Среднеарифметическая песня

[Левконоя]

По полю танки грохотали
В Казань дорогой столбовой,
И все биндюжники вставали -
И лейтенант, и рядовой.

Вот кто-то с горочки спустился
На ловлю счастья и чинов:
Наш Костя, кажется, влюбился
И в смертный бой вести готов.

Течет шампанское рекою,
Забыв, что здесь идут бои.
"Не уходи, побудь со мною,
Хоть поутру, да на свои!"

Теперь и сам не рад, что встретил
Атаки яростные те:
Старик Державин нас заметил
На безымянной высоте.

По танку вдарила болванка.
Не покачнуло б шар земной!
Приятно думать у лежанки,
Как будто в бурях есть покой.

Машина пламенем объята.
"Вставай красавица, проснись!
Враги сожгли родную хату..."
И раздается женский визг:

"Вставай, проклятьем заклейменный!
Вот-вот рванет боекомплект!"
На почве, зноем раскаленной,
Любить иных - тяжелый крест.

И молвил он, сверкнув очами:
"Прощай, родимый экипаж!"
"Вставай, вставай, однополчанин!
Ты не один? Какой пассаж!"

Трубач израненный привстанет:
"Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Любовь нечаянно нагрянет,
Я знаю - истина в вине".

И полетят тут телеграммы:
"Я шел к вам столько долгих лет,
Я так давно не видел маму,
Но сожалений горьких нет".

Теперь зима и те же ели.
Во свете радужных надежд
На свадьбу грузчики надели
Медаль за город Будапешт.

Мир полон радости и счастья,
И славил сладостный певец
(Хоть это труд и стыд напрасный),
Какой у парня был конец...


Не моё, сперто http://spalex.narod.ru/nostalgia/superhit.html

[Афродита]

Однажды в студеную зимнюю пору
Сижу за решеткой в темнице сырой
Гляжу поднимается медленно в гору
Вскормленый в неволе орел молодой

[Левконоя]

Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Ты чувствуешь - моя в огне.