Его рассуждения таковы, - если сапожник, значит обязан быть гениальным, если ученый физик - аналогично. И (но) если они поменяются местами, - получится плохой сапожник и плохой ученый физик. Что означает, как я выше и говорил, что все кроманьоны гениальны. Но только каждый в своем деле, которое сумел для себя полно отрыть и себя в нем таким же образом реализовать. "Сродственное дело", - говорит Григорий Савич (Саввич).
* * *
Ну, а взбомжевать не взбраняется никому, - ни гениальному сапожнику, ни гениальному физику, ни плохому сапожнику, ни плохому физику. Это личное право и выбор кого-бы то ни было. Вон, даже известный всем российский царь, - очень умный, между прочим, и просвещенный кроманьон своей эпохи, - что сделал? - взял, да и переоделся в рубище, нахлобучил на себя старенькую крестьянскую шапку, забросил на плечо холщовую сумку с куском черствого хлеба и двумя сваренными картофелинами, - и пошел себе странствовать-скитальничать по дорогам-тропах русской своей империи. Правда, - талант свой спрятать так и не смог, - будучи и оставаясь формально бомжом, - тем не менее, заслужил в народе и в среде церковной доверие к себе, как к святому старцу, - провидцу, то бишь, ясновидящему и целителю и всему остальному, что таким кроманьонам присуще. Естественно, так же и говорят о Григории Савиче, что был он тем же старцем, как по содержанию, так и особенно в последние годы своей жизни - по форме, - старцем Савичем его звали. Святым человеком (кроманьоном), то бишь. То есть, получается, хотя и царем первый из упомянутых только что нами имяреков был не из худших, - но талант его и призвание оказались в другом, - в старчестве, - что априори означает степенью выше привычного нам определения гениальности, - ведь известно, что старцы - это уже вообще как-бы существа иного порядка, чем просто кроманьоны, пусть даже и гениальные, - старцы - это, грят, уже особи другого мира, - горне-тонкого и прочего. Но это уже, конечно, совсем другая тема.
