Мозаичный форум  

Вернуться   Мозаичный форум > Территория общения > Творчество и юмор > Книги и писатели
Галерея Справка Пользователи Календарь Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны

Книги и писатели Книги, рассказы, сказки, стихи... В этом разделе можно обсуждать чужие произвеления и публиковать свои собсвтенные.

Ответ
 
Опции темы
Старый 11.03.2018, 04:45   #131
RI
Алиса 2.0
 
Аватар для RI
 
Регистрация: 07.11.2007
Адрес: Пограничье
Сообщений: 12,861
RI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мираRI мозаика мира
Ой, Деня пришёл. Приветик! Рада видеть!
__________________

Всем, кто окончил школу жизни, вручают мраморный диплом :rofl:
© бес


"Это мир недостроенных иллюзий. Пусть в нём никого не будет. Только я одна... Среди этих руин... Но здесь не будет фальши.."
(с) Е. Рыбакова
RI вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.05.2018, 15:45   #132
DENYA
Старожил
 
Аватар для DENYA
 
Регистрация: 19.04.2015
Адрес: Российская Федерация
Сообщений: 4,072
DENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаики
Цитата:
— Учитель, но разве есть наказание страшнее Поцелуя? — удивился я.
— Нет ничего страшнее смерти, ученик. Но даже к ней можно быть отправленным такой дорогой, что ее хочется пробежать побыстрее, — настолько мрачным тоном произнес Волдеморт, что я понял, лучше больше эту тему не поднимать.
Отсюда
__________________
Стихия Огня: Дробление черепов!
DENYA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 04.08.2018, 11:40   #133
nzt
Новичок
 
Регистрация: 19.07.2018
Сообщений: 14
nzt обретает свой цвет
Шико пожирал глазами это зрелище и считал удары, наносимые острием рапиры.
Когда состязание окончилось или, вернее, когда противники сделали первую паузу, он сказал:
- Жак попал шесть раз, брат Борроме - девять. Для ученика это очень неплохо, но для учителя - недостаточно.
Из всех присутствующих один Шико заметил молнию, сверкнувшую в глазах Борроме и вскрывшую новую черту его характера.
"Ну вот! - подумал Шико, - он гордец".
- Сударь, - возразил Борроме голосом, которому он с большим трудом придал слащавые нотки. - Бой на рапирах для всех дело нелегкое, а уж для бедных монахов, как мы, и подавно.
- Не в том дело, - сказал Шико, решив оттеснить любезного Борроме на последнюю линию обороны, - учитель должен быть по меньшей мере вдвое сильнее ученика.
- Ах, господин Брике, - произнес Борроме, побледнев и кусая губы, - вы уже чересчур требовательны.
"Ну вот, он еще и гневлив, - подумал Шико, - это уже второй смертный грех, а говорят, достаточно одного, чтобы погубить душу: мне повезло"...

- Бог ты мой, ну конечно же, сударь, - добродушно ответил Шико, - мне иногда приходилось обнажать шпагу. Но, делая это, я никогда не терял из виду одно обстоятельство.
- Какое?
- Я всегда помнил, что для человека с обнаженной шпагой в руке гордыня плохой советчик, а гнев - плохой помощник. Теперь выслушайте меня, брат Жак, - добавил он, - кисть руки у вас отличная, но с ногами и головой дело обстоит неважно. Подвижности хватает, но рассудка мало. В фехтовании имеют значение три вещи - прежде всего голова, затем руки и ноги. Первая помогает защищаться, первая и вторая вместе дают возможность победить, но, владея и головой, и рукой, и ногами, побеждаешь всегда.
- О сударь, - сказал Жак, - поупражняйтесь с братом Борроме: это же будет замечательное зрелище.
Шико хотел пренебрежительно отвергнуть это предложение, но тут ему пришла мысль, что гордец казначей, пожалуй, постарается извлечь выгоду из его отказа.
- Охотно, - сказал-он, - если брат Борроме согласен, я в его распоряжении.
- Нет, сударь, - ответил казначей, - я потерплю поражение. Лучше уж сразу признать это.
- О, как он скромен, как он мил! - произнес Горанфло.
- Ты ошибаешься, - шепнул ему на ухо беспощадный Шико, - он обезумел от уязвленного тщеславия. В его возрасте, представься мне подобный случай, я на коленях молил бы о таком уроке, какой сейчас получил Жак.

(c) Дюма, "Сорок пять".
__________________
Чтобы быть самой большой лягушкой в пруду надо, чтобы пруд был оооочень маленький.

Последний раз редактировалось nzt; 04.08.2018 в 11:53.
nzt вне форума   Ответить с цитированием
Старый 09.08.2018, 03:44   #134
Che
Старожил
 
Аватар для Che
 
Регистрация: 24.10.2006
Сообщений: 7,710
Che мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мираChe мозаика мира
Che вне форума   Ответить с цитированием
Старый 10.08.2018, 12:55   #135
DENYA
Старожил
 
Аватар для DENYA
 
Регистрация: 19.04.2015
Адрес: Российская Федерация
Сообщений: 4,072
DENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаики
"Стальной лев революции"

Цитата:
– Смотрите, Люба. По данным составителей Нижнее Поволжье постоянно страдало от голода. В течение последних восемнадцати лет Самарская губерния голодала восемь раз, а Саратовская – девять.

За последние сорок лет русские крестьяне жестоко голодали в 1880 году (Нижнее Поволжье, СанктПетербургская, Псковская, Новгородская, Олонецкая и часть Новороссийских губерний). Затем 1885 году (Новороссия и часть нечерноземных губерний от Калуги до Пскова). Далее, вслед за 1891 годом, когда голодали двадцать девять губерний, наступил голод 1892 года в центральных и юговосточных губерниях. На этих территориях проживало тогда тридцать пять миллионов человек. Кроме того, в 1897 и 1898 годах голод пришел примерно в тот же район.

Теперь нынешний век. Голод 1901 года в семнадцати губерниях центра, юга и востока страны. В 1905 году голодали двадцать две губернии, в том числе четыре нечерноземные – Псковская, Новгородская, Витебская и Костромская. В 1906, 1907, 1908 и 1911 годах голодали преимущественно восточные, центральные губернии и Новороссия.

Кто и когда считал крестьян, умерших в это время от недоедания?

Вы когданибудь слышали о голодных дворянах, помещиках или интеллигенции, пухнущей от недоедания до Революции?

Кудрявцева задумалась и отрицательно покачала головой, отвечая на мой вопрос.

– Никогда не слышала о таких случаях, если честно.

– Я тоже не слышал, а для российских крестьян голод – обыденность даже в урожайные годы. Подойдут вам, Люба, такие статистические показатели Российской империи?

– Это просто ужасно! Как такое могло быть, Лев Давидович?

– К сожалению, все очень просто. Подсчеты ведутся как в Европе. Элита Российской империи причисляла себя к европейской и, соответственно, сравнивала некие производственные показатели с аналогичными данными в странах Европы. Тот факт, что европейцы живут за счет колоний, разбросанных по всему миру, в их статистических данных не учитывается. Посмотрите на Францию, Англию, Германию или Италию. Экономические показатели этих стран не учитывают, что громадное количество ресурсов поступает извне, но почемуто считается, что это продукт, произведенный внутри государства. Тот момент, что в Индии, Индокитае, Китае или в Африке изза европейцев голодают и умирают миллионы людей, вроде как не в счет. Также никто и никогда не сумеет сосчитать количество негровневольников, вывезенных из Африки на плантации Нового Света и умерших от непосильного труда. В той же степени нет данных про английских крестьян, буквально вымиравших во время «огораживания». Овцыто английской аристократии оказались важнее людей. В свою очередь, Российская аристократия очень давно переняла этот стиль отношения к собственному народу у англосаксонской элиты, которая всегда больше внимания уделяла своим собакам, кошкам, лошадям и другим важным животным.

Еще одна беда наших доморощенных мироедов заключается в невозможности при подсчетах учитывать колонии по причине отсутствия таковых. Кроме своего народа выжать больше некого, вот и стараются русских крестьян в статистику не включать. Иначе можно испортить показатели, и европейцы нас засмеют, что тоже немаловажно. В Европе же не принято считать ограбленных и закабаленных рабов со всего мира, вот и мы своих не считаем. В Девятьсот четвертом году Николашка со товарищи попытались выбиться в плантаторы – не получилось. Такого в Корее наколонизировали, что в результате началась РусскоЯпонская война. Вот и продолжали трубить об экономическом росте, забывая про едва ли не стопроцентное увеличение населения страны за тот же период и гигантские затраты на войну с японцами и экономические потери в ней. Флот, уничтоженный при Цусиме, очень дорого стоил. Эту сумму в статистику тоже забыли включить.

Можно, конечно, и подругому подсчеты вести. Вот, например, построили один завод по производству аэропланов, а через пятьдесят лет второй – увеличение на сто процентов налицо. Или некоторые предприниматели Российские премию так выплачивали своим работникам – сказал хозяин, что платит два процента с дохода, а человек на руки получил одну сотую часть от чистой прибыли. Потом оказывается, что это у работника подсчет неправильный. Так многие и делают – отнимают из миллиона девятьсот девяносто тысяч, а от них уже и насчитывают, говоря, что премии у них до пятидесяти процентов.

Вот какая математика и статистика в нашей стране. Играли в капиталистов и заигрались. Сытыйто голодному не товарищ, а барин. Так стоит ли удивляться, Люба, тому, что сейчас с господами делают? Особенно если понимать, откуда и как ноги растут.

– Всетаки странно, Лев Давидович… Многие говорят, что Империю развалили большевики на немецкие деньги. Вы сами о том упоминали…

– Люба, эти «многие» пытаются сейчас оправдать себя и хотят, по старинному русскому обычаю, на когото свалить собственную вину. Им даже не так важно на кого. Главное – найти виновного, чтобы навесить всех собак.

Большевики, которых уже давно стало модно, а значит, и общепринято, обвинять во всех смертных грехах, здесь ни при чем. Как бы странно это ни звучало в рамках развивающейся «оправдательной» историографии всяких неудачников.

Людьми надо было заниматься, а не морить голодом и грабить свою же страну, для того чтобы по Парижам разным кататься и лезть, как затычка, во все европейские дырки. Вы же читали пьесы Чехова, Люба?

– Конечно, читала, Лев Давидович. Только он мне не очень нравится. Слишком жалок, как мне кажется.

– Жалок, говорите? Не согласен. Скорее, убийственен своей правдивостью и жесток в своей публицистичности. По сравнению с Чеховым, душевнобольной Достоевский просто отдыхает. Антон Павлович рассказывает об убийстве и унижении людей, а не копается со смаком в грязном белье, говоря о «русской душе», как Федор Михайлович в «Бесах», к примеру. В «Вишневом саду» Чехов удивительно точно описал ситуацию с катаниями по Европам. Наглядно показал – смотрите, вы такие. А в «Мужиках» сказал – видите, какие они? Прочтите внимательно рассказ, в нем есть героиня, которая с ненавистью смотрит на помещика и его семью. Сейчас это вековое озлобление достигло своего пика, но не просто выплеснулось кипятком через край, а опрокинуло весь котел.

В итоге получается интересный вывод – не такой уж бессмысленный и беспощадный русский бунт, как товарищ Пушкин Александр Сергеевич упрощенно охарактеризовал с дворянскоинтеллигентской позиции. Если же посмотреть на происходящее со стороны обычного крестьянина, становится ясно, что ситуация намного сложнее. Просто, как известно, даже кошки не родятся.

– Тогда получается, что мы сами во всем виноваты, Лев Давидович? – Девушка прижала руки к груди и, едва не плача, смотрела на меня.

– А кто же еще кроме нас самих, Любовь Владимировна? Довели людей и вместо того, чтобы найти корень проблемы, разобраться и решить вопросы, подавляющее большинство дворянства, буржуазии и интеллигенции нашли виноватых в виде партии большевиков и продолжают заниматься тем, что делали до революции – болтают о какомто «всеобщем благе». Ты людей перестань голодом морить, дай им хлеб, землю, права, медицину, образование, нормальный уровень жизни и болтай себе всем, чем только захочется. Вот тогда можно и поудивляться – почему люди, приходящие в дом, в парадных калоши не снимают?

Кудрявцева слушала меня, кусая свои прелестные губки. Я видел, как поток убийственной для любого либерала информации пробивает брешь в ее достаточно замкнутом, определенном буржуазным воспитанием и влиянием демократического окружения, мирке.

«Почти готова. Можно, пожалуй, подсекать», – в какойто момент я почувствовал себя уродом. Молодая девушка с хорошим воспитанием начала двадцатого века вообще ничего не могла противопоставить методике «разрыва» мозга, использующейся в двадцать первом столетии. Дело не в том, чтобы, как это обычно принято, тупо нагадить на все и вся. Необходимо не просто указать на некоторые ошибки, а аргументировано доказать, что человек вообще не туда шел, не так делал, неправильно думал. Процесс сродни психоанализу, но с другими целями. Сейчас необходимо подогнать жути, чтобы ускорить его.

– Люба, вы когданибудь слышали про талоны на дворянок?

– Нет, Лев Давидович, а что это?

– Доходили до меня слухи, что коегде особо отличившийся рабочий, крестьянин или солдаткрасноармеец может пойти и получить во временное пользование по талону женщину дворянского происхождения для утех. После использования дворянка возвращается на место. Как вам?

Девушка вздрогнула. Ее потрясающие глаза стали еще больше. Попыталась явно возмущенно чтото сказать, но задохнулась и какоето время как выуженная рыбешка только разевала рот.

– Но это же ужасно! Как вы можете позволять? – Любин голос дрожал от негодования.

– Люба, я же сказал, что это слухи. Но. Даже если, правда, то в чем винить этих людей? В отсутствии воспитания и интеллигентности? В плохом отношении к тем, кто в течение столетий задирал подол их женам, сестрам и матерям, как, где и когда душа пожелает?

– Что вы имеете в виду? – Люба, не ожидавшая такого поворота, оказалась сбита с толка. – Это неправда. Интеллигентные люди себе такое не позволяли никогда!

– Не позволяли те, кто возможности такой не имел. Или вы действительно считаете, что продать человека или целую семью – это нормально, а насиловать тех же крестьянок – ложь?

Я говорю о том, что хозяин без всяких талонов брюхатил своих крепостных девок, а рабов в нашей стране еще не так давно в награду раздавали. Почему вы считаете, что одним можно насиловать, грабить и получать награду людьми, а другим нельзя? Это же лицемерие чистой воды. Почему царской семье в течение веков разрешено было угнетать народ, убивать его в войнах, морить голодом и считать людей своей собственностью, а теперь, когда их расстреляли, Романовы вдруг стали Великомучениками? Вы мне не расскажете, за какую такую веру эти сытые немецкие выкормыши пострадали? Они вообще во чтонибудь кроме власти и богатства верили?

Люба расплакалась.

– А дети, Лев Давидович? Как вы можете быть таким черствым и бесчувственным?

Я взял со стола листы с данными Брокгауза и Ефрона по детской смертности в Российской империи и присел рядом с девушкой.

– Любушка, – я говорил очень тихо. – Посмотрите вот сюда. В России в год рождается более четырех миллионов человек, половина из которых умирает в течение первых пяти лет жизни. Это с учетом того, что девочек, родившихся мертвыми, практически не считают до сих пор. Хотя по тому же Брокгаузу и Ефрону мертвыми рождаются около пяти миллионов детей в год. Смертность в первый год жизни – треть от числа родившихся живыми. Ктонибудь знает, в течение скольких лет умирало почти полтора миллиона детей ежегодно? Как оценить эти смерти и слезы их матерей? Кто ответит за ребятишек, десятилетиями пухнущих от голода? Почему эти вечно голодные люди обязаны были пощадить царя, царицу и их сытых детей? Русских никто никогда не учил демократии и гуманизму. Крестьяне и рабочие, за редким исключением, словосочетания «общечеловеческие ценности» и не слыхали.

Вы ужаснулись талонам? Здесь нечему удивляться – вполне в русской традиции: проявил себя – получи человека в награду. Раньше, бывало, сотнями тысяч душ дарили, а сейчас, когда в единичных случаях так поступают, почемуто возмущаться начали? Чего же сто лет назад радовались, получив деревеньку с жителями в награду или купив ее? И чему теперь удивляться?

Подперев голову правой рукой, я грустно посмотрел на Кудрявцеву. Она глядела на меня молча. В глазах стояли слезы. Я вздохнул, и устало произнес.

– Сейчас из людей выходит веками копившаяся ненависть к угнетателям и кровопийцам. Это чтото извечное, очень жестокое, но посвоему справедливое. Обуздать этот вал мести имущим в один момент очень сложно – практически немыслимо. Мне каждый день приходится делать выбор между маленьким и большим злом. Дело не в воле большинства, а в том, что меньшинство, правившее этой страной веками, просто обгадилось и теперь необходимо убирать за ними дерьмо. Это очень тяжело, а помощи практически никакой.

– Но ведь не все же такие, Лев Давидович. У многих никогда не было никаких деревень, больших денег, заводов. Люди жили на жалование и зачастую еле сводили концы с концами. Мои родители такие. Чем они виноваты?

– Передо мной ничем, Люба. Но как объяснить миллионам крестьян, надрывающихся всю жизнь от рассвета до заката, что у ваших родителей или такой красивой барышни, как вы, ничего нет? Речь даже не о воспитании, образовании или культуре. Вопрос в разнице условий жизни.

Кстати, Лев Николаевич Толстой в своих описаниях деревни конца прошлого века очень точен. Нет никаких оснований ему не верить. Толстой в своих путевых заметках писал, что богатым считается крестьянин, семья которого может дожить на урожае этого года до урожая следующего. Таких крестьян, по его свидетельству, примерно двадцать процентов. У середняков хлеб заканчивается к Рождеству, а большинство вообще никаких запасов не имеют и хлеб без лебеды в жизни никогда не видели.

Лев Николаевич попытался указать путь, по которому необходимо идти. Сам надел грубую рубаху и пошел в народ, пахал, сеял и писал детские сказки. Разве не так, Любовь Владимировна?

– Так, Лев Давидович, но Толстой вернулся к себе в усадьбу и продолжил писать романы.

– А что ему оставалось делать? Ни граф Толстой, ни я или вы, ни тем более профессор Котляревский не сумеем выдержать крестьянского быта хоть скольконибудь продолжительное время. Это не по силам ни эсерам, которые традиционно заигрывают с крестьянством, ни кадетамзаговорщикам, ни дворянам или интеллигенции. Вытерпеть сумеют только русские крестьяне. Поскольку мы с вами не способны к жизни в таких условиях, нам остается только попытка улучшить уровень жизни этих людей. Спуститься до их уровня быта – утопия. Лев Николаевич пытался – не получилось. У нас тоже не выйдет, мы просто погибнем.
__________________
Стихия Огня: Дробление черепов!
DENYA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 22.08.2018, 15:48   #136
DENYA
Старожил
 
Аватар для DENYA
 
Регистрация: 19.04.2015
Адрес: Российская Федерация
Сообщений: 4,072
DENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаики
Кингсли Эмис "Счастливчик Джим"

Цитата:
– Конечно, здесь дело не в аккомпанементе, как вы сами понимаете, – сказал Уэлч, раздавая нотные листки. – Тут главное – пенис. Каждая партия безупречна. Безупречна, – с яростью повторил он. – Без преувеличения можно сказать, что полифония достигла величайших высот, достигла, можно сказать, вершины в этот период, а потом начался упадок. Достаточно взять хотя бы такое, к примеру, произведение, как… ну, скажем, как этот гимн: «Вперед, христовы воины!» Ведь это же типичное… типичное…

– Мы ждем тебя, Нед, – сказала миссис Уэлч из-за рояля. Она заиграла медленное арпеджио, усердно помогая себе педалью. – Ну как? Все готовы?

На Диксона со всех сторон поплыло усыпляющее жужжание – все участники концерта принялись мурлыкать себе под нос свои партии. Миссис Уэлч присоединилась к ним, поднявшись на невысокую эстраду, выстроенную в глубине музыкального зала, и встала рядом с Маргарет – вторым сопрано. Маленькая, запуганного вида женщина с жидкими каштановыми волосами была единственным контральто. Рядом с Диксоном стоял его коллега – историк Сесил Голдсмит. Его грубоватый тенор обладал достаточной силой – особенно на верхних нотах, – чтобы заглушить любые звуки, которые счел бы необходимым издать Диксон, если бы его к этому принудили. Позади них и несколько в стороне стояли три баса: местный композитор, скрипач-любитель, временами выручавший городской оркестр, и Ивен Джонс.

Диксон пробежал глазами гирлянду черных точек, которые весьма резво, как показалось ему, то лезли вверх, то скатывались вниз, и с облегчением убедился, что все исполнители будут петь одновременно. Он только что пережил уже небольшой конфуз во время исполнения какой-то чепухи, написанной, кажется, Брамсом, которая начиналась с теноровой партии. Секунд десять или около того один-единственный тенор – точнее, один-единственный Голдсмит – вел эту партию, дважды совершенно умолкая на коварных паузах, в то время как застигнутый врасплох Диксон продолжал молча разевать рот. Теперь он осторожно старался вторить Голдсмиту, тихонько напевавшему мелодию, и с удовлетворением убедился, что получается отнюдь не плохо, скорее даже мило. И все же могли бы они, в конце концов хотя бы из простой вежливости, спросить его, хочет ли он петь! Так нет ведь – сунули в руку какие-то нотные листы и, не говоря худого слова, загнали на этот деревянный помост!

Подагрический палец Уэлча возвестил начало мадригала. Диксон наклонил голову и стал слегка шевелить губами – ровно настолько, чтобы все видели, что он ими действительно шевелит, – читая про себя слова, которые все остальные пели. «Когда к ногам я милой пал, прося ее лобзаний, – прочел он, – я цену клятв ее узнал и лживость обещаний. Когда ж спросил я, почему…» Он бросил взгляд на Маргарет, которая распевала с явным увлечением – всю зиму она аккуратно посещала спевки хора местного музыкального общества, – и подумал о том, какие изменения должны были бы претерпеть их характеры и взаимоотношения, чтобы эти слова можно было бы хоть в самой отдаленной степени отнести к нему и к ней. Если она и не давала ему клятв, то, во всяком случае, пыталась открывать ему душу, а именно это, должно быть, и имел в виду автор романса. Но если под «лобзаниями» автор понимал то, что, видимо, следовало понимать, тогда он вовсе не «просил» ничего подобного у Маргарет, хотя, вероятно, ему полагалось это делать. В конце концов все только этим и занимаются. Эх, если бы Маргарет была хоть чуть привлекательнее! Все-таки как-нибудь на днях он попытается и поглядит, что из этого может получиться.

– «На-а-ачнет опя-я-ять все о-о-отрица-а-ать, твердя-я-я, что э-э-это шу-у-утка», – оглушительным тремоло выводил Голдсмит. Это была последняя фраза. Диксон держал рот разинутым до тех пор, пока палец Уэлча продолжал торчать в воздухе, а когда палец описал дугу, он проворно закрыл рот, слегка дернув головой, как это делали, по его наблюдениям, другие певцы. Все, казалось, были в восторге от своего исполнения и жаждали чего-нибудь еще в таком же духе.

– Ну что ж, отлично, возьмем еще вот эту вещицу – прежде это называлось «танец». Конечно, в то время это понималось несколько иначе, чем теперь… Впрочем, произведение довольно известное, называется «Наступает май веселый». Теперь я только попрошу всех вас…

Где-то слева за спиной Диксона прозвучал сдавленный смешок. Диксон оглянулся и увидел бледную физиономию Джонса, расплывшуюся в ухмылке. Большие глаза с короткими ресницами смотрели на него в упор.

– Что вас так смешит? – спросил Диксон. Если Джонс смеялся над Уэлчем, Диксон готов был немедленно встать на защиту Уэлча.

– А вот увидите, – сказал Джонс. Его взгляд по-прежнему был прикован к Диксону. – Увидите, – повторил он, продолжая ухмыляться.

И не прошло и минуты, как Диксон увидел, увидел воочию. В отличие от предыдущих, новое музыкальное произведение было написано не для четырех, а для пяти голосов. Над третьей и четвертой нотными линейками стояло: «Тенор первый» и «Тенор второй». Более того, на второй странице обозначено было еще какое-то дурацкое «ля-ля-ля» со множеством пауз в каждой из вокальных партий. При этих обстоятельствах даже медвежье ухо Уэлча не могло бы, вероятно, не уловить полного отсутствия одного из теноров. И спасти положение было уже невозможно. Поздно уже объяснять, что он пошутил, когда заверил их полчаса назад, что «до некоторой степени» умеет читать ноты. Поздно уже объявлять себя басом! Разве только эпилептический припадок мог бы еще вызволить его из беды!

– Вам лучше взять первую теноровую партию, Джим, – сказал Голдсмит. – Вторая будет посложней.

Диксон рассеянно кивнул. Джонс снова захихикал, но Диксон его почти не слышал. Прежде чем он успел крикнуть «караул», вступление было окончено, и все уже гудели что-то – каждый свое. Он начал смыкать и размыкать губы в такт: «Вышли гулять на лужок, с каждой – ми-и-и-илый дружок, ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля», – но палец Уэлча вдруг перестал описывать дуги и неподвижно застыл в воздухе. Певцы умолкли.

– Послушайте, господа теноры, – начал Уэлч, – я что-то не слышу…
__________________
Стихия Огня: Дробление черепов!
DENYA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 04.11.2018, 17:04   #137
DENYA
Старожил
 
Аватар для DENYA
 
Регистрация: 19.04.2015
Адрес: Российская Федерация
Сообщений: 4,072
DENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаики
Цитата:
— ...Леди и джентльмены! Какие незабываемые минуты! — вдохновенно вещал Локхарт, сидя за столом, где подписывал свои книги, и время от времени осторожно ёрзая на стуле. — Я просто не могу передать свою радость от новой встречи с моими дорогими читателями! Джентльмены... А особенно леди. Я вас всех так люблю!..
— Я тоже тебя люблю, Гилдерой! — истерически выкрикнул кто-то из задних рядов.
Писатель удивлённо моргнул, потому как голос был мужской, его улыбка моментально погасла...
Изотсюда
__________________
Стихия Огня: Дробление черепов!
DENYA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 05.11.2018, 10:13   #138
DENYA
Старожил
 
Аватар для DENYA
 
Регистрация: 19.04.2015
Адрес: Российская Федерация
Сообщений: 4,072
DENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаики
Оттуда же

Цитата:
— Ну и почему все решили, что тут как-то замешана Комната Тайн? — спросила Гермиона.
— Были надписи на стенах в школе. «Комната Тайн открыта, грязнокровки умрут», «Не чините препятствий наследнику Слизерина», «Тот, кто пойдёт против меня останется в Комнате Тайн навечно».
— Довольно уныло, — прокомментировал услышанное Рон. — По стилю похоже на слизеринцев.
— В то время в школе как раз учился Тёмный Лорд, — напомнил Харальд.
— Тот-Кого-Нельзя-Называть учился здесь?! — ахнула Лаванда.
— Он был магом и британцем, — покосилась на блондинку Гермиона. — Естественно, он учился в одной из британских школ, а Хогвартс — крупнейшая.
__________________
Стихия Огня: Дробление черепов!
DENYA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.12.2022, 23:19   #139
DENYA
Старожил
 
Аватар для DENYA
 
Регистрация: 19.04.2015
Адрес: Российская Федерация
Сообщений: 4,072
DENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаики
Кононюк "Я меч, я пламя" http://samlib.ru/k/kononjuk_w_w/olga0.shtml

Цитата:
Здоровье директора было еще одной темой, которую ежедневно обсуждали в школе. Ученики на каждом уроке спрашивали очередного учителя о здоровье директора, заставляя давать подробный отчет. Но вскоре эти попытки уйти от темы урока учителям надоели, и они ограничивались односложными ответами. Тем не менее, информация поступала исправно.
Операция прошла тяжело. Хоть серьезных повреждений мозга не было, и осколки черепа удачно миновали крупные кровеносные сосуды, но мелких, при всем желании, они миновать не могли и вызвали многочисленные микроинсульты. За это время состояние стабилизировалось, и его готовили к следующей операции - закрыть дырку в черепе специально изготовленной пластиной из нержавеющей стали. Это вызвало бурные обсуждения в школе, как будет выглядеть директор с куском железа на голове, и встречал ли кто в своей жизни подобные прецеденты.
К нему, кроме жены, категорически никого не пускали. В виде исключения, один раз с ним побеседовал следователь. Как сразу стало известно в школе, ничего директор вспомнить не смог, слова - "ретроградная амнезия", - смысл которых оставался тайной не только от учеников, были несколько дней самыми популярными словами среди учащихся. Потом их лексикон обогатился словами "посткоммоционный синдром", ссылаясь именно на эти слова докторов, жена директора запрещала всем, кто к ней звонил, даже появляться рядом с больным. Она категорически объявила, что до приезда из санатория, не даст никому подойти к ее мужу и воздействовать на его тонкую нервную систему. Это вызвало сильное недовольство учительского коллектива, считающего, что они имеют прав на директора не меньше чем его жена, а может и больше.
Оля подумала, что придурку повезло с женой. Настоящая женщина. Спроси ее, почему она так поступает, она расскажет вам про посткоммоционный синдром, о том, что мужу нельзя напрягаться, а на самом деле подсознательно она знает, беда пришла оттуда, с работы, и если позволишь этой работе приблизиться, беда может придти снова. И пришла бы. У Оли уже был готов план, простой и изящный, как довести до логического конца начатое, но мешали два обстоятельства и оба были связаны с супругой объекта. Во-первых, она с утра до вечера торчала в больнице и не отходила от больного, что усложняло дело. Оля опасалась, что жена может заподозрить неладное и поднять крик, просто почувствовав - что-то не так, в этом отношении женщины намного чувствительнее мужчин. Во-вторых, она своим поведением отсрочила непосредственную угрозу, и почти свела ее к нулю. Единственное чего опасалась Оля, при разговоре учителей с директором - это упоминания о своей особе и резолюции на прошении. Вполне может так быть, что этот эпизод из памяти ему ударом не отбило, и он может прийти к неправильным выводам о ее участии в своем горе.
"Ладно, живи пока, придурок, и благодари свою женщину за то, что ты ей нужен. Жалко, такой план коту под хвост. Я уже наготовила настойку конского навоза на гороховом отваре, и соды немножко не забыла добавить. Оставалось ее через промокашку процедить, и тебе в задницу вколоть. Медсестры, они ведь так друг на друга похожи. Все в белых халатах, белых шапочках и с марлевыми повязками на лице. И каждая имеет право тебе что-то уколоть. А ты, через пару недель благополучно бы скончался от целой кучи болезней... Через три месяца посмотрим, что с тобой делать. Жаль, что убить тебя просто так, будет нехорошо. Сразу станет всем ясно - причина связана с работой и начнут бумаги трусить. Уж лучше рисковать и оставить тебя в живых. Новый учебный год, новые заботы, а про дела минувшие если и вспомнят, то мельком. Проще всего выкрасть ходатайство с резолюцией, после того как аттестат получу. И все. Останутся одни твои слова. То, что у директора с головой проблемы после удара, любой врач подтвердит, а поезд ушел, жизнь уже доказала, резолюцию, которой нет, ты поставил правильную.
Но ведь может и несчастный случай с тобой случится, не сможет жена все время с тобой быть, ей тоже на работу после отпуска выйти придется".
Мысль о несчастном случае сразу подняла Оле настроение, и она с удовольствием углубилась в биологию, которую сегодня усиленно штудировала.
__________________
Стихия Огня: Дробление черепов!

Последний раз редактировалось DENYA; 19.12.2022 в 23:52.
DENYA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 20.12.2022, 01:27   #140
DENYA
Старожил
 
Аватар для DENYA
 
Регистрация: 19.04.2015
Адрес: Российская Федерация
Сообщений: 4,072
DENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаикиDENYA душа мозаики
Оттуда же

Цитата:
Она смотрела в окно пригородного поезда, и мысли свободным потоком скользили в ее сознании.
"Так всегда в этой жизни, Оля, стоит внимательно взглянуть на любое событие, и ты уже не будешь знать плакать или радоваться..."
"Если я сохраню хотя бы пятнадцать, может, Бог даст, семнадцать из двадцати миллионов, я буду только радоваться, и больше ничего, только радоваться..."
"Как знать, ведь тогда не будет этих песен, которые возникают в сознании как кусок горящего угля в руке, и не гаснут, пока не ты не потушишь их своей кровью..."
"Ничего, проживут и без них..."
"Проживут... но как?"
Колеса вагона мерно стучали, за окном проплывали окутанные в багрянец леса Подмосковья, а слезы, выступившие на глазах, размазывали картину за окном в импрессию, замешанную из реальных образов и чувств.
-- Почему вы плачете, девушка?
-- Глаза надуло... Ветер холодный...
__________________
Стихия Огня: Дробление черепов!
DENYA вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Часовой пояс GMT +4, время: 06:29.