Мозаичный форум  

Вернуться   Мозаичный форум > О мире > За гранью познаваемого > Религиозный подраздел
Галерея Справка Пользователи Календарь Поиск Сообщения за день Все разделы прочитаны

Религиозный подраздел О религии, Боге и взаимоотношениях разных вер и религий между собой.

Ответ
 
Опции темы
Старый 13.08.2019, 21:15   #881
if
Per aspera ad Astra
 
Аватар для if
 
Регистрация: 13.02.2008
Сообщений: 5,584
if мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мира
9 Почему люди верят

Однозначной причины существования и религии и присущих ей характерных свойств быть не может, поскольку мы имеем дело со следствием совокупной релевантности, то есть успешной активации целого ряда разных систем сознания. Активация целого арсенала когнитивных систем объясняет само существование религиозных понятий, их успешное закрепление в культуре, восприятие их как достоверных, а также не всеобщее восприятие их таковыми, а кроме того, возникновение религии в истории человечества и ее сохранение на фоне развития современных научных представлений. У нас имеются экспериментальные данные для разных систем логического вывода, отвечающих за определенные области входящей информации. Религиозные сигналы провоцируют активацию определенного набора этих систем, а значит, велика вероятность, что концепции такого рода формируются в человеческом сознании, интуитивно воспринимаются как достоверные, вызывают у части людей согласие с официальной формулировкой и не подвержены разлагающему влиянию, в частности научному. Описанные мной когнитивные процессы не столько обусловливают все это, сколько делают более вероятным.
...
Вопрос «Как можно верить в…» возникает, разумеется, только у тех, кто сам в такое не верит. Особенность искренней веры в том, что человека обычно мало интересует ее происхождение и то, как она поселилась в его сознании. Например, многие из нас убеждены, что соль белая, а сталь твердая, но мы в большинстве своем не знаем, как к этим убеждениям пришли, и нам все равно. Вопрос о происхождении веры в религиозном контексте обычно занимает скептиков. Это не обесценивает вопрос – отнюдь нет, – но становится понятно, почему на него обычно даются ответы, которые мне кажутся неудовлетворительными и даже сбивающими с толку.
...
Религиозная вера особых усилий не требует. Поэтому только скептики склонны считать веру недомыслием: люди верят в сверхъестественные сущности, потому что суеверны, идут на поводу эмоций, психически неуравновешенны, примитивны, не понимают, что такое вероятность, у них плохая научная подготовка, им промыли мозги, им не хватает духу оспорить внушаемое. Если смотреть с такой точки зрения, люди верят, потому что не могут (забывают, им некогда, нет желания или способности) фильтровать несогласованные или беспочвенные утверждения. Принципы: Впускай в сознание только четкие и точные мысли. Признавай только последовательные утверждения. Прежде чем признать утверждение, рассмотри доказательства. Рассматривай только опровержимые утверждения.
...
Большинство религиозных традиций по обыкновению пренебрегает требованием последовательности. Некоторые религиозные утверждения заведомо направлены на то, чтобы нарушать его. Скептиков приводят в замешательство христианские положения о том, что бог един в трех лицах, что он всемогущ, но мы вольны в своих поступках, и многие другие очевидно непоследовательные утверждения. На просьбу пояснить обычно следуют еще более запутывающие ответы, стремящиеся избежать непоследовательности ценой очередного нарушения требования ясности. Религиозные утверждения эмпирическим путем опровергнуть не получится. Философы столетиями описывали это отсутствие умственной гигиены, которое ведет к беспочвенным верованиям и убеждениям. Однако они могли изучать работу сознания лишь с помощью самоанализа и рассуждения. Когда психологи заменили этот инструментарий на экспериментальные исследования, обнаружился целый сонм психических процессов, которые, судя по всему, и уводят нас от четких и обоснованных убеждений. В частности:
• Эффект консенсуса. Человек склонен подгонять свое восприятие событий под чужие описания. Например, воспринимая предъявленное выражение лица как сердитое, он будет утверждать, что видит на лице отвращение, если именно это будут утверждать все окружающие.
• Эффект ложного консенсуса. Явление противоположного характера: человек проецирует свои впечатления на остальных, ошибочно полагая, например, что эмоциональная реакция окружающих на событие идентична его собственной.
• Эффект создания. Самостоятельно сгенерированная информация часто запоминается лучше, чем воспринятая. В вымышленной сцене подробности, которые вы придумаете сами, засядут в памяти крепче, чем те, что были подсказаны другими.
• Иллюзии памяти. Экспериментальные психологи без труда создают ложные воспоминания, вселяющие в человека интуитивную уверенность в том, что он действительно слышал или видел нечто на самом деле вымышленное. Кроме того, воображаемое действие при достаточно частом повторении вызывает иллюзию, будто вы совершили его на самом деле.
• Искажение отслеживания источников. При некоторых обстоятельствах человек склонен путать источники информации. (Это я сам додумался или кто-то сказал? Слышал я об этом или читал?) Это осложняет оценку надежности информации.
• Склонность к подтверждению своей точки зрения. Рассматривая ту или иную гипотезу, человек замечает и вспоминает подтверждающие ее данные, гораздо хуже улавливая противоречащие. Подтверждение заставляет человека вспомнить о гипотезе и воспринимается как доказательство; отрицание о гипотезе не напоминает и поэтому не рассматривается вовсе.
• Снижение когнитивного диссонанса. Человек склонен подгонять хранящиеся в памяти убеждения и впечатления под новые данные. Если его впечатление о ком-то изменится в свете новой информации, он будет думать, что именно такое впечатление у него сложилось изначально, даже если прежде оно было противоположным.
...
Если все вышесказанное верно, достаточно ли этого для объяснения? Подобные доводы бесполезны, если мы хотим разобраться, почему люди верят именно в такие сверхъестественные сущности, а не в другие. Сюжетов об исчезающих островах и говорящих котах у людей хватает, но на них, как правило, не строят религиозные верования. И наоборот, люди создают представления о духах и человекоподобных богах и применяют их к целому ряду социальных вопросов (какое поведение считать этичным, что делать с мертвыми, в чем причина несчастья, зачем совершать обряды и т. п.). Все это слишком продумано, чтобы возникнуть на основе банального пренебрежения принципами рационального мышления.
...
Однако у версии о когнитивных искажениях есть гораздо более серьезный недостаток. До сих пор мы исходили из того, что в сознании отражаются единицы информации, которые человек затем отвергает или принимает на веру. С этой точки зрения происходящее в сознании требует двух разных функций или органов – один из них будет адвокатом, а другой – судьей. Адвокат предлагает разные представления – во всех подробностях, со всеми связями, требованиями и оправданиями – на рассмотрение судье, который выносит вердикт. Какие-то представления выигрывают судебный процесс, и тогда им разрешается продолжать свою деятельность в сознании. Какие-то отметаются как невероятные и отправляются на когнитивную помойку. Но судебная версия не выдерживает критики, если присмотреться к системам, ответственным за сбор и обработку информации в мозге. Среди сотен специализированных систем, составляющих нормальный мозг, многие оказываются сами себе адвокатом и судьей. Они не предъявляют собранные данные ни судье, ни суду присяжных, а выносят вердикт сами, еще до того, как передать дело другим системам. Многие даже не утруждаются составлением связного заключения, просто отсылают им разрозненные данные, представляя их как факт, а не материал для прений.
...
Таким образом, у нас имеются две разные модели того, как сознание выносит вердикт. Бывает, что мы взвешиваем доказательства и на их основе принимаем решение. В то же время многое принимается сознанием на веру подспудно и неподотчетно. Обсуждая религиозные идеи и верования, мы представляем их обработку в сознании согласно первой модели – с участием судьи и адвоката. Нам кажется, что представления о сверхъестественных сущностях – что они делают, как выглядят и т. п. – предъявляются сознанию, а затем по итогам прений либо принимаются как достоверные, либо отбрасываются. Однако на самом деле они усваиваются далеко не так.
...
Что происходит в сознании при выработке убеждений? Во-первых, чтобы не запутаться, нужно всегда отличать имплицитные, подспудно протекающие в системах логического вывода процессы, и эксплицитные, или осмысленные, представления. Происходящее на «кухне» сознания недоступно осмыслению, не формулируется в виде фраз, поэтому протекающие там процессы для нас загадка. Во-вторых, содержимое явной мысли – того, что мы обычно называем убеждением и верой – зачастую представляет собой попытку оправдать или объяснить интуитивные умозаключения, выступающие итогом неявных, имплицитных процессов на «кухне» сознания. Это толкование интуитивного восприятия (или отчет о нем). В-третьих, подспудные представления часто обрабатываются несколькими системами логического вывода, каждая из которых обладает собственной логикой. Так что же мы подразумеваем, говоря, что у человека «имеются» убеждения? Если не углубляться, это значит, что он соглашается с определенным толкованием работы своего сознания. Все умозаключения, выводимые специализированными системами, согласуются с эксплицитными интерпретациями, однако ни перед одной из этих систем в действительности не ставится общий эксплицитный вопрос о явлении. Таким образом, человек соглашается с утверждением, которое в общем виде никак в сознании не рассматривалось.
...
Есть ли в мозге особый религиозный центр, особый участок коры, особый нейронный контур, который отвечает за мысли, связанные с Господом? Нет, ничего такого. Да, во время видений и других ярко выраженных эпизодов, которые обычно получают религиозное толкование, отмечается специфическая мозговая активность, но она же отмечается и у тех, кто не рассматривает свои видения через призму религии. Нейроученые обнаружили, что микроприпадки, поражающие отрезок сообщения между корой и другими участками мозга, дают субъективные ощущения, очень близкие к тем, которые описывают мистики. Внезапное чувство умиротворения, единения со всем миром и даже присутствия некой могущественной сущности может до какой-то степени соотноситься с определенной мозговой активностью точно так же, как внетелесные и околосмертные переживания. Знания о нейронных процессах, лежащих в основе «религиозных состояний», постепенно пополняются. В частности, бурные религиозные переживания очень часто подразумевают присутствие некой сущности, поэтому вполне вероятно, что их порождает определенная активность в корковых зонах, отвечающих за представления о чужих представлениях (так называемая интуитивная психология) и за эмоциональный отклик на человеческое присутствие.
...
Для формирования религиозных представлений требуются когнитивные механизмы и способности, которые имеются у нас безотносительно религии. Религиозная этика опирается на нравственную интуицию, религиозные представления о высших силах черпаются из интуитивных установок о действующих силах как таковых и т. д. Религиозные понятия паразитируют на наших когнитивных способностях. В том же смысле, в каком паразитирует на них умение играть на музыкальных инструментах, рисовать картины и даже разбирать чернильные оттиски на листе бумаги. Это значит, что мы можем выяснить, как человек исполняет музыку, рисует и учится читать, исследовав, как эти виды деятельности привлекают к участию когнитивные процессы. То же самое относится к религии. Поскольку формирование религиозных представлений требует самых разных специфических человеческих способностей (это интуитивная психология, различные настройки социального взаимодействия, склонность заострять внимание на некоторых противоестественных образах), религию можно объяснить, описав, как они задействуются и как это ведет к появлению тех черт религии, которые мы наблюдаем в столь разных культурах. У нас нет необходимости искать особый вид когнитивных функций, который включается только при обработке религиозных материй.
...
Основная масса христиан, например, живет в социальном контексте, пропитанном эксплицитно выраженной религиозной доктриной, которая постоянно предъявляется им в четком, связном и систематичном виде религиозными специалистами. Логично предположить, что их религиозные представления будут некими выжимками из этой официальной информации. Однако в действительности все несколько сложнее. Умозаключениями относительно конкретных событий движут интуитивные представления о Господе, зачастую расходящиеся с официальной версией. Эти умозаключения и определяют разницу между верующими и неверующими. Первые думают о возможной реакции Господа на тот или иной поступок; интуитивно чувствуют, что определенное поведение будет в его глазах порочным; верят, что Господь защитит их от той или иной опасности; пытаются понять, почему он посылает им испытания и т. д. Эти мысли не носят теологического характера, то есть они не связаны с вопросом о существовании или могуществе Господа, они касаются более практических материй: чего ожидать сейчас и что делать дальше. И точно так же, как у любого носителя религиозных представлений, эти практические мысли требуют активации разных когнитивных систем. При молитве активируется система, отвечающая за интуитивные заключения об устной коммуникации. Когда человек обещает Господу, что будет хорошо себя вести, у него включена система социального обмена, дающая интуитивную установку, что благо (покровительство) можно получить, лишь заплатив определенную цену (в данном случае покаяние). Предположение, что Господу ведомы человеческие поступки, рождает активация системы интуитивной психологии. Считать, что порочным поведением мы оскорбляем Господа, нам предписывают интуитивные установки этической системы.
...
Наши знания о когнитивных функциях подсказывают, что принятое представление о религиозной вере диаметрально противоположно действительности. Мы считаем, что сперва возникает некое эксплицитно выраженное заключение («рядом с нами обитают предки», «бог существует, и он всеведущ»), дающее человеку возможность осмыслить определенные ситуации. Однако на самом деле в религиозном плане, как и в повседневном, ряд когнитивных систем уже выдал интуитивные выводы, которые обретают смысл в свете этих обобщенных допущений. Так что, на самом деле, чтобы интерпретировать ту или иную ситуацию или спланировать будущие действия, подразумевающие существование богов и предков, вопрос их существования нам рассматривать не приходится.
...
Этическая система придает смысл утверждениям о нравственности тех или иных поступков, представляя предков или Господа свидетелями этих действий, но это лишь домысел, делающий поведение окружающих более релевантным. Точно так же заключение, что предок или Господь находится где-то рядом, обеспечивает релевантное толкование тому, что люди иногда разговаривают с пространством. Но это лишь домысел, который делает их поведение релевантным для системы интуитивной психологии. Допущение, что предки или Господь спасли душу умершего, объясняет некоторые непоследовательные интуитивные предположения, которые имелись у нас на его счет, но и это лишь домысел, с помощью которого особая система ищет смысл в наших собственных реакциях и поведении окружающих. То, что разные системы отталкиваются в выработке умозаключений от схожих посылок («предки рядом», «Господь все видит»), может усиливать их значимость для каждой из этих систем.
...
Как однажды сказал Ричард Докинз, религия «передается» людям только одним путем, и путь этот наследственный. В конце концов, лучший способ угадать вероисповедание человека – выяснить вероисповедание его родителей. Это, разумеется, не значит, что принадлежность к буддистам или мормонам определяется сочетанием хромосом. В своей ироничной ремарке Докинз подчеркивал обстоятельство, которое верующие часто считают само собой разумеющимся и которому остальные не устают поражаться: люди, как правило, исповедуют религию своего сообщества, а другие отметают как не имеющие к ним отношения. Верующие с помощью хитроумных доводов доказывают, что материалистическое или нерелигиозное мировоззрение ущербно и бездуховно, а религия предлагает более полный и широкий взгляд на человеческое бытие. Неверующим интересно, почему общие вопросы метафизического характера так часто, словно по невероятному совпадению, приводят людей к той же самой разновидности религии, которую исповедовали их отцы, праотцы или другие авторитетные старейшины.
...
Склонность перенимать представления родителей (то есть в более широком смысле – представления многочисленных окружающих) – тоже следствие множественной активации когнитивных систем при самых разнообразных обстоятельствах. Мало кто из христиан будет часами размышлять о таинстве Троицы, воскрешении из мертвых и других теологических загадках. Большинство мыслей религиозного характера связаны с конкретными ситуациями, конкретными людьми, конкретными чувствами. Это значит, что такие представления действительно активируются в самых разных обстоятельствах с разной направленностью умозаключений. Но это подразумевает в том числе и то, что на усвоение религиозных представлений принципиально отличным от принятого в данном социальном окружении способом потребуются дополнительные усилия. Чтобы делать на основе определенной концепции бога умозаключения нравственного характера, или связанные с заражением, или из области интуитивной психологии, нужно окунаться в самые разные контексты, где может использоваться эта концепция. Для этого требуется окружение, которое тоже применяет эту концепцию. Дело не только в том, что человек желает оперировать теми же представлениями, что и вся остальная группа. Дело в том, что некоторые представления настолько тесно связаны с социальным взаимодействием, что наличие их лишь у одного члена группы было бы странно и даже маловероятно.
...
После подробного разбора когнитивных процессов, участвующих в усвоении и отражении религиозных концепций, мы знаем, что говорить о религии как о предмете действительности несколько ошибочно. Не стоит в качестве отправной точки противопоставлять религию науке да и вообще чему бы то ни было, поскольку само существование религии как абстракции вызывает сомнения. Вместо нее есть множество бытующих в сознании представлений, множество коммуникативных актов, которые придают им ту или иную степень достоверности, и множество умозаключений, производимых во множестве контекстов. Не менее ошибочно говорить как о предмете действительности о науке. Наука – такой же культурный объект, то есть область представлений, которые существуют во множестве человеческих умов. Науки как таковой нет, есть множество людей, занимающихся определенной деятельностью, есть определенный массив данных, который хранится в определенной литературе, и определенный способ пополнения или модификации этого массива.
...
Религия в западном мире вторглась в область эмпирических данных и выступила с длинным перечнем точных, официально провозглашенных и авторитетных заявлений – предположительно богооткровенных – об устройстве Вселенной и биологии, которые сейчас признаны ошибочными. По каждому пункту, по которому церковь предлагала собственную картину мироустройства, научная альтернатива оказывалась более состоятельной. Церковь проигрывала битву за битвой, причем безоговорочно. Положение, конечно, щекотливое. Разумеется, некоторым удается благополучно закрыть глаза на это неудобство и жить в фантастическом мире, где геология и палеобиология опираются на библейские источники. Но это требует больших усилий. Большинство верующих на Западе предпочитают лазейку: религия – это особая область, ведающая вопросами, на которые наука ответа никогда не даст. На этом фундаменте зачастую строится некая откровенно туманная популярная теология, внушающая, что религия делает мир «прекраснее» или «наполняет смыслом» и занимается «вечными» вопросами.
...
Еще один способ избежать конфликта – попытка, особенно популярная среди некоторых ученых, создать дистиллированную религию: метафизическую доктрину, сохраняющую некоторые аспекты религиозных идей (существует некий творец, созидательная сила, нам ее постичь сложно, благодаря ей мир такой, какой есть, и т. п.), убрав из нее все следы неудобных «суеверий» (бог слышит меня, болезнь – это кара за грехи, обряд необходимо проводить только так, а не иначе и т. д.). Совместима ли такая религия с наукой? Разумеется, поскольку для того она и создавалась. Есть ли у нее вероятность стать религией в привычном нам понимании? Едва ли. В истории человеческих обществ религиозные идеи обусловлены когнитивными факторами и практическим контекстом. Они служат определенной цели. Они дают релевантное толкование таким ситуациям, как рождение, смерть, вступление в брак. Метафизическая «религия», которая не желает марать руки бренными заботами, имеет на рынке не больше шансов, чем автомобиль без двигателя.
...
Наука показала не только категорическую несостоятельность отдельных религиозных сюжетов о создании планет, но и фундаментальную неприемлемость религии как метода познания в принципе и наличие более подходящего способа сбора надежных сведений об окружающем мире. Особенность научного метода познания не только в отрыве от спонтанных интуитивных догадок, но и в особом виде коммуникации, который для него требуется; не только в том, как работает наше сознание, но и в том, как сознание других реагирует на сообщаемую информацию. Научный прогресс обеспечивается очень непривычной разновидностью социального взаимодействия, при которой ряд мотивационных систем (желание снизить уровень неопределенности, произвести впечатление на других, заработать авторитет, а также прослыть знатоком) привлекается к нехарактерным для них, с точки зрения их эволюционной биографии, задачам. Иными словами, научная деятельность очень маловероятна как в когнитивном, так и в социальном плане, поэтому ею занимается крайне мало людей в крайне ограниченном количестве мест на микроскопическом отрезке эволюционной истории.
...
Конечно, все мы прекрасно понимаем, что слегка абсурдно задаваться вопросом, кто и когда придумал религию, если «религией» мы называем некую совокупность. Мы знаем, что в большинстве человеческих обществ имеется представление о противоестественных объектах, в том числе физически противоестественных сущностях, среди которых попадаются крайне значимые в силу обладания информацией определенного характера и т. д. Но, насколько нам известно, у таких сущностей и объектов может быть совершенно разная история. Поэтому вопрос «Когда у человека появилась религия?» имеет смысл, только если вы сами определите, какие составляющие этой совокупности относятся к религии.
...
Религия в нашем понимании появилась, скорее всего, вместе с современным разумом. Зарождение культуры современного типа принято увязывать с символическим «взрывом», произошедшим примерно 50 000–100 000 лет назад, когда резко изменилось количество и качество производимых человеком орудий и возникло множество новшеств, не имевших функционального назначения – использование охры, первые наскальные рисунки, сложные погребения и т. п. Важное отличие от прошлых явлений культурного порядка состояло в разнообразии предметов и представлений, которое может свидетельствовать о развитии того группового сходства и межгрупповых различий, которые мы считаем человеческой культурой.
...
Причиной этого всплеска творчества и многообразия определенно послужили перемены в характере умственной деятельности. Новые возможности символических отсылок и обретаемая гибкость отвлеченных представлений. Ключом к этим переменам стал взгляд на ситуацию со стороны, позволяющий строить интуитивные догадки, почему другие ведут себя именно так. Во многих областях усваивающий просто не может воспринимать сигналы от культурных авторитетов и производить релевантные умозаключения о них, не представляя их коммуникативные намерения.
...
У совокупности специализированных систем логического вывода имеются четкие критерии отбора входящих данных, то есть они воспринимают и обрабатывают только информацию из определенной области, например интуитивной физики или интуитивной психологии, но бывает и более узкая специализация – родительское вложение ресурсов, выбор брачного партнера, создание коалиций, категоризация живых существ и т. п. Культурный взрыв обусловили коренные перемены в когнитивной конфигурации: в частности, появление когнитивной текучести – многообразия информационного обмена между различными познавательными модулями. Разница между первобытным и современным человеком заключается не столько в функциях каждой из специализированных способностей (интуитивная биология, представления о сознании, создание орудий, интуитивная физика), сколько в возможностях использовать информацию из одной области в деятельности, относящейся к другой области. Скажем, артефакты используются как украшения и служат социальным задачам; биологические знания используются в создании графических символов; изготовление орудий способствует развитию местных традиций и эффективно использует местные ресурсы, черпая сведения из интуитивной биологии.
...
Период, когда человеческий мозг устанавливал новые связи между разными системами логического вывода, как мы знаем на примере охоты и изготовления орудий, был также периодом создания визуальных образов сверхъестественного. В пещерных рисунках и других артефактах начали появляться свидетельства тотемных и антропоморфных представлений, а также химеры. Таким образом, археология подтверждает две важные составляющие психологической характеристики сверхъестественных представлений: они требуют отвлеченного мышления (чтобы нарисовать химеру, нужно научиться представлять нечто невиданное) и нарушают интуитивные предположения на онтологическом уровне.
...
Получается, теперь мы можем сказать, когда человек «придумал» религию: когда подобные представления начали возникать в его сознании и завораживать настолько, чтобы он предпринял усилия для воплощения их в материальных объектах. Однако на самом деле все несколько сложнее, потому что религия как понятие не сводится к противоестественным представлениям. Религия – это не только летающие горы, говорящие деревья и биологические гибриды, это еще и сущности со своим субъективным отношением к событиям, это ассоциация со смертью и связь между соблюдением моральных норм и разного рода напастями. Человеческий разум не раскрывался навстречу всем сверхъестественным представлениям без разбора. Наоборот, в силу наличия множества хитроумных систем логического вывода он воспринимал только очень ограниченный набор сверхъестественных понятий: те, которые активируют одним махом когнитивные механизмы, связанные с распознаванием деятельности, избеганием хищников, восприятием смерти, этикой, социальным обменом. Такой совокупной релевантности достигает только очень узкий круг представлений – вот почему у религиозных концепций в разных культурах столько общего.
...
Что современный человек делал и продолжает делать в гораздо большем объеме, чем все остальные виды животных, – это обменивается информацией самого разного рода и характера, причем не только о действительном положении вещей, но и о возможном или долженствующем; не только о своих эмоциях и знаниях, но и о планах, воспоминаниях и выдумках. Подлинная среда человеческого обитания – информация, причем преимущественно поставляемая другими людьми. Это экологическая ниша человека. Вследствие этого уникального поведения создается огромное информационное поле, которое человек столетиями и тысячелетиями обрабатывает и передает из поколения в поколение. Миллионы сообщений в ходе этой передачи пропадают, забываются, могут быть неправильно расслышаны или упущены из виду, тогда как другие передаются дальше, иногда слегка видоизменяясь, а третьи придумываются на ровном месте. Если рассмотреть все это огромное информационное поле в ретроспективе, у нас получится неисчерпаемый «бульон» идей и представлений. И идеи эти постоянно меняются вместе с контекстами. Однако в этом бульоне есть и сгустки – единицы информации, которые появляются в довольно схожей форме в разные времена в разных местах. Они не полностью идентичны, однако строятся, насколько мы можем судить, по ограниченному набору шаблонов. К таким единицам относятся и религиозные концепции и поведение. Чтобы понять, откуда берутся эти повторяющиеся мотивы, не нужно пытаться приписывать им особую пользу, благотворное воздействие или определенную потребность, которую испытывает в них человеческий разум. У нас имеется более простое объяснение. Они устроены так, что их усвоение активирует некоторые когнитивные механизмы и провоцирует умозаключения в несколько большем количестве, чем другие возможные концепции. Этого достаточно, чтобы со временем – в силу большей склонности человека усваивать и передавать именно эти представления, а не другие – они стали выделяться.
__________________
Каждый дурак знает, что до звезд не достать, а умные, не обращая внимания на дураков, пытаются.
if вне форума   Ответить с цитированием
Старый 13.08.2019, 21:16   #882
if
Per aspera ad Astra
 
Аватар для if
 
Регистрация: 13.02.2008
Сообщений: 5,584
if мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мира
ОКОНЧАТЕЛЬНЫЕ ВЫВОДЫ. ПОЛНАЯ ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ РЕЛИГИИ

Испокон веков люди обсуждали и обсуждают не только миллионы ситуативных проблем, но и предметы и явления, которые нельзя наблюдать воочию. Строить планы, выдумывать, размышлять не только о данном, но и о возможном и вероятном – отличительное свойство «современного разума», который насчитывает уже не первое тысячелетие. Из миллионов сообщений и идей, которыми мы обмениваемся, какие-то завладевают вниманием, поскольку нарушают интуитивные представления о предметах и существах окружающего нас мира. Эти противоестественные образы, как показывают эксперименты на запоминание, склонны закрепляться в памяти и определенно служат подходящим материалом для интересных сюжетов. Среди них могут попадаться плавучие острова, говорящие животные или горы, поглощающие пищу. Обычно они воспринимаются как вымысел, хотя отделить выдумку от рассказа о лично пережитом зачастую бывает нелегко. Какие-то из этих сюжетов особенно привлекают внимание, поскольку в них участвуют некие действующие силы, что открывает широкий простор для возможных умозаключений. Обсуждая эти силы, мы пытаемся уяснить степень их сходства с невидимыми и опасными хищниками. Можно также попытаться представить, что они воспринимают, что им известно, что они планируют и т. д., поскольку в нашем сознании имеются системы логического вывода, которые постоянно производят такие умозаключения относительно других людей. Какие-то из сделанных умозаключений предполагают, что противоестественные сущности-деятели обладают информацией о релевантных аспектах взаимодействия между участниками обмена этими идеями. Вследствие этого у слушающих и говорящих возникает сильная мотивация слушать, рассказывать и, возможно, оспаривать эти рассказы. Здесь же закладываются предпосылки для дальнейшего развития идеи, поскольку человек может комбинировать свои нравственные интуитивные понятия с представлением о том, что такие сущности действительно обладают сведениями о нравственно релевантных аспектах его собственных действий и действий окружающих по отношению к нему.
При таком восприятии противоестественных сущностей их легче связать с выраженными случаями бед и несчастий, поскольку мы предрасположены рассматривать невзгоды как социальное событие, следствие чьих-то действий, а не сугубо физических процессов. Поэтому теперь сущностям приписываются могущественные способности, с помощью которых они могут навлечь на человека несчастье, что придает им дополнительные противоестественные свойства и, возможно, дополнительную значимость. Не исключено, что люди, имеющие такие представления, в конце концов, начнут связывать их с непривычными ощущениями и эмоциями, которые вызывает присутствие умерших, поскольку оно создает непривычное когнитивное состояние, в котором разные системы сознания – отвечающие за избегание хищников и идентификацию людей – производят несопоставимые между собой умозаключения. Мы ощущаем умершего как присутствующего, одновременно понимая, что с нами его уже нет. При наличии подобных представлений в какой-то момент становится логичным связать их с различными повторяющимися и по большей части бессмысленными действиями, сопряженными с боязнью серьезных последствий, которыми чревато их невыполнение. Поэтому теперь сверхъестественным сущностям посвящаются обряды и ритуалы. Поскольку контекст совершения многих обрядов отодвигает социальное взаимодействие на второй, неочевидный план, сверхъестественные сущности начинают восприниматься как основа жизни общества и оплот социального взаимодействия.
В достаточно многочисленном обществе наверняка найдутся те, кому вроде бы лучше удается получать убедительные послания от противоестественных сущностей. Вполне вероятно, что такие люди будут считаться обладателями некого особого внутреннего качества, отличающего их от остальных представителей группы. Им же в итоге будет отведена особая роль в обрядовых церемониях. Если же в многочисленном обществе найдутся люди, владеющие грамотой, в какой-то момент они, вероятно, начнут модифицировать все эти представления, создавая слегка иную, более абстрактную, менее контекстуальную и привязанную к местности версию. Вполне вероятно также, что они объединятся в некую корпорацию или гильдию с сопутствующими политическими целями. Однако их версия представлений далека от оптимальной, поэтому в сознании большинства людей она всегда будет смешиваться со спонтанными умозаключениями, не согласующимися с письменной доктриной.
...
Процесс отбора шел непрерывно, поскольку человек непрерывно формирует идеи и представления, а значит, каждая версия каждой концепции бога или духа будет слегка отличаться от остальных. Однако после множества циклов коммуникации эти варианты все равно сводятся к мотивам, о которых я здесь говорил. Происходит это потому, что у любого человеческого разума имеются системы, обеспечивающие этим мотивам при отборе небольшое преимущество. В числе этих систем – комплекс интуитивных онтологических предположений; склонность заострять внимание на противоестественном и вспоминать его, если оно порождает множество умозаключений; система распознавания и высокоактивного распознавания деятельности; комплекс систем социального взаимодействия, которые придают особую релевантность понятию сущностей, владеющих полнотой информации; набор интуитивных нравственных установок, которые вроде бы не имеют четкого обоснования в наших собственных представлениях; и набор социальных категорий, представляющих такую же проблему. Теперь мы уже не удивляемся, что религиозные понятия и поведение существуют не первое тысячелетие, а возможно, и дольше, и обращаются к схожим мотивам по всему миру. Все дело в том, что эти понятия оказываются оптимальными в том смысле, что активируют множество систем таким образом, который обусловливает их дальнейшую передачу.
...
Религиозные представления действуют именно так, чудесным образом оказываясь наиболее пригодными для культурной передачи, просто потому, что остальные варианты давным-давно были отброшены и забылись. Чудо создания идеальных для человеческого разума представлений – это всего-навсего результат повторяющегося отбора. Наш сложный разум порождает множество мини-сценариев, мимолетных связей между раздумьями и быстро тающих новых идей. И мы даже не замечаем этот вихрь ускользающих мыслей, поскольку те из них, что допускаются до сознательного рассмотрения, уже прошли ряд когнитивных фильтров.
...
У человека не существует религиозного инстинкта, особой склонности или предрасположенности к таким понятиям, особого религиозного центра в мозге, и по основным когнитивным функциям верующие ничем не отличаются от неверующих. Судя по всему, вера и убеждения – просто побочный продукт той работы, которую общие представления и умозаключения делают для религии в той же степени, что и для других областей.
...
Вместо религиозного сознания мы обнаруживаем темный лес «невидимых рук». Одна из них привлекает внимание к возможным концептуальным комбинациям, другая усиливает способность припоминать некоторые из них; третья делает образы сущностей более простыми для усвоения, если они подразумевают стратегическую деятельность, связь с нравственностью и т. п. «Невидимая рука» многочисленных систем логического вывода плетет разнообразные связи между этими представлениями и значимыми событиями человеческой жизни. «Невидимая рука» культурного отбора устраивает так, чтобы религиозные представления, которые люди усваивают и передают, оказывались с учетом обстоятельств более убедительными.
...
Картина разочаровывающая, потому что религия в таком случае предстает банальным следствием или даже побочным эффектом наличия у нас разума, а в этом нет ничего сенсационного или драматичного. Но ведь религия как раз драматична – она играет ключевую роль в жизни многих, она сопряжена с глубокими эмоциональными переживаниями, ради нее человек может убить или пожертвовать собой. Нам кажется, что драматичные явления заслуживают таких же драматичных объяснений. По этой же причине те, кого религия отталкивает или пугает, хотели бы видеть у того, что они считают вопиющей ошибкой, один-единственный источник, некую развилку, на которой многочисленные человеческие умы выбирают неверный путь. Но правда в том, что такой развилки нет, поскольку убедительными религиозные представления делает многочисленное «тайное общество» разных когнитивных механизмов.
__________________
Каждый дурак знает, что до звезд не достать, а умные, не обращая внимания на дураков, пытаются.
if вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.09.2020, 01:47   #883
if
Per aspera ad Astra
 
Аватар для if
 
Регистрация: 13.02.2008
Сообщений: 5,584
if мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мира
Религия, имея своим источником страх, возвысила некоторые его проявления и заставила думать, что в них нет ничего позорного. Этим она оказала человечеству плохую услугу: всякий страх является злом. Думаю, что когда я умру, то превращусь в труху, и ничего от моего «я» не останется. Я уже не молод и люблю жизнь. Но я бы не стал унижаться и дрожать от страха при мысли о смерти. Счастье не перестает быть счастьем, когда оно кратко, а мысли и любовь не лишаются своей ценности из-за того, что преходящи. Многие люди держались с достоинством на эшафоте; эта гордость должна научить нас видеть истинное место человека в мире. Даже если ветер, ворвавшийся в распахнутые окна науки, заставляет нас поначалу дрожать, после уютного домашнего тепла традиционных гуманных мифов, в конце концов прохлада все же приносит бодрость, а открывающиеся перед наукой просторы великолепны.

Бертран Рассел, "Во что я верю" (1925)
__________________
Каждый дурак знает, что до звезд не достать, а умные, не обращая внимания на дураков, пытаются.
if вне форума   Ответить с цитированием
Старый 23.09.2020, 15:12   #884
Self
Старожил
 
Регистрация: 14.05.2013
Сообщений: 2,027
Self мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душойSelf мастер, работающий с душой
Цитата:
Сообщение от if Посмотреть сообщение
Религия, имея своим источником страх, возвысила некоторые его проявления и заставила думать, что в них нет ничего позорного. Этим она оказала человечеству плохую услугу: всякий страх является злом.
польза религии.jpg
__________________
Понимание вообще не приходит без усилия. Без усилия приходят только заблуждения.
А.Зиновьев
Self вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2022, 18:00   #885
if
Per aspera ad Astra
 
Аватар для if
 
Регистрация: 13.02.2008
Сообщений: 5,584
if мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мира
Хайдер Варрайч, "Современная смерть. Как медицина изменила уход из жизни":

Религия – это значительная часть того, что мы называем человеческой культурой, и во многих отношениях ее можно считать наиболее человечной из наших особенностей. Несмотря на то что многие животные создают сложные сообщества, на сегодняшний день ни для одного из них не показано существование организованной духовности или склонность к метафизическим поискам. Тем не менее в статье, недавно опубликованной в журнале Scientific Reports антропологом Хьялмаром Кюлем и его соавторами, были описаны существующие у шимпанзе ритуалы – скажем бросание камней в деревья, которые, возможно, представляют собой духовные практики.

Ученые ищут объяснение того, каким образом религия стала частью нашей жизни, в двух широких направлениях. Пока антропологи мотаются по всему миру, откапывая древние артефакты и исследуя ушедшие цивилизации на предмет первых признаков трансцендентного мышления, когнитивные психологи заглядывают в самую глубь нашего сознания в поисках биохимических механизмов, которые ведут к формированию теологического образа мыслей у человека.

В основе религии лежит символизм. Даже новейшие религии используют для обозначения божественного некоторые промежуточные сущности. Совсем недавно древние корни символизма были обнаружены в отдаленной пещере на южной оконечности Африки. Хотя изначально считалось, что первые попытки древних людей наделить окружающие их предметы возвышенным смыслом были сделаны около 40 000 лет назад, в пещере Бломбос в ЮАР было обнаружено то, что теперь считается наиболее ранним примером человеческого стремления к символизму. Археологи нашли там геометрические орнаменты, выцарапанные на охристых камнях около 100 000 лет назад, которые представляют собой первые попытки Homo sapiens создать нарратив, объясняющий окружающую их реальность. Эти камни “использовались как артефакты в обществе, где поведение было опосредовано символами”.

Многие ученые считают, что именно прекращение существования каждого из нас – смерть – подталкивало людей к созданию религии и сверхъестественных верований. Совершенно точно можно сказать, что ритуалы, в основе которых лежала смерть, начали формироваться очень рано. Самое древнее ритуальное захоронение, датируемое периодом около 95 000 лет назад, было найдено в Кафзехе, в современном Израиле. Там археологи обнаружили останки девятилетней девочки, погребенной так, что согнутыми руками и ногами она бережно держит пару оленьих рогов. Несмотря на то что смысл подобных ритуалов установить сложно, очевидно, что смерть занимала особое место в большинстве древних обществ и считалась достойной того, чтобы с ней связывались церемонии и правила приличия.

Интерес человечества к потустороннему нашел свое отражение и в шедеврах знаменитой ныне пещеры Шове во Франции. Помимо наскальных рисунков людей и животных, там присутствуют изображения сверхъестественных существ, которым присущи как человеческие, так и животные черты, но которые при этом не являются ни тем ни другим. Человекоподобные фигуры с головами львов, нарисованные людьми более чем 30 000 лет назад, демонстрируют не только талант своих создателей, но и нашу неизменную способность видеть невидимое и познавать непознаваемое. Некоторое время спустя общества начали возводить храмы и создавать социальные конструкты, которые сейчас служат фундаментом для традиционных религий во всем мире. С изобретением письменности нам становится проще отслеживать, как все эти общества ищут собственные способы установления связи с божественным.

Хотя современные общества достигли такого уровня развития, что мы можем вообразить себе культуру, которая существует независимо от религии, на протяжении большей части истории человечества отделить одно от другого было невозможно. Глубокая связь человеческого существования и духовного опыта заставила многих ученых прийти в выводу, что в наш мозг изначально заложено стремление к духовному мышлению. Происхождение таких проторелигиозных мыслей проще всего изучать на примере детей, которые считаются в определенной мере свободными от социокультурных искажений.

Для детей, как мы уже видели, характерно постепенное формирование представлений о живом и неживом; они часто наделяют сознанием неодушевленные объекты. Однако совсем не только дети способны сопоставлять возвышенные мысли с предметами окружающего мира. Модель психического состояния человека подразумевает, что люди особенно склонны приписывать окружающим их “агентам” целеполагание в форме мыслей, надежд и желаний. Эта модель позволяет функционировать нам как обществу, поскольку учит верить, что другие вокруг нас обладают независимым разумом, схожим с нашим. Благодаря ей мы умеем вести себя как сплоченная группа, что включает в себя уважение прав других людей, а также следование установленным нормам даже в тот момент, когда нас никто не видит. Модель психического состояния также позволяет нам приписывать содержательные мысли неодушевленным объектам, таким как религиозные артефакты и книги. Она же дает возможность вообразить сверхъестественного Бога, чье мышление независимо от нашего.

Подобное отношение коренится в раннем детстве. В одном эксперименте детей просили объяснить, каким образом различные камни обрели свою форму. Мнение, что это произошло в рамках формирования некоего защитного механизма, звучало чаще, чем идея, что дело в случайных геологических процессах. Такое телеологическое мышление присуще и взрослым, особенно находящимся в сложной жизненной ситуации. Дети куда лучше усваивают религиозные концепции богов, духов и персонажей вроде Санта-Клауса, нежели более строгие естественно-научные идеи. Во многих отношениях сверхъестественные существа вообще гораздо проще для понимания. Встретившийся нам человек может знать, а может не знать определенных вещей, может лгать, а может говорить правду, заставляя нас самостоятельно определять уровень его осведомленности. В противоположность этому, сверхъестественное существо, особенно всемогущий Бог, знает все и по причине его (или ее) строгих моральных устоев является гораздо более однозначным и понятным, чем те, с кем мы взаимодействуем иным образом.

Наиболее любопытную теорию происхождения религии выдвинули социологи. По мере разрастания человеческого общества у людей появилась необходимость повышать межгрупповое доверие, давая другим понять, насколько многое мы готовы сделать ради сохранения общности, и оптимизировать групповую психологию, чтобы способствовать управлению все растущими группами мужчин и женщин. В меньших масштабах этот процесс очень четко виден на примере студенческих братств, которые устанавливают уникальные правила поведения и требуют от кандидатов на вступление прохождения разного рода унизительных испытаний.

ствиях вроде ритуалов, молитв и постов, религия формирует свод правил, которые могут быть использованы для проверки преданности отдельной личности общим целям всей группы. Идея, что за нами наблюдает некое сверхъестественное существо, также поощряет желательное поведение, а страх возмездия с его (или ее) стороны удерживает от совершения опрометчивых поступков и дезертирства. Возможно, именно благодаря этим особенностям религиозные группы оказываются гораздо более прочными и долговечными, чем те, что не связаны с религией.

Несмотря на то что у всех этих теорий есть свои достоинства, вполне вероятно, что никакой религии не было бы, если бы не было смерти. Во многом смысл существования религии восходит к глубоко запрятанной внутри нас экзистенциальной нестыковке. Мы способны охватить своим воображением всю вселенную, но до сих пор не умеем представлять себе ничто. Размышлять ни о чем – все равно что смотреть на кошку, гоняющуюся за своим хвостом. Эта особенность свойственна подсознанию с самого начала нашего существования, поскольку даже дети склонны считать, что душа остается жить после гибели тела. В итоге величайший страх, испытываемый большинством людей, заключается не в том, что они будут обречены на вечные муки, а в том, что они перестанут существовать, что они по-настоящему умрут.
...
Конечно, это неудивительно: страх смерти – один из наиболее фундаментальных страхов, которые в нас таятся. Он свойственен представителям всех биологических видов, которые в меру своих возможностей стараются предотвратить собственную гибель. Однако только сейчас мы начинаем понимать масштаб этого страха. Ученые все больше склоняются к версии, что страх смерти определяет все стороны нашей жизни, а также каждое наше будничное решение. Религия играет очень важную роль в обуздании этого страха.

В наше время страх смерти часто изображается как слабость, как недостаток испытывающего его человека; тех же, кому он не свойственен, считают благородными и самоотверженными. Тем не менее страх смерти не менее важен и не менее естественен, чем иммунная система. На клеточном уровне наши лейкоциты непрерывно ведут борьбу против известных неизвестных и неизвестных неизвестных, угрожающих нашему организму. На более высоком уровне страх смерти – это то, что, возможно, и позволяет нам выживать в полной опасностей внешней среде. Человеческий организм обладает развитыми механизмами, которые позволяют быстро действовать в те моменты, когда нас внезапно переполняет смертельный ужас (когда нас преследует разъяренное животное или когда мы оказываемся в окружении огня). Следовательно, среди прочих наших страхов страх смерти является, пожалуй, наиболее естественным и необходимым из всех.

Страх смерти имеет под собой прочную физиологическую основу, однако то, до какой степени он определяет ход нашей жизни, стало осознаваться совсем недавно.

Хотя философы и психологи всегда отмечали роль смерти в нашей повседневной деятельности, никто не описал это в таких подробностях, как антрополог Эрнест Беккер, получивший Пулитцеровскую премию за свою книгу “Отрицание смерти” (The Denial of Death, 1973). Идеи Беккера подхватили психологи Джефф Гринберг, Шелдон Соломон и Том Пищински, создавшие на их основе свою теорию управления страхом смерти (terror management theory, TMT). Согласно этой теории, люди испытывают жгучее желание жить и сохранить жизнь, однако, в отличие от других организмов, их гипертрофированное самосознание заставляет остро ощущать свою смертность. Хотя нашим первоначальным инстинктивным порывом является отрицание неизбежности конца, мы преодолеваем ужас, вызванный этой двойственностью, формируя социальные институты и идеи, которые наполняют наше существование смыслом. Такие социальные институты включают мораль, культуру, национальную и этническую принадлежность. Чтобы повысить свою самооценку, мы занимаемся деятельностью, которая, как мы надеемся, переживет нас самих, – искусством, литературой, благотворительностью. Мы совершаем безусловные подвиги и ищем источники неиссякаемых ресурсов. Мы вкладываемся в своих детей, надеясь, что они продолжат наше дело и сохранят память о нас.
...
Во многих отношениях религия является наиболее мощным побочным продуктом управления страхом смерти. В отличие от таких конструктов, как культура и мораль, религия не только помогает смягчить этот страх, повышая нашу самооценку за счет молитв, паломничеств и богослужений, но и является самым непосредственным из доступных нам способов отрицания самой смерти. Обещание загробной жизни, которое присутствует практически во всех религиях, делает смерть не финалом, но лишь моментом перехода из одной жизни в другую. Неудивительно, что мысли о смерти приводят к появлению религиозных настроений даже у атеистов.

До сих пор до конца не ясно, действительно ли религия уменьшает страх смерти, – результаты исследований противоречат друг другу. Имеются публикации всех сортов: в одних доказывается отрицательная взаимосвязь между религиозностью и страхом смерти, тогда как в других эта взаимосвязь нейтральная или даже положительная. Вероятно, эти результаты являются свидетельством значительных различий между религиями и их последователями. Тем не менее наиболее убедительно взаимосвязь между страхом смерти и религиозностью описана в работе канадского экономиста Дерека Пайна. В широком спектре от ярых атеистов до крайних фундаменталистов наибольший страх смерти, по всей видимости, испытывают умеренно религиозные люди. Полученные им на основании математического моделирования данные понятны даже на интуитивном уровне: убежденный атеист не тратит усилий на подготовку к загробной жизни и не видит в будущем никакой неопределенности. Очень набожные люди делают сравнительно серьезные вложения в загробную жизнь в форме веры, молитв и других религиозных действий и, соответственно, ожидают, что с большой вероятностью попадут в рай, а не в ад. Однако умеренно религиозные люди оказываются в затруднительном положении. Для начала они не уверены в наличии или отсутствии загробной жизни, а в случае ее существования низко оценивают свои шансы попадания в рай, учитывая менее значительные ритуальные вложения.
...
Современная медицина много сделала для того, чтобы отдалить смерть, однако очень мало – чтобы ослабить у людей страх смерти. Скорее можно сказать, что современные люди боятся смерти больше, чем когда-либо в прошлом. Отчасти это связано с тем, что медицина достигла больших успехов в продлении человеческой жизни. Теперь, когда подавляющее большинство населения стран с развитой экономикой доживает до возраста, который ранее считался преклонным, люди планируют свое будущее, исходя из современных представлений о продолжительности жизни. Несмотря на то что никто из нас не может предсказать, когда именно мы умрем, принимаемые нами решения свидетельствуют, что мы учитываем невероятные успехи в продлении жизни, достигнутые за прошедшее столетие.

Начнем с того, что люди, выбравшие профессию врача или юриста, не стали бы учиться до тридцати с лишним лет, если бы продолжительность их жизни была ограничена рамками XIX века. Кроме того, наши современники откладывают такие важные события, как свадьба или рождение ребенка, ожидая, что они проживут намного дольше, чем их предки. Также в нынешних семьях рождается меньше детей, чем раньше, поскольку шансы на выживание потомства теперь выше, чем в предыдущих поколениях.
...
Америка остается глубоко религиозной страной, а с возрастом и по мере приближения к смерти американцы становятся только религиознее. Около 85 % жителей США называют себя верующими, причем более половины из них утверждают, что религия является “очень важной стороной их жизни”.

То же самое верно и для пациентов больниц: одно исследование показало, что более 85 % из них придерживаются религиозных убеждений, а более половины посещают богослужения, молятся и регулярно читают Библию. Для 40 % участников этого опроса вера была наиболее важным фактором, который помогал им справляться с болезнью. Серьезное заболевание еще больше укрепляет веру: три четверти женщин, у которых был диагностирован рак, утверждали, что религия играет важную роль в их жизни, а половина заявила, что их вера укрепилась после постановки диагноза. Ни одна из этих женщин не сказала, что стала менее религиозной с того момента, как у нее была обнаружена опухоль.
...
Тем не менее религия является лишь одним из проявлений более широкого, хотя и трудноопределимого феномена духовности. В то время как религия может быть относительно точно определена как “организованная система верований, богослужений, религиозных ритуалов и отношений с высшим существом”, определение духовности сформулировать куда сложнее. Эта сложность считается одной из причин, по которой духовность остается малоизученным явлением. Одна группа исследователей задействовала в поиске определения духовности усовершенствованную версию научного краудсорсинга: они просмотрели около тысячи статей по этой теме и суммировали позиции разных авторов, которые давали свои версии такого определения. Таким образом они выделили основные характеристики духовности, определив ее как “сознательный процесс, характеризуемый трансцендентным поиском в двух направлениях – либо глубоко внутрь себя, либо за пределы себя”. Хотя подавляющее большинство из нас выражают свою духовность посредством организованной религии, все большее число людей считают себя духовными, но не религиозными. Как религия, так и духовность оказывают огромное влияние на опыт встречи со смертью, а также на решения, принимаемые пациентами в конце жизни.

На пороге смерти религия и духовность могут стать для пациента единственным источником утешения. Пациенты стремятся к смыслу даже чаще, чем к физическому комфорту. Они спрашивают: “Почему я страдаю?” – и медицина обычно не способна дать какого-либо четкого ответа. Таким образом, пациенты зачастую обращаются за утешением к религии и духовности, причем зависимость от религиозных стратегий преодоления возрастает по мере того, как состояние пациента ухудшается, а варианты лечения постепенно отпадают. Имеющиеся данные свидетельствуют, что духовность может идти больным на пользу. Один анализ данных сразу нескольких исследований показал небольшую тенденцию к снижению вероятности развития депрессии при росте религиозности. Однако особенно интересно то, что внешне религиозные люди, то есть те, кто придерживается религиозных взглядов ради социальных выгод, связанных с принадлежностью к конфессии, а не по причине искренней веры, а также те, кто находится в сложных отношениях с религией, демонстрируют более высокую вероятность развития депрессии. Другое исследование, опубликованное в журнале The Lancet, свидетельствует, что духовное благополучие становится для пациентов в конце жизни наилучшей защитой от ощущения безнадежности, мыслей о самоубийстве и желания ускорить смерть.
...
Религиозные убеждения также дают пациентам ощущение, что они никогда не остаются одни, что Бог всегда рядом. Однако, пожалуй, наиболее значимым механизмом, с помощью которого религия дает пациентам утешение и помогает им пережить болезнь, является включение всей их жизни, а также бед, с которыми они сталкиваются, в более широкий контекст. Когда пациенты спрашивают: “В чем был смысл моей жизни?” или “Что будет после моей смерти?”, врачи редко могут сказать что-то стоящее. Религиозные пациенты обращаются к Богу, чтобы понять смысл своих страданий, тогда как склонные к духовности полагаются на искусство, науку и самоанализ в поисках ответов на некоторые из самых сложных жизненных вопросов.

Несмотря на то что религия и духовность, безусловно, помогают людям лучше справляться с неизлечимыми болезнями, во многих случаях они направляют их на более трудный и жестокий путь. Исследования неизменно показывают, что более религиозные люди склонны желать более интенсивных мер и более инвазивных процедур. В конце жизни они проводят больше времени в отделении интенсивной терапии и реже принимают решение отменить лечение или не прибегать к нему. Когда в различных медицинских центрах нескольких американских штатов проводилось исследование неизлечимо больных пациентов, было обнаружено, что более религиозные из них с большей вероятностью оказывались подключенными к аппарату искусственной вентиляции легких. Кроме того, они чаще требовали “героических усилий” врачей в конце жизни и реже оформляли отказ от проведения реанимации, назначали представителя в области медицинского ухода и составляли завещание о жизни. Более религиозные пациенты в этом исследовании чаще оказывались афроамериканцами или испаноязычными американцами, были менее образованными, реже имели медицинскую страховку и реже состояли в браке, но даже после учета всех этих факторов религиозные стратегии преодоления все равно ассоциировались с предпочтением более агрессивной тактики лечения.
...
Религия придает особое значение святости жизни. В целом это позитивная особенность, которая позволяет религии действовать в интересах общества, однако бывают случаи, когда святость жизни приравнивается к продлению жизни любой ценой. Бóльшая часть верующих людей сохраняет надежду на чудесный оборот событий, даже когда шансы на это ничтожны. Одно исследование критически больных людей показало, что большинство религиозных пациентов и членов их семей верят, что излечение произойдет, даже когда врач признал бессилие медицины.
__________________
Каждый дурак знает, что до звезд не достать, а умные, не обращая внимания на дураков, пытаются.

Последний раз редактировалось if; 19.07.2022 в 18:25.
if вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2022, 18:23   #886
BOBA
Сетевой эльф
 
Аватар для BOBA
 
Регистрация: 27.09.2007
Сообщений: 37,064
BOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мира
Цитата:
что мы можем вообразить себе культуру, которая существует независимо от религии
а почему нет? конечно может существовать

Филлип Киркоров может, и какой-нибудь Жиль Делез может.... она уже и существует отдельно. по большому счету. а вот какие потребности это отдельно существующее закроет....
__________________
Магическое зеркало: видеть себя в других, видеть других в себе...
Предпочитаю вежливость.
BOBA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2022, 18:35   #887
if
Per aspera ad Astra
 
Аватар для if
 
Регистрация: 13.02.2008
Сообщений: 5,584
if мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мира
США издавна привлекали со всего мира людей разных культур и, что важно, разных вероисповеданий. Я, как и абсолютное большинство моих коллег, имел дело с пациентами и семьями, принадлежавшими к бесчисленному множеству религиозных групп, в самые трудные моменты их жизни. Хотя мы не учитываем этот фактор в должной мере, между религиями действительно существуют различия, влияющие на медицинский уход в конце жизни.

Традиционная христианская вера придает огромное значение концепции покаяния. Христианство не одобряет намеренное сокращение продолжительности жизни, и это было подчеркнуто Верховным судом США, когда он признал неконституционными самоубийства при содействии врачей. Тем не менее христианство “запрещает использование медицины ради всепоглощающего стремления к здоровью и отсрочке смерти”, как четко сформулировал в 1957 году папа Пий XII в своем обращении к Международному конгрессу анестезиологов. В 1995 году разрешение ограничивать или прекращать оказание медицинской помощи при отсутствии надежды на выздоровление было вновь подтверждено папой Иоанном Павлом II.

Учитывая широкий спектр конфессий, называющих себя христианскими – от мормонов и унитариан до католиков, протестантов и православных, – между ними могут существовать важные различия, препятствующие использованию врачами одного стандартного подхода. Даже в рамках отдельных религиозных групп до сих пор не достигнут полный консенсус относительно всех аспектов медицинского ухода в конце жизни, включая допустимость эвтаназии. Скажем, унитарианство, отстаивая право личности на самоопределение, одобряет самоубийство при содействии врача. В заявлении унитарианских церквей, принятом в 1988 году, говорилось об их желании “поддерживать законодательные инициативы, которые обеспечили бы юридическую защиту права пациента на достойную смерть в соответствии с его личным выбором”. На противоположном краю спектра находится православная церковь, которая запрещает любое снижение уровня медицинской помощи вне зависимости от ее эффективности, заявляя, что “всегда существует вероятность врачебной ошибки в оценке состояния больного, непредвиденного исхода болезни и даже чуда”.

Традиционное иудейское право, галаха, подчеркивает, что человеческое тело является собственностью Бога и что люди не должны делать ничего, что наносило бы вред их организму. Это отражено в неприятии самоубийства и эвтаназии в иудаизме. Тем не менее в некоторых крайне тяжелых ситуациях дозволяется пассивная эвтаназия либо путем отмены лечения, либо при использовании болеутоляющих препаратов, которые могут ускорить наступление смерти. Хотя традиционно считалось, что дух – руах – пребывает в дыхании человека, иудейская доктрина уже учла современные определения смерти, включая смерть мозга, впервые введенную в гарвардских критериях. В меньшей степени достигнут консенсус относительно того момента, когда допустим отказ от лечения. Споры идут вокруг термина “гозес”, означающего умирающего человека, находящегося между жизнью и смертью. Одни источники определяют гозеса как кого-то, кто не способен глотать и предположительно умрет в течение четырех дней, а другие называют так человека с неизлечимыми травмами или заболеваниями. Также существуют расхождения, касающиеся вопросов искусственного питания, осуществляемого через зонд или внутривенно. Представители реформистского течения в иудаизме склонны к принятию более самостоятельных решений.

Ислам – самая быстрорастущая мировая религия – продолжает оставаться загадкой, особенно для американцев. Ислам воспринимает себя как продолжателя монотеистических религий, которые процветали на Ближнем Востоке, и является последней из великих религий, зародившихся в этом регионе. Ключевое предписание ислама очевидно из самого его названия, которое буквально означает “подчинение”. Люди были посланы в мир, чтобы доказать свою верность и послушание воле Бога, которая, согласно канонам, была передана им через пророков, включая Моисея, Ноя, Иисуса и, наконец, Мухаммеда.

Современный исламский мир остается крайне набожным. Население семи из десяти наиболее религиозных стран планеты в большинстве своем состоит из мусульман. Тем не менее мусульмане представляют собой очень неоднородную группу, а отсутствие единого религиозного лидера или центральных органов духовной власти способствует поддержанию высокой степени разнообразия. В вопросах, связанных с концом жизни, исламские священнослужители в значительной степени полагаются на мнение лечащих пациента врачей, что отражает патерналистский настрой, присущий большинству мусульманских стран. Возможно, это отчасти связано с тем, что значительная доля таких стран являются развивающимися. Чтобы заполнить вакуум, возникший из-за отсутствия единого центра принятия решений, Организация исламских государств создала ряд комиссий, которые, подобно другим основным религиям, одобрили большинство современных позиций в отношении ухода за больными в конце их жизни, в том числе запрет на эвтаназию и определение смерти мозга.

У мусульман, как и у представителей некоторых других религий, сложились непростые взаимоотношения с болью и страданием. Страдание в исламской традиции считается проверкой, частью испытания, составляющего суть земной жизни. Мусульмане верят, что все происходит по воле Божьей, даже боль, и что Бог посылает человеку физическую боль и душевные страдания, чтобы оценить силу его убеждений. Более того, в исламе существует мнение, что страдания являются частью пути верующего к самосовершенствованию и осознанию ценности близости к Божественному. Некоторые мусульманские авторитеты утверждают, что “страдания в конце жизни могут быть способом очищения от совершенных грехов, чтобы к моменту встречи с Богом человек находился в подходящем состоянии”. Многие мусульмане также верят, что те, кто испытывает страдания в этой жизни, будут избавлены от них в загробном мире. Эти верования составляют основу исламской теодицеи – доказательства доброты и справедливости Бога вопреки существованию в мире зла и боли. Хотя теодицея в определенной степени присутствует во всех основных монотеистических религиях, она особенно важна в исламской традиции. Тем не менее ислам позволяет введение умирающим пациентам обезболивающих препаратов, даже если это ускоряет наступление смерти, при условии, что последнее не является намерением врача.

Индуисты также не придерживаются по подобным вопросам единого мнения. В этой религии отрицается бесповоротность смерти, которая рассматривается скорее как переход – либо к другой жизни, либо на небеса, либо к растворению в Брахме, вездесущей и абсолютной реальности. Поэтому в данном случае акцент делается на качестве смерти, которая может быть либо хорошей, либо плохой, без промежуточных вариантов. Хорошая смерть определяется как та, что случается либо дома, либо – в идеальной ситуации – на берегу реки Ганг. Хорошая смерть настигает человека, в полной мере выполнившего свои мирские обязанности; положительная карма ведет к реинкарнации в лучшем существе, тогда как отрицательная – реализуется в виде понижения статуса. Смерть также считается хорошей, если она обходится без травм и телесных страданий. Поэтому пациенты-индуисты редко настаивают на продолжении реанимации или искусственном жизнеобеспечении – все это предрекает плохую смерть. Снижение уровня медицинского ухода или полный отказ от него являются общепринятыми практиками среди индуистов, особенно учитывая тот факт, что существуют индуистские секты, члены которой постятся до смерти. Однако эвтаназия, в особенности в случае сильной боли или неспособности переносить страдания, не одобряется.

Хотя врачу крайне полезно иметь общее представление о том, какова точка зрения той или иной религии на вопросы конца жизни, ситуацию усложняют многие дополнительные обстоятельства. Степень набожности конкретного пациента, а также его осведомленность о религиозной доктрине влияют на его ожидания в области смерти и умирания. Кроме того, не у всех верующих выстраиваются позитивные отношения с Богом: многие пациенты злятся на Бога, как будто они были несправедливо наказаны, или же чувствуют, что Бог их оставил. Такие негативные религиозные стратегии преодоления могут усиливать страдания и отчаяние неизлечимо больных.
__________________
Каждый дурак знает, что до звезд не достать, а умные, не обращая внимания на дураков, пытаются.
if вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2022, 19:23   #888
if
Per aspera ad Astra
 
Аватар для if
 
Регистрация: 13.02.2008
Сообщений: 5,584
if мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мираif мозаика мира
Ученые отправили анкеты двум тысячам случайно выбранных врачей со всей территории США, две трети из которых прислали свои ответы. Оказалось, что доля религиозных врачей близка к доле религиозных американцев: 90 % врачей в сравнении с 87 % всего населения страны считают себя причастными к какой-либо религии. Помимо этого очевидного сходства, наблюдалось и много отличий: в сравнении с данными обо всех американцах среди врачей чаще встречались иудеи, индуисты и мусульмане. Кроме того, врачи гораздо чаще называли себя духовными, но не религиозными людьми, тогда как для широкой американской публики религия и духовность неразделимы и либо обе присутствуют в жизни, либо наоборот. Врачи также куда реже верят в Бога и в загробную жизнь и с большей вероятностью принимают решения “не полагаясь на Бога”.

В целом врачи, хотя на первый взгляд и схожи с рядовыми американцами в вопросах религиозной принадлежности, значительно отличаются в том, какую роль религия играет в их мышлении.

Тем не менее большинство врачей считают, что религия – это положительное явление, особенно для их пациентов. Трое из четырех врачей согласны, что религия помогает их пациентам справляться с ситуацией и создает у них позитивный настрой.

Хотя лишь 6 % врачей полагают, что религия оказывает влияние на реальный исход лечения, множество исследований доказывает, что религиозная принадлежность врачей и степень их набожности важны при принятии решений, касающихся медицинских мер (или их отсутствия) в конце жизни пациента. Анализ данных о врачах из Израиля, США и Европы показал, что более религиозные врачи с большей вероятностью выступают против эвтаназии и прекращения лечения безнадежно больных пациентов. Похожая закономерность была выявлена и среди медсестер. Одно европейское исследование свидетельствует, что пациенты тех врачей, которые не указали никакой религиозной принадлежности, живут после отмены поддерживающего жизнедеятельность лечения куда дольше, что позволяет предположить, что более религиозные врачи чаще откладывают принятие такого решения почти до момента смерти пациента.

Однако убеждения врачей являются гибкими и обычно соответствуют культурным нормам той страны, где они практикуют.
...
Для большинства людей не существует четкой грани, где заканчивается их религиозная или духовная жизнь и начинается все остальное. Когда они заболевают, эта грань становится еще более размытой, а по мере ухудшения их состояния и приближения смерти желание рассуждать о жизни и мире во все более абстрактных терминах нарастает. В то время как среди всех пациентов лишь около трети предпочитают, чтобы лечащие врачи интересовались их верой, в случае тяжело больных пациентов стационаров эта доля возрастает до 70 %.

Одно исследование, в рамках которого за 343 больными раком осуществлялось длительное наблюдение до самого момента их смерти, показало, что у тех из них, кому предоставлялась духовная помощь, качество жизни было выше; в отличие от пациентов, кому такая помощь не оказывалась, они с большей вероятностью оканчивали свои дни в хосписе и реже получали перед смертью интенсивное или излишнее лечение. Этот эффект был в пять раз сильнее выражен у тех пациентов, которые в наибольшей мере опирались в борьбе с болезнью на религию, однако он фиксировался и у менее набожных больных. Кроме того, он не зависел от того, предоставлялась ли духовная помощь врачом или священником.

Такие меры, видимо, еще более важны для тех пациентов, кто в большой степени полагается в жизни на поддержку религиозной общины. Дальнейший анализ историй болезни участников описанного выше исследования показал, что те из них, кто сообщал о значительной роли религиозной общины в своей жизни, чаще умирали в отделении интенсивной терапии; к ним с большей вероятностью применялись агрессивные меры, а качество их жизни перед смертью было ниже. Эти пациенты также чаще принадлежали к этническим меньшинствам, у которых меньше шансов окончить среднюю школу или иметь медицинскую страховку, однако даже при введении поправок на эти социоэкономические факторы разница в предсмертном опыте сохранялась. Тем не менее, когда медицинские работники оказывали пациентам духовную помощь, тенденция менялась на обратную и активные прихожане умирали более комфортной смертью, чем обычные больные.

Этот парадокс показывает тот зазор, который существует между религиозной культурой вне медицинского контекста и внутри него. Религиозные общины часто напирают на образы надежды и борьбы с болезнью. Таким образом, пациенты, получающие большую поддержку от общины, изначально лучше осведомлены о неизлечимости своего состояния, но качество их жизни выше. Тем не менее, по мере прогрессирования болезни, те идеи, которые ранее придавали им сил, становятся несовместимыми с медицинской реальностью, приводя к снижению качества жизни в конце пути. Предоставляя духовную помощь, врачи и прочий медицинский персонал могут способствовать сужению этого зазора, приводя внутренний настрой пациента в соответствие с состоянием его здоровья. Это является весомым аргументом в пользу тех врачей, которые активно заботятся о наличии у больного духовных сил справиться с ситуацией, независимо от того, работают ли они над этим самостоятельно или привлекают священников.
...
Для пациентов, считающих себя атеистами или агностиками, полное молчание – тоже, вероятно, самое лучшее, что может предложить им большинство врачей. Неверующие люди составляют все более значительную долю госпитализируемых пациентов, а их духовные потребности в конце жизни отличаются от таковых у верующих. Многие врачи также не считают себя религиозными людьми. Даже несмотря на то, что в научных журналах мы видим настоящий вал исследований роли духовности в медицине (с 24 посвященных этой теме статей, опубликованных в 1960-е годы, до 2271 в период с 2000 до 2005 года), проблемы неверующих остаются крайне слабо изученными, особенно в том, что касается приближения к смерти.
...
Неверующие люди видят истоки своих убеждений в наследии эпох Возрождения и Просвещения, в работах таких философов, как Юм, Ницше, Кант и Рассел. Несмотря на все аргументы, выдвигаемые когнитивными психологами, археологами, социологами и философами эволюции, неистребимость неверия и его все большее распространение в богатых обществах, кажется, опровергает идею, что в человеческое сознание изначально заложена потребность в религиозных верованиях. Неверие может укореняться примерно так же, как и религия: оно усваивается ребенком от родителей или окружения, особенно в скандинавских странах и других развитых обществах, где современное неверие все в большей степени воспринимается как норма. Так как религия требует от сознания определенной склонности к анимизму, те, у кого она отсутствует, оказываются не в состоянии вообразить существование разумного владыки мира. По этой же причине атеистические взгляды встречаются и у детей-аутистов. Неверие также тесно связано с достатком. Ежедневные переживания по поводу своего благосостояния заставляют людей интересоваться царящей во всей вселенной благородной и справедливой силой, которая делает оправданными их страдания. Но для многих других разрыв с религией означает отказ от всех заложенных в них с рождения инстинктов и традиций ради поиска связного контекста для своей жизни. Таким образом, движение к отсутствию религиозных взглядов может напоминать то, как многие люди приходят к религии и духовности.

Никто на самом деле не знает, сколько людей считают себя неверующими, а проведение опросов на эту тему обычно сопряжено с трудностями. Многие респонденты, относящие себя к какой-либо религии, не обладают внутренней религиозностью. Например, в одном европейском исследовании лишь 33 % врачей, которые называли себя иудеями, действительно верили в метафизические положения этой религии. Аналогичные результаты были получены и в США, где внутреннюю религиозность продемонстрировали лишь 34 % врачей-иудеев. Схожие данные имеются и для представителей иных конфессий.

Проблему составляет и терминология. В отличие от религиозных групп, неверующие достаточно разнородны и не обязательно осознают себя как общность. Термин “атеист” часто используется в отношении всех, кто не верит в существование высшей силы, тем самым объединяя их в одну группу. Однако этот термин не только не передает все разнообразие неверующих, но и отвергается многими, кого традиционно считают атеистами. В одном опросе, проведенном среди членов атеистических организаций, респонденты предпочитали называть себя “скептиками”, “свободомыслящими” и “секулярными гуманистами”. Некоторые выбирали понятия “секулярист” или “натуралист”.

Основная причина, по которой неверующие не любят слово “атеист”, – это связанная с ним стигма. Опрос, недавно проведенный в США Исследовательским центром Пью, показал, что атеисты (наравне с мусульманами) остаются наименее одобряемой группой населения, выделяемой по религиозному признаку. Американцы неохотно голосуют за атеистов или вступают с ними в брак. Согласно поразительным результатам одного исследования, для среднестатистического американца не заслуживающий доверия человек с преступными наклонностями ассоциируется с атеистами или насильниками, но не с верующими.

Однако дискриминация атеистов связана не только с терминологией. Участники одного опроса в равной мере предвзято отнеслись как к атеистам, так и к тем, у кого “нет веры в Бога”. Это недоверие в первую очередь вызвано существованием ментальной связи между безнравственностью и нерелигиозностью. Такая широко распространенная настороженность по поводу атеистов означает, что они, скорее всего, склонны держать свои убеждения в секрете.

Неверующие, хотя они скрываются и таятся, составляют все более заметную долю населения – по данным одного исследования, их насчитывается до полумиллиарда человек по всему миру. В это число также входят агностики, которые не уверены ни в существовании, ни в отсутствии божества и чувствуют, что бессильны решить этот вопрос. Недавно проведенный в США опрос показал, что, хотя ни к одной из религий себя не отнесли лишь 14 % населения, целых 26 % невозможно признать ни духовными, ни религиозными людьми.

Исследования свидетельствуют, что пациенты, как правило, более религиозны, чем население в целом. Перед самым концом пациенты обычно колеблются между двумя противоположными, но усиливающими одно другое чувствами страха и надежды. В этом состоянии вопросами духовности начинают задаваться даже те, кто прежде не имел никаких религиозных убеждений.

Стремление неверующих к рациональному пониманию жизни сохраняется до самого последнего момента. Поскольку они не верят в загробную жизнь, такие люди, как правило, связывают весь смысл своего существования с реальным миром. Они сосредоточены на том, чтобы максимально сократить страдания и выполнить свои обязательства по отношению к тем, кого любят. Их стремление к личной автономии доходит до того, что они хотят самостоятельно определять даже тот момент, когда испустят последний вздох. Это является одной из причин, по которой 95 % атеистов (самая большая доля из всех конфессий) одобряют идеи эвтаназии и оказания помощи при самоубийстве. Подобная тенденция наблюдается и у неверующих врачей, которые на фоне своих религиозно настроенных коллег с большей вероятностью являются сторонниками эвтаназии.
...
На протяжении почти всей истории человечества религия и духовность были тесно связаны с медициной. Врачи выступали и в роли шаманов, а религиозные гимны служили заодно и рецептами. В некоторых обществах это различие по-прежнему отсутствует.
__________________
Каждый дурак знает, что до звезд не достать, а умные, не обращая внимания на дураков, пытаются.
if вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2022, 19:44   #889
BOBA
Сетевой эльф
 
Аватар для BOBA
 
Регистрация: 27.09.2007
Сообщений: 37,064
BOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мира
Цитата:
Перед самым концом пациенты обычно колеблются между двумя противоположными, но усиливающими одно другое чувствами страха и надежды. В этом состоянии вопросами духовности начинают задаваться даже те, кто прежде не имел никаких религиозных убеждений.
в глубоко преклонном возрасте дед у меня выучил хотя бы отче наш. Одна бабушка вроде бы тоже о чем то своем куда то в окно молилась. Другие дед и бабушка вряд ли.... У бабушки по отцу конец жизни пришел намного раньше и тяжело, очень тяжело, а дед по матери - Альцгеймера.... там не до духовной жизни....
__________________
Магическое зеркало: видеть себя в других, видеть других в себе...
Предпочитаю вежливость.
BOBA вне форума   Ответить с цитированием
Старый 19.07.2022, 19:44   #890
BOBA
Сетевой эльф
 
Аватар для BOBA
 
Регистрация: 27.09.2007
Сообщений: 37,064
BOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мираBOBA мозаика мира
Цитата:
Перед самым концом пациенты обычно колеблются между двумя противоположными, но усиливающими одно другое чувствами страха и надежды. В этом состоянии вопросами духовности начинают задаваться даже те, кто прежде не имел никаких религиозных убеждений.
в глубоко преклонном возрасте дед у меня выучил хотя бы отче наш. Одна бабушка вроде бы тоже о чем то своем куда то в окно молилась. Другие дед и бабушка вряд ли.... У бабушки по отцу конец жизни пришел намного раньше и тяжело, очень тяжело, а дед по матери - Альцгеймера.... там не до духовной жизни....
__________________
Магическое зеркало: видеть себя в других, видеть других в себе...
Предпочитаю вежливость.
BOBA вне форума   Ответить с цитированием
Ответ

Метки
атеизм, материализм, религия

Опции темы

Ваши права в разделе
Вы не можете создавать новые темы
Вы можете отвечать в темах
Вы не можете прикреплять вложения
Вы не можете редактировать свои сообщения

BB коды Вкл.
Смайлы Вкл.
[IMG] код Вкл.
HTML код Выкл.

Быстрый переход


Часовой пояс GMT +4, время: 01:53.