Власть жертв: как любимые люди превращаются в тиранов?

[Пятница]

Наталья Терещенко.
"Власть жертв: как любимые люди превращаются в тиранов?

Самый глупый заяц - тот, кто считает, что если он хорошо себя ведет, то волки не посмеют его съесть.



Откуда берутся “вечные жертвы”? Счастливы ли они в своей роли - делая несчастными других? И, главное, что можно сделать, чтобы прервать бег по сторонам многим известного треугольника “жертва - агрессор - спасатель”?

Больше, чем ребенок

Чаще всего люди склонные к жертвенности растут в семьях, в которых ребенку давалось как бы слишком много власти. Например, мама рассказывала сыну, какой козел его отец. И тут же восклицала: «Ты-то у меня будешь не таким! Ты будешь настоящим защитником мамы и помощником!» Или девочка вдруг понимала, что папа к ней прислушивается больше, чем к маме.

У ребенка была иллюзия, что он может и - главное - должен как-то так влиять на родителей, чтобы поддерживать мир в семье или еще хуже, защищать одного из родителей от другого.

В некоторых случаях ребенку прямо говорили, что “папа ушел из семьи потому что ты двойку принесла”. Или мама в истерике могла выкрикнуть дочери: «Почему ты не остановила отца, когда он уходил к любовнице?» В общем, вариантов много, но итог один: человек вырастает, считая что он отвечает за весь мир, за того парня, за своих родителей и т д. Но при этом в действительности у этого человека достаточной власти нет, так как он не бог и отвечать за других никак не может.

Складывается серьезное противоречие. С одной стороны, подталкивает установка “я отвечаю за всех вокруг, и, если что, во всем виноват я, и случится что-то непоправимое”. А с другой, человек догадывается, что он не наделен какой-то особой властью и никак не может сделать и проконтролировать больше, чем другие. Как у Булгакова : «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!»

Контролируй это (и все вокруг)

Как же это противоречие выражается в реальной жизни? Гиперконтролем и гиперответственностью. Допустим, я начинаю пытаться построить мир вокруг по своему разумению, так как отвечаю за него. Но, поскольку, реальную ответственность даже за саму себя мне взять страшно, то я начинаю рулить исподтишка. Ровно так, как тот ребенок в детстве привык делать - он же не мог стукнуть по столу и сказать родителям: “Будет вот так”. Не мог. А значит, ему надо было хитрить, поддерживать, то маму, то папу, отслеживать, у кого какое настроение.

Например, если папа выпивши становится добрым - можно попросить расписаться в дневнике за двойку. А если наоборот, то лучше бы смыться с глаз долой. И этот же ребенок оказывался виноват во всех бедах. А чтобы не быть виноватым, когда вырос, надо успеть обвинить кого-то другого. Или прикинуться больным несчастным, слабым и беспомощным.

Еще одна типичная ситуация: ребенка начинают травить в школе. Мама что-то подозревает или просто этого опасается, поэтому очень-очень тревожным голосом каждый день спрашивает все ли там в порядке. Ребенок понимает, что мама просто тут же упадет замертво, если что-то узнает. Поэтому он молчит, остается в одиночестве, сам справляется со своими трудностями. Понятное дело, что учеба страдает. А мама потом его же и обвинит, расскажет, какой он плохой и неблагодарный, раз стал хуже учиться.

Понятно, что в такой семье дети тоже быстро обучаются роли агрессора, спасателя или жертвы. И начинают еще хлеще манипулировать мамой. Так этот механизм отношений из поколения в поколение передается как «горячая картошка». Дети вырастают, подсознательно чувствуя: “Да, я всех строю и всеми рулю, но при этом я ни за что никому в этом не признаюсь. И себе тоже не признаюсь”.

Кстати, последнее - это очень важный момент. Обычно люди, в детстве столкнувшиеся с непосильной ответственностью, сами потом не замечают, как превращаются в вечную жертву. Я не говорю о сознательных злонамеренных манипуляторах, а только о тех, кто искренне верит в то, что должен отвечать за всех и за все, и сам же от этого страдает.

Жертвы вокруг нас

В исполнении мужчин такое поведение часто выглядит очень занудным и брюзжащим. Они всем указывают, как жить, требуют дисциплины и порядка. Но не впрямую, а постоянно брюзжа, рассказывая, какие все вокруг сволочи. Однако, когда оказываешься рядом с таким человеком, может захотеться ему доказать, что ты же не сволочь, ты же не предашь, ты же хороший.

Но со временем оказывается, что “достаточно хорошим” для него стать все равно невозможно. Или для этого надо вовсе отказаться от себя, от своих желаний и жертвовать всем.

У женщин данное явление выглядит немного иначе. Обычно это очень больные, с высоким давлением, дамы, очень несчастные, но при этом очень властные и сильные внутри. Типичный пример - бабули в церкви, которые могут нашипеть из-за короткой юбки или отсутствия платка, все знают и всех поучают. И при этом пытаются показать, какие они хорошие и сами же в это верят.

Или бабушки - свекрови или тещи, - которые никогда не откажутся посидеть с ребенком в выходной день, но при этом будут так жаловаться на здоровье, что сама почувствуешь себя последней сволочью, эксплуатирующей смертельно больного человека. Но если не дать ребенка, то окажешься еще большей сволочью.

Распутываем клубок

Послание от человека в жертвенной позиции выглядит примерно следующим образом: “Я тяну неподъемный груз по жизни. Если бы не я, вы бы все давно пропали. И я такая больная и несчастная от этого. А вы - неблагодарные сволочи, которые не хотят помочь великому спасителю мира в элементарном. Что вам стоит бросить свои дурацкие гулянки и прополоть мне огород на даче? Я же на вас всю жизнь положила!”

Что делать, если кто-то из близких впадает в состояние маленького напуганного ребенка и, будучи взрослым, начинает вести себя так, будто ему 5-8 лет?

Прежде всего, признать, что вы включаетесь в какую-то из ролей этой игры. В роль жертвы, или преследователя, или спасателя.
Увеличить дистанцию, выдохнуть. Постараться отстраниться от своей обиды или праведного гнева. И то, и другое - признаки игры в жертвенность.
Определить, что вы на самом деле хотите от человека. Честно. Понять, может ли он реально вам это дать.
Обнаружить свои желания, себя, свое тело, ощущения и чувства. Найти, куда вы деваете свою злость. Если человек чувствует себя жертвой, значит он уже подавил свою здоровую агрессию и сильно ее сдерживает.
Поработать со своими границами. Если злость подавлена, ощущение границ своего “я” обычно тоже нарушается. Нужно обнаружить их и вернуть себе себя.
Если вам удалось последнее, то вы справились. Поздравляю! Но я знаю, что этого добиться очень трудно. Особенно если в семье были приняты такие отношения, где постоянно кто-то в чем-то виноват и постоянно “ищут крайнего”. Может быть, вы бывали в таких ситуациях? И нашли свой собственный способ выхода из них? Расскажите об этом в комментариях!" (c)

[ВиШень]

Сообщение от Пятница

Но со временем оказывается, что “достаточно хорошим” для него стать все равно невозможно. Или для этого надо вовсе отказаться от себя, от своих желаний и жертвовать всем.

Так не поможет же. Во всех случаях когда человек во взрослом состоянии дурным способом удовлетворяет "голод" испытанный в детстве, он не нажрётся никогда. Если пожертвовать всем, запросы вырастут и превысят твои возможности. Хотя иногда это хорошо - "донор" быстрее поймёт что происходит.

Ситуация знакома, конечно, часто встречается.

[Ирис]

С одной стороны - всё так и не так одновременно. К тому же, с другой слишком много намешано в одну кучу... и жертва, и агрессор, и манипуляции, и тотальный контроль...

Насколько мне известно, роль самой личности ничуть не меньше, чем роль её окружения. И сказать однозначно, кто вырастет из той или иной среды - жертва, спасатель, агрессор или независимый наблюдатель, не учитывая врождённых свойств личности - нельзя.

Хотя, гиперответственность (а, насколько я понимаю, всю суть статьи можно свести именно к этому явлению) тяжёлым бременем ложится на структуру личности и может её серьёзно покоробить.

Так что...

[Tytgrom]

Не знаю что тут первично. Жертва растит тирана или тиран формирует жертву. Испытание "медными трубами" самое трудное

[Пятница]

Сообщение от Ирис

С одной стороны - всё так и не так одновременно. К тому же, с другой слишком много намешано в одну кучу... и жертва, и агрессор, и манипуляции, и тотальный контроль...

Насколько мне известно, роль самой личности ничуть не меньше, чем роль её окружения. И сказать однозначно, кто вырастет из той или иной среды - жертва, спасатель, агрессор или независимый наблюдатель, не учитывая врождённых свойств личности - нельзя.

Хотя, гиперответственность (а, насколько я понимаю, всю суть статьи можно свести именно к этому явлению) тяжёлым бременем ложится на структуру личности и может её серьёзно покоробить.

Так что...

Я тоже так поняла, что суть про навешивание гиперответсвенности на ребёнка за состояние родителей или бабушек-дедушек.

А про пресловутые жертвы-спасатели-агрессоры - это не всегда постоянная роль, а смена ролей.
И даже когда человек чаще всего пребывает в роли агрессора, то чтобы выплеснуть свой гнев он на какое-то время чувствует себя беспомощной жертвой.

[Пятница]

Что-то читаемые мной психологи взялись писать на похожие темы.
Сегодня попался в ФБ паблик Сергея Федорова.

И опять про треугольник внутри родительской семьи.

"Овца в овечьей шкуре"

Есть такая категория людей, очень приличных, сдержанных. Как правило, образованных. Когда спрашиваешь такого человека, а как ты себя защищаешь? Как не даешь в обиду, когда на тебя орет начальник. Или муж. Или мама кривит рот? И встречаю недоумение. И даже какое-то внутреннее удовольствие. Чуть поднятый подбородок, едва просвечивающий зародыш улыбки. Я не понимаю. Плечи расправляются

Никак! – следует гордый ответ.

Звучит почти как «Стреляй в комсомольскую грудь!». Гордость слабого. Внутреннее превосходство.

Часто еще добавляет: «Нет, ну если они выйдут за рамки, то тогда уж я да, я такое устрою – век помнить будут!»

Спрашиваю: «А такое уже бывало?» И слышу какие-то невнятные ответы, что-то про пару раз в подростковом возрасте, но сейчас, мол, я старше, мудрее, сильнее…

Откуда такая чудовищная смесь бессилия и уверенности в собственной мощи? Как совмещаются в одном человеке покорная терпящая голова и виртуальный ядерный заряд?

Я думаю, дело в одном интересном заблуждении. В детстве наши любимые взрослые могли играть в игру «Это ты во всем виноват!».

Детские вопросы, шалости, неумение, энергия, перепад эмоций – все это «вызывало» реакцию у родственников и они, наверняка из самых лучших побуждений, назначали ответственным ребенка. Сказать по правде, никакой реальной власти ребенку не дают. Но он вдруг начинает ощущать, что виноват. Что оказывается внутри у него что-то такое страшное, размашистое, жгучее, с чем даже мама (!) не может справиться. Только он сам как-то может повлиять. Это надо самостоятельно обуздать, спрятать, но не выбрасывать – оружие-то какое мощное.

Вот и учится ребенок быть милой овечкой, а внутри себя ощущает волчищем, который в случае чего как расчехлит оружие массового поражения – тогда держитесь!

А всего-то той «мощи» - скромный аффект. Как правило, ярости или гнева. Он может быть неприятен, но никого не разрушает. И это та правда, о которой такие люди в глубине себя знают. Но боятся потерять это ощущение превосходства, на которое только и могут опираться, когда очередной раз выходят понурые из кабинета начальника…

Каждый человек имеет право себя защищать. Более того, каждый ответственен за то, защищает он себя или нет. Сообщает ли окружающим, как с ним можно, а как нельзя. Иначе это похоже на езду без стоп-сигналов. Шансов затормозить без аварии у того, кто едет сзади, очень мало. Чужие границы обнаруживаются по характерному хрусту и разрушениям…

Беда в том, что эмоции воспринимаются, как разрушительные и опасные. Их проявления пугают. Люди, которые много сдерживают себя, очень пугаются окружающих, кто более ярко и однозначно показывает свою злость, недовольство, раздражение. Кажется, что они пугаются окружающих, хотя на самом деле они пугаются своей реакции – там внутри свой котелок сдержанной ярости полон под самую крышечку, а может уже давно готов взорваться. Но его владелец чувствует себя, как президент с ядерным чемоданчиком. Любой шаг должен быть просчитан, иначе не миновать мирового конфликта.

Это та единственная гордость, которая поддерживает ребенка, которого постоянно подавляют. Это тот внутренний стержень, который помогает выстаивать и выдерживать. Только этот «ядерный чемоданчик» сам по себе радиоактивен и медленно убивает его носителя.

И я предвижу гневные восклицания: «Это что же вы предлагаете, все выливать на невинных окружающих? Ну знаете, это уже слишком! Выкиньте свой диплом психолога и идите сами подлечитесь!»

И я сразу узнаю вас, для кого я все это пишу. Вы правы. Если взять и вылить всю ярость, которая копилась десятилетиями, то неровен час распугать всех близких и далеких. Никто не учил, что злиться можно не разрушая, не уничтожая другого человека. Никто не показал, как после ругани восстанавливать отношения, как прислушиваться к тому, что говорит партнер. Уважительно, но не теряя своей позиции, не виноватясь униженно. В памяти только, как бабушка отворачивалась на неделю, если вам не нравился ее суп, в котором плавал ненавистный лук. Как мама в слезах звала папу, если вы отказывались делать то, что не хочется. В моем случае приходил очень разумный папа и медленно, со вкусом, не повышая почти голоса, доказывал мне всю низость, всю недопустимость, весь ужас моего поведения. И нельзя было возражать, можно было только виновато смотреть в пол и кивать. Чтобы не усилить ненароком нажим. И только мечтать, чтобы праведный запал родителя побыстрее кончился. И ведь какая засада: ругались с мамой, а раскатывать тонким слоем приходил папа – в этом треугольнике я был единственной неправой стороной, который должен осознать, признать, усвоить… А потом мне снились сны, в которых я избивал родителя в кровь, чтобы он даже встать не мог. И от этих снов и фантазий было так жутко, что мне хотелось съежиться и пропасть – такому извергу не место на планете Земля.

А правда в том, что я не был волчищем в овечьей шкуре. Я был и остаюсь обычной овцой. Со своими овечьими эмоциями. И они вполне адекватны тому, что происходило со мной. Потребовалось несколько лет, чтобы это признать, распрощаться со своей фантазией о сверхсиле. Погоревать. Но взамен получить право верить тому, что происходит со мной и не бояться это показать близким и далеким. И вот чудо – никто не умер, не отвернулся, а вовсе даже наоборот, стали уважительнее относиться, учитывать мои интересы, замечать меня живого. Котелок постепенно опустел и теперь можно вполне выдерживать чужую злость и раздражение, слышать и не отворачиваться от невыносимости собственных переживаний. Оказаться в своей шкуре позволило не травить себя прокисшими эмоциями. Если сообщать о своих чувствах сразу и то, что предназначено именно этому человеку, а не фантомам из прошлого, то это вполне выносимо и ведет к лучшему пониманию и укреплению отношений. Такой вот парадокс.

Если страшно за себя и близких, то есть специально обученные люди, которые умеют и принять ваши чувства и научить, как с ними обращаться. Это бывает долго, но оно того стоит.

[BOBA]

Цель..... защищать себя..... фиг знает. Зависит от конкретно цели. Моя личная цель - уважение значимых для меня людей. Если меня будут уважать, и сами по возможности не сделают ==как со мной нельзя== а если сделают - сорвало крышку, бывает. Правильные коммуникативные стратегии известны - коныронтация по Егидесу, разделение ответственности, конструктивная реакция на критику....

[Ксанита]

Может быть, вы бывали в таких ситуациях? И нашли свой собственный способ выхода из них? Расскажите об этом в комментариях!" (c)

Случай запомнился. Мама в очередной раз начала: "Вот, никто же не поможет, сидят, бездельники, телевизор смотрят, а я - лошадь, да..." Я:" Ну, говори, чем тебе тут помочь". Мама:"Да ничего мне уже не надо, от вас же ничего хорошего не дождешься..." Обычно в таких случаях я куда-нибудь уходила, чтобы это всё не слушать, а тут что-то зло взяло. Я посмотрела ей в глаза и очень жестко ей сказала: "Так. Концерты мне тут устраивать не надо. Нужна тебе помощь? Говори, что делать. Не нужна? Тогда сиди и молчи, потому что сама от этой помощи отказалась. Делать что-то под аккомпанемент твоего нытья я тоже не буду." Она как-то слегка обалдела от неожиданности, после чего мы тихо и мирно занялись готовкой ужина.