Понравившиеся цитаты и отрывки из прочитанных книг

[DENYA]

Решил такую тему открыть, потому что попадается временами какой-то забавный или примечательный отрывок или кусочек из книги, который хочется привести целиком или в виде цитаты. Буду размещать здесь.

Вот из последнего

И самое смешное, что каракурты терпеть не могут соседства с баранами и овцами. Как ни удивительно, эти милые кудрявые создания …лопают страшных каракуртов за милую душу. И даже, считают их за некий деликатес, точнее за овечий наркотик. Наблюдал однажды картину, когда баран сожрал специально пойманного каракурта, после чего полчаса прыгал и весело скакал как обдолбленный. У местных ногайцев это типа шоу, развлечение от скуки. Из видимых последствий – пена изо рта и губа распухшая, но сам дегустатор живой и здоровый на следующий день.

Здрав (Мыслин) Олег. "Колхоз - дело добровольное"

— Здесь грязно, — крикнула она.

— Извини, — сказал Ричер.

— Здесь могут быть крысы.

— Включи фонарик.

— Разве это их напугает?

— Нет, но ты заметишь их приближение.

— Большое тебе спасибо.

Ли Чайлд. "Джек Ричер, похитители"

• Ричер распахнул водительскую дверцу, поставил колено на сиденье и наклонился внутрь.
  
  — И куда мы поедем? — спросил тот парень, который говорил раньше.
  
  — Не слишком далеко, — ответил Джек.
  
  — А ты можешь нам сказать?
  
  — Я собираюсь припарковаться рядом с «Фордом», который вы сожгли.
  
  — И мы никуда не поедем?
  
  — Я же сказал, ехать недалеко.
  
  — И что потом?
  
  — Я собираюсь поджечь вашу машину.
  
  Парни переглянулись, ничего не понимая.
• — Ты собираешься отвезти нас туда, посадив нас на заднее сиденье? — спросил любитель поговорить.
  
  — Если хотите, можете пристегнуть ремни. Но не думаю, что оно того стоит. Тут совсем близко. И я очень аккуратно вожу машину.
  
  — Но… — начал все тот же парень.
  
  И замолчал.
  
  — Я знаю, — сказал Ричер. — Я повернусь к вам спиной. И вы сможете на меня напасть.
  
  — Ну да.
• — Но вы не станете.
  
  — Почему?
  
  — Не станете — и всё. Я знаю.
  
  — Почему? — еще раз спросил он.
  
  — Потому что вы будете мертвы, — сказал Ричер и выстрелил первому парню в лоб и сразу же, без паузы, второму — бум-бум.

Ли Чайлд "Джек Ричер, или это стоит смерти"

[DENYA]

Так вышло, что в какой-то момент у меня в жизни всё стало слишком хорошо. Была неплохая работа — хотя мне предлагали и более перспективную. Была умная и красивая жена— хотя и со второй попытки. Была квартира — хотя я всегда мечтал об отдельном доме. Я успокоился. И дошёл до идиотизма: мечтал о том, что у меня уже было.
Я почему-то забыл главное: все, чего очень хочу, — не сбывается.
В такой сытой уверенности я прожил примерно год. А потом… А потом прошёл ещё год, и я уже сидел в какой-то забегаловке и жаловался на судьбу мужику с бакенбардами. Не переношу забегаловок, плохо схожусь с незнакомыми, меня тошнит от бакенбард, а вот, поди ж ты, сидел и жаловался.

Лето все никак не могло начаться, застряв на странной температуре +12 градусов. Мужественно отцвела сирень, зябко отчирикали своё соловьи, а погода все не налаживалась. Люди на улице чётко делились на два класса: на тех, кто верит календарю, и на тех, кто верит Термометру. Первые добросовестно мёрзли в коротких рукавах и синели ногами из-под мини-юбок, вторые чувствовали себя комфортно, но неуютно, кутаясь в кожаные куртки и бормоча на ходу: «Не май месяц!». И действительно, уже давно шёл июнь.

Из отсюда

[DENYA]

Оттуда же, откуда две предыдущих

Особым пунктом шли тренировки, которые я про себя называл «самбо». В детстве я целых три года занимался этим советским видом дзюдо и навсегда запомнил наставления любимого тренера:
— Не пытайся сопротивляться сопернику, а то упрётесь друг в друга и будете пыхтеть, как два барана. Он тебя толкает? Так ты его тяни на себя — и переднюю подножку. Он тебя к себе? А ты шагаешь ему за спину — и заднюю подножку. Тогда его сила с твоей плюсуется, а не вычитается. Хитрость нужна, а не сила.
Свою философию тренер неустанно доказывал на практике и в конце концов получил два года условно за какие-то махинации с командировочными.

[DENYA]

Оттуда же

Теперь можно с чистой совестью вырубать протестированный компьютер и сделать для затравки какое-нибудь доброе дело… скажем, соседям по дому. Что бы такого им пожелать? Чего они просят у Деда Мороза?
Денег? Ох, не в коня корм получится. Допустим, найдёт семья алкоголиков с первого этажа мешок денег. Дальнейшее развитие событий прозрачно, как водка завода «Кристалл» — обширная пьянка, переходящая в оргию, а то и массовую резню. Училка из квартиры напротив или потащит найденные деньги в милицию, или не потащит, но будет до конца жизни считать себя низким существом. И с остальными не лучше выйдет.
Может, любви всем и каждому? Ой, нет. Любовь у меня прочно ассоциируется с полковником Ивановским. Я поёжился.
Что ж людям нужно для счастья?
И тут я понял — сегодня я обеспечу всем своим соседям просто счастье, без всяких причин и условий. Пусть побудут счастливыми, допустим, полчаса. Если пройдёт нормально, увеличу дозу и радиус действия. «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным». Аркадий и Борис Стругацкие.
**
Задержал дыхание. Расслабился. Посмотрел в никуда (по Машкиному выражению, «сделал глаза в кучку»). И вдруг отчётливо все понял. Зря Романов на себя ругался, правильные у него выстроены методики, Я совершенно точно понимал, какая часть меня может отсекать будущее, а какая — подталкивать его в нужном направлении. Вернее, это была одна и та же часть меня, но я мог использовать её по своему усмотрению.
Теперь требовалось вернуться к главной проблеме — а чего, собственно, желать? Раскинув мозгами, я решил не мудрствовать лукаво, а представлять себе абстрактных людей, без черт лица, без возраста и пола. И внутри у каждого из них — тихое тёплое чувство.
Уже входя в рабочий режим, я подумал, как мне ограничить радиус действия только домом, но потом решил не заморачиваться. Подумаешь, осчастливлю на пару сотен людей больше.
Тут я отбросил всякие колебания и принялся предельно тщательно и собранно желать тихого беззаботного счастья.
********
Проснулся я от взгляда. Мягко говоря, неодобрительного взгляда.
Это показалось обидным. Вчера весь вечер я (совершенно бескорыстно!) дарил радость ближним своим, ни разу не позволил перехватить управление мастеру сглаза — короче, я имел право выспаться вволю.
Однако к взгляду добавилась рука. Она довольно грубо тряханула меня за плечо.
Я подумал и пришёл к выводу, что это ощущение мне уже знакомо. То есть разбудил меня всё-таки не взгляд…
Стоп! А кто тут вообще может быть, в моей холостяцкой квартирке?
— Ты кто? — буркнул я с хрипотцой профессионального алкаша.
— Подполковник Минич.
— А. Ну да. Кто ещё может вломиться в чужой дом без спроса, разбудить спозаранку…
Я пошарил возле дивана: обычно там всегда дежурила минералка.
— Правее, — холодно скорректировал Сергей Сергеевич.
Минералка была тёплой и выдохшейся, но хоть хрипеть я перестал.
— Вы мне выспаться дадите? — сказал я почти нормально. — Что вам нужно? Я же предупредил…
— Речь не идёт о сотрудничестве, — отрезал Минич.
Это совсем не походило на обычную манеру доверительного интима, в которую обычно впадал подполковник. Я сел в кровати.
— Прошу.
Я машинально принял несколько листов бумаги и даже попытался понять, что на них напечатано.
— Сводка УВД за прошлый вечер, — подполковник уставился в стену и говорил очень официальным тоном.
— Идите к чёрту! Я здесь при чём?
— Вчера после обеда в районе, геометрическим центром которого является ваш дом, произошёл ряд происшествий. Потрудитесь ознакомиться.
Я поморгал и попытался вчитаться. Решил, что это проще сделать вслух.
— Водитель автобуса выехал на красный свет… пострадавшие… «скорая» только через полчаса… Что за ерунда?
— Поясняю. Водитель на допросе показал, что внезапно ощутил «приступ беззаботности». Это его формулировка. Ему было так хорошо, что он спокойно ехал и ехал… Пока не приехал.
— А «скорая»? У неё тоже приступ?
— Нет, машина приехала сразу же, как только её вызвали. Но случилось это через полчаса после аварии. Все свидетели тоже были в состоянии лёгкой эйфории. Даже пострадавшие. Лежали в крови и улыбались.
Во рту пересохло. Я вылил остатки минеральной воды в себя.
— А в соседней с вами квартире, — продолжил Минич, — Ольга Петровна, заслуженный учитель республики, задумалась, поставила утюг на руку и так стояла двадцать минут. Потом она заметила ошибку, выключила утюг, достала томик Есенина и села его читать. В семь вечера её госпитализировали с болевым шоком.
Всё верно. В семь я и закончил… повальное осчастливливание.
— Обратите внимание на лист номер три. Это список самоубийств, происшедших в вашем и соседних домах. Практически все они случились между 19.00 и 19.30. Одинокий пенсионер, что живёт прямо над вами, оставил записку: «Как же после этого жить?».
Я оцепенел. «Как же так? — свербила во мне мысль. — Я же просто хотел счастья, тихого и светлого!» Подполковник забрал у меня листы и стал зачитывать вслух. В моё сознание прорывались только фрагменты. Кажется, кто-то пропустил приём лекарства; кто-то, наоборот, выпил всё, что нашёл дома жидкого, включая йод; кто-то слишком беззаботно побрился…
«Кто ж это бреется, — подумал я, — в семь вечера?» Минич понял, что я уже мало что воспринимаю. Он прервал чтение и сильно, но без злобы, влепил мне пощёчину. Это помогло мне взбодриться.
Я потянулся за минералкой и обнаружил, что бутылка пуста. Некоторое время я вглядывался в неё, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Мне же так хочется пить.
— А ещё пять человек просто сошли с ума. Теперь они в палатах для тихопомешанных. Сидят и смеются от счастья. Поэтому, во-первых, — чеканил Сергей Сергеевич, — прошу забыть о любых контактах с нашей организацией. Во-вторых, не разглашать ни при каких условиях любую информацию, которая может иметь отношение к государственной тайне. В-третьих…
Подполковник перестал разглядывать стену и упёрся взглядом мне в лицо.
— …если опять займёшься самодеятельностью, я тебя просто пристрелю. Возможно, даже лично.

[BOBA]

Кстати да, прикольно написано. Затягивает.

[DENYA]

Есть такое. Я уже к следующей перешел, "Мастер силы".

– Вы себя недооцениваете, любезный Емельян Павлович! Уверяю, гораздо большее количество людей желает вам здоровья и процветания. Придётся обратиться к моему досье.
Портнов извлёк из стола картонную папку. Леденцов уже видел её в день, когда бравые налоговые полицейские продемонстрировали ему мощь карающей десницы государства. Особенно хорошо эта десница прошлась тогда по леденцовским почкам. Иван Иванович перебрал несколько стопок документов и сказал довольно:
– Ага! Вот они, ваши благодеяния за последний год. Визит в детский дом № 1.
Емельян Павлович поскрёб затылок. Действительно, в конце осени его навестил приступ сентиментальности. Увидев на вокзале, как грязные пацаны угрюмо, по-мужски, смолят за ларьком, Леденцов расчувствовался и приказал раздать по детским домам устаревшие компьютеры. Директор одного из домов неделю преследовал благодетеля и добился того, что Емельян Павлович лично присутствовал при вручении даров. Обитатели дома выглядели такими же угрюмыми, как их вокзальные собратья, только менее чумазыми. А компьютеры списать на благотворительность так и не удалось, пришлось пожертвовать частью прибыли.
– Думаете, что это кто-то из детей?
– Или из воспитателей. Или директор. Или ещё кто. Будем проверять, - Иван Иванович сделал приписку к списку доброжелателей. - Дальше. Оплата поездки юного шахматиста в Бельгию на чемпионат Европы.
– Это, - запротестовал Леденцов, - вообще была рекламная акция чистой воды! Нас три недели по всей областной прессе таскали!
– Но мальчик-то всё равно вам благодарен. И мама его. И старшая сестра.
– Я даже не видел его ни разу.
– Нам не дано предугадать, - Портнов взялся за следующую вырезку. - Продолжим…
Чем дальше слушал Емельян Павлович, тем больше поражался. Даже заведомо выгодные для него операции (автоматизация третьей клинической больницы, например) приводили к появлению толп людей, которые считали его благодетелем, святым угодником и наместником Ленина на земле. Вернее, потенциально могли считать.
Вскоре Иван Иванович исписал оборот листа, но тут подшивка добрых дел, к счастью, исчерпалась.
– Ну вот, - Портнов выглядел довольным, - вот мы и сформировали стог сена, в котором уже можно искать иголку.
– И как мы будем её искать? - Леденцов оптимизмом не заразился.
– Методом старика Оккама. Просто выбросим все сено.
*****
Ворошить "сено" оказалось задачей нудной.

[DENYA]

Оттуда же

Поначалу Емельян Павлович ощущал некоторую неловкость, меняя чужие судьбы, но логика успокаивала, шептала, что он поступает во благо. Леденцов честно старался находить вариант развития событий, выгодный для всех, даже для конкурентов. Потом понял, что это невозможно, и начал конкурентам вредить.

[Алер]

DENYA, вопросы.
1. Сюда всем можно помещать цитаты?.. Или ветка сугубо авторская?

2. Комментарии приветствуются, -
- или нежелательны (ломают тему) ?

[DENYA]

1. Да почему нет? Кто хочет тот пусть кидает. Я завел ее из посыла, что, бывает, понравился отрывок или цитата. Показался забавным, или мысль хорошая, или просто слог, то есть сама форма подачи. Как вот в цитате с мужиком и бакенбардами, которую я отметил как раз из-за последней завершающей фразы. А в какую-то беседу приткнуть не получается. Не в блокнот же выписывать, а терять жалко.
2. Да почему бы нет, можно, конечно. Тема ж не памятник цитатам.

[Темур]

Допустим, мы – я, Вы и Хроноскопист – летели на самолете через Тихий океан. В пути мы втроем накушались абсента, надебоширили, отломали дверь от туалета, и нас за это выкинули в море через аварийный выход. По счастью, рядом с местом нашего падения обнаружился маленький безымянный полинезийский остров. Выбравшись на берег, мы посовещались и решили считать его новым государством под названием Соединенные Штаты Абсента (США).

Автор Михаил Муравьев ("Авантюрист" https://glav.su/forum/)

Когда нас выкидывали из самолета, то багажа нам, естественно, не выдали.
Поэтому всех материальных и нематериальных активов у нас – только туалетная дверь, которую Вы таки прихватили с собой. И вообще, несмотря на абсент, Вы у нас оказались самым запасливым: в бумажнике у Вас совершенно случайно обнаружилась банкнота в сто долларов. Таким образом, в наших США имеются нефинансовые активы – дверь – и финансовые активы, они же денежная масса – сто долларов. Это все наши сбережения. Поскольку у нас больше вообще ничего нет, то можно сказать и так: у нас есть один материальный актив – дверь, обеспеченный денежной массой в сто долларов. То есть, наша дверь стоит сто долларов.

Немного протрезвев, мы решаем, что надо как-то обустраиваться. Самым быстрым из нас оказался Хроноскопист. Он тут же объявил, что создает банк и готов взять в рост имеющиеся у населения денежные сбережения под 3 процента годовых – ну не сидится человеку без дела. Вы отдаете ему сто долларов, и он их записывает в блокнот в статью «Пассивы – депозиты». Но я тоже не лаптем щи хлебал – зря я, что ли, столько времени занимаюсь расследованием экономического мухлежа – я знаю, как изъять у Вас и дверь, и сто долларов. Я предлагаю Вам взять Ваши сто долларов в рост под 5 процентов годовых. Вырываю листик из своего блокнота и пишу на нем: «Облигация на $100 под 5% годовых». Вы чувствуете, что Вам поперло. Забираете деньги у расстроенного Хроноскописта с депозита и отдаете их мне в обмен на мою облигацию.

Я беру Ваши сто долларов и кладу их на депозит обратно в банк обрадованного Хроноскописта.
По-хорошему, на этом можно было бы и успокоиться и пойти всем заняться делом – пальму потрясти или за моллюсками понырять – снискать себе хлеб насущный, так сказать. Но Вы ж знаете – я неуемный финансовый гений, такие пустяки, как кокосы и устрицы, меня не интересуют. Помыкавшись по нашему острову – пятьдесят шагов от южного побережья до северного и тридцать – с запада на восток, – я придумываю гениальную комбинацию. Я подхожу к Вам и предлагаю на пустом месте заработать еще один процент годовых. Взять в банке Хроноскописта кредит под 4 процента и купить у меня еще одну облигацию под 5 процентов.
Вторую облигацию на сто долларов я тут же выписываю на блокнотном листике и машу ею у Вас перед носом. Недолго думая, Вы бежите в банк и берете кредит сто долларов под залог моей первой облигации на сто долларов. Они там есть – я их туда положил на депозит. Вы отдаете мне заемные сто долларов и прячете вторую облигацию к себе в бумажник – теперь у Вас есть моих облигаций на двести долларов.

А сто долларов я кладу в банк – теперь у меня там двести долларов на депозите. Хроноскопист аж подпрыгивает от радости: кредитный бизнес попер.
Думаете, я на этом остановлюсь? Ага, сейчас – я уже выписал Вам третью облигацию. Бегом в банк за кредитом под залог второй облигации. Ближе к вечеру, набегавшись по острову с этой сотней баксов и изодрав все листочки из блокнота на облигации, мы имеем следующую картину. У Вас на пять тысяч долларов моих облигаций, а у меня – на пять тысяч долларов депозитов в банке. Теперь я чувствую, что пришло время прибрать Вашу дверь к рукам. Я предлагаю купить ее у Вас за сто долларов. Но Вы вредничаете – дверь-то всего одна – и заламываете цену в тысячу долларов. Ну, тысяча долларов так тысяча долларов – в конце концов, у меня на депозите лежит целых пять тысяч долларов. Я на последнем блокнотном листочке направляю платежное поручение Хроноскописту перевести тысячу долларов с моего депозита на Ваш и забираю Вашу дверь.

Если нашу бухгалтерию отдать американскому экономисту с гарвардским дипломом, он сообщит нам, что наши США располагают тысячей долларов материальных активов в виде двери, и десятью тысячами долларов финансовых активов в виде облигаций и депозитов. То есть, что стоимость нашего совокупного имущества увеличилась за день в 110 раз.
Менее тонкий и образованный человек сказал бы, что мы – три дебила, у нас как была одна дверь и сто долларов, так и осталась, и что только конченые дебилы могли целый день рвать листочки из блокнота вместо того чтобы нарвать кокосов. Кто из них прав – решайте сами. Но механизм относительного роста цен на дома именно такой – что в США, что в Японии, что в России.

[Tytgrom]

Завернувшись в приятно облегающую тело ткань, и выйдя из комнаты, где провёл последние дни, вдруг почувствовал резкий прилив сил, пришло ощущение какого-то весёлого всемогущества, и чего-то ещё совершенно неправильного, резко ударившего мне в голову, отчего чуть не упал, едва ухватившись рукой за стену. Перед глазами замельтешили цветные всполохи, я практически перестал видеть окружающее. Вокруг резко похолодало, хотя до этого меня окутывал очень тёплый воздух.
- Остановись, ну остановись же, - кто-то кричал мне прямо в ухо, при этом сильно дёргая за руку.
Как остановиться, я, естественно, не понимал. Однако что-то внутри вдруг повернулось другим боком, и навалившиеся ранее странные ощущения неправильности отхлынули так же быстро, как и нахлынули на меня. Так и продолжая стоять, держась рукой за стену, отстранённо наблюдал, как юноша дёргает мою другую руку и что-то кричит. В глазах постепенно утихало буйство тонких линий и ярких красок, но окружающий холод так никуда не исчезал. Опустив голову, заметил лёгкую изморозь, выпавшую вокруг меня.
- Никогда, никогда не делай так больше, - наконец-то расслышал крик юноши с перекошенным от ужаса лицом, - ты нас сейчас чуть в камень не выморозил. Чего хоть сделать то хотел? - он посмотрел на меня чуть более осмысленным взглядом, немного успокаиваясь, и явно удивляясь, наблюдая мой совершенно растерянный вид.
- Не знаю, - меланхолично пожал плечами, пытаясь как-то разобраться в пережитых галлюцинациях и их чувствительных последствиях. - Нашло что-то такое, что-то совершенно неправильное было во мне, а теперь стало хорошо.
И только сказав это, ощутил заметное улучшение собственного тонуса, как будто вернул себе обратно утраченное за последние дни. Не то просто здоровье, а какое-то немного необычное чувство собственного достоинства. Даже желание отдавать долг жизни этому хитрому жуку Повелевающему, куда-то пропало, как будто ничего такого и не было вовсе. Стоило о нём только подумать, так он сразу же и нарисовался перед моим взором, как-то нехорошо оглядывая меня с ног до головы. Даже некоторая опаска проскальзывала на его морщинистом лице.
- Зайди ко мне немедленно, - показал он рукой на открытую дверь в другую комнату, откуда лился золотистый солнечный свет. - Только не делай ничего, - с нотками плохо скрываемого страха в голосе добавил он.
- Да и так ничего не делаю, - отмахнулся от него, - просто сам ещё не знаю, что со мной происходит.
Едва за нами закрылась дверь, Повелевающий мудростью несколько раз взмахнул руками, опять заметно снизив температуру окружающего воздуха. Затем он сел в большое кожаное кресло, указав мне на другое. Пожав плечами, сел в него, плотнее укутываясь в покрывало, так как было совсем не жарко, скорее - наоборот.
- Ты хоть понимаешь, что творишь? - бородач сразу взял с места в карьер, озадачив меня вопросом на который и сам бы с большим удовольствием узнал бы ответ.
- А что, если не секрет? - хитрым вопросом на вопрос парировал его напор, с самым невинным выражением на лице.
- Ты с поразительной лёгкостью сам стёр свою огненную клятву, а это ведь всегда считалось совершенно невозможным, и что-то ещё провернул вдобавок, чего и вовсе никак не могу понять. И теперь ещё спрашиваешь меня о том, что же ты делаешь. Ну, наглец, какой наглец... - Повелевающей мудростью явно стал заводиться, и его лицо приобрело заметный красноватый оттенок.
- Не знаю, оно как-то само собой получилось, - меланхолично пожав плечами, ответил ему, не меняя невинного выражения лица. - И ещё холодает резко почему-то. Сначала было тепло, а потом вдруг раз, и изморозь выпала. Откуда и с чего - в толк даже не возьму.
Я говорил вполне искренне, совершенно не фильтруя свою речь, вываливая наружу поток скачущих мыслей. Не знаю, как работает странный артефакт на моей голове, но у меня возникло чёткое ощущение - всё сказанное мной воспроизведено и понято исключительно верно.
Слушая меня, колдун же выглядел весьма озадаченным, на его лице читалось сильное бурление мысли в черепной коробке, результаты которого едва не начинали течь через все лишение дырки. Через пару минут размышлений он всё ещё удивлённым взглядом осмотрел меня и опять спросил:
- Ты и вправду ничего не знаешь про Повеление силами, хотя с поразительной лёгкостью занимаешься именно этим?
- Нет, - покачал головой в разные стороны, выражая настоящее удивление.
Ибо кое-что из сказанных слов до меня начинало постепенно доходить. Пусть даже не совсем так, как оно должно быть, но уже то, что как-то доходило, рождало сильную эмоциональную реакцию, так как выходило за все рамки моего привычного мировосприятия.
- И откуда же ты такой взялся на мою голову, - мой собеседник задумчиво перевёл взгляд с моего лица на большой круглый стол, где стоял графин из резного цветного стекла и несколько таких же изящных стаканчиков. - Буюло пить будешь? Настоящий буюло, прямо из самой столицы, - неожиданно спросил он, сбивая меня с мысли, которая уже начала связывать между собой разрозненные наблюдения всех странностей последнего времени.
Махнул рукой, - мол - 'давай, наливай', хотя само слово 'буюло' для меня ничего не значило. Но если, аж из самой столицы, то тогда ладно.
Повелевающий неохотно встал со своего места, открыл графин и разлил в два стакана жидкость тёмно красного цвета. Немного, грамм по сто пятьдесят, не больше. Один стакан он протянул мне, а со вторым плюхнулся в своё кресло, поджав под себя ноги. Отхлебнув совсем маленький глоток приятно пахнущего напитка, вдруг обнаружил, что он мне знаком. Это же обычный глинтвейн, который мы часто варили во время выездов на природу или после зимних походов на лыжах. Только здешний глинтвейн был чуточку крепче, чем наш, примерно градусов двадцать, да и холодный при этом. Мы-то привыкли пить его тёплым и даже горячим.
- Хорошее буюло? - спросил меня бородач, тоже отхлебнув пару небольших глотков.
- Угу, - тихо буркнул в ответ, - только мы у себя пьём его тёплым, да и называется он у нас иначе.
- Ладно, - Питс вдруг резко посерьёзнел, - если ты и вправду не знаешь о Повелении силами, то совершенно не понимаю, как ты мог дожить до своего возраста с такими могучими задатками. Первое время даже подумал - ты там где-то там у себя на вулкане окончательно доигрался огненными силами. Или Смотрящие в Небесах швырнули тебя сюда в наказание за какие-то особые проступки. Только они с Великими Повелителями справиться могут. Но теперь и эта версия растаяла без следа. Кто ты и откуда? Может с дальнего холодного материка первых истинных королей Мистиса? Скажи, если можешь.
Что мне ему сказать-то? Мол - ты всего лишь галлюцинация моего собственного воображения, плод фантазии больного мозга, попавшего под удар от взрыва? Или просто какой-то кошмарный сон? А ведь тут всё выглядит так по-настоящему, себя щипаешь - больно. И рад бы прямо сейчас проснуться, но как? Неужели это действительно другой мир? Вот оно какое 'Зазеркалье', 'здравствуй Алиса - это Пудинг, здравствуй Пудинг - это Алиса'. Сидит тут перед тобой такой бородатый 'пудинг', вопросы странные задаёт. А с другой стороны, если это и сон, то можно просто спокойно наслаждаться им, ведя себя естественно. Пусть будет что будет, и была, не была...
Вздохнув полной грудью, собрав всю свою волю, расправив плечи и придав лицу максимальную серьёзность, как бы подчёркивая торжественность момента, решительно заявил:
- Я из другого мира, дядя!

Алексей Абвов. По следам Алхимика.

[DENYA]

Помню, случился у нас такой фокус на Памире…

В тот день мы поднялись рано. Идти было еще много, поэтому следовало не мешкать. Конечной целью траверса являлась крайняя вершина в горной цепи, отличавшаяся крутыми и опасными склонами. И только сбоку – с соседней горы, имелась возможность относительно легкого (всего-то тройка «Б») подъема туда. Вот и вышли мы с самого ранья. Перли нормально и к расчетной точке вышли даже раньше, чем предполагалось.

А вот тут пришлось попотеть…

Пресловутая «троечка» оказалась весьма даже неуживчивой и упрямой, местами приходилось искать обходные пути.

Но – нашли. И обошли.

Поднялись…

Народ попадал, где стоял – всем хотелось передохнуть.

И только неугомонный Серега, сбросив рюкзак, прошелся по площадке. Он-то и принес это известие.

– Львович! – подскочил Серега к Феликсу. – Там по стене кто-то рубится!

И точно – со стороны долины по отвесной стенке карабкалась группа альпинистов. Упорные парни – маршрут с той стороны существенно превосходил по сложности наш.

Пару минут мы их разглядывали.

– Так, мужики! В темпе вальса – примус! Снега набрать, растопить, чаю согреть! – Феликс согнал нас с места. – Мишка! Спальники долой из рюкзаков – разложить вон там! Прибраться! В темпе – марш-марш!

И когда первый из поднимающейся связки перевалился через край площадки, то от удивления чуть не сверзился назад.

Греясь под лучами яркого солнца на вершине горы, подстелив вниз спальные мешки, развалились несколько парней. В плавках (солнце же!) и триконях (снег под ногами). На примусе пофыркивал чайник, а в руках у лежащих исходили паром кружки с горячим чаем.

– Привет, мужики! – помахал кто-то из них рукой. – Присоединяйтесь – у нас как раз чаек подошел…

Представляю себе, что тогда творилось у ребят в головах! Они по этой стенке третьи сутки ползли…

Вот так вот – ломишься куда-то, силы тратишь. Думаешь, мол, вот доберусь до вершины, которую никто до меня не покорял, встану там во весь рост и окину окружающий простор гордым взглядом! Вот он я – смотрите!

А там – на вершине, которую ты полагал трудной и неприступной, – пикник, народ чаи гоняет. Да на солнышке загорает…

Облом – крушение всех жизненных идеалов! Так и хочется кому-то рыло начистить.

Александр Конторович. Название книги не помню(

[DENYA]

Тож из упомянутого "Мастера силы"

Емельян Павлович очень переживал, пару раз даже напивался от огорчения, однако однажды понял, кто виноват в происшедшем. Конечно, Портнов! Хитрый лис так ловко его накрутил, подготовил, заставил в нужный момент раскрыться! Был ещё, правда, вопрос: "А зачем это нужно Портнову?". На него Леденцов ответа не искал, ограничившись банальным: "Потому что сволочь!".

Короткое, емкое и логичное объяснение)

Оттуда же

После ужина они всё-таки добрались до подарков. Катенька сначала обрадовалась, увидев давно мечтаемую маечку с подсолнухами. Потом расстроилась, обнаружив что маечка на два размера больше, чем она заказывала. И совсем впала в панику, когда майка на неё не налезла.

[DENYA]

Васильева быстро вышла из кабинета и толкнула дверь в диспетчерскую, подходя к разъяренному фельдшеру. Оля, увидев ее, щелкнула кнопкой громкой связи.
Да, было что послушать!
— Да у вас во дворе две машины стоят! — заходился в крике женский голос. — Кому вы брешете, я же с окна все вижу!
— У меня свободных бригад нет! — рявкнула Оля. — Ждите!
— Я вас там всех попересажаю, сволочи! У меня бронхиальная астма, на такие вызовы вы обязаны выезжать сразу же!
— На чем я к вам выеду? На такси?
— Да мне плевать, на чем! Вы должны!!
— Я вам ничего не должна!
— Так, девушка, вашу фамилию и номер! Я буду жалобу в Горздрав писать! Фамилию!!
— А адрес домашний не нужен?
— Тише, тише, Оленька, — Васильева протянула руку. — Дай я поговорю. Слушаю вас.
— Что — «слушаю»?! Кто это?!
— Это старший врач смены Васильева Надежда Александровна. Я вас слушаю!
— Это я вас слушаю! Что у вас там за курвы работают?! У меня бронхиальная астма, я инвалид, а «Скорую» уже сорок минут жду! Я уже дышать не могу, вы понимаете или нет?!! Вы на такие вызовы выезжать должны немедленно, а уже сорок минут прошло! Сорок!! Тут сдохнуть можно от вашей…
— Что вы принимали из препаратов?
— Что?
— Я спрашиваю, какие вы препараты приняли до приезда бригады?
— Какие, нахрен, препараты?! Я ды-шать не мо-гу, понимаете вы это или нет, идиотка!
— Судя по тому, как вы кричите, у вас с дыханием все в порядке. Поэтому я и спрашиваю, что вы принимали. Я же вам не грублю.
— Вы там что, издеваетесь все, что ли?! Я этого не оставлю, я к вашему начальству пойду, вы у меня все вылетите с работы, ясно?
— Да ясно, ясно. Вылетим. Но ответьте мне все-таки, чем вы обычно снимаете приступ?
В трубке воцарилась кратковременная тишина.
— Эуфиллин я принимаю! — наконец бросила женщина. — В таблетках, которые участковый назначил. Довольны?
— Прекрасно. У вас он еще остался?
— Нет! Я утром выпила последнюю, а сейчас задыхаться стала!
— А из ингаляторов что-нибудь есть — сальбутамол, беротек?
— Беротек. Мне он плохо помогает!
— Сегодня принимали?
— Да, принимала! Он плохо помогает, вы это можете понять? Через час все снова начинается!
— Но помогает же? Вот и купируйте одышку беротеком, пока приедет бригада. Сейчас на станции сейчас свободных нет. Те, что есть — это специализированные. Мы не имеем права отправить к вам реанимационную бригаду, потому что если сейчас кто-нибудь вздумает утонуть, повеситься или отрубить себе палец, нам некого будет посылать. И тогда нас точно пересажают за то, что мы отправили спецбригаду на непрофильный вызов.
— Мне что — палец себе отрубить, чтобы вы приехали?
— Не надо ничего рубить. К вам приедут в любом случае, раз вы нас вызвали. Просто все бригады сейчас на вызовах — поймите нас! Если мы пошлем «реанимацию» к вам, а где-то автоавария случится — с родными погибших из-за своевременного неоказания медицинской помощи кто объясняться будет? Вы? Возьмете на себя смелость сказать людям, потерявшим родных, что противошоковая бригада в этот момент снимала вам приступ бронхиальной астмы, который вы и сами в состоянии снять?
В динамике телефона что-то отчетливо хрустнуло, и потянулись частые гудки.
— Сука, а? — прокомментировала Оля. — Я эту мразь хорошо знаю, не первый день звонит. Лень ей в аптеку шлепать, так «Скорую» вызывает…
— Оля, Оля, — Васильева умоляюще протянула руки. — Я тебя прошу! Ну, пусть сука, пусть мразь, пусть вызывает! Но не ори на них только.
— Да зла не хватает, Надежда Александровна! Талдычишь им одно и то же каждый раз!
— Все равно не убедишь. Уж поверь моему опыту — пока не оказана помощь больному, он, как и его родные, с бригадой разговаривают на разных языках. Когда они все на эмоциях, им что-либо объяснять бес-по-лез-но! Не поймут, по той простой причине, что не хотят понимать! В них эмоции бурлят, как правило — негативные, и они требуют выхода. На кого? А на «Скорую», тем более что повод шикарный — долго едут.
— Да трахала я их эмоции!
— Нельзя, Оленька. Это от тебя не зависит, как ни жаль. Приведу пример…
Диспетчерская притихла, с интересом прислушиваясь.
— Пример такой. Когда человек перепил, его что? Тошнит, правильно? Что ему делать остается?
— Вырвать, — хмыкнула Оля.
— Вот-вот, — согласились Васильева. — Хоть и противно, зато полегчает. Наклоняется он к унитазу, два пальца в рот, к корню языка — и процесс пошел! А скажи мне, его остановить в этот момент реально?
— Нет, наверное.
— Нет наверняка! Если уж он начал, то не прервется, пока не завершит то, что начал. Зато когда завершит — станет как агнец божий, тих и кроток.
— Ну и..?
— Это касается и нас с вами. Долго едущая бригада для них — это те самые два пальца. А кто мы с вами — сами додумайте.
Диспетчера молча смотрели на старшего врача.
— Значит, — негромко сказала Оля, — эти все… будут на нас свою всю свою дрянь выливать и дерьмом обмазывать, а мы только утираться? Мы что, унитазами здесь работаем?
— А что делать? Моем же мы желудки больным, не морщимся. Считай, что это тоже разновидность медицинской помощи. Промывание мозгов. Более противная, более тяжелая, более унизительная процедура. Но необходимая.
Васильева тяжело вздохнула и направилась в свой кабинет.

Олег Врайтов "Записки фельдшера" http://loveread.me/read_book.php?id=47247&p=2

[Алер]

— Всё равно не убедишь. ......
Когда они все на эмоциях, им что-либо объяснять бес-по-лез-но!

Я работаю с людьми.
Иногда с очень трудными.
Воздействовать рационально-логическими аргументами часто бессмысленно.
Нужно давить на эмоции, на чувства.
... Ладно, скажем интеллигентнее: не давить, а влиять.
Это целое Искусство. Некоторым оно дано от бога.
Мне - пришлось учиться.

[DENYA]

Я тоже учился. Студентом-психологом первая работа была охранником на летней дискотеке. Фейс-контроль и сбор оплаты за вход.
- А бильярд сколько стоит?
- А че я должен платить?
- Да не гони ты, я только пройду гляну здесь пацан знакомый или нет...
Потом 5 лет ставил и обслуживал банковские терминалы для оплаты картами. 120 торговых точек, на терминале наклеен мой сотовый, куда звонить в случае сбоев. Многие точки, вроде АЗС и ресторанов, работали и по ночам...
- Алло, у нас терминал пишет "Нет связи", а клиент ругается и хочет уйти..
- Алло, а мы вот залили топливо в фуру на 20 тысяч, а терминал пишет "Отказано в оплате"
- А вот терминал написал "Отказано", а клиенту пришло смс, что деньги списаны. Можно мы ему трубочку дадим, чтоб вы объяснили?

[Алер]

на терминале наклеен мой сотовый, куда звонить в случае сбоев. Многие точки, вроде АЗС и ресторанов

Живо представил... Мдааааа....

Но ты, похоже, физически крепкий парень, тебе полегче... Видимо, и нервы покрепче.
("первая работа была охранником на летней дискотеке")

[DENYA]

Насчет покрепче - хз. Рост-вес 178/63, спортом, правда, занимался. Двухпудовку раз 10 выжму одной рукой.

А нервы не, так себе были, даже очень так себе. Потому и стал как раз еще в ВУЗЕ разными психотехниками интересоватся. И методиками саморегуляции. Без них да, на работе с терминалами давно бы охренел. Даже жена вздрагивала, когда телефонный звонок раздавался. Я, правда, еще противный пробирающий звук старого телефона поставил. Чтоб жизнь медом не казалась. Как счас помню это ощущение, когда экран загорается, и самый первый сигнал звучит еще тихо, еле уловимо "тррр", но как-то пронизывающе так )

[DENYA]

Тоже из записок фельдшера

Я снова отключился, разглядывая заросшую плющом стену института. Пять лет я провел в этих стенах. Пять тяжелых, чего уж там кривляться, лет. И какое-то время я действительно думал, что все эти годы будут потрачены не зря, а я, преодолев тяготы и лишения, выйду отсюда матерым натасканным молодым психологом, настолько грамотным и уверенным в себе, что, будучи даже отправлен в «горячую точку» на переговоры с террористами, сразу способным упасть на четыре лапы. А сейчас, когда корочка диплома уже почти что в руках, остается грустно признаться, что упасть я в состоянии только на пятую точку, да и в том случае — не обойтись без травматизма. Ожидания и реальность в виде учебы оказались настолько разными, что волей-неволей накатывает грусть-печаль. Да, понимаю, сейчас мы все в светлом чувстве эйфории, по случаю того, что подошли к концу казавшиеся бесконечными зубрежка, конспектирование, практики, курсовые, дипломные с их предзащитами и защитами, отработки, семинары и прочие милые сердцу студента вещи, от одного названия которых оно, сердце, норовит в деталях изобразить знаменитый «инхаркт микарда». Но дальше… дальше-то что? Идти работать психологом в школу? Детский сад? Согласен, мечты всегда разнятся с реальностью, но в данном случае разница получается просто пугающей. До поступления я свою работу видел в безостановочном приеме обуреваемых разного рода душевными недугами заплаканных девушек и аутичных стеснительных юношей (заплаканные девушки предпочтительнее), во вдумчивом разборе психотипа каждого, блестящем выявлении корня всех зол и выдаче мудрых советов, благодаря которым вчерашние затертые очкарики становились брутальными мачо, а полные комплексов и латентных страхов девицы — раскованными светскими тигрицами и прочими разновидностями хищных кошачьих, распускавшихся бутонами розы после моей терапии и до конца дней моих поминающих меня в своих молитвах. Наивно, как и полагалось для любых мечтаний, но все равно реальность оказалась даже прозаичней, чем содержание справочника по радиолампам.
****
Мне досталась школа. Я лишь скривился. Да-да, помню, как же. Практика там закончилась три месяца назад, но воспоминания до сих пор живы. На нас сгрузили две совершенно нереальные по объемам программы, в рамках того, что мы тут проходим аж две практики сразу. Да, в довесок посоветовали «как-нибудь, во время, между делом» провести исследования к собственным дипломным работам — тоже немаленькие. Нет слов. Разумеется, никто ничего не успел, потому что для проведения хотя бы одного тестового занятия нужен был целый урок, и в лучшем случае — один. Ни один преподаватель, у которого горит учебный план, скажу прямо, не шел к нам навстречу с открытыми настежь объятиями. Да и детишки не горели желанием обследоваться, при слове «психолог» разражались шаблонными криками «Я не псих!!», писали в анкетах откровенную чушь и всячески саботировали выпрошенное у несговорчивых педагогов время. Местный же психолог — симпатичная, но крайне угрюмая девушка наших почти лет по имени Яна, представившаяся нам как Янина Александровна и требовавшая с порога только такого обращения, нам сразу, не без доли цинизма, обрисовала перспективы работы в школе: огромное количество разной степени занудности бумаг, в написании которых ты задействован по семь дней в неделю, тесты-субтесты, графики, таблицы корреляции, отчеты… Зарплата если и отличалась от моей санитарской, то не настолько, чтобы обрекать себя на подобное существование.

Да-да, Гиена любила подобные вещи, прозвище она получила не просто так. Унижать студентов, желательно — по нескольку человек оптом, для нее было высшей наградой. Деньги и подобного рода эквиваленты с неуспевающих она не брала категорически, до швыряния в лицо и вызова декана, поэтому экзамен у нее превращался в пытку для любого, кто имел счастье ей не понравиться. Если честно, я не помню, чтобы ей хоть кто-то нравился, а следовательно — пытка приобретала коллективный характер.

[Алер]

178/63,
Двухпудовку раз 10 выжму одной рукой

Это не хило.

самый первый сигнал звучит еще тихо...., но как-то пронизывающе так )

Был у меня такой самсунг.
Вначале понравилось, а потом... как-то не очень. Подленько так подкрадывается. ))

[DENYA]

Сообщение от Алер

Был у меня такой самсунг.
Вначале понравилось, а потом... как-то не очень. Подленько так подкрадывается. ))

Во. Именно, что самсунг. Тогда знаешь, о чем я говорю
Как-то над женой злую шутку сыграл. Забыл его дома, и стал самому себе названивать с рабочего. Когда приехал домой за телефоном, застал очень взвинченную супругу со словами "Забери его скорее, пожалуйста!"

Ну и из "Записок Фельдшера" же

Дежурство было ну очень тяжелым, и сейчас, к вечеру, сил даже на вымученную улыбку у нас не оставалось. Дневная жара дала о себе знать шквалом вызовов, как домашних, так и уличных, как по делу, так и по без оного — последний вклад в нагромождение последнего сделала астматичка, имевшая при осмотре приступ упомянутой бронхиальной астмы в легкой форме, более того — имевшая даже небулайзер и беродуал для его снятия, но вызвавшая «Скорую» по причине того, «что у меня физраствор теплый, он на меня плохо действует, поэтому я и позвонила, чтобы вы свой привезли». Уж не знаю, не мерещилась ли ей катящаяся за санитарной машиной морозильная установка — мой фельдшер не стал жеманиться и, обругав дамочку полуцензурными словами, хлопнул дверью. С утренней пересменки мы сделали к тому моменту одиннадцать вызовов, этот достался нам вместо и так пропущенного обеда.

[DENYA]

Не забавно.

Дверь была приоткрыта и подперта табуреткой, покрытой сверху вышитой разноцветными нитками тряпицей.
— Заходите, мальчики, заходите… сюда, сюда…
Не отвечая, мы проследовали в темную узкую прихожую, стукнувшись по очереди правым коленом о неудачно стоящее трюмо, и оказались в комнате. Встречавшая нас женщина щелкнула выключателем, и желтый свет лампы накаливания залил помещение.
Пациентка лежала на матрасе, который был постелен прямо на полу, одета была лишь в ночную рубашку, скошенную так, что не оставалось сомнений — одевалась она не сама. На свет она не отреагировала, тяжело, с булькающими звуками дыша и конвульсивно двигая грудной клеткой.
— Вот.
— Что — вот? — тяжело спросил Костя.
Женщина — дочь, насколько я понял, нервно одернула халат.
— Я не знаю, мальчики… вы меня тоже поймите. Ее никуда не берут, понимаете?! Я в больницу звонила, ее не хотели брать, на такси туда возила — они ее обратно вернули! Сказали, что состояние уже тяжелое, они ничем помочь не могут! А как я могу маму бросить? А?! Вы бы бросили?!
Постепенно она все больше и больше срывалась на крик:
— Я… тут вот одна! Одна! Никого нет, и она лежит! С утра говорила, кашку кушала, а сейчас…
Она внезапно упала на диван, словно у нее резко подкосились ноги и глухо, надрывно заплакала. Напарник со стуком поставил ящик на пол и неловко, словно стесняясь, положил ей руку на плечо:
— Женщина, миленькая, мы вас прекрасно понимаем. Но и вы нас поймите — тут мы ничего…
— Ну хоть что-нибудь! — закричала дочь. — Ребятки, вы же врачи, ну неужели вы ничего не можете?! Вас же учили! Как вы можете так говорить, это же человек живой!

Я молчал. Костя, словно окаменев, стоял рядом с рыдающей женщиной, все так же держа руку на ее плече. Комната была очень бедной — неопределенного рисунка обои, поблекший календарь трехлетней давности с тремя котятами, играющими с клубками, в серванте черно-белые фотографии, рюмки, фужеры, супницы и сахарницы, полные посторонних вещей — заколок для волос, марок, кон-валют из-под таблеток, сточенных карандашей, стержней для шариковых ручек. Запах старости, пыли, ветхой мебели, упомянутой каши — рядом с пациенткой на тумбочке стояла тарелка с вмерзшей в застывшую кашу вилкой. Атмосфера бедности и беды, давящая атмосфера, вызывающая практически непреодолимое желание бежать отсюда со всех ног. Не должно быть так в нашей работе! За этот год у меня «Скорая» постоянно ассоциировалась с интенсивной терапией, обязательным доступом к вене, кислородной маской, даже с носилками и обязательно с реанимацией (хотя на такой я был всего лишь один раз, и то — без результата). Но всегда, всегда мы что-то делали! Не было у меня еще случая, когда, приехав, все что мы могли — это смотреть и беспомощно переглядываться.
— Хоть что-нибудь, мальчики… я вам заплачу.
— Прекратите! — резко оборвал ее Константин. Он снял с шеи фонендоскоп, встал на колени возле лежащей, положил мембрану ей на грудь. По тому, как сдвинулись его брови, я понял, что дело даже хуже, чем он предполагал. В комнате было душно, по моей спине и груди юркими змейками стекали капли непрошеного пота. Где-то нудно колотилась о стекло жужжащая муха.
— Ну что?
— Ничего, — буркнул напарник. — Андрей, систему доставай, физ и магнезию.
Время словно сгустилось. Как в тумане, я подавал напарнику ампулы, нажимал кнопки на кардиографе, механически отмечая в расходном листе истраченное. Спина Кости уже полностью была мокрой от пота, запах квартиры назойливо лез в нос, в глаза и, казалось, пропитал собой всю кожу. Лился раствор в капельницу, тикали часы на стене, где-то билась о стекло занудная муха, из распахнутого окна неслись крики играющих во дворе детей. Больная все так же лежала, лучше ей не становилось, и глаз она не открывала. Разве что дыхание перестало быть таким шумным — но и только. Дочь сидела на диване, всхлипывая, вытирала красное лицо ладонью, периодически обводя комнату взглядом. В те моменты я отворачивался, чтобы не видеть невысказанный вопрос в ее глазах. Потому что ответ был очевиден и написан на выражении лица Константина.
Костя поднялся. Дочь тоже подняла голову.
— Все, — сказал он. — Мы сделали все, что в наших силах. Больше…
— Она умрет? — чужим голосом спросила женщина.
— Это инсульт, — жестко ответил Костя. — Если уж он случился, назад отыграть его не получится. Поймите нас. То, что можно сделать в условиях «Скорой помощи», я сделал. Но я не Бог.
— Я понимаю. Сколько я вам должна?
Не отвечая, напарник направился к дверям, дернув головой. Я торопливо начал собирать разложенный ящик, старательно избегая взгляда женщины. Та снова сидела в той же позе, спрятав лицо в ладонях. Проклятье, ну почему так? Почему все закончилось вот так?
Громко звякнул пакет с пустыми ампулами, когда я завязывал на нем узел.
— Что мне делать? — внезапно произнесла женщина. — Просто так сидеть и ждать, пока она умрет?
Я не ответил, собирая в другой пакет использованные шприцы и капельницу.
— Какая ж вы, к сучьей матери, медицина, если вот так вот берете и бросаете человека?
Проклятый ящик все никак не хотел закрываться — содержимое, которое идеально помещалось в нем утром, сейчас казалось, увеличилось втрое. Я с трудом защелкнул его, больно прищемив себе палец.
— Вы же клятву Гиппократа давали! У вас что, вообще ничего святого не осталось?
Что я мог ей ответить? Что мог объяснить? Слова ее, хоть и несправедливые, сказанные в состоянии аффекта, били не хуже кнута. Это мне понятно, что стволовой инсульт — это, по сути, приговор, и выживаемость при этом состоянии — крайне невелика, помочь мы ничем не сможем, если уж отступилась больница, но как это объяснить женщине, которую нам сейчас придется оставить наедине с больной матерью. Оставить, по сути, просто смотреть, как та будет умирать.
Я вышел, больно стукнувшись о трюмо в прихожей уже левым коленом.

Уже выходя из подъезда, я остановился. Внезапно накатило желание бросить ящик, взбежать наверх, обратно, в ту квартиру, схватить женщину за руки, все ей объяснить, рассказать, дать понять, что мы не бессердечные твари, что есть вещи на свете, над которыми не властен даже самый опытный и знающий врач, говорить, пока в ее глазах не появится понимание, ведь нельзя же так, нельзя поливать грязью тех, кто приехал помочь… Я ссутулился и побрел в машину. Никуда я не пойду и никому ничего не докажу. Да, есть вещи, над которыми не властен никто — ни врач, ни свежеотученный психолог. И понимание — одна из них.

[Алер]

ВИКТОР ЕРОФЕЕВ

.... Русская женщина была меньше раздавлена советской властью, чем современным состоянием дел.
Она справилась с муками социалистического эксперимента, потому что эксперимент противоречил как женскому естеству, так и человеческой природе.
Она подсознательно сопротивлялась саморазрушению. Советская власть была преимущественно мужским занятием. Женщина могла пропитаться ее ложной романтикой, но не её сущностью.

Рынок действительно оказался ловушкой для русской души. Он предложил соблазны не в будущем, а в настоящем. Он предложил реально сравнить, кто как живет и кто что имеет.
.... Модель поведения современной русской девушки складывается из взаимоисключающих понятий. Девушка романтична и прагматична, наивна и расчетлива, целомудренна и похотлива. Мужчина не знает, кого в ней любить. Мужчина любит в женщине тайну, а не моральный переполох. Растущая сексуальная агрессивность потомства тургеневских девушек делает их более доступными, но менее желанными.
Конкуренция на женском сексуальном рынке приводит к тому, что девушка страстно играет одну и ту же роль сексуального объекта. Своей одеждой она подчеркивает и выделяет эрогенные зоны. Чем старше она становится, тем с большим отчаянием бьется за реализацию своих желаний. Уже к двадцати трем годам ее начинают посещать первые мысли об упущенной жизни, ее поведение неспокойно, она снимает стрессы выпивкой, подсчитывает и обсуждает с подругами каждый жест внимания к себе, каждый поворот мужской головы в свою сторону. Постепенно она становится циничной, предсказуемой.

Молодая русская женщина сегодня не имеет философской базы жизни. Рынок сбивает ее с толку своими соблазнами.

Она живет не по средствам. Она живет лучше, чем зарабатывает. Она тянется вверх, к жизни среднего класса, стоит на цыпочках. Если она одна, ей надо платить за квартиру, оплачивать мобильный телефон, по возможности иметь машину, следить за своей внешностью. Она не будет мазать «рожу» дешевыми кремами, но на еду уже не хватает.
Волей-неволей, если выйти замуж не получается, она начинает думать, кто и как будет ее содержать. Идеология содержанства проникает ей в душу.
Она начинает считать всех мужчин скупердяями, ее денежные претензии имеют эквивалент стоимости шикарной проститутки... Однако случайные сексуальные связи не обеспечивают ей сексуального воспитания, растущее количество мужчин не повышает ее эротические качества, она обычно теряется, когда ее втягивают в сложную сексуальную игру, но при всем том она упорно считает себя неотразимой. Как правило, она преувеличивает свою красоту и оказывается очень требовательной. Одной ногой она стоит на поле русской классической культуры, точнее, ее руин, другой - на дискотеке.

Страсть к удовольствиям, торжество молодежной субкультуры преображают природу диско-девушки. Ее несёт. Её сексуальная жизнь лежит почти на поверхности. В постельных разговорах она откровенна до слёз. Из неё буквально лезут признания, которые лишний раз говорят о криминализации страны. Она почти наверняка прошла через опыт грубого домогательства, она рассказывает, что начальники постоянно предлагают ей с ними спать; это ставит ее в трудное положение не потому, что она отказывается, а потому, что, переспав с начальником, она рискует потерять работу как использованный кадр.

Её рассказы производят двойственное впечатление. С одной стороны, понимаешь, как трудно быть девушкой в современной России. Не дай Бог ею родиться. С другой стороны, у неё нет ориентиров, которые бы помогли ей адекватно понять ее положение. Философия гедонизма в нашей стране годится лишь в полностью защищенных социальных условиях, и то не всегда.

Портрет русской женщины в молодости неотделим от вопроса: а ты это пробовала? После того как голубая проблематика вошла в берега, настало время другой дегустации. В конце концов живём один раз. Будет о чем вспомнить. Любопытство, сексуальная раскованность, сравнительная новость идеи однополой любви, которая разогрета поп-культурой, желание играть активную роль в сексе, наконец, кое-какие неосознанные эстетические соображения толкают диско-девушку к лесбийским фантазмам, которые, как правило, приводят к имитации траха в подвыпившем состоянии. Такие эксперименты заканчиваются незначительными утренними угрызениями совести.

Русской девушке нравятся взрослые мужчины, «папики». Чем богаче страна, тем меньше «неравных браков». Если в западных странах даже состоятельный и состоявшийся мужчина с трудом вступает в контакт с молодой девушкой, у нас сверстник — почти что синоним незрелости.
Русские мужчины отвечают на это лолитизацией своих желаний. В конце концов, законное право. Но это и есть признак женской девальвации. Девушка на пороге совершеннолетия выгодно отличается от тридцатилетних гедонисток с обмякшим бюстом. В юной деве, которой в киоске не продают сигареты, есть то достоинство, что она только начинает, у нее нет еще опыта прожжённости.
На девичью свободу совести мужчины отвечают умозаключениями о лживости и неверности женщин вообще. У них всегда готов довод в защиту того, чтобы девушку выставить за дверь. В любом случае ее стремления обнаружены, она разоблачена.

Какое поведение характерно для порядочной девушки? С точки зрения общей морали, на фоне других, в глазах подруг она выглядит «дурой». Ей не дано защитить свою позицию, она напрасно упорствует, недотрогой быть немодно, скучно, да и зачем?.. Когда в мобильниках подруг раздается долгожданное мужское хрюканье «ну чё?», ей звонит бабушка с вопросом: куда ты пропала? Позиции неравные. Порядочную девушку легче всего заподозрить во фригидности.

Нынешнее поколение молодых женщин поставлено перед болезненными проблемами. Не хватает мужчин, которые способны обеспечить женщине нормальную жизнь. Трудно подсчитать реальное соотношение мужчин и женщин в России, но не исключено, что на десять женщин приходится не «девять ребят», а один-единственный мужчина. Остальные либо бедные, либо алкоголики и наркоманы, либо сексуально неполноценные люди, либо всё это вместе.

На общественной сцене возникает новый тип женщины, которую легко купить за приличные деньги, но которая дешевеет в человеческом измерении.
Не обладая моральными ценностями, женщина путается в понятиях, сбивается с толку.
Она дорого продается, но дёшево покупается. Она по-прежнему мечтает о вечной любви, но в ее ожидании она доступна и взаимозаменяема. Она лишается таких качеств, как самопожертвование. Как вы сказали? Что это значит?... Она всё измеряет своим интересом.
Наконец, она влюбляется, она, кажется, даже любит. Но вдруг выясняется, что свою благоприобретенную природу не изменить, от интереса никуда не деться. Она любит, пока ей интересно. Однако с ней уже неинтересно.

----------------------

[DENYA]

Все те же "Записки фельдшера"

Силой психбольного не сломать, каким бы ты Шварценеггером не был. Они жутко гиперактивны и обладают просто нечеловеческими способностями в пользовании своим опорно-двигательным аппаратом. Я лично видел, когда одна, не слишком крупная телом дама, буде в обострении своей шизофрении, расшвыряв двух охранников, выволокла на улицу из приемного травмпункта тяжеленную кадку с растущей в ней пальмой и весящую порядка трехсот килограммов. Позже пятеро мужиков кряхтели, затаскивая ее обратно. Кадку, в смысле. Зато дышать хотят все, и нормальные, и душевнобольные. И если вовремя применять удушающий захват, можно легко нейтрализовать любого, даже самого опасного больного. Главное — не передержать.

[Aliskana]

А откуда берется такая силища?

[DENYA]

Ну, наши мышцы намного сильнее на самом деле, чем мы привыкли. Просто в мозг встроены ограничители, препятствующие пперенапряжению, чреватому разрывом мышц, связок, костей и т.п. при сверхнагрузках. У больных такие ограничители в момент приступа могут не действовать. Плюс в силу разбалансированности гормональной системы может произойти неадекватно большой выброс адреналина.
Ну или можно так объяснить. У здорового человека бОльшая часть энергии тратится на деятельность мозга. Особенно внутренний диалог, мышление и т.п. У больного сила напрямую поступает в конечности, без фильтра в виде внутреннего диалога и построения образа действия.

[Aliskana]

Как интересно...

А если убрать внутренний диалог и оставить только образ действия? Не так ли поступают мастера - боевых и прочих искусств? "Вижу цель - не вижу препятствий"?

[DENYA]

Схожий механизм, между прочим. И шизофреники, и мастера БИ демонстрируют работу одного и того же механизма психики. Только у больных он разбалансирован в силу болезни. А у мастеров осознан и контролируем.

[DENYA]

Вот примерно так выглядит сочетание и мастерства, и болезни

vBulletin [media]

[Aliskana]

Сообщение от DENYA

Схожий механизм, между прочим. И шизофреники, и мастера БИ демонстрируют работу одного и того же механизма психики. Только у больных он разбалансирован в силу болезни. А у мастеров осознан и контролируем.

О, какие возможности открываются, если осознать и овладеть...

[DENYA]

Риски достаточно велики. Там шаг вправо, шаг влево - и крыша может уехать. Или помереть можно банально. Или стать "бесноватым" в оккультной терминологии. Потому эта методика не может быть массовой. Вот ходило тут на форуме обсуждение, почему мастера от рака умирали. Но так да.

[Aliskana]

Да я вообще индивидуалистка, в массовость не верю.
"Для человечества надежды нет, но для каждого человека есть" (Эрик Берн).

[Элегия]

Сообщение от Алер

ВИКТОР ЕРОФЕЕВ




Не обладая моральными ценностями, женщина путается в понятиях, сбивается с толку.
Она дорого продается, но дёшево покупается. Она по-прежнему мечтает о вечной любви, но в ее ожидании она доступна и взаимозаменяема. Она лишается таких качеств, как самопожертвование. Как вы сказали? Что это значит?... Она всё измеряет своим интересом.
Наконец, она влюбляется, она, кажется, даже любит. Но вдруг выясняется, что свою благоприобретенную природу не изменить, от интереса никуда не деться. Она любит, пока ей интересно. Однако с ней уже неинтересно.

----------------------

извечные обвинения...

и не Адам прельщен; но жена, прельстившись, впала в преступление;

Апостола Павла 1-е послание к Тимофею, 2:14

[DENYA]

Множество инструкций написано на тему, как себя вести в случае, если вас захватили в заложники. Все они настолько же интересны, насколько малополезны. Прежде всего, редко кто читает подобную писанину именно как руководство для личного пользования — вот, мол, как стану заложником, как блесну знаниями, как поставят мне пятерочку! А оказавшись в реальной ситуации, опять же мало кто сумеет, как положено по инструкции, взять себя в руки, проявлять спокойствие и… что там далее по пунктам? Главное, не перепутать.

Малявин Максим "Записки психиатра".

Эпитет «дерьмовый» применяют по делу и не совсем, вкладывая в это изначально яркое и душистое понятие нечто негативное и нежелательное. Бывают, однако, случаи, когда в дополнительных подразумевающихся смыслах и оттенках нет нужды, а суть ситуации передается прямым значением слова. Спецбригада отправилась на вызов. Все как обычно: женщина в обострении, есть показания для недобровольной госпитализации, доступ в квартиру будет обеспечен кем-то из родственников больной. Выехали полным составом — врач, фельдшер, санитар. Остальной персонал приемного покоя коротал время за привычными занятиями: кости, бильярд, книги — что душа просит. Примерно через полтора часа спецбригадовский «уазик» медленно и печально скрипнул тормозами у крылечка. Повисла выдержанная в лучших театральных традициях пауза, во время которой все гарантированно отвлеклись от дел и обратили свое внимание на прибывшую машину, а потом дверь салона медленно открылась. Сначала показался ГРУСТНЫЙ И ВЕСЬ В ДЕРЬМЕ доктор с топором в руке, следом — ГРУСТНЫЙ И ВЕСЬ В ДЕРЬМЕ фельдшер с кухонным ножом в руке, а за ними ГРУСТНЫЙ И ВЕСЬ В ДЕРЬМЕ санитар, держа за ворот ночной рубашки ГРУСТНУЮ И ВСЮ В ДЕРЬМЕ больную. Замыкал процессию ГРУСТНЫЙ И ВЕСЬ В ДЕРЬМЕ водитель. Когда удалось всех отмыть и переодеть, а больную, соответственно, госпитализировать, выяснились подробности. Прибыв на место, спецбригада обнаружила, что встречу им больная подготовила теплую и с запашком. Во-первых, она заблаговременно «заминировала» всю квартиру кучками дерьма на газетках и теперь метко ими кидалась. Во-вторых, по всей видимости, не вполне доверяя метательному арсеналу, больная вооружилась ножом и топором, как те романтики с большой дороги. Операция по поимке и извлечению пациентки из квартиры проходила весело и задорно, с валянием кучи-малы по загаженной жилплощади и изъятием у пациентки колюще-режуще-рубящих предметов повседневного быта российских сумасшедших домохозяек. В машине веселье продолжилось — больная ни в какую не желала признать себя таковой и всеми путями, вплоть до рукоприкладства, старалась убедить медиков, что смена места жительства, даже временная, не пойдет ей на пользу. Ввязавшегося в дискуссию водителя тоже поваляли по салону и, соответственно, угваздали в дерьме. Потом все же умудрились пациентку зафиксировать, сделали аминазин…
В машине потом еще долго сохранялась специфическая аура.

Оттуда же.

[Темур]

– Нетерпение потревоженной совести! – провозгласил Колдун. – Ваша совесть избалована постоянным вниманием, она принимается стонать при малейшем неудобстве, и разум ваш почтительно склоняется перед нею, вместо того чтобы прикрикнуть на нее и поставить ее на место. Ваша совесть возмущена существующим порядком вещей, и ваш разум послушно и поспешно ищет пути изменить этот порядок. Но у порядка есть свои законы. Эти законы возникают из стремлений огромных человеческих масс, и меняться они могут тоже только с изменением этих стремлений… Итак, с одной стороны – стремления огромных человеческих масс, с другой стороны – ваша совесть, воплощение ваших стремлений. Ваша совесть подвигает вас на изменение существующего порядка, то есть на нарушение законов этого порядка, определяемых стремлениями масс, то есть на изменение стремлений миллионных человеческих масс по образу и подобию ваших стремлений. Это смешно и антиисторично. Ваш затуманенный и оглушенный совестью разум утратил способность отличать реальное благо масс от воображаемого, продиктованного вашей совестью. А разум, переставший отличать реальное от воображаемого, – это уже не разум. Разум нужно держать в чистоте. Не хотите, не можете – что ж, тем хуже для вас. И не только для вас. Вы скажете, что в том мире, откуда вы пришли, люди не могут жить с нечистой совестью. Что ж, перестаньте жить. Это тоже неплохой выход – и для вас, и для других.

– Верно, – с неожиданной легкостью согласился Колдун. – Совесть действительно задает идеалы. Но идеалы потому и называются идеалами, что находятся в разительном несоответствии с действительностью. И поэтому, когда за работу принимается разум, холодный, спокойный разум, он начинает искать средства достижения идеалов, и оказывается, что средства эти не лезут в рамки идеалов и рамки нужно расширить, а совесть слегка подрастянуть, подправить, приспособить… Я ведь только это и хочу сказать, только это вам и повторяю: не следует нянчиться со своей совестью, надо почаще подставлять ее пыльному сквознячку новой действительности и не бояться появления на ней пятнышек и грубой корочки… Впрочем, вы и сами это понимаете. Вы просто еще не научились называть вещи своими именами...

… Вы только не подумайте, что я вас отговариваю. Я хорошо вижу: вы – сила, Максим. И ваше появление здесь само по себе означает неизбежное крушение равновесия на поверхности нашего маленького шара. Действуйте. Только пусть ваша совесть не мешает вам ясно мыслить, а ваш разум пусть не стесняется, когда нужно, отстранить совесть…

.....

[DENYA]

Тоже из "Записок психиатра", в тему силы больных. Понравился сам язык:

Будучи в обострении, пациент зачастую демонстрирует нечеловеческую силу и выносливость. Кажется, он попросту не задумывается, что ему что-то не по силам, что он способен испытывать боль или уставать. В результате старушка-одуванчик вполне способна запросто спустить вас с лестницы, а тщедушный олигофрен может дать деру от служителей Фемиды с двумя чугунными крышками от люков в каждой руке (металлолом ведь!).
Ольгу привезли в приемный покой в сопровождении наряда милиции. Внешний вид больной здорово напоминал куколку — не фарфоровую, а ту, из которой потом появляется на свет бабочка. В качестве кокона фигурировали вязки. Сколько их ушло на это сооружение, сказать было трудно, но у фараона Рамзеса бы точно глазки от зависти повышибало. Когда кокон развернули, обнаружилось, что на запястьях у Ольги еще и наручники. Правый браслет отдельно от левого, перемычка порвана.
Как выяснилось, Ольга на протяжении недели слышала у себя в голове голоса, которые между прочим сообщили ей, будто соседи по коммуналке участвуют в заговоре с целью ее, родимую, со света сжить и для осуществления своего коварного плана мажут ее дверь особым ядом. Возмущенная их коварством, больная несколько раз пыталась пристыдить негодяев, но те изображали правдоподобное недоумение и продолжали делать свое черное дело. Чаша терпения, и в лучшие времена не особо-то и глубокая, переполнилась, и пациентка, кипя праведным гневом, отправилась выяснять отношения. Злокозненные соседи пытались закрыться на замок в своей комнате, но не тут-то было! Дверь вынесло как пушинку, а чтобы неповадно было запираться впредь, этот мешающий предмет интерьера вылетел в окно (стоит ли упоминать, что открывать дверь было недосуг?). Подоспевший наряд милиции с трудом уговорил Ольгу примерить наручники, но тут соседи вспомнили какие-то старые обиды, выдвинули совершенно необоснованные претензии… Словом, подъехавшая следом спецбригада успела к моменту, когда такая нужная в хозяйстве вещь, как наручники, была порвана, как та грелка.

[Темур]

Сократовский диалог в практике:

Короче, представим – поймали главного героя Волкова в романе местные жулики, отобрали арсенал, растянули на шкапчике. Пришел ихний старшой, и присел с задержанным побеседовать, для определения его дальнейших жизненних перспектив. Причем вынул ножик – для пущей откровенности.Стало быть, разрезал старшой г. Волкову мягкие ткани на голени, перехватил ножык скалкой и начал помаленьку скрести надкостницу.
– Волков, а ответь честному народу – кто ты по жизни, кем живешь?
– Дык эта, охотник! тварей разных валю, колдунов всяких!
– Ага. Торпедой, стал быть. За интерес душегубствуешь. Ни кола – ни двора, ни родины – ни флага, надо полагать? Социально адаптирован ты или ну его, типа анархия мать порядка?
– Ну типа того.
– Бомж-мокрушник, живет махновцем. Значит, кто ты?
– Косячник.
– Ладно хоть не мажешься, маскотная твоя морда. Ништяк, дальше погнали. Вот скажи – кто на твои кренделя любуется, которые ты тут весь роман творишь?
– Как “кто”. Люди.
– Люди разные, ты конкретно называй – какие.
– Ну, это вопрос спорный. Кто как делит, у всех понятия разные.
– Стружку снять? Пожалуйста. (мерзкий звук задираемой надкостницы, вопли, мат)
– Все, все! Хорош уже!
– То-то. Не будешь жопой крутить. Вопрос прежний, слушаю внимательно.
– Ну как, если по-твоему, так менты, фраера и блатные.
– А своего понятия нет у тебя? Не ссы, скрести не стану – ответь, как понимаешь.
– Ну, по-моему выходит, что все как-бы равные.
– Как-бы?
– Ну да, как-бы. Это уже от социального там зависит – воспитание, образование; ну, и от генов, конечно, так что…
– То есть, все же разные люди? Не как пуговицы из-под штампа?
– Ну, как бы так. Но тут не так все просто – типа как у тебя, вор-егор-начальник. Это только для тюрьмы годится, а жизнь сложнее.
– А если без сложностей и по-простому, вот ты – кто получаешься? Ты мент?
– Ага, скажу – “мент”, так сразу и ножа.
– Конешна. Токо эта, если в натуре по жизни мент – то скажешь. Так ты мент?
– Нет.
– Якши. Значит, не мент. Тогда кто? Блатной? Ну-ка, ну-ка?
– Нет.
– Эт точно. Блатным человека характер и понятия делают. Есть характер – понятия не хочешь, а наживешь. У тебя полжизни прожито, а ни того, ни другого. Значит, ты лось сохатый. И жизнь твоя – в лямке бычить. А ты тут со стволом носишься и народишко налево-направо мочишь. Причем то мусоришь, то беспредельничаешь. Ты бык плюшевый, с опилом в бестолковке. И кто на тебя смотрит, как ты без ответки за свои косяки живешь, тоже как ты становятся, понятия людские теряют.
– Ну ты тоже не барщи, не все же в жизни так просто! Я свою функцию тоже худо-бедно сполняю, от меня всеобщему тоже не без пользы! Я, может, монстров мочу – что, скажешь, не полезное для всеобчего занятие? С риском для жизни, между прочим!
– Ты обожди про геройство. Или без тебя никак с монстрами не разобраться? Они что, так и останутся по роману гулять, если б не ты, герой-косячник? Без тебя их замочить некому?
– Да нет, не останутся. Есть кому их замочить.
– Значит, че получается – вот ты по жизни должен че делать?
– Ну…
– Ножыка?
– Не, не надо! Ну… Пахать.
– А ты чем занят?
– Ну… Беспредельничаю.
– Почему так получилось? Почему ты из стойла вышел и ходишь со сто второй во всю вывеску, хотя ты не мент и не блатной? Ответь.
– Ну, в жизни – не понятия, в жизни деньги больше решают. Я же крученый. Да и материальное положение позволяет.
– Оба-на! Крученый, а что ж ты тогда на четырех шнурках вялишься, а? Крученый он, юморист… Значит, деньги решают. Значит, ты только потому из стойла роги вынул, что бабло тебе это позволяет. Значит, корень твоему беспределу – тот ход, который из-за денег складывается. Так выходит?
– Ну, так.
– Значит получается, что понятия человеческие ты не по обстоятельствам оставил, а потому что бабло тебе позволяет мимо своей масти жить. Тебе в стойле – скушно, бычить в лямке – тяжко, для ментовской жизни ты не духаристый, а жить по мурке с твоими понятиями не получится. Значит, выходит, что по жизни ты – труболет беспредельный и душегубец, баблом от спроса отмазанный. Нигде я лишнего тебе не привернул, все твое – так?
– Так.
– Тогда выходит, что ты в полном осознании против человеческих понятий попер. Согласен ты с таким про себя?
– А куда деваться.
– И мне, знаешь, тоже некуда деваться. Беспредел положено остановить – иначе за него спрос с меня уже пойдет. Так что прости, привет Аллаху, и эта, давай не сокращайся, так и тебе не больно, и я телогреечку не ошкварю…

(с) Беркем аль Атоми

[DENYA]

Валентин Павлович Андронов делал уверенные шаги по служебной лестнице, и тут... Тут прочно и добросовестно выстроенное здание его жизни рухнуло в один момент, как картонный муляж. Эх, Галя, Галя! Валентин был уверен, что плачет впервые в жизни после того, как стал мужчиной. Плакать оказалось противно и очень больно. Совсем не так, как происходило в детстве.Сейчас солидный мужчина, гроза кардиологического отделения, плакал тихо и без всякой надежды. Галя не просто изменила, она изменила ему с самым противным из их друзей -своим коллегой по Грановке – Ростиславом Генриховичем Раппопортом – напыщенным и выхоленным дураком, похожим на избалованного фанатками оперного тенора. На Валентина она сразу посмотрела как на чужого и предъявила деловые требования: квартира остается ей с дочерью и новым мужем, ему же хватит однокомнатной в Чертанове, принадлежавшей почившей двоюродной бабушке бывшей свекрови.
– Вы же знаете, Валентин, я всегда относилась к вам как к родному, – сказала Эльвира Васильевна бывшему зятю, аристократично, как ей казалось, растягивая слова. – Но ведь вы сами понимаете, перед Ростиком совершенно нельзя устоять! Да, он невропатолог, но как похож на Собинова! Эта квартирка в Чертаново, конечно, маловата для такого человека, как вы. Но зато какой воздух!
– Маловата? И то жирно будет! – крикнула Галя из спальни, расчесывая перед трельяжем тяжелые волосы и вглядываясь в свое отражение глазами ушедшей в лунный транс сомнамбулы. Обычно такой взгляд предвещал незамедлительную постельную баталию.
– Ну, ты с переездом не тяни. У нас с Ростиком в субботу помолвка, будут люди, – сказала она и, не дожидаясь, пока муж выйдет из комнаты, продолжала ворковать по телефону: – Ростик, роскошный мой! Тебя ждет твоя нежная крошка. Срочный вызов, умираю!
Непонятно, как женщины, близкие и любимые женщины могут быть такими жестокими? Что изменилось в Валентине, чем провинился он, чтобы с таким позором быть изгнанным из чертогов любви? Господи, он даже не изменял ей и все деньги приносил в дом! Да как он мог не заметить, что это и не женщина вовсе – ничтожная, сексуально озабоченная самка!
Валентин мог говорить все, что угодно. Аргументы и убеждения проскальзывали мимо совершенно неуязвимой в своем полном к нему равнодушии Галины. Она просто молчала.
– Может, ты мне объяснишь все же, в чем я провинился? -взмолился Валентин.
– Да надоел ты мне, неужели непонятно? – вздохнула она, сраженная его непонятливостью. – Неужели нельзя разойтись, как цивилизованные люди?

Корчак Александр "Не лучший день хирурга Панкратова"

[Темур]

Гы, че ж ты такого слабака постишь? Или в жизни других нет?

Восприми то, что ниже за текст, ну, скажем, диалоги в сценарии:
https://m.vk.com/video51855966_162332183

[DENYA]

Ну дак лучше учиться на чужих ошибках. Как заведомо не надо поступать. В данном случае - не стоит жить примаком, то есть на территории жены. Есть риск, что уважения не будет. Да и автор-то герою, судя по слогу, не очень сочувствует. А просто являет его.

[DENYA]

Вот тебе)

-Я больше чем уверен, Азамат, что ты ни с кем не делился своими мыслями. Поэтому я хочу поговорить с тобой о другом, и не перебивай меня, если даже начало покажется тебе странным.
Я вернулся за стол.
-После зимы всегда наступает весна, после весны лето. День сменяется ночью. Но ты знаешь, Азамат, что если уехать далеко на север, то ночей там не бывает полгода. А если далеко на юг, то там нет зимы. Везде всё по разному и люди тех мест не верят другим людям, потому что они не видели и не бывали там, где живут рассказывающие подобные нелепости.
Я несколько секунд помолчал. Налил в пиалу остывшего чая, в горле першило, и было сухо как в сердце пустыни. Сделав короткий глоток, я продолжил:
-Человек может прожить свою жизнь так же размеренно и привычно, как его отцы и деды. После морозов ждать весну и лето и снова зиму. Но может и уехать туда, где нет зимы. И жить там долго. А ещё он может выбрать другую дорогу и другую землю и не прожить там и года. Вся суть в выборе. Я выбрал свой путь. Тот, который может привести меня к зиме, а может и к вечному лету. А та дорога, по которой шел я, идёшь ты, и идут мои пацаны, она ведёт в зиму. Холодную и вечную, где никогда не расцветут сады. Правда, ваша зима будет сытной, спокойной, уютной. Но барану на пастбище тоже уютно, пока его не завалят на землю и не перережут ему горло. А я не хочу быть бараном, я хочу вырастить хотя бы один цветок. Пусть мне на моём новом пути тоже могут перерезать горло, но есть большая разница - умереть бараном или кем-то другим. Азамат, скоро очень многое изменится, ну не совсем скоро, лет через десять или двенадцать....
-А точнее?
Азамат сильно навалился телом на край стола, папироса в его пальцах дымила, огонёк её покрывался серой коркой.
-Точнее - через десять. Но ты заметишь, как появляется плохое, как расползается среди людей гниль, ещё раньше. И ещё, Азамат. Знаю, это звучит бредом, но этой страны не будет. Этот конгломерат республик и народов исчезнет, распадётся на клочья непонятного нечто. СССР падет. Будет на этой земле другая страна, другие люди будут жить в ней. Совершенно непохожие на нас с тобой. Они станут называть свой дом собачьей кличкой - Рашкой и их не будут уважать и сами они не захотят уважения. Зимой трудно думать и о чем-то мечтать, чего-то хотеть. Это будет не наш с тобой мир. Это не тот известный и знакомый, где ты стоишь у 'смотрящего' за спиной, и Князь слушает твои советы. Где всё заранее известно и все играют по одним правилам. Правила станут другими. Точнее, правил не будет. Будет власть неправого и лгущего над ослепшими и потерявшими себя и свой дом. На эту землю придут другие пастухи. Злые, ненавидящие эту землю и людей на ней живущих. Не жалеющие ни кого и ничего и мы все - и ты, и Князь, и я -окажемся в роли баранов, которым режут горло, а они не видят режущего их из-за идущего снега. Потому что мы будем думать, что всё ещё идет зима. А разве ты хочешь быть бараном, Азамат? Слепым бараном?

Ясный Дмитрий "Вернувшийся к рассвету"

[ВиШень]

Сообщение от Aliskana

Как интересно...

А если убрать внутренний диалог и оставить только образ действия? Не так ли поступают мастера - боевых и прочих искусств? "Вижу цель - не вижу препятствий"?

Снятие инстинктов с помощью головы может закончится повреждением психики. Организм же интуитивно чувствует крепость костей и связок. Допуск меняют медленно и плавно, в частности тяжёлой атлетикой. Режим тяжёлой атлетики под названием "лифт" как раз для постепенной работы с этим механизмом.

[Aliskana]

Почему снятие инстинктов? Я вела речь о снятии внутреннего диалога, который как раз стоит стеной между инстинктами и действием. И использовании энергии инстинктов в качестве материала для реализации замыслов - будь то поединок, сафари, картина, бизнес-проект. Чтобы "не погибали замыслы с размахом вначале обещавшие успех, от долгих отлагательств", как заметил Гамлет.

В идеале, стратегия такова: сначала применить рефлексию и обдумать, чего я хочу и действительно ли я этого хочу. Приняв решение, выключить рефлексию на фик и воплощать замысел со страстью берсерка: "Вижу цель - не вижу препятствий".

[ВиШень]

Сообщение от Aliskana

Почему снятие инстинктов? Я вела речь о снятии внутреннего диалога, который как раз стоит стеной между инстинктами и действием.

Применительно к перемещению тяжестей это не всегда уместно, можно связки порвать. Как ни крути -состояние связок у шизофреников никто не исследовал, за ненадобностью.

[Aliskana]

Для перемещения тяжестей есть телеги, грузовики и товарные поезда.

Я имела в виду общий принцип.

[DENYA]

Сообщение от Aliskana

Я имела в виду общий принцип.

Есть мастера, которые этот механизм используют.
Навскидку вот, могу кого вспонить. У него видно по пластике тела и взгляду использование данного механизма психики.

vBulletin [media]

[Aliskana]

Применение этого принципа в пении:

[DENYA]

Ну да. Или так

vBulletin [media]

[Aliskana]

Федериго Гарсия Лорка

Из лекции ДУЭНДЕ, ТЕМА С ВАРИАЦИЯМИ (1930 г.)


На шкуре быка, распростертой от Хукара до Гвадалете и от Силя до Писуэрги (не говоря уж о берегах Ла-Платы, омытых водами цвета львиной гривы), часто слышишь: "Это - дуэнде". Великий андалузский артист Мануэль Торрес сказал одному певцу: "У тебя есть голос, ты умеешь петь, но ты ничего не достигнешь, потому что у тебя нет дуэнде".

По всей Андалузии - от скалы Хаэна до раковины Кадиса - то и дело поминают дуэнде и всегда безошибочно чуют его. Изумительный исполнитель деблы, певец Эль Лебрихапо говорил: "Когда со мной дуэнде, меня не превзойти". А старая цыганка-танцовщица Ла Малена, услышав, как Брайловский играет Баха, воскликнула: "Оле! Здесь есть дуэнде!" - и заскучала при звуках Глюка, Брамса и Дариуса Мийо. Мануэль Торрес, человек такой врожденной культуры, какой я больше не встречал, услышав в исполнении самого Фальи "Ноктюрн Хепералифе", сказал поразительные слова: "Всюду, где черные звуки, там дуэнде". Воистину так.

Эти черные звуки - тайна, корни, вросшие в топь, про которую все мы знаем, о которой ничего не ведаем, но из которой приходит к нам главное в искусстве. Испанец, певец из народа говорит о черных звуках - и перекликается с Гете, определившим дуэнде применительно к Паганини: "Таинственная сила, которую все чувствуют и ни один философ не объяснит".

Итак, дуэнде - это мощь, а не труд, битва, а не мысль. Помню, один старый гитарист говорил: "Дуэнде не в горле, это приходит изнутри, от самых подошв". Значит, дело не в таланте, а в сопричастности, в крови, иными словами - в древнейшей культуре, в даре творчества. Короче, таинственная эта сила, "которую все чувствуют и ни один философ не объяснит", - дух земли, тот самый, что завладел сердцем Ницше, тщетно искавшим его на мосту Риальто и в музыке Визе и не нашедшим, ибо дух, за которым он гнался, прямо с эллинских таинств отлетел к плясуньям-гадитанкам, а после взмыл дионисийским воплем в сигирийе Сильверио.

Каждый человек, каждый художник (будь то Ницше или Сезанн) одолевает новую ступеньку совершенства в единоборстве с дуэнде. Не с ангелом, как нас учили, и не с музой, а с дуэнде. Различие касается самой сути творчества.

Ангел ведет и одаряет, как Сан-Рафаэль, хранит и заслоняет, как Сан-Мигель, и предвещает, как Сан-Габриэль. Ангел озаряет, но сам он высоко над человеком, он осеняет его благодатью, и человек, не зная мучительных усилий, творит, любит, танцует. Ангел, выросший на пути в Дамаск и проникший в щель ассизского балкона и шедший по пятам за Генрихом Сузо, повелевает, - и тщетно противиться, ибо его стальные крылья вздымают ветер призвания.

Муза диктует, а случается, и нашептывает. Но редко - она уже так далеко, что до нас не дозваться. Дважды я сам ее видел, и такой изнемогшей, что пришлось ей вставить мраморное сердце. Поэт, вверенный музе, слышит звуки и не знает, откуда они, а это муза, которая питает его, но может и употребить в пищу. Так было с Аполлинером - великого поэта растерзала грозная муза, запечатленная рядом с ним кистью блаженного Руссо. Муза ценит рассудок, колонны и коварный привкус лавров, а рассудок часто враг поэзии, потому что любит обезьянничать и заводит на предательский пьедестал, где поэт забывает, что на него могут наброситься вдруг муравьи или свалится ядовитая нечисть, перед которой все музы, что гнездятся в моноклях и розовом лаке салонных теплиц, бессильны.

Ангел и муза нисходят. Ангел дарует свет, муза - склад (у нее учился Гесиод). Золотой лист или складку туники в лавровой своей рощице поэт берет за образец. А с дуэнде иначе: его надо будить самому, в тайниках крови. Но прежде - отстранить ангела, отшвырнуть музу и не трепетать перед фиалковой поэзией восемнадцатого века и монументом телескопа, где за стеклами дышит на ладан истощенная правилами муза.
Только с дуэнде бьются по-настоящему.

Пути к богу изведаны многими, от изнуренных аскетов до изощренных мистиков. Для святой Терезы - это башня, для святого Хуана де ла Крус - три дороги. И как бы ни рвался из нас вопль Исайи: "Воистину ты бог сокровенный!", рано или поздно господь посылает алчущему пламенные тернии.

Но путей к дуэнде нет ни на одной карте и ни в одном уставе. Лишь известно, что дуэнде, как звенящие стеклом тропики, сжигает кровь, иссушает, сметает уютную, затверженную геометрию, ломает стиль; это он заставил Гойю, мастера серебристых, серых и розовых переливов английской школы, коленями и кулаками втирать в холсты черный вар; это он оголил Мосена Синто Вердагера холодным ветром Пиринеев, это он на пустошах Окаиьи свел Хорхе Манрике со смертью, это он вырядил юного Рембо в зеленый балахон циркача, это он, крадучись утренним бульваром, вставил мертвые рыбьи глаза графу Лотреамону.

Великие артисты испанского юга - андалузцы и цыгане - знают, что ни песня, ни танец не всколыхнут душу, если не придет дуэнде. И они уже научились обманывать - изображать схватку с дуэнде, когда его нет и в помине, точно так же, как обманывают нас каждый божий день разномастные художники и литературные закройщики. Но стоит присмотреться и подойти по-свойски - рушатся все их нехитрые уловки.

Однажды андалузская певица Пастора Павон, Девушка с гребнями, сумрачный испанский дух с фантазией под стать Гойе или Рафаэлю Эль Гальо, пела в одной из таверн Кадиса. Она играла своим темным голосом, мшистым, мерцающим, плавким, как олово, кутала его прядями волос, купала в мансанилье, заводила в дальние глухие дебри. И все напрасно. Вокруг молчали.

Там был Игнасио Эспелета, красивый, как римская черепаха. Как-то его спросили: "Ты почему не работаешь?" - и он ответил с улыбкой, достойной Аргантонио: "Я же из Кадиса!"

Там была Элоиса - цвет аристократии, севильская гетера, прямая наследница Соледад Варгас; на тридцатом году жизни она не пожелала выйти замуж за Ротшильда, ибо сочла его не равным себе по крови. Там были Флоридасы, которых называют мясниками, но они - жрецы и вот уже тысячу лет приносят быков в жертву Гериону. А в углу надменно стыла критская маска скотовода дона Пабло Мурубе.

Пастора Павон кончила петь в полном молчании. Лишь ехидный человечек, вроде тех пружинистых чертенят, что выскакивают из бутылки, вполголоса произнес: "Да здравствует Париж!" - и в этом звучало: "Нам не надо ни задатков, ни выучки. Нужно другое".

И тогда Девушка с гребнями вскочила, одичалая, как древняя плакальщица, залпом выпила стакан огненной касальи и запела, опаленным горлом, без дыхания, без голоса, без ничего, но... с дуэнде. Она выбила у песни все опоры, чтоб дать дорогу буйному жгучему дуэнде, брату самума, и он вынудил зрителей рвать на себе одежды, как рвут их в трансе антильские негры перед образом святой Барбары.

Девушка с гребнями срывала свой голос, ибо знала: этим судьям нужна не форма, а ее нерв, чистая музыка - бесплотность, рожденная реять. Она пожертвовала своим даром и умением, - отстранив музу, беззащитная, она ждала дуэнде, моля осчастливить её поединком. И как она запела! Голос уже не играл - лился струей крови, неподдельной, как сама боль, он ветвился десятипалой рукой на пригвожденных, но не смирившихся ступнях Христа, изваянного Хуаном де Хуни.

Приближение дуэнде знаменует ломку канона и небывалую, немыслимую свежесть - оно, как расцветшая роза, подобно чуду и будит почти религиозный восторг.

Если свобода достигнута, узнают ее сразу и все: посвященный - по властному преображению расхожей темы, посторонний - по какой-то необъяснимой подлинности. Однажды на танцевальном конкурсе в Хересе-де-ла-Фронтера первый приз у юных красавиц с кипучим, как вода, телом вырвала восьмидесятилетняя старуха - одним лишь тем, как она вздымала руки, закидывала голову и била каблуком по подмосткам. Но все эти музы и ангелы, что улыбались и пленяли, не могли не уступить и уступили полуживому дуэнде, едва влачившему ржавые клинки своих крыльев.

Дуэнде возможен в любом искусстве, но, конечно, ему просторней в музыке, танце и устной поэзии, которым необходимо воплощение в живом человеческом теле, потому что они рождаются и умирают вечно, а живут сиюминутно.

Часто дуэнде музыканта будит дуэнде в певце, но случается и такая поразительная вещь, когда исполнитель превозмогает убогий матерьял и творит чудо, лишь отдаленно сходное с первоисточником. Так Элеонора Дузо, одержимая дуэнде, брала безнадежные пьесы и добивалась триумфа; так Паганини - вспомним слова Гете - претворял в колдовскую мелодию банальный мотив, так очаровательная девушка из Пуэрто-де-Санта-Мария на моих глазах пела, танцуя, кошмарный итальянский куплетик "О Мари!" и своим дыханием, ритмом и страстью выплавляла из итальянского медяка упругую змею чистого золота. Все они искали и находили то, чего изначально не было, и в дотла выжженную форму вливали свою кровь и жизнь.

[DENYA]

Красиво. Но по ощущениям конкретно этот отрывок немного про другое. Другая природа энергии.

Ария "Игра с огнем"

Грянул хор, и качнулся храм
Смерть пришла за мной в пять часов утра
Боль рванула грудь, сразу стал свободен я
Лица шлюх из миланских лож
Лица старых дев сводит злобы дрожь
Им бы плоть мою растерзать средь бела дня
Я был им как в горле кость
Я видел их всех насквозь
Я злостью платил за злость

• Эй! Я для них злодей
  Знающий секрет
  Низменных страстей
  Нищих и царей
  Я был скрипачом
  Мой талант - мой грех
  Жизнью и смычком
  Я играл с огнем

Нет клейма на душе моей
Кроме господа я не знал царей
Но на скрипке мне выжег мастер тайный знак
И змеей пущен черный слух
Что смычком моим правит адский дух
А мой лучший друг - Гений Тьмы, сам Сатана!
Он был мне как в горле кость
Он в сердце будил лишь злость
Он стоил кровавых слез

• Эй! Я для них злодей
  Знающий секрет
  Низменных страстей
  Нищих и царей
  Я был скрипачом
  Мой талант - мой грех
  Дьявол ни при чем
  Я играл с огнем!

Эй, скрипач
Ты горяч
Как всегда строптив
Ты не прав
Ты как раб
Мой играл мотив
Ты не хочешь знать, что гений - это я!
Ты же мой футляр, ты - платье для меня...
... скрипач!
Пой и плач
И хвались игрой
Все равно
Мертв ты давно
Что нам род людской?
Им бы пить и жрать в три горла день и ночь
Будь ты трижды гений, им нельзя помочь
Но спустись на дно
Пряча в струнах смех
Сделай звук вином
Сокруши мой трон
"Адским" скрипачом
Станешь без помех
Мы тебя поймем
Там играй с огнем!

Кстати, поэтесса "Арии", Маргарита Пушкина, судя по ее книге, пишет стихи в схожем состоянии.

[voha5]

Почему снятие инстинктов? Я вела речь о снятии внутреннего диалога, который как раз стоит стеной между инстинктами и действием..

Техники Фрэнка Кинслоу рвут внутренний диалог быстро и качественно..и очень простые в применении..
А по поводу тай цзы,Чень Юя,там не все так просто..

[Aliskana]

Сообщение от DENYA

Красиво. Но по ощущениям конкретно этот отрывок немного про другое. Другая природа энергии.

Я смотрю с иньской стороны, ты с янской.

[DENYA]

Сообщение от voha5

Техники Фрэнка Кинслоу рвут внутренний диалог быстро и качественно..и очень простые в применении..

А он потом пишет, что делать с этим состоянием дальше? Потому как эта "остановка" лишь условие и начало для настоящей работы.

Сообщение от Aliskana

Я смотрю с иньской стороны, ты с янской.

Ну, что есть, то есть

[voha5]

А он потом пишет, что делать с этим состоянием дальше? Потому как эта "остановка" лишь условие и начало для настоящей работы.

Да,пишет..там целая серия техник..прочти,интересно))

[Aliskana]

LA LOBA

Есть старая женщина, обитающая в тайном месте, которое каждая из нас знает в своей душе, но мало кто видел воочию. Как и старухи из сказок Восточной Европы, она дожидается, когда к ней придет сбившийся с пути скиталец или искатель.

Она осторожна, часто волосата, всегда толста и, как правило, старается уклониться от общения. Она каркает и кудахчет – обычно издает звуки, больше похожие на звериные, чем на человеческие.

Я могла бы сказать, что она живет среди выветренных гранитных склонов индейской территории Тараумара. Или что она похоронена у колодца на окраине Феникса. Возможно, вы увидите, как она направляется в дряхлом драндулете с простреленным задним стеклом на юг, по направлению к Монте-Альбан. А может, кто-то заметит, как она стоит у шоссе близ Эль-Пасо или едет в кабине грузовика в Морелию, что в Мексике, или в Оахаке идет на рынок, таща на спине странную на вид вязанку хвороста. Она называет себя многими именами: La Huesera, Костяная Женщина; La Trapera, Собирательница; La Loba, Волчица.

Единственная работа La Loba – собирать кости. Она собирает и хранит главным образом то, чему угрожает опасность стать потерянным для мира. Ее пещера набита костями всевозможных пустынных тварей: оленей, гремучих змей, ворон. Но специализируется она на волках.

Она лазает, ползает, шныряет по montagnas, горам, и arroyos, сухим руслам рек, в поисках волчьих костей, а когда соберет весь скелет, когда последняя косточка встанет на место и перед ней ляжет прекрасная белая скульптура зверя, она садится у огня и думает о том, какую песню спеть.

А когда решит, встает над зверем, вздымает над ним руки и заводит песню. И тогда волчьи ребра и кости лап начинают обрастать плотью, и зверь покрывается шерстью. La Loba продолжает песню, и зверь все больше походит на живого; его хвост загибается вверх, сильный и мохнатый.

La Loba поет дальше, и волк начинает дышать.

A La Loba все поет, так, что гладь пустыни сотрясается, она поет – и волк открывает глаза, вскакивает и убегает вниз по каньону.

Он бежит себе где-то, и вот то ли стремительный бег, то ли плеск реки, которую он пересекает, то ли луч солнца или луны, упавший прямо на него, внезапно превращает волка в смеющуюся женщину, которая свободно бежит к горизонту.

Так что помните: если вы оказались в пустыне, когда солнце клонится к закату, сбились с пути и, конечно, устали, то вам повезло, потому что вы можете понравиться La Loba, и тогда она покажет вам кое-что, имеющее отношение к душе.

Кларисса Пинкола Эстес "Бегущая с волками"

[DENYA]

Встречаются такие мудашевы, знакомо

— Йоу, старик! — крикнул двадцатилетний на вид парень, когда мы зашли в ангар. Кроме него там присутствовали еще трое мужчин, и кто из них был братьями-мастерами, я понятия не имел. — Куда это ты запропастился? Уже недели две тебя видно не было, — сказал парень, подойдя ближе. И оглядев меня с ног до головы, спросил с любопытством в голосе. — И кого это ты к нам привел?
— Дела были. Клиента, — ответил Фантик.
— Как всегда, лаконично. А клиент — это всегда хорошо. Только какой-то он… маленький.
Этот чел мне уже не нравится. И дело не в том, что он помянул мой рост, хотя и это мне тоже не нравится, а то, что он разговаривает с Фантиком, будто меня здесь и нет. И ведь все прекрасно понимают, что такое никому не по нраву, но всегда найдется какой-нибудь идиот, игнорирующий нормы вежливости. И главное, в морду не дашь.

Метельский Н.А. "Унесенный ветром"

[DENYA]

Оттуда же

- Знаешь, что самое хреновое в жизни? Не, не смерть, эта штука не такая определенная, как принято считать. Самое хреновое, это когда ты занизил планку в достижении своих целей. Прикинь, трудишься ты такой всю жизнь, пот проливаешь, кровь, друзей теряешь, жилы рвешь вообще все и когда, казалось бы, вот оно, пусть даже под конец жизни, но вот твоя цель, мечта всей жизни почти у тебя в руках, сверху раздается голос: "Не, парень, маловато ты сделал, давай еще сто раз по столько же, и тогда, быть может"... Меня почему-то преследует эта мысль в последнее время.

[Алер]

Деня, спасибо!

И дело не в том, что он помянул мой рост, хотя и это мне тоже не нравится, а то, что он разговаривает с Фантиком, будто меня здесь и нет. И ведь все прекрасно понимают, что такое никому не по нраву....
И главное, в морду не дашь.

Очень верное наблюдение и замечание.
.

Знаешь, что самое хреновое в жизни? Не, не смерть, эта штука не такая определенная, как принято считать. Самое хреновое, это когда ..

когда ты вроде достиг своих целей... - и понимаешь, что теперь жить, в общем-то уже и незачем...

[DENYA]

Хуже, наверное, когда и целей нет, и жить надо. И достигать нечего.

Или, когда чего хотел НЕ ДОСТИГ, а на новые уже нет сил и энергии.

[Алер]

.... а на новые уже нет сил и энергии.

И это большая серьёзная тема.
Всё хочу начать, да никак не соберусь.

" После перевала. Когда жизнь уже пошла вниз ".

..Не знаю только, кто из мозаичников поймёт адекватно.
Хотя мне достаточно было бы и одного собеседника.

.

[DENYA]

Хирузен в Конохе появился только через месяц, за который нас не раз приглашали на встречу главы различных кланов. В основном не сильно именитых. Пока Клан Узумаки был в силе, действительно серьезные заказы могли позволить себе немногие, и дело тут не в деньгах, а в статусе. Красноволосые просто не могли себе позволить брать все заказы подряд, иначе опустились бы до уровня продавцов. Служащих. Тех, к кому приходят толстосумы и барским взмахом руки указывают, что хотят взять. От "мастер занят" или "мастер не желает, видимо, я чем-то ему не подхожу" скатились бы до "вот суки, совсем зажрались" или "я тот, кто платит, а значит, вы должны дать мне, что я хочу". Само собой, не столь явно, но статус и репутация складывается далеко не только из явных вещей.

Метельский Николай "Сокрытое в тени листа"

[DENYA]

Оттуда же

- Мне тут пришла в голову мысль, что земля для кланового квартала - не более чем зашоренность. Точнее, условия для такой земли. Кто вообще сказал, что она должна быть частной собственностью?
- Видимо, тот первый неудачник, у кого ее отобрали, - усмехнулся дед.

[DENYA]

Сажусь на свое место за столом. Сегодня у нас блинчики из риса с рыбой. Леопольду повезло, однако.
- Аки, скушай все, - попыталась быть строгой мама, но у неё этого не получилось. Вот не верил я её строгому личику. Сейчас стоит мне сказать "не хочу", и она никак не заставит меня съесть ненавистную рыбу. Но мы не будем идти легким путем, тем более пользоваться щитом в виде Харизмы часто не стоит, а то еще привыкнут родные к моим манипуляциям, и как я буду настаивать на выполнении действительно важных вещей?
- Конечно, мама! Я все съем, - радостно говорю. Кошак все понял правильно, он вальяжно поднялся, подтянулся и пафосной походкой направился ко мне.

Фоменко Александр Сергеевич "Бронзовый лист"

[Темур]

"Живущий в последний раз"

— Зря, — папаша Фоланс прервал созерцание и отхлебнул изрядный глоток.
— Зря, — папаша Фоланс вытер встопорщившиеся усы и грохнул кружкой о столешницу.
— Зря, — папаша Фоланс оторвал облюбованной жертве голову и с проворством палача швырнул ее в кусты под навесом.
— Зря. Зря вы сюда приехали, господин Вером. Видите ли… У нас тихая заводь, и как во всякой тихой заводи, здесь встречаются своего рода странности. Но… это наши домашние, уютные странности, они никому не жмут и… Ничего вы не найдете, милейший господин Вером, а всем кругом будет наплевать и на вас, и на непривычный говор ваших людей, и на ваши невинные круги возле Сай-Кхона. Старики, правда, дергаются, боятся старики, бороды скребут, только вам, как я понимаю, тоже наплевать на их страхи. Это все, надо полагать, вроде такого соглашения с обеих сторон, опять же с обеих сторон и оплеванного, я хочу сказать…
— Ну почему же? — Арельо Вером сдул пену со своей кружки и, вылив часть пива перед собой, внимательно следил за лопающимися матовыми пузырьками. — Я, знаете ли, предпочитаю людей, которые боятся. Я и сам, знаете ли, часто боюсь. Это бодрит. Кстати, я и не собираюсь ничего искать в Сай-Кхоне. Я собираюсь там терять. Возможно, деньги, вложенные в дело, возможно — жизни, себя и своих… ну, скажем, товарищей, хотя это будет лишь фасадом правды. Возможно…
— Возможно, разум, — закончил папаша Фоланс, ловко кидая в лицо собеседника особо колючей и хвостатой рыбой. Вером двумя пальцами прихватил ее за плавник и с хрустом разорвал на несколько частей.
— Благодарю вас, — сказал Арельо Вером. — Итак…
Папаша Фоланс осклабился.
— Если вы и удачу так же ловите за ее скользкий хвост, то я, пожалуй, взял бы мои слова обратно, но… что сказано, то сказано. Пусть везучий господин Вером соблаговолит подойти вон к тому краю веранды, и в щели забора он сможет увидеть безумца, пару лет назад ходившего в Сай-Кхон. Только, в отличие от вас, человека, которому нечего было терять, он потерял единственное, что имел — рассудок. Старики шепчут — он видел Бездну…
Арельо кивнул и поднялся из-за стола. Он подошел к папаше Фолансу и наклонился, высматривая между досками видимый край улицы. Удав, неподвижный сонный Удав, равнодушно торчал у ворот, полуприкрыв высохшие шелушащиеся веки, а напротив… Напротив сидел идиот в немыслимом пестром рванье и сером, ободранном внизу плаще. Идиот тряс кудлатой головой, взмахивал руками, чертя в горячем воздухе круги, и бормотал себе под нос неслышный бред. Изредка он вскакивал и, припадая на правую ногу, тыкал сжатым кулаком перед собой, топая и каждый раз резко отдергивая кисть назад.
— И так всегда, — папаша Фоланс, отфыркиваясь, встал за спиной Верома. — Походит, походит — и сидит. Потом скачет и орет. Все дома изрезал — кружки какие-то, загогулины… хотели избить, но — несчастный человек, сами понимаете; да и красиво в общем выходит, даже очень. Теперь зовут иногда — мол, давай, укрась подоконник там или дверь… И скачет, подлец, забавно. Вы не знаете, господин Вером, что это он делает?
Прямой узкий меч завизжал, покидая тесные ножны, и резким косым выпадом Арельо Вером всадил его в столб, вплотную к судорожно заходившему кадыку папаши Фоланса.
— Это выпад, — спокойно объяснил Вером. — Грамотный, профессиональный выпад. Он потерял рассудок, но у тела нет рассудка, оно многое помнит и почти ничего не забывает. Человек, умеющий делать такие движения — ваши орлы совершенно верно решили не трогать его. Вы меня понимаете?
— Да, — сглотнул папаша Фоланс.
— Да, понимаю, — попытался кивнуть папаша Фоланс.
— Конечно, — выпитое пиво медленно отливало от щек папаши Фоланса. — Конечно, понимаю, я скажу народу, непременно скажу, что блаженный Су…
— Вы неверно меня понимаете, любезный, — Вером вернул оружие на место, поправил перевязь и направился к выходу с веранды. — Не стоит никому ничего говорить. Говорить стоит только мне. А также меня стоит кормить. И поить. У вас прекрасное пиво, папаша Фоланс. Поить, поить обязательно.

[DENYA]

Давно у меня такой интересной посетительницы не было: спасу тебя Им всем назло, хотя тяжело будет. Инициировала твою болезнь одна злая недалекая женщина, но помогали ей двое другие мастеров. Когда три мастера берутся за работу, плохо приходится человеку.
Кому же ты, ласточка, помешала, что хотели убить тебя и не рожденного еще ребенка? Да вот срок воплощения порчи задержался, и достался одной тебе весь удар, а ты им еще и правую щеку подставила своим нежеланием бороться. Ведь ты можешь, знаешь, что можешь, - за тобой души предков сильных стоят, могучий эгрегор рода душ русских... Что же ты открестилась от своих предков? Одной наукой жить хотела, а тебя проверили любовью подложной, поучили...

Не повезло тебе с семейкой возлюбленного, ох, не повезло... Хочешь наказать его? Приворожить? Уничтожить? Поверь, их семью жалеть не стоит: много зла от них идет во все стороны, щупальца тьмы ползут по земле...

Таковы почти все семьи новых русских: чернота дурно пахнет для тех, кто видит не только глазами... ах, не хочешь ему ничего делать: ни подчинять, ни карать, все еще любишь... Детка глупая, любовь забудется, злоба вся выйдет, а плохой человек по земле свое знамя пронесет с победой...

Таких уничтожать надобно, а не любить! Потеря обиженными людьми веры в людей, в доброту человеческую, - равна убийству души, понимаешь? Станешь ты циничной, скептически ко всему настроенной, - разве это будешь Ты? И это сделал Он, и такие, как Он, убивают множество светлых искренних душ! Этот моральный плебс должно перевоспитывать внушением, - назови хоть магией воздействие, а только нельзя оставлять безнаказанным грех убийства любви...

Если человек играет честно, он не лжет: он просто не скажет лишнего; тот же, кто убеждает тебя в искренности и преданности, а потом бросает умирать, - зачем ему жить и вредить другим людям, землю топтать, называя мерзость нрава выбором индивидуума? Знаешь, многие люди не умеют любить, они лишь произносят чужие фразы, но чувств не испытывают, как куклы: таких нужно подчинять своей воле, иначе натворят много вреда... Они - не люди!

Если ты сейчас не захочешь его наказать, не соберешь всю свою обиду и не нашлёшь на него кару, - пройдет несколько лет, и он полезет в депутаты, ведь он умеет убеждать в том, во что сам не верит, а люди верят лжи, произнесенной искренне, - тогда эта мразь далеко пойдет...

И ведь он не даст тебе и в будущем свободы воли: он будет мешать твоему творческому росту, препятствовать во многом: он - опасный враг, который собирает имена брошенных женщин в свою коллекцию бабочек... Ты и твоя дочь от него, - само ваше существование будут мешать его дальнейшей карьере, во всяком случае, он станет так полагать... Думаю, сами ваши жизни со временем могут оказаться под физической угрозой... Смеешься? Не веришь, что твой сокол имеет душу коршуна? Ты подумай...

Изотсюда

[DENYA]

Оттуда же

Катюшка предложила их подвезти, куда угодно:
- Меня Петюнчик встречать будет. Неплохой парень. Жених, можно сказать.
- Что, у вас так все серьёзно? - Мышка удивилась, полагая наивную с виду Катюшу сущим ребёнком. - Любишь его, да?
- Кто в наши дни о любви говорит, Лика?! - Катька словно рассердилась, вся покраснела. - Любишь, не любишь... Чепуха все это! Сама посуди: я -мала ростом, склонна к полноте, только и есть во мне хорошего, что веселый нрав и молодость. Значит, нужно поторопиться замуж сходить! Наверное, по-быстрому рожу Петюнчику ребеночка, и будет он ко мне привязан. Если же и вздумает ссориться, или изменять, - на развод подам, квартиры часть отсужу, лишь бы вовремя прописаться к нему. У Петюнчика, видите ли, квартира во-от такая: бабушка перед смертью внука к себе прописала, оставила "трешку" на Аллее Героев, представляете? Грех будет упустить такого кавалера!

[DENYA]

Отсюда

С утра посадили на выдачу переводов и посылок. Пришла самой первой, точно к открытию почты, одна старушка, с виду милая, скромная, сутулая, с кокетливой клюкой с набалдашником, - наверно, из девятнадцатого века палка родом, - и она так меня истерзала, что начавшее было формироваться чувство юмора временно улетучилось: приспичило ей перевод отправить в город Куйбышев, "внучечке на денёк рождения", ровнёхонько в сто один рубль. Пыталась я старушку убедить, что принято ровные суммы отправлять, этот её 101 рубль выглядит странно, и со сдачей будут проблемы: в кассе еще пусто. А старушка и говорит: "я, мол, завсегда отправляю и деткам, и внукам ровно сто один рубль! Ни больше, ни меньше!" Имела я глупость у неё спросить: "бабушка! Почему же так?" А она и отвечает, что сейчас ей семьдесят, но мечтает дожить ровнёхонько до сто одного года. Логики, признаться, я не уловила...
Пришлось бежать в магазин, разменивать старушкину сотню, - сдачи-то еще не было. Прихожу: оказывается, нетерпеливая бабка уже к Владлене Карповне юркнула, жаловаться, что сотрудники почты медлят её обслуживать, а ей нервничать нельзя, гипертония замучила, что же это "девочка такая медлительная и неотзывчивая попалась", десять минут "бедная бабушка" ждёт свою "кровную" сдачу. Владлена меня поначалу "пробрала", потом же, разобравшись, в чем дело, засмеялась над вредной "отправительницей". Вот бывают же такие люди склочные: чуть что, сразу жаловаться! Тут бегаешь "как савраска", для неё же стараешься, никто деньги менять с утра не хотел, везде в кассах пусто еще, и ты же и виновата. Выдали мы старушке её сдачу, она еще несколько минут повозмущалась для "форсу" и гордо удалилась, постукивая "княжеской" клюкой. Я даже заплакала от обиды: оказывается, она уже хотела в "книгу жалоб" писать на неуважительное отношение почтовых работников к заслуженной учительнице.
Вот у меня была первая учительница, - чудо: добрая, светлая, просто светящаяся изнутри любовью и теплом. Да только нет её уже в живых, слишком боль чужую к сердцу принимала, вот и не выдержало сердце раздольное. А такая вот, как эта старушка, точно до ста лет доживёт, и столько народу до слёз доведёт склочным своим характером...

Коммент от меня: дак такими темпами и доживет до ста. Энергию из окружающих тянет.

[DENYA]

Оттуда же, откуда и предыдущая

Грант и Тарас стояли растерянные, удивленные, только Тарас, в отличие от Гранта, весь покраснел как маков цвет. И похорошел... Нравятся они мне...Оба! Но что же делать? И бабушки рядом нет: подсказать, как в такой ситуации должно поступить...На мгновение мне почудилось, что сейчас они оба повернутся и уйдут, но нет, ничего подобного! Тарас уселся на стул возле стола для заполнения почтовых отправлений и заявил, что он меня подождёт до закрытия почты. И Грант последовал его примеру: уселся на другой стул в противоположном конце помещения. До окончания рабочего дня оставалось пятнадцать минут, в течение которых я и работать почти не могла: руки противно подрагивали. Сидела и думала: что-то будет? Ну как сейчас почту закроют, выйду я на улицу, а кавалеры мои, как два петушка задиристых, подерутся? Раз сразу не ушли, значит, каждый рассчитывает на первенство в любовной игре. Доигралась Зойка: всё вылезло...Так вот и дядя Семён должен вести себя осторожно: рано или поздно все тайное становится явным...
Сотрудницы с недоумением смотрели на двух парней, которые явно не нуждались в услугах почты, но и уходить не собирались. Только Полька с Валькой быстро "скумекали", что к чему и шептались за моей спиной:
- Ой, Зойка, что будет, что будет!.. Надо было тебе самой устанавливать дни свиданий, а не ждать двойного пришествия...Как бы милицию не пришлось вызывать? Может, позвонить заранее, пока мы здесь? Как почту закроют, что делать будешь? Как с красавцами разберёшься? Неосмотрительная ты! Другие годами ухитряются с несколькими встречаться, а ты...И то всё "дело не в дело", а трёп один... Вот что теперь каждый из них о тебе думает?
- То и думают, что меня еще и другой вниманием удостоил, - отвечаю.- Значит, следует за меня побороться!
И вот что интересно: такое возбуждение меня одолело от ожидания будущих "разборок", что "девчата" в один голос признали, - румянец мне к лицу.

Да только драки никакой не случилось. Закрыли почту, парней выгнали, они на улице меня ждали несколько минут, довольно спокойно друг с другом разговаривали, - сдержали себя каждый. Выхожу из дверей почты, а Тарас молвит:
- Зоенька, мы тут с Грантом посовещались...Давай мы тебя сейчас до дома проводим, а в семь часов вечера в кино пойдём.
- Не поняла, - шепчу. - С кем в кино пойдём?
- Да с нами обоими. Ты - девушка, тебе и выбор между нами делать. Мы тебе должны в том помочь, чтобы осознала, кто тебе больше нравится. Грант мудро предложил не решать вопрос боем, - ты же не обязательно победителя полюбишь...Сегодня в Клубе Железнодорожников "Бродягу" показывают, с Раджем Капуром. Нравятся тебе индийские фильмы?
Удивилась я несказанно. Женихи мои нашли подход к ситуации. Значит, оба они - достойные, никто не порывист, не глуп, чтобы бессмысленно кулаками трясти.

[DENYA]

Корчевский Юрий "Битва"

Бузотер сначала орал, что его заперли ни за что. Потом стал горланить песни – громко, но невнятно, то распевал полублатной шансон, то переходил на рэп. Из разных камер немедленно полетели предложения заткнуться.
– Не мешай спать, чмо! Не знаешь меры, не умеешь пить – заткнись!
– А то что будет?
– А вот как дадут тебе «пятнашку», вместе придётся улицы подметать. Тогда я тебе рёбра пересчитаю.
Поскольку угроза была реальной, до бузотера дошло, и он замолчал.

[DENYA]

Корчевский Юрий "Подрывник"

— Старшина, ты как стреляешь?
— Вроде неплохо.
— А без «вроде»?
— Из винтовки в ростовую мишень с трёхсот метров попадал.
— Сгодится. По моему сигналу ты, старшина, стреляешь из автомата по ближайшей сторожке и часовому. Их обычно двое. Один на путях, второй — в сторожевой будочке. Скорее всего, у них там есть телефон. Постарайся положить сразу обоих: будочка дощатая, пуля должна пройти насквозь. Сержант Рогозин из пулемёта снимает дальнего часового, ну и второго — в будочке. Сергей, ты старшину подстраховываешь. Мало ли что, автомат — не пулемёт. Потом хватаете бомбу — и к мостику.
— А ты? — прямо спросил старшина.
— В кустах сидеть буду и вами руководить, — засмеялся Саша.

[DENYA]

Корчевский Юрий "СМЕРШ времени"

Для допроса привели первого задержанного – того самого «очкарика». Глядя на него, я еще раз убедился – никакой он не «очкарик». Обычно такие люди без очков выглядят как-то беззащитно, щурятся. Ничего подобного на лице задержанного я не увидел.
Начали его допрашивать, но «очкарик» упрямо стоял на своем:
– Мы корреспонденты, про рацию знать ничего не знаем.
Тогда Сучков упомянул о проявленной фотопленке.
– Чего тут странного? – воскликнул «очкарик». – Мы же должны дать в газету снимок, показать мощь нашей армии.
– Я полагаю, что вы немецкий агент и ищете посадочную площадку для аэродрома, – надавил подполковник.
Но агент упрямо все отрицал.
– Ну, раз вы продолжаете упорствовать, вы мне больше не нужны. Мне придется вас расстрелять! – заявил Сучков.
– Не имеете права! Без суда это незаконно.
– Законно! По законам военного времени врага, взятого с оружием, можно расстреливать. И это не противоречит Женевской конвенции.
– Я хочу написать жалобу.
– Пожалуйста, вот вам бумага. Но казни она не остановит.
Подполковник подмигнул мне, пока задержанный карябал бумагу.
– Вот, возьмите, – «корреспондент» протянул бумагу Сучкову.
– Колесников, те двое поразговорчивее, потому этого – в расход. Выводи!
– Так точно, товарищ командир.
Я вытащил из кобуры пистолет.
– Выходи, руки за спину.
Задержанный, оглядываясь, медленно пошел вперед. За дверью стоял боец с винтовкой.
– Пошли со мной.
Мы вышли из здания.
– Стоять!
Я обратился к бойцу:
– Жалко пули на гада тратить. Принеси мне топор.
Боец побледнел, глянул растерянно.
– Где же я его возьму?
– Сбегай в хозвзвод, только мухой: одна нога здесь, другая – там.
Боец убежал.
Только сейчас до агента начал доходить весь трагизм его положения. Люди вообще боятся топоров. Понятно, что и нож и пистолет убьют одинаково. Но топор кажется чем-то запредельно жестоким, наверное – гены сказываются, еще со средневековых времен, когда казнили отрубанием головы или четвертованием.
– Вы что хотите делать топором? – настороженно спросил задержанный.

[DENYA]

Молотов Владимир "Визиты в СССР"

В свободное время, если не транслировали хоккей или футбол, и никто не звал пить пиво, Димка сидел в интернете. Но и там он не делал ничего определенного, а занимался всякой ерундой. Например, искал ответы на беспокоящие его каверзные вопросы. Как то: «что помогает космонавтам обойтись без секса?» Или: «как отмыть следы от почек на кузове автомобиля?» Либо, на худой конец, вводил какие-нибудь известные фамилии, скажем, «Путин и Кабаева».

[DENYA]

Ник Нилан "Белый архив"

Краткая суть: герой при реинкарнациях повторно проживает собственные же жизни, сохраняя сознания. Сейчас он попал в руки террористов:

Меня поставили на колени рядом с главным, который минут 10 жаловался на камеру, как «моя страна», «мой президент» и в частности я сам, заставили его народ страдать. Грозил истреблять всех, кого только сумеет поймать, пока их, белых и пушистых, не оставят в покое.
Говорил он много чего, держа в руке пистолет, предназначенный для меня. За камерой ожидали зрелища его самодовольные приспешники. Я смотрел на них и думал о том, как в следующей жизни потрачу кучу денег на ракеты, которые сброшу им на головы. Для этого запомнил номерной знак на их машине, так что обязательно отслежу поганцев.

Оттуда же

– Умри ты в прошлой жизни на год позже, тебя ждала бы прямая путевка в ад. Никаких перерождений. А раз ты не перешел этот вековой рубеж, за тобой сохранился второй шанс. И ты потратил его впустую. В 30 лет тебе еще не было альтернативы, понимаешь? А теперь есть. Им нет смысла ждать, пока ты нагуляешься, если появляется кандидат, которому под силу твоя работа. Со вчерашнего дня он занял твое место. Ты стал вторым случаем за всю историю, кого выперли из архива! Раньше такое случалось только с предшественником Ноя. Он шесть жизней отказывался строить ковчег. Но там хотя бы шесть, ты же погорел на второй. Рекордсмен, блин.
– Черт меня дери – откинулся я на спинку сиденья.
– Не появись я вовремя, уже давно бы драл.

[DENYA]

— Просто обсудим вопрос литературы. Что новому поколению интересно. Чем, например, фантастика не угодила?
— Потому что бессмысленная выдумка, — отрезал Сашка.
— Так любая художественная книга чистая выдумка! Она потому и художественная! Не документальная. Никогда не жили герои Толстого или Онегин с Ленским, но нам интересны их побуждения и действия. Ну какой интерес читать: пошел на работу, выточил сто деталей, пообедал в столовой, вернулся домой, лег спать. В книге необходим конфликт. Плохой начальник поступил несправедливо, подчиненный не утерся, а принялся доказывать свою правоту…
И не надо ухмыляться! Нашелся критик. Даже столь дешевый поворот разыграть можно по-разному. Хороший писатель и про привычное умудрится интересно рассказать. Но конфликт для книги необходим. Выйти за рамки обыденности. Вышел за дверь, а там труп. Прямо у порога. Или инопланетяне прилетели. Война началась, в конце концов! Перелом в обыденности. Человека выбило из стандартной жизни. На фоне происходящего вокруг него идет развитие. Персонаж поставлен в непривычные условия и вынужден меняться.

Марик Лернер "Совсем не прогрессор"

[DENYA]

Ли Чайлд "Новая личность Джеймса Пенни"

Промышленность в Лэйни была представлена только одним предприятием. Правда, места оно занимало довольно много. Построенное в шестидесятые годы и обитое теперь уже обшарпанным металлическим листом здание. На северном его конце, в тени, — контора. На первом этаже кабинеты попроще. В них выполнялась разного рода канцелярская работа. Бухгалтерские расчеты, составление отчетов, телефонные звонки. На втором этаже — побогаче. Здесь обитали менеджеры. Угловой офис, с правой стороны, прежде занимал отдел кадров. Теперь — отдел персонала. Табличка на двери сменилась, человек, сидевший за ней, остался тот же самый.
В длинном коридоре второго этажа к этой двери тянулась череда стульев. Утром в понедельник их притащила сюда и расставила секретарша начальника отдела. Теперь на стульях сидели люди. Все они молчали. Каждые пять минут человека, сидевшего в очереди первым, вызывали в офис. Все остальные пересаживались со стула на стул — очередь двигалась. Люди молчали. Говорить им было не о чем. Все и так знали, что происходит.
За несколько минут до часу дня Джеймс Пенни, сдвинувшись на одно место, стал в этой очереди первым. Прождав долгих пять минут, он услышал свое имя и встал. Вошел в офис. Закрыл за собой дверь. Управлял персоналом человек по фамилии Оделл.
Когда Джеймс Пенни начал здесь работать, Оделл только-только выбрался из пеленок.
— Мистер Пенни, — произнес Оделл.
Пенни ничего не ответил — просто сел и осторожно кивнул.
— Нам необходимо поделиться с вами кое-какой информацией, — сказал Оделл.
Пенни пожал плечами. Он знал, к чему идет дело. Как и все остальные.
— Давайте короткий вариант, хорошо? — сказал он.
Оделл кивнул:
— Мы освобождаем вас от работы.
— На лето? — спросил Пенни.
Оделл покачал головой:
— Навсегда.
Чтобы усвоить смысл сказанного, Пенни потребовалась целая секунда. Он знал, что услышит нечто подобное, и тем не менее эти слова поразили его словно гром среди ясного неба.
— А почему? — спросил он.
Оделл пожал плечами. Судя по его виду, происходившее ему большой радости не доставляло. Но с другой стороны, особо сильно оно его и не расстраивало.
— Сокращение штатов, — сказал он. — У нас нет выбора. Это единственный вариант.
— А почему? — снова спросил Пенни.
Оделл откинулся на спинку кресла, сцепил на затылке ладони. И приступил к произнесению тирады, которую он произносил в этот день уже не один раз.
— Нам необходимо уменьшить расходы, — сказал он. — Мы слишком много тратим. Прибыль у нас небольшая. Рынок сокращается. Да вы и сами это знаете.
Пенни смотрел в пространство, слушая тишину, которая просачивалась сквозь пол.
— То есть предприятие вы закрываете.
Оделл снова покачал головой:
— Просто сокращаем объем выполняемых работ, вот и все. Предприятие не закрывается. Мы будем осуществлять кое-какое техническое обслуживание. Ремонт, уход. Но не в таких масштабах, как прежде.
— Предприятие не закрывается? — повторил Пенни. — Тогда почему вы меня увольняете?
Оделл поерзал в кресле. Снял с затылка ладони, скрестил руки на груди, словно обороняясь. Начиналась самая сложная часть разговора.
— Дело в профессиональных навыках, — сказал он. — Нам необходимо собрать команду, обладающую правильным сочетанием профессиональных навыков. Мы очень долго искали верное решение. И боюсь, вы нашим требованиям не удовлетворяете.
— А что не так с моими профессиональными навыками? — спросил Пенни. — Навыки как навыки. Я тут семнадцать лет проработал. Что же не так с моими чертовыми навыками?
— Да, в общем, ничего, — ответил Оделл. — Просто у других они лучше. Нам приходится рассматривать картину в целом. Это будет компактная команда, поэтому нам необходимы самые лучшие профессионалы, способные быстро осваивать все новое, обладающие наилучшими табельными показателями — ну, вы же понимаете.
— Табельными показателями? — переспросил Пенни. — А мои-то вам чем не хороши? Я проработал здесь семнадцать лет. И теперь вы говорите, что на меня нельзя положиться?
Оделл прикоснулся к лежавшей перед ним на столе коричневой папке.
— Вы слишком часто болеете, — сказал он. — Ваш показатель невыходов на работу превышает восемь процентов.
Пенни в недоумении уставился на него.
— Болею? — произнес он. — Да я вообще не болею. Это последствия ранений. Полученных во Вьетнаме.
Оделл опять покачал головой. Он был слишком молод.
— Какая разница где? — сказал он. — Показатель невыходов все равно остается высоким.
Джеймс Пенни ошеломленно смотрел на него. Чувствовал он себя так, точно его переехал поезд.

— Нам необходима команда, обладающая правильным сочетанием профессиональных навыков, — повторил Оделл. — Мы потратили очень много времени, размышляя по поводу того, как нам оптимизировать производственный процесс. И считаем, что приняли верное решение. К вам лично нет никаких особых претензий. Мы увольняем восемьдесят процентов персонала.
Пенни смотрел на него, не отрывая взгляда.
— А вы остаетесь?
Оделл кивнул и попытался скрыть улыбку, однако не сумел.
— Бизнесом необходимо руководить, — сказал он. — Значит, нам понадобятся менеджеры.
В угловом кабинете наступило молчание. Снаружи кружил над металлическим зданием прилетевший из горячей пустыни ветер. Оделл открыл коричневую папку, вынул из нее голубой конверт. Протянул его через стол.
— Ваша зарплата до конца июля, — сказал он. — Деньги переведены в банк сегодня утром. Удачи вам, мистер Пенни.
Пятиминутный разговор закончился.

[DENYA]

Мархуз "Реактивация"

В качестве пряника намекалось на умение всех понимать и уметь со всеми общаться. И нафиг оно нужно - входить в чьи-то проблемы и помогать искать выход из персональных трудностей? Старкова достали за десятилетия существования чужие тайны, которых он не хотел знать и чужие откровения, задолбавшие по полной! Особенно в эмиграции - прибегают, плачутся, просят совета, а потом, когда решение найдено, восклицают: "Ааа, так это же так просто! Я и сам мог догадаться!" И ни денег, а порой и спасибо не дождёшься. Если оно действительно так просто, так чего же вы годами мучались со своей душевной болью, сволочи?
Одного штымпа он спас от обвинения сразу по четырём статьям, связанным с вождением. Причём, две из них - вторично. По законам Штатов, если случится третий повтор, можно на пятнадцать лет загреметь. Как раз по ТВ показывали сюжет про одного бомжа из Висконсина, который в третий раз украл в супермаркете батончик "Сникерса" и получил пятнашку. Олег, через общественного адвоката, наехал на генпрокуроршу Лос-Анджелеса (в предварительных согласованиях) и та, чтобы не терять имидж второго по силе обвинителя страны, сдулась и пошла на попятную. Сеттлмент свёлся к примитиву: все обвинения снимаются, а друг Лёня должен отработать месяц на общественных работах. По доброй воле, естественно. В течении года, частями, на своё усмотрение! А куда она денется, когда трое её свидетелей, оказывается, имеют одиннадцать мисдеминоров и три фелони? Причём двое сидят на наркотиках, что подтвердит любой драгтест. Да ещё главный свидетель имеет криминальный репорт, так как трижды за жизнь использовал различные имена для получения кредитных карточек, за что дважды отсидел.
Благодарный братка подарил бездомному безработному спасителю пустой кошелёк за восемь долларов, пожелав скорейшего богатства. И истратил несколько сотен баксов на ресторанное торжество в честь избавления от полутора лет тюрьмы, которая неумолимо корячилась вначале. Так что "понимать всех подряд" больше совсем не хотелось и надо бы поставить блок родовой памяти с её призывом стать мягким, белым и пушистым. Хотя, если быть честным, наверняка в мозги стучалась какая-нибудь простенькая шизофрения!

[DENYA]

Из предыдущего же источника:

Так что ближайший час застолья прошёл в заслушивании докладчика, к месту и не к месту делившегося нажитым опытом деловых, предприимчивых людей. Ему бы, с такими откровениями, да в Перестройку для Ускорения, а не искрить мудростью манагеров в начале семидесятых, когда многие ещё верили, что уважение коллектива важнее размера кошелька. Ну какой смысл быть ценным членом общества экспедиторов, билетных кассиров и зав.столовыми? Зачем встречаться с ними каждые два-три дня в ресторане и тратить при этом кучу денег? В чём кайф того, что лично Тенгиз Вахтангович, подпольный цеховик, пожимает руку и похлопывает по плечу время от времени?

[Темур]

DENYA

У нас есть "Одиссей" от Олди, и есть "Диомед" от Валентинова. И всё о том же.

У Валентинова Диомед хотел убить Одиссея, потому что Одиссей

!

цензура

. А у Олди Диомед - "дурак, Герой" - и Одиссей не прочь его убрать. А Аякса, Паламеда, Ахилла и многих он таки сделал.

И Олди понимают поднимаемую проблему - это то же, что у Карны и Кухулина, да?

Так кто прав - Валентинов или Олди? Карна, Диомед или Одиссей?

[DENYA]

В литературу, обычно, идут деликатные интеллигентные люди, озверевающие в первый же год своей деятельности. Частично, под влиянием интернетных троллей, частично, от мучений с текстами... Нет, идей у каждого вагон и тележка вприпрыжку, но когда их начинают развивать, выясняется, что это не каждому дано. Вдруг оказывается, по мере выкладки прод (продолжений начатого текста), что то, что сидело в голове годами и десятилетиями - тупо не соответствует действительности. А спасительная Википедия ошибается по три раза из пяти, ибо её пишут такие же википедики. А педики, какие бы они ни были (хоть вики), народ своеобразный - всё у них через задницу почему-то. В общем, написав два романа и начав ещё девять, Галка не была читаема даже на портале СИ, где вообще все владельцы компов выкладываются, когда им делать нечего. Зато ценила, берегла и лелеяла тех девять-десять регулярных посетителей, которые ежедневно заглядывали на её страницу. И, естественно, отрицала посещаемость, как показатель востребованности, обзывая всех, кто к другим ходит, быдлом, гопотой и бульдозёрными хренопотамами.

Мархуз "Мажорий сын"

[DENYA]

Оттуда же

А в особняке, две матроны вели контрольное толковище по организации подставы в деле охмурения. Изучение бесчисленных вариантов по заманиванию "жениха" привели к более менее надёжной схеме - Невельские пригласят Максимовых к себе на фамильную дачу, как бы на дружескую попойку в узком кругу. Там Лёня, не умеющий толком пить, будет накачан и передан в ловкие Ксюшины руки, а остальное можно будет добить потом липовыми справками о беременности и разговорами о чести и достоинстве. В конце концов, сколько женщин обзавелись мужьями, пользуясь издревле накатанным методом "обмана для пользы дела".
Всем же только лучше будет, мамы о своих детях заботятся, для их же блага!

[Алер]

"...Кафедру диалектического материализма — позорную, презираемую всеми нормальными людьми с нормальных кафедр вроде истории философии или логики — бережно сохранили, переименовав в «кафедру систематической философии».
Марксистским зубрам, на ней обитающим, посоветовали не ссылаться на Маркса и Ленина, поскольку линия партии в этом вопросе развернулась на сто восемьдесят.
Посоветовали также уделять больше внимания духовности, культуре и прочим беспроигрышным темам.
Настоятельно рекомендовано было уделять как можно больше внимания глобальным проблемам человечества, например, экологии и прочим безопасным темам.
Также допустимым и даже желательным был признан лёгкий оккультизм, особенно в квазинаучной упаковке — всякие там рассуждения об энергоинформационных взаимодействиях, тайнах торсионных полей, заряженной воде и магическом влиянии шила на мыло.
.... Естественно, из мыслителей полилось содержимое. Всё, что доселе таилось в их бедовых головах — читанные в семидесятые ксероксы с книжек Фрейда, свежеусвоенный Бердяев, духовность и соборность, феноменология и аналитическая философия, книжки по астрологии и магии, купленные с лотка, телепередача «Очевидное - невероятное», — пошло наружу. На головы несчастных студентов, пришедших за мудростью, лилось адовое варево. Немногие прошли через это, не повредившись." ...

(с)

[DENYA]

Николаев сообщил, что он будет на черной "Ауди А4". Пока таковой не наблюдалось, и Никита переключил свое внимание на милующуюся на другом конце лавочки юную парочку - пухленькую рыженькую девицу, размалеванную так, что возраст не определялся, то ли шестнадцать лет, а может уже все двадцать и чернявенького кареглазого паренька - тому на вид было лет семнадцать - восемнадцать. Они пили пиво из баночек, хрустели чипсами и о чем-то щебетали. Никита прислушался. Мысли обоих не отличались изощренностью. Парнишка думал о том, как удачно он отмазался от предков, которые уехали на дачу с ночевкой и усиленно искал варианты, каким способом заманить Светку сегодня к себе в гости в пустую квартиру. Воображение рисовало ему картины, одну соблазнительней другой. Никита усмехнулся смелым мечтам юного эротомана - просто, какое-то жесткое немецкое кино. Светка (девица, судя по всему, не новичок в амурных делах), в свою очередь была совершенно не против гостей и заранее на многое согласна: "Знакомы уже три дня... чего там", - однако размышляла, как сделать это к наибольшей своей выгоде, к примеру раскрутить Петьку на ночной поход в "Рок-Сити". Она наивная, была не в курсе, что всех денег у Петьки - сто пятьдесят рублей плюс два жетона на метро. "Какая борьба интеллектов" - подумал Никита и достав мобильник посмотрел время.

Леднев Вадим "Операция "Муравьиный Бог""

[DENYA]

Себастьян Фитцек "Я - убийца"

Видимо, сама идея прошлой жизни завораживала людей всех возрастов. Эта тяга к сверхъестественному становилась идеальной почвой для сомнительных терапевтов, которые появлялись как грибы после дождя и за внушительный гонорар предлагали такие «сеансы регрессии»: путешествие в прошлое до рождения, во время которого человек узнавал – как правило, под гипнозом, – что шестьсот лет назад был сожжен на костре во Франции или коронован на царство.

[Темур]

— С-стой! Как там тебя… Ты, бла-ародный!..
Румата, выпятив подбородок, проехал мимо, даже не покосившись.
-…А если язык простолюдина лижет не тот сапог, — громко говорил он, — то язык этот надлежит удалить напрочь, ибо сказано: «Язык твой — враг мой»…
Киун, прячась за круп лошади, широко шагал рядом. Краем глаза Румата видел, как блестит от пота его лысина.
— Стой, говорят! — заорал штурмовик.
Было слышно, как он, гремя топором, катится по ступеням, поминая разом бога, черта и всякую благородную сволочь.
Человек пять, подумал Румата, поддергивая манжеты. Пьяные мясники. Вздор.
Они миновали корчму и свернули к лесу.
— Я мог бы идти быстрее, если надо, — сказал Киун неестественно твердым голосом.
— Вздор! — сказал Румата, осаживая жеребца. — Было бы скучно проехать столько миль и ни разу не подраться. Неужели тебе никогда не хочется подраться, Киун? Все разговоры, разговоры…
— Нет, — сказал Киун. — Мне никогда не хочется драться.
— В том-то и беда, — пробормотал Румата, поворачивая жеребца и неторопливо натягивая перчатки.
Из-за поворота выскочили два всадника и, увидев его, разом остановились.
— Эй ты, благородный дон! — закричал один. — А ну, предъяви подорожную!
— Хамье! — стеклянным голосом произнес Румата. — Вы же неграмотны, зачем вам подорожная?
Он толкнул жеребца коленом и рысью двинулся навстречу штурмовикам. Трусят, подумал он. Мнутся… Ну хоть пару оплеух! Нет… Ничего не выйдет. Так хочется разрядить ненависть, накопившуюся за сутки, и, кажется, ничего не выйдет. Останемся гуманными, всех простим и будем спокойны, как боги. Пусть они режут и оскверняют, мы будем спокойны, как боги. Богам спешить некуда, у них впереди вечность…
Он подъехал вплотную. Штурмовики неуверенно подняли топоры и попятились.
— Н-ну? — сказал Румата.
— Так это, значит, что? — растерянно сказал первый штурмовик. — Так это, значит, благородный дон Румата?
Второй штурмовик сейчас же повернул коня и галопом умчался прочь. Первый все пятился, опустив топор.
— Прощенья просим, благородный дон, — скороговоркой говорил он. — Обознались. Ошибочка произошла. Дело государственное, ошибочки всегда возможны. Ребята малость подпили, горят рвением… — Он стал отъезжать боком. — Сами понимаете, время тяжелое… Ловим беглых грамотеев. Нежелательно бы нам, чтобы жалобы у вас были, благородный дон…
Румата повернулся к нему спиной.
— Благородному дону счастливого пути! — с облегчением сказал вслед штурмовик.

"Трудно быть богом"

[DENYA]

Себастьян Фитцек "Двадцать третий пассажир"

«И скажи засранцу, который запорол все дело, чтобы он потеплее оделся. Почему? Потому что в октябре на улице собачий холод, а он в течение нескольких часов будет валяться перед участком, когда я его отделаю».

[Afa]

талеб. одураченные случайностью.

Ученые еще полвека назад сделали феноменальное открытие: «эксперты» не учатся на совершенных ими ранее ошибках. Ни один ваш прогноз может не сбыться, но вы все же будете думать, что в следующий раз попадете в точку.

[Темур]

— Будь добр, подойди вон к тому пригорку… Лихтенберг, «Афоризмы», в бело-голубом супере. Открой страницу 188. Первые три строки сверху. Прочти вслух.
— КНИГА ОКАЗАЛА ВЛИЯНИЕ, ОБЫЧНОЕ ДЛЯ ХОРОШИХ КНИГ: ГЛУПЫЕ СТАЛИ ГЛУПЕЕ, УМНЫЕ — УМНЕЕ, А ТЫСЯЧИ ПРОЧИХ НИ В ЧЕМ НЕ ИЗМЕНИЛИСЬ.
— Замечено, а? (Понизил голос.) А ведь это всерьез и для всех времен, для всего. И речь именно о хороших, заметь. Скажи, если это верно — а это верно, — какой смысл писать хорошие книги?..
— Если верно… Пожалуй, что никакого.
— С другой стороны: книги вроде бы пишутся для того, чтобы глупые люди умнели хоть чуточку, а прочие изменялись. А?..
— Логично, Боб. Ну…
— Погоди, погоди. Умные — мы о них забыли. От хорошей книги умный делается умнее. Это что-нибудь значит?
— Умнеют, значит. Все больше умнеют.
— А дураки все дуреют. Все глубже дуреют. От хороших книг, стало быть, между умными и дураками все более увеличивается дистанция. Так или нет?
— Выходит, что так, — промямлил я.
— Какой вывод?..
— От хороших книг жизнь осложняется.

(c) Леви Владимир Львович, "Везёт же людям"

[Элегия]

Чувства собственного превосходства или униженности уместно, когда у человека мало энергии. Подчеркивая собственное превосходство над другими,человек пытается показать всем, что энергии у него больше. Тот кто живет Душой и Любовью,не нуждается в демонстрации энергии. Он её просто каждую секунду создает. Один человек держит в руках яблоко и хвастается, что у него оно крупнее, чем у других, а второй сажает яблоню и собирает урожай, с улыбкой наблюдая за первым.

С. Н. Лазарев

[Алер]

Почему никто комменты не пишет?
.. Цитаты должны работать !

_____

[ВиШень]

Однажды находит Иван в земле какую-то древнюю штуковину. Вроде бы никому не нужную и совершенно непонятную. Бьются Иван и Данило над ее разгадкой всю ночь. А утром эта штуковина помогает им обоим увидеть красоту и целесообразность мира.

Иван и Данило. БГ.

[DENYA]

Себастьян Фитцек "Терапия"

— Подготовка? Да ладно. Это же ваш конек. Предположим, меня направили бы к вам на Фридрихштрассе, каким был бы ваш первый вопрос?
Виктор ухмыльнулся столь неуклюжей попытке его перехитрить.
— Я спросил бы, когда у вас первый раз в жизни были галлюцинации, но…
— Задолго до того случая в отеле, — прервала его Анна. — Но приступ в «Четырех временах года» оказался настолько… — она неожиданно запнулась, — реален. Так отчетлив. У меня ни разу не было столь чувственного и живого восприятия, как в тот раз. Я отчетливо видела женщину, слышала выстрел, видела, как мозги разлетелись по стойке. И это впервые был мной самой придуманный персонаж. Но, конечно, у меня, как и у большинства шизофреников, были первые звоночки.
— Какие же?
Виктор решил посвятить ей еще пять минут, перед тем как окончательно распрощаться.
Навсегда.
— С чего же начать? История моей болезни коренится в раннем детстве.
Глотнув уже остывшего и горького чая «Ассам», он дождался, пока Анна продолжит.
— Мой отец был профессиональным военным, «джи-ай». После войны остался в Берлине и работал комментатором на радио в сети ВС США. Был местной знаменитостью, любимцем женщин. В конечном итоге одна из его многочисленных белокурых любовниц, которых он соблазнял в задней комнате офицерского клуба, забеременела. Это была Лаура, чистокровная берлинка и моя мать.
— Странно, вы говорите об отце в прошедшем времени? Но почему?
— Он умер в результате несчастного случая, когда мне было восемь лет. Профессор Мальциус считает это моим первым травмирующим переживанием.
— Что это был за несчастный случай?
— Когда ему делали в военном госпитале операцию на слепой кишке, то забыли о лечебных чулках. Тромбоз оказался для него смертельным.
— Сочувствую вам. — Виктора всегда возмущала халатность врачей, от которой страдали пациенты и их близкие. — Как вы восприняли известие о его смерти?
— Сейчас расскажу. Мы жили в одном из блочных домов неподалеку от казарм в американском секторе в Стеглице. Во дворе жил Терри, песик какой-то смешанной породы, которого мы однажды подобрали. Отец его терпеть не мог, поэтому Терри было запрещено входить в дом, и обычно он сидел на привязи. Когда мама рассказала мне о смерти отца, я побежала во двор и стала бить собаку. Я взяла одну из отцовских баскетбольных бит, тяжелую, с железной сердцевиной. Веревка у Терри была так коротка, что он не мог увернуться от ударов. У него подломились ноги, но я продолжала бить. Откуда взялась эта ярость и сила у восьмилетней девочки? В меня словно бес вселился. Кажется, после десятого удара у него сломался хребет, и он больше не смог шевелиться. Он дико кричал от боли, но я не останавливалась, пока из его пасти не пошла кровь. Передо мной лежал комок мяса, из которого я начисто вышибла жизнь.
Стараясь скрыть отвращение, Виктор спокойно спросил:
— И зачем вы это сделали?
— Потому что я любила Терри больше всех на свете после папы. В моем детском безумии я решила: раз у меня отобрали самое любимое, то и номер два не имеет права на существование. Я пришла в бешенство оттого, что Терри жив, а папа нет.
— Да, это ужасное происшествие.
— Разумеется, но вы не знаете еще, в чем весь ужас.
— Что вы имеете в виду?
— Я вам еще не все рассказала, доктор Ларенц. Самое ужасное — это не смерть отца и не то, что я забила до смерти невинную собаку.
— А что же?
— По-настоящему страшно то, что никакой собаки не существовало. Терри никогда не было. Мы однажды подобрали кошку, а не собаку. Искалеченный трупик Терри до сих пор преследует меня в кошмарных снах, но, по крайней мере, я теперь точно знаю, что это лишь плод моей больной фантазии.

[DENYA]

Владимир Величко "Что рассказал убитый"

— Кстати, а где Огурец? Где Капитан? За дровами пошли?
— Не-а, Капитан пошел пробовать лед и, если он позволяет, продолбит лунку на пробы, а Огурец приболел — дома лежит с температурой.
— Где, интересно, простыл? Наверное, водку холодную пил? — усмехнулся Капустин.
— А ты что, не знаешь? Этот придурок взялся каждое утро обливаться на улице ледяной водой! Выходит во двор рано-рано…
— …Надеюсь, не в семейных трусах?
— Нет, в плавках! Ну так вот: выливает он ведро воды себе на башку — ледяной, напомню! — потом стоит немного и шлепает домой. Вот теперь у него сопли до пупа и температура под 39 градусов. Доктор называется!

[Элегия]

Сообщение от Алер

"...Кафедру диалектического материализма — позорную, презираемую всеми нормальными людьми с нормальных кафедр вроде истории философии или логики — бережно сохранили, переименовав в «кафедру систематической философии».
Марксистским зубрам, на ней обитающим, посоветовали не ссылаться на Маркса и Ленина, поскольку линия партии в этом вопросе развернулась на сто восемьдесят.
Посоветовали также уделять больше внимания духовности, культуре и прочим беспроигрышным темам.
Настоятельно рекомендовано было уделять как можно больше внимания глобальным проблемам человечества, например, экологии и прочим безопасным темам.
Также допустимым и даже желательным был признан лёгкий оккультизм, особенно в квазинаучной упаковке — всякие там рассуждения об энергоинформационных взаимодействиях, тайнах торсионных полей, заряженной воде и магическом влиянии шила на мыло.
.... Естественно, из мыслителей полилось содержимое. Всё, что доселе таилось в их бедовых головах — читанные в семидесятые ксероксы с книжек Фрейда, свежеусвоенный Бердяев, духовность и соборность, феноменология и аналитическая философия, книжки по астрологии и магии, купленные с лотка, телепередача «Очевидное - невероятное», — пошло наружу. На головы несчастных студентов, пришедших за мудростью, лилось адовое варево. Немногие прошли через это, не повредившись." ...

(с)

можно уточнить,откуда это?

[Curiosus]

Сообщение от Элегия

можно уточнить,откуда это?

А это наверное кобанутые шалят. В питерском аграрном университете там их осиное гнездо - готовят кадры на село.

[Элегия]

Человек творческий просто не в состоянии не делать то, что он делает: либо писать картины, либо выступать по городам и весям как клоун, либо петь, либо высекать из мрамора и гранита «непреходящие ценности». Художник похож на женщину, которая не в силах отказаться от любви и становится добычей первой встречной обезьяны мужского пола. Художники и женщины — самые подходящие объекты для эксплуатации, и в каждом импресарио есть что-то сутенёрское — от одного до девяноста девяти процентов.
Г. Бёлль

[voha5]

Джон Толкиен - Возвращение государя

В этот самый миг где-то далеко, в глубине города, пронзительно и звонко запел петух. Не считаясь ни с войной, ни с колдовскими чарами, он приветствовал встававшее высоко в небесах, над тенями смерти, невидимое для людей утро.
И клич не остался без ответа.
Отражаясь эхом от темных склонов Миндоллуина, над равниной пронесся громовой зов множества боевых рогов. Рохан все-таки пришел.

[Темур]

Э, вы че, суки! Э!!!
Растянутая глиста колонны остановилась, сморщившись в сокращающуюся кучку — было видно, как пленные пытаются покинуть первый ряд, не желая попадаться на глаза поднявшим стволы конвоирам. Зато кто-то покинул строй, размашисто растолкав мешающих выйти. К конвоирам решительно направлялась баба с прической совсем как у когда-то мелькавших в Городе панков — кровь склеила ее длинные волосы в какое-то невообразимое сооружение.
Сережик упреждающе поднял винтовку в лоб чокнутой, но Ахмет опустил его ствол — баба не дурила, она вполне нормально свихнулась. Он ясно чувствовал, как превратившиеся в один организм пленные замерли в ожидании развязки, как хищно их внимание ловит нюансы реакции конвоиров. Баба, направлявшаяся к ним с безумной улыбкой, была бы смертельно опасна, будь Серега сейчас один. Такой вполне под силу убирать пули со своего пути, а в ближнем бою с безумицей у Сереги шансов нет. Сияющие безумием глаза бабы красноречиво свидетельствовали о том, что сейчас Сереге пришлось бы бороться с человеком, открывшим в себе неизвестное, у баб оно открывается легче; особенно когда кто-то трогает их детей. Да, человек, какой бы он ни был, все-таки самое опасное творение природы, и нельзя спускать толпу со сворки, показывая ей такое. Такое надо ломать, тут же, не теряя ни секунды, забивать еще глубже, чем было до.
Хотя пленные вообще не при делах. Что они — так, кучка еще не убитого мяса. Это не они действуют сейчас, ими орудует, как пешками, нечто гораздо большее. Это Мир. Сила, поделившаяся с тобой своей частью, никогда не перестанет пробовать тебя на излом — и это всегда будет начинаться вот так же безобидно. Стрелять — слабость. Если толпа почувствует, все может перевернуться в одно мгновенье, у толпы нет памяти, ее надо побеждать всегда, каждым движением.
…Ух как мы сверлим то… Крута, крута. Однако поздно, подруга, тебе к стенке пора… — Ахмет отделился от Сереги и незаметно обтек размашисто шагающую бабу слева, выставив руку поперек, чуть ниже шеи.

Бабу снесло, как кеглю. Не давая очухаться, Ахмет крепко взял ее за липкий хрустящий ворот и быстрым шагом поволок в сторону кучки замерших пленных, с трудом преодолевая сопротивление глубокого снега. Остановившись в четырех-пяти шагах, Ахмет обвел взглядом их грязные лица, стараясь воткнуть взгляд в каждый широко распахнутый глаз.
Баба тем временем поднялась на четыре кости и замерла, словно раздумывая, впиться ли зубами в соблазнительно близкую голень врага или все-таки подняться и разорвать ему горло ногтями. Какое она приняла решение, узнать никто не смог — приклад кургузой винтовки вбил ее обратно в снег. Внимательно глядя на толпу, Ахмет перехватил винтарь двумя руками и принялся мощно долбить в район утонувшей в снегу башки. Вякнуть она успела только раз, утробно взвыв после первого попадания, на втором в снегу что-то глухо треснуло, и каждый следующий удар сопровождался все более сочным хрустом и чавканьем. Толпа, отступая с каждым ударом, сбилась в тесную группу, хоть никто больше и не старался спрятаться за соседа.

Берем аль Атоми, "Каратель"

[Темур]

Проблема ведь была вовсе не в том, что люди из круга, породившего Марину, не были интеллигентами. Это как раз не беда! Мало ли, с каким людом сталкивался Володя в своих скитаниях, и порой как раз «совсем простые» люди вызывали его уважение. Беда в том, что это было не просто мужичье, а как раз мужичье, изо всех сил старавшееся не казаться мужичьем и страшно возмущавшееся, если его так называли...

Корни несчастья Володи таились вовсе не в том, что он женился на женщине «не своего круга». Подумаешь! Множество проблем произрастали из того, что круг Марины хотел быть не хуже его круга… И недотягивал на каждом шагу.

Володя не казался — и по рождению, и по личным качествам он был человеком своего слоя, сословия, класса. Ему было легко и приятно заниматься наукой, вести образ европейского интеллектуала. Володю воспитали в среде, где казаться, а не быть считалось занятием презренным, да и попросту глупым, кривляние — признаком дурного воспитания, а придавать внимание тряпкам или проводить вечера, «зыря в телик», оценивалось… ну, примерно так же, как поход к знахарке вместо врача, избиение жены или курение марихуаны.

Бедная женушка оказалась в непростой ситуации, грустно усмехался Володя. Ничего не оставалось Марине, как любой ценой доказывать убожество мужа и пытаться привить ему комплекс неполноценности. Что было ей еще делать? Или следовало признать Володю нормальным успешным человеком, типичным представителем своей среды — и тогда все бредни ее встававшей на цыпочки родни становились тем, чем они были: злобным бухтением лакеев, изо всех сил стремящихся, но не способных стать такими же, как барин.

Ситуация напоминала старый немецкий фильм, в котором на бал, устроенный прислугой, попадает настоящий владелец замка… и прислуга, разумеется, считает его «неправильным» — недостаточно изящным, малообразованным, не умеющим говорить куртуазно-красиво. Володя совершенно не стремился оказываться в положении барина, которого изволят презирать мужики, затеявшие играть в бар…

Буровский, «Орден костяного человечка»

[DENYA]

Наконец последнего офицера скрутили, и короткую колонну немцев повлекли к выходу. Тут хозяин имения решился подать голос:

- Позвольте мне встать, господин штабс-капитан. И разрешите поздравить вас с блестяще проведенной операцией. Помню, во время маневров девяносто третьего года...

- Заткнись, пшек! Будешь говорить, когда тебя спросят! Аксенов! Ко мне, бегом! К Львову подбежал невысокий, гибкий, словно плеть брюнет цыганистого вида. - Слушаю, командир. - Возьми с собой четверых и дуй в конюшню. Возьмешь пару коней получше и - летом к есаулу! Передашь, что имение взято, 'двести', 'триста' нет, пусть идет к нам. Повтори?

Аксенов повторил и уже готов был бежать, исполнять, но тут голос снова подал Валевский:

- Я бы настоятельно попросил, господин штабс-капитан, предупредить вашего солдата, чтобы он не смел трогать жеребцов английской скаковой породы. Они, знаете ли, стоят столько, что на них можно целую роту купить. Я ими очень доро... А-А-А!

Маркин окончательно победил Львова, сохранявшего еще какие-то понятия начала ХХ века, и с наслаждением врезал с оттяжкой сапогом по зубам лежавшего поляка.

- Ты, мразота, своих кляч ценишь больше, чем жизнь русского солдата? А ты не забыл, сволочь, что твоя родина воюет, и каждый воин - твой защитник? Забыл. А я тебе сейчас напомню. Он коротко, без замаха ударил ногой. Теперь в бок...

- ...Глеб Константиныч, ваше благородие, командир, да оставьте вы его! - Чапаев висел на плечах Львова, а фельдфебель Варенец и старший унтер-офицер Доинзон старались загородить собой воющее окровавленное тело, еще так недавно бывшее блестящим паном Валевским. Но все никак не удавалось, и тогда Василий применил средство отчаяния: отпустив Львова, он схватил со стола непочатую бутылку с шампанским, открыл ее и окатил штабс-капитана холодной пеной.

- Фу, дурень, - заморгал тот. - Это ж пить надо, а ты - поливать. Что я тебе - шлюха дорогая, что ты меня в шампанском решил искупать? Так все равно: ты - не в моем вкусе!

Солдаты радостно засмеялись: командир пришел в себя. Но к их радости примешивалась тревога. Нет, за их штабс-капитаном и раньше водились такие приступы ярости, но то - в бою, а тут... Вроде, как и без причины...

- Глеб Константинович, - рискнул наконец Доинзон. - А за что вы его так? Ну, кроме того, что он с немцами снюхался?

- Лейба, а ты всерьез не понимаешь? - помолчав, спросил Львов. Тот растерянно развел руками. - М-да... Хорошенькая у нас жизнь в государстве Российском, если народ привык скотом жить - вздохнул штабс-капитан. - Нам нужно известить есаула и как можно быстрее, так? - Да... - Кроме того, если Аксенов напорется на немцев, ему еще и ускакать нужно тоже побыстрее, верно? - Да... - А эта гнида готова рисковать жизнью и Аксенова, и всех нас лишь бы его обожаемым жеребцам английской породы ничего не сделалось. Так что он нас всех: и тебя, и меня, и Варенца, и Чапая - всех, дешевле трех каких-то коняг оценил. За карман свой дрожит. Только при этом своей жизнью он за них рисковать не хочет, наши норовит под пули подставить. Понял?

Унтер кивнул и отошел в сторону. А Львов велел найти управляющего и сел в кресло, тяжело переводя дух. Ныла раненая рука, а внутри все просто клокотало от ярости. При таком отношении к людям оставалось только удивляться: как хоть кто-то из дворянства пережил Революцию и Гражданскую? Да резать их под корень, как бешеных собак!

Успокаивался он медленно. Уже его охотники угостились с барского стола, честно выполняя его единственный наказ 'Не напиваться!', уже вывели из залы захваченных поляков, уже начали даже грузить припасы, и было слышно к в ночном дворе перекрикиваются мобилизованные слуги, а он все сидел и думал. Нет, он и раньше знал, что 'вальсы Шуберта и хруст французской булки' доставались, в самом лучшем случае пяти процентам населения России. Знал и о том, что остальные девяносто пять процентов жили весьма скверно. Но вот НАСКОЛЬКО скверно, и даже не материальном, а в моральном смысле - этого он себе представить не мог. Конечно, то, что каждые три года в России - голод, от которого вымирали чуть ли не целыми уездами, он знал. Однако, когда умирают незнакомые люди, пусть и тысячами - вроде не так и страшно. Статистика, конечно, печальная, но что поделать? А вот теперь он увидел, что вело к этому кошмару. Его солдаты, которых только в армии и приучили есть мясо не только раз в месяц, которые с огромным трудом восприняли его требование перестать каждый раз обращаться к нему 'ваше благородие', оказывается так и не могут понять такой простой истины, что они - люди! Тоже люди, как, например, семейство Романовых, или всякие там Юсуповы или Ширинские-Шихматовы ! Господи! Да как же ты допустил такое, над своими-то детьми?!

Земляной, Орлов "Отморозки"

[DENYA]

Земляной Андрей "Игра крапленой колодой"

- Доброе утро товарищ Крупская. - Белов улыбнулся и как только встретился взглядом с Надеждой Константиновной, шагнул вперёд. Александр уже знал, что между ней и Сталиным давно не было не то что любви, но даже взаимопонимания, а лишь холодная вежливость товарищей по партии, и что часть этого отношения она наверняка уже примеряет к нему.
- Я не отниму у вас много времени. - Он открыл папку и, не присаживаясь, взглянул на первый лист. - У спецотдела ЦК появился проект возвращения в новогодние праздники ёлки, и всей новогодней атрибутики. Деда Мороза, Снегурочки, ёлочных игрушек, подарков, и прочего.
- А почему спецотдел ЦК обратил внимание на этот вопрос? - Крупская, несколько опешившая от первого напора Белова, вскинулась, оскорбленная вмешательством в ее епархию, - Спецотдел ЦК полагает, что нам необходимо восстановить религиозное воспитание вместо борьбы за юных коммунаров? Возврат к прошлому - шаг к могиле революции!
Белов увидел, как выпученные глаза Надежды Константиновны заблестели лихорадочным блеском. Старуха вдруг даже не закричала, а завизжала, словно циркулярная пила:
- Нам буржуазные пережитки прежнего строя не нужны! И их буржуазные праздники - тоже! Ясно вам?!
Саша терпеливо дожидался, пока пожилая, не очень здоровая женщина закончит истерить, а затем спокойно произнес:
- Но, товарищ Крупская, ведь насколько я знаю из книг и мемуаров, вы вместе с Владимиром Ильичем сами устраивали Рождество. И даже ездили на елку в детский дом в девятнадцатом году. Или то, что пишут о Владимире Ильиче - неправда? Этого не было?
Тут он обдуманно умолк, но в воздухе явственно повис незаданный вопрос: 'А как же вы, товарищ Крупская, допустили, что Владимира Ильича оболгали?..'
Крупская налила себе стакан воды, и долго пила, выигрывая время. Мальчик действительно очень странный. А Белов тем временем решил продолжить.
- Кроме того, ЦК не считает возможным возобновлять празднование Рождества - действительно религиозного и, я бы сказал - одиозного праздника. А вот Новый год, как раз был исключительно народным праздником. Конец сельскохозяйственного года, начало подготовки к новым работам и так далее. Не бояре же его праздновали, верно? - Он улыбнулся Крупской - Да и не грех перехватить старый праздник и наполнить его новым содержимым. Вот, например, большевики вполне успешно заменили праздник начала весенне-полевых работ, переродившийся потом в Пасху, Первомаем. Собственно, ведь революционные маевки, которые в свое время организовывали лично вы, пошли от традиционных народных майских гуляний. Праздник в начале мая не просто так появился, а как настоятельное требование биологического ритма человека, и важная веха в году. Точно то же можно сказать и о праздновании Нового Года.
Надежда Константиновна слушала его молча, но Саше показалось, что в выпученных тусклых глазах промелькнула искорка интереса. Стремясь закрепить успех, он выложил еще один заранее подготовленный аргумент. Он снова широко улыбнулся:
- Вот кстати: система воспитания, принятая в системе НКВД не предполагает никаких новогодних праздников, и что?
- Что? - заинтересовалась Крупская.
Она искренне ненавидела всех, кто вмешивался в ее дела. Как в свое время она расчехвостила этого выскочку Макаренко ! Ей было приятно это воспоминание, и по бледным губам проскользнула тень улыбки. А он хитер, этот молодой грузин. Или не грузин?..
- Вырастают бездушные автоматы. Те, кого с детства не научили радоваться, не смогут ни сопереживать, ни сочувствовать, - Саша вспомнил нескольких бывших сослуживцев. Это были натуральные робокопы, машины для убийства... - Идеал нового человека-коммунара - человек-созидатель, человек-творец, но что он будет творить, не зная радости?
Белов осознано кривил душой. Когда-то в далеком будущем он видел фильм о колонии Макаренко, и там вроде как праздники имелись...
- Нам не нужна буржуйская радость! - жестко отрезала Крупская. - У наших детей есть новые, свои праздники и своя собственная радость! Что вы собираетесь праздновать в свой Новый год?!
И она грозно сверкнула глазами из-под круглых старых очков.
- Да всё то же. Подводить итоги ушедшего года, что для нас, с плановой экономикой достаточно важно, и намечать планы на год следующий. Ну, и немножко сказки... - Саша улыбнулся самой открытой, самой наивной улыбкой, которую только смог изобразить, - Дед Мороз и Снегурочка приносят подарки, наряжают елку...
- Все еще помнят что елка - символ Рождества!
- Но ёлка это, прежде всего - место сбора всей семьи, трудовых и боевых коллективов, место где дети встречаются со взрослыми и другими детьми, и так по всей стране! - Незаметно для себя, Александр начинал горячиться.
Крупская мгновенно заметила это и удовлетворенно хмыкнула: 'цесаревич' у грузина еще не слишком закалился в словесных баталиях. Но Саша уже взял себя в руки: несколько раз глубоко вздохнул и продолжил:
- Кроме того, ЦК считает необходимым разработать новую политику в проведении Новогодних праздников. Сценарии должны носить политическую, пролетарскую окраску, а веселье и смех полезно будет направлять в нужную сторону. Как говорил Луначарский: 'Смех представляет собой орудие, и очень серьезное орудие, социальной самодисциплины известного класса или давления известного класса на другие классы'.
Эту цитату Белов подготовил заранее, помня о том, что с Луначарским Крупская всегда была в дружеских отношениях.
Но ничего не помогало. Крупская отвергала любую попытку войти в контакт, заведомо отрицая самую возможность совместной работы с креатурой Сталина. Саша пытался и так и эдак найти подход к этой 'железной леди', но все было напрасно: Надежда Константиновна на встречу идти не желала...
В какой-то момент Белов внутренне уже махнул рукой и с мыслью: 'Эту железную дуру проще сто раз завалить, чем один раз уговорить', резко сбавил напор.
Но Крупская неожиданно подумала о другом. Вдруг ее остро пронизала мысль, что если бы у нее... у них... если бы тогда получился сын... Нет, он конечно был бы сейчас старше, ему уже было бы тридцать или даже больше, но тогда мог бы быть внук... И ему наверное понравилась бы эта идея с елкой, Новым годом и ряженными.
Она уж по-другому взглянула на мальчишку, который мучился от того, что не может найти нужных слов, чтобы уговорить ее - грозную и страшную. А ведь она совсем не страшная... и тоже когда-то любила елки.
- Значит, елка? - спросила она, перебив Белова на полуслове. - А деревьев-то не жалко?
- Жалко, - Белов энергично кивнул. Он встрепенулся, как боевой конь при звуках трубы, и тут же пошел в атаку. - Однако, деревьев у нас много, а страна одна. Под это дело и специальных делянок насажаем и, кстати, вот у меня справка, - Он положил на стол перед Крупской документ из Госплана. - Специалисты говорят, что торговля новогодними ёлками очень хорошо скажется на всей экономике СССР. Кроме того, это ещё и игрушки, которые можно делать всей семьёй, и в школах, а на следующий год, развернём производство игрушек на стекольных заводах из отходов товарного стекла, электрических гирлянд, и прочей атрибутики. Примерная оценка экономического эффекта - сто тридцать - сто сорок миллионов рублей прибыли в год. Но это не главное. - Он замолчал, переводя дух.
- А что главное?
При этом она широко улыбнулась, показывая, что от первоначальной враждебности не осталось следа. Белов сделал вид, что поверил, и улыбнулся в ответ.
- Сказка. Елка как символ вечной природы, и Дед Мороз - приходящий к детям как исполнитель надежд и сокровенных желаний. Тот самый Мороз, которым издревле пугали всех захватчиков Руси, и тот самый, что закаляет наш характер. В той климатической зоне, где заканчивается наш юг, начинается их север. Нас не согревает тёплый Гольфстрим, и тропическое солнце. Единственная наша надежда - это наши горячие сердца, крепкие руки и плечо друзей. Там где мы строим города, в мире никто больше ничего не строит и даже не живёт. Дед Мороз, словно жёсткий, но справедливый родитель. Товарищ Крупская, вспомните людей Шушенского. Да, возможно они не знают иностранных языков, и вообще плохо читают, но вот интересно, скольких партийных функционеров-перерожденцев вы бы лично заменили этими крепкими сибиряками?
- Хм. - Крупская опустила голову, но в глазах её Белов успел увидеть пляшущих бесенят. Именно эта горячность, так похожая на ту, Ленинскую ярость в спорах, почему-то тоже начала заводить Крупскую.
- Предположим, я с вами согласна товарищ Белов-Сталин. И как вы предполагаете всё это организовать?
'Думаешь, что поймала? Ну, это еще под большим вопросом: кто кого поймал, - подумал Сашка. - А я тоже молодец! Произвожу однако положительное впечатление на дам преклонного возраста'.
- Вот, проект редакционной статьи в 'Правде', - Белов положил на стол перед Крупской листок, отпечатанный на машинке. - Статья в 'Известиях', - новая стопка ложится на стол. - Запросы в Лесную стражу, Госплан и Пожарную охрану НКВД. В Межрабпомфильм и Москинокомбинат чтобы начали подготовку к съёмкам фильмов на новогоднюю тематику. К этому празднику, конечно, не успеем, но вот к следующему должны обязательно. Но вот что обязаны сделать, так это запустить в кинотеатрах и кинопередвижках наши советские комедии, и увеличить количество сеансов. Так же в театрах устроить детские утренники. Это можно успеть. Ну и пожалуй самое важное, это циркулярное письмо по школам, с нормативами организаций детских праздников, карнавалов, и требований пожарной безопасности. Не приведи, начнут от усердия ставить на елку свечки. Я конечно, наверняка многое упустил, но я в организационных делах ещё совсем не разбираюсь.
- Присаживайтесь, товарищ Белов. - Крупская, сделав вид, что спохватилась, и извиняется за свою забывчивость, а Александр, коротко поклонившись, присел на краешек стула.
- Вера! - Надежда Константиновна, отпустила кнопку звонка. - Принеси-ка нам чаю. - И уже в спину уходящей женщины добавила. - И скажи товарищам в приёмной, что до обеда приёма не будет.
Чаёвничать устроились у маленького столика возле окна. Надежда Константиновна расспрашивала Белова о родителях, и вообще его жизни, и через полчаса они болтали словно приятели.
- Кстати, я не увидела подписи под статьями. - Она снова наполнила фарфоровые чашки ароматным напитком, и посмотрела Белову в глаза.
- А какие поставите, такие и будут, - спокойно ответил Белов, и сделал крошечный глоток, чтобы смягчить горло. - Но полагаю, что ваша подпись там будет смотреться уместнее всего. Правки естественно можете сделать любые, или вообще переписать статью заново. Но только ваш авторитет может сдвинуть дело. По сути, если товарищ Сталин олицетворяет мужское начало СССР, то вы - главная мама СССР. Мы все ваши дети, и кому как не вам должна принадлежать инициатива возрождения ёлки, как главного символа праздника?
- Вам бы с трибуны выступать Саша. - Крупская покачала головой. - Ничего что я так, по-свойски?
- Конечно. - Александр кивнул и сделал ещё глоток. - И у меня есть секретный план. - Он чуть понизил голос. - Сделать большую ёлку в Кремле, и пригласить туда самых лучших пионеров и школьников нашей страны. Попросить кого-нибудь из именитых режиссёров сделать представление, и организовать раздачу подарков. Времени, конечно, совсем мало, но если поднапрячься, можно успеть.
- Возьмётесь? - Надежда Константиновна, чуть прищурившись, посмотрела на Белова. - Пионер, орденоносец и я уверена отличник, прекрасный пример для молодёжи страны.
- Возьмусь. - Белов кивнул. - Но тут опять без вашего веского слова не обойтись. Потому, что организацию школьников должен взять на себя Наркомпрос и пионерская организация. То есть саму ёлку как праздник я организую, а вот всё остальное...

[DENYA]

И далее там же

Из наркомата Александр вышел словно патриций покидающий форум, но стоило сесть в машину, как напряжение просто скрутило его в сильнейшем спазме.
- Черт. Миш, у нас есть чего выпить?
- Да, - Михаил торопливо нацедил в металлическую рюмку коньяка, и не успел ничего сказать, как Саша вытащил у него из руки флягу, и сделал несколько больших глотков.
- Ты чего? Мож к доктору?
- Не... - Александр махнул рукой. - Сейчас. Минут пять и я в норме. Тетка уж больно серьёзная. Там, Миш, одно слово не так, один жест, и всё насмарку. Там такой гений интриги был рядом. Не могла не научиться. Ну вот я под этот каток и влетел. Но вроде всё получилось. - Он медленно разогнулся и сел поудобнее. - Вроде отпускает.
- Куда сейчас? - спросил Николай трогаясь с места. - Домой?
- Какое там 'домой'!? Поехали в Союз Писателей. Будем искать автора для новогоднего праздника.
По такому поводу, Максима Горького Белов решил не беспокоить, и обратился к секретарю союза писателей Александру Щербакову.
Имея на руках внушительные бумаги из Наркомпроса и Секретариата ЦК, он легко пробился к Александру Сергеевичу, и тот прямо на месте начал обзванивать авторов живущих в Москве и попал на Алексея Толстого, который практически сразу согласился выступать автором сценария детского праздника в Кремле.
После были визиты к новому коменданту Кремля, и ещё в десятки советских организаций и ведомств.
А на следующее утро вышла огромная статья в Правде за подписью Крупской, 'Советский праздник'. Статья Белова была полностью переработана и дополнена так, что в неё вошло и то, о чём говорили в кабинете, и то, что осталось 'за скобками'. А вот статья в Известиях, за подписью главного редактора прошла почти без изменений. Одновременно с этими главными залпами прозвучали выстрелы и потише. На следующий день в некоторых отраслевых газетах, таких как 'Гудок', и 'За Родину', а к субботе в 'Литературной Газете' вышла развёрнутая статья Щербакова, посвящённая народным традициям празднования Нового Года. И в который раз Белов подивился, как быстро реагирует система на изменение идеологической составляющей. Словно все статьи и выступления уже были написаны, и только ждали своего часа...

Давайте организуем к новому году детям хорошую елку!
В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на новый год своим детям елку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями елку и веселящихся детей богатеев.
Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как 'левые' загибщики ославили это детское развлечение, как буржуазную затею.
Следует этому неправильному осуждению елки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны устроить коллективные елки для детей. В школах, детских домах, в дворцах пионеров, в детских клубах, кино и театрах - везде должна быть детская елка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне нового года елку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районный исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь советской елки для детей нашей великой социалистической родины.
Организации детской новогодней елки наши ребятишки будут только благодарны.
Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком.
Итак, давайте организуем веселую встречу нового года для детей, устроим хорошую советскую елку во всех городах и колхозах!
П. Постышев
Газета 'Правда' 28 декабря 1934 г.

Увидев эту статью, Белов усмехнулся: Постышев, конечно, придал его черновику приличествующий этому времени вид, но с литературным дарование у товарища явный пробел. Вернее, провал.
Впрочем, это было не важно: громкая фамилия сделала свое дело. На следующий день в той же 'Правде' грянула статья о Елке в Сокольниках. И тут же выяснилось, что чуть ли не в половине школ СССР полным ходом развернулась подготовка к новогодним торжествам и елкам. Саша понял, что идея вернуть елку вынашивалась и подготавливалась уже давно, не хватало только последнего толчка, импульса. Забавно, что именно он и оказался этим импульсом. Хотя, как и в прошлый раз, его имя не будет предано широкой огласке. Что, в общем-то, и правильно: нечего мальчишке лезть в большую политику!

Вообще-то москвичи устраивали елки и раньше, причем независимо от социального положения или партийной принадлежности. Но в этом году все словно проснулись: по Москве прокатилась самая настоящая 'елочная эпидемия'. После статей в 'Правде', москвичи кинулись покупать и наряжать елки, устраивать домашние вечеринки и лихо отмечать приход нового, тысяча девятьсот тридцать пятого года.
По всей стране пошла волна детских елочных праздников. Одноклассники, соседи по двору, да и просто приятели звали друг дружку в гости 'на елку'. Угощение обычно было скромным: винегрет, студень, жареная картошка и пирог - сладкий или с капустой. Чай с покупными конфетами и домашним печеньем, вот собственно и все. Но разве в угощении тут дело? Зато хоровод вокруг елки, какие-никакие подарки, шутки, игры, танцы под репродуктор, а то и под пианино или патефон - вот это и была настоящая елка!

[DENYA]

За годы своей практики я заметил интересную вещь. Холостые и одинокие практически не приходят лечиться. Они себе пьют и пьют, пока кеды в угол не поставят. Лечатся семейные любители выпить. Их приводят жены и тещи, реже матери. Мужики кочевряжатся, пытаются уйти из-под коряги, но их железной рукой тянут к трезвости. Но стоит им бросить пить, как происходит удивительная метаморфоза. Некоторые жены и матери делают все, чтобы их ненаглядный снова запил. Причем, попробуй таким женщинам про это скажи. Глаза выцарапают, обвинят в клевете. Да мы, да для него, а он… Но все не так просто. У каждого из них своя роль, сложившаяся годами, и менять что-либо сложно. Трезвый дядька уже не нуждается в заботе, его не надо уже ни от чего спасать. Мало того, когда он трезвыми глазами глядит на жену, то невольно думает: «Что эта корова здесь делает?» И тогда подсознательно, повторяю, подсознательно она сделает все, чтобы он ушел в запой. А уж там по накатанной – спасаем человека от водки, спасаем горячо и самоотверженно. По статистике у холостых ремиссии качественнее, продолжительнее, зато женатые лечатся чаще. Да и начальники любят злоупотребляющих подчиненных. Запил, скотина, – отработай. Премия? Какая премия? Отпуск летом? Зимой пойдешь. Сверхурочные оплатить? Смолы горячей. А бросил работник пить, он сразу хозяина за горло: мне мое отдай. Я работал? Работал. А ты, змей, мне премию зажал? А ну, гони деньги. И ведь не денешься никуда, отдашь как миленький.

Александр Крыласов "Будни нарколога"

И оттуда же

Но самое прикольное: у меня один раз лечилась парочка бывших разведчиков ГРУ. Муж и жена. Они работали в одной из скандинавских стран. Охраняли, так сказать, внешние рубежи. Работа напоминала танец на канате, и в пятьдесят лет их отправили на пенсию. Дали однокомнатную квартиру в Медведково и мизерную пенсию. Дело происходило в начале девяностых. Сейчас, может быть, к разведчикам и лучше относятся, а тогда все было тускло. И парочка запила. Причем конкретно. До белых горячек и психиатрических отделений. Пришли ко мне. Это надо было видеть. Они ловили скрытый 25-й кадр. Первый и последний раз в моей практике. Они читали откеиный (скрытый) кадр. Я был в восторге, ставил им разные программы и видеоряды. Они называли фразы. Сразу, без заминки. Потом объяснили: их готовили профессионалы. На большом экране движутся машины, если номер автомобиля повторяется, значит, слежка. Нужно нажать на кнопку и назвать номер машины. Если не назвал, удар током. Движение на экране ускоряется, током бьют все сильнее. На мое заявление, что это невозможно, так быстро считывать скрытые кадры, они ответили: три месяца надо бить током, и ничего невозможного нет.

[DENYA]

Оттуда же

Леня Куприянов, конопатый двадцатипятилетний хлопец с оттопыренными ушами, продавец-консультант в магазине мужской одежды, уже пол года как не пил. Пойти сдаться наркологу Леню заставил небольшой казус, приключившийся с ним на Старый Новый год. Отмечая всенародный праздник, работники магазина так назюзюкались, что покидали родной магазин в некотором помутнении, забывая мыть руки после туалета и выключать за собой свет. Но больше всех отличился Куприянов, он, несущий обязанность закрывать магазин и ставить на сигнализацию, нахрюкался так, что просто хлопнул дверью, упал в заказанное такси и убыл по направлению к родным и близким. А магазин с одиннадцати вечера и до десяти утра провел ночь открытых дверей, заходи и бери, что под руку попадется. Слава богу, все обошлось и никому не пришло в голову взяться за дверную ручку. Утром похмельные работнички обнаружили незапертую дверь, вызвали милицию и настучали на Куприянова хронически недовольному хозяину. Леню в течение следующей недели не пинал только ленивый, хотя в магазине ничего не пропало, а все продавцы, включая хозяина, бухали наравне с Куприяновым. Поизмывавшись недельку над затюканным подчиненным, начальник придумал ему страшную казнь – закодировать Леню на год и без справки от нарколога на работу не допускать. Куприянов поник плечами, перекрестился и поплелся сдаваться наркологу.
Следующие полгода прошли под знаком полной и оголтелой трезвости. Ленину жизнь в двух словах можно было описать как занудный сериал с неизменным набором штампов. Теперь по будням он непринужденно чередовал дом с работой, а на выходные вместе с женой и тещей объезжал сетевые магазины, скупая, что надо и не надо.

[DENYA]

Конечно, мамы не было дома – зачем ей быть дома в понедельник? Но запасной ключ всегда хранился у бабы Вали – соседки.
После недолгого допроса перед закрытой дверью: “А кто там? А к кому? А Сережи нет уже давно! Ты – Сережа? Не морочь мне голову, иди отсюда!”, она все же решилась выглянуть из квартиры, и я едва успел ее подхватить – впечатлительная бабуся лишилась чувств, упала в обморок, сомлела – и все это она сделала сразу. Я всегда говорил матери, что не стоит сильно полагаться на соседку: она из тех людей, для которых даже укус комара – событие вселенского масштаба. А закипевший чайник бабка была готова обсуждать неделю. Со всякими подробностями, которые нормальный человек и не заметит: “вот и когда огонь-то газовый зажегся, я услышала как мусорная машина приехала. Думаю – не Степка ли это? Ан нет, Степка-то на автобусе ездит! Али может, перевели на мусорку? Вот и думаю – Степка или не Степка? Даже Марьванне позвонила – в окно-то выглянуть боязно. Мы со Степкой прошлый раз так полаялись! Что ты! Прибить меня, старую, обещал. И здесь вдруг… как мой чайник закипит!!!!!!!!” Вот этот баб Валино “чайник закипел” я и приклеил к подобным людям – излишне эмоционально переживающим мелочи.

Бондарь Дмитрий "Другой путь"

[Алер]

"Сначала всё прекрасно, даже вы сами. Вы только диву даетесь, что можно быть таким влюблённым. Счастье есть, оно проще простого: это чье то лицо. Весь мир улыбается. Целый год ваша жизнь – одно сплошное солнечное утро, даже в сумерки и когда идет снег. Вы пишете об этом книги. Торопитесь жениться – чего тянуть, если вы так счастливы? Думать не хочется, от этого грустно; пусть жизнь сама решит за вас.

На второй год кое-что меняется. Вы стали нежнее. Гордитесь тем, как хорошо вы с вашей половиной притерлись друг к другу. Вы понимаете жену «с полуслова»; как здорово быть единым целым.
Вы занимаетесь любовью все реже и думаете: ничего страшного. Самонадеянно полагаете, что эта самая любовь крепнет с каждым днем, когда конец света уже не за горами. Вы выступаете в защиту брака перед приятелями холостяками – те вас не узнают. А вы то сами уверены, что узнаете себя, когда талдычите заученный урок, изо всех сил стараясь не смотреть на свеженьких девочек, от которых светлее на улице.

На третий год вы уже не стараетесь не смотреть на свеженьких девочек, от которых светлее на улице. Вы больше не разговариваете с женой. Проводите с ней долгие часы в ресторане, слушая, что лопочут соседи по столу. Вы с ней все чаще бываете вне дома: это повод, чтобы не трахаться.
А вскоре наступает момент, когда вы не можете больше выносить свою половину ни секунды лишней, потому что влюбились в другую. Только в одном вы не ошиблись: последнее слово действительно всегда остается за жизнью.
На третий год у вас две новости – хорошая и плохая. Хорошая новость: вашей жене всё обрыдло и она от вас уходит. Плохая новость: вы начинаете новую книгу."
_________Фредерик Бегбедер "Любовь живёт три года"

[DENYA]

Из того же источника, что и мой предыдущий отрывок

Мы зашли в облезлую столовку, где у самого порога вальяжно развалились два кота – рыжий и чернобелый, наглые, раскормленные, и на удивление чистые. Эти мохнатые рожи даже не соизволили открыть глаз, когда мы по очереди перешагнули через них. Весь их вид говорил: жизнь удалась!
Захар кивнул на парочку и сказал:
– Вот так нужно – просто жить и не сношать себе мозг.
– Какой бы дурак еще кормил за это? – спросил я, не ожидая, впрочем, ответа.
Захар пожал плечами и носком ботинка подвинул рыжего на полметра в сторону. Котяра разлепил глаза, недовольно глянул на раздражитель, протяжно зевнул, перевернулся на другой бок и снова попытался заснуть.
– Вот так и в наших институтах большинство работает, – прокомментировал Захар поведение безразличного кота. – “Где бы ни работать, лишь бы не работать”, как говорил завхоз Бубенцов. А нам их пинать и шевелить придется. А они будут сопротивляться, потому что думают, что то, что они делают – это и есть работа. И этот рыжий зверь наверняка думает, что столовку охраняет от плохих уличных котов. А без него все разграбят, кухарок изнасилуют, а крыша внутрь провалится.
В меню нашелся суп с клецками и щи с кислой капустой, какието шницели и тефтели с гарниром из слипшегося риса или почти забытой нами гречки, обязательный компот из сушеных яблок и клюквы, пирожки с повидлом и ватрушки циклопических размеров – примерно как кепи Фрунзика Мкртчяна из “Мимино”. Было все заметно дороже, чем раньше, и вид имело какойто вчерашний.
Я отважился только на пирожок и компот, а Майцев еще взял порцию гречки с рыбной котлетой. Он позвал кошаков, привлекая их внимание котлетой, но обожравшиеся бездельники остались глухи к его “кискискис”.

[Aliskana]

Казалось, отдав свои лучшие годы армейской службе, где волей-неволей приходилось начищать сапога до зеркального блеска, Поттикери мог бы теперь отряхнуть прах бессмысленной дисциплины и выразить себя как лицо гражданское хотя бы тем, чтобы позволить пылиться своим башмакам. Но бедняга продолжал их начищать, потому что ему нравилось это делать. Может, у него был рабский менталитет. Однако поскольку он представления не имел, что это такое, то и не печалился по этому поводу. А что до самовыражения, то, опиши вы ему, что это такое, он бы, разумеется, понял, о чем идет речь, но в армии для этого существовало другое слово — строптивость.

Джозефина Тэй "Шиллинг на свечи"

П.С. Кааааак приятно найти нового нечитаного автора старомодного английского детектива!

[DENYA]

Есть у нее таких)
Рекомендую ее вот эту вещь

[Aliskana]

Это я уже прочитала.

[DENYA]

Тогда, кстати, не знаю, знакома ты или нет, я бы еще мог Дика Френсиса порекомендовать.

[Aliskana]

Это он про лошадей писал?

[DENYA]

Да. И мне лично его более ранние вещи нравятся. Написанные где-то до середины 90-х, начиная с "Фаворита".

[Aliskana]

Я только "Фаворита" и читала. Что еще посоветуешь?

[DENYA]

Так, приведу те, которые сам читал, и именно понравились.

1964
«Нерв» «Смерть на ипподроме», «Кураж», «Подлость» Nerve
Выясняя обстоятельства загадочного самоубийства своего приятеля, жокей Роберт Финн сталкивается со странной полосой роковых случайностей. Его обвиняют в потере мужества в скачках (куража), но он убеждён в противоположном, и пытается выяснить, от кого исходят эти козни.

1965
«Последний барьер» «Ради острых ощущений» For Kicks
Конезаводчик Дэниел Рок по просьбе графа Октобера расследует странные случаи на скачках. Некоторым лошадям явно дают допинг, который, однако, не может выявить ни одна экспертиза.

1968
«Ставка на проигрыш» «Расплата» Forfeit
Спортивный репортер, у которого парализована жена, ввязывается в расследование.

1975
«Высокие ставки» High Stakes
Обманывая владельца скаковых лошадей Стивена Скотта, тренер не ожидал, что далёкий от скакового бизнеса изобретатель-разработчик механических игрушек окажется отнюдь не дураком. Скотт не только раскрывает обман, но и придумывает хитроумный план, как вернуть похищенное.

Несколько названий из-за разных версий переводов.

[DENYA]

Бриз Илья "Каких-то пять минут будущего"

Вынырнув в очередной раз, я услышал громкий захлебывающийся визг сестры. Какой-то явно пьяный мужик в длинных, ниже колена, аляпистых шортах и такой же безвкусной футболке гонялся по малюсенькому пляжу за Настеной. Откуда он здесь взялся? Пока я плыл к берегу он, гадина, догнал и свалил сестру на траву. Я пытался остановить его своим криком, но этому типу было плевать, он срывал с девчонки трусики. Не знаю как, но я успел, на ходу скидывая ласты и маску, добежать и прыгнуть на него ногами, сбив с тщедушного тела сестренки. Подняв ревущую Настену и легонько подтолкнув ее к лодочке, вовремя обернулся. Этот жлоб уже вскочил, и удирать явно не собирался. Откуда в его руке взялся большой раскладной нож, я не заметил. Интересное перышко, успел подумать я, включая режим, прямо как у отца героини в старом-старом фильме "Человек-амфибия". Кажется, точно таким же тот зарезал дона-муженька своей дочери. Ну, у этого отморозка со мной такой номер не пройдет! Он еще не знает, с кем связался. То ли жлоб, который был выше меня на полголовы и тяжелее кило на двадцать пять, быстро протрезвел, то ли не так уж и много выпил, но противник, как я мгновенно понял, он был серьезный. Мы стояли друг против друга, и уступать никто не собирался. Я в одних плавках, а он одетый и с ножом в выставленной вперед волосатой лапе. Мои преимущества — скорость и режим! Прыжок, отбитие моей левой его руки с пером, я ведь уже ЗНАЮ каждое движение этого типа заранее, и удар со сжатием в самый последний момент кулаком по животу, вкладывая в этот удар всю массу своего тела. Все-таки неплохо дядя Витя с Федоровичем меня за последние месяцы накачали. Семьдесят восемь килограмм даже при ста восьмидесяти двух сантиметрах роста — это не так уж и мало. Особенно, если учесть скорость удара. Удалось мне пробить его немаленький брюшной пресс. Отморозок сложился пополам, выронив свой большой нож и, удивительно тонким для его комплекции голосом, завыл. Я подобрал нож, сложил его и зашвырнул подальше в воду. Огляделся. Зареванная сестренка уже успела натянуть сарафанчик и махала мне с лодочки рукой, торопя убраться подальше от этого места. Умная она девочка. Понимает, что отдых в заливчике кончился. Я еще раз посмотрел на сложившегося типа. Хорошо у меня получилось — минут двадцать валяться скукоженный будет. Уже не торопясь я собрал все наши вещи и отнес сестре на резиновую лодку. Опять посмотрел на мужика. Надо бы добавить. Мало я его наказал. А с другой стороны — не стоит сестренке лишнее видеть. Еще раз осмотрел маленький пляжик. Все наши следы — это выложенные ракушками на траве узоры. Столкнул лодочку в воду, забрался сам в нее, вставил пластмассовые весла в уключины и через несколько минут выгреб из заливчика. Сразу за маленьким мысом мы увидели вдали катер с нашими рыбаками. Как только лодочка завернула за выступ, откуда пляжик уже не был виден, я снова пристал к берегу. Не торопясь натянул на ноги ласты.
— Сиди спокойно и не дергайся. Я быстро. Очки для подводного плаванья забыл, — сказал сестре, переваливаясь через борт.
Мужик, все так же скорчившись, лежал на траве. Хотя уже и начал вроде бы приходить в себя. Ох, и тяжелый же он! Хорошо, что берег рядом. Он еще дергался и пытался сопротивляться, когда я засунул голову отморозка в воду. Долго ждать не пришлось, чтобы тело обмякло. Засунул в эти длинные шорты несколько камней и оттащил метров на пятнадцать от берега в заливчик. Вернулся на пляжик и моментом перекидал ракушки в воду. Больше никаких следов на берегу не осталось. Хорошо, что в этот раз мы костер не разжигали. Жарко.

[Aliskana]

Элисео Диего "Дивертисменты"

О зеркале

1
Произошедшая с ним перемена была полной. Он проснулся левшой, хотя всегда пользовался только правой рукой. И вот другая, обычно такая смирная и неумелая, приобрела левые наклонности. Друзья, видя, как он держит бокал, в крайнем удивлении судачили: «Левша, да и только!»
Он был республиканцем, а проснулся монархистом. Ему нравились дети, а в этот вечер он купил у продавца воздушных шаров все его шары и кончиком горящей сигары (до этого он не курил) взорвал их все, один за другим, перед толпой перепуганных ребятишек.
Он был учтив, как истинный кабальеро, а тут на его губах появилась грубая и наглая ухмылка мужлана. Чем это объясняется? Ужасным преступлением.

2
В тот вечер, поправляя изысканный галстук, он в который раз подумал, не является ли на самом деле большое зеркало дверью, полушутя он выставил ногу – и не почувствовал никакого препятствия. Бочком он протиснулся в зеркало, сделав инстинктивное движение человека, проникающего в узкий проход. Чрезмерная услужливость его отражения должна была предостеречь его, но кто станет думать о собственном отражении, которое похоже на лакея, чья верность не подлежит обсуждению. Он не обратил на это ни малейшего внимания.
На нем был зимний вечерний костюм, а в коридоре зеркала царила неимоверная духота. «Дойду до поворота», – подумал он, – до поворота, за которым в зеркале, как он всегда считал, ждут самые неожиданные и любопытные встречи. (Тут кончалось совпадение в обоих помещениях пространств – зеркального и его комнаты. За поворотом и начнется самое удивительное.)
Он дошел до поворота и повернул, как намеревался. Тут-то и случилось самое страшное: его отражение, которое выскользнуло из зеркала в комнату и подглядывало за хозяином из-за рамы, подняло стул и швырнуло его в стекло. Пока зеркало, разлетаясь на осколки, осыпалось, могло показаться, что находящаяся в его глубине жертва скорбно всплеснула руками.
Убийца привел в порядок галстук и, улыбаясь, удалился.

[Aliskana]

Оттуда же

На заре времен

Через две или три луны после того, как с милостивого позволения знахаря мальчик был похоронен, его отчим принес на край ущелья нехитрое сокровище, принадлежавшее тому, с тем чтобы бросить все это в бездну, – краткая отлучка матери благоприятствовала его намерению. Отчим был человек большой и грубый, хотя и неплохой, он хотел лишь облегчить матери горе, которое стало изрядно докучать и не шло на убыль из-за столь пустякового препятствия.

Но вместо того чтобы, следуя первому порыву, сразу бросить все в пропасть, неведомо почему он бегло оглядел каждую вещицу. То ли подействовал загадочный, вечно непостижимый холодок, наплывающий в бескрайних сумерках от пальм, то ли укоры совести. Сначала он выбросил вытертую шкурку хутии , за ней – крошечный топорик и вслед, оглядев его со всех сторон, – подобие маленького глиняного идола. И ведь какой лодырь был этот малолетний покойник, всегда готовый к ничегонеделанию, все бы чертил сухой веточкой на земле или на песке всякую бессмыслицу – невидящие глаза, сломанные стрелы, какие-то стволы с большущими крыльями, зверей с двумя огромными пастями по оба конца туловища, – чушь, да и только! Нет, не зря он поколачивал его тонкой палкой для рыхления земли, да и не один раз. Хотя, по правде сказать, никто не умел так оживлять глину: его крокодилы, цапли и зубастые рыбы – прямо на заглядение…

Последний отсвет горестного оранжевого заката еще пробивался из-под враждебной серой магмы, когда он достал из корзины последнюю вещицу. Он повертел ее в сердитых, недружелюбных пальцах, потом, пожав плечами, широко размахнулся и бросил ее в бездну – на фоне оранжевой агонии так четко обрисовалось на миг… крошечное колесо.

[DENYA]

… Суки.
Только одно это слово и вертелись в Андреевой голове, когда они с Давидом рыли найденной на пепелище лопатой неглубокую могилу, когда укладывали в нее скрюченные головешки сгоревших тел (желудок выворачивало напустую), когда засыпали яму супесью пополам с золой. О возможности возвращения немцев на затерянный в лесу кордон не думали.
Во-первых, это было неважно – не похоронить лесника с семьей было просто невозможно, ни при каких обстоятельствах.
А во-вторых, работающая часть сознания отметила: судя по следам, немцев и было тут два мотоцикла – разведка. Сделали дело – и укатили.
Суки.
Пусть воют, когда мы придем в Германию. Пусть плачут кровавыми слезами. Пусть на коленях ползают под дулом винтовок и автоматов, вымаливая прощение.
О том, что «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается» будем думать потом. Когда размажем их тонким слоем – сначала по нашей, а потом и по чужой земле. Когда они и сами до конца жизни запомнят, и правнукам накажут – никогда больше! Ферботен, мля!
Боже мой, мы – там – все забыли.
Мы забыли, как пахнут горелые тела.
Мы забыли, как отражается небо в глазах девушки с окровавленными ногами.
Мы там клеим модельки «Тигров» и редких модификаций «трешек», с легким презрением относясь к «скушной», «без деталировочки» броне «тридцатьчетверок» и «ИСов».
Мы дошли до того, что ставим памятники эсэсовцам при церквях, а сами присваиваем себе на Интернет-форумах гитлеровские звания.
И вот когда запах горелой человечины накрывает тебя по-настоящему – ненависть к этим нелюдям смешивается с презрением к самому себе, образуя взрывчатый состав страшной силы.
Простите меня, люди.
Простите, что я убежал с поля боя, пусть безнадежного. Простите, что я не убил даже одного немца, позволив одному лишнему нелюдю дойти до вашего дома.
И ты, девонька, прости. Спи спокойно.
Красноармеец Чеботарев больше от врага не побежит.

Буркатовский Сергей "Вчера была война"

[DENYA]

Оттуда же

… Кабинет был ему, как ни странно, хорошо знаком – по всему комплексу ассоциаций, вызываемых многочисленными книгами и фильмами о войне. Полумрак, лишь в дальнем углу – круг света от настольной лампы на зеленом сукне стола. За столом сидел ОН. Дымящаяся трубка, венчик почти совсем уже седых волос, обрамляющий только намечающуюся пока рябую лысину. Естественно, Сталин что-то писал. Андрей знал по книгам, что Сталин хорошо разыгрывал такие вот мизансцены, и был готов к долгому ожиданию. Но не настолько долгому. Прошла вечность, прежде чем хозяин кабинета оторвался от своей работы и посмотрел на Андрея с холодным интересом, напоминающим интерес энтомолога к новой разновидности мухи дрозофилы.
Потом Сталин встал, бесшумно ступая, подошел к Андрею и, странное дело, независимо от своего невеликого роста посмотрел на Андрея сверху вниз, как, собственно, энтомологу и положено.
– Ну что ж, уважаемый потомок. Садитесь. – Он указал Андрею на одинокий дерматиновый стул, стоящий у ближайшей к двери стене. – Садитесь. И расскажите нам, как вы там живете… в вашем светлом будущем. А то товарищ Берия прислал мне, понимаете ли, какой-то странный доклад… Вы можете себе представить – он пишет, что вы там решили, что вам совсем не обязательно быть… великой державой. Более того. Он говорит, что вы ударными темпами строите капитализм. Причем настолько ударными, что уже достигли уровня 1913 года. Правда… не во всем. Вот что касается территории страны, тут вы, пожалуй, скоро Ивана Грозного догоните, да… Ну это поправимо… Еще десять-пятнадцать лет – и вы сократите территорию до размеров, скажем, Московского княжества. Есть мнение, территория Московского княжества более отвечает вашим… способностям.
Андрей, не ожидавший такого начала разговора, не мог промолвить ни слова.
– А может бить, мы неправильно вас поняли, а? Может бить, вы объясните нам, что же товарищ Берия напутал в своем докладе?
Андрей молчал. В горячечном бреду он тысячи раз представлял, как выкрикивает Сталину ДАТУ, как сообщает ему, как тот ошибался, не веря сообщениям разведки о нападении немцев, как предупреждает… Но такого поворота событий он не ждал.
– Ну же, говорите! Вы же так долго добивались встречи с товарищем Сталиным. Вы же собирались объяснить нам, где же мы, дураки, ошиблись. Мы-то думали, что вы нас поправите.
Молчание продолжалось.
– Что же вы, засранцы, натворили? – тихо, даже ласково, спросил Сталин. – Мы строили державу. Мы недоедали ради вас… Мы создавали армию… Мы воевали… И еще будем воевать… Страшно воевать, если вы нам не врете… А вы? Что же вы такое сделали? Поменяли великую страну на телефончики с цифирками? На собачьи парикмахерские поменяли? – Видно было, что приведенный на одном из допросов список клиентов конторы Андрея его потряс.
– Молчите? Не хотите говорить с товарищем Сталиным? А с Чеботаревым Михаилом Никифоровичем, старшим сержантом Красной Армии, поговорить не хотите? Он ведь ваш прадед, если я не ошибаюсь? Посмотрите ему в глаза и скажете то, что не решились сказать товарищу Сталину. Он недалеко сейчас, в Белоруссии. Можем и вызвать. Нам проще. У нас – одна большая страна… пока. Не хотите? И правильно делаете, что не хотите. Потому что вы промотали все. Все, что смогли. И правильно, что к вам относятся во всем мире как к недоумкам. И слушать вас никто не будет. Потому что вам нечего сказать. А может быть, есть? А? Ну, говорите… гражданин веб-дизайнер!
И совсем уже тихо, так, что кровь застыла в жилах.
– А мы вас послушаем.
– Послушаете? Послушаете?! – таки сорвался, все, хана, хлопнут и будут правы, но говорить как хотел – просто, спокойно и убедительно – сил не было, истерика захлестнула сразу и насовсем. – А когда вы кого-то слушали? Пол-армии в лагерях сгноили, пол-страны немцу сдали, а потом еще двадцать миллионов народу положили, чтобы обратно отвоевать. А потом, после войны – продолжили народ по лагерям да стенкам размазывать, да так, что ни одного приличного человека наверх пролезть не могло. Всех, кто свое мнение имел, – в лагерную пыль, одни слизняки остались. Троцкий вас Красным Бонапартом назвал? Чести много. Скорее, из вас Людовик какой-то там получился. После вас – хоть потоп, ага.
– Понятно. Решили свалить все на… Сталина, – видимо, вождь привычно хотел сказать «на товарища Сталина», но счел неуместным. – Удобная позиция. Очень удобная. Ничего не делать и сваливать вину на хм… давно умерших людей. Вот только эти давно умершие люди, когда их переставало устраивать правительство – это правительство меняли. Иногда – силой. А вы сидели по углам. И досиделись. А когда все рухнуло само, без вашего участия – умудрились доверить выбор правительства доброму дяде из-за океана. Очень удобная позиция… – Сталин уперся взглядом в Андрея: – А как нужно относиться к советам людей, которые сами способны только на переваливание ответственности? Мы думаем, что советы таких людей следует игнорировать. Потому что ничего хорошего такие люди посоветовать не могут.

[Aliskana]

Появление этого существа было предопределено слишком давно и подготовлено слишком могущественными силами инфракосмоса. В русской литературе прошлого века имеется и еще одно предсказание о нем, еще более поражающее. В особенности, если учесть, что оно принадлежит перу автора, от метаисторических представлений и чувств далекого. Сделано оно не в стихах, а в прозе, и содержание его настолько глубоко, что мне придется в этом месте нарушить правило, принятое в работе над настоящей книгой: не злоупотреблять цитатами. Я вынужден дать целую цепь цитат, жалея только о том, что границы книги не позволяют включить в нее всего, что относится до предварения этого существа в одном из весьма известных произведений русской классики. Начну с сокращенной передачи описания воображаемого портрета этого существа.

«Это мужчина среднего роста с каким-то деревянным лицом… Как смоль черные волосы покрывают конический череп и плотно, как ермолка, обрамляют узкий лоб. Глаза… осененные несколько припухшими веками… взгляд чистый, без колебаний, губы тонкие, бледные, опушенные подстриженною щетиной усов; челюсти развитые, но без выдающегося выражения плотоядности, а с каким-то необъяснимым букетом готовности раздробить или перекусить пополам. Одет в военного покроя сюртук, застегнутый на все пуговицы».

Читаешь – и вздрагиваешь. Что это? Когда и о ком написано? – Написано в шестидесятых годах прошлого века. Но почему же такое невероятное совпадение с обликом, слишком уж памятным не людям шестидесятых годов, а именно нашему поколению? – Читаем дальше.

«На лице не видно никаких вопросов; напротив того, во всех чертах выступает какая-то солдатски невозмутимая уверенность, что все вопросы давно уже решены. Какие это вопросы? Как они решены? Может быть, это вопрос о всеобщем истреблении, а может быть, только о том, чтобы все люди имели грудь выпяченную вперед на манер колеса? Ничего неизвестно. Известно только, что этот неизвестный вопрос во что бы то ни стало будет приведен в действие. А так как подобное противоестественное приурочение известного к неизвестному запутывает еще более, то последствие такого положения может быть только одно: всеобщий панический страх».

«Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение… Когда же придатком к идиотству является властность, то дело ограждения общества значительно усложняется».

Даниил Андреев "Роза мира"

[DENYA]

Кононюк Василий. "Сделка 1. Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино"

Неохотно встав со стула, Саша подошел и начал выкручивать девушке ухо, пока та не начала слабо стонать.

"Не знаю насчет Искусника, но добрый целитель из тебя, Сеш, выйдет наверняка. Есть у тебя к этому врожденный талант, кге, кге, кге", — радостно отреагировал на его действия учитель.

А сейчас давай поищем в округе младших братьев. Они будут помогать нам отгонять непрошеных гостей".

На зов Хора явились мыши, несколько крыс и уж.

"Не густо…", — с сарказмом отметил ящер. Мышей он забраковал, крысам велел дать хлеба, а ужику — куриное яйцо.

"С младшими братьями очень легко разговаривать, Сеш. Достаточно представить себе очень ярко, то, что ты просишь, в виде одной, или нескольких, следующих друг за другом картинками, и младшие братья тебе помогут. Если захотят".

В Сашиной голове замелькали картинки напоминающие комиксы описывающие как должны реагировать крысы и уж, если вдруг появятся назойливые гости. За это им было обещано повторения трапезы. Крысы попросили свою пайку вперед, объяснив это наличием потомства и голодной жизнью, после того как бывшие хозяева перестали держать птицу. Уж сообщил, что придет за добавкой, когда проголодается. Дней через шесть.

Видимо как раз в этот момент конструкт закончил свою работу, потому что Саше с неудержимой силой захотелось наклониться вперед, и он пропорол носом по зеленой весенней траве.

"Хвоста не хватает, правда, Хор?", — спросил он лежа лицом в траве и вдыхая ее запах.

"Вставай, подумаешь, упал один раз, зато смотри, что ты теперь умеешь!"

Сашино тело вскочило на ноги и в каком-то диком темпе начало исполнять движения показавшиеся ему аналогом начала танца шамана. В одном из прыжков вверх тело уверенно приземлилось в поперечный шпагат. Что-то отчетливо хрустнуло между ногами.

"Песец. Это точно песец. Откуда, мля, это северное животное в наших широтах?"

Болело неимоверно. С трудом встав на карачки и перейдя с этой позиции в вертикальное положение, Саша в раскоряку подыбал к дому в надежде упасть на диван.

Айдар никому не говорил о своих планах, поскольку еще не принял окончательного решения. Сперва он хотел переоформить дом, дать хохлу миллион деревянных и пинка под зад. Но потом ему стало обидно за родичей, и он провел замену переменных в этом уравнении. Вместо миллиона — глубокая яма, вместо пинка под зад — топором по голове. Таким образом, он восстанавливал поруганную честь семьи, да и миллион на дороге не валяется, чтоб его хохлам раздавать. Поняв, что достиг в своих рассуждениях личной гармонии и равновесия, он незаметно задремал.

И приснился Айдару странный сон. Незнакомый человек, чуть выше среднего роста, приятной наружности, настойчиво спрашивал его:

— Зачем ты едешь в мой дом, Айдар?

— Это не твой дом, ты его у меня обманом отнял, когда я еще не окончил торговаться. У нас, если двое на базаре торгуются, третий не вмешивается. Это считается оскорблением. За это оскорбление ты умрешь, — Айдар понял, ему снится покупатель, к которому он как раз едет.

— Скажи, дорогой, если бы я у тебя на родине, пришел на базар и начал тебя учить, как правильно торговаться, что бы ты обо мне подумал? Но одно я знаю точно, и у тебя дома, и у меня, посягнувший на чужую жизнь должен быть готов к тому, что потеряет свою. Надеюсь, ты готов.

Стоящая перед ним фигура неуловимо превратилась в симбиоз человека и аллигатора, мерзко улыбнулась своей зубастой пастью и мгновенно погрузив когтистую лапу Айдару в грудь, извлекла его бьющееся сердце с подходящими к нему венами и артериями.

— Айдар, а ты знаешь, почему венозная кровь темнее артериальной?

— Знаю, — хрипло ответил Айдар, тщетно пытаясь вырваться из липкой паутины сна.

— Молодец, дорогой! Хорошо тебя в школе учили. А знаешь, что это за темный комок плывет по твоей вене?

— Нет…

— Ваши лекари называют это тромб. Я сам его слепил. Правда красивый? — Радостно сообщила ему зубатая харя.

— Нет…

— Ну что ж, как правильно говорят — на вкус и цвет товарищей нет. А знаешь, что будет, когда он доберется до сердца?

— Нет, не знаю.

— Двойка. Ничего, скоро узнаешь. — Чудовище захохотало, издавая противные, скрипящие звуки. — Прощай…

Засунув сердце обратно в его грудную клетку, фигура растаяла в сером тумане заклубившемся вокруг.

— … Там, в основном просьбы с помощью в розыске пропавших, я думал это не по нашему профилю…

— Ученикам думать вредно. Знаешь, Сеш, некоторые из искусников полностью запрещают своим ученикам думать, и те пребывают в состоянии безмыслия весь срок учебы. Я всегда считал это избыточным, но ты начинаешь расшатывать фундаменты моих убеждений, кге, кге, кге.

"Любовь зла, полюбишь и козла", — невольно вспомнилась ему любимая поговорка жены. Кажется, он начал понимать на примере Семена, о чем идет речь в этой народной мудрости.

[DENYA]

Оттуда же

Полковник с трудом сдерживал улыбку.— Вы так убедительно прикидываетесь дурачком, что вам трудно не поверить.
— Я женат больше тридцати лет, — задумавшись о чем-то, ответил Саша.

[DENYA]

Оттуда же

Увидев стоящую беременную женщину, он попросил молодого парня читающего журнал:— Молодой человек, большая просьба к вам. Уступите место беременной женщине, ей трудно стоять.
Молодой человек, оторвав глаза от текста, глянул на него, как на пустое место, произнес:
— Отвянь, — и снова уткнулся носом в журнал.
— Парень, я тебя еще раз очень прошу. Уступи место. Представь на ее месте свою сестру, жену.
— Ты что старичок, по-русски не понимаешь? Отвянь, тебе сказано. Я холостой и сестры у меня нет.
Схватив парня двумя пальцами за нос, и с удовольствием сжав их до хруста, он поднял его и отшвырнул на середину вагона.
— Почему, до тебя доходит, как до твари, только тогда, когда тебе сделать больно? Неужели так трудно оторвать свою задницу от сидения, улыбнуться и посадить на свое место того, кому это нужнее чем тебе?
— Решил, раз ты здоровый, то можешь делать, что хочешь? Унижать тех, кто слабее? Посмотрим… — угрожающе сказал парень.
Одной рукой с платком зажав кровавивший нос, он сунул вторую в карман куртки. Саша сделал шаг вперед. На всякий случай. Тот достал вместо пистолета мобильный телефон и щелкнул Сашину фотку.
— Я тебя в тюрьму засажу, сталинист хренов! Таких уродов, как ты, нужно держать в тюрьмах, чтоб нормальным людям жить не мешали! — прокричал он, выскочив на очередной станции, и побежал по ступенькам к дежурившим милиционерам.
— Зачем вы мужчина, парня обидели? — тут же начала воспитательную работу сердобольная тетка, — неужели нельзя было по-хорошему все сделать? Кулаками-то махать проще всего!
— Именно потому, что вы, уважаемая, сидели и молчали, вместо того чтоб сделать все по-хорошему, как вы умеете, пришлось мне все делать так, как я умею. Постарайтесь в следующий раз успеть все сделать по-хорошему, пока я не появился. А не успели, то просто помолчите, как вы это делали до того.

[Lana Forest]

Сообщение от DENYA

Решил такую тему открыть, потому что попадается временами какой-то забавный или примечательный отрывок или кусочек из книги

Вот это обожаю) как забавноеи вкусное)

Поставив котелки на землю, Голлум внезапно увидел, чем занят хоббит. Раздался тонкий свистящий вскрик. Голлум, похоже, рассердился и в то же время перепугался насмерть.
– Ах, ах! Ш–ш–ш! Нет! Нет! Глупые хоббиты, безмозглые, да, безмозглые! Они не должны этого делать!
– Чего делать? — поднял голову удивленный Сэм.
– Нельзя кормить эти гадкие крас–сные язычки! — зашипел Голлум. — Огонь! Огонь! Это опас–с–сно, да, да! Он жжет, он убивает! Он привлечет врагов, да–да, врагов!
– Ну, это навряд ли, — отмахнулся Сэм. — Если костер не задымит, ничего не случится, а если не класть в него сырых дров, он и не задымит. Но если дым все–таки пойдет, тоже ничего страшного. Авось обойдется. Надо сварить этих кроликов, понимаешь?
– Сварить?! — взвизгнул Голлум в отчаянии. — Испортить мясо, прекрасное мясо, которое Смеагол принес глупому хоббиту, бедный, голодный Смеагол?! Зачем? Зачем, глупый, безмозглый хоббит?! Кролики молоденькие, кролики мягкие, кролики вкусные. Съешь их, съешь прямо так!
И Голлум вцепился в одного из кроликов, уже освежеванных и лежащих возле огня.
– Ну, ну, тише, — остановил его Сэм. — Каждому свое. Ты давишься нашим хлебом, а меня тошнит от сырой крольчатины. Ты принес мне кроликов, значит, они мои, ясно? А если они мои, то я сделаю с ними, что захочу: захочу — приготовлю, захочу — оставлю так. Но я хочу их именно приготовить. Не желаешь — не смотри. Поймай себе еще и поступай, как тебе нравится, только чтоб я тебя не видел. Тебе не будет видно костра, а мне не будет видно тебя, и обоим будет хорошо. А за дымом я пригляжу, не беспокойся. Устраивает?
Голлум, ворча, отступил и заполз в папоротники, а Сэм занялся котелками.
«Чтобы приготовить кролика, — сказал он себе, — хоббиту нужна пряная травка и какие–нибудь корешки да овощи, но лучше всего картошка! А о хлебе лучше и не вспоминать. Зелень, кажется, раздобыть нетрудно…»
– Голлум! — тихонько позвал он. Тот высунулся из папоротников. Вид у него был далеко не дружелюбный и отнюдь не услужливый. — Потрудился бы ты еще разок для ровного счета! Притащи парочку лавровых листочков, щепотку чабреца и пучок шалфея! Только шевелись, а то скоро закипит! Давай, действуй!
– Нет, — отрезал Голлум. — Смеагол не рад. Смеагол не любит пахучей травы. Смеагол не ест корни и траву, нет, Сокровище мое, он их ест, только если совсем изголодается или если очень заболеет, бедный, бедный Смеагол!
– Вот я его самого брошу в котелок, если он не будет делать, что просят, — рассердился Сэм. — Сэм устроит Смеаголу такую головомойку, что Смеагол станет как шелковый, да, да, Сокровище мое! Будь сейчас другое время года, я послал бы Смеагола за брюквой и морковкой, и за картошкой, да! Спорю, здесь навалом разных диких корнеплодов. Эх, дорого бы я сейчас заплатил за полдюжины клубеньков!
– Смеагол не пойдет, нет, не пойдет, Сокровище мое! Смеагол больше никуда не пойдет, — просвистел Голлум. — Смеаголу страшно, он очень устал, да, а хоббит плохой, хоббит совсем, совсем нехороший. Смеагол не будет копать брюксу и морковсу, нет. И картошту — нет, и картошту не будет. Что такое «картошта»? Что это такое, а, Сокровище мое?
– Кар–то–шка, — поправил Сэм. — Картошка — это главная отрада моего Старикана и отличное лекарство от пустого желудка. Но сейчас ее все равно днем с огнем не сыщешь, так что не беспокойся. Будь добрым, хорошим Смеагольчиком и принеси мне травки, чтобы я лучше о тебе думал. А если ты меня послушаешь и начнешь новую жизнь, я когда–нибудь приготовлю тебе настоящую картошку. За мной не заржавеет. Жареная картошка с рыбой, приготовленная самим С.Гэмги! Небось от такого даже ты не отказался бы!
– Конечно, отказался бы. Вот еще! Зачем портить вкусную, хорошую рыбку, зачем ее жечь? Дай мне лучше сырой рыбки, дай сейчас, а противную жареную картошку оставь себе!
– С тобой разговаривать — все равно что в ступе воду толочь, — махнул рукой Сэм. — Иди–ка ты спать!

[DENYA]

В углу громко всхлипывала Таня. В дверь, которую Ольга прижала спиной, кто-то пытался войти. Отскочив от двери, Оля увидела работницу оксидного цеха Светлану Цветкову, по совместительству сержанта НКВД и Сережину подстраховку, облегченно вздохнула и отвела пистолет в сторону.
– Света, вон аптечка, перевяжешь Сергея, потом меня. Таня, закрой рот и иди помогать. – Набрав номер начальника охраны завода, она решительно скомандовала: – Николай Трофимович? Лейтенант НКВД Стрельцова, вы меня знаете как старшего лаборанта Стрельцову. Вооруженное нападение на лабораторию. Ранен лейтенант НКВД Столетов, известный вам как замначальника цеха. Один из нападавших убит, второй в норме. Направить в оксидный цех четырех человек с двумя носилками. Подогнать к входу директорскую машину с шофером. Погрузить Столетова и доставить в Москву, в больницу Склифосовского. Выполнять. У вас пять минут.
Положив трубку, она начала снимать рабочий халат и промокшую от крови рубашку. Ранение было сквозным, задело только мягкие ткани.
– Таня, брось мне бинт.
Возле дверей толпились работницы, живо обсуждая картину, открывшуюся их взору.
– Валя, иди сюда, поможешь, остальные – бегом по рабочим местам, а то сейчас кому-то задницу прострелю! – Оля угрожающе провела пистолетом по галдевшим девкам.
Связи с Москвой не было. Перевязав рану, одевшись и обыскав старшего лейтенанта, который уже пришел в себя, но притворялся обморочным, они через десять минут уже выезжали из ворот проходной. В директорскую машину на заднее сиденье положили Сергея, впереди сел начальник охраны. Труп засунули между сиденьями, в багажное отделение он не помещался. Свету Цветкову посадили за руль машины, на которой прибыли исполнители. Она очень волновалась, потому что ее учили ездить на грузовике. Оля и один из охранников зажали с боков на заднем сиденье Заварницкого, сидящего в центре. Увидав, что охранник тычет дрожащей от напряжения рукой наган старшему лейтенанту под ребра, она скомандовала:
– Револьвер в кобуру! Держи его крепко за правую руку, чтоб не дергался. – Сама взяла его левую руку. – Рассказывай, старший лейтенант, все рассказывай подробно, обещаю, жив останешься.
Заварницкий криво улыбнулся.
– Не веришь мне?
– Не нужно, девочка, обещать того, чего ты не можешь сделать.

Она начала читать стихи и ломать ему пальцы на левой руке:

…И ветер умолкнет ночью,
обряженный черным крепом.

Но ветер оставит эхо,
плывущее вниз по рекам.

А мир светляков нахлынет —
и прошлое в нем утонет,

и крохотное сердечко
раскроется на ладони.

Несколько раз он терял сознание, но она приводила его в себя, продолжая читать и выкручивая пальцы.
– Смотри, – радостно сказала Стрельцова, закончив декламировать и подняв к его лицу искалеченную левую руку.
В ее синих глазах металось еле сдерживаемое безумие. Указательный и средний пальцы левой руки были изломаны и сложены в виде сердца.
– А крохотное сердечко раскроется на ладони, – радостно рассмеялась Оля. – Я очень люблю стихи, – доверчиво сказала она, доставая из сумочки небольшие плоскогубцы, иголки, щипцы и другую мелочь, которую побросала туда перед отъездом. Заварницкий отвел глаза, не в силах справиться с дрожью. – Будешь рассказывать?
– Да. – Он был твердо уверен в двух вещах: лучше умереть здоровым, чем жить калекой, Бога нет, если бы он был, никогда бы не допустил того, что ему пришлось повидать на своем не слишком долгом веку.

Кононюк Василий "Я - меч, я - пламя!"

[DENYA]

Оттуда же

Игра возобновилась, но гражданских консультантов стало значительно меньше. Испугались происшедшего разговора на повышенных тонах. Тем удивительней было для Оли, когда подошедший мужчина лет пятидесяти пяти – шестидесяти попросил ее сыграть с ним одну партию. В это время как раз стало ясно, что одна из партий ее соперниками практически проиграна и можно смело расставлять фигуры на исходные позиции. Оля смотрела на нового соперника и вспоминала, подходил ли он раньше к ним и как реагировал. Результаты своих раздумий она решила выразить словами, разыгрывая на шахматной доске ферзевой гамбит. Ее противник играл черными.
– Вот ведь как в жизни бывает – подходит к тебе в поезде незнакомый товарищ, просит партию в шахматы сыграть и так запоминается своими умом и интеллигентностью, и нет у тебя другого желания, как найти его и сыграть с ним снова. Простому человеку показалось бы – невозможно найти на просторах нашей родины случайного попутчика, сыгравшего с тобой партию в шахматы. Но не все так страшно, товарищи. Спросите любого лейтенанта НКВД – ну хоть меня, к примеру, и вам помогут. – Оля сделала небольшую паузу и, переставив очередную фигуру, продолжила: – Итак, что мы знаем о нашем случайном противнике. Несколько раз он уже проходил мимо нашего стола с шахматами, обычно в сопровождении весьма плотной женщины лет пятидесяти. Плотных женщин у нас в стране много, это нам мало поможет, а вот то, как смотрел он на шахматные позиции, говорит опытному глазу о многом. Во-первых, моему противнику достаточно беглого взгляда на доску для того, чтобы понять происходящее. Во-вторых, увиденное его ни разу не заинтересовало. Тем не менее противник попросил об отдельной партии, явно намекая, что в коллективном творчестве участвовать не желает и помощь ему не нужна. Какие можно сделать из этого выводы? Вывод достаточно простой и очевидный. Поскольку я играю где-то на уровне первого разряда, да и некоторые мои предыдущие противники вполне дотягивают до второго, можно смело определить уровень моего противника минимум как мастера спорта. Кандидат в мастера не смог бы так быстро разобраться и понять, что наш уровень игры для него интереса не представляет. Итак, кое-что определенное про нашего противника мы уже можем предположить.
– Извините, но в ваших словах нет логики, – возразил незнакомец, стараясь казаться невозмутимым, – я ведь сел с вами играть.
– Вот над этим мы сейчас и подумаем. Почему вы несколько раз прошли мимо, явно неодобрительно оценивая нашу манеру ведения игры, а в этот раз тем не менее сели играть? С моей точки зрения, ответ лежит не в области шахмат. Здесь, за столом, с шахматными досками ничего не поменялось. Те же участники, те же зрители, активно и громко обсуждающие партии и дающие кучу советов.
– Можно подумать, что вам нравится этот базар.
– Игра для людей, а не люди для игры, уважаемый. По древней индийской легенде, бог Шива подарил кшатриям эту игру, чтобы они оттачивали свое военное искусство, не причиняя простым людям вреда. Если исходить из того, что игра похожа на битву, то грамотный военачальник посоветуется со своими командирами, как лучше поступить в конкретной обстановке. Таким образом, с этой точки зрения коллективное обсуждение больше соответствует духу игры, чем молчаливое передвижение фигур двумя снобами. Но мы отклонились от нашей основной темы. – Оля сделала очередной ход. Было заметно, ее противник нервничает и не может сосредоточиться на партии. – Итак, почему вы, уважаемый противник, сейчас сделали исключение и решились наказать нахальную задаваку-лейтенанта НКВД? Поскольку, кроме инцидента с руководством поезда и поваром вагона-ресторана, ничего интересного не произошло, то логично допустить, что это и послужило движущим мотивом вашего поступка. Тут сразу напрашивается вывод, что вы недолюбливаете органы НКВД, поэтому происшедший разговор так вас раззадорил. А кто у нас в стране испытывает такие чувства? Правильно, тот, до кого добралась беспощадная рука пролетарского правосудия. Видимо, эта сцена всколыхнула ваши воспоминания, и вы бросились в бой. Шахматный. Рискну предположить, что у вас посадили сына на пять лет исправительных работ. Вы спросите – почему сына, а не дочку, зятя или брата? Отвечаю. Есть такая наука – статистика. Поскольку женщин у нас сажают редко, остается сын, зять или брат. Жизненный опыт говорит мне – вариант зять или брат не вызвал бы таких сильных эмоций. В вашем возрасте особенно сильные чувства к брату – редкость. Про зятя и говорить не стоит, вы бы, скорее, радовались по этому поводу, чем переживали. Так что максимум вероятности набирает вариант – сын. Почему на пять лет? Та же статистика, уважаемый. Подавляющее большинство осужденных получают именно этот срок. Итак, подытожим. Нам нужно найти, скорее всего, ленинградца, возможно переехавшего в Москву, пятидесяти пяти – шестидесяти лет от роду, мастера спорта по шахматам, сын которого отбывает наказание на Дальнем Востоке. Куда вы, уважаемый, сейчас и едете вместе с супругой, для чего взяли отпуск в конце января. Вы спросите, почему ленинградца? Не московский у вас говор. И еще несколько мелких деталей, которые я раскрывать не буду. Думаю, если мне еще раз захочется сыграть в шахматы, найду возможность связаться с вами в течение двух часов. Как вам понравился мой анализ?
– Я не буду комментировать ваши рассуждения. – Противник явно пытался держать себя в руках, но капельки пота, выступившие на лбу, выдавали его волнение.
– Да бросьте вы эту таинственность. Смотрите, как все зрители напряжены, все желают знать – есть ли хоть капля истины в моих допущениях?
– Могу сказать только одно: я недооценил вас, признаю свое поражение. – Мужчина порывисто встал и быстро вышел из вагона-ресторана.

[DENYA]

Носок Андрей отыскал из принципиальных соображений. Предмет туалета оказался запихнут в щель между пуфами, стоящими в конце коридора. Носок пах. Нет, не специфическим ароматом ношеной мужской обуви, а сугубо звериными отправлениями.
– Пристрелю! – сказал Андрей носку.
Носок промолчал с равнодушием давно обреченного, но по коридору раздалась дробь мягких лап. Террорист полюбовался произведенным эффектом и теперь, на всякий случай, улепетывал. Постоянное присутствие окаянного зверя отравляло жизнь «Боспора». Кот был вездесущ. Двери приходилось постоянно закрывать, но облезлый вредитель просачивался неведомыми путями. У Генки был изгрызен ремень и испоганена новая футболка. В пищеблоке воровалось все, не запертое в холодильник. Котяра не брезговал надкусывать и крошить хлебные батоны, лущить пачки пайковых галет, которые из-за полной безвкусности скапливались в кухонном шкафу. В кабинете хвостатый любил полистать служебные бумаги, живописно рассеять их по столу и полу и почесать спину о принтер, от чего на устройстве оставались клочья отвратительной шерсти. Кот был хитер. Его было трудно увидеть, зато обонять следы его присутствия, слышать гнусавое мявканье и нарочитый цокот когтей по линолеуму было легче легкого. Тварь удивляла своей дерзостью и изобретательностью. Генка клялся, что видел, как зверь выглядывал из люка вентиляционного короба. Как нормальный кот может запрыгнуть на высоту двух с половиной метров, было непонятно, но Андрей верил. Котяра был ненормальным. Приходил Горгон, требовал приструнить «крысиное отродье», вздумавшее поточить когти о новый кафтан, всего лишь на мгновение оставленный на спинке кресла. Пепельницу, стоявшую у телевизора на втором этаже, пришлось выкинуть – коту не понравился аромат окурков сигар, и животное как могло улучшало букет. В буфете фойе мерзавец разрыл подносы с бутербродами. Жутковатый сыр, положим, было не жалко, но Андрей с Капчагой провозились два часа, устраняя последствия погрома. Нерешительные попытки изловить животное и отправить завоевывать большой мир помоек, крыш и городских подвалов с замечательными крысками и мышками ни к чему не привели. Войну следовало начинать серьезную: с капканами, минами-ловушками и ночными засадами. Андрей подумывал выписать для данной операции ночной прицел. Но тут категорически возражала Мариэтта. Кот, видите ли, не человек, у него инстинкты, и потому животное за свои действия отвечать не может. У мужской части «КП-29» имелось иное мнение. Котяра был или результатом деятельности тайной лаборатории «Аль-Каиды», или вообще существом потусторонним, выгнанным за мерзкий характер из какой-то периферийной преисподней. Последнюю версию, кстати, подтверждали и «целлулоидные», – по слухам, Хеш-Ке дважды метала в зверя нож, но невредимая тварь растворялась в воздухе с сатанинским мявканьем.
– Гадюка, и что ты к нам пристал? – горестно вопросил Андрей.
Носок пришлось взять пассатижами, упаковать в полиэтилен и немедля вынести на помойку.

Валин Юрий "Окраина. Штрафники"

[Михаил Петрович]

Из фильма: "Вместе с пониманием врага приходит любовь к нему"

[DENYA]

Если сильно удариться головой, да так, что попадёшь в травматологию, возможны самые разные последствия. И галлюцинации далеко не самый худший вариант. Ну, мерещится мне, что в детство вернулся, и чё? Что в этом плохого? Точно ничуть не хуже, чем просто лежать в палате и тупо пялиться в потолок. Хоть какое-то развлечение.
На мой взгляд, это самое лучшее отношение ко всяким галлюцинациям. Их надо не бояться, а воспринимать, как приключение. Если вам кажется, что вы Наполеон, не надо бежать в ближайшую психушку. Лучше попытайтесь ещё раз завоевать мир. С учётом прошлых ошибок, разумеется. Задача номер один - уничтожить главного врага - Англию, а потом уже заниматься остальными. А для этого нужно предотвратить устроенный английскими агентами дворцовый переворот в России и сохранить основного союзника. С Российской Империей за спиной завоевать мир не так уж и трудно. Ну а если окажется, что вы никакой не Наполеон, а съехавший с катушек Вася Пупкин? Ответ очевиден, окажетесь в психушке. Только вы там в любом случае окажетесь, так зачем самому туда раньше времени торопиться? Так хоть половину мира завоевать успеете.

Киров Кир "Второй раз"

[DENYA]

Оттуда же

Если ботаник накачается и набьёт морды, достававшим его гопникам, все вокруг будут дружно и громко аплодировать. Молодец! Так держать! И прочая приличествующая случаю чушь. Если позовёт старшего брата десантника - тоже можно. Не так героически, но можно. Если же он решит рассчитаться с обидчиками при помощи мозгов, в ответ раздастся почти такое же дружное "фи". Да как он посмел? Это не честно! У гопников мозгов нет, значит использовать против них ум нельзя.
При этом самих гопников почти никто не осуждает за то, что достают более слабого. Логика простая до примитивизма, раз слабый значит сам и виноват. На самом деле виноват всегда глупый. Не за то, что ума нет, а потому что настолько тупой, чтобы попасться. Вообще-то сильно умных не так уж много, как и реально тупых. Большинство людей обладает довольно средними способностями. Но солидарность большинство из них проявляет в первую очередь к дуракам. С чего бы это?

[RI]

Ой, Деня пришёл. Приветик! Рада видеть!

[DENYA]

— Учитель, но разве есть наказание страшнее Поцелуя? — удивился я.
— Нет ничего страшнее смерти, ученик. Но даже к ней можно быть отправленным такой дорогой, что ее хочется пробежать побыстрее, — настолько мрачным тоном произнес Волдеморт, что я понял, лучше больше эту тему не поднимать.

Отсюда

[nzt]

Шико пожирал глазами это зрелище и считал удары, наносимые острием рапиры.
Когда состязание окончилось или, вернее, когда противники сделали первую паузу, он сказал:
- Жак попал шесть раз, брат Борроме - девять. Для ученика это очень неплохо, но для учителя - недостаточно.
Из всех присутствующих один Шико заметил молнию, сверкнувшую в глазах Борроме и вскрывшую новую черту его характера.
"Ну вот! - подумал Шико, - он гордец".
- Сударь, - возразил Борроме голосом, которому он с большим трудом придал слащавые нотки. - Бой на рапирах для всех дело нелегкое, а уж для бедных монахов, как мы, и подавно.
- Не в том дело, - сказал Шико, решив оттеснить любезного Борроме на последнюю линию обороны, - учитель должен быть по меньшей мере вдвое сильнее ученика.
- Ах, господин Брике, - произнес Борроме, побледнев и кусая губы, - вы уже чересчур требовательны.
"Ну вот, он еще и гневлив, - подумал Шико, - это уже второй смертный грех, а говорят, достаточно одного, чтобы погубить душу: мне повезло"...

- Бог ты мой, ну конечно же, сударь, - добродушно ответил Шико, - мне иногда приходилось обнажать шпагу. Но, делая это, я никогда не терял из виду одно обстоятельство.
- Какое?
- Я всегда помнил, что для человека с обнаженной шпагой в руке гордыня плохой советчик, а гнев - плохой помощник. Теперь выслушайте меня, брат Жак, - добавил он, - кисть руки у вас отличная, но с ногами и головой дело обстоит неважно. Подвижности хватает, но рассудка мало. В фехтовании имеют значение три вещи - прежде всего голова, затем руки и ноги. Первая помогает защищаться, первая и вторая вместе дают возможность победить, но, владея и головой, и рукой, и ногами, побеждаешь всегда.
- О сударь, - сказал Жак, - поупражняйтесь с братом Борроме: это же будет замечательное зрелище.
Шико хотел пренебрежительно отвергнуть это предложение, но тут ему пришла мысль, что гордец казначей, пожалуй, постарается извлечь выгоду из его отказа.
- Охотно, - сказал-он, - если брат Борроме согласен, я в его распоряжении.
- Нет, сударь, - ответил казначей, - я потерплю поражение. Лучше уж сразу признать это.
- О, как он скромен, как он мил! - произнес Горанфло.
- Ты ошибаешься, - шепнул ему на ухо беспощадный Шико, - он обезумел от уязвленного тщеславия. В его возрасте, представься мне подобный случай, я на коленях молил бы о таком уроке, какой сейчас получил Жак.

(c) Дюма, "Сорок пять".

[Che]

vBulletin [media]

[DENYA]

"Стальной лев революции"

– Смотрите, Люба. По данным составителей Нижнее Поволжье постоянно страдало от голода. В течение последних восемнадцати лет Самарская губерния голодала восемь раз, а Саратовская – девять.

За последние сорок лет русские крестьяне жестоко голодали в 1880 году (Нижнее Поволжье, СанктПетербургская, Псковская, Новгородская, Олонецкая и часть Новороссийских губерний). Затем 1885 году (Новороссия и часть нечерноземных губерний от Калуги до Пскова). Далее, вслед за 1891 годом, когда голодали двадцать девять губерний, наступил голод 1892 года в центральных и юговосточных губерниях. На этих территориях проживало тогда тридцать пять миллионов человек. Кроме того, в 1897 и 1898 годах голод пришел примерно в тот же район.

Теперь нынешний век. Голод 1901 года в семнадцати губерниях центра, юга и востока страны. В 1905 году голодали двадцать две губернии, в том числе четыре нечерноземные – Псковская, Новгородская, Витебская и Костромская. В 1906, 1907, 1908 и 1911 годах голодали преимущественно восточные, центральные губернии и Новороссия.

Кто и когда считал крестьян, умерших в это время от недоедания?

Вы когданибудь слышали о голодных дворянах, помещиках или интеллигенции, пухнущей от недоедания до Революции?

Кудрявцева задумалась и отрицательно покачала головой, отвечая на мой вопрос.

– Никогда не слышала о таких случаях, если честно.

– Я тоже не слышал, а для российских крестьян голод – обыденность даже в урожайные годы. Подойдут вам, Люба, такие статистические показатели Российской империи?

– Это просто ужасно! Как такое могло быть, Лев Давидович?

– К сожалению, все очень просто. Подсчеты ведутся как в Европе. Элита Российской империи причисляла себя к европейской и, соответственно, сравнивала некие производственные показатели с аналогичными данными в странах Европы. Тот факт, что европейцы живут за счет колоний, разбросанных по всему миру, в их статистических данных не учитывается. Посмотрите на Францию, Англию, Германию или Италию. Экономические показатели этих стран не учитывают, что громадное количество ресурсов поступает извне, но почемуто считается, что это продукт, произведенный внутри государства. Тот момент, что в Индии, Индокитае, Китае или в Африке изза европейцев голодают и умирают миллионы людей, вроде как не в счет. Также никто и никогда не сумеет сосчитать количество негровневольников, вывезенных из Африки на плантации Нового Света и умерших от непосильного труда. В той же степени нет данных про английских крестьян, буквально вымиравших во время «огораживания». Овцыто английской аристократии оказались важнее людей. В свою очередь, Российская аристократия очень давно переняла этот стиль отношения к собственному народу у англосаксонской элиты, которая всегда больше внимания уделяла своим собакам, кошкам, лошадям и другим важным животным.

Еще одна беда наших доморощенных мироедов заключается в невозможности при подсчетах учитывать колонии по причине отсутствия таковых. Кроме своего народа выжать больше некого, вот и стараются русских крестьян в статистику не включать. Иначе можно испортить показатели, и европейцы нас засмеют, что тоже немаловажно. В Европе же не принято считать ограбленных и закабаленных рабов со всего мира, вот и мы своих не считаем. В Девятьсот четвертом году Николашка со товарищи попытались выбиться в плантаторы – не получилось. Такого в Корее наколонизировали, что в результате началась РусскоЯпонская война. Вот и продолжали трубить об экономическом росте, забывая про едва ли не стопроцентное увеличение населения страны за тот же период и гигантские затраты на войну с японцами и экономические потери в ней. Флот, уничтоженный при Цусиме, очень дорого стоил. Эту сумму в статистику тоже забыли включить.

Можно, конечно, и подругому подсчеты вести. Вот, например, построили один завод по производству аэропланов, а через пятьдесят лет второй – увеличение на сто процентов налицо. Или некоторые предприниматели Российские премию так выплачивали своим работникам – сказал хозяин, что платит два процента с дохода, а человек на руки получил одну сотую часть от чистой прибыли. Потом оказывается, что это у работника подсчет неправильный. Так многие и делают – отнимают из миллиона девятьсот девяносто тысяч, а от них уже и насчитывают, говоря, что премии у них до пятидесяти процентов.

Вот какая математика и статистика в нашей стране. Играли в капиталистов и заигрались. Сытыйто голодному не товарищ, а барин. Так стоит ли удивляться, Люба, тому, что сейчас с господами делают? Особенно если понимать, откуда и как ноги растут.

– Всетаки странно, Лев Давидович… Многие говорят, что Империю развалили большевики на немецкие деньги. Вы сами о том упоминали…

– Люба, эти «многие» пытаются сейчас оправдать себя и хотят, по старинному русскому обычаю, на когото свалить собственную вину. Им даже не так важно на кого. Главное – найти виновного, чтобы навесить всех собак.

Большевики, которых уже давно стало модно, а значит, и общепринято, обвинять во всех смертных грехах, здесь ни при чем. Как бы странно это ни звучало в рамках развивающейся «оправдательной» историографии всяких неудачников.

Людьми надо было заниматься, а не морить голодом и грабить свою же страну, для того чтобы по Парижам разным кататься и лезть, как затычка, во все европейские дырки. Вы же читали пьесы Чехова, Люба?

– Конечно, читала, Лев Давидович. Только он мне не очень нравится. Слишком жалок, как мне кажется.

– Жалок, говорите? Не согласен. Скорее, убийственен своей правдивостью и жесток в своей публицистичности. По сравнению с Чеховым, душевнобольной Достоевский просто отдыхает. Антон Павлович рассказывает об убийстве и унижении людей, а не копается со смаком в грязном белье, говоря о «русской душе», как Федор Михайлович в «Бесах», к примеру. В «Вишневом саду» Чехов удивительно точно описал ситуацию с катаниями по Европам. Наглядно показал – смотрите, вы такие. А в «Мужиках» сказал – видите, какие они? Прочтите внимательно рассказ, в нем есть героиня, которая с ненавистью смотрит на помещика и его семью. Сейчас это вековое озлобление достигло своего пика, но не просто выплеснулось кипятком через край, а опрокинуло весь котел.

В итоге получается интересный вывод – не такой уж бессмысленный и беспощадный русский бунт, как товарищ Пушкин Александр Сергеевич упрощенно охарактеризовал с дворянскоинтеллигентской позиции. Если же посмотреть на происходящее со стороны обычного крестьянина, становится ясно, что ситуация намного сложнее. Просто, как известно, даже кошки не родятся.

– Тогда получается, что мы сами во всем виноваты, Лев Давидович? – Девушка прижала руки к груди и, едва не плача, смотрела на меня.

– А кто же еще кроме нас самих, Любовь Владимировна? Довели людей и вместо того, чтобы найти корень проблемы, разобраться и решить вопросы, подавляющее большинство дворянства, буржуазии и интеллигенции нашли виноватых в виде партии большевиков и продолжают заниматься тем, что делали до революции – болтают о какомто «всеобщем благе». Ты людей перестань голодом морить, дай им хлеб, землю, права, медицину, образование, нормальный уровень жизни и болтай себе всем, чем только захочется. Вот тогда можно и поудивляться – почему люди, приходящие в дом, в парадных калоши не снимают?

Кудрявцева слушала меня, кусая свои прелестные губки. Я видел, как поток убийственной для любого либерала информации пробивает брешь в ее достаточно замкнутом, определенном буржуазным воспитанием и влиянием демократического окружения, мирке.

«Почти готова. Можно, пожалуй, подсекать», – в какойто момент я почувствовал себя уродом. Молодая девушка с хорошим воспитанием начала двадцатого века вообще ничего не могла противопоставить методике «разрыва» мозга, использующейся в двадцать первом столетии. Дело не в том, чтобы, как это обычно принято, тупо нагадить на все и вся. Необходимо не просто указать на некоторые ошибки, а аргументировано доказать, что человек вообще не туда шел, не так делал, неправильно думал. Процесс сродни психоанализу, но с другими целями. Сейчас необходимо подогнать жути, чтобы ускорить его.

– Люба, вы когданибудь слышали про талоны на дворянок?

– Нет, Лев Давидович, а что это?

– Доходили до меня слухи, что коегде особо отличившийся рабочий, крестьянин или солдаткрасноармеец может пойти и получить во временное пользование по талону женщину дворянского происхождения для утех. После использования дворянка возвращается на место. Как вам?

Девушка вздрогнула. Ее потрясающие глаза стали еще больше. Попыталась явно возмущенно чтото сказать, но задохнулась и какоето время как выуженная рыбешка только разевала рот.

– Но это же ужасно! Как вы можете позволять? – Любин голос дрожал от негодования.

– Люба, я же сказал, что это слухи. Но. Даже если, правда, то в чем винить этих людей? В отсутствии воспитания и интеллигентности? В плохом отношении к тем, кто в течение столетий задирал подол их женам, сестрам и матерям, как, где и когда душа пожелает?

– Что вы имеете в виду? – Люба, не ожидавшая такого поворота, оказалась сбита с толка. – Это неправда. Интеллигентные люди себе такое не позволяли никогда!

– Не позволяли те, кто возможности такой не имел. Или вы действительно считаете, что продать человека или целую семью – это нормально, а насиловать тех же крестьянок – ложь?

Я говорю о том, что хозяин без всяких талонов брюхатил своих крепостных девок, а рабов в нашей стране еще не так давно в награду раздавали. Почему вы считаете, что одним можно насиловать, грабить и получать награду людьми, а другим нельзя? Это же лицемерие чистой воды. Почему царской семье в течение веков разрешено было угнетать народ, убивать его в войнах, морить голодом и считать людей своей собственностью, а теперь, когда их расстреляли, Романовы вдруг стали Великомучениками? Вы мне не расскажете, за какую такую веру эти сытые немецкие выкормыши пострадали? Они вообще во чтонибудь кроме власти и богатства верили?

Люба расплакалась.

– А дети, Лев Давидович? Как вы можете быть таким черствым и бесчувственным?

Я взял со стола листы с данными Брокгауза и Ефрона по детской смертности в Российской империи и присел рядом с девушкой.

– Любушка, – я говорил очень тихо. – Посмотрите вот сюда. В России в год рождается более четырех миллионов человек, половина из которых умирает в течение первых пяти лет жизни. Это с учетом того, что девочек, родившихся мертвыми, практически не считают до сих пор. Хотя по тому же Брокгаузу и Ефрону мертвыми рождаются около пяти миллионов детей в год. Смертность в первый год жизни – треть от числа родившихся живыми. Ктонибудь знает, в течение скольких лет умирало почти полтора миллиона детей ежегодно? Как оценить эти смерти и слезы их матерей? Кто ответит за ребятишек, десятилетиями пухнущих от голода? Почему эти вечно голодные люди обязаны были пощадить царя, царицу и их сытых детей? Русских никто никогда не учил демократии и гуманизму. Крестьяне и рабочие, за редким исключением, словосочетания «общечеловеческие ценности» и не слыхали.

Вы ужаснулись талонам? Здесь нечему удивляться – вполне в русской традиции: проявил себя – получи человека в награду. Раньше, бывало, сотнями тысяч душ дарили, а сейчас, когда в единичных случаях так поступают, почемуто возмущаться начали? Чего же сто лет назад радовались, получив деревеньку с жителями в награду или купив ее? И чему теперь удивляться?

Подперев голову правой рукой, я грустно посмотрел на Кудрявцеву. Она глядела на меня молча. В глазах стояли слезы. Я вздохнул, и устало произнес.

– Сейчас из людей выходит веками копившаяся ненависть к угнетателям и кровопийцам. Это чтото извечное, очень жестокое, но посвоему справедливое. Обуздать этот вал мести имущим в один момент очень сложно – практически немыслимо. Мне каждый день приходится делать выбор между маленьким и большим злом. Дело не в воле большинства, а в том, что меньшинство, правившее этой страной веками, просто обгадилось и теперь необходимо убирать за ними дерьмо. Это очень тяжело, а помощи практически никакой.

– Но ведь не все же такие, Лев Давидович. У многих никогда не было никаких деревень, больших денег, заводов. Люди жили на жалование и зачастую еле сводили концы с концами. Мои родители такие. Чем они виноваты?

– Передо мной ничем, Люба. Но как объяснить миллионам крестьян, надрывающихся всю жизнь от рассвета до заката, что у ваших родителей или такой красивой барышни, как вы, ничего нет? Речь даже не о воспитании, образовании или культуре. Вопрос в разнице условий жизни.

Кстати, Лев Николаевич Толстой в своих описаниях деревни конца прошлого века очень точен. Нет никаких оснований ему не верить. Толстой в своих путевых заметках писал, что богатым считается крестьянин, семья которого может дожить на урожае этого года до урожая следующего. Таких крестьян, по его свидетельству, примерно двадцать процентов. У середняков хлеб заканчивается к Рождеству, а большинство вообще никаких запасов не имеют и хлеб без лебеды в жизни никогда не видели.

Лев Николаевич попытался указать путь, по которому необходимо идти. Сам надел грубую рубаху и пошел в народ, пахал, сеял и писал детские сказки. Разве не так, Любовь Владимировна?

– Так, Лев Давидович, но Толстой вернулся к себе в усадьбу и продолжил писать романы.

– А что ему оставалось делать? Ни граф Толстой, ни я или вы, ни тем более профессор Котляревский не сумеем выдержать крестьянского быта хоть скольконибудь продолжительное время. Это не по силам ни эсерам, которые традиционно заигрывают с крестьянством, ни кадетамзаговорщикам, ни дворянам или интеллигенции. Вытерпеть сумеют только русские крестьяне. Поскольку мы с вами не способны к жизни в таких условиях, нам остается только попытка улучшить уровень жизни этих людей. Спуститься до их уровня быта – утопия. Лев Николаевич пытался – не получилось. У нас тоже не выйдет, мы просто погибнем.

[DENYA]

Кингсли Эмис "Счастливчик Джим"

– Конечно, здесь дело не в аккомпанементе, как вы сами понимаете, – сказал Уэлч, раздавая нотные листки. – Тут главное – пенис. Каждая партия безупречна. Безупречна, – с яростью повторил он. – Без преувеличения можно сказать, что полифония достигла величайших высот, достигла, можно сказать, вершины в этот период, а потом начался упадок. Достаточно взять хотя бы такое, к примеру, произведение, как… ну, скажем, как этот гимн: «Вперед, христовы воины!» Ведь это же типичное… типичное…

– Мы ждем тебя, Нед, – сказала миссис Уэлч из-за рояля. Она заиграла медленное арпеджио, усердно помогая себе педалью. – Ну как? Все готовы?

На Диксона со всех сторон поплыло усыпляющее жужжание – все участники концерта принялись мурлыкать себе под нос свои партии. Миссис Уэлч присоединилась к ним, поднявшись на невысокую эстраду, выстроенную в глубине музыкального зала, и встала рядом с Маргарет – вторым сопрано. Маленькая, запуганного вида женщина с жидкими каштановыми волосами была единственным контральто. Рядом с Диксоном стоял его коллега – историк Сесил Голдсмит. Его грубоватый тенор обладал достаточной силой – особенно на верхних нотах, – чтобы заглушить любые звуки, которые счел бы необходимым издать Диксон, если бы его к этому принудили. Позади них и несколько в стороне стояли три баса: местный композитор, скрипач-любитель, временами выручавший городской оркестр, и Ивен Джонс.

Диксон пробежал глазами гирлянду черных точек, которые весьма резво, как показалось ему, то лезли вверх, то скатывались вниз, и с облегчением убедился, что все исполнители будут петь одновременно. Он только что пережил уже небольшой конфуз во время исполнения какой-то чепухи, написанной, кажется, Брамсом, которая начиналась с теноровой партии. Секунд десять или около того один-единственный тенор – точнее, один-единственный Голдсмит – вел эту партию, дважды совершенно умолкая на коварных паузах, в то время как застигнутый врасплох Диксон продолжал молча разевать рот. Теперь он осторожно старался вторить Голдсмиту, тихонько напевавшему мелодию, и с удовлетворением убедился, что получается отнюдь не плохо, скорее даже мило. И все же могли бы они, в конце концов хотя бы из простой вежливости, спросить его, хочет ли он петь! Так нет ведь – сунули в руку какие-то нотные листы и, не говоря худого слова, загнали на этот деревянный помост!

Подагрический палец Уэлча возвестил начало мадригала. Диксон наклонил голову и стал слегка шевелить губами – ровно настолько, чтобы все видели, что он ими действительно шевелит, – читая про себя слова, которые все остальные пели. «Когда к ногам я милой пал, прося ее лобзаний, – прочел он, – я цену клятв ее узнал и лживость обещаний. Когда ж спросил я, почему…» Он бросил взгляд на Маргарет, которая распевала с явным увлечением – всю зиму она аккуратно посещала спевки хора местного музыкального общества, – и подумал о том, какие изменения должны были бы претерпеть их характеры и взаимоотношения, чтобы эти слова можно было бы хоть в самой отдаленной степени отнести к нему и к ней. Если она и не давала ему клятв, то, во всяком случае, пыталась открывать ему душу, а именно это, должно быть, и имел в виду автор романса. Но если под «лобзаниями» автор понимал то, что, видимо, следовало понимать, тогда он вовсе не «просил» ничего подобного у Маргарет, хотя, вероятно, ему полагалось это делать. В конце концов все только этим и занимаются. Эх, если бы Маргарет была хоть чуть привлекательнее! Все-таки как-нибудь на днях он попытается и поглядит, что из этого может получиться.

– «На-а-ачнет опя-я-ять все о-о-отрица-а-ать, твердя-я-я, что э-э-это шу-у-утка», – оглушительным тремоло выводил Голдсмит. Это была последняя фраза. Диксон держал рот разинутым до тех пор, пока палец Уэлча продолжал торчать в воздухе, а когда палец описал дугу, он проворно закрыл рот, слегка дернув головой, как это делали, по его наблюдениям, другие певцы. Все, казалось, были в восторге от своего исполнения и жаждали чего-нибудь еще в таком же духе.

– Ну что ж, отлично, возьмем еще вот эту вещицу – прежде это называлось «танец». Конечно, в то время это понималось несколько иначе, чем теперь… Впрочем, произведение довольно известное, называется «Наступает май веселый». Теперь я только попрошу всех вас…

Где-то слева за спиной Диксона прозвучал сдавленный смешок. Диксон оглянулся и увидел бледную физиономию Джонса, расплывшуюся в ухмылке. Большие глаза с короткими ресницами смотрели на него в упор.

– Что вас так смешит? – спросил Диксон. Если Джонс смеялся над Уэлчем, Диксон готов был немедленно встать на защиту Уэлча.

– А вот увидите, – сказал Джонс. Его взгляд по-прежнему был прикован к Диксону. – Увидите, – повторил он, продолжая ухмыляться.

И не прошло и минуты, как Диксон увидел, увидел воочию. В отличие от предыдущих, новое музыкальное произведение было написано не для четырех, а для пяти голосов. Над третьей и четвертой нотными линейками стояло: «Тенор первый» и «Тенор второй». Более того, на второй странице обозначено было еще какое-то дурацкое «ля-ля-ля» со множеством пауз в каждой из вокальных партий. При этих обстоятельствах даже медвежье ухо Уэлча не могло бы, вероятно, не уловить полного отсутствия одного из теноров. И спасти положение было уже невозможно. Поздно уже объяснять, что он пошутил, когда заверил их полчаса назад, что «до некоторой степени» умеет читать ноты. Поздно уже объявлять себя басом! Разве только эпилептический припадок мог бы еще вызволить его из беды!

– Вам лучше взять первую теноровую партию, Джим, – сказал Голдсмит. – Вторая будет посложней.

Диксон рассеянно кивнул. Джонс снова захихикал, но Диксон его почти не слышал. Прежде чем он успел крикнуть «караул», вступление было окончено, и все уже гудели что-то – каждый свое. Он начал смыкать и размыкать губы в такт: «Вышли гулять на лужок, с каждой – ми-и-и-илый дружок, ля-ля-ля, ля-ля-ля, ля-ля-ля», – но палец Уэлча вдруг перестал описывать дуги и неподвижно застыл в воздухе. Певцы умолкли.

– Послушайте, господа теноры, – начал Уэлч, – я что-то не слышу…

[DENYA]

— ...Леди и джентльмены! Какие незабываемые минуты! — вдохновенно вещал Локхарт, сидя за столом, где подписывал свои книги, и время от времени осторожно ёрзая на стуле. — Я просто не могу передать свою радость от новой встречи с моими дорогими читателями! Джентльмены... А особенно леди. Я вас всех так люблю!..
— Я тоже тебя люблю, Гилдерой! — истерически выкрикнул кто-то из задних рядов.
Писатель удивлённо моргнул, потому как голос был мужской, его улыбка моментально погасла...

Изотсюда

[DENYA]

Оттуда же

— Ну и почему все решили, что тут как-то замешана Комната Тайн? — спросила Гермиона.
— Были надписи на стенах в школе. «Комната Тайн открыта, грязнокровки умрут», «Не чините препятствий наследнику Слизерина», «Тот, кто пойдёт против меня останется в Комнате Тайн навечно».
— Довольно уныло, — прокомментировал услышанное Рон. — По стилю похоже на слизеринцев.
— В то время в школе как раз учился Тёмный Лорд, — напомнил Харальд.
— Тот-Кого-Нельзя-Называть учился здесь?! — ахнула Лаванда.
— Он был магом и британцем, — покосилась на блондинку Гермиона. — Естественно, он учился в одной из британских школ, а Хогвартс — крупнейшая.

[DENYA]

Кононюк "Я меч, я пламя" http://samlib.ru/k/kononjuk_w_w/olga0.shtml

Здоровье директора было еще одной темой, которую ежедневно обсуждали в школе. Ученики на каждом уроке спрашивали очередного учителя о здоровье директора, заставляя давать подробный отчет. Но вскоре эти попытки уйти от темы урока учителям надоели, и они ограничивались односложными ответами. Тем не менее, информация поступала исправно.
Операция прошла тяжело. Хоть серьезных повреждений мозга не было, и осколки черепа удачно миновали крупные кровеносные сосуды, но мелких, при всем желании, они миновать не могли и вызвали многочисленные микроинсульты. За это время состояние стабилизировалось, и его готовили к следующей операции - закрыть дырку в черепе специально изготовленной пластиной из нержавеющей стали. Это вызвало бурные обсуждения в школе, как будет выглядеть директор с куском железа на голове, и встречал ли кто в своей жизни подобные прецеденты.
К нему, кроме жены, категорически никого не пускали. В виде исключения, один раз с ним побеседовал следователь. Как сразу стало известно в школе, ничего директор вспомнить не смог, слова - "ретроградная амнезия", - смысл которых оставался тайной не только от учеников, были несколько дней самыми популярными словами среди учащихся. Потом их лексикон обогатился словами "посткоммоционный синдром", ссылаясь именно на эти слова докторов, жена директора запрещала всем, кто к ней звонил, даже появляться рядом с больным. Она категорически объявила, что до приезда из санатория, не даст никому подойти к ее мужу и воздействовать на его тонкую нервную систему. Это вызвало сильное недовольство учительского коллектива, считающего, что они имеют прав на директора не меньше чем его жена, а может и больше.
Оля подумала, что придурку повезло с женой. Настоящая женщина. Спроси ее, почему она так поступает, она расскажет вам про посткоммоционный синдром, о том, что мужу нельзя напрягаться, а на самом деле подсознательно она знает, беда пришла оттуда, с работы, и если позволишь этой работе приблизиться, беда может придти снова. И пришла бы. У Оли уже был готов план, простой и изящный, как довести до логического конца начатое, но мешали два обстоятельства и оба были связаны с супругой объекта. Во-первых, она с утра до вечера торчала в больнице и не отходила от больного, что усложняло дело. Оля опасалась, что жена может заподозрить неладное и поднять крик, просто почувствовав - что-то не так, в этом отношении женщины намного чувствительнее мужчин. Во-вторых, она своим поведением отсрочила непосредственную угрозу, и почти свела ее к нулю. Единственное чего опасалась Оля, при разговоре учителей с директором - это упоминания о своей особе и резолюции на прошении. Вполне может так быть, что этот эпизод из памяти ему ударом не отбило, и он может прийти к неправильным выводам о ее участии в своем горе.
"Ладно, живи пока, придурок, и благодари свою женщину за то, что ты ей нужен. Жалко, такой план коту под хвост. Я уже наготовила настойку конского навоза на гороховом отваре, и соды немножко не забыла добавить. Оставалось ее через промокашку процедить, и тебе в задницу вколоть. Медсестры, они ведь так друг на друга похожи. Все в белых халатах, белых шапочках и с марлевыми повязками на лице. И каждая имеет право тебе что-то уколоть. А ты, через пару недель благополучно бы скончался от целой кучи болезней... Через три месяца посмотрим, что с тобой делать. Жаль, что убить тебя просто так, будет нехорошо. Сразу станет всем ясно - причина связана с работой и начнут бумаги трусить. Уж лучше рисковать и оставить тебя в живых. Новый учебный год, новые заботы, а про дела минувшие если и вспомнят, то мельком. Проще всего выкрасть ходатайство с резолюцией, после того как аттестат получу. И все. Останутся одни твои слова. То, что у директора с головой проблемы после удара, любой врач подтвердит, а поезд ушел, жизнь уже доказала, резолюцию, которой нет, ты поставил правильную.
Но ведь может и несчастный случай с тобой случится, не сможет жена все время с тобой быть, ей тоже на работу после отпуска выйти придется".
Мысль о несчастном случае сразу подняла Оле настроение, и она с удовольствием углубилась в биологию, которую сегодня усиленно штудировала.

[DENYA]

Оттуда же

Она смотрела в окно пригородного поезда, и мысли свободным потоком скользили в ее сознании.
"Так всегда в этой жизни, Оля, стоит внимательно взглянуть на любое событие, и ты уже не будешь знать плакать или радоваться..."
"Если я сохраню хотя бы пятнадцать, может, Бог даст, семнадцать из двадцати миллионов, я буду только радоваться, и больше ничего, только радоваться..."
"Как знать, ведь тогда не будет этих песен, которые возникают в сознании как кусок горящего угля в руке, и не гаснут, пока не ты не потушишь их своей кровью..."
"Ничего, проживут и без них..."
"Проживут... но как?"
Колеса вагона мерно стучали, за окном проплывали окутанные в багрянец леса Подмосковья, а слезы, выступившие на глазах, размазывали картину за окном в импрессию, замешанную из реальных образов и чувств.
-- Почему вы плачете, девушка?
-- Глаза надуло... Ветер холодный...

[Self]

Чем больше живу, тем сильнее чувствую бездну, по самому краешку которой лепятся наши мысли. Как-то академика Тарле попросили не ставить всем подряд пятерки, а оценивать знания по справедливости. «По справедливости, — отвечал Тарле, — историю знает на пятерку только Господь Бог. Я ее знаю, в лучшем случае, на четыре. А студенты, аспиранты...» Он безнадежно махнул рукой.
Я думаю, даже оценка четыре, которую Тарле сам себе поставил, сильно завышена. Все наши исторические концепции — фантазии троечников, и это в самом-самом лучшем случае. Глобальная теория невозможна без известной доли хлестаковщины, без легкости в мыслях необыкновенной. Знаю это по себе и не осуждаю в других. Ни одна теория исторического процесса не может быть теорией в том смысле, который это слово получило в точных науках, не годится в качестве инструкции, руководства к действию. Только к прояснению интуиции, рожденной из глубины сегодняшнего исторического опыта — и подсказывающей один- два необходимых шага, но не больше. Надежное руководство к историческому действию так же невозможно, как эликсир бессмертия и философский камень.
Меня оторопь брала, когда Миша Бернштам, обожавший меня когда-то так, как потом обожал Солженицына, с восторгом подхватывал мои
текучие мысли, всё время менявшие направление, и превращал их в какие- то железобетонные конструкции, повисавшие над пропастью. Кажется, Галич тогда еще не написал своего стихотворения о человеке, который знает, как надо. Но я не раз испытывал тот же страх.
Ад вымощен теориями, которые непобедимы, потому что они истинны, и все руководства к действию давно взяты на учет преисподней. Мои теории — не руководства к действию. И я надеюсь, что они никогда не победят.
Несколько раз я собирался научить историю, как ей себя вести; и в конце концов она сама меня научила: ждать, пока что-то созреет. Тогда можно помочь вытащить наружу то, что уже есть. Что именно? Что Бог даст. Вовсе не обязательно то, что мне хочется. Ну что ж — можно отойти в сторону. Пусть акушерским ремеслом занимаются другие.

Померанц. Записки гадкого утенка

[Алер]

Ад вымощен теориями, которые "непобедимы, потому что они истинны".

.. Меня оторопь брала, когда Миша Бернштам с восторгом подхватывал мои текучие мысли, всё время менявшие направление, и превращал их в какие- то железобетонные конструкции.

.

[Mikle]

Книг не читаю давно!
Разглядывал тут глиняный ↓↓ чайник

https://alichecker.info/product-32521105069.html?ysclid=lc0cvd553t993324351

на Алибабе, несомненно подделка под исинскую глину)) На нем 7 иероглифов:

#1 Что именно написано на чайнике?
Все размеры: Привет друг, «Man Chi He Ye Dong Qiu Feng» означает осеннюю ночь, Осенний ветер выдул лист лотоса в бассейне, который также путает идеи людей.

[BOBA]

чайник ничего так, пузатенький, а чем иероглифы переводил?

[BOBA]

интересно, а Бернштам этот?
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91...B2%D0%B8%D1%87

[BOBA]

и превращал их в какие- то железобетонные

если просто так разговаривать - то текучее самое то, а если надо что то решить, то к текучему надо цемента добавить.

[Mikle]

Сообщение от BOBA

чем иероглифы переводил?

Ничем.
Цитата - ответ продавца на Али

[ВиШень]

Сообщение от Mikle

несомненно подделка под исинскую глину))

Почему подделка? Это ручной работы чайник, не штампованный (шва нет), глина в районе Исиня ещё не закончилась, вполне может и она. Качество скорее всего соответствует цене конкретно на этом чайнике.

[Mikle]

Сообщение от ВиШень

Почему подделка? Это ручной работы чайник, не штампованный (шва нет), глина в районе Исиня ещё не закончилась, вполне может и она. Качество скорее всего соответствует цене конкретно на этом чайнике.

Не буду спорить
Почему б китайской глине иногда не быть и из Исиня?
Меня несколько удивило само использования чайника как место приложения поэзии - ну представьте, как если бы на алюминиевом полуведерном чайнике вместо «3-тье блюдо» мы краской бы вывели: «Нет весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет…» и тд
Меж тем стишки Ли Бо знамениты в Китае не меньше Пушкина, разве что первый жил почти на тысячу лет раньше)) и вряд ли их там помещают на чайники)))
Коммерсантъ должно быть просто начертил первые попавшееся иероглифы на глине для ориенталисткого антуража и вдаётся в их содержание не более чем экзальтированный потребитель. Тем не менее смысл опадающего в воду лотоса, весеннего цветка радости, примерно такой же как в стихе Александра Сергееча)) Мысли при этом, конечно путаюцца, но ведь на 3-ем блюде уже позволительно подумать и овечном - хуже, если бы онина кастрюле со щами это написали!

Последний Лотос ярок и душист
Устлала воды лепесткам Осень
Как безмятежно опадает лист
И ветер в глубину его уносит

Кому повеет сладкий аромат?
Прекрасна гладь Пруда
Но иней ранний
Неотвратимо губит зыбкий сад

Все кончицца и не найдёшь следов
И я когда то жил среди цветов

[BOBA]

А почему тому кто лепил чайник руками и не написать.

Ты тоже можешь сделать что то из глины и написать. Как умеешь, и станет яснее что аккуратненький пузатик вполне себе, и не так просто лепится. Я попробовал.... Глина, она интересная.

[Ирис]

Сообщение от Mikle

Тем не менее смысл опадающего в воду лотоса, весеннего цветка радости, примерно такой же как в стихе Александра Сергееча)) Мысли при этом, конечно путаюцца, но ведь на 3-ем блюде уже позволительно подумать и овечном - хуже, если бы онина кастрюле со щами это написали!

Да, ладно... Ты только представь - доедаешь ты щи из тарелки, а на дне проступает надпись: "Как хороши, как свежи были розы..."

Последний Лотос ярок и душист
Устлала воды лепесткам Осень
Как безмятежно опадает лист
И ветер в глубину его уносит

Кому повеет сладкий аромат?
Прекрасна гладь Пруда
Но иней ранний
Неотвратимо губит зыбкий сад

Все кончицца и не найдёшь следов
И я когда то жил среди цветов

И всё таки у поэтов-переводчиков ужасно неблагодарная работа. Воспроизводить красоту чужих стихов, всегда оставаясь в тени...

Не сравнить ведь с

«Man Chi He Ye Dong Qiu Feng» означает осеннюю ночь, Осенний ветер выдул лист лотоса в бассейне, который также путает идеи людей.

[ВиШень]

Сообщение от Mikle

Не буду спорить
Почему б китайской глине иногда не быть и из Исиня?
Меня несколько удивило само использования чайника как место приложения поэзии - ну представьте, как если бы на алюминиевом полуведерном чайнике вместо «3-тье блюдо» мы краской бы вывели: «Нет весь я не умру, душа в заветной лире мой прах переживет…» и тд
Меж тем стишки Ли Бо знамениты в Китае не меньше Пушкина, разве что первый жил почти на тысячу лет раньше)) и вряд ли их там помещают на чайники)))

Турецкие самовары украшали характерные узоры, русские самовары и чайники тоже украшают орнаментами.

Не знаю помещают ли на чайники стихи Ли Бо, но серия чайных предметов ( заводского производства) с текстом из " вёсны и осени" довольно известна и популярна.

Коммерсантъ должно быть просто начертил первые попавшееся иероглифы на глине для ориенталисткого антуража и вдаётся в их содержание не более чем экзальтированный потребитель.

В китайском интернете изобилуют стихи , двустишия, благожелательные надписи для каллиграфии. Проще оттуда и взять.

[ВиШень]

Сообщение от BOBA

А почему тому кто лепил чайник руками и не написать.

Ты тоже можешь сделать что то из глины и написать. Как умеешь, и станет яснее что аккуратненький пузатик вполне себе, и не так просто лепится. Я попробовал.... Глина, она интересная.

Ну вот да. Наш аналог такого чайника это недорогой чайник гжель ручной работы. Когда мастер рисует конечно руками, но шаблонно не замарачиваясь.

PS. Кстати в детстве у меня была чашка где была написана поговорка: статен телом а хорош ли делом. Нарисован человек , кошка и какие то узоры. Надпись типа красивыми буквами с завитушками.

[Mikle]

Сообщение от Ирис

Да, ладно... Ты только представь - доедаешь ты щи из тарелки, а на дне проступает надпись: "Как хороши, как свежи были розы..."

с

Не! Лучше: кто не умрет, я всех убийца тайный!!

[Mikle]

Сообщение от ВиШень

Турецкие самовары украшали характерные узоры, русские самовары и чайники тоже украшают орнаментами.

Не знаю помещают ли на чайники стихи Ли Бо, но серия чайных предметов ( заводского производства) с текстом из " вёсны и осени" довольно известна и популярна.


В китайском интернете изобилуют стихи , двустишия, благожелательные надписи для каллиграфии. Проще оттуда и взять.

В нашей традиции для упражнения в каллиграфии все больше заборы используют

[ВиШень]

Сообщение от Mikle

В нашей традиции для упражнения в каллиграфии все больше заборы используют

Ну в нашей да. А в китайской и само написание является отдельным искусством, и написание на чайниках и чашках тоже.



Вот это кстати серия "вёсны и осени" о которой я писала выше.

[Mikle]

[Self]

истина внутри!.jpg

[Self]

Сообщение от Mikle

В нашей традиции для упражнения в каллиграфии все больше заборы используют

Соглашусь, пожалуй!
выход есть!.jpg

[Mikle]

Тема про «Понравившиеся цитаты» приобретает неожиданный поворот!

[DENYA]

Успокоившись, Хор восхитился беспринципностью приведенного обвинения. В этом было какое-то извращенное изящество, сперва украсть у него идею и выпустить свой конструкт, потом дождаться его следующей разработки основанной на том же принципе и хладнокровно обвинить в плагиате.

Василий Кононюк, Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино

Там же

Первый из претендентов на роль убежища, был жителем недавносозданной империи, самой мощной и богатой страны этого мира. Это был относительно молодой и успешный законник, называемый в этом мире адвокатом. Как понял Хор, незаметно прикоснувшись к его разуму, задача адвокатов состояла в защите преступников от правосудия. Хор не стал выяснять, зачем нужна столь противоречившая здравому смыслу работа. Как верно говорилось в одном из языков туземцев, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Зато он успел разобраться, в чем состоит суть этой работы.
Оказалось, адвокат предпринимает примитивную ментальную атаку на сознание выбранной группы людей называемых присяжными, пытаясь склонить их к мысли о невиновности преступника. Разрешается использовать вербальные и ограниченно невербальные методы воздействия. Поскольку Хор был мастером ментальных атак и мог многим поделиться с потенциальным донором, то в положительном результате переговоров он не сомневался ни минуты. Тем более, что его собеседник должен был бы быть мастером переговоров. Ведь этому адвокатов учат долгие годы.
Но первые же слова Хора, прозвучавшие в голове потенциального донора вызвали у того паническую атаку такой мощности, что она легко вышвырнула тонкую сущность искусника из сознания адвоката, разорвав ментальный контакт. Все последующие контакты сознаний, а их было немного, заканчивались аналогично. Во-первых, такая реакция собеседника причиняла Хору весьма ощутимую боль. Но не это было самое плохое. Переносить боль и действовать, забыв о ней, в этом не было ничего нового и удивительного, был бы толк. Хуже было то, что в эти моменты отражение Хора в Изнанке выходило из тени чужой сущности и легко могло быть обнаружено, окажись поблизости этой области поисковый конструкт. Поэтому, прекратив неудачные попытки, Хор затих, ничем не выдавая свое присутствие.
Сразу же, после первой попытки Хора объяснить свои намерения, исключительно мирные и взаимовыгодные, адвокат позвонил своему психоаналитику, потребовал срочного приема и рассказал ему все, что с ним происходит. В его интерпретации случившегося, он слышит голоса соблазняющие его и предлагающие купить его душу. В обмен голоса обещают наделить адвоката способностью выигрывать любой процесс.
Психоаналитик поцокал языком, сказал, это все очень серьезно и начал требовать у адвоката честно признаться, не подглядывал ли тот в детстве в замочную скважину. Не интересовало ли того, как раздевается его маменька, или, что еще хуже, как его родители занимаются сексом. Адвокат сразу же признался в обоих деяниях, но психоаналитику этого было не достаточно. Он заставил того подробно описывать, что он видел, слышал, что при этом чувствовал, мастурбировал ли и какую руку при этом использовал в качестве рабочего инструмента.
Последний термин, как и весь разговор, свидетелем которого он был поневоле, стали для Хора сплошной загадкой. Ведь адвокат в самом начале беседы явно выразил свое желание. Он хотел, чтоб психоаналитик оградил его сознания от возможных попыток ментального контакта. Однако, тот, вместо того, чтоб поставить своему клиенту простенький ментальный щит, устроил непонятное действие, явно противоречившее заявленному желанию клиента. Хору было заметно, оба участника получают явное удовольствие от разговора друг с другом, хотя природа этого явления осталась для него загадкой.

[BOBA]

Сообщение от Mikle

В нашей традиции для упражнения в каллиграфии все больше заборы используют

Однажды я ехал в метро, и там рядом со мной упражнялся человек в блокнотике.

Я немного прифигел, полез гуглить и выяснил, что фанаты даже делают самодельные перья из люминиевых банок колы, и так это и называется, колапен.

vBulletin [media]

[DENYA]

Александр Башибузук "Солдат, мертвый и живой"

Профессор, сухенький и лохматый старичок, долго осматривал Ивана, светил в глаза, стучал молоточком по коленке, а потом предложил оставить его на месяцок для детального наблюдения, а когда ему отказали, высказался в стиле: голова предмет темный и исследованию не подлежит.
— Увы, подобные случаи мало исследованы... — профессор скорбно покачал головой. — Но в данном случае, рискну предположить положительную динамику, так как первый приступ произошел немедленно, в течении суток после черепно-мозговой травмы, то есть, контузии. Согласно собранной мной статистике, в подобном случае, риск и сложность повторных приступов снижается в геометрической прогрессии вплоть до полного излечения...
Дальше он разразился сплошным потоком медицинских терминов, и Иван слушал уже в половину уха.
Когда дошло до рекомендаций, профессор запретил все, от женщин до алкоголя с куревом, не говоря уже о активных физических нагрузках, но Ваня договорился с оберштурмфюрером, что ничего подобного они не слышали, а бумажку с рекомендациями просто выбросили.

[Алер]

Сообщение от BOBA

Однажды я ехал в метро, и там рядом со мной упражнялся человек в блокнотике.

vBulletin [media]

полез гуглить и выяснил, что фанаты даже делают самодельные перья.

.
Я много занимался близким вопросом (почерком, и пр.).... По моим наблюдениям, начиная с 40х-50х годов прошлого века люди стали утрачивать навыки мелкой элегантной пластики.
Ещё в докомпьютерные времена.
.

[DENYA]

Тот же автор, Башибузук. "Док и его кот"

Следующим меня отвлёк местный пастор Уоллес — сухенький старичок в пыльной рясе, которому я успел вырезать без наркоза здоровенный фурункул на заднице.
— Сын мой…
— Падре…
— Сын мой… — старик взял мои руки в ладони и заглянул мне в глаза. — Ты хороший человек, потому что вылечил меня и многих добрых людей, но…
— Но, что?
— Но вместе с тем, ты редкостный мерзавец… — пастор скорбно кивнул, но после недолгой паузы вдруг радостно ощерился и добавил: — Ибо только редкостный мерзавец мог так зверски распороть жопу священнику. Святые угодники, я до сих пор сру стоя. Но всё ещё пока живой и благодаря вам, уже не молю Господа о смерти. Храни тебя Господь!!!

Там же

— Будем… — я тщательно вымыл руки в жестяном тазике и принялся вытирать их куском тряпки. — Ну что, приступим?
— Док… — Ромео подал мне жутковатого вида серповидный нож.
— А может у вас найдётся стакан виски? — парень с ужасом покосился на чернокожего.
— Есть кое-что получше… — я сначала перетянул парню ногу жгутом, ввинтил ему в рот кляп, а потом взял увесистую плотницкую киянку. — Приподними башку. Выше! Мистер Роббинс, придержите голову больному.
Немного поколебался и резко влепил дезертиру молотком под затылок.
Да, примитивно, грубо и очень опасно, не спорю, тем более, я очень смутно представляю, куда надо бить, чтобы надёжно вырубить пациента, но ещё в грёбаном Вирджиния-Сити у меня вышел весь запас эфира и раствора кокаина, а паренёк потерял много крови, так что операцию без анестезии мог и не перенести.
Раздался глухой стук, парень ойкнул и недоуменно просипел сквозь деревянную затычку:
— Вшоше еще шолиш, шош…
Я ругнулся и засадил сильнее.
— Шошит, ещё шошит!!! — недовольно замычал пациент.
— Твою же мать… — молоток ещё раз взлетел в воздух и снова приземлился на голову пациента.
Раздался глухой хруст, дезертир гулко испортил воздух и наконец, вырубился.
— Странно, прошлый раз с первого раза получилось… — я довольно хмыкнул и попробовал прощупать пульс парню. — Не понял…
Пальпация места удара прямо подсказала, что пульса уже никогда не будет — кости черепа ощутимо промялись внутрь.

[Ирис]

У меня когда-то была стоматолог... редкостная сука.. НО лечила - божественно!

[Mikle]

Сообщение от DENYA

Александр Башибузук "Солдат, мертвый и живой"

Фанфик?
А в чем прикол вашей цитаты? То что рецепт профессора выкинули?

[DENYA]

Сообщение от Mikle

Фанфик?
А в чем прикол вашей цитаты? То что рецепт профессора выкинули?

Не фанфик.
Прикол вижу в том, что рецепт профессора выкинули.

[Mikle]

Сообщение от DENYA

Не фанфик.
Прикол вижу в том, что рецепт профессора выкинули.

Не! Ну Швейк все таки покруче))

[DENYA]

Башибузук снова

Кривые ноги, наличие усов и шестизарядника на поясе, ни разу не примета на Диком Западе. Тут каждого второго, мать их так, усы, ствол и кривые ноги.

[DENYA]

Андрей Константинов "Травля лисы"

***
Универсам находился на северной окраине города, в двадцати минутах езды от офиса «Магистрали». Петрухин сначала скрипел про то, что нашлось на мою лысину горе — очередной мудашев! Людей вокруг ни хера не видать… хоть караул кричи. А мудашевых — во! Густо, как клопов. Куда ни плюнь — в мудашева попадешь. И захочешь промазать — не промажешь. Со всех сторон, бля, мудашевы. Окружили — ни пройти, ни проехать… А людей нету. Хоть кричи: «Ау! Ау, люди?» Нету. Одни мудашевы кругом… Может, я скоро сам мудашевым стану! А? Как думаешь, Леня?

— Если ты не заткнешься, — ответил Купцов, — то это я скоро мудашевым стану.

— Понял, — сказал Петрухин. — Понял, не дурак. Молчу.

И он действительно замолчал, но стал насвистывать. Купцов скривился:

— Не, Димон. Лучше уж ты гони волну про мудашева.

— Понял, не дурак.
***
Брюнету принадлежал не только универсам, но и торговая зона рядом с ним. Петрухин загнал «фольксваген» на стоянку, и вдвоем с Купцовым они направились знакомиться с объектом. И сразу нарвались на бригаду лохотронщиков. Было еще рано, бригада только настраивалась на работу, но пара приличного вида молодых людей уже работала на «задарке». Они стояли с обеих сторон от входа в универсам и дружно вещали:

— Рекламная акция, господа! Рекламная акция. Только сегодня вы можете получить дисконтную карту, дающую право на десятипроцентную скидку… Рекламная акция!

Господа проявляли очень мало интереса. «Задарочные» работали вяло, без огонька. Один из них, не разобравшись, сунул карточку Петрухину. Дмитрий оторопел.

— Да что же это творится? — сказал он. — Со всех сторон мудашевы!

[DENYA]

Иван Оченков "Путь на Балканы"

Подходя к сараю, служившему его взводу казармой, Дмитрий, к своему удивлению, наткнулся на что-то высматривающую девушку. Лица ее он пока не разглядел, но вид с тыла обнадеживал настолько, что Будищев тут же и думать забыв о своих планах, принялся подкрадываться к ней.

[Self]

Роберт С. Де Ропп " Игра в мастера"

Что такое игра? Совместная деятельность людей, цели которых противоположны? Именно так определяет игру Берн в своей книге «Игры, в которые играют люди». Но игра это нечто большее. В сущности это способ помериться силой или умом в рамках определенной модели деятельности, которая задается правилами. Правила являются важным пунктом. Если правила не соблюдаются, игра перестает быть игрой. Игра в шахматы будет невозможна, если один из игроков станет утверждать, что все его пешки – ферзи.
Жизненные игры отражают жизненные цели. Игра, которую человек выбирает, говорит не только о его типе, но и об уровне его внутреннего развития. Согласно Томасу Шацу жизненные игры можно разделить на объект-игры и мета-игры. Объект-игры - это игры, целью которых является достижение материальных ценностей, главным образом денег и всего, что можно купить за деньги. Мета-игры имеют целью нечто менее вещественное, например, знание или спасение души. В наше время преобладают объект-игры. В более ранних культурах преобладали мета-игры. Игроку в мета-игру объект-игры кажутся плоскими и бессмысленными ("Что пользы человеку, если приобретет он весь мир, а душе своей повредит?"), игроку объект-игр мета-игры кажутся смутными и неопределенными, особенно такие расплывчатые понятия как красота, истина и спасение. Все человечество поэтому можно разделить на две группы: объект-игроки и мета-игроки, "Просперо" и "Калибаны" (люди на солнечной стороне - люди на теневой стороне). Эти группы никогда друг друга не понимали, и можно с уверенностью сказать, что никогда не поймут. Здесь речь идет о совершенно разных психологических типах, и большей частью именно их конфликты с самого сотворения мира привели человечество к его нынешнему состоянию.

[Self]

К мета-играм наряду с искусством и наукой мы причислим и игру в религию, цель которой можно определить как "спасение". Игра в религию, как она игралась в прежние времена, имела свои четко определенные правила. В основном это была игра, в которую ради собственной выгоды играли оплачиваемые священники той или иной традиции. Чтобы заставить играть в нее других людей, они изобретали различные божества, устанавливать связь с которыми, смягчать их гнев и вызывать их помощь могли они одни. Кому нужна была помощь богов, или кто желал отвести от себя их гнев, должен был платить за это священникам. Игра стала еще оживленнее и власть священников над умами их жертв еще больше благодаря изобретению двух посмертных состояний - блаженного рая и ужасного ада. Чтобы избегнуть ада и попасть в рай, игрок в религию должен был платить священникам, либо его родные должны были платить после его смерти. Этот "плати-священнику"-аспект игры в религию не однажды наводил циников на такое ее определение: самая древняя в мире форма мошенничества, позволяющая нескольким беззастенчивым индивидуумам извлекать прибыль из легковерия своих сограждан посредством вступления от их имени в контакт с некими туманными богами и гарантированием им такого же туманного рая. Именно этот аспект религиозной игры заставил Фрейда воскликнуть больше в жалости, чем в гневе: "все это так инфантильно, так мало имеет общего с реальностью, что кому-то с дружеским отношением к человечеству больно думать, что огромное большинство смертных над таким взглядом на жизнь никогда не возвысится."
Особенно вредный аспект игры в религию возник от упорного утверждения многими священниками, что их божество - единственное, и что их форма игры - единственно возможная. Этим священникам настолько сильно хотелось держать игру в своих руках, что они не останавливались перед преследованием, мучением и убийством каждого, кто хотел играть по другим правилам. Такая практика началась с иудеев, энтузиазмом которых по отношению к их одному и единственному ревнивому Богу-отцу оправдывалась вся та бойня, о которой повествует большая часть Старого Завета. Эту практику с великим рвением переняли так называемые христиане, которые, не удовлетворенные истреблением мусульман и иудеев, истребляли друг друга в целом ряде жесточайших религиозных войн. Мусульмане, заимствовавшие правила своей игры равно от иудеев и христиан, не преминули скопировать и их дурные обычаи. Коран поощряет верующих к войне против неверных, и уничтожение неверных было определено как самый верный путь на мусульманские небеса (кстати, намного более пышный рай, чем то сравнительно скучное времяпрепровождение, которое предлагалось христианскими священниками).
Если бы мы закончили это описание игр без каких-либо дальнейших комментариев религиозной игры, это намного упростило бы нашу задачу. К сожалению, это невозможно. Определять религиозную игру лишь как самую древнюю форму мошенничества - это так же "очевидно инфантильно"(говоря языком Фрейда), как принимать всерьез образ антропоморфного, возлегающего в своей белой простыне где-то в стратосфере Бога-Отца, окруженного херувимами и серафимами и прочими невероятными видами небесной фауны - "газообразными позвоночными", по выражению Эрнста Геккеля. Любому наблюдателю с ясной головой должно быть очевидно, что в религиозной игре есть что-то еще, кроме злоупотребления человеческой доверчивостью и продажи входных билетов на несуществующие небеса. Во всех религиях есть примеры святых и мистиков, которые совершенно очевидно играли в эту игру не ради материальной прибыли и чьим равнодушием к личному комфорту, богатству и славе мы можем только восхищаться. В равной степени очевидно следует из писаний и слов этих мистиков, что сами они не были настолько наивны, чтобы всерьез принимать газообразных позвоночных, райские золотые арфы и адский вечный огонь. Они играли по совершенно другим правилам и с совершенно другой целью, чем религиозные мошенники, продававшие путевки в рай, настаивая на предварительной оплате (возмещение недовольным клиентам исключено).
В какую игру играли эти мистики? Внутри навязанной им религиозной модели они пытались играть в самую трудную из игр,
игру в мастера, цель которой - достижение полной сознательности, или реальное пробуждение.

Роберт С. Де Ропп " Игра в мастера"

[if]

Чем быстрее мы принимаем решения, тем больше мы уверены в них, хотя быстрота реакции не коррелирует с правильностью. Аналогичным образом, мы уверены, что легче запомнить слова, написанные более крупным шрифтом, хотя его размер не влияет на нашу способность к запоминанию. Существует множество ситуаций, когда такой эффект беглости способствует метакогнитивным иллюзиям.

Субъективная уверенность в каком-либо суждении не является аргументированной оценкой вероятности того, что это суждение верно. Уверенность – это чувство, отражающее связность информации и когнитивную легкость ее обработки. Признания в неуверенности следует воспринимать серьезно, а заявления о высокой уверенности говорят главным образом о том, что человек выстроил связную историю в своем сознании, но не обязательно о том, что эта история правдива.

Метамышление. Как нейронауки помогают нам понять себя
Стивен М. Флеминг

[DENYA]

Иван Оченков "Митральезы белого генерала. Часть вторая"

— Так вот, господа, — с самым серьезным видом рассказывал Будищев. — Приняли британца со всем возможным почетом, и даже приставили к нему слуг, в том числе и женского полу. И, как водится, одна из таких служанок, оказывала белому господину столь явное благоволение, что он не устоял. Не желая ударить в грязь лицом перед представительницей Азии и посрамить тем самым Европу, достопочтенный сэр очень старался и был несколько раз удостоен крика: — «карабучо»!

— А что это значит? — удивился Майер, имевший некоторое представление о восточных языках.

— Англичанин решил, что это похвала, — пожал плечами Дмитрий. — И на ближайших учениях, решив похвалить своих турецких подчиненных, тоже крикнул: — карабучо!

— И что же случилось?

— К нему подошел переводчик и удивленно спросил: — почему белый господин сказал, что топчи [1] сунули снаряд не в ту дырку?

Топчи — турецкие артиллеристы.

[Self]

«Для большинства людей, даже образованных и мыслящих, главное препятствие на пути приобретения самосознания заключается в том, что они думают, что обладают им и всем, что с ним связано: индивидуальностью (в смысле постоянного и неизменного Я), волей, способностью делать и т.д.
Вряд ли человек почувствует какой-либо интерес, если вы скажете ему, что благодаря долгой и трудной работе он приобретёт то, что, по его мнению, у него уже есть. Наоборот, он подумает, что вы или сошли с ума, или хотите его обмануть, преследуя личную выгоду».

Успенский П. Д. В поисках чудесного

[DENYA]

Николай Леонов "Еще не вечер"

Когда первого сентября Леню Кружнева привели к празднично украшенной школе, его не хотели пускать.

– Мамаша, не морочьте мне голову, мальчику от силы пять лет, – шипела директорша, одновременно улыбаясь другим детям и родителям. – Все желают вырастить вундеркиндов, не калечьте ребенка!

– Но мы же подали документы, прошли собеседование, – шептала Ленина мама.

Тщедушный Леня, придавленный огромным ранцем, крутил стриженой головой, уши у него торчали прозрачными розовыми лопухами.

– Не знаю, кто у вас принял документы! Мамаша, отойдите! Здравствуйте, ребята, поздравляю…

– Мама! – тонким звенящим голосом сказал Леня. – За мной не приходи, я вернусь сам! – Он подошел к директрисе, запрокинул голову так, что затылок уперся в ранец: – Мне восемь лет, я умею читать и писать! Вы не имеете права… – и прошел мимо растерявшейся руководительницы.

Дети, как известно, бывают жестоки, и одноклассники попытались над Леней подшучивать и издеваться. Но быстро отказались от своей затеи. Леня был мал и тщедушен, но отважен и неукротим, как дикий звереныш. Стоило ему почувствовать опасность, он бросался в атаку, не думая о соотношении сил и последствиях, вцеплялся в волосы, впивался в лицо ногтями, хватал зубами, стремясь причинить обидчику боль.

Леню не любили и одноклассники, и преподаватели, однако все признавали его незаурядность.

И в десятом он походил на семиклассника, но учился, как бог, дрался, как дьявол, первым никого не трогал, на девчонок не обращал внимания, но при необходимости защищал их. Разговаривал с ними сухо, покровительственно, называл всех одинаково «Дульсинеями», будто не знал имен и фамилий.

Никто не догадывался, какие страсти бушевали в этом маленьком человеке, о чем он думал, о чем мечтал. С пятого класса Леня ежедневно делал гимнастику. И хотя плечи у него не раздались, но тело стало твердым.

В десятом, на уроке физкультуры, признанные богатыри класса затеяли соревнования по подтягиванию на кольцах. Девчонки, естественно, болели, а Леня молча стоял в стороне. Когда чемпиону победно подняли руку, Леня принес табурет – иначе он достать кольца не мог – и подтянулся на одной руке больше, чем чемпион на двух.

– Он и весит в два раза меньше меня! – ломающимся голосом воскликнул чемпион. – Элементарно! Закон земного тяготения.

Леня пальцем поманил его, сел за стол, упер в него локоть, вызывая на борьбу.

– Леня, я тебя и так уважаю, не надо. – Мальчик был великодушен и не хотел унижать товарища. – Ты мне дашь сто очков в математике, физике – тут не надо.

Класс притих, Леня сидел и ждал, смотрел на противника, не мигая, черными злыми глазами. Соревнования не получилось. Леня припечатал руку соперника сразу.

– Вот так! – Он встал. – Лучше меня ты лижешься с Дульсинеями, все остальное ты делаешь хуже.

Он не только унизил парня, но и наплевал в романтические души девчонок, большинство из которых были открыто или тайно влюблены в поверженного кумира.

Школу Леня Кружнев окончил с золотой медалью. Считая себя личностью неординарной, подал документы в МГИМО. Он не знал, что соревнования на вступительных экзаменах иногда проходят не между ребятами, а среди их родителей, знания же, как таковые, имеют значение весьма относительное. Леня не готовился со специальными преподавателями, по-английски говорил лучше всех в школе, только здесь говорили на другом английском. Леня не мог соревноваться с оксфордским произношением, тем более с произношением сыновей посла или министра. Его вычеркнули из списков легко, без эксцессов и каких-либо осложнений.

Леня пропустил, но не потерял год, усиленно занимался, и следующей весной блестяще сдал экзамены на физмат университета.

Он быстро стал лидером в группе, затем и на курсе. Завистники, наверное, существовали, но Леня их не чувствовал. Он стал доброжелательнее к окружающим, разговаривая с девушками, даже шутил, ходил в кино и на вечера.

Можно было ожидать счастливого и долгого жизненного пути, но произошел неприятный инцидент, закончившийся в народном суде.

Леня влюбился, остановив свой выбор на хрупкой девушке, поглядывавшей на него. Они встречались и, хотя девушка училась на филфаке, часто вместе готовились к экзаменам. Леня уже собирался сделать предложение, когда произошла самая заурядная история, девушке понравился другой.

Подобные конфликты – явление обычное, погорюет «потерпевшая сторона», забудет и снова влюбится. Леня был не из таких, к тому же соперник оказался рослым красавцем с бархатным голосом. Самим фактом своего существования он наступил Лене на, казалось бы, зажившую мозоль.

Когда Кружнев убедился, что отвергнут окончательно, он на ближайшем студенческом вечере выплеснул в лицо красавца стакан воды и добился, чтобы счастливый соперник ударил первым. На глазах у растерявшихся студентов буквально за несколько секунд Леня этого парня изувечил. Происшествие поначалу хотели спустить на тормозах, мол, молодежь дралась и дерется, пострадал обидчик, Леонид Кружнев – субтильный юноша, лучший студент курса. Но из больницы сообщили в милицию, что доставлен человек с переломом ребер, челюсти и тяжелым сотрясением мозга, да и многие студенты были изумлены, увидев, как Кружнев первым же ударом сбил соперника с ног, а потом добивал уже лежачего.

Состоялось следствие и суд, Кружнев получил три года условно, был исключен из комсомола и отчислен из университета.

На следствии и суде Леня твердо и последовательно повторял, что ничего не помнит. Его ударили по лицу, он бросился на обидчика, очнулся, когда его держали товарищи. Это и спасло его от тюрьмы.

[Ирис]

Сообщение от DENYA

Николай Леонов "Еще не вечер"

Пришлось перечитать... Как давно это было... Даже не верится, что в нашей жизни...

Хотя сейчас всё примерно тоже самое...

[DENYA]

ПИСЬМО К УЧЕНОМУ СОСЕДУ

Село Блины-Съедены


Дорогой Соседушка.

Максим... (забыл как по батюшке, извените великодушно!) Извените и простите меня старого старикашку и нелепую душу человеческую за то, что осмеливаюсь Вас беспокоить своим жалким письменным лепетом. Вот уж целый год прошел как Вы изволили поселиться в нашей части света по соседству со мной мелким человечиком, а я всё еще не знаю Вас, а Вы меня стрекозу жалкую не знаете. Позвольте ж драгоценный соседушка хотя посредством сих старческих гиероглифоф познакомиться с Вами, пожать мысленно Вашу ученую руку и поздравить Вас с приездом из Санкт-Петербурга в наш недостойный материк, населенный мужиками и крестьянским народом т. е. плебейским элементом. Давно искал я случая познакомиться с Вами, жаждал, потому что наука в некотором роде мать наша родная, всё одно как и цивилизацыя и потому что сердечно уважаю тех людей, знаменитое имя и звание которых, увенчанное ореолом популярной славы, лаврами, кимвалами, орденами, лентами и аттестатами гремит как гром и молния по всем частям вселенного мира сего видимого и невидимого т. е. подлунного. Я пламенно люблю астрономов, поэтов, метафизиков, приват-доцентов, химиков и других жрецов науки, к которым Вы себя причисляете чрез свои умные факты и отрасли наук, т. е. продукты и плоды. Говорят, что вы много книг напечатали во время умственного сидения с трубами, градусниками и кучей заграничных книг с заманчивыми рисунками. Недавно заезжал в мои жалкие владения, в мои руины и развалины местный максимус понтифекс 1 отец Герасим и со свойственным ему фа натизмом бранил и порицал Ваши мысли и идеи касательно человеческого происхождения и других явлений мира видимого и восставал и горячился против Вашей умственной сферы и мыслительного горизонта покрытого светилами и аэроглитами. Я не согласен с о. Герасимом касательно Ваших умственных идей, потому что живу и питаюсь одной только наукой, которую Провидение дало роду человеческому для вырытая из недр мира видимого и невидимого драгоценных металов, металоидов и бриллиантов, но все-таки простите меня, батюшка, насекомого еле видимого, если я осмелюсь опровергнуть по-стариковски некоторые Ваши идеи касательно естества природы. О. Герасим сообщил мне, что будто Вы сочинили сочинение, в котором изволили изложить не весьма существенные идеи на щот людей и их первородного состояния и допотопного бытия. Вы изволили сочинить что человек произошел от обезьянских племен мартышек орангуташек и т. п. Простите меня старичка, но я с Вами касательно этого важного пункта не согласен и могу Вам запятую поставить. Ибо, если бы человек, властитель мира, умнейшее из дыхательных существ, происходил от глупой и невежестпеннои обезьяны то у него был бы хвост и дикий голос. Если бы ми происходили от обезьян, то нас теперь водили бы по городам Цыганы на показ и мы платили бы деньги за показ друг друга, танцуя по приказу Цыгана или сидя за решеткой в зверинце. Разве мы покрыты кругом шерстью? Разве мы не носим одеяний, коих лишены обезьяны? Разве мы любили бы и не презирали бы женщину, если бы от нее хоть немножко пахло бы обезьяной, которую мы каждый вторник видим у Предводителя Дворянства? Если бы наши прародители происходили от обезьян, то их не похоронили бы на христианском кладбище; мой прапрадед например Амвросий, живший во время оно в царстве Польском, был погребен не как обезьяна, а рядом с абатом, католическим Иоакимом Шостаком, записки коего об умеренном климате и неумеренном употреблении горячих напитков хранятся еще доселе у брата моего Ивана (Маиора). Абат значит католический поп. Извените меня неука за то, что мешаюсь в Ваши ученые дела и толкую посвоему по старчески и навязываю вам свои дикообразные и какие-то аляповатые идеи, которые у ученых и цивилизованных людей скорей помещаются в животе чем в голове. Не могу умолчать и не терплю когда ученые неправильно мыслят в уме своем и не могу не возразить Вам. О. Герасим сообщил мне, что Вы неправильно мыслите об луне т. е. об месяце, который заменяет нам солнце в часы мрака и темноты, когда люди спят, а Вы проводите электричество с места на место и фантазируете. Не смейтесь над стариком за то что так глупо пишу. Вы пишете, что на луне т. е. на месяце живут и обитают люди и племена. Этого не может быть никогда, потому что если бы люди жили на луне то заслоняли бы для нас магический и волшебный свет ее своими домами и тучными пастбищами. Без дождика люди не могут жить, а дождь идет вниз на землю, а не вверх на луну. Люди живя на луне падали бы вниз на землю, а этого не бывает. Нечистоты и помои сыпались бы на наш материк с населенной луны. Могут ли люди жить на луне, если она существует только ночью, и днем исчезает? И правительства не могут дозволить жить ни луне, потому что на ней по причине далекого расстояния и недосягаемости ее можно укрываться от повинностой очень легко. Вы немножко ошиблись. Вы сочинили и напечатали в своем умном соченении, как сказал мне о. Герасим, что будто бы на самом величайшем светиле, на солнце, есть черные пятнушки. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Как Вы могли видеть на солнце пятны, если на солнце нельзя глядеть простыми человеческими глазами, и для чего на нем пятны, если и без них можно обойтиться? Из какого мокрого тела сделаны эти самые пятны, если они не сгорают? Может быть по-вашему и рыбы живут на солнце? Извените меня дурмана ядовитого, что так глупо съострил! Ужасно я предан науке! Рубль сей парус девятнадцатого столетия для меня не имеет никакой цены, наука его затемнила у моих глаз своими дальнейшими крылами. Всякое открытие терзает меня как гвоздик в спине. Хотя я невежда и старосветский помещик, а все же таки негодник старый занимаюсь наукой и открытиями, которые собственными руками произвожу и наполняю свою нелепую головешку, свой дикий череп мыслями и комплектом величайших знаний. Матушка природа есть книга, которую надо читать и видеть. Я много произвел открытий своим собственным умом, таких открытий, каких еще ни один реформатор не изобретал. Скажу без хвастовства, что я не из последних касательно образованности, добытой мозолями, а не богатством родителей т. е. отца и матери или опекунов, которые часто губят детей своих посредством богатства, роскоши и шестиэтажных жилищ с невольниками и электрическими позвонками. Вот что мой грошовый ум открыл. Я открыл, что наша великая огненная лучистая хламида солнце в день Св. Пасхи рано утром занимательно и живописно играет разноцветными цветами и производит своим чудным мерцанием игривое впечатление. Другое открытие. Отчего зимою день короткий, а ночь длинная, а летом наоборот? День зимою оттого короткий, что подобно всем прочим предметам видимым и невидимым от холода сжимается и оттого, что солнце рано заходит, а ночь от возжения светильников и фонарей расширяется, ибо согревается. Потом я открыл еще, что собаки весной траву кушают подобно овцам и что кофей для полнокровных людей вреден, потому что производит в голове головокружение, а в глазах мутный вид и тому подобное прочее. Много я сделал открытий и кроме этого хотя и не имею аттестатов и свидетельств. Приежжайте ко мне дорогой соседушко, ей-богу. Откроем что-нибудь вместе, литературой займемся и Вы меня поганенького вычислениям различным поучите.
Я недавно читал у одного Французского ученого, что львиная морда совсем не похожа на человеческий лик, как думают ученый. И насщот этого мы поговорим. Приежжайте, сделайте милость. Приежжайте хоть завтра например. Мы теперь постное едим, но для Вас будим готовить скоромное. Дочь моя Наташенька просила Вас, чтоб Вы с собой какие-нибудь умные книги привезли. Она у меня эманципе, все у ней дураки, только она одна умная. Молодеж теперь я Вам скажу дает себя знать. Дай им бог! Через неделю ко мне прибудет брат мой Иван (Маиор), человек хороший но между нами сказать, Бурбон и наук не любит. Это письмо должен Вам доставить мой ключник Трофим ровно в 8 часов вечера. Если же привезет его пожже, то побейте его по щекам, по профессорски, нечего с этим племенем церемониться. Если доставит пожже, то значит в кабак анафема заходил. Обычай ездить к соседям не нами выдуман не нами и окончится, а потому непременно приежжайто с машинками и книгами. Я бы сам к Вам поехал, да конфузлив очень и смелости не хватает. Извените меня негодника за беспокойство.
Остаюсь уважающий Вас Войска Донского отставной урядник из дворян, ваш сосед

Василий Семи-Булатов

https://ilibrary.ru/text/32/p.1/index.html

[DENYA]

ПИСЬМО К УЧЕНОМУ СОСЕДУ

Село Блины-Съедены


Дорогой Соседушка.

Максим... (забыл как по батюшке, извените великодушно!) Извените и простите меня старого старикашку и нелепую душу человеческую за то, что осмеливаюсь Вас беспокоить своим жалким письменным лепетом. Вот уж целый год прошел как Вы изволили поселиться в нашей части света по соседству со мной мелким человечиком, а я всё еще не знаю Вас, а Вы меня стрекозу жалкую не знаете. Позвольте ж драгоценный соседушка хотя посредством сих старческих гиероглифоф познакомиться с Вами, пожать мысленно Вашу ученую руку и поздравить Вас с приездом из Санкт-Петербурга в наш недостойный материк, населенный мужиками и крестьянским народом т. е. плебейским элементом. Давно искал я случая познакомиться с Вами, жаждал, потому что наука в некотором роде мать наша родная, всё одно как и цивилизацыя и потому что сердечно уважаю тех людей, знаменитое имя и звание которых, увенчанное ореолом популярной славы, лаврами, кимвалами, орденами, лентами и аттестатами гремит как гром и молния по всем частям вселенного мира сего видимого и невидимого т. е. подлунного. Я пламенно люблю астрономов, поэтов, метафизиков, приват-доцентов, химиков и других жрецов науки, к которым Вы себя причисляете чрез свои умные факты и отрасли наук, т. е. продукты и плоды. Говорят, что вы много книг напечатали во время умственного сидения с трубами, градусниками и кучей заграничных книг с заманчивыми рисунками. Недавно заезжал в мои жалкие владения, в мои руины и развалины местный максимус понтифекс 1 отец Герасим и со свойственным ему фа натизмом бранил и порицал Ваши мысли и идеи касательно человеческого происхождения и других явлений мира видимого и восставал и горячился против Вашей умственной сферы и мыслительного горизонта покрытого светилами и аэроглитами. Я не согласен с о. Герасимом касательно Ваших умственных идей, потому что живу и питаюсь одной только наукой, которую Провидение дало роду человеческому для вырытая из недр мира видимого и невидимого драгоценных металов, металоидов и бриллиантов, но все-таки простите меня, батюшка, насекомого еле видимого, если я осмелюсь опровергнуть по-стариковски некоторые Ваши идеи касательно естества природы. О. Герасим сообщил мне, что будто Вы сочинили сочинение, в котором изволили изложить не весьма существенные идеи на щот людей и их первородного состояния и допотопного бытия. Вы изволили сочинить что человек произошел от обезьянских племен мартышек орангуташек и т. п. Простите меня старичка, но я с Вами касательно этого важного пункта не согласен и могу Вам запятую поставить. Ибо, если бы человек, властитель мира, умнейшее из дыхательных существ, происходил от глупой и невежестпеннои обезьяны то у него был бы хвост и дикий голос. Если бы ми происходили от обезьян, то нас теперь водили бы по городам Цыганы на показ и мы платили бы деньги за показ друг друга, танцуя по приказу Цыгана или сидя за решеткой в зверинце. Разве мы покрыты кругом шерстью? Разве мы не носим одеяний, коих лишены обезьяны? Разве мы любили бы и не презирали бы женщину, если бы от нее хоть немножко пахло бы обезьяной, которую мы каждый вторник видим у Предводителя Дворянства? Если бы наши прародители происходили от обезьян, то их не похоронили бы на христианском кладбище; мой прапрадед например Амвросий, живший во время оно в царстве Польском, был погребен не как обезьяна, а рядом с абатом, католическим Иоакимом Шостаком, записки коего об умеренном климате и неумеренном употреблении горячих напитков хранятся еще доселе у брата моего Ивана (Маиора). Абат значит католический поп. Извените меня неука за то, что мешаюсь в Ваши ученые дела и толкую посвоему по старчески и навязываю вам свои дикообразные и какие-то аляповатые идеи, которые у ученых и цивилизованных людей скорей помещаются в животе чем в голове. Не могу умолчать и не терплю когда ученые неправильно мыслят в уме своем и не могу не возразить Вам. О. Герасим сообщил мне, что Вы неправильно мыслите об луне т. е. об месяце, который заменяет нам солнце в часы мрака и темноты, когда люди спят, а Вы проводите электричество с места на место и фантазируете. Не смейтесь над стариком за то что так глупо пишу. Вы пишете, что на луне т. е. на месяце живут и обитают люди и племена. Этого не может быть никогда, потому что если бы люди жили на луне то заслоняли бы для нас магический и волшебный свет ее своими домами и тучными пастбищами. Без дождика люди не могут жить, а дождь идет вниз на землю, а не вверх на луну. Люди живя на луне падали бы вниз на землю, а этого не бывает. Нечистоты и помои сыпались бы на наш материк с населенной луны. Могут ли люди жить на луне, если она существует только ночью, и днем исчезает? И правительства не могут дозволить жить ни луне, потому что на ней по причине далекого расстояния и недосягаемости ее можно укрываться от повинностой очень легко. Вы немножко ошиблись. Вы сочинили и напечатали в своем умном соченении, как сказал мне о. Герасим, что будто бы на самом величайшем светиле, на солнце, есть черные пятнушки. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Как Вы могли видеть на солнце пятны, если на солнце нельзя глядеть простыми человеческими глазами, и для чего на нем пятны, если и без них можно обойтиться? Из какого мокрого тела сделаны эти самые пятны, если они не сгорают? Может быть по-вашему и рыбы живут на солнце? Извените меня дурмана ядовитого, что так глупо съострил! Ужасно я предан науке! Рубль сей парус девятнадцатого столетия для меня не имеет никакой цены, наука его затемнила у моих глаз своими дальнейшими крылами. Всякое открытие терзает меня как гвоздик в спине. Хотя я невежда и старосветский помещик, а все же таки негодник старый занимаюсь наукой и открытиями, которые собственными руками произвожу и наполняю свою нелепую головешку, свой дикий череп мыслями и комплектом величайших знаний. Матушка природа есть книга, которую надо читать и видеть. Я много произвел открытий своим собственным умом, таких открытий, каких еще ни один реформатор не изобретал. Скажу без хвастовства, что я не из последних касательно образованности, добытой мозолями, а не богатством родителей т. е. отца и матери или опекунов, которые часто губят детей своих посредством богатства, роскоши и шестиэтажных жилищ с невольниками и электрическими позвонками. Вот что мой грошовый ум открыл. Я открыл, что наша великая огненная лучистая хламида солнце в день Св. Пасхи рано утром занимательно и живописно играет разноцветными цветами и производит своим чудным мерцанием игривое впечатление. Другое открытие. Отчего зимою день короткий, а ночь длинная, а летом наоборот? День зимою оттого короткий, что подобно всем прочим предметам видимым и невидимым от холода сжимается и оттого, что солнце рано заходит, а ночь от возжения светильников и фонарей расширяется, ибо согревается. Потом я открыл еще, что собаки весной траву кушают подобно овцам и что кофей для полнокровных людей вреден, потому что производит в голове головокружение, а в глазах мутный вид и тому подобное прочее. Много я сделал открытий и кроме этого хотя и не имею аттестатов и свидетельств. Приежжайте ко мне дорогой соседушко, ей-богу. Откроем что-нибудь вместе, литературой займемся и Вы меня поганенького вычислениям различным поучите.
Я недавно читал у одного Французского ученого, что львиная морда совсем не похожа на человеческий лик, как думают ученый. И насщот этого мы поговорим. Приежжайте, сделайте милость. Приежжайте хоть завтра например. Мы теперь постное едим, но для Вас будим готовить скоромное. Дочь моя Наташенька просила Вас, чтоб Вы с собой какие-нибудь умные книги привезли. Она у меня эманципе, все у ней дураки, только она одна умная. Молодеж теперь я Вам скажу дает себя знать. Дай им бог! Через неделю ко мне прибудет брат мой Иван (Маиор), человек хороший но между нами сказать, Бурбон и наук не любит. Это письмо должен Вам доставить мой ключник Трофим ровно в 8 часов вечера. Если же привезет его пожже, то побейте его по щекам, по профессорски, нечего с этим племенем церемониться. Если доставит пожже, то значит в кабак анафема заходил. Обычай ездить к соседям не нами выдуман не нами и окончится, а потому непременно приежжайто с машинками и книгами. Я бы сам к Вам поехал, да конфузлив очень и смелости не хватает. Извените меня негодника за беспокойство.
Остаюсь уважающий Вас Войска Донского отставной урядник из дворян, ваш сосед

Василий Семи-Булатов

https://ilibrary.ru/text/32/p.1/index.html

[DENYA]

Сообщение от Ирис

Пришлось перечитать... Как давно это было... Даже не верится, что в нашей жизни...

Хотя сейчас всё примерно тоже самое...

Ну, там описаны первые звоночки предвестников 90-х, дальше стало жестче.
Книжка хорошая. Кружнев мне, кстати, симпатичен. Меня чем-то напоминает.

[Self]

Почитал "Письмо к ученому соседу" , анекдот вспомнился про обращение в веру
Католический миссионер обращает в свою веру еврея. Говорит: « Всё, что тебе нужно сделать - это три раза повторить : «Я был иудеем, а теперь я католик. Я был иудеем, а теперь я католик. Я был иудеем, а теперь я католик».
Тот повторил, но миссионер подумал, что лучше будет всё -же проверить вновь обращенного в пятницу у него дома. Приходит к нему. Так и есть: еврей жарит курицу!
« Но ты же знаешь, что тебе нельзя есть курицу в пятницу!» - возмутился миссионер.
« Нет, можно, - ответил новоявленный католик,- я трижды окунул тушку в кастрюлю, повторяя :» Когда-то я была курицей, а теперь я рыба ! ».

[SerejaKu]

https://author.today/reader/175748/1470756

— Не хочу я складывать цифры эти, — Ванька отодвинул тетрадь с примерами. — Я хочу маузер, как у тебя, и убивать этих гадов. Офицерье и прочих буржуев.

Саша всмотрелась в своего найденыша. Лицо и руки его покрывали волдыри, но доктор сказал, ожоги неглубокие, “до свадьбы заживет”. Веки были припухлыми, и Саша не могла понять, это реакция на обработку ран или свежие следы слез. Она завалила его учебниками, чтоб он не сидел, глядя в пустоту. С момента гибели его семьи не прошло и двух дней.

— Понимаю тебя, Иван, — Саша потрепала мальчика по макушке. — Но подумай вот о чем. Много ли гадов ты убьешь из маузера? В обойме десять патронов. Допустим, один патрон — один гад. Что не всегда, прямо скажем, удается. Да и гады будут отстреливаться, знаешь ли. Могут не дать тебе времени расстрелять обойму. Не говоря уж о том, чтоб сменить.

— Десять гадов — уже неплохо!

— Ну если ты только до десяти и умеешь считать, то неплохо, пожалуй. А вот если выучиться как следует математике, и еще много чему — сможешь гадов убивать сотнями и тысячами.

— Буржуазное упадничество, — зевнула Саша. — Что нам на них равняться. Когда мы изменим общество, изменятся и люди.

— Ты думаешь? Я в этом не уверена. Или, возможно, мы не делаем сейчас чего-то для этого. Упускаем что-то важное. Пока мы сражаемся, нам кажется, что это преждевременно. Но как только мы победим, сразу станет поздно.

Мы сейчас не знаем, будем ли завтра живы. Ребята не знают, не голодают ли их семьи. Мы даже не знаем, не напрасно ли это все, победим ли мы... особенно теперь, без Петрограда с его заводами. Однако мы верим, что война закончится, мы преодолеем разруху, установим социальную справедливость — и начнется настоящая жизнь. Но я думаю иногда… а вдруг тогда-то мы поймем, что настоящей жизнью и было то, что происходит с нами теперь? Только вернуться сюда из этого счастливого-несчастливого будущего мы уже не сможем.

[DENYA]

Николай Леонов "Выстрел в спину"

Женька Шутин прожил с Леночкой три года. Они расстались спокойно, интеллигентно, разделив имущество поровну: Леночке – квартиру с обстановкой, Жене – чемодан с барахлом и книжки, он ведь всегда любил читать. Молодые то ли не помнили, то ли помнили сначала, да потом забыли, что и квартира, и прочая мелочь, как холодильник, телевизор, половичок у двери, были куплены на деньги Шутина-старшего.

[DENYA]

Николай Леонов "Обречён на победу"

Шестовик уже закончил тренироваться, сидел на скамеечке, широко расставив ноги, положив руки на колени так, что кисти свисали, плечи чуть вперед опущены. Гуров давно обратил внимание: так сидят только спортсмены, поза получается устойчивая и расслабленная. Тренер, коротконогий и пузатенький, чем-то напоминающий эстрадного конферансье, расхаживал перед учеником, азартно жестикулировал, поднимал ручки и ножки, видимо, объяснял, как бы он сам прыгнул, если бы ему разрешили.

Там же

Вера Темина и Игорь встретились на углу Пионерской и Комсомольской, в скверике.

Павел Астахов, дождавшись Веру после тренировки, вынужден был объяснить ей, что за «корреспондент» познакомился с ней на трибунах.

Девушка взглянула на Павла наивно и сказала:

– Я тебя не понимаю, Паша, ты в тот вечер из дома не выходил. Я ушла от тебя после двенадцати, благо живу через дом, ты проводил меня до подъезда. Так о чем разговор?

Павел попытался найти в глазах девушки насмешку, напряжение, обещание, хоть что-нибудь, но не нашел ничего. Святые, прозрачные глаза, с какими говорят только правду. Почему-то Павлу стало обидно, хотелось увидеть понимание, сочувствие, услышать: мол, мы вместе, ты можешь на меня положиться… Лгать, как лжет женщина, мужчина не научится никогда. Возможно, это происходит оттого, что, встав на путь обмана, мужчина говорит неправду каждый раз, как касаются запретной темы. При многократном повторении неправды мужчина в конце концов ошибается либо терпение его кончается, а бывает, и совесть проснется. В жизни всякое случается, и совесть обнаруживается в таком месте, где найти ее никто не ожидал. Женщины решают проблему значительно проще. Решив солгать, они лгут лишь один раз – себе. Тысячу раз можно задавать женщине коварный вопрос, и тысячу раз она ответит святую правду. Это ее правда, а то, что она к истине не имеет никакого отношения, пусть заботит мужчин. Они придумали логику, систему доказательств, вот пусть и разбираются в собственных изобретениях.

И

Вера Темина и Игорь Белан встретились в скверике. Игорю было чуть за тридцать, но виски его густо серебрились. Некрасив, губошлеп и грустен, он давно и безнадежно любил Веру. Она, конечно, об этом знала и в трудную минуту вызвала его на свидание.

Белан работал на телевидении оператором; как большинство кинооператоров, мечтал стать режиссером. Он уже снял и заканчивал монтировать свой первый документальный фильм под незатейливым названием: «Обречен на победу». Героя фильма не называем, он известен.

Сквер как сквер. Трава, кустики, деревья, покрытые испарениями города, еще живы. Дети, коляски. Молодые мамы. Бабушки. Пенсионеры. Домино. Конечно, собаки. Днем влюбленные сюда не заглядывают, и Вера с Игорем вызывали любопытство аборигенов. У Белана через плечо висел кофр с аппаратурой, фотоаппарат с мощным объективом болтался на груди.

– Они с ума посходили! – шепотом кричала Вера. – Это же Паша! Астахов!

Игорь смотрел под ноги, поднял голову, увидел интересный кадр и, словно охотник ружье, вскинул фотоаппарат.

– Я тебя убью! – Вера ударила его по руке, и фотовыстрел ушел в небо. – У тебя есть все! Покажи им! Они увидят и поймут!

Игорь перезарядил аппарат, посмотрел на Веру, сказал:

– Когда-то ты была гордой.

– Ты меня любишь? Ты мне всегда нравился. Пойдем к тебе… Договорим. – Вера смотрела распахнуто.

– Плевать в лицо нехорошо. Стыдно. – Игорь повернулся и пошел из сквера.

[DENYA]

Николай Леонов "Профессионалы"

Лева порой и в обыденной жизни применял профессиональные приемы. Если человек хороший, а ты хочешь приобрести в его лице союзника, подними человека над собой. Он глянет на тебя с высоты, подобреет и начнет шефствовать, помогать. Такой прием никуда не годится с человеком плохим, который, торжествуя, мгновенно сядет тебе на голову.

[DENYA]

Снова Леонов, "Еще не вечер"

Маше, она называла себя Марией, только исполнилось двадцать. Она приехала со Смоленщины якобы поступать в институт, на самом деле мечтала выйти замуж за москвича и жить, как подобает красавице.

Маша работала штукатуром на стройке, жила в общежитии, все деньги тратила на косметику и наряды, разыскивала сначала принцев, затем по нисходящей – завмагов, продавцов комиссионок, грузчиков мебельных магазинов. Мужчины знакомились охотно, с готовностью кормили в ресторанах, оставляли ночевать, но жениться не торопились.

Леня Кружнев подвез как-то Машу от проспекта Калинина до Белорусского вокзала, а через два месяца они поженились.

Надо отдать Кружневу должное: он не обманывался, в чувства Маши не верил, знал цену уму и духовному содержанию своей избранницы – нужна квартира, московская прописка и машина? Имеется. Ты тоже меня устраиваешь. Так состоялась сделка.

Лене нравилось, что жена будет полностью от него зависеть. Казалось, он все учел и взвесил. Но вся немудреная конструкция Лени Кружнева через полгода рассыпалась. Он влюбился в собственную жену.

Женщины – существа чуткие. Маша не была исключением. Она ощутила перемену в отношении к ней мужа и методично, неторопливо повела захватническую войну. Сначала молодые поменялись с родителями комнатами, переселились в большую. Маша ушла с работы – непристойно жене художника штукатурить стены, – получила права и стала «одалживать» машину сначала на час-два, потом на полдня.

Леня сдавался без борьбы, с юношеским восторгом, потакал капризам, дарил цветы, покупал кофточки и платьица. Он никогда не подозревал, что отдавать и дарить значительно приятнее, чем требовать и получать. Глупость и женское коварство Маши он отлично понимал, но и они приводили Леню в неописуемый восторг.

Но Маша погибла в автомобильной катастрофе. Кружнев впал в бешенство. Не жалко было человека, женщину, возможно, мать его будущих детей. Как только исчез пьянящий азарт обладания ее телом, Леня трезво осознал обстановку. Пошлая, алчная девка! Но он любил ее такую, она дарила ему счастье! Отняли, надругались над его чувствами! За что?

Кружнев заперся дома, перестал бриться и даже умываться, почти не ел – вспоминал. Всю жизнь он, надрываясь, боролся за существование. Рожденный мышонком, он ежедневно истязал себя, харкал кровью в буквальном смысле, закаливая тело. Его никогда не любили. Из университета вышвырнули на помойку. Но он не позволил себе опуститься: не спился, не начал воровать, восстал, можно сказать, из пепла и захватил место под солнцем. Теперь убили любовь, эту глупую девку, которая никому, кроме него, зла не делала. «Вы меня всегда унижали, теперь отняли самое дорогое, ну я вам отомщу!» Кому конкретно и за что собирался он мстить, Кружнев не задумывался.

Он похоронил Машу, получил страховку за машину, жил рядом с родителями, сутками не выходил из дома. Постепенно вялость и сонливость проходили. Снова занялся гимнастикой. Но к резьбе по дереву не вернулся – былое увлечение угасло.

Однажды поздно вечером Кружнев, выходя из кафе, где был завсегдатаем, столкнулся с подвыпившим верзилой. Пока парень собирался отшвырнуть замухрышку, Леня ткнул его железным кулаком в горло, ударил носком ботинка ниже живота, хотел наступить упавшему на лицо, но увидел мужчину, который, сидя в машине, наблюдал за происходящим, и, перешагнув через тело, скрылся в темноте.

Босс подпольного синдиката Юрий Петрович, а именно он оказался случайным свидетелем «подвига» Кружнева, вышел из машины, помог подняться изувеченному парню, спросил.

– За что он вас?

– Поймаю – убью!

От Юрия Петровича, человека весьма наблюдательного, не ускользнуло намерение Кружнева добить упавшего, и он подумал, что скрывшемуся человеку просто цены нет.

– Знакомый?

– Знакомые у него в психушке, – просипел парень, покачиваясь. – Ну, поймаю…

– Вы уж его лучше не ловите, – перебил Юрий Петрович и вошел в кафе.

Выпив рюмку коньяку и чашку кофе, поболтав с официанткой, он без труда узнал, что интересующий его человек – художник, заходит сюда почти ежедневно, недавно потерял в автомобильной катастрофе жену.

Юрию Петровичу очень понравился пока еще незнакомый художник. «Цены ему нет», – думал старый делец. Зачем конкретно ему нужен потенциальный убийца, Юрий Петрович не знал, но, что художник убьет не задумываясь, не сомневался.

На следующий день Юрий Петрович прогуливался у входа в кафе.

Леня пришел около семи и занял столик в углу, усевшись лицом к залу. Как зверек, отметил Юрий Петрович, подходя к нему. Отодвигая стул вежливым, но не терпящим возражения тоном сказал:

– Извините, молодой человек я ненадолго, – и сел.

Леня не ответил, держался замкнуто, но через полчаса они уже пили коньяк и мирно беседовали. Опытный старый волк ненавязчиво упомянул о своем одиночестве, жестокости сегодняшнего дня, инфантильности окружающих и пошлости выбравшихся наверх. Как талантливый гитарист он перебрал все струны человеческих слабостей, и Лене Кружневу показалось, что он знает соседа всю жизнь.

Юрий Петрович устроил Кружнева на работу, не связанную с нелегальной деятельностью. «Воров я всегда найду, а убийцу встретил впервые, такого следует беречь», – рассудил Юрий Петрович.

[Mikle]

Сообщение от DENYA

Ну, там описаны первые звоночки предвестников 90-х, дальше стало жестче.
Книжка хорошая. Кружнев мне, кстати, симпатичен. Меня чем-то напоминает.

Раньше Леонова не читал. Не доводилось))

«Был у тебя яд или не был? – думал Гуров. – Если был, то выбросил ты его или оставил? Если оставил, то где хранишь и как у тебя его отобрать? Как доказать твою вину – дело десятое, главное, чтобы ты больше ничего не натворил. Психопат-преступник. Человека в пропасть сбросил, мне чуть голову не проломил, – накручивал себя Гуров, но не только ненависти, даже злости к Кружневу не испытывал. – Чего же ты такой злой и глупый? Может, мне его пожалеть и по головке погладить? Но ведь если я его сейчас не приструню, придется отпускать. А если яд у него есть и спрятан? И он маленьким фюрером-победителем начнет по гостинице разгуливать? Очень не хочется раньше времени тебя в холодную воду окунать, замерзнуть можешь, да приходится».

Гуров знал, что при воссоздании событий преступления сильнее всего срабатывает какая-нибудь деталь, мелочь. Так Лебедева доконали розовые махровые гвоздики, да еще Гуров упомянул, что гвоздик было девять.

– Вот работенка! – Гуров встал, подошел к кровати, заглянул под нее, затем открыл шкаф. Кеды стояли за шкафом, в углу. Гуров поднял их, внимательно оглядел.

– Вымыл. – Он бросил кеды к ногам Кружнева