Старожил
Регистрация: 12.05.2006
Адрес: Г.Брянск
Сообщений: 8,852
|
А давай ка, Слав, я приведу три статьи Анны Кудиновой, которые помогут нам разобраться в феномене "сталинизма".
↓↓ Отцеубийство
Первый секретарь Президиума ЦК КПСС Н.С.Хрущев выступает с докладом на закрытом заседании XX съезда КПСС, состоявшемся 25 февраля 1956 г.
Итак, если враг, ведущий против вас информационно-психологическую войну, хочет освободить вас от любви (советско-коммунистического Эроса), он будет последовательно, одну за другой, снимать любовные чары. То есть вести вас по пути раз-очарования в том, чем вы были о-чарованы. И первый удар он нанесет по Отцу. То есть по Сталину.
Такой удар и был нанесен. Причем дважды – и оба раза с сокрушительными последствиями. Первая десталинизация началась на ХХ съезде. Вторая – в годы перестройки.
Когда Сталин был впервые назван Отцом?
В 1936 году страна готовилась к принятию новой Конституции, которая должна была стать основанием нерушимой дружбы народов СССР. В знак подтверждения того, что народы СССР – единая большая семья, к Сталину в Кремль прибывают делегации с Кавказа, из среднеазиатских республик. В Москве проходят Декады национального искусства: демонстрируются спектакли национальных театров и выставки народного творчества. В «Правде» публикуются написанные в стихотворной форме «Письма народов СССР», адресованные Сталину... Вот тогда-то, в одном из номеров «Правды» его и назвали «отцом народов».
А потом, в песнях и стихах он станет просто Отцом.
«Ты прими, отец, спасибо наше,
Ты прими, отец, поклон земной…»
«Знает Сталин-отец,
Знает Родина-мать,
Что советский боец
Не привык отступать!»
Человек, не живший в 30-е – 40-е годы прошлого века, перелистав сборники советских песен той эпохи, наверное, будет удивлен, что наиболее часто Сталина называли не «великим» («великий Сталин», «великий учитель», «великий вождь Отчизны дорогой») и не «мудрым» («мудрый Вождь»), а «родным».
«В мире нет человека
Дороже, роднее...»
«Много думок на примете
У родного Сталина…»
«Мы по зову Сталина родного
В бой идем за Родину свою…»
Родной не только Сталин. Родного много: родная страна... родимая земля... родной народ... родная армия...
Так выстроен советский космос: Родина – мать, Сталин – отец, государство – большая семья. В этом космосе царит Эрос, ибо все пронизано любовью. Любовью к своей стране – Весне человечества, путеводной звезде для народов всего мира, «кипучей, могучей, никем непобедимой»... Любовью к Отцу, который вникает во все дела, происходящие в стране:«Он заходит в шумный цех завода,
Он с людьми на стройке говорит…»...
Слово которого надежно:
«Если Сталин сказал,
Станут делом слова…»...
Который всегда придет на помощь:
«Если ты ранен в жестоком бою,
Если у гибели ты на краю –
Воздухом синим, течением рек
Помощь пришлет тебе тот человек»…
Любовь к Отцу, к Матери... Братская любовь народов... Эрос давал советским людям огромную энергию, и потому они были способны на воистину великие дела: великие стройки, великие открытия, великие подвиги.
Десталинизаторы ставят Сталину в вину, что он воспользовался тем, что для русской культурной традиции характерно патриархальное восприятие власти – и внедрил в массовое сознание образ государства – «большой семьи». А чем так плох этот образ? Это врагу он нравиться не может, потому что трехчленная конструкция: «Родина – мать, Сталин – отец, государство – семья народов» – устойчива. Но если изъять из нее один элемент, она станет неустойчивой. А если изъять два – обрушится и погибнет.
Неслучайно в годы перестройки опытный специалист по информационно-психологическим войнам против СССР З.Бжезинский отмечал, что разрушить морально-политическое единство советского общества могут две мощные идеологии: антисталинизм и национализм.
Во время оттепели, разоблачая «культ личности», уничтожили образ Отца. И это сильно подорвало и ослабило советскую систему. Но она устояла.
В ходе перестройки были задействованы оба рецепта Бжезинского.
Перестроечный антисталинизм был ударом по Любви к Отцу.Обращаю внимание читателя на то, что образ Отца многомерен. Что Сталин олицетворял собой СОВЕТСКОЕ, и дискредитация Сталина означала одновременно и дискредитацию советского вообще. Так из созданной Сталиным устойчивой «трехчленной конструкции» был выбит один элемент.
Перестроечный национализм был ударом по братской Любви. Ведь и впрямь коль скоро в «семье народов» удается посеять рознь – братская Любовь исчезает. И говорить о «семье народов» бессмысленно. Так из «трехчленной конструкции» был выбит второй элемент. После чего советская система, а вместе с ней и вся страна, рухнули.
А теперь о том, как уничтожался образ Отца в ходе первой десталинизации.
Существовал ли зазор между создаваемым советской пропагандой образом всезнающего, претворяющего слова в дела, приходящего на помощь всем и каждому и ведущего к новым свершениям Отца – и реальным Сталиным? Какой-то зазор между образом и реальным человеком всегда есть. Но если зазор велик, никакими пропагандистскими уловками это не скроешь. Сработает «эффект голого короля»: либо платье в наличии, либо его нет.
Есть известная фраза, авторство которой не определено (иногда ее приписывают Михаилу Шолохову): «Да, был культ... Но была и личность!» И эта личность в силу каких-то присущих ей свойств очаровывала. Проявления всенародной любви к Сталину многократно описаны: при одном только его появлении передовиков производства, комсомольцев, делегатов всевозможных съездов охватывали чувства восторга и счастья.
Но о передовиках производства и прочих тружениках можно сказать, что они некритичны: что с них взять? – «патриархальное восприятие власти»... А интеллигенция, которой всегда присуще критическое начало? Она-то почему влюблялась в Сталина? Её-то он чем о-чаровал?
«Что сделалось с залом! А ОН(выделено автором – А.К.)стоял немного утомленный, задумчивый и величавый… Я оглянулся: у всех были влюбленные, нежные, одухотворенные и смеющиеся лица. Видеть его – просто видеть для всех нас было счастьем… Каждый его жест воспринимали с благоговением. Никогда я даже не считал себя способным на такие чувства...» Это дневниковая запись К.Чуковского, сделанная в 1936 году. Наша интеллигенция, как известно, оказалась наиболее чувствительной к информационно-психологическим воздействиям. Позже, раз-очаровавшись, Чуковский и его дочь назовут Сталина «мразью», «пакостником», «интриганом» и «провокатором».
Но вот Сталина не стало. Страна, охваченная неподдельным горем, оплакивала его как Отца. Ольга Берггольц напишет на смерть Сталина такие строки:
Обливается сердце кровью...
Наш родимый, наш дорогой!
Обхватив твое изголовье
Плачет Родина над тобой.
«Представить его мертвым было для меня почти невозможным – насколько он мне казался неотъемлемой частью жизни... Вся Россия плакала, и я тоже. Это были искренние слезы горя, и, может быть, слезы страха за будущее…». Кому принадлежат эти слова? Евгению Евтушенко. В 1953 году он был совсем молодым человеком и еще не успел «перестроиться».
Но прошло три года, и грянул ХХ съезд. В книге «Так было. Размышления о минувшем» А.Микоян рассказывает, что это он убедил Хрущева в необходимости осуждения сталинского режима: «Если мы этого не сделаем на этом съезде, а когда-нибудь кто-нибудь это сделает, не дожидаясь другого съезда, все будут иметь законное основание считать нас полностью ответственными за прошлые преступления».
25 февраля 1956 года Хрущев выступил с закрытым докладом «О культе личности и его последствиях». Есть поговорка, согласно которой нельзя войти в одну реку дважды. Но весь набор прозвучавших в хрущевском докладе обвинений был «один в один» повторен в годы перестройки.
Во-первых, Сталин был обвинен в единоличном развязывании массовых репрессий. Хрущев обрушил на делегатов шквал шокирующих подробностей. Об уничтожении 70% участников XVII партийного съезда... О возможной причастности Сталина к убийству Кирова... О гибели тысяч ни в чем не повинных коммунистов, включая лучших государственных и партийных деятелей: Эйхе, Рудзутака, Косиора, Чубаря, Постышева, Косарева, других...
Во-вторых, по словам Хрущева, деятельность Сталина в ходе Великой Отечественной войны была бездарной и вредоносной. Он игнорировал информацию о подготовке Германии к войне с СССР и потому не мобилизовал вовремя промышленность, в результате чего наша армия к началу войны была плохо вооружена... Он уничтожил в предвоенный период лучшие военные кадры... Он проявлял «нервозность и истеричность», вмешиваясь в ход военных операций, что привело к колоссальным человеческим потерям...
Третье обвинение – депортация народов. Хрущев (а вслед за ним и перестройщики) бил по самым болезненным точкам.
Темы меняются стремительно, как картинки в калейдоскопе. «Ленинградское дело»... Конфликт с Югославией как следствие мании величия Сталина... «Дело врачей-вредителей»... Самовосхваление и отсутствие элементарной скромности Сталина на примере его «Краткой биографии»... Отрыв Сталина от жизни, незнание им действительного положения дел на местах...
В ходе доклада Хрущев неоднократно характеризовал Сталина, которого еще совсем недавно страна называла «родным и любимым», как человека «капризного», «раздражительного», «грубого», «деспотичного», «мнительного», «болезненно подозрительного», страдающего «манией преследования» и «манией величия»...
У Галича в «Поэме о Сталине» есть грубое, но емкое определение сути исторического доклада Хрущева: «Оказался наш Отец / Не отцом, а сукою».
ХХ съезд удостоился многих эпитетов – его называют «судьбоносным», «переломным», «открывшим новую страницу истории» и так далее. Но знаешь, читатель, как его называют еще? «Символическим отцеубийством» – вот как.
В мифах и преданиях разных народов мира отцеубийство – один из страшнейших грехов. «Отцеубийство – основное и изначальное преступление человечества и отдельного человека. Во всяком случае, оно – главный источник чувства вины», – утверждал Зигмунд Фрейд. Проблема отцеубийства интересовала психоаналитика Фрейда, в частности, в связи с исследованием феномена, который он назвал «эдипов комплекс». По Фрейду, соперничество сына с отцом, желание устранить отца вызвано неосознанным сексуальным влечением к собственной матери. Расширительно «эдипов комплекс» трактуется как стремление занять позицию, принадлежащую отцу – например, позицию во власти. В любом случае, речь идет о намерениях слабого, который хочет узурпировать то, что принадлежит сильному.
Мне хотелось бы рассмотреть один из древнейших сюжетов об отцеубийстве – оскопление Кроном своего отца Урана. Данный сюжет, изложенный Гесиодом в его «Теогонии», широко известен, и все же я позволю себе его предельно краткое изложение.
Гея (Земля) сотворяет Урана (Небо), а затем они вместе порождают двенадцать детей – титанов. Появившийся на свет последним Крон с самого начала испытывает ненависть к Урану:
«После их всех родился, меж детей наиболее ужасный,
Крон хитроумный. Отца многомощного он ненавидел».
Мать Гея беспрерывно рожала чудовищ – то диких одноглазых киклопов «с душою надменною», то сторуких сынов, «несказанных ужасно». Уран, возненавидев эти ее уродливые порождения, заключил их в материнскую утробу. Тогда Гея призвала титанов отомстить отцу. Добивавшийся трона и власти Крон коварно оскопляет Урана созданным Геей серпом. Истекающий кровью Уран проклинает титанов и обещает им кару за совершенное злодейство. И кара действительно настигнет титанов – их победят и низвергнут в Тартар новые олимпийские боги, а отцеубийцу Крона лишит власти (и обманом захваченного трона) собственный сын Зевс. Право, есть аналогия между этим мифическим сюжетом и политическими сюжетами. Убийство Хрущевым своего Отца-Сталина, убийство Брежневым своего Отца-Хрущева…
«Твой сын сделает с тобой то, что ты сделал со мной» – вот первое следствие отцеубийства.
Но есть и второе следствие: отцеубийство, которое совершил Крон, нарушило порядок мироздания и вызвало небывалую плодовитость богини Ночи (Никты). В мир пришли ее ужасные дети: Танатос (Смерть), Мор и Кера (оба олицетворяют Насильственную смерть), Гипнос (Сон с роем мрачных сновидений), Мом (Насмешка, Поношение), Немесида (Отмщение), Апата (Обман), Эрида (Раздор), Герас (Старость), а также Печаль и Сладострастье.
Совершив на ХХ съезде символическое отцеубийство, посягнув на то, чтобы любовь к Отцу (Эрос) обернулась разрушением образа Отца, отвращением и ненавистью к нему, Хрущев впустил в мир Танатос. И тот начал свою работу. Какую? Об этом – следующая статья.
↓↓ Лихо
Снос памятника Сталину в Будапеште, 1956 г.
ХХ съезд завершился 25 февраля 1956 года.
А уже 2 марта в Тбилиси у памятника Сталину собралась толпа студентов с целью «восстановить доброе имя Иосифа Виссарионовича».
С 5 по 9 марта митинги и манифестации прошли в Тбилиси, Батуми, Сухуми, Рустави... На требования разъяснить, что же все-таки произошло на ХХ съезде, первый секретарь грузинской компартии В.Мжаванадзе не реагировал... Разогрев продолжался. В один из дней вместе с призывом «защитить имя Сталина» прозвучал и призыв к выходу «советской Грузии из СССР».
9 марта в Тбилиси ввели боевую технику. Пролилась кровь – были и раненые, и убитые.
«Осудим Сталина – люди это примут и будут мирно жить под руководством...» Чьим руководством? Мудрой КПСС, которая осудила Сталина? А почему она это сделала только после его смерти? Что она делала при его жизни? Так значит, она НЕ мудрая? А также НЕ добрая, НЕ смелая... В итоге – НЕ благая. Но почему тогда надо жить в условиях ее всевластия? Потому что мы строим коммунизм? А как строим? На костях миллионов? И что строим? Так ли хорош этот самый коммунизм?
Это – цепная реакция сомнений, негативизма. Убийство Отца порождает именно это. Потому что запрет на убийство Отца – один из культурообразующих запретов (табу). Нарушение одного запрета ведет к нарушению других. Переоценка одной ценности – к переоценке других. Любовь к Отцу формирует определенную систему. Убийство Отца ломает эту систему. Другой системы никто не строит. Если приравнять систему к космосу и признать, что задача системы – сдерживание хаоса, то надо признать и то, что сломанная система перестает противостоять хаосу. И хаос заходит на ту территорию, которая раньше была ему недоступна.
Можно веками создавать поле: сначала вырубать лес, потом выкорчевывать пни, потом распахивать, улучшать плодородность почвы. Но если ты однажды махнул на все рукой и перестал заботиться о поле, то очень скоро на место поля снова придет лес.
Поле – это культура. Лес – это природа.
Поле – это космос. Лес – это хаос.
Поле – это Эрос. Лес... Вспомним Данте: «Земную жизнь пройдя до половины, / Я очутился в сумрачном лесу…» А фольклор, в котором лес – это явно потусторонний мир?.. Короче, лес в таком его мифологическом понимании – это Танатос. Он же – русское Лихо.
С древнейших времен люди знали, что нельзя будить Лихо. Убив Отца, Хрущев разбудил Лихо. А разбуженное Лихо приходит к людям для того, чтобы мстить за свой затянувшийся сон. Лихо нуждается в жертвоприношениях – начинает литься кровь. На месте жизни поселяется смерть, поскольку разбуженное Лихо – это Танатос.
К октябрю 1956 года Лихо проснулось в Польше. С трудом удалось избежать большой крови.
В конце октября Лихо проснулось в Венгрии. И крови избежать не удалось.
Весной 1956 года комсомольцы журфака МГУ – передовой отряд партии – открыто выступают против всевластия КПСС.
В декабре 1956 года ЦК КПСС в закрытом письме «Об усилении политической работы партийных организаций в массах и пресечении вылазок антисоветских, враждебных элементов» изумляется растущей мощи Лиха и его многоликости. И ни слова не говорит о том, как именно это Лихо было разбужено.
В 1956–1957 гг. на историческом факультете МГУ возникают две антисоветские группы. Группа Льва Краснопевцева нацелена на проведение полномасштабной, а не половинчатой десталинизации. Группа Александра Добровольского пытается создать «Российскую национал-социалистическую партию» и выпускает листовку «Смерть коммунистам!». Участники обеих групп были арестованы.
В 1957 году участники семинара литературных переводчиков Литературного института им. Горького, не дослушав разъяснений по поводу венгерских событий, начинают кричать, что в СССР «нужна такая же революция, как в Венгрии».
Позже, в конце 50-х, в Ленинграде возникнет молодежная организация «Социал-прогрессивный союз». Ее цель – «свержение коммунистической диктатуры и создание многопартийной системы в условиях парламентской демократии»...
Неуклюжую попытку усыпить проснувшееся Лихо Хрущев предпринимает уже в мае 1957 года. На встрече с участниками правления Союза писателей СССР он заявляет, что «нельзя скатываться на волне критики к огульному отрицанию положительной роли Сталина, выискиванию только теневых сторон и ошибок в борьбе нашего народа за победу социализма».
Но тот, кто Лихо разбудил, усыпить его уже не может. Это должны взять на себя другие. «Другие» – группа высокопоставленных политиков, недовольных «линией ХХ съезда». В июне 1957 года она предпринимает попытку сместить Хрущева с поста первого секретаря ЦК КПСС. Однако Хрущев берет верх. А его противников – «антипартийную группу» Молотова, Маленкова, Кагановича, Ворошилова, Булганина, Первухина, Сабурова и «примкнувшего к ним Шепилова» – выводят из руководства партии. Разгром противников Хрущева не мог не активизировать Лихо. Поди-ка, разгроми их, не объявив «подельниками ужасного Сталина», то есть не вернувшись к ритуальному убийству Отца.
И хотя Хрущев в ноябре 1957 года, выступая по случаю 40-летия Октябрьской революции на сессии Верховного Совета, вновь уговаривает Лихо заснуть («Критикуя неправильные стороны деятельности Сталина, партия боролась и будет бороться со всеми, кто будет клеветать на Сталина...»), это всего лишь попытка с негодными средствами.
И.Эренбург писал: «Вместо объяснений предшествующего периода молодое поколение получало шотландский душ: Сталин то низвергался в бездну, то прославлялся; тем самым мораль подменяли карьеризмом...»
Газеты в день рождения и в день смерти Сталина продолжали печатать о нем хвалебные статьи. Когда в мае 1961 года Гагарин стоял на трибуне Мавзолея, а проходящие мимо трибуны радостные и счастливые демонстранты несли макет ракеты «Восток», на Мавзолее рядом с именем ЛЕНИН по-прежнему было начертано имя СТАЛИН.
Цепляясь за власть, Хрущев осознает, что, смягчая критику Сталина, он неизбежно будет низвергнут теми или иными сталинистами. Остается только одно – резко нарастить эту критику. И Хрущев решается на «символическое отцеубийство №2». Оно было совершено в октябре 1961 года на ХХII съезде КПСС. Хотел ли Хрущев, совершая второе символическое отцеубийство, дополнить его убийством коммунистической идеи? Четкого ответа на этот вопрос нет и поныне. Выступая на съезде, которому предстояло принять новую Программу партии, Хрущев заявил, что «КПСС выдвигает великую задачу – достичь за предстоящее двадцатилетие уровня жизни народа, который будет выше, чем в любой капиталистической стране, и создать необходимые условия для достижения материальных и культурных благ». Коммунизм в отдельно взятой стране – абсурд. Коммунизм как изобилие материальных благ (походя дополняемых благами культурными) – абсурд в квадрате. Позже Э.Фромм именно это назовет «гуляш-коммунизмом».
Возможно, Хрущеву казалось, что он, выдвигая новую «великую цель» – построение в СССР коммунизма к 1980 году, усыпляет антикоммунистическое Лихо. И потому имеет право еще раз нанести удар по Сталину. Как бы там ни было, отцеубийство-2 (да еще дополненное абсурдными заявлениями про коммунизм) становится мощнейшей подкормкой все того же Лиха.
Хрущев бьет наотмашь по «антипартийной группе». Ему вторят Н.Подгорный, К.Мазуров, Л.Брежнев, Е.Фурцева, А.Микоян, В.Гришин, М.Суслов и другие... Наиболее «впечатляющие» подробности о преступлениях Сталина и его помощников сообщают Л.Ильичев, Н.Шверник, А.Шелепин и 3.Сердюк... Наговорившись всласть о преступлениях Сталина и его клики, а также о светлом коммунистическом будущем, XXII съезд партии единогласно (вот что особенно важно!) принимает чудовищное решение о выносе тела Сталина из Мавзолея.
Убийство Отца принимает характер полноценной ритуальной мистерии. Мистерия осуществляется поздним вечером 31 октября 1961 года. Красная площадь оцеплена под предлогом ночной репетиции парада к 7 ноября. Вход в Мавзолей и вырытая у Кремлевской стены могила загорожены фанерными щитами. Тело Сталина перекладывают из саркофага в деревянный гроб. С его мундира снимают Звезду Героя Социалистического труда (правительственные награды принято после смерти орденоносцев возвращать на государственное хранение), а также срезают золотые пуговицы, заменив их на латунные. Гроб опускают в могилу в полной тишине: ни залпов, ни музыки. Ночью над входом в Мавзолей плиту с надписью «ЛЕНИН СТАЛИН» меняют на первоначальную с надписью «ЛЕНИН».
10 ноября 1961 года Верховный Совет РСФСР принимает Указ о переименовании Сталинграда в Волгоград. А затем начинается массовый процесс изъятия имени Сталина из названий населенных пунктов, улиц, заводов, здравниц, дворцов культуры. И демонтаж памятников Сталину. К демонтажу в массовом порядке привлекались рядовые советские граждане: столяры, трактористы... И они невольно становились подельниками в этом акте ритуального отцеубийства.
Памятники – те самые, к которым в марте 1953 года стекалось в разных городах и весях рыдающее людское море – старались демонтировать по ночам. Бетонные закапывали, топили в реках или водохранилищах. Бронзовые отправляли на переплавку. Иногда изваяния обтягивали тросом, сдергивали с помощью бульдозера и увозили в балки, дамбы, старые противотанковые рвы. Иногда приходилось работать вручную – и тогда памятник нужно было сначала расчленить. Чем не мистерия? Сначала убийство. Потом – кощунство. Потом – ритуальное расчленение тела.
Даже лютый антисоветчик Галич признается, что, разрушая памятники Сталину, зэки «ревмя ревели» вместе с вохровцами.
Воспоминает житель Днепропетровска: «Получив распоряжение демонтировать памятник Сталину, я с моим напарником принялись за дело. Поначалу срезали голову. Затем от туловища отбили ноги...»Наконец, части туловища погрузили на прицеп трактора (голову умудрились потерять) и повезли в так называемое провалье, куда обычно сбрасывали мусор. Но то ли тракторист подъехал слишком близко, то ли грунт в том месте просел... Короче, «трактор и прицеп неожиданно перевернулись и вместе с безголовым Сталиным рухнули вниз – парнишка едва успел выпрыгнуть. Прицеп мы спустя время вытащили. А когда стали поднимать трактор, он вновь оборвался и упал на дно. Словно Сталин не отпускал его... Позже машину вытащили, но ездить на ней уже никто не хотел».
А вот еще одно очень типичное свидетельство человека простого и, безусловно, искреннего: «В первые дни [после ХХ съезда] раздражало то, что суд устраиваем над умершим человеком, и так хотелось, чтобы на всю жизнь Иосиф Виссарионович Сталин остался в памяти <…> справедливый и честный... И теперь, когда узнали о его крупнейших недостатках, трудно, очень трудно погасить в сердце эту великую любовь...»
А теперь – В.Буковский, борец с «тоталитарной системой», которого никак не заподозришь в любви к Сталину: «После того шока, который дало нам всем разоблачение Сталина, ни один коммунистический вождь никогда уже любим народом не будет и ничего, кроме насмешек и анекдотов, не заслужит. Но никто, видимо, и не вызовет столь единодушной и лютой ненависти, как Хрущев... До него был тот же голод, несвобода, страх, безысходность, но была вера в усатого бога, которая заслоняла все. Он отнял эту веру... Его наивные обещания коммунизма к 1980 году вызывали только смех...»
Ритуал, осуществленный Хрущевым, не мог не привести к краху самого Никиты Сергеевича. Те, кто вместе с ним проклинал Сталина и принимал решение о проведении данного ритуала (а решение это было принято единогласно), вскоре расправились с осуществившим ритуал лидером.
Но нельзя же, вынеся тело из Мавзолея, вновь поместить его в Мавзолей! Воскресить любовь к Отцу? Как? Кроме того, тогда надо отвечать за соучастие в хрущевских кощунствах... Было принято самоубийственное решение: пусть-де, мол, одни Сталина продолжают охаивать, а другие начнут его восхвалять. Но тех, кто охаивает Сталина, безусловно, надо окоротить.
Окоротили. Сформировали тем самым диссидентские кухни. И либеральную внутрипартийную фронду.
А из другой части элиты – той, которой делегировали функцию восхваления Сталина, – сформировали особое элитное коллективное существо, которое А.Байгушев называет почему-то «русским Орденом внутри КПСС».
Элиту подготовили к перестройке, расколов на антисоветских псевдолибералов и антисоветских же псевдоконсерваторов. А народ? Он стал вешать на лобовые стекла машин фотографии Сталина. Но не отвратив народ от Сталина, не придашь Лиху новую энергетику. А значит, не «запустишь» перестройку.
О том, как ритуально расправлялись с тем, что знаменовали собой незатейливые фотографии Сталина на лобовых стеклах КамАЗов и «жигулей», – в следующей статье.
↓↓ Разрывание могил
В 1962 году Евгений Евтушенко в стихотворении, написанном по случаю выноса тела Сталина из Мавзолея, призвал правительство к бдительности:Гроб медленно плыл, задевая краями штыки.
Он тоже безмолвным был – тоже! – но грозно безмолвным.
Угрюмо сжимая набальзамированные кулаки,
В нем к щели приник человек, притворившийся мертвым…
Он что-то задумал. Он лишь отдохнуть прикорнул.
И я обращаюсь к правительству нашему с просьбой:
Удвоить, утроить у этой плиты караул,
Чтоб Сталин не встал, и со Сталиным – прошлое…
Заклинания Евтушенко не помогли. Сталин – которого дважды (на ХХ и ХХIIсъезде) развенчали, дважды похоронили, имя которого стерли из названий улиц, городов, заводов, – упорно не изымался из жизни советского общества.
Он объявился, словно призрак отца Гамлета, вскоре после смещения Хрущева. 8 мая 1965 года новый первый секретарь ЦК КПСС Л.Брежнев в докладе, посвященном 20-летию Победы СССР над фашистской Германией, упомянул о заслугах Сталина как Верховного Главнокомандующего. Зал взорвался аплодисментами.
Произнесению с высокой трибуны имени Сталина, причем без хулы и порицания, предшествовала острая внутриполитическая борьба. В этой борьбе вроде бы не оказалось победителей. Но именно что «вроде бы». Верх одержала не группа, от лица которой Ф.Бурлацкий написал текст, в общем и целом не противоречащий линии Хрущева... И не Андропов, настаивавший, что проблема Сталина способна расколоть руководство, всю партию и народ в большей степени, чем любая другая проблема, а посему вопрос о Сталине в докладе вообще не следует поднимать... И не Шелепин, предлагавший новому лидеру партии восстановить «доброе имя Сталина», упразднить само понятие «культ личности», пересмотреть решения ХХ и ХХII съездов и т.д. (Шелепин совершил в своей жизни не один кульбит: сначала он – верный «хрущевец», сыгравший важную роль в разгроме «антипартийной группы» и реорганизации КГБ в соответствии с директивами ХХ съезда, потом – участник свержения Хрущева, потом, при Брежневе – сталинист. По иронии судьбы, главным антисталинистом перестроечной эпохи станет А.Яковлев, выпестованный Шелепиным именно в брежневский период)...
Кончилось неким подобием компромисса: Брежнев упомянул в докладе имя Сталина всего один раз. Но ведь упомянул!
Сигнал был услышан. Началась публикация «маршальских мемуаров», в которых Жуков, Еременко, Конев, Ротмистров, Василевский, Баграмян и другие позитивно отзывались о роли Сталина в годы Великой Отечественной войны... В декабре 1969 года в «Правде» вышла статья к 90-летию со дня рождения Сталина... В 1970 году на могиле Сталина был установлен бюст, созданный известным советским скульптором Томским...
А параллельно шла низовая, стихийная, народная «ресталинизация»: фотографии Сталина все чаще появлялись на лобовых стеклах МАЗов и «жигулей»...
Попытка первой десталинизации показала, что разоблачение «культа личности» хотя и нанесло обществу тяжелую травму, но достигло цели лишь частично. Поскольку отнюдь не все общество раз-очаровалась в Сталине.
Кроме того, стало ясно, что созданная Сталиным трехчленная конструкция«Родина – мать, Сталин – отец, государство – семья народов»достаточно устойчива. Удар, нанесенный только по одному из элементов данной конструкции – под названием «Отец», – расшатал конструкцию, но не обрушил ее.
А посему «перестройщики», начавшие вторую десталинизацию, поставили перед собой более масштабную задачу. Ее сформулировал А.Яковлев: новый виток разоблачения «культа личности Сталина» необходимо осуществить «не эмоциональным выкриком, как это сделал Хрущев, а с четким подтекстом: преступник не только Сталин, но и сама система преступна».
Спустя годы Яковлев не раз заявлял: доказать обществу, что советская система преступна, можно было единственным способом – «подорвать тоталитарный режим изнутри при помощи дисциплины тоталитарной партии».
Инструментом «подрыва тоталитарного режима» стала тоталитарная гласность. Да-да, тоталитарная! Ведь осуществляла ее (а точнее – демонтаж самое себя) правящая партия, обладавшая полной монополией на власть, в том числе монополией на СМИ. КПСС – и конкретно Яковлеву как секретарю ЦК, курирующему вопросы идеологии, информации и культуры – подчинялись все средства массовой информации. Яковлев лично назначал редакторов изданий, ставших рупорами перестройки.
Чего хотела партия, осуществляя перестройку? Самоликвидации? Или замены существующей идеологии на прямо противоположную – антикоммунизм? Видимо, одни силы хотели одного, а другие – другого. В итоге победили силы, делавшие ставку на самоликвидацию. А также на разрушение общества и страны.
«Борьба с преступной системой» велась по многим направлениям. Но главные удары были нанесены именно по элементам «трехчленной конструкции»: Сталину – отцу, братству народов и, наконец, Родине – матери.
Установка десталинизаторов-2 («перестройщиков») радикальным образом отличалась от установки десталинизаторов-1 (людей «оттепели»). Евтушенко в стихотворении, процитированном в начале этой статьи, выразил единодушное желание «людей оттепели»: караул у могилы Сталина надо удвоить, утроить, удесятерить – лишь бы «Сталин и прошлое», упаси бог, не вырвались из могилы!
«Перестойщики» продемонстрировали новаторский подход, предложив выкопать Сталина и прошлое из могилы. Именно этому и был посвящен культовый перестроечный фильм «Покаяние».
Подготовку десталинизаторы-2 начали задолго до прихода Горбачева к власти. Замысел фильма «Покаяние» возник еще в 1980 (!) году. Нана Джанелидзе (невестка Абуладзе, принимавшая участие в написании сценария) рассказывала, что отправной точкой послужила реальная история: в одной из деревень Западной Грузии кто-то выкопал захороненного покойника-чекиста. Абуладзе загорелся темой, но решил все-таки посоветоваться с Шеварднадзе, первым секретарем ЦК Компартии Грузии. Тот дал «добро».
Сам Шеварднадзе признался как-то, что в момент прочтения сценария фильма «Покаяние» он уже начал отходить от коммунистической идеологии: «Я видел, что мы находимся в тупике, и, находясь в этих мучениях, я нашел произведение точно об этой системе, о диктатуре зла...»
К съемкам приступили в 1983-м. Завершены они были к концу 1984 года. Фильм снимался под прямым патронажем Шеварднадзе.
Борьба за выход фильма на широкий экран развернулась уже после прихода к власти Горбачева, когда задул «ветер перемен». В сентябре 1986 года видеокассета с фильмом была передана А.Яковлеву. Яковлев, по его собственным воспоминаниям, сразу по окончанию просмотра дал себе слово: «Покаяние» во что бы то ни стало выйдет на широкий экран.
В октябре 1986 года «пробная» премьера прошла в трех городах: Тбилиси, Батуми и Кутаиси. Эксперимент решили провести на грузинах.
Сказать, что в православной Грузии сюжет о том, что труп отца надо выкопать и вышвырнуть, никого не возмутил – было бы неверно. Но факты негативной реакции на данный сюжет в перестроечное время особо не афишировались. Широкая общественность так и не узнала о том, что многие представители Грузинской православной церкви выразили протест, настаивая, что покой праха – это фундамент христианской веры, а нарушение покоя праха – это кощунство.
Зато общественность имела возможность ознакомиться с восторженными отзывами грузинских и западных СМИ, в которых выражалась надежда, что показ фильма «Покаяние» свидетельствует о необратимом характере начавшихся в СССР перемен.
Московская премьера состоялась в конце 1986 года в Центральном доме кино. На ней присутствовали, в том числе, те, кто сам прошел через репрессии. По окончании фильма экзальтация зрителей зашкалила: люди бросались к вышедшему на сцену Абуладзе, валились ему в ноги, целовали его руки... Ведь он первым в яркой художественной форме вскрыл весь кошмар советского существования, всю сущность советского тоталитаризма!
Мы уже говорили о том, что тот, кто ведет информационно-психологическую войну, зачастую адресуется не к разуму, а к чувствам. И прежде всего, к чувству любви. Противник стремится разрушить это чувство, добиться, чтобы вы раз-очаровались в том, чем были о-чарованы: вашей страной... ее историей... Мы говорили и о том, что поскольку любовное чувство тонко и сложно, работа по его убиению – сродни магии.
Магия кино сделал свое дело. Не всякий человек будет читать исторические труды, посвященные, например, процессу Тухачевского. Но фильм, вызывающий бурю эмоций (которые всячески подогревались публикуемыми в СМИ отзывами жертв репрессий, а также подоспевшими очень вовремя сочинениями типа «Детей Арбата»), посмотрели миллионы зрителей. Страсти вокруг «злодеяний Сталина», изрядно поостывшие со времен «оттепели», были доведены до невероятно высокого градуса. Тема Сталина и «преступлений режима» вторглась в настоящее, сделавшись горячее любого из текущих злободневных событий. И, в конце концов, взорвала общественное сознание.
Тот, кто читал написанную в середине 1970-х повесть Ю.Трифонова «Другая жизнь», наверняка помнит термин «разрывание могил», изобретенный главным героем. Герой – историк, исследующий тему «Московская охранка накануне Февральской революции», – уверен, что существует нить, соединяющая поколения. Она подобна сосуду, по которому переливаются неисчезающие элементы. Многие нити, тянущиеся из прошлого, «весьма чреваты», поскольку могут воздействовать на настоящее и будущее. Вот это раскапывание «весьма чреватых» нитей прошлого он и назвал «разрыванием могил».
Намекал ли Трифонов на фактически закрытую в те годы тему о деятелях революции, являвшихся агентами Охранного отделения? Трифонов много занимался народовольцами, копался в архивах. Вполне мог наткнуться на что-то, что не давало ему покоя...
Для нас сейчас важно не это. Важен термин «разрывание могил», поскольку это одно из ключевых направлений, задействованных перестройщиками в информационно-психологической войне против своего народа. Разрывание могилы, так сочно продемонстрированное в фильме «Покаяние», стало своеобразным символом перестройки.
Направление «Разрывание могил» имеет и другое название –«Актуализация исторического времени». Задача врага, работающего на этом направлении, – расковырять старые раны. Эта задача прямо противоположна задаче восстановления исторической справедливости, сохранению исторической памяти («никто не забыт, ничто не забыто»). Речь идет не о том, чтобы прошлое предстало перед гражданами страны пусть в страшной и трагической, но правдивой полноте. Травма должна быть гиперболизирована, должна приобрести почти что инфернальный характер (соответствие исторической действительности тут не обязательно) – и при этом получить статус жгучей актуальности.
Этот прием использовался в информационно-психологических войнах не раз. К примеру, в 1970-е годы США взяли на вооружение проект «Ислам против СССР», предполагавший, что Советский Союз можно дестабилизировать, активизировав недовольство советского исламского населения. Чтобы разбудить и разогреть в мусульманских народах СССР старые обиды к «старшему брату», по заказу ЦРУ на Западе большими тиражами издавались и тайно ввозились в советские исламские республики книги, в которых Российская империя была представлена жестоким, кровавым поработителем.
Поскольку перестройщики стремились полностью обрушить созданную Сталиным трехчленную конструкцию «Сталин – отец, Родина – мать, государство – семья народов», они,ударяя очередной десталинизацией по элементу «Отец», одновременно били национал-сепаратизмом по элементу «Семья народов». Но для накачивания национал-сепаратистских настроений необходимо было «разрыть» очень многие «могилы».
Надрывная адресация к теме «преступного подписания секретного протокола к Пакту Молотова–Риббентропа» (а позже столь же надрывное «покаяние» за подписание этого документа) накачивала энергией силы, которые стремились, отделив Прибалтику от СССР, положить начало распаду страны. Актуализация этой темы, как и многих других тем, разогревавших сепаратизм, осуществлялась перестройщиками совершенно осознанно. Джинн кровавых межнациональных конфликтов был выпущен из бутылки, и «семья народов» рухнула.
Оставалось нанести последний удар – по элементу «Родина – мать».
О том, как перестройщикам удалось добиться, чтобы народ стал сам себя называть «совком» и «шариковыми», а Родину «уродиной» – следующая статья.
|