Латвийское радио: Торговля с Россией. Что важнее - мораль или деньги?

[ВиШень]

Любите ли вы лимитрофов так, как их люблю я?

Если да, то представляю вашему вниманию замечательнейшее интервью на Латвийском радио, с двумя Латвийскими бизнесменами, философствующими на тему как их поимели с двух сторон, несмотря на их умищще и патриотизм.

В этом интервью было настолько прекрасно всё, что я прослушала два раза, и во второй заход сделала текстовую расшифровку, которую и предоставляю вашему драгоценному вниманию
Ну, на случай если захочется обсудить какой-то из фрагментов прекрасного.

Есть небольшой нюанс – оба бизнесмена не идеально говорят по-русски, а тот, что говорит лучше – весьма косноязычен. Поэтому интервью слегонца причёсано, местами сокращены повторения, и есть пара мест, где я вообще не до конца поняла кто кому Вася, и написала так как поняла.
Местами не различила имена, и не нашла в инете.
Местами текст выглядит бардачно, ну потому что ведущая старается быть живой и непосредственной, отсюда рваные фразы.
Некоторые фразы изменены сообразно тому, как видит прекрасное РосКомНадзор.

Ну, кому станет безмерно любопытно, смотрите ролик, там в комплекте с невербалкой конечно же понятнее.

Итак, наши западные недососеди, с размышлениями «хочу ли я…могу ли я…» (продолжение все знают, не так ли?)
Киров Липман, предприниматель, председатель совета и крупнейший акционер фармацевтической компании Гриндекс.
Андрис Бит президент Латвийской конфедерации работодателей.

vBulletin [media]

[ВиШень]

Ведущая:
Тема сегодня очень интересная, дискуссионная. «Рубле шармс», «зачарованные рублем», так называлось расследование, которое посвящено российским компаниям, которые до сих пор, спустя два года, торгуют своими товарами в России, то есть, отправляют их на экспорт.И согласно опубликованному материалу, с момента полномасштабного вторжения российской федерации в Украину, экспорт Латвии уменьшился всего на 70 миллионов.
Почему это мало? Потому что я покажу попозже график, сколько у нас составляет экспорта, это больше миллиарда и 70 миллионов понятно, что это ничего.
И также это с лихвой компенсируется ростом экспорта в Казахстан и Кыргызстан ,которые известны как страны для обхода санкций.
Но сколько у нас компаний торгуют сегодня с Россией? 143 официально, которые названы в этом исследовании, я могу сказать, что годом раньше было около 400 и даже еще больше.
То есть нельзя сказать, что ничего не происходит, конечно, многие компании отказываются от торговли с Россией.
Вот латвийская фармацевтика всегда была экспортным товаром в Россию, и надо отметить, что медикаменты не попали под запрет для экспорта. Но многие эксперты в Латвии считают, что бизнес должен был сам прекратить отношения с Россией, дескать, с моральной точки зрения это неприемлемо. И вот мы сегодня разберемся где мораль и где деньги, ведь стоит учесть еще что экспортеры, они не просто так работают свою карман, они платят налоги в латвийский бюджет, и в том числе с Российского экспорта тоже.

Представлю наших гостей сегодня Киров Липман - предприниматель, представитель совета и крупнейший акционер фармацевтической компании « Гриндекс».
Андрис Бите - президент Латвийской конфедерации работодателей .
Ну, господин Бите, начнем.
Я скажу телефон прямого эфира, пишите по этой теме, что вы думаете, стоит ли нашему бизнесу совершенно прекратить всякие отношения с Россией, как страной- а*р*****м (angry), либо у нас есть какие-то, не знаю, обязательства тоже помогать Украине, и тоже важно откуда-то нужно взять деньги, чтобы помогать Украине.
8-18 апреля, Латвийская торговая промышленная палата , она планирует обсудить возможность прекратить сотрудничество с компаниями, которые продолжают экспорт в Россию и Беларусь. Янис Энзендж сказала, что 25 предприятий сейчас входит в торговую промышленную палату, и они могут из каких-то этических соображений из-за того, что якобы наносится ущерб репутации, они могут отказаться. Конфедерация работодателей крупнейшая организация. У вас есть такие планы?

Андрис Бите:
Ну, у нас не только планы, мы делаем и разговариваем с теми членами нашей организации, которые, скажем, работают дальше это порты, это другие предприятия большие, которые работают и слушаем их объяснения.
Почему это сегодня еще до сих пор необходимо, и какие планы, скажем, уйти, не уйти, как кто лично, как хозяин, руководитель предприятий об этом рассуждает и, безусловно, эти разговоры или беседы очень часто на повышенных тонах. Потому что, безусловно, у каждого человека есть своё мнение, свой компас моральный, что он думает, что можно делать, что нельзя делать.
И, безусловно я рад, что основная масса предприятий и наших коллег решила очень быстро прекратить любые отношения с Россией, как только начались там боевые действия.
И безусловно все мотивируем остальных коллег делать тоже самое, потому что мое личное мнение , это вопросы связаны с личным выбором.
Я, как предприниматель со своим компаньоном, сделал личный выбор.

Ведущая:
Здесь я напомню, компания Каравелла не все знают, возможно, в которой вы являетесь акционером Каравелла, это крупнейший в Латвии рыбопереработчик.

Андрис Бите:
Да, скажем, юридически мы можем работать сегодня, и это было бы довольно выгодно. Но мы приняли решение, что мы просто морально, не хотим быть связан с этим, не хотим любым импортом или экспортом участвовать в той политике экономической, не хотим быть связаны и участвовать в каком-то поддержании этого режима. И тут два больших вопроса – что позволено по закону, и что каждый решает для себя.
Но я хочу сразу отметить, что я говорю, что мы такие правильные, мы уже десять лет до этого, как начались военные действия шли по этому пути. Там вся бизнес-среда тоже очень сильно отличалась от нормального мира.
Соответственно, нам это решение было принять финансово легче, безусловно, и что мы говорим? Мы говорим, что основная масса, которая в Латвии до сих пор работа из России, может позволить отказаться. Есть предприятия или отрасли, для которых отказ от Российского рынка, наверное, вопрос жизни и смерти. На сегодня. И там безусловно надо понять, как помочь им переориентироваться , какое время для этого нужно так далее.
Но всё равно, я считаю, что что, каждый евро или доллар …это мы способствуем.. Ну это как во время второй мировой войны скажем Англии торговала бы с Германией, хорошо бы было или нет, и так не было.

[ВиШень]

Ведущая:
Да, господин Липман, вот господин Бите сказал, что многие предприятия, как он считает, могут отказаться, у некоторых вопрос выживания, что если они откажутся, можно закрываться, вопрос жизни смерти. Вы какое предприятие?
Я тут хочу показать, вот, третья позиция — это как раз компания KALSEX, 97 миллионов,
за два года, у Олайфарм выше, и первая компания экспортер вин, про это, попозже поговорим, о том, как мы так стали крупнейшим экспортером. Вы в какой категории?

Киров Липман:
Вы знаете, ведь не зря фармацевтика не запрещена, потому что кто подписывал это решение, он прекрасно понимал, что в один день убрать лекарства мы не можем, потому что, чтобы продавать в других странах, нужно полтора минимум, а максимум три года для регистрации этого препарата, и пока препарат не зарегистрирован, мы не имеем право продавать в той или иной стране.
Но, несмотря на то, что фармацевтика не запрещена , а разрешена по одной простой причине потому что это жизнь человека, простой человек не обязан прислушиваться к сумасшедшему правительству, я так образно говорю, и поэтому надо беречь каждую человека жизнь.
Но несмотря на это, я лично 5 лет тому назад дал распоряжение, максимально переводить лекарства, начиная с Европы, Азии, сейчас в Америке мы регистрируем, в других странах в Испании, и это исходя только из-за того, что я анализировал действия России в Крыму и Донбассе, и поэтому я уже чувствовал, что могут быть какие-то сложности в мировом масштабе.
И это, конечно, в общем-то, спасло, если бы мы это не сделали бы, то сегодня мы были бы банкротами, если мы ушли бы из России.

Ведущая:
Тогда или сейчас, если вы ушли бы из России, это тоже было бы серьезно удар?

Киров Липман:
Да, был бы серьезный удар, но мы уходим из России. Мы вы представляете, потихонечку , я говорю, как только регистрируем препарат, который шел в Россию, регистрируем его в других странах, европейских странах, или в азиатских странах, то мы сразу уходим, у нас осталось 6 продуктов, было более 30ти. Я думаю, что мы не нарушаем никакие, наоборот, должны благодарить , правительство должно благодарить что мы самостоятельно идём на это дело. Потому что мы могли бы проявить принципиальность и не уходить из российского рынка, и из белорусского рынка, только из-за того, что принято а международными организациями такое решение, что это единственная отрасль, которая не подлежит запрету.

Ведущая:
На вас оказывается, какое-то моральное давление? Понятно, что тут я сразу хочу подчеркнуть, никакого нарушения законов нет. Фармацевтика не включена в санкционные продукты. Но вы видите, как предпринимательские организации оценивают компании, и вот списки выставляются, и что будут исключать из членства. Оказывается, или на вас какое-то моральное воздействие. Слышите ли вы такие упреки?

Киров Липман:
Наоборот. Мне благодарны, сегодня, чтобы вы знали, есть компанией, которые зарегистрированы в России, из Америки, Германии, до сих пор зарегистрированы предприятия в России. У нас просто удивление такое, что кто больше кричит, у того больше и результата там же в России.
Я чувствую, что я иду, как бы иду навстречу нашему государству, что постепенно ухожу из российского рынка, хотя, с другой стороны, я верю, что раньше или позже все изменится. У нас такие исторические факторы очень много.

Ведущая:
То есть с Россией, когда будет другой строй, тогда...
Киров Липман:
Конечно, уйдёт это правительство, придет новое, более осознанное, более способное, и восстановится, потому что России тоже не выгодны все эти запреты. Они экономически сегодня с каждым днем, что слабее и слабее, хотя и говорят, что все нормально у них в России. Ослаблены уже намного.
Ведущая:
господин Бите, видите, у господина Липмана другая точка зрения Он считает, что если все разрешено, значит, это можно делать.
Но тот еще у меня к вам вопросы.
Экспортеры - ведь они забирают у страны –а*******а (angry) деньги, по сути, а не мы покупаем, что-то у страны-angry и отдаем деньги. Вот этот аргумент вас не трогает никак?
Андрис Бите:
Нет, не трогает. Это, безусловно, специфический вопрос, я всегда стоял и падал за экспорт в любой ситуации, экспорт это должна быть наша религия. Но, безусловно, моё мнение немножко другое, мы затронем транзиты, алкоголь.
Мы обеспечиваем то общество каким-то уровнем жизни, которое позволяет им, может быть, на сегодня не думать, и соответственно не осознавать ту политику общую и трагедии, что они приносят в другим странам. И у обычного человека, который не связан прямым образом с войной до сих пор всё хорошо. Он может покупать любые продукты и товары из мира, потому что если не напрямую, то обходит санкции и завозит это с Казахстана и ещё откуда-то, и соответственно общество не поменяется, не будет требований поменять общую или государственную политику, если они будут жить в нормальных комфортных условиях.
Я не говорю что это незаконно, я говорю про себя и как я рассуждаю , я не считаю что кошелёк должен быть выше моральных убеждений, и я считаю что это не правильно торговать, если ты можешь без этого обходиться, если как господин Липман говорил это вопрос жизни и смерти предприятий , безусловно я бы не говорил что я бы делал по-другому.

[ВиШень]

Ведущая:
У Вас небольшая доля в Каравелле была?

Бите:
Когда мы начали 2015 году, когда уже почувствовали, что в России там жизнь не будет, у нас было 40%, но сейчас, когда мы закрылись, уже мы дошли до 6-7%. Мы из-за того, что ушли, потеряли всю прибыль. Но мы просто не хотим это делать, там меньше рациональных и больше моральных рассуждений. И это решение принимают не политики, потому что даже если есть санкции, как мы видим можно обойти.
И что согласен с господином Липманом, что мы тоже, наверное, будем с Россией работать тогда, когда там ситуация поменяется. Сможем туда зайти обратно, не сможем. Это уже другой вопрос.
Ведущая: да, но здесь фармацевтика, здесь наверное вопрос регистрации лекарства , вот как раз нам женщина прислала своё мнение, я попозже зачитаю про фармацевтику что да, это очень сложно.
И второй, что так вопрос, одно дело в России, которая была исторически для Гриндекс, главным торговым, наверное, партнером. И когда мы идем уже в насыщенный европейский рынок, насколько это сложнее, взять где-то, зарегистрировать, препарат, и не только зарегистрировать, но и в общем-то, наверное, чтобы его покупали. Вот тут расскажите, насколько вам сложно сейчас, и помогает ли государство вам как-то?

Киров Липман:
Вы правильно задали вопрос, но я хочу пример Вам привести, и тогда станет совсем всё понятно
Раньше у нас был основной рынок это, как вы правильно сказали, это Россия и плюс страны СНГ.
Сегодня мы уже продаем в других странах, там Европы и других странах, не в России, не в Беларуси, мы уже по объему превосходим их.
Все зависит от того, как работают наши люди поисках покупателей. Единственное, что сложно заключается в сроках перевода, пока вы знаете, лекарство не зарегистрировать, мы не имеем права его возить в эту страну. Но мы подобрали людей, которые работают в этом направлении.

Ведущая:
Давайте сейчас прокомментируем. Покажите, пожалуйста, график торговли с Россией.
Еще вот здесь мы видим график торговли с Россией Латви. Немножко есть вниз падение, но также есть и Беларусь, Казахстан, Киргизстан. дальше другой график, это как раз в Казахстан, вы видите? Господин Бите последние две графы это как раз Казахстан и Кыргызстан , по сравнению с другими годами, просто резко идет вверх. Казахстан синим, и Кыргызстан жёлтым.


И еще последний график. Это экспорт, как раз, в Россию. В 23 год, последние годы военные, я скажу так, почему-то даже больше, чем в 15-16 году.


К вам вопрос. Нужно ли полностью запретить все, как вам кажется, с вашей моральной точки зрения, любые торговые отношения с Россией, это касается экспорта, это касается импорта, это касается транзита. Много чего.

Андрис Бите:
Ну что плохо, что это уровень почти одинаковый .
Я немножко о другом скажу, что запретить или не запретить, ввиду обхода санкций запретами мало что можно получить.
Я бы хотел, чтобы это решение каждого предпринимателя, каждого человека, пока страна так ведёт ….просто не работать с ней.

Ведущая:
А почему нельзя ввести запрет, если страна Латвия в целом понимает, вот то самое, о чём вы говорите, почему…и даже европейский, союз это понимает, почему нельзя это на уровне…

Андрис Бите:
Потому что работать с Россией сегодня, безусловно очень выгодно, в целом, я по своей отрасли знаю, что если бы я продолжал работать, это было бы выгодно. Вопрос, почему Европа и Латвия не меняет политику, потому что лобби продолжения работы с Россией довольно высокий со стороны бизнеса как такового.
И второе что я в цифрах и деталях не вижу, это какой была бы проблема, если бы мы полностью прекратили , насколько экономика бы просела, очень разные цифры, очень разные рассуждения по этому поводу.
Ведущая: два процента я слышала…

Андрис Бите:
Исходя из того что бы очень часто с правительством работаем, как социальный партнёр, мы не видели реальных расчётов ….

Ведущая: Банк Латвия «на два процента» говорит

Бите:
Проценты это одно, вопрос сколько это рабочих мест затронет, возможно говоря про моральные вещи, мы не осознаём ситуации в целом, какой мог бы быть негативный эффект этого всего, но пока это не видно, мы говорим про моральные позиции, это надо было бы рассчитать, я не уверен, разговаривая с правительством, что кто-то посчитал, реально до конца, какой негативный эффект был бы если сегодня полностью запретить.
Если моё мнение – я согласен, я хотел бы этого, но надо понять, сколько это стоит, и если мы знаем, сколько это стоит, надо думать как мы это будем купировать, и можем ли это сделать, я думаю это в расчётах даже нету.

[ВиШень]

Ведущая:
Кроме тех двух процентов. А как вы думаете, те два процента это много , учитывая что у нас нулевой экономический рост, то есть фактически убери это и мы были бы в минусе.

Андрис Бите:
Два процента это много, в целом, я не думаю что общий негативный эффект настолько большой был бы, но вопрос что это за собой тянет, это пропажа или остановка отрасли, если есть риск потерять предприятие, то нужно время для ухода, коллега правильно говорит. Но транзит алкоголя, например, затронет какие-то транспортные предприятия, определённые таможенные терминалы, и всё. Надо ли это, не надо -я своё мнение уже высказал.

Ведущая:
Хорошо, ваше мнение, господин Липман, правильно ли, стране, которая получает в том числе и от вас налоги, я уже не спрашиваю, сколько вы заплатили налогов, наверняка много, отказаться полностью от торговли с Россией, Беларусью , но при этом потерять деньги, не получить их в виде налогов, но зато быть морально чистыми, честными, что мы никаких отношений не видим, или все-таки зарабатывать, потому что налогов у нас всегда не хватает.

Киров Липман:
Естественно, надо не забывать, что мы содержим людей, которым мы платим зарплату, причем немаленькую, мы содержим предприятие, это газ, вода, там, новое оборудование, это огромные затраты, и мы должны с этим считаться.
Я думаю, что сразу уйти, это было бы неправильно, если такое решение было бы принято, что в одни день уйти, наоборот, надо максимально продержаться, и может быть сама политическая ситуация, это решить без производственников.
Если это не решится, то искать новые рынки, специфика единственная, в чем заключается продукция фармацевтики, это в один день невозможно сделать. Это минимум полтора, два года надо, чтобы зарегистрировать это предприятие в любой стране, другой, не в России и Беларуси.
Поэтому я думаю, что руководство фармацевтики оно лучше разбирается в этом вопросе, даже чем наше руководство страны.

Ведущая:
Да, если говорить все-таки не только про фармацевтику, а с точки зрения бизнеса...

Киров Липман:
Да, кто производит лопату, может быть в один день сразу, уйти и лопату продавать, там …(показывает в пространство)

Ведущая:
А «Латвия дзельсельш (Latvijas dzelzceļš) с которой у нас исторически связан с Россией, и перевозки осуществляются….

Киров Липман:
Да «Латвия дзельсельш» уже сегодня упал. Я хочу вам сказать один пример.
Это мое личное убеждение, личное, имею опыт жизненный, я производственный экономист профессиональный. Латвия должна была быть одной из самой богатейших стран мира. Имея три порта, причем один не замерзающий Лиепальский , имея лес и сохранив часть производства, мы в советское время были на третьем месте по производству, после Москвы и Ленинграда.
Да, может быть, надо было искать другие рынки, что мы и делаем сегодня. Но просто так в один день отбросить Россию, или Беларусь это неправильное решение.

Ведущая:
А почему мы, как вы думаете, почему мы не стали самой богатой страной, кто виноват в этом?

Киров Липман:
Виноваты руководители страны, экономисты. Ну как вы думаете иначе?

Ведущая:
Нет, нет, я спрашиваю вас. По какому-то неправильному пути пошли?

Киров Липман:
Он по-другому решает вопросы. Я вам скажу больше того, я с одним, не буду называть фамилию, с одним из министров экономики в то время, мне было достаточно поговорить полчаса ,я понял, что он даже не знает реальную экономику, что такое реальная экономика. Если мы позволяем, допустим, пианисту стать министром, здравоохранения, это о чем-то говорит?

Ведущая:
А по мне, так неплохой пианист был у нас министр экономики.

Андрис Бите :
Безусловно, качество управления государством желает лучшего, мягко говоря. Сотрудничество между бизнесом и правительством очень важно, и качество этого сотрудничества было критическим , и до сих пор…

Ведущая:
Да, это действительно другая тема. Знаете, о чем я хочу спросить?
Я догадываюсь , что вы постоянно участвуете на этих заседаниях бюджетно-финансовой комиссии сэйма. На последнем, господин Рейерс , как раз на вопрос о том, почему мы не можем вести вот этот 90% налог для экспортеров, в которой торгуются Россий, сказал так:
«Посмотрите,Уукраина до сих пор торгует транзит и идет газа по Украине, Российского газа, а мы собираемся быть святее папы Римского, но когда придет вопрос, где взять деньги для бюджета, то я хочу тогда с этими людьми, которые призывают к отказу от российских там денег, поговорить».
То есть, это даже моральная точка зрения, прозвучала на бюджетно-финансовый комиссии сэйма .И он сказал, вот когда придет время составлять бюджет «вот тогда я хочу с вами поговорить».

Андрис Бите:
Да, безусловно, аргументы найти, почему продолжать работать, можно 110…..

Ведущая:
А я хочу, чтобы вы сейчас не с точки зрения «Каравеллы» рассказали, с точки зрения человека, который патриот страны.

Андрис Бите:
Я скажу так, что уход, если мы хотим быстрее уйти с рынка экономического сотрудничества, мы должны очень здраво рассчитать и осознать, сколько это стоит, и какие это будут неудобства финансовые. Многим, наверное, придется найти, это быстро можно сделать, найти новое место работы. Но надо понять, что это будет стоить денег и стоить неудобств, и надо соответственно менять какие-то условия в государстве, например как мы тратим бюджетные деньги, потому что мы их сжигаем в таком объёме на всякую белиберду ненужную, и результат финансовый, если мы прекращаем сотрудничество, можно купировать.
Мы говорим государству: мы готовы идти на какие-то изменения, на какие-то более трудные условия, мы понимаем что это война , но вам надо как государству со своей стороны тоже принимать решения что бы все участвовали в этом процессе.
Мы со многими предприятиями, которые работают говорим, что хотим или не хотим, но с России, это новый железный занавес, это надолго он на долгое время, через год, два ничего там не поменяется, и хорошо, что есть понимание у коллег, что надо нам оттуда уходить.
Это требует времени, понятно, но то, что там жизни экономической не будет, потому что когда мы уходили оттуда, там остались друзья, партнёры, мы 30 лет работали, и пришлось однажды сказать: всё ребята, пока ваша страна такая, мы не хотим не иметь ничего….. не способствовать ни одной копейкой тому, чтобы строили потом ракеты, которые к нам прилетят.

Ведущая:
Да, понятно, а вы вот верите в то, что это надолго, и возможно, нужно действительно кардинальным образом менять всё?
Киров Липман:
Мне не стыдно заявить, что я патриот этого страны, мои предки здесь с 17го столетия, у меня единственная родственница в Америке, очень значительная, богатая, остепенённая, у меня двоюродный брат, он 15 лет отработал в белом доме пресс-секретарём, он журналист, моя двоюродная сестра -это его сестра, это его сестра, отработала больше 20 лет, олдерменом в Чикаго, то есть в самом большом районе она была мером. И в 90-ом году они меня звали, чтобы я туда поехал к ним.
Ведущая: Вы не поехали, да?

[ВиШень]

Киров Липман:
Я не поехала из-за моей мамы, потому что моя мама мне внушала, что эта твоя страна тогда я был мальчиком ещё, я начал работать 15 лет, учеником слесаря, после окончания школы.
И она мне сказала, что эта твоя страна, потому что у нас все, кроме вот этой американской родственницы, это её родной брат, уехал в 40-ом году, а остальные её родственники, мамы, бабушки, тётки, дяди, братья, все погибли здесь, остались во время войны.
Поэтому нужен патриотизм, и меня допустим, удивил «патриотизм» нашего премьер-министра Каринша. Как может быть двойное гражданство, причём ещё американское? Ну как может быть такой человек?
Меня удивил тот же Репше, который ещё не ступил в должность, просил у народа, чтобы ему давали деньги, чтобы он был независимым, только за это надо было его гнать.

Ведущая:
Да, ну мы сейчас окунемся в воспоминания….
Ну всё-таки, господи Липман, вот вы сейчас переориентируетесь, я знаю, что какие-то обещали фонды, поддержку для переориентации таких предприятий с российского рынка на другие.Вы получаете эту поддержку?

Киров Липман:
Нет, я даже больше того вам скажу.
Я обратился к министерству, потому что я хотел ещё строить завод здесь ещё, потому что я должен расти, надо строить новые заводы, новое оборудование. Я обратился за помощью в финансировании, до сих пор не имею никакого ответа, второй год уже. О чем мы говорим тогда?

Ведущая:
Да, нужно ли государству помогать частному бизнесу, строить завод?

Бите и Липман хором:
Да безусловно!

Бите:
Я немножко прокомментирую. Новые заводы, новые рынки, очень важно лоббирование этих вопросов. В других государствах это вопрос решают(?) министры. У нас министры считали что лоббировать национальный бизнес , это ниже его уровня. Но деньги откуда-то появляются. Они появляются от таких предприятий – показывает на Киров Липман. И соответственно это очень важный вопрос насчёт строительства новых предприятий, безусловно …смотрим реально, мы как национальный капитал здесь в Латвии маленький, и на амбициозные вещи нужны дополнительные деньги, что бы построить новый завод, найти новые рынки.

Ведущая:
Кредиты или что-то другое?

Бите:
Кредиты, да…

Ведущая:
Ну про банки это отдельная история..

Бите:
Про банки мы сами знаем как там ситуация. И соответственно это необходимо. У нас очень мало экспортёров, мы каждого должны спросить «что тебе нужно, что бы ты удвоил, утроил свой оборот?» . Особенно при тех ситуациях которые мы видим – геополитических. Мы должны найти своё место на западе, там, где система более стабильная.

Ведущая:
Да, ещё я хотела бы, кстати, добавить, это вы очень правильно, по-моему, сказали, потому что если посмотреть объёмы инвестиций за эти как раз военные годы, он падает, потому что иностранцы они не рассматривают нас как стабильный регион, остаются только местные деньги,которые ограничены.
И в условиях вот такой падающей инвестиционной привлекательности, ваши слова, наверное, очень правильные. Ну вот как сказал господин Липман, ничего такого не происходит, да?

Липман:
Я вам скажу, я готов не только критиковать, я стараюсь объективным быть.
Вот, допустим, я должен благодарить того же Ринкевича,
который в то время когда ещё не было боевых действий , но мне предлагали строить там завод, и со мной ходили Песков, губернатор Ульяновска, я для надёжности встретился с нашим министром
иностранных дел, тогда ещё был Ринкевич , и он своими действиями показал что мне не надо строить. И я ему благодарен, он действительно умный человек. Можно подумать что я критикую всех, нет, среди нашего руководства есть умные и перспективные люди.

Ведущая:
Господин Бите, 90% ный налог на все платежи, связанные с экспортом России. Вы одобрили бы этот вариант? Он рассматривается, он не принят но он обсуждается.

Бите:
Если чисто морально…я не даже не видел, что там внутри. Надо от лозунгов уйти к более детальным рассуждениям, но в целом я за то что бы мы прекратили совсем отношения, безусловно это будет тяжёлый, сложный вопрос, но надо понять что это всё равно рано или поздно (показывает рукой рубящий жест)

Ведущая:
а что делать например «Латвия дзельсельш» , как вот она, может выживать вообще-то
сама по себе? Когда я слышу, вот эти речи,давайте найдем грузы, где-нибудь в Китае….ну вот я сколько работаю, столько слышу….так и не нашли.

Бите:
Нет, это возможно. Тут в чём одна большая неясность и проблема , прекращая отношения экономические с Россией, мы скорее всего закроем транзит и от этих стран, потому что там обход России не удаётся, это тот нюанс который мне самому до конца непонятен, насколько это большой риск и насколько это реально случится, но в целом надо от этого уходить. В латвийской экономике сегодня нехватка рабочих рук, голов и так далее настолько большая, что аргумент, что сегодня потеряют люди работу – это не аргумент. Потому что за 2 минуты найдут новую. Если мы говорим не о таких, системообразующих предприятиях. Для системообразующих предприятий министерства должны просчитывать и составлять планы, исходя из своего видения отношений с Россией.

Ведущая:
Транзит, господин Липман, нужно сохранить с Россией? Это «Латвия дзельсельш» , это наши порты, про которые Вы уже сказали, немножко раньше?

Липман:
Если вы были бы умные люди, можно было бы сохранить транзит. Транзит даёт нам огромную доходную часть, и то же самое с портом, надо искать клиентуру, не просто так заявлять что упали объёмы, а искать надо постоянно, и если Россия увидит что мы начинаем быть независимыми от них , они сами к нам приползут ( 43.00 это прямая речь) , поверьте мне.

Ведущая:
Я слышала, Лиепале хотят сделать военным портом, 160 миллионов НАТО готов выложить , ну вот так, может быть, я не знаю, хорошо это или плохо, насколько военная портовая инфраструктура, может заменить это всё.

Бите:
Да, безусловно, нам Лиепале хороший пример, что он может стать экспортным портом для местного производства, местных индустрий. Сегодня город развивается с новыми производствами, каждый год приходит что-то новое. Это всё иностранные инвесторы, но если бы местный капитал был бы более способный финансово на амбициозные проекты, то это можно было бы решить. Ясно что мы без транзита совсем не обойдёмся и есть страны которые хотят и наверное будут через нас отправлять, но в основном мы должны сконцентрироваться на том, что мы можем здесь на месте сделать, произвести, экспортировать через наши порты.

Ведущая:
То что я показывала раньше график Кыргызстан и Казахстан, мы видим этот огромный рост экспорта, и когда мы, Латвия, в годы санкций стали крупнейшим экспортёром виски и вина в Россию, и наша ассоциация тут же говорит «ребята, мы тут не при чём», понятно что Латвию используют тоже какие-то страны для обхода санкций. О чём это говорит? Тоже к двум экспертам вопрос. Санкции не работают, работают слабо получается. Экономический мир таков что тут же возникает какой-то бизнес по обходу санкций, кто-то на этом хорошо наживается, в Европе нет смелости полностью прекратить любые отношения с Россией?

[ВиШень]

Бите :
Как я говорил, в этом очень сильное лобби бизнеса в Европе, и мы это видим, восприятие России с этой стороны вниз по географии меняется, например, в Италии бизнес всё время был, там всё покупали и всё продавали. Я не скажу что санкции не работают, санкции работают и должны быть ещё намного сильнее, но это надо чётко осознать обществу, что это будет стоить им какого-то дискомфорта, но к сожалению бизнес в плане обхода санкций всегда найдёт какие-то пути. Это бесконечная борьба между государством, ставящим рамки и бизнесом, и это хорошо, потому что это двигает мир. Но вот в таких вариантах …

Ведущая:
Италия не хочет торговать с Россией, боясь репутационных рисков, а мы получается эти риски берём на себя

Бите:
Да, и к сожалению это очень маленький плюс государству. Если мы говорим о предприятиях – это одно, они платят налоги, но за маленькие деньги отправлять туда предметы роскоши, что бы там общество чувствовало что ничего не поменялось, это я думаю ну…

Липман:
Я недавно вам привёл пример что мы двинулись в Европу. Сегодня мы достигли оборота такого же, как Россия. Это о чём говорит? О том что надо активнее работать с теми, с кем мы раньше не работали.

Ведущая:
Это наверное не просто, новые рынки находить, продвигаться, там тоже уже всё есть давно, там тоже свои фармацевтические компании.

Липман:
Препаратов очень много, я хожу по аптекам, знаю какие препараты востребованы больше всего , и так же необходимо отслеживать необходимость этого препарата на рынке, спрос, и делать.
Ведущая читает письма от слушателей :
Но виновато США - считает наш слушатель – США не блокирует полностью торговлю с Россией, так было всегда, а в Латвии есть партия которая полностью реализует политику США, и пока так будет, Латвия не будет тоже делать….
.
Ведущая:
Ну, у Латвии меньше связей с США, больше всё-таки с европейским союзом, мы всё-таки действуем в каком-то едином…но может быть роль США тоже здесь есть какая-то.
Липман:

Америка имеет рынки в России, представьте себе
Бите: давайте уйдём от политики, каждый решает за себя.

[BOBA]

Ну прямо как у нас.

Да денацификация, но деньги за транзит того что надо идут куда надо?

А что поделать.

[Ирис]

А вот если по-чесноку - кому в Европе нужны лимитрофские товары??

Примерно так же, как украинские зерно и овощи против которых бастуют все фермеры.

[ВиШень]

Сообщение от Ирис

А вот если по-чесноку - кому в Европе нужны лимитрофские товары??

Я бы даже поставила бы вопрос шире - что они вообще хорошего способны произвести? О Латвийской фарме я узнала вчера из данного интервью. Пошла смотреть что за Гриндекс, оказалось в целом ничего особенного, во-первых, во-вторых не вполне понятно на чьих материалах работают - на своих или завозных (вероятнее всего). Если второе - то упавший ...гм...флаг ....шпротной фармацевтики гордо подняли беларусы. У них последнее время фарма как попёрла, как попёрла.....ну, все мы знаем что Беларусь богата и креветками и ещё много чем, и конечно же не удивляемся.

Примерно так же, как украинские зерно и овощи против которых бастуют все фермеры.

Зерно-то продали бы, в спокойной обстановке. Сейчас конечно получается что хохлы демпингуют, а у поляков их "западные партнёры" уронили почти всё кроме аграрных отраслей.

[Afa]

дык последнее оставшееся продать пытаются. русофобию. продадут - можно будет выключать свет

[Ирис]

Сообщение от ВиШень

Я бы даже поставила бы вопрос шире - что они вообще хорошего способны произвести?

Ну, вот да.

Единственное, что было у них приличного от Союза - радиоприёмники и микроавтобусы - они похерили в самом начале. А всё остальное - чисто хуторское хозяйство.

[ВиШень]

Сообщение от Afa

дык последнее оставшееся продать пытаются. русофобию. продадут - можно будет выключать свет

Да пока что спекулируют неплохо. Через них большой поток идёт. Через КЗ идёт то что огромными партиями, а по -мелочи напрямую.

[Afa]

Сообщение от ВиШень

Да пока что спекулируют неплохо. Через них большой поток идёт. Через КЗ идёт то что огромными партиями, а по -мелочи напрямую.

жалкое подобие левой руки. поток шел когда медь и железо с союза пилили
ща ж с белкой плевались - поток упал