Константин Семин

[if]

[Ветер]

Сегодня есть еще отличный повод поговорить о прелестях автоматизации. Ровно 50 лет исполнилось знаменитому Детройтскому восстанию 1967 года. Только за один этот год в проклятом тоталитарном совке в стране цивилизованного рынка и демократии было зафиксировано 150 массовых акций протеста (проще говоря, погромов — с убийствами, горящими машинами и прочими атрибутами общества благоденствия).
Войска и национальная гвардия были введены в Новочеркасск Лос-Анджелес, Нюарк, Чикаго, Кливленд и Миннеаполис.
В Детройт же на помощь местным 4400 полицейским направились 4700 солдат из 82-й и 101-й парашютно-десантных дивизий и 8 000 солдат нацгвардии.
Чтобы отвлечься от Илона Маска, вот небольшая порция статистики, позволяющая лучше представить себе происходившее и происходящее в Детройте:
— Количество населения за чертой бедности в 1967 составляло 16% (сегодня 48%)
— Безработица - 6.2% (сегодня 9,1%)
— Численность населения в 1967 составляла 1.8 миллиона (сегодня 670 тысяч)
.
Чтобы прекратить беспорядки, властям пришлось арестовать 7000 человек. Согласно официальным отчетам, в те дни на улицах Детройта было убито 43 человека, 1200 — ранено, разрушено 412 домов, разграблено 1700 магазинов.
Важно, что в отличие от беспорядков 1943 года, на этот раз детройтские события не были связаны с расовой неприязнью между черными и белыми. Бессмысленный и беспощадный бунт имел сугубо экономические причины.
Что это за причины?
.
Привилегированное положение, в котором США оказались после победы советского народа над фашизмом, позволило существенно поднять уровень жизни американского рабочего. Отсутствие связанных с войной разрушений и жертв, колоссальный приток капитала из Европы, все это превратило Америку в глобального эксплуататора. В этом статусе она окончательно заместила собой Британскую Империю. Соответственно и американский рабочий, вместе со своим капиталистом косвенно участвовавший в ограблении колоний, стал абсолютно неотличим от британского паразит-пролетария 19-го века.
В середине 60-х годов с американских конвейеров сходили 60% всех выпускавшихся в мире автомобилей. Но что-то пошло не так. Что же случилось с Детройтом?
.
Ответ либераста-рыночника (неважно, местного или заокеанского) будет таким: Детройт стал жертвой технического прогресса (автоматизации производства) и упрямства избалованных профсоюзов (цеплялись за зарплату и бонусы, отказывались снижать издержки).
Поверим ли мы либерасту? Конечно же, нет.
В чем истинная причина увядания Детройта, а с ним и десятков других американских промышленных городов, где мне приходилось бывать, а Дональду Трампу — ковать свою победу на выборах?
Истинная причина (вы будете смеяться) — капитализм.
Как только пыль и пепел сражений Второй Мировой улеглись, по непреложному закону вывоза капитала (то есть этот закон физически не мог не действовать), американские барыги начали рыскать по миру в поисках дешевой рабочей силы.
Неспроста глупый старикашка Маркс учил: только человеческий труд формирует прибавочную стоимость, а следовательно и прибыль капиталиста.
Безотносительно к Холодной Войне и Плану Маршалла барыги быстро нашли дешевых рабочих в Японии, Южной Корее, Германии, Латинской Америке. Там американский капитал начал работать по точно такой же схеме, как в 1930-е в Веймарской Германии (или сегодня в Китае). Капитал начал сам создавать себе конкурентов. И поскольку капитал весьма эффективен в любых делах, где пахнет быстрой наживой, он добился своих целей. У голодных японцев и немцев, едва отошедших от Дрездена и Нагасаки, вдруг стали получаться неплохие тачки.
Через какое-то время конкуренция со стороны новых товаропроизводителей (Тойота, Фольксваген и тд) ударила по прибылям американских автомобильных концернов. Ну кто бы мог подумать!
Парадокс, но производительность труда, повысившаяся в результате внедрения в Детройте передовых технологий, не сделала американские автомобили более продаваемыми. Наоборот, высокая производительность снизила прибавочную стоимость, а с ней и привлекательность всей отрасли для вложений капитала. Капитал — в полном соответствии с учением глупого старикашки Маркса и кровавого упыря Ленина — начал утекать из производства в другие, более заманчивые отрасли.
Например, в петродоллары (так назывались нефтедоллары раньше). Например, в акции. Например, в военно-промышленный комплекс.
Тут очень кстати подвернулась война во Вьетнаме, потребовавшая отправки на поля сражений 400 000 трудоспособных американцев. В том числе из Детройта. И — чудо чудное, диво дивное — министром обороны в те самые годы стал не кто иной, как президент концерна Форд Моторс (в прошлом блистательный офицер) Роберт МакНамара.
Короче говоря, у американского капитала нашлись дела поважнее (куски пожирнее) и рабочие подешевле. Вот главная причина, по которой по улицам Детройта сегодня ходят не говорящие роботы, а обкуренные рэпперы с волынами за пазухой.
.
Это ровно та причина, которую никогда не назовет либеральный экономист. Ему выгодно, чтобы вы в страхе оглядывались по сторонам, искали глазами роботов. Так гораздо проще выворачивать ваши карманы.
Вот только, Господь с вами, нет в моих словах никакой технофобии. А потому предлагаю слегка переиначить предложенное нам уравнение. Не "что будет, если буржуи заменят роботами рабочих"? А что будет если рабочие заменят роботами буржуев?

[Ветер]

Ключевой вопрос, который возникнет по мере дальнейшего обострения международной обстановки, который затронет каждого и который каждому придется индивидуально решать — это вопрос "С кем быть?" С ним напрямую связан другой тяжелый и болезненный вопрос, о предательстве.
Что считать предательством?
Кто является предателем?
Кто предателем не является?
.
Как мы помним, солидаристская, корпоративистская (иногда — фашистская) позиция буржуазного класса состоит в том, что Отечество едино и требует сплочения народа перед лицом надвигающейся опасности. Чем вызвана опасность — второстепенно. Задача выживания нации нивелирует внутренние противоречия, ставит в одну шеренгу волка и овцу, вора и жертву ограбления, барина и крепостных.

"Так завещали предки". Каждая буржуазия (русская, американская, немецкая, британская, японская, китайская) всегда спешит сослаться на исторический пример, связанный с опытом этих самых предков. Причем желательно копать поглубже — аж до языческих корней.

Почему сегодня — на фоне продолжающихся издевательств над памятью о победе Советского Народа в Великой Отечественной — вновь понадобились Бородинская Битва и Атака Мертвецов? Ведь еще недавно землю на Бородинском поле спокойно пилили под дорогие усадьбы, а о крепости Осовец помнили лишь немногочисленные реконструкторы? Потому что это пример того, как на поле боя плечом к плечу смыкаются помещик и крестьянин, капиталист и рабочий, эксплуататор и эксплуатируемый.

Отечество ведь одинаковое у всех? Землица (почва), чай, везде одна? Вроде бы одна. Здесь происходит подлая подмена.

Да, коммунистическая пропаганда использовала культурно-исторические образы прошлого для мобилизации советского народа перед неизбежной войной с империалистами. В ход шло всё, чем можно было бить — в том числе дубина народной войны.

Однако, во-первых, эта дубина не была единственной и главной. Как и партизанское движение, она всегда была оружием вспомогательным, дополнением к рабоче-крестьянской Красной Армии, опиравшейся на социалистический народно-хозяйственный комплекс, общенародную собственность на средства производства и государственное планирование.

Во-вторых, подвиг Ивана Сусанина, Василисы Кожиной или Минина с Пожарским никогда, даже в самые тяжелые моменты 1941-45, не ставился в один ряд с событиями Первой Мировой Империалистической Войны — бессмысленной и кровавой войны между буржуями за интересы буржуев. Никто не каялся перед царем-батюшкой, не мечтал о возвращении помещиков и буржуев. Никто не пытался заменить Кутузовым Чапаева или Мальчиша-Кибальчиша. Зайдите в музей Зои Космодемьянской и вы увидите, что она до последней минуты была комсомолкой — её герои это декабристы, первые красноармейцы.

В-третьих, исторический миф никогда не отменял классовую суть: подчеркивалось, что любой исторический подвиг — подвиг простого народа, а не подвиг аристократии.

Как в бурю гневные барашки,
Среди немецких шишаков
Мелькали белые рубашки,
Бараньи шапки мужиков.
В рубахах стираных нательных,
Тулупы на землю швырнув,
Они бросались в бой смертельный,
Широко ворот распахнув.
Так легче бить врага с размаху,
А коли надо умирать,
Так лучше чистую рубаху
Своею кровью замарать.

Пересмотрите "Александра Невского" Эйзенштейна. Там совершенно четко показана разница между бараньими шапками и барыжье-купеческим сословием, предпочитающим сторговаться с любым неприятелем.

Мы же — воспитанные в советском патриотическом фарватере — не понимаем, что даже сама эта культурно-воспитательная инерция давно приватизирована. Образ "единого народа", словно лошадь, опять взнуздан и поставлен на службу правящему классу. Но разве народ един?

Патриотизм есть. Но это патриотизм чего? Кому принадлежит Родина?

От этого жестокого, болезненного вопроса патриот обычно уходит с помощью нырка в болото идеализма. Дескать, Родина – понятие надклассовое, неконкретное, как эфир. Её нельзя почувствовать и измерить. Особенно чужим аршином. Как с Богом — либо понимаешь и веришь, либо ты безбожник и еретик.

Тут же часто приводится аналогия с матерью. Какая бы ни была — твоя. Обязан защищать.
Обязан. Но если мать вытолкнута на панель, если мать посажена на иглу, обязан ли ты сплотиться вокруг класса-сутенера и класса-наркоторговца в момент, когда им (а следовательно, и матери) угрожают чужеземные сутенеры и чужеземные наркоторговцы?

А ведь любая попытка вернуть матери человеческий облик навлечет на тебя в первую очередь материнское проклятие. Ты предал мать! Нет, ты не предал мать.

Ты понимаешь, что борьба с внешними поработителями всегда начинается с избавления от домашних угнетателей.

Современные барыги паразитируют и на Ледовом Побоище, и на памяти о Сталинградской битве. Используют их в своих интересах, как команду "смирно" на плацу. Важно отменить время, стереть любые исторические и формационные границы между эпохами. Так, будто эпоха Рюрика, Наполеона, Николая-2, Сталина и Путина — это одна и та же же застывшая эпоха. Короче, надевай-ка и ты, брат, баранью шапку.

В такой логике двуглавый орел — это серп и молот. СССР — это Русь. А Русь — это частная собственность. А частная собственность — просто одна из форм, которые может принимать Родина. Картинка один к одному повторяет то, как обращается с историей и патриотизмом украинская буржуазия. Только у них Круты, а у нас Осовец. У них битва при Альме, а у нас Полтава. Когда в воздух поднимаются чепчики, когда вопят: "разгромили Наполеона, разгромим и НАТО", цель надрывного патриотического крика — заглушить, "закричать" голос разума.
.
— Каким образом разгромим?
— Кто персонально разгромит?
— Все ли отправятся громить?
— Кто будет управлять разгромом?
— Откуда возьмутся технологии для разгрома?
— На какой производственной базе разгромим?
.
Надо заметить, точно такие же процессы — приведение масс в возбужденное состояние с помощью "зова прославленных предков" и подготовка "перепоказыванию кузькиной матери" — наблюдаются во всех без исключения империалистических государствах. В США. В Турции. В Германии. В Японии.

Ничего смешного. Происходящее как две капли воды напоминает начало 20 века. Тогда локальные столкновения больших и малых империалистических интересов (англо-бурская война, русско-японская война, серия балканских войн) в сочетании с торговыми войнами и масштабным кризисом всей капиталистической системы подготовили условия для колоссального списания невостребованных человеческих масс, дележа ресурсов, роста военных заказов.

Однако в отличие от 1914-го года, сегодня мир вкатывается в предвоенную полосу без Интернационала, с агонизирующим и вялым международным левым движением. Каждый паразит-пролетариат находится на коротком поводке у своего хозяина. Немецкие карманные "левые" подпевают Бундесверу. Американские "левые" — Пентагону. Турецкие — Эрдогану. Про наших помолчим.

Очевидная вроде бы мысль о том, что войны между народами начинают не народы, а отдельные классы этих народов, сегодня вновь вытеснена на обочину. Ненадолго. Ровно до тех пор, пока очередная сшибка бараньих лбов, простой пересчет кровавых вершков и корешков не заставит миллионы оболваненных людей вернуться к давно доказанным истинам.

Нет монолитных народов, как нет и монолитных отечеств.

Уолл-Стрит и безработное Баффало — это два разных отечества, две разные страны, два разных народа.

Рублевка и Нижний Тагил — это два разных отечества, две разные страны, два разных народа.

Именно поэтому классовая борьба всегда важнее отражения агрессии чужого империализма.

Сначала отечество нужно отобрать у внутренних врагов, и лишь потом защищать его от внешних.

Невозможно защитить внутренних врагов от внешних, а потом отобрать у них отечество.

В 15-м году Ленин пытался втолковать испуганному российскому обывателю, что феодально-буржуазная власть охвачена параличом, что она может только переплюнуть свои же цусимские "достижения". Буржуазия и самодержавие неспособны поступиться классовыми интересами. Они могут только гнать на убой миллионы бедняков и в конечном счёте позорно прос....ть даже собственные тактические успехи.

Отсюда большевистский лозунг — "Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!"

Еще раз: отбиться от чужого империалиста можно только отобрав власть и УПРАВЛЕНИЕ НАРОДНЫМ ХОЗЯЙСТВОМ у своего собственного империалиста.

Но в ту же секунду, как это случилось, дубина народного гнева поворачивается к империалисту наружному, внешнему. Становится актуальным другой лозунг: "Все на защиту социалистического отечества! Социалистическое отечество в опасности!"

Впоследствии большевики доказали верность ленинской тактики, устояв под натиском интервентских армий. Чтобы защитить социалистическое отечество, его сначала необходимо завоевать.

.Разумеется, в глазах буржуазии Ленин — предатель.
Но в глазах трудящихся предатель — буржуазия.

Вне классовой системы координат предателями становятся Карл Либкнехт, Роза Люксембург, американский социалист Юджин Деббс, супруги Розенберг и Ким Филби. Но в глазах трудящихся все они — мученики и верные борцы за свои отечества. Просто у них и Кайзера, у них и у президента Вильсона были разные отечества, понимаете?

Представьте себя немцем. С точки зрения фашиста, Эрнст Тельман — предатель. Он предал интересы немецкой крови и немецкой почвы. Интересы сплотившейся вокруг фюрера единой нации. Нации, униженной и мечтающей поквитаться с обидчиками. Нации разделенной. Нации, которой угрожала гибель. Разве не жаль немецких мальчиков, защищавших Немецкий Мир в Мозеле или Данциге?

Однако с точки зрения коммуниста, предатель — это Гитлер, который в интересах Круппов отправил в мясорубку миллионы своих соотечественников.

Генерал Власов — это в первую очередь предатель своего социалистического отечества, перешедший на службу не к немцам вообще, а конкретно к фашистам. К империалистам. К капиталистам. К самым озверевшим буржуям.

И здесь поступок Власова абсолютно синонимичен поступку Горбачёва или Ельцина. Потому Власов совершенно органично вписывается в атмосферу Ельцин-центра.

Да, на войне очень трудно, а иногда практически невозможно, провести грань между фашистом и немцем. Но эта грань существует всегда. Именно об этом свидетельствует памятник Солдату-освободителю в Трептов-парке.

Такая диалектика.

Два. Разных. Отечества.
.
Во всем сказанном нет ни грамма новизны. Как и в том, что буржуи враждующих отечеств абсолютно естественно и закономерно будут стремиться ослабить конкурентов, помогая их домашним коммунистам. Ведь чужие коммунисты — полезные, а со своими всегда можно как-нибудь справиться.
Поэтому американские буржуи — при обострении противоречий с турецкими буржуями — будут помогать турецким коммунистам (или курдским). А российские буржуи будут поддерживать левацкие СМИ, вещающие в США. А украинские буржуи будут готовы подбросить денег на классовую борьбу в России (см. свежее выступление Пономарева).

Но при этом американцы будут перекупать или душить своих коммунистов. Турецкие — своих. Украинские — своих. Российские — своих.

Так было в 1916-м году.
Так происходит и теперь.
.
Новое, пожалуй, заключается в том, что сегодня буржуи обладают более совершенными технологиями убийства. Атомная бомба не разбирается в нюансах классовой борьбы. И если в 1916 несознательный крестьянин или пролетарий могли сказать: "Немец до Урала не дойдет", то сегодняшний условный американец — в случае чего — легко долетит не только до Урала.

Это облегчает буржуазную пропаганду ("не дергайся, все мы в одной лодке") и делает выбор коммуниста мучительно сложным, заставляет изучать мельчайшие подробности международного положения и внутренней обстановки. Никто не поднесет на блюдечке Ресоветизацию, ни "сверху", ни "снизу". Но в то же время базовые условия задачи остаются неизменными.

Выбить оружие из рук буржуазии могут только энергичные и согласованные действия международного пролетариата. Как бы сказочно это ни звучало. Как бы ни были далеки друг от друга японский пролетарий и китайский пролетарий. Украинский пролетарий и русский пролетарий. Чем ничтожнее международная солидарность трудящихся, тем больше крови и страданий потребуется, чтобы восстановить её.

В том же, что наша домашняя буржуазия способна организовать Цусиму и в третий, и в четвертый раз, нет никаких сомнений.

Как нет никаких сомнений в том, что революции не происходят сами собой. Не происходят они по щучьему велению или по желанию самых грамотных и искренних революционеров. Дорогу каждой из них расчищает системный кризис, в тисках которого лопается тугой гнойник накопившихся противоречий. А скальпелем для вскрытия нарыва чаще всего выступает большая война.

vBulletin [media]

[if]

Капитализм - это благородный, утонченный каннибализм. Каннибализм в смокингах и вечерних платьях.

[Ветер]

Сообщение от if

Капитализм - это благородный, утонченный каннибализм. Каннибализм в смокингах и вечерних платьях.

не всякий... только "цивилизованный"

[if]

[if]

[Ветер]

Константин Семин: "Альтернатива для Германии" с внучкой гитлеровского пособника?

Где ваше шампанское?
Ведь "в немецкий парламент впервые попала пророссийская партия"! А совсем недавно в США впервые был избран "пророссийский президент". Фрау Шторх запомнилась (и полюбилась) некоторым немцам тем, что призывала применять оружие против мигрантов, даже если это женщины и дети.
Пора уже понять, что дело не в мигрантах, которые "всех одинаково достали" (мексиканцы, арабы или таджики, кажется, не состоят в родстве друг с другом), не в небесных знамениях.
Дело в том, что природа капитала универсальна, она одинакова на любом континенте.
Капитал означает обогащение жалкого меньшинства за счет страданий абсолютного большинства.
Капитал означает эксплуатацию, нескончаемые кризисы, безработицу, войну и миллионы беженцев, которые для тех, кого война (ПОКА!) не коснулась, и есть — грязные, развратные мигранты.
Глобальная экономическая депрессия не оставляет шанса центристам. В каждой стране капитал мобилизует для своей защиты ультраправых и мракобесов, размахивающих сакральными текстами для отвлечения внимания от сакральных кошельков.
Украина ничему не научила идиотов, пытающиеся состыковаться с американскими/турецкими/немецкими/французскими правыми на почве традиционных ценностей. Не кто иной, как поборники традиционных ценностей, маршируют сегодня с факелами по Киеву, Днепропетровску и Мариуполю. Просто поборникам традиционных ценностей (вот парадокс!) всегда очень трудно договориться о торговых ценах.
Например, поборник традиционных ценностей Пилсудский и поборник традиционных ценностей Гитлер так и не сумели заключить прочного союза. Одни традиционные ценности были принесены в жертву другим.
Трудящиеся должны осознать — это не в США/Германии/Франции/Турции пробились к власти друзья российского капитализма. Это в самых разных странах под давлением кризиса к штурвалам возвращаются штурмовики — наиболее оголтелые и реакционные защитники капитала. Их подлинная цель — наращивание военных расходов, нагнетание узколобого патриотизма и насилие, рано или поздно оборачивающееся войной.
Трудящимся рано или поздно придется осознать — у них нет никакой другой дороги, кроме дороги налево. Да, сейчас она захламлена всевозможными антифа, феминистками, извращенцами и прочими клоунами, чья задача абсолютно аналогична — отвлекать внимание, забалтывать, связывать руки. Но накипь будет смыта волнами истории.
Нет никаких социал-демократов, либералов, консерваторов, третьих сил и сто двадцать пятых путей.
Есть капитал. И есть труд.
Есть правые. И есть левые.
Правый — тот, кто защищает капитал.
Левый — тот, кто добивается уничтожения капитала и обобществления средств производства.
А вовсе не тот, кто болтает о справедливости, равноправии, гуманизме, размахивая трусами над головой.

[Ветер]

По дороге в Минск, на конференцию по случаю 100-летия Революции, листал "Коммерсант" (полезное вообще дело — читать "Коммерсант" и "Ведомости").
На глаза попалась небольшая заметка: "В России 10 миллионов водителей и продавцов".
У нас же в интернетах куда ни плюнь — кругом вожди грядущей пролетарской революции, верно? Ну так давайте изучим заметку.

"Седьмая часть всех трудоспособных россиян занята всего в двух профессиональных сферах — они работают водителями и продавцами."

Данные приводят "эксперты" из Высшей Школы Экономики, но цитируют при этом доклад Росстата о ситуации на российском рынке труда с 2000 по 2015, так что, думаю, большой поправки на ветер не требуется.

"По данным ведомства, сейчас в экономике России заняты около 72 миллионов человек. На них приходится 450 профессий, при этом около 50% работников заняты только в 28 из них. На первом месте по числу занятых на протяжении последних 15 лет — профессия водителя, это (внимание!) 5 миллионов россиян или 7% занятых. На втором — 4,9 миллионов продавцов (6,8% занятых). Третье место (2 миллиона человек или 2,8% занятых) за учителями средних школ.
Также в десятке наиболее массовых российских профессий: сельхозработники (2,5%) и финансисты (2,4%), грузчики (2,3%), уборщики (2,1%), медперсонал (1,9%), охранники (1,8%) и руководители производственно-эксплуатационных подразделений."

Авторы доклада указывают, что в странах "цивилизованного мира" картина примерно та же: самые массовые профессии это продавцы, водители и грузчики. В общем, ничем уж так сильно наш неразвитый капитализм от их развитого не отличается.
...
На упомянутой выше конференции одна из докладчиц приводила впечатляющую статистику по доле пролетариата в структуре населения раннего и позднего СССР: от сорока до двадцати миллионов (!) человек.

Образно выражаясь, за годы реформ и связанной с ними деиндустриализации пролетариат у нас, может быть, и не исчез, а вот рабочий класс ужался в несколько раз.
О чем говорит преобладание водителей и продавцов в общей структуре профессий?
О том, что страна возит и торгует. Причем логистика, перевозка грузов — это ведь часто тоже один из эпизодов торговли.
Вот в какую картину вливается статистика, поразившая меня недавно в Иркутске — в некогда промышленном городе сформирована и поставлена под ружье двадцатитысячная армия таксистов.
Возить и продавать. Продавать и возить.

Но разве это проклятие? Почему тогда и в развитых государствах главный пролетарий — тоже водитель? Не означает ли это, что вовсе не бывает никаких эксплуататоров и эксплуатируемых, как не бывает и классовой борьбы между ними?
К несчастью, не означает.

Во время калининградской секции Фестиваля Молодежи и студентов профессор-международник, с которым мы делили площадку, высказал предположение, что Энгельс устарел настолько, насколько потеряла актуальность описанная им несчастная английская женщина, толкающая перед собой вагонетку в свинцовых рудниках Стаффордшира.
Я возразил. Женщина никуда не делась. Просто она забрала детей и переехала из Стаффордшира на несколько тысяч километров южнее.

Прибыль капиталиста, как и 100 лет назад, формируется за счет присвоенной прибавочной стоимости — украденного труда рабочего (его рабочего времени, его способности к труду). Однако прибавочную стоимость, которую иркутский таксист создает хозяину таксомоторной компании, нельзя, невозможно рассматривать изолированно, вне глобального контекста экономических связей и отношений.

Если представить всю совокупно производимую на планете прибавочную стоимость, локализацию её возникновения и распределения, то мы поймем, что в глобальных масштабах владельцами средств производства по-прежнему остаются несколько империалистических государств, а весь остальной мир по-прежнему выступает их наемным работником. На "их" концерны, холдинги, корпорации, банки гнут спину миллиарды жителей периферии, не владеющие собственностью и представляющие собой "исчезнувший" пролетариат.

Такая перегруппировка производительных сил не означает, что в самих империалистических государствах пролетариат растворяется или перерождается в буржуазию. Однако в них безусловно происходит изменение характера труда. Раз империалистическая метрополия занимается потреблением и распределением изъятой на периферии прибавочной стоимости, соответственно, меняется и номенклатура специальностей внутри метрополии. Идет адаптация к новым, сервисно-распределительным задачам.

Вот откуда берутся разговоры об "экономике знаний", "экономике услуг", "экономике качества жизни". Не что иное, как невидимая, изъятая у миллиардов безликих пролетариев прибавочная стоимость позволяет жителям респектабельной метрополии грезить о белоснежных, автоматизированных цехах, беспилотниках, доставляющих пиццу, биткойнах и блокчейнах, водородных автомобилях и полетах на Марс. Роботы, конечно, могут выкинуть на улицу кассиров торговой сети Wallmart. Однако мечты о том, что однажды искусственный интеллект оставит без работы и все остальное "грязное человечество", так же наивны, как сказки о "скатерти-самобранке" или смелые рассуждения двух генералов из повести Салтыкова-Щедрина.

Так что же наши водители? Куда запишем их?
После уничтожения СССР каждая из появившихся на его месте республик постаралась встроиться в общемировую цепочку создания и распределения прибавочной стоимости. За право влиться в мировую (капиталистическую) народно-хозяйственную систему Россия заплатила своей промышленностью, своим рабочим классом. Сегодня, отправляя на Запад и на Восток сырьё, российская олигархия просто получает взамен причитающуюся ей скромную долю той самой глобальной прибавочной стоимости, а затем — распределяет её "вниз". Вот эта-то скромная доля и становится кормом, питательной средой для унылого разнообразия профессий, которое описывают в своем докладе эксперты Высшей Школы Экономики.

Нет, вы не добыли и не продали свою суверенную нефть. Вы обменяли труд сотен тысяч ваших нефтяников и газовиков на труд миллионов китайских рабочих, турецких ткачей, бразильских крестьян. Именно так вы оделись, обулись, сунули в карман смартфон и сели за руль импортного автомобиля.

Производят ли дальнобойщики, таксисты или кассиры супермаркетов прибавочную стоимость? Безусловно.
Являются ли они пролетариями? Безусловно.
Присваивается ли эта прибавочная стоимость хозяевами средств производства? Несомненно.
Являются ли в текущих обстоятельствах водители, кассиры, охранники, учителя и врачи революционным классом — классом, который, будучи доведенным до отчаяния безжалостной эксплуатацией, способен перевернуть мир эксплуатации и грабежа? Нет, не являются. По крайней мере, сейчас.

На данном этапе господствующим классам не выгодно, чтобы эксплуатация внутри метрополии (или на её окраине, где хочет закрепиться Россия) была безжалостной. Ведь это осложняет по-настоящему безжалостную эксплуатацию — эксплуатацию периферии.
К тому же эксплуатация в России вдвойне относительна. Она является производной от той эксплуатации, которой российская буржуазия подвергается со стороны буржуазии империалистической метрополии. До тех пор, пока эти отношения не разрушены нарастающими противоречиями, до тех пор пока российская и международная олигархия находят точки взаимовыгодного соприкосновения (обе стороны одновременно стремятся ударить по рукам и ударить друг друга по голове), силам реакции опасаться нечего.

Пока что водителю и кассиру есть что терять, помимо своих цепей. Вот почему так трудно переубедить человека, вцепившегося в тележку супермаркета.

В нынешних обстоятельствах любое несознательное профсоюзное движение, любая местечковая пугачевщина будут быстро нейтрализованы. Тот, кто обещает внезапные и чудесные перемены, магическое восстановление СССР (сверху или снизу) или кавалерийскую атаку на капитал — либо врёт, либо намеренно ведёт безоружных на пулеметы.

Означает ли это, что текущие обстоятельства незыблемы, а сервисно-торговый пролетариат не может обрести революционное сознание? Нет, не означает.
Однако без широкого распространения теоретических знаний, без организованных и осмысленных действий носителей этих знаний самые возвышенные и благородные идеи никогда не овладеют массами, а следовательно — не станут и материальной силой.

(С)

[if]

Третья серия проекта «Последний звонок» полностью посвящена современному состоянию отечественного образования. Мы долго искали способ совместить документальную наглядность с доступной формой изложения, но в результате решили, что лучше не говорить о ситуации никак, чем делать это коротко или поверхностно. Это расследование занимает почти 3 часа и требует от зрителя внимания и сосредоточенности. Уверены, с этим не возникнет сложностей, ведь от состояния образования зависит будущее каждого из нас.



**

Это печаль.