[Irina]

Восхождение к бессмертию.

Чёрный плащ незнакомца скрылся за углом. Он уходил за городские ворота, где его ожидали, чтоб переправить через многие земли в Африку - в Египет. Его мастерская и лаборатория были разгромлены неизвестно кем направляемой толпой тёмной невежественной черни. Реторты и колбы разбиты. Огонь - залит водой из сточной канавы. Его ожидали, чтоб вести на Суд инквизиции, но не дождались. Она успела раньше. Увидев громил через уличное окно его жилища, она со всех ног побежала на площадь к Собору, мимо которого он не мог пройти, направляясь домой. Так они встретились в последний раз.
Их долгие или мимолётные свидания часто проходили то на городских улицах, то в полях за городом,, то в его лаборатории. К себе домой она его не приглашала, боясь разгневать мужа. Она и в самом деле грешила, общаясь со свои Другом тайком от мужа, запрещавшего это знакомство. Не подобает замужней даме, жене профессора Университета сводить знакомства с кем попало, тем более с бывшим каторжником. И неважно, что каторжник когда-то был герцогом, принадлежавшим к знатному роду, породнившемся с Византийским императором и Московским царём. Не важно, что, не закончив Университета, он был гораздо лучше образован и эрудирован, чем профессор. Неважно, что он открыл веками разгадываемую алхимиками тайну Эликсира Бессмертия. Важен статус. А статуса он не имел. Статус был ему просто не нужен. Склянка с эликсиром была разбита. Инструменты уничтожены. Рецепты снадобий сожжены вместе с лабораторией и целым кварталом.
Она встретила его у Собора на площади, где когда-то они повстречались впервые. Случайно. Взглядами, а не руками. Мыслями, а не телами. Она читала Священное Писание, делая пометки и закладки узенькими красными и голубыми ленточками. Он тоже читал Писание, но не Библию, а Коран. И тоже делал пометки. В руках у него была закрытая Библия, полная чёрно-белых бархатных закладок. Он проводил сравнительный анализ. Она пыталась понять.
Почему мир столь не совершенен? Кто в этом виновен? Господь создавал совершенство. А что получилось? Неужели Он не всемогущ? Ответов она не знала. Вопросов не задавала ни священникам, ни мужу, чтоб её не сочли еретичкой. Ведь она была иудейкой. Муж-профессор взял её из Московского царства. Она шла с вечерней службы одна, без мужа, которому некогда было ходить в Храм - ведь он читал лекции в Университете, его сбегались послушать студенты со всех факультетов и вольнослушатели - ремесленники и купцы. Только женщинам вход был воспрещён, поэтому для обожаемой жены он читал лекции дома. По воскресеньям, а когда лекций не было - он ходил с женою в храм. В остальные дни она ходила одна - без горничной, приживалок у неё не было. Профессор доверял жене. Она придерживалась строгих взглядов. Сочувствовала Лютеру, но оставалась католичкой, которой сделалась для того, чтоб выйти замуж за Профессора. Такая у неё была маска. Душа же её оставалась православной. В своей комнате, которую великодушно выделил ей муж, в тайнике, о котором он не знал, она хранила православные иконы - Владимирскую Богоматерь, Оранту и Нерукотворный Спас.
Взгляды двоих встретились у храма и озарили ясным огнём тёмное пространство вечернего города.
- Любимый, Мастер, Бессмертный, не оставляй меня - я тут погибну. Они сожгут меня, муж меня предаст им на сожженье. Возьми меня с собою - они сожгли целый квартал вместе с твоими колбами, ретортами, рецептами, лабораторией и мастерской. Они тебя ждут. Срочно уходи - один или со мною - срочно! Я буду ждать вестей от тебя - вот тебе моя чёрная голубка, - она вынула из-под плаща почтовую голубку,- только не давай ей голубя, а то она не полетит от яиц. Я буду ждать. А лучше, лучше возьми меня с собой, возьми, а?
- Дорогая, со мною опаснее. Профессор защитит тебя. Как он предаст, если любит? Ты - единственная из замужних дам города, имеющая свою комнату, имеющая свои святыни. Тебе кажется, что он предаст. Нет, с ним ты в большей безопасности. Ты сама - Прекрасная голубка, а соблазняешь сейчас, как змея. Если я возьму тебя с собою, то не прощу себе твоей погибели. Останься с мужем, родная. Я возьму твою голубку, не дам ей голубя, а пошлю её к тебе, когда найду для тебя безопасное место. Не обещаю, что это будет скоро, но ты умеешь ждать. Прекрасно умеешь. Вот возьми белого голубя и пошли его ко мне, если с тобой случится беда. Проводи меня, чтоб проститься.
Она шла за ним так, что между ними всегда сохранялось расстояние фасада одного из зданий. За воротами его ждала карета, похожая на почтовую, как капля морской воды похожа на остальные капли.
- Это же мастерская!- радостно воскликнула она.
- Нет, это дом путешественника, - объяснил Бессмертный, отпуская охранника.
Когда они остались одни, Бессмертный нежно прижал её к себе и зашептал на ухо, мягко касаясь его губами:
- Ты совсем не осторожна и слишком открыта миру. Зачем охраннику, получившему плату, знать кого и что он охраняет? Чтобы выдать врагам под пыткой? О какой безопасности можно говорить, если ты не следишь за речью? Ты же сама привлекаешь к себе опасность. Входи.
Они не могли долго быть друг с другом - времени на наслажденье не было. Но любовь не знает времени. Она живёт в Вечности. Одно мгновение прикосновения возлюбленных рук, ног, глаз, запах лёгких волос и мягкой кожи - стоит целой жизни. Сколько времени продолжалась Вечность? Никто из них этого не знал. Часы на башне города пробили полночь. Московитянка вышла из кареты, которая медленно и нежно, чтоб не задеть её, направилась к проезжей дороге. А путь женщины лежал в дом Профессора. Карета уезжала навсегда и увозила её перстень, отданный ею хозяину как знак её бесконечной любви.
Профессор встретил жену в её комнате, на полу которой валялись её иконы.
- Где ты была, иноверка? еретичка! Тебя видели сегодня выходящей из города с осуждённым на костёр колдуном! Расскажи мне как всё это объяснить?
- Очень просто. Я - не иноверка. Я верую и люблю Христа и Святую Деву, которую мой народ зовёт Богородицей. Она родила Спасителя. Я тоже жду ребёнка. За город я выходила, чтоб повидать Друга. Он - не еретик. Осудили его не справедливо. Он - просто учёный, изучающий Божьи тайны естества..
- Что ты несёшь?! Ты понимаешь, что и у стен есть тут уши и глаза? Я не смогу тебе помочь, когда за тобою придут. Сейчас - могу. После - нет. Ты должна сделать выбор: или сожги свои картинки и забудь о своём изгое, или я вынужден буду пойти к отцам-инквизиторам.
- Ты? к инквизиторам? Ты же говорил, что любишь меня.
Профессор со стоном упал на колени, покрывая поцелуями её руки и туфли:
- О! Боже! Какая боль! Мне не вынести этого. Не ставь меня перед таким выбором. Я не могу выбирать между тобою и церковью. О! Пощади!
Она сухо отодвинулась от него, стряхнув со своего тела его руки:
- Чего ты хочешь от меня? я не в силах ни жечь иконы, ни предать любви!
- Хорошо, любимая, хорошо. Я не позволю тебе попасть в беду. Ты будешь жить в своей комнате под запором. В церковь будешь ходить только раз в неделю. Вместе со мной. Голубей твоих я продам, а иконы уничтожу сам. Родится ребёнок - и ты забудешь об изгое.
- Нет. Это его ребёнок.
- О, Святая Дева Мария! За что мне это? За что? Продажная тварь! Чего тебе не хватало? Взбесившаяся кобыла! Иди в монастырь! Милая моя, останься! Не уходи! Только не это! Не это! - он в голос рыдал, распростёршись на полу, а она спокойно сидела в креслых, прикрыв глаза и умоляя Святую Деву, чтобы её перенесли в карету - Дом Путешественника.
-Послушай,- сказала она спокойно. Мне нужно отнести иконы в одно место, чтобы не осквернять их. В твоём доме их не будет. А потом я вернусь - и мы будем жить как ты хочешь: я - в комнате, ты - в миру. В монастырь я не уйду. Да меня там и не примут.
-Спасибо! Спасибо, моё счастье! А в какое место?
- Не важно,- она встала с кресел, набросила вновь на плечи упавший было плащ.
- Когда ты вернёшься?
- Не знаю.
- А ты вернёшься?
- Вернусь.
И она вышла. Сделав небольшой крюк, Московитянка оказаламь на месте, где когда-то повстечала Бессмертного впервые. Она встретила его у Собора на площади случайно. Они встретились взглядами, а не руками. Мыслями, а не телами. Тогда, выходя из Храма, она чуть не столкнулась лицом к лицу со странным человеком в чёрном плаще без шляпы и перчаток, с серебряным кинжалом за поясом и с огромными яркими серо-горлубыми глазами цвета утреннего осеннего неба ненастного дождливого дня. Незнакомец низко поклонился и протянул ей толстый золотой перстень с огромным овальным рубином, сиявшим бордовым пламенем на солнце:
- Это Вам, Госпожа Профессорша, возьмите - здесь сила, кровь жизни и Благодать Господня. Если хранить перстень на груди - смерть не коснётся перстненосца.
- Как же Вы, сударь, отдаёте мне такую ценность?
- Я в нём более не нуждаюсь. Сегодня ночью я изготовил Элексир Бессмертия и пью его ежеутренне. Сегодня я выпил напиток один. Завтра хотел бы разделить его с Вами.
- Благодарю Вас. Завтра рано утром я прихожу к заутрене к Собору.
- Я буду ждать Вас. Не выходите из дома слишком рано, чтобы не прогневить Вашего мужа.
Полная этих воспоминаний, она нежно погладила белого голубя, сладко дремавшего в её лифе и мысленно надела на палец толстое золотое кольцо с рубином, уносимое прочь всё дальше каретой возлюбленного Бессмертного.
Теперь её путь окончен. Она вошла в судилище Инквизиции. Сама - чтобы не делать мужа доносчиком и предателем. Сама, чтоб не лишиться своей свободы, которую ценила больше жизни. Дороже. Она выложила на зелёный длинный стол иконы и ровно сказала, что переход в католичество был ложью, что она читает Православную Библию и молится на церковно-славянском языке. Ещё она сообщила о своей любви к Бессмертному и, соврав, что раскаивается во всём (чтобы избежать пыток) попросила костра, чтоб очистить душу.
Профессор долго и уныло обивал пороги и, наконец, взяв общание местного Главы Инквизиции ожидать своего возвращения, уехал к Папе в Рим. Но у инквизитора не оказалось совести. Её сожгли сразу же после отъезда профессора. Голубое пламя с зеленовато-медным отливом восходило к Небу и Раю. Белый голубь взлетел выше дыма и направился к своему господину, державшему в руках золотое кольцо с рубином, который ярко вспыхнул в последний раз и погас.
Голубь не долетел до хозяина так же, как не долетела до хозяйки чёрная голубка. Они встретились в центре пути над домом православного сербского священника. Они сразу познали друг друга и свили гнездо на чердаке Православного Храма. по соседству со звонко поющей колокольней.. Под колокольный звон Голубка высиживала чёрно-белые яйца, а Голубь носил ей в клюв белые зёрнышки риса и жёлтые зёрнышки золотого солнечного пшена.
Явившись батюшке, Бессмертный поведал ему эту историю и забрал с собою в Египет всех чёрных, белых и чёрно-белых голубей.

09.02.22.30 - 10.02.16.15. 2011.