Фавн2 |
тигров в копилочку (отсюда)
↓↓ originalTyger! Tyger! burning bright
In the forests of the night,
What immortal hand or eye
Could frame thy fearful symmetry?
In what distant deeps or skies
Burnt the fire of thine eyes?
On what wings dare he aspire?
What the hand dare seize the Fire?
And what shoulder, and what art,
Could twist the sinews of thy heart?
And when thy heart began to beat,
What dread hand? and what dread feet?
What the hammer? what the chain?
In what furnace was thy brain?
What the anvil? what dread grasp
Dare its deadly terrors clasp?
When the stars threw down their spears,
And water'd heaven with their tears,
Did he smile his work to see?
Did he who made the Lamb make thee?
Tyger! Tyger! burning bright
In the forests of the night,
What immortal hand or eye,
Dare frame thy fearful symmetry?
↓↓ бальмонтТигр, тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?
В небесах иль средь зыбей
Вспыхнул блеск твоих очей?
Как дерзал он так парить?
Кто посмел огонь схватить?
Кто скрутил и для чего
Нервы сердца твоего?
Чьею страшною рукой
Ты был выкован - такой?
Чей был молот, цепи чьи,
Чтоб скрепить мечты твои?
Кто взметнул твой быстрый взмах,
Ухватил смертельный страх?
В тот великий час, когда
Воззвала к звезде звезда,
В час, как небо все зажглось
Влажным блеском звездных слез, -
Он, создание любя,
Улыбнулся ль на тебя?
Тот же ль он тебя создал,
Кто рожденье агнцу дал?
↓↓ маршакТигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи,
Кем задуман огневой
Соразмерный образ твой?
В небесах или глубинах
Тлел огонь очей звериных?
Где таился он века?
Чья нашла его рука?
Что за мастер, полный силы,
Свил твои тугие жилы
И почувствовал меж рук
Сердца первый тяжкий звук?
Что за горн пред ним пылал?
Что за млат тебя ковал?
Кто впервые сжал клещами
Гневный мозг, метавший пламя?
А когда весь купол звездный
Оросился влагой слезной, -
Улыбнулся ль наконец
Делу рук своих творец?
Неужели та же сила,
Та же мощная ладонь
И ягненка сотворила,
И тебя, ночной огонь?
Тигр, о тигр, светло горящий
В глубине полночной чащи!
Чьей бессмертною рукой
Создан грозный образ твой?
↓↓ топороваТигр, о тигр! кровавый сполох,
Быстрый блеск в полночных долах,
Устрашительная стать,
Кто посмел тебя создать?
В преисподней иль в эдеме
Некто в царской диадеме
Огнь в очах твоих зажег?
Как он вытерпел ожог?
Кто качнул рукою властной
Сердца маятник ужасный
И, услышав грозный стук,
Не убрал смятенных рук?
Кто хребет крепил и прочил?
В кузне кто тебя ворочал?
В чьих клещах твой мозг пылал?
Чьею злобой закипал?
А когда ты в ночь умчался,
Неужели улыбался
Твой создатель - возлюбя
И ягненка, и - тебя?
Тигр, о тигр! кровавый сполох,
Быстрый блеск в полночных долах,
Устрашительная стать, -
Кто велел тебе восстать?
↓↓ степановаТигр, о Тигр, в кромешный мрак
Огненный вперивший зрак!
Кто сумел тебя создать?
Кто сумел от тьмы отъять?
Из пучины иль с небес
Вырван огнь твоих очес?
Кто к огню простер крыла?
Чья десница унесла?
Кто узлом железных жил
Твое сердце напружил?
Кто слыхал, как дик и яр
Первый бешеный удар?
Кто ужасный млат вздымал?
Кто в клещах твой мозг сжимал?
А когда сошел на нет
Предрассветный звездный свет -
Неужели был он рад,
Встретив твой зловещий взгляд?
Неужели это был
Тот, кто Агнца сотворил?
Тигр, о Тигр, в кромешный мрак
Огненный вперивший зрак!
Кто посмел тебя создать?
Кто посмел от тьмы отъять?
↓↓ стамоваТигр, горящий в кущах ночи,
Чьи тебя прозрели очи?
Кто явил на свет черты
Этой страшной красоты?
В бездне или средь небес -
Плоти где свершен замес?
Где рождался грозный рев?
Где таился мрак зрачков?
Кто огонь в тебя вложил?
Кто сплетал канаты жил?
Слышал сердца мощный гул?
Плоть твою ломал и гнул?
Кто твой мозг надменный плавил?
Кто восстать тебя заставил?
Кто, неведомый уму,
Отпустил тебя во тьму?
И в ответ на твой оскал
Чей бессмертный взор сиял?
Светлый, словно херувим,
Агнец тоже создан им?
Тигр, горящий в кущах ночи,
Чьи тебя прозрели очи?
Кто явил на свет черты
Этой страшной красоты?
↓↓ калининаТигр, о тигр, ночной кошмар,
Затаенный в чаще жар!
Кто дерзнул тебе придать
Ужасающую стать?
Кто раздул в полночный час
Уголья бездумных глаз?
Кто, спокойствие храня,
Вынимал их из огня?
Кто распутал вен клубок,
Направляя крови ток?
Кто взлелеял сердца стук
В колыбели грубых рук?
Кто сжимал, презревши страх,
Гневный мозг в стальных клещах?
Кто из горна вынимал
Плоти яростный металл?
А когда блеснул рассвет,
Улыбнулся или нет
Он творенью своему,
Прежде чем уйти во тьму?
Кто он, пастырь тайных сил?
Неужели агнец был
Порожденьем тех же чар?
Тигр, о тигр, ночной кошмар?!
↓↓ коноваловТигр, тигр, слепящий свет,
Ты во мрак лесов одет,
Кто, бессмертною рукой
Создал страшный облик твой?
В небесах или в аду
Бился в дьявольском бреду,
Пламенел твой жуткий взгляд, -
Кто открыл смертельный яд?
Что за воля, чье искусство
Нервы выпряли и чувства?
Кто создал и для чего
Ярость сердца твоего?
Молот чей на наковальне
Отковал твои желанья?
Цепи чьи стянули тело,
Что так билось и ревело?
А когда ты мчался в ночь
От проклятой кузни прочь,
Кто, не ведая тревоги,
Улыбался на пороге,
Сотворив и возлюбя
И ягненка, и тебя?...
Тигр, тигр, слепящий свет,
Ты во мрак лесов одет.
Чьей безумною мечтой
Создан страшный облик твой?
↓↓ жмудьТигр, Тигр, яркий глаз,
Что во тьме пугает нас,
Кто, бессмертною рукой
Создал страшный облик твой?
Кто раздул в полночный час
Уголь этих жарких глаз?
Этот пламенный рубин -
Жар небес он иль глубин?
Что за мастер, полный сил,
Свил сплетенья этих жил?
Кто, услышав сердца стук,
Не прервал работы рук?
Кто и чем тебя ковал?
В чем он мозг твой выплавлял?
Что за сила в тех тисках,
Что сдержали вой и страх?
Труд окончив, наконец,
Улыбнулся ль твой Отец?
Тот же самый ли Творец
Создал тигра и овец?
Тигр, Тигр, яркий глаз,
Что во тьме пугает нас,
Кто, бессмертною рукой
Создал страшный облик твой?
|
квит |
https://human.snauka.ru/2017/05/23776
Наиболее ранним из известных нам является перевод 1921 года, сделанный Константином Дмитриевичем Бальмонтом.
Английская поэзия была близка Бальмонту, однако он никогда не стремился к дословности, передавая в своих переводах прежде всего дух подлинника сквозь призму собственного восприятия. Более того, Бальмонт не стеснялся сравнивать перевод с подлинником, считая, что он может получиться даже лучше оригинала. На этих принципах и строится его версия «Тигра». Особенно это заметно в частично измененных третьем и четвертом четверостишиях, растянутом вдвое пятом и вырезанном абсолютно шестом (возможно, его краткая интерпретация вошла в состав третьего). Выискивать мелкие и пояснять более крупные изменения не видим смысла, ведь, здесь мы имеем дело ни столько с попыткой передачи индивидуального виденья Блейка, сколько его слияния с виденьем Бальмонта. Исходя из этого, имеет смысл оценивать только то, насколько удачно Бальмонт сохранил мысли Блейка в их, если можно так выразиться, совместном произведении.
На наш взгляд, перевод Бальмонта не соответствует в полной мере замыслу оригинала. Несмотря на внесенные им изменения, Бальмонтовский Тигр олицетворяет те же страх и огонь, стихию, умышленно воплощенную творцом в живом существе. Но остался ли прежним сам творец? На сей раз, в его создании, хоть составные части и те же, не обозначена былая стройность и симметрия. Упоминает Бальмонт любовь творца к своему созданию, чего у Блейка не было. И на фоне всего этого четкое противопоставление тигра и ягненка, добра и зла, Бога и Дьявола, как и постановка финального вопроса, может стать поводом для дискуссии. -Тот же ль он тебя создал, кто рожденье агнцу дал?- Без знания оригинала и особенности воззрений Блейка это можно интерпретировать, ни как вопрос, а даже как упрек, указание творцу на его ошибку или временное помутнение при планировании будущего замысла. Или вовсе, с учетом составных частей и могущества творца, этот нечеткий вопрос читатель может осознать как указание Тигру на общность их с ягненком происхождения, но ущербность первого в сравнении со вторым. Он, олицетворение огня и страха, созданное, согласно христианскому канону, непременно Богом и никак не Дьяволом, сеет смерть, повинуясь тому, что заложено высшими силами. Тема ничтожности, зависимости Тигра, а с ним и других созданий от их природы, дарованной свыше без возможности выбора, есть тема достойная, но не выводимая из оригинального стихотворения. Такая неопределенность смысла – следствие вольности Бальмонта.
|