[Mikle]

Ок. Если вы вернетесь на Дмитровку и доедете хотя бы до Яхромы (это город такой - мерянское название речушки), а потом проедете ее то вскоре вам откроется село Ольгово бывшее имение Апраксиных.
Начал строительство старший Апраксин, тот самый генерал-фельдмаршал Степан Фёдорович, которого пытал сам граф Шувалов в одном из сериалов про Екатерину, в "Тайне дворцовых переворотов"))

Бестужев, ненавидимый великим князем Петром Фёдоровичем, решился возвести на престол сына его, цесаревича Павла Петровича, под опекунством Екатерины. Тяжкая болезнь императрицы Елизаветы представила ему случай исполнить отважное намерение; полагая, что Елизавета находится на смертном одре, он отозвал своего друга, фельдмаршала Апраксина, к пределам России, чтобы иметь в своём распоряжении его армию. Императрица освободилась от болезни, удалила канцлера в деревню, где он оставался и в царствование Петра III. Исполнитель воли первого министра [Апраксин], лишившийся плодов своей победы, был также потребован к ответу и заключён в небольшом дворце близ Санкт-Петербурга у места, называемого Три-Руки; около трёх лет он находился под судом и внезапно скончался 26 августа 1760 года.

О его смерти сохранилось предание, будто императрица, недовольная медленным производством следствия, спросила: отчего так долго продолжается это дело? Ей отвечали, что фельдмаршал не признаётся ни в чём и что не знают, «что с ним делать».

«Ну так, — возразила государыня, — остаётся последнее средство, прекратить следствие и оправдать невинного». После этого разговора, в первое заседание следственной комиссии, фельдмаршал по-прежнему утверждал свою невинность. «и так — сказал один из членов — остаётся нам теперь употребить последнее средство…». Не успел он кончить слов, как вдруг апоплексический удар поверг Апраксина мёртвым на землю.

Продолжил строительство Семен Степанович

Степа́н Степа́нович Апра́ксин (13 июля 1757 — 8 февраля 1827)[1] — русский генерал от кавалерии (1798) и смоленский военный губернатор (1803), единственный сын фельдмаршала С. Ф. Апраксина[2], создатель усадьбы Ольгово. Живя на склоне лет в Москве на широкую ногу, остался в памяти горожан как радушный хлебосол и завзятый театрал.

Богат-пребогат, фамилия не только знатная, но и заслуженная, дом как полная чаша; своя музыка, свой театр, свои актеры, любит жить на большую ногу, приветлив и радушен — гуляй, Москва

Принимал Апраксин всю Москву и у себя в роскошном имении Льгово, где жизнь была также полна развлечений и забав; гости никогда не переводились; коляски, одна за другой, мчались из столицы. В Льгове были свои фабрики — писчебумажная и суконная, химический завод; дворовых было до 1000 человек. Живя в Льгове, Апраксин вставал рано утром и отправлялся по хозяйству; все встречавшиеся должны были идти за ним, так что возвращался он домой уже с целой свитой. По дороге заходил к дворовым, нередко выпивал чашку чаю, если встречал ребёнка, приказывал его скорее умыть, считая свой глаз дурным. Иногда он ездил в окрестности обедать, пить чай, провести вечер, иногда барабаном созывался в усадьбу народ, которому объявлялось, что у барина сегодня праздник! Работы прекращались, крестьянам выкатывали бочки с вином и пивом, и Апраксин приказывал веселиться[8]. Имея слабость к постройкам, Апраксин всегда что-нибудь или ломал, или строил, и не терпел возражений в этом случае; денежные траты его не смущали, он только похлопывал себя по карману и говорил: «У меня тут всё есть».

Умер Апраксин в Москве 8 февраля 1827 года от простуды и был похоронен в некрополе Новодевичьего монастыря, памятник был цел еще в 1929 году. (могила уничтожена в советское время). Булгаков А. Я. сообщал своему брату[9]:

Апраксин скончался вчера в пять часов пополудни. Вчера только и разговора было, что о сей смерти. Доктора уверяют, что главная болезнь моральная и пораженное воображение. Степан Степанович давно уже иначе не ездил со двора, как с кем-нибудь в карете. Он имел два видения в разные эпохи своей жизни; второй раз старик, который ему представился, сказал, что в третий раз явится объявить ему о кончине, и подлинно, старец дней десять тому назад явился Апраксину для сдержания слова своего, и это чрезмерно испугало и встревожило больного. Хозяин дома умер, а за стеною пели итальянцы оперу; это бы ничего, но театр был набит приятелями покойного, иные почитали себя обязанными делать печальную рожу. Апраксин был, конечно, самый пустой человек, но в столицах такого рода люди нужны. Москва лишилась большого дома, где всех принимали и часто забавляли.

Сейчас эту бывшую постройку архитектора Компорези приватизировал и эксплуатирует вездесущий маркиз Дерипаска, вследствие чего она совсем уж превратилась в руины))
Ну только какой то эпический санаторий, совсем уж совковый там зачем то есть.












Это «графский прут» с островом влюблённых - сверкая и театральная Москва после балов и представлений по несколько дней отдыхала во Льгово и здесь помимо дворца, конюшенный и театра был разбит прекрасный ландшафтный парк с гротами прудами и островом.