Заметки о культуре

[if]

Aliskana

Не поняла, что ты имел в виду, - ну да ладно.

Ну и не суть.

rassudok

а если все эти 10-ть вопросов грамотно построены?

Если они поддерживают динамику и интерес к обсуждению, ответы на них полезны отвечающему - тогда welcome. Но практика показывает, что пачка из 10 вопросов - это, как правило, перебор. Лучше один два, но в точку.

Ну а твой этот вопрос грамотным и "по делу" не является. Это как:

- Скушать полкило испорченной черешни вредно.
- А если она свежая?

Ответ лежит на поверхности, вопрос был задан, чтобы задать вопрос, и я ничего не получил с ответа, только потратил время на набор этого текста.

[Aliskana]

Сообщение от Mari

Так что если будущее и не за "гениальными русскими мозгами", как ты выразилась, то уж за щедрой русской душой уж точно.

Украина Майдан Россия Европа Америка. Кармическое исследование

[rassudok]

Иф, можно придумать обстоятельства в которых съесть даже килограмм испорченной черешни таки полезно (к примеру, у человека запор - он съел килограмм испорченной черешни и запор как рукой сняло).

[if]

Елена Ушакова - восхитительный поток сознания. Мне бы свою честность и совесть попритушить, я бы вечерами мог аналогичные монологи задвигать по несколько часов к ряду. И ещё за консультации брать по 5К в час, если верить объявлениям. Золотая жилка, однако...

rassudok

Придумывать можно всё, что угодно. Спроси Елену Ушакову, она подтвердит.

[rassudok]

Иф, насчёт всего, что угодно?
Я в этом не уверен.

[if]

Вертикаль непрофессионализма,
или Почему врач покинул свой пост

Безусловно, лет через пять все наедятся так называемыми медицинскими услугами – этой продажей медицины в розницу. Сейчас больницы – частные и государственные – конкурируют между собой за ресурсы, за больных. Часто занимаются откровенным шарлатанством. Глупость станет очевидна, когда смертность увеличится в разы. Или больной поймёт, что ходит по замкнутому кругу и анализы никак не улучшают самочувствия. Вот тогда вспомнят о классической медицине. Как вспомнили сейчас, кто нашей стране – друг, а кто враг.

Читать целиком: http://lgz.ru/article/-27-6470-9-07-...fessionalizma/

[if]

Марш-бросок

Для очень многих современных людей ностальгия по СССР сделалась удобной формой эскапизма. Более того — поводом ничего не делать и ничего не хотеть. Выглядит это примерно следующим образом: "Я ничего не достиг и ничего не умею, потому что в 1991 году у меня украли Мечту. Теперь вместо того, чтобы стать астрономом, я работаю менеджером по инновационным перепродажам, причём работаю плохо и меня постоянно сокращают! А было же время, когда люди мечтали о звёздах, а не о продажах!" Кто виноват? Общественный строй, конечно же. Мальчик до 91-го года мечтал и грезил, ходил в кружок при Доме пионеров, смотрел на россыпи созвездий. Ему снился Марс, а ещё — Млечный Путь. А потом пришли какие-то нехорошие дядьки с не менее гадкими тётками и сунули ему в руки Mars и Milky Way. Но он-то сам не при чём, хотя и схрупал сие с удовольствием. Любимая фраза большинства ностальгирующих субъектов: "Нас обманули!" Позиция затурканной жертвы только на первый взгляд кажется незавидной. На самом деле, это очень удобно и где-то даже выгодно — годами изображать "обманутого вкладчика" и непризнанного гения, вынужденного вместо яблонь на Марсе созерцать пробки на дорогах.

История из жизни. Моя хорошая знакомая году этак в 1989-м цинично сожгла свой комсомольский билет, а уже в 1990-х — активно занялась продажей видеотехники. Это был её сознательный выбор — тогда она призывала всех нас раскрепощаться, американизироваться, учить слова "дистрибуция", "промоушен" и прочий "консалтинг". А в свободное от дистрибуции время — подпевать группе "Комбинация": "Я буду плакать и смеяться, когда усядусь в "Мерседес"!" Потом пришло разорение и, как водится, отрезвление. Возможно, вы удивитесь, но сейчас вышеозначенная дама пополнила ряды ностальгирующих "бабулек", утверждающих, что в Советском Союзе, в её-то славные времена, девушки — блюли (честь), а юноши — овладевали (знаниями). Все мечтали, все читали и все учились на "отлично". Появились и романтические воспоминания о бесплатных кружках и пионерских зорьках. О сожжённом билете, о предательстве — ни слова. Напомнишь — тут же завизжит: "Нас обманули, а я не хотела!" Завлекли, так сказать, заставили, заманили и — посмеялись. Позиция обиженного ребёнка, которому старшие ребята вместо конфеты "Мишка на Севере" подсунули хорошо если варёную морковку. Нарочно. Быть обманутым — удобно.

Излюбленный рефрен: "Нас воспитывали, нам внедряли в сознание классическую музыку, мы читали хорошие добрые книги, а теперь…" Хорошо, но если тебя воспитывали, если ты с детства истово боготворишь Сен-Санса, то почему сейчас ты слушаешь в машине песни про "Владимирский централ" и про то, что "наш притончик гонит самогончик"?! Неужели нельзя с радио "Шансон" переключиться на радио "Орфей" и внимать вышеозначенному Сен-Сансу в исполнении аж самого Давида Ойстраха? Но нет! Этим людям, у которых в голове всегда одна и та же "ноющая" частота, совершенно не хочется никакого рондо-каприччиозо. Они способны на него настроиться только, если у них… не будет выбора. Если по одному каналу — Сен-Санс, а по второму — песни о БАМе. Хорошее — только из-под палки, исключительно — в назидание. Нужен кнут, пинок, запрет. Иначе — тянем руки в сторону бяки. Ребята, классическая музыка никуда не делась, как никуда не испарились опера с балетом. Просто есть люди, которые не умеют и не хотят выбирать — напротив, они алчно хавают гниловатую клубничку, чтобы в следующее мгновение утробно взвыть, что им не дают ничего чистого, свежего и полезного. Кто виноват? Разумеется, кто-то — верховная власть, мэрия, журналы мод, артисты, бизнесмены, популярные блоггеры. Но не я! Удобно. Ещё удобнее так: "Я украл, потому что все воруют". Вы думаете, в Уголовном Кодексе есть такое смягчающее обстоятельство?

Как это сладко — плакать о светлом советском прошлом, чтобы ничего не делать в настоящем. Изменять жене, потому что в глянцевых журналах об этом пишут занятные статейки из серии "Адюльтер в офисе: за и против". Кто виноват? Автор дурацкой статьи. Помните Короля из пьесы "Обыкновенное чудо"? — "Видите, что делаю? О! И самое обидное, не я в этом виноват. Прадеды, прабабки, внучатые дяди и тети разные, праотцы, ну, и праматери". Тот обвинял плохую наследственность, эти — негодную среду обитания. Быть хорошими — согласны! Но только если об этом целыми днями орут из радиоточки, если есть партком, местком, комитет комсомола...

Период СССР был, пожалуй, одним из самых прекрасных периодов в истории России, и мы обязаны об этом помнить. Но использовать ностальгию по прошлому для того, чтобы оправдывать своё нынешнее свинство и распутство — это уже банальное паразитирование. И пока ты ноешь по поводу целомудренных телепрограмм советского ТВ, другие люди бегут на выставку, на лыжную пробежку, в театр на премьеру... А ещё — научись пользоваться телевизионным пультом — найди канал "Культура". Он того стоит, поверь.

http://zavtra.ru/content/view/marsh-brosok-26/

[if]

Ниже среднего

«Из мировых очагов культуры он,
кроме Москвы, знал только Киев, Мелитополь и Жмеринку.
И вообще он был убеждён, что земля плоская».
Илья Ильф и Евгений Петров «Золотой телёнок».

В начале осени мы всегда вспоминаем о Дне Знаний - о том, что «школьные годы – чудесные», а «книга – лучший подарок». Помимо прочего, мы – в сотый раз - браним пресловутый ЕГЭ, который, как все уже поняли, хорош только для детей с цепкой памятью и полным отсутствием воображения. Правда, забрезжил луч света – вернули традиционное выпускное сочинение, видимо, поняв, что грамотный человек всё-таки должен сносно излагать свои или хотя бы чужие мысли, а не просто пытаться угадать в тестовом задании, кто же был главным действующим лицом поэмы «Евгений Онегин». А ещё всех волнует вопрос – нужна ли современной школе воспитательная функция? Достаточно ли учителю давать сухое знание о склонениях-спряжениях, пассатах-муссонах, а также незатейливо отвечать на вопросы: «Зачем аборигены съели Кука?» и «Кому на Руси жить хорошо?» Так, может быть, надо, чтобы он граждан воспитывал, а не маргиналов-потребителей?

Но школа – это отражение нас самих. Всё, что в обществе, то - и в классе. Ребёнок живёт не в вакууме, да и учитель точно так же ездит на общественном транспорте, листает прессу, ходит в кино и тусуется по вечерам в Инстаграме. Ребёнок живо считывает настроения, вкусы - если мама с папой всё ещё регочут над идиотскими пассажами из Comedy Club, а главной темой их разговора является воскресный шопинг в «Ашане», то какой спрос с дитяти? Он тоже будет мыслить категориями «30 процентов скидка» и «был в Италии – запомнил аквапарк». Можно сделать систему образования элитарно-заумной – нагрузить подростка философией – лингвистикой – квантовой механикой, и потом ещё устроить коллоквиум. Что толку, если придя домой, школьник включит телеящик и упрётся в «Реальных пацанов» с «Универом», а потом узнает от приятеля по Фейсбуку, что модно быть бисексуалом да «гламурным фашистом»?

Зарисовка нравов: молодая пара беседует перед просмотром фильма «Поддубный». Выясняется, что девушка понятия не имеет, кто это такой. Она-то решила, что сие – очередное фэнтази про существо, обитающее …под дубом. Нечто, вроде небезызвестного голливудского Шрека. В общем, есть домовые, а есть – поддубные. Юноша терпеливо объяснил своей даме, что на экране – великий русский борец. Увы, младая фемина не была готова к столь витиевато-сложному повествованию - очень скоро ей сделалось скучно, поэтому смолотив положенное вёдро попкорна, она шумно выдохнула: "Не могу больше смотреть эту ерунду - он то молодой, то старый". То есть для барышни, которая уже давно вышла из дошкольного возраста, подробная композиция – со скачками во времени – оказалась неподъёмно-сложной.

Помните, как мы в советские времена смеялись над незамутненностью западных обывателей с их комиксовым сознанием, глянцевой прессой и прочим криминальным чтивом? Мол, не знают дат жизни своих раскудрявых Людовиков. Баранами глядят на романскую архитектуру. Понятия не имеют, что такое фашизм и чем он опасен. Так, живут бесполезными растениями - мотаются по супермаркетам и жрут попкорн во время киносеанса. Теперь мы наблюдаем всё тоже в наших широтах. Буржуазная civilization нас-таки настигла и – нокаутировала. Жертвами стали не токмо дети-подростки (ах, простите – тинэйджеры), но и взрослые, состоявшиеся люди, которые когда-то могли даже Альбера Камю осиливать, а сейчас им уже Агата Кристи представляется старомодно-унылой и нечитабельной. Сложной. Но сложностей наш «дивный новый мир» (совсем по Хаксли!) как-то не очень любит.

Так вот. Следует начинать не со школы, а с общества в целом, с родителей и старших братьев – они, конечно же, великолепно разбираются в коучинге и объёмах продаж, но, увы, не дотягивают до среднего (очень среднего!) уровня интеллекта. Деньги считать умеют, а над фразой «…февраль - достать чернил и плакать» - зависают в растерянности, ибо там дальше ещё страшнее: «Пока грохочущая слякоть весною чёрною горит». Комиксово-приземлённое, рационально-менеджерское чутьё не считывает нюансов – слякоть не может грохотать, а весна – вовсе не чёрная, а как в каталоге «Весна-Лето» - бирюзово-лазурная, только что от Max Mara.

Когда-то очень давно, в стародавние советские времена фантасты (вот же наивные!) полагали, что с развитием передовой техники мозг человека будет тоже развиваться. На деле мы видим совершенно иную картину – гаджеты на грани фантастики (и даже круче!), а мышление все площе и всё проще. Игра слов потеряла всю остроту – люди en masse не понимают тонкого юмора – недоумённо хлопают глазёнками и пожимают плечами. «Чего сказать-то хотела?» Когда на реплику-цитату «пропал калабуховский дом!» мне ответили: «кто пропал?», я поняла, что пропали мы все. Характерный пример – комментарии под выложенными в Интернет программами «Вокруг смеха». «Это что – типа юмор?!», «В Совке даже шутить запрещалось – какую-то ерунду гнали под видом ‘комического’», «Даааа, юмор был грустный, несмешной. Ещё бы с голодухи не пошутишь особо» и так далее. Замечу, что эту популярную телепередачу в 1970-1980-х годах преспокойно смотрели и академики, и работяги, и школьники любого возраста. Юмор был понятен, он не казался ни сложным, ни странным. Просто он был рассчитан на определённый уровень знаний. Смех же нынешний – это тупо-ублюдочный набор сальностей «про секс» или же – вечные шутки с летящим в рожу тортом. Как толерантно выразился один мой знакомый: «Юмор для нижних чакр».

Да. Сейчас издаётся много книг, включая те, о коих мы и помыслить-то не могли в своей юности – хочешь Олдосом Хаксли восторгайся, хочешь – Борисом Вианом. Не нравится? Обложись книгами по русскому космизму или стань фанатом античной трагедии – всё есть, только протяни руку. Ан нет. Количество не перешло в качество. Ну его, этого Хаксли и тем более – Виана. Мы любим то, что попроще, посмешнее, вроде скандальных расследований и ток-шоу в прямом эфире со звездой N - уж на этот раз она беспременно расскажет, почему её бросил пятый по счёту супруг и сколько денег он при этом вынес из дома.

Можно выспренно критиковать Министерство Образования, а также господина Ливанова – лично. Воз будет и ныне там. Вы всё ещё ужасаетесь тому, что школьники ничего не знают о Блокаде Ленинграда? Вы, скорее всего, не в курсе, что взрослые дяди и тёти на полном серьёзе задаются вопросом: «А зачем вообще был нужен этот подвиг?!» Вы ругаете сына за недочитанную «Войну и мир»? Слазьте в свою сумочку и нащупайте красочную книжонку Дарьи Донцовой. Если вам не хочется ничего умного и сложного, то с какой стати ваше чадо будет рассуждать как-то иначе?

Вы вправе поспорить, сказав, что не все такие – даже гении имеются! Гении – вообще ни при чём. Они появляются по воле Божией и развиваются в любой среде – она им не помеха. Только вот человечество не может плодотворно функционировать без крепкого «среднего уровня», без умных исполнителей, которые, по словам, братьев Стругацких, «…просто честно работают там, где поставила их жизнь. И вот они-то в основном и держат на своих плечах дворец мысли и духа. С девяти до пятнадцати держат, а потом едут по грибы». Сейчас мы наблюдаем кризис того самого «среднего уровня» - очень умные и очень глупые во все века существуют независимо от общественного строя и наличия (отсутствия) качественной системы образования, тогда как рядовой сапиенс, на котором, собственно, и зиждется цивилизация, остро нуждается в стимулах. Он ничего не считывает из Ноосферы – он не Леонардо и не Циолковский. Ему нужен положительный пример, многажды повторенный и закреплённый.

Вспомните, как представляли в советском искусстве типового шалопая – троечника, типичного дворового мальчика. Он лежит на крыше или же сидит на любимой голубятне с томиком Фенимора Купера и мечтает стать индейцем. Или – прогуливает школу, изобретая какой-нибудь перпетуум-мобиле. Он – вечный Д`Артаньян и Айвенго, космонавт и путешественник, изобретатель и вождь племени. В детской фантастической повести Радия Погодина «Шаг с крыши» школьник Витька Парамонов сетует на то, что слишком поздно родился. Не время для красивых подвигов! «А если бы совсем раньше родился, я с д'Артаньяном бы... Я бы, может, сам д'Артаньяном сделался. Шпага в одной руке, пистолет однозарядный в другой, на голове шляпа с пером. Кони подо мной падают, а я вперед скачу. Ура!» Замечу, что по сюжету Витька – типичный троечник, середнячок, да ещё и сын простого рабочего с Кировского (Путиловского) завода. Так сказать, «академиев не кончали».

А теперь вспомните, как в СССР изображали работяг - всевозможных монтажников-высотников, лесорубов и таёжных поварих. Вот, например, в кинофильме «Высота» пролетарий Пасечник поёт песни на стихи Дениса Давыдова, а великовозрастному ученику Савченко из «Весны на Заречной улице» непременно хочется узнать, что означает блоковская фраза «утончённость мечты разлюбив…». А всё почему? В обществе – культ образованности. Если уж любить, так строгую учительницу, которая обожает музыку Рахманинова и держит на комоде фотографию того самого поэта А. Блока. Персонажи «Большой перемены» - тоже рабочие и тоже стремятся. Их идеал – молодой учитель Нестор Северов. Он – тот, за кем надо тянуться. Вы скажете: «Ну, это кино!» Да. Кино. Не «Яйца судьбы» и не «Ёлки-3», и не упрощённый до символа (хотя и качественный) «Поддубный», а именно «Большая перемена». Смысл названия - не банален. Это не просто перерыв между уроками, но перемена, как трансформация, изменение к лучшему. Люди в кадре переменились - стали умнее и выше. Подавляющему большинству для развития и созидания важен «общий фон», мода на…, актуальность идеи. Если в кадре сотрудник статистического управления читает стихи Пастернака, а его начальница сходу узнаёт автора, стало быть, у зрителя возникает чёткий образ «типового современника». А если мы видим бесконечную «блондинку в шоколаде» или стреляющих пацанов, то… Результат очевиден.

В середине 1980-х всё в той же передаче «Вокруг смеха» юморист-сатирик (к сожалению, я не помню, кто именно) читал монолог на тему «Да разве мы в ваши годы были такими?» Автор моделирует ситуацию недалёкого будущего. Некий дедуля говорит своему внуку: «А я в твои годы уже прочел и Дрюона, и Пикyля, и Юлиана Семенова». А ещё – гонялся за альбомом художника Тициана, дабы обменять его на пластинку Адриано Челентано. Зал – ревел от хохота. Ещё бы – Пикуль, Семёнов и Дрюон считались невыносимо-простецким pulp-ом, чтивом для тех, кто едва умеет складывать буквы. Сюда же относились приключения шикарной Анжелики, которыми зачитывались девушки-телефонистки, продавщицы и парикмахерши. Предполагалось, что умные, широко образованные женщины предпочитают Марину Цветаеву и Жан-Поль Сартра, и, кроме того – журнал «Иностранная литература», где непременные Маркес и Лорка.

То есть подразумевалось, что прочесть романы Дюма и Дрюона, а также выучить фамилию Тициан способен любой забубённый троечник. Хитросплетения интриг времён Фронды (это я о первом томе «Анжелики»!) – сие удел тёти-Маши, работающей в пивном ларьке «на разливе». Романы Ги де Мопассана считались доступным для самого примитивного мышления чтивом «про это», а помимо всего прочего, о быте и нравах буржуазии эпохи турнюров и грюндерства. Умненьким доцентам в этом случае полагалось искать любовную (на грани!) лирику вагантов или заговаривать о «Декамероне» Боккаччо (дореволюционные издания имелись в питерских букинистических отделах!).

Театр – непременно! Для умных – «Гамлет» в «Таганке», для зрителя попроще – «Женитьба Фигаро» в Театре Сатиры. Считалось, что знать и понимать Пушкина может даже учащийся специализированного учебного заведения для умственно-отсталых, в просторечии – школы дураков или ШД. Современные же родители слёзно сетуют, что их дитяткам очень сложно постигнуть фразу «…любимец ветреных лаис, прелестный баловень Киприды». Тарабарщина, в которой до конца ясно только слово «любимец», да и то всё время хочется исправить на более удобоваримого «любовника».

Кто-то из вас, конечно, скептически хмыкнет, вспомнив отрывок из рассказа Николая Лескова: «Мои господа, англичане, давали в этом зале квартеты из Гайдна, на которые в качестве публики собирали всех служащих, не исключая нарядчиков, конторщиков и счётчиков. …Мне они откровенно жаловались, что им нет хуже, как эту гадину слушать». Мол, кому Гайдн – гадина, тому и доказать ничего нельзя. Так тупеньким и помрёт. Это если годами втюхивать смешное-простенькое, а потом – с разбегу врубить Гайдна. Высокое и сложное постигается исподволь, постепенно, а вот глупое, крикливое и яркое – за один присест. Помните? Как-то раз великий Сократ встретил гетеру Каллисто, которая ему вполне откровенно сказала: «Если я сейчас позову твоих учеников, они перебегут ко мне. Не веришь?», на что мудрец ответил: «Охотно верю. Ведь ты тянешь их вниз, а я - вверх. Моя задача значительно труднее». Гайдн без подготовки тоже не прокатит (в отличие от хита-нетленки «О, боже, какой мужчина!»)

Итак, «средний уровень» перестал быть, собственно, средним. Да. Есть дети-индиго и папы-академики. Но. Можно вырастить талантливейшего математика, но что он будет делать со своими формулами без грамотного, хотя и не гениального инженера? А без умелого исполнителя-рабочего? Того самого, который понимает, как всё это работает. Помните Гошу из культовой саги «Москва слезам не верит»? Без его умений не мог обойтись ни один доцент. Можно отыскать драгоценную жемчужину – талантливого поэта. Но вальяжный издатель, пересчитывая барыш от «иронических детективов» и «фантастики постапокалипсиса», лениво процедит: «А на хрена нам поэзия-то? У нас тут Серебряный Век что ли? Нам бы с теми Бальмонтами разобраться, а вы нам новых суёте! Вот когда он напишет эротический триллер с кровищей и разоблачением Берии – тогда о`кей». Как известно, писатель - ничто без читателя, а если потребитель книжной продукции ничего умнее Донцовой всё равно не переваривает, то и правда – на хрена нам поэзия? А ведь не так уж давно, году этак в 1965-м, поэты были кумирами толпы. Именно толпы, а не горсточки ценителей. Ценители есть и теперь, но вот куда ушла «толпа»? Ага, вот именно. Будь проще, и люди к тебе потянутся!

Разумеется, дурак, любящий яркое и вульгарное – хороший потребитель и усердный шопоголик (от слова «шопинг»). Умный невыгоден – он лучше книжку почитает в уголке или арию послушает (пусть даже и «Арию!). Но не раскрученную попсу и не вездесущий шансон – этот музыкальный комментарий к Уголовно-Исполнительному Кодексу. Денежным мешкам дурак архи приятен – хавает, лопает, да похваливает. Несёт свою копеечку. Потому и пестуется обществом потребления. Удобно это и креативным либералам-умникам – на фоне жующего «быдла» любой из них – Шопенгауэр и Дюрренматт в одном флаконе. Кто в проигрыше? Государство. И мы с вами. Очень не хотелось бы дожить до того момента, когда мы окончательно окажемся в антиутопии Хаксли: «И был некто, именовавшийся Шекспиром. Вас, конечно, не обременяли всеми этими наименованиями…» А вы говорите – школа не та, дети тупые растут… С себя надо начать.

http://zavtra.ru/content/view/nizhe-srednego/

[if]

Перевёрнутые смыслы
либералы и новояз

http://zavtra.ru/content/view/perevyornutyie-smyislyi/

«Война — это мир».
Из оруэлловского новояза-84.

Вы заметили, что многие нейтральные - вроде бы как! - понятия приобрели за последние годы тухловатый душок и мерзкий оттенок, а то и вовсе перешли в категорию ругательных словес? Тому пример – пресловутая креативность, которая, в общем-то, не так страшна, как её малюют. Или, скажем, безобиднейший гламур – очаровательное дуновение мира моды. Ан нет! Гадость и пошлятина! Это произошло не само по себе, а исключительно благодаря «носителям» и пропагандистам этих слов, смыслов, явлений; и если антично-мифологический царь Мидас превращал в золото всё, к чему он прикасался, то наши либеральные креаклы способны сделать из всего…ту самую пахучую субстанцию, которая издревле считается антиподом всему хорошему.

Итак, приступим! Начнём с философских терминов и социально-политических явлений. Возьмём, к примеру, любимое словцо всех наших страдающих интеллигентов - тех, которые вечно борются с режимом и живут не по лжи. (Кстати, вы заметили, что я автоматически использовала аж целых два позитивных понятия – «интеллигенция» и «жизнь не лжи» в уничижительном смысле и даже без иронических кавычек?) В том-то и дело! Так какое же слово наипаче иных мелькает в пространных речах любого креативного либерала? Правильно – свобода. Само по себе это – прекрасно. Постигнутая, понятая и принятая необходимость, которая для хомо-сапиенса (если он, конечно действительно сапиенс) и есть норма жизни. Свобода – это не лихая вседозволенность, а реализация осознанных предпочтений. Ветер в лицо и свежий воздух. Любимая работа. Превеликие возможности. Или, как у Юрия Левитанского: «Каждый выбирает для себя / Женщину, религию, дорогу». Выбрал? Молодец.Но при этом есть ещё нюанс - уважение прав такого же свободно-выбравшего. Но не таков наш крекл. Его независимость – это намеренное игнорирование писаных и неписаных норм. Хулиганство под видом арт-концепции (я так вижу!) или половое извращение под маркой личного выбора (я так люблю!). Выход за рамки – это, как раз, не свобода, но ложные попытки создать её картонную модельку. Она не летает и даже не пыхтит, ибо нежизненна. Однако она есть, и она всем мешает. Если популярный артист распевает: «Моя страна сошла с ума», это - не свобода слова, как не является реализацией свободы вероисповедания «панк-молебен» девушек из Pussy Riot. Для них же свобода – это нарушение. Как, извините, для уголовников. Помните? «Украл – выпил – в тюрьму. Романтика». Здесь примерно то же самое, только, разве что статьи УК из другой главы.

В этой связи живо вспоминается история одной дамочки, накатавшей слёзно-гневный комментарий в ЖЖ-сообществе pora_valit. Вот она смоталась в цивилизованно-креативную Deutschland, где гей-парады собирают толпы восторженных собратьев, а за особые формы патриотизма можно заработать приличный тюремный срок. Вроде бы «ура!», правда? Ан нет – бедняга, она столкнулась с доносительством и беспрестанным вторжением в свою трепетную privacy. Бдительные старики-соседи не дают покоя – то и дело вызывают полицию. Например, когда у дамочки сгорело кухонное варево, бабушка-соседушка вызвала …пожарную службу. Мало ли что? А вдруг мы горим? В другой раз «выжившим из ума» стариканам не понравилась громкая музыка. А ведь не поздно было! Стоило ли валить, чтобы даже в благодатном краю, под голубой луной упереться в те же самые проблемы? Вывод: везде и всюду нашим свободунам хреново – то запрещают целоваться, то штраф за музычку выписывают. Как жить-то? Разве что, успокаивать себя, что те противные бабки-дедки – бывшие ГДР-овские коммуняки – отсюда страсть к доносам и противно-брюзгливые рожи при встрече у лифта. Идём дальше?

Ещё одно словечко-хит - демократия. Власть народа, а не какого-нибудь там Людовика-Солнце или Славы КПСС. За неё боролись во все века, но особливо ярко - в эпоху Перестройки. А потом ещё кидались под танк в 1991-м с громовым кличем: «ГКЧП не пропрёт!» Чтобы получить по лбу уже в 1993-м. Ещё тогда, на заре стреляющих-девяностых, возникли презрительно-глумливые словечки – демонократия и даже – дерьмократия (извините за резкость, но из песни слов не выкинешь). Оказалось, что демократия – это вовсе не то, о чём так многословно и пафосно вещал Михаил Сергеевич, а – разграбление страны, уничтожение инфраструктуры, пропаганда похабщины и тотальный цинизм. Демократия - когда тебя расстреливают в Белом Доме, дабы ещё крепче утвердить «власть народа». Это – бриллианты новорусских жён и бомжевание ветеранов.

Демократия. Выбор. Свобода опять же. Хотели-то, как лучше – эротику разрешили, попсу провозгласили «важнейшим из искусств», со сталинизмом окончательно покончили. Чего ещё надо-то? Интересный момент – в нынешней либеральной среде сделалось хорошим тоном тосковать о «пикантных-девяностых». Была надежда – говорят они. Мы шли демократическим путём – как им кажется. Ржали над подвигом Зои Космодемьянской. Сочиняли, что Гагарин помер в психушке. Пародировали дикцию Леонида Ильича. Всё это – под свист бандитских пуль и бессвязный лепет не просыхающего Ельцина. Их демократия – это разгул и бесчестие. Поэтому Путин для них – это душитель свобод, восточный сатрап и просто Николай Палкин какой-то.

Недавно русский писатель Захар Прилепин очень чётко выразил своё отношение к «вольнолюбивым - девяностым»: «Я и подобные мне — все мы жили 90-е и «нулевые» в ощущение распада почвы, в непрестанной тошноте. Мы почти потеряли надежду. Там были разноцветные краски — но всё это разноцветье выглядело так, будто кого-то вырвало нам под ноги». Грубо, но как же точно! «Нам казалось, что этот тоскливый позор никогда не кончится. Мы никуда не собирались уезжать отсюда и знали, что будем жить здесь вопреки всему — просто нам выпала такая жизнь и другая могла не настать». Это мнение нравственно здорового человека. А вот психопатам всегда нравится разложение, тухлятина и порочность. Разруха в головах. Они же – больные. Жалеть? Давайте пожалеем, благо, на очереди ещё одно любимое слово либералов.

Цивилизованная толерантность – тоже неплохое явление. Изначально. Реакция на чудовищные преступления нацистов, совершённые в ходе Второй Мировой войны - уничтожение этносов и групп населения, насильственная стерилизация «недостойных» и утверждение евгенических программ в качестве основополагающих. Мир после Нюрнбергского Процесса никогда уже не будет прежним. Итак, вторая половина XX столетия – это неуклонное продвижение в сторону терпимости и поддержки, что, на первый взгляд, выглядело настоящим прорывом.

Так, человек с отклонениями и уродствами больше не считался изгоем - он становился полноправным членом общества. Тому пример - Ник Вуйчич, знаменитый на весь мир христианский проповедник. При рождении у него отсутствовали конечности, но благодаря принципиально новому отношению к подобным людям, Вуйчич стал не просто «таким как все» в глазах социума – он сумел прославиться и, отнюдь, не в качестве занятной цирковой диковинки. (В старые-добрые времена, веке этак в девятнадцатом, его бы преспокойно купили у родителей и создали бы номер «Человек-тюлень» или что-нибудь не менее ужасающее).

Но, благодаря креативной деятельности либеральных свободунов, эта самая «толерантность» сделалась чем-то, вроде оправдания и – пропаганды любых ненормальностей, в частности, половых извращений. Более того, аномалия постепенно занимает место нормы, агрессивно вытесняя последнюю. Многодетность и моногамия – устаревшая модель, отстой и ханжество, тогда как гомосексуализм – стильно, сочно, перспективно. Населению внедряются «полезные знания» о том, что певец Меркьюри, композитор Чайковский и писатель Уайльд были содомитами, а Марина Цветаева сочинила знаменитое «Под лаской плюшевого пледа…» в посвящение своей любовнице Сонечке Парнок. Это подаётся, как некая творческая данность, без которой у нас не было бы ни «Лебединого озера», ни даже Show must go on! Итак, толерантность – это позитивное отношение к любому безобразию. Типичный пример – победа на Евровидении бородатой женщины Кончиты Вурст. Ни для кого не секрет, что приз ей достался именно за буйную бороду, а не за вокальные способности.

В своё время некая Вера Тименчик накатала аж целый фолиант со скромненьким названием «Семья у нас и у других». Замечу, что это – детский проект, призванный воспитывать в чадушках терпимость и уважение по отношению ко всем иным. Среди прочего, в книге рассказывается о легализации однополых браков и об обычае некоего африканского племени брать в жёны… мальчиков. Детям как бы говорят: это не мерзость и не дикость, а – разнообразие форм, инаковость. Учитесь, милые, уважать традиции других народов. Что будет следующим пунктом? Терпимое отношение к людоедству? А если это - краеугольный камень чьих-то племенных обычаев? Да. Толерантность – это уже не поддержка «странных», а деятельная пропаганда оных. Аномалия – это норма; норма – это архаичная глупость.

…Что при всём этом вспоминается? Во-первых, теория Михаила Бахтина о сущности карнавала. Что есть любое маскарадное действо? Это же не просто яркие маски и захватывающий вихрь танца посреди разукрашенной площади. Это, прежде всего – намеренное выворачивание понятий наизнанку. Подмена смысла. К примеру, королем средневеково-ренессансного карнавала всегда становился либо непотребный нищий, либо - общеизвестный дурак. Однако ему воздавались королевские почести. Назначался также карнавальный епископ, и кощунственно – в шутку, о, разумеется! - осквернялись христианские святыни. (Вспоминаем Надю-Толокно с её панк-молебном!). Пелись непристойные песни, а изысканные Лауры-Беатриче - под масками – танцевали грязные танцы и обнимались с подмастерьями. (Pussy Riot были тоже под масками!). Если же обобщить, то в карнавальном мире верх становится низом, а король – дураком. Добро и Зло временно меняются местами. Кстати, перечитайте сцену чествования Квазимоды, которая происходила аккурат после возвышенной мистерии. Горожане в праздничный день устраивают конкурс на самую бесподобную (или бесоподобную?) физиономию: «Крест истинный, никогда в жизни я не встречал такого великолепного уродства!». И – понеслось!

Если же говорить о России, то вспоминаются маскарадные балы, называемые Métamorphose и устраивавшиеся Елизаветой Петровной чуть ли не каждую неделю. На этих мероприятиях мужчины должны были танцевать в женских нарядах с фижмами, а дамы, соответственно, в мужских костюмах. Екатерина II, впервые попавшая на такой маскарад в возрасте пятнадцати лет, впоследствии напишет: «Нет ничего безобразнее и в то же время забавнее, как множество мужчин столь нескладно наряженных и ничего более жалкого, как фигуры женщин, одетых мужчинами; вполне хороша была только сама императрица, к которой мужское платье отлично шло». Надо ли проводить аналогии с современным унисексом или с безобразными «мужскими юбками» от Марка Джейкобса? Но карнавал – это лишь малая часть жизни, а вот карнавализация бытия – это уже извращение всех важнейших смыслов. Что мы, собственно, и имеем. Свобода – это разгул. Демократия – это раздрай. Толерантность – это оправдание содомии.

А «…война – это мир». Как у Оруэлла в саге о вселенной-1984. Да. Любимое повествование всех либералов – в нём они упорно видят пародию на Советский Союз и любое «тоталитарное» общество. На деле же это …их внутренний мир, их выстраданное мышление – извращённое до предельности. Напомню, что пресловутый новояз – это лексикон, в котором слова теряют свой изначальный смысл и означают нечто противоположное по значению. Предоставим слово самому Оруэллу: «Словарь «B» состоял из слов, специально сконструированных для политических нужд, иначе говоря, слов, которые не только обладали политическим смыслом, но и навязывали человеку, их употребляющему, определенную позицию. Не усвоив полностью основ ангсоца, правильно употреблять эти слова было нельзя. В некоторых случаях их смысл можно было передать староязовским словом, но это требовало длинного описательного перевода, и всегда было сопряжено с потерей подразумеваемых смыслов». В общем, на староязе «свобода» - это осознанная необходимость, а на либеральном новоязе «свобода» – это бесчинство и расхристанность.

Что ещё вспоминается? Разумеется, неувядающая классика. Виктор наш Пелевин с его «Поколением П».

«— Пойдешь ко мне в штат?
— Кем? — спросил он.
— Криэйтором.
— Это творцом?
— Творцы нам тут … не нужны, — сказал он. — Криэйтором, Вава, криэйтором».

Креативность – ругательное буквосочетание, так ведь? Изначально – это творчество, устремлённость, ощущение связи с главным Творцом, который по-латыни называется именно Creator. Veni Creator Spiritus! Но не тут-то было! Что есть творчество? Созидание красоты и гармонии. Ску-у-учно! Этому лет двадцать учиться надо! Что есть креативность? Устроение бессмысленного фуфла или же – откровенной пакости. Прибивание себя к брусчатке Красной Площади - в духе «криэйтора» Петра Павленского. Одевание мартышек в орденоносные гимнастёрки – в стиле Марата Гельмана. Порнографическое шоу арт-группы «Война» в Зоологическом музее. Провокация с целью оскорбить зрителя и – человека, как такового. Креативный класс – тоже звучит заманчиво. Наверное, тому, кто не в курсе, видятся свежие молодые люди – предприимчиво-умные, энциклопедично-подкованные, этакие новые яппи XXI столетия. Кто виноват, что креативным классом чаще всего кличут - …пятую колонну? Людей, которые величают Россию – «рашкой», СССР – «совком», народ – «быдло-ватниками», а укро-нацистов – «свободными европейцами». Накреативили?

А ещё они извратили понятие «Марш мира». Когда-то именно так назывались манифестации, посвящённые борьбе за мир и социальный прогресс. Они проходили не только в Советском Союзе, но и в странах буржуазного Запада. «Долой ядерную конфронтацию!» и всё в таком же роде. Миру – мир! Современная же расшифровка сего явления – много иная. Это – юродствование либерала с плакатиком «Мне стыдно, что – русский!» или же – повизгивания юных хипстеров, воспитанных в ненависти к своему народу: «Мы с тобой, свободная Украина!» Марш мира – это демонстрация презрения к стране и её истории. Это – солидарность с врагами России. Это – предательство. Так почему кривляние предателей называется «Маршем мира»?!

Перевёрнутые смыслы, изуродованные слова. Карнавализированый «дискурс актуального искусства» и прочие «гендерные перверсии». Хочется всё же надеяться, что когда-нибудь гадость будет называться именно - гадостью, а не «новым прочтением» или ещё какой-нибудь «концептуальной мыслеформой».

[BOBA]

If, мелькнула мысля. как некты извращали - опошляли сов-союз совком, так и в твоем тексте извращается-опошляется жизнь интеллигентного человека. не?