[Mirana]

↓↓ Скандал тоже вариант игры

С некоторой точки зрения вся социальная жизнь может быть описана как игра. Только при этом нужно иметь в виду, что, как замечает Винникотт, человек может играть в свою игру, а может — в чужие.
По Хейзинге, «игра есть добровольное поведение или занятие, которое происходит внутри некоторых установленных границ места и времени, согласно добровольно взятым на себя, но безусловно обязательным правилам, с целью, заключающейся в самом этом занятии, сопровождаемое чувствами напряжения и радости, а также ощущением инобытия в сравнении с обыденной жизнью».


Поначалу естественно думать, — как сам Хейзинга и думает, — что он описывает специфическое явление, в культуре более или менее изолированное. Действительно не только дети, но и взрослые люди часто играют в какие-то специальные игры. Но если посмотреть пристально, то вдруг оказывается, что очень многое в социальных отношениях оказывается такой игрой, замкнутой на себя, имеющей смысл преимущественно в самой себе, а видимые, или заявляемые социальные задачи оказываются не более чем рационализациями.
Какая-нибудь фирма заявляет, что она что-то производит, но оказывается, что ее конкуренция с соседней фирмой, производящей что-то похожее, для деятельности этой фирмы определяюще важнее, чем то, что она что-то производит кому-то на потребу. Такие вещи, как план пятилетки в советской жизни, или, еще страшнее, войны, — это в каком-то смысле игры небольших кучек людей, и миллионы других людей, подвергающиеся воздействию, — не более чем фишки в их игре.


Мы сами в своих жизненных играх в значительной степени следуем той же логике. Только, еще раз скажу, все различие в том, играют ли люди в свои игры, или в чужие игры.


Вся социальная жизнь может быть рассмотрена как отчужденные, чужие игры. Тогда можно увидеть, что Эго, которое управляет социальным поведением, является игроком в чужих играх.


Одно из центральных понятий у Хейзинги, — и в нашу концепцию игр оно тоже перейдет как одно из центральных, — это человек, изнутри нарушающий игру. По аналогии с нарушителем забастовок «штрейкбрехером», Хейзинга называет такого человека «шпильбрехер». Социальные санкции, — то, что вынуждает людей вести себя социально адекватно, — больше всего касаются шпильбрехеров. В социальных играх более всего преследуются те, кто нарушает правила и портит игру. Внутри правил можно выстраивать свою систему правил, скажем, жульничать в игре. Это, в общем, не очень преследуется в социуме. А вот нарушитель игр — тот, кто показывает, допустим: «ребята, это же все просто игра», — подвергается максимальным социальным санкциям. Это вынуждает нас всех участвовать в отчужденных или чужих играх. И из-за этого мы все оказываемся тем самым «Эго» — Обусловленным Человеком.

Материал отсюда