Странное...

[laysi]

— Войди, — ответил начальник погранзаставы шороху из-за промокшего полога шатра, с облегчением понимая, что избавлен от дилеммы: чистить ли ему оружие (ординарец сегодня погиб в стычке с боевиками) или работать с картой района (он очень дорожил ей, поэтому равно как спешил закончить, так и боялся испортить).
Шорох немедленно материализовался по эту сторону завесы; его факел продолжал шипеть, избавляясь от капель густого дождя, мокрая медь пластинчатого доспеха, звуча, вытворяла с языком начальника заставы такое, будто он только что пробовал на зуб медную монету и случайно проглотил её, а мокрые башмаки вошедшего смачно чавкали.
Двух вошедших.
— Солдат, сто дятлов тебе в дупло, когда ты научишься вести себя тихо? Ты что, врагу сигналы подаёшь?
— Я… господин… Ваше благородие… Виноват… — стало слышно смущённое съёживание пластин доспеха на покорной груди и виноватое сопение.
— Виноват, так точно. Вот станешь прав — повышу в чине. Ладно, что там у тебя?
— Разрешите доложить, господин начальник заставы. Вот, поймал деда…
— По форме докладывай!
— Мною задержан этот старик по факту попытки перехода границы!
Факел - должно быть, отреагировав на слово «граница» - зашипел, затрещал и вспыхнул ярче. И в его всполохе начальнику бросились в глаза стоящие у входа: безусый новобранец и глубокий старик без знаков различия, оба мокрые как лягушки.
Старик поднял руку, чтобы заправить за ухо липкую прядь волос. Есть у него знаки различия, есть! Но какие? как узнать? держится статно, глаз не отводит, явно важная птица, но одежда, не сказать что нищий, но и не .... На секунду начальнику показалось, что ливень удесятерил силу, с которой намеревался пробить крышу шатра, и, колдовским образом прободя её, ударил барабанными палочками в барабанные перепонки, не прикрытые полями шлема.
— Солдат, — стряхнул с себя мокрое наваждение начальник заставы, — встань на караул у входа. Да накинь плащ на голову, три дятла тебе в дупло, ты же должен беречь здоровье для родины.
Новобранец, отдав честь, вышел в дождь, и начальник достал из берестовой коробочки ещё лучину, чтобы восполнить то, что перестал давать вынесенный факел.
Он твёрдо верил, что восполнять недостающее — главная часть воинского искусства. Например, недостаток ума, наличествующий у бытовавшего в народе образа военного человека, он восполнял внезапностью, неожиданностью. А что может быть неожиданнее для пленника, чем гостеприимная встреча? Поэтому начальник заставы, засветив вторую лучину, взглянул на задержанного и произнёс:
— Уважаемый, хотите выпить?
Голос старика оказался столь же глубоким, сколь, по внешним признакам, и его старость, а чистотой своей был сопоставим с чистотой седин хозяина:
— Не хочу, но в качестве знака твоего гостеприимства с удовольствием приму стаканчик.
Начальник словно погрузился в этот голос, и его рука замерла на полпути к графину. Пощупав воздух там, где, как ему казалось, должен бы находиться заветный сосуд, военачальник внезапно для себя встал, подошёл к жаровне с углями и бросил на них извлечённую из кожаного мешочка горсть благовоний.
— Разве я дух твоего предка? — отреагировал старец. Благовония, сорок дятлов им в дупло, реагировали не столь поспешно: они шипели, парили, студили под собой угли — словом, делали что угодно, лишь бы не тлеть. О, вселенская сырость! Как только лучины не размокли!
— Да, вернёмся к водке, — бросил скомканную фразу начальник заставы, поспешно достал два стакана и разлил по ним мутную жидкость, буркнув под нос: «У нас тут жизнь, знаете ли, не благовоние». Потом собрался с силами, вспомнил о своей командирской решительности и, подняв стакан, произнёс:
— Ну, с прибытием!
— С прибытием куда?
Начальник заставы поперхнулся водкой, вытаращил глаза и поспешно бухнул стаканом о приземистый столик. Откашлявшись и вернув глаза в орбиты, он резюмировал своё состояние:
— О, двадцать восемь дятлов мне в дупло, и чтобы они там до зимы долбились! — и, почуяв, что такая речь может быть воспринята как неуважение к сединам, поспешил ответить на вопрос:
— Конечно, на границу. А куда бы Вам хотелось?
Он и сам порадовался тому, что начало допроса сложилось как невзначай выпорхнувшая из его уст реплика. Но старик оказался крепким орешком, крепче водки; приблизившись к начальнику через столик и даже, кажется, слегка оторвавшись от маленькой и неудобной скамеечки, он спросил:
— Хотелось? Сынок, ты полагаешь, к человеку моего возраста уместно применять категорию хотения? У тебя жив отец?
— Погиб три года назад на северной границе.
— Я полагаю, он вряд ли хотел умирать.
— Да, — осторожно ответил начальник заставы после некоторой паузы.
— И ведь все мы умрём. Более того, я полагаю, он вряд ли хотел умереть в сражении — он ведь погиб в сражении, как воин?
— Да, в сражении, — подтвердил начальник, — и да, вряд ли… впрочем, почему?
— Потому что воины сражаются, чтобы побеждать, так?
— Так… и в этом смысле Вы правы — о, дятел мне в дупло, я так даже никогда не думал, и тем правее Вы сейчас!
— И при этом, если он позволил себе погибнуть, то он вряд ли сильно жаждал жить.
— Вы полагаете?
— Я полагаю, что люди, думающие на войне о собственной жизни, дезертируют. Хочешь ли ты думать так о своём отце? Молчи, я верю в твою сыновнюю почтительность. Только при таких выводах о жизни и смерти уместно ли приписывать человеку возраста твоего покойного отца желание прибыть в конечную точку пути и тем более выпить водки?
Старик помолчал, усаживаясь на коврик, и добавил:
— У меня был сын твоего возраста. Он служил сотником в войске предводителя. Он погиб, как и твой отец.
— Я тоже сотник, — тихо произнёс начальник заставы.
— Ты тоже умрёшь, — ответил старик.
На этой печальной ноте они, помолчав, выпили водки. И она будто бы передала начальнику заставы часть своей крепости. Он поднял глаза; удалённость старика запустила привычный воину способ смотреть в глаза уже не опасности, а лишь объекту окружающего мира. Почему старик кажется столь знакомым?
— Так куда Вы держите путь, уважаемый?
— Держу путь? Никто из нас не держит своего пути. Путь держит нас.
Крепость этого орешка не могла не вызвать у сотника желания его расколоть. Ну, распилить. Протереть насквозь. Хотя бы растворить скорлупу.
— Хорошо, отец, я поставлю вопрос по-другому. Вы переместились сюда из какого-то другого пункта. Где он находится?
— Я прибыл сюда из города Ло.
— Из столицы?!
— Да, из дворца предводителя.
Начальнику заставы вновь показалось, что он знает этого старика, но беседа складывалась настолько удачно, что времени на работу памяти у него не было.
— Хорошо, а куда Вы, уважаемый, прибудете спустя достаточное время после того как я Вас отпущу?
— Достаточное для чего?
— Достаточное для прибытия.
— Для прибытия куда?
— О, пара дятлов мне в дупло, и чтобы они там потомство вывели! Отец, Вы — особа, приближённая к предвадителю. Вы оставили на себе из знаков различия только ваш взгляд. Вы оказались ночью на пограничной заставе. Как Вы думаете, что может в этой ситуации предположить Государственный пограничник ?
— Предположение Государственного пограничника — область совести пограничника Государства. Только я не особа, приближённая к предвадителю. Он принял моё прошение об отставке, — старик усмехнулся, — Я особа, удаляющаяся от предводителя.
— Удаляющаяся куда?
— Сынок, ты доблестный страж границы. Но я не знаю, куда ведёт меня мой путь. И ведь подумай: путь — это то, что обязательно пересекает границу. Не потому ли мы с тобой сидим за одним столом?
Сотник понял, что запутался, и оттого не нашёл ничего лучше, чем дать себе наконец почувствовать, что персидский коврик, подарок его зазнобы, под его задом давно промок. Он извинился, встал, поднял коврик, дал воде слегка стечь с него, а затем неловко перекинул это творение из шерсти через подвешенную над жаровней бечёвку. Потом поискал по шатру что-то типа совка для отчёрпывания воды, наконец, нашёл и, подумав, кликнул новобранца.
— Я вижу, сегодня погиб твой денщик, — произнёс старик, пока новобранец шуршал завесой на входе шатра.
— Да, а как Вы узнали?
— Так ли важно, как я это узнал? Неважно даже, что погиб денщик. Важно то, что война — явление не только трагическое в целом, но и неудобное в мелочах.
Начальник заставы долго думал, что бы ответить, и, наконец, нашёлся. Слегка жестикулируя подобием совка, он высказался:
— Болезнь тоже трагична и неудобна. Наверное, мы, военные, подобны лекарям.
— Правильно, — согласился старик, — ты часто видел лекарей, которым бы удалось исцелить больного?
Сотник вновь почувствовал себя неловко и оттого поспешил напрячь новобранца. Тот принялся отчёрпывать "совком" лужу, наводнившую вдавленность на месте сохнувшего ныне коврика.
— Чашу для нечистот возьми, дятел тебе в дупло, что ты по полу воду гоняешь? — продолжал переадресовывать агрессию начальник. Солдат метнулся в угол, оттуда что-то загремело, зазвенело; наконец, новобранец виновато вернулся в освещённое пространство с цинковым ведёрком неизвестного назначения.
— Да вот, взгляни, как твой солдат гоняет воду, — возобновил речи старик, — разве не подобен он врачу, гоняющему болезнь? А ведь причина появления лужи — в дожде и в шатре, не так ли?
Словно в подтверждение слов старца, на нос сотнику шлёпнулась с потолка огромная, смачная и очень холодная капля воды. Ткань шатра не меняли уже лет десять — командование, похоже, экономило на заставах. Начальник уже не один год старательно гнал от себя мысли о том, в чьи украшенные коралами и жемчугом кошельки текут сэкономленные средства — гнал, впрочем, лишь в те дни, когда он сам и его бойцы оправлялись от стычек с горцами.
Новобранец, между тем, начерпал полное ведёрко воды, и оказалось, что лужи как бы уже и нет. Сотник выпроводил его охранять вход, а сам снял с бечёвки другой запасной коврик, который его ординарец вешал сушиться позавчера.
— Когда-то, быть может, через тысячи лет, — продолжал старик, — люди постигнут тайны субстанций и создадут лекарства, которые действительно лечат от болезней. Но подумай: если человек только и делает, что выздоравливает от каждой очередной из своих болезней, можно ли назвать его здоровым?
Начальник заставы осторожно устраивался на коврике и продолжал слушать.
— Так же и страна, — говорил старик, — может считаться могучей, когда на неё не нападают, а не когда она побеждает. Я бы сказал, что солдатам стоит платить жалованье лишь пока в стране мир, если бы не знал, что ни один из них не отвечает за войну. Они лишь несут её на своих плечах. Я полагаю, ты со мной согласен, сынок.
— Во всём, уважаемый, вот только как быть с тем, что могущество нуждается в подтверждении?
—В подтверждении нуждается то, что не имеет в себе твёрдости, иначе зачем ему быть твёрже себя самого? — старик пристально посмотрел на сотника. Тот отвёл было глаза в сторону, но взгляд его остановился на ушах старца. Откуда он знает эти большие уши с будто бы переходящими в шею мочками?
— Впрочем, в твёрдости мало проку, — мерно продолжал старик, — Здесь, в горах, мягчайший мох обрастает камни и подтачивает их снаружи, а в долине валуны точит вода. А попробуй-ка рассечь воду мечом — что выйдет?
— Мечом можно рассечь человека, — сделал слабую попытку возразить начальник заставы.
— Да, — согласился старик, — твёрдость — это смерть. Ребёнок мягок, старик твердеет, труп твёрд. Вспомни мировую историю: твёрдой ли властью правили первые властители? Государь наш как-то ехал деревней и услышал, как поёт старый крестьянин:

Солнце взойдёт — и я работаю,
Солнце зайдёт — и я отдыхаю,
Вырою колодец — и пью,
Пашу поле — и ем.
В чём же труд государя для меня?
Поговаривают, именно этого старика предвадитель впоследствии пригласил починить жаровню в его зимнем дворце — и всё. А вот позже, семьдесят лет назад, такого крестьянина бы четвертовали, а его деревню сожгли. Тридцать лет назад его признали бы опасным сумасшедшим, чтобы убить не человека, а саму мысль. Это время твёрдой власти. Не пройдёт и двух сотен лет, как дом нынешнего предвадителя падёт, как пали те, кто был "ДО" — вот насколько тверда его власть. И давай не будем больше о политике; лучше я научу тебя играть в мудрейшую из игр.
— Играть? Уважаемый, я не играл уже лет сорок. Я разучился играть, — высказал сотник скорее сожаление, чем возражение.
— Ну, не зря же я сказал: «научу», — едва заметно улыбнулся старик, — и зачем бы я иначе тебя отучал, пока мы беседовали? А игра — есть ли среди дел мира что-то ближе к недеянию? Ну, слушай правила.
Правила игры, услышанные начальником, оказались предельно просты. Сама она именовалась «Камень, бронза, шёлк», и именно одно из этих трёх следовало соорудить из собственной руки. После двукратного встряхивания кулака он в третий раз либо оставался кулаком (камень), либо расправлялся в ладонь (шёлк), либо выкидывал из себя средний и указательный пальцы (бронзовые ножницы). Партнёр по игре делал одновременно то же самое, а дальше начинались чудеса: если в других играх силу побеждала сила, хитрость — большая хитрость, приём — более изощрённый приём, то тут победа над одной фигурой непременно оборачивалась поражением перед другой. Камень затупит бронзу, бронза разрежет шёлк, шёлк обернёт камень. Круг замыкается. Нет ни силы, ни хитрости, ни приёмов. Движения рук должны были сопровождаться произносимой хором мистической формулой: «Цу-е-фа!»
— А что такое «Цу-е-фа»? — спросил сотник.
— Откуда я знаю? А кто знает, тот не говорит.
— А на что играем? На деньги?
— Какие деньги? На щелбаны.
Начальник заставы хитро прищурился:
— А можно, я надену шлем?
— И этот человек говорил, что он разучился играть! — улыбнулся старик, — Ты мне нравишься, сынок. Надевай шлем, я буду щёлкать тебя по носу.
С полчаса мужи увлечённо играли в «Камень, бронзу, шёлк», и нос сотника слегка покраснел, а на обширном лбу старика появилось несколько припухлостей.
— Отец, на Вашем лбу нет больше свободного места для щелбанов, — со смесью огорчённости и облегчения в голосе заявил старику сотник после очередной выигранной партии.
— Свободного места? — старик на минуту задумался. Затем, будто сделав какой-то вывод, улыбнулся:
— Сынок, ты меня сейчас кое-чему научил.
— Я?! Чему же, уважаемый?
— Я очень долго и тщательно подбирал земные образы для великой пустоты. Я знал, что благодаря им просвещённый может понять то, что и без них доступно осознанному. Согласись: уничтожь пустоту в дупле — не будет дупла, а с ним умрёт и дятел. Но оказывается — и этому научил меня ты, — достаточно саму её назвать другими словами, как её важность становится понятной даже простолюдину, что поутру пытается втиснуть себя в переполненную повозку. Спасибо, сынок.
— Отец… уважаемый… это слишком большая честь для меня!
— Да пошёл ты на хрен со своей честью, — слегка нахмурился старик.
И — пустота. Пустота в мыслях. В мыслях начальника заставы. Вместо его мыслей. Как много свободного места! Свободного вместа… Если бы он мог понимать, то понял бы, что разом охренел.
И потом на свободное место пришло понимание того, что за человек сидит перед сотником. Его седины, его широкий лоб, его длинные уши — всё совпадало со словесным портретом, а его способность опустошать — а значит, освобождать, — человека совпадала с тем, что приписывала ему молва.
Это был ОН.
Именно эту догадку и выпалил начальник заставы старику. Старик проницательно и чуть язвительно прищурился и, смерив сотника прищуром с головы до пояса, сообщил:
— Вообще-то, помимо кликухи, у меня есть фамилия. Я из рода Невидимых, и если ты рассчитываешь, что я останусь хотя бы до утра, зови меня просто Гость.
У сотника какое-то время прыгали в голове камешки мыслей о том, что положено говорить в таких ситуациях. Наконец, он схватился за один из них и озвучил его:
— А я Ветер. Ветер Инь, Инь с погранзаставы, так меня знают. Инь моя настоящая фамилия.
— Вот что, Инь с погранзаставы, — отозвался Гость, — налей нам с тобой ещё водки, а потом я научу тебя второй игре.
Сотник разлил мутную водку по стаканам, чокнулся с величайшим из мужей Государства, и тот произнёс тост:
— Ну, за знакомство.
Они выпили. Водка грела — впрочем, не будь в шатре жаровни, эффект был бы другим. Пахло, наконец, благовониями, пахло, впрочем, и сыростью — сырым холстом, сырыми берёзовыми поленьями, сырой землёй. Дождь звучал равномерно, лишь изредка как-то разом, резко выплёскивалась на землю скопившиеся на прогибающейся про ними крыше шатра лужи. Сотник заметил, что от одежд старика исходит негустой, но будто налитый свинцом пар. Впрочем, взор сам отъезжал от старца и его одежд, притягиваясь к огонькам, цветущим на лучинах. Иногда удавалось расслабить глаза так, что казалось, будто огоньков четыре.
— Ну, Инь с погранзаставы, — продолжил Гость, — вот и вторая игра.
Вторая игра оказалась гораздо более приземлённой по сути, чем первая, от неё даже попахивало торговлей — зато она учила, почему (а возможно, и как) надо жить в мире и согласии. Она называлась «Война и мир»; войну игрок обозначал кулаком, а мир передавал с помощью ладони, и выкидывались эти комбинации пальцев так же на третий раз. Некоторая хитрость заключалась в подсчёте очков. А считались они вот как.
Помимо двух игроков, в игре присутствовала «земля» — неисчерпаемая кладезь очков. И в случае, если оба игрока выкидывали «мир», они получали из «земли» по одному очку — наверное, за счёт мирного труда или естественного плодородия. Если же оба объявляли друг другу «войну», они клали в «землю» по очку, возвращая в прах тела своих воинов. Когда один игрок предлагал мир, а другой объявлял войну, то воюющий получал три очка, а миролюбец лишался четырёх.
— А почему не трёх, уважаемый Гость? — спросил сотник.
— Хотя бы потому, что во время войны пустеют и земли победителя, — отвечал старик, — значит, победитель получает меньше, чем теряет побеждённый.
— Хорошо, а почему при взаимной войне оба теряют? Разве на войне не бывает победы?
— Если на войне бывает победа, не равносильно ли это набегу на мирных жителей, когда воин получает три очка, а миролюбец теряет четыре?
— Нет, конечно, — уверенно ответил сотник.
— Правильно, не равносильно, потому что победивший на войне получает меньше, чем совершивший набег. И проигравший всё же теряет больше, чем получает победивший. Только полного поражения не бывает: покорённый народ, вспомни историю, вновь поднимает голову и начинает новую партию игры.
— Я знаю полностью покорённый народ.
— Ты знаешь полностью покорённый народ — и либо его покорение было набегом на полностью мирных жителей, либо ты плохо знаешь этот народ. А уж будущего не знает никто — возможно, час этого народа ещё не пробил.
— Ну что ж, уважаемый Гость, — подвёл итог сотник, — давайте играть. А как мы будем считать очки?
— Да хотя бы вот как, — старик достал из лежавшей рядом с ним дорожной сумки горсть мелких белых камешков, — у меня их много.
И он разделил извлечённую горсть поровну между собой и начальником заставы.
— А надо говорить «Цу-е-фа»? — поинтересовался тот.
— Вообще-то, для этой игры есть своя считалка: «Жо-ро-цо». Но есть и не менее подходящие слова: например, «Цу-га-бэ» или «Сунь-вань-впень». Впрочем, пусть будет «Цу-е-фа». Однако, возьми себе время, чтобы подумать, как ты сыграешь.
Подумать, повторил про себя Инь. Подумать. О чём тут думать? Конечно, мир… Он воин, но он устал от войны.
Да, но если он объявит мир, а Гость войну? Ведь это проигрыш!
А если и старец объявит мир, то он, Инь с погранзаставы, выиграет всего одно очко — против трёх возможных!
Значит, война?
Война! И — либо мелкий проигрыш, либо крупный куш! Тем более, Гость не станет воевать.
И, кивнув, он вместе со старцем взмахнул рукой три раза. Цу-е-фа!
Они объявили друг другу войну.
— Уважаемый Гость! — воскликнул в изумлении сотник, — Вы ведь убеждённый противник войны!
— Инь, сынок, ты держишь меня за идиота? Я не хочу проиграть четыре очка, — старец заговорщически подмигнул и скинул в сумку один из своих камешков.
Старик вновь оказался непрост. Он, похоже, мастерски владел внезапностью, которую Инь полагал главной частью воинского искусства. Невидимый был великим воином.
— Подумай вот о чём, сынок, — произнёс он, когда сотник опустил свой камешек в его сумку, — нам с тобой ещё играть и играть. Хочет ли каждый из нас лишиться всего? Когда подумаешь, начнём по новой.
Хм, опять подумай. А думал ли Инь в первый раз о том, что им ещё играть и играть? Да нет, он не смотрел дальше одной партии. Дальше собственного носа.
Что ж, попробуем сыграть в мир.
Сотник кивнул, и — Цу-е-фа! — оба выкинули ладони.
Гость одобрительно улыбнулся и достал из сумки два камешка для себя и для партнёра по игре.
Игра продолжилась. Убедившись на пятом ходу в миролюбии партнёра, сотник на шестой предложил войну.
На седьмом ходу старец ответил тем же.
Они поиграли в войну ходов десять, и кучки камешков стали заметно тощать. На восемнадцатом ходу Гость предложил мир. Кладя в сумку четыре своих камешка, он ободряюще улыбнулся сотнику.
На девятнадцатом ходу сотник принял мир, и кучки вновь стали расти.
— Знаешь, Инь, — заметил старец, не прекращая игры, — есть способ играть, который я тебе сейчас не покажу. Он называется «Водная гладь», а иные называют его «Зеркало». Всё, что нужно для такой игры — перестать быть собой, слиться с партнёром, стать его отражением, стать им. Тогда ты будешь повторять его действие не следующим ходом, а немедленно. Вспомни: ты первым объявил войну и выиграл. Я первым предложил мир и потерял. Если бы я продолжил войну, я потерял бы больше, чем теперь, несмотря на то, что всё равно больше тебя. Но быть водной гладью — вот что всегда приносит меньше всего потерь.
— Потерять себя? — после некоторой работы мысли уточнил сотник.
— Ты так удивлён, будто никогда не влюблялся, — прищурился старик, — ведь потери в любви начинаются с поисков себя и с желания отстоять своё.
Потерять себя, мелькнула мысль у сотника, можно и ещё в одном случае. Когда становишься учеником великого мастера. Он вспомнил, как ломал его учитель фехтования, и как он, Инь, смог срастись с мечом в единое целое, лишь забыв о себе и доверившись учителю.
А кучки камней продолжали расти, превращаясь в кучи, превращаясь в груды.
— Я вижу, ты работаешь над картой, сынок, — как бы невзначай заметил Гость.
— Что можно укрыть от Вашего взгляда, уважаемый Невидимый?! — воскликнул сотник и, собравшись с мыслями, не без гордости сообщил, — Я составляю карту этого горного района. Все перевалы, все вершины, все реки, все тропы, одна дорога. И, конечно, все источники дров, угля, все возможные места засады горских боевиков, наша застава, два их посёлка и два загона для скота.
— Будут ли на карте также самые красивые места? А будет ли на ней место у истоков этого ручья, где можно добывать самородную медь?
— Сейчас опасно добывать здесь самородную медь, уважаемый Гость. Да и не до красот.
— Ты знаешь, кому адресована эта карта?
— Конечно, знаю. Тому, кто сменит меня на должности. Ведь его пришлют лишь тогда, когда некому будет объяснять ему, что где находится.
Сказав это, Инь вдруг отчётливо понял: когда-нибудь некому будет объяснять ищущим мудрости то, что знает сидящий перед ним. А старец, пристально взглянув на начальника заставы, произнёс:
— Ты ведь сделаешь на карте различные надписи, не так ли?
— Да, конечно, — гордо ответил сотник, — я ведь умею писать.
— Не забудь сделать самую главную.
— Какую? — не дождавшись пояснения, спросил сотник.
— «Карта не территория». Только зная это, тот, кто тебя сменит, останется бдительным.
Оставаться бдительным. Что же сам он, Инь с погранзаставы, ещё недобдел?
— Ну, — заявил Невидимый, внезапно сгребая предплечьем всю свою груду камешков в подставленную сумку, — бдение бдением, а сон — другая часть нашей жизни. Не пора ли добавить и к ней? А завтра путь поведёт меня дальше.
Вот что недобдел Инь! Величайший из мужей этого великого Государства ускользает от него, как вода от меча. Как же уловить воду?
Сотник напрягся. Он выдавил из себя: «Знаете, что я Вам скажу?» — и принялся мерно молотить ладонью по столику. Его камешки подпрыгивали — совершенно так же, как его мысли.
И он нашёл нужный камешек:
— Уважаемый Гость! Предводитель принял Ваше прошение об отставке. Но я не подавал такого прошения. И я как человек при государственной должности вправе задерживать Вас здесь столько, сколько сочту нужным для нашего Государства.
— Мой путь никогда не примет моего прошения об отставке, — отозвался старик, — и я как идущий по нему вправе ускользать от тебя, сынок, столько, сколько сочту необходимым для пути. А ты задерживай меня, задерживай, ведь решето способно удержать воду, правда?
— Сто сорок один дятел мне в дупло и там на самое дно! — выругался сотник и вновь принялся молотить ладонью по столику.
— Да ты волнуешься, — заметил старик, — чем же я тебе так важен?
— Игрой и картой, — внезапно для себя выпалил начальник заставы и лишь затем принялся пытаться понять, что же он сказал.
— Ну, ну, — слегка укоризненно покачал головой Гость, — Остановись и разберись в себе более спокойно.
— Да, — порывисто кивнул головой сотник, — Да. Вот что. Вот что я предлагаю. Я предлагаю Вам, уважаемый Невидимый, написать книгу. Понимаете? Оставить после себя карту того пути, по которому Вы идёте. Будут другие ищущие путь. Как передать им знание? Напишите книгу, например… например, в пять тысяч знаков.
— К чему книги и к чему карты? Настоящее знание передаётся от сердца к сердцу, — ответил старик.
— Я знал, что Вы скажете что-то такое. Поэтому игра. Понимаете? Понимаете, уважаемый? Я предлагаю Вам поиграть. Условия игры простые. Я Вас прошу задержаться. Вы пишете книгу и оставляете её мне. Мои солдаты нарубят деревьев и сделают дощечки, чтобы Вам было на чём писать. Поиграйте. Вы играли так, как будто Вы принимаете возможность воевать. Поиграйте так, как будто Вы принимаете возможность написать книгу. А я отдам Вам… я отдам Вам мою карту! Хотите мою карту?
— Интересная игра, — кажется, согласился принять её условия из рода Невидимых, — только учти, сынок: моя карта — тоже не территория. Ты к этому готов?
…На следующий день, когда дождь прекратился, и когда новобранец принёс своему командиру первые деревянные дощечки, старик начал писать свою книгу — Книгу Пути и Благодати.

[Сэнкс]

Интересно.
Вопрос на засыпку- сколько дятлов стало в дупле?

[Точка Сборки]

А скока было? Но правда,актуальней-скока стало!
-Смерть стукачам!

И многа разных мыслей интересных...

[laysi]

Я говорю со всеми. Постоянно. Вопрос не в том, с кем я говорю, а в том, кто слушает.

Заинтригованный, я попросил Бога подробнее остановиться на этом предмете. Вот что он сказал:

Прежде всего, давай заменим слово говорить на слово общаться. Это понятие гораздо лучше, полнее, точнее. Когда мы стараемся разговаривать друг с другом - Я с тобой, ты со Мной, - мы немедленно оказываемся связанными невероятной ограниченностью слов. По этой причине Я не общаюсь только посредством слов. На самом деле Я делаю это редко. Мой наиболее излюбленный способ общения - посредством чувств.

Чувства - это язык души.

Если хочешь узнать, что истинно для тебя относительно чего бы то ни было, обрати внимание на то, что ты чувствуешь по этому поводу.

Иногда чувства трудно обнаружить, и часто еще труднее бывает признать их. И все же в твоих самых глубоких чувствах заключена твоя высшая истина.

Весь фокус в том, чтобы добраться до этих чувств. Я покажу тебе, как это сделать. Если ты хочешь.

Я сказал Богу, что хочу, но больше всего я хочу получить полный и законченный ответ на мой первый вопрос. Вот что сказал Бог:

Я также общаюсь посредством мыслей. Мысли и чувства - не одно и то же, хотя они могут иметь место в одно и то же время. В общении посредством мыслей Я часто использую образы и картинки. По этой причине мысли более эффективны, чем слова.

В дополнение к чувствам и мыслям Я также использую столь мощное средство общения, как опыт.

И наконец, когда чувства, мысли и опыт не срабатывают, Я использую слова. Слова - наименее эффективное средство общения. Они наиболее открыты для неверных интерпретаций и чаще всего бывают поняты неверно.

Почему так? Дело в самой природе слов. По сути, слова - это лишь звуки, шумы, которые обозначают чувства, мысли и ощущения. Слова - это символы. Знаки. Эмблемы. Они не есть Истина. Они не есть нечто настоящее.

Слова могут помочь тебе понять что-либо. Опыт позволяет тебе знать это. При этом существует ряд вещей, которые нельзя испытать. Поэтому Я дал тебе другие средства познания. Они называются чувствами и мыслями.

Но высшая ирония заключается в том, что вы такое большое значение придали Слову Бога и такое малое - опыту.

Вы так мало цените опыт, что, когда посланное вам Богом испытание отличается от того, что вы услышали от Бога, вы автоматически отвергаете опыт и хватаетесь за слова - а ведь должно-то быть как раз наоборот.

Твой опыт и твои чувства по поводу любой вещи представляют то, что ты эмпирически и интуитивно знаешь об этой вещи. Слова могут только пытаться символизировать то, что ты знаешь, и часто могут исказить то, что ты знаешь.

Итак, таковы средства, при помощи которых Я общаюсь; но они не являются методами, поскольку не все чувства, не все мысли, не весь опыт и не все слова - от Меня.

Много слов было произнесено другими от Моего имени. Много мыслей и чувств было рождено без Моего прямого участия. Много опыта явилось результатом всего этого.

Проблема заключается в различении. Вся трудность - в том, чтобы различать послания от Бога и данные из других источников. Различение становится простым и легким, если придерживаться основного правила:

Моими всегда являются твои самые Высокие Мысли, твои самые Ясные Слова, твои самые Великие Чувства. Все, что меньше этого, - из другого источника.

Теперь задача различения становится простой - ведь даже для начинающего ученика не должно быть сложным выделить и признать в себе все самое Высокое, самое Чистое, самое Великое.

Но Я дам тебе еще и следующие наставления:

Самая Высокая Мысль - всегда та мысль, которая содержит радость. Самые Ясные Слова - те, что содержат истину. Самое Великое Чувство - то, которое вы называете любовью.

Радость. Истина. Любовь.

Все три взаимозаменяемы, и одно всегда ведет к другим. Не имеет значения, в каком порядке их помещать.

Пользуясь этими наставлениями, легко определить, какие послания - от Меня, а какие - из других источников. Вопрос лишь в том, будут ли замечены Мои послания.

Большинство из них проходят незамеченными. Некоторые - потому, что кажутся слишком хорошими, чтобы быть правдой. Другие - потому, что кажутся слишком сложными для следования. Многие - потому, что просто неверно истолковываются. Большинство же - потому, что не принимаются.

Самый мощный Мой посланник - опыт, но даже его тебе удается игнорировать. Именно его ты игнорируешь Особенно.

Твой мир не был бы таким, каков он сейчас, если бы ты просто прислушивался к своему опыту. Когда ты не прислушиваешься к своему опыту, ты в результате продолжаешь снова и снова переживать его. Ибо Мои планы не будут расстроены, как не останется неисполненной Моя воля. Ты непременно примешь послание. Рано или поздно.

Я, впрочем, никогда не буду заставлять тебя. Я никогда не буду принуждать тебя. Ибо Я дал тебе свободу воли - власть поступать так, как ты решаешь, - и я никогда во веки веков не отберу это право назад.

Но Я буду продолжать посылать один и те же послания, снова и снова, на протяжении вечности, в каком бы уголке Вселенной ты ни находился. Я буду посылать Мои послания без конца, до тех пор, пока ты не примешь их, пока они не поселятся в тебе, до тех пор, пока ты не назовешь их своими.

Мои послания будут приходить в сотнях различных форм, в тысячи различных моментов, на протяжении миллионов лет. Ты не сможешь пропустить их, если действительно будешь слушать. Ты не сможешь игнорировать их, однажды истинно услышав. Так начнется наш разговор всерьез. Ведь в прошлом только ты обращался ко Мне, молился Мне, просил у Меня, умолял Меня. Теперь же Я могу отвечать тебе, в том числе и так, как делаю это сейчас.

Откуда я могу знать, что это общение - от Бога? Откуда мне знать, что это не плод моего воображения?

А какая разница? Разве ты не видишь, что Я так же легко мог бы общаться с тобой через твое воображение, как и через что-либо иное? Я пошлю тебе в любой момент времени самые нужные мысли, слова или чувства, точно соответствующие цели, используя одно средство или несколько.

Ты будешь знать, что эти слова - от Меня, потому что ты сам, если признаться честно, никогда не изъяснялся столь ясно. И уж если бы ты и говорил с той же ясностью когда-либо об этих вопросах, ты бы не задавал их сейчас.

С кем общается Бог? Являются ли эти люди какими-то особенными? Существуют ли особые для этого случаи?

Все люди - особенные, и все моменты драгоценны. Нет человека или мгновения более особенного, чем другие. Многие предпочитают думать, что Бог общается по особенному и только с особенными людьми. Это освобождает массу людей от ответственности за слышание Моих посланий и приятие их (это не одно и то же) и позволяет им принять на веру слова других. У тебя нет необходимости слушать Меня, коль скоро ты решил, что другие уже услышали от Меня обо всем на свете и тебе теперь нужно слушать их.

Слушая то, что другие люди, как им кажется, услышали от Меня, тебе вообще не придется думать.

Это самая главная причина, по которой большинство людей отворачивается от моих посланий на личном уровне. Если ты признаешь, что напрямую получаешь Мои послания, ты становишься ответственным за их истолкование. Значительно безопаснее и гораздо проще принимать истолкования, принадлежащие другим (даже тем другим, которые жили 2000 лет назад), чем стремиться понять послание, которое ты, вполне возможно, получаешь в этот самый момент.

И все же я приглашаю тебя к новой форме общения с Богом. Общения в двух направлениях. По правде говоря, это как раз ты пригласил Меня. И Я явился к тебе в этой форме прямо сейчас, чтобы ответить на твой зов.

Почему кажется, что некоторые люди - взять, например, Христа, - слышат больше Твоих посланий, чем другие?

Потому, что эти люди действительно желают слушать. Они желают услышать, и они хотят оставаться открытыми к этому общению, даже когда оно выглядит пугающим, или безумным, или абсолютно неверным.

Нам следует слушать Бога даже тогда, когда сказанное кажется неверным?

Особенно тогда, когда кажется неверным. Если ты думаешь, что прав по поводу всего, какая нужда тебе тогда говорить с Богом?

Тогда иди вперед и действуй в соответствии с тем, что ты знаешь. При этом заметь, что вы поступаете именно так с начала времен. И посмотри, в каком состоянии находится сейчас мир. Ясное дело, вы что-то упустили. Очевидно также, что есть что-то, чего вы не понимаете. То, что вы понимаете, должно казаться вам верным, потому что понятие "верное" используется вами для определения чего-то, с чем вы согласны. А то, что вы упустили, вы предпочитаете считать "неверным".

Единственный путь, который остается, - это задаться вопросом: "Что бы произошло, если бы все, о чем я думал как о "неверном", в действительности являлось "верным"?" Каждый великий ученый знает это. Когда то, что делает ученый, не срабатывает, этот ученый откладывает в сторону все допущения и начинает заново. Все великие открытия были сделаны на основе желания и способности оказаться неправым. И это то, что здесь необходимо.

Ты не сможешь познать Бога до тех пор, пока ты не перестанешь говорить себе, что ты уже познал Бога. Ты не сможешь услышать Бога до тех пор, пока ты не перестанешь думать, что уже услышал Бога.

Я не смогу сообщить тебе Мою Истину до тех пор, пока ты не прекратишь утверждать, что уже знаешь ее.

Но моя истина о Боге исходит от Тебя.

Кто это сказал?

Другие.

Кто эти другие?

Правители. Министры. Раввины. Священники. Книги. Да Боже мой. Библия, наконец!

Они не являются авторитетными источниками.

Не являются?

Нет.

Тогда что является?

Слушай свои чувства. Слушай свои самые Высокие Мысли. Прислушивайся к своему опыту. И когда что-нибудь из этого будет отличаться oт того, что тебе говорили твои учителя или что ты узнал из книг, - забудь слова. Слова - это наименее надежный проводник Истины.

Я так многое хочу сказать Тебе, так о многом хочу спросить... И не знаю, с чего начать.

Например, вот: почему Ты не раскрываешь Себя? Если действительно есть Бог и Ты - это Он, почему Ты не раскрываешь Себя так, чтобы мы все могли бы понять это?

Я делал это много раз. И Я делаю это снова, прямо сейчас.

Нет. Я имею в виду неоспоримый акт откровения, который нельзя будет отрицать.

Например?

Например, появись прямо сейчас перед моими глазами.

Я так и делаю, прямо сейчас.

Где?

Везде, куда бы ты ни посмотрел.

Да нет, я имею в виду так, чтобы это было неоспоримо, чтобы никто не смог отрицать этого.

На что бы это было похоже? В какой форме или каком виде ты бы хотел Моего явления?

В той форме и том виде, которыми Ты на самом деле обладаешь.

Это было бы невозможно. Дело в том, что у меня нет той формы или того вида, которые вы бы поняли. Я могу принять форму или вид, которые вы могли бы понять, но тогда все сделали бы вывод: то, что они видели, - это и есть единственная истинная форма Бога. А ведь на самом деле это будет лишь одна форма из множества.

Люди думают, что Я - это то, что они видят, а не то, что они не видят. Но Я - Великий Невидимый, а не то, чем Я выбираю быть в каждый новый момент. В определенном смысле Я являюсь тем, чем Я не являюсь. Я происхожу из неявленности и к ней всегда возвращаюсь.

Однако когда Я прихожу в той или иной конкретной форме, в которой, как Я думаю, люди смогут понять Меня, - люди приписывают Мне эту самую форму отныне и вовеки. И стоит Мне прийти в любой другой форме к другим людям - первые скажут, что Я не приходил ко вторым, потому что Я не был похож во второй раз на то, чем Я был в первый, и говорил не те же самые слова - как же это мог быть Я?

Понимаешь, поэтому-то и не имеет значения то, в какой форме и манере Я раскрываю Себя, - какую бы манеру я ни выбрал и какую бы форму Я ни принял, ни одна не будет бесспорной.

Но если бы Ты сделал что-то, что было бы свидетельством истины о том, кто Ты, вне сомнений и вопросов...

...все равно кто-нибудь сказал бы, что это от дьявола или просто чье-то воображение. Или еще что-нибудь, но не Я.

[Андрей ОК]

Лайси, зачем тебе/мне Бог и истина, если они не ведут к цели?

Какая разница, что ведет меня к цели - истина или ложь, бог или небытие - если это все же ведет меня к цели?

Если Бог - и есть цель - то разве может что-либо существовать кроме Нее и Него?

А если существует только Бог/цель - то - не все ли равно?..

Ась?..

[laysi]

Лайси, зачем тебе/мне Бог и истина, если они не ведут к цели?

Это не вапрос ЗАЧЕМ...это как: зачем ты дышишь - это что цель?:rolleyes:

Какая разница, что ведет меня к цели - истина или ложь, бог или небытие - если это все же ведет меня к цели?

Абсолютно никакой разницы нет...если ещё, к тому же учесть, что цель - это ТУПИК...


Если Бог - и есть цель - то разве может что-либо существовать кроме Нее и Него?

Неа...не может...это всё ОН.

А если существует только Бог/цель - то - не все ли равно?..


Да...всё рАвно...хм...но сможешь ли ты в это вникнуть?:rolleyes:

[laysi]

Кушай С Нами


Заметка об экране всеобщих галлюцинаций - Телевидение - благо или вред? - Загадки субгравитонных переходов - Темные экраны Абсолюта

По материалам инфернального радио для домохозяек "Кушай С Нами"
Еще была ночь, когда я смотрел на гору, отгоняя бабочек, окружавших меня. Я видел краем глаза, как сердце не билось, в этом самосознании ворочался хаос, шарящий щупальцами по телам оживленных вещей, выпивая их сок, но его жажда не утолялась. Я пробегал зал за залом, сознания кивали мне, а их кавалеры учтиво приподнимали шляпы. Бледный придворный шут, выкопанный за тысячелетие до того, как придворный трубач протрубил бы, воззвав к его лучшим индивидуальным эмоциям, вяло болтался на крюке. Я видел, как собаки лижут его гениталии. Его губы были небрежно зашиты капроновой нитью и гноились, а из ноздрей свисали оборванные трубки. Это показалось мне символичным. Мы упростили правила орфографии, пунктуации, отказались от лактации - да мы вообще перестали быть животными! - и при этом так и не разрешили загадку запаха, что пленительной ночью теплый ветер приносит с далекого поля.
Ясной ночью в формациях паутины вытаскиваю из горла застрявшие рыбии кости, чтобы произносить правдивое слово, среди картинных ночей, прохлады цикад, фальшивых воспоминаний, инъекции понимания, пестрого экрана галлюцинаций, цедящихся звуков, голодного сердца, синдрома приобретенной тобою человеческой формы, я - мегамагнат, я - кошмарный торговец натурой, следопыт рождений, свидетель мертвых, Иго-иго Уэфхраналшэ Австтали, сын Мачехи, наступивший на горло Природы, снявший Солнце с гвоздя, элегантно воскинувший руку.
Есть прекрасные строки в одной из самых великих, я бы даже сказал, наиболее первых книг, узнанных цивилизованным миром. Эти строки гласят "The requested URL was not found on this server". Мы научились красться вместе с дикими животными в предутреннем тумане по звериным тропам, мы прогрызли ходы ради блага ползущих плечом к плечу червяков, но так и не разгадали тайну липкой слюны, которая, будучи смешанной с пылью, позволяет скатывать шарики в любом количестве - хоть до бесконечности!
Вот вы думали, небось, что если будете пялиться на экран, пустота не одолеет вас. Вы думали, что, если будете пялиться на экран, пустота одолеет вас, потому что это будет реакцией - реакцией большей информативности на внимание к ней со стороны меньшей. Как бы не так! Как бы не так!
Если ждешь пустоту спереди, она подкрадется сзади. Между тем, ее руки, да и ноги тоже, совершают удивительной гармоничности пассы, которыми она привлекает ступени той Великой Лестницы, о которой говорят так: "вот Лестница...", - ведущей на самую вершину, вы не поверите, на самую вершину Великой Лестницы, о которой говорят "вот Лестница, ведущая на самую вершину Лестницы, ведущей на самую вершину Лестницы, ведущей на самую вершину Лестницы, ведущей на самую вершину Лестницы". Согласитесь, странно даже подумать, что может возникнуть возможность подумать о том, что существует возможность подумать о том, чтобы настичь способность подумать о том, чтобы выследить у самого гнезда то, что не даст возможности подумать потому, что не даст возможности об этом подумать.
Специалисты называют это явление "синдромом субгравитонных переходов" и объясняют его страхом стать жертвой преступления. Не секрет, что каждый из нас в детстве представлял себе подземные переходы населенными сказочными созданиями, в числе которых были запахи из тоннеля, лица без определенного места жителя, а также всевозможные группировки асоциального характера, в результате чего многие становились жертвами воображаемого насилия, которое старались вытеснить в последующие годы жизни, обращаясь с этой целью к замещающим галлюцинациям, для простоты отображения которых народным целителем Иваном Яковлевичем Диршке был разработан специальный экран.
Мы пригласили Ивана Яковлевича в студию и он присутствует сейчас С Нами в своей эфирной форме. Иван Яковлевич, поясните, пожалуйста, вашу позицию по-отношению к созданному вами экрану.
ИЯД. Начнем с того, что я сейчас не в эфирной форме...
Ведущий. Но это не важно!
ИЯД. Еще как важно. Я спроецировал свою так называемую хлороформную форму. Не мне вам объяснять, что это такое.
Ведущий. Ну как-же, как-же. Хлороформная форма.
ИЯД. Совершенно верно. Я разработал ее одновременно с экраном, чтобы защититься от его воздействия. Экран представлял собой кинескоп, и чтобы привести его в действие, я разбил его. Вырвавшиеся наружу ядовитые газы...
Ведущий. Вы говорите о вакууме внутри трубки?
ИЯД. Ну да, о вакууме. Внутри кинескопа ваккум, это всем известно. Но не все знают, что так называется специально синтезированный мной в рамках отечественной программы массового уничтожения смертоносный газ, существующий только в прототипе. Его запасы хранятся на субгравитонном уровне. Экран мог в известной мере гарантировать, что он не попадет в руки экстремистов, но к-сожалению, события развивались куда как стремительнее.
Ведущий. Понятно. Апропо, переходы. Мы пригласили вас...
ИЯД. Я сейчас объясню. Внутри переходов, как вы правильно сказали, пешехода ожидают насильники. Так повелось еще с тех пор, когда в городах существовали улицы и уличная шпана пряталась от непогоды под землей. Затем этот обычай распространился и на субгравитонные переходы. Хотя - как сказать, - что было в начале, яйцо или курица? Если мы посмотрим на дело в таком ракурсе, то переходы бывали всегда, испокон веков, только в разной форме.
Ведущий. Согласен. Иван Яковлевич, а не говорим ли мы о разных вещах? Ведь обычного слушателя, который с интересом слушает нашу передачу, интересует, прежде всего, то, каким образом полученная информация может быть использована в повседневной жизни...
ИЯД. Нет-нет, я сейчас уже подхожу к экранам, не волнуйтесь =) Они, конечно-же, не могут быть выключены =( Но если есть правда в этом мире, то утром я развеюсь тихим ветерком, словно привидение, мучавшее тебя всю ночь, обеспечившее тебе кошмар всей твоей жизни, убившее всех жителей твоего города, надругавшееся над твоей страною, опустошившее твою планету, скабрезно стучавшее твоей мокрой головой о каменные ступени и царапавшее горло, принуждавшее поедать падаль, вылизывать себя после купания в крови бесчисленных забытых цивилизаций, плюясь и хохоча, высокомерно хлопая крыльями, порочно покачивая бедрами и нервно стуча хвостом, Грозно сверкая очами, сидя между двумя башнями. Я развеюсь, как сказка, вырезанная когтями на огромном холсте живого мяса, обращенного в слух; притча о двух и более птицах, прошептанная скалам оголенных нервов, обращенных в глаза; нежный напев, выструганный из срубленного дерева. Я со странным хлюпающим звуком всосусь в то игольное ушко, к которому обращены влажные взгляды коленопреклоненных, тех, что Вглядываясь в Ничто, не замечают стога сена, в коем та драгоценная игла сверкает, уподобляясь звезде. Я перейду в иной экзистенциальный статус, сделавшись растением, подобным ночному привидению, таким-же сущностным благоуханием, обволакивающим струны той древней арфы, ты проснешься, стряхнув морок душного сновидения, и узришь меня глубоководным спрутом Правды В Мире, нарядным, пленительным, радушным, рачительным, ясным, великолепно растопыривающим щупальца, благодатно раздувающимся - на картине, на фотографии, на телеграфном столбе, на ветре в поле, на знаке дорожного движения, на справочнике индоевропейской грамматики, на внутренней стороне плафона керосиновой лампы, а также на фюзеляже реактивного истребителя-перехватчика.
Ведущий. Спасибо. А вам, уважаемые слушатели, теперь... напоминаю, что вы слушаете...
Кушай С Нами!


Кушай С Нами, как мы,

Кушай вкусный обед,
Который приготовит повар,
Который выест едок!
Кушай С Нами, как мы,
Зубами впивайся в бочок,
Язычком оближи жирок,
в супчик слюнку пролей!
Кушай С Нами, как мы,
Кушай вкусный обед,
Который приготовит повар,
Который выест едок!

[Kosta]

Вторая игра оказалась гораздо более приземлённой по сути, чем первая, от неё даже попахивало торговлей — зато она учила, почему (а возможно, и как) надо жить в мире и согласии. Она называлась «Война и мир»; войну игрок обозначал кулаком, а мир передавал с помощью ладони, и выкидывались эти комбинации пальцев так же на третий раз. Некоторая хитрость заключалась в подсчёте очков. А считались они вот как.
Помимо двух игроков, в игре присутствовала «земля» — неисчерпаемая кладезь очков. И в случае, если оба игрока выкидывали «мир», они получали из «земли» по одному очку — наверное, за счёт мирного труда или естественного плодородия. Если же оба объявляли друг другу «войну», они клали в «землю» по очку, возвращая в прах тела своих воинов. Когда один игрок предлагал мир, а другой объявлял войну, то воюющий получал три очка, а миролюбец лишался четырёх.

Играл я как то в эту игру, тип отношений выиграть-выиграть. Не каждый рискнёт сыграть это в жизни, потому и появился термин лох, кинуть.

[Сэнкс]

Не каждый рискнёт сыграть это в жизни, потому и появился термин лох, кинуть.
Термин "лох" появился потому, что в жизни люди опасаются отношений "выиграл-выиграл"?

[Андрей ОК]

Неа...не может...это всё ОН.
Ну вот, хоть в чем-то согласился;)
зачем ты дышишь - это что цель?
Дышать - это подцель/средство.
цель - это ТУПИК...
Почему?
но сможешь ли ты в это вникнуть?
Как ты думаешь, можно ли ответить на этот вопрос? И нужно ли? И будет ли ответ нести хоть какой-нибудь смысл?

[Точка Сборки]

laysi

Заметка об экране всеобщих галлюцинаций - Телевидение - благо или вред? - Загадки субгравитонных переходов - Темные экраны Абсолюта



Вы думали, что, если будете пялиться на экран, пустота одолеет вас, потому что это будет реакцией - реакцией большей информативности на внимание к ней со стороны меньшей. Как бы не так! Как бы не так!



Согласитесь, странно даже подумать, что может возникнуть возможность подумать о том, что существует возможность подумать о том, чтобы настичь способность подумать о том, чтобы выследить у самого гнезда то, что не даст возможности подумать потому, что не даст возможности об этом подумать.

Затем этот обычай распространился и на субгравитонные переходы. Хотя - как сказать, - что было в начале, яйцо или курица? Если мы посмотрим на дело в таком ракурсе, то переходы бывали всегда, испокон веков, только в разной форме.


Ассоциации...
СТРАНА НЕТОВ


"...неты учат своих нетиков, что тени отбрасываются какими-то там вещами, но если рассудить здраво, то нельзя с точностью знать, отбрасываются ли тени вещами, вещи ли тенями-и не следует ли отбросить, как чистую мнимость, и их вещи, и их тени, и самих нетов с их мнимыми мнениями...

Неты живут кучно. Им кажется, что из многих "нет" всегда можно сделать "да", что множество призраков дадут себя сгустить в плотное тело...

Их любовь-это когда нет влечётся к нете, не зная, что тены нету...

Учёные неты, уединяясь по кельям, целыми годами доказывают-при помощи букв-себе и другим, что они суть; буквы им послушны, но истина всегда говорит нету: нет!

Священные книги нетов говорят о том, что их мир сделан из "ничего" . Это правда: при изучении их мира везде и через всё явственно проступает тот странный материал, из которого он создан-ничто...

Так или иначе, но смерти неты не любят: она тревожит их совесть, портит им их игру в кажимости и мучает их дурными предчувствиями...

....наконец,двигаясь ещё далее, проник я в Мёртвую Страну, где нет ни солнца, ни вещей-лишь вечное кружение и молчаливый полз теней...

Тут тоска, вошедшая в меня ещё там, в Стране нетов, стала непереносимой

1922 год.
Сизигмунд Кржижановский, "ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ", "Страна Нетов".....

[laysi]

«Скажи, — спросил князь Вэн-хуэй, — как же ты достиг столь высокой степени искусства?»
Мясник отложил свой нож и сказал: «Я люблю дао и таким образом совершенствуюсь в своем искусстве. Когда я начинал заниматься своим делом, я видел перед собой только бычью тушу. Три года спустя я уже больше не видел тушу. Теперь я постигаю все не столько глазами, сколько умом. Мои чувства больше не работают; работает только ум. Я знаю, как от природы сложен бык, и режу только по сочленениям и промежуткам. Я не разрубаю артерии, вены, мышцы и жилы, а уж тем более крупные кости! Хороший мясник изнашивает за год один нож, потому что режет только по мясу. Обычный мясник изнашивает по ножу каждый месяц, потому что нож у него затупляется о кости. Мне мой нож служит уже девятнадцать лет. Им разделаны тысячи бычьих туш, а лезвие его все еще кажется свежезаточенным. Просто в сочленениях костей есть промежутки, а лезвие ножа не имеет толщины. Тому, кто умеет погружать тончайшее лезвие в эти промежутки, легко работать ножом, ведь он режет по пустым местам. Потому-то я и пользуюсь своим ножом уже девятнадцать лет, а лезвие его до сих пор кажется свежезаточенным. Каждый раз, когда мне приходится разделывать сочленения костей, я отмечаю наиболее трудные места, задерживаю дыхание, пристально вглядываюсь и действую не спеша. Я тихонько провожу ножом, и сочленения разделяются с такой же легкостью, как если бы я складывал на землю куски глины. Тогда я вытаскиваю нож и распрямляюсь...» :D

[Точка Сборки]

Тому, кто умеет погружать тончайшее лезвие в эти промежутки, легко работать ножом, ведь он режет по пустым местам.

Вот секрет наивысшего профессионализма универсального хирурга...:rolleyes: :yes: ;)

[Андрей ОК]

Лайси, ты сам ваяешь эти совокупности слов?

[laysi]

Лайси, ты сам ваяешь эти совокупности слов?

Ха...а собстна...какая разниЦЦа?...достаточно того, что я их сюда вставляю...http://www.rodim.ru/conference/style_emoticons/default/pardon.gif (http://www.rodim.ru/conference/index.php?showtopic=21273&st=495&p=1815462#)

Чжуан-цзы и Хуэй Ши прогуливались по мосту через реку Хао.
Чжуан-цзы сказал: "Как весело резвятся эти ельцы в воде! Вот радость
рыб!"
Хуэй Ши сказал: "Ты не рыба, откуда тебе знать, в чем ее
радость?"
Чжуан-цзы сказал: "Ты же не я, откуда тебе знать, что я не
знаю, в чем радость рыб?"
Хуэй Ши сказал: "Я не ты и, конечно, не знаю того, что ты
знаешь.
Однако ж и ты не рыба и, безусловно, не можешь знать, в чем
ее радость".
Чжуан-цзы сказал: "Вернемся к началу нашего разговора. Ты
спросил меня, откуда я знаю, в чем радость рыб, -- значит, ты уже
знал" это и потому спросил. А я знал это, стоя здесь, у реки Хао"http://www.rodim.ru/conference/style_emoticons/default/tease.gif (http://www.rodim.ru/conference/index.php?showtopic=21273&st=495&p=1815462#)

[Андрей ОК]

НУ... я бы похвалил там, порадовался за тебя, все такое...

И потом, не столь важен текст, сколько говорящий и слушающий. Не столь важен шедевр, сколько его влияние на художника и на зрителя.

[Точка Сборки]

Андрей ОК

И потом, не столь важен текст, сколько говорящий и слушающий. Не столь важен шедевр, сколько его влияние на художника и на зрителя.
__________________
Конечна! Ведь все мы знаем, что не столько важно, кто что пишет, или кто что слышит, чем то, что есть на самом деле...
И что не столько важна сама по-себе истина, сколько важны иллюзии её создающих и воспринимающих по отношению друг к другу!:p :p :p :D :D :D

[laysi]

НУ... я бы похвалил там, порадовался за тебя, все такое...

Ну а для чего радоваца ЗА меня?...радуйся за себя:rolleyes:

[laysi]

http://www.vmstudio.com/vantala/images/v1.jpg (http://www.vmstudio.com/vantala/vantala.html)http://www.vmstudio.com/vantala/images/v2.jpg (http://www.vmstudio.com/vantala/vantala.html)

[Sergey]

laysi
Это случайно не то самое учение, про которое говорил Н.И. в одной из книг - которое было разработано для того... чтобы вывести девушку из секты? Как говорится, клин клином...

[laysi]

laysi
Это случайно не то самое учение, про которое говорил Н.И. в одной из книг - которое было разработано для того... чтобы вывести девушку из секты? Как говорится, клин клином...

Не Серёга...это учение наоборот в секту призывает...да и ваще...если ты вдумаешься, то абсалютно все учения - это секты...а вот НЕУЧЕНИЯ - это уже ваша "свобода"...:yes:

[Sergey]

Свобода еще в том, чтобы не ограичвать себя лишь одним учением (даже если тебе говорят, что оно единственно правильное).

А насчет текста, просто любопытно:

Тщательно подготовившись и потренировавшись в вызыва-нии соответствующих чувств, я при ней симулировал нечто вроде Просветления. Этакую посылку с знаниями Оттуда. Я продекламировал несколько новых и интересных принципов построения Мира и...
• И понял, что — клюет. Она меня слушала, как пифию!
Но! Но установленный раппорт мог разрушиться в любой момент: его условием было то, что всю эту ахинею несу не я. Я мог нести только то, что шло через меня. Нести Уче-ние. Для этого нужно было немного: нужен был обязатель-но древний священный эзотерический Текст.
• Который побуждал бы к возвращению к Себе. К Себе, как к час-ти Мира.
И я написал его.
Я написал древнекитайский сборник афоризмов (да простят меня синологи!), назвав его "Слова Ванталы". Вантала (бук-вально одиночка) — имя волка-шатуна из "Маугли", кото-рый пришел предупредить стаю о нашествии Рыжих псов. Если хотите, "Манифест Одиночки", только не по-китайски, а на хинди.
Священный Текст давался мне реально тяжело: перегрузки и симптомы были вполне "космические". Я работал честно, то есть не занимался больше ничем. Я ел, разговаривал, спал... но автоматически. По ночам я вскакивал, чтобы до-писать строчку или исправить слово. Я чувствовал Его, Он жил во мне. Я не сочинял Его, я помогал Ему, уже сущест-вующему во мне, только выйти на свет. Ко мне приходили слова и фразы, я смотрел на них и узнавал — от Него это или нет. Продолжалось это неделю или две, но Текст — ро-дился.
Я теперь понимаю людей, которые говорят, что Знание им было дано свыше. Для этого надо только прийти в подхо-дящее состояние, и любой собственный бред покажется боговдохновенным. На содержание Знаний это состояние никак не влияет.



Текст сделал свое дело — текст мог уйти. Но мог и не уйти. Он и не ушел, а остался жить и даже стал множиться.
• В основном на принтере.
Не то чтобы я бегал и размахивал этим Текстом, но, застав как-то раз на работе кучку сотрудников за моим компьюте-ром, изучавших с интересом "древнекитайские афоризмы", я понял, что сделал что-то, что может жить без меня. Дети-ще. И перестал возражать, когда с моим детищем стали знакомиться многие и даже очень многие.
Правда, затем я обнаружил, что некоторые люди, готовые к восприятию и пониманию того, что я написал, совершенно теряют эту готовность, когда узнают, что автор этой Вели-кой Мудрости не только жив, но и весел.
• К сожалению.
Тогда — тогда я придумал "Старую китайскую философ-скую школу Дао Цзи Бай" (Путь к Высшей Ясности) и скромно возвел себя в ранг Великого Учителя, каждый раз аккуратно оговариваясь, что это не я велик, а просто чин такой. Старый Мудрый Кролик (по Ф.Искандеру). Объявил Текст каноническим, сочинил несколько притч, легенду о происхождении учения, вразумительное обоснование нерас-пространенности его... А таланты свои (а я в некоторых, и даже во многих, областях — молодец) объяснял причастно-стью к Учению. И Текст вошел в духовную копилку чело-вечества.
• Казните меня.
Разумеется, появились любопытные, которые захотели обу-читься "Старой китайской..." и т.д. Сначала я сомневался, а потом решился. И через полгода, несмотря на то, что начи-нал занятия в качестве грандиозного стеба, обнаружил, что люди чему-то научаются. Становятся лучше, сильнее, адек-ватнее, адаптированнее...
• По крайней мере, я уверен, что в этой истории мои ученики меня поймут. И им даже не потребуется меня прощать.
Разумеется, людям, которым было дорого Высокое Творе-ние, а не историко-культурный статус (не такой высокий) его Автора, я, по несерьезному отношению к делу, откры-вался. Эта утечка информации и явилась причиной написа-ния того аффидевита, что вы читаете.
Пока — всё.

[Sergey]

Судя по всему, это и есть тот самый текст. Кстати, для меня сам факт, того, что его придумал не древний учитель, а наш соотечтственник - ничего не значит. Наоборот, я даже в большей степени проникся к нему уважением.

[Точка Сборки]

laysi
вдумаешься, то абсалютно все учения - это секты...а вот НЕУЧЕНИЯ - это уже ваша "свобода"...:yes:
Sergey
Свобода еще в том, чтобы не ограичвать себя лишь одним учением (даже если тебе говорят, что оно единственно правильное).


Свобода- во всём, и ни в чём...:p :D

Свобода означает ответственность, вот почему её бояться...:rolleyes: ;)

[Samirat]

laysi

Sergey


Свобода- во всём, и ни в чём...:p :D

Свобода означает ответственность, вот почему её бояться...:rolleyes: ;)

Боятся чего?:rolleyes: А есть чего боятся?:rolleyes:

[Аусма]

Samira (http://project.megarulez.ru/forums/member.php?u=129)
Боятся чего?:rolleyes: А есть чего боятся?:rolleyes:
Это ближе к вопросу о свободе.
Бояться ответственности за свой выбор.
Стоишь ты у камня. А на нем написано. "Направо поедешь..." и т.д. И только ты сам должен выбрать КУДА тебе поехать. И на тебе лежит ответственность за этот свободный выбор. Некоторым очень удобно, чтобы решали за них, чтобы ответственность нес тот, кто решил и приказал :)

[Samirat]

Стоишь ты у камня. А на нем написано. "Направо поедешь..." и т.д. И только ты сам должен выбрать КУДА тебе поехать.

Ну, стою я у камня. Камень - вижу. Пройти - хочу.
Вижу на камне что-то написано. Почитала: направо, налево, проямо, назад.
Ну, и что?
Мало ли что там написано... мало ли кто что решил там написать... и не факт - что это для меня. Мне что? Голову больше занять нечем? Мне пройти надо. Это же - камень. Просто -камень, на котором кто-то что-то написал.
Мне дорожных знаков хватает. Их я соблюдаю, потому что это - ответственность за жизнь других участников дороги. Все.:yes:

[Аусма]

Согласна. Но! Некоторые - это не все. :yes: А кто говорил, что ВСЕ? Принимать ответственные решения способен далеко не каждый. И чем выше мера ответственности, тем больше опасений. :) Особенно, когда ты один- на один с этим вопросом и посоветоваться не с кем :)
Кстати... хм... А я ведь тоже порой боюсь. Бывают вопросы, по которым я сама не могу принять на себя ответственность принять решение. Собираю Совет. И вопрос решается голосованием.
Порой это сродни прыжкам с парашютом, порой -каскадерским трюкам :)

[Samirat]

Собираю Совет. И вопрос решается голосованием.
Порой это сродни прыжкам с парашютом, порой -каскадерским трюкам :)

Ну, ты даешь! Ты прыгаешь с парашютом всем Советом???:rolleyes: :)
Мне бы такой Совет. Хм...

[laysi]

Samira (http://project.megarulez.ru/forums/member.php?u=129) Это ближе к вопросу о свободе.

Это не на йоту не приблизило вас к пониманию свободы...:rolleyes:

Бояться ответственности за свой выбор.

Аусма...ты несёшь ответственность па любому...боишься ты или нет..."выбираешь ты" или нет...но отвественность ты несёшь в любом случае...снять ответственность невазможно...это просто нереально.:rolleyes:

Стоишь ты у камня.

Ты уже там...ты уже в Пути...о каком собстна выборе речь, если ты уже ТАМ?:rolleyes:

А на нем написано. "Направо поедешь..." и т.д.

А это уже страх ошибки или использование информации которая сейчас на данный момент тебе доступна...и на этом основании...на основании массы неизвестного для тебя...ты решаешь в какую сторону двигаца...НО...блин...ты УЖЕ ДАВНО В ПУТИ...ты па любому в пути...двигаешься ли ты в направлении или стаишь...решаешь ты вапрос или крепко спишь = ТЫ В ПУТИ...и выбора у тебя НЕТ.:p

И только ты сам должен выбрать КУДА тебе поехать.

Это не выбор...из чего выбирать то?...ты панятия не имеешь, что тебя ожидает "за следующим поворотом" ты двигаешься сообразно своей интуиции...эээ...и Диоген и Александр Македонский были в Пути...хоть один двигался в поход на завоевание всего мира, а другой спал в бочке...грея своё брюхо на солнышке...и тот и тот двигались сообразно своему Пути...и выбора у них не было...:yes:

И на тебе лежит ответственность за этот свободный выбор.

А вот таким образом вы кладёте на себя ментальный груз, который делает из вас параноиков...которые начинают трястись от страха в принятии любых решений...начинают советоваца вплоть до покупок туалетной бумаги...это ж такая ответственность...ээ туалетная бумага...а вдруг кто-то не паймёт...или не дай бог обидеца...нада посоветоваца...принять решение.:D

Некоторым очень удобно, чтобы решали за них

Это очень удобная позиция...обвинять других в ошибках...если другой ошибся, а это и происходит в большинстве случаев, то лучшая защита - это нападение...обвинив другого, тем самым защитив себя от обвинений...но и плата соответствующая...такие ничего не могут и ничего не умеют так как лишают себя опыта, акромя одного ... ЗАЩИЩАТЬ свою инфантильность,:yes: а если другой прошёл успешно этот опыт, то можно искупаца в лучах славы довольствуясь близостью от объекта успеха...и хвалясь тем, что они якобы "доверили" ему свою судьбу..в любом случае позиция а-ля "выигрышная".:yes:

чтобы ответственность нес тот, кто решил и приказал

А они па любому ответственны...один добился успеха он и ответственнен за это, другой остался инфантилен, что тоже его ответственность ...
Кто собстно что несёт то?...только своё и можно нести...:rolleyes:

Принимать ответственные решения способен далеко не каждый.

Неа...КАЖДЫЙ ...каждый принимает решение действовать или бездействовать...наблюдать или творить...а вот на осознание своих поступков способен далеко не каждый...:yes:

И чем выше мера ответственности, тем больше опасений

Неа...мера ответственности у всех ЕДИНА - это ответственность за использование ДАРА ЖИТЬ...а вот как вы его используете...этот дар - это и есть ваша ответственность.:yes:

А то, о чём тыговоришь Аусма - это ОБЪЯЗАННОСТИ...которые ты на себя наложила...или тебе наложили и ты эти объязанности должна с честью выполнить...а вот с честью или нет...это и есть ТВОИ ОПАСЕНИЯ.:kiss:

Особенно, когда ты один- на один с этим вопросом и посоветоваться не с кем

А перед этим стоят абсалютно ВСЕ...и весь прикол в том, что советоваца то и не с кем...НИКТО НЕ ЗНАЕТ...но есть данная ситуация...и в любом случае ...попадая в неё люди ДУХОВНО РАСТУТ...и не так уж и важно КАК, ты решаешь этот вопрос...хм даже не решая его...ты всё равно его решаешь=духовно растёшь...вот такой парадокс.:yes:

[laysi]

Ученик сказал: "Мир так велик. Что же мы все вслушиваемся в удары колокола и надеваем монашескую тогу?"


Учитель ответил: Тот, кто постигает истину чань, должен отрешиться от всех звуков и презреть все образы. Хотя случалось и так, что просветления достигали, внимая звукам и созерцая образы, это обычай невежд. Монах, искушенный в мудрости, держит в узде звуки, отстраняет от себя образы и охраняет сокровенную истину в том, что известно каждому. Звук воздействует на ухо, ухо откликается звуку. Но когда забыты и звук, и смысл, что мы понимаем? Слушая ушами, трудно постичь истину. Чтобы понять истину, нужно научиться видеть звук глазами.
Когда ты понимаешь, ты живешь среди родни.
Когда ты не понимаешь, ты всем чужой.
Тот, кто не понимает, живет среди родни.
А тот, кто понимает, - всем чужой.

[Точка Сборки]

А можно и так:

Когда ты понимаешь, ты живешь среди родни.
А тот, кто понимает, - всем чужой.
Когда ты не понимаешь, ты всем чужой.
Тот, кто не понимает, живет среди родни.

[Аусма]

Когда ты понимаешь, ты живешь среди родни.
А тот, кто понимает, - всем чужой.
Когда ты не понимаешь, ты всем чужой.
Тот, кто не понимает, живет среди родни.
Разъясните чайнику. Никак не въеду.

[Андрей ОК]

Ну а для чего радоваца ЗА меня?...радуйся за себя
Дык одно другому не мешает... пусть радости будет больше!:)

Дай ссылочку на "Слово Ванталы", а? Забористая вещь, судя по всему.

[Sergey]

Андрей, ссылка на "Слова Ванталы" есть здесь:
http://project.megarulez.ru/forums/showpost.php?p=23973&postcount=19

Но это просто сборник интересных высказываний. Что касается историй, которые приводит laysi, их автор нам неизвестен :)

[laysi]

ДВА ДЛИННЫХ СЛОВА

И вот они расселись вокруг огня и зашевелили языками.
"Я могу - начал первый - думать о главном". Все громко вздрогнули. Облака сели на землю. Змеи разучились ползать и сделались теплыми. Первый сморщил голову. Подумал о главном. Стало хорошо.
Акгве сказал: "Я умею доставать Это". Остальные забурчали животами. "Ты обманываешь нас" - прищурился Тот, Что Сидел На Пне. Две птицы на дереве перестали петь. Стали бледными. Но Акгве не испугался. Он встал и ловко помочился. Все получили Это. И Это было неплохо.
"Делаю назад" - произнес Тот, Что Под Шапкой. Его разрезали на куски и съели. Никто не хотел назад.
"Я могу говорить с мертвыми" - ухмыльнулся тыльный шаман. Оставшиеся открыли рты поглубже, а глаза пошире. Стало тихо, пиявки перестали чавкать. Он сказал два длинных слова, и все умерли.
"Так. Теперь будем говорить".

РОЖДЕНИЕ АКГВЕ

... поэтому мальчик отличался тихим нутром и женскими ноздрями. Не мог дышать воздухом охоты, плакал от крови. Кто-то наступил на его тень и теперь мальчика радовал только домашний дым и теплые вещи. Взрослые зубы уже заполнили его рот, но он сидел между матерями и боялся мужского. Даже слепой шаман отказался учить мальчика задним словам. Просто нарисовал ему на животе женские знаки. Мальчик умел петь тонким горлом, и охотники выжимали бороды, наслушавшись его издалека. Волосы у него выросли длинные и жирные, глаза смотрели большими черными мухами. Мужчины стали драться тяжелыми топорами, метать друг в друга копья, разглядев его ноги и грудь. Хотели украсть. Но унес мальчика седой медведь из дальнего леса, оттуда, где грибы говорят со своими детьми тихими голосами, а солнце светит в сторону. Через три ночи мальчик вернулась исцарапанной и тихой. Осенью, когда все пахнет слезами, у нее родился Акгве.

МАЛЕНЬКИЙ АКГВЕ

Акгве родился, как все обычные дети: с волосами, заплетенными в длинную косичку. Был таким же беспомощным - сосал палец и писал во все стороны, лежа на теплой траве.
Звери сразу полюбили Акгве. Заменили ему отца и мать, которых у него никогда не было. Два старых дятла кормили младенца маленькими личинками, а волки приносили мясо и кости. Улитки сами заползали ему в рот. Старались стать мягкими и вкусными. Щуки мыли ноги, учили плавать.
Рос Акгве как гриб - быстро и напрямик.
Все, что нужно воину, показали звери Акгве, но танцевать он научился сам.
Бесстрашный, как паук, Акгве бродил по лесу, совершал маленькие детские подвиги: убивал всех, кого надо, нюхал травы, делал людей.
Когда у Акгве появилась густая борода, а тело покрылось татуировками, он понял, что стал взрослым. Сел, закурил трубку, задумался.

ОХОТНИК

Когда у Акгве немного подрос живот, он научился есть мясо и хорошо стоять на ногах. Души предков сразу догадались, кем он будет. Шаманы стали учить его задней хитрости и белым звукам. Подвернули жизнь. Кинули нужным словом. Много лет он жил один, смотрел только вверх, грел кровь хорошим временем. Люди удивлялись его колдовской силе и пели о нем тихими языками. Подошло время искать жену. Нашел. Самую красивую - с круглыми коленями и ласковым затылком. Дети у нее рождались часто и считались мальчиками. Акгве радовался, пускал колечки доброго дыма. Он уже узнал все о превращениях. Немного побыл кошкой, червем и луной. Потом стал женщиной с мягким животом. Когда хотел есть - превращался в комара. Метал икру. Шипел в кустах. Подросли дети, и Акгве затосковал. Хотелось побыть простым охотником с длинным копьем и твердыми ногами. Но звери не боялись его, а он любил их всех, даже клещей подмышкой. Акгве заснул за советом. Проснувшись весной, он уже ничего не знал о колдовстве, зато стал брать след и бить точно в печень.

ЧЕЛОВЕК АКГВЕ

Это было не так давно, не все смыло временем. Кое-что можно вспомнить, поковыряв пальцами в ушах стариков. Они расскажут о задних людях с острой кровью, о быстрых какомицли, которых никто не видел. О рисунках на своих лицах. О старых богах, чьи глаза уже остановились, но жертвы еще принимаются.
Акгве не был охотником, хоть так и рассказывают. Звери не умели умирать от его руки. Мясо оживало в нем и бежало наружу. Акгве делал многое - рисовал на коре живых людей, жил в другую сторону. Его называли колдуном. Разве это так? Духи боялись его, а предков у него не было. Утки летали лучше Акгве. Старики смеялись над его амулетами.
Плохим воином был Акгве. Так говорят. Слабые татуировки. Тяжелые волосы, кривое копье. Кто видел его мертвецов? Боевая пляска на красной траве, тетива у затылка - этого он не знал.
Акгве был человек. Дети ползали на его коленях, прятались подмышками. Он пел женщинам и шутил так, что боги еще не отсмеялись.

ВЯЛЕНАЯ РЫБА

Акгве ловил рыбу и вялил ее на ветру. За это ветер любил его, а рыба не любила. Плавала в холодной воде, часто без рук и ног. Акгве ел рыбу, а людей он убивал редко. Жалел. Особенно жен. Они варили ему пиво, жарили мясо, а сами пили воду. Ели мало, чтобы Акгве не сердился. Акгве был сильным, как медведь. Потому, что копал ямки при луне. Иногда он смеялся, и тогда жены рожали ему мальчиков. Дети росли быстро. Все побаивались их светлых ножей и крепких зубов. Тыльный шаман узнал имена мальчиков и прокричал свою песню. Детям стало не по себе. Они превратились в окуней. Акгве очень рассердился. Теперь он не знал, какую рыбу можно есть. Два дня пил кровь и копал ямки. Смотрел на грибы. Когда заснул, начал чертить круги. Проснулся мудрым. Стал говорить с птицами и догадался, как зовут тыльного шамана. Акгве сказал имя на рассвете, и тыльный шаман стал пустым изнутри. Когда Акгве вернулся домой, его дети уже прыгали вокруг огня. Чешуя блестела на солнце.

БЕЛКА

Акгве был крепок - топором не разрубишь. И спал крепко. Чужих снов не брал - своих хватало. Быстро зажмурится - и уже далеко. Дышал внутрь, чтобы себя не выдать. Всю душу не выпускал - спал на корточках. Рядом - только верные комары - те, что злую кровь сосут, а хорошую подливают. Акгве никому не доверял себя - съест хитрое - и уже не виден. Рядом пройдешь - не догадаешься.
Однажды сон у Акгве ушел вбок, запутался. Стал тяжелым, как жаба. Залепил голову, подмял под себя. Акгве разжал зубы и его душа потекла на землю. Утром ее слизнула белка, подбиравшая семена.
Акгве занемог. Не ел живого, грыз копье, смеялся не по-людски. Стал бояться земли. Раньше он ставил пиво так, что его воровали боги, а теперь сплевывал в бродило скорлупу орехов. Жены стали рожать от него по дюжине детей - юрких и острозубых. К холодам Акгве жирел и цепенел в ямке.
Наконец слухи об этой беде дошли до Шаманов Из Черного Леса - Сильных колдунов, родившихся от холода. Они умели говорить с кусками зверей, заглядывать в самое нутро. Ударили в бубен, запели обратную песню. Посыпали глаза порошком из орла. Шаманы любили Акгве, его добрую силу и прямую голову. Очень хотели помочь.
Долго смотрели на верхние и нижние земли. В середине мокрого времени самый младший Шаман - тот, что еще не ходил, разглядел вдалеке голую белку с копьем через плечо и кабаном на поясе.
Когда все вернулось на место, Шаманы подарили Акгве песню для ловли душ и горсть того, о чем ни слова. Акгве угощал их пивом и сам зачерпывал. Было много хорошего мяса. Беличьего.

СЛЕВА ОТ ЛУНЫ

Когда время было маленьким, а люди мохнатыми, как боги и молчаливыми, как дятлы, все было правильно. Звери и птицы умели разговаривать и хорошо пахли. Змеи жили только в сновидениях. Все были добрыми, даже мертвые. Люди знали откуда появились и куда уйдут. Шаманы летали и жили напрямик. Люди боялись их и всего, чего надо. Женщины ели клубни, а мужчины ели хорошо. Так было. Тогда жил Акгве.
Акгве открыл глаз, почесался и понял, что надо идти далеко - искать жену. Он встал и пошел вперед лицом. В пути пел песни о еде и любви, разговаривал с духами. Семь лет пробежали как мурашки по спине. Древесная лягушка спрыгнула прямо в ручей и, притаившись под корягой, заснула. Проснулась девочкой, весело засмеялась и присела помочиться. Появилась радуга, но больше ничего не случилось. Девочка выросла, состарилась и умерла. Не о ней речь.
Слева от луны в это время жил седой рыболов. Он любил смотреть в огонь и курить. Боги все время были рядом с ним, притворяясь пиявками. Посылали ему рыбу и сны. Однажды дух старой щуки тихо убил его. Боги очень рассердились. Поэтому теперь щуки плавают в глубокой воде без рук и ног. А седого рыболова дети часто видят слева от луны. Не о том слово.
Когда дождя еще не было, люди не умели видеть сны. Спать тоже не умели. Пели и били в барабаны всю ночь. Мешали колдунам. "Скоро упадет первая капля" - сказали колдуны. "Зачем?" - спросили охотники. Один шаман молча поднялся, раскинул руки пошире, два раза подпрыгнул и умер. А люди спят до сих пор. О них после.
Еще был небольшой человек. Он не знал Акгве, а Акгве не знал его, но оба были радостны.

УДАЧЛИВЫЙ

Удача Акгве была такова, что сейчас лучше рассказать о другом.

[Точка Сборки]

УДАЧЛИВЫЙ

Удача Акгве была такова, что сейчас лучше рассказать о другом.

О другом...

Сложно хоть как-то определить упоминаемый отрезок времени, поскольку тогда Время уже перестало существовать в его привычном для нас сейчас восприятии, впрочем, как и Пространство...

Наступили те Благодатные Времена,когда люди болели и умирали лишь по собственному желанию...

Жить теперь было особенно интересно, так как жизнь приближалась к идеальной-со всех точек зрения, пусть раньше и считалось, что такое невозможно впринципе,поскольку все люди очень разные и каждому нужно что-то своё для счастья...

Тем не менее, это стало возможным, поскольку надо всеми начала преобладать Одна Система, формирующая общие устремления, пускай и со своими нюансами...
И кждую "частичку" этой системы вполне устраивало быть этой частичкой, и каждая сознательно начала хотеть функционировать во всю мощь, ради работы всей Господствующей Системы, и в этом все смогли увидеть Один Смысл и Предназначение...

Для Науки уже фактически не осталось Загадок, люди могли моделировать свою жизнь-как угодно, не чувствуя себя обременёнными устремлением к общей цели.
Оставалось лишь пережить конец очередной Эпохи...

Все активно готовились-кто как, поскольку знали, что дальнейшее существование в прежнем виде смогут продлить далеко не все ...

Никто не сидел, "сложа руки", все пытались сохраниться-кто как мог...
Кто-то усыпил себя литаргическим сном, запрограммированным на определённое время, кто выслал себя за пределы галактики, кто из одного Мира подался в Другой, кто впадал в медитативный анабиоз, кто-то пытался "зиготировать", кто-во что...

В некоторых самых дальних и диких уголках Мироздания кое-кто сами замыслили первыми начать менять Мир, пока Он не начал первым...
Здесь собирались-кто как:-кто стать Осью Земли, Вселенной,создавали новые Религии и Эгрегоры, или новые Устройства для воздействия на Окружающее...


Некое Образование Сознания, обозначенное в настоящий момент набором звуковых волн-вибраций-колебаний,складывающихся в звук "Х", решил не предпринимать никаких видимых для постороннего глаза наблюдателя, мер. У него была разработана своя Концепция, которая должна была либо сработать в критический момент, либо...хотя впрочем, это уже было б неважно...

Поэтому Он, чувствуя приближение Критического Момента, собирался расслабиться... и даже получить удовольствие, поскольку знал, что это
ещё не "Конец "! Или вообще "не Конец"! Или не"Начало Конца"! Или не"Конец Начала"!
И, в конце-концов, более всего смахивало на "Начало начал" (по общим признакам!)



"Х" давно уже высчитал, с какой скоростью и интенсивностью нужно научиться оперировать Мыслями, чтобы совершить "Прорыв" в "Неизвестность"...в соответствии с грядущими Запросами...
А То, Что должно было приблизиться, всё приближалось...

И вот, предшествующий переломному Момент достиг максимального напряжения...

Последняя Мысль "Х"своевременно успела додуматься...

Бытие как бы замерло, перед очередным броском в Неизвестность...
И вот-Свершилось! Внутри что-то хрустнуло, в голове-щёлкнуло, миг вспышки... и... мгновенное Озарение!!!
То Явление, что ранее реагировало и отзывалось на звук "Х", теперь было целиком и полностью проникнуто ощущением Всеобъемлющего Осознания!!!
Теперь Он действительно Всё Знал и Осознавал...И это было совсем неплохо!!! Даже очень!!!(сказочное ощущение)

Нельзя было сказать, что бывший "Х" открыл глаза, так как сперва вовсе небыло уверенности, что они у него есть, или то, чем Он теперь Воспринимал, всё ещё-они... Но несомненно было одно-теперь Ничто небыло от Него сокрыто!!!
Что же Он представлял Сам из Себя, нам, сейчас обыкновенным людям, невозможно ни представить, ни предположить, ни тем более, дать конкретные характеристики!

Изнутри Его начинало заполнять ощущение, что Он Всеведущ и Всемогущ...

*И небыло видно бесчисленным вариациям Всего ни начала, ни конца..
*И Всё было равнозначно!
*И можно было делать Всё!
* А можно было не делать ничего! ! !

Теперь Он точно знал, что до Этого Момента-Всё было и небыло одновременно!!!
Вот оно оказывается каково- Всё Знать!-мелькнула одна небольшая и быстрая мысль, из всего великого множественного мелькания необъятного количества разных мыслей, наполнявших бывшего "Х"...
И только одного окончательно Он ещё не постиг-что ему теперь со всем Этим делать...Он ещё только осваивался со своей новой видо-образо-формой...
Перед ним, как на ладони, распростёрлось всё Его предшествующее Теперешнему Моменту Существование...
Он взирал на весь свой Путь и ничего не чувствовал из прежних переживаний...Всё было таким, каким было нужно... Хм, да!!!
Возможно-раньше Он сказал-бы:-как интересно, забавно,смешно-вот так смотреть на Всё Мироздание, видеть, как множественное множество системочек, системок, систем и системищ насыщяют "Бытие" ,живут и развиваются-каждая по своему закону и своим "Правилам", в тоже время подчиняясь уникальным Правилам, данным Всему...
И какое Все на самом деле оказалось Другое, нежели представлял себе человек...
Он взирал на скоропостижные кончины системок и относительно протяжённые отрезки существования системищ...
По этому поводу можно было сочинить анекдот...но сейчас-ни к чему...

Так же, он "видел" и "чувствовал", как любое движение в самом дальнем уголке любой из Вселенных, отзывается в Нём Самом...
Более того, Всё, Что существует-существует как Часть Него Самого, или наоборот-Он существует, как Часть Любого из Того, Что вообще Существует...
Чувствовал ли Он себя одиноким?
Хм!
-Пожалуй, наоборот...т.к. Его слегка непривычно распирало от насыщенности Сознаниями других Существ и Он мог, направив-сфокусировав Своё Внимание, выйти на контакт с Любым из множества составляющих Его Сознаний-как частью Самого Себя, каждое прочувствовать, как форму Определённых Мыслей, Ощущений, вливающихся в Общий Поток Его Собственного Осознания...

Невозможно было дать однозначного определения-был ли Он счастлив, но что-то похожее на ощущение Абсолютной Самодостаточности присутствовало...
В себе же Самом Он видел Начала и Концы, перед Новыми Началами...
Что совершенно не противоречило со Знанием об отсутствии Общего Начала Начал...
И это была удивительная Свобода...без аналогов!
Вот теперь-то Он действительно Мог делать Всё, Что угодно, так как наконец-то стал совершенной, идеальной, всегда самообновляющейся и самосовершенствующейся Системой...
Наконец Он сориентировался и понял, Что надо делать...
Он обнаружил несколько Миров-"слабых Мест" Своего "Организма", Системы которых нуждались в корректировке...
Идея и план действий возникли мгновенно, сами собой...Нужно было только направить внимание и послать необходимый Энергетический Импульс...

Вот, в Один из таких "Выходящих из строя" Миров наш "Х" и решил послать немного Своих Знаний-в виде Человечка, способного и принимать и генерировать в будущем Всё необходимое...

И здесь стоит заметить один из крошечныех, и особо ничем не выделяющихся с первого взгляда Эпизодов, который впоследствии вошёл в историю Земли...как день появления среди Людей Нового, обозначенного другими людьми звукосочетанием "Х"!...

Этот мальчик пойдёт Своим Путём, внося Свою лепту в Систему Систем, чтобы в результате когда-нибудь выполнить Свою Миссию на Земле, внести корректировки в развитие Оной, как Часть Системы Систем, чтобы Она наконец, смогла полноценно присоединиться как Одна из Частей-по Великому Замыслу, к Своему Источнику- Создателю...
А пока... Мрак рассеялся и сменился светлеющим приближающимся Пятном, поначалу мутным и далёким, но становящимся всё больше и ярче...
И вот...., Момент, предшествующий Новому, достиг максимального напряжения, на доли секунд Бытиё замерло-перед очередным броском в Неизвестность, и, наконец выразилось приветственным криком, перешедшим в "агу"...
а ещё через некоторое время-в умиротворённое причмокивание...

Ещё один "Шаг" одного из "Начала Начал" по "Великому Пути" к своему "Истоку" был совершён...

[Точка Сборки]

"ПЕРЕ" сказ...

Главный сказал: мы здесь собрались, чтобы...

Все переглянулись...
переговорили...пересказали...переслушали...переосо знали...
перераспределили...переместились...пересели...пере встали...переоценили...передумали...
переспорили...передрались...перегнули...переиграли ...перемирились...перечувствовали...переосмыслили. ..пересопоставили...
переделали...перестарались...перетрудились...переу томились...передохнули...переели...перепили...пере брали...переспали... пере...

На утро Главный сказал: мы здесь собрались, чтобы...
Все перглянулись... :D

[laysi]

Письмо к УЧИТЕЛЮ

Учитель мой! Я мудростью твоей
Ведомый в жизни, жизнью озадачен!
Моя рука всегда в Твоей руке,

В моих глазах огонь Твоей защиты
Я полон сил и знанием Твоим:
Мне ясен свет Луны и звёздные пути;

Мне травы ткут вуаль из запахов пьянящих;
К моим ногам льнут капельки росы,
Вливая в кровь целительную свежесть.

Мне б в коконе добра, сплетённого Тобой
Забыться полусном любви - благословенной.
Но не даёт покой мне мысль одна, простая,
Ужель Ты дал мне свет, здоровье, сердца пыл
Лишь для полётов в Солнечные дали,
А чувства научил Луною обострять
Лишь для услады сказачной Амритой?!

Ужель один покину я Аид?!
А как же те кто рядом?
Кто идёт,
Ещё своей души не ощущая,
Но так же как и Я когда-то ищут свет?!

Как Я могу спокойно созерцать
Порочность алчных, ненасытность тёмных!
Могу ли равнодушно отойти
От угнетённых властностью и лестью?!
Закрыв глаза, не видеть пир орды,
Умывшей руки в попранных свободах?!
И всё лишь оттого, что над землёю ночь?!

Мне боль Земли, страдания людей
Стрелой калёной сердце проницают!
Безмолвный крик, рождённый темнотой,
В моей душе - как гром из поднебесья!
Всю мощь и знанья, данные Тобой,
Вливаю в сердце, зажигая Солнце
Я трепет восходящего Светила
Готов нести Космической стезёй
В чертог моей земли - благословенной
Как страшно, как светло Гореть во благо людям!

Учитель мой, спасибо за Огонь!

[laysi]

- Они состоят из мяса.
- Из мяса?
- Да из мяса. Они состоят из мяса.
- Из мяса?
- Вне всяких сомнений. Мы взяли нескольких с разных частей планеты и досконально исследовали на борту. Они - полностью мясо.
- Но это невозможно! А как же радиосигналы? Послания к звездам?
- Они используют радиоволны для связи, но сигналы поступают не от них. Сигналы идут от машин.
- Так кто сделал эти машины? С кем мы хотим вступить в контакт?
- ОНИ сделали машины. Это я и пытаюсь тебе объяснить. Мясо сделало машины.
- Это просто смешно! Ну как мясо может изготовить машину? Ты что, хочешь, чтобы я поверил в разумное мясо?
- Я не хочу, я говорю тебе. Эти создания - единственная разумная раса в нашем секторе, и они состоят из мяса.
- Может быть, это что-то вроде орфолий? Ну, разум, основанный на углероде и проходящий через стадию мяса.
- Нет. Они родились мясом, мясом и умрут. Мы изучали их на протяжении нескольких периодов их жизни, и это не заняло слишком много времени. Кстати, у тебя есть идеи по поводу продолжительности жизни мяса?
- Пощади меня! Послушай, может быть, они только частично из мяса? Как веддилии, например. Голова из мяса, но с электронно-плазменным мозгом внутри.
- Нет. Мы тоже так сначала думали, но я же уже сказал, мы исследовали их полностью. Они - мясо, и только мясо.
- Без мозга?
- О, мозг есть. Но он тоже из мяса.
- Так... чем же они думают?
- Ты что, не понимаешь? Мозгом. То есть мясом.
- Думающее мясо! Ты хочешь, чтобы я поверил в думающее мясо?!
- Да, думающее мясо! Сознательное мясо! Мечтающее мясо. Любящее мясо. В этом все и дело. Начинаешь представлять себе картину?
- Господи! Да ты всерьез! Хорошо, они состоят из мяса...
- Наконец-то. Да. И они добиваются контакта с нами вот уже почти сто своих лет.
- Так что же на уме у этого мяса?
- Прежде всего, оно хочет поговорить с нами. Затем, как я предполагаю, исследовать Вселенную, наладить связь с другими разумными существами, обмениваться идеями и информацией. Все как обычно.
- И нам придется общаться с мясом?
- Об этом стоит подумать. Вот, примерно, что они высылают по радио: "Здравствуйте. Есть здесь кто-нибудь? Кто-нибудь дома?" Что-то вроде этого.
- Похоже, они, действительно, говорят. Они что, используют слова, мысли, концепции?
- О да. Не считая того, что делают это с помощью мяса.
- Ты же говорил мне про радио?
- Да. Но что, по-твоему, звучит по их радио? Мясные звуки. Знаешь, когда делаешь отбивную или кидаешь мясо на сковородку, оно издает определенные звуки. Так вот, они говорят подобными звуками, шлепаясь кусками мяса друг об друга. Они могут даже петь, пропуская через мясо струю воздуха.
- Боже! Поющее мясо... Это уже слишком. Впрочем, что ты посоветуешь делать?
- Официально или неофициально?
- По-всякому.
- Официально: нас вызывают на связь дружелюбно настроенные существа. Нам следует ответить без страха, предубеждения или пристрастия, как в случае с любой другой разумной расой в этом квадранте. Неофициально: я бы посоветовал уничтожить записи и обо всем забыть.
- Я надеялся, что ты это скажешь.
- Может, это излишне суровая мера, однако во всем нужен предел. Действительно ли мы хотим иметь контакт с мясом?
- Согласен на все сто процентов. Ну что мы можем им сказать? "Привет, мясо. Как дела?" Сколько планет у них сейчас задействовано?
- Только одна. Они могут летать и на другие в специальных мясных контейнерах, но к жизни на них не приспособлены. К тому же, будучи мясом, они могут перемещаться только в пространстве С, что ограничивает их скорость до скорости света и делает саму вероятность контакта с кем-либо довольно незначительной. Бесконечно малой, фактически.
- Так что? Просто притворимся, что никого нет дома?
- Вот именно.
- А как насчет тех, что были взяты на борт, тех, которых исследовали? Ты уверен, что они ничего не запомнят?
- Иначе их сочтут чокнутыми. Но мы проникли в их головы и так размягчили их мясные мозги, что теперь кажемся им просто сном.
- Сон для мяса! Как это символично, что нам пришлось стать мясным сном.
- Итак, помечаем: сектор свободен.
- Хорошо. Согласен официально и неофициально. Вопрос закрыт. Еще кто-нибудь? Что-нибудь интересное в той части Галактики?
- Да. Скопление довольно пугливого, но совсем неисследованного разума, основанного на водороде. Находится на звезде девятой категории в зоне G445. Было в контакте два галактических обращения назад. Ищет связи опять.
- Вечно они возвращаются.
- Почему бы и нет? Ты только представь, как невыносима, как неописуемо холодна Вселенная, если думаешь, что ты в ней совершенно один...

[laysi]

БУБЛИК

"Бубликом" в среде людей, употребляющих
галлюциногенные вещества, называется
"нулевой trip", то есть неожиданное отсутствие
галлюцинаторного эффекта после приема препарата.
"Чугунным бубликом" называется состояние,
когда ожидаемый эффект не просто отсутствует,
но его отсутствие сопровождается явлениями
психической угнетенности и физической истерзанности.
Справка
Двое стояли на краю горного плато. Была темная ночь — мрачные часы, предшествующие рассвету.
Справа угадывался горный кряж. Впереди плато, гладкое и ровное, как стол, обрывалось. Там была пропасть.
Один (назовем его "фигура № 1") подал голос, сдавленный тьмой и неподвижностью:
— Делать пока нечего. Скрасим скуку старинным способом — обменяемся историями наших существовании. Если да, то начинайте.
Второй (скажем так: "фигура № 2") охотно отвечал, выговаривая слова быстро, негромко и четко. Видимо, он привык произносить речи.
— Моя история это история преступника. Она не для нежных ушей. Но вас-то она не сможет шокировать.
Родителей у меня не было. Я рос у чужих. Сначала меня кормили и грели какие-то кухонные тетки, а потом сдали в приют. Среди других подкидышей, сирот и бастардов я сразу выделился своей силой, умом и прожорливостью. Кормили нас вроде бы сытно, но мне все было мало — я так и льнул к кухням, не гнушался объедками.
Взросление мое было более быстрым, чем у других детей. Вскоре я сбежал. Холодный ветер в переулках заставил меня смеяться и хохотать. На городской помойке меня подобрали цыгане. Дорожный мир открылся мне, и я полагал тогда, что для бесконечной дороги появился на свет. Впервые я съел кусок мяса и выпил первую чашку вина. Я научился гадать. Я также научился воровству и пению. Я ходил колесом и проделывал другие акробатические трюки. В двенадцать лет я уже совокуплялся с цыганскими девчонками, носил нож и серьгу. Но свобода вскоре мне надоела. Поступил в школу. Страстью моей стало чтение книг, особенно романов с продолжениями. Все люди разделяются на тех, кому хочется знать "как было на самом деле", и на тех, кому хочется знать "что было дальше". Я принадлежу ко второй категории. Слова "продолжение следует" стали для меня символом веры.
Однажды я торопливо прочитал первый том одного романа и увидел в руках у товарища второй. Мне не терпелось узнать дальнейшую судьбу героев. Я попросил книгу. Он не дал. После уроков пошел за ним: ножик был, как всегда, в сапожке. По дороге попалось одно сухое место — там я убил его. Сделал это осторожно, чтобы не испортить книгу. Как весело я бежал обратно, прижимая вожделенное продолжение к сердцу!
Я закончил школу с золотой медалью и нанялся в бродячую труппу актером. Вообще-то я желал управлять. Постепенно я завладел этим театром. Стал мелким деспотом — тут уж порочные свойства моей натуры распахнулись, как синее окошко. Я отрастил раздвоенную бороду до колен, завел плетку-семихвостку — когда я брался за ее бамбуковую отполированную рукоять, мне казалось, что я поглаживаю позвоночник Цербера. Истязал подростков-лицедеев, как умел. Особенно одну девчонку, которую потом изнасиловал. "Я хотел бы, чтобы моя борода была такого же цвета, как твои локоны", — шептал я ей вместо комплиментов. Как-то раз она вздумала сбежать от меня с парнем, исполнявшим роль Пьеро. Я настиг их за складом дров. Под горячую руку подвернулось полено — этим поленом я убил обоих. Окровавленную деревяшку я потом долго возил с собой. В дождливую ночь, скучая, я вырезал из нее истуканчика, которого затем превратил в решето, тренируясь в стрельбе.
Наши выступления постепенно входили в моду. Я почувствовал запах успеха. Решил освободиться от дикости юных лет. Сбрил дурацкую бороду, усвоил манеры светского человека. Сошелся с людьми из богемных кругов, затем протиснулся в круги аристократические. Прошли времена, когда я мог дать волю чувствам и плетке, разбираясь с актерами и актрисочками. Теперь я приглашал на работу людей прославленных и обращался с ними нежно. Успех был налицо. Вскоре, использовав связи, я получил пост директора театра. О чем еще мог мечтать парень, родившийся на кухонных задворках? Но я остался собой. Дыра в моем сердце требовала от жизни новых теплых кусков. Соблюдая осторожность, я продолжал делать плохое.
Только один раз я почувствовал нечто вроде любви. Это была начинающая актриса. Не удержался, изнасиловал ее. После этого она стала опасной. Я устроил так, что ей пришлось убить кое-кого. Ее взяли. Психика у девчонки не выдержала, и она попала в глупый дом. Я всегда испытывал тайное желание вновь увидеть ее, но так и не посмел навестить. Из всех дурных поступков, которые я совершил, лишь об этом теперь сожалею.
Между тем иссякли 60-е годы и вроде бы начались 70-е. Я еще был молод и иногда скучал по цыганским кибиткам. В городе появились хиппи. Они были грязны и незамысловаты, но знали дорогу к местам произрастания конопли и мака. Ночью я пробирался к заплеванным палаткам. Там можно было втянуть в себя сладкий опиумный дым.
Мне нравилось грезить в обнимку с немытыми девчонками, которые не знали о существовании Театра, не знали, что есть король. Но я-то знал короля лично. Реальной власти он не имел, но все-таки...
План мой был прост. Король был обычный старик, вдовец. Имелось три отпрыска — двое сыновей и младшенькая. Невыносимый ребенок. В сущности, все они были монстрами, но я привык жить среди чудовищ. Я решил жениться на ребенке, войти в эту семью. Затем, при случае, устранить старика. Они казались совсем беззащитными. Малолетнюю я очаровал сплетнями. Король сочетал в себе маразматическую чопорность с легкомыслием. Я был поражен, узнав, что его вообще никто не охраняет, кроме одной овчарки. На всякий случай я отравил пса.
Но вся эта дачная расслабленность была просто фарсом. Сказалась моя простота — наивность читателя Скотта, Гюго и Дюма. Я не догадывался о старых и страшных вещах, что прячутся за скромностью, за стертостью, за современной незначительностью, которыми в наши дни окутывает себя власть. Я возомнил себя чуть ли не единственным преступником среди людей рассеянных, милых и дряхлых.
В полутемной палатке, лежа на собачьем матрасике с кисточками и ржавыми бубенцами, зажимая рукой место укола (мне только что сделали инъекцию опия), я услышал легенду о хиппи по кличке Пытарь. Я не поверил этой сказке о хиппи-садисте, слишком уж она была дикой. Склонность к жестокостям как-то не вязалась с идеологией "flower power" и "детей любви". Но через несколько дней к костру, у которого воскурялась "трубка мира", подсел изможденный парень в сером пончо. Запястья у него были неряшливо перебинтованы, как будто он недавно пытался покончить с собой (обычная вещь в той среде). За спутанными грязными волосами не видно было лица. Трубку передавали по кругу. Он сделал глубокую затяжку и тихо назвал мое имя. Мы встали и отошли в сторону для разговора. Инстинктивно я опустил руку за верным ножом, но его не было на месте. Пытарь предложил мне сесть в автомобиль, который стоял в тени.
Меня привезли в место, оборудованное для издевательств над телом. Один из принцев уже ждал нас там. В тазу он мыл какие-то инструменты...
Четкий голос рассказчика пресекся, но на слух это больше напоминало техническую помеху, нежели проявление эмоций. Тут же он продолжил рассказ:
— Я испугался боли и признался во всем. Наговорил на себя лишнего, просил дать мне яд. Но главного я им не сказал. Впрочем, меня, кажется, никто не слушал. Пытарь достал из-под пончо маленькую черную глиняную трубку и мешочек с курительной смесью. Неторопливо наполнил чашечку трубки: смесь состояла из мелких грибков и трав. Закурили.
Не помню, был ли я связан. Пытарь несколько раз подносил трубку к моему рту и держал до тех пор, пока я не втягивал в себя достаточно дыма. Затем он снова наполнял трубку и раскуривал.
По глупости, желая разжалобить, я сказал принцу, что всегда хотел предложить руку и сердце его сестре.
Наверное, и принц, и нищий могли бы открыть мне новый мир — мир боли и смерти. Этого не произошло. Я не почувствовал никакой боли. Я также не умер. Сначала я подумал, что слишком пропитан наркотиками, чтобы умереть или ощутить боль. Потом я сообразил, что, должно быть, я никогда не был человеком.
Пытарь отрубил мне кисть правой руки, затем он извлек из меня сердце — все эти вещи он передал принцу. Тот уехал. Мы остались вдвоем — я и старый хиппи.
Пытарь обрубил мне обе руки по плечо, затем обрубил ноги и разбросал их по полу. Места срезов были белые, плотные и гладкие, как у спиленных древесных стволов. Оказалось, внутри я состою из однородной массы, напоминающей сыр или древесину. Я узнал, что никогда не был соткан из того сложно упорядоченного переплетения изнанок, которое принято называть "плотью и кровью". Почему же тогда меня обуревали такие страсти, почему я с такой жадностью вонзал зубы в мясо, пил вино, вдыхал холодный воздух, ласкал женщин и обрушивал на их тела посвистывающие удары плеток? И зачем нужно было мое странное сердце, если оно не разгоняло кровь, не имело никаких физиологических функций, ни к чему не подсоединялось?
Пытарь работал молча, как скульптор. Он устранил весь центр моего тела, проделав во мне дыру Теперь я представлял из себя нечто вроде рамы в стиле рококо, увенчанной украшением в виде головы. Я так и не испытал никаких физических ощущений — я был анестезирован насквозь. Каждые полчаса Пытарь наполнял трубку. Я понял, что дышу нс с помощью легких, а посредством пор, как губка. И этими бесчисленными внутренними порами я и впитывал тяжелый старательный дым.
Когда рассвет замаячил в окнах, я был "готов". На прощанье Пытарь омыл меня в тазу (вода даже не порозовела), Я был как колесо. Пинком ноги он попрощался со мной.
С трудом добрался я до лагеря хиппи (а куда еще я мог податься?). Мне пришлось заново учиться держать равновесие и поджимать голову, чтобы она не мешала при перекатывании. Я вспомнил те времена, когда был гимнастом... Холодный ветер свободно проходил сквозь пустой центр тела.
В палатках меня встретили хохотом. Туг же меня наградили новым прозвищем — Бублик, Что ж, я принял это новое имя. Оно милое, в нем есть что-то от того настоящего детства, которого у меня никогда не было. Так могли бы звать котенка, с которым возятся и над которым сюсюкают...
Рассказчик умолк. Потом снова заговорил:
— Я бы, конечно, сошел с ума, если бы не опиум. Мои друзья окуривали меня неделями. Мак пропитал мое тело. Мак спас тело. Я — бублик с Маком.
Настала пауза. Наконец слушатель произнес:
— Вы упомянули, что на допросе рассказали все, кроме главного. Что вы утаили?
— Устранив меня, мои враги (видимо, из суеверных соображений) уничтожили мои достижения. Сначала расформировали Театральную библиотеку и Театральный музей — эти сокровищницы, которым я отдал столько своих сил. Затем сожгли Театр, солгав, что в него якобы попала молния. Кто поверит в эту чепуху? Там вся крыша была усеяна громоотводами — я лично проверял их. Мой великолепный театр, гордость города, гордость страны! Но... незадолго до моей трансформации я заказал уменьшенную копию театра, которую мы собирались преподнести королю. У меня был один друг и сообщник — стеклодув, резчик по стеклу и вообще умелец. Человек очень своеобразный. Один из немногих, кого я действительно уважал. Знаете, есть такие люди, у которых руки сами собой совершают технические чудеса... Он превратил копию театра в некую музыкальную шкатулку, что ли. Внутрь он поместил фигуры членов королевской семьи, сделанные из стекла, в натуральную величину. Незамысловатый механизм заставлял их двигаться по кругу — движение сопровождалось мелодичным звоном колокольчиков, вызванивающих мелодии любимых песенок короля. Специальный рычажок позволял приоткрыть пространства "под сценой" и "за кулисами", чтобы иметь возможность наблюдать, как работает механизм.
Этот дар преподнесли королю от лица рабочих стекольных заводов.
— И что же, в этой шкатулке содержалась бомба или яд?
— Я выдал (или пытался выдать) всех своих сообщников. Но своего друга-стеклодува я не назвал. Он убеждал меня, что король рано или поздно погибнет, владея этой вещью. Детали он сообщить мне не захотел, назвав их "своим маленьким техническим секретом". Он упомянул что-то о "пружинке". Там была какая-то пружинка — может быть, отравленная, не знаю даже... Говорил, был некий князь, заточивший сына в механической табакерке... Он говорил, что старик будет умирать постепенно, безболезненно и незаметно, как бы рассеиваясь между жизнью и смертью. "Мы заманим голландца в болото", — говорил стеклодув. Вообще-то старика все любили, даже мне было жаль устранять его, Но у меня была серьезная причина — я хотел попробовать, что такое трон под задницей. В детстве я объезжал свирепых лошадок, неужели трон брыкается сильнее? — вот что хотелось мне выяснить. А вот Стекло (такое было у моего приятеля прозвище) непонятно чего хотел. Вначале я думал, что он — королевский бастард, но потом понял, что это исключено. От моего любопытства он отделывался мутными фразами, типа: "Дерево, стекло и уголь никогда не будут жить дружно".
Не знаю, сработала ли хваленая "пружинка". Возможно, это был просто бред Стекла, Все это неважно. Главное, что я жив, а это значит, что "продолжение следует".
Тьма на горном плато стала несколько менее плотной. Видимо, приближался рассвет. Ночное небо рассекла пополам серая вертикальная линия. Справа и слева от нее обозначились неподвижные облака, похожие по форме на цветы.
— Я слушал вас и удивлялся, — вымолвил наконец второй собеседник ("фигypa № 2"). — Жизнь ваша мне не понравилась. Совершили много скверных, бессмысленных и жестоких поступков, а сожаления никакого.
Моя история проще. Родился в деревне. Помогал родителям в поле. Дед обучил грамоте. Как и вы, много читал. Сам рано стал писать. Написал два сборника стихов: "Цветы и письма" и "Белое". Кое-что из этих ранних стихов напечатали в "Сельской жизни". Но эти стихи были написаны под влиянием изящных поэтов. Как все молодые люди, я поддавался колдовскому воздействию тех прелестей, которые заключены в поэтических образах и необычных словосочетаниях. Однако юношеские любовные неудачи и горькая водка отрезвили меня. Я вдруг не просто понял, но ощутил, что все — реально, и эта реальность ничем не оправдана, ничем не может быть объяснена. Только онанизм и сон смягчали реальность реального, как бы "намыливая" все существующее. Других способов я тогда не знал. Как-то раз, в алкогольном делирии, я написал несколько стихотворений — ничтожных и скомканных, — которые, хотя бы в какой-то степени, запечатлели бессилие всего, приоткрывшееся передо мной. Вот одно из них:
Приезжали поезда на станцию.
Там встречали ласково
Пассажиров всех.
Целовали их в билетики,
А потом компостером
Хлоп-хлоп.
Москва!
Не думайте, что я был графоманом, скорее это было нечто вроде отчаяния. Я приехал в Москву, поступил на филологический факультет. Конечно, я, деревенский замкнутый парень, чувствовал себя словно оледеневшим в колоссальном городе. Я был убежденным сторонником онанизма. Как говорят блатные, "жил с Дунькой Кулаковой". Я чувствовал, что не могу быть писателем. Однако надо ведь было на что-то существовать. Решил стать литературоведом. Я написал статью "У лукоморья дуб зеленый..." о сказках Пушкина. Ее напечатали в журнале "Детская литература". Статья всем понравилась. Потом я написал большую работу под названием "Окна роста и коридоры уменьшения", посвященную проблемам психологии чтения у детей в возрасте от 7 до 11 лет. Эту работу напечатали (хотя и не полностью) в одном специальном сборнике. Она вызвала одобрительные отклики нескольких людей, которых я уважал. Ваш друг Стекло говорил вам о князе, который описал своего сына, сидящего в механической табакерке. Я — специалист по этой части. Скорее всего, Стекло имел в виду князя Одоевского, который написал известную сказку "Городок в табакерке". В этой сказке сын князя во сне попадает внутрь музыкального механизма, в мир понукания, где все страдают, но никто не испытывает боли. Попытка революционного вмешательства в мрачную жизнь этого "общества" приводит к поломке и к пробуждению. "Проснуться" и "сломаться" в данном случае одно и то же. Знаете, как говорят в тюрьме — "сломался на допросе". Вот так и вы в свое время — "проснулись на допросе".
Я решил, что мне следует избрать для изучения творчество одного-единстввнного писателя. Я выработал критерии для выбора: этот писатель нс должен быть умершим, он не должен быть слишком известным, он должен быть членом Союза писателей и регулярно публиковаться (чтобы я мог следить за его сочинениями), он не должен быть слишком официальным, не должен быть фигурой одиозной, в его текстах должно присутствовать нечто очевидно невидимое, непрочитываемое, некое слепое пятно, нечто засвеченное. Я хотел заглянуть в такую боковую щель, куда только что нырнул некто защищенный со всех сторон, некто, "чьи следы не оставляют следов". Я долго выбирал среди множества кандидатур. Оказалось, немало интересных литераторов вполне соответствует перечисленным требованиям. Выбор был трудным. Наконец, я остановился на одном писателе по имени Георгий Балл. Лично я его не знал. Видел один раз мельком, но не стал знакомиться, чтобы сохранить теоретическую дистанцию. Он писал и для взрослых и для детей. Из его "взрослых" вещей мне попался на глаза только сборник рассказов "Трубящий в тишине" и фрагмент неоконченного романа "Болевые точки". Больше меня заинтересовали тексты для детей: "Торопын-Карапын", "Речка Усюська", "Зобинька и серебряный колокольчик". Все они отмечены присутствием приторной "сладости" и одновременно "жути", причем эти сладость и жуть нигде не сходятся между собой, нигде не образуют привычную "сладкую жуть". Они существуют параллельно, и если что-то и удерживает их вместе, то это только меланхолия. В "Речке Усюське" есть такой эпизод: один очень старый жучок каждый день отправляется раздобыть себе еды. Ему это трудно дается. Возвращается измученный, еле-еле переставляя лапки. Какое-то другое насекомое детского возраста каждый день преграждает ему дорогу к дому, загромождая тропинку кучкой из пыли. Старое каждый раз кротко перебирается через препятствие. На следующий день сил меньше, а микроскопический проказник строит кучку повыше. В один прекрасный день старое не возвращается. Тут только детское понимает, что оно потеряло единственное дорогое на свете. Повесть заканчивается портретом рыдающей точки — образ щемящий и мрачный. В повести "Торопын-Карапын" описывается детский дом военного времени. Там действует "синий огонек", который проводит детдомовцев сквозь внутренние пространства печки-буржуйки в мир нечетких потусторонних существ, словно бы слепленных из сырого пуха. Я написал о текстах Балла статью "Скакать не по лжи" для журнала "Детская литература". Ее не опубликовали, потому что название случайно совпало с каким-то из названий у Солженицына. Меня это уже мало волновало. Я засел за большую теоретическую работу "Детям о смерти", в которой собирался суммировать свой опыт литературоведа и психолога. Жил я тогда в Переделкино, а Доме писателей. Стал захаживать на горку, в церковь. Тогда же заинтересовался православной догматикой. Оставив "Детям о смерти" без завершения, я вскоре предпринял попытку уйти в монастырь. Впрочем, эта попытка ничем для меня не закончилась.
Стало неуверенно светать. Фигуры собеседников приобрели робкое подобие видимости. "Фигура № 1" оказалась темной, приземистой. "Фигура № 2" была светлой, даже белой, вертикально-удлиненной. Возможно, она была в белоснежном простом ниспадающем одеянии, напоминающем подрясник или длинную ночную рубашку.
Полоска, рассекающая небо пополам, постепенно наполнялась светом. Внезапно она порозовела. Где-то очень близко свистнула птица. Затем скрипнула древесина, и кто-то огромный вздохнул и шевельнулся неподалеку. Облака окончательно приняли облик растрепанных роз. Стало ясно, что "небесная полоса" это щель между полупрозрачными занавесками. Горного плато не стало — оказалось, что это поверхность простого деревянного стола, придвинутого почти к самому окну. Горный кряж справа оказался мятым и бархатистым — это была женская блузка, небрежно брошенная на край стола. В ответ на дребезжащий звон будильника, там, где обрывалась поверхность стола, вынырнула колоссальная взлохмаченная женская голова. Зевая и протирая заспанные глаза, гигантская женщина разглядывала циферблат. Впрочем, женщина была обычного размера. Она лишь казалась гигантской по сравнению с небольшими "фигурой № 1" и "фигурой № 2", которые стояли на столе.
— Ой, впритык завела. Сейчас опоздаю!
Показалась не менее заспанная голова мужчины. Выпростав руку в пижамном рукаве, он неуверенно нащупывал на тумбочке очки.
— Ну, беги. Я завтрак сам себе приготовлю.
Женщина вскочила. Сдернула со стола блузку, со стула джемпер, юбку, чулки и прочее. Стала быстро одеваться, одновременно причесываясь. Затем подхватила пачку школьных тетрадей, лежащих на телевизоре. Из пластмассового стаканчика, стоящего на умывальнике, выдернула зубную щетку и тюбик с зубной пастой "Чебурашка".
— Ну, побежала. Умоюсь уже в школе.
— Ага.
Женщина наклонилась и быстро поцеловала пробуждающегося.
— Когда тебя ждать-то, стрекоза?
— Слушай, совсем забыла, у нас сегодня учительское.
— Да не ходи ты на эти собрания. Давай лучше в лес — до того, как стемнеет. Там, знаешь, за овражком, я тебе сюрприз приготовил... — Мужчина мечтательно улыбнулся.
— Ну, ладно, постараюсь сбежать, — крикнула она в ответ из прихожей, надевая валенки и чахлую шубку.
— Давай. Смотри, не задерживайся. Если спросят, скажи: муж заболел. Я, может, на крыше буду, хочу помудрить еще с громоотводом и антенной.
— Ага. Ну, я побежала.
Хлопнула дверь. За окном, по утреннему синему снегу проскрипели торопливые валенки, взвизгнула промерзшая за ночь калитка.
Мужчина потянулся. Нехотя встал, потирая поясницу.
Натянув поверх полосатой пижамы старый свитер с заштопанными локтями, он присел к столу. На пустом столе только два предмета — полная, неоткупоренная бутылка кефира и кусок толстой железной трубы, отпиленный под косым углом с припаянным сбоку стальным щитком, в котором оставлены отверстия для шурупов. Из-под основания щитка виднеется конец дорогой платиновой проволоки. Это и есть пресловутые "фигура № 1" и "фигура № 2". Мужчина берет бутылку, вдавливает пальцем зеленую крышечку из тонкой фольги с выпуклой надписью КЕФИР и датой 20.02.81. Делает несколько осторожных глотков из горлышка. Удовлетворенно вздыхает. Привычным жестом достает из ящика стола плоскогубцы, снимает с гвоздика паяльник. Прижав плоскогубцами край платановой проволоки к стальному срезу трубы, он вставляет штепсель паяльника в электросеть и, негромко напевая, начинает припаивать.

[laysi]

Давным-давно был в этой стране народ, называемый пиктами. Были они людьми совсем крошечными, с красными волосами, длинными руками, а ступнями такими широкими, что, когда шел дождь, они могли задрать их поверх голов, и тогда они служили им как зонтики.

Пикты были великие строители, они построили все древние крепости в стране; а знаешь, как они их строили? Я тебе расскажу. Все они становились в ряд от каменоломни до места, где строили, и всяк передавал камни вперед своему соседу, покуда не достраивали все.

Еще пикты были великим народом из-за эля, который они варили из вереска: так, знаешь ли, получался необычайно доступный напиток, ибо вереска, я ручаюсь, было тогда так же много, как и сейчас.

Этого их искусства жадно домогалось другое племя, которое жило в стране; но пикты никогда не выдавали тайны, а передавали ее от отца к сыну вместе со строгим наказом от одного к другому: никогда никому не дать ее узнать!

Под конец у пиктов были большие войны и многие из них были перебиты, и скоро, поистине, они дошли до того, что стали лишь горсткой людей и наверно должны были сгинуть с лица земли.

По-прежнему крепко держась за тайну верескового эля, порешили они, что врагам никогда не вымучить ее из них.

Ладно, дошло наконец до великой битвы между ними и скоттами, в которой они потерпели полное поражение и все были перебиты, кроме двух — отца и сына.

И вот перед королем скоттов стояли эти люди, приведенные к нему, дабы он устрашеньем заставил их выдать тайну. Он прямо сказал им, что, если они не откроют ее добровольно, он станет пытать их, покуда они не откроются, и поэтому было бы лучше для них уступить вовремя.

“Ладно, — сказал королю старик, — я вижу, нет толку противиться. Но есть одно условие, на которое ты должен согласиться, прежде чем уведаешь тайну”. — “И какое же?” — спросил король. “Обещаешь ли ты исполнить его, если оно не будет ни в чем против твоей корысти?” — спросил старик. “Да, — сказал король, — я даю такое обещание”. Тогда пикт сказал: “Ты должен знать, что я желаю смерти моего сына, хотя я и не хотел бы взять его жизнь себе. Сначала сына убей, И я рассказать готов, Как мы варим наш эль Из вересковых цветов!

Без сомнения, король был сильно изумлен такой просьбой, однако поскольку он обещал, то приказал, чтобы отрок немедленно был казнен. Когда старик увидел, что сын его мертв, он высоко подпрыгнул и закричал: “Теперь делай со мной что хочешь. Сына моего ты мог заставить, ибо был он только хилым юнцом, но меня ты не сможешь заставить никогда!

И я не скажу тебе,
Хотя ты убить готов,.
Как мы варим наш эль
Из вересковых цветов!

Теперь король был изумлен больше прежнего, ибо не случалось до сих пор, чтобы его перехитрил простой дикарь. Однако он решил, что не стоит убивать пикта и что самым. большим наказанием ему теперь будет то, что его оставили в живых. Итак, его забрали как пленника, и он прожил после этого много лет, пока не стал глубоким-глубоким стариком — не ходячим и слепым.

Люди позабыли, что жил такой человек. Но однажды ночью в доме, где он был, случились какие-то молодцы и устроили великую похвальбу своей силой. Он приподнялся с постели и сказал, что хотел бы испытать одно из их запястий, чтобы сравнить его с руками людей, которые жили в былые времена. И они, смеха ради, протянули ему толстый железный прут. Он просто переломил его надвое своими пальцами, как ты переломил бы трубку. “Изрядный хрящик, — сказал он, — но совсем не то, что десницы в мое время”.

Это был последний из пиктов.

[Сероглазая]

Напомнило "Вересковый мед" Стивенсона...

Правду сказал я, шотландцы,
От сына я ждал беды.
Не верил я в стойкость юных,
Не бреющих бороды.

А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!"

[laysi]

Угу...это единственные...почти...стихи которые мне нравяца...

[Точка Сборки]

..не выдавали тайны, а передавали ее от отца к сыну вместе со строгим наказом от одного к другому: никогда никому не дать ее узнать!


Невероятно романтично! Какая титаническая стойкость Духа, неведомая хилым и слабовольным потомкам, какая нечеловеческая самопожертвенность и Вера в смысл жертвы "всем самым ценным собственным" ради ВЕЛИКОГО ОБЩЕГО, в чем найдена суть этого своего существования!


А мне костер не страшен.
Пускай со мной умрет
Моя святая тайна -
Мой вересковый мед!"


О, как это ПРЕКРАСНО и...гордо...

...Чтоб видели, что жизнь и смех весёлый,
И красота и нежность их тепла-
Всё, всё уйдёт, пока резец тяжелый

Не превратит в скульптуру их тела...
***

Забрать с собой опыт ВСЕЙ своей жизни(а может и целой цивилизации), чтобы ВРАГУ не досталось...

Не в этом ли ИСТИННОЕ ПРИЗВАНИЕ КАЖДОГО?
(Показатель великой силы и стойкости Духа?)

(ведь мы-то знаем, что кто не с нами-те против нас, наши враги, а не "Богоизбранный народ", как МЫ, "великие пикты"...)

И жили великие святые старцы в древние времена, умудрённые Божественной Благодатью, способные хранить "СВЯТЫНИ"и "ОТКРОВЕНИЯ" Веры своей и народа своего...

Учёные пророчат нам век ГЛОБАЛЬНОГО ОБЩЕМИРОВОГО РАЗУМА...
Оценят ли люди "новой веры" сии подвиги предков?
Скорее, осудят, за "похороненную тайну", скрытую от утилизации :D :) ;)

[Сероглазая]

Давным давно… – начинаю, и тут же укоризненно качаю головой. – Нет. Не просто “давным давно”, а так давно, что скорее никогда, чем когда то, жил был Маленький Динозавр. То есть, сначала он не жил и не был. Сначала его вовсе не было. А потом Маленький Динозавр вдруг взял да и появился. Но не родился, как, скажем, щенок, или котенок, а вылупился из яйца. Динозавры – они ведь вылупливаются из яиц, совсем как цыплята. А ты и не знала?
Варя уже окончательно вошла в роль избалованной маленькой девочки. Подыгрывает мне: смеется, головой мотает. Дескать, представления не имела.
– Ну, не страшно, – подмигиваю. – Мне тоже совсем недавно про это рассказали. Раньше в голову не приходило. Зато теперь будем знать.
Кивает с энтузиазмом. Вдохновленный поддержкой слушательницы, продолжаю.
– Надо сказать, что наш Маленький Динозавр вылупился не в самый подходящий момент. Он умудрился покинуть яйцо аккурат в Конце Времен. То есть, не всех времен вообще, а в конце динозавровых времен. Динозавры в ту пору как раз собрались вымирать – ну и времена их, соответственно, в связи с этим подошли к концу. А наши, человеческие времена тогда еще и не думали начинаться. Скажу больше: динозаврам такая глупость, как люди, хотя бы даже и троглодиты пещерные, вообще в голову прийти не могла. Если бы кто то стал им рассказывать про людей, они бы, пожалуй, забыли на время о необходимости вымирать, и принялись бы хохотать, упершись хвостами в бока. А хохот динозавров, это, скажу тебе, не шуточки. От такого дела гигантские хвощи гнутся к земле, птеродактили сбиваются с намеченного курса и улетают на край света, а из океана выползают моллюски, чтобы посмотреть, что стряслось, уж не упал ли на Землю очередной метеорит? Ан нет, это просто динозавры веселятся. Бывает, ага.
Небольшая пауза: мне нужно видеть восхищенные глаза Вари и, заодно, промочить горло. Вдохновившись и отхлебнув чаю, продолжаю.
– Мама и папа Маленького Динозавра были Печальные Динозавры. Имен у них не было: когда динозавры узнали, что живут в Конце Времен, они и думать забыли про имена. Вымирать – дело серьезное, тут на всякую ерунду отвлекаться не следует, – так они полагали. Большие существа вообще отличаются серьезностью и основательностью: чем больше, тем серьезнее. А динозавры, как известно, были большие звери. Некоторые размером с трехэтажный дом, некоторые – с пятиэтажный, а некоторые еще больше. Таких огромных зверей никогда больше не было на Земле. Разве что, киты, но они, строго говоря, живут не на земле, а вовсе даже в океане. А значит, не считаются.
– Не считаются, – сонно подтверждает Варя – просто для того, чтобы я понял: она все еще меня слушает.
– Итак, наш Маленький Динозавр вылупился из яйца совсем невовремя. Если бы он сделал это, скажем, на полмиллиона лет раньше, все было бы здорово. Жизнь у динозавров в ту пору была веселая: хочешь, папоротники нюхай, хочешь, полетом птеродактиля любуйся, хочешь – сражайся с другими динозаврами. Не жизнь, а просто праздник какой то. Но в ту пору, когда родился Маленький Динозавр, взрослые динозавры уже не интересовались ничем, кроме вымирания. Как еще его мама и папа яйцо снести ухитрились – вот загадка. Другие динозавры смотрели на них с изумлением, украдкой крутили хвостами у висков. Дескать, надо же, что учудили. С какой, интересно, стати?.. Но вслух ничего такого не говорили. Динозавры – очень тактичный народ, хоть с виду и не скажешь.
Впрочем, мама и папа Маленького Динозавра сами не очень понимали, что им теперь делать. С одной стороны, Маленького Динозавра надо было как то воспитывать. Учить уму разуму и прочим полезным вещам. Вот, скажем, все те же полмиллиона лет назад было совершенно ясно, чему нужно учить маленьких динозавров: как охотиться, где пастись, в какие игры играть с друзьями, как дразнить тиранозавров (все остальные динозавры очень их недолюбливали за сварливый нрав и командирские замашки), как устраиваться на ночлег, и какие сны в какое время года следует смотреть. Теперь же, в Конце Времен, все эти знания были малышу без надобности – так, по крайней мере, казалось его родителям и другим взрослым динозаврам. Зачем учиться, если все равно вымирать? Собственно, только этому и стоило теперь учиться: как правильно вымереть, без лишних усилий и дополнительных хлопот, – так думали взрослые.
Поэтому мама и папа быстренько объяснили Маленькому Динозавру, как отличить съедобные хвощи от несъедобных, и оставили его в покое. Ушли на Поляну Печали: грустить и ждать, когда Маленький Динозавр станет достаточно взрослым, чтобы грустить и вымирать вместе с ними. А пока – о чем с ним разговаривать? Правильно, совершенно не о чем.
Поэтому Маленький Динозавр рос, можно сказать, в одиночестве. Других маленьких динозавров вокруг не было: все взрослые решили, что если уж все равно скоро вымирать, то и яйца нести ни к чему. Мама и Папа, конечно, иногда приходили взглянуть, как у него дела, но ненадолго. Они были очень, очень заняты. Такое уж дело печаль: удовольствия от нее никакого, а времени и сил отнимает так много, что на другие дела почти ничего не остается.
Но Маленький Динозавр совсем не скучал. Он быстро привык обходиться без общества других динозавров. Если честно, без них ему было даже веселее: по крайней мере, никто не слоняется с постной рожей и не пытается разглагольствовать о всяких непонятных, но печальных вещах. То ли дело хвощи и папоротники. С одной стороны, красивые, с другой – вкусные. И, к тому же, никогда не грустят. Растения вообще не умеют грустить, и это их сильная сторона. Если подружиться с каким нибудь растением, можешь быть уверена: по крайней мере, один неунывающий приятель у тебя теперь имеется. Запомни это, вдруг пригодится?
– Запомню, – оживляется Варя. – Самое ценное указание из полученных мною с тех пор, как мама научила меня самостоятельно ходить на горшок… Ой, извини, я не хотела тебя перебивать. Ты рассказывай, рассказывай!
Рассказываю. Куда ж я теперь денусь?
– Кроме хвощей и папоротников у Маленького Динозавра были и другие товарищи по играм. Например, Ветер. Никогда не знаешь, с какой стороны он сегодня подует. Устраиваясь на ночлег, Маленький Динозавр всякий раз представлял себе, что играет в прятки с Ветром. Сможет ли Ветер найти утром его убежище, или будет без толку продувать все окрестные пещеры? Иногда в этой игре побеждал Ветер, а иногда – Маленький Динозавр. Они были на равных, а это делает всякую игру особенно интересной.
Еще, конечно, был Океан. Играть с ним было даже увлекательнее, чем с Ветром. Каждое утро Маленький Динозавр приходил на берег и играл в чехарду с океанскими волнами: забрызгает? Не забрызгает? Понятно, сколько не уворачивайся, а рано или поздно окажешься мокрым от макушки до кончика хвоста. Но Маленький Динозавр и не возражал против такого умывания. Быть мокрым ему, честно говоря, нравилось даже больше, чем оставаться сухим, а от волн он уворачивался исключительно ради спортивного интереса. Это было гораздо увлекательнее, чем просто купаться.
Искупавшись, Маленький Динозавр принимался чертить хвостом узоры на песке, или выкладывать мозаики из раковин моллюсков Он никак не мог решить, какое из этих занятий нравится ему больше. Оба – больше. Не о чем тут спорить.
Океану эти игры тоже очень нравились. Он утихомиривал волны, чтобы дать Маленькому Динозавру закончить работу без помех. И тихонько шептал: «Хорошшшшшо. Оххххх, хорошшшшшо!»
Маленькому Динозавру это было очень приятно. Как все начинающие художники, он любил комплименты, особенно искренние. А Океан, как известно, никогда не врет.
Впрочем, в те незапамятные времена врать вообще никто не умел. Это уже потом, гораздо позже, люди придумали, что нужно иногда говорить неправду, чтобы, скажем, не получить дубиной по голове. Ну, так то люди. Что с нас возьмешь.
После обеда Маленький Динозавр обычно забредал на какой нибудь луг. Укладывался на землю и смотрел на облака. Это было его самое любимое занятие. Смотреть на облака он любил больше, чем прятаться от Ветра и уворачиваться от волн Океана. Больше, чем рисовать узоры на песке. Даже добывать обед и сочинять сны казалось ему не столь важным занятием, как любоваться облаками. Он бы без сожалений отказался от сна, еды и игр, если бы облака потребовали. Но облака не требовали от него никаких жертв. Во первых, им ничего такого ни от кого не нужно, а во вторых, облака вряд ли вообще подозревали о существовании Маленького Динозавра. Он, конечно, быстро рос, и уже был размером с двухэтажный домик, но ведь сверху не видно, что делается на земле. Да и не интересно это облакам.
Маленький Динозавр, впрочем, и не надеялся, что облака обратят на него внимание. Да это и ни к чему, – думал он. Пока облака разрешают на себя глядеть, все в порядке. Больше ничего не требуется.
Когда Маленький Динозавр вырос до размеров трехэтажного дома, его Мама и Папа решили, что он уже достаточно взрослый, чтобы учиться вымирать. И, конечно, печалиться. Печалиться – это в первую очередь. Без печали, как известно, и вымереть то толком не получится, как ни старайся.
И тогда родители пригласили Маленького Динозавра посетить вместе с ними Поляну Печали. Это был очень торжественный день, так они считали. В этот день Маленький Динозавр должен был узнать Смысл Жизни. А когда кто то маленький узнает Смысл Жизни, он становится взрослым – так, между прочим, до сих пор считается. Другое дело, что и тогда, в незапамятные времена, и теперь, в очень даже «запамятные», все то и дело узнают чужой Смысл Жизни. А свой собственный почти никто не узнает – так уж все смешно, по дурацки устроено.
Вот и родители Маленького Динозавра решили, что ему вполне подойдет их Смысл Жизни. А их Смысл Жизни состоял в том, что пришло время вымирать. Это был очень грустный и, если честно, довольно глупый Смысл, но иного у них не было. И у остальных динозавров тоже не было никакого другого Смысла Жизни. Им даже в голову не приходило, что может быть как то иначе.
Нечего и говорить, что Маленькому Динозавру такой Смысл Жизни совсем не понравился. Нет, он, конечно, очень внимательно выслушал Маму и Папу. И даже задал несколько незначительных вопросов. Не потому, что ему действительно было интересно (ему было скучно), а просто, чтобы сделать им приятное. Чтобы они поняли: он очень внимательно слушает и обдумывает услышанное. Не то чтобы он хотел их обмануть (в те времена, напоминаю, вообще никто не умел обманывать), а просто из вежливости.
Маленький Динозавр провел на Поляне Печали целый день и, честно говоря, затосковал. Заняться там было решительно нечем – разве что, хвощей пожевать, да папоротников пощипать. Все остальное время полагалось грустить и думать о вымирании. А это, положа руку на сердце, не самое увлекательное занятие, особенно с непривычки.
Больше всего Маленького Динозавра удручал тот факт, что даже облака над Поляной Печали почти не проплывали. Всего два облачка за дань, да и те какие то маленькие и бесформенные, явно случайно забрели на этот участок неба, который все прочие облака старательно обходили стороной.
Еще несколько дней Маленький Динозавр приходил на Поляну Печали, каждое утро, как мы теперь ходим на работу. Он честно старался исполнять свой долг. Думал: что хорошо для мамы и папы, наверное, хорошо и для меня. Если быть взрослым динозавром значит научиться печалиться и приготовиться к вымиранию – что ж, тогда нужно постараться одолеть эту науку и никого не огорчать.
Он, правда, очень очень старался стать печальным взрослым вымирающим динозавром. Но все равно ничего не получалось. То залюбуется узором листьев папоротника, то улыбнется невольно, подставляя морду свежему ветру, то облачко в небе заметит, а то вдруг сон станет выдумывать – да не грустный сон о мире без динозавров, а какое нибудь веселое, легкомысленное видение о драке с тиранозавром, которого он, честно говоря, в глаза не видел: все тиранозавры к тому времени тоже сидели на какой то своей Поляне Печали и грустили так, что все окрестные хвощи завяли.
От всего этого печаль как то незаметно уходила, родители хмуро косились на довольную мордашку Маленького Динозавра и горько вздыхали, не понимая, как это из их собственного яйца мог вылупиться такой легкомысленный оболтус.
В конце концов, Маленький Динозавр понял, что высокое искусство печали и вымирания ему не по зубам. Каждый должен заниматься своим делом, – решил он. Если взрослые динозавры умеют оставаться печальными сутки напролет – что ж, молодцы, мастера, гении. А у меня, – думал Маленький Динозавр, – неплохо получаются узоры на песке. Океану, по крайней мере, нравилось…
Так он и сказал родителям. Дескать, простите, дорогие, я старался, ничего не вышло, сами видите.
Мама Маленького Динозавра плакала, Папа грозно бил хвостом и в гневе выкорчевал несколько крупных хвощей на краю Поляны Печали. Они хором кричали на Маленького Динозавра. Обещали ему, что он все равно вымрет, ибо время динозавров подошло к концу, но вымрет дураком. Только род их опозорит напоследок, а больше ничего не добьется.
Маленькому Динозавру было грустно и даже немножко стыдно: всегда неприятно видеть, что доставил кому то огорчение. Выслушав родительские причитания, он развернулся и зашагал в направлении Океана. По дороге сочинял новый узор, который можно будет начертить на песке еще до заката. Так увлекся, что забыл о Поляне Печали, о родителях и об их грустном Смысле Жизни. Зато узор придумал отличный. Океану, по крайней мере, понравилось, и он шуршал громче обычного: «Хорошшшшо! Оххххх, хорошшшшшо!»
А на следующий день после обеда Маленький Динозавр снова смотрел на облака. И думал о Смысле Жизни – такая у него появилась новая привычка. «Что ж, – говорил он себе, – вымирать у меня явно не получилось. Сколько пытался, все без толку, одно расстройство. Надо, если так, какой то другой Смысл Жизни себе придумать. А то совсем неловко получается.»
О Смысле Жизни Маленький Динозавр думал довольно долго. Может быть, неделю, а может быть и полмиллиона лет. Часов и календарей в те времена не было, поэтому сказать точнее решительно невозможно. Но ничего путного он так и не придумал. Решил жить, как живется, а там – по обстоятельствам.
Таланта к вымиранию у Маленького Динозавра действительно не было. Все прочие динозавры уже давно вымерли, а сам он как был Маленьким Динозавром, так им и остался. Вырос, правда, размером с шестиэтажный дом, но рост – он ведь ничего не меняет, если честно. По утрам Маленький Динозавр все так же прятался от ветра, потом играл в чехарду с океанскими волнами, строил пирамиды из раковин моллюсков и украшал их букетами из папоротников. А на закате любовался облаками, все как всегда.
Маленький Динозавр не получил хорошего образования, а поэтому не знал, что всякий, кто подолгу любуется облаками, сам рано или поздно может превратиться в облако. И когда это случилось, он так удивился, что тут же пролился дождем на ближайшую рощу. Хвощи, надо заметить, были очень довольны: растения любят дождь. Дождь, впрочем, все любят, только некоторые люди обзывают его «плохой погодой» и хватаются за зонтики. А чего еще ждать от людей?..
Что же касается Маленького Динозавра, он быстро взял себя в руки, и дождь прекратился. Оно и хорошо: у того, кто недавно стал облаком, много других забот. Нужно научиться парить в небе, кататься на ветре, окрашиваться солнечным светом, и еще многим важным вещам, о которых те, кто ходит по земле, даже не догадываются. Зато облакам не нужно размышлять о Смысле Жизни. Им это даже противопоказано. Какой уж тут смысл.
Динозавры, как известно, вымерли так давно, что теперь даже трудно поверить, будто они действительно жили на Земле. Сказочные драконы, мифические звери песьеглавцы и девушки русалки с рыбьими хвостами – и те выглядят куда правдоподобнее, чем динозавры. Но облачко в форме динозавра по прежнему путешествует по небу. Иногда, впрочем, оно забавляется, принимает причудливые, фантастические формы – в точности, как те узоры, которые рисовал на песке Маленький Динозавр. Так уж оно развлекается. Но чаще всего это облачко похоже на динозавра. Его вполне можно увидеть в небе, над любым городом – если, конечно, повезет.
Выдержав паузу, добавляю:
– Но тебе то уж точно повезет. Это сразу видно. Невооруженным глазом.
–
Лишь зеленая карета,
Лишь зеленая карета
Мчится, мчится в вышине,
В серебристой тишине.

[laysi]

Кто разрушил стены Трои,
разорив гнездо Приама?
Это Будда Гаутама,
это Будда Гаутама.
Не Парис и не ахейцы
виноваты были тама,
всей петрушкой коноводил
мрачный Будда Гаутама.
Где какая ни случится
историческая драма -
всюду Будда Гаутама,
страшный Будда Гаутама.
Не Лаврентий и не Сосо
из народа кровь сосали,
и не Гитлер с Риббентропом
в печь людей живьём бросали,
все они ништяк ребята,
всех кормила грудью мама,
просто их лупил по жопе
злобный Будда Гаутама.
Но берётся Гаутама
и за мелкие делишки:
из моей библиотеки
он украл почти все книжки.
Кто нахаркал мне в ботинки?
Почему в говне пижама?
Это Будда Гаутама,
это Будда Гаутама.
Кто всю ночь мозги мне сверлит
песней "Белая панама"?
Не сосед, не Пугачёва -
это Будда Гаутама.
Если вовремя на смену
не разбужен я супругой,
то начальник смены Ёлкин
на весь цех ревет белугой
и грозится всенародно
обесчестить мою маму.
Нет, не Ёлкин это, братцы,
это Будда Гаутама.
Я жену на юг отправил -
вдруг приходит телеграмма:
"Позабудь меня навеки,
я теперь люблю Гурама".
Я расквасил тёще рожу,
вдруг - обратно телеграмма!
"Дорогой, я не хотела,
это Будда Гаутама!"
На меня и на планету
беды сыплются, как груши,
видно, Будда Гаутама
не умеет бить баклуши.
Без труда, как говорится,
не поймаешь даже триппер.
К новому Армагеддону
нас ведет бессонный шкипер.
На нём белая панама
и засратая пижама.
Это Будда Гаутама,
это Будда Гаутама.
:D

[laysi]

Человек, который искал Сатану

Много лет назад случилось так, что я оказался перед трудным выбором. Наконец, я принял решение, но сомнения всё-таки оставались. Не сумев разрешить их, я отправился к Мастеру и рассказал ему о своей проблеме.
– Как узнать, когда решение приходит от Бога, а когда от нафса (самости, эгоцентризма, гордыни)? – спросил я его.
Он помолчал немного и сказал:
– Для суфия всё, что приходит от Бога, есть Бог, а всё, что приходит от нафса... есть Бог.
Когда я был молодым, незрелым юнцом, я часто бродил по базару, среди суматохи и толкотни, столь привлекательной для всех мальчишек. Однажды, проходя среди базарных лотков, я увидел седого старого человека – на нем был зороастрийский пояс – возбужденно говорящего с сурового вида муллой. Привлеченный горячим спором, я пробрался к ним поближе.
– Ты поступил бы мудро, если бы стал мусульманином, подобно мне, – говорил мулла огнепоклоннику, – вместо того, чтобы оставаться язычником.
– Если Бог этого захочет, так и будет, – ответил старик-зороастриец.
– О, невежда, этого Бог и хочет, но Сатана не допускает, – говорил мулла, – он не желает, чтобы ты был праведным.
– Поразительно! – воскликнул зороастриец, – оба, и Бог и Сатана, обладают волей, но, похоже, Сатана берет над Богом верх. Тогда зачем мне следовать за слабым? Ведь если я мудр, я последую за тем, кто сильнее, не так ли?
По сконфуженному лицу муллы я понял, что ему нечего возразить на слова старика. Извергая проклятия, он исчез в толпе. Хотя больше я никогда не встречал этих людей, я не мог забыть этот спор. Он произвел на меня очень сильное впечатление, что, несомненно, повлияло на сон, увиденный той ночью, или, вернее, на то, что случилось потом.
Я не очень хорошо помню этот сон. Я был в странном доме и быстро шел через анфиладу комнат. В каждой комнате обитал отвратительный демон, исчадие ада, один ужаснее другого. Я откуда-то знал, что, двигаясь дальше, в одной из комнат, в конце концов, увижу самого ужасного из всех демонов, самого Сатану. Несмотря на это, остановиться я не мог.
И действительно, достигнув последней комнаты, я очутился лицом к лицу с гнуснейшим, отвратительным существом, которое не мог себе и вообразить. В этот миг я проснулся в ужасе, покрытый испариной.
С облегченьем поняв, что это лишь сон, я открыл глаза в надежде успокоиться в привычной обстановке своей комнаты. Всё было как прежде. Но я был не один. В ногах моей кровати сидел человек. Он был необычайно красив, с худым лицом, орлиным носом и пронзительными “кошачьими” глазами. Его гладкие черные волосы были зачесаны назад, открывая высокий лоб. Я никогда не видел этого человека раньше и не мог понять, как он проник в мою комнату. Но что- то в нем было мне знакомо.
Я собирался спросить его, кто он и что делает в моей комнате, когда он посмотрел на меня, усмехаясь. Это была отвратительная, наводящая ужас усмешка. И я точно знал, что человек, сидящий передо мной, был никто иной, как сам проклятый. Я был ошеломлён. Как это могло быть, пытался я понять? Ведь он вовсе не похож на то отвратительное существо из моего сна. В замешательстве я отвел глаза. Когда я заставил себя вновь взглянуть на него, он уже исчез.
Мысли мои смешались. Я не понимал, что всё это значит. Зачем Сатана приходил ко мне и что означает его ужасная усмешка? Может быть, мне только приснилось, что я проснулся? А если нет, то чего он хотел от меня?
Беспокойство от этого происшествия не давало мне спать. Только через два дня я смог заснуть снова.
Меня так захватило это событие, что я испытал жгучее желание понять, кто же такой Сатана.
Я оказался перед той самой дилеммой, которую поставил старик-зороастриец на базаре. Конечно, идея о превосходстве Сатаны над Богом была абсурдной. Бог сильнее Сатаны, как же может быть иначе? И, однако, ответ старика мулле заинтриговал меня. Я недоумевал, как возможно объяснить существование зла, Сатаны, в мире, если Бог – всемогущ? Ответ старика заключал в себе парадокс, и мною овладело жгучее желание разрешить этот парадокс, иными словами – понять Сатану и объяснить существование в мире чудовищного зла – жадности, ненависти, предрассудков, несправедливости, насилия, которые и правили миром.
Чтобы найти ответ, я начал читать всё подряд, что смог найти, о существовании зла.
К моему разочарованию, я вскоре обнаружил, что огромное большинство авторов, даже те, кто был в других отношениях талантливым и проницательным, по этому вопросу несли всякую чушь. В конце концов, я стал таким знатоком проблемы зла, что перестал находить в книгах что-то новое для себя. И я решил искать ответы на свои вопросы не в книгах, а из уст людей, близко знакомых с Сатаной и злом. Я подумал, что истинную природу Сатаны можно узнать у тех, кто принял его и его образ действия. Но к моему изумлению оказалось не так-то просто найти того, кто был бы на “короткой ноге” со злом. Я обнаружил глупость. Я наткнулся на низменность. Я нашел эгоистичность, жадность, пошлость, ненависть, гнев. Но ни в ком я не нашел осознанного восприятия зла. Зло действовало очень эффективно, но без малейшего осознавания теми, кто находился под его чарами. Как могли они что-нибудь рассказать о своем хозяине, будучи его подручными неумышленно?
* * *

Месяцы слагались в годы, а я ничуть не приближался к тому, что искал. Я был на грани того, чтобы оставить свои искания, сокрушенный своими неудачами, когда решил отправиться в паломничество. Возможно, сказал я себе, Бог дарует мне то, в чем отказал Сатана. На пути в Мекку мне случилось остановиться на несколько дней в Багдаде – не помню, по какой причине, если она и была. Это было лучшим из всего, что я сделал. В первый же вечер в Багдаде, сидя в чайхане, я услышал снаружи какой-то шум. Любопытствуя, я вышел узнать причину такой суматохи. Чуть ниже по улице вокруг нескольких людей преклонного возраста собралась целая толпа.
С трудом, пробравшись поближе, я оказался около говоривших и мог разобрать, о чем идет речь. Я повернулся к стоящему рядом парню и спросил его, что здесь происходит.
– Это суфийские шейхи, мудрые люди, они собрались здесь, чтобы поговорить на духовные темы.
Поблагодарив его, я повернулся к группе мужчин, начавших оживленное обсуждение. К моему удивлению, они обсуждали именно ту тему, которая так настойчиво преследовала меня: что есть зло. Я стал слушать с предельным вниманием. Один из мужчин обратился к собравшимся и произнес благословение – я не вполне разобрал, что это было. Затем он начал рассказывать:
– Однажды, исполненный веры /букв. по тексту “полностью уповая на Бога”, поскольку здесь идет речь об особом виде паломничества - хадж с полным упованием на Бога/, я пересекал пустыню. Три дня у меня не было ни крошки хлеба, ни глотка воды, слабость моя всё увеличивалась и увеличивалась. На четвертый день Иблис явился ко мне и сказал:
– Ты роздал все свои богатства и владения лишь для того, чтобы отправиться в паломничество голодным? Зачем? Тебе легче было бы путешествовать, имея всё это.
Услышав эти слова, я взмолился:
– О Господи, Ты послал врага к Своему другу, чтобы он уничтожил его? Без Твоей защиты я беспомощен и не смогу выбраться отсюда.
В ответ прозвучал голос:
– О путник, выброси всё, что у тебя в карманах, чтобы Мы могли ниспослать тебе то, что пребывает в Незримом.
Я сунул руку в карман и нашел там четыре серебряные монетки, о которых я совсем забыл. В тот миг, когда я их выбросил, Иблис исчез, а мне была послана пища из Незримого. Эта пустынная часть мира /букв. “Эта сточная яма”, ведь пустыня – это сад Господа, здесь же речь идет о тварном мире в целом как царстве Сатаны/, это узилище – владения Сатаны. Остерегайтесь его владений – тогда он ничего не сможет поделать с вами.
С противоположной стороны поднялся другой мужчина и начал говорить:
– Да, истинно, мир – царство Сатаны. Но Сатана не только в мире, он присутствует в каждом из нас. На самом деле он не что иное как низменная душа странника, его “я”. Каждый день страсти облекаются в триста шестьдесят разнообразных божественных одежд, сбивая искателя с пути истинного. Но Сатана не может проникнуть в сердце и внутреннюю сущность путника, если страсть к совершению греха не проявляется в нем. Когда предрасположенность к страсти возникает в ком-либо, Сатана использует ее и взлелеивает, проецируя на сердце. Это и есть “искушение”, начинающееся со страсти и представляющее собою самое гнусное из действий Сатаны. Обман Сатаны держится на твоем собственном бесчестии, каждое твое желание и есть твой Сатана.
Где-то позади говорящего раздался голос:
Снимая покров, Величайший
проявляет Себя в гневе.
Как дуалисты сотворяют везде Сатану?
Из толпы прокричали:
– Ересь! Лицемерие!
– Нет, это не ересь и не лицемерие, – сказал третий мужчина в ответ толпе. – Или вы не знаете, что у Бога два имени? Одно – Милостивый и Милосердный, другое – Всемогущий. Из атрибута Мощи Он вывел Иблиса в существование. А из атрибута Милости – Мохаммада. Оба, и Иблис, и Мохаммад, ведут по Пути. Иблис уводит от Бога, тогда как Мохаммад направляет к Нему.
Когда я услышал это, меня начала бить дрожь. В своем невежестве и гордыне я думал, что о Сатане и зле я узнал всё что можно. Сейчас же я ясно понял, что не знал ничего. Начитался небылиц и бесплодных фантазий, наслушался праздных мечтателей.
Как только я немного успокоился, я заметил странного мужчину, смотревшего на меня. Сам человек был ничем не примечательный, если не считать его просто-таки царственного зеленого плаща, выделяющегося среди шерстяных заплатанных плащей, которые обычно носят дервиши. Когда я повернулся, чтобы еще раз взглянуть на него, его не было. Я начал осматриваться и заметил его, вернее, край его плаща, исчезающий за углом. Что-то инстинктивно толкнуло меня, и я последовал за ним. Сначала я потерял его из виду, но, в конце концов, обнаружил на маленькой грязной улочке. Я замедлил шаги и, успокоившись, подошел к нему.
– Извините меня, я видел Вас на собрании. Могу я поговорить с Вами?
Человек в зеленом плаще приостановился и, обернувшись, бросил на меня короткий взгляд через плечо. На мгновение мне показалось, что он сейчас уйдет, но он повернулся ко мне.
– Зачем вы беспокоите меня? Что во мне могло заинтересовать вас? Не могу предложить вам ничего, принадлежащего этому миру.
– Я этого и не ищу. Мне бы только хотелось поговорить с Вами, если у Вас есть время. Рассказать о своей дилемме.
– На собрании было много людей знания. Почему бы не спросить кого-нибудь из них?
– Я устыдился своего невежества и не осмелился подойти к ним.
– А почему вы беспокоите меня?
– Не знаю. В Вас было что-то... Когда я смотрел на Вас, мне показалось, Вы всё понимаете, о чем там говорилось, и что Вы всё это уже знаете. А еще, Вы так пристально смотрели на меня.
Я ожидал, что он откажет или рассердится, но он удивил меня.
– Что это за дилемма, о которой вы говорите?
– Всю жизнь я пытался понять зло и Сатану. До сегодняшнего дня я думал, что изучил всё, что можно об этом узнать. Теперь я осознал, что не знаю ничего. Чувствую, что сейчас моя цель даже дальше, чем в начале моих поисков.
Я хотел продолжить, но человек прервал меня взмахом руки, зеленая вспышка плаща на мгновение ослепила меня.
– Какова бы ни была ваша дилемма, я могу дать ответ и уберечь вас от неприятностей. Но сомневаюсь, что вы послушаете меня.
– Почему?
– Потому что это не то, что вы хотите услышать.
– Всё равно скажите.
– Ответ прост: забудьте о Сатане. Игнорируйте его. Сатана слаб и немощен перед Богом. Рассматривайте его как нечто чрезвычайно незначительное. Утратьте интерес к Сатане и полностью предайтесь Единому, Несравненному и Всемогущему. Поминайте Его с каждым дыханием.
– Но как я могу забыть или утратить интерес к тому, что я стремился понять столько лет?
– Я сказал, что вы не в состоянии воспользоваться моим советом.
– Возможно, однажды я пойму Сатану и тогда смогу думать о нем как о чем-то незначительном, и забуду о нем?
– Я уже сказал всё, что необходимо знать о Сатане.
– Но Вы знаете много больше. Скажите же мне, позвольте и мне узнать то, что знаете Вы. Может быть, посредством знания я смогу пренебречь им.
– Это не поможет вам игнорировать его. Ведь он – “вводящий в заблуждение”. Он всегда знает больше вас и исказит всё, что вы знаете. Сатана намного умнее любого человека. И поскольку вы так настойчивы, я немного расскажу о том, что вы хотели узнать. По крайней мере, в одной вещи вы были правы: кое-чего вы не знаете.
Начнем с того, что вопрос о зле и вопрос о Сатане – это две абсолютно разные темы. Зло может существовать с точки зрения человека, но с Божественной точки зрения как возможно существование зла? Если ты совершаешь злое – ты причиняешь зло самому себе. Как может твоя злонамеренность исходить от Бога? Бог есть абсолютное добро и ничего, кроме чистейшего добра. Как Он может быть причиной зла? И разве не Он сотворил Адама и Иблиса, Моисея и Фараона?
– Но если задачей Сатаны не является распространение зла, то что же тогда?
– Вы бы не смогли этого понять. Так чего беспокоиться? Это будет звучать для вас как ересь или чепуха.
– Если Вы не хотите сказать, дайте мне возможность узнать это самому, даже и от самого Сатаны, уж он-то точно даст мне ответ.
– Похоже, ты еще больший глупец, чем я думал, если хочешь говорить с Сатаной. А с чего ты решил, что я могу тебе в этом помочь?
– Я слышал, что те, кто близок к Богу, могут сами призывать и допрашивать Сатану.
Человек в зеленом плаще запрокинул голову и засмеялся так, словно я был сумасшедшим. Когда он прекратил смеяться, то пристально взглянул на меня.
– Делай что должен. Но что бы ни случилось, помни, Иблис необычайно хитёр. Чтобы совратить тебя, он использует всё, даже истину. И да поможет тебе Бог.
С этими словами он повернулся и исчез, хотя я не заметил, как он уходил. Всё получилось отлично, подумалось мне. Внезапно я почувствовал себя опустошенным. Всё, что я хотел, так это найти местечко, чтобы передохнуть. Не зная точно, где я нахожусь, я пошел наугад. Я потратил несколько часов, прежде чем нашел мечеть, где решил остановиться. Совершив омовение, я заметил мужчину странного вида, шедшего ко мне. По какой-то причине от его присутствия во мне стал нарастать страх, возможно, потому, что я был чужестранцем. Когда человек оказался рядом, я спросил его, кто он, чувствуя еще больший страх.
– Зачем ты спрашиваешь, если ты сам искал меня? А представляешься таким наивным и испуганным. Зачем играть со мной в такие игры? Я могу и получше провести свое время.
Я с трудом верил своим ушам.
– Это ты, проклятый!
– Я тот, кто я есть. Зачем ты искал меня?
– Хотел узнать тебя получше.
– Мы и так почти братья.
– Бывает, что и братья – чужие друг другу.
– Бывает.
– Тот, кто устроил нашу встречу, сказал мне, что сеять зло – не ваше занятие. Как это может быть?
– Он так сказал тебе?
Я кивнул головой.
– Может, ты и не такой наивный, как кажешься.
Я растерялся и, наконец, решился спросить прямо:
– Если это так, то кто ты и какова твоя истинная цель?
Тряхнув головой, Иблис ответил:
– Вы, человеческие существа, поражаете меня. Сотни тысяч лет я преданно поклоняюсь Богу, пребывая между страхом и надеждой. Мое имя было Азазил, и именно я указал ангелам дорогу к Божественному Присутствию. Не было более преданного Богу, чем я. И ты смеешь говорить со мной о зле и спрашивать, кто я такой? А кто ты такой?
– Я больше не уверен в том, что знаю, кто я, но я не тот, кто был проклят Богом, как ты.
– Быть проклятым Им слаще в сотню раз, чем отвратиться от Него к иному. Посмотри на себя! Ты так погружен в мысли обо мне, что совершенно не помнишь о Нем. Ты забыл, что всё исходит от Него. Я ничего не делаю без Божьего веления. Он хотел сделать меня символом проклятья. Он сделал, что хотел и использовал Адама просто как предлог.
– Ты не боишься Божьего гнева?
– Боюсь? Почему я должен бояться? Если другие бегут от Его шлепков – пусть их. Пожалуйста. Возлюбленный сделал мне подарок на память, и я храню его, невзирая на то, сладок он или горек. Тот, кто различает, всё еще неопытен в любви.
Я ощутил, что еще немного – и из ушей у меня пойдет кровь. Голова у меня закружилась. Я-то был уверен, что Сатана – зло, что он ослушался Бога, а сейчас почти убедился в том, что он – один из любящих Бога.
– “Один из любящих Бога”?
Иблис оглушительно расхохотался.
– Ты наносишь мне оскорбление. Именно полная приверженность Божественному Единству помешала мне пасть ниц перед Адамом. Я не один из любящих Бога. Я величайший из любящих Его. Как бы ни проклинали меня, я никогда не подчинюсь никому, кроме Него. Если бы даже на мгновение я отвлекся на что-то еще, не было бы у меня такой власти над миром.
Никогда в жизни я не был так смущен и напуган, как в этот момент. Теперь я понял, почему человек в зеленом плаще предостерегал меня от разговора с Сатаной. Я попытался разжать его хватку. Хотелось бежать от него, но я все еще не узнал, зачем он появился много лет назад в моей комнате, и надеялся получить ответ.
– Мне хотелось бы спросить еще об одном.
– О сне и моем появлении?
– Да. Как ты узнал?
– Как узнал? Вы, дети Адама, действительно туповаты. Нет ничего, чего бы я не знал о самости. Я – князь самости. Это мои владения от края и до края. Я знаю, что вы намереваетесь совершить еще до того, как вы задумаете это.
– Тогда скажи мне, зачем ты приходил той ночью?
– Это совсем просто. В своем сне ты вызвал меня в таком безобразном виде, что мне захотелось показать всю ограниченность твоего понимания. И долго же до тебя это доходило. Тупо, очень тупо.
И он разразился наводящим ужас смехом. Я не знал, что и подумать. В самом ли деле мне был явлен другой, истинный, лик Сатаны, или я всё еще обманываюсь, даже теперь? К сожалению, у меня не было возможности выяснить это: когда я хотел продолжить расспросы, то обнаружил, что стою один у фонтана. Проклятого нигде не было видно.
Совершив молитву, я покинул мечеть, надеясь вновь отыскать человека в зеленом плаще. Три дня я повсюду искал его, но не нашел никого, кто хотя бы слышал о нем, а тем более видел. Он не оставил никаких следов, и в конце концов я забросил свои попытки как совершенно безнадежные.
Пав духом из-за своей неудачи, я решил отправиться в Мекку, как и собирался ранее. Ночуя в пустыне, я увидел во сне человека в зеленом плаще, а когда хотел заговорить с ним, то не смог. И он повернулся и ушел. Я проснулся.
Утром мне было еще тяжелее, чем накануне. Когда я достиг Мекки, я был в крайне скверном расположении духа, ненавидя всех и в особенности себя. Не хотелось входить в Дом Бога в таком состоянии, и я отправился на базар. К моему изумлению, там я увидел мужчину в зеленом плаще, сидящего в окружении детей. По-видимому, он рассказывал им какую-то историю, они сидели как зачарованные у его ног. Я подождал, пока они закончат, и затем подошел. Все дети бросились врассыпную. Я приблизился и поклонился ему.
– Извините. Я не хотел испугать детей.
– Ничего. Эта история окончена.
– Я только хотел сказать, что осознал, насколько вы были правы. Я был полным идиотом, когда хотел говорить с Сатаной. Я не знаю, что и думать. Он совершенно опустошил меня, не прилагая к тому ни малейших усилий. Его речь казалась такой вдохновенной.
– И что же он рассказал тебе?
– Что он величайший из любящих Бога. Что он ничего не делает без Его повеления. Это действительно так? Я должен знать.
– Я предупреждал, что Иблис, чтобы совратить тебя, использует всё, даже истину.
– Значит, всё так и есть, как он сказал?
– Да, но это не вся правда. Иблис никогда не открывает все, как есть, но лишь часть, достаточную для того, чтобы придать достоверность своей софистике и обману. Он, может быть, и любит Бога, а ты спросил его, почему? Может, он и в самом деле исполняет лишь то, что велит Бог, а ты спросил, чем вызваны эти веления Божии?
– Я был в таком замешательстве, что едва мог соображать. А Вы можете ответить мне на эти вопросы? Могу я узнать всю правду?
– Можно было бы просто отделаться от тебя, отослав прочь. Однако ты осознал свою глупость и, возможно, научился чему-нибудь. И потому еще один раз я отвечу тебе. Это правда, что Сатана любит Бога. Его любовь к Богу действительно светлая. Здесь он сказал тебе правду. Но любовь, зараженная самостью, нечиста. Он любит не только Возлюбленного, но и себя. А так как он не способен любить беззаветно, его любовь проявляется вкупе с ревностью, превышающей всё. И на мгновение Сатана не может допустить, чтобы другие тоже обращались к Богу, и потому все его усилия направлены на то, чтобы отвратить человека от Бога. Только так – согласно его извращенному восприятию – он единственный сможет обладать Богом.
– Но тогда зачем Бог создал Сатану?
– Бог создал Азазила из Своих локонов, чтобы не дать приблизиться к Себе недостойным, и поставил его стражем у Своей двери.
– Но это значит, что Сатана и вправду под Божьей властью?
– Сатана – часть вселенной, и всё во вселенной под властью Божьей. Сатана – проявление Божьего Гнева. Моисей и Фараон оба – слуги Единой Реальности, хотя по видимости первый пришел к истине, а второй сбился с пути.
– Выходит, Бог не хочет, чтобы все искали путь, следовали Его слову? Как это возможно?
– Как возможно! Разве не написано в Книге:
“Аллаху принадлежит вся власть! Разве не отчаиваются те, которые уверовали, что если бы Аллах пожелал, то повел бы прямым путем всех людей”? (Коран 13:31)
Было трудно принять это, но сердцем я знал, что так оно и есть. Но я не мог понять, почему в таком случае у Сатаны столь гнусная и злобная репутация. Я решился попросить человека в зеленом плаще ответить еще на один вопрос. Он ответил не так, как я ожидал.
– Я сказал тебе более чем достаточно. Если ты всё еще не удовлетворен, спроси его сам.
Я не понял, что он имеет в виду, пока он жестом руки не показал поверх моего плеча. Я оглянулся и снова увидел Сатану, улыбавшегося своей отвратительной улыбкой.
– Что, захотелось узнать причину моей плохой репутации? Некоторые говорят, что она мной заслужена, но они просто невежды. В действительности она не что иное, как ваше отражение, вас, жалких людишек, отражение вашей собственной низменности.
– Как это?
– Твой друг уже рассказал тебе о моей цели. Я отвлекаю детей Адама от их Создателя и сбиваю их с пути истинного так, чтобы они отвернулись от Него, и мне ни с кем не пришлось делить мою любовь к Нему. Чтобы поймать их в ловушку нафса , самости, для меня все средства хороши. Если необходимо, я использую для отвлечения даже самые благородные качества и поступки.
– Невозможно!.. Как же добро может быть разрушительным?
– Это просто. Когда верующий совершает праведный поступок, я делаю так, чтобы этот поступок показался ему прекрасным. Я нашептываю сладкие слова поощрения, говоря им, какие они замечательные. Они исполняются чувством самодовольства и начинают много мнить о себе – вместо того, чтобы вспомнить о Боге, которому на самом деле принадлежит вся хвала. Я заставляю их гордиться своими действиями, так что они раздуваются от важности и начинают смотреть на других свысока.
– Действительно невероятно!
– А я и есть невероятный парень. Теперь-то ты начинаешь понимать. Ну, так дальше. Если эту тактику постигает неудача, я толкаю их на дорогу благих намерений. Когда они заняты добродетельными действиями – например, поминанием Бога, я нашептываю им в уши: “Приближается время молитвы, а ты ведь можешь поминать Бога в любое время. Если пропустишь время молитвы, ты допустишь небрежение по отношению к своему долгу. Иди, соверши свои молитвы – и можешь вернуться к поминанию”. Когда я отвлеку их таким образом, далее я соблазняю их, подталкивая к возвращению в мир, говоря: “Ты выполнил свой долг перед Богом и заслужил отдых. Ты можешь вспоминать Его позднее. А сейчас выпей чаю, поговори с друзьями, ты заслужил это”. Так, вытесняя одно за другим хорошие намерения, я отвлекаю их от первоначальных замыслов и увожу от поминания Бога. Поистине у меня в запасе несметное количество способов добиваться своего, используя даже высочайшее благо.
Правда, я редко прибегаю к таким уверткам. В своих усилиях сбить человеческие существа с пути истинного я сперва всегда играю на низменных чувствах. Только когда я терплю в этом неудачу, я использую добро. И в самом деле, с чего бы это мне обращаться к благому, если того же самого я гораздо легче добьюсь с помощью не благого?
Единственная причина, по которой меня знают как гнусного и подлого – в том, что это именно те качества, благодаря которым люди обычно отвращаются от своего Создателя. Так что для достижения своих целей я прибегаю к добру крайне редко. Если бы вы сами не были так низки и гнусны, я никогда бы не заработал такой плохой репутации. Всё, что ты видишь во мне, не более чем твое собственное отражение. Так что нечего проклинать меня, а если уж очень хочется, так проклинай самого себя.
Я не знал, что сказать. Опять Сатана преуспел. Мой ум пребывал в полном смятении. Как можно спорить с ним? У него были ответы на все вопросы, и они были так же неуязвимы, как чернота его души. В совершенном отчаянии я повернулся к человеку в зеленом плаще, преклонил колени и взмолился о помощи.
– Я думал, что ты хоть чему-нибудь научился, но сейчас вижу, что ты всё так же слеп. Когда мы говорили с тобой, я открыл тебе единственный способ обхождения с Сатаной. Ты не послушал, зачем же начинать всё сначала?
– Я буду послушен теперь, обещаю. Не отказывайте мне.
Выслушав это, Сатана впервые обратился к человеку в плаще:
– Да, скажи, пожалуйста. Мне бы тоже хотелось услышать, что это за единственный способ обхождения со мной.
Не обращая внимания на Сатану, человек в плаще взял меня за руку:
– Бог милостив. Я говорю тебе то, что уже сказал однажды. Возможно, на этот раз ты внемлешь моим словам.
– Обещаю. Ненависть моя к Сатане придала мне сил.
– Нет, даже это ошибка. Есть только одна вещь, которую Сатана не может вынести и что может изгнать его прочь. Не обращай на него никакого внимания. Не имеет значения, что он говорит или делает. И это всё, ничего более. И он покинет тебя. Даже ненависть к Сатане играет ему на руку. Ведь ненависть к Сатане отвлекает от любви к Богу. Ты должен совершенно утратить всякий интерес к Сатане, относясь к нему как к чему-то незначительному, так, чтобы, освободившись, ты мог полностью предать себя Богу. Забудь Сатану и себя, помни Единого. И Сатана станет бессильным и немощным перед тобой.
И тут внезапно я осознал, что все мои изыскания были заблуждением. Я потратил столько сил за все эти годы, выясняя всё возможное о Сатане, силясь понять его, а настоящий ответ оказался таким простым: игнорируй его, забудь о нем.
Когда я взглянул на Сатану, я увидел, как впервые за всё время высокомерие и самонадеянность слетели с него. Он побледнел, как будто был сильно испуган. Голос человека в плаще отвлек мое внимание от Сатаны.
– Ты должен стать подобным Рабии. Она была одной из величайших влюбленных в Бога. Однажды Сатана в своей ревности решил попробовать отвлечь ее от Возлюбленного, хотя бы на миг. Притворившись убогим нищим, Сатана приблизился к Рабии и попросил позволения задать ей вопрос. Будучи смиреной женщиной, она, конечно, согласилась.
– Ты любишь Всемогущего?
– Да. Нет у меня иной любви, кроме Него.
– Тогда ты должна ненавидеть Сатану и быть его врагом.
– Вовсе нет, – отвечала она, – я столь преисполнена любви к Милостивому, что в моем сердце нет места и времени для ненависти к Сатане.
Услышав это, Сатана издал страшный вопль – такого я никогда не слышал. Когда же я хотел посмотреть на него, он исчез без следа. Я повернулся к человеку в плаще, но обнаружил, что и он исчез. Оставшись один, я подумал, уж не привиделось ли мне всё это? И возможно ли, чтобы это было лишь сном или фантазией?
Я стоял смущенный, не зная, что делать дальше. Оборванный уличный мальчишка робко приблизился ко мне. Он был похож на меня – такого, каким я был много лет назад, до начала моих поисков.
– Извините, господин. Это для вас.
Он протянул мне сложенный листок бумаги.
– Что это?
– Мужчина дал мне это. Он сказал, чтобы я передал вам.
– Какой мужчина?
– Не знаю. Я не видел его прежде.
– Как он выглядел?
– Я не заметил. Просто мужчина. Он был одет в необычный плащ. Мне надо идти.
Мальчишка поддел ногой камень и припустился бежать в сторону базара. Я развернул записку. Там была одна фраза. Вот она:
Во всех вещах
Смотри на Нeё,
Говори о Ней,
Знай – только Её.
(дословно: "Зри Одно, говори Одно, знай Одно")

[laysi]

Карма



Панду, богатый ювелир браминской касты, ехал со своим слугой в Бенарес. Догнав по пути монаха почтенного вида, который шел по тому же направлению, он подумал сам с собой: «Этот монах имеет благородный и святой вид. Общение с добрыми людьми приносит счастье; если он также идет в Бенарес, я приглашу его ехать со мной в моей колеснице». И, поклонившись монаху, он спросил его, куда он идет, и, узнав, что монах, имя которого было Нарада, идет также в Бенарес, он пригласил его в свою колесницу.
http://spiritual.ru/lib/010.gif
– Благодарю вас за вашу доброту, – сказал монах брамину, – я действительно измучен продолжительным путешествием. Не имея собственности, я не могу вознаградить вас деньгами, но может случиться, что я буду в состоянии воздать вам каким-либо духовным сокровищем из богатства знания, которое я приобрел, следуя учению Шакьямуни, блаженного великого Будды, Учителя человечества.
Они поехали вместе в колеснице, и Панду дорогою слушал с удовольствием поучительные речи Нарады. Проехав один час, они подъехали к мосту, где дорога была размыта с обеих сторон и телега земледельца с сломанным колесом загораживала путь.
Девала, владетель телеги, ехал в Бенарес, чтобы продать свой рис, и торопился поспеть до зари следующего утра. Если бы он опоздал днём, покупатели риса могли уже уехать из города, скупив нужное им количество риса.
Когда ювелир увидал, что он не может продолжать путь, если телега земледельца не будет сдвинута, он рассердился и приказал Магадуте, рабу своему, сдвинуть телегу в сторону, так, чтобы колесница могла проехать. Земледелец противился, потому что воз его лежал так близко к обрыву, что мог рассыпаться, если его тронуть, но брамин не хотел слушать земледельца и приказал своему слуге сбросить воз с рисом. Магадута, необыкновенно сильный человек, находивший удовольствие в оскорблении людей, повиновался, прежде чем монах мог вступиться, и сбросил воз. Когда Панду проехал и хотел продолжать свой путь, монах выскочил из его колесницы и сказал:
– Извините меня, господин, за то, что я покидаю вас. Благодарю вас за то, что вы по своей доброте позволили мне проехать один час в вашей колеснице. Я был измучен, когда вы посадили меня, но теперь благодаря вашей любезности я отдохнул. Признав же в этом земледельце воплощение одного из ваших предков, я не могу ничем лучше вознаградить вас за вашу доброту, как тем, чтобы помочь ему в его несчастье.
Брамин взглянул с удивлением на монаха.
– Вы говорите, что этот земледелец есть воплощение одного из моих предков; этого не может быть.
– Я знаю, – отвечал монах, – что вам неизвестны те сложные и значительные связи, которые соединяют вас с судьбою этого земледельца. Но от слепого нельзя ожидать того, чтобы он видел, и потому я сожалею о том, что вы вредите сами себе, и постараюсь защитить вас от тех ран, которые вы собираетесь нанести себе.
Богатый купец не привык к тому, чтобы его укоряли; чувствуя же, что слова монаха, хотя и сказанные с большой добротой, содержали в себе язвительный упрёк, он приказал слуге своему тотчас же ехать далее.
Монах поздоровался с Девалой-земледельцем и стал помогать ему в починке его телеги и в том, чтобы подобрать рассыпавшийся рис. Дело шло быстро, и Девала подумал:
«Этот монах, должно быть, святой человек, – ему как будто помогают невидимые духи. Спрошу его, чем я заслужил жестокое со мной обращение гордого брамина».
И он сказал:
– Почтенный господин! Не можете ли вы сказать мне, за что я потерпел несправедливость от человека, которому я никогда не сделал ничего худого?
Монах сказал:
– Любезный друг, вы не потерпели несправедливости, но только потерпели в теперешнем существовании то, что вы совершили над этим брамином в прежней жизни. И я не ошибусь, сказавши, что даже и теперь вы бы сделали над брамином то же самое, что он сделал с вами, если бы были на его месте и имели такого сильного слугу.
Земледелец признался, что, если бы он имел власть, то не раскаялся бы, поступив с другим человеком, загородившим ему дорогу, так же, как брамин поступил с ним.
Рис был убран в воз, и монах с земледельцем приближались уже к Бенаресу, когда лошадь вдруг шарахнулась в сторону.
– Змея, змея! – воскликнул земледелец. Но монах, пристально взглянув на предмет, испугавший лошадь, соскочил с телеги и увидал, что это был кошелёк, полный золота.
«Никто, кроме богатого ювелира, не мог потерять этот кошелёк», — подумал он и, взяв кошелёк, подал его земледельцу, сказав:
– Возьмите этот кошелёк и, когда будете в Бенаресе, подъезжайте к гостинице, которую я укажу вам, спросите брамина Панду и отдайте кошелёк. Он будет извиняться перед вами за грубость своего поступка, но вы скажите ему, что вы простили его и желаете ему успеха во всех его предприятиях, потому что, верьте мне, чем больше будут его успехи, тем лучше это будет для вас. Ваша судьба во многом зависит от его судьбы. Если бы Панду спросил у вас объяснений, то пошлите его в монастырь, где он всегда найдёт меня в готовности помочь ему советом, если совет нужен ему.
Панду между тем приехал в Бенарес и встретил Малмеку, своего торгового приятеля, богатого банкира.
– Я погиб, – сказал Малмека, – и не могу делать никаких дел, если нынче же не куплю воз лучшего риса для царской кухни. Есть в Бенаресе мой враг банкир, который, узнав то, что я сделал условие с царским дворецким о том, что я доставлю ему сегодня утром воз риса, желая погубить меня, скупил весь рис в Бенаресе. Царский дворецкий не освободит меня от условия, и завтра я пропал, если Кришна не пошлет мне ангела с неба.
В то время как Малмека жаловался на своё несчастье. Панду хватился своего кошелька. Обыскав свою колесницу и не найдя его, он заподозрил своего раба Магадуту и призвал полицейских, обвинил его и, велев привязать его, жестоко мучил, чтобы вынудить от него признание. Раб кричал, страдая:
– Я невиновен, отпустите меня! Я не могу переносить этих мук! Я совершенно невинен в этом преступлении и страдаю за грехи других! О, если бы я мог выпросить прощение у того земледельца, которому я сделал зло ради моего хозяина! Мучения эти, верно, служат наказанием за мою жестокость.
В то время как полицейские еще продолжали бить раба, земледелец подъехал к гостинице и, к великому удивлению всех, подал кошелек. Раба тотчас же освободили из рук его мучителей, но, будучи недоволен своим хозяином, он убежал от него и присоединился к шайке разбойников, живших в горах. Когда же Малмека услыхал, что земледелец может продать самого лучшего рису, годного для царского стола, он тотчас же купил весь воз за тройную цену, а Панду, радуясь в сердце своём возвращению денег, тотчас же поспешил в монастырь, чтобы получить от монаха те объяснения, которые он обещал ему.
Нарада сказал:
– Я бы мог дать вам объяснение, но, зная, что вы неспособны понять духовную истину, я предпочитаю молчание. Однако я дам вам общий совет: обращайтесь с каждым человеком, которого вы встретите, так же, как с самим собой, служите ему так же, как вы желали бы, чтобы вам служили. Таким образом вы посеете семя добрых дел, и богатая жатва их не минует вас.
– О, монах! дайте мне объяснение, – сказал Панду, – и мне легче будет следовать вашему совету.
И монах сказал:
– Слушайте же, я дам вам ключ к тайне: если вы и не поймете её, верьте тому, что я скажу вам. Считать себя отдельным существом есть обман, и тот, кто направляет свой ум на то, чтобы исполнять волю этого отдельного существа, следует за ложным советом, который приведёт его в бездну греха. То, что мы считаем себя отдельными существами, происходит оттого, что покрывало Майи ослепляет наши глаза и мешает нам видеть неразрывную связь с нашими ближними, мешает нам проследить наше единство с душами других существ. Немногие знают эту истину. Пусть следующие слова будут вашим талисманом:
«Тот, кто вредит другим, делает зло себе.
Тот, кто помогает другим, делает добро себе.
Перестаньте считать себя отдельным существом – и вы вступите на путь Истины.
Для того, чье зрение омрачено покрывалом Майи, весь мир кажется разрезанным на бесчисленные личности. И такой человек не может понимать значения всеобъемлющей любви ко всему живому».
Панду отвечал:
– Ваши слова, почтенный господин, имеют глубокое значение, и я запомню их. Я сделал небольшое добро, которое мне ничего не стоило, для бедного монаха во время моей поездки в Бенарес, и вот как благодетельны оказались его последствия. Я много обязан вам, потому что без вас я не только потерял бы свой кошелек, но не мог бы делать в Бенаресе тех торговых дел, которые значительно увеличили моё состояние. Кроме того, ваша заботливость и прибытие воза риса содействовали благосостоянию моего друга Малмеки. Если бы все люди познали истину ваших правил, насколько лучше бы был наш мир, как уменьшилось бы зло в нём и возвысилось общее благосостояние! Я желал бы, чтобы Истина Будды была понята всеми, и потому я хочу основать монастырь на моей родине, Колшамби и приглашаю вас посетить меня с тем, чтобы я мог посвятить это место для братства учеников Будды.
Прошли годы, и основанный Панду монастырь Колшамби сделался местом собрания мудрых монахов и стал известным как центр просвещения для народа.
В это время соседний царь, услыхав о красоте драгоценных украшений, приготовляемых Панду, послал к нему своего казначея, чтобы заказать корону из чистого золота, украшенную самыми драгоценными камнями Индии.
Когда Панду окончил эту работу, он поехал в столицу царя и, надеясь делать там торговые дела, взял с собой большой запас золота. Караван, вёзший его драгоценности, был охраняем вооруженными людьми, но когда он достиг гор, то разбойники, с Магадутой, ставшим атаманом их, во главе, напали на него, побили охрану и захватили все драгоценные камни и золото. Сам Панду едва спасся. Это несчастье было большим ударом для благосостояния Панду: богатство его значительно уменьшилось.
Панду был очень огорчён, но переносил свои личные несчастья без ропота; он думал: «Я заслужил эти потери грехами, совершёнными мною в моей прошлой жизни. Я в молодости был жесток с народом; и если я теперь пожинаю плоды своих дурных дел, то мне нельзя жаловаться».
Так как он стал много добрее ко всем существам, то несчастья его послужили только к очищению его сердца.
Опять прошли годы, и случилось, что Пантака, молодой монах и ученик Нарады, путешествуя в горах Колшамби, попал в руки разбойников. Так как у него не было никакой собственности, атаман разбойников крепко избил его и отпустил.
На следующее утро Пантака, идя через лес, услыхал шум битвы и, придя на этот шум, увидал много разбойников, которые с бешенством нападали на своего атамана Магадуту.
Магадута, как лев, окруженный собаками, отбивался от них и убил многих из нападавших. Но врагов его было слишком много, и под конец он был побеждён и упал на землю замертво, покрытый ранами.
http://spiritual.ru/lib/020.gif
Как только разбойники ушли, молодой монах подошел к лежавшим, желая подать помощь раненым. Но все разбойники были уже мертвы, только в начальнике их оставалось немного жизни. Монах тотчас же направился к ручейку, бежавшему невдалеке, принес свежей воды в своем кувшине и подал умирающему.
Магадута открыл глаза и, скрипя зубами, сказал:
– Где эти неблагодарные собаки, которых я столько раз водил к победе и успеху? Без меня они скоро погибнут, как затравленные охотником шакалы.
– Не думайте о ваших товарищах и участниках вашей грешной жизни, – сказал Пантака, – но подумайте о вашей душе и воспользуйтесь в последний час возможностью спасенья, которая предоставляется вам. Вот вам вода для питья, дайте я перевяжу ваши раны. Может быть, мне и удастся спасти вашу жизнь.
– Это бесполезно, – отвечал Магадута, – я приговорён; негодяи смертельно ранили меня. Неблагодарные подлецы! Они били меня теми ударами, которым я научил их.
– Вы пожинаете то, что посеяли, – продолжал монах. – Если бы вы учили своих товарищей делам добра, вы бы и получили от них добрые поступки. Но вы учили их убийству, и потому вы через свои дела убиты их рукою.
– Ваша правда, – отвечал атаман разбойников, – я заслужил свою участь, но как тяжёл мой жребий тем, что я должен пожать плод всех моих дурных дел в будущих существованиях. Научите меня, святой отец, что я могу сделать, чтобы облегчить мою жизнь от грехов, которые давят меня, как скала, наваленная мне на грудь.
И Пантака сказал:
– Искорените ваши грешные желания, уничтожьте злые страсти и наполните свою душу добротою ко всем существам. Атаман сказал:– Я делал много зла и не делал добра. Как могу я выпутаться из той сети горя, которую я связал из злых желании моего сердца? Моя карма повлечет меня в Ад, я никогда не буду в состоянии вступить на путь спасения. И монах сказал:
http://spiritual.ru/lib/030.gif
– Да, ваша карма пожнёт в будущих воплощениях плоды тех семян, которые вы посеяли. Для делателя дурных дел нет избавления от последствии своих дурных поступков. Но не отчаивайтесь: всякий человек может спастись, но только с тем условием, чтобы он искоренил из себя заблуждение личности. Как пример этого, я расскажу вам историю великого разбойника Кандаты, который умер нераскаянным и вновь родился дьяволом в Аду, где он мучился за свои дурные дела самыми ужасными страданиями. Он был уже в Аду много лет и не мог избавиться от своего бедственного положения, когда Будда явился на земле и достиг блаженного состояния просветления. В это достопамятное время луч света попал и в Ад, возбудив во всех демонах жизнь и надежду, и разбойник Кандата громко закричал: «О Будда блаженный, сжалься надо мной! Я страшно страдаю; и хотя я делал зло, я желаю теперь идти по пути праведности. Но я не могу выпутаться из сети горя; помоги мне, господи, сжалься надо мной!» Закон кармы таков, что злые дела ведут к погибели.
Когда Будда услышал просьбу страдающего в Аду демона, он послал к нему паука на паутине, и паук сказал: «Схватись за мою паутину и вылезай по ней из Ада». Когда паук исчез из вида, Кандата схватился за паутину и стал вылезать по ней. Паутина была так крепка, что не обрывалась, и он поднимался по ней всё выше и выше.
Вдруг он почувствовал, что нить стала дрожать и колебаться, потому что за ним начали лезть по паутине и другие страдальцы. Кандата испугался; он видел тонкость паутины и видел, что она растягивается от увеличившейся тяжести. Но паутина всё ещё держала его. Кандата перед этим смотрел только вверх, теперь же он посмотрел вниз и увидел, что за ним лезла по паутине бесчисленная толпа жителей Ада. «Как может эта тонкая нить вынести тяжесть всех этих людей», — подумал он и, испугавшись, громко закричал: «Пустите паутину, она моя!» И вдруг паутина оборвалась, и Кандата упал назад в Ад. Заблуждение личности еще жило в Кандате. Он не знал чудесной силы искреннего стремления вверх для того, чтобы вступить на путь праведности. Стремление это тонко, как паутина, но оно поднимет миллионы людей, и чем больше будет людей лезть по паутине, тем легче будет каждому из них. Но как только в сердце человека возникнет мысль, что паутина эта моя, что благо праведности принадлежит мне одному и что пусть никто не разделяет его со мной, то нить обрывается, и ты падаешь назад в свое прежнее состояние отдельной личности; отдельность же личности есть проклятие, а единение есть благословение. Что такое Ад? Ад есть не что иное, как себялюбие, а нирвана есть жизнь общая...
– Дайте же мне ухватиться за паутину, – сказал умирающий атаман разбойников Магадута, когда монах кончил свой рассказ, – и я выберусь из пучины Ада.
Магадута пробыл несколько минут в молчании, собираясь с мыслями, потом он продолжил:
– Выслушайте меня, я признаюсь вам. Я был слугою у Панду, ювелира из Колшамби. Но после того, как он несправедливо истязал меня, я убежал от него и стал атаманом разбойников. Несколько времени тому назад я узнал от моих разведчиков, что он проезжает через горы, и я ограбил его, отнял у него большую часть его состояния. Подите теперь к нему и скажите ему, что я простил его от всего сердца за оскорбление, которое он несправедливо нанес мне и прошу его простить меня за то, что я ограбил его. Когда я жил с ним, сердце его было жестоко как камень, и я научился от него себялюбию. Я слышал, что он теперь стал добродушен и что на него указывают, как на образец доброты и справедливости. Я не хочу оставаться в долгу у него; поэтому скажите ему, что я сохранил золотую корону, которую он сделал для царя, и все его сокровища и спрятал их в подземелье. Только два разбойника знали это место, и теперь они оба мертвые; пусть Панду возьмёт с собою вооружённых людей и придет к этому месту и возьмет назад ту собственность, которой я лишил его.
После этого Магадута рассказал, где было подземелье, и умер на руках Пантаки.
Как скоро молодой монах Пантака вернулся в Колшамби, он пошёл к ювелиру и рассказал ему обо всем, что случилось в лесу.
И Панду пошел с вооруженными людьми к подземелью и взял из него все сокровища, которые атаман спрятал в нем. И они с почестью похоронили атамана и его убитых товарищей, и Пантака над могилой, рассуждая о словах Будды, сказал следующее:
«Личность делает зло, личность же и страдает от него.
Личность воздерживается от зла, и личность очищается.
Чистота и нечистота принадлежат личности: никто не может очистить другого.
Человек сам должен сделать усилие; Будды только проповедники».
«Наша карма, – сказал ещё монах Пантака, – не есть произведение Шивары, или Брамы, или Индры, или какого-нибудь из богов, – наша карма есть последствие наших поступков.
Моя деятельность есть утроба, которая носит меня, есть наследство, которое достается мне, есть проклятие моих злых дел и благословение моей праведности. Моя деятельность есть единственное средство моего спасения».
Панду привез назад в Колшамби все свои сокровища, и, с умеренностью пользуясь своим столь неожиданно возвращённым богатством, он спокойно и счастливо прожил свою остальную жизнь, и когда он умирал, уже в преклонных летах, и все его сыновья, дочери и внуки собрались около него, он сказал им:
– Милые дети, не осуждайте других в своих неудачах. Ищите причины ваших бед в самих себе. И если вы не ослеплены тщеславием, вы найдете её, а найдя её, вы сумеете избавиться от зла. Лекарство ваших бед в вас самих. Пусть ваш умственный взор никогда не покрывается покровом Майи... Помните те слова, которые были талисманом моей жизни:
«Тот, кто делает больно другому, делает зло себе.
Тот, кто помогает другому, помогает себе. Пусть исчезнет обман личности – и вы вступите на путь праведности».

(http://u4408.39.spylog.com/cnt?cid=440839&f=3&p=1)

[скво]

:yes!::yes!::yes!:laysi (http://project.megarulez.ru/forums/member.php?u=175)

[скво]

Точка Сборки (http://project.megarulez.ru/forums/member.php?u=423)
Свобода означает ответственность, вот почему её бояться...
И придумывают Богов.

[laysi]

История монаха.


Несколько лет назад я ходила на курсы английского, на которых учились люди с разных концов света. На занятиях мы постоянно делали сообщения о традициях или культуре своих стран (что очень интересно, тк одно дело, когда читаешь об этом, и совсем другое, когда абориген сам рассказывает. Опять же вопрос задать можно).
И был среди нас тибетский монах-расстрига. И рассказал он нам дивную историю о традиционных семейных отношениях...

Итак, НДжи доложил нам, что модель семьи, которая к нынешним временам уже отмерла, но в глухих деревнях местами ещё держится, – многомужие. Женщина выходит замуж за всех братьев семьи, переезжая в их дом.

Если в доме есть маленькие братья, то они ждут поры совершеннолетия и тоже вступают с ней в брак. Невесту подбирают средного возраста, старшему, но под всех братьев (т.е. когда старший совсем уже стар, то в наличии ещё имеется муж молоденький, что, как отметил НДжи, очень полезно для здоровья женщины). Чем больше в семье сыновей, тем привлекательнее для невест дом, тк большее количество добытчиков делают дом благосостоятельнее.
За семью, в которой всего один или два сына, хорошую невесту не отдадут. Придётся довольствоваться либо сироткой, либо что осталось.
Такая модель удобна тем, что оставляя наследство, не нужно делить хозяйство, т.е. с годами оно, по идее, должно расти и шириться.

На этом он закончил свою речь и просил задавать вопросы, если вдруг непонятно.
У китаянок к нему вопросов, разумеется, не было, а мы, переварив (точнее, НЕ переварив) услышанное, начали. Первым выступил француз:
- А как же решается проблема, когда кому спать с женой?

НДжи не понял вопроса.
Ему на разные лады разъяснили, он удивился:
- Здесь нет никакой проблемы, это решает жена.
Француз обиделся:
- А другие что, ждут? Расписание что ли?
- Нет никакого расписания. Кого она позовёт, тот и идёт.
Девушки оживились. Мы слыхали, что Тибет – Колыбель Цивилизации и Центр Мироздания, но теперь это приобретало реальные черты, действительно, как мудро всё устроено.
- А если одного она всё время не зовёт и не зовёт? – забеспокоился за далёкого тибетского мужа француз.
- Значит, ему нужно постараться, чтобы заслужить её внимание. Лучше работать, например.

Француз присвистнул. Он чувствовал, что тибетецы где-то что-то не понимают, и ему нетерпелось привести ситуацию к понятному знаменателю. Попытавшись сделать ещё несколько заходов, он, тем не менее, неизменно упирался в спокойное “Она решает”.

- А чьи, простите, считаются дети? – поднял руку венгр-молодожён.
- Как чьи? Всех, хотя в некоторых сёлах считалось – старшего брата.
- Их не различают по отцам?
- Нет.
- И тебе неинтересно знать, который из 10 сыновей – твой?
- Все мои.
- Ага, щаз! – оживилась мужская часть класса.
- Это неважно. Эти дети принадлежат одному роду, и если кто-то из отцов погибнет, другие будут кормить всех детей как своих, а для матери и так не важно, кто отец её ребёнка, она будет заботиться обо всех одинаково, но чем больше мужчин кормят её детей, тем лучше.

- А как на счёт ревности? Братья не ревнуют, не ссорятся? – не унимался француз.
- Как они могут ревновать, если это их всех жена?
- Ну прям совсем?
- Совсем. Наверное.
- Ну вот тебе совсем-совсем радостно было бы смотреть, как брат идёт с твоей женой в спальню?!
- Так это и его жена тоже.
- То есть тебе дела нет?
- Нет.
- А если сосед косо посмотрит на твою жену, тебе тоже дела нет?
- Как это посмотрит?
- А вот так! – и француз изобразил вызывающий, приямо-таки страстно-испепеляющий взгляд и помотал бровями.
- Нет. Сосед так не посмотрит. Его убить могут.
- ААААА!!! – завопил класс, довольный, что ревность всё-таки существует и значит, если Шекспир покопался бы там повнимательнее, то всё бы там нашлось. Всё как у людей.

Но меня беспокоил другой вопрос:
- А что, если жене не хочется исполнять супружеские обязанности с каким-то из мужей?
- Как это не хочется? – удивился НДжи, ход европейской мысли опять ставил его в тупик, - Как не захочется?
Тут все девушки наперебой начали объяснять:
- А так вот и не захочется!
- Ну не нравится один, хоть режь!!

- Ну совсем плохой, плохо работает, во!!!
- Ну не может она с ним идти, со всеми без проблем, а с этим – ну никак!
Француз и венгр в один голос радостно:
- А это уже ЕЁ проблемы!!!
Девицы загалдели, начался базар стенка на стенку, который клубился бы ещё долго, но смолк в одно мгновенье, разбившись о тихий голос НДжи:
- Нет. Это как раз – ЕГО проблема. Его большая проблема.

Мы затихли. И он поведал нам грустную историю о том, что если с одним мужем жене не хочется спать, или невзлюбит его так, что превозмочь уже никак, то начинается чёрная полоса в жизни мужчины.
Сначала, когда неприязнь ещё не озвучена официально, он просто старается изо всех сил, чтобы заслужить её расположение. Братья исподволь ему помогают. Если успехов никаких, то ему даётся испытательный срок, и если и это не приводит к доброму результату, то в игру вступает ПОСЛЕДНЯЯ карта. Самая последняя:
к женщине приходит Свекровь.

(Девчонки! Прежде, чем читать дальше - приготовьте салфетку, чтобы утереть скупую слезу, прольющуюся над несовершенством мироздания):

К женщине
на поклон приходит свекровь. И,
стоя на коленях,
просит пожалеть её сына и позволить ему остаться.
Хотя бы ещё на время. Она выслушает много обидных слов о своём сыне, которого она так плохо воспитала. Она будет просить и обещать, обещать и просить, лишь бы сыну было позволено остаться.
Женщина, безгранично уважая возраст свекрови, может принять её просьбу и оставить мужчину в доме.

В этом месте класс замер… Как изменился мир!
Тишину нарушил француз, как наименее сочувствующий тибетской модели семьи:
- И что будет, если она скажет “Нет”?
- Тогда ему нужно уйти. Пути у него два – в монастырь или в наёмные работники, жить при каком-то доме и работать за еду и кров. Но велика возможность того, что он погибнет как бездомная собака – от голода.

Мы опять немножко пошумели. В разных концах земли заикали далёкие свекрови.
Мне определённо нравился тибетский вариант, я попробовала поближе присмотреться к самой нелюбимой части ведения домашнего хозяйства:
- Скажи, а мужчина может помогать женщине по дому, или это считается только женской работой?
Он не понял вопроса. Но я не унималась и настойчиво пыталась выяснить – кто в доме моет посуду на такую прорву людей.
Оказалось, что домашние обязанности тибетской женщины мало отличаются от европейских, исключалось только одно – женщина не могла работать на земле (т.е. все сельскохозяйственные работы выполняли мужья).
- Ну а там, обед приготовить или посуду помыть, мужчина может?
- Но он же занят своими делами вне дома.
- Хорошо, а если, предположим, снаружи ВСЁ сделано, он может помыть посуду или подмести пол, или он не станет этого делать ни при каких обстоятельствах как, например, у мусульман?
- А… конечно может, почему нет? Если он освободился, он будет выполнять любую работу внутри дома, если нужна его помощь.

- Скажи, Нджи…, - вдруг задумчиво подала голос училка, сидевшая среди учеников, - а как ты стал монахом?..
Все вытаращились на неё, поражённые озарением. И только я не удержалась от гримасы (ну это надо такое подумать? В тибетских монахах и буддийской шкале ценностей я, конечно, ничего не понимаю, но в мужчинах – вполне. И тут не надо особо приглядываться, чтобы понять, что таких мужчин жёны из домов не выпирают).
Он улыбнулся:
- Родители отдали меня в монастырь, когда я был подростком. Это большая честь для семьи, если кто-то из детей станет монахом (монахиней).

- А у меня вопрос, - подняла руку девочка-Верочка, - а как быть остальным женщинам?
- Каким остальным?
- Ну тем, которые не выйдут замуж.
- Что значит не выйдут? Которые не хотят замуж – становятся монахинями.
- Нет, которые не хотят в монахини.
- Тогда идут замуж.
- Так на всех мужей не хватит!
- Как не хватит? Это женщин не хватает, мужчин всегда больше.
- О, а в Европе наоборот.
НДжи вздохнул – там хорошо, где нас нет.
- Как же быть тем, кому не хватит семей-братьев?
Он опять не понял, ему долго объясняли, наконец, он рассмеялся:
- Вы хотите сказать, что какой-то женщине может не хватить мужчины?
- ДА!
- Такого быть не может: если женщина хочет выйти замуж, она же всегда найдёт за кого, остаться одному – проблема мужская. Она может забрать одного из младших мужей и они будут жить сами. Но в деревнях так не проживёшь, поэтому это могло быть только в городе. Там можно прожить и с двумя мужьями, даже с одним. А на земле – нет, нужно много…
И мы опять возражали и опять много говорили…

…Так проходили наши занятия-путешествия к далёким берегам… Студенты приносили диковинные вещи, хранящие память предков. Каждый бережно нёс свой рассказ как драгоценную воду в пригоршнях, боясь расплескать, пытаясь передать своё трепетное отношение к тому своему далёкому непохожему, чего больше нигде не встретишь…


P.S. Кстати, он потом таки сказал нам, почему вышел из монашества. При китаянках, видимо, не хотел, и всегда уходил от ответа, хотя мы делали несколько заходов. Но как-то в малом кругу мы мусолили задание, и зашла речь о том, что прежде чем вернуться в мир, монахам назначается испытательный срок: проверяют на прочность его решение. Если этот путь пройден и отговорить не удаётся, то его без препятствий отпускают. Но на семью ложится тень позора. Родители НДжи, например, вынуждены были переехать в другое место, потому что стыдно было смотреть знакомым в глаза. (И кстати, на момент крупнейшего восстания и расстрела монахов, он уже был расстрига, но пошёл вместе со всеми).
- А почему ты всё-таки решил уйти? – тихо спросили его в очередной раз.
Он замолчал. Нам стало неловко: вот пристали, бестактные, видно же, что не хочет говорить, всё - больше никогда не спросим. И вдруг:
- Я хотел быть с женщиной.
- С конкретной? Ты был влюблён?!
Он дёрнулся, взгляд стал чёрным:
- Нет. Этого не могло быть.
- А когда ты встретил свою жену?
- Гораздо позже, в Индии, мы преподавали в одном университете, а потом переехали сюда.
(на момент этой истории у него был маленький сын, но года 2 назад родился ещё один).
- А ты никогда не пожалел, о том, что сделал? - ляпнула я.
- Моим родителям было очень тяжело.
- Ты никогда не пожалел?
Он медлено поднял глаза и посмотрел в упор:
- Нет. Нет ничего лучше, чем быть с женщиной.:rose:

[ALLINA]

Лайси - сатанист! - пост № 4 - прямая дорога в Ад.

[laysi]

Хе-хе...ничего не имею против...пусть я сатанист...хе-хе и моя дорога ведёт меня в ад...но вы то ALLINA, прямёхонько и точно топаете к Богу...тогда чего вы так реагируете, если кто то топает в ад...вас же не приглашают следовать за...:lol:

[Лара]

laysi, поговори со мной...

[ALLINA]

Хе-хе...ничего не имею против...пусть я сатанист...хе-хе и моя дорога ведёт меня в ад...но вы то ALLINA, прямёхонько и точно топаете к Богу...тогда чего вы так реагируете, если кто то топает в ад...вас же не приглашают следовать за...:lol:
Исследую сатанизм и реакции сатанстов, что бы легко отличать прикид Сатаны. Никто не приглашает, а рекламка для наивных весит и абщаца некоторым хочецца и мне интересно(любопытно) страть как. Это и есть приглашение.

[laysi]

Исследую сатанизм и реакции сатанстов,

Странное...:lol:...идя к Богу, вы исследуете сатанизм и реакции сатанстов...зачем?...ведь у Бога....ээээ...на сколько я предполагаю нет сатанизма...непанятна...:fool:


что бы легко отличать прикид Статаны.

Хе-хе...то есть в вас присутствует страх...как бы к Сатане топая не попасть...глупо конечно изучать именно Сатану...вместо того, что б изучать БОГА...но вам виднее...:patsak:

Никто не приглашает, а рекламка для наивных весит и абщаца некоторым хочецца

То есть вы ALLINA...сами то не наивная, а вот за других...за наивных у вас сердце болит?... и общение... оно знаете ли от двоих зависит... именно от тех кому абщаца хочеца...а не обвинять друг друга в наивности...:brotherhood:

и мне интересно страть как.

Что вам может быть интересного у того, кто топает к Сатане...вы случаем путём то не ошиблись?:lol:

Это и есть приглашение.

Вы меня хотите куда то пригласить...???:teeth:

[ALLINA]

Всё Лайси, из вашего поста(вопросов) я вижу, что в буддизме вы были, а в православии - нет. А сразу в сатанизм окунулись или не вылезали от туда и даже не заметили. Говорят ведь изучи православие - будешь отличать чистое золото от подделки, и иди куда хочешь.


Странное...:lol:...идя к Богу, вы исследуете сатанизм и реакции сатанстов...зачем?...ведь у Бога....ээээ...на сколько я предполагаю нет сатанизма...непанятна...:fool:

Всё познается в сравнении - разве старые истины могут быть странными? Как можно знать Бога не зная Сатаны? Вот я сейчас познаю Бога отвечая на ваши дурацкие вопросы.:fool::lol:...

[laysi]

Всё Лайси, из вашего поста(вопросов)

В маём посте ALLINA, были лишь уточнения...а вапросов я вам не задавал пока...не единого...:yes:

я вижу,Это ваше право...хм, что слепой не увидит то придумает...:teeth:

что в буддизме вы были, а в православии - нет.Уточняю...для вас лично ALLINA, что ни в буддизме и не в христианстве я не был...я не принадлежу какой то конфессии...я не последователь "измов" как то индуизм, католицизм или иудаизм ...

А сразу в сатанизм окунулись или не вылезали от туда и даже не заметили.Хм...называйте как хотите, то по вашему мнению куда я якобы окунулся...меня это не только забавляет...:lol:...но и умиляет...:papuas:

Говорят ведь изучи православие - будешь отличать чистое золото от подделки, и иди куда хочешь. Да?...и кто же это умудряеца говорить?:rolleyes:...кто уверен в том, что православие взяло на себя роль единственной и непогрешимой религии, которая одна отвечает всего лишь за единственно верный путь к богу?:rolleyes:...имя сестра...имя???:hysterical:

Кстати...повторюсь...зачем вы изучаете сатанизм?, если как вы же и утверждаете, что достаточно изучить православие - будешь отличать чистое золото от подделки???...оказываеца достаточно точно изучить православие и дело в шляпе:hat:...и не нужно изучать подделку в виде сатанизма.


Всё познается в сравненииХм...вы не познаете розу сравнивая розу с ландышем...даже сравнивая розу с розой вы не познаете розу...сравнение не даёт познания...:hat:


- разве старые истины могут быть странными?Старые истины???...хм...а какое отношение старые истины имеют к православию???:rolleyes:
Любые истины странные пока вы просто банально верите в них...:worthy:

Как можно знать Бога не зная Сатаны? Хе-хе...вы что...боитесь спутать Бога с Сатаной...что ле?:rolleyes:


Вот я сейчас познаю Бога отвечая на ваши дурацкие вопросы.:fool::lol:...

Врядли вы познаёте Бога, так как православие вполне удовлетворительно заменило вам Бога...а счаз вы просто "пикируете" на меня...а ваши ответы, это всего лишь следствие вашей веры в православие...:hat:

[ALLINA]

Любые истины странные пока вы просто банально верите в них...:worthy:
Просто верить на самом деле очень трудно. Эту истину я как раз понимаю - если дело касается обыденного, а в некоторых отношениях - не до конца.
Хе-хе...вы что...боитесь спутать Бога с Сатаной...что ле?:rolleyes:
Смысл весь в этом и есть относительно поста № 4. "Спутать" - прямая дорога в Ад.
Уточняю...для вас лично ALLINA, что ни в буддизме и не в христианстве я не был...я не принадлежу какой то конфессии...я не последователь "измов" как то индуизм, католицизм или иудаизм ...
Ну, наконеццта. Просто так болтаете значит. В смысле я хотела сказать - наслаждаетесь общением.:) применяя модные направления эзотерическо-буддийского характера. ну если нет смысла в словах, то нет смысла на них обращать внимание - искать в них смысл.

Врядли вы познаёте Бога, так как православие вполне удовлетворительно заменило вам Бога...а счаз вы просто "пикируете" на меня...а ваши ответы, это всего лишь следствие вашей веры в православие...:hat:
Нет веры, я просто так болтаю, как впрочем и вы:lol:...

Хм...называйте как хотите, то по вашему мнению куда я якобы окунулся...меня это не только забавляет...:lol:...но и умиляет...:papuas:
так вам же не видно.

[laysi]

Просто верить на самом деле очень трудно.

Да что вы...что трудного в том, что б покрестица в православной церкви став православной христианкой и уже этого достаточно что б "прямой дорогой топать к богу" так масса людей поступают веря в то, что они ТЕПЕРЬ идут к богу...:lol:

Эту истину я как раз понимаю - если дело касается обыденного,

Хех...вы и в обыденной ситуации не верите и бесконца сомневаетесь...так ли?, то ли?...а вдрух?...:D

а в некоторых отношениях - не до конца.

Хм...с этого и нада было начинать...:rolleyes:

Смысл весь в этом и есть относительно поста № 4. "Спутать" - прямая дорога в Ад.

Эээээ...как бы вы не путали, как не плутали и не задерживались...но у вас нет другой дороги кроме как к НЕМУ...ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К БОГУ и нет других дорог, в этом и заключаеца безусловная любовь - (БЕЗ У СЛО ВИЙ) Бога к детям своим...то бишь к нам с вами.:rolleyes:

Ну, наконеццта. Просто так болтаете значит.

А это как вам будет угодно расценивать...просто или не просто...как в ваши уши это влетает, ...а птом вылетает...это вам решать...:D


В смысле я хотела сказать - наслаждаетесь общением.:)

Пусть так...:yes:

применяя модные направления эзотерическо-буддийского характера.

Не вижу причин самого себя ограничивать...:rolleyes:

ну если нет смысла в словах, то нет смысла на них обращать внимание.

Дело ваше...я не настаиваю...:D

Нет веры, я просто так болтаю, как впрочем и вы:lol:...

Вольному воля...ещё раз...это ваше личное дело...:lol:

[ALLINA]

Эээээ...как бы вы не путали, как не плутали и не задерживались...но у вас нет другой дороги кроме как к НЕМУ...ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К БОГУ и нет других дорог, в этом и заключаеца безусловная любовь - (БЕЗ У СЛО ВИЙ) Бога к детям своим...то бишь к нам с вами.:rolleyes:
Это кто сказал? Такие руссуждения ведут к абсурду, т.к.все заповеди и какие либо правила приврещаются в абсурд. Есть теория, а есть прктика. Некая практика говорит совсем не то.

Хех...вы и в обыденной ситуации не верите и бесконца сомневаетесь...так ли?, то ли?...а вдрух?...:D
Да, почти, а что? Держишь в руке вроде 5 рублей, отсчитал, убедился, а потом смотришь, а там или 6 или 4.

[laysi]

Такие руссуждения ведут к абсурду, т.к.все заповеди и какие либо правила приврещаются в абсурд.

А у жизни нет заповедей или правил...у жизни есть законы, которые ты можешь соблюдать или нарушать...и все заповеди и правила были созданы лишь для одного...для граммотного соблюдения жизненых законов и то только тогда когда автор этих правил и заповедей был жив сам...после его кончины эти заповеди переставали работать...но люди как попугаи продолжают их повторять - это и приводит к абсурду.

Есть теория, а есть прктика.

Канэшна есть...но людям вовсе не до теорий и уж савсем не до практик...людям дастаточно древних заповедей и веры в них, это удобно...а практики для них очень "геморойно"...:yes::D

Некая практика говорит совсем не то.

Совершенно верно...но кому какое дело?...есть заповеди которое говорят обратное...а проверять никому не досуг...:lol:

Да, почти, а что? Держишь в руке вроде 5 рублей, отсчитал, убедился, а потом смотришь, а там или 6 или 4.

Дьявольщина какая то...вы не находите?...:lol:

[ALLINA]

А у жизни нет заповедей или правил...у жизни есть законы, которые ты можешь соблюдать или нарушать...и все заповеди и правила были созданы лишь для одного...для граммотного соблюдения жизненых законов и то только тогда когда автор этих правил и заповедей был жив сам...после его кончины эти заповеди переставали работать(почему перестали? Законы природы поменялись? Или природа - это тот кто придумал правила?) ...но люди как попугаи продолжают их повторять - это и приводит к абсурду.

Вспомнилось про птичку полетела она прямо на солнце - мол, а чё там...я лучше знаю, не яко попугай...
К абсурду приводят некие неверные рассуждения. Чем сложнее вещи о которых рассуждают тем проще бывает там увидеть один лишь абсурд. Тем более как можно рассуждать в той науке, которую не изучил?!


Канэшна есть...но людям вовсе не до теорий и уж савсем не до практик...людям дастаточно древних заповедей и веры в них, это удобно...а практики для них очень "геморойно"...:yes::D
Это кому как, некоторым удобно вообще отрицать геморой.

[laysi]

когда автор этих правил и заповедей был жив сам...после его кончины эти заповеди переставали работать(почему перестали? Законы природы поменялись? Или природа - это тот кто придумал правила?)

Хм...законы природы не поменялись, это заповеди переставали работать после кончины автора этих заповедей...

Вспомнилось про птичку полетела она прямо на солнце - мол, а чё там...я лучше знаю, не яко попугай...

За то птичка ЖИЛА птичкой, а не папугаем...птичка была птичкой и проживала свой опыт, а не филосовствовала о том да о сём...согласен...это опасно...это страшно...но это и есть жизнь, а не прозябание попугаем...:rolleyes:

К абсурду приводят некие неверные рассуждения.

Рассуждения сами по себе ни к чему не приводят...без действительных проверок...та же самая птичка...просто рассуждая, так бы и осталась попугаем не полетев к солнцу...:rolleyes:

Чем сложнее вещи о которых рассуждают тем проще бывает там увидеть один лишь абсурд.

Угу...очень удобно рассуждать и оценивать наблюдая со стороны...ничем не рискуешь :lol:...и всегда можно обозвать другова дураком, назвав его рассуждения абсурдными...

Тем более как можно рассуждать в той науке, которую не изучил?!

Хе-хе...а зачем?...достаточно покрестица в православной церкви и петь в одну дуду с дряхлыми заповедями...и вовсе ничего не нужно изучать...просто повторять за заповдями как попугай...и никто не посмеет назвать такова дураком...всё очень просто...:lol:

Это кому как, некоторым удобно вообще отрицать геморой.

Да какая собстна разница...отрицай не отрицай...этим ничего не изменишь в себе...

[ALLINA]

Хм...законы природы не поменялись, это заповеди переставали работать после кончины автора этих заповедей...


Что за связь такая магическая?

Да какая собстна разница...отрицай не отрицай...этим ничего не изменишь в себе...

Одни лишь мысли очень меняют внутренне. Отрицая или нет про себя, я могу быть разным человеком снаружи.
Рассуждения сами по себе ни к чему не приводят...без действительных проверок...та же самая птичка...просто рассуждая, так бы и осталась попугаем не полетев к солнцу...:rolleyes:
Приводят рассуждения к практике. И чужой опыт много может помочь. Я и говорю о неком опыте. А он говори, что пост № 4 ведет в Ад.

[laysi]

Одни лишь мысли очень меняют внутренне. Отрицая или нет про себя, я могу быть разным человеком снаружи.Можешь...ты можешь играть любые роли снаружи, но роли не меняют тебя...роли загоняют твоё истинное бытиё в твой внутренний тёмный и дальний угол, оставляя фальшивый приоритет твоим ролям.

Приводят рассуждения к практике. И чужой опыт много может помочь. Я и говорю о неком опыте. А он говори, что пост № 4 ведет в Ад.

Тебя чито...привёл пост №4 в ад?...:lol:

[ALLINA]

Можешь...ты можешь играть любые роли снаружи, но роли не меняют тебя...роли загоняют твоё истинное бытиё в твой внутренний тёмный и дальний угол, оставляя фальшивый приоритет твоим ролям.


Так я не о ролях, а о следствиях, зависимости внешнего от внутреннего. Меняется ведь даже выражение лица непроизвольно.
Если внутренние рассуждения искренни, то и меняешься по настоящему, истинное бытиё - это не постоянная. А прошлые формы могут даже быть неприятны, а может наоборот. Меняться может от этого все эмоциональное вИдение мира и вещей и отношение к ним причем до неузнаваемости. И все это может быть результатом всего лишь рассуждений.
Тебя чито...привёл пост №4 в ад?...:lol:
Смешно дураку, что нос на боку.

[ALLINA]

А вообще Лайси, странный вы человек, непоследовательный. Можете так много, красиво говорить об учителях всяких, всякие поучительные рассказы выставлять, а как дело повернуло немного по другому, так на виду, вскрылась вся глупость отрицания глубочайшего учения и полное не знание того, с чем имеешь дело.
Какие попугаи, что за ерунда:

Хе-хе...а зачем?...достаточно покрестица в православной церкви и петь в одну дуду с дряхлыми заповедями...и вовсе ничего не нужно изучать...просто повторять за заповдями как попугай...и никто не посмеет назвать такова дураком...всё очень просто...:lol:

Никакой логики в постах не прослеживается. Не зря вы заговорили о ролях. А внутри пустота и невежество.

[laysi]

Так я не о ролях, а о следствиях

А роли - это и есть следствия...:rolleyes:

зависимости внешнего от внутреннего.Так часто бывает...:yes:

Меняется ведь даже выражение лица непроизвольно.Угу...это верно, когда зависим от внешнего...

Если внутренние рассуждения искренни, то и меняешься по настоящему,Если исчезнут всякие рассуждения...тогда и поменяешься по настоящему...:yes:

истинное бытиё - это не постоянная. Вот когда станешь сама ИСТИНОЙ, тогда и побеседуем, что постоянно а что временно?...:D

А прошлые формы могут даже быть неприятны, а может наоборот. В этом мире всё может быть...ничего не запрещенно...:rolleyes:

Меняться может от этого все эмоциональное вИдение мира и вещей и отношение к ним причем до неузнаваемости. И все это может быть результатом всего лишь рассуждений. Хе-хе...тогда рассуждай...кто те мешает???...а там посмотрим, изменишься ты или нет...:lol:

А вообще Лайси, странный вы человек, непоследовательный.

А я и не обещал...:rolleyes:

Можете так много, красиво говорить об учителях всяких, всякие поучительные рассказы выставлять,Спасибо...хоть что то оказываеца могу...и красиво и поучительно...:D

а как дело повернуло немного по другому, так на виду, вскрылась вся глупость отрицания глубочайшего учения и полное не знание того, с чем имеешь дело. Да?...:rolleyes:...а собстна что я отрицал???...и ээээээ...мммммм...а с чем позвольте узнать у вас...я имею дело?:rolleyes:

Какие попугаи, что за ерунда:На первый взгляд, да...ерунда...но если присмотреца...:rolleyes:

Никакой логики в постах не прослеживается.Тогда чего ж вы второй... уже день так реагируете?...оставили б давно эту затею...чего вы то добиваетесь?:rolleyes:...такая продвинутая...начитаная и главное православная...подумаешь...какой то "сатанист" выкладывает идеи...ну тьфу на него...и дело с канцом...в чём проблема то?:lol:

Не зря вы заговорили о ролях.Ой не зряяяя....:D

А внутри пустота и невежество.

...и мёртвые с косами стоять....:D...и тишинаааааа....:lol:

[ALLINA]

Тогда чего ж вы второй... уже день так реагируете?...оставили б давно эту затею...чего вы то добиваетесь?:rolleyes:...такая продвинутая...начитаная и главное православная...подумаешь...какой то "сатанист" выкладывает идеи...ну тьфу на него...и дело с канцом...в чём проблема то?:lol:
Да кавычки тут не в том месте поставил: не "сатанист", а сатанист, не православная, а "православная". Уже пора на второй-то день прозреть!
А на вопрос я этот уже отвечала выше - ищи, коль оно тебе так любопытно.

На первый взгляд, да...ерунда...но если присмотреца...:rolleyes:
если присмотреться, то какашка какая-то или пустышка - оба слова с буквой Ш - путаются у меня.

[laysi]

Да кавычки тут не в том месте поставил: не "сатанист", а сатанист, не православная, а "православная".

Ну вы исправили ошибку так...как вам нравица...ну и слава богу...и чё?:rolleyes:

Уже пора на второй-то день прозреть!

Кому?:rolleyes:

А на вопрос я этот уже отвечала выше - ищи, коль оно тебе так любопытно.

Неа...:lol:

[Лета]

Когда я слышу о чистом/нечистом сознании, или о чистых/нечистых вещах рука сама тянется к маузеру я склонен ссылаться на великого чувака Бай-Джана. Он жил очень давно, но и сегодня его слова звучат актуально; для тех, кто способен их услышать.



Необходимо различать слова, относящиеся к абсолютной истине, от слов, указывающих на истину относительную. Необходимо отличать суждения общие от суждений частных. Необходимо отличать язык совершенного учения от языка несовершенного учения.


Совершенное учение говорит о чистоте; несовершенное учение говорит о нечистоте. Несовершенное учение разъясняет, отчего осквернены нечистые вещи, с тем чтобы устранить мирское; совершенное учение разъясняет, отчего осквернены чистые вещи, с тем чтобы устранить священное.

До того как Будда начал проповедовать начальное учение, люди не обладали видением, поэтому они остро нуждались в том, кто бы исправил их. Когда проповедуешь перед ничего не слышащими и поглощенными мирскими интересами людьми, необходимо учить их отказываться от привязанностей, вести сдержанную жизнь, практиковать сосредоточение и развивать понимание. Но вряд ли следует говорить об этом людям сверх меры.

Люди, вступившие на путь самоочищения, уже полностью приняли дисциплину, по собственной воле. Они уже проникнуты силой дисциплины, сосредоточения и понимания; поэтому проповедовать перед ними таким образом — значит "говорить в неподходящее время", поскольку это не соответствует ситуации. Это также называется "неподобающей беседой".

Людям, вступившим на путь самоочищения, следует говорить об оскверненности чистых вещей. Их следует обучать отстранению от всех вещей: и существующих, и несуществующих. Их следует обучать отстранению от культивирования чего бы то ни было, от всякого опыта, и даже отстранению от отстранения.

Путь самоочищения заключается в том, чтобы освободиться от пут привязанности. Если находящиеся на пути самоочищения не в состоянии освободиться от болезни алчности и ненависти, значит, они по-прежнему всего лишь ничего не слышащие и поглощенные мирскими интересами люди и их следует продолжать обучать сосредоточению и культивированию понимания.

Две низших колесницы кладут конец болезням алчности и ненависти и полностью устраняют их, однако пребывают в состоянии "не-желания" и считают это правильным. Это сфера бесформенного, заслоняющая свет полного пробуждения и проливающая кровь Будды. На этом этапе по-прежнему необходимо практиковать медитацию и углублять понимание.

Необходимо различать чистоту и нечистоту. Есть много названий для загрязненных вещей: алчность, ненависть, страсть и так далее. Также есть много названий для чистых вещей: пробуждение, нирвана, освобождение и так далее. Но даже посреди этих двух потоков, чистого и загрязненного — посреди устоявшихся принципов мирского и священного, посреди форм, звуков, запахов, вкусов, чувств и вещей, посреди мирских вещей и запредельных явлений — непосредственное, отражающее все понимание не должно фиксироваться ни на чем.

Если освободился от захваченности и фиксации, если пребываешь в непривязанности и считаешь это правильным, это начальное добро, пребывание в подчиненном сознании. Так случается с учениками. Они привязаны к средствам и не могут освободиться от них. Таков путь двух низших колесниц. Таково следствие медитации.

Если человек более ни за что не цепляется, но так же не держится и за непривязанность, это — промежуточное добро, Учение Половины Слова. Это по-прежнему царство бесформенного; хотя человек избегает ловушки двух низших колесниц и избегает ловушки быть сбитым с толку, это по-прежнему "болезнь медитации". Таково бремя бодхисаттв.

Когда человек не цепляется за непривязанность и даже не мыслит о не-пребывании, это высшее добро, Учение Полного Слова. Он избегает ловушек царства бесформенного, избегает ловушек болезней медитации, избегает ловушек пути бодхисаттв и избегает опасности быть сбитым с толку.

Есть препятствия знания, препятствия состояния и препятствия действия; поэтому узреть собственную природу Будды все равно что различить цвет во мраке ночи. Говорят, что обретение природы Будды позволяет покончить с двумя типами невежества: невежеством неуловимого знания и невежеством в высшей степени неуловимого знания.

Если сможешь пройти через три этапа — начального, промежуточного и высшего добра, — они более не будут сдерживать тебя. В этом смысле учение Будды подобно оленю, прыгающему трижды, чтобы освободиться из сети. Тогда тебя назовут "пробужденным, которого ничто не сдерживает"; ничто не сможет ни поймать, ни привязать тебя. Ты стал одним из будд, унаследовавших Светильник Будды. Это высшая колесница, высшее знание; это пребывание на Пути пробуждения. Ты стал Буддой, природа твоя озарена; ты — поводырь, способный задействовать неограниченную степень влияния. Повсюду беспрепятственно разливается великий свет.

Пробудившийся способен беспрепятственно использовать причинность добродетели и знания; он построил повозку, на которой можно везти причинность. Пребывая в жизни, он не задерживается в жизни; смерть не препятствует ему. Даже находясь в средоточии психических и физических элементов, пребываешь в таком состоянии, словно широко распахнулись двери, так что все множество психических и физических элементов не сдерживает тебя. Ты волен покидать или оставаться, без малейших усилий выходить или входить. Если сможешь стать таким, не существует ни этапов, ни шагов, не существует ни высшего, ни низшего; все, вплоть до тел муравьев, есть земля незагрязненных чудес. Это непостижимо.

Все, сказанное выше, имеет одну только цель — освободиться от пут привязанностей. Как сказано в сутрах: "Они цельны сами по себе; не вреди им". Даже такие слова, как "Будда" и "пробужденные существа", приносят вред. Пока вообще говоришь о чем-либо, вне зависимости от того, существует оно или не существует, приносишь вред самому себе. "Существует это или не существует" относится ко всем вещам.

Пробужденные существа, пребывающие на десятой ступени, по-прежнему барахтаются в загрязненном потоке; они создают учение о чистом потоке, определяют черты чистоты и разъясняют привязанности не-чистоты.

В древности все десять великих учеников Будды обладали индивидуальностью и характером; благодаря Пробужденному они один за одним избавлялись от ошибок. На четырех ступенях медитации и восьми ступенях сосредоточения даже пристрастия святых распространяются на восемьдесят тысяч вечностей; цепляясь за то, что они практиковали, они были опьянены вином чистых вещей.

Поэтому ученики могут слышать учение Пробужденного, но не способны постичь дух высшего Пути. Вот почему говорят, что люди, отсекающие корни доброты, не обладают природой Будды. В сутрах говорится, что это — глубокая яма, ужасающее место; если сознание отступает хоть на мгновение, оно стрелой летит прямо в ад.

Мы не вправе говорить только об "уходе" или "не-уходе", поскольку даже такие божественные существа, как Маньджушри, Авалокитешвара и Махастхамапрапта возвращаются к порогу вступления в поток и смешиваются с различными типами людей, чтобы вести их за собой.

Пока мгновенно отражающее понимание ничем не озабочено — ни существующим, ни несуществующим и способно пройти сквозь три этапа и сквозь все вещи — и приятные, и неприятные, — то тогда даже если услышишь, что сто, тысяча или даже сто миллионов будд явились в мир, это все равно, как если бы ты ничего не слышал. И при этом ты не пребываешь в не-слышании, и не задумываешься о не-пребывании. В таком случае нельзя сказать, что ты ушел; ни измерения, ни расчеты не применимы к тебе. Вот что подразумевается в словах о том, что Будда всегда пребывает в мире, но при этом не привыкает к мирским вещам.

Говорить, что Будда поворачивает колесо Дхармы и потом уходит, — значит клеветать на Пробужденного, Дхарму и Сангху. Говорить, что Будда не поворачивает колесо Дхармы и не уходит, — значит точно так же клеветать на Пробужденного, Дхарму и Сангху. Как писал Сэн-чжао: "Путь пробуждения невозможно измерить: он настолько высоко, что ничто не пребывает выше; он настолько широк, что его ничто не может ограничить; он настолько глубок, что не имеет дна; он настолько всеобъемлющ, что его невозможно измерить. Даже просто говорить о нем подобно устанавливанию мишени с тем, чтобы вызвать на себя стрелу.

Когда мы говорим об отражающем понимании, даже это на самом деле неправильно. Различай чистоту посредством нечистоты. Если говоришь, что мгновенно отражающее понимание истинно или что если есть еще что-либо за пределами отражающего понимания, все это — заблуждения. Если цепляешься за мгновенно отражающее понимание, это также равносильно заблуждению; это то, что называется "ошибкой естественности".

Если говоришь, что мгновенно отражающее понимание — это Будда в тебе самом, ты произносишь слова измерения, слова расчитывания; они подобны вою шакала. Это значит, что ты застрял в воротах, все равно что увяз в клею.

Поначалу ты не признавал, что внутреннее знание и понимание есть Будда в тебе самом, и блуждал повсюду в поисках Будды. Поэтому ты нуждался в наставнике, который поведал бы о внутреннем знании и понимании, как в лекарстве, которое бы излечило тебя от болезни безумного поиска вовне.

Теперь, когда ты больше не ищешь вовне, болезнь эта вылечена и необходимо отказаться от лекарства. Если будешь фиксировать сознание на внутреннем всепостигающем понимании, знай, что это дзэнская болезнь, которой страдают фанатичные и слепые ученики. Это подобно превращению воды в лед: лед тоже вода, но им невозможно утолить жажду. Это смертельно опасная болезнь, перед которой бессильны обычные лекари.

Никогда не было такого существа, как "Будда", поэтому не следует воспринимать его как Будду. "Будда" — это лекарство для погрязших в чувственных привязанностях людей; если ты не болен, не стоит принимать и лекарство. Когда и лекарство, и болезнь растворились, это подобно чистой воде; природа Будды подобна стеблям сладкого растения, тающим в воде, подобна меду, растворенному в воде, самому сладкому и вкусному. Но при этом сама чистая вода не затронута.

Дело не в том, что там ничего нет, ибо оно всегда было там. Истина эта изначально присуща каждому. Всех будд и пробужденных можно назвать существами, указывающими на драгоценность. В принципе, это не вещь; не нужно ни знать, ни понимать, не нужно ни утверждать, ни отрицать. Просто покончи с двойственностью, покончи с предположениями о существовании и не-существовании, о не-существовании и не не-существовании.

Когда не останется и следа от той или иной крайности, не будет ни недостатка, ни достатка; это не мирское и не священное, не свет и не тьма. Это не обладание знанием, но и не отсутствие знания. Это не зависимость, но и не освобождение. Это вообще не имя и не категория. Разве это не истинные слова? Как можно вырезать и полировать пустоту, чтобы вылепить образ Будды? Как можно говорить, что пустота синяя, желтая, красная или белая?

Сказано: "Реальность несравнима ни с чем, ибо нет ничего, чему ее можно было бы уподобить; тело реальности не создано и не может быть выражено никаким понятием". Вот почему сказано: "Реальность пробудившихся безымянна и не может быть выражена в словах; невозможно обитать у пустых врат истины, как она есть". Точно так же, как насекомое может сесть куда угодно, но только не на языки пламени сознание людей, погрязших в чувственных ощущениях, может устанавливать связь с чем угодно, кроме запредельного понимания.

Когда в поисках знания и понимания посещаешь разных учителей, значит, тебя обуял демон учителей, ибо появляются разговоры и суждения.

Если ты дал четыре вселенских обета, пообещав спасти всех живых существ прежде, чем сам обретешь спасение, то их будет блюсти демон знания пути пробужденных, ибо от клятвы нет возможности отказаться.

Если соблюдаешь пост и дисциплину, практикуешь медитацию и культивируешь проникновение, все эти добродетели доставляют страдание. Если проявляешь вовне обретение завершенности, совершенствуешь опыт пробуждения и спасаешь бесчисленное множество людей, это – действия демона добродетелей, поскольку возникают алчность и привязанность.

Если, пребывая среди вещей, полностью освободился от алчности, так что твоя постигающая сущность пребывает в одиночестве, покоясь в бездонном океане погруженности, более не поднимаясь на поверхность и не двигаясь дальше, это — демон сосредоточения, ибо ты будешь все время предан наслаждению им, лишенный желаний, пребывающий в безмятежности и покое, до полного исчезновения. Здесь все еще действует демон.

Если понимание не в состоянии сбросить опутывающие демонические сети, тогда, даже если ты постигнешь сотню книг знания, все это — адские нечистоты. Если ты стремишься стать таким, как Будда, у тебя нет шанса уподобиться ему.

Когда слышишь мои слова о том, что не следует быть привязанным ни к каким вещам, хорошим или плохим, существующим или несуществующим, ты сразу же понимаешь это как погруженность в пустоту. Ты не понимаешь, что забыть о корнях и гоняться за ветвями — значит рухнуть в пустоту. Искать природу Будды, искать пробуждения, вообще искать что-либо, хоть существующее, хоть несуществующее, — значит забыть о корнях и гоняться за ветвями.

Что касается повседневной жизни — ешь простую пищу, чтобы поддерживать в себе жизнь, носи ветхую одежду, чтобы защитить тело от холода, а когда испытываешь жажду — зачерпни воды и выпей ее. Если кроме этого не будешь проявлять беспокойства ни о чем — хоть присутствующем, хоть отсутствующем, — в свое время обретешь покой и ясность.

Хорошие наставники не цепляются ни за существование, ни за не-существование; они полностью отказались от всякого рода демонических суждений. Когда они говорят, они не запутывают и не связывают других. Что бы они ни говорили, они не называют свои слова разъяснением учителя; речи их безошибочно наполняют все, как эхо долину. Они достойны доверия и дружбы.

Если кто-нибудь скажет: "Я могу разъяснить, я способен понять; я — учитель, а вы — ученики", — это то же самое, что загрязненные демоном суждения и бессмысленные речи. Если ты действительно увидел Путь, говорить "это Будда, а это не Будда; это пробуждение, это исчезновение, это освобождение" и так далее — значит вести бесполезный разговор о неполном знании. Поднимать палец и говорить: "Это дзэн! Это Дао!" — значит произносить речи, бесконечно сбивающие других с толку и опутывающие их. Они только усиливают привязанность учеников. И даже когда слова не произносятся, в них все равно есть ошибки.

Управляй сознанием, но не позволяй сознанию управлять тобой. В несовершенном учении есть наставник и есть поводырь; в совершенном учении нет наставника, у истины нет господина. Если все еще неспособен найти прибежище в таинственном зеркале, тогда найди прибежище в совершенном учении, в таком случае сможешь хотя бы отчасти сблизиться с ним. Что же касается несовершенного учения, то оно годится только для ничего не слышащих и поглощенных мирскими интересами людей.

Сейчас же будь независимым от всего, есть оно или нет; но не цепляйся за независимость и не пытайся мыслить независимость и не-пребывание. Это называется великой мудростью.

Только Будда является великим учителем, ибо нет никого другого. Все остальные зовутся посторонними, и то, что они говорят, — всего лишь пристрастные суждения.

Сейчас самое главное — положить конец двойственности. Не позволяй снедать себя алчности к чему бы то ни было, есть оно или нет. Что касается крепких пут привязанности, нет никаких особых речей или суждений, чтобы наставлять людей.

Если утверждаешь, что есть какие-то особые слова, которыми можно научить людей или что есть какое-то особое учение, которое можно передать людям, это ересь и слова демона.

Необходимо различать совершенное и несовершенное учение, запретительные и незапретительные речи, живые и мертвые слова, излечивающие и насылающие болезнь суждения, отрицательные и положительные сравнения, обобщающие и конкретизирующие выражения.

Говорить, что посредством самосовершенствования можно обрести природу Будды, что есть практика и есть понимание, что это сознание пробуждено, что само сознание и есть Будда — значит проповедовать учение Будды. Но это несовершенное учение. Есть незапретительные речи, есть обобщающие выражения, есть слова весом в один фунт и в одну унцию. Цель этих слов — выкорчевать нечистые мысли. Эти слова — положительное сравнение. Эти слова — мертвые. Эти слова — для обычных людей.

Говорить, что посредством самосовершенствования невозможно обрести природу Будды, что нет ни самосовершенствования, ни понимания, что нет ни сознания, ни Будды, — это тоже учение Будды. Это слова совершенного учения, запретительные слова, конкретизирующие слова, слова весом в десять тысяч фунтов, слова отрицательного сравнения и отрицательного наставления, слова, преследующие цель выкорчевать чистые вещи. Это слова для тех, кто продвинулся на Пути. Это живые слова.

Пока существуют словесные оболочки на протяжении всего пути, от самых врат до десятой ступени пробуждения — все загрязнено пылью учения. Пока существуют словесные оболочки, все пребывает в царстве страдания и беспокойства. Пока существуют словесные оболочки, все принадлежит к несовершенному учению.

Совершенное учение — это повиновение, несовершенное учение — это нарушение. Состояние Будды не ведает ни повиновения, ни нарушения; оно не приемлет ни совершенного, ни несовершенного учения.

Определяй плодородие почвы по росткам; определяй чистое посредством нечистого. Просто будь знающим, подобным зеркалу. Если будешь оценивать отражающее понимание с точки зрения чистоты, это уже не-чистота; но отсутствие отражающего понимания тоже не есть ни чистота, ни нечистота. Это ни есть ни священное, ни не-священное. Более того, дело здесь не в видении нечистоты воды и не в разговорах о нечистоте воды. Если бы вода была чиста, о ней ничего нельзя было бы высказать; на самом деле, слова загрязнили бы воду.

Если есть вопрос, в котором не содержится вопроса, есть также и объяснение, в котором нет слов. Будда не разъясняет истину ради будд. В мире реальности, где все в одинаковой степени таково, нет Будды; никто не спасает живые существа. Будда не пребывает в состоянии Будды; это называется истинным царством блаженства.

Необходимо различать слова хозяина и слова гостя. Если тебя съедает жадность к чему бы то ни было — хоть существующему, хоть несуществующему, — все вещи будут сбивать тебя с толку и приносить страдание. Тогда твое собственное сознание превратится во властелина демонов, а его воспринимающие качества будут подобны насылающим заблуждение демонам.

Если твое мгновенно отражающее понимание ни за что не цепляется — ни за существуюшее, ни за несуществующее, ни за земное, ни за запредельное — и при этом не задумывается о пребывании и даже не пребывает в отсутствии понимания, то сознание твое есть Будда, а его воспринимающие качества подобны пробужденным существам. Тогда сознание властвует над психической обусловленностью, а его воспринимающие качества пребывают в царстве преходящих феноменов.

Оно подобно волнам, которые все скажут о воде; оно без всяких усилий озаряет своим светом мириады форм. Если сможешь постигать безмятежно, проникнешь в сокрытую сущность, сквозь все времена. Как сказано: "Когда психические силы не воздействуют на восприятие, остается высшая сила, помогающая проникать повсюду".

Обычная способность людей к сознаванию невелика, ибо они не проложили себе путь к пробуждению. Они крепко-накрепко и надолго приклеились к различным вещам. Даже если они постигнут сокрытую сущность, они не смогут воспользоваться ею как лекарством. Даже если они слышат слова, недоступные пониманию, они не в состоянии полностью принять их.

Вот почему Гаутама Будда провел сорок девять дней в молчаливом созерцании под деревом Бодхи, где он обрел пробуждение. Мудрость неведома и труднообъяснима, нет ничего, чему ее можно было бы уподобить.

Говорить, что люди обладают природой Будды, — значит клеветать на Будду, на Дхарму, и на Сангху. Говорить, что люди не обладают природой Будды, — тоже значит клеветать на Будду, Дхарму и Сангху.

Говорить, что есть природа Будды, — это называется клеветой привязанности. Говорить, что нет природы Будды, — это называется клеветой лжи. Как сказано, говорить, что природа Будды существует, есть клевета предположения, а говорить, что природа Будды не существует, есть клевета отрицания. Говорить, что природа Будды и существует, и не существует, есть клевета противоречия; а говорить, что природа Будды не существует и не не-существует, есть клевета бессмысленного суждения.
http://zen-buddha.livejournal.com/?skip=20&tag=%D0%92%D0%BC%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0% B7%21