[if]

Лекция девятая
Поиск

Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить.
Л. Н. Толстой, «Анна Каренина»

Без ответа на этот вопрос жизнь кажется нам если не невозможной в буквальном смысле, то по крайней мере намного более тяжелой. Вполне логично, что человек стремиться уяснить свое место во Вселенной, такой потрясающей и необъятной. Не менее логично и стремление понять что-то о себе самих. Учитывая, какие мощные процессы протекают в нашем подсознании, можно понять, что от нас скрыта значительная часть нашей собственной сущности. И вот это разнонаправленное исследование — глубин собственной натуры и глубин Вселенной — и есть, по самому большому счету на мой взгляд, цель человеческого существования.

Своим успехом как вида мы определенно обязаны в первую очередь разуму, а не эмоциям, поскольку эмоциями совершенно точно обладают очень и очень многие виды животных. Очень и очень многие виды животных в разной степени обладают и разумом. Тем не менее успешно выживать нам помогает именно разум — интерес и способность к познанию и раскрытию тайн вкупе с практической активностью и инженерным талантом. Потому что мы, бесспорно, уступаем другим видам в скорости, в мимикрии, в способности копать, в плавании, в умении летать. Мы всего лишь умнее. И по крайней мере до изобретения оружия массового уничтожения именно благодаря умственным способностям у нашего вида наблюдался устойчивый — даже экспоненциальный — прирост численности. За последние несколько тысячелетий человеческое население планеты увеличилось намного более чем в сотню раз. Человек установил свои форпосты не только на всех континентах, включая Антарктиду, но и в океанских глубинах, и на околоземной орбите. И если мы не уничтожим сами себя, то, очевидно, продолжим двигаться в том же прогрессивном направлении и в конце концов начнем заселять соседние планеты.
...
На время, в которое нам довелось жить, нужно смотреть следующим образом: сотни тысяч или миллионы лет назад мы начинали как первобытные кочевники, испытывающие привязанность лишь к своей очень крохотной, по современным меркам, группе. Типичное охотничье-собирательское племя насчитывало около 100 человек, так что типичный обитатель нашей планеты ощущал своими лишь сотню или несколько сотен соплеменников.
Трогательную узость мышления отражают самоназвания этих крошечных племен, означающие в переводе «люди», «народ», «человеческие существа», — и такое наблюдается по всему миру. Все остальные племена для них никакие не люди, не человеческие существа, не народ. Они что-то другое. Нет, это не значит, что между племенами шла непрекращающаяся вражда, как считал, например, Томас Гоббс. Есть все основания полагать, что значительная часть этих первобытных сообществ была кроткой, спокойной, миролюбивой, не склонной к систематической бюрократизированной агрессии, которая стала функцией государства в более поздние времена.
Со временем племена сливались — иногда добровольно, иногда против воли, и группа, с которой человек идентифицировал себя и к которой испытывал привязанность, увеличивалась. Дальнейшее известно всем, кто изучал историю цивилизации: объектом самоидентификации для человека служит сперва более крупное племя, затем город-государство, оседлый народ, империя. Сегодня типичный обитатель планеты являет собой пеструю смесь самых разных политических, экономических, этнических и религиозных привязанностей, принадлежа при этом к группе или группам, состоящим из сотни миллионов людей или более. Мы видим устойчивую тенденцию, и если она не прервется, наступит время, возможно в самом недалеком будущем, когда типичный обитатель планеты будет идентифицировать себя со всем человечеством, то есть будет считать себя просто землянином.
...
Чем больше мы смотрим на Землю со стороны, чем глубже осознаем, насколько это тесный, хрупкий мир, построенный на взаимозависимости, тем быстрее у нас укоренится чувство общности.
...
В какой-то степени наша история — это смертельная битва несостоятельных мифов. Раз у меня не получается вас переубедить, я вас прикончу. Это заставит вас поменять мнение. Вы представляете угрозу для моей версии истины, особенно истины о том, кто я такой и какова моя сущность. Осознавать, что я мог посвятить свою жизнь ложной идее, что я мог усвоить житейскую мудрость, которая уже перестала отвечать (если вообще отвечала) сложившейся обстановке, очень мучительно. И я буду сопротивляться этому осознанию до последнего. Я пойду почти на все, лишь бы не пришлось признавать, что мировоззрение, которое я исповедовал всю жизнь, несостоятельно. Я сейчас рассуждаю от первого лица, чтобы не говорить «вы» и не приписывать никому подобное отношение, но вы понимаете, что это не мои личные комплексы, я описываю психологическую динамику, которая, на мой взгляд, действительно существует, и она настораживает и требует внимания.
...
У нас на Западе имеется 10 заповедей. Почему нет заповеди, велящей учиться? «Ты должен познавать мир. Разбирайся в его устройстве». Ничего похожего. И очень немногие религии призывают нас расширять знания об окружающем мире. Мне кажется поразительным, насколько плохо религии в общем и целом уживаются с потрясающими открытиями, сделанными в последние несколько столетий.
...
Давайте вместе задумаемся на минуту об основной научной гипотезе нашего происхождения. Почти 15 млрд лет назад в результате Большого взрыва образовалась Вселенная или, по крайней, мере ее нынешнее воплощение; 5 млрд лет спустя в ней еще не существовало нашей галактики Млечный Путь, а еще 5 млрд лет спустя в этой галактике еще не возникло ни Солнце, ни Солнечная система, ни Земля, и только 5 млрд лет назад на Земле, совершенно непохожей на ту, какой мы ее знаем сейчас, началось масштабное появление сложных органических молекул, результатом которого стала молекулярная система, способная к самовоспроизведению, и с этого начался долгий, тернистый, но невероятно прекрасный эволюционный путь от простейших, худо-бедно умеющих создавать свои бледные слепки, к великолепному разнообразию хитроумных организмов, которое сегодня украшает собой нашу маленькую планету.
...
Думаю, если когда-нибудь мы сочтем, что уже достаточно разобрались в себе и в своем происхождении, это будет означать провал. На мой взгляд, итогом этих поисков должна быть не самодовольная уверенность, что мы знаем ответ, не гордыня тех, кто находится в одном шаге от ответа и кому осталось провести один-единственный эксперимент. Этот поиск предполагает мужество приветствовать Вселенную такой, какая она есть, не навязывая ей свои эмоциональные предрассудки, а храбро принимая то, что удастся узнать в ходе исследований.

**

Избранные вопросы

Вопрос: Учитывая достижения таких ученых, как Ньютон и Кеплер, есть ли вероятность, что когда-нибудь наука обнаружит свидетельство существования Бога?
К. С.: Ответ очень сильно зависит от того, что подразумевать под Богом. Словом «бог» называют огромное множество взаимно исключающих понятий. И различия в некоторых случаях, на мой взгляд, специально размываются, чтобы никого не оскорблять, если имеется в виду не их бог.
Обрисую две крайности в определении бога, два полюса. Один — это взгляд, скажем, Спинозы или Эйнштейна, у которых бог являет собой в самом общем смысле совокупность всех физических законов. Отрицать законы физики было бы идиотизмом.
...
А теперь рассмотрим противоположный полюс — представление о Боге как об исполине с длинной белой бородой, который восседает на небесном престоле и без воли которого ни одна малая птица не упадет на землю. Доказательств существования такого бога у нас нет. И хотя я готов рассматривать предположительные свидетельства его бытия, я лично сомневаюсь, что на этот счет найдутся сколько-нибудь веские доказательства не только в ближайшем будущем, но и в перспективе. Причем два этих полярных образа — далеко не весь диапазон того, что люди вкладывают в понятие «бог».

...

К. С.: Спрашивают, не перепутал ли я случайно, куда обращать телескоп, то есть не уместнее было бы искать религию в человеческом сердце, в душе, в этических вопросах, а не в космосе.
Да, полностью с вами согласен, вот только поразительно, сколько религий считают астрономию своей прерогативой и позволяют себе категорические заявления на астрономические темы. Создать религию, которую невозможно опровергнуть, человеку вполне по силам. Для этого достаточно строить ее на постулатах, для которых нельзя доказать ни истинность, ни ложность. И ряд религий старается в этом плане осторожничать, то есть никаких заявлений о возрасте мира, никаких заявлений об эволюции, никаких заявлений о форме Земли (в Библии, например, четко сказано, что Земля плоская) и так далее. Наряду с ними есть религии, которые высказываются насчет человеческого поведения и поступков и внесли, я полагаю, существенный вклад в эту область. Но мало какой религии удается устоять перед искушением высказываться на астрономические, физические и биологические темы.

...

К. С.: Следующий вопрос такой. Разве не является основной задачей религии идея персонифицированного бога, идея цели жизни для отдельного человека и для человеческого вида в целом и не на этом ли (я перефразирую) строится успех многих религий на эмоциональном уровне? Далее автор говорит, что он лично не наблюдает во Вселенной никаких указаний на предназначение и цель жизни.
Я склонен с вами согласиться, но заметил бы, что цель жизни не навязывается извне, она вырабатывается внутри. Мы сами устанавливаем себе цель. И для нас, людей, заявлять, что цель нам должен обозначить кто-то сторонний, или искать ее в некой книге, написанной тысячи лет назад, — это в некотором роде халтура и пренебрежение своими обязанностями. За эти тысячи лет мир изменился, и сейчас мы живем совсем в другом мире. У нас, безусловно, много обязанностей по достижению своих целей, одна из которых состоит в том, чтобы выжить. И разобраться в этих целях мы должны сами.

...

Вопрос: Как мы распознаем истину, когда с ней столкнемся?
К. С.: Простой вопрос — как распознать истину. Это, конечно, трудно. Но есть несколько простых правил. Истина должна быть логически непротиворечивой. То есть она не должна содержать внутреннего противоречия, соответственно, у нас есть логический критерий. Истина должна соотноситься с другими нашими знаниями. И это одна из причин, по которым не подтверждаются чудеса. Мы знаем многое — да, для Вселенной это крошечная крупица, просто мизерная. И тем не менее кое-что мы знаем с высокой степенью достоверности. Поэтому, задаваясь вопросом об истине, мы должны проверить, согласуется ли она с остальными нашими знаниями. А еще обратить внимание, насколько сильно нам хочется поверить в то или иное противоречие. Чем сильнее это желание, тем сильнее должен быть скептицизм. Для этого требуется мужество и самодисциплина. Никто не говорит, что это легко. Думаю, с помощью этих трех принципов уже отсеется значительная доля бреда. Они не гарантируют, что оставшееся обязательно будет истиной, но, по крайней мере, поле для обсуждения значительно сократится.

...

Вопрос: Можете ли вы что-то сказать о Туринской плащанице?
К. С.: Туринская плащаница — почти наверняка благочестивая фальсификация, то есть не современная, а сработанная в XIV в., когда такие подделки производились в достаточном количестве. Технические подробности о Туринской плащанице мне известны от доктора [Уолтера] Маккрона из Чикаго, который несколько лет ее изучал. По итогам исследований «кровь» на плащанице оказалась пигментами оксида железа, и все остальное там тоже вполне объяснимо с точки зрения доступных в XIV в. технологий. Кстати, история существования Туринской плащаницы прослеживается только с XIV в.[28] Мне жаль, что мои знания по этому вопросу из вторых рук, и я понимаю, что есть люди, которые по понятным причинам верят в плащаницу. Нет, простите, я недостаточно ясно выразился. Есть люди, которые верят, что это та самая плащаница, в которую заворачивали снятого с креста Иисуса. Но фактов в пользу этой версии почти нет.

...

Вопрос: Верующие апеллируют к призракам и чудесам, ученые апеллируют к формулам. В чем принципиальная разница между ними?
К. С.: Очень хороший вопрос. Как отличить? Можно проверить на воспроизводимость результата. Доказуемость путем эксперимента.
...
физик-буддист обнаружит ровно ту же пропорциональную зависимость. И индус, и атеист, и христианин, и так далее. Все они обнаружат один и тот же закон природы. Он не зависит ни от особенностей культуры, ни от особенностей научной подготовки. Выведенная физиками формула находит подтверждение в любом месте Земли. А потом можно обратиться к другим планетам. Другим звездам. Другим галактикам. Там тоже будут действовать те же законы.
Это не означает, что любая гипотеза любого физика будет обладать той же удивительной степенью воспроизводимости. Физики ошибаются, как и все мы. У физиков есть преимущество — традиция скептицизма и традиция взаимной проверки утверждений. Тогда как в религии подвергать сомнению высказывания других «товарищей по цеху» не считается приемлемым, в физике все иначе. Опровергнуть чужую гипотезу физику не менее приятно, чем обосновать новый физический принцип. И мы помним знаменитую фразу Ньютона: «Если я вижу дальше, это потому что я стою на плечах гигантов». Это значит, что в науке существует непрерывная преемственность. И благодаря этой преемственности, благодаря взаимопроверкам научная дисциплина постоянно прогрессирует. Если же взять предполагаемые религиозные доказательства бытия божьего, выяснится, что новые доказательства (о подтверждении мы не говорим, пусть хотя бы просто принципиально новые доказательства) не выдвигались уже несколько столетий. Ближайшая кандидатура — антропный принцип, о котором я говорил в предыдущей лекции, но и это всего лишь вариация на тему телеологического замысла.

...

Вопрос: На самом деле Он здесь. Бог есть любовь.
К. С.: Ну, если за определение Бога брать окружающую действительность или любовь, я никоим образом не оспариваю существование ни того, ни другого. Я всецело за них. Однако это не значит, что определяемый таким образом Бог имеет какое-то отношение к сотворению мира или событиям человеческой истории. Это не значит, что определяемый таким образом Бог обладает всемогуществом или всеведением и так далее. Я имею в виду, что мы должны учитывать логическую непротиворечивость разных определений. Если вы говорите, что Бог есть любовь, то да, любовь в мире существует. Но любовь — это не единственное, что существует в мире. Мысль о том, что любовь превыше всего, я глубоко надеюсь, истинна, однако достаточно одного беглого взгляда в газетные новости, чтобы предположить: любовь на современной политической арене занимает далеко не главенствующее положение. И я не вижу, в чем резон, простите меня, утверждать, что Бог есть любовь, поскольку существует множество других определений Бога, говорящих совершенно разное. Если слить их воедино, будет очень затруднительно разобраться, о чем в принципе идет речь. В этом случае высока вероятность ошибки. Поэтому я предлагаю называть действительность действительностью, любовь любовью, и не называть их Богом, который при всем многообразии вкладываемых в него прочих смыслов этих двух понятий не означает.

...

К. С.: И здесь мы с вами единодушны.
Вопрос: Был такой выдающийся ученый, сэр Джеймс Джинс, член нашего Королевского общества в 1930-х гг. Он написал книгу «Загадочная Вселенная» (The Mysterious Universe), в которой подробно изложил новые открытия в области физики. И он приводит весьма изящный аргумент в пользу существования Бога, основанный на очень простом почти негласном законе: если два объекта взаимодействуют, значит, у них имеется какое-то сходство. Он пишет, что человеку, который чудесным ясным утром наблюдает восход солнца, вполне может прийти на ум что-нибудь поэтическое. И он рассматривает причинно-следственную цепочку, ведущую к этой поэтической мысли. Солнце испускает свет, тот проходит через космическое пространство, через верхние слои атмосферы, преломляется и наконец достигает роговицы глаза, фокусируется на сетчатке, затем в виде нервного импульса попадает в мозг и порождает мысль.
Так вот, он говорит, что на это можно смотреть с двух сторон. Либо утверждать, что мысль — это какая-то форма энергии, раз она способна с энергией взаимодействовать, либо — что энергия являет собой какую-то форму мысли.
К. С.: Это лишь две точки зрения из огромного множества.
Автор вопроса: Две из множества. Да. Так вот, ученые, которые ограничивают себя сугубо рациональными рамками, скажут, что в таком случае очевидно: мысль — это форма энергии.
К. С.: Нет, это неубедительно. Это из 1950-х гг., до появления современной нейронауки. «Мысль — это форма энергии».

...

К. С.: Я получил письмо, заканчивающееся так: «Иногда ваши взгляды кажутся мне несколько наивными и незрелыми, но надеюсь, на этой неделе будет получше». Хочется верить, что надежды оправдались. Процитирую одно замечание этого глубоко неравнодушного человека, пожелавшего остаться неизвестным. Он пишет: «В некоторых случаях мне казалось, что вы пытаетесь количественно измерить качественный опыт. Духовный и психический мир как будто напластован на физический. Миры внутри миров. Человек — это не только физическое существо, но и духовная и психическая сущность».
Единственное, что могу на это ответить: данное утверждение, на мой взгляд, нужно еще доказать. «Где доказательства того, что мы — нечто большее, чем материальные организмы»? — спросил бы я. Думаю, ни у кого нет сомнений, что мы состоим из материи. Вопрос в том, где убедительное доказательство, что мы состоим из чего-то кроме нее.

...

Вопрос: Сэр, у меня ощущение, что нам еще расти и расти. Ученые, возможно, пока еще не знают, как вписать более совершенную сущность в картину, а тут внезапно обнаруживаются духовные, мистические вещи. Вы пытаетесь опровергнуть мистический элемент совершенно не теми средствами. Нужно пользоваться родственными ему, из того же разряда. Поэтому пройдут еще сотни лет, прежде чем ученые найдут доказательства для мистической области жизни.
К. С.: А вы допускаете вероятность того, что мистической области не существует?
Автор вопроса: Нет.
К. С.: Даже вероятности? У вас на этот счет нет ни тени сомнения?
Автор вопроса: Я из тех, кто одной ногой там, другой здесь. Одной — в мистической области, другой — в самой что ни на есть практической, поскольку я деловая женщина. Я для себя все доказала.
К. С.: И как нам в принципе поддерживать такую вот беседу? Вот, допустим, я. Я говорю, что открыт для любых идей. Я буду рад рассмотреть доказательство, но иногда в ответ получаю: «У меня был вот такой опыт. Меня он убедил. Но передать его вам я не могу». Не перечеркивается ли подобным ответом любой дальнейший диалог? Как нам общаться?
Автор вопроса: Мне кажется, вы останавливаетесь на имеющихся у вас умственных способностях и говорите: «Я таков. Остальное неверно». Однако есть способности, которые никак нельзя создать, поскольку они уже заложены в сознании, это духовные способности.
К. С.: Видите ли, я всего лишь говорю, что они не… что они не доказаны, что нет свидетельств их существования. Сперва нужно доказать, что они существуют, а потом уже выстраивать масштабную программу их развития.
Автор вопроса: Я думаю, о способности играть на фортепиано можно знать, и не играя на нем.
К. С.: Да. Но, прежде чем учиться играть на фортепиано, я должен по крайней мере увидеть, что оно существует, увидеть, как кто-то садится за него, перебирает пальцами, рождает музыку. Так я убеждаюсь в существовании такого предмета, как фортепиано, такого явления, как музыка, и в том, что создавать музыку с помощью этого инструмента — это не запредельная способность для человека. Но когда я прошу чего-то аналогичного применительно к мистической области, мне этого предъявить не могут. Почему-то никто не приходит и не выдает, не знаю, скажем ментального дракона в шесть метров ростом. Никто не приходит расписать на доске доказательство теоремы Ферма. Просто не за что уцепиться. Понимаете, почему меня это несколько удручает?
Автор вопроса: Да. Понимаю. Но у вас все-таки есть способности, которые могут открыть вам эту дверь.
К. С.: Вы рассчитываете, что я займусь открытием мистического мира? Нет, спасибо.
Автор вопроса: Я надеюсь, что каждый человек способен найти его для себя. Это вопрос самообучения и внутреннего роста.
К. С.: Я полагаю, прежде чем приступать к обучению, нужно сперва доказать, что есть на чем учиться. Я ни на секунду не отрицаю, что перед нами еще огромное поле неизведанного. Наоборот, я уверен, что мы пока открыли лишь крохотную крупицу природных чудес. Но я просто думаю, пока верящие в мир духовный, мистический, или как вам еще угодно его именовать, не докажут так или иначе его существование, ученые вряд ли будут тратить время на рассмотрение такой вероятности.

«Если Вселенная расширяется, то во что? Во что-то иное?»
Размышляя об этом, важно учитывать, что мы пленники трехмерности, которая ограничивает наше восприятие (хотя поделать мы с этим ничего не можем). Но давайте представим, что мы двумерны. Абсолютно плоские. Мы знаем «лево/право», «вперед/назад», но понятия не имеем про «вниз/вверх». Это совершенно недоступная нам идея. Просто набор ничего не значащих звуков. А теперь представьте, что мы живем на поверхности сферы, скажем воздушного шара. Но о его искривлении в этом третьем измерении мы не подозреваем, потому что оно нам недоступно, мы даже вообразить его не в состоянии. А теперь представьте, что сфера расширяется, шарик надувают. На этом шарике есть несколько пятен, каждое из которых олицетворяет, скажем, галактику. И с точки зрения каждой из галактик остальные будут разбегаться. Как узнать, где центр, от которого они разбегаются?
Где этот центр на поверхности шарика — единственной его части, доступной восприятию плоских обитателей? А он не на поверхности. Он в центре самого шара, в том самом недоступном третьем измерении. А во что расширяется шарик? Он расширяется в том самом перпендикулярном направлении «вниз/вверх», недоступном для восприятия, и поэтому с поверхности шара вы не можете указать, куда именно он расширяется, поскольку это другое измерение.
А теперь перенеситесь в трехмерное пространство с недоступным четвертым измерением, и вы поймете, о чем идет речь, когда говорится о расширении Вселенной.