.А. МОБИЛИЗАЦИОННАЯ ПОДГОТОВКА НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА СССР http://militera.lib.ru/research/melia_aa/index.html)

ОЧЕНЬ много было перед войной сделано, ЕЩЕ больше БЫЛО НЕ СДЕЛАНО. ИЗ того что было НЕ сделано – ЧТО-ТО можно было бы сделать имея знания того уровня, ЧТО-ТО можно было сделать имея ТОЛЬКО современные знания, ЧТО-ТО очень ХОТЕЛОСЬ бы, но сделать не было никакой возможности.

На 1930 Германия ДАЖЕ порушенная Версалем имела гораздо лучший старт, чем СССР, потом к ней прибавились мощности многих стран - но СССР таки держался с такой силой на РАВНЫХ, что не смогла при лучших начальных условиях сделать царская Россия. Я могу назвать только еще одну страну, достигшую подобной эффективности использования промышленности - императорскую Японию, имевшую на тот же 1930 год валовые экономические показатели на уровне Бельгии или Нидерландов. А теперь сравним Армию и Флот Японии и Бельгии. Трудно сравнить, не правда ли... но станет легче, если учесть УРОВЕНЬ жизни населения этих стран. Вот тут то и секрет.

У небогатого государства (а Россия ВСЕГДА было небогатым и МАЛОНАСЕЛЕННЫМ государством), ОДИН исторический шанс в борьбе с более развитым - сильнее сконцентрировать немногие имеющиеся силы. СССР смог это сделать благодаря индустриализации - ГИТЛЕР же проиграл, не сумев воспользоваться ИМЕВШИМИСЯ у него ресурсами... Может быть, он проиграл войну в конце 1940, после захвата Франции, когда УПАЛИ темпы прироста военного производства... Упали по политическим и можно сказать ПОПУЛИСТКИМ причинам, а не вследствие продолжения борьбы Англией. А в апреле 1942, когда Шпеер зачесался, чесаться стало поздно...


ПРО "АГРЕССИВНЫЕ" ПЛАНЫ СССР

ТУХАЧЕВСКОГО, ТРИАНДФАИЛОВА, СВЕЧИНА, ШАПОШНИКОВА, ВОРОШИЛОВА - ЧИТАТЬ, ЧИТАТЬ ВНИМАТЕЛЬНО. Все вопросы отпадут насчет ОБОРОНИТЕЛЬНОГО характера СОВЕТСКОЙ военной ДОКТРИНЫ. Насчет развертывания наших войск перед ВОЙНОЙ читать немцев - которые ТАК и НЕ УСМОТРЕЛИ никаких ПЛАНОВ к подготовке НАСТУПЛЕНИЯ с нашей стороны.

А не питаться байками про командарма и особиста. Интересно, почему Фриснеру (командир ГРУППЫ армий) можно работать регулировщиком на перекрестке дорог, Хассо фон Мантейфелю лично расстреливать дезертиров если припрет, но нашим в этом предпочитают оказывать...


ПО ЖЕЛЕЗНЫМ ДОРОГАМ

На мобилизационные возможности жалких ПЯТИ германских железных в подготовке войны с Францией дорог Мольтке старший и его Большой Генеральный штаб УБИЛИ ШЕСТЬ ЛЕТ. С 1864 по 1870 год.

У нас БЫЛИ такие годы и такие специалисты. Особенно это видно в сравнении КАК паршиво работали железные дороги в 1914-1917 (тут самый характерный пример бардак на польских и прибалтийских дорогах в сентябре-октябре 1914, в самом начале войны) и как они ВСЕ же работали в войну. Когда даже в июне 1941 и войска в фронту шли и эвакуация шла. И армии снабжались.

Да можно сделать лучше, многое можно. НО ТО, ЧТО сделано аналогов не имело. Те же немцы, когда их жареный петух в одно место клюнул (Ясско-Кишеневская операция, 1944) ОБКАКАЛИСЬ именно с железными дорогами. Но у немцев не может же быть человеческого фактора, не так ли?

Ну назовите конкретную дистанцию дороги, на которой был по приводимым вами воспоминаниям бардак, а потом СРАВНИТЕ по архивам СКОЛЬКО и ЧЕГО было по ней действительно перевезено в сравнении с расчетной ее пропускной способности.


ПРО ПРОФЕССИОНАЛОВ И ДИЛЕТАНТОВ

ВОЙНУ ВЕЛИКУЮ ОТЕЧЕСТВЕННУЮ (а если шире говорить, то и ВСЮ ВТОРУЮ МИРОВУЮ) ВЕЛИ с точки зрения шахмат КАК РАЗ ДИЛЕТАНТЫ или ЕРЕТИКИ. Умные дилетанты и глупые дилетанты, Талантливые и бездарные. Но именно дилетанты-энтузиасты. Полковник Эйзенхауэр и плейбой Маунтбеттен, скандалист Роммель и тракторист Гудериан, комбат и журналист Уинстон Черчилль и профессиональный революционер Сталин. Талантливый игрок в карты и технарь Ямамото и политик Нимиц. Вот только во Франции в 40м были профессионалы. Их и побили. А почему. Так дилетант то же читает книги, причем иногда БОЛЬШЕ профессионала и более разнообразные. Просто дилетанту (в самом хорошем смысле этого слова, то есть человеку свободному от профессиональной УЗОСТИ и ОГРАНИЧЕННОСТИ но не свободному от ТЯГИ к ПОЗНАНИЮ) иногда приходит мысль добиться победы в шахматной партии точным броском доски в голову противника. Этим война "дилетантов" Вторая Мировая и отличалась от войны "профессионалов" Первой мировой.
Они все и ДИЛЕТАНТЫ, и ПРОФЕССИОНАЛЫ. ИБО действовали, ЗНАЯ НОРМЫ, НЕ ПО ПРАВИЛАМ. ЭТО ЗДОРОВЫЙ ДИЛЕТАНТИЗМ. Или оправданный авантюризм, ну называйте, как хотите. Где у генералштабеллера Гудериана боязнь за свои открытые фланги? Где у Нимица опасение выйти за пределы базирования эскадры на стационарный порт (он таскает свой порт с собой, Американский флот на Тихом океане это же типичные гуситы с горы Табор, где пришли там и вагенбург.

ЭТО ЗДОРОВЫЙ И ОПРАВДАНННЫЙ ДИЛЕТАНТИЗМ, в отличии от ВСЕГДА консервативного ПРОФЕССИОНАЛИЗМА. БОЛЕЕ ТОГО, он дает начало ДРУГОМУ ПРОФЕССИОНАЛИЗМУ, который то же со временем становится КОНСЕРВАТИВНЫМ. А логика у меня от председателя Мао, "империализм является одновременно и бумажным и действительным тигром". Так вот Гудериан одновременно и профессиональный военный и талантливый авантюрист - дилетант. Не нравится такая логика, не принимайте ее. Никго же не заставляет...

И самое главное - по специальности и у нас книги читали. Немцы прочитав книги стали работать В ОБХОД ограничений накладываемых книжной наукой, мы же не успевали толком усвоить книжную науку. ТО, к чему мы потом и кровью подходили в 40, в Финскую - немцы прошли под Верденом. То, что мы изучили под бомбами штук и залпами гаубиц на пыльных дорогах 1941 года, немцы постигли, закидываемые букетами цветов на австрийских дорогах, с киосками с пивом на каждом перекрестке. Так уж сложилось...


ПРО ФИНЛЯНДИЮ

Всего такая небольшая разница - с Финляндией сначала вели переговоры, причем относительно территории НЕ входившей в состав Финляндии ДЕ ЮРЕ. (единственная территория присоединенная к СССР в нарушение международного права, так как она не имели НИКАКОГО МЕЖДУНАРОДНОГО статуса. так как некогда являлась просто владением Габсбургов - это Северная Буковина, но не Бессарабия). СССР в отличии от Германии действовал еще в рамках версальской системы и международного права, на грани фола но в рамках. Ханко предполагалось например АРЕНДОВАТЬ. Но именно на это не пошла Финляндия. Да и маленький пустячок, когда там финны начали свою мобилизацию, а????
Так что хоть из за политиканских соображений Лига Наций и обозвала СССР агрессором, но даже эту резолюцию пришлось потом снимать, по рассмотрении дела. Да и АНГЛИЯ и ФРАНЦИЯ например по отношению к Норвегии - агрессоры или нет. А США по отношению к Дании?

ПРО 1942 ГОД

БЛАГО я писал как раз о том, что ВСЕ в ту войну совершали ошибки, никак не оценивая масштаб каждой из ошибок той войны.

Во многом ошибки именно начала 1942 года связаны и большими первоначальными успехами зимы 1941, не верно оцененными и переоцененными у нас. ЭТО БЕЗУСЛОВНО ОШИБКА. Но опять-таки говорить о том, что это ошибочно в принципе, мы можем только ЗНАЯ все то, что произошло дальше. Тогда же не только у нас, но и у немцев, казалось, что наступил если не конец, то начало конца. Приказ Гитлера "не шагу назад" появился значительно раньше своего советского варианта если кто забыл. МЫ НЕДООЦЕНИЛИ силы противника и ПЕРЕОЦЕНИЛИ свои силы. ЭТО ТРАГИЧЕСКАЯ ошибка, обошедшаяся в миллионы жизней нам и пару сотен тысяч жизней немцам, НО ЭТО НЕ ОШИБКА СИСТЕМЫ, а ошибка которую делало командование всегда и во все времена, ОШИИБКА в эксплуатации успеха. ПРОСТО в условиях ТАКОГО масштабного фронта и таких условиях борьбы это обошлось так, а не иначе. Ошибка человека который нажал бы не ту кнопку, году эдак в 1975 могла быть еще меньше, но обошлась бы еще дороже. Да сейчас мы можем сказать, что Шапошников был прав, а Тимошенко ошибся, что прав был Петров, а не правы Козлов и Мехлис.

Но какие альтернативные варианты мы могли бы предложить зная ТОЛЬКО ТО, ЧТО ЗНАЛИ ТОГДА, и главное не имея сил и средств на организацию плотной обороны на всем протяжении линии боевого соприкосновения. И главное - подвижного резерва на парирование НЕИЗБЕЖНЫХ ударов противника. ЧТО МОЖНО предложить, имея то, что имели и не автомобилем или винтовкой больше?

Собственно говоря, и КУРСК 1943 был нашей ОШИБКОЙ. Но эта ошибка имела для немцев более трагические последствия, чем для нас. Так же как ОГРОМНЫЕ последствия для событий 1942 и 43 и всей войны дали Ростов-на-Дону и бои на Ладоге. Такие в общем неэффектные на фоне грандиозных гекатомб.

ПРО КОММУНИЗМ, СТАЛИНА и СССР

Почему все забывают что на каждого погибшего советского солдата -два убитых мирных жителя. Почему все забывают, что

- страна, которая при царе рухнула под натиском трети германских и ее союзников сил (все забывают союзников, почему-то получается, что мы воевали только с немцами с территории самой Германии и все, а не с двунадесятью языками включая собственных любителей "уровня жизни");

- та Россия, которая уже в 1915 году выработала все резервы своего промышленного производства и лишь надеялась на некое мифическое великое наступление в 1917 году (для которого в тылах накопили уйму запасов, забыв что в мясорубках 1915 и 1916 года полегли люди способные использовать это оружие);

- страна, где в ПМВ число дезертиров и не явившихся призывников равнялось числу погибших, а попавших в плен было в двое больше;

- страна, которая даже после успешных операций (Луцкий прорыв) сжигала все силы в странных и никому не нужных штурмах укрепленных позиций в лоб (Ковельский тупик);

- страна где воровали гомерически не боясь никого и ничего.

Так вот - такая страна через двадцать лет после гипотетической победы (вон Италия победила в войне и что толку, Орландо в Версале только на порог и пустили, так и наш бы Николашка стоял бы в третьем ряду среди президентов Мексики и Бразилии), таки справилась с нашествием всей Европы, 90 процентов сил и средств которой из действующих частей на 1941 год никто не отвлекал.

Да, коммунизм послужил России как тот хирург, что безжалостно отсекает гноящуюся руку человеку вместе с большим куском здоровой плоти, вместо того что бы лечить. Ампутация это крайний случай. Терапия лучше. Но не знаю и никогда наверное не узнаем, не умер ли бы больной от гангрены. А СВАЛИВАТЬ СЕГОДНЯШНИЕ ПРОБЛЕМЫ , СОЗДАННЫЕ ВНУКАМИ, НА ДЕДОВ это такой примитивный инфантализм, такая чушь собачья. Ах во всем, большевики виноваты. Вот такие как вы уже 10 лет у власти, а толку. Сравните например СССР 1921 и 1931 года. или хоть 1917 и 1927. Вот что можно сделать за 10 лет.

За историческое развитие страна платила страшную цену, примерно то же было и при других наших правителях Иванах III и IV, Петре I. Вообще ИМХО (и не только И), от личности в историческом процессе зависит мало (но не бесконечно мало). Не было бы Сталина, Бронштейн был бы не лучше, не было бы большевиков - с их исторической ролью успешно (и с не меньшим количеством жертв справились бы эсеры, я уж молчу про Ельцина, секретарей обкомов с громовым голосом у нас хоть ж... ешь, и т.д.)
Самое страшное в деятелях, подобных Сталину (Робеспьер, Мария Тюдор, Филипп II, Людовик XI...) в том, что они не сами совершают все злодейства. Они просто создают среду в которой проявляются самые худшие силы толпы - можно свободно доносить, лгать, клеветать, сводить личные счеты. Сколько было расстреляно по личному указанию правящей верхушки, а сколько по доносам соседей. Система начинает даже приобретать некоторый характер справедливости - ты доносил, на тебя донесли, ты сажал - тебя посадили, все честно, лет через двести мнения выравняются и останется в истории выдающийся государственный деятель, крепкий государственник и тиран Иосиф I, создатель промышленности и палач (и к этому времени боюсь, что не последний).

Весь вопрос, считать Индустриализацию (то, что заводы потом устарели а сейчас разворованы, вина отчасти преемников Сталина), территориальные приобретения (Ингрия и Прибалтика у Петра, пояс зависимых от СССР государств у Сталина, опять таки утерянные преемниками) достаточной ценой за принесенные жертвы или нет. Дискуссию на эту тему (хорошо ли это или плохо) в среде людей, обладающих способностью самостоятельно мыслить, считаю бесполезной - каждый должен решать этот вопрос для себя сам.




(с) Ф.В. Лисицын, из архивов VIF2NE


http://www.snowforum.ru/forums/?boar...20355&direct=1

[Ветер]

У Сувенирова в этом отношении приведен прекрасный пример: в 1936 г. в РККА насчитывалось 1713 полковников, 5501 майор, 14369 капитанов, 26082 старших лейтенанта и 58582 лейтенанта (итого 106247 чел.), а по состоянию на июнь 1941 г. в РККА состояли на персональном учете 4788 полковников, 7246 подполковников, 20430 майоров, 47710 капитанов, 50619 старших лейтенантов, 147320 лейтенантов и 95797 младших лейтенантов (всего 373910 чел., не учтен политсостав ВВС и 61304 чел. свежих выпускников военных училищ). И если лейтенанта можно подготовить на краткосрочных курсах за полгода, то из 14369 капитанов 1936 г. сделать к 1941-му году 20430 майоров невозможно никакими силами, а о превращении 7214 майоров и полковников 1936 года в 32464 майора, подполковника и полковника 1941-го года и говорить не приходится.

[Ветер]

- @Результаты обстрела немецкого танка Т-III из 45-мм пушки обр. 1934 г. бронебойным снарядом… 45-мм бронебойный снаряд 60 мм лобовой брони не пробивает на любой дистанции.@- Из отчета тестового обстрела немецких танков на полигоне Кубинка в 1942-м году.

- @По танку «Т-34»
а) Броня машин и корпуса с дистанции 300—400 м пробивается 37-мм бронебойным снарядом. Отвесные листы бортов пробиваются 20-мм бронебойным снарядом. При преодолении рвов вследствие низкой установки машины зарываются носом, сцепление с грунтом недостаточное из-за относительной гладкости траков.
б) При прямом попадании снаряда проваливается передний люк водителя.
в) Гусеница машины слабая — берёт любой снаряд.
г) Главный и бортовые фрикционы выходят из строя.
— Отчёт командира 10-й танковой дивизии 15-го механизированного корпуса Киевского особого военного округа генерал-майора танковых войск С. Я. Огурцова по итогам боёв июня — июля 1941 г.»@



.

6-й мехкорпус Западного особого военного округа и один из самых укомплектованных в РККА. 22 июня он имел 238 танков Т-34 и 114 КВ и НЕ ИМЕЛ БРОНЕБОЙНЫХ СНАРЯДОВ для 76-мм пушки ВООБЩЕ.

Отчитывается об обеспеченности вооружением и боеприпасами по состоянию на 25 апреля 1941 г. 3-й мехкорпус Прибалтийского особого военного округа: танков KB — 79, танков Т-34 — 50, положено по табелю 17 948 бронебойных 76-мм снарядов, имеется налицо ноль.

4-й мехкорпус генерал-майора Андрея Андреевича Власова (того самого): танков KB корпус имеет 72, танков Т-34 — 242, положено иметь к 76-мм танковым пушкам 66 964 артвыстрела, из них имеется в наличии ноль.


"Шрапнель ПО ПРЕЖНЕМУ является одним из основных бронебойных снарядов, так как на дистанции стрельбы до 300 метров способна пробить до 35 мм брони, что позволяет ее успешно применять против легких танков, а на ближней дистанции (до 200 м) и против бортовой брони средних танков…"
Из отчета «Поражение брони немецких танков».
Июль 1942 г. НИИ-48....

[Ветер]

Март 1932 года — 604 300 человек (всей РККА (сухопутной Красной армии, красного воздушного флота и красного морского флота)).
На 1 января 1937 года — 1 518 090 человек.
На 1 января 1938 года — 1 582 057 человек [1 605 520 чел.].[14]
На 21 февраля 1939 года — 1 910 477 человек[16][уточните ссылку (уже 1264 дня)].
На 20 сентября 1939 года — 5 289 400 человек.[источник не указан 1230 дней]
На 1 декабря 1939 года — 3 273 400 человек.
На 1 января 1940 года — 3 851 700 человек.
На 1 февраля 1940 года — 4 229 954 человек.
На 1 апреля 1940 года — 4 416 600 человек.
На 1 мая 1940 года — 3 990 993 человек.
На 1 июня 1940 года — 4 055 479 человек.
На 1 сентября 1940 года — 3 423 499 человек.
На 1 октября 1940 года — 3 446 309 человек.
К январю 1941 года — 4 200 000 человек[15].
На 22 июня 1941 года — 5 080 977 человек.
К 1 июля 1941 года — 10 380 000 человек[14





до 1933 года - 100 тыс., сухопутная армия. Обязательная военная служба отменялась

скрытый резерв в виде так называемого «черного рейхсвера» из отрядов местной самообороны численностью около 60 тыс. человек
а также союзов бывших военнослужащих, военизированных молодежных организаций и спортивных клубов, объединявших несколько миллионов немцев.
Обученным резервом для развертывания массовой армии служила пограничная охрана (порядка 100 тыс. человек) и полиция (до 200 тыс.)

к осени 1934 г. рейхсвер насчитывал 250 тыс.
К весне 1935 г., - более превысила 300 тыс. человек

16 марта 1935 года лидер НСДАП подписал «Закон о строительстве вермахта» и ввел всеобщую воинскую повинность, чем нарушил военные статьи Версальского договора.
18 июня 1935 англо-герм. морское соглашение (разрешало Третьему рейху иметь в своем распоряжении военно-морской флот, равный по тоннажу 35 % совокупной морской мощи Британской империи)
В окт. 1935 для подготовки офицеров генштаба открылась военная академия, ранее существовавшая в виде секретных курсов, и стала разворачиваться сеть военно-учебных заведений.
К концу 1936 г. общая численность вермахта составила уже 900 тыс. человек
В 1937 году впервые после трех лет непрерывных перестроек ни одно крупное соединение (за исключением одной легкой дивизии)не было создано.


летом 1939 года началась поэтапная и не оглашенная частичная мобилизация


к осени 1934 г. дивизии были созданы, и рейхсвер насчитывал 250 тыс. человек [578]. К весне 1935 г., то есть через два года после прихода к власти, нацистское руководство сформировало 22 новых дивизии, численность вооруженных сил превысила 300 тыс. человек. Были образованы 2 новых военных округа. 16 марта 1935 г. в Германии была введена всеобщая воинская повинность. Из резерва было призвано на военную службу 6 тыс. офицеров запаса. С этого времени рейхсвер стал именоваться «вермахтом».... К концу 1936 г. общая численность вермахта составила уже 900 тыс. человек.


Б. Мюллер-Гиллебранд. Сухопутная армия Германии 1933—1945 гг. — М., «Изографус», 2002. стр. 718

Год Действ резерв вермахт люфтваф кригсм СС Всего

1939 2741 996 3737 400 50 35 4222
1940 3650 900 4550 1200 250 50 6050
1941 3800 1200 5000 1680 404 150 7234
1942 4000 1800 5800 1700 580 230 8310
1943 4250 2300 6550 1700 780 450 9480
1944 4000 2510 6510 1500 810 600 9420
1945 3800 1500 5300 1000 700 830 7830

[Ветер]

На днях, во время поиска информации по Ржевско-Вяземскому оборонительному рубежу, на сайте "Подвиг Народа", мне неожиданно попалась карта, которая была датирована маем 1941 года и озаглавлена - "Схема укрепленных районов третьего рубежа по линии: Осташков, Ржев, Вязьма, Спас-Деменск" (фонд 208 опись 2511 дело 309).
(с)
Сначала, я подумал, что дата поставлена ошибочно, но на самой карте обнаружилась дата ее составления - 17 мая 1941 года, а вверху, там где должна была быть подпись Тимошенко значилось " " мая 1941. Внизу оставлено место для подписи Жукова, но ее тоже нет, а вот подпись начальника отдела укрепленных районов КА генерала-майора Ширяева имеется.

Цепочка из 4х УРов протянулась ровно по линии Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа. Дело в том, что до сих пор считалось, что эту линию начали строить (и проектировать) лишь после начала Великой Отечественной Войны, а тут вот - готовая карта, с расположением УРов, составляющих их узлов обороны и опорных пунктов. В правом нижнем углу табличка, с раскладкой по тому, сколько и каких сооружений должно быть построено и сколько это будет стоить. Судя по таблице, первая очередь строительства должна была быть закончена к 1 июня 1942 года, промежуточным этапом к 1 января 1942 года.


В 1940 и 1941 активно строилась первая линия - так называемая "Линия Молотова", вдоль новой границы, которая возникла в сентябре 1939 года.
Вторая линия - "Линия Сталина" местами покинутая войсками (которые выдвинулись западнее), а местами реконструируемая проходила вдоль старой границы. И вот оказывается, планировалась и третья линия, в каких то 300 км от Москвы. Всего должны были построить 4878 оборонительных сооружений, из них 1296 за первый год строительства. Общая стоимость линии оценивалась почти в два миллиарда рублей, , при этом во втором полугодии 1941 должно было быть "освоено" почти 440 млн рублей.
На карте нет подписей, и неизвестно, был ли отдан, до 22 июня 1941 года, приказ о начале ее строительства, однако в любом случае, была проведена большая подготовительная работа по рекогносцировке и проектированию рубежа. Исходя из того, что была подсчитана смета (с точностью до тысяч рублей) можно с с большой долей уверенности предположить, что к этому времени были созданы детальные проекты по всей линии, определены объемы земляных, бетонных и прочих работ.
Не очень понятно, за счет каких сил планировалось ее строить - план по "Линии Молотова" не выполнялся, буквально все силы были брошены на ее строительство (бетон лили даже ночью 22 июня), кроме того должна была начаться реконструкция "Линии Сталина" и формирование для нее новых частей.

Не хочется делать быстрых выводов, хотя они напрашиваются сами собой - Советский Союз готовился к обороне и к войне на своей территории..........

[Afa]

ну планы были. как и планы подрыва мостов, планы партизанщины. "на чужой территории" с троцким да тухачевским сгинуло вродь. вот что доты фигачить начали до - интересно.

[Ветер]

Сообщение от Ветер

на афтершоке нарыл такую статью.. . на мой взгляд не мало бреда, но меня заинтересовало то, что я назову для себя маркерами и ключевыми словами, в ней утверждается, что документ от главы ген штаба именуемый "соображения", вполне является планом действий в ней даются даты этих "соображений" и реквизиты публикаций или архивов, по крайней мере, некоторых из них (так же напоминается, утверждается, что "соображения" требовали утверждения как в НКО, так и Сталиным).

так же в данной статье с АШ упоминается работа Покровского, которую называют "расследованием" или "вопросами Покровского", проведенную, емнип, 54-59 гг состоявшую из пяти вопросов..

ПИШУ ИСК ЛЮЧИТЕЛЬНО ПО ПАМЯТИ… КОМАНДИРЫ КРАСНОЙ АРМИИ О КАТАСТРОФЕ ПЕРВЫХ ДНЕЙ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ТОМ 1
https://avidreaders.ru/book/pishu-is...komandiry.html






https://avidreaders.ru/book/pishu-is...mandiry-1.html

[Ёж Саблезубый]

[QUOTE=Ветер;1045125]

Сообщение от Ветер

на афтершоке нарыл такую статью.. . на мой взгляд не мало бреда, но меня заинтересовало то, что я назову для себя маркерами и ключевыми словами, в ней утверждается, что документ от главы ген штаба именуемый "соображения", вполне является планом действий в ней даются даты этих "соображений" и реквизиты публикаций или архивов, по крайней мере, некоторых из них (так же напоминается, утверждается, что "соображения" требовали утверждения как в НКО, так и Сталиным).

так же в данной статье с АШ упоминается работа Покровского, которую называют "расследованием" или "вопросами Покровского", проведенную, емнип, 54-59 гг состоявшую из пяти вопросов...


ПИШУ ИСК ЛЮЧИТЕЛЬНО ПО ПАМЯТИ… КОМАНДИРЫ КРАСНОЙ АРМИИ О КАТАСТРОФЕ ПЕРВЫХ ДНЕЙ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ. ТОМ 1
https://avidreaders.ru/book/pishu-is...komandiry.html

https://avidreaders.ru/pics/2/5/639825.jpeg




https://avidreaders.ru/book/pishu-is...mandiry-1.html
https://avidreaders.ru/pics/2/6/639826.jpeg

Понимаешь, Ветер, фигня какая,
У диктаторов есть свойство - слышать только то, что они хотят слышать, как и у их осведомителей вещать.
С течением времени это приводит к таким печальным последствиям, что вся страна начинает верить очередному блуду.

Говорил как-то:

↓↓ Это Кёльн, после 1455 тонн бомб:

Авиация Дальнего Действия Голованова бомбила Хельсенки,
отчиталась о 2600 тонн бомб.
При этом погибло 150 человек.
82,5 % бомб упали неизвестно куда.
Финны такую бомбёжку окрестили «Мирной бомбардировкой» Хельсинки.

Поэтому, читай всю эту лабуду "по памяти" внимательно и вдохновенно.

[Ветер]

Сообщение от Ёж Саблезубый

еж, это не диктаторов свойство. это свойство общее для всех дебилов...
и, знаешь что, из того небольшого состава, что присутствует на форуме, более всех исключительно "на своей волне" именно ты.

Сообщение от Ёж Саблезубый

Говорил как-то:

↓↓ Это Кёльн, после 1455 тонн бомб:

Авиация Дальнего Действия Голованова бомбила Хельсенки,
отчиталась о 2600 тонн бомб.
При этом погибло 150 человек.
82,5 % бомб упали неизвестно куда.
Финны такую бомбёжку окрестили «Мирной бомбардировкой» Хельсинки.

Поэтому, читай всю эту лабуду "по памяти" внимательно и вдохновенно.

ну да... не надо читать ту "лабуду" что я читаю, надо читать то что тупой еж пишет...


"Кёльн, после 1455 тонн бомб" это бомбардировка 30—31 мая 1942 года, когда "В авианалёте участвовало более тысячи самолётов."
фото из сорок пятого, после того как "было совершено 262 воздушных атаки"
цель налета от 30-31 мая 42 года- гражданские объекты. жилые дома и гражданская инфраструктура.


"Единственным военным зданием, которое было повреждено, была зенитная позиция. Напротив, 13 010 гражданских жилых единиц, в основном в многоэтажных домах, были полностью разрушены, 6360 получили серьезные повреждения и 22 270 - более легко повреждены. "
надо внимательнее слушать ежа... ну и хрен бы с тем, что он "слышит только себя"...



бомбардировка хельсинки "2600 тонн бомб" это серия из трех бомбардировок:
3-7 февраля 1944 года

16-17 февраля

26-27 февраля
ни в 41, ни в 42, ни в 43 году, хельсинки не бомбили.

"В результате трех взрывов было убито 146 человек и ранено 356 человек. Шестеро из погибших были солдатами. 109 домов были полностью разрушены, фрагментарный ущерб нанесен примерно 300 домам, а 111 домов загорелись."

проведем "инвентаризацию" разрушений по данным финской стороны: в результате первого налета разрушены и повреждены 165 зданий, в результате второго – 75 зданий, в результате третьего – 194 здания. Общее число разрушенных и поврежденных сооружений достигло 434. [32*] Население Хельсинки, как упоминалось выше, составляло приблизительно 300 000 человек. Не имея точных данных, можно предположить, что в городе имелись от 5 до 25 тыс. зданий. Для первой оценки процент разрушенных зданий составляет 8,6 %, для второй – 1,7%. Хотелось бы обратить внимание, насколько близкими получились результаты оценок возможных диапазонов разрушений "со стороны бомбового груза" и "со стороны числа зданий в городе".
Отметим теперь еще некоторые особенности налета. Как указано выше, по-настоящему разрушительными для крупных многоэтажных каменных зданий могли являться только фугасные бомбы калибром не менее 250 кг. Таких бомб было сброшено 4,7 тыс., при плотности застройки 0,1 они могли поразить 470 зданий, а с учетом возможного перекрытия зон поражения и неодинаковой плотности попаданий в различных районах города – приблизительно 300-330 зданий. Учитывая, что значительную часть таких бомб планировали применить по железнодорожным объектам, порту и крупным заводским сооружениям, это число, вероятно, нужно еще уменьшить.
Другая особенность заключается в том, что данные, приведенные в упомянутом выше источнике, значительно отличаются, например, от информации финского начальника ПВО (см. приложение), в котором количество поврежденных и разрушенных зданий только в результате первого налета оценивается в 300-350 единиц.
Таким образом, следует сделать вывод, что ничего неожиданного в результате трехкратного удара по Хельсинки не произошло – реальный ущерб оказался приблизительно внутри "теоретического" диапазона. Ряд военных объектов финской столицы серьезно пострадал. Особенно следует отметить, что ночью оказались потоплены два судна и три военных катера.

http://www.telenir.net/transport_i_a...1999_03/p5.php


все, еж. я тебе здесь единственный раз ответил. и что бы в этой теме тебя, с твоей феерично-спесивой и невежественной чушью, больше никто не видел.